— Не бросать одно ради другого. Разумеется, искать автора и заказчика новых законов — этот, о магических существах, явно не последний. Искать тех, кто приказал похитить Тонкс и Габриэль — тот шустрила на аукционе, Номер Шесть-Девять, старался явно не для себя. Но чтобы привлечь их к суду, как работорговцев и похитителей людей — людей, не магических животных четвертого класса! — нужно отменить закон, а для этого найти... противоядие, что ли. Привлечь Мастера Рун, арифманта...

— Флитвик, — коротко бросил Грюм.

— Простите, сэр?..

— Профессор Филиус Флитвик. И твоя мозговитая подружка, Грейнджер. Он ведь взял ее в ученицы, верно? Вместе они расколют этот орешек.

— О Гермионе я уже думал. И Билл советовал обратиться к ней. Но профессор... Как вы думаете, он согласится?

— Флитвик — полугоблин. Так что у него здесь личный интерес.

— То же самое сказал Билл про гоблинов "Гринготтса".

— Умные мысли приходят в умные головы одновременно! — одутловатое лицо Грюма светилось самодовольством.

— Я не сомневался, сэр, — усмехнулся Гарри в ответ. — Знаете, что, ректор Грюм, — загляните ко мне как-нибудь на днях. Нам есть о чем поговорить. Пароль моего камина...

— Стоп, Поттер! Не вслух, — рявкнул отставной Аврор так, что даже крышка на чернильнице жалобно звякнула, и добавил уже вполголоса. — Лучше напиши. Вот здесь. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, не забывай о том!

С вами забудешь, пожалуй... — подумал Гарри, записывая пароль на клочке пергамента. Ректор выхватил записку прямо из-под пера, на пару секунд впился в нее напряженным взглядом, затем сжег прямо в ладони, растер пепел пальцами и сдул невесомую черную пыль в камин.

Академию Аврората Гарри покидал со смешанными чувствами. С одной стороны, ему было очень больно и обидно. Он с самого начала подозревал, во что выльется сегодняшний рапорт, но и подумать не мог, что его коллеги окажутся настолько... мелкими. Эрни Макмиллан мямлил и отводил глаза; Льевеллин, вздернув бритый подбородок, однообразно рявкал, как автомат: "Не могу знать, госпожа Директор!", "Не видел!", "Не присутствовал!". С другой стороны, душу согревало сознание того, что он сам и его семья обрели мощного и верного союзника.

Воспользоваться камином ректора Академии после набившего оскомину напоминания о "ПОСТОЯННОЙ БДИТЕЛЬНОСТИ!" было бы как-то неловко, и Гарри зашел в знаменитое на всю волшебную Британию кафе-мороженое Флориана Фортескью. Хозяин сам проводил его к камину, принял символическую плату в два кната, и несколько секунд спустя Гарри уже отряхивался от сажи в зале "Трех Метел".

Выйдя на улицу и глубоко вдохнув теплый пряный воздух, юноша вдруг сообразил, что до сих пор ни разу еще не видел Хогвартс летом. Весенний семестр заканчивался в двадцатых числах мая — самый разгар весны в шотландском Хайленде. Летние же месяцы Гарри всю сознательную жизнь — так уж вышло — проводил либо в самом Лондоне, либо в его окрестностях. Так что теперь он решил не спешить и устроить себе небольшую прогулку вдоль озера, чтобы сполна насладиться знакомым, и в то же время непривычным пейзажем.

Три года назад свирепый штурм отрядов Волдеморта превратил величественную гордую цитадель в закопченные руины. Однако эти годы не были потрачены зря: волшебники и целая армия тружеников-эльфов потрудились на славу, отстроив красу и гордость магической Британии еще прекраснее, чем прежде. Стены и башни, облицованные дорсетским мрамором, сверкали на солнце, словно сахар; плющ еще не успел оплести их своим зеленым покрывалом. На высоких шпилях развевались флаги факультетов: слизеринский зелено-серебристый пониже, хаффлпаффский черно-желтый и рэйвенкловский сине-бронзовый наравне друг с другом, и, наконец, ало-золотой вымпел Гриффиндора — выше всех. Громада замка, не колдовского даже, а воистину сказочного, как в добром и наивном диснеевском фильме, венчала пологий зеленый холм, словно корона — голову самого гигантского из великанов.

Над темной зеленью крон Запретного Леса, лениво взмахивая крыльями, парила небольшая стая каких-то существ, слишком крупных даже для орлов — не то гиппогрифы, не то фестралы. Один из них нырнул в листву, словно в воду, и несколько секунд спустя взмыл обратно с трепещущей добычей в когтях. Стая собралась плотнее, а затем потянулась вслед за удачливым охотником. По спине Гарри пробежали шустрые холодные мурашки: Запретный лес получил свое название не просто так, и с людьми, даже с магами, он не дружил, а скорее соблюдал настороженный нейтралитет.

Стая хищников пропала в небесной синеве, и пейзаж снова стал теплым и мирным. С близких гор скатывался прохладный ветерок, разбавляя пропитанный ароматом вереска полуденный зной. Гарри поймал себя на том, что бормочет под нос бернсовское "В горах мое сердце", засмущался неизвестно кого, покраснел и ускорил шаг.

Миновав отстроенную заново хижину лесничего (судя по размеру каменных глыб, из которых были сложены стены, в строительстве самое деятельное участие принимал сводный брат Хагрида, великан Гроуп), Гарри подошел к главным воротам замка. Ему даже не пришлось стучать: небольшая дверца в правой створке ворот сама распахнулась навстречу, а пожилой эльф-домовик, завернувшийся в черно-желтое банное полотенце, словно шотландец в плед, отвесил почтительный поклон:

— Великий Гарри Поттер, сэр, оказывает честь своим посещением. Кого желает навестить Гарри Поттер?

— Адьюнкта Гермиону Грейнджер — если она у себя. Только предупреди ее обо мне, ладно?

— Дузи предупредит, Гарри Поттер, сэр, — эльф исчез с легким хлопком, чтобы появиться секунд тридцать спустя, улыбаясь во весь рот. — Мисси Гранжи ждет сэра Гарри Поттера. Мисси Гранжи очень радуется, так громко радуется, что у старого Дузи немного болят уши...

— О да, она может, — Гарри рассмеялся — впервые за день. — Совсем не изменилась... Проводишь меня?

— Дузи проводит Гарри Поттера, конечно, проводит... А мисси Гранжи изменилась. С тех пор, как Мастер Филиус взял ее в ученицы, мисси Гранжи стала совсем умная! — и домовик добавил конфиденциальным полушепотом. — Она больше не вяжет одежду!

Гарри вынужден был остановиться, вцепившись в перила лестницы, и переждать приступ хохота.

Гермионе Грейнджер, как Ученику и помощнику преподавателя, предоставили апартаменты в Западном крыле, там же, где жили почти все профессора. Студентам доступ туда был закрыт, и Гарри, попав на неизведанную территорию, с любопытством озирался по сторонам, вертя головой, словно первогодок.

Ему не пришлось ни называть пароль, ни даже стучаться — девушка встретила его на пороге, бросилась навстречу, сжала в своем знаменитом объятии. Затем отступила на шаг и оглядела гостя с ног до головы.

— Привет, Гарри! Ты изменился — возмужал, окреп. Вон какие плечи! И твердый весь, как бронзовая статуя...

— Спасибо, стараюсь, — улыбнулся Гарри в ответ. — Зато ты все та же: "Опасная зона — работает мозг!", и все пальцы в чернилах.

— Ой! Что, правда? Где? — засуетилась Гермиона, осматривая со всех сторон руки, затем опасно сверкнула глазами и чувствительно ткнула Гарри в плечо маленьким твердым кулачком. — Подловил, да?

— Прости, не удержался...

В маленькой гостиной, где стен не было видно из-за стеллажей, сплошь забитых разнокалиберными книгами и свитками, Гермиона быстро сервировала чай на низком столике, достала откуда-то початую коробку печенья из "Медового Герцога", смущенно пробормотала:

— Извини, что вот так... я не ждала гостей.

— А я не тот гость, которого нужно ублажать с восточным размахом. Я — всего лишь Гарри, Гарри Поттер...

Оба рассмеялись.

Беседа за чаем получилась немного односторонняя. Гермиона засыпала Гарри вопросами, тот едва успевал отвечать. Посплетничали об общих знакомых, по молчаливому уговору старательно обходя "тему Р". Гарри, как мог, уклонялся от разговоров от своей личной жизни, Гермиона почувствовала это и не настаивала на подробностях. Наконец поток вопросов начал иссякать; Гарри поспешил перехватить инициативу:

— Ну, а ты? Как у тебя дела, в твоей "башне слоновой кости"?

Девушка как-то сразу погрустнела.

— Ты ведь спрашиваешь не о моей работе? Если я начну пересказывать тебе свой диссертат, ты же уснешь через минуту. Не обижайся — я всего лишь констатирую факт. У нас разные области: я исследую природу заклинаний, делаю их эффективнее, а вы потом просто применяете их на практике, не задумываясь, почему "Левикорпус" блокирует гравитацию, а "Редукто" разрушает интеркорпускулярные связи...

— Такая красивая девушка, а так неприлично выражается, — ухмыльнулся Гарри.

— Я еще и не такие слова знаю! — улыбка на миг вспыхнула и тут же погасла. — Я закончила диссертат еще полгода назад. Трижды отправляла на рассмотрение в Департамент Тайн — и трижды мне его возвращали. Формулировка стандартная: "Обоснование недостаточно"... Обоснование, Мерлин Бессмертный! В первый раз я, как полная дура, ползала носом по каждой строчке, выискивала самые мельчайшие ошибки в расчетах, меняла формулировки... пергамента извела столько, что хватило бы на "Полную Историю Хогвартса"... Второй раз — то же самое. Я готова была лезть на стену с досады, когда куратор Флитвик подсказал мне одни простенькие чары. И знаешь, что? Оказывается, дальше титульного листа мой диссертат никто не открывал!

— То есть как это? Почему?

— Да потому, что их там в первую очередь интересует, из какой семьи происходит автор! И больше ничего! Родословная вместо мозгов... Куратор Флитвик когда-то сам сталкивался с этим. Он посоветовал мне найти фиктивного соавтора из чистокровных, даже кое-кого порекомендовал. Но ему в свое время повезло — его первый диссертат в качестве соавтора подписал сам Альбус Дамблдор. С его успехами в алхимии он мог позволить себе быть великодушным и не посягать на чужие лавры. А я... Вот ты знаешь, кто такой Кассиус Кроули? Тибериус Огден?

— Немножко знаю. И ты права: с ними на пару я не стал бы даже заказывать мороженое у Флориана... А если опубликовать за границей? Во Франции, в Америке? Да хоть в Австралии?

— Нельзя, я спрашивала. Как мне объяснили, результат любой научной работы, произведенной британским магом на территории Британии, автоматически становится интеллектуальной собственностью Министерства Магии.

Гарри помрачнел.

— Вот ведь собаки на сене! Все одно к одному... Правильно сказал Аластор Грюм: мы провалились в прошлое на десять лет. Ни черта нас история не учит! Еще и эти законы...

— Какие законы? — в голосе девушки прозвучали тревожные нотки.

— Миона... я хочу, чтобы ты кое-что для меня изучила. Хочешь — по-дружески, хочешь — оформим частный контракт на исследовательскую работу, для Дома Певерелл-Блэк. Мне кажется, этот вариант даже лучше — подобный контракт сыграет в плюс твоей репутации. А в нашем волшебном мире, провалиться ему до седьмого круга, круче репутации — только происхождение.

— Так что за законы, Гарри?

— Те самые, которые я и прошу тебя изучить. Нет, не как юриста! Тут другое. Ты слышала про новый закон, о магических существах? Он вступил в силу буквально только что, на прошлой неделе.

— Да, мой куратор что-то говорил. Он был очень встревожен... опечален... раздосадован... короче, он был вне себя из-за этого закона. Говорил, что это ошибка хуже любого преступления, что бедняге Хагриду теперь придется скрываться, как и его брату Гроупу, обещал немедленно предупредить кентавров Запретного Леса и русалок в нашем озере...

— Он прав, Миона. И это еще не все.

В нескольких словах Гарри рассказал о похищении Тонкс и Габриэль и о закрытом аукционе. Гермиона побледнела, как смерть, схватилась за щеки, так, что ногти впились в кожу на скулах.

— Ужас... Гарри, какой ужас! Это же просто нацисты, хуже нацистов! Как они могли даже придумать такое!

— Все уже давно придумано, Миона. Они просто подобрали идею, стряхнули пыль и пустили в дело. Хуже другое. Против этого закона выступили единицы. Буквально единицы. Тетя Энди, Билл Уизли, ректор Грюм, я сам... еще с полдюжины человек... А все остальные, кого ни спроси, считают то, что предписывает закон, само собой разумеющимся. Он как-то странно воздействует на сознание людей. И я хочу знать — ПОЧЕМУ?!

Гермиона справилась с волнением, коротко кивнула:

— Я помогу тебе, Гарри. Безо всяких контрактов. Текст у тебя с собой?

Гарри молча протянул подруге помятую брошюру. Гермиона осторожно поместила ее в центр стола, открыла первую страницу, затем извлекла из-за пазухи палочку. Пояснила:

— На всякий случай... На тебя оно может не действовать потому, что у тебя сильная воля. Ты ведь и "Империус" отбрасываешь, и Чары Вейл. Так что — на всякий случай... Инкантум Ревелио!

Ничего не произошло. Гермиона наморщила лоб:

— Никаких чар... Странно. Ладно, проверяем дальше.

Молодая ведьма перепробовала еще с десяток различных заклятий Распознавания, некоторые совершенно незнакомые Гарри. Юноша даже привстал, с интересом наблюдая за действиями подруги. После одного из заклятий, не на латыни, а на каком-то древнем восточном языке, Гарри показалось, что над буквами на мгновение замерцала узорная сеть из тонких розовато светящихся нитей, вроде паучьей, только изящнее и сложнее. Гермиона тоже что-то заметила, нахмурилась и повторила заклятие, тщательно воспроизводя жесткие гортанные фонемы — безрезультатно.

Наконец Гермиона сдалась. Раздраженно бросив палочку на стол, девушка откинулась в кресле и принялась массировать виски.

— Ну что?

— Сам видишь. Безобиднее утренней газеты.

— Ты уверена?

— Ммм... не совсем. Был момент, когда мне показалось, что здесь использована Сеть Истинных Имен — но этого просто не может быть.

— Почему?

— Потому, Гарри, — ответила Гермиона усталым терпеливым тоном, будто объясняла нечто элементарное умственно отсталому ребенку, — потому, что текст этот написан на английском языке, а не на арамейском.

— Эээ... ага. Сделаем вид, будто я что-то понял. Что дальше?

— Наверное, стоит его просто прочитать.

— Прочитать?! — Гарри вскочил на ноги, с грохотом оттолкнув кресло. — Не вздумай! Неужели ты не боишься...

— Гарри, Гарри, тише! — Гермиона примиряюще подняла руки. — Я знаю, что делаю. Я уже два года работаю с руническими надписями и, как видишь, до сих пор жива и в здравом рассудке. Я сумею уловить момент, когда стоит остановиться. Не беспокойся за меня.

— Как скажешь, госпожа почти-Магистр. Но если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу.

Гермиона только нетерпеливо мотнула головой и погрузилась в чтение. Ее взгляд стремительно скользил по строчкам; Гарри почудился даже едва слышный звук, с которым глаза молодой ведьмы втягивали в себя информацию — словно коктейль сквозь трубочку. Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Юноша едва сдерживался, чтобы не вырвать из рук подруги проклятый текст.

Наконец Гермиона перевернула последнюю страницу и небрежно отложила брошюру. Взгляд девушки был спокоен, даже безмятежен.