— Он где-то здесь, — сказал виконт. — Между этим выходом и перепутным залом. Дирку я верю как себе. Мимо него никто не мог пройти. Ни в ту ночь, ни потом. После Дирка постоянно стояли по двое, и горит жаровня. И днем и ночью.

Между этим выходом и перепутным залом...

Но между этим выходом и тем залом — лишь этот храм, те несколько комнат, коридор и темница с парой каменных мешков.

— Но вы же обыскали? Храм, те комнаты, что перед ним...

— Обыскали, — холодно прервал меня виконт. — Даже проверили стены, нет ли потайных ходов. Но он как-то прячется.

Я почувствовал легкое касание. Это был Эйк.

— Это какой-то знак? — шепнул он мне едва слышно. Кивнул на ключ, который я сжимал. — Да, мастер? Он специально оставил ключ на виду?

— Милорд! — позвал от входа Бен. — Милорд, близится полночь! Нам лучше...

Виконт бросил туда тяжелый взгляд. Краснозубый заткнулся. Виконт снова повернулся ко мне.

— Что ему надо, Бример? Почему он не уходит из замка?

— Что ему надо... — задумчиво протянул я.

Хотя особых мыслей у меня не было.

Он в замке уже несколько дней, получается?

И сколько еще до этого крутился вокруг? Если уж нанял убийц — и для меня, и для тех двух чернокнижников, что сгинули под Лиходеевкой прежде.

Не знаю, что именно он тут учуял... но когда я пытался вообразить, что это может быть, волоски у меня на загривке вставали дыбом.

А главное — он не уходит.

Потому что не может выйти из этих подвалов в главную часть замка, мимо стражи у той жаровни?

Или потому, что то, ради чего он все это затеял — взять это оказалось не так-то легко?

Там, на дороге, белые браться оставили знак, предупреждающий об опасности — предупреждающий, прежде всего, своих, других белых братьев. Потому что те из них, что пытались уничтожить, с первого раза не справились.

И этот демонист здесь — точно так же? Чует, что в замке что-то есть, — но все еще не понимает, как к этому подобраться, как этим можно овладеть? Как прибрать к рукам все и целиком, чтобы использовать или унести с собой...

Не разобрался — за все то время, что он тут в замке...

Виконт, сжав губы, ждал ответа.

— Мне надо будет осмотреть тут... Все тщательно...

У виконта дернулась голова, будто я влепил ему пощечину.

— Будет?.. — повторил он, словно ослышался. — Надо будет осмотреть?.. — На его скулах заиграли желваки. — У тебя будет достаточно времени прямо сейчас! Ты остаешься здесь до рассвета.

Крутанувшись на каблуках, виконт зашагал прочь. Шептун бросился за ним, освещая путь факелом.

Краснозубый и рыжий почтительно расступились, давая виконту выйти.

— Бен, не выпускать его за жаровню, что бы он ни плел.

— Да, милорд.

Его быстрые шаги стучали в коридоре, дробясь каменным эхом.

— М-мастер... Вы говорили, нам надо перегнать алхимического вина, ведь да? Пока есть возможность... Я возьму на кухне браги!

Эйк запрыгал через обломки вслед за солдатами.

Мою брезентовую сумку он бросил как раз там, где нашли вещи кузнецов.

С одним факелом я остался посреди темноты.

Вместо стен храма — смутные тени. Шаги людей затихли в глубине замка.

Ладно, Нзабар с вами...

Беглец не мог голыми руками справиться с двумя кузнецами — без криков, без шумной драки, без воплей о помощи, не оставив даже пятнышка крови. Он должен был использовать магию.

Здесь, в отличие от темницы, он не чертил руны кровью — и поэтому здесь Шептун ничего не прижигал, полностью уничтожив все следы магии...

Положив факел на обломок бедра какой-то богини, я достал футлярчик.

Медленно оглядываясь вокруг, я открыл его и выбрал один из двух оставшихся в нем кристаллов.

— Хочешь поиграть? Ладно, поиграем...

Я потянул кристалл. Закрыл глаза.

Бурая муть.

Неподалеку она чуть клубилась — там факел.

И все...

Ровная, тихая муть...

Я крутился во все стороны, но всюду было одно и то же. Ни следа чего-то магического.

Чуть приоткрыв глаза и подхватив факел, я быстро пошел по храму. Надо пошевеливаться, если хочу все осмотреть, пока созерцаю четко и ясно.

Я быстро прошел за колоннами, заглядывая в приделы. Вблизи оказалось, что и стены храма, и колонны — все покрыто странным сплошным узором из выступающих треугольников.

С левой стороны и проход, и приделы — все та же бурая муть.

И с правой тоже.

Сделав круг по храму, я снова был у внешнего выхода из храма. По-прежнему ничего не понимая.

Мана скоро вытечет, но пока я еще созерцал хорошо. Покусывая губы, я еще раз огляделся. Должно же быть хоть что-то!

Допустим, он как-то смог призвать демона... Допустим, как-то смог держать его в узде... Но если при нем не было кристаллов, то он должен был использовать что-то такое, что было тут уже до него? И должно было остаться — ну хоть что-то!

Чтобы уничтожить все начисто, ему нужен был бы флакон с жидким серебром. Как мой, в котором я топлю гохлов. Но флакона с жидким серебром у него точно не было.

Выжег факелами? Как Шептун в темнице?

Но тогда остался бы след от копоти, где он ими проводил?..

Ношрины хляби!

И еще — бурая муть темнела. Мана уходила из меня.

От каменных стен тянуло ночным холодом. Мышцы пробивала предательская дрожь.

Положив факел на бедро богини, я присел, на ощупь вытащил из сумки арбалет. Я невольно держался спиной к огню. Боялся отвести взгляд от теней вокруг меня...

Но какой прок от арбалета — сейчас? Кузнецов было двое, и с молотами. А от них даже кровавых следов не осталось.

И у меня все крутилось в голове то, что я видел там, в темнице. Он использовал руну, какой я прежде никогда не видел. Вообще не понимаю, как такая должна работать! Те два отдельных узел...

Нзабар бы его драл...

И по всему выходит, что как источник силы он использовал что-то оставшееся в замке от шаманов. Что-то, что упустили при осмотре белые братья... И что я, как ни пытался, не мог разглядеть даже с маной из кристаллов!

А у него не было ничего...

Я вздрагивал от каждого колыхания пламени, Баан бы прибрал эти игривые сквозняки, гуляющие по замку.

Боялся долго не посмотреть в какую-то сторону — откуда ко мне подступала темнота и тени...

Я тряхнул головой.

Ладно! Пусть он как-то смог призвать демонов, и как именно он это сделал, я пока понять не могу. Но сам-то он где?

Он же не рохгыын, чтобы просочиться сквозь стены?

Он человек, из плоти и крови. И должен быть где-то здесь — конечно, если только он не совершил ошибку, выпустив демона из узды, и демон уволок его к себе... но в это мне что-то не верится.

Я заставил себя дышать глубоко и размеренно. Постарался унять спешащее куда-то сердце.

Итак. Они уверены, что внутрь замка, дальше перепутного зала, беглец не выходил... Так? И через эти двери наружу, в каменный садик для прогулок, он тоже не выходил — ключ был здесь, и засов задвинут... Что у нас остается?

Между той жаровней и этим выходом из храма расположены темницы, храм... и те комнатки, на подходе к храму. В темнице я был, храм только что осмотрел.

Забросив за плечо сумку и подхватив факел, я прошел через храм и вышел в коридор.

Вот они, черные проемы со сбитыми дверями...

В первой комнатке были одни головешки, а стены черны от сажи.

Во второй валялась изрубленная лавка — защищались ею, что ли, как щитом? Когда штурмующие снесли дверь в комнатку? Еще какие-то обломки... Не то большой сундук с разборными отделениями, не то мелкий столик с выдвижными ящичками...

В следующих двух комнатах сожжено было все.

В пятой была перевернутая лавка — точно такая же, как та изрубленная, только эта была цела. А в дальнем углу, поваленный вдоль стены... Я присел, разглядывая получше.

Легкий деревянный алтарь? Вот и выступы-иглы, чтобы нанизывать на них свечи...

Кельи, значит? Вот что тут было?

Да, наверно. Кельи для паломников. Или служители храма жили при нем же...

Я кожей ощущал, как течет время, приближая полночь.

Когда солнце глубже всего под землей, и тьма самая густая...

Я достал кристалл и потянул.

Здесь бурая муть была гуще. Над тем местом, где пылал факел, оно пучилось, будто закипало тяжелое варево.

— Ну, где же!.. — прошипел я.

С досадой закинул арбалет, сползавший на руку, обратно за спину, и вернулся в коридор. Заглянул в последнюю. Открыв глаза, закрыв глаза...

Потом прошел по остальным кельям еще раз.

— Ну и где?..

Ни в одной ни малейшего следа. Лишь бурая муть.

Сумка и арбалет оттягивали плечо. И сам воздух давил. В узком каменном проходе бурая муть колыхалась медленно и тяжело, как студень.

Зажимала меня со всех сторон, смыкалась сверху. Будто воздуха совсем не осталось, невозможно дышать, зажат в глубине трясины...

Не выдержав, я раскрыл глаза. По загривку сбежала струйка холодной испарины.

— Ну и как он здесь прячется, когда здесь прятаться — негде?..

Каменные мешки! Те каменные мешки напротив главной темницы!

Я бросился бегом, пока мана еще оставалась.

И как влетел в невидимую стену, когда за изгибом коридора показался вход в темницу, — страх встряхнул меня. Я замер, боясь вдохнуть.

Тяжелая дверь была приоткрыта на ладонь.

Разве мы так оставляли ее?

Я помню, что я первым ушел по коридору к храму. А кто выходил последним... Но, наверно, должны же были прикрыть?..

Или нет?

Может быть, тогда, пока мы к храму шли, и не прикрыли. Но потом-то должны были? Когда они шли от храма обратно. Уж виконт-то, с его тягой держать всех в узде — и людей, и вещи...

Осторожно, стараясь не лязгнуть арбалетом, я стащил его с плеча. Опустил на пол сумку. Медленно, чтобы не скрипнул брезент, нащупал внутри колчан. Вытащил из него еще пару болтов.

Сжимая арбалет и факел, я рывком подскочил к двери и изо всех сил надавил ногой, заставляя тяжелую дверь отойти шире. И, сунув внутрь факел и арбалет, припал на колено.

Сердце билось в груди и отдавалось в ушах. Свет факела подрагивал, покачиваясь на ступеням лестнице, внизу его едва хватало...

Но и там все пусто.

Сглотнув, я поднялся. Ноги наливались колючей тяжестью, руки противно подрагивали.

Притянув дверь, я задвинул засов. Привалился спиной. Кованые полосы железа холодили даже через плащ.

Я поглядел вдоль коридора — в ту сторону, где выход в перепутный зал и замок. Отсюда не видно даже отсветов той жаровни.

Шеей я чувствовал холод железной полосы. Все сырое. И камень, и железо, и дерево... Огонь факела в моей руке вдруг дрогнул.

Я замер, боясь вздохнуть.

Пламя факела дрогнуло еще раз.

Я поглядел в сторону храма. Изгиб коридора скрывал вход в него.

Что это было? Двери? Кто-то открыл выход из храма во двор?

Но снаружи не могли открыть — там же засов задвинут с этой стороны! Изнутри? Но там замок. А увесистый ключ от него — у меня в кармане.

Но если не те двери — то что вызвало этот внезапный сквозняк?

Факел больше не дрожал. Я облизнул пересохшие губы.

Если не те двери, то должно было быть какое-то другое внезапно открывшееся отверстие...

Прямо передо мной была небольшая ниша, а справа и слева от нее — решетчатые дверцы, за которыми каменные мешки.

Сейчас обе решетки были распахнуты.

Я взялся за левую. Перекошенная, на одной петле, она жутко заскрежетала, когда я потянул ее. С трудом я прикрыл ее.

Отлично. Если кто-то попытается ее открыть снова, пока я буду осматривать соседний каменный мешок, этот скрежет я не пропущу.

Стиснув факел и арбалет, я переступил порог правой решетки.

Каменный пол тянулся от железного порога на шаг. Затем — провал вниз.

Я закрыл глаза, отдаваясь созерцанию...

— В-ваглово семя!

Закрыв глаза, я оказался в полной тьме. Не то что каких-то следов магии — даже бурого марева не было! Ничего. Пока я возился, остатки маны утекли.

Я открыл глаза. Вгляделся в темноту мешка под ногами.

Стены колодцем уходили вниз, локтей на десять. Я едва различал, что там.

Присев, я опустил факел за край. Пол в мешке был покрыт сплошной коростой из окаменевших нечистот. И все. Ничего больше. Ни тела беглеца, ни открывшегося тайного лаза.

Я медленно поднялся. Страх вдруг ушел, сменившись злость. На виконта, на себя, на весь мир.

— Ну и где тут можно спрятаться?..

Не сомневаюсь, что и второй мешок точно так же совершенно пуст, не считая закаменевшего дерьма. Виконт наверняка заставил своих людей обыскать тут все. И не разок, а дюжину. И еще пару раз осмотрел лично.

Но они же осматривали только то, что видят глаза. Созерцать не могли...

Если какие-то следы есть, то только здесь. В большой темнице, в храме, в кельях и в коридоре я созерцал. Остается только это. Два мешка.

Только я уже истратил все кристаллы в футлярчике. Есть еще четвертый, в большом футляре... последний.

Последний кристалл использовать нельзя — если от этого не зависит твоя жизнь. Один кристалл всегда должен оставаться. Всегда. Что бы там ни было.

А если тот беглец, прямо сейчас, что-то делает? Не знаю, что — но что бы это ни было, в полночь это делать проще всего. Как раз сейчас...

И что-то магическое — сейчас прямо тут, в этих каменных мешках, под моими ногами? Потому что больше негде...

Вытянув из сумки запасной футляр, я открыл его. Пустышки в одном углу, в другом, отдельно, заряженный.

Последний.

Глядя на него, я достал из кармана и медленно вставил в шелковые петли три использованных. Вытащил из петли заряженный. Гладкие грани чуть покалывали пальцы.

А если я истрачу его — и опять впустую? Если беглец прячется все-таки не здесь? У меня не останется маны, даже чтобы обороняться. Даже если он сам ко мне выйдет, лицом к лицу, — я уже буду пуст.

Я положил последний кристалл в маленький футлярчик и сунул его обратно в карман.

Можно спуститься вниз и выжечь факелом по стенам и полу — если там что-то есть. Веревка у меня есть, и если зацепить ее за решетку, то я...

Тихий смех заставил меня вздрогнуть. Я чуть не сорвался вниз, крутанувшись назад как был, сидя на корточках на самом краю каменного мешка.

Выставив факел в проем решетки, я замер, дрожа он напряжения.

Стояла мертвая тишина.

Я не дышал, боясь шевельнуться. Я никак не мог понять, откуда донесся смешок.

Медленно проходили мгновения. Удары сердца отдавались в висках.

Снова какой-то звук...

Похоже на распевный шепот? Но такой тихий, что на этот раз я не был уверен, что мне не чудилось.

Стараясь не зашуршать одеждой, я осторожно шагнул через порог — и замер с поднятой ногой. Потому что едва я двинулся, откуда-то донеслись легкие шлепки. Как от босых ног, удаляющихся по каменному полу?

Я рывком выскочил в коридор, выставив факел и арбалет в одну сторону, потом тут же в другую. В оба конца — пусто.