Раб

— А раб? — смотрит пристально, начинает потихоньку выяснять, почему не взяла с собой, одалживала ли Чаре, всё якобы с позиций реабилитации.

Отвечаю, придерживаюсь предыдущей версии — одалживать не хочу (вдруг до Олинки слух дойдёт, она ни на кого не посмотрит, бросится права предъявлять), с наказаниями не слишком усердствовала: пульт подруге понравился, а кнут я сама не люблю, поэтому даже забыла о нём. Госпожа Кларна кивает, спрашивает, не боюсь ли оставлять вдвоём. Пытается узнать, не привязалась ли я к нему, что ли? Или наоборот — не планирую ли избавиться? Сообщаю доверительно, что оставила кучу камер в сети, пускай только попробуют пойти в обход моего разрешения. Но вообще моя подруга не такая, а самая лучшая, и может ей тоже раба подарить. Выслушиваю очередную лекцию о том, каких рабов можно вывозить с Тарина и куда.

Госпожа Кларна мягко интересуется, чем мы занимались, чем планируем заняться. Жалуюсь, что Чаре почти нигде нельзя появляться, поэтому даже не знаю толком, куда сводить. Пробует выяснить моё отношение к запретам, выражаю полное понимание, что не всем и не всё можно знать.

— Впервые вижу Свеллу с рабом, — говорю напоследок. Интересно, что по этому поводу думает руководительница.

— Да! — отвечает с почти нескрываемой гордостью, словно это целиком и полностью её заслуга. — У Свеллы определённые улучшения! Ещё немного, и, надеюсь, вернётся в норму.

— Может, ей лучше было бы обычного... элитного?

— Ты же видишь, с элитными ничего не получалось. Здесь очень важно слушать себя, и если именно этот ей чем-то приглянулся, значит, тело знает чего хочет. Он хорош, я была удивлена, что не наш — вполне подходит по всем стандартам. Интересно, где такие ещё водятся? — смеётся. Вот мне тоже интересно.

Хочу сказать, что бывшие вольные же самые опасные, но не рискую. Чтобы не бросать подозрений на Антера. Вот уедет — тогда займусь. Пожалуюсь, что с ними совсем сладу нет, чего им вообще не хватает. Может, удастся и Свеллу образумить.

Прощаюсь с госпожой руководительницей, смотрю на коммуникатор — с полчаса прошло, никто не звонил. Надеюсь, у Лерки с Антером всё в порядке.

Выхожу, Свелла меня всё-таки дожидается в машине, Селий с Халиром и его нахальным рабом тут же. Зовут с собой, предлагают за подружкой заехать. Но Лерке после медкабины явно лучше отдохнуть подольше. Спрашиваю у Антера сообщением, всё ли нормально — почти сразу отвечает "да". Предупреждаю, что немного задержусь, соглашаюсь выпить со Свеллой кофе.

Антер

После медкабины Лера, скорее всего, спать ляжет, хоть ненадолго. Наверное, тоже не мешало бы подремать, ночью почти не пришлось. Но вместо этого иду вниз, зачем-то наливаю вина. Снова паникую, от бездействия, видимо.

Опять то, о чём так долго мечталось, вдруг начинает выглядеть совсем иным. Даже агенты, даже нормальные, даже с порядочными целями... а кстати, какие у них цели? Я-то по умолчанию уверен, что Тарин — зло, но если задуматься... шпионаж ведь всегда кому-то выгоден. Хорошо, что не спросил при Лере. Лучше сначала с Тали поговорю. И даже если основная цель их организации освободить Тарин от рабства, это ведь не значит, что лично моё освобождение окажется в приоритете. Своё направление, свои задачи, и я им нужен постольку, поскольку вписываюсь в планы.

В душе теснится надежда на лучшее, но счастливые картины — как мне удаляют чип, возвращают права вольного, дают возможность помочь Тали, облегчить ей задание — перечеркиваются мрачными прогнозами разума, что никому это нафиг не нужно. Ведь гораздо удобнее усадить меня в клетке и пользоваться чипом. Мороки меньше, пользы больше, плюс гарантия, что не сбегу и не выдам.

Возможно, как-то Клоду дать знать? А что сможет им противопоставить Клод?

Ещё и Тали пишет, что задержится. Сколько времени тут маюсь, поскорей бы пришла. Рядом с ней всё становится лёгким и правильным.

Лера, наверное, уже вылечилась. Интересно, спит, или всё-таки сейчас появится? Пульт в сейфе должен быть, Тали же наверняка положила его. Да и не включала, включение едва ли будет безболезненнее отключения, не пропущу.

Пытаюсь уговорить себя, что всё не так, что Лера на самом деле подруга Тали, а не просто сотрудница. Но опыт напоминает, сколько раз я уже обманывался. Иногда ночью в кошмарах и Тали предаёт. Зато когда просыпаюсь — она рядом, такая родная и мягкая.

Входной коммуникатор прерывает размышления, напоминая, что в отличие от предполагаемых кошмаров, реальные могут реализоваться здесь и сейчас. Вот, к примеру, Олинка. Интересно, она специально отрядила кого-то следить, не оставит ли Тали меня наедине с Чарой? Узнала и приехала?

Отправляю бокал в мойку, сверху спускается Лера — одетая и бодрая, не похоже, что из постели или медкабины вытащили. Умеют же они перевоплощаться.

Тамалия

Свелла пытается завлечь в свой гравикар, Селий же наоборот — напроситься ко мне на гравицикл, поскольку сам сегодня без машины. Надо бы, наверное, поехать с Халиром, попробовать разузнать, что Варн к Антеру имеет, для чего Лайла понадобилась. Только боюсь, не сдержусь. Лучше для начала Лайлу заставить говорить.

Посему остаюсь на гравицикле, Селий долго выбирает между другом и сестрой, наконец стартуем. Едем минут десять, уже начинаю нервничать — не хочется лишнее время терять — когда Свелла останавливается возле какого-то парка. До места доходим пешком.

Прямо на открытой террасе разбросаны кляксы разноцветных столиков с навесами, очень солнечных и живописных. Облюбовываем один, он тут же подстраивается под наше количество изгибами и размерами, прямо из земли вырастают сидения. Миленько, если не обращать внимания на обслуживающих рабов в ошейниках.

Халир с Селием спешат занять места возле меня, Свелла хмыкает и усаживается напротив. Безмятежно рассматриваю зелёный пейзаж. Между мной и Халиром на землю опускается Варн, недовольно говорю ему подвинуться.

— Странные вы, девушки, — усмехается Халир. — От элитного отказываетесь, зато каких-то отребьев себе позаводили.

— Мне моего подарили, — пожимаю плечами. Незаметно наблюдаю за Свеллой и её "отребьем".

Красавец выглядит спокойным, и почему-то из головы не идут слова госпожи Кларны — действительно, очень похож на местного элитного, покорно опускается на колени на землю. Не знала бы, что бывший вольный, не видела бы его в фойе перед разговором — даже не предположила бы. Честно говоря, не представляю, какой подход к такому можно было бы найти.

Делаем заказы: я останавливаюсь на кофе и мороженом, а то спать очень уж хочется, Свелла — на каком-то прохладительном напитке. Халир выбирает полноценный обед, Селий, глядя на него — тоже. И хорошо, пока они будут ждать, поскорее сбегу.

— Ты бы рабу воды заказала, — говорю, — жарко.

Свелла поднимает глаза с некоторым недоумением, однако кивает, заказывает. То ли вспоминает, как я Антеру брала, то ли и правда записала меня в разряд великих укротительниц бывших вольных.

Чёрт, ведь я же никогда не стремилась её обмануть, как теперь объяснить, что если хочешь хорошего отношения, то и самой не мешало бы относиться хорошо?!

— Ну вот, ещё и она со своим будет возиться, как ты со своим, — бурчит Селий. Пожимаю плечами.

— Со своими, — уточняет Халир, делая упор на последней букве. — Ты чего к Лайле никого не подпускаешь?

— Тебе собственных мало? — демонстрирую недовольное лицо. — Нужно было покупать, когда продавали.

— А ты всерьёз планируешь её оставить? — недоумевает и Свелла.

— Уже оставила. И очень надеюсь, Халир, что ты и твой раб учтёте мои пожелания.

— Конечно! — соглашается Халир, стараюсь не скрипнуть зубами. Видела я, как учитываете.

— Ты всё не поймёшь главного! — заявляет Селий. — Это же рабы! — небрежно поднимает руку, оттягивает голову находящегося между ним с сестрой мужчины за волосы, отвешивает лёгкую, неприятную оплеуху. Бросаю взгляд на Свеллу — та молчит, определённо не придавая никакого значения. Стоящая позади Анита оглядывает окружающее пространство профессиональным взглядом, не проявляя эмоций.

— Не боишься? — спрашиваю у Селия. — Ведь ему одного движения достаточно, чтобы свернуть тебе голову, и он не элитный. А ты не женщина.

— Не посмеет, — уверенно отвечает Селий, но замечаю, как рука Свеллы проводит по пульту. — При свидетелях точно. А дома ограничитель не даст.

— Ограничитель? — пытаюсь припомнить, что такое.

— Ты правда с красной луны, — хмыкает Свелла. — Очень удобная вещь, особенно когда рабов в доме много, и среди них неэлитные. Вводится в систему, работает непосредственно через чип: при повышении уровня нервного возбуждения, агрессии и так далее, чип срабатывает сам. Много и часто использовать нельзя, вообще есть различные нюансы, но если какой-то раб проявляет повышенную агрессию или просто неблагонадёжен... Ну, тебе-то не нужно было, с одним и без него нормально. А когда много, можно не уследить.

— Лита себе такой не поставит, — ухмыляется Селий. — У постельных, говорят, они в самые ненужные моменты могут сработать. Да? — снова тянет за волосы раба. Похоже, таки нашёл, на ком можно отыграться. — Отвечай, когда к тебе обращаются! — раб опять получает, на этот раз лёгкий пинок.

— Да, господин, — соглашается, а голос-то какой приятный, с этакой хрипотцой. Свелла непроизвольно проводит руками по плечам — действует, что ли?

— Или подарить тебе? — не унимается Селий, заглядывая мне в глаза. Сестра бросает предостерегающий взгляд. Так, пожалуй, не пора ли отсюда уходить? Надоели. — Для разнообразия.

— Себе подари, — отвечаю. — У тебя с разнообразием определённо проблемы.

— Не, ну заводят всяких постельных, — пыхтит Селий, — а потом на нормальных парней внимания не обращают!

— Ты чем-то недоволен? — прохладно интересуется Свелла.

— Доволен, — бурчит Селий. — Только объясните мне, как можно понравиться девушке, если у неё есть всему обученный постельный?

— Побольше на рабынях тренироваться? — предлагаю. — В целях повышения квалификации, конечно? Главное, чтобы девушка видела твоё усердие.

Зря я, наверное: Селий сарказма не поймёт, разве что Халир растолкует.

— Лита, ты ешь мороженое, не отвлекайся, — пытается разрядить обстановку тот, да как-то не хочется мне мороженого.

— Мало того, что со своим носишься, теперь ещё и Свелла... завела этого... — выдаёт "нормальный парень". — Наглого! Водички ему! — раб снова получает ощутимый пинок, сверху на него выливается содержимое стакана.

— Селий! — возмущается Свелла. — Ты уже совсем разошёлся! — тут же оборачивается ко мне, похоже, тоже пытаясь перевести тему: — А ты своего почему не взяла?

— Мы с утра на яхте катались, оставила вещи разобрать да поесть приготовить. Заждались они меня уже, пойду, пожалуй.

— Ты бы познакомила, — предлагает Свелла.

— Ну может как-нибудь получится, — пожимаю плечами.

— Завтра?

— Созвонимся.

— Боишься, что подружка не удержится, — снова влезает Селий, — попортит твоего бесценного?

— Свелла, — спрашиваю, выходя из себя. С трудом сохраняю на лице улыбку. — Можно одолжить твоего раба на пару минут?

— Моего? — недоумевает подруженька. Киваю. — Ну, бери...

— Спасибо, — отвечаю. — Как его зовут?

— Тиар.

— Тиар, встань-ка, — говорю. Раб недоверчиво поглядывает на меня, ожидаю всплеска ненависти — но нет, абсолютно себя контролирует, оглядывается на хозяйку, получает утвердительный кивок. Встаёт. Может, и зря я, но так хочется! У самой руки чешутся.

— А теперь дай-ка этому господину в зуб. Не сильно, но чтоб дошло. А то обнаглел уже окончательно, но не мне же руки марать, — киваю на Селия.

Халир хмыкает, однако лицо недовольное. Свелла изумлённо поднимает брови, Селий недоумённо поглядывает то на меня, то на неё. Взгляд Аниты по-прежнему не выражает отношения к происходящему. Как и Варна.

Тиар чуть приостанавливается, видит мой кивок, со смесью обречённости и, кажется, некоторого удовольствия исполняет волю госпожи — сдержанным, точно рассчитанным ударом, не вызывающим повреждений, но вполне чувствительным, проходится по всё ещё недоверчивой физиономии.

— Молодец, — хвалю, поворачиваюсь к Селию. Радостно вижу, как с лёгким поскуливанием хватается за челюсть. — Я тебе штраф выплачу. А теперь, мальчики, идите немного прогуляйтесь. Медика поищите, холодненькое приложите. Раба своего тоже заберите, — киваю на Варна.

— Ну, ты у меня получишь, — Селий злобно сверкает глазами на Тиара, однако послушно поднимается вслед за Халиром, продолжая потирать ушибленное место.

— Тебя мой штраф не устраивает? — интересуюсь.

— Устраивает, — буркает Селий. Ждём, пока отойдут подальше.

— Что это такое было? — в голосе Свеллы недовольные нотки. — Он, конечно, разошёлся, но всё-таки, Лита!

— Послушай, — говорю серьёзно. — Ты ведёшь себя... я понимаю, с детства привыкла, но ты всё делаешь неверно! Нельзя позволять брату так вести себя с твоим рабом! Понимаешь?

— Не понимаю, — сообщает. — Мы всегда делили...

— Ты просила моего совета? — обрываю. — Так вот слушай. Раб должен быть только твоим. Не позволяй никому им распоряжаться, и... наказания сведи к минимуму, только за дело, только необходимые. Я пришла к этому опытным путём, а тебе даю уже готовый рецепт. Он должен знать, что ты не позволишь никому его наказывать. Тогда и он не позволит никому... тебя обидеть. Понимаешь?

Не верю я, что какое бы то ни было наказание может способствовать преданности. Но, возможно, то, что Тиар тоже меня слышит, поможет обоим прийти хоть к какому-то подобию компромисса.

— Наверное... — соглашается Свелла задумчиво.

— Ты разве никогда не размышляла... — начинаю, не знаю, как сформулировать вопрос, чтобы не вызвать ненужных ассоциаций. Но Свелла на удивление быстро понимает мысль.

— Иногда мне кажется, что няня меня правда любила. Рабыня, которая со мной нянчилась.

— А ты? — рискую спросить.

— Разве можно любить рабыню? Но я, пожалуй, скучала по ней.

— А где она?

— Мама продала, когда мы выросли. Немолодую непросто было пристроить.

— А куда девают немолодых?

— Когда раб уже не способен исполнять свои функции, его сдают в специальную контору. Что там с ними происходит дальше — не знаю.

Усыпляют, видимо? Хочется верить, что гуманно, но как-то не получается. Чёртов Тарин.

— И не вздумай разрешить Селию отыграться на Тиаре, — возвращаюсь к предыдущему разговору, чтобы не акцентировать внимание на рабах. Нужно поискать информацию. Только что-то не хочется. — Будет настаивать — отправляй ко мне, — смеюсь, видя поднятую бровь Свеллы.

Что-то я ещё хотела спросить... А, про Ажалли!

— А твоя мама о нём ничего не говорила? — киваю на Тиара.

— Да нет, — чуть разводит руки, — попробовала его, сказала, хороший раб, и опытный, и послушный.

Мне, видимо, никогда не понять. Чтобы я и моя мама... стараюсь не скривиться, напоминаю себе, что тут это обычное дело.

— Маме тоже не давала бы, — говорю. — Твой — значит твой. Никому.