Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— С момента, как тебя принесли в бессознательном состоянии.
— А скажи-ка, малыш, — новая порция чизкейка оказалась на его тарелке, — ты много услышал?
Императрица с удивлением обернулась ко мне, но промолчала, в то время как Цимис принял форму Донато и, медленно шевеля толстыми ножками, подплыл ко мне.
— Ты уверен, что совместный сон под куполом поможет? — произнес он голосом Вестериона Соорского.
— Не уверен, но ей следует выспаться без новых треволнений и проклятий на его голову.
— И сколько времени дадим?
— Один день.
По счастью, после этого мои соратники молчали, и желтый океанический зверек запомнил не много, потому что следующими его словами была побудка наглого трио: 'Галя, просыпайся. Ты нам нужна. Срочно!'
— А почему срочно? — не удержалась я от вопроса.
— Его Императрическое Величество Ган Гаяши пожелал встретиться с вами не позднее обеда сегодняшнего дня. — Сообщило создание, отобразив самую очаровательную улыбку амура Донато.
— Молодец, держи. — Я сгрузила ему последнюю порцию своего завтрака и голосом, нетерпящим возражений, заявила. — А теперь кыш отсюда на улицу. Поиграй!
Слопав одним махом последние кусочки, амур стал желтым мячиком и попрыгал на выход, смешно шевеля черными ластами.
— Как вы догадались, что можно вот так выведать информацию?
— Но это же маленький зверек, вы и гладили его, как маленького, и, как маленький, он не сдержал формы из-за сладкого.
— Ему более трех сотен лет. — Прошептала Глициния.
— Все равно маленький и очень смешной. А расскажите, как вы узнали о способностях этого чуда. Сдается мне, будущий муж подослал его в виде одного из ваших родных.
— Хуже... с родными я не секретничаю. — Глициния с мягкой улыбкой вернулась в картины прошлого. Еще на первом совещании по присоединению чистилища Гарвиро к областям Темнейшего он подменил мою подругу.
— Узнал много. — Поняла я по ее смущенному лицу.
— Все. И воспользовался.
— С присущей ему наглостью.
— С не портящей его наглостью, — исправила меня императрица с протяжным вздохом. Так-так, а гада Гана тут все еще любят. Ну, он и сволочь безобразная чешуйчатая.
— Глициния, но разве он вас не украл от родных и жениха? Я слышала, что Себастьян прорывался к вам неоднократно, но увидеться сразу же не смог.
— Я была возмущена, — она печально потупилась в пол. — Но мои откровения с подругой, ставшей от здешней воды чересчур болтливой и любознательной, вышли боком. Он бил по всем фронтам в первую же встречу и не отпускал делегацию четыре дня. Показал себя галантным, умным, надежным джентльменом, умеющим рассмешить и поддержать, рассказать огромную массу всяческих историй... Какие у нас были прогулки... — мечтательно вздохнула она. — Я влюбилась в этот мир, хотя принадлежу огненной стихии.
— И для него не составило труда и обнимать, и целовать так, как мечталось... плюс ото всех откупился и, украв вас, закрыл мир. — Протянула я, высматривая, чем бы мне позавтракать.
— Это произошло меньше чем через месяц. Себастьян был в отъезде.... И да, Ган знал, что сказать и как действовать, и я проглотила наживку с крючком, так и не поняв, откуда течение.
— Теперь ясно откуда у него самоуверенность в неотразимости так зашкаливает.
— И есть с чего. — Демонесса протянула мне плоскую тарелочку с красным суфле. — Вы же видели моего супруга.
— О каком из образов идет речь? У меня оба его вида вызывают желание схватиться за сковородку. В первом приготовить для него, а во втором его же и зажарить. — Я набрала ложечку суфле и наконец-то попробовала океаническую сладость. — Мммммм, какая вкуснятина!
Императрица Глициния мягко рассмеялась: — Да, кухня здесь превосходная.
— Вы знаете, что водники предпочитают не хранить верность? — попыталась я зайти издалека.
— Галя, я знаю, по какой причине вас вызвали.
— Откуда?
— Тиото, как и Саммири и еще пять моих приближенных, все же мои фрейлины. Я в курсе его измен. — Вспомнилось напуганное лицо рыбки, когда я на выпуклой линзе ворвалась в спальню Императора. И после слов демонессы, произнесенных с такой горечью, мне сладость в горло не полезла.
— А что он ищет на стороне? Вряд ли молодость и красоту, взаимопонимания у него и с вами хватало. Так чего ему не достает?
— Деньги первопричина.
— У него что, еще не все закрома забиты?
— Нет, они опустели с моим появлением. Все же из его рук уплыло три богатых мира.
— Это вы Дарлогрию богатым миром называете? — прищурилась я.
— Более чем.
— Вот уж не знала... — задумчиво ковырнула суфле и обратила свой взор на демонессу в шикарном синем платье с серебристыми узорами мелких чешуек. — Значит, из всех орудий палил и по всем фронтам...
— Да.
— А мы используем эту же тактику и разведем не вас, а вашего мужа.
— Но разве... Разве вы...
— Неа, — я коварно улыбнулась, — с террористами мы переговоры вести не будем. Он и так уже уверился в своей безнаказанности. Нардо закрыл, несколько раз позволил меня украсть, а под конец и Цимиса послал шпионить. Хватит, доплавался.
Я решительно поднялась со своего места:
— У меня только один вопрос, он вам все еще нужен? Или подбросить его к противной пучеглазой рыбке?
— Она хорошая девочка.
— Ладно, рыбку пожалеем, отдадим кому-нибудь другому Императрическое монстрюжище. — Я посмотрела на ошеломленную императрицу, которая, не в силах что-либо ответить, удивленно взирает на меня. — Или его лучше всего вам оставить?
Она не ответила, так что я решила вопрос временно отставить. А вдруг передумает и не потерпит в доме более противного безобразища, что зовется ее мужем.
— Галя, как вы можете быть такой уверенной? Вы всерьез решили...?
— Увести у него всех фрейлин, лишить казны, власти, жены и спокойствия в его личном мире. Фактически указать на его недееспособность как правителя, самца и отца многочисленного семейства. Вы со мной?
— Я как-то...
— В таком случае хотя бы не мешайте. Я выдам нужные инструкции, буду обращаться к вам за советом время от времени, а самое главное, мы разобьем-таки вам сад.
— Невероятно... — прошептала она.
— Ладно, если сад разбить не получится, разобьем морду Гану. — На этом я протянула ей свою ладошку и уверенно пожала теплые пальцы демонессы. — Скрепим наш негласный союз первыми информативными уточнениями: где ваши фрейлины, императрица?
14.
Нужно было, услышав, где фрейлины изволят находиться в этот час, спросить не 'кто меня туда проведет?', а 'кто меня туда подбросит'. Иду вслед за слезником в броне, которого Глициния назвала знакомым словосочетанием... какой-то там Жако...ромо...родот Ань-я, Аньяс, или Аньясси. В общем, внеочередной океанический ужас, медленно, но верно ползущий вперед. А сзади я иду уже неизвестно какой по счету километр. И от того еле-еле переставляю ноги. Нас по пути следования ожидала лестница-ленивица, на три этажа вниз, затем пришлось преодолеть две километровые террасы и какой-то прозрачный переход. Я — уже стеная, а этот Жакоромородот все ползет и ползет. Когда впереди появилась новая лестница, на этот раз вверх, я взвыла:
— Да сколько можно уже! Когда мы придем?!
— Великолепная садовница спешит? — тихо поинтересовался слизень. Я замерла, во-первых: от восторга — 'великолепной' меня не часто кличут, а во-вторых: от ужасной мысли... это откуда у него только что звучало? И только я, оглядев его тушку, решилась задаться вопросом, а где же тут рот? Ужас подводный загнул на меня свои синие глаза на ножках.
— Вы спешите? — повторил он.
— Да. — Отвечая, у меня было предположение, что он сейчас как-нибудь разложится на части, или же позовет кого-то более стремительного, ну в самом крайнем случае, превратится в красивую бабочку и упорхнет, то есть уплывет. А он...
— Великолепная, видите сиреневый лаз со ступеньками? — один из его глазок на ножке указал вправо на отверстие в стене.
— Ну... да.
— Поднимайтесь по нему на два пролета вверх.
— А... Вы дальше подскажете куда... идти?
— Я буду ждать вас там. — Сообщил этот... этот гад, и меня посетила догадка.
— Погодите. Вы туда как быстро поднимитесь?
— Сиесекундно. — Уверенно произнес чемпион по медлительности.
— А меня поднять, силенок хватит?
— Мне не сложно, — качнул он глазками, — брезговать не будете?
— Ема-е! Чтоб я так брезговала в маршрутках кататься, когда время поджимает, или на лошадях, если другого транспорта нет, или спать в сыром подвале сторожки, спасаясь от дождя... И мне с такими гадинами работать приходилось. И чтоб я после этого брезговала! — в два шага оказалась подле него. — Где сесть, как держаться?
Слушавший меня Жакоромородот удивленно присвиснул:
— И даже с гадинами?
— В переносном смысле слова...
Я опять задалась вопросом, же чем он там свистит и как отвечает? Но мои мысли были прерваны сжатым инструктажем для наездника:
— Садитесь не третью пластину, руками держитесь за вторую, ноги уприте в четвертую.
Подобрав платье под попу, села, приняла нужную позу и с удивлением заметила:
— Как на скоростном мотоцикле... Голову, я так понимаю, не высовывать?
— Ни в коем случае за пределы моего тела.
— Хорошо, — согласилась я, крепче вцепившись в пластины.
— Готовы? — поинтересовался слизень и я, наивная незнайка, ответила: 'Да', быстро перешедшее в истошное: 'Аааааааааааааааааааааааааааа!'
Наше перемещение по коридору, лестнице, коридору, галерее, лестнице, коридору, туннелю, коридору было устрашающе быстрым и действительно сиесекундным. На его озвучение хватило бы и одного 'А', но меня заклинило от перенесенного ужаса. Слизень давно стоит на месте, пригнув голову, и спрятал глазки, а я все еще воплю от впечатления.
'Галя!? Галя, Галочка, ты где? Что произошло?!' — мысленный посыл Вести колоколом забился в моей голове.
'Аааа, все в порядке!'
'Ничего себе порядок! Ты где?'
'У фрейлин Глицинии'
Я оглянулась и только сейчас поняла, что своим воплем заставила спрятаться не только Жакоромородота, но и рыбок и их служанок, которые только сейчас решились объявиться из-за пуфиков, кресел и подушек.
' И ты так... с рыбками развлекаешься?'
'Так с рыбками развлекаться можешь только ты, — в ответ послышался его довольный хмык. Пришлось дать пояснение. — Это меня сиесекундно доставили на место'
'Кто доставил?'
'Жакоромородот Аньясси. — Ответила я и улыбнулась приходящим в себя рыбкам. — Все, Вестя, я пошла знакомиться'
'Меня подожди' — взмолился зелен.
'Обойдешься! Кстати, что там с Донато?'
'Спит...'
'Проснется, поговорим'
'А если не проснется?'
'Все равно поговорим. Смотрите, чтобы сами не заснули' — Я спрыгнула со слизня, который перестал прятать голову и глазки и теперь с нескрываемым ужасом следил за мной.
— Спасибо, что подбросили. — Поблагодарила я, расправив чешуйчатую юбку и пригладив волосы. — Вы свободны.
— Благодарю, Великолепная. — Дрожащим голосом ответил он и в мгновение ока скрылся из виду.
В наступившей тишине я, кажется, слышала стук всех сердечек находящихся тут рыбок. И меня боялись. Улыбнулась я самой очаровательной из улыбочек и помахала им рукой.
— Здрасти, Тиото среди вас есть?
Не прошло и минуты, как мы уже сидим рядом в каком-то маленьком садике и взволнованная рыбка с опаской смотрит на меня. На ее месте я бы тоже опасалась ту, которая спасла ее от внеочередного подкатывания Ган Гаяши, неожиданно вызвав к себе из его покоев. К слову, этот гад страшенный, уже и днем лезет, уверился, паразит, в своей безнаказанности. Ничего-ничего, мы ему все-все припомним, а для начала почву подготовим. И потому говорила я с рыбкой почти прямо и почти без метафор, как в наших книгах по психологии пишут:
— ...И от тебя зависит, хочешь ли ты стать рыбкой золотой или жареной.
— Что значит жареной? — поинтересовалась рябка, мягко оправив локоны, от которых зависть моя чуть-чуть разбушевалась.
— Отжарил и поплыл, — без запинки выдала я.
— Не понимаю...
— В грубой форме это звучит как — поимел и поплыл.
— Поимел? — она удивленно вскинула бровку.
— Да. — Улыбнулась я. Кажется, за пятнадцать минут диалога мы наконец-то нашли точки соприкосновения и взаимопонимания. До этого никак не получалось, да вообще, часть моего речевого набора она не понимала, хоть ты тресни.
— То есть 'имел', — продолжила Тиото свои неоднозначные размышления, — от слова иметь?
— Да.
— Но я не его собственность! Это оскорбительно...!
Возмущение почти любовницы было таким искренним, что я не сразу нашлась, что ответить, на последующий поток восклицаний относительно имущества, права собственности и завещания.
Через минуту слова рыбки стали кашей, и мои мозги перестали соображать. Захотелось, зажав уши, сбежать и спрятаться, точь-в-точь как Жакоромородот более десяти минут назад.
— Так с тобой мне не справиться, — изрекла я главную мысль и встала. И, прокрутив пару возможных вариаций развития, задумчиво произнесла вслух: — Упор буду делать на императрицу, для тебя я вызову профи.
— Подождите, — рыбка тоже поднялась, и ее волосы всколыхнулись и осветились массой искорок. — Что значит, упор на императрицу? Вы угрожаете Глицинии? Хотите на нее упереться?!
На ее вопрошающий вопль в проем тут же заглянули возмущенные фрейлины. Теперь я поняла, что значили слова Глицинии о приверженности ее рыбок. Не успею найти достойный ответ, меня тут же порвут на кусочки, и, возможно, даже съедят.
— Нет. Я имела в виду, что далее, о... садах, — выгодно вспомнила о секретном названии своей миссии, — буду говорить лично с императрицей. Сюрприз и так уже не получится, нас рассекретили...
Она недоверчиво прищурила свои глазищи и сделала плавный шаг в мою сторону.
— В таком случае, какого профи Вы вызовите для меня?
— Оооо, увидишь. — Глаза мои сами собой мечтательно закатились, а на щеках вспыхнул румянец. Вот как вспомню талантливые ручки соблазнителя, так в жар и бросает. Правда, после жара, меня бросает в легкое разочарование, что больше вспомнить то и нечего. В моей постели опять был потрясный представитель мужского пола и, опять же, далее поглаживаний дело не пошло.
Но,... это еще не значит, что рыбке не достанется весь спектр его услуг. И я опять ей позавидовала. А, ладно... у меня вон чельд будет, как только проснется. И, чельд подери, обнадежил бы хоть кто-то, что вскоре проснется.
— Обещаю, он тебе понравится. Настоящий профессионал, а не какой-то там престарелый любитель с одной победой за спиной. — Ухмыльнулась, вспомнив список покоренных за плечами Гана, а потом перед глазами появился образ красавца инкуба, и я внесла одну маленькую поправочку. — Хотя, если вдуматься, бедолага уже седой.
— Почему?
— Работа у него нервная. Но он талант, истинно талант. Такими не рождаются — годы тренировок.
На этом я диалог с Тиото завершила, из маленького садика вышла. Оказавшись в их богато украшенных комнатах, протяжно вздохнула. Красотень у них все-таки, будь я на месте императрицы Глицинии, тоже влюбилась бы и в красивого мужчину, умеющего ухаживать, и в мир которым он владеет.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |