Хозяйственные истории

— Жаль, она показалась мне забавной.

Я удивленно взглянула на короля. На лице Ратмира II гуляла мальчишеская улыбка. Потом он опомнился, и быстренько ее стер, будто ничего и не было.

Мы стали спускаться по узенькой лестнице вниз: прачечная находилась ниже первого дворцового уровня.

— Ваше Величество, держитесь за перила, — предупредительно сказала я, памятуя о том, что король мастак влипать в самые неприятные ситуации. Если он сломает на этой лестнице ногу, я потом замучаюсь объяснять, что мы тут делали в полутьме вдвоем. Сваха меня живьем съест и костей не оставит, благо, теперь, наконец, я стала понимать ее предвзятое к себе отношение. Леди Карпила живет на этом свете вдвое дольше, чем я, и уж, конечно, она сразу раскусила маневры моего отца.

— Леди Николетта, Вы общались с нашими гостьями? — король, кажется, нисколько не торопился поскорее выйти из прачечной.

Еще как общалась! Будто у меня был хоть малейший шанс этого избежать!

— Да, Ваше Величество, — лестница кончилась, и мы сошли на каменный пол полоскальни. Под ногами мешались оставленные как попало тазы и стиральные доски. Где-то звучно капала вода из подтекающего крана.

— И как Вы считаете, есть ли среди них подходящая мне невеста?

— Все они очень достойные девушки, — уклончиво ответила я, совершенно не понимая к чему все эти вопросы.

— А с мужской точки зрения?

Я открыла рот. Закрыла рот. Извините, это как? Каким образом я должна изловчиться и выдать ему мужскую точку зрения? Похоже, отец серьезно просчитался, если Его Величество периодически забывает, какого я пола.

— Ваше Величество, к сожалению, тут я ничем не смогу Вам помочь. Если хотите мужскую точку зрения, то спросите мужчину, — я решительно открыла дверь, ведущую в сад, и мы оказались под лестницей заднего входа. Надо заканчивать эти непонятные разговоры.

— Вы правы, — скромно согласился со мной Ратмир II.

Хотя, с другой стороны, кому король может задать такой вопрос? Друзей у монарха не водится, пора воспитателей давно миновала, а у министров в голове одна геополитика. Хех, выходит, я самая подходящая из мужчин для таких разговоров. Лестно, ничего не скажешь.

— Надеюсь, Ваше Величество в целости и сохранности доберется до своих покоев, — я присела, вежливо давая понять, что с меня достаточно бесед на отвлеченные темы.

— Спасибо, — монарх растерянно оглядывался на сад, будто потерянный ребенок.

Я вздохнула и указала на лестницу за спиной:

— Ваше Величество, Вам туда.

Ратмир II сделал вид, что и без меня знает, куда идти. Но я, на всякий случай, проводила его глазами до входа во дворец, а то мало ли чего, ищи его потом.

Король остановился на третьей ступеньке, и обернулся ко мне:

— Леди Николетта, не потанцуете со мной на балу?

Как вы думаете, кто самый важный человек в замке за несколько часов до торжественного приема или бала? Неправильно. Горничная. Горничная необходима, чтобы принять ванну, одеться, причесаться и накраситься. Горничная подошьет оторванную оборку, о которой вы давным-давно забыли, потому что на прошлом балу слишком усердно налегали на шампанское, и не заметили, как неуклюжий кавалер полтанца станцевал на краю вашего платья. Умелая горничная впихнет вас в платье на размер меньше, несмотря на все восхитительные переливы синевы на вашем лице при затягивании корсета. Она уложит три ваши волосины в пышную прическу, а потом при помощи белил и румян создаст на вашем лице посмертную маску, за которой вас узнают разве что по радужке глаз. А если уж концентрация женщин во дворце превысит все возможные пределы, то горничная еще и заработает на маленький домик в деревне, осчастливив своими услугами персону, более всех жаждущую эстетики и красоты.

Ладно, оставим оду горничной, которую я мысленно сложила, пока Марика работала горячими щипцами над моей головой. Вообще-то, сначала я собиралась одеться и причесаться сама — ради экономии времени, но, помыв голову и увидев в зеркале удивленный одуван, я решила капитулировать, пока не поздно. К своему восторгу, я обнаружила, что за горничных в замке идут нешуточные войны. Наконец, настал тот момент, когда я смогла использовать свою должность для личных корыстных целей.

Марика сочла за благо убраться подальше от того дурдома, который сейчас творился в основной части дворца, и уж тем более у нее давно чесались руки заняться моей персоной. С этого момента все пошло как по маслу. Я втиснулась в новое голубое бальное платье, и Марика тут же пресекла все мои стенания по поводу того, что я чувствую в нем себя голой, решительно заявив, что так и должно быть. Оставалось только верить. Буйный одуван на голове медленно, но верно превращался в локоны. Так что даже, пожалуй, теперь никто не испугается, встретив меня в каком-нибудь темном углу замка.

— И почему ты не укладываешь свои волосы каждый день? — упрекнула меня подруга.

— Потому что я считаю роскошью посвящать этому занятию целый час. Я не уверена, что для такой расточительности у меня будет достаточно долгая жизнь.

— С таким отношением к тридцати годам превратишься в пугало, — Марика потуже натянула локон на щипцах, и я ойкнула.

— А с этой ежедневной экзекуцией я превращусь в лысое пугало, не дожив и до двадцати пяти.

Закончив с локонами, горничная подобрала мне волосы повыше, подколола шпильками (как мне показалось прямо к черепу) и прицепила сверху неизвестные живые цветы, главным достоинством которых была одноцветность с платьем. Правильно — цветы на могилку моего интеллекта. Давно заметила: стоит немного прихорошиться, и голова совершенно перестает варить.

Марика осмотрела меня критически со всех сторон, потом повернула мое лицо к свету:

— Веснушки будем замазывать?

— Что их замазывать-то? Это же не прыщи.

— Не благородно как-то.

— Подумаешь.

Странно, вот пока я жила в деревне, с моей внешностью было все нормально. А стоило только приехать ко двору, как сразу оказалось, что во мне как минимум десять лишних килограммов, лицо абсолютно простецкое, "с этими ужасными веснушками", волосы как пучки соломы и совершенно немодный курносый нос. Придворные дамы никогда не стесняются в сообщении подобных очевидных вещей. Хотя надо отдать им должное, все как одна заявили, что мои глаза довольно сносны, и то только благодаря их синему цвету. А так, сами понимаете, и разрез не тот, и ресницы подкачали. Пожалуй, есть от чего впасть в депрессию. Кстати, модная здесь болезнь.

Посмотрев на вечно полуобморочных леди, я поняла, что это у них помешательство от недоедания, и просто перестала обращать внимание.

Решив, что красоты мне на сегодня хватит, я встала со стула и (несмотря на все протесты Марики) отправилась во дворец, чтобы проследить за последними приготовлениями.

Первым делом я заглянула в бальный зал и носком туфли попробовала пол на скользкость — все было в порядке. Видимо, предыдущая ночь прошла в трудах, и на церемонии дворецкий будет клевать носом. В тронном зале полировали трон, а двое лакеев натягивали над ним тяжелый бархатный балдахин. Балдахин постоянно падал, причем ровнехонько на то место, где будут стоять наши министры. От греха подальше я приказала либо убрать балдахин, либо передвинуть трон. Сошлись на том, что балдахин не нужен (трон оказался привинчен к полу).

Выйдя из зала, я обнаружила в коридоре праздно шатающегося повара. Рыжий был одет в парадный камзол и явно собирался просочиться на бал. Сегодня тунеядцу подфартило: ни церемония представления, ни бал не подразумевали каких-либо угощений, кроме, пожалуй, вина. Гостьи ели перед балом в своих покоях, а кое-кто и не ел вовсе, чтобы влезть в праздничное платье. Поэтому, разослав легкие закуски вместе с лакеями каждой в комнату, прохвост был свободен, как ветер.

— О! — увидев меня, повар остановился и, нисколько не пытаясь этого скрыть, стал осматривать с ног до головы, — Леди Николетта, с Вас платье не спадает?

— Как видишь, нет.

— Жаль, а то бы я предложил свои услуги. Ходил бы за тобой да поддерживал вон за те очаровательные оборки на груди.

Я инстинктивно подтянула лиф повыше:

— Еще одно подобное замечание, и я сделаю так, что в зал тебя не пустят.

— Все-все, я уже испугался.

Может, действительно его не пускать, подумала я. Но с мысли меня сбил мчащийся на нас со всех ног в лакированных туфлях Ларкин. Что сейчас будет... Я совсем забыла про сделанную в отместку гадость.

К моему удивлению, все произошло совсем не так, как я себе представляла. Ларкин добежал до нас, схватил Кита за плечи своими наманикюренными пальцами, чему последний вовсе не сопротивлялся, и затараторил прямо в лицо:

— Друг, выручай! Срочно нужна хотя бы кружка пива для прически!

— Не вопрос,— спокойно ответил повар, будто все происходящее было абсолютно нормальным. — Сходи на кухню, скажи, что от меня.

— Спасибо, лапуля, — Ларкин взъерошил рыжему волосы и помчался дальше.

Я стояла, онемев от размышлений по поводу ориентации сэра Кита.

— Вот не надо на меня так смотреть! — повар начал приглаживать волосы.

— Я и не знала... Нет, ты не подумай, я без всякой предвзятости...

— Сейчас же прекрати об этом думать, — он фамильярно щелкнул меня по лбу. — Такие мысли не для хорошенькой головки.

Церемония представления проходила как нельзя более скучно. К счастью, еще в самом начале я забронировала себе место около колонны с довольно удобным бордюром, на котором незаметно и просидела почти до конца. Рядом, видимо, смекнув про мою уловку, тут же нарисовался повар. Пусть его, будет хоть с кем поделиться едкими замечаниями, благо тему моего платья мы уже закрыли.

Придворных в зал набилась тьма-тьмущая. Невест внутрь не пускали: каждая должна была войти в сопровождении нескольких человек из своей свиты только после того, как церемониймейстер объявит ее имя. Первыми, естественно, запустят иностранных гостий, а уж потом валом повалят наши. отечественные невесты — те, которых разместили в замке, и те, кому не столь повезло. Перед началом церемонии сваха с опытом бывалого челнока бегала от короля к церемониймейстеру и от церемониймейстера к каждой из невест. Через полчаса таких спринтерских упражнений завитые букольки на ее голове сбились в неровный холмик, а макияж местами начал подтекать, но служительница брачных уз не думала сдаваться.

Наконец, вошел испуганный король, и все согнули спины в церемонном поклоне. Сейчас я завидовала ему меньше всего. Ратмиру II предстоит улыбаться и кивать на протяжении часа, будто игрушечному болванчику. Хотя монархи, наверно, к такому привычны — с детства тренируются.

Первой прошествовала, иначе не назовешь, принцесса Анит из Либерии. По волнению в зале я поняла, что при виде ее половине присутствующих, включая самого короля, захотелось пасть ниц в благоговейном трепете. Так она была величественна.

Ведьмачка изменила своему любимому черному цвету только для того, чтобы прийти в платье цвета свежей крови. Пока она кланялась, министры тайком творили охранные круги и плевали через плечо на с таким трудом начищенный пол.

Надела ли босая принцесса Аска туфли, оставалось только догадываться — ее платье было длинным, и на удивление похожим на нормальное бальное. Остальные гости как по команде склонили головы на бок, желая рассмотреть, не мелькнет ли под подолом голая пятка.

При виде парадного платья принцессы Агнесс хотелось плакать и слать Катону посылки с материальной помощью.

После же выхода посольства из Сабаку мне стало абсолютно наплевать на то, в чем одета принцесса Сора, почему вместе с ней в зал вошла ее собака, и почему никто не объяснил сопровождающим ее кочевникам, что падать ниц перед нашим монархов вовсе не обязательно. Мысли занимал только ярл Амеон и его белый, расшитый серебряной нитью, камзол, так удачно оттенявший загорелую кожу.

— Закрой рот и не пускай слюни, — грубо ворвался голос Кита в мои радужные девичьи мечты.

— Молчал бы уж. Сам сколько бабником прикидывался, а оказалось....

— Работает!

— Что работает? — удивленно спросила я.

— Моя маскировка, — решил снизойти до объяснения рыжий. — Вот смотри, допустим, ты принцесса. Ты видишь меня с Ларкиным, делаешь соответствующие выводы и перестаешь меня опасаться как мужчину. Я тем временем втираюсь в доверие, завожу дружбу, а уж от дружбы до чего-то большего всего один шаг. По-моему — гениально!

Я шумно выдохнула. Похоже, пытаться что-то объяснить этому любвеобильному идиоту будет бессмысленно. Хорошо еще, что он не поставил себе целью завоевание мира — в этом случае методы были бы еще более пугающими.

— Послушай, волк в овечьей шкуре, ты бы хоть принцессу себе сначала выбрал, что ли. Зачем на всех так распыляться?

— Знаешь, какая у меня философия? — задал риторический вопрос великий стратег. — Чтобы найти одну принцессу, надо перецеловать целое болото лягушек.

Я захихикала:

— Да ты романтик. Бородавок не подцепи.

Препирательства пришлось закончить, потому что представляли княжну Стасью. При помощи пива и больной фантазии Ларкин соорудил на ее голове двухъярусный начес, так что низенькая девушка стала на полметра выше и в два раза забавнее. Если это бабочка, то я, пожалуй, предпочту остаться в своем коконе.

При представлении красавицы из Шанхры, король попытался вскочить со своего трона и подать ей руку. Если бы не бдительная сваха, тяжелой дланью придавившая Его Величество к трону, вышел бы небольшой конфуз.

Последней из невест королевской крови в зал вошла царевна Злотоземья, а уж дальше потекли девицы отечественного производства — похожие как одна, и скучные до невозможности по сравнению с иностранными гостьями.

Когда все перешли в бальный зал, я забилась в дальний угол поближе к выходу. Хоть мне вчера всеми правдами и неправдами удалось отшутиться от королевского приглашения, это еще не значит, что опасность миновала. Вот так подойдет монарх — попробуй ему отказать. К счастью, оказалось, что Ратмир II вовсе не собирается танцевать. Он устало уселся на принесенный ему стул и тяжелым взглядом обводил зал. Мимо, как бы ненароком, прогуливались невесты. Одна даже умудрилась удачно уронить свой браслет, так что тот закатился прямехонько под королевский стул, создав немалый ажиотаж, когда девица, видя, что цель не реагирует, попыталась достать украшение собственноручно.

Через несколько танцев я краем глаза заприметила троицу из Злотоземья. Горд и Север толкали локтями друг друга и кивали на меня. Что-то не похоже, что они ссорятся из-за танца со мной. Может, я наказание проигравшему в битве на крысолаках? Я показательно отвернулась, но тут же встретилась взглядом с Его Величеством.

Так, пора отсюда уходить. Если я и дальше буду вот так просто из любопытства подпирать стенку, мои действия могут воспринять, как отчаянный поиск кавалера для танца. Протолкавшись сквозь кринолины, я вышла на веранду, чтобы оттуда спуститься в сад.

Все же сэр Мэлори не на ветер пустил казенные деньги. Развешанные на деревьях в парке круглые бумажные фонарики превратили его в сказочный лес. И если не замечать, что через каждые десять деревьев стоит лакей, готовый тушить и звать на помощь в случае пожара, то атмосферу можно было бы назвать романтичной. Я спустилась по лестнице в сад, но отходить далеко не стала: здесь все еще была слышна музыка, но, к счастью, не людской гомон. Остается только посочувствовать придворным и гостям, которые вынуждены находиться в зале подле короля. Его Величеству ни за что в жизни не хватит решимости встать и просто без чьей-либо указки выйти в сад. Я презрительно фыркнула.