Обманка

Подумав, я решила все же не рисковать.

— Нужно как-то вызволить Диллиана, если он действительно попался, — произнесла я. — Ну, или хотя бы найти, если с ним все в порядке.

— Даже не просто вернуться домой? — хитро сощурился Устин.

Я замерла, неверяще уставившись на ташия. Тот заинтересованно вскинул брови, подначивающе улыбаясь.

Это что же, мне глазки строить пытаются, что ли?

— Не просто, — едва сдерживаясь, чтобы не показать ему язык, ответила я. — Диллиану я порядком обязана... если бы не он, я бы поперла напрямую к нынешнему узурпатору из Серого Сокола. Что он сделал бы со мной, догадаться несложно.

— Вообще-то немного сложновато, — осторожно заметил Устин, резко посерьезнев. — С какой стати тебя пускать во Дворец?

Разговор ненадолго прервался, когда шаман ни с того ни с сего зашвырнул один из цилиндров под потолок, где он благополучно зацепился за остатки статуи. Проследив полет, Делоко с радостным воплем нырнул под воду, проплыл до стены и с хищным прищуром полез вверх — за цилиндром, очевидно.

— Слышал о роде ди Дара? — спросила я, не без содрогания наблюдая, как шаман карабкается вверх — при практически полном отсутствии выступов и впадин, за которые можно было бы зацепиться.

— Кто ж не слышал, — скривился Устин. — Инквизиторы на страже Его Величества, вооруженные святой верой в правоту оного величества и родовым проклятием, в результате действия которого уместнее говорить о группе маньяков под одной крышей, нежели о семье.

— В смысле? — заинтересовалась я. В словаре мне как-то попалась сноска на проклятие, из-за которого никто не может запомнить имен представителей правящей династии одной из окраинных планет Альянса, и я вполне обоснованно ожидала подобного идиотизма на блюдечке.

— У рода вот уже полтысячелетия не было прямых наследников, — хмыкнул таший, оправдывая мои ожидания. — И нынешняя глава семьи, грубо говоря, не имеет к ней никакого отношения, — просто еще один найденыш, доказавший свою преданность Владыке.

— Вот как, — с некоторой долей удивления в голосе проговорила я. — Я не знала.

— Но ты-то как связана с ди Дара? — настороженно поинтересовался Устин.

Делоко наконец добрался до вожделенного цилиндра и с торжествующим визгом смахнул его в воду, тотчас же нырнув следом. Сверкающее облако брызг на мгновение замерло в воздухе и незамедлительно обдало нас с ташием ледяным душем. В сочетании с теплой водой, по пояс в которой стояли мы с Устином, эффект получился чрезмерно освежающим, о чем мы поспешили сообщить — в крайне нецензурной форме. Шаман лишь лениво отмахнулся и снова нырнул.

— А я — двойник главы, — честно призналась я.

— Но ведь... — таший тряхнул головой, — ты совершенно не похожа... а демон, иллюзия!

Я вздрогнула и подняла руки к лицу. Так и есть — неестественно золотистый загар и не думал слезать.

Интересно, а глазки он строил иллюзии — или все же мне?

Не успела я облечь последнюю мысль в форму легкой издевки и озвучить, как вынырнувший слишком близко ко мне шаман бесцеремонно схватил меня за подбородок, заставляя наклониться.

— И правда иллюзия, — усмехнулся он и сделал этакое странное движение — вцепился в воздух передо мной, как в тяжелую портьеру, и резко дернул вниз.

А следом за его опустившейся рукой сплошным потоком хлынули длинные темные волосы. Надо же, оказывается, я успела здорово обрасти со времени последнего посещения парикмахерской... Кожа на руке, автоматически коснувшейся волос, успела слегка загореть — но все же привычной пыльной бледности, свойственной горожанам, не утратила.

У Устина сжались кулаки — всего на мгновение, чтобы тотчас же снова расслабиться, но все же...

— Беру свои слова назад, — сухо кивнул он. — Ты действительно ее двойник, — таший расчетливо сощурился, скрестив руки на груди. — Диллиан знает, что ты — не глава ди Дара?

— Знает, — встрял Делоко. — Было бы странно, если б он их спутал.

— Диллиан остался в городе, искал настоящую Эртрисс ди Дара, — покорно подтвердила я. — Видимо, на этом и попался. Мне нужно как-то его вызволить.

— Тогда так, — шаман улегся на поверхности воды на манер этакой аррианской Офелии, — Устин все равно собирался сделать вылазку в Тугерт, так ведь?

— Да? — склонил голову к плечу таший, всем своим видом демонстрируя крайнюю заинтересованность в сей новости.

— А я говорю, собирался, — безмятежно заявил Делоко. — Так вот, наложи на нее что-нибудь покачественнее этих жалких потуг на иллюзию и вперед. Выдернете Владыку из Ям, притащите сюда... кажется, мне есть о чем с ним поговорить. Ну, пшли!

Так и не дав мне возмутиться на тему воспитания шамана племени, Устин неделикатно развернул меня на сто восемьдесят градусов и подтолкнул к окну. Пришлось лезть, ругаясь сквозь зубы — отчего-то никто не догадался мне помочь.

Зато снаружи нас ожидал сюрприз.

Такие тихие до того руины наполнились народом: люди в грубой одежде высыпали на поляну, приглушенно переговариваясь и тыча пальцами в мою сторону. Занавеси в пробоинах стен колыхались, и порой за ними мелькали любопытные детские глаза.

— Что за?.. — встреча была неожиданной и не слишком приятной.

— Эльмира, — этак ласково пропел вылезший следом Устин за моей спиной, — а ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Например? — уточнила я, оборачиваясь, и тотчас же громко выругалась.

Башня шамана гордо глядела в небо островерхой крышей, покрытой алой черепицей. С камней пропал мох и водоросли, крошечные окошки верхних этажей поблескивали чистыми стеклами, ловя золотисто-розовые лучи солнечного света; через озеро перекинулся веревочный мостик — канаты уже успели оплести вездесущие вьюнки.

— А с чего ты взял, что это я? — без особой надежды на оправдание спросила я.

Какого черта мне никто не сказал, что башня — всего лишь заклинание?!

* * *

Какой же все-таки кайф — вернуться в город! К привычному людскому гомону, к подступающим со всех сторон домам, к пыли дорог и ярким вывескам — и к этому странному чувству, когда ощущаешь себя как частичку единого целого, кусочком смальты из разбитой мозаики, который можно бы и заменить на другой — да вот только зачем?

Мы шли через плотную толпу рынка на одной из площадей, где вездесущие вьюнки сплетали остовы палаток в единое существо; люди вокруг шумно торговались с таким видом, будто их жизнь зависела от каждой копейки. Порой взгляд зацеплял богато разодетых женщин — легкие ткани и массивные украшения; бессмысленные красотки яркими бабочками порхали по рядам, с потрясающей для таких хрупких существ выносливостью таская за собой все тяжелеющие сумки.

Если бы только этот город был мне родным, а вместо чем-то недовольного ташия рядом шел совсем-совсем другой человек, так не похожий на него, тот самый...

К старейшинам я так и не попала. Приказ шамана должен быть выполнен немедленно, по такому закону жило все племя. На мой вполне логичный интерес — а кой им тогда вообще эти старейшины? — Устин фыркнул и пробормотал что-то про каменный век и разделение власти, так толком ничего и не объяснив.

Больше всего напрягало почему-то то, что он ничего не рассказывал о деревьях, мимо которых мы проходили, хотя некоторые экземпляры провожал таким взглядом, будто мечтал выхватить из-за пояса садовую лопатку и выкопать их, дабы потом бережно посадить у своей берлоги и ежедневно молиться на каждый листочек. До сих пор в обществе ташия я невольно расслаблялась, не особо следя за нитью разговора: эти заботы он брал на себя; а теперь, упрямо топая вслед за ним в напряженной тишине, чувствовала себя до крайности глупо. О чем с ним говорить? Да еще вдобавок день рождения принцессы остался позади, и люди на улицах целенаправленно спешили по своим делам, озабоченно хмурясь и переругиваясь. Тугерт, огромный райский сад, кишащий жизнью, вдруг как-то поблек и выцвел, как выгоревшие на солнце волосы.

— Riy"naeru! — вдруг воскликнул с незнакомым акцентом Устин, звучно хлопнув по плечу взъерошенного темноволосого паренька, рассматривавшего прилавок ювелира. Украшения на прилавке в большинстве своем можно было использовать вместо камня на шею, если вдруг приспичит топиться от цен.

Паренек, заметно дернувшись, обернулся и молча протянул ташию руку, этак насмешливо-заинтересованно переводя взгляд с меня на Устина и обратно, а я не к месту вспомнила, что иллюзия, наложенная на меня в общине, вышла даже еще более неестественной и противной, чем личина, сотворенная Диллианом.

— Это Эльмира, — возвестил "медведь", мотнув головой в мою сторону. — Эльмира, это Лийнаэл. — Имя нового знакомого таший произнес с некоторой заминкой, с трудом адаптируя на привычный мне язык. — Мой должник и редкостный пройдоха. Собственно, он-то нам и нужен.

— Зачем? — мгновенно насторожился Лийнаэл. Голос у него оказался на удивление низким и грубым, и это отчего-то покоробило меня больше всего.

Я трепетно обожаю фэнтези и аниме, водится за мной такая слабость. У подобных увлечений есть существенные недостатки вроде хронической нехватки времени и денег на реальную жизнь, и, главное, они формируют определенные штампы в мышлении, этакие призмы, через которые привычнее смотреть на мир.

Согласно одной из таких "призм", у создания с остроконечными ушами, забавно топорщащимися из-под густой шевелюры, голос обязан быть мелодичным и певучим, а лицо должно обладать тонкими чертами, будто выточенными из мрамора древнегреческим скульптором. Бог с ними, с хорошими манерами и многовековой мудростью, это скорее приятные дополнения...

Рожа у Лийнаэла оказалась самой простецкой, с острым подбородком, тонкими губами и слегка сбитым набок носом. Только вот взгляд... цепкий. Оценивающий, расчетливый, темный.

Неприятный.

— Ты же наверняка в курсе последних слухов, — не обращая внимания на мою задумчивость, предположил Устин, увлекая Лийнаэла за собой вдоль рядов. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. — Насчет того, что недавно стражники приволокли такую добычу, что весь двор на ушах стоял, — вкрадчиво ухмыльнулся таший.

— Знать ничего не знаю, — твердо заявил Лийнаэл, даже не дослушав.

— А ты эльф? — чувствуя себя последней идиоткой, встряла я. Где-то в темноте подсознания жила упрямая надежда, что остроконечные уши могут означать все что угодно, и с привычной "призмой" можно не расставаться — хотя бы с этой...

Новый знакомый обернулся через плечо, скептически глядя на меня сверху вниз. Потом покосился на Устина и тяжело вздохнул.

— Отчасти. Откуда ты такая свалилась? — он деликатно пропустил вперед ташия и, осторожно поглядывая на него, начал потихоньку отставать, вынуждая и меня подстраиваться под его темп ходьбы.

— Издалека, — уклончиво отозвалась я. Что-то подсказывало, что называть свое настоящее происхождение не стоит больше никому.

— Какая скрытная юная... — начал было выговаривать мне недоэльф, но едва не вписался в резко остановившегося Устина.

— Riy"naeru, — проникновенно произнес тот. — Если ты думаешь, что я вот так просто взял и про тебя забыл, не узнав, куда дели Диллиана...

— Какого такого Диллиана? — невинно захлопал ресницами Лийнаэл, хватая меня за руку, будто я могла его укрыть от раздраженного ташия.

Ладони тоже оказались грубыми, с сильными пальцами, никак не подходящими для игры на музыкальных инструментах.

— Эл, хватит валять дурака, — попросил Устин, сунув ему под нос внушительный кулак. — Где он?

Кулак подвергся тщательному изучению. Прикинув шансы, Лийнаэл тяжело вздохнул:

— А если скажу, что мне за это будет?

— Целый нос, например, — ласково проворковал Устин. — Или вот яблочко — хочешь?

Все трое с некоторым недоумением уставились на фрукт. Яблоко было самое обыкновенное — с алыми боками и парой-тройкой характерных потемневших дырочек, гарантирующих незадачливому едоку выброс адреналина после каждого укуса. Одна лишь только загвоздка: из общины ташиев мы вышли сытые и даже умывшиеся, а потому о припасах в дорогу не беспокоились; и еще — Устин ни разу не останавливался, чтобы расплатиться...

— Ты его украл! — возмущенным шепотом обвинила я "медведя", озираясь — не заметил ли кто?

— Нагло спер, — с донельзя довольным видом подтвердил он и, не дождавшись реакции Лийнаэла, пробормотал: "Ну не хочешь, как хочешь" — и сочно захрупал злосчастным яблоком.

Я почесала затылок и махнула рукой. Мужчины — вечные дети, чтение моралей здесь явно не поможет, а что до подзатыльников — попробуй тут, допрыгни...

Ничего не оставалось, кроме как деликатно потянуть вперед обоих "вечных детей": жрут ворованные яблоки (стоп, а Лийнаэл-то когда успел спереть?! И почему никто мне не предложил?!) — бог с ними, но пусть хоть на месте не стоят, так спокойнее...

— Мир? — предложил Устин в перерыве между осторожными обгрызаниями несчастного фрукта.

— Мир, — буркнул Лийнаэл. — Диллиана держат в летней резиденции Его Величества, не знаю, под стражей или нет, но попыток оттуда выбраться он почему-то не делал.

— Может, Эртрисс тоже там? — предположила я.

Недоэльф подозрительно покосился на меня, автоматически отхватив здоровенный кусок от яблока.

— А на кой демон они вам сдались? — пристально всматриваясь мне в глаза, поинтересовался Лийнаэл. — Решили в большую политику податься, леди Эльмира? Что за... уй, бл... блин!!! — возопил он на весь базар, сплевывая только что откушенный кусок.

В сочной мякоти яблока уныло обвисла половинка червяка.

* * *

Ах, как же трогательно — держаться за руки, мечтательно глядя в бархатистое ночное небо, где алмазными снежинками крупные, обманчиво близкие звезды, трепетно вглядываясь друг в друга, гадают — кто же упадет первым, даря возможность загадать заветное желание?.. Пальцы, сжимающие мою ладонь, сильные и обжигающе горячие; дыхание замершего рядом человека сбилось, бешенный стук его сердца отдается дрожью в моих жилах — неужели этот столь уверенный в себе и своей магии таший не решается что-то сказать мне?..

— Демоново отродье, открывайся же наконец, сволочь гребаная! — плюнув на воспитание, взорвался наконец Устин, все это время использовавший меня как усилитель для самостоятельного открытия портала в летнюю резиденцию Его Ве-личества.

Я тяжело вздохнула, с трудом оторвав взгляд от завораживающего аррианского неба и незнакомых созвездий, чтобы обратить внимание на раздосадованного "медведя". Кажется, места даже для самой завалящей романтики в моей жизни уже не осталось.

Перед грудью взмокшего ташия парил сгусток темноты, этакая дырка в пространстве, будто неаккуратно прорезанная тупыми ножницами прямо в напоенном цветочными ароматами воздухе. Расширяться до состояния портала эта штуковина наотрез отказывалась.

— Кажется, я понимаю, почему шаманом выбрали твоего братца, а не тебя, — ехидно прокомментировал Лийнаэл, скрестив руки на груди.

— Потому что он старше и опытней, — пробормотал себе под нос Устин, смахивая пот со лба. — Сам бы попробовал открыть пошире эту дрянь!

— А ты от леди отцепись, меньше отвлекаться будешь, — паскудно хмыкнул недоэльф, и не подумав помочь.