Раб

Раньше у книги было больше тысячи оценок, 30 с лишним архивов комментариев и постоянное место в топ-40 (у ПРОДОЧКИ — в том числе и первое). Кому-то это не понравилось, оба файла книги убили со всем, что в них скопилось за два года. Если вам интересно составить своё мнение, всегда рада новым читателям!

ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕРВЫЕ НА СТРАНИЧКЕ!

ПЕРВАЯ КНИГА

ВТОРАЯ КНИГА

БУКТРЕЙЛЕР!

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! Администрация СИ периодически сносит эти файлы (видимо, чтобы убить статистику — других причин придумать не могу). Поэтому, если вдруг они не открываются, напишите мне, плиз, и я перезалью.

РАБ ВЫХОДИТ В БУМАГЕ. БОЛЕЕ ДЕТАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ В МОИХ ГРУППАХ ВК И ФЕЙСБУК

ПЕРВУЮ КНИГУ МОЖНО УЖЕ ЗАКАЗАТЬ ЗДЕСЬ

Ссылки на остальные книги, а также на однотомник, где все три книги собраны под одной обложкой, есть в списке опубликованного

Итак, назрело предупреждение.

Несмотря на взятую тему, не нужно ждать в романе БДСМ, порнографии и различных детальных описаний неприглядных сцен. Предупреждаю любителей, что этого вы здесь не найдёте. Некоторые элементы насилия и эротики присутствуют лишь для того, чтобы оттенить характеры и судьбы. Для меня гораздо более важны психология, душевные качества и умение оставаться человеком в любых условиях.

Аннотация 1.

Я встретила его на самом сложном задании из всех, что довелось выполнять. От четкого соблюдения инструкций и правил зависит не только успех моей миссии, но и жизнь. Он всего лишь раб, волей судьбы попавший в мое распоряжение. Как поступить, когда перед глазами страдает реальный, живой человек? Что делать, если следовать инструкциям становится слишком непросто? Ведь я тоже живой человек.

Я попал к ней бесправным рабом, почти забывшим себя. Шесть бесконечных лет мечтал лишь о свободе, но с Тарина сбежать невозможно. В мире устоявшегося матриархата мужчине-рабу, бывшему вольному, ничего не светит. Таких не отпускают, таким показывают всю полноту людской жестокости на фоне вседозволенности. Хозяевам нельзя верить, они могут лишь притворяться и наслаждаться властью. Хозяевам нельзя открываться, даже когда так не хватает простого человеческого тепла. Но ведь я тоже — живой человек.

Эта книга — об истинной мужественности, о доброте вопреки благоразумию, о любви без условий и о том, что такое человечность.

Аннотация 2.

Тамалия Нилова работает под прикрытием на планете Тарин, где установлен матриархат и процветает рабство. Неожиданно задание усложняется психологически, когда ей дарят личного раба, и приходится непосредственно окунуться во всё, что связано с человеческой болью и принуждением. А что в тебе открылось бы в случае нежданно свалившейся неограниченной власти над себе подобным?

По вашим просьбам разбила на части. Вообще, произведение цельное и изначально я его делить не планировала, но, похоже, без разбивки никак не обойдёмся. В название я тоже уже, похоже, не укладываюсь :)

Книга по частям здесь

Очередное предупреждение: секса с первых же страниц НЕТ, технических описаний эротических сцен НЕТ. Герои учатся доверять друг другу и понимать друг друга в непростых условиях, когда доверие и понимание практически невозможны. Узнавание, любовь, желание защитить зарождаются РАНЬШЕ секса. НЕ экшн, НЕ боевик!

Следующее предупреждение:

Если вы не видите здесь логики, это не значит, что её здесь нет (с)

Вообще, разговоры о логике автора, мягко говоря, достали. Всё, что касается логики, разжёвывается здесь.

ВНИМАНИЕ! ВСЕ ТРИ КНИГИ ПОЛНОСТЬЮ ВЗАИМОСВЯЗАНЫ МЕЖДУ СОБОЙ! НЕ НАЧИНАЙТЕ ЧИТАТЬ ТРЕТЬЮ БЕЗ ПЕРВЫХ ДВУХ.

Р А Б

Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек.

(найдено на просторах интернета (Франсуа Гизо))

КНИГА ТРЕТЬЯ

ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ

Глава тридцатая

Тамалия

Несколько дней пролетает в каком-то законсервированном состоянии. Никуда не хожу, ничего не делаю, ни с кем не общаюсь. Просто не могу. Разве что Келле ответила бы, но она молчит. Господи, какое наслаждение, Антер рядом, и, кажется, действительно начинает мне верить... Не боится, не шарахается, не смотрит таким взглядом, что сама себя ненавидеть начинаю, смеётся...

Между прочим, бассейн очень удобным оказался. Антер, правда, не любит света. Ну а кто любил бы, с этой чёртовой татуировкой? Ничего, родной, вот сведём, я тебе такой праздник на свету устрою — не забудешь!

Только Лайле в номер звоню. Всё-таки мы в ответе за тех, кто от нас зависит. Нужно будет ей отдельный коммуникатор сообразить.

Похоже, неплохо проводит время — смотрит фильм, что-то жуёт. Но моментально плюхается в позу покорности, начинает извиняться.

— Простите, госпожа, что не застали меня, я не знала... я вообще в тот страшный лаз не полезла, подождала немного, вы не возвращались, но разрешили же не дожидаться...

— Гулять поехала? — хмыкаю. Кивает:

— Ну, да, просто покаталась...

Отводит глаза.

— Сама? — уточняю. — Или кто-то из аристократов и их нахальных рабов приставал?

— Сама, госпожа, — уверяет поспешно. Ладно, Халир с Варном со мной были, наверное с кем-то познакомилась, не сообщая, что рабыня. Я-то не требую ошейник носить. И всё бы ничего, пусть отвлечётся девочка, нормальной себя хоть немного почувствует, но ведь линия может прослушиваться и просматриваться. Поэтому изображаю недовольство.

— О том, почему тебя в номере не было, мы ещё поговорим, — сообщаю. — Полиция допрашивала?

— Конечно, госпожа!

— Что ты им без моего разрешения рассказала? — хмурюсь.

— У них же пульт, госпожа, — начинает плакать.

— Ладно, — говорю. — Я потребую копию записи, и если узнаю, что ты сказала что-нибудь нелицеприятное обо мне...

— Ничего, госпожа! — клянётся. Надеюсь. А копию запрошу, чего это они с моей рабыней без моего согласия разговаривали? Я, конечно, понимаю, расследование и все дела, но неплохая возможность подтвердить свой образ. Хотя не слишком рассчитываю найти там что-нибудь полезное.

— Собери все вещи, поедешь в моей каюте на корабле. Я господину Климу сказала. Поживёшь немного у него, пока решу, где тебя разместить.

Обещает всё сделать, не рискую спрашивать, нужно ли ей что-нибудь, надеюсь, Клим позаботится. Звоню в участок. Выслушиваю уверения в том, что рады бы помочь, и если бы я была на месте, рабыню, конечно, расспросили бы непременно при мне и с моего дозволения, к сожалению, копию выслать не могут без чьего-то там разрешения, которое обязательно постараются получить.

И хорошо. Не хотелось бы сейчас смотреть, как к Лайле применяют пульт, и осознавать, что будь я там — этого не понадобилось бы. Такое состояние — ничего не в силах делать, даже отчёт почти не готовлю. Так, поскидывала всё на памку в редкие минуты, которые смогла урвать. Не хочу расставаться с Антером ни на миг.

Незапланированную идиллию прерывает звонок Райтера, опуская меня на землю, напоминая, где и для чего нахожусь.

— Ты же не пойдёшь с ним встречаться? — хмурится Антер, все улыбки мигом лицо покинули. Словно тоже очнулся. Вздыхаю. Вспоминаю прошлый раз, понимаю, что обманывать не смогу, да и не поверит. Проницательный и наблюдательный мой.

— Я ненадолго, — обещаю. Райтер всё звонит и звонит, нужно ответить, никак не решу, то ли выйти из комнаты, то ли Антера это совсем добьёт. Отвечаю всё-таки.

Райтер улыбается, бросает взгляд на Антера, прозорливый такой взгляд, кажется, понял всё, зараза этакий... Впрочем, может, давно уже понял. Так и хочется пеньюар поправить, но удерживаюсь.

— Не отвлекаю? — ухмыляется, пожимаю плечами:

— Да нет, — говорю, — рада видеть! Зачастили вы к нам.

— Ради такой женщины стоит и зачастить, — кокетничает.

— Или ради успешного бизнеса, — хмыкаю.

— Не без этого, — соглашается. — Увидимся? Я буквально на пару дней.

— Увидимся, — улыбаюсь. — Мне тоже развеяться не помешает.

— Помните, где мы познакомились? — интересуется. Не нравится мне это. Киваю. — Подъезжайте, буду ждать.

Наскоро соображаю, если "подъезжайте", видимо, хочет в моей машине поговорить. Наверное, следят за домом. Чёрт. При Антере же не поговорим...

— Приеду, — соглашаюсь. — Часа через два.

Отключаюсь, смотрю на Антера.

— Послушай, — говорю, — я очень надеюсь, что он что-нибудь от Чары передаст. Я очень-очень быстро, туда и назад... Ладно?

— Меня брать не планируешь? — мрачно. — Мы же, вроде, хотели поинтересоваться теми его судами по контрабанде рабов.

Забираюсь на колени, обнимаю за шею, я просто не могу выдержать, когда ты так смотришь... Прижимает к себе, вдыхает запах волос, верь мне, родной. Ещё немного, и ты всё узнаешь, надеюсь, тогда никакие чипы и пульты будут не страшны.

Что там Райтеру понадобилось, не мог дождаться, пока сама позвоню? Хоть бы ничего серьёзного. И отчёт поскорее передать не помешает, да Немеза как раз портрет прислала. Пусть в конторе разбираются с несмешением. И художественной литературой.

— Не иди к нему, — произносит Антер. Прижимаюсь, целую, кажется, настроен решительно, что же мне делать?! Он же только-только забыл о том, что я "госпожа", дня три этого чудесного обращения не слышала!

— Я твоя, — шепчу. — Пожалуйста, верь мне. Я не смогу сидеть безвылазно дома до конца реабилитации.

Антер

Моя... Если моя, просто не отпущу, не ходи туда, я же не прошу безвылазно дома сидеть — просто не ходи к... Ну да, наверное, ревную, потому что именно он... вот такой сильный, свободный, вероятно, для вас красивый. Рядом с ним сразу же становится видно, кто я.

Рассматриваю взволнованное лицо. Разумеется, это не могло длиться долго, просто не хотелось задумываться о том, что потом. Что рано или поздно придётся выйти "в свет", благодарить "как положено" и прочие рабские обязанности исполнять.

— Антер, я так не хочу, чтобы ты... например, дверь держал. Надеялась, что до приезда Чары вообще из дома не выйдешь.

Ну да, убийственный аргумент. Я тоже не хочу при нём дверь держать. А ведь пришлось бы.

Может, он письма от подруги возит?

Провожу руками по гибкой талии, скидываю изводящий воображение пеньюар, сколько раз мечтал его с тебя снять — всё никак не могу поверить, что это уже не мечты. От одной мысли, что кто-то ещё может вот так тебя обнимать, ощущать приятную тяжесть твоего тела, хочется... не знаю что сотворить. Подключиться к розетке, чтобы выжечь к чёрту этот грёбаный чип, хоть бы и с мозгом вместе.

Тали смотрит настороженно, как же она всегда видит, какие мысли меня тревожат?

— Почему ты не хочешь уехать со мной? — спрашиваю.

— Безумно хочу, — шепчет. — Но не могу. При первой же возможности отсюда сбегу. И сразу же тебя найду.

Тебе не придётся меня искать. Не отстану от твоей подружки, пока хотя бы не попытается найти другой вариант.

— Веришь? — спрашивает настойчиво.

— Верю, — шепчу. Больше ведь у меня ничего нет. Но просто так не отпущу!

Тамалия

Счастье моё ревнивое все два часа не выпускает из кровати, тут даже если бы до этого и строила планы, уже ничего не хотелось бы. Но он мой напарник, мой друг, тебе не нужно ревновать, родной. Убеждаю в этом как могу. Райтер подождёт, ничего ему не сделается...

Наскоро собираюсь, Антер посматривает. Молчит, не комментирует, но, по-моему, замечает, что я надела повседневные брюки с футболкой. Еле улучаю возможность заглянуть в сейф, чёрт, если так дальше пойдёт, вообще ничего не смогу делать. Мы же почти постоянно вместе теперь.

Снова обещаю вернуться очень быстро, нигде не задерживаясь.

Райтер уже ждёт, подъезжаю, улыбаюсь, приглашаю в гравикар. Отвешивает комплименты, отмахиваюсь:

— Можешь говорить свободно, тут чисто.

Рассматривает меня какое-то время, вдруг выдаёт:

— Ты там со своим рабом совсем уже сдурела?

— Не твоё дело, — огрызаюсь.

— Ну да, не моё. И так еле держишься, нужно было лишние эмоциональные привязки формировать.

— Угу, — говорю, — сидела и формировала. Пока они не сформировались.

— Так серьёзно всё? — вздыхает.

— Нет, — отвечаю. — Я же всегда по ерунде заданием и жизнью рискую.

— Хорошо хоть осознаёшь, какой это риск.

— Миллион раз осознаю, а Антера мне чтобы отсюда забрали!

— Да не кипятись ты, — прикасается вдруг пальцами к щеке. — Почему не взяла его? Познакомились бы нормально.

— Вот и познакомитесь. Не знает он ничего. Может, и догадывается, но... Не спрашивает, во всяком случае. А может и вовсе по-прежнему уверен, что ты работорговец.

— Да ладно, — не верит. Пожимаю плечами. Смотрит задумчиво.

— Ох, Талька, не было тебе забот на пятую точку.

— Заскучала, — говорю. Без забот-то. Только вот не нужно мне тут морали читать! Я и без тебя достаточно мучилась... Молчу, но Райтер без слов всё понимает.

— Не волнуйся, — успокаивает. — Вывезем, спрячем, ты главное досиди здесь нормально, чтобы потом заново не пришлось.

— Куда ж я денусь...

— На вот, — протягивает руку, скорее угадываю, чем замечаю на ней памку. Прижимаю свою, наладонник перетекает ко мне, мой — к нему.

— Задание? — спрашиваю.

— Неа, — улыбается. — Пульт отключите.

Секунду соображаю, потом с воплем прыгаю ему на шею.

— Ну, Талька, — смеётся, — сама же просила. Решили задачку, точно следуй инструкции. Если всё сделаешь правильно, потом можно будет многозначной комбинацией включать и выключать.

— Выключать? — хмурюсь. Это же на кнопки нажимать.

— Выключать немного сложнее: сначала залезать под крышку и размыкать один из контуров.

— Передай, что я всех обожаю и с меня пиво! — смеюсь.

— Да какое с тебя пиво, — хмыкает скептически. — Себя верни. И это... завтра будь готова, пожалуйста. В любой момент, возможно, понадобится быстро убегать. Сигнал знаешь, без вопросов на корабль и пытаешься взлететь.

— Что такое? — мрачнею.

— Не важно. Буду кое-что пробовать, тебя это пока не касается. Просто будь наготове.

Смотрю на памку. Ладно, раз мне знать не надо, не лезу. Стараюсь не нервничать.

— За тобой следят?

— В доме обнаружил одно устройство, — кивает. — Может, и другие есть, не слишком искал. Пусть последят немного, потом придумаю, как нейтрализовать.

— До Леркиного приезда ещё увидимся?

— Не знаю.

— Сведения с жучков смогли забрать?

— Нет пока. В твою сеть проникаем, но как-то... странно.

— Аристократического слоя не видно, — констатирую. Поднимает бровь. — На памке, — указываю глазами на руку, — наши с Антером гипотезы о слоях. И вот тебе портрет на память. Уникальная таринская техника андифф, не уверена, что можно вывозить.

— Спрячу, — кивает, рассматривает с любопытством. — Какие-нибудь тонкие поля?

— Антер предположил, что они научились оставлять жидкости не смешивающимися.

— Ты же говорила, он ни о чём не догадался? — смотрит пристально.

— Ну и что. Он иногда такие идеи выдаёт... Не вздумайте там его вербовать. Он заслужил свободу.

— От хозяйки? — кидает шпильку.

— И от хозяйки тоже, — вздыхаю. Понятия не имею, в какой момент Антер прозреет, но не хочется терять ни минуты.

— Не переживай, я прослежу за ним.

— Не смей. Только безопасность обеспечь. А остальное... пускай сам решает.

Молчим какое-то время, Райтер поглядывает с удивлением, но не комментирует.

— А как... — начинаю, сразу же отвечает:

— Пока есть два варианта. Лерка расскажет, на каком остановимся. Мы чип заполучили, сейчас с ним работаем. Возможно, разберёмся, как экранировать. Но обещать не могу. Идеально было бы "похитить" из дома, но слишком уж явное совпадение с приездом Чары. Может быть, логичнее сразу же её обвинить, чтобы не пали подозрения на тебя.

Эх, это означает, что Лерку я тоже до конца задания больше не увижу. Зато она могла всё "планировать" ещё с прошлого приезда — увидела раба, позавидовала, себе захотела. А я пойду искать утешения у Олинки. Да уж.

— Хорошо бы его статус на "экспортного" сменить. Хоть на время, — вздыхаю. Но мы же с этими сетями никак не разберёмся.

— Хорошо бы его вообще "убить".

— И лишить шанса вернуться домой? К друзьям, наследству родителей?

— А что важнее? — разводит руками.

— А если имитацию сигнала? Чип экранируем, вывезем, я ещё недельку с имитатором посижу, а потом выключу и заявлю... Ну, что Амира украла.

Райтер посмеивается, тоже хихикаю. Представляю себе Амирушкину реакцию.

— Ладно, всё обработаем, выберем наилучший по исходным вариант. А там уж как получится.

— Что с возможностью приземлиться вне космопорта?

— Вторая версия, пока в работе.

— Рассчитываю на вас, — улыбаюсь.

— Рассчитывай, — соглашается. Рассматривает меня, словно хочет что-то добавить. Надеюсь, не напомнить об осторожности.

— Ну и для чего тебя в итоге туда повезли? — интересуется. Пожимаю плечами, стараюсь не выдать смущения:

— Не знаю. Пришлось уехать чуть раньше, возможно, Келла планировала задержать меня или познакомить с кем-то. Она пока не появлялась: после турнира проходят всякие государственные совещания среди правящих семей.

Молчу, что по дороге нас Рабыня пыталась перехватить — возможно, не пустить? А потом это "беги". Сам в отчёте прочитает. Пусть аналитики разбираются, вдруг со стороны обнаружат нечто, не заметное мне. А то сейчас всё это пересказывать — много времени уйдёт...

— Постарайся до Леркиного приезда сидеть тихо, не встревать ни во что.

Киваю. Если бы это ещё всегда от меня зависело!

— Когда с подружками тебя знакомить? — хмыкаю.

— Надеешься, кто-нибудь из них избавит от необходимости выходить за меня? — смеётся.

— Конечно! — улыбаюсь.

— Не сейчас. Давай сначала с твоим разберёмся.

Давай. Дождаться не могу.

— Пора мне, — говорю с сожалением.

— Я-то думал, скучаешь, — хмыкает.

— Скучаю, — соглашаюсь. — Только Антер там...

— Да понимаю я, — улыбается.

— Куда тебя подбросить?

— Домой давай, помелькаю.

Киваю, разворачиваю гравикар.

— Если вдруг что — звони, я почти всё время буду тут.

— Если вдруг что, — отвечаю, — вероятно, придётся Антера с собой взять. Сегодня отпросилась, но... имей в виду.

Снова пристальный взгляд, молчу, улыбаюсь. Надеюсь, этого не понадобится.

Довожу до дома. Вот уляжется немного, сразу же попытаюсь выбить Марку разрешение на вход за стены.

— Береги себя, — обнимаю. На секунду сжимает меня, после всё так же ухмыляется:

— Я-то бережливый, ты там давай не кисни.

Не хочу его оставлять, осознаю, что-то серьёзное будет пробовать. Неужели через стену попытается перелететь? Но и Антера надолго оставлять не хочу. Изведётся же. Господи, когда я уже смогу ему всё рассказать?!

Смотрю, как скрывается за дверью подтянутая фигура. Нет уж, я тебя на растерзание этим мегерам тоже не отдам, лучше сама твою жену отыграю. Съедят ведь.

Не в силах удержаться, поглаживаю памку. Пожалуй, не буду пока Антера обнадёживать, ночью попытаюсь разобраться, если получится — тогда и скажу. А то вдруг загорится надеждой, а у меня не выйдет...

Снова не удерживаюсь, просматриваю инструкцию прямо в машине. Вроде бы ничего сложного, только точно нужно сделать, чтобы нигде не заглючило.

Умру от волнения.

Антер

Ревную. Странно, но, кажется, ещё сильнее, чем раньше. Вроде бы и верю, и логически убеждаю себя, а всё равно. Лезет всякое в голову. Раньше просто представлял, а теперь ведь уже знаю. Что ожидает счастливца. Не хочу об этом думать, не может её нежность быть ненастоящей, для всех. Только моя.

Ничего не могу делать, сижу как дурак, мечтаю. Как Тали бежит ко мне, а не к нему, как встречаю её... откуда-нибудь. По-нормальному. Посматриваю на схеме дорог за гравикаром — не для того, чтобы следить, а просто... будто рядом нахожусь.

С трудом заставляю себя хоть чем-нибудь заняться, к студентам заглянуть, например.

Надо же! Он всё-таки выслал учебник по информатике, правда, скопировать нельзя — только просмотреть. Времени, оказывается, мало осталось. Извиняюсь, что уезжал.

"И что?!" — приходит возмущённое. Неужели у них тут есть доступ, даже если выезжают за пределы стен? Это Тали, что ли, не дали полного? На всякий случай пишу — улетал с планеты, извиняюсь, что не предупредил, мол, неожиданно. Обещаю поскорее разобраться.

Кажется, я много на себя взял. Открываю, там всё такое незнакомое, вариант попроще бы для начала... Ладно, попробую. Ищу что-нибудь понятное, от чего оттолкнуться. Вдруг какое-то виртуальное движение настораживает, заставляет встрепенуться.

Демон, похоже, в нашей сети ещё кто-то есть. Такое странное подключение... Мелькает и тут же исчезает. Сколько ни всматриваюсь, больше ничего не могу обнаружить.

Тали подъезжает к достопамятному пабу. Смущаюсь, вспоминая первую встречу с Марком. Чёрт, я-то решил, они там посидят, а машина снова движется, и не домой — куда-то в другую сторону. Стараюсь не представлять, что они сейчас вдвоём. Что лучше бы с ней поехал. Как жить, если думать, будто она меня обманывает, всё это не по-настоящему — просто забава с глупым рабом.

Пугаюсь, а вдруг через сетевик кто-то следит? Никого больше не вижу. Пытаюсь просмотреть контуры, но Талина сеть так скрыта — не подступиться. Чтобы не привлекать нежелательного внимания, сосредотачиваюсь на информатике. Знать бы ещё, что все эти термины означают. Разбираюсь.

Тали останавливается у дома Марка, не могу себя успокоить. Хочется всё бросить и рвануть туда. Жаль, далеко пешком. Да и за стены не пропустят. Или позвонить. Не успеваю придумать предлог, как машина отъезжает. Может, завозила его просто, а я...

Ненавижу своё положение. Сейчас бы... сколько всего совершил, если бы не грёбаный чип.

Кажется, домой едет, быстро как. Жду. Выхожу на всякий случай из сети, рассматриваю те пару страниц учебника, что остались в окошке. Интересно, если попробую найти способ их сохранить, нигде ничего не сработает?

Информация в голову не поступает, заканчиваю гиблое дело, не могу дождаться.

Открывается дверь, выхожу навстречу, Тали бросается ко мне — совсем как представлял. "Соскучилась", — шепчет. Я и сам словно год тебя не видел. Какая уж тут информатика.

Тамалия

— Слушай, — вспоминаю, в очередной раз приходя в себя в его кровати, — я же тебе ещё не рассказала самого интересного... После того, как выстрелила в лео-пуму, угадай, кто выскочил из моей сумочки.

А может, после сообщения Рабыни. Но сказать этого не могу. Машинально ощупывает руку, целую грудь. Снова не в силах оторваться от него.

— Кто? — не понимает Антер, однако почти сразу соображает: — Одноглазый?

— Угу, — киваю.

— Откуда?

— Понятия не имею. Когда я убирала парализатор, его там не было. Идеи будут?

— И куда он делся?

— Шмыгнул в сторону пещер. Не следила — не до того, знаешь ли, было, — улыбаюсь. Трётся щекой о мои волосы, прижимает покрепче.

— Странно, — говорит. — Никогда не слышал об органических устройствах.

А я слышала... Но не мог же Райтер мне его подбросить и не сообщить. Хотя, кто знает.

— Или местные зверьки тоже... передвигаться умеют, — продолжает. — Из точки в точку.

— Природная способность? — предполагаю. — Но местный зверёк был бы в справочниках. Наверное. Да и зачем ему моя сумка?

Молчим какое-то время.

— Мне показалось, в твою сеть кто-то заглядывал.

— Когда? — настораживаюсь.

— Когда ты ехала к своему... передал тебе что-то от подружки?

— Ага, — говорю. Так на меня смотрит, до чего уже успел догадаться, что придумать? Судя по тому, как снова ко мне прикасался — любое неосторожное движение может очередной откат спровоцировать. А мне же ещё двигаться и двигаться... Стараюсь не показывать, что заметила: всё по-прежнему, любимый. Кажется, расслабляется слегка.

— Ничего особенного, — сообщаю легко. — Чуть-чуть покатались, поболтали.

— По-моему, он ухаживает за тобой. И совсем не так, как принято на Тарине.

— Зато в отличие от местных, он не псих, — улыбаюсь.

— Только рабами приторговывает.

Вздыхаю.

Не успеваю ничего ответить, как подаёт позывной входной коммуникатор. Ну да, аристократы уже вернулись, Олинка первым делом ко мне ринулась. Вместе со Свеллой, надо же. Впускаю, куда деваться. Наскоро одеваюсь, целую Антера.

Подружки во дворике, Олинка на только-только замененный гамак улеглась, раб рядом на земле пристроился. Поводок в её руке в такт движениям гамака то натягивается, заставляя раба наклоняться, то ослабляется. Весело, ничего не скажешь.

Свелла поприличнее — на диване сидит, Анита рядом. Ну, хоть не выгнали. Взгляд, правда, такой сосредоточенный, ни намёка на улыбку. Видимо, наказание было внушительным.

— Ты зачем сказала папе, что я Антера обменять хотела? — возмущается Олинка, едва видит меня. Да уж, что какая-то там напавшая лео-пума по сравнению с выговором от папани.

— А ты зачем жаловалась, что я его тебе наказать не дала? — отвечаю тем же тоном. Смотрит на меня сердито.

— Но ты же не дала, — говорит.

— Но ты же хотела, — отвечаю резонно.

— Да ладно вам! — вклинивается Свелла.

— Тебе ладно, а за мной папа стал следить, никак не вырвешься. Сегодня хоть на заседание своё поехал, а то вообще насел!

— Ты же первая ему пожаловалась! — упрекаю с обидой. Олинка молчит, не знает, что ответить. Зато Свелла продолжает:

— Лита... я тут решила... в общем, хочу себе постельного завести. Ты же говоришь, помогает. — Вот чёрт, не было печали, откуда я знаю, помог ли бы он в такой ситуации, или наоборот? Молчу, слушаю. — Поедешь со мной выбрать?

— Да я же не умею! — теряюсь.

— Никак не могу решить, то ли нормального элитного, то ли как у тебя — бывшего вольного...

— Это ты у Олинки спрашивай, я же ничего не знаю! — отбиваюсь.

— Ты Антера вон как выдрессировала, может, что-нибудь и мне подскажешь.

— Ну что тебе, сложно съездить? — сердится Олинка.

— Да мне-то не сложно... Просто боюсь не то подсказать, у меня же опыта нет.

— Решение я всё равно буду сама принимать, — сообщает Свелла. — А твоё мнение просто послушаю.

— Хорошо, — сдаюсь. Не помешало бы на торгах побывать, информацию пособирать, но я до сих пор не решилась на такую поездку. Раз уж прямого указания не было. — Когда собираетесь?

— Сейчас, — отвечает Свелла с недоумением. — Вот забежали тебя захватить.

Очень мило, а позвонить? Ладно, молчу, не ругаюсь.

— Ты как вообще? — добавляет. Неужели. Пожимаю плечами:

— А как ты думаешь? На тебя бы лео-пума набросилась...

— Так и не узнали, откуда она там взялась?

Снова веду плечами. Выслушиваю возмущения по поводу того, как их всех опрашивали. Олинка пытается заикнуться о подробностях нападения, но Свелла одёргивает. Видимо, госпожа Кларна сказала не напоминать.

— Антера захвати, — не забывает Олинка.

— Зачем он нам там?

— Ну ты странная, такое впечатление, что он тебе нигде не нужен! Продала бы тогда, что ли?

— Обойдёшься, — фыркаю. — Ладно, как раз новый гравицикл опробую...

Который до сих пор нераспакованным в подвале лежит. Хорошо, что я его всё-таки заказала на всякий случай, вот и пригодился. Вдруг завтра убегать придётся — так и не разузнаю деталей, как здесь рабов продают.

— Зачем? — не понимает Свелла.

— На нём так классно! Ладно, пойду собираться, — встаю, перебивая их возражения. — Если голодные — поищите чего-нибудь на кухне!

Жаль только, "Браги" мне не продали, пришлось аренду продлить. Не могу расстаться с "покровителем", словно действительно его дух нас уберёг.

Пока подружки не надумали воспользоваться кухней или гостиной, наскоро заглядываю в сейф — скинуть памку и взять микросетевик с микромедиком. Надеваю в гостевой душевой, возвращаюсь к Антеру. Парализатор в сумочке, дес-шокер на руке. Вроде бы готова.

— Чего они хотят? — поднимается навстречу Антер.

— Едем Свелле раба выбирать, — вздыхаю. — Собирайся. Так что с сетью?

— Показалось, кто-то подключился. Но сразу же исчез. То ли меня заметил, то ли просто...

Надеюсь, ты не мой сетевик, который я отдала Райтеру, засёк. Или кто-то снова последить пытается? Или Рабыня?

— Ты там осторожнее, — прошу. Нужно будет проверку контуров устроить.

Антер

Демон, как ехать не хочется. Одеваюсь, конечно.

— Кнут придётся взять, — рассуждает Тали.

— Что мы там делать будем? — бурчу, кажется.

— Советы Свелле давать, — хмыкает. Всё-таки твой поцелуй перед выходом заставляет почти смириться. — Не хочу на тебя никакие поводки надевать, — шепчет. — Не отходи от меня, хорошо?

Киваю. Олинка со Свеллой уже в гостиной, жуют фрукты, решают, куда податься. Кажется, выбирают тот торговый центр, где меня купили. На счастье, мол, вдруг второй такой же попадётся.

— Внутри стен неэлитного сложнее найти, их сюда только при хозяине пропускают, — объясняет Олинка, Тали кивает. Зачем им неэлитный?

— А экспортные там продаются? Вдруг я, например, захочу кому-нибудь подарить? — интересуется Тали. Кого это она одаривать собралась? Пытаюсь сообразить, для чего спрашивает.

— Экспортные отдельно продаются. А кому ты дарить планируешь? Кому попало ведь нельзя, сама понимаешь. Истории покупателей и прочих потенциальных владельцев всегда изучаются. У папы на фирме целый этаж под такой отдел отдан. Этому своему за стенами?

— Ну... — Тали мнётся, даже не смотрит на меня, ты что, про Марка ей рассказывала?! — Ведь таринских, наверное, нельзя...

— Чужому-то? Никто не позволит вывезти таринского раба. Вылетать могут только элитные и только с аристократами.

— Лайлу, значит, тоже не смогу подарить?

— Вряд ли. А зачем ему рабыню дарить?

— Ну так... знак внимания оказать.

— Я могу у папы спросить, но думаю, нет.

— Да не надо, это я просто, вы меня на мысли натолкнули. А вообще, обойдётся.

— Ты уже нормально знакомишься? — интересуется Свелла.

— Заставляю себя, — вздыхает Тали.

— Ну и как?

— Отвратительно. Но надо же что-то делать.

— Надо, — соглашается Свелла. На этой оптимистической ноте покидаем, наконец, дом. Тали отправляет меня за гравициклом — и когда только успела заказать? Сколько же дней я не занимался, в спортзал не ходил? Аристократки уговаривают ехать с ними в салоне — Олинкин гравикар и правда огромен.

Но Тали непреклонна. Убираю кнут в специальный отсек сбоку на сидении, подсаживаю её, короткие шорты и обтягивающая футболка на тонких бретельках сводят с ума. Волосы собраны в хвост — не будут мне в лицо набиваться. Как бы так удержать руки, нельзя же без прямого хозяйского приказа.

Вечереет, но день сегодня жаркий. Лежать на берегу моря. Или в бассейне...

Сажусь сзади, обнимаю, кладу руки на руль, осторожно стартую. Подружки провожают нас взглядами — судя по Олинкиному, похоже, Тали новую моду ввела.

Надо же, тут есть защитное поле, Тали включает, делает непрозрачным. Ветер сразу исчезает, держаться тоже необходимость отпадает — поле не даст свалиться при всём желании.

Делаем круг над домом, дожидаемся, пока машина поедет, пристраиваемся за ней, чуть сверху. Тали запускает автопилот, облокачивается на меня, откидывает голову.

— Ты уже всем про Марка рассказала? — неожиданно для себя выдаю.

— Я тебя просила не обращать внимания на то, что им говорю, — напоминает. Прижимаю покрепче, ты же не сердишься? Нет, наоборот, поглядывает на меня, спрашивает:

— Ведь Олинка с Корнелем тебя там тоже... купили, да?

Киваю, возвращаю руки на руль. Зачем ты об этом спрашиваешь. Заставляю себя расслабить сжавшиеся пальцы.

— А первый раз?

— Первый раз был закрытый аукцион для... гурманов. Все... часто сбегающие. Вот нас и решили на Тарин определить, чтобы уж точно больше никуда.

Тали влезает вдруг на сидение, поворачивается, придерживаю машинально. Как тут сдержаться, ещё и целует, спохватываюсь только ощущая под ладонями бархатную кожу бёдер, спину, обтягиваемую тонкой тканью.

— Я бы тебя туда не тащила... но ты же понимаешь, — вздыхает.

— Понимаю.

Тамалия

Стены, которые необходимо проехать, вырастают почти неожиданно и заставляют образумиться. Может, не нужно было идти? Вспоминаю Антера после барака и понимаю, что мне туда совсем не хочется. А с другой стороны, вдруг удастся в базу залезть... да и любая информация не помешает.

Долетаем довольно быстро — я бы сказала, слишком быстро. Нацеловаться как следует не успеваем. Приходится занять первоначальную позицию. Поглядываю на Антера, молодец, держится, хотя как представлю его воспоминания...

Здание просторное и современное, огромный торговый центр, где целый этаж выделен под продажу рабов. У входа встречают Селий с Халиром, куда же без них. Если бы меня предупредили, что они будут, нашла бы предлог не поехать. Впрочем, видимо, Свелла считала это само собой разумеющимся. Оба без рабов, как ни странно.

Нас очень скрупулёзно проверяют, сканируют, собирают кучу подтверждений ладонью, что мы ознакомлены с техникой безопасности, обязуемся не распространяться за пределами Тарина, не планируем вывозить купленных рабов и прочее, прочее. Всё тщательно фиксирую микросетевиком.

Сегодня никаких аукционов и прочих мероприятий нет, торги новичками прошли с утра — обычный рабочий день.

Рабы располагаются в специальных, разделённых прозрачными перегородками отсеках, по одному. Прикованы цепями за шею и горизонтальный поручень, в таких же серых брюках, в каких был Антер. Девушки — в тонких накидках. Впереди выставлены стояки с пультами — подходи, пробуй. На непрозрачных задних стенках небольшие неприметные дверцы, в которые врезается поручень с цепью. Туалеты, что ли. А вот ни стульев — хотя бы, — ни еды не наблюдается.

Ощущаю, что меня начинает поташнивать. Хочу взять Антера за руку. Молча идёт чуть позади, зубы стиснуты.

Олинка периодически тыкает в пульты, радуется, Свелла морщится.

— Что-то мне никто не нравится, — жалуется.

— Антер мне тоже не сразу понравился, — отвечаю. Поворачиваюсь к Халиру: — А твой где? Кстати, кто там выиграл?

— Ты что, совсем новостей не смотришь? — почти с упрёком. — Если бы мой победил, я бы сейчас тут с тобой не разговаривал — обедал бы с Главой.

— Так ты от него избавился?

— Зачем он мне здесь мешать будет. Или соскучилась? Моё предложение ещё в силе.

— Спасибо, — фыркаю, замечая, как Свелла профессиональным взглядом осматривает тех, кто чем-то пришлись по вкусу. Нафиг я ей понадобилась?

— Между прочим, — продолжает Халир, — твой раб обманул, они не дрались за Лайлу, он всё-таки пытался сбежать.

Резко останавливаюсь, так смотрю на Халира, что делает шаг назад.

— Какое сбежать! Антер мне жизнь спас, с голыми руками прыгнул на лео-пуму! Слышать ничего об этом больше не желаю!

— Как пожелаете, госпожа, — хмыкает Халир под сердитое зырканье Селия.

— Что тебя не устраивает? — шипит Свелле Олинка. — Посмотри, какой красавец!

— Ну и что, мало красавцев, что ли? Постельных специально отбирают.

— Так ведь главное, чтобы привлекал! А характер сделаешь, какой тебе нужно.

— А если этот твой красавец увидит, что ты в воду свалилась, — как он поступит?

— Покупай тогда элитного телохранителя!

— Это же... профессия, — говорит тихо.

Свелла бросает быстрый взгляд на Антера, и я вдруг осознаю, чего ей хочется — хотя сама, видимо, сформулировать для себя не может. Вряд ли ты второго такого найдёшь. А при первом же нажатии пульта все его побуждения станут для тебя... недоступными.

И я ничем тут не помогу.

Не хочу больше в этом участвовать. Жутко в глаза заглядывать. Там либо пустота, либо ужас, либо такое масло профессиональное — аж тошно становится.

— Как тебе? — периодически интересуется Свелла. Стараюсь хвалить — у того красивые пальцы, у того — широкие плечи, соблазнительные губы, ноги, фигура. Олинка такие замечания отпускает, что у папани ушки завяли бы. Или глазки из орбит выпали. Опыта девочке не занимать. Через одного осматривает и ощупывает.

Так, нужно комнату наказаний, что ли, поискать. Обещаю побыстрее вернуться, киваю Антеру следовать. Олинка пытается было дёрнуться за мной, но останавливает себя.

Антер

Халир с Селием бросают такие взгляды — руки чешутся. Почти непроизвольно приподнимаю кнут, представляя, как бы я его употребил, сунься они ко мне. Похоже, снова всё на лице написано, Халир смотрит пристально, понимаю — если бы Тали не побаивался, от меня бы мокрого места не осталось. А Селий, тот и вовсе, если почует возможность, даже задумываться не станет.

Не наглеть, не ухмыляться. Демон, как я хочу на волю, где не нужно будет постоянно напоминать себе, что делать! И не нужно будет ходить за ней хвостом. И смогу защитить.

Интересно, куда мы? Оглядываюсь, вроде поблизости никого, рискую поинтересоваться. Тали бросает на меня взгляд.

— Куда-нибудь... передохнуть, — отвечает. Удивляюсь. Впрочем, за окнами уже стемнело, наверное, действительно устала.

— Может, домой поедем? — предлагаю.

— Скоро поедем, — соглашается, говорит тихо: — Антер, пожалуйста, ... помни, что нас могут случайно услышать.

Демон, кажется, краснею. "Помню", — бурчу. Не нужно напоминать...

Глаза вдруг цепляются за номер над одним из рабских стендов, все мысли вылетают.

Тамалия

— Что? — спрашиваю взволнованно, ну не обижайся, родной. Тут камеры везде...

Оглядываюсь, куда это он так смотрит. С той стороны молоденькая рабыня, тоже настороженно на нас поглядывает.

— Ты её знаешь? — интересуюсь. Неужели ещё одну выкупать придётся?! Антер переводит на меня недоумённый взгляд:

— Кого?

— Показалось, на девушку засмотрелся.

— Нет, — качает головой, краснеет слегка. — Здесь меня... Олинка выбирала.

Ясно.

— Постарайся забыть, — шепчу. — Это уже в прошлом.

Кивает, вижу, как рука тянется к татуировке. Сам себя останавливает. Периферийным зрением замечаю остановившиеся неподалёку фигуры, перевожу взгляд на них.

Странно, знакомый телохранитель, разве он не из рабов правящих домов? В памяти даже имя всплывает — Лисавр. Рядом — молодая девушка, похоже, аристократка. Вроде обычные брюки с блузой, а материал и покрой дорогие, украшения, драгоценная заколка в светлых волосах. Только лицо неожиданно мягкое и весёлое — отвыкла уже от таких на Тарине. Совсем не похожа на былую подопечную девицу-малолетку.

Что-то часто он мне встречается. Может, очередная профдеформация даёт себя знать, но... И хозяев часто меняет, хотя казалось бы. Впрочем, неизвестно, что там с Уиллой и её семейством, возможно, его просто продали. Но не могу не вспомнить метку на Амирином юбилее. Понять бы, связан ли он с Главами, или с Рабыней. Следит или пытается выйти на контакт. Или, опять же, у меня паранойя. Завязать знакомство, что ли...

Бросаю взгляд на Антера, всё ещё настороженно поглядывающего на прозрачный бокс. Прости, родной. Дома поговорим.

— Ну чего застрял, хватит тут торчать, — сообщаю, поворачиваюсь, стремительно иду в направлении телохранителя. Не сбавляю темпа ни на секунду, в последний миг Лисавр чуть отступает, при этом загораживая новую хозяйку. Слегка задеваю плечом, останавливаюсь, кидаю недовольный взгляд.

— Простите, госпожа, — тут же кается. Антер чуть позади, стараюсь взять себя в руки и не смотреть на него. Что я ему объясню? Не объясню ведь, снова ненормальной сочтёт.

— Нечего на дороге стоять! — кидаю раздражённо. Изображаю узнавание: — Снова ты?

— Мой раб вас обидел, госпожа? — вклинивается девица, в глазах волнение. Ещё не хватало, чтобы ты его наказывала.

— Нет, — улыбаюсь. — Я на своего рассердилась. Просто недавно где-то вашего уже видела... — так, был ли он у Амиры официально или тайком? — Не могу вспомнить, где, но путь он мне уже раз перекрыл. Вы у госпожи Амиры не были? Кажется, я вас там не видела...

Спрашиваю, конечно, хозяйку.

— Нет, — улыбается. — Не была. Но я его совсем недавно приобрела.

— А! — изрекаю понятливо. Лисавр молчит, может, ему вовсе не нужно идти со мной на контакт? Хотя зацепку я вроде бы дала, остановилась, внимание обратила. — И где же такие красавчики продаются?

— Ой, это мне повезло! — хихикает. — По внутренней базе, а вообще элитный его уровня — редкость большая. Такие рабы, как правило, служат в одной семье, просто... э... повезло, в общем.

Смущается, пытаюсь сообразить. Либо он ей не очень законно достался. Либо наоборот — специально. Хм, может, ты тоже не так проста, как могло бы показаться?

— Я Тамлин, — протягивает руку, чуть не вздрагиваю. Паникую. Совпадение или намёк?

— Ямалита, — отвечаю безмятежно, пожимаю протянутую руку. Чёрт, может, вместе с Антером рвануть отсюда нафиг? Может, меня сто раз уже вычислили и просто "пасут", на кого выведу?

Заткнись, агент Там, дома пробьёшь по своей базе и проверишь, есть ли такая девушка. Тогда и будешь паниковать.

— Выпьем за знакомство? — предлагаю. Лисавр стоит молча. Определённо, он мне нравится. Есть в нём какая-то исконная мужская надёжность, которую ничем не вытравишь. И видно, что характер формировали, но не ломали. Интересно, телохранителей — да и прочих рабов — для семей Глав по-особенному воспитывают? Наверняка в отдельных школах, сверх-элитных.

— С удовольствием! — соглашается Тамлин. Ищем бар, Антер с Лисавром пристраиваются за нашими спинами.

— Не продаёте? — спрашиваю, кидая взгляд на Лисавра.

— Нет... — теряется. Интересно, ведь наверняка он много чего о семействе Главы может рассказать. Как-то ведь сведения должны блокироваться... А то перекупил чужого раба, и знаешь все секреты. Или девица тоже из них же?

— Хотя... — смеряет Антера взглядом, — могу поменяться.

Оборачиваюсь к Антеру, верь мне, родной, пожалуйста!

— Не, — отказываюсь. — Он мне пока нужен... помогает в... в одном вопросе, в общем.

— Как хотите, меня Лисавр вполне устраивает.

— Да и статуса у моего нет.

— А, тогда тем более, — теряет к нему интерес.

Располагаемся за автоматизированной стойкой, делаем заказы на приёмной панели. Расспрашиваем друг друга — говорю, что с Амадеуса, правда, про реабилитацию молчу. Не каждой же встречной рассказывать, а если сильно заинтересуется — об этом половина аристократов уже знает. Новая знакомая относится к какому-то очень знатному роду, но понять, к Главам ли, пока не могу. Хотя, на Келлу совсем не похожа.

С лишними вопросами не пристаю, сначала поищу, какая у меня в базе есть информация, потом видно будет.

Смеёмся, даже обмениваемся номерами коммуникаторов. Пока Олинкин звонок не заставляет меня спохватиться.

— Ой! — восклицаю. — Я же раба наказывать шла!

Прощаюсь, договариваюсь созвониться, поднимаюсь. По-моему, девушка смотрит на Антера с некоторым сочувствием.

Комнат для наказаний тут целый блок, по дороге отвечаю Олинке — говорю, с Тамлин познакомилась. Олинка морщит нос, облизывает губы в тщетных попытках вспомнить, кто это такая. В итоге машет рукой, чтобы я поскорее возвращалась.

Заходим, полумрак, как обычно комната без окон — правда, на одной из стен большая подвижная картина с горными пейзажами, плавно сменяющими друг друга. Какой выбор орудий! Чёрт, и куча камер работает!

Антер

Тали на несколько мгновений застывает на пороге, обводит взглядом стены. Отвратительная комната, хорошо, хоть меня уже не дёргает от одного вида.

Демоны! Тали вдруг падает, от неожиданности чуть не у самого пола подхватываю. Обморок у неё, что ли?!

Глаза закрыты, голова запрокинута, но слегка сжимает руку рукой.

— Госпожа? — зову, в последний момент вспомнив о подобающим обращении. Вдруг тут слежение. Поднимаю, не на пол же укладывать.

— Лео-пума... — бормочет.

— Здесь нет лео-пумы, госпожа, — ничего не понимаю. Тали бросает взгляд на картину, горы себе, не особенно и похожи.

— Была! — настаивает. — Пошли отсюда!

— Как прикажете, госпожа, — выношу, усаживаю на ближайший диван. Тут же женщина в форме сотрудницы центра подбегает, спрашивает, что стряслось. Тали мотает головой, начинает плакать, просит воды. Воду моментально приносят, женщина обращается с вопросом ко мне.

— Госпожа недавно лео-пумы испугалась, — объясняю. — Наверное, ассоциации сработали...

Тали возмущается, что там темень и горы на картине, потом вроде бы успокаивается. Говорит, уже лучше. Кнут теребит. Не первый раз за вечер раздумываю, куда делась моя Тали?

— Я домой, — поднимается, поддерживаю. От помощи местных работников отказывается, от гравикара тоже, уже с гравицикла звонит Свелле, извиняется — мол, плохо стало, домой поедет. Кажется, подружки больше раздосадованы, чем взволнованы. А мне вдруг вспоминается один из друзей, ещё по школе — до интерната. Хороших друзей всегда не хватает. Как же его звали? По-моему, тоже Марк. Или Майк. Как-то так. Интересно, где он сейчас?

Взлетаем, Тали запускает поле. Я усадил её боком, поэтому лишь немного разворачивается ко мне, смотрит тревожно.

— Решила эффектно уйти? — пытаюсь улыбнуться.

— Подумала, вдруг там камеры... и кто-то может увидеть...

А в других рабских помещениях о камерах не думала?

— Зачем тебе вообще туда понадобилось?

— Ну здесь же нет гостевых комнат, — фыркает. Молчу, какое-то время тоже молчит, поднимает настороженный взгляд: — Антер?

— Очень хочу тебя понимать, — говорю. Но не понимаю, хоть режь. Молчу, однако Тали и без того вздыхает. Такая родная и привычная снова. К чему все эти спектакли?

Сидит тихо, только голова на моей груди. Поглаживаю мягкие локоны.

— Я видела Лисавра у Амиры, — произносит вдруг. — Странно так. Не с кем-то из гостей, а просто... в коридоре. Он... что-то такое сделал, прикоснулся... я не знаю, как тебе объяснить.

— К тебе прикоснулся? — изумляюсь. Чтобы раб, элитный, да без разрешения!

Кивает.

— И у меня на руке... осталось... то слово, перевод которого я искала. А потом исчезло.

Соображаю, никак не могу справиться с изумлением.

— Ты не рассказывала, — только и в состоянии сказать. Даже обидно немного — почему? Казалось, ты мне тоже доверяешь.

— Не рассказывала, — соглашается. — Я сама ничего не поняла. Но сейчас подумала... если наши выводы о поверхностях верные... Возможно, он там вообще был... без ведома Амиры? Не может он стоять за той машиной с мальчишкой, которые предложили "вход" на острове искать?

— Раб?!

— Я знаю, что это почти невозможно, может быть просто совпадения — что мы периодически с ним сталкиваемся. Может наоборот, он продолжает работать на Уиллу, собирать для неё информацию. Не знаю. Вот, подумала... нужно поближе с новой хозяйкой познакомиться. Вдруг... что-нибудь прояснится.

— Думаешь, он следил за нами?

— Без понятия.

Да это невозможно! Только по приказу хозяев. Но демон, я столько всего повидал за свою сумасшедшую жизнь, что понимаю — невозможного не существует.

Подъезжаем к дому, заношу Тали внутрь. Вдруг следит кто, как я за обморочной хозяйкой ухаживаю.

Тамалия

Так, Антер первым делом в душ и надолго, плохой знак. Тяжёлый оказался день, хотя, вроде бы, ничего особенного. Пожалуй, до Леркиного приезда больше никуда выбираться не буду. Хватит с меня.

Достаю сетевик, просматриваю базу. Нахожу Тамлин — прямо от сердца отлегло. Не в своей правда — но там о Главах и нет почти ничего, только об обычных аристократах какие-то крупицы, которые смогли другие агенты вне стен собрать. Зато среди клиентов Ажалли есть такая, кстати, тоже род Меченосца.

А ведь похоже, девочка из-под купола. Странно, весьма и весьма. Насколько я поняла, они просто так по городу не ходят. И номера кому попало не раздают. Зато знаю, чем займусь после приезда Лерки. Точнее, после отправки Антера.

Отношу сетевик обратно в сейф, спать охота, но у меня ещё одно дело — самое важное. Любовно поглаживаю памку. Это когда заснёт.

Раздумываю, не забраться ли к Антеру в душ. Но, кажется, ему хочется смыть с себя посещение торгового центра, и воспоминания заодно. Подожду.

Наскоро споласкиваюсь, забираюсь в свою кровать. Если вдруг захочет сегодня спать один, мне же проще будет с пультом разбираться.

Но нет, слышу шаги, стоит минуту возле двери, приоткрывает. Смотрит вопросительно, улыбаюсь.

Антер

Почти ждал, что Тали окажется в моей постели, даже разочарование мелькает. Наверное, сам виноват, три часа мылся, может, она решила... что-нибудь. Ну нет, хватит, пока хоть что-то от меня зависит — ты больше не будешь сомневаться, приятны ли мне твои прикосновения.

Улыбается, так тепло сразу. Забираюсь к ней в кровать, обнимаю, закапываюсь в пушистые волосы. Без тебя уже и не засну, наверное. Все эти ненавистные выходы в качестве раба... Напоминаю себе, что совсем немного осталось потерпеть.

Тамалия

Кажется, заснул. И самой спать хочется, но мысли о схеме заряжают адреналином. Тихонько встаю, хватаю пеньюар, выскальзываю, на всякий случай запираю дверь. Одеваюсь.

Достаю сетевик, сажусь за стол, вставляю памку, запускаю схему. Боже, как руки дрожат...

Скидываю пеньюар, чтобы ничего не мешало.

Закрываю глаза, делаю несколько дыхательных упражнений. Нужно, чтобы руки были твёрдыми, с микросхемами же работать, не приведи боги не тот контакт замкну.

Достаю пульт, надеваю на глаза увеличитель, раскладываю инструменты. Сосредотачиваюсь.

Молодцы наши, хорошую схемку придумали. Пульт отключается от чипа, в случае чего будет смотреться как поломка, но определённой комбинацией клавиш можно включать. Только бы не ошибиться.

Спокойно. У меня высокая квалификация, я столько и более сложных схем собирала... просто тогда на кону не стояла человеческая боль. Но я должна сделать это, обязана всё сделать хорошо.

Самовнушение действует. Медленно, шаг за шагом выполняю инструкцию, перенастраиваю, разъединяю, скрепляю. Сверяюсь. Перепроверяю. Работаю.

Кажется, готово. Даже индикатор отключения вспыхивает.

Боже! Сверху раздаётся крик. Боже! Я же ничего не перепутала, всё сделала правильно! Должен был уже отключиться!

Надеваю крышку. Заставляю себя нажать самую слабую кнопку. Прислушиваюсь. Тишина.

Чёрт, чёрт! Со сна вот так получить, можно же и не проснуться!

Да уж, в пульте отсутствует функция отключения, а на случай его поломки наверняка и предумотрено вот такое болезненное воздействие, чтобы не пропустить.

Подхватываюсь, будто электрический ток по телу, взлетаю наверх не помня себя, на ходу приказываю замку на двери разомкнуться...

Антер

Кажется, Тали куда-то ушла. Сквозь сон щупаю кровать — пусто. Лежу, мысли в голову приходят.

"Ты чудо... любимый..."

Любимый. Один раз сказала. А так хочется ещё услышать.

На подушке шлейф запаха, который узнаю из миллиона. Окончательно просыпаюсь. Что-то долго не возвращается. Подхожу к двери. Заперто. С чего бы? Не помню, когда она меня запирала последний раз.

Возвращаюсь в постель. Почему-то неспокойно, тревожно, стараюсь не паниковать. Обязательно объяснит. Может, случайно закрыла? Машинально? Само сработало? Почему так долго...

Мысли о Марке не выходят из головы, почему именно сегодня? Уехала к нему? Ну а зачем закрывать, неужели думает, что я брошусь следом? Странно... А вдруг он к ней в гости приехал, вдруг они там... прислушиваюсь. Тишина. Интересно, есть ли у него разрешение проезжать за стены?

Провожу рукой по постели. Позвонить, что ли? Коммуникатор в моей спальне остался.

И вдруг...

Ни с чем не спутать, мой пульт, болевой импульс, каждый нерв сводит от дикой, сумасшедшей боли, в голове что-то взрывается, хватаюсь за простыню руками, каждая волосинка на позвоночнике дыбом, тело наизнанку выворачивается.

Кричу... Демон, снова! Я уже опять успел отвыкнуть. Осознаю, что, наверное, раньше бывали и более сильные воздействия, но вот так внезапно, когда уже и не ожидаешь, когда отвык, когда веришь...

Что же я сделал не так?

Или просто надоел?

Или — что-то случилось? Может, на неё напали?

Да нет, в доме тишина.

Пульт должен быть в сейфе, а тот экранирует.

Мышцы словно затвердели, нужно подняться, но не получается совладать, тело сковало ожиданием очередных нажатий и приступов.

Ты правда думал, что "любимый"?

Дверь распахивается, хозяйка врывается фурией растрёпанной, в одном белье, с пультом в руках...

Глупый раб.

Тамалия

Лежит наказание моё мучительное, глаза распахнуты, не смотри так на меня, господи, не смотри, боже, как же я перепугалась... живой...

— За что? — хрипло, побелевшие пальцы стискивают простыню по бокам. Бросаюсь к кровати, пульт падает на пол, хватаю лицо ладонями, зацеловываю.

— Прости, любимый, прости, я не знала, что так получится, — поднимаю пульт, Антер переводит взгляд за ним, радужки вообще не видно — одни зрачки, зубы стиснуты, на скулах пятна, нажимаю кнопки, кричу:

— Я отключила его, смотри, я его отключила! Я его отключила!

По-моему, не слышит, смотрит только на пульт, жутко смотрит, кажется, реву...

Доходит... расслабляется...

— Прости, родной, — шепчу, отшвырнув серую гадость, — прости...

Антер

Так она всё это время, оказывается, в моём пульте ковырялась?.. Ощущаю противную липкую дрожь, трясёт, да что ж ты за мужчина, кому ты нужен, такой слабак, чуть что, сразу в дрожь...

— Прости, — продолжает шептать, — если бы я знала, что отключение такое болезненное, обязательно предупредила бы, просто не хотела говорить, ты же с ума сходил бы, зная, чем я занимаюсь, я как раз схему достала, думала, только отключу — и сразу же скажу...

— Насовсем? — спрашиваю. Отводит взгляд.

Усмехаюсь нерадостно.

— При необходимости можно включить обратно, но уже не так: определённой комбинацией кнопок, она сложная, случайно не набрать. Только точная комбинация... — смотрит просительно, поясняет: — Он же ещё может понадобиться... ну то есть... Не мне, но если ехать куда... С поломанным не выпустят же.

Киваю. Не плачь, моя красавица. Не плачь.

Роняет голову на мою грудь. Затихает. Глажу мягкие соломенные волосы.

— Ерунда... — говорю. — И не такое сносил. Ерунда.

Какой же я идиот. Вдруг в мозгах словно переключается что-то. Встречалась с Марком... И тут же у неё появилась схема как пульт отключить... А побежала за весточкой от подружки... Которая попытается вывезти меня... Единственная, кто попал за ограду, конечно, как таким не воспользоваться? "Это ты там летала?" — вспоминаю ту жуткую ночь. Тали, это правда была ты? Летала куда-то в море? Что-то обнаружила, когда на яхте плавали?

Якобы случайное попадание из парализатора во всех, кроме тех, кто рядом со мной стоял... Уилла в машине... Буря... Лео-пума... Чем её ударила? И там в гравикаре меня лечила, хотя чем, если мы ещё до гостиницы не доехали? Множество непонятных деталей словно складываются, трансформируются в чёткую, совершенно ясную картинку. Как же я раньше всего этого не видел, не понимал, не мог сопоставить...

Демон, Тали, ты настолько не похожа... это твоя работа? Или тебя просто завербовали, раз уж так сложилось? Да нет, не может быть, не выдержал бы здесь случайный человек. Ты просто замечательно отыгрываешь свою роль.

Сажусь, подхватываю на руки, прижимаю к себе. Конечно, ты не сможешь сказать и лучше бы мне не знать. Умру, но не выдам тебя, родная. Выходит, никакая ты не таринианка, не госпожа, нормальная девушка! Нет в тебе этой мерзости... Улыбаюсь, сумасшедшая лёгкость внутри.

Тали, как тебя угораздило в это вляпаться? Такая работа совсем не для тебя!

— Когда в следующий раз будешь экспериментировать... лучше предупреждай, — говорю. Кивает поспешно, улыбается сквозь слёзы. Похоже, сама перепугалась.

Так, пытаюсь сообразить. Какое у тебя задание, Тали? Ты сразу же сказала про полгода, значит, не длительное, не прижиться. Впрочем, это логично, весь интерес местных сосредоточен на тебе, наверняка и спецслужбы наблюдают, опрашивают знакомых, а это слежение в гостинице... Странно, что в доме нет, но в любой момент может появиться.

Тарин лет пятнадцать — двадцать, как в Альянс вошёл, при местной диктатуре и контроле тут наверняка с агентами сложно. Может нигде и о чипах не знают? Их ведь даже медкабины не регистрируют. Если вспомнить, меня всегда по каким-то закрытым каналам и тайным аукционам продавали. А у официальных экспортных рабов, может, и не чипы вовсе, или совсем не такие чипы.

Значит, собираешь информацию? Что ещё? Нет, у тебя определённое задание, для которого нужно поддерживать связь с Корнелем... Главы? Тали, надеюсь, тебя придумают, как вывести, ведь отсюда точно не отпустят! Тут тебе только одна дорога — на допрос и в рабство... Кажется, сжимаю сильнее, нет, никому не позволю! Как вариант, попытаются перевербовать? Очень опасно, должны будут убедиться в твоей надёжности.

Тали глядит настороженно, кажется, я забыл дышать. Не вздумай ничего ей показать, по крайней мере пока. Нужно будет вспомнить всё, о чём мы разговаривали, обдумать с новой стороны. Целую, чтобы перестала так смотреть.

Ага, значит твой дружок — из той же организации? Ну да, интерес к торговле рабами — неплохое прикрытие. Ты хоть раньше не встречалась с ним, Тали? Демон, снова ревную. Придурок.

Вдруг осознаю, что мне ведь повезло вдвойне. Другая... на её месте могла бы сдавать меня в аренду и Олинке, и Амире. Сколько тайн выведала бы, сколько полезного для дела узнала. Тали! Внезапно доходит, что могло бы быть, передёргиваюсь, моментально отстраняется, вглядывается в глаза. Попробуй от неё что-то скрой.

— Всё в порядке? — спрашивает. Прижимаю к себе, молчу. Что я ей скажу. Ты удивительная, невероятная, лучшая. Моя.

Глава тридцать первая

Антер

Снова кошмары, хорошо, хоть не кричал. Прижимал покрепче Тали — вроде отпускало. Мысли бесконечной вереницей. Только под утро заснул.

Тали тихо выскользнула из кровати, умылась, кажется, отправилась в подвал. Пожалуй, не буду отвлекать, у неё же, наверное, целый специальный комплекс упражнений. Хотя посмотреть ещё больше хочется, а то и поучаствовать. Теперь понятно, почему всегда сама занималась.

С полчаса ещё досыпаю, потом спускаюсь в кухню. Ну и ночка.

Тали присоединяется за столом, как всегда радуется своей порции — так искренне, прямо удивительно.

— Я сейчас на реабилитацию, — говорит.

— Вчерашний обморок обсуждать? — хмыкаю.

— Ага, — соглашается радостно. — Ты, пожалуйста, парализатор рядом держи.

Пугаюсь вдруг, чего это я буду с парализатором сидеть, когда ты там постоянно опасности подвергаешься!

— Может, ты возьмёшь? — предлагаю, Тали смотрит удивлённо, ругаю себя — такими темпами она в два счёта догадается. — Много всяких странностей в последнее время, — объясняю. — А вдруг лео-пума была для тебя?

— Ну, в столице-то никто не посмеет, — отмахивается. Ну да, столько раз уже не смели.

Так. У неё наверняка есть другое оружие, какое-то незаметное, мимикрирующее — чем она лео-пуму стукнула. Наверняка с ним и до покупки парализатора ходила. Не забудь его надеть, Тали...

Вот демон, я же не курица-наседка, до сих пор как-то и без меня не забывала. Бесит это бездействие, невозможность защитить. Но, демон дери, сейчас для неё лучшая защита — твоя неосведомлённость, и ты, демон дери, не дашь ей ничего заподозрить! Злюсь на себя.

— Ну смотри, — соглашаюсь. — Надо тебе под видом паники ещё один купить, — смеюсь.

— До Чариного приезда недолго осталось, а там, надеюсь, тебе уже ничего подобного не понадобится. Но пока на всякий случай пусть будет у тебя. Хоть и хочется верить, что никто не посмеет домой врываться вопреки запрету Келлы.

— Разве только с её позволения, — снова соглашаюсь.

— Считаешь, она может передумать? — хмурится, опять себя ругаю.

— Вряд ли она послала лео-пуму, с её возможностями могла и поизящнее от нас избавиться. Но для чего-то же звала тебя на остров.

Может, узнала, что кто-то со мной на связь выходил? Да нет, наоборот, машину остановили уже после того, как стало известно, что мы едем. Может, Келла хотела использовать нас в качестве приманки для тех, кто помогает беглым рабам? Потому и следили в номере?

— Не обращай внимания, — говорю. — Не выспался.

— Понимаю, — поглаживает по руке. — Тоже никак успокоиться не могла...

— Может, с тобой поехать?

— Зачем? Побудь дома. Я туда и назад.

— Хорошо, — соглашаюсь, чуть не ляпаю, чтобы на связи была. Может, и к лучшему. Успокоюсь, всё обдумаю.

Провожаю до двери, стараюсь ничего не показать. Тали обнимает за шею, целует. Не хочу отпускать. Смотрю сквозь стекло, как садится в гравикар.

Возвращаюсь к сетевику. Пытаюсь вспомнить всё с самого начала, делаю односложные пометки, чтобы никто случайно заглянувший ничего не понял.

Лучше бы не пытался, конечно, как подумаю о тех днях — кровь к щекам приливает, что она во мне вообще нашла?

Может, ей будет легче, если скажу? Вряд ли, скорее станет больше нервничать. Демон, как же она справляется, сколько выдержки! А один идиот тут только о себе и думал, ничего вокруг не видел. Надеюсь, никто со стороны не сопоставит, ведь никто же не знает всего того, что знаю я. А вот после моего побега... Демон, могут и заподозрить что-нибудь.

Как мне тебя оставить? И чем смогу помочь с этим грёбаным чипом? Только помешать.

Знать бы, что она там успела выяснить. Что-то в море нашла. Оружие? Три острова... может, действительно подводный город? А почему тогда над ним плавать нельзя? И летать?

Вспоминаю, какой вернулась в то утро, как хотела обнять. Убеждаю себя, ведь не мог же знать. Нужно как-то хоть на время прекратить об этом думать, а то хочется рассказать себе много хорошего. И, главное, она же понимает, не сердится. Пойти, что ли, модуль-грушу побить?

Домашний коммуникатор подаёт позывной. Решаю, что снова Амира, ей всегда удаётся позвонить, когда Тали нет. Но ошибаюсь — это Клим. Борюсь с желанием ответить, причём не по-рабски. Сообщить, куда ему не помешало бы прогуляться. С трудом сдерживаюсь. Он же, наверное, сейчас ей на личный наяривать начнёт. Злюсь.

Но у меня тут более важная задача, стараюсь не думать о Климе, а сосредоточиться на том, чем могу помочь Тали.

Тамалия

Сегодня с удивлением обнаруживаю в нашей группе нового парня по имени Дамлий — молодого, интеллигентного вида, с утончёнными чертами, слегка женоподобного, как по мне. Что, он тоже... пострадавший? И тоже к нам?

За знакомством с Дамлием мой обморок как-то потух и остался почти незамеченным, только руководительница тщательно расспросила обо всех подробностях.

Дамлий, оказывается, из какого-то жутко знатного дома, выехал в тур по учёбе, на одной из планет не понравился местным парням.

Слушаю вполуха его историю, знакомство с сыном местной миллиардерши не помешает. Правда, мальчик сейчас не слишком расположен к общению, и, мне кажется, зря его в женский коллектив определили. Комплексов же нахватается. Может, мужских групп в принципе нет? Интересно, если бы он женщинам приглянулся, это тоже считалось бы?

А может и не зря, кто выверты местного матриархата поймёт.

Какая-то мысль упорно крутится в голове, будто я что-то упускаю. Что-то такое с чипами связанное...

Звонок коммуникатора вырывает из задумчивости, пугаюсь, что это Антер, но всего лишь Клим. Извиняюсь, выхожу, отвечаю.

— Лита, — улыбается, — тебе вещи совсем не нужны?

Это ты повод увидеться ищешь? Переправить никак не мог? Ладно, не буду смущать, улыбаюсь:

— Да я ещё вчера собиралась позвонить, но девочки утащили с собой, а сейчас на реабилитации вот...

— Извини, что оторвал, — пугается. — Просто... Лайлу тоже уже наказывать пора, ты сама, или мне?

— Сама, — говорю, — сможешь вечером всё завезти? Или давай я заеду?

— Завезу, — уверяет.

Думаю, напомнить ли о документах, но решаю промолчать. Интересно, как поступит.

Возвращаюсь, Дамлий как раз заканчивает рассказ:

— ... зачем этот временный чип, если всё равно не успели! Говорили, чтобы всегда знать, где я, чтобы меня никто не смог похитить, чтобы прийти на помощь... А получается, даже охрана не помогла!

— Но ведь тебя же нашли, — увещевает госпожа Кларна, — а без чипа могли бы и не найти... И хоть не сразу, но успели... Нашей Ямалите вон совсем не повезло, а был бы чип, возможно, не пришлось бы сейчас сюда ходить.

Дамлий бросает на меня взгляд, обводит глазами всех:

— Но ведь у остальных они были. А лично я без него ощущаю себя намного лучше.

Тебе бы рабский всунуть, посмотрела бы, как затанцевал бы.

— Всякое случается, — вздыхает руководительница. — Но ты подумай, у нас одна реабилитационная группа на весь материк, ведь это очень мало!

Заканчиваем, как обычно, восхвалением Тарина, где ничего подобного случиться просто не могло бы. Всю дорогу домой обдумываю слова руководительницы: что-то никак не даёт покоя.

Антер в гамаке с сетевиком, чем это он так занят, что не заметил моего прихода? Спешу поскорее спрятать спецсредства в сейф, обхожу дом с другой стороны. Надо же, не видит. Подбираюсь тихонько, подсматривать, конечно, не буду — просто запрыгиваю рядом.

— Тали! — подскакивает, начинает смеяться, отодвигает сетевик.

— Меня тут не ждут? — хихикаю.

— Всегда ждут, — уверяет. — Как съездила?

— Нормально, — пожимаю плечами, укладываюсь поудобнее. Обнимает. Господи, хорошо-то как! — У тебя тоже спокойно?

— Клим твой звонил.

— Вечером зайдёт, занесёт вещи. Будешь Лайлу "наказывать".

Антер не слишком доволен перспективой, но не возражает.

— Так у нас мало времени? — хмыкает, наклоняется надо мной. Обнимаю, грустно вдруг становится. Сколько тут, с неделю осталось. А потом неизвестно, увидимся ли, да и при каких обстоятельствах. Что к тому времени надумает, как правду воспримет, как станет ко мне относиться. Стараюсь не показать. Кажется, тоже не могу надышаться...

Антер

Пока решаю, встречать ли Тали, или дать возможность сначала сделать всё, что ей нужно, успевает не только переодеться — заскакивает в гамак совершенно неожиданно. Наверное, лучше встречать, раньше же всё успевала, я и не замечал. А то ещё решит что-то... будто её не ждут.

Не пойму, то ли напряжённая какая-то, то ли показалось. Пытаюсь успокоить, как могу. Никогда не думал, что можно скучать по девушке, которая постоянно рядом. А вот скучаю. По-моему, сам уже не представляю, как раньше сдерживался. Просто теряю голову, ощущая ответные порывы мягкой, податливой, любимой женщины, её нежное гибкое тело. Кто бы сказал ещё пару месяцев назад, что когда-нибудь я буду счастлив на Тарине. Насколько можно быть счастливым с рабским чипом.

— О чём переживаешь? — спрашиваю за обедом, в очередной раз заметив её застывший взгляд.

— Да так... ты знаешь, что все покидающие Тарин не только проходят жёсткий отбор, чуть ли не такой же, как приезжающие — они ещё и временно чипуются? Якобы в целях безопасности.

— Слышал, — говорю, — и что? Это же касается только граждан, а ты не гражданка. Да и... удалить же можно, наверное?

Уж не сложнее моего. Лишь бы выпустили.

— Да я не о себе, — ведёт плечами. — О реабилитации... Нас там ходит-то всего человек тридцать, в масштабах материка немного, но если вдуматься — сколькие из аристократов выезжают с планеты? Ещё и с чипами, по которым их всегда можно отследить... И процент пострадавших получается не так уж мал. Как будто криминальные элементы прочих планет просто дождаться не могут гостей с Тарина.

Тамалия

— Не думаешь же ты, что их специально отлавливают, и... — Антер не договаривает, но я вдруг осознаю, какая мысль всё это время пыталась привлечь внимание.

— Вот чёрт... — бормочу, так, мне срочно нужна моя база. — Ведь действительно, пострадавшие в основном из важных семей. Может, это такой способ удерживать граждан на Тарине, чтобы им не хотелось никуда вылетать с благословенной планеты? Особенно тех граждан, которые могут лишнего сболтнуть.

— Да ну... — тянет недоверчиво, — это было бы как-то слишком. Вон Халира вообще изгнать грозятся.

— Он же не хочет быть изгнанным... Да и изгнать ли...

Нужно будет и на эту статистику внимание наших обратить. Где бы выяснить, сколько тут изгнанных и что с ними потом произошло. Решаю заткнуться, а то Антер ещё упрётся, не захочет меня оставлять. Надеюсь, всё-таки желание избавиться от чипа сильнее. Да и мне станет гораздо легче, когда он окажется вне досягаемости Таринской аристократии.

— Ну что, в сети больше никто не появлялся? — перевожу разговор. Качает головой:

— Я был внимателен.

Надо всё-таки устроить проверку контуров. И поработать немного. Проанализировать, насколько важны для Тарина семейства тех, кто лечится на реабилитации. Подготовить всё на случай внезапного отъезда.

Смотрю на Антера, если будем чип отключать, а тем более корабль вне космопорта сажать, придётся всё ему объяснять. Может, как-то заранее подготовить? Вдруг уже сегодня лететь придётся... Примерить ему мой костюм? Неплохо тянется, вдруг налезет. Возможно, сможет экранировать в том числе и чип.

А если не понадобится... Вдруг наши придумают лёгкий и изящный план. Надеюсь, у Марка сегодня всё пройдёт хорошо.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы рабский чип можно было отключить? — спрашиваю, смотрит с некоторым удивлением. Да уж, мысли у меня скачут.

— Насколько я знаю, их нельзя отключить. Такой функции не предусмотрено.

— Разобраться бы, как экранировать...

— Я тут думал... Может, конечно, это заведомо ложные предпосылки, но если у них действительно всё соединяется через такие вот... порталы, то... может, и связь между пультом и чипом так же?

Пугаюсь, если это на самом деле так, ничего мы не экранируем!

— Сомневаюсь, — стараюсь сама себя убедить. — Они не стали бы эту технологию выпускать за пределы Тарина. Как бы ни скрывались и ни проверяли, всё равно раб может кому-нибудь постороннему достаться. Даже мёртвый. А вот на Тарине... тебе тут чип не меняли? Не знаешь?

— Нет вроде. Длительных обмороков и потери памяти не помню, разве что Амира в медкабине...

— Это вряд ли, скорее всего у них специальный нейрохирургический центр с чипами работает.

Поглядываю на коммуникатор и микросетевик на случай райтеровского сигнала. Антер на меня.

— Слушай, — вспоминаю, — нужно в подвале место организовать... ну... чтобы у Лайлы вопросов не возникло.

— Идём, — вздыхает. Вообще-то я планировала его одного отправить, но, кажется, рано ещё. Всё-таки очень уж хочется забыть обо всём и верить, что он полностью в норме. Хотя прекрасно понимаю, у других по многу лет на реабилитацию уходит. Антер и так изумительно держится.

Спускаемся в подвал, обустраиваем возле шведской стенки соответствующий уголок, стараюсь как могу Антера развеселить, вспоминаю навыки по заразительному хохоту. Ведь когда над чем-то посмеёшься, оно уже кажется не таким страшным.

Потом он идёт приготовить свою комнату на случай, если Лайла останется, часть вещей в мою перенести. Не при Климе же "наказанием" заниматься. А я наконец-то берусь за работу.

Антер

Возвращаюсь, Тали в саду на диване с сетевиком, такая внимательная, сосредоточенная — не знаю, спрашивать ли, что её тревожит, или промолчать. Вспоминаю о задании: кажется, с информатикой у меня не сложится. Вряд ли успею разобраться. Сажусь неподалёку, открываю, углубляюсь. День сегодня тихий, солнечный. С ней хорошо даже просто сидеть рядом и заниматься своими делами!

— О! — восклицает спустя какое-то время. — Допрос пришёл...

— Лайлы? — уточняю. Кивает:

— Будешь смотреть?

Что-то не хочется. Но вдруг она к чему-то причастна...

— Надо, наверное, — говорю. — Чтобы знать, чего ожидать.

Тали соглашается — хотя ей тоже нелегко всё это. Увеличивает окошко, укрепляет на столе, запускает. Придвигаюсь поближе.

Похоже, Лайла не соврала — отправилась кататься. Ну, почти: в какое-то дальнее развлекательное заведение. Во всяком случае, судя по записи местной камеры, приехала туда, когда ещё не до конца стемнело. Там её и нашла полиция. Момент задержания тоже сняли и включили в пересланный файл.

Лайла сидела за стойкой с бокалом в руке, болтала с каким-то парнем. Ну да, без ошейника, чип даже если и фиксируется, информация об этом не оглашается. У неё же своих денег нет, видимо, угощают. Людей много, музыка, танцы. На сцене поют, вокруг разноцветные огни.

По-моему, я и сам сжался в ожидании полицейского удара. Тали тут же остановила просмотр — демон, умудрился её руку сдавить. Смотрит тревожно:

— Антер, давай я сама.

— Вот ещё, — бурчу, чуть ослабляю, но отпускать не хочу, — тебе такое смотреть. Просто... думаю, сейчас как шарахнут.

— Пульт же у меня был.

— Найдут чем.

Вздыхает, бросает на меня ещё один взгляд, снова запускает. Хотелось бы ошибиться — но Лайла слетает с сидения с криком. Похоже, здесь ещё и представительница службы поимки, без пульта на чип воздействуют. Две полицайши скручивают, хотя рабыня даже не пытается сопротивляться. Кавалер с брезгливым видом уверяет, что не знал о её рабском положении. Тоже мне, мужик. Хоть подтвердил, что она здесь уже давно, и то ладно.

Выводят, усаживают в гравикар.

Тамалия

Да уж, нужно было без Антера смотреть. Придвигаюсь к нему поближе, обнимает, кладу голову на плечо.

— Кажется, она просто развлекаться поехала, — говорит.

— Или знала, что нужно уехать, — отвечаю. Не потому, что действительно подозреваю, просто нельзя исключать любую версию.

— Да ну, кто бы это рабыне свои планы рассказывал.

Тоже верно. Или заставили бы соучаствовать, или просто ничего не сказали. Рабыней больше, рабыней меньше.

— Может, Айре обещали её вернуть? — выдвигаю версию.

— Ты Клима подозреваешь?

— Или Клим мог своей покупкой кому-то планы перебить. Нужно будет всё же спросить о документах.

Рыдающей Лайле тем временем продолжают задавать вопросы — как она посмела сама сюда прийти, да где хозяйка, да что делала вечером.

— Они в пещеры полезли, — оправдывается, — но госпожа не говорила, чтобы я обязательно лезла, а там так страшно... Она разрешила в номер возвращаться, даже гравицикл... можно забрать гравицикл? Госпожа меня накажет!

— Некогда нам с твоим гравициклом возиться. Почему в номер не поехала?

— Ну... госпожа не приказывала... чтобы я никуда не заходила... И я подумала... ну, ведь она всё равно со всеми гуляет...

— Своевольничаешь, значит?

— Я больше никогда... — бормочет Лайла. — А что случилось?

— На твою госпожу напали, — полицайша смотрит на Лайлу очень пристально, тоже пытаюсь определить по реакции, могла ли она быть в курсе. Впрочем, Лайла не в пример лучшая актриса, чем мой Антер, давным-давно уже научилась скрывать всё, что нужно, и демонстрировать необходимое. Поэтому пока не могу разобраться, верить ли её искреннему изумлению.

— Если бы она знала, — подаёт голос Антер, — скорее бы в номер поехала: и алиби обеспечила бы, и от полиции по мозгам не получила. Во всяком случае, не застали бы за сомнительным занятием.

— Наверное, — соглашаюсь.

— Что ты с ней делать будешь? — произносит тревожно, сразу же понимаю: имеет в виду свой отъезд.

— Антер, я разберусь. Буду налаживать контакты.

Антер

Разберётся она. Не представляю, что предложить. Конечно, Тали её не продаст. Почти хочу, чтобы Клим документы не отдал.

Лайлу ещё расспрашивают — кто был в пещерах, кто когда вышел, не видела ли чего подозрительного. Про лео-пуму не говорят. Доезжают до гостиницы, выясняют, что хозяйка забежала и куда-то уехала.

— Между прочим, не заметила, чтобы они пытались моего дозволения испросить, — хмыкает Тали.

— У них тут вообще очень своеобразное отношение к собственным законам.

— Как и везде, — Тали пожимает плечами. — Человеческий фактор. Всё-таки соблюдают они гораздо больше, чем нарушают. Скандалить, не скандалить?

— Скажут, не смогли дозвониться.

— Тоже верно... — смотрит на экран. Спрашивает вдруг: — Ты с ней не разговаривал? Не знаешь, кем она раньше была, где жила, чем занималась?

С ней поговоришь, когда она только об одном и думает.

— Нет, — отвечаю. — Поразговаривать?

— Антер... — Тали бросает слегка удивлённый взгляд. Демон, не умею я хитрить и скрывать.

— Хочу помочь, — объясняю.

Нас перебивает заявившийся Клим. Как всегда с телохранителем, Лайла тоже с ними.

— Не обращай внимания на то, что буду ему говорить, — перед тем, как выйти, Тали наклоняется, целует, вдыхаю родной аромат. Не хочу я смотреть, как ты с ним флиртуешь. Зачем он тебе?

Клим не просто так приходит — приносит огромный торт, дорогой многослойный ликёр. Надеюсь, хоть тут принцип несмешения не задействован?

Тали моментально преображается, как у неё так получается?

Тамалия

К сожалению, Клима выставить сразу же не удаётся, впрочем, я так и думала, что он попытается удлинить визит. Приходится разместить в садике на диване, обеспечить чай и тарелки с бокалами.

— Если хочешь — накажи, я подожду, — великодушно предлагает дорогой гость, кивая на занявшую позу покорности Лайлу.

— Я лучше с тобой пообщаюсь, — улыбаюсь. — Успеется. Оставлю на денёк, потом завезу. Уже после отъезда подруги насовсем заберу, хорошо?

— Как хочешь, мне не сложно, — пожимает плечами. Открывает бутылку, протягивает. Вспоминаю, что тут девушкам положено разливать — мол, им виднее, сколько мужчинам пить.

Велю Антеру отвести Лайлу в комнату, приказываю ей сидеть там, пока не позову. Не хочу, чтобы по дому лазила, да и недовольство нужно изображать. Клим спрашивает, можно ли его рабу побыть на кухне, и после моего разрешения отправляет телохранителя туда. Кажется, с некоторым смущением. Надо же, чуть ли не впервые! Ох, не нравится мне это...

Наливаю — жидкость смешивается причудливыми разноцветными спиралями, играет и поблёскивает на свету. На секунду загорается в луче заходящего солнца. Красиво-то как!

Подаю Климу бокал, говорю банальный тост, делаю маленький глоточек — мне ещё, может, убегать с планеты придётся, голова ясная нужна.

Язык обжигает крепким, терпким, довольно приятным вкусом, и почти сразу получаю укол микромедика в бедро. А ведь дома я могла бы и без него сидеть, он на мне только из-за райтерова предупреждения!

Оказывается, я глотнула мультиалкогольного напитка, присматриваюсь к этикетке, заодно через микросетевик пытаюсь найти информацию. Напиток разрешённый, но не самый безопасный. Похоже, от нескольких глотков я должна нереально опьянеть. А Клим-то, наверное, антидотом запасся — или просто устойчивый? И чего же ты от меня хочешь?

— Что это? — спрашиваю, стараюсь, чтобы язык заплетался.

— Нуар, — отвечает с таким видом, словно само собой разумеется. Ну, может, у них тут и само...

— Ты решил меня споить? — хихикаю. Чуть наклоняется, тёмно-зелёная рубашка из дорогой переливчатой ткани расстёгнута сверху, приоткрывает грудь. Ощущаю едва уловимый запах то ли туалетной воды, то ли какого-то лосьона.

— Просто... хочу, чтобы мы немного... расслабились.

Бокал выскальзывает из моих рук. Красивый, на длинной тонкой ножке — мне его почти жалко. Но пить больше не тянет.

— А дальше? — бормочу под звон бьющегося стекла. На поцелуи набивается, что ли? И правда, приближается, неуверенно проводит пальцами по плечу. Смотрит на мои губы. Боже, как я хочу к Антеру!

Словно в ответ на такие эмоции Антер выходит из дома, не нравятся мне его глаза! Слава богам, хоть держит себя в руках.

Клим морщится, слегка отстраняется.

— Подожди с Ильгором, — произносит с лёгким пренебрежением. Антер меряет его таким взглядом... Ладно, я ничего не заметила, я пьяна.

— Вы в порядке, госпожа? — любимый подходит, смотрит внимательно и чуть взволнованно.

— Конечно! — хихикаю, чёрт, что же делать?! И отправить его не могу, и дать понять, что всё под контролем, тоже... И нужно выяснить планы Клима — только ли соблазнить решил, или ещё и выведать что? — Принеси уборщика!

Антер смотрит на меня, на Клима, давай, родной, подыграй...

— Он мой постельный! — сообщаю гордо, откидываюсь на спинку. — Хорош, правда?

Клим снова чуть брезгливо морщится, но соглашается. Антер всё-таки возвращается в дом.

Антер

Отвожу Лайлу в свою комнату, прошу не выводить госпожу, заодно отношу привезённые Климом вещи. По дороге рассказываю, что тут где. Думаю, не предложить ли ей книжки почитать, но пусть Тали сама решает. Похоже, становлюсь параноиком: уже кажется, что любая мелочь может вызвать подозрение к ней. Хотя её поведение вполне нормально для обычного, не привыкшего с детства к Таринскому укладу, человека.

Забегаю в Талину спальню, поискать наскоро в сети по поводу ликёра — оказывается, гадость редкостная, но вполне разрешённая. Смесь нескольких пищевых спиртов и их производных. На Тарине из-за запрета курения ударились в другую крайность, что ли?

Выглядываю в окно, это чмо уже тянет к ней свои лапы! Бросаюсь вниз быстрее, чем успеваю сообразить, понимаю, что нужно успокоиться и как-то ей помочь, и вообще, у неё может быть задание... получить от него что-нибудь... соблазнить?! Ну нет, поищем другой способ. Знать бы, что нужно.

Ильгор в кухне бросает на меня пристальный взгляд, вдруг поднимается, перегораживает проход.

— Оставь их в покое, — говорит.

— Отойди! — отвечаю с трудом сдерживаясь.

— Хозяин приказал не беспокоить.

— Здесь моя хозяйка распоряжается! — пытаюсь пройти. Ещё драться с ним не хватало! Нет, чуть поворачивается, всё-таки пропускает. Не оглядываюсь, но стараюсь вслушиваться, не решит ли напасть со спины. Не решает, выхожу. Тали роняет бокал, Клим её почти целует, у меня сейчас башню снесёт. Не смей прикасаться к ней, урод!

Стараюсь говорить спокойно, но если он ещё раз на меня так посмотрит...

Да что я сделаю. Сжимаю кулаки, разжимаю.

Тали просит принести уборщика. Как быть? Забрать в медкабину?

У неё, кажется, имеется какой-то мелкий незаметный медик, только носит ли дома? Принести нашего? А вдруг просто притворяется?

Случайно ли бокал разбила, специально?

Климов телохранитель провожает мрачным взглядом, иду под лестницу, Ильгор за мной.

— Что тебе надо? — спрашиваю.

— Тебя отправили в комнату с рабыней, меня на кухню. Тебе это ни о чём не говорит?

— Меня отправили за уборщиком и приказали собрать разбитое стекло.

— Какая разница, под каким предлогом? — ухмыляется. Беру робота, закрываю кладовку, разворачиваюсь. Окидываю раба взглядом — чуть надменно искривлённые губы, холодные глаза, в которых ни одной эмоции не прочитаешь.

— Тебе-то что?

— Я знаю, когда хозяина следует оставить.

— Молодец, — соглашаюсь. — Всё правильно делаешь. Ты — телохранитель, и ждёшь на кухне. А я — постельный, и я участвую. А теперь отвали.

Тали там одна с... соблазнитель хренов. А этот меня тут ещё задерживает!

Спешу в сад, замечаю слегка удивлённый взгляд, но в драку не лезет; пытаюсь понять, это у него задание от Клима, или по своей инициативе хочет хозяину помочь? Похоже, мои аргументы подействовали, сам от себя не ожидал.

Тамалия

Клим смотрит Антеру вслед, оборачивается:

— Ты его не слишком разбаловала?

— Нет! — заявляю уверенно. — Он меня от лео-пумы спас!

— Так что там случилось? — спрашивает. Расписываю всю историю в стиле "А он её — рраз! А я — баах!" На уроках актёрского мастерства нас обучали основным повадкам пьяных.

— До сих пор ничего не известно?

— Нет! — жалуюсь. Добавляю с обидой: — А тебя не было... Где ты был, когда на меня напали?

— Я же просил перенести, — оправдывается.

— А ты соревнования смотрел, да? А на арене правда переполох случился?

— Там Касилан участвовала в оформлении, не хотелось пропускать... Ну она бы обиделась, сама понимаешь... А переполоха никакого не было, небольшая заминка между выходами, минут в пять. Мы ничего и не заметили, пока полиция не сообщила о случившемся.

— А взломать можно только изнутри? — спрашиваю, размышляя, напоминать ли ему об обещании сводить меня в свой институт. Вообще-то, у пьяного на языке то, что его больше всего волнует, лучше не показывать. Ещё заподозрит что-нибудь. А жаль.

— Да кто угодно может взломать, — пожимает плечами. — Это же сеть.

— Я в этом не разбираюсь, — вздыхаю. — Но когда мы уехали, мой доступ к аристократическому слою пропал...

— Попросила бы меня, я бы тебе свой дал.

— Да мне не надо было, просто... странно.

— Кстати, Касилан расстроилась, что не пошла с тобой. Приглашает в гости.

— Съездим, — соглашаюсь. — Только уже после Чариного приезда. Дождаться не могу!

— Подруга? — улыбается. — Познакомишь? — Киваю. — Если хочешь, можете воспользоваться моей стоянкой. У меня там места много, всё под наблюдением, и не нужно ютиться на общественной. Да ты и свой челнок можешь оставить.

Ну свой я, допустим, не оставлю. Да и прежде, чем соглашаться Лерку туда посадить, нужно бы всё осмотреть. И определиться, как будем Антера вывозить. И вообще, откуда ты знаешь, какой у меня "челнок"?

— Слушай! — подскакиваю. — Ты же мне так корабль и не показал! Поехали!

— Прямо сейчас? — удивляется.

— А что?! — я полна энтузиазма. Тянет за руку, усаживает обратно:

— Ну давай завтра... А то сегодня... мы слегка нетрезвые.

Насчёт "мы" поспорила бы, Клим не выглядит нетрезвым. Но покладисто соглашаюсь, Антер как раз из дома выходит.

Интересно, что у Клима за антидот? На все алкогольные напитки действует, или только на этот? Уж я бы у него порасспросила... нужно будет как-нибудь организовать.

Антер

Тали смеётся, размышляю, не залезть ли под стол вместе с роботом. Проконтролировать уборку. По логике, Тали ведь сама могла его мысленно вызвать. Значит, или ей нужно, чтобы я тут мелькал, или просто не подумала. Вдруг всё-таки напиток подействовал? Сейчас проверим.

— Госпожа, я отнесу вас в медкабину... — начинаю, у аристократика глаза подозрительно мрачнеют — не ожидал от него такого.

— Уйди к Лайле, — говорит не допускающим возражений тоном. Похоже, "мягкий мальчик" вполне неплохо командует рабами. Впрочем, он же с детства привычный.

— Госпожа не будет довольна, — отвечаю.

— Я не расскажу, — понимает по-своему.

— Не будет довольна, что я её оставил. Сейчас сниму опьянение, — оборачиваюсь к Тали, — или медика принести?

— Лучше новый бокал принеси, — отвечает Клим.

— Я не пьяная! — сообщает Тали, протягивает руку. — Иди сюда!

Надеюсь, действительно не пьяная. Должно же было бы хоть что-то сработать. Может, их там учат... блокировать воздействие, контролировать или ещё чему-нибудь.

Сажусь, Тали тут же облокачивается на меня. Кажется, аристократик раздосадован.

— Ну зачем он тебе сейчас, — вздыхает грустно.

— Ты же знаешь... про реабилитацию, — еле выговаривает заплетающимся языком.

— Да я же только... хотел с тобой поговорить. Побыть... вдвоём. Я т... ты мне очень нравишься. Я что, совсем тебе неприятен?

— Приятен! — уверяет Тали.

— А что тогда? — Клим снова чуть наклоняется, Тали слегка сжимает мою руку. — Зачем тебе сейчас постельный?

— Просто я к нему уже привыкла... — Тали залезает на мои колени, начинает целовать — как-то не очень прилично, может, всё-таки подействовало и она себя плохо контролирует? Обнимаю всё равно с удовольствием, и тело моментально отзывается.

— А я всё надеялся, что ты и ко мне привыкнешь, — не то утверждает, не то спрашивает Клим.

— У тебя же нет пульта! — сообщает Тали. Тоже мне, достоинство нашла, стараюсь не хмыкнуть.

— Пульта нет, — разводит руками, — но ведь есть и другие способы... ну, смотря что тебе нужно.

— Антер столько всего умеет! — сообщает доверительно. — А хочешь, он тебя поучит?

Клим стремительно краснеет, бросает взгляд на бутылку, похоже, уже не рад собственной затее. Или выбранному средству соблазнения.

— Откуда ты знаешь, что я умею? — бурчит негромко.

— Покажешь? — хихикает Тали. — Сейчас Лайлу позову!

Клим вдруг подскакивает.

— Похоже, тебе правда пора протрезветь, — выдаёт. — Пойду я. — Бросает на меня взгляд: — Позаботься о госпоже.

— Не сомневайтесь, — отвечаю. Стараюсь не "нагло", только никогда не получалось.

— Куда же ты, Клим? — в глазах Тали искреннее недоумение.

— Завтра увидимся, — бормочет аристократик.

— А! — вспоминает Тали. — Документы на Лайлу ты мне когда отдашь?

— Ой, они в машине, сейчас. Забыл совсем.

— Антер, проводи гостя, а то я что-то слегка... — Тали сползает с меня на диван, откидывается на спинку, закрывает глаза. Иду провожать, не оставлять же без присмотра в доме. Там и так Ильгор столько просидел.

Телохранитель бросает на меня очень сердитый взгляд, но молчит. Не могу сдержать улыбку. Клим чуть кивает ему, направляется прямиком к двери. Ильгор приносит бумаги, возвращается к хозяину.

Закрываю дверь, смотрю, как отъезжают, не удерживаюсь — заглядываю в документы. Вроде все отметки на месте, кроме господской подписи. Иду обратно, на Тали и следа опьянения нет.

— Не переживай, я притворялась. Перестаралась кажется, — вздыхает.

— Почему? — недоумеваю.

— Так и не поняла, чего он хотел.

— Да понятно чего.

— Нет, не только. Что-то выспросить. Но не рискнул. Или заподозрил, что я не слишком пьяна, или ты его спугнул.

Демон.

— Прости, — смущаюсь. — Сказала бы, я бы...

Тали смотрит удивлённо, так это она не хотела, чтобы я ревновал, что ли? Замолкаю. Никогда не поймёшь, как лучше.

— Не бери в голову. Думаю, он не стал бы ничего выяснять, пока не убедился бы, что я действительно себя не контролирую. А спать с ним в мои планы не входило, — открывает документы, просматривает. — Пошли лучше с Лайлой пообщаемся.

Это хорошо, что не входило. Тали ставит подпись, сверху сразу же появляется удостоверяющая число отметина, видимо, какой-то уровень защиты. Наверное, информация тоже как-то автоматически передаётся. То есть до сих пор Лайла не до конца Тали принадлежала?

— А могло входить? — всё-таки спрашиваю. Очень уж по-деловому она это произнесла. Поднимает голову, закидывает прядь волос за ухо, улыбается.

— Никогда!

Обнимаю, как ей удаётся так улыбнуться, что сразу же верю?

— Но завтра поедем на его корабль, — добавляет, — что ли в свою очередь взять бутылку?

— Зачем он тебе вообще сдался?!

Тали едва уловимо хмурится, словно взвешивает — но я уже, кажется, всю её мимику изучил. Откладывает на стол папку.

— Хочу попасть в институт информатики.

Ах вот оно что. У Клима там связи, наверное?

— Понять принцип работы? — спрашиваю. Кивает.

Тамалия

Хорошо хоть не выясняет, зачем мне это нужно.

— А просто учебник не подойдёт? — говорит так как-то... вроде смущённо. Смотрю на него, вздыхаю:

— Подошёл бы, но где ж его взять. Их тут не распространяют.

— Ну... мне вот распространили... — взгляд такой странный. Не могу понять, о чём это он.

— Кто распространил? — недоумеваю.

— Я тут задания делал... форум нашёл. А по информатике, говорю, без козы или учебника не смогу.

По мере его слов, видимо, выгляжу всё более и более по-идиотски. Я вокруг Клима кудахтаю, круги наматываю, а у него... чёрт, сколько времени, интересно? Лежит то, что мне нужно. Ну, Антер!

— Что? — пугается, кажется, глянула как-то не так.

— Боже, — выдыхаю, обнимаю за шею. — Что ещё у тебя там есть? Конечно, с учебником — никакого Клима! Надеюсь...

Надеюсь, там будут хотя бы основы.

— Но на корабль всё равно съездим посмотреть. Клим стоянкой воспользоваться предложил, нужно... рассмотреть, имеет ли смысл соглашаться.

— Съездим, — отвечает, причём таким тоном — осознаю, что одну меня не отпустит.

— Ну, показывай! — волнуюсь прямо, нетерпится. Если там действительно учебник... С Райтером снова встречаться, что ли? — А почему ты решил... задания делать? Вспомнить школьный курс?

— И это тоже, — по-моему, несколько смущается.

— Правильно, — соглашаюсь, — образование всегда пригодится.

Общения, наверное, тоже не хватало. Нужно будет тщательно проверить на предмет разных хвостов и наблюдений, мало ли что под видом вируса залететь могло. Чёрт! Наверное же ему за это платили, наверное, не хочет, чтобы я знала...

— Ты нашёл способ деньги выводить? — всё-таки спрашиваю, потому что это важно. На мне и без того достаточно подозрений.

— Внутри системы никакие данные не нужны, а в неё входит куча всяких продавцов и поставщиков — можно тратить не выводя. Да там не те деньги, которые имеет смысл выводить... Просто...

— Понимаю, — соглашаюсь. — Только будь осторожен, пожалуйста! Если вдруг узнают...

— Ну хочешь, твою карту подключим, скажешь, что дала мне задание.

— Боюсь, это не лучшая идея. Пусть уже как есть. Просто старайся не светиться.

— Из-за пределов Тарина я туда всё равно не попаду, а для вывода вовне нужны галактические удостоверения.

— Я понимаю, — повторяю. — Ты не верил мне, а так хоть какая-то почва.

— Ничего ты не понимаешь, я просто хотел... хоть цветы тебе купить, — поднимается.— Сейчас принесу.

Вот чёрт, снова ощущаю себя идиоткой, хочу кинуться за ним, но пока размышляю, не подглядывает ли Лайла в окно, он уже заходит в дом. Всё-таки догоняю, не забываю о нетвёрдой походке. Ну что тут скажешь — останавливаю, целую, потому что ты у меня самый лучший. Не перестаёшь удивлять, постоянно, в каждой новой ситуации!

Остаюсь ждать на диване в гостиной, заодно через микросетевик запускаю проверку домашнего пространства. Не думаю, конечно, что Клим мне жучков накидает, но придерживаюсь инструкции.

Антер приносит свой сетевик, садится рядом, открывает окошко.

— Только там... нельзя скопировать, — предупреждает.

Показывает учебник, на всякий случай запоминаю весь путь, микросетевик и пароли копирует. Прости, Антер, из любопытства лезть не буду, но вдруг пригодится. Когда ты уедешь, например.

Надо же, действительно не копируется, даже мой прибор не берёт. То есть, конечно, повозившись, наверное можно взломать, но вдруг внимание привлечёт.

— Ерунда, мы его просто переснимем, — говорю, достаю коммуникатор, начинаю снимать, Антер листает страницы. Проверяю.

— Чёрт, не выходит, — изумляюсь. Как это так, ведь всё видно чётко, а на снимках невнятные расплывчатые символы.

— Хоть вручную переписывай, — хмыкает. Может и придётся.

— Ладно, зови Лайлу, с этим потом будем разбираться. Как у тебя, задание получается?

— Не успел ещё, — краснеет, ну да, не до того нам было.

Улыбаюсь, прикасаюсь пальцами к чуть колючей щеке. Эх, если бы не Лайла... что-то я уже соскучилась. В последние дни у нас совсем другой распорядок был, и он мне одуренно нравился!

На всякий случай ставлю режим оптической записи в микросетевике, пока Антер идёт за Лайлой — наскоро пролистываю, пусть хоть так сохранится пока. Может, наши с настройками поиграются да что-нибудь придумают, если мне не удастся добиться нормального отображения.

Антер

Лайла сегодня будто нервная слегка. Наверное, всё ещё за случившееся на острове переживает.

— Не бойся, — говорю, — у неё сейчас настроение нормальное.

— А зачем тогда над Климом издевается? — вскидывается. Удивляюсь:

— Почему издевается?

— Потому что он влюблён, могла бы и помягче!

— Влюблён? — ещё больше удивляюсь. Не заметил что-то. — Так нечего наркотой опаивать. Можно просто сказать.

— Да скажешь такой.

Стараюсь не смутиться. Я бы тоже, наверное, на его месте не рискнул — вспоминаю, как у самого случайно вырвалось. Не в лучший момент. А они вообще видят перед собой аристократку, которая никого слишком близко не подпускает, при всей внешней лёгкости общения.

При мыслях о том, насколько близко она подпустила меня, тело моментально откликается будоражащей волной, каких я, по-моему, никогда раньше не испытывал.

— Так он её напоил? — вопрос Лайлы возвращает в реальность.

— Медик уже снял опьянение, — сообщаю на всякий случай.

— И она не сердится?

— На тебя точно нет. На него — не знаю.

— Странно, на рабов все и всегда сердятся.

— Ямалита только за дело.

Спускаемся в гостиную, медик лежит недалеко от Тали — всё никак не привыкну, что она обдумывает каждую мелочь. Раньше-то не замечал.

— Ну что, — говорит, пока Лайла соображает, занимать ли позу покорности. — Идите разберитесь с наказанием, потом я хочу проверить Лайлу в медкабине, потом будем доедать торт.

Этот торт тоже не помешало бы проверить. Хочу сказать, останавливаю себя, ну что я, в самом деле.

— Медика не забудьте, — Тали указывает на него головой. Лайла удивляется, пока беру:

— Я думала... потом в медкабине...

— Нечего мне по дому кровью капать, — брезгливо кривится Тали. Уходим в подвал.

— Брр, как ты с ней живёшь, — передёргивается Лайла, когда за нами закрывается дверь.

— Нормально, — пожимаю плечами. Уж наверное не хуже, чем ты с Айрой. Молчу.

— Её же угадать невозможно, что ей нужно, чего ждёт!

— Ты просто привыкла к одной хозяйке, изучила хорошо.

— Да я большинство хозяев изучила и более-менее вижу, как себя вести, чего хотят. А эта...

— Просто ты по умолчанию ожидаешь, что она будет такая же. Забываешь, что она выросла не здесь. Она... в общем-то, как мы. Ну, с Таринскими генами, конечно, — добавляю на всякий случай.

Какое счастье, что никаких Таринских генов у неё нет. Все они, похоже, давно уже "бракованные". Лайла изумлённо оглядывается:

— Это что, спортзал?

— По совместительству, — улыбаюсь.

— Ничего себе!.. — подходит, прикасается к одному из снарядов. Вдруг спохватывается: — А кричать надо?

— Думаю, нет, здесь неплохая звукоизоляция, в отличие от остальных комнат. Если хозяйка решит, что мы плохо старались — тогда покричишь.

Лайла бросает на меня взгляд:

— Странная она.

— Хозяйка как хозяйка. И страннее попадались, — пожимаю плечами. — Кстати, только что подписала документы, так что теперь ты официально...

Лайла закусывает губу, отворачивается. Как бы дать понять, что это лучшее, что могло с ней случиться? Или наоборот, может, она не просто так за Клима переживает? Вот демон.

— Не хочешь? — спрашиваю. — Тебе у него нравится?

— Не знаю, — отвечает как-то пресно. Усаживается на тренажёр. Думаю, может, поотжиматься? Давно я тут не был. Правда, пожалуй, полезнее с Лайлой пообщаться. По крайней мере, пока не лезет с предложениями. Действие противозачаточного чипа, что ли, закончилось? Надо будет Тали сказать.

— Ты можешь попросить... или хочешь, я попрошу. Чтобы отдала тебя обратно.

— Нет! — вскрикивает. — Ты что?! Он же меня сразу же продаст, если я ей не нужна! Только ради неё и держит.

— Тогда попросить не забирать подольше. Тебе же нормально у него?

Пожимает печами. Не могу понять — что-то энтузиазма не видно.

— Ты же... не влюбилась в хозяина, правда? — спрашиваю. Может и резко, но я столько раз с рабынями разговаривал, чего только не наслушался. Знаю, как они любят обсуждать, кто что думает, кто что почему сказал, кто кому понравился и кто кого захотел.

— Влюбилась? — хохочет мрачно. — Думаешь, я ещё способна влюбиться? Но ты разве никогда не желал, чтобы... понравиться какой-нибудь хорошей госпоже, которая... в идеале, освободила бы, конечно. Ну или хотя бы... ну не женилась... взяла бы под покровительство?

Смотрит куда-то в пустоту, не люблю такие взгляды. Тоскливые.

— Нет, — отвечаю. — Всегда рассчитывал на себя.

Хотя, наверное, лукавлю. Иногда, конечно, мечталось. Но не о госпожах. О том, что на меня выйдет какая-нибудь подпольная организация, или наоборот — переодетый полицейский, или... М-да, интересно иногда поворачиваются наши мечты, сбываются совершенно неожиданно, тогда, когда о них уже и забыл. Это было в самом начале, пока не понял, что никто за мной не придёт и не поможет. Придётся самому.

— Ты же мужчина, — говорит таким каким-то тоном, меряет взглядом. Поднимаюсь на всякий случай, отхожу к брусьям, чуть разминаю и растягиваю руки. Очень уж специфический взгляд, давно научился его отличать. — А я всего лишь слабая женщина. Ты зачем это? — спрашивает удивлённо, когда начинаю упражняться.

— Чуть запыхаться... не помешает... — выдаю рывками между подтягиваниями.

— Так старался меня наказать? — хмыкает. Пытаюсь изобразить кивок. Посматривает, пережидая. Спрыгиваю.

— Если тебе всё равно, лучше бы ты у Ямалиты покровительства добивалась, — советую, выровняв дыхание.

— Ямалиты? — произносит с недоброй кривой улыбкой. — Женщины-хозяйки меня всегда ненавидели. За то, что мужики слюни пускают.

Лайла поднимается, подходит, пробегает пальцами по плечу:

— Ведь ты же тоже пускаешь, да?

— Думаешь, после всех хозяек я ещё способен на кого-то слюни пускать? — вспоминаю её же слова.

— На последнюю, похоже, способен, — хмыкает, но руку убирает. Неужели так заметно? Или пытается проверить предположение?

— А сама не пускаешь, когда приказывают?

— Пускаю, — вздыхает. — Так значит, это она приказывает? Даже странно, что до сих пор и меня не заставила прислуживать... как-нибудь по-особенному.

Лихорадочно соображаю, что бы сказать. Что Тали меня хватает? Какие дурацкие штучки выкидывает мозг, едва начинаешь бояться не то ляпнуть — тут же отключается.

— У неё вся ненависть на мужчин обращена, — говорю. — Поначалу не представляешь, как мне доставалось. А сейчас уже, похоже, привыкла, а может, реабилитация помогает. Поспокойнее стала. Очень сомневаюсь, что Климу что-то светит, а вот ты вполне могла бы попытаться наладить отношения на этой почве.

— Наладить? Ты серьёзно?

— Как знаешь, — пожимаю плечами. Не уговаривать же, вдруг проболтается кому.

— А ты наладил?

— Я?! — стараюсь изобразить изумление. — Я же тебе говорю, как она к мужчинам относится и как к женщинам. Даже наказывать вон тебя не хочет лично. Поэтому и думаю, что ты смогла бы найти с ней общий язык. А может и нет, может, она наоборот, только разозлилась бы. Не знаю. Идём!

— Антер... — останавливает. Смотрю вопросительно. — А ты правда... не думал отсюда сбежать?

— Думал, конечно. Миллион вариантов прокрутил. Не сбежать отсюда.

— Возьми меня с собой, если придумаешь... — шепчет. Стараюсь не покраснеть, отворачиваюсь.

— Ты же знаешь, чем мои побеги всегда заканчивались, — говорю. — Оно тебе надо?

— Я бы рискнула.

— Ты на это не слишком рассчитывай.

Тошно как. Убегать, зная обо всех, кто здесь остался. Напоминаю себе, что Лайла ведь может и по чьему-то велению расспрашивать. Правда, скорее походит на самооправдания, почему не могу помочь. Пусть только чип из меня вытащат. Сделаю всё возможное, чтобы покончить с этой мерзостью!

Вздыхает, начинаю движение к выходу, однако снова останавливает вопросом:

— Так думаешь, Климу не светит?

— Если нормально будет ухаживать — может быть. А если пытаться опоить — то вряд ли, — отвечаю, на случай, если вдруг решит ему передать.

— На Тарине мужчины не ухаживают, — фыркает.

— Их проблемы, — пожимаю плечами. — Идём, пока звать нас на начала.

Тамалия

Отправляю кусочек тортика в комбайн — у меня там анализатор на предмет ядов и прочих вредных веществ. На всякий случай. После такого-то ликёра...

Нет, с тортом вроде бы порядок. Просматриваю Лайлины документы, заодно переснимаю для отчёта. Лайла у Айры уже девять лет. Только странно, в отличие от документов Антера, ничего не говорится о её прошлой жизни. Не удивлюсь, если даже имя поменяли. Начинаются с расписки, что Лайла добровольно отдаётся в рабство за спасение. Похоже, здесь что-то не очень законное. Ну, в общем-то, да, — учитывая, откуда её спасли. Вот отправлю Антера — займусь вплотную.

Вообще-то, у меня есть немного сыворотки правды, и даже блокатор памяти к ней, но очень мало — пара доз всего. Сложно провозить, и без того все мои лекарства перетрясли, а также всю технику тщательно просканировали. Спрашивали, зачем она мне здесь, ведь можно новую купить, я рассказывала, какая моя вся дорогая, и как я к ней привыкла, и ведь я надолго, а может и навсегда, и всё в том же духе. Поэтому и держу сыворотку на самый крайний случай. Вот, может, Райтеру со временем удастся ещё провезти, когда к нему попривыкнут слегка. Лерка-то точно не будет рисковать.

Наконец выходят, какие-то мрачные оба. Делаю вид, будто не замечаю, в душе ворочаются клубочки былой ревности. Ведь верю же, а всё равно. Хочется ухватить Антера в охапку и не отпускать. Господи, что я буду делать, когда ты мной переболеешь?

— Антер, доставай медкабину, — приказываю недовольно. — Потом приготовишь ужин. Лайла, разрешаю сделать стекло непрозрачным.

С обычным "Да, госпожа", каждый спешит заняться поручением. Антер привозит медкабину, уходит на кухню, Лайла проворно раздевается и укладывается, не забывает о разрешении. Делаю распечатку с медчипа, начинаю просматривать, когда возвращается Антер.

— Ну что там? — спрашиваю, садится рядом, забираюсь к нему на колени. Бросает взгляд на медкабину, внимательный мой, я сделала её звуконепроницаемой.

Ощущаю, как любимые руки обнимают, даря странное успокоение в самом сердце этой безумной планеты. Лёгкое, ласковое прикосновение губ к щеке.

— Там ничего не слышно, — шепчу. — Что вы такие мрачные?

— Лайла спрашивала, не планирую ли сбежать. Просила взять с собой.

Вот чёрт! Не вздумай мне тут её вместо себя подсовывать!

— Ты же понимаешь, что она вполне может действовать по чьей-то указке?

— Понимаю. Всё равно противно.

— И вообще странно, что обратилась к малознакомому рабу с таким вопросом. А вдруг ты мне расскажешь?

— Скажет, что обманываю, — пожимает плечами. — Сравнивая мой послужной и её, угадай, кому поверят.

— Я — тебе, — смеюсь.

— Но ты же... нормальная, — смущается слегка. Мне показалось, или он хотел что-то другое сказать?

— Я о ней позабочусь. А ты, между прочим, сможешь помочь оттуда. Знаешь, что её "спасли" со "Сталкера"?

Антер удивлённо смотрит, показываю документы:

— Видишь, полностью новые. Можно будет попытаться узнать, как её звали раньше.

Еле удерживаю себя, чтобы не напомнить ему в очередной раз быть осторожным.

— И медчип заменили, — удивляется.

— Ну это естественно, наверное. Чтобы нельзя было вычислить личность. Кто знает, может, и внешность подправили. Странно только, что не сразу поменяли, а спустя почти полгода.

— Может, поначалу следы заметали? И на случай, если всё-таки найдут — существовала какая-нибудь отговорка, что побудешь в рабстве пару месяцев и отпустим? Может, она именно это и подписывала?

— Спросим, — отвечаю.

Снова смотрю в данные с медчипа. Чёрт! Почти все излечения сексуального характера, причём в первые годы. Кажется, медраспечаток, на которые я не смогу спокойно реагировать, теперь две. Тогда же, в первый год, попытка покончить собой и, видимо, наказание. Ненормальное наказание, я к такому, наверное, никогда не привыкну. Нет во мне профессиональной жестокости. Но сутки в медкабине! Даже отращивание новых органов меньше занимает.

Откладываю в сторону, медленно выдыхаю.

Да уж, если не можешь со всем этим кошмаром покончить, остаётся только перестроиться. Или сойти с ума. Антер молчит, стискивает зубы, сжимает кулаки, да что тут обсуждать. У него самого такого добра навалом.

Поворачиваюсь, заглядываю в глаза. Почти жду, что обнимет, успокоит, и в то же время осознаю, какие ассоциации всё это вызывает. Такой взгляд, будто где-то на грани находится, не то в прошлом, не то в настоящем. Медленно поднимает руку, едва уловимо прикасается пальцами к моей щеке, всё смотрит, смотрит.

— Антер, — шепчу, обхватываю за шею. Словно приходит в себя, прижимает крепко. Не знаю, что сказать. — Я здесь, родной.

— Надолго? — шепчет чуть слышно, такой тоской повеяло...

— Хоть на всю жизнь, — улыбаюсь. — Сколько захочешь.

— Захочу, — говорит. Молчим какое-то время.

Медкабина сигнализирует, что у Лайлы зрение не стопроцентное, притом давно уже падает понемногу. Мягко высвобождаюсь из объятий, Антер не хочет отпускать, обещаю сразу же вернуться. Запускаю программу коррекции, ну что вот, сложно было Айре?! Настолько денег жаль? Ну да, коррекция трудоёмкая и не дешёвая, требует несколько сопутствующих ингредиентов и сложную программу операции, но всё же! После наказаний излечивать не жаль.

Возвращаюсь к Антеру — вот оно, оказывается, лучшее место в мире. У него на руках. Обнимает меня так, будто год не видел. Но, кажется, успокоился, даже улыбается слегка.

— О, у неё контрацептивный чип на последнем издыхании, — прерываю затянувшееся молчание.

— Она ещё на острове спрашивала, поменяешь ли ты ей. Но у тебя боится.

— Лучше бы, конечно, чтобы сама попросила. С моей стороны и так слишком много послаблений. Мне-то не жалко, но поскольку в аренду я её сдавать не собираюсь, вроде и без надобности. Намекни, что я не против.

— Ладно, попытаюсь. Но она скорее всего побоится.

— Почему? — недоумеваю. Вроде я не сделала ничего, чтобы она меня боялась.

— Потому что если хозяева знают, что нам нужно или чего хочется... что для нас имеет значение — никогда не дадут.

Какое счастье, что ты меня хозяйкой считать перестал. Или, по крайней мере, считаешь неправильной хозяйкой.

— Подумаю, — говорю. — Заодно нужно выяснить, нет ли каких-то ограничений на рабов.

— Вряд ли, всё зависит от воли господина.

— Логично. Ещё что-нибудь важное говорила?

— Ещё показалось, она хочет остаться у Клима. Только не совсем разобрался, почему: то ли ей там действительно хорошо, то ли страшно, что у тебя хуже будет. То ли он ей нравится. Правда, она уверена, что Клим в тебя влюблён. А его телохранитель всё пытался вас вдвоём оставить, не пустить меня.

Надо же?! Удивляюсь.

— А ты что? — любопытствую.

— Сказал, в доме ты хозяйка.

— Не верится что-то, разве любящий человек принесёт такой ликёр? — хмыкаю. — Или какой-нибудь Халир присоветовал?

— А ты заметила его оговорку?

Заметила. Только оговорка ли...

Антер продолжает пересказывать разговор, слушаю внимательно, даже пугаюсь слегка: не догадался ли ни о чём? Он так осторожен! Правда, рабом без осторожности не выжить. Наверное, хоть что-то да сказал бы, догадавшись...

Медкабина подаёт сигнал, сопровождаемый отчётом. Пересаживаюсь на диван, Антер спешит на кухню за едой, а на самом деле, думаю, дать Лайле возможность нормально одеться.

Лайла быстро приводит себя в порядок, оглядывается, щурится, удивлённо присматривается.

— Я подправила твою близорукость, — говорю небрежно. — Не понимаю, почему Айра этого не сделала.

— Спасибо, — благодарит удивлённо. — Она считала, лишние траты.

— Ну да, — хмыкаю. Залечивать после всяких психов — не лишние. Ох уж эта Таринская логика. — Ты лучше объясни, зачем за руль гравицикла села? Почему ничего не сказала?

— Вы не спрашивали... — спешит позу покорности занять, но качаю головой — не надо, мол. Смотрит настороженно, застыла почти в движении.

— Не спрашивала, — соглашаюсь. — Однако в следующий раз, пожалуйста, говори мне то, чего я не знаю. Договорились?

Кивает неуверенно, да уж, многое узнаю с таким рвением. Ну да ладно, пусть так пока.

Антер отвозит медкабину, накрывает в гостиной, приносит торт. Чувствую, полночи предстоит убеждать, чтобы не сомневался в побеге ни секунды.

Рассаживаемся, обстановка какая-то нервозно-молчаливая, в такой разговора точно не сплетёшь. Но нужно хотя бы попытаться.

Начинаю издалека — передаю Лайле немного одежды, которую успела заказать, а заодно коммуникатор. Правда, не с Матушки — здесь купленный, за его защиту от прослушки ручаться не смогу. Но мне с Лайлой и не откровенничать.

— Всегда будь на связи, — приказываю. — И звони, если вдруг... что. Если кто-нибудь обидит, например. Моих рабов можно обижать только с моего разрешения.

Соглашается покладисто, пытается скрыть удивление.

— Пульт оставлю у себя, — добавляю. — Надеюсь, Климу он не нужен?

Смотрит на меня ещё более изумлённо, но молчит. Кто стал бы возражать? И ладно.

— Кстати, если хочешь, можешь выходить прогуляться. Не знаю, насколько ты к этому... ммм... привычна. Разрешаю, но с одним условием: чтобы мне тебя не доставляли, не жаловались, не выписывали штрафов. Если конфискуют — сама понимаешь, куда можешь попасть.

Кивает перепугано, кажется, даже вздрагивает. Надо же, неужели есть что-то страшнее, чем существующее сейчас? Не могу об этом думать.

Запоздало перебираю в голове, ничего ли такого в комнате Антера, чтобы она повторила свою попытку многолетней давности. Сама себя останавливаю: в номере же не повторила, а там-то много чего было. Будем надеяться, что эта мысль давно улетела из её головы. Продолжаю тем временем:

— В идеале хорошо бы, чтобы у тебя была с собой камера, завтра куплю — будешь носить.

Жучок, что ли, подкинуть? Тоже не помешает, наверное.

— Не знаю, можно ли тебе за стены... — добавляю, Лайла качает головой:

— Только с вами.

— Может, разрешение какое? — эх, я бы Райтера на тебя навела невзначай познакомиться. Вдруг разговорил бы хоть немного.

— По-моему, необходимо личное присутствие. Там же какая-то особая система...

— Какая система? — стараюсь, чтобы вопрос звучал праздно. — Сканеры?

— Точно не знаю, госпожа, но рабы говорили, что там не просто ладонь и чип читаются, а ещё и органически организм просвечивается. Чтобы, значит, раб не мог имитацию ладони пронести, хотя где он её возьмёт?

— И что, полностью оба сканируются? — переспрашиваю, не подаю вида, насколько это меня встревожило. Чёрт, мы же тогда не сможем Антера вывезти! Точнее, я не пройду обратно за стены с имитацией чипа. Если, конечно, мне такую всё-таки организуют. Неужели Лерке придётся его "воровать"?

— Наверное, госпожа. Ну, чип-то понятно, что только в организме работает, но не будут же выборочно сканировать. Скорее всего всех проходящих.

Твою мать! Сейчас бы вскочила и бросилась к Райтеру, как бы его предупредить? Или Лерке по комму похвастаться? Расскажу, что Клим стоянку предлагал, заодно и про стены упомяну.

И ведь какие технологии, мои приборы ничего не засекли! Может, это просто страшилки среди рабов? В любом случае рисковать нельзя, пока не подтвердим или не опровергнем. От тариниан всего можно ожидать. А времени-то совсем катастрофически мало!

Стараюсь не взглянуть на Антера, который, впрочем, выглядит поглощённым едой, а заодно желанием услужить хозяйке. Умничка мой. Ночью поговорим, где-нибудь подальше от Лайлиной комнаты.

Так, соберись, агент Там, не выдавай, насколько тебя это волнует. Райтер, как ты? Сделал всё запланированное? Привычно проверяю сетевик на предмет сигналов тревоги, но вроде спокойно.

Улыбаюсь безмятежно, можно пытаться перейти и к более сложному разговору.

— Ммм, Лайла, — интересуюсь, — а кем ты работала до... Тарина?

Лайла мрачнеет, на секунду кажется, будто хочет отложить вилку, но отвечает:

— Медсестрой в зале медкабин нашей городской клиники.

Смотрю на неё, осознаю, насколько, наверное, ей подходила работа. Улыбчивая, лёгкая, весёлая девушка — встретит, расскажет, успокоит, если страшно. Приходишь в себя, стекло открывается — а там она. Не у всех же дома медкабины, или если и есть — то совсем простые, а иногда что-нибудь сложное нужно.

— Тебе нравилась работа? — улыбаюсь.

— Да, я любила с людьми общаться, — пожимает плечами. Уж не знаю, что вкладывает в слово "общаться" — может, и провожала каких-нибудь красавчиков дальше положенного, ну да это её личное дело. И почему не сиделось в своей клинике? Вздыхаю.

— А хобби было? — интересуюсь. — Или училась?

— Да нет, не училась, работала. Меня всё устраивало. А хобби... так, рисовала понемногу. Под настроение.

— Может, отправить тебя к Немезе на обучение? — предлагаю задумчиво. Пожимает плечами без особенного энтузиазма. Пресекаю порыв тут же заказать бумагу с красками. Госпожа же, а мы просто так ничего не делаем. — А красивую картину сможешь нарисовать? Мне бы в доме тоже не помешала.

— Откуда, госпожа? Я уже столько лет не пробовала, все былые навыки растеряла.

— Новому учиться не хочешь, старое вспоминать не хочешь, — говорю недовольно.

— А что его вспоминать, — бормочет. — И зачем учиться. Я себе давно уже не принадлежу.

Вот интересно, действительно не хочет, или боится показать?

— Так что, мне за тебя хотеть? — улыбаюсь.

— Конечно, — соглашается. — Как вы пожелаете, так и будет. Сегодня вам хочется, чтобы я рисовала, завтра... — бросает взгляд на Антера, — чтобы раздетой ходила, послезавтра вообще продадите тому, у кого я ещё десять лет ни кисти, ни карандаша не увижу.

— Тогда я за тебя решу, — отвечаю. — Закажу всё необходимое, до следующего наказания чтобы представила работы. Количество не указываю, вдохновение штука неуловимая, но и отлынивать не вздумай.

— Как прикажете, госпожа, — соглашается ровно. Ну, по работам, думаю, видно будет, хочется ли ей рисовать, или это уже в прошлом. Хоть чем-то займёт руки и мысли.

— И давай определимся, — добавляю. — Если бы я планировала тебя продавать, просто не принимала бы в подарок. Ты можешь этого не бояться. У меня на тебя другие планы.

По-моему, Лайла на секунду делается испуганной, после в момент оказывается рядом на полу:

— Как мне порадовать вас, госпожа?

— Садись доедай, — морщусь. — Не люблю таких резких движений. И не нужно подскакивать по любому пустяку: когда от тебя что-нибудь понадобится — дам знать.

Бросает неуверенный взгляд на Антера, тот, наверное, кивает. Лайла нерешительно поднимается, возвращается на место. Посматривает, словно собирается спросить о планах, но не решается. Я и сама ещё толком не знаю, хотела, чтобы она думала, будто нужна мне и продавать не собираюсь, а выходит, только напугала сильнее. Впрочем, Айра, наверное, тоже могла что-нибудь обещать, передумать-то господам всегда легко.

— Не переживай, — говорю. — Ничего запредельного. А... какие обязанности ты исполняла у Айры?

— Показать? — рабыня с готовностью порывается подняться, но замирает, ожидающе поглядывает.

— Нет, озвучь, пожалуйста. Ну кроме постельных.

— А больше никаких, — пожимает плечами. — Ублажала хозяйку, развлекала гостей.

— Ясно... Тебя у Клима не обижают? — уточняю. Вроде на медчипе записей за последние недели нет. Правда, это не показатель — то, с чем справляется медик, в медчип не вносится.

— Что вы, госпожа.

— Всё есть, ничего не нужно? — ну скажи уже о контрацептивном чипе!

— Конечно, госпожа, — бормочет. Ну как хочешь.

— Тебе имя изменили? — спрашиваю. Бедняга точно сегодня за время ужина похудеет. Снова перестаёт есть, мотает головой.

— А почему обновлённые документы?

— На Тарине всем меняют, — отвечает. Бросаю взгляд на Антера, Лайла объясняет: — Он же не сразу на Тарин попал и... наверное, более легально.

— Ты же тоже расписку написала. Зачем?

Лайла мрачнеет, опускает голову. Всё ясно, откровенности не дождусь. Можно, конечно, попытаться приказать, но не вижу смысла. Начнёт обманывать, выкручиваться, рыдать. Лучше подожду, когда хоть немного доверять станет. Ясно же, или что-то пообещали, или как-то заставили.

— Муж, дети были? — спрашиваю. По-моему, основной рычаг влияния — это близкие.

— Нет, — снова мотает головой.

— Почему не сразу медчип сменили?

Молчит.

— Обещали отпустить? — предполагаю. Кивает неуверенно. — И всё-таки, как тебя раньше звали? — рискую.

— Лайла, госпожа, — отвечает. И почему мне не верится?

Ладно, пускай лучше Антер разговаривает. Ощущаю себя бьющейся лбом в высоченную стену. Хочется взять за руку, сказать, что она может мне доверять. Но если с Антером это выходило легко, естественно, то здесь интуиция усиленно напоминает об осторожности. А я привыкла её слушать.

Торт едим в тишине. Может, зря я так на девушку насела, хоть она и выглядит несравненно лучше Антера в первые дни нашего знакомства, но это не значит, что хоть чего-нибудь добьюсь. Каждый отращивает такую броню, какую может. Я-то надеялась, она Антеру насчёт меня поверит, но, похоже, с этим у нас пока сложно.

— На ночь тебя запру, — предупреждаю. — Если что-нибудь нужно — говори сразу. Сетевик не дам, — кивает, с удивлением замечаю, как взгляд скользит по книжной полке. — Но книги можешь выбрать, — добавляю. Похоже, снова изумляется.

Антер

Смотрю на Лайлу. Сколько я всякого уже перевидал, но к этому невозможно привыкнуть.

На какой-то миг, когда читали медраспечатку, показалось, что сейчас снова провалюсь в мир постоянного ужаса и непрекращающейся боли. Долго эта дрянь будет меня преследовать? Только ощущение Тали на руках, прикосновение к ней, кажется, и удержали.

Лайла уходит наверх, взяв одну из книг. Тали, похоже, мысленно запирает дверь.

— Пошли поговорим в подвале, — шепчет. Спускаемся, тут тоже закрывает. Оглядываюсь, как хотелось бы провести с тобой тренировку! Увидеть, что умеешь.

— Ты раньше слышал про сканирование внутри стен? — спрашивает.

— Нет, — говорю. Но я-то здесь и не жил столько, сколько она. Тали задумчиво подносит руку к губам.

— Как бы узнать? — бормочет.

— Зачем? — пытаюсь понять. Тали бросает на меня взгляд, усмехается вдруг:

— Чтобы правильно спланировать твой отлёт, — обнимает.

— Поделись хотя бы исходными данными, что ли, — говорю. — Я тогда тоже подумаю.

— Понятия не имею, — вздыхает. — Приедет Чара — посмотрим, что у неё в активах. Идеально было бы как-то экранировать твой чип и сымитировать его излучение на отдельном носителе, но если при прохождении сквозь стены подсчитывается количество организмов...

Поглядываю на неё. Поняла, что я догадался? Или нужно спросить, как сымитировать? Лучше спрошу более важное:

— А удалить совсем невозможно?

— Нужна сложная нейрохирургическая операция, моя медкабина на такое не рассчитана. Ладно, — снова вздыхает, — будем по ходу дела решать. Лайла ещё... недоверчивая.

А какой ей быть? Молчу.

— Ты, пожалуйста, не вздумай отказываться от своего шанса. Хорошо?

— Я не отказываюсь, — говорю. Конечно, не отказываюсь. Слишком долго об этом мечтал. От одной мысли о свободе в артерии словно энергия вливается. Да и тебе тут больше мешаю, чем помогаю. Но сначала всё равно с подружкой поговорю! Потому что если она вывезет меня и передаст куда-нибудь на руки Клоду, чтобы приглядывал... Нет уж!

Не могу на неё просто смотреть, провожу рукой по волосам, прикасаюсь губами к взволнованным глазам, напряжённым губам, которые периодически покусывает. Отдохни, любимая. Ты сегодня уставшая и сама не своя.

Бросает взгляд на коммуникатор, да чего же ты ждёшь? Сигнала какого-то? Улыбается.

— Идём спать, — произносит так мягко, по-домашнему.

Поднимаемся наверх, из моей комнаты раздаются шорохи, шаги — похоже, Лайле не лежится. Тали приостанавливается у двери, почти решается, потом передумывает. И правильно, только пугать лишний раз.

Заходим к себе, размышляю — наверное, Тали не будет приятно, что Лайла за стеной. Да и уставшая она сегодня. Почему-то вспоминаю остров Далгнеров, там с ума сходил, а сейчас — надо же, с улыбкой.

Но Тали вдруг забрасывает руки мне на плечи, заглядывает в глаза, будто хочет что-то в них найти.

— Любимая, — шепчу. Очередной сумасшедший день позади. Твой аромат всё так же сводит с ума, твои губы невозможно желанны. Снова теряю голову, не могу сдержаться, когда ты так тянешься, прижимаешься ко мне.

Ну и пусть Лайла слышит, а может это наоборот — полезно для твоего здешнего образа. А у нас так мало времени осталось. Не представляю, что буду делать без тебя эти месяцы. Не представляю, какой вернёшься. Знаю, ты не хотела, но слова про "всю жизнь" прозвучали так страшно. Наверное, впервые осознал, какая же она хрупкая, эта жизнь.

Глава тридцать вторая

Тамалия

Просыпаюсь от ощущения взгляда. Антер лежит на боку, подпирает голову рукой, разглядывает меня с таким выражением... Яркое солнце пробивается в комнату, с трудом удерживаемое не до конца закрытыми жалюзи, разбрасывает блики по светлой мебели, мягкому ковру, отблескивает от стёкол.

Ничего себе я спала! Обед скоро. Машинально проверяю до сих пор надетый микросетевик, вроде бы всё спокойно. Нужно будет новости просмотреть.

Антер с Лайлой голодные, наверное. Всё-таки это ужасно, когда от тебя зависят до такой степени. Любое удовольствие, даже ото сна, словно бы перестаёт быть чистым, покрывается налётом чьего-то дискомфорта и разочарований.

Да уж, Амира с Олинкой меня не поняли бы. Хватит утренней философии, агент Там, вытряхивайся из кровати и займись делами.

Пытаюсь претворить решение в жизнь, но не тут-то было: едва успеваю почистить зубы, как в ванной появляется Антер, подходит сзади, обнимает так нежно, словно от неосторожного движения могу исчезнуть. Прикасается губами к плечу, обжигая, ловлю в зеркале его взгляд. Столько в нём намешано — и радость, и тревога, и какая-то отчаянная надежда. И ещё решимость. Не могу думать ни о чём другом, поворачиваюсь, ощущаю, как любимые руки смыкаются на спине, словно забирая меня у всего мира, вплетаюсь в объятия, сливаюсь с любимым мужчиной. Похоже, придётся Лайле ещё немного поголодать.

Прихожу в себя под льющими с потолка струями, вцепившейся в родные надёжные плечи, ощущаю Антера, кажется, каждой клеточкой. Как же я хочу пообещать тебе, что всё будет хорошо!

Так бережно закутывает меня в полотенце, рядом с этим жестом, этим взглядом меркнут любые слова. Тоже молчу, смотрю на него, вбираю образ.

Антер идёт вниз готовить еду, я ещё какое-то время привожу себя в порядок. Размышляю о предстоящем дне. Пока раздумываю, позвонить ли Климу, или изображать протрезвевшую обиду, он и сам обнаруживается на линии. Лицо виноватое, глаза несчастные, извиняется, оправдывается — мол, он в этих вопросах совсем не искушён, хотел как лучше, дурных советов наслушался. И так мне хочется воспользоваться предлогом и разругаться с ним! Но рано пока, к сожалению. Вдруг наши не разберутся с учебником? Тогда одна из порций сыворотки правды, вполне вероятно, пойдёт на Клима. Или вообще передать его Райтеру в оборот?

Приходится сообщить, что на первый раз он прощён, но в дальнейшем подобных выходок не потерплю, и условиться встретиться у космопорта.

Заглядываю к Лайле. Та уже одета, причём в новое — разноцветные шорты, футболку со шнуровкой. Ей очень даже идёт, и не скажешь, что я наскоро выбирала. Хм, свои, видимо, придётся переодеть, а то с рабыней в похожем стиле — не комильфо.

Подскакивает с кровати, спешит занять соответствующую позу.

— Лайла, — вздыхаю. Раздумываю, сказать ли, что не вижу никакого смысла в постоянных прыжках рабов на колени, или это можно будет трактовать в невыгодном для меня свете? — Поднимайся. Соскучилась по одежде?

Встаёт настороженно.

— Нельзя было?

— Можно, — успокаиваю, беру за руку. Надеюсь, "жучок" продержится до Клима. — И всё-таки, почему на острове ты не поехала в номер?

— Простите, госпожа, этого больше...

— Лайла, вопрос звучал "почему".

— Потому что там меня никто не знает.

— Давай впредь без самодеятельности. Лучше спроси.

Бросает такой какой-то взгляд... Ну да, не станет же она звонить, чтобы спрашивать. К господам нельзя даже просто обращаться, особенно неэлитным.

— И дождись разрешения, — добавляю. Отпускаю, почему-то обращаю внимание на её пальцы — длинные, неожиданно мягкие. Интересно, Айра по ней скучает? Всё-таки почти десять лет...

— Хорошо, госпожа, — соглашается.

— Лайла, — произношу тихо. — Я бы на твоём месте не выжила. Ты просто молодец.

Смотрит с таким изумлением!

— Я же знаю, что такое... нежеланные мужчины, — добавляю. Хотя что я там, к чёрту, знаю! Подумать страшно. — Не переживай, я не стану заставлять тебя никого из них развлекать. Но и препятствовать, если вдруг кто-нибудь понравится, тоже не стану. Кроме Антера, конечно. Идём есть.

Да уж, по Лайле так просто не определишь, какое впечатление произвели слова. Будем надеяться, начало хоть тени доверия положено — спасибо Антеру за помощь. Мне с ней как-то ещё жить несколько месяцев.

Спускаемся в гостиную, на столе сложены доставленные принадлежности для рисования — коробочка из сверхплотного материала с памятью, преобразовывающаяся в мольберт, несколько разновидностей бумаги, красок, карандашей. Разве холста не хватает, но не всё же сразу.

Незаметно наблюдаю за Лайлой: на какое-то мгновение кажется, будто глаза вспыхивают, но то ли слишком быстро гаснут, то ли вообще — привиделось.

— Это тебе, — говорю. — Заберёшь с собой.

— Спасибо, госпожа, — благодарит, как-то слишком уж ровно для человека, соскучившегося по любимому занятию.

— Госпожа, я накрыл в саду, — сообщает Антер, возникая на проходе в кухню. На душе словно лео-пума когтями скребёт. Чёртова "госпожа", не могу этого слышать!

Во время еды стараюсь поддерживать непринуждённую болтовню, расспрашиваю Лайлу, куда тут можно сходить развлечься. Похоже, интересы Айры ограничивались приватными вечеринками и всякими элитными заведениями вроде Свеллиного — ресторанами, саунами и тому подобным, изредка театром или концертами. Прозвучало, правда, среди стандартного набора необычное словосочетание — "Чёрные тентакли", чем я и заинтересовалась, естественно. Начинаю расспрашивать, что это такое: название в совокупности с Таринскими извращениями навевает муторные ассоциации.

Однако оказывается, всё не так страшно — лишь какая-то местная игра.

— Там есть несколько уровней сложности, — припоминает Лайла. — Мы-то с хозяйкой и её подружками по самому простому ползали, даже не "чёрному" — везде светло было. Там как-то так организовано пространство, что никогда не знаешь, где выйдешь.

— Вроде лабиринта? — уточняю. Лайла задумывается, качает головой:

— Нет. Просто вмиг меняется всё, то ли какие-то виртуальные построения, то ли... не знаю, как описать. Вроде конструктора. Фрагменты одни и те же, но состыкованы по-разному, и при этом не чувствуется, чтобы они куда-нибудь перемещались. Шаг — и уже в другом месте.

— Почему тентакли?

— Не знаю, что там на более сложных уровнях, на нашем ничего такого не было. Может, из-за переменчивого извивающегося пространства назвали... Ну, я слышала, так говорили...

Антер бросает на меня взгляд, словно хочет что-то сказать.

— Ты там бывал? — спрашиваю.

— Нет, госпожа, — отвечает, ладно, потом поговорим. Может, ерунда, а может, как-то связано со странными Таринскими технологиями. Интересно, меня туда пустят? Вот этим и займусь после отправки Антера. Созвонюсь с Тамлин да "гульну". Жаль, с ним уже не успею. И обсудить будет не с кем...

Заставляю себя сосредоточиться на текущих заботах. С тоской думаю о дверях гравикара, не заказывать же дополнительный гравицикл на один раз, совсем странно будет.

Не забываю переодеться в разлетающееся короткое платьице на тонких бретельках, приходится босоножки на шпильках нацепить. Антер выносит Лайлины художественные принадлежности, складывает в багажник, я для верности ещё и сумочку забываю, и пока он за ней возвращается, успеваю разместиться в салоне. Держащая дверь Лайла меня тоже не вдохновляет, если честно. После длительных раздумий оба пульта всё-таки взяла с собой, хотя искушение забыть и их очень велико. Только вот не уверена, что это сыграет на руку моему безалаберному образу, а не вызовет повышенное внимание. Всё-таки в космопорт едем.

Стены проезжаем без помех. Почти не переживаю: без пульта же в прошлый раз проехали, нормально. Запускаю все свои скрытые приборы на анализ технологий — вдруг что-нибудь засечём. Но ничего не обнаруживаю, только мощный охранный виртуальный контур микросетевиком. Видимо, сканеры хорошо скрыты, даже те, которые чип считывают. Полазить бы тут, попытаться подобрать диапазоны...

Клим уже дожидается у центрального въезда, здоровается, предлагает следовать за собой. Из машины не выхожу, мне вообще не хочется из неё выходить! Внутренний "циник" крутит пальцами у виска, стучит кулаком по голове и всячески призывает к ответственности агента Там. Но я не хочу, чтобы мой любимый мужчина снова становился на колени. Не хочу! И поэтому у нас, чёрт побери, заклинит двери. Всем молчать.

Антер

Едем в тишине, Тали о чём-то думает, Лайла смотрит в окно, оперев руку на локоть, а подбородок на плечо. Как ей удаётся быть такой расслабленной, спокойной, весёлой несмотря ни на что? Посмотрев медраспечатку, не могу не удивляться.

Клим с предупредительно-виноватым видом выходит из своего гравикара, приближается к нашему, Тали приспускает стекло, договариваются. Стараюсь приготовиться к предстоящему, с каждым разом всё сложнее и сложнее. Просто опуститься на колени и подержать дверь. Не обращая ни на кого внимания. Ради Тали. Она уже столько раз это видела, и не только это.

Отворачиваюсь, кажется, снова начинаю краснеть. Ненавижу такие воспоминания. Как ты на меня посмотришь, когда выберемся из здешнего кошмара? Разве станешь знакомить с родными, друзьями?

Да и что вообще смогу тебе предложить?

Останавливаемся, пытаюсь отворить дверь, оглядываюсь на Тали.

— Заклинило? — спрашивает.

— Может, пультом попробовать? — отвечаю. Клим с Ильгором наматывают круги вокруг нашей машины, пытаются выяснить, что за задержка. Тали достаёт из сумочки пульт, нажимает. Дверь не поддаётся.

— Не знаю, — Тали выглядит озадаченной, пытаюсь понять, действительно ли заело, или у неё какие-то свои планы? Какие тут могут быть планы...

Продолжает пробовать пульт, но единственное, чего добивается — открытия верхнего люка.

— Да уж, — осматривает своё платье, каблуки. Клим старается заглянуть сверху:

— Что у вас случилось?

— Двери заклинило!

— Техников вызвать?

— Да не надо, я потом в ремонт заеду. Как-то вылезти бы... — Тали кивает мне, поднимаюсь, выглядываю. Вылезти, конечно, ерунда, особенно с твоей подготовкой, правда, зрителей соберём...

— Ну что там? — спрашивает.

— Могу попытаться снаружи... — начинаю.

— Снаружи не откроешь. Лучше помоги выбраться, а там решим, что делать. Может, сразу и отправлю на проверку.

Очень странно, возможно, действительно сбой? Не верится, что Тали станет свою технику на проверку отсылать.

Подтягиваюсь на руках, выбираюсь, приходится сесть на крыше. Помогаю Тали — почти поднимаю, и не скажешь, что она сама могла бы оттуда выпорхнуть за минуту. Но как обычно, не забывает впечатление создавать.

Площадка Клима огорожена прозрачной стеной, достаточно большая — не только наши гравикары могут стоять, но и ещё пару кораблей. Однако, похоже, действительно используется редко, всё травой поросло, даже небольшое деревце проклюнулось. Странно, что его не убрали, должны же следить.

Вокруг не слишком людно, но случайные посетители с любопытством поглядывают на спектакль. Спрыгиваю, беру на руки Тали, снимаю, чуть отношу. Размышляю о том, что Лайлу будет не так-то просто вытащить, но в этот момент все двери вдруг распахиваются. Гравикар выдаёт отчёт о несущественном сбое.

У Тали в глазах смешинки, ну лиса, неужели ты это специально? Стараюсь не улыбнуться, опускаю на землю, даже юбку задравшуюся расправляю. Хозяюшка.

Корабль выглядит старым, хотя и в неплохом состоянии, ухоженный. Модель, похоже, таринская, незнакомая: чуть расширяющийся в одну сторону эллипсоид светлых тонов подвешен на ногах-подставке горизонтально, хотя взлетать, наверное, должен вертикально. В несколько раз больше Талиного бота.

— Ну... вот... — мнётся Клим, Тали оглядывается с любопытством, Лайла уже выбралась из машины и тихонько пристроилась позади нас. Клим поворачивается к кораблю, наверное, тоже пульт использует, или какую-нибудь мысленную настройку — в боковой стене появляется дверь, к ней формируется трап. — Зайдёшь?

Тали кивает, направляется к трапу, Клим чуть приостанавливается. Сейчас ещё руки подавать начнёт! Моментально вспоминаю, что на крутых лестницах рабу положено идти впереди хозяйки спиной вперёд, чтобы она могла держаться. А вот о том, как репетировал с Амирой, лучше не вспоминать, а то снова передёргиваться начну. Иногда эти картины всплывают слишком уж реалистично... Смотрю на Тали, на её улыбку, только она убеждает в том, что всё это уже позади.

На самом деле мало кто так ходит, не слишком удобно, но сейчас стараюсь успеть раньше Клима. Тали слегка улыбается.

— Ощущаю себя старухой, — хмыкает, берётся за мои руки. Зато у Клима, кажется, желание вести её лично отбилось напрочь.

Ильгор входит первым, наскоро проверяет помещения, пока мы осматриваемся. Клим включает систему уборки и кондиционирования.

Тамалия

Да уж, едва ли нам подойдёт эта площадка, разве только если вывозить Антера с другой, а здесь разыграть благополучный отъезд подружки. Столько камер, несколько слоёв защитного контура, включая общий космопортовый — вряд ли хоть что-то скрыть удастся.

Бросаю взгляд на Лайлу. Интересно, можно ли говорить, что она со "Сталкера"? Не секретная ли это информация, не опасно ли для Лерки? А то узнает, откуда моя рабыня, её потом выпускать не захотят... Впрочем, доказательств-то нет, мало ли что рабыня могла придумать. Будем надеяться, местные власти перестраховались бы, а поскольку пока молчат, тоже помолчу. Может, не знакомить их на всякий случай?

Антер почему-то становится впереди меня — положено так, что ли? Ох, по-моему, кто-то очень не хочет видеть рядом со мной Клима.

— А взлёт-посадка стандартно, по лучу? — спрашиваю. По стоянкам иначе и не развести, особенно мелкие лодчонки, но на всякий случай.

— Конечно, — кивает Клим. Да уж, вывезти Антера отсюда совсем маловероятно. Разве что экстренно взлетать в ручном режиме и надеяться на удачу.

Внутри всё выглядит, я бы сказала, нефункционально. То есть красиво, даже роскошно, апартаменты на несколько комнат почти сразу за рубкой и небольшой, ныне пустующий склад. На такой штуке неплохо летать на соседний астероид, передавая тортики родственникам, но не хотела бы я убегать на ней от погони.

Бросаю взгляд на Клима. Я тоже таким кораблём не пользовалась бы, разве что ради какого-нибудь аристократического престижа. Интересно, есть ли у тебя где-нибудь ещё один? Или ты совсем не выездной из-за своего образования? Может, потому мама и не хотела учить информатике?

— Интересно было бы познакомиться с твоим отцом, — произношу, усаживаясь на диван — просто необходимый в космосе предмет мебели. Клим бросает на меня странный взгляд, не могу в нём разобраться. То ли настороженный, то ли сердитый, но тут же улыбается:

— Конечно, обязательно познакомлю вас. Только он сейчас в отъезде.

— Ну как приедет, — пожимаю плечами. Клим садится рядом и, похоже, не представляет, что предложить. Продуктов, наверное, здесь нет, да и напитков тоже. Точно нужно было захватить бутылку, да я же вроде ещё обижена за вчерашнюю...

Ильгор с Антером становятся за нами, на несколько мгновений скрестив взгляды. Лайла, чуть подумав, опускается на ковёр у ног. С моей стороны, кстати.

Обвожу глазами комнату, взгляд цепляется за достаточно привычный предмет, и только потом осознаю, что же я увидела! Привычный, но вовсе не для Тарина.

— Клим! — восклицаю удивлённо. — Это что, пепельница?

— Ну, да, — отвечает, вроде само собой разумеется.

— Куришь?

— Нет. А ты? Хочешь? — вдруг поднимается, достаёт из шкафчика пачку. Да за столько лет я не знаю, что в ней могло остаться!

— На Тарине же сигареты запрещены?

— Ну... — Клим снова чуть краснеет, пожимает плечами. — Ввозить запрещено, а давно стоящий корабль никто не обыскивает.

Что-то меня смущает... слишком уж новой выглядит пачка. А здесь же очень строгий запрет, я нигде ни разу не видела, даже электронных сигарет с никотинозаменителями.

— Кли-им, — говорю вкрадчиво. — Вчера... кхм... бутылка, сегодня сигареты... Ты что, продолжаешь следовать непревзойдённым заветам Халира? Или... даже не знаю — проверяешь меня?

— Тебя? — не понимает.

— Но ведь это незаконно, — указываю на пачку. — Почему, кстати?

Клим рассматривает её какое-то время, бросает на столик, садится на место. Беру в руки, верчу, даже заглядываю внутрь — там штук семь. Кладу обратно. Вроде обычная пачка, недавно выпущенная, производство Пояс Геры — целая сеть промышленных астероидов Альянса. Даже срок годности ещё не закончился. Надеюсь, микросетевик заснял всё, что я не успела рассмотреть, а анализатор проверил содержимое, насколько это возможно на расстоянии.

— Экология, — предполагает, наконец, Клим.

— Ну да, всё остальное экологию не портит. Производство мультиалкогольных коктейлей, например, — хмыкаю. Клим опять краснеет, отводит глаза:

— Производства защищены. А сигаретный дым разрушает атмосферу.

Смотрю на него, не могу понять, чего же он от меня ожидает. Определённо ведь чего-то ожидает.

— Кстати... мне показалось, что ты вчера не опьянел, — рискую спросить, внимательно слежу за реакцией. — Почему?

— Опьянел, просто не так, как ты. По мне обычно не видно и голова до последнего ясная, но если превышу свою норму — могу просто упасть. А у тебя дома падать не хотелось, — улыбается.

Ну, допустим, ответ принят. Верится не очень, однако другого едва ли дождусь. Поэтому возвращаюсь к предыдущей теме: киваю на пачку, обвожу глазами каюту по верхам.

— Странно, неужели на корабле ничего не сработает?

— Если замкнуть цикл кондиционирования — не должно.

— А если всё-таки засекут? Штраф?

— Если бы засекли, проблемы грозили бы мне, а не тебе. Пришлось бы рассказывать, откуда это у меня... и прочее.

"И прочее", конечно, исчерпывающая формулировка. Но что-то мне упорно не нравится.

— Что прочее? — всё же спрашиваю.

— Ну... всех знакомых могут перетрясти.

— Ты же знаешь, для меня это гораздо хуже, чем для любого из вас! — напоминаю недовольно.

— Прости, я как-то не подумал... женщинам всё с рук сходит.

— А вдруг я тебя сдам? — хмыкаю, на всякий случай активируя дес-шокер. Не думаю, конечно, что Клим запоздало решит избавиться от всех свидетелей, но рефлексы срабатывают.

— А ты сдашь? — бросает неожиданно пристальный взгляд.

— Я в чужие дела не лезу, — веду плечами.

— Я тоже, — кивает, прямо не знаю, как это расценить. Присматриваюсь к микросетевику — сеть корабля не функционирует, только общая космопортовая. А жаль, я попыталась бы пролезть. Наверное. Разглядываю Клима. Насколько он специалист в своей области? Заметил бы, нет? Возможно, и хорошо, что вопрос не стоит.

Клим молчит, и я просто теряюсь. Что же ему от меня может быть нужно? Женитьба, чтобы не зависеть от семьи, а то и уехать с планеты? Или сделать меня, так сказать, сообщницей, заступиться перед властями? Сдать им? Или наоборот, приобщить к "тайне" в знак доверия?

Прикрываю глаза, устало тру лоб — нужно пару минут, чтобы запросить данные с анализатора на микросетевик. Вроде бы пачка самая обычная, содержание соответствует. А то после вчерашнего ликёра не удивилась бы, если бы следующим шагом был какой-нибудь газовый аналог. Но всё-таки Клим ошибку учёл и повторяться не стал. Да и где бы он такое раздобыл?!

— Курить я не буду, — улыбаюсь, — плохо переношу запах, — между прочим, чистая правда. Навыки, конечно, имею и при необходимости могу даже заядлую курильщицу сыграть, но кратковременно.

— Почему? — выглядит заинтересованным. Ну вот тебе не всё равно? Или действительно какие-то планы с сигаретами связывал? Что-то у меня явно соображалка не срабатывает.

— Противный, — пожимаю плечами. — Клим... если ты хочешь что-то мне сказать — я слушаю. Если рабы мешают... пусть выйдут. А то... я тебя не понимаю.

— Я... — начинает. Потом качает головой: — Да нет, ничего, — поднимается вдруг, убирает пачку. — Так ты... воспользуешься стоянкой? Я не тороплю, просто нужно будет заявление подать.

— Скажу Чаре, — отвечаю. — Слушай, Клим... а тебе можно покидать Тарин?

— А что? — удивляется.

— Просто... думала пригласить куда-нибудь слетать. Нанять ещё нескольких телохранителей...

— Тебе тут плохо?

— Да нет, — изображаю растерянность. — Но в Галактике столько интересного!

— А когда? — вдруг спрашивает.

— Ой, ну не знаю. Может, через месяц-другой. После отъезда Чары получше разберусь со своим графиком.

Клим почему-то бросает взгляд за диван — то ли на Ильгора, то ли на Антера. Но я сижу к ним спиной, увы.

— Давай съездим, — соглашается внезапно. Хочу переспросить, можно ли ему, но с другой стороны, откуда мне знать, что его профессия тут под таким секретом?

Клим почему-то не садится обратно, и я тоже предпочитаю подняться. Что же я сделала не верно, такое впечатление, будто спугнула. Может, действительно попытаться куда-нибудь полететь после отъезда Антера? Выпустят ли меня так просто...

В общем, всё потом. Сейчас есть первостепенная задача — Лерку встретить и Антера отправить. Направляюсь к раздвижной переборке, улыбаюсь:

— Вот и договорились. Пойду, у меня ещё уйма дел, да на свой корабль заеду, раз уж тут. Лайла точно не мешает?

— Ну что ты.

Выхожу, пока Клим всё выключает и закрывает, мы с Антером успеваем спуститься — он снова чуть впереди, подаёт руку, вроде бы и заученные движения, но при этом так улыбается... Пока никто не видит — улыбаюсь в ответ. Чудо моё.

Лайла догоняет. Пока они достают из багажника рисовальные принадлежности, успеваю разместиться в машине и даже налить прохладительного.

Антер переносит Лайлины вещи, объясняет подошедшему Климу, что хозяйка приказала рабыне рисовать. Клим смотрит с некоторым недоумением, мило улыбаюсь. Лайла бросает на меня взгляд... На секунду кажется, будто сожалеющий. О чём, интересно. Может, переспросить, не обижают ли её там? Впрочем, здесь слежение везде. Кстати, о слежении...

— Лайла, камеру я куплю и пришлю, — говорю.

— Камеру? — удивляется Клим.

— Я разрешила ей гулять... если без глупостей. И с камерой.

— Да я куплю камеру, перестань, — смущается. Ага, я уже видела, как ты одежду купил.

Лайла держит дверь, больше на нас не оглядывается.

— Лита! А пульт? — вдруг вспоминает Клим, вот чёрт. Я так надеялась.

— Да зачем он тебе, — изображаю дурочку, — ты же Лайлу наказывать не будешь!

— Лита, — Клим подходит, явно не намеренный отступать. — Ты разве не понимаешь? Раб должен быть всегда под контролем, чем иначе сможешь его остановить? Даже то, что ты носишь пульты в сумке, уже безответственно!

Надо же, целую лекцию прочитал.

— Остановить? — недоумеваю. — Полиция остановит.

— Это если сбежать решит. А если напасть? Даже элитных без контроля не оставляют. И пульты, и наказания ведь не просто так придуманы. Это отработанная веками система.

— Тебе она нравится? — рискую спросить.

— Какая есть, — пожимает плечами, протягивает руку. — Дай, пожалуйста, пульт. Вдруг полиция?

— Веками? А давно эти пульты появились? — интересуюсь, приходится лезть в сумочку, доставать Лайлин. Протягиваю.

— Не знаю, — удивляется. — Наверное, как только рабство устоялось, так и разработали.

Решаю не показывать интереса к этой теме, тем более на ходу. Нужно срочно чем-то её перебить. А, вспомнила!

— Между прочим, — говорю с лёгким недовольством, — Лайлин кнут у тебя остался.

— Лайлин кнут? — удивляется, объясняю:

— Ну к рабу же кнут должен прилагаться. К Антеру вон шёл в комплекте. А Лайлин ты мне не отдал.

— Ты же кнуты не любишь, — оправдывается. — Айра тоже почти не пользовалась, с собой не возила. Но я куплю, если нужно...

— Не нужно, — приподнимаю руку в театральном жесте. — Мне Антерова хватает.

Прощаемся, разъезжаемся. Очень хочу обсудить всё с Антером, вдруг он что-нибудь заметил, понял? Заодно и на трансляцию с "жучка" поглядываю. Я его напрямую к микросетевику подсоединила, а то предыдущие данные из скрытого раздела так до сих пор и не забрали. Опасно, конечно: Келлина защита может просечь входящую информацию, но вдруг обнаружу что-нибудь важное, что поможет разобраться в происходящем.

Антер

Тали улыбается, но, по-моему, в глубине души встревожена. Молчит. Всё жду, что по недавно приобретённой привычке заберётся на руки, обнимет, только похоже, ей не до того. Наверное, пытается обдумать, разобраться. Если бы я ещё сам разобрался, что это было.

— Думаешь, он специально пепельницу выставил? — спрашиваю. Тали так тепло смотрит, люблю эту улыбку.

— Если бы не пачка, решила бы, что нет, — отвечает.

— Может, нужно было спросить, не курят ли его родители? — честно говоря, удивляюсь, почему не спросила.

— Считаешь, сказал бы правду?

Ну, тоже логично.

— Так и не поняла, чего он хотел, — вздыхает.

— По-моему, чтобы ты закурила.

— Но зачем?!

— Не представляю. Может, нужно поискать истоки запрета?

— Искала... ничего.

— Может, это имеет какое-то отношение к великому Таринскому секрету?

— Какое? Даже приблизительно не представляю. Из курящих у нас только Халир, и я не думаю, что он посвящён в великие тайны аристократок. Едва ли его выпустили бы с планеты.

— Контрабанда? — говорю чтобы хоть что-то сказать. Какой смысл показывать Тали контрабандные товары?

— Если проверить, не выдам ли... то как-то очень странно. А уж ты... Было бы логичнее говорить об этом без свидетелей. Нет, тут явно что-то другое.

Тали задумчиво покусывает губу. Соглашаюсь — действительно, очень странно. Пытаюсь вспомнить, не заметил ли ещё каких странностей.

— Причём там оставалось меньше, чем полпачки, — добавляет.

— Может, какой-нибудь особенно наркотический состав? — предполагаю. Интересно, есть ли у тебя при себе анализаторы?

— Вряд ли, — качает головой. Не могу понять, то ли точно знает, то ли действительно просто сомневается.

— Может, предполагалось, что ты должна узнать пачку? И как-то отреагировать?

— Откуда? — удивляется. Мне-то откуда знать. — Возможно, с сигаретами был связан скандал? — бормочет, бросает на меня взгляд, поясняет: — В высших кругах Альянса случился какой-то скандал, кажется, с участием Таринской представительницы.

— Ты-то при чём?

— Без понятия, — пожимает плечами.

— Может, дым как-то влияет на их структуру воды?

— Может, — соглашается с интересом. — Но я-то тут опять же не при чём.

Тали молчит какое-то время, после интересуется:

— Расскажи, на что ты обратил внимание? На любую ерунду...

Гравикар останавливается возле её кораблика, но Тали сидит, не выходит. Не планируешь же снова через верх? Кажется, улыбаюсь. Смотрит вопросительно, пытаюсь сосредоточиться и восстановить детали.

— Подумай, — говорит мягко. — Я ненадолго. Не хочу, чтобы ты двери держал.

Надеюсь, дело только в дверях. Возможно, с подружкой собираешься поговорить без свидетелей? Ты там поосторожнее...

— Антер, — дотрагивается пальцами до моей щеки, снова всё замечает. — Я быстро.

Понимаю, я и так слишком много вижу. Наклоняется, ощущаю лёгкое касание губ. Не могу удержаться, обнимаю, целую нормально. Вот так лучше.

— Подумаю, — обещаю. — Жаль, сетевик не взяли...

— Для чего? — тут же настораживается.

— Что-нибудь поискал бы. Например, от чего умерла его мама. Ты не в курсе?

— Не в курсе, — вздыхает. — Превосходная мысль! Дома займёмся. Если она не хотела, чтобы Клим учился информатике, значит, он был уже достаточно взрослым.

— Чёртова информатика, — бормочу, вспоминая так и не начатое задание. Жалко время терять на сидение в машине.

Тали поворачивается, одна мысль не даёт покоя, я, конечно, понимаю, но... дурак ревнивый, не могу не спросить.

— А мне... покажешь интересное в Галактике?

— Кстати! А на кого из вас смотрел Клим?

Кажется, смущаюсь, хочется отвернуться.

— На меня, — говорю. То ли пытался определить, буду ли я "участвовать" в поездке, то ли ещё что.

— Зачем, интересно, — бормочет Тали.

— Может, хотел понять, выпустят ли меня с Тарина, или у него будет возможность насладиться твоим обществом без досадной помехи в моём лице? — хмыкаю. Тали улыбается, почему-то слегка удивлённо.

— Антер, я бы с тобой всю Вселенную облетела, — произносит мягко. Не надо Вселенную, только выберись отсюда.

— Хорошо бы, чтобы и тебя нормально выпустили.

— Если куда-нибудь полечу, — улыбается, — непременно постараюсь с тобой встретиться.

А я постараюсь сделать всё, чтобы тебе не нужно было возвращаться в этот гадючник.

Тамалия

Вылезаю из машины, закрываю защитным полем, а то Антер очень уж притягивает неадекватных.

Я-то переживала, что будет ревновать, придётся убеждать, мол, ничего мне от Клима не нужно, просто так пригласила. А он... может, всё-таки догадался, начал понимать мои мотивы? Может, пора поговорить? Или пока молчит — тоже молчать... Ведь если начну, придётся же рассказывать.

Наскоро проверяю корабль на предмет посторонних вмешательств — вроде бы всё в порядке. Заодно прокручиваю данные с жучка Лайлы: они с Климом перекинулись несколькими словами, однако за разговором с Антером я не вникала в суть. Пока провожу ревизию и запускаю тестирование бортовых систем, просматриваю запись.

— Что это? — интересуется Клим, едва гравикар отъезжает. Ракурс "жучка" не очень удобен — плохо видно, но, наверное, поглядывает на оттопырившийся карман рабыни.

— Госпожа Ямалита дала коммуникатор, — отвечает та. — Сказала постоянно быть на связи.

— Да? — изрекает Клим со странным выражением задумчивости и, кажется, недовольства. Жаль лица не рассмотреть. Вероятно, Лайла кивает — картинка чуть скачет. — Чем же ты её так очаровала?

— Не знаю, господин, — бормочет Лайла.

— Коммуникатор, вещи... Краски с бумагой. Ты просила о чём-то? Жаловалась?

— Что вы, господин. Она сама спросила, чем я увлекалась, я сказала, что когда-то рисовала, вот она и захотела, чтобы я ей нарисовала...

— А ты рисовала? — удивляется. А тебе безразлично, что умеет и чего хочет рабыня? Испытываю очередное побуждение кого-нибудь стукнуть. Желательно таринскую систему, чтобы уж наверняка. Лайла, похоже, снова кивает.

Клим молчит, потом опять интересуется:

— Так... тебя наказали? Как положено?

— Конечно, господин.

— Ямалита или опять Антер?

— Антер.

— А Ямалита контролировала?

— Антер сказал, у неё везде камеры. Наверное, контролировала.

— Интересно, насколько она доверяет своему постельному. Или не постельному? — похоже, бросает на Лайлу ещё один взгляд, уж не знаю, пристальный, вопросительный, ожидающий, но та отвечает:

— Он совершенно точно постельный, — кажется, в голосе Лайлы лёгкий смешок. Думаю, разозлит ли это Клима? — Полночи кровать ходуном ходила, а потом ещё с утра в душе тоже не просто купались.

— Уверена? — спрашивает господин мрачно.

— Поверьте, уж я-то отличу, — хмыкает Лайла. — Боюсь, вам там мало что светит. Постельный её более чем устраивает, так притворяться невозможно. А вы...

— Не твоё дело! — обрывает Клим.

— Уже не моё?

— Заткнись и молчи, пока тебя не спрашивают, — как-то не ожидала я от него такой резкости. Напоминаю себе, что он с детства рос аристократом среди рабов, для него это, наверное, обыденность.

Нужно будет с ней поговорить, похоже, девушка знает побольше, чем сказала даже Антеру. Не рассчитывал ли Климушка, что ты Антера соблазнишь, я узнаю и выгоню обоих? А тут он, весь из себя утешитель.

Останавливаются, выходят. "Жучок" пробрался под футболкой и по микрону подбирается к шее, наконец-то давая неплохую видимость.

Особняк у Клима весьма и весьма: трёхэтажный, просторный, бронзово-серебристый, с большим количеством балконов, огромными площадями окон и невообразимыми сопряжениями крыши. Внутри — огромный светлый холл с парадной лестницей. Интересно, это всё принадлежит Климу, или просто дано во временное пользование?

— Можно вещи взять, господин? — спрашивает Лайла. Клим не глядя нажимает пульт — багажник отворяется, Лайла вытаскивает принадлежности. Никто, естественно, даже не пытается помочь.

— Господин... — снова догоняет Клима, голос кажется встревоженным. Клим бросает на неё взгляд — не сказала бы, что тёплый. — Я...

— Почему обращаешься без разрешения?

— Но...

— Когда решу с тобой поговорить — позову, — Клим становится на открытую платформу у лестницы, Ильгор с ним, начинают подъём. Лайла пару минут смотрит вслед, потом топает по ступеням на второй этаж и куда-то в самый конец. Похоже, рабское крыло — маленькая комнатушка с узкой кроватью и встроенным в стену небольшим шкафом, длинное вертикальное окошко.

Сбрасывает вещи прямо на пол, падает на кровать. Через пару минут вытаскивает коммуникатор, начинает разбираться. Я вбила свой номер и на всякий случай Антера. Вдруг мне побоится звонить, мало ли. Пару игрушек, немного музыки. Понятия не имею, какие у неё вкусы.

Пока лежит, прекращаю просмотр — звоню Лерке. Передаю кодовыми фразами всю возможную информацию, заодно упоминаю о стоянке Клима.

— Супер! — радуется Чара. — Это было бы замечательно, не люблю общественные парковки!

Значит, придумали какой-то другой способ забрать Антера? Не знаю, радоваться или паниковать. Улыбаюсь:

— Ну, тогда договариваюсь!

Дальше Лерка расспрашивает, что привезти, да всё ли тут есть, заказываю пару лекарств, любимую косметику и прочие мелочи, в которых она могла бы припрятать нужное. Чара в свою очередь возмущается, что её несколько раз вызывали в представительство, проверяют будто она на военную базу собирается, не меньше. Успокаиваю — мол, это нормально, меня ещё сильнее проверяли, у каждой планеты своя защита, и так далее. Надеюсь, все проверки она прошла, а нас даже если и прослушали, то ничего опасного не обнаружили.

Возвращаюсь к Антеру, никто в машину не пробивался — прямо удивительно.

— Всё в порядке? — улыбаюсь, забираюсь к нему на колени, да уж, Лайла точно эксперт.

— Конечно, — отвечает, это хорошо, что уже "конечно". Проводит руками по спине — с трудом заставляю себя сконцентрироваться на разговоре:

— Что-нибудь вспомнил?

— Ничего особенного, — продолжает поглаживать, так я до дома точно не доеду!

Антер

— Пачка самоутилизирующася, — перечисляю. — Но такие сейчас много где распространены. Пепельницы, кстати, здесь тоже вряд ли продаются, если бы знать, где и когда произведена — была бы хоть какая-то зацепка. Но на ней никаких логотипов не заметил. Может... — не знаю, говорить ли, или Тали и сама об этом подумала, просто не хочет со мной обсуждать. — Может, он представляет какое-нибудь... ну там тайное общество? И сигареты у них что-то вроде пароля?

— Я на Тарине всего пару месяцев, откуда мне знать всякие местные общества?

— Мало ли... Он мог предполагать, что тебе кто-то сказал, — кажется, я глупость сморозил.

— Слишком опасный пароль, — хмыкает Тали. — К желающим сохранить своё общество в тайне размахивание сигаретами только повышенное внимание привлечёт.

Тебе виднее, конечно. Хотя кто местных знает, у них же всё не как у людей.

— Больше мне ничего в голову не пришло, — говорю. Тали молчит, похоже, обдумывает.

— Кстати! — вдруг восклицает. — А что ты про тентакли хотел сказать?

— Так... подумал, может там такой же принцип, как в мухобойке, — озвучиваю гипотезу, спохватываюсь, не объяснить ли, но Тали смеётся — сразу же поняла, о чём я. Ну а как эту штуку, которой нас субмарина ловила, ещё назвать? Ракетка?

— Обязательно туда наведаюсь, — улыбается. Жаль, уже без меня.

— Ты так и не узнала, кто был на той подлодке? — спрашиваю.

— Есть пара предположений, — отвечает уклончиво. Ладно, понял, не настаиваю.

Останавливаемся, прижимаю к себе:

— Можно тебя вынести? — шепчу.

— Конечно, — улыбается. — Всегда.

Какое же платье тонкое, почти неощутимое под руками, пока доношу её до двери, пока прикладывает ладонь — открывает, пока заношу внутрь, все мысли только о том, чтобы не отпускать. Никогда.

Как же это невероятно — видеть в тебе отражение себя и быть твоим отражением, слышать биение сердца и полностью совпадать!

Тамалия

Самое ужасное в моей профессии — невозможность взять таймаут. А так хотелось бы послать всё подальше и тратить время только на Антера! Но приходится уткнуться в сетевик — благо, теперь мы можем делать это прямо рядом в кровати, переговариваясь и обсуждая.

Антер углубился в учебник. Судя по мелькнувшему чуть виноватому выражению лица, его уже подгоняют как только могут. И наверняка ведь понимает, что это всё ерунда, даже если не успеет к сроку — ничего страшного. Но, видимо, вопрос принципиальный для гордости.

Помогла бы ему, да столько всего нужно сделать — просто некогда. Специалиста бы сюда. А мне необходимо разобраться с "Чёрными тентаклями" — судя по сетевой рекламе, обычное развлекательное заведение, вроде допуски никакие не требуются. Может, мы с Антером придумали то, чего на самом деле нет?

А ещё о Климовой матери поискать информацию, но так, чтобы внимания не привлечь. А ещё Лайла там у меня с Климом.

Пока роюсь на сайте "Зейти" — фирмы Климовой родни — решаю, что Лайла приоритетнее. Не очень мне нравится то, с какой лёгкостью она рассказала о нас, да и интерес Клима тоже не очень. Может, он ей изначально пообещал выкупить обратно или вовсе не продавать? И она считает настоящим хозяином именно его? Или просто не воспринимает меня всерьёз.

Поднимаюсь, Антер смотрит вопросительно, качаю головой, чтобы не отвлекался. С улыбкой вспоминаю, как нам поначалу тяжело давалось понимание, а сейчас вот полувзгляда достаточно. Спускаюсь к сейфу, тщательно проверяю документы Лайлы. Насколько могу судить, настоящие. Ищу по сети рабский реестр — все изменения уже внесены, Лайла официально моя. А вот не дождётесь, даже не подумаю возвращать.

Пока запускаю комбайн, вывожу на микросетевик запись с "жучка".

Хорошо всё-таки, что я ей мольберт приобрела, никакого стола нет, даже стула. Так хоть на кровать может сесть. Чем она и занялась, немного повалявшись и разложив вещи по полкам. Сходила набрать воды в общую душевую, по дороге поздоровалась с парой рабынь. Взяла акварель.

Почему-то я так и думала. Акварелью, пожалуй, лучше всего передавать эмоциональные порывы, а её лёгкость соответствует характеру Лайлы. Как мне кажется.

Правда, я почти сразу же в этом усомнилась. Лайла не делала никаких набросков, просто начала с чистого листа — большой кистью, крупными мазками почти чёрным цветом, с редкими вкраплениями синего, зелёного, фиолетового. То ли небо, то ли океан, но однозначно — буря. Тут и психологом быть не надо, чтобы понять, какие эмоции выражаются.

Не то, чтобы нарисовано было технично, но по сочетанию цветов — пробирающе, в один присест, краски растекаются по влажной бумаге, смешиваются изломанными, размытыми границами, и только в центре яркое, жёлтое пятнышко. Не то окошко, не то маяк. Лайла ставит его, заботливо собирает тёмную воду вокруг, чтобы та не попала на свет. Потом вдруг отшвыривает кисть, срывает лист, комкает и бросает в утилизатор.

Делает несколько проходок по комнатке, достаёт и закрепляет новый. Берёт карандаш. Похоже, портрет, но дальше овала лица дело не заходит. Лист летит в утилизатор гораздо скорее, чем первый. Жаль, зеркала нет, я бы на неё посмотрела. А так — могу только предполагать.

Лайла вдруг пугается, поднимает всю бумагу, пересчитывает листки. На них падает несколько капель, хотя вода далеко. Слёзы? Вытирает, сбрасывает пачки на пол. Да уж, надеюсь, меня она при этом не ненавидит.

Уже и еда готова, и Антер спустился посмотреть, куда я пропала. Потому прекращаю временно просмотр. Как-то муторно на душе, но не хочу, чтобы Антер заметил. Потому улыбаюсь.

Антер

— Узнала что-нибудь? — спрашиваю. Такое впечатление, будто узнала, и нечто не слишком приятное. Тали на секунду замирает, словно вспоминает, о чём это я, качает головой:

— Нет пока. Кроме того, что её звали Верелла.

— Помочь? — предлагаю.

— Курсовая готова? — хмыкает. Кажется, смущаюсь:

— Ещё нет. Там какие-то неизвестные величины, а объяснений не прилагается. Пытаюсь понять, какие.

Но твоя безопасность важнее. Неплохо бы за Лайлой с Климом как-то последить, должно же у тебя быть соответствующее оборудование. Или боишься себя обнаружить?

— А что, информация скрыта? — спрашиваю. Тали чуть приподнимает брови, но улыбается, отвечает:

— Нет, не хотела напрямую искать. Листаю сайт компании якобы просто так, хочу "случайно" по ссылкам перейти.

Пока едим, Тали периодически продолжает перелистывать, пробегать глазами.

— О! — вдруг восклицает. — Надо же... Похоже, мадам Верелла вписывается в нашу статистику.

Смотрю, не совсем понимаю, о чём она, тут же уточняет:

— Напали на неё где-то на Ладе, но, судя по всему, она оказалась дамой непростой — жёсткой и вообще истинной госпожой. Обидчики не только кнута отведали, но и узнали много интересного о своей мужской несостоятельности. Представляю себе, — хмыкает. Лично мне только Амира представляется, да, пожалуй, в этом случае я тоже посочувствовал бы "обидчикам".

— Удержать её на Тарине не удалось? — спрашиваю. Тали кивает:

— Угу, вообще не восприняла за инцидент, от реабилитации отказалась и продолжила полёты. Видимо, знала много ценного.

— Владея компьютерной фирмой, уж конечно знала.

— Может, заподозрили в том, что на неё какая-нибудь вражеская разведка вышла, может просто перестраховались...

— Как её вообще выпустили?

— Понятия не имею. Связи, или там срочная необходимость...

— Версию несчастного случая ты полностью исключаешь? — улыбаюсь.

— Процентов на девяносто. Вероятность, конечно, есть, но не верится. Очень аккуратная авария гравикара на той же неблагополучной Ладе.

— А что она там, кстати, делала? Не сигаретами хоть торговала?

— Не сообщают, — пожимает плечами. — Надеюсь, и не рабами несовершеннолетними...

Тали ещё какое-то время изучает информацию, потом присоединяется ко мне и до конца вечера вместе разбираемся с учебником. Что-то вспоминаем, до чего-то сами доходим, но многое остаётся по-прежнему не понятным. Зато как классно кататься вдвоём в гамаке, увлёкшись одним и тем же занятием!

Тамалия

Антер спит, а я снова запускаю микросетевик. Как же хочется наконец-то снять! Привычно проверяю контуры, Келлин вроде бы спокоен, и хорошо. Возвращаюсь к Лайле, с того момента, где оставила.

Она снова что-то пробует нарисовать, но на этот раз подошла к вопросу серьёзно. Вид из узкого окошка неплох — ухоженный сад, живописная улочка за ним и даже далеко за домами море мелькает. Это-то и пытается изобразить, по всем правилам: сначала в карандаше выстроить, потом красками. Не спешит, да и эмоций, кажется, особенных не испытывает. Сразу понимаю: работа мне "для отчёта". Ну, пусть так пока. По крайней мере делом занята.

Да уж, не надолго. Дверь вдруг открывается — видимо, замком Лайла не распоряжается, запереться не может. На пороге стоит Варн, ухмыляется.

— Что, не рада? — спрашивает, заходя. Могу только предполагать, какое выражение лица у Лайлы. "Жучок" планомерно двигается в сторону уха.

— Халир приехал? — интересуется. Голос не то, чтобы радостный или недовольный — вполне обычный.

— Угу, ждёшь, что тоже к тебе наведается?

Лайла пожимает плечами:

— Наверняка же наведается, — кажется, начинаю закипать, с трудом успокаиваю себя. — А Смира приехала?

— А тебе с ней разговаривать нельзя, — радостно сообщает Варн.

— Почему? — сейчас Лайла, похоже, намного больше разочарована или расстроена.

— Вопросы неправильные задаёшь.

Лайла вздыхает, но молчит. Варн подходит, какое-то время обсуждают очередной Ямалитин бзик и Лайлин рисунок.

— Что это? — спрашивает вдруг раб. Я бы его за хозяйский тон давно уже выставила, но Лайла молчит. Впрочем, едва ли тут кто-нибудь пришёл бы на её зов, разве что Клим. Но если он где-то в другом крыле с Халиром, и не услышит ничего.

— Коммуникатор, госпожа подарила.

Я уже почти хочу, чтобы она позвонила хотя бы Антеру. Не представляю, конечно, что мы могли бы сделать, но вдруг...

Варн берёт коммуникатор, заворачивает в одеяло, запихивает в шкаф. Думает, я могу через него следить, что ли? Хм, не нравится мне этот раб. Всё больше и больше. Что он обо мне знает, интересно? Но даже то, что предполагает возможную слежку — уже показательно. А если бы я купила камеру сразу?

— Что ты делаешь? — спрашивает Лайла.

— Чтобы твоя хозяйка не подглядывала, — подмигивает Варн. Лайла, похоже, пожимает плечами. — Ну что там?

— Всё так же.

— Плохо стараешься, — Варн цокает языком. — С каких это пор ты мужика соблазнить не в состоянии?

— Смотря какого мужика. Не ожидала здесь такого встретить.

— Какого? — подозрительно прищуривается Варн.

— Нормального!

— Нормальные мужики не отказываются от красивых женщин.

— Это у кого какие нормы, — по-моему, снова с лёгким смешком.

— Что-то ты обнаглела, как я посмотрю! — Варн приближается с таким лицом — собеседница отшатывается. — Не сумеешь — найдём другую!

— Да влюблён он в неё! — сердито выпаливает Лайла.

— Влюблён? — на лице Варна смесь недовольства и недоумения.

— Или притворяется очень хорошо. Ты бы видел, как он на неё смотрит! И она прямым текстом запрещает. Что я могу сделать?! Если бы мы остались вдвоём хоть какое-то время... и то не известно.

Варн совсем рядом, его губы приближаются прямо к жучку — меня едва не коробит. Лайла, кажется, не рада, но почти не сопротивляется — передёргивает плечами, чуть отворачивается. Еле сдерживаю желание позвонить, у меня даже предлога-то нет. Точно узнают, что слежу. Да и — сверяюсь со временем — это раньше случилось, я же запись смотрю.

— Ты чего выделываешься, потаскуха? — Варн резко разворачивает её, разрывает футболку. Бросает в утилизатор. Нужно будет спросить, куда дела.

Дальнейшее мне ни смотреть, ни слушать совсем не хочется. Резкие движения, грубые слова, кажется, даже удары. Не вижу Лайлиного лица, но с удивлением слышу хихиканье. Никто, чёрт побери, её не обижает! Клим, поганец, следит! А может, он тоже не в курсе? Пока Халир ему рассказывает, что следом за алкоголем и никотином можно попробовать какую-нибудь марихуану, раб тут развлекается. Ничего, посмотрим, припрётся ли Халир, уж этого Клим точно не может не знать!

Сил нет лежать, подхватываюсь, спускаюсь в сад. Глубоко дышу. Всех не спасём, напоминаю себе. Лайла может помешать отлёту Антера. После отъезда Лерки заберу её и вынужу всё рассказать. А пока... неделей больше, неделей меньше, она уже почти десять лет так живёт.

Чёрт, но ведь отвратительно же! Одно дело, когда где-то там происходит, и другое — если можешь предотвратить. Это для нас неделя промчится и не заметим, а для неё, с такими-то визитёрами?

Заставляю себя разложить задачи по важности, как нас учили. И сконцентрироваться на основной. Есть такое противное слово — "надо". В моей профессии оно, пожалуй, хуже отсутствия возможности взять таймаут.

Варн вдруг тихо стонет, ругается сквозь зубы. Чип, что ли, сработал? Похоже, хозяева ищут. Поскорее завершает процесс, звонко прикладывается ладонью к Лайлиной нижней округлости, натягивает штаны и уходит с напутственным "Я ещё вернусь". Рабыня тихо желает ему строго противоположного — слышу только благодаря "жучку". Надевает платье — и почему я о халате не подумала?! — берёт полотенце, идёт в душевую.

Надеюсь, "жучок" успел укрепиться, а она не будет слишком отдраиваться. Если изначально устанавливать, он может продержаться очень долго, а когда так, на ходу — движется медленно, чтобы человек не почувствовал, а при любых проявлениях активности вокруг субъекта замирает и мимикрирует. Пока не находит наиболее удобную позицию и не вживляется там. В нашем случае, похоже, позиция ещё не достигнута, значит, "жучок" как следует не закреплён.

Зря надеюсь, Лайла долго стоит в душе и тщательно орудует мочалкой, испуская литры пены. Похоже, хоть на гелях здесь не экономят. Ой, кого-то мне это напоминает... Смотрю на тёмное окно своей спальни, надо же, уже соскучилась. За три с лишним месяца вообще с ума сойду без него.

Лайла проходится несколько раз мочалкой по "жучку" — слышу громкий шорох и бульканье, пока поток горячей воды всё же не смывает его с разгорячённой кожи. Вижу в последний раз рабыню снизу и улетаю в трубу. Да уж, может, нас занесёт в секретные катакомбы Климовой канализации? Хмыкаю.

Найти, что ли, повод увидеться с ней и подсунуть ещё одного? Например, приехать договариваться с Климом о стоянке? Вздыхаю. Лучше после отправки Антера вплотную займусь и лично попробую всё выяснить. Нужно было ночью попытаться, чтобы он успел закрепиться! Эх.

Наконец-то снимаю микросетевик, возвращаюсь в кровать, прижимаюсь к любимому мужчине, остро как никогда осознаю, насколько же нам повезло! Обнимает, утыкаюсь в плечо, бормочет сквозь сон успокаивающе-ласково, будто чувствует, как мне это нужно. Странно, но почти успокаиваюсь — настолько, что могу слушать своего "циника" без желания послать подальше.

Похоже, паршивец-раб — первый претендент на одну из доз сыворотки правды. Вот Антер уедет — займусь. Под видом того, что он пропал, намекну Халиру, будто я не против очередного подарка. Или лучше самого Халира расколоть? Клима с Лайлой?

Понаблюдаю ещё. Всё-таки Варна, похоже, Амира подсунула. Сама ли?

Если исходить из моих предположений, что за контрразведку отвечает глава "Меченосца", то Амира едва ли имеет к ней отношение. Не знаю, как рода взаимодействуют, наверное и сотрудничают, но наверняка у власти без соперничества не обходится. Значит, род "Оракула", к которому принадлежат Амира с Уиллой, вполне мог действовать в обход "Меченосца" и Келлы, которая там, скорее всего, тоже играет не последнюю роль. Если "Звездопроходец" отвечает за армию, у него наверняка имеется своя военная разведка, хотя бы подразделение. А что у "Оракула"? Кроме полиции и службы поимки?

Служба поимки, конечно, тоже должна включать в себя какой-нибудь соответствующий отдел, иначе как рабов по Галактике отлавливать? Или всё-таки просто сотрудничает с контрразведкой? Тогда логично, что ни у Амиры, ни у двойника Уиллы нет соответствующего уровня доступа. Попытки задержать нас в музее и пробраться домой вполне могут принадлежать им — на что влияния хватило, то и организовали.

Допустим, Амира каким-то образом прижала Халира и подсунула ему Варна специально для меня. Где она его раздобыла? Просто хорошо обученный элитный, или на этот раз на неё вышла действительно контрразведка, чтобы минимизировать подозрения с моей стороны и ввести его в мой круг общения через знакомых? Может, всё то время, что я здесь, его специально готовили?

А Клим? В курсе происходящего, или его просто используют в своих целях? Может, это Халир посоветовал подарить мне Лайлу? Или Клим сам додумался, а Варн просто воспользовался ситуацией?

Антер ворочается, прижимает покрепче обеими руками, почти моментально отключаюсь.

Глава тридцать третья

Антер

У Тали такой радостно-приподнятый настрой — просто летает, смотреть приятно! Стараюсь не вспоминать, каким меня видела её подружка.

При мыслях о возможной свободе сердце замирает. Былые страхи поднимают змеиные головы — не хочу думать, что Тали может обмануть! Боюсь думать, что обмануть могут её. Сказала же, доверяет Чаре.

Конечно, понимаю: наверняка они меня не просто так решили вывозить, риску подвергаться. Скорее всего, я им нужен как свидетель. Тали не может этого не знать. Но я и сам согласен сотрудничать, ведь это же не повод оставить у меня в голове чип?

Снова ощущаю собственную беспомощность. Злюсь.

Последнее время Тали много сидела за сетевиком — готовилась, наверное. Я старался не мешать, разбирался с информатикой да получал гневные сообщения, какой я бессовестный и безответственный. После всего, что за годы рабства доводилось слышать — ерунда. Сейчас меня уже не столько курсовая интересует, сколько возможность узнать побольше, даже взялся выписывать то, в чём разобрался. Думаю, Тали пригодится.

Странно, но с Климом о стоянке она всё же договорилась, надеюсь, знает, что делает.

— Как мне с Чарой себя вести? — спрашиваю. Тали смотрит с удивлением.

— Антер! — восклицает. — Нормально вести. Она же нормальная!

— Ну... — мнусь, мало ли. Откуда я знаю, как лучше. Да и на людях ведь всё равно...

— На людях, конечно... — отвечает Тали, словно слышит мысли. — Но сделаю всё, что смогу.

Верю, любимая.

Как обычно выхожу из дома последним, проверяю сигнализацию, в космопорту Тали отправляет меня в пассажирский терминал узнать, что там с Чариным кораблём, тем самым освобождая от обязанности держать дверь. Слегка переживаю, чтобы не нарваться на очередных ненормальных, но везёт.

Чара как раз прошла орбитальную таможню, скоро должна быть. Беру бесплатный гравицикл для передвижений по территории космопорта, еду на стоянку Клима. Аристократик с телохранителем уже там, как ни в чём не бывало любезничает с Тали, зачем он ей сдался? Снова злюсь. Не хочу оставлять её здесь одну. Дурацкая ситуация, так ничего существенного и не узнали ни о нём, ни о матери, ни о сигаретах.

Клим с некоторым недоумением смотрит, как я программирую на возвращение гравицикл, подхожу, здороваюсь, докладываю Тали, что узнал.

— Можно же сделать запрос отсюда, — сообщает Клим.

— Да? — удивляется Тали, пожимает плечами. — Ну ничего, ему полезно.

Что "полезно" не уточняет, Клим окидывает меня задумчивым взглядом, но выводы оставляет при себе. А жаль.

Проходит совсем немного времени, когда диспетчер объявляет о посадке, призывает к готовности, вверху уже видна приближающаяся точка. Пережидаем в специально здесь же оборудованной зоне с сидениями, отгороженной прозрачными полями, пока красивый серебристый катер опустится по гравитационному лучу.

А потом Тали срывается с места, по трапу почти скатывается подружка, и начинается женский визг и балаган. Они обнимаются, целуются, стрекочут обе одновременно и каким-то непостижимым образом умудряются держать в голове сразу несколько линий беседы, отвечая на каждую. Никогда не сказал бы, что передо мной два агента, причём, судя по моей, весьма высокой квалификации. Как их угораздило туда попасть? У Тали непременно спрошу.

Дракон сомнения снова начинает ворочаться где-то в области солнечного сплетения, нашёптывает: "разве мало тебя обманывали и предавали?" Не хочу об этом думать, если бы Тали оказалась ненастоящей, то и жизнь, пожалуй, тоже.

Аристократик, кажется, забыт полностью и абсолютно, с ним словно мимоходом знакомят Чару, почти не прерывая беседы, и так же благодарят за предоставленное место. Меня отправляют за вещами, собранными в дорожные гравипаки у шлюза, пока приношу в две ходки — успевают разместиться в салоне.

Тали не забывает спросить о Лайле — Клим всё-таки купил камеру, и рабыня периодически выходит прогуляться. Вроде бы никаких инцидентов не случилось, Тали снова обещает забрать её после отъезда подруги, просит никого не подпускать без своего личного разрешения (кажется, это новый пункт, не припомню, чтобы просила такое раньше) и в случае чего сразу же обращаться. На том мы благополучно уезжаем, оставив Клима, похоже, слегка разочарованным.

Тали с Чарой болтают о знакомых, перебирают воспоминания, хохочут. Развлекаюсь тем, что пытаюсь разгадать, просто ли они говорят, или, например, передают какие-нибудь шифровки. Впрочем, в машине Тали ведь можно разговаривать нормально — наверное, она её постоянно проверяет. Скорее всего, при мне не рискуют.

Чара восхищается домом, садом, бассейном, приходит в восторг от своей спальни, успевает попрыгать на гамаке и вывернуть половину вещей прямо в гостиной. Из того, что для Тали приготовила. Достаёт любимые Талины конфеты — кажется, в прошлый раз такие же привозила, нужно будет запомнить. Ликёр, который тут же распиваем, косметику, какую-то кофточку, серьги и кучу подобной ерунды. Потом идут медикаменты — хорошо, что Тали не понадобится пользоваться местными, будет чем пополнить медкабину. Всё-таки не один раз уже работала.

— О, а это для тебя! — Чара вдруг поворачивается, протягивает две специфические ёмкости с лекарствами, на миг пугаюсь, зачем мне это?! — Программу сейчас найду... хотя, лучше бы подождать отлёта, это на всякий случай, мало ли как сложится, заказывали же...

Машинально беру колбы, пока Чара роется в гравипаке в поисках носителя, и вдруг до меня доходит, что же это такое!

Тамалия

Реву. Растираю косметику, сморкаюсь и вообще веду себя так, как строго-настрого запрещено. Ну вас всех к чёрту. Лерка гладит по голове, молчит понимающе.

Антер в спальне в медкабине. Как только осознал, что наконец-то может избавиться от Амириного уродства, я поняла: предлагать потерпеть до отъезда бесполезно. "Сегодня!" было сказано таким тоном — не представляю, как до вечера-то дождался, пока с вещами разобрались, да поели, да всё остальное. Надеюсь, за эти пять дней никто не потребует предъявить грёбаную надпись. Не отговариваю. Ты заслужил, родной.

Как только остались с Леркой наедине — тут-то меня и понесло. Видимо, не нужно было пить, даже за встречу. Сидим на кухне, дожёвываем остатки вкуснотей — и куда только помещаются?

— Не могу... — реву, — господи, как же я устала, Лерка... я здесь с ума сойду. Забери Антера!

— Талька, ты же понимаешь, что...

— Чара! — вою, еле вспоминаю, что настоящие имена лучше бы не светить, это мне с моим повезло. — Я не могу, когда он здесь, ничего делать не могу, боюсь, ужас как боюсь, каждый выход в свет — как пытка, с ума схожу...

— Талюшка, всё-таки влюбилась? — поражается. Реву. — Да как же тебя угораздило? — спрашивает, мягко поглаживая. — Ты же... я же помню мужиков, которые тебя привлекали!

— Да то разве мужики... — реву. — Дура была, вот и привлекали.

— По крайней мере, никто из них без штанов в кафе не стоял, — хмыкает. — Всё как-то сильные да смелые.

— Ты не понимаешь!!! — реву. — Он же раб! Это же кошмар, ты представить себе не можешь! Да с ним же любая мразь может делать что угодно! Да он же без разрешения даже одеться не имеет права, даже на ноги встать! Ты не представляешь, что это такое! Ты не представляешь, сколько раз мне казалось, что он себе вены перережет, потому что это же невозможно вынести, этого невозможно забыть! Сколько раз он вставал, поднимал голову, убегал, хамил хозяевам, и снова его ломали, топтали, ты не представляешь, что с ним вытворяли, а он снова вставал... При этом ещё и за рабынь заступался, принимал на себя наказания, и... — захлёбываюсь, снова реву. Вот прорвало. Что-то бормочу и доказываю Лерке, но ей не нужно ничего доказывать, она в любом случае поможет. Надеюсь, когда узнает его получше — поймёт, а не поймёт, без разницы. Видимо, это у меня предел, нужно было выговориться.

— Какие у нас шансы? — всхлипываю.

— Успокаивайся давай, детали обсудим, — гладит по руке.

Ещё немного хлюпаю, но перспектива того, что удастся вывезти его с этой чёртовой планеты, заставляет взять себя в руки. Умываюсь, выглядываю на всякий случай — тихо вроде бы.

— Для начала расскажи, что знает Антер, во что ты его посвятила?

— Ни во что, — пожимаю плечами. — Но иногда кажется, будто он сам... посвятился.

— Таль. Возможности вывезти его "официально" нет. Твоё предложение с доверенностью неплохое, но таможню не пройдём, сама знаешь. Самое логичное — просто прибьют через чип, "случайно перестараются", а потом извинятся. Рассматривали вероятность экранировать чип. Пускай думают, что избавились. Но такая версия оставляет под ударом тебя.

Да уж, Келла первая бы возмущалась. А Олинка и вовсе врагом номер один сделалась бы.

— Оставлять тебя с такими подорванными позициями нельзя. Первоначально придерживались версии "украсть" — её можно было бы осуществить, правда, официальная вольная рабу не светила бы. Только "умирать". Но недавно всё поменялось. Вариант рисковый, однако пока лучший из существующих. Только твоего Антера придётся посвятить во всё.

— Конечно! — соглашаюсь.

— Таль! А вдруг побег сорвётся и он попадёт в руки местным спецслужбам?

— А вдруг я попаду?

— У тебя есть "счастливый зуб", — напоминает мрачно. Так называются специальные капсулы с ядом, зашитые в организме, как правило во рту, на случай попадания в руки врагу. На самый крайний случай, самые простые, практически необнаружимые средства, которые нельзя замкнуть или перепрошить.

— Тем более! — отвечаю. Лерка смотрит на меня какое-то время, вздыхает.

— Благодаря данным одного человека, не будем указывать пальцем, удалось доработать костюмчик настолько, что другой человек смог в нём стены перелететь.

— Райтер? — поднимаю брови. Всё-таки получилось, получилось! Радостно смеюсь. Согласно прикрывает глаза, продолжает:

— Небольшой автобот отправили к зелёному спутнику. Его тоже не засекли, насколько можно судить. Правда, данные не передаёт — перестраховка, пока только собирает. Но есть шанс благополучного возвращения. Кстати, учёные просчитали гравитационные силы системы: похоже, зелёная луна имеет массу значительно меньше, чем должна бы. Ровно такую, чтобы её передвижения не оказывали особенного влияния на окружающие космические тела. Будто... просто летает по заданной орбите, со всех сторон оборудованная корректирующими гравитаторами.

— Ничего себе! — удивляюсь. — Она что, искусственная?

— Изучаем. Так вот, согласно расчётам, есть вероятность посадить что-то маленькое внутри стен, правда заход должен быть точным, даже при включенном защитном поле и даже на большой высоте пролетать над ними может быть опасно. Мы не знаем всех технологий, которыми они оснащены. В общем, после прохождения таможни я отправлю автопилотом одноместную капсулу — более мощное средство могут засечь. Время скоординируем, чип экранируем. А вот имитацию излучения подобрать не смогли, там очень много тонкостей оказалось. А что ты тут будешь делать? Как объяснишь его отсутствие?

— Буду выкручиваться.

— Нет, дорогая, это не дело. Ты мне давай подробности.

— Пока не оформите вольную и не удалите грёбаный чип, буду прикрывать. Не брать с собой, делать вид, что дома, нигде не показываться. Вы только поскорее всё узаконьте.

— Вот с этим, боюсь, будут проблемы.

— Уберите чип, подключите юристов, не знаю что — но вольная пусть будет настоящей! Мои документы настоящие, моя подпись — настоящая, какая им разница, существую я или нет?! Лишь бы документы...

— Талька, я же знаю, какой ты можешь быть, собранной, ровной, я же видела тебя на операциях!

— Да что там операции, сделал и домой, — кажется, снова начинаю реветь. Чёрт, как же я хочу домой!

— Подписание вольной по твоей доверенности сразу же подведёт тебя под подозрение, — терпеливо озвучивает Лерка. Конечно же, она права. Но мне так хочется освободить его, даже если это подведёт меня под подозрения! Только ребята на такое не пойдут, прекрасно понимаю. Снова стараюсь успокоиться, всё обдумать, всегда есть вариант, главное его найти!

— Что тогда? — вздыхаю.

— Будем проводить как важного свидетеля, он согласится давать показания?

— Наверное.

— Освободим через суд. Должно сработать.

— Мне это "должно" очень не нравится! А вдруг суд постановит депортировать его на Тарин, гражданином которого он официально является? А вдруг Таринские службы поимки поймают на какой-нибудь планете, которая не признает правомерность его смены гражданства? Вольная снимет с Антера любые обязательства перед Тарином, а я не хочу, чтобы оставались лазейки, по которым можно будет его сюда вернуть!

— К тому же, — продолжает Лерка, — ты ведь знаешь, вольную подписывают только в присутствии раба. Судя по всему, удаляют рабский чип и меняют медицинский. Это риск.

Ощущаю, словно меня со всех сторон зажимают в тиски.

— С этой позиции лучше всего была бы смена имени и так далее, — убеждает. — То есть смерть для Тарина. Правда, тогда может остаться без родительского наследства.

— А что там с наследством?

— Работаем. Между прочим, у твоего красавчика в пассивах большая, солидная корпорация, только вот не знаю, удастся ли перевести её в актив. Совет директоров закрыт, проникнуть не просто — мы ещё не выяснили, какова доля Антера и осталась ли вообще. Когда будет на свободе, сделаем официальный запрос, а пока не рисковали, внимание не привлекали. Ты уверена, что этот Клод не приложил руку к освобождению места в правлении?

— Он предлагал миллион...

— Может, и искренне предлагал. А может, надеялся, что Антера скорее устранят, если его местопребывание станет известно. Или хозяйка добьёт, за то, что её... гм... слегка оскорбили.

— Сомневаюсь, что он знает местные "традиции", — вздыхаю. Не хочется думать, что Антеру по жизни одно дерьмо попадалось, ведь рос же в нормальной семье! И друзья должны быть нормальными! И Клод казался вполне искренним. — Ладно, — говорю, — это потом. Давай сначала о вывозе. Прикрывает Райтер?

— Мы с ним не виделись, ты же знаешь, не положено ему. Передавал всё через связных, а сам к конторе не приближался. Пару раз письмами обменялись. Кто-нибудь точно будет прикрывать, думаю, он. Но есть ещё несколько человек, я не в курсе, кого из них могут задействовать. Прикрытие будет, остальное тебя не касается.

Сидим, уточняем детали. Лерка отвергает бездну вариантов. Кажется, успокаиваюсь. Если Антер перестанет быть рабом — справлюсь. Лишь бы не приходилось его таскать за собой постоянно, ошейники с поводками надевать, от Олинки с Селием отбивать...

— Гентер меня убьёт, конечно, — вздыхает.

— А потом меня.

— Когда ты вернёшься, он уже успокоится. Меня закопав предварительно. Ты же понимаешь, если вдруг побег раскроется... А возможность незаметно попасть внутрь стен — такой важный козырь.

— Свидетель тоже важный.

— Если всё пройдёт успешно — то конечно.

— Не верю я, будто Гентер не догадывается. Он всегда в курсе всего.

— Предпочитаешь считать, что не вмешивается?

— Угу, — соглашаюсь. — Боже, сколько раз я сама готова была рвануть с Тарина и отпустить Антера, чтобы потом сообщить, будто сбежал!

— Чтобы зрители полюбовались фейерверком из горящего корабля, фаршированного вашими трупами, — припечатывает Лерка. — Даже думать забудь. Сейчас не вывезем — в другой раз попытаемся, что-нибудь придумаем. Тебя тоже наверняка вывозить придётся: судя по отчётам, выпускать им было бы крайне не выгодно.

Да уж, запасной вариант не помешает: иногда кажется, что меня если и не подозревают, то из поля зрения не выпускают точно. Смотрю на часы, встаю, иду под лестницу. Медкабины на месте нет, долго же операция проходит. Сложная.

Не удерживаюсь, поднимаюсь в спальню. Медкабина работает, сигнал зелёный — всё в порядке. Антер предусмотрительно скрыл видимость, прекрасно его понимаю. Мне бы тоже не хотелось, чтобы любимый лицезрел подобное. Похоже, недолго осталось, и хорошо — самое главное с Леркой обсудили. С Антером буду завтра объясняться, сегодня уже голова совсем не варит.

Возвращаюсь в кухню, приношу ещё одну бутылку. Лерка смеётся.

— Разок же можно и расслабиться, — пожимаю плечами. Расспрашиваю о наших, рассказывает какие-то незначительные случаи, но разговор постоянно сворачивается на Тарин.

— Планы не поменялись? — интересуюсь. — Мне пытаться Райтера протянуть, замуж собираться? Или исходя из того, что его тоже потом никуда не выпустят — не нужно?

— Пока всё по-старому, а там разберётесь. Пытаемся подготовить кандидатуру на длительное внедрение, но данных ещё маловато.

— Мне на ней тоже жениться придётся? На вашей кандидатуре?

— А как ты думала? — Лерка хмыкает, наливает. — Между прочим, а что ты планируешь с Лайлой делать? Она же увидит, что Антера нет. Почему второй "жучок" не подкинула? — спрашивает, уже успела памку с последним отчётом просмотреть.

— Думала, но меня Варн смутил. Если он подослан кем-то с верхов, мало ли, какое у него при себе может быть оборудование? На Николасе "жучок" сгорел. А его подозрения, что буду подсматривать через комм, уже показательны... Честно говоря, побоялась привлекать внимание перед твоим приездом.

— Это правильно, конечно, — вздыхает Лерка. — Точно нужно Антера забирать, ты же работать не можешь.

— Разве я хоть слово про него сказала? — ворчу.

— А то не видно, — хмыкает. — Побоялась, чтобы у него не возникло проблем с отлётом.

— Он мне очень помогает, и если бы не чип... не знаю, иногда кажется, без него будет ещё хуже. У него такая скорость соображения, когда не зацикливается на своём положении!

— Не боишься, что воля в голову ударит? — усмехается Лерка.

— Да пусть! — говорю. — Была бы воля... Только ты ему разъясни, пожалуйста, чтобы от вас никуда не убегал. Что Корнель с Главами достать могут... Присмотрите за ним.

— Да мы-то присмотрим. Не боишься, что не дождётся?

— Чара... — смотрю на неё. — Честное слово, пусть лучше не дождётся...

Лерка хмыкает, беру за руку:

— И не дави там на него, чувство вины не вздумай вызывать. Захочет — пусть гуляет, хоть со всеми подряд, я уж как-нибудь справлюсь, не маленькая. Лишь бы живой, лишь бы свободный...

— Да, подруга, ну и пробрало тебя. Не ты ли клялась, что никогда не потерпишь от мужика измены? И никогда не простишь? После этого твоего, забыла как звали...

— Боже, Л... Чара, это такие глупости... Я ему что угодно прощу! Я вообще не слишком верю, что он останется со мной. Как придёт в себя, да как вспомнит, чему я свидетельницей была...

— Я поняла, Талюшка, — обнимает меня Лерка. — Всё, что от меня зависит — сделаю. А там сами разбирайтесь.

— Отдай ему мою зарплату, — прошу.

— Уж как-нибудь найдём, чем накормить, — отвечает иронично. Вдруг настороженно поглядывает в сторону гостиной.

— Что? — поднимаюсь, иду посмотреть. Кажется, меня пошатывает, нужно будет медиком снять опьянение. О, кабина уже под лестницей! Похоже, Антер решил не встревать в наши девичьи беседы. С трудом удерживаюсь от желания помчаться наверх и лично убедиться, что от татуировки и следа не осталось!

Возвращаюсь к Лерке, приношу медика. Что-то не сидится уже. Ночь поздняя, да и она устала с дороги.

— Идём спать! — говорит, делает нам по уколу. В голове сразу же проясняется.

Привожу себя в порядок в гостевой ванной — убираю остатки косметики да по возможности следы слёз. Чтобы Антера не напугать. Но в спальне уже темно, тихо забираюсь в постель. Радость моя тёплая, последние ночи мы с тобой вместе. Как же я буду скучать... Боже, только бы получилось, только бы знать, что ты свободен!

Поворачивается, обнимает.

— Извини, — шепчу. — Разбудила?

— Я не спал, — отвечает. Прижимаюсь, поглаживает нежно.

— Антер... — начинаю. — Мы говорили о тебе...

— Я слышал, — отзывается.

— Слышал?! — с ужасом.

— Прости... — тихонько. — Не хотел подслушивать, просто когда медкабину ставил...

— И много? — кажется, смущаюсь. Пожимает плечами.

— Чуть-чуть. Не расскажешь?

— Не могу, — говорю. — И не спрашивай ничего.

— Не буду, — соглашается. — Ещё не хватало выдать тебя. Ничего не знаю...

— Вот и хорошо... — бормочу ласково, провожу рукой по щеке, голове. — Давно?.. "Не знаешь", — уточняю. Когда он понял, интересно?

— Не очень, — хмыкает. — Когда ты пульт отключила. Задумался, откуда схема.

Антер, ты у меня невероятный!

— Завтра обсудим подробности полёта, — обещаю. — Что там у тебя? — стягиваю одеяло, боже мой, наконец-то никаких защитных штанов до пояса!

— Красота, — смеётся.

— Неземная, — хихикаю, прикасаюсь пальцами к животу, придирчиво разглядываю — похоже, начинает смущаться.

— Программа очень точная, — говорит.

— Конечно, — соглашаюсь. У нас в конторе халтуру не гонят.

Подтягивает меня к себе, приближает лицо:

— Я тебя дождусь... — выдыхает близко-близко. Слёзы выступают на глазах. Родной мой.

— Не жди меня специально... — шепчу. — Ты заслужил свою свободу, пользуйся ею как захочешь.

— Ты, главное, тут нового раба не заведи, — улыбается.

Целую. Не заведу, родной, такого как ты нет больше.

Господи, как же он меня целует... Какой же он сегодня потрясающий... Как же я проживу остаток времени без тебя? Только бы знать, что ты в безопасности...

Антер

Тали спит, аккуратно высвобождаюсь. Прикасаюсь губами к тонким пальцам. Надеваю халат, заглядываю к Чаре. Точнее, Лерке, правильно? Присматриваюсь. Открывает глаза, садится в кровати, выглядит удивлённо.

— Можно... поговорить? — спрашиваю, стараюсь не вспоминать её последний взгляд в "Земной чашечке". Какая разница, что она обо мне думает. Сжимаю зубы, не покраснеть бы. В конце концов, мне с ней ещё лететь.

Чуть прибавляет освещения, смотрит вопросительно. Похлопывает по кровати. Закрываю дверь, подхожу, сажусь.

— Я... об отлёте, — начинаю.

— Не терпится? — хмыкает. Смотрю на неё мрачно, может, это была глупая затея?

— Не хочу оставлять Тали, — говорю. — Но с чипом я ей тут только помешаю и ничем не смогу помочь. Не хочу быть лишним балластом. Но оставить её одну...

— Не переживай, — улыбается теплее. — Она не одна.

— Я не о том, — подбираю слова. — Когда чип вытащат... я смогу как-то помочь? Что-то сделать?

— Ты же понимаешь, что не получится сюда вернуться? — спрашивает с тревогой. Киваю, конечно понимаю, не совсем же идиот.

— Я смогу... меня возьмут? Есть... хоть какая-то возможность?

— Пока тебе вольную сделают, пока чип вытащат, реабилитацию пройти...

— Не нужны мне реабилитации! — возмущаюсь, заставляю себя сбавить тон. — Я бы ни за что не оставил её в этом дерьме, просто понимаю, что с чипом от меня больше мороки, чем пользы. Но я не улечу, если там не смогу хоть что-то делать.

— Что-нибудь придумаем, — улыбается. — Ты сейчас для неё самое слабое место. Если тебя поймают или с тобой что-то случится, она может сорваться. Поэтому ты должен убедить её, что обязательно улетишь и будешь сидеть спокойно, ни во что не ввязываясь.

— Это же твоя подружка, — хмыкаю. — Думаешь, поверит?

— Убеди! — настаивает. — Её спокойствие — успех всей работы. И её жизни.

— У меня будет возможность помочь? — спрашиваю. Нечего тут разговор в сторону уводить.

— Упрямый, — приподнимает бровь. — Я тебе сказала, чем лучше всего поможешь. А там... подключим к чему-нибудь.

Возвращаюсь к Тали. Демон! Не спит, сидит в кровати, ждёт, свет лёгкий включила. И как ей объяснить, что в соседней спальне делал? Не оправдываться же. Как-то по-дурацки.

— Тали... — начинаю, сажусь рядом.

— Антер, зачем ты к ней ходил? — спрашивает мрачно, просто теряюсь. Ты же не думаешь...

Тали вдруг в момент оказывается у меня на коленях, обнимает.

— Антер, — произносит встревоженно, — я понимаю, как тяжело бездействовать, но пожалуйста, не рвись ни в чём участвовать! Оглянуться не успеешь, как окажешься втянутым так, что потом не выпутаться, а тебе нужно нормально пожить, для себя! Понимаешь?

Вот ты о чём. Прижимаю покрепче, перебираю волосы.

— Ты за меня не переживай, — отвечаю. — Я уже глупостей на всю жизнь наделался, теперь буду сто раз думать, прежде чем куда-нибудь втянуться.

— Тебе главное пересидеть, чтобы Таринские спецслужбы не нашли. Не высовываться. Вероятно, придётся давать показания. Я не знаю, по какой схеме тебя освободят, но юристы что-нибудь придумают. Самое важное — не попасться никому, понимаешь?

Я-то понимаю, но как смогу "пересиживать", пока ты тут пашешь?

— Конечно, — говорю. — А ты? Обязательно все полгода отбывать? Я имею в виду... по-моему, к тебе очень уж приглядываются. Все эти происшествия... не похожи на случайности.

— Антер, не знаю, когда меня будут выводить, но скорее всего через... лучше тебе Чара потом расскажет. Я сама не решаю, да и пока есть возможность... работаю, в общем.

— Как тебя угораздило в такое ввязаться? — бормочу, тут же вспоминаю, что она просила ничего не спрашивать. Но как же это сложно, хочется знать о ней всё!

Тали смотрит пару минут, уже собираюсь сказать, что вопрос риторический — но вдруг пожимает плечами, отвечает:

— У меня отец там работал. Мы с мамой до поры до времени не знали. Мне было двенадцать, когда... узнали. Видимо, он где-то "засветился", и те, кому не надо, выяснили о его семье. О нас то есть. С самого моего детства он со мной занимался, всесторонне готовил — никак не могла понять, для чего. Вот тогда и поняла. В общем, повезло нам, всё окончилось хорошо, и отец потом несколько лет жил с нами без всяких заданий. Думаю, уже тогда ко мне стали присматриваться. Не знаю, как это точно происходит, в определённый момент на тебя "выходят" определённые люди. Папа никогда не хотел, чтобы я была в это втянута, но считал, что некоторые умения будут не лишними. А потом он исчез. Пропал без вести, как нам сказали. Правды я не знаю и, наверное, уже не узнаю. Тогда на меня и "вышли". Поначалу мечтала его найти, вот и согласилась, а потом... Хочется верить, что моя работа хоть кому-то приносит пользу. Это удивительное ощущение.

Сжимаю её в руках и, кажется, боюсь вдохнуть. Конечно, Тали вроде бы не рассказывает ничего такого, что могло бы навредить ей или организации, даже наоборот, словно каждое слово взвешивает — но с другой стороны, по-моему, впервые настолько откровенна со мной. Те истории из детства, возможно, и были настоящими, но совсем далёкими. А сейчас она будто бы впускает меня в свою жизнь, частью которой я становлюсь. И очень хочется верить, что Тали не работала бы на бездушных подонков, либо поддерживающих определённую сторону, перешагивая все остальные, либо просто выбирающих, кто больше заплатит. По крайней мере, ведь она сама верит в то, что делает!

Не представляю, как смогу отпускать тебя на задания. С трудом заставляю себя промолчать — ни к чему сейчас тревожить Тали такими разговорами. А там... главное, отсюда выбраться. Таринский опыт, конечно, для агента бесценный, но, по-моему, для тебя слишком тяжёлый. И не хотелось бы, чтобы за моими детьми наблюдали "определённые люди". Только это я уже, наверное, слишком далеко замечтался.

— Тебе же будет положен отпуск? — спрашиваю.

— Конечно! — смеётся. — Ещё и за свой счёт возьму, полгода отгуляю, не меньше! Для равновесия.

— А я твоему равновесию не помешаю? — интересуюсь, даже волнение вдруг накатывает.

— Антер, — вздыхает, кладёт голову на плечо. — Какое же без тебя равновесие?

Тамалия

Просыпаюсь от визга. Не то, чтобы пугающего, но неприятного. Вскакиваю в пеньюар, слетаю по лестнице. Лерка в одних шортах и бюстгальтере носится по гостиной, размахивая футболкой.

— У вас тут что-то страшное летает, — жалуется.

— Страшное? — удивляюсь. Тарин в этом плане адаптирован, а наше новое поле вообще не пропускает никаких насекомых. Лерка бросает на меня такой взгляд, что замолкаю. Чёрт!

— Одно я прибила, — машет рукой, вижу на полу остатки чего-то мелкого, едва заметного.

— Сейчас, — отвечаю, оборачиваюсь к лестнице. На ней стоит Антер, посмеивается. — Что смеёшься? — изрекаю недовольно. — Уборочного робота доставай!

— Простите, госпожа, — включается моментально.

Лерка наконец-то пикирует с дивана на стену и с победным воплем припечатывает не то муху, не то осу. Жаль, мой микросетевик в сейфе. Похоже, расставаться с ним теперь будет нельзя. Подхожу, рассматриваю. Лерка хватает за локоть, отстукивает пальцами.

"Обнаружила двух, больше не видно".

"Охрана не сработала", — отвечаю.

Лерка ещё какое-то время оглядывается, видимо, просматривает пространство через микросетевик. Антер запускает уборочного робота, идёт к комбайну. Лерка заглядывает в гостевую ванную, затаскивает меня туда же, не включая свет — чувствую, как в руку ложится микросетевик. "Подключись, — передаёт. — Заодно обновления загрузишь."

Вслух ругается по поводу света, приходится подыграть и тоже возмутиться забарахлившему выключателю. Тем временем надеваю её прибор, зажигаю таки лампу, выхожу. Лерка продолжает оглядывать углы ванной. Подключаюсь к домашней сети, загружаю обновления, запускаю проверку контуров. Похоже, к Леркиному приезду неплохо подготовились. Келлина защита безмолвствует, и я скорее склонилась бы к мысли, что проникновение санкционировано, чем что она не в курсе.

Уборочный робот делает отчёт в микросетевик, заодно подстраивая параметры. Передаёт данные садовым роботам — там сложнее всего насекомых сканировать. Проверяю спальни.

— Чисто, — сообщаю. Отдаю прибор успевшей надеть новую футболку Лерке. — Как ты вообще обнаружила? Как они пролезли?

— Ты бы не снимала свой, может, тоже обнаружила бы, — бурчит.

— До сих пор защита справлялась, — говорю. — Тебе-то всего пять дней походить, а у меня уже всё чешется от него. Раздражает.

— Не должен вроде, — отвечает с улыбкой. Может, и не должен, а я вообще не люблю ничего на лице, даже крем. — Из сада пролезть пыталось. Дождь ночью прошёл, у вас, наверное, поле запрограммировано отключаться.

— Защита-то не отключается. До сих пор не пропускала.

Лерка прикладывает к лицу почти невидимый микросетевик, который моментально впитывается в кожу. Похоже, на всякий случай ещё раз проверят дом, и только после этого объясняет:

— Наши вплотную следят за Мантиро. Подозреваю, последние обновления связаны с негласным проникновением в её жильё или устройства, мне их буквально перед отлётом загрузили. Видимо, сюда к нам запустили новейшие таринские разработки, возможно, твой сетевик тоже не обнаружил бы. Мой, и то слабо среагировал, выдал десятипроцентную вероятность. Но хоть разбудил. А защиту, похоже, смогли пройти.

— Пожалуюсь в фирму, выпишу обновление, чтобы ничто движущееся не проникало.

Лерка кивает — куда деваться, такого рода "фирмы" для того нашими и создаются, чтобы агенты могли по мере необходимости туда "обращаться". Надеюсь, Келла не потребует сменить охранную систему.

Завтракаем, пытаемся вернуть былую лёгкость, правда, похоже, мысли о "жучках" тревожат всех.

— Ну что, поехали на пляж? — улыбается Лерка, когда трапеза окончена и настроение более-менее выровнено.

— Как хочешь, — отвечаю. Что ей на том пляже понадобилось, интересно?

Антер поглядывает с некоторым напряжением, улыбаюсь:

— Отсутствие надписи никому светить не будем, не переживай. Думаю, мы ненадолго, да? — смотрю на Лерку. Пожимает плечами, поднимается к себе. Антер вопросительно кивает, пожимаю в свою очередь плечами. Запускаю с пульта очистку салона машины, на всякий случай.

Бегаем по дому, собираемся, загружаем Антера таким количеством вещей, чтобы точно не успел дверь подержать. Частные пляжи для Лерки закрыты — разрешён только городской, где посетители достаточно редки, а с рабом если кто и появляется, предпочитает соблюдать приличия и не позволяет себе того, чего я насмотрелась в одном узком кругу.

Пока Антер укладывает пляжную амуницию в багажник, мы в четыре руки проверяем гравикар — тут вроде бы ничего, система очистки изничтожила всего одного паукообразного, и то, похоже, натурального.

Пока Антер раскладывает шезлонги под навесом, приносит из машины фрукты и бутерброды, мы с Леркой успеваем искупаться. Пытаюсь понять, что ей нужно, но подруга молчит, поэтому с вопросами не лезу. Тем более, похоже, скоро каждая пролетающая муха будет казаться подозрительной.

Лерка берёт самораспределяющийся крем, я же вручаю тюбик Антеру. Прежде всего, для видимости, конечно, ну и надеюсь, что ему всё-таки приятно. Он в брюках и футболке — переживаем, чтобы где-нибудь на горизонте Амира или Олинка не объявились, отсутствие татуировки не просекли.

Антер с моего разрешения садится сзади на шезлонг, ощущаю чуть сбившееся дыхание, лёгкое прикосновение. Растворяюсь в переборе пальцев по плечам, скольжении ладоней, кажется, почти отключаюсь, почти забываю, где мы и для чего.

Антер медленно, миллиметр за миллиметром покрывает меня кремом, правда, уже не уверена, что не забыл о самом креме. Закрываю глаза, откидываю голову, тону в ощущении его рук, таких бережных, дыхания на щеке с усилившимся любимым мужским привкусом, вот-вот сгорю от наслаждения...

— Да ты сейчас мурчать начнёшь, — доносится Чарин смешок словно сквозь солнечную пелену. — Прямо завидую!

— Моему рабу все завидуют, — смеюсь. Надо же, Антер про крем всё-таки не забыл. Чертов предыдущий опыт, наверное. Лерка смотрит на меня со смесью понимания и, кажется, желания встряхнуть. Чуть качаю головой: ни на секунду не забываю, что тут можно делать, а что нельзя. Кивает — верит.

Перекусываем, болтаем, несколько раз замечаю, как она потирает левую ладонь. Почему-то вспоминаю мельденлу, а потом, по каким-то непонятным ассоциациям, Лихо.

— На яхте бы покататься... — мечтательно тянет Чара.

— Так у меня же есть! — сообщаю. — Я аренду продлила, такая классная — просто не хочу отдавать. Могу вызвать хоть сейчас!

— Сейчас? — размышляет. — Не, давай лучше как-нибудь в другой раз. Идём поплаваем!

Иду, даже Антера с собой тяну, как ненормальная хозяйка — прямо в одежде. Знаю, что ему тоже хочется. Людей совсем мало, самая жара, успеваем порезвиться, приказывая рабу нас ловить. Моя паранойя готова разглядеть "жучка" в любой морской рыбёшке. Тем неожиданнее оказывается вид крови на Леркиной ладони. Левой.

— Порезалась! — сообщает с недоумением. Обо что, интересно? Тут ни одного камушка острого, ни одной ракушки, всё для любезных аристократов вылизано. Однако поперёк ладони расползается тонкий алый след.

— Медика принести? — предлагаю. Окунает руку в воду, пожимает плечами:

— Ерунда, потом залечу. Только что-то я перегрелась, похоже...

— Собираемся? — спрашиваю. Лерка кивает, выходит, направляется к гравикару:

— Пойду кондиционер включу!

Бросаю Антеру, чтобы всё собрал, иду с ней. Лерка усаживается в салон, наскоро проверяю на предмет "жучков", она, похоже, тоже. Закрывает двери, но кондиционер не включает. По-моему, глаза как-то не очень хорошо поблёскивают, достаю медика. Качает головой:

— Нет. Таль, сегодня у меня может подняться температура, ты ничего не делай.

Смотрю встревоженно, киваю, так много хочется спросить. Что за дурацкое задание?! Начальству виднее, конечно.

— Завтра с утра пораньше поедем на твою яхту, — продолжает. — Главное сделать всё тихо. Тщательно проверяй дом, машину, постоянно! Это важно.

Киваю, похоже, не "может подняться", а непременно поднимется, причём такая температура, что Лерке будет не до "жучков".

— Если вдруг кто спросит — перегрелась, акклиматизация и вообще устала с дороги. Но лучше ни с кем пока не контактируй. И руку не лечи.

— Что я, вообще ничего не смогу сделать? — переживаю. — А вдруг что-нибудь не так...

— На мне микромедик, специально запрограммированный, если вдруг пойдёт не так, — улыбается. Ну да, действительно, должен же на ней быть микромедик! Только эта непонятная болезнь меня совсем озадачила. — Ну чего ты?

— Ты так ненадолго приехала, — вздыхаю. — И полдня будешь валяться с температурой.

— Думаешь, горю желанием? — хмыкает. — Единственный вариант. Зато потом я вся твоя!

Улыбаюсь, обнимаю. Кажется, уже горячеет. Поскорее бы до дома довезти, пока сможет сама нормально идти.

Выглядываю, Антер относит остатки упаковок в ближайший утилизатор, вещи уже сложены.

— Всё собрал? — говорю, только потому, что таринская госпожа не молчала бы. Антер ускоряет шаг, ещё раз оглядывает наше место.

— Госпожа Ямалита! — вдруг слышу знакомый мужской голос, слегка соскочивший на фальцет. Оглядываюсь, кого ещё нелёгкая принесла? Издалека приближается невысокий длинноволосый парень в обтягивающих брюках. На поводке какое-то небольшое животное — но, как ни странно, не лео-пума. Нечто собакоподобное, или даже, скорее, похожее на древнего земного волка. Что-то не замечала на Тарине такого.

Тренированная память моментально напоминает — пострадавший Дамлий, из группы. Ох, мне тоже не помешало бы на реабилитацию заглянуть.

Антер успевает забраться в машину, однако приходится дожидаться, пока Дамлий до нас дотопает. Наскоро рассказываю Лерке о нём. "Товарищ по несчастью" подходит чуть запыхавшись, здоровается, приветливо улыбаюсь, знакомлю их.

— Я вас издалека увидел, — сообщает, — гуляю, — чуть приподнимает руку с поводком.

— Собака? — спрашиваю.

— Сишальская волчья, — кивает.

— Я здесь собак почти не видела, всё больше лео-пумы, — улыбаюсь.

— А они тут почти не приживаются, — пожимает плечами. — Что-то им не подходит, а с потомством и вовсе проблемы. Потому и не разводят, мороки много.

— А вы думаете всех переплюнуть и развести? — смеюсь.

— Зачем? — недоумевает. — Сколько проживёт, столько проживёт.

Ну да, как же я забыла-то, с кем говорю. У Таринских аристократов определённое, гм, мировоззрение. Зачем тащить на планету собаку, которая здесь не приживётся? Развлечения ради?

— Ясно, — тяну, стараюсь с пониманием, а не брезгливо. — Что это вы по самой жаре?

— Госпожа Кларна сказала побольше ходить, а то когда сидишь на месте, в сетевик уткнёшься, мысли всё одни и те же...

— Понимаю, — соглашаюсь. Похоже, Дамлию откровенно скучно и он рад бы напроситься к нам в компанию. Так и хочется ляпнуть, чтобы продолжал ходить, желательно какими-нибудь дальними дорожками.

— А это правда, что Лайла теперь ваша? — вдруг спрашивает, словно придумал интересную тему для беседы. Хмурюсь, неужели действительно каждый недоделок её здесь знает?

— А что?

— Нет-нет, просто вчера в центральном парке видел, рисовала, говорит, новая хозяйка приказала... Ну вот...

— А что это вы с чужими рабынями разговариваете? — интересуюсь недобро.

— Ну я просто... Лайла же...

— Это всё, конечно, замечательно, — в голосе Лерки лёгкие капризные нотки, — только я домой хочу! К стабилизатору микроклимата! Перегрелась на вашей жаре...

— Вам нужен медик? — Дамлий тянется к карману. У него там что, совсем мелкий? Люди, не расстающиеся с походными медиками, никогда не вызывали у меня доверия.

Лерка вдруг подаётся вперёд, смотрит на парня таким взглядом... Она у нас вообще красавица, а если ещё специфически подкрасится — мимо не пройти. Да и столь яркая брюнетка здесь на Тарине — довольно редкое зрелище.

— Дамлий, радость моя, хочешь показать своего медика? — воркует таким тоном, ещё и губу лизнула — бедный Дамлий моментально покрывается неравномерным румянцем, чуть отступает, мямлит:

— Ну... я...

— В другой раз, лапушка, — многообещающе мурлычет Лерка. Переглядываемся, прыскаем со смеху — на всякий случай, чтобы разбавить впечатление.

— Увидимся! — бросаю, закрываю дверь, трогаемся.

— С Лайлы глаз не спускай, — заявляет Лерка.

— Легко тебе говорить, — ворчу. — Думаешь, с ним стоит общаться? — киваю чуть назад, имея в виду Дамлия.

— Вряд ли этот что-то из себя представляет, скорее подгадить может, и то не до конца осознанно. Лучше поменьше. А вот твой Клим меня интересует.

Кошусь на мокрого Антера, глядящего в окно и делающего вид, будто ничего не слышит. Но я-то знаю, прекрасно замечает даже мельчайшие детали.

— Келлин контур, — развожу руками. Лерка кивает так, словно вот-вот самолично разберётся с этим контуром. Но молчит.

Антер

Тали с подружкой болтают, неприятное ощущение, будто мешаю, не даю поговорить нормально. Потом Чара откидывается на спинку, прикрывает глаза. Не отошла ещё после перелёта, наверное.

Хочу придвинуться поближе к Тали, обнять, но вовремя вспоминаю, что мокрый. Поворачиваюсь — взгляд у неё тревожный, и что-то мне тоже немного не по себе.

Подъезжаем, Тали будит задремавшую Леру, та улыбается, сразу же отправляется в комнату. Иду переодеться? когда спускаюсь — Тали рассеяно заканчивает раскладывать по местам вещи.

— Что-нибудь случилось? — спрашиваю.

— Всё нормально, — откликается, поглядывая наверх. Не выдерживает, поднимается к подруге. Жду, но не выходит, иду запустить комбайн. Беру сетевик, только как-то тяжело сосредоточиться, вместо информатики хочется пойти к Тали, поучаствовать в разговоре.

Она выходит сделать чай, наскоро перекусывает.

— Что там? — интересуюсь.

— Приболела, — отвечает, бросаю взгляд на походного медика, молчу. Как я понимаю, разговор об отлёте откладывается. Тали ставит на гравинос чай, какую-то лёгкую перекуску. Отвлекает перелив домашнего коммуникатора — Тали некоторое время рассматривает изображение Свеллы, всё же решает ответить. На всякий случай ухожу из угла обзора.

Свелла, кажется, в кровати, хотя уже далеко за полдень. Опирается на подушки, кутается в золотистый пеньюар.

— Ты не занята?

— Ну так... — Тали ведёт плечом. — Что-то случилось?

— Хотела поговорить. Никак не могу с новым рабом разобраться. Иногда кажется, что он меня вот-вот... не знаю. Что он меня ненавидит. У тебя тоже так было?

— А ты что, бывшего вольного купила?

— Ну да, — тянет Свелла, будто это само собой разумеется. А казалась такой неглупой.

— Может, тебе лучше обычного постельного пока? — осторожно предлагает Тали.

— У нас таких полно, — пожимает плечами Свелла. — Думаешь, я не пробовала? Я же говорила, почему хочу... я что, отвлекаю тебя от чего-то?

Похоже, вид стоящей Тали верно подействовал.

— Ты же знаешь, ко мне подруга приехала на несколько дней...

— Ой, извини, совсем забыла! Потом поговорим...

— Ты там поосторожнее, — предостерегает Тали встревоженно. — Бывшие вольные ведь все разные и некоторые вряд ли горят любовью к тем, кто их лишил свободы.

— Но я же ему ничего плохого не делаю! Ладно, не буду отвлекать. Если соберёшься на реабилитацию — звони!

Тали вздыхает, бросает на меня взгляд — вспоминаю себя, могу представить эмоции новой Свеллиной игрушки. Зря она это затеяла.

Тали берёт гравинос, уходит к Лере. До вечера почти всё время проводит там, иногда только за чаем выбегает. Пару раз подхожу к двери, прислушиваюсь. Поначалу доносятся тихие разговоры, не лезу. Ближе к ночи уже молчание, стучу чуть слышно, заглядываю, заношу ужин.

Чара, похоже, спит, разметалась по кровати, на лбу мокрая полоска ткани, Тали заботливо поправляет одеяло, убирает с лица волосы. Так всё это неожиданно.

— Поешь, — говорю.

— Спасибо, — улыбается ласково, садится на свободный кусочек кровати. Чара чуть поворачивается, одеяло соскальзывает — вижу покрасневшую левую руку, Тали спешит поправить.

Вспоминаю — она её на пляже тёрла, потом порезала. Теперь почему-то не залечивает. Нужно было, чтобы морская вода попала? Зачем?

— Она... провезла в себе устройство какое-нибудь? — спрашиваю.

— Антер, — Тали смотрит серьёзно. — Я знаю твою скорость соображения. Пожалуйста, не пытайся догадаться. Всё, что нужно, нам скажут. Хорошо?

Значит, тебе тоже не сказали? Киваю, но разве мысли так просто остановишь. Стараюсь изо всех сил не думать о том, как и что можно замаскировать в организме настолько, чтобы сканеры не сработали. Хотя рука всё-таки левая, а сканируется обычно правая. Или оно там неактивно? Морская вода, получается, активатор?

Тали ничего не ест, переживает. Вспоминаю, как лежала со мной, прижималась к спине, когда мчались с острова Далгнеров. Я ведь даже мечтать тогда не смел...

Уговариваю поесть, предлагаю сменить ненадолго — пускай отдохнёт, но Тали только отмахивается. Щупает лоб подруги, смачивает заново ткань. Там все сорок, наверное. Звонит Клим, Тали колеблется, решает не отвечать.

— Мы развлекаемся, не до того нам, — хмыкает. Да уж, развлечения те ещё.

Уношу гравинос, притаскиваю снизу кресло, чтобы ей хоть было, где присесть. Как-то незаметно сам оказываюсь в нём, держу её на руках, поглаживаю. Отдохни, красавица моя. За всех переживаешь, забывая о себе. Как тебя на Тарин занесло?

Мерно дышит, задремала, похоже. Перебираю волосы, накручиваю на пальцы соломенные пряди, прикасаюсь губами. Почти неуловимый любимый аромат, ставший таким родным, словно квинтэссенция чистого счастья.

Всё уже занемело, но я и в более неудобных позах время проводил. Много времени. Боюсь шевельнуться и разбудить, боюсь заснуть — Тали расстроится, если ухудшение пропустим. Хотя ведь не может быть, чтобы процесс ничем не контролировался. Посматриваю на Леру, тоже спит, дыхание ровное, правда тяжёлое.

Тали чуть поворачивается, укладывается поудобнее, рука мягко скользит на моё плечо. Поджимает колени, не могу удержаться — поглаживаю гладкую кожу. Вернись отсюда, Тали, слышишь? Пожалуйста, не пытайся сама всё узнать и везде успеть.

Чара чуть постанывает, поворачивается, Тали моментально подхватывается, протирает ей лоб, прислушивается. Возвращается.

— Ой, я же тебе всё отсидела, наверное, — шепчет.

— Да нет, — говорю, — нормально.

— Иди спать.

— Вообще-то я планировал тебя отправить.

Ласковая улыбка — ни у кого больше такой не видел.

— Я не пойду, но тебе вовсе не обязательно здесь сидеть.

— Лучше с тобой побуду. Вдруг что-нибудь понадобится? — вижу, как хочет возразить, добавляю тихо: — Я без тебя скоро много буду спать.

Смотрит любимым тёплым взглядом, подходит, забирается рядом. Мостимся, чтобы было удобно, прижимаю к себе, кладёт голову на плечо.

— Не представляешь, — шепчу, — как мне хочется, чтобы ты пообещала не привлекать к себе внимания и не пытаться заглянуть во все местные загадки.

— Обещаю, что буду очень и очень осторожной. Ты не переживай, в случае чего меня выведут.

Хотелось бы верить. Но судя по тому, что вижу, не очень-то получается. Молчу.

Сидим, перешёптываемся, где бывали, где хотели бы побывать, как-то незаметно строим планы, куда поедем — потом, когда всё закончится. Ещё успеваю подумать, хватит ли моего скудного здешнего заработка... ну не на золотое кольцо, конечно, но хоть на какой-нибудь прощальный подарок? И не привлечёт ли подобный заказ ненужного внимания к Тали? На этом и отключаюсь.

Просыпаюсь от того, что Тали очень осторожно, почти неощутимо высвобождается. По многолетней привычке прежде, чем открыть глаза, пытаюсь сориентироваться. Лера уже проснулась, бледная, с тенями под глазами, Тали помогает ей добраться до ванны. Хочу предложить отнести, но как-то неудобно. За окном раннее утро, иду вниз сделать завтрак, хорошо, что в комбайне есть всякие меню — для диеты, после болезни, после голодания. Не нужно придумывать.

Дожидаюсь готовности, сгружаю всё на гравинос побольше, заношу. Застаю Леру в купальнике.

— Тебя стучать не учили? — интересуется.

Кажется, краснею, бормочу извинения с оправданиями. Я же думал, Тали тут. Хотя, конечно, нужно было постучать.

— Ничего, — улыбается. — Талька собирается, на яхте едем кататься.

По-моему, не могу сдержать изумления. Ну какая тебе яхта? Молчу, конечно.

Тамалия

Пока Антер собирает еду с вещами, помогаю Лерке одеться. Температура уже упала, но слабость большая, а медиком вкалывает только витамины. Ладонь вспухла, покраснела, выглядит ужасно и вся рука почти не шевелится.

— Ничего, — говорит. — Скоро полегчает. И... Антера лучше не брать.

— Я ему доверяю, — возражаю.

— Знаю. Но чип... сама ведь понимаешь. Не хотелось бы зависеть от молчания парня с чипом.

— Ты же его заберёшь? — смотрю пристально.

— Таль, не глупи! Вот когда выберемся, там всё и узнает. Впрочем... — тянет задумчиво, словно припоминая. — Кажется, он уже и так догадался, да?

Слышала ночью, наверное.

— Что ты провозила в себе какой-то прибор? Да, почти сразу.

— Как ты от него так долго скрывала? — вздыхает. Пожимаю плечами — не хочу, чтобы даже Лерка знала, в каком состоянии он ко мне попал.

— Всё проверила? — спрашивает, не дожидаясь ответа. Киваю: не по одному разу. Помогаю добраться до лестницы, однако почти сразу подоспевает Антер:

— Давайте отнесу.

Мы с Леркой переглядываемся, почти одновременно пожимаем плечами, смеёмся втроём. Так тепло вдруг на душе становится. Антер легко подхватывает её на руки, относит в машину. Потом возвращается за мной — ну да, хозяйку же тоже нужно посадить, коль уж гостью рабом побаловали. Хотя очень надеюсь, что нас никто не видел.

Заезжаю прямо на яхту — Лерка восторгается сияющему полю, художественно переливающемуся изображению довольного мужчины с музыкальным инструментом, рассказываю всё, что вспоминаю о Браги. Выгружаемся, отправляю гравикар домой, осматриваем с Леркой судно — но, похоже, никто не ожидал, что мы сюда заявимся. На всякий случай запускаю не только полную проверку на наличие насекомых, но и очистку дна.

Выплываем подальше на разрешённый фарватер. Прогулочных катеров немного, подлодок не видно — тишь и спокойствие. День обещает быть жарким. Лерка сидит в шезлонге на палубе, вспоминаю нашу с Антером поездку. Стоим на носу, обнимает меня — не протестую, с каждым днём всё острее ощущаю, как мало времени осталось. Оглядываю проносящийся мимо берег, пытаюсь рассмотреть сквозь очки возможные субмарины и едва уловимое мерцание купола вдали. Лерка тоже осматривается сквозь свои.

— Всё-таки хорошо тут у вас... — вздыхает.

— Аристократов бы убрать — было бы совсем замечательно, — отвечаю. Антер чуть слышно хмыкает на ухо, трусь головой о щёку.

Давно уже выплыли за пределы города, вокруг всё меньше судов, но Лерка молчит. Мы с Антером тоже молчим, ничего не спрашиваем.

Беседа как-то не клеится. Лерка ещё не оправилась, я нервничаю, о чём думает Антер — могу только догадываться. Наслаждаюсь тёплыми порывами ветра, объятиями любимого мужчины, и стараюсь не терять бдительности.

— Ну что, где лучше искупаться? — интересуется, наконец, Лерка.

— Да хоть тут, — пожимаю плечами. — Можно бухту найти.

— Давай лучше здесь, — решает. — Вроде пусто вокруг.

Торможу, останавливаю яхту, Лерка скидывает одежду — левая рука уже совсем не шевелится. Не успеваю сформировать лесенку — Лерка зачем-то взбирается на борт, не то прыгает, не то падает в воду. Спешу за ней на всякий случай — не нравится мне её состояние.

Антер доформировывает ступени, спускается почти на край — смотрит, где может его помощь понадобиться.

Лерка выныривает, отплёвывается:

— Всё в порядке. Таль, вылезала бы ты.

— Я и так... — начинаю, вспоминаю, что здесь мы не спрятаны от случайного прослушивания. — Давно не купалась, — оканчиваю.

Лерка вздыхает, видимо, я тоже должна знать как можно меньше, но с такими проявлениями, на что они рассчитывали?! Поэтому никуда не ухожу, а вдруг ей совсем плохо станет.

Лерка чуть отплывает, мне, в общем-то, безразлично, что именно произойдёт — лишь бы с ней всё нормально было.

Вижу, как почти не шевелящаяся, напухшая рука вдруг дёргается несколько раз, чуть приближаюсь, но Лерка держится на воде. Внимательно оглядываюсь, поэтому пропускаю миг, когда кожа на ладони трескается — вижу только, как оттуда выливается прозрачный поток. Нет, не поток, мелкие бесцветные субстанции, смахивающие на головастиков. Почти сразу теряются в воде, однако одна врезается в местную рыбёшку. Наверное, если бы не очки, я ничего не заметила бы — а так обнаруживаю, как прозрачный головастик мгновенно приобретает форму рыбки и уплывает вместе со стайкой. Это они будут принимать вид местных обитателей, наверное? И смогут проникать под купол? Вспоминаю слова Райтера про сотрудничество с асайлэтами. Но не спрашиваю пока.

Лерка направляется к лесенке, рука кровоточит, хотя бы уже не такая распухшая и более-менее двигается. Антер помогает забраться — почти вытаскивает из воды, поднимает, относит обратно в шезлонг. Выбираюсь следом, закрываю поле, на всякий случай ещё раз всё вокруг проверяю на "жучков".

— Да уж, — хмыкает Лерка, — никогда меня столько на руках не носили.

— Меня тоже, — смеюсь, обнимаю Антера, умничка мой.

— Родила, — улыбается подруга.

— Обратно едем? — спрашиваю. Лерка качает головой:

— Быстро слишком, покатаемся ещё.

Подаю ей медика — нашего, не местного. Залечивает руку.

— Пока сойдёт, — сообщает.

— Прыгать обязательно было? — ворчу.

— Обязательно, они адреналином активируются.

Усаживаемся с Антером на соседний шезлонг. В отличие от кресла, тот хоть растягивается до нужной ширины. Впрочем, не могу сказать, что плохо провела ночь, и мысли были далеко отсюда — там, где нам с любимым ничего не будет мешать...

— Благодаря морской воде приобрели соответствующие параметры, теперь замаскируются под местную подводную фауну и проникнут под купол? — выдаю свои предположения. Лерка кивает:

— Я только зародыши провезла, оформились они уже здесь. Одного ещё можно и на себе, но такое количество — вряд ли. Пристрелочный экземпляр неплохо себя зарекомендовал, только эти чуть другие. Хотя тоже наделены определённым уровнем... самостоятельности, что ли. Могут делать выбор в зависимости от обстоятельств — но без сложного анализа.

— А как информацию собирать?

— Передатчики встраивать не рискнули, не известно, что там за технологии. Зато они чувствительны к моей крови, сверхчувствительны — гораздо сильнее, чем акулы.

— Тебе что, ещё и приманивать их своей кровью? — пугаюсь.

— Зачем? Образец есть в конторе, кто угодно может собрать. Спустя месяц-другой. Даже не обязательно сильно к куполу приближаться.

— А пристрелочный экземпляр, — вдруг подаёт голос Антер, — случайно, не одноглазый?

Глава тридцать четвёртая

Антер

Лера какое-то время рассматривает меня, машет здоровой рукой, качает головой — мол, что с вами делать. А ещё пытаюсь сообразить, про какой такой купол они говорят. В воде? Окидываю взглядом горизонт, небо, замечаю бледный блик зеленоватой луны. Под ней, что ли? Там, где "оружие"? Или не оружие — Главы, например? Неплохо спрятались. Тали что-то узнала? Тогда ночью?

Тали протирает тёмные очки, в которых сиганула в воду, как только не слетели? Особенные какие-нибудь? Я же надевал, ничего не видел. Или на неё настроены?

— Вообще-то он не планировался одноглазым, — отвечает тем временем Чара. — Это как бы... своего рода информационный сгусток, который должен был принять наиболее подходящую и незаметную форму.

— Активируется тоже адреналином? — интересуется Тали, выражение лица непривычно хмурое, пытаюсь понять, о чём думает.

— В идеале да, был настроен на тебя. Антера вот укусил, теперь настроен и на него, — Лера усмехается, Тали выглядит ещё более недовольной.

Это они подсматривали, что ли? И много видели? Стараюсь не смутиться.

— Не знаю, по каким причинам он активировался и принял одноглазую форму, — продолжает Лера, — вероятно, какая-то реакция на сканирование, когда вы проходили маяки. Аналитики пришли к такому выводу, постарались учесть.

Тали подносит руку к зубам — нервничает. Почти тут же спохватывается, расслабляет. Пытаюсь сопоставить, как раз перед поездкой на остров она к этому... Марку ездила. Кажется, снова заливаюсь краской, вспоминая, что устроил тогда. Странно, как одноглазый не активировался, видимо, адреналина недостаточно было.

Похоже, Тали приходит к подобным выводам.

— Ну, Р... Марк! — возмущается.

— Ты же понимаешь, что тебе лучше было не знать, — мягко улыбается подружка. Тали кивает. Правильно, конечно, принцип разделения информации в их профессии необходимо соблюдать. Даже если бы это чудо нашли при сканировании, Тали под всеми детекторами подтвердила бы, что ничего не знает. Но как же сложно постоянно пытаться понять, не свои ли подкинули очередную головную боль. А с другой стороны, скорее всего в каждом случае просчитывается соотношение риска при знании и незнании. Вот сейчас Чара определённо рискует, рассказывая всё мне. Поэтому молчу и не привлекаю внимания. Только Тали обнимаю покрепче, чтобы успокоилась.

— Как он работал? — интересуется, вроде бы спокойно, но наверное ей тоже не очень приятно осознавать, что сотрудники за нами наблюдали. Отвратительная профессия, то свои следят, то чужие.—

— Был прикреплён к тебе, имел определённый радиус, на который мог отдаляться незамеченным. В неактивной форме. Данные передаёт только в активной.

Значит... Не успеваю додумать мысль — Тали подаётся вперёд, глаза горят:

— Что там? Что в пещере?

Чара вздыхает:

— Когда одноглазый добрался до озера, уловил только отголосок свечения. Дома покажу запись. Ваша теория взята за основу, возможно, там действительно кто-то был. Но после этого больше ничего не происходило.

— Он сам рассчитывает свои действия? — рискую спросить. Лера бросает взгляд, и что бы она там ни думала, у меня есть ещё вопрос.

— Имеется возможность посылать односложные импульсы, влияющие на выбор. Но это опасно, могут запеленговать. В пещеру оно пошло само, если ты об этом. Параметры выбора известны только техникам. В идеале, неплохо было бы его оттуда забрать. Это не приоритетно, но если вы... Талька вдруг ещё раз туда поедет, не помешало бы наведаться в пещеру.

Тали кивает, а мне совсем не хочется, чтобы она туда без меня ехала!

Молчу, что тут скажешь. Тали тоже молчит — обдумывает. Решаю — задать ли сейчас второй вопрос. Лучше, наверное, дома. Но до отлёта.

Лера смотрит на часы в комме, зевает:

— Всё, загрузите меня в медкабину.

Тали разворачивает яхту, вызывает по пульту гравикар, тоже смотрит на часы.

— Я тогда к госпоже Кларне заеду, — сообщает вдруг. — На занятие уже не успею, но поговорить чуток...

— Давай-давай, — сквозь очередной зевок соглашается Лера.

Они что же, думают, Кларна сливает всё, чем Тали с ней делится? Вдруг осенило, надо же, а ведь логично. Сейчас поедет, что-нибудь ей расскажет, заодно посмотрит, какие вопросы руководительница будет задавать. Чего ещё я не заметил, о чём не подумал?

Немного жаль возвращаться, поездка вышла какой-то слишком уж деловой. Но Лере сейчас, конечно, совсем не до гуляний: опустила шезлонг, свернулась, дремлет. Даже не поела с нами как следует.

Тали поднимается, приносит лёгкое покрывало. Правда, на подступах к столице уже полно судов — аристократы на прогулки высыпали. Поэтому приходится Чару разбудить. Похоже, вкалывает какой-то стимулятор, собираю вещи. Я бы постоянно таскал эту гору барахла — мысли о том, что неизбежно рано или поздно придётся держать дверь не только Тали, но и подружке, почему-то почти выворачивают изнутри. А тут ещё кажется, будто вижу Амирин катер. Или очень на него похожий. Демон, давно меня так не передёргивало, хорошо Тали вроде не заметила.

Снимает поле, Чара как-то моментально подбирается, преображается, не сговариваясь сбегают по трапу, хохочут и балуются — не знал бы, чем мы тут занимались, решил бы, что всё утро развлекались.

Добираемся до дома достаточно быстро — на максимальной из не привлекающих внимания скоростей. Почему-то жду погони, но если мы кому-то и интересны, то свой интерес он очень тщательно скрывает.

Тали отправляет меня за гравициклом, забегает ненадолго в дом.

— Поможешь ей, если что, — шепчет, когда захожу сказать, что транспорт готов. Конечно, помогу, будто не знаешь.

Тали быстро уезжает, достаю медкабину.

— Оттащи ко мне в комнату, пожалуйста, — просит Лера. — И вещи пока не заноси.

Ну да, потом будет проверять, чтобы ничего в дом не залетело. Хмыкаю, припоминая её прыжок на муху. Толкаю медкабину наверх, приходится убрать кресло, в котором с Тали ночью сидели. Подруга садится на лестницу, ждёт. Надеюсь, помогать залезть не нужно? Вспоминаю, как укладывал Тали. Ненавижу краснеть.

— Готово, — сообщаю.

— Задумалась, — улыбается Лера, поднимается. Подаю руку. — Жаль ли мне одежду, или ну её. Сил нет.

— Одежду? — не могу понять, о чём она.

— Медкабина умеет только срезать, обратно не сшивает, — смеётся. — Спасибо, дальше я сама.

Стараюсь в очередной раз не покраснеть, не мог же я знать. Лера наклоняется, что-то настраивает на панели, машет другой рукой, чтобы уходил. Ухожу.

Почему-то начинаю нервничать. Чего от неё ждать? А вдруг ей интересно будет примерить на себя роль хозяйки? Люди иногда так меняются, стоит им ощутить, что кто-то от них зависит.

Тамалия

Времени совсем мало, на ходу звоню руководительнице, чтобы дождалась. Кажется, не очень довольна, хотя и пытается изобразить радушие с желанием помочь. Но всё-таки соглашается принять, в очередной раз подтверждая подозрения, что возится со мной далеко не из человеколюбия. И даже не благодаря оплате отправившего меня реабилитационного отдела.

Попадаю на последние минуты занятия, решаю дождаться у двери. Слышу извечные подбадривающие речёвки и жизнеутверждающие фразы, какими обычно заканчиваются сеансы. Готовлюсь к разговору.

Двери открываются, девочки выходят, Свелла радостно здоровается, бросаю взгляд на сопровождающего её раба. Да уж. Чем, вот чем она думала, должна же разбираться в сто раз лучше меня!

Мужчина в хорошей форме, но по некоторым признакам можно определить, что существенно старше Антера — лет за тридцать, а то и сорок, медкабина позволяет долгое время оставаться молодым. Вероятно, и в рабство попал далеко не в юности. На миг поднимает на Свеллу глаза, и меня окатывает ощущением, что где-то там глубоко прячется зверь. Приспособившийся, усвоивший правила выживания, но готовый к прыжку. Через мгновение раб уже покорно смотрит в пол, заставив усомниться в собственных ощущениях. Ведь здесь же умеют ломать, должны знать все тонкости, видеть малейшие детали гораздо лучше, чем я, непривычный посторонний человек! Но обострившаяся интуиция настойчиво пытается что-то сообщить.

Скольжу взглядом по фигуре — почти на голову выше Свеллы, и, похоже, даже Антера. Литые рельефные мускулы, проступающие сквозь тонкую ткань футболки, широкий разворот плеч, — понятно, почему в постельные попал. Господи, о чём эта Свелла думала?! Я бы сказала... Может, он зацепил какие-то исконно женские струны? На фоне местных маменькиных мальчиков это просто гормональная граната.

Постельные здесь все породистые, конечно, но нет в них чего-то особого, мужского. То ли выправленные характеры, то ли вбитая с детства необходимость подчиняться, словно бы делают их не совсем настоящими. Как на мой вкус.

— Свелла, — начинаю, но тут появляется Дамлий.

— Лита, привет! — подходит, стараюсь не выдавать раздражения. — А госпожа Кларна как раз о тебе спрашивала... Как подруга?

— А что подруга? — недоумеваю, вот точно, такой подставит и не заметит.

— Ну... она же перегрелась...

— Дамлий, — хохочет проходящая мимо Данития, полупрезрительно окидывая парня взглядом. — Это она от тебя перегрелась.

Данития с подружками смеются, Дамлий смущаются, убеждаю, что всё в порядке — просто Чара приехала оттуда, где сейчас ранняя весна, ещё не привыкла к смене климата.

— Ямалита, ты там? — выглядывает госпожа Кларна.

— Добрый день, — здороваюсь, — иду!

— Я подожду тебя, — говорит Свелла.

— Да не надо! — машу рукой. — Созвонимся!

Раб бросает на меня взгляд... странный, словно знает обо мне нечто особенное. То ли что не такая, как все, то ли что тут с особой миссией. То ли он всегда так смотрит, проверяя реакцию. Зря я тогда со Свеллой не осталась. Нужно будет разузнать о нём побольше.

Захожу в зал с мыслями о том, какие приятные эмоции вызывает новый Свеллин постельный у Селия. Интересно, она догадалась не давать братцу срываться на нём? Ну, хоть Аниту с собой по-прежнему водит, а то ведь могла совсем голову потерять. Но куда смотрит Ажалли?

— Вижу, ты мыслями не здесь, — улыбка госпожи Кларны отдаёт приторным налётом.

— Радуюсь, что подруга приехала, — счастливо вздыхаю.

— Понимаю, — соглашается, — похоже, вы всю ночь веселились? Выглядишь не выспавшейся.

— Полночи точно болтали, — смеюсь. — Раз десять спать пытались разойтись.

— Знакомо, — снова кивает. — Но ты молодец, не нужно пропускать занятия, особенно если что-нибудь волнует.

— Да вроде не волнует... — пожимаю плечами.

— Как там твоя подруга? Дамлий обмолвился, что видел вас вчера на пляже, ей там плохо стало?

— Да не плохо, — фыркаю, доверительно сообщаю: — просто хотели от него отделаться. Только не говорите, пожалуйста.

Госпожа Кларна в очередной раз понимающе кивает, но напоминает, что мы должны поддерживать друг друга. Смущённо пожимаю плечами — подруга всего на пять дней приехала, а потом я буду поддерживать Дамлия и прочих. Руководительница улыбается, продолжает расспросы. Слежу внимательно и за ними, и за своими ответами.

— А раб? — смотрит пристально, начинает потихоньку выяснять, почему не взяла с собой, одалживала ли Чаре, всё якобы с позиций реабилитации.

Отвечаю, придерживаюсь предыдущей версии — одалживать не хочу (вдруг до Олинки слух дойдёт, она ни на кого не посмотрит, бросится права предъявлять), с наказаниями не слишком усердствовала: пульт подруге понравился, а кнут я сама не люблю, поэтому даже забыла о нём. Госпожа Кларна кивает, спрашивает, не боюсь ли оставлять вдвоём. Пытается узнать, не привязалась ли я к нему, что ли? Или наоборот — не планирую ли избавиться? Сообщаю доверительно, что оставила кучу камер в сети, пускай только попробуют пойти в обход моего разрешения. Но вообще моя подруга не такая, а самая лучшая, и может ей тоже раба подарить. Выслушиваю очередную лекцию о том, каких рабов можно вывозить с Тарина и куда.

Госпожа Кларна мягко интересуется, чем мы занимались, чем планируем заняться. Жалуюсь, что Чаре почти нигде нельзя появляться, поэтому даже не знаю толком, куда сводить. Пробует выяснить моё отношение к запретам, выражаю полное понимание, что не всем и не всё можно знать.

— Впервые вижу Свеллу с рабом, — говорю напоследок. Интересно, что по этому поводу думает руководительница.

— Да! — отвечает с почти нескрываемой гордостью, словно это целиком и полностью её заслуга. — У Свеллы определённые улучшения! Ещё немного, и, надеюсь, вернётся в норму.

— Может, ей лучше было бы обычного... элитного?

— Ты же видишь, с элитными ничего не получалось. Здесь очень важно слушать себя, и если именно этот ей чем-то приглянулся, значит, тело знает чего хочет. Он хорош, я была удивлена, что не наш — вполне подходит по всем стандартам. Интересно, где такие ещё водятся? — смеётся. Вот мне тоже интересно.

Хочу сказать, что бывшие вольные же самые опасные, но не рискую. Чтобы не бросать подозрений на Антера. Вот уедет — тогда займусь. Пожалуюсь, что с ними совсем сладу нет, чего им вообще не хватает. Может, удастся и Свеллу образумить.

Прощаюсь с госпожой руководительницей, смотрю на коммуникатор — с полчаса прошло, никто не звонил. Надеюсь, у Лерки с Антером всё в порядке.

Выхожу, Свелла меня всё-таки дожидается в машине, Селий с Халиром и его нахальным рабом тут же. Зовут с собой, предлагают за подружкой заехать. Но Лерке после медкабины явно лучше отдохнуть подольше. Спрашиваю у Антера сообщением, всё ли нормально — почти сразу отвечает "да". Предупреждаю, что немного задержусь, соглашаюсь выпить со Свеллой кофе.

Антер

После медкабины Лера, скорее всего, спать ляжет, хоть ненадолго. Наверное, тоже не мешало бы подремать, ночью почти не пришлось. Но вместо этого иду вниз, зачем-то наливаю вина. Снова паникую, от бездействия, видимо.

Опять то, о чём так долго мечталось, вдруг начинает выглядеть совсем иным. Даже агенты, даже нормальные, даже с порядочными целями... а кстати, какие у них цели? Я-то по умолчанию уверен, что Тарин — зло, но если задуматься... шпионаж ведь всегда кому-то выгоден. Хорошо, что не спросил при Лере. Лучше сначала с Тали поговорю. И даже если основная цель их организации освободить Тарин от рабства, это ведь не значит, что лично моё освобождение окажется в приоритете. Своё направление, свои задачи, и я им нужен постольку, поскольку вписываюсь в планы.

В душе теснится надежда на лучшее, но счастливые картины — как мне удаляют чип, возвращают права вольного, дают возможность помочь Тали, облегчить ей задание — перечеркиваются мрачными прогнозами разума, что никому это нафиг не нужно. Ведь гораздо удобнее усадить меня в клетке и пользоваться чипом. Мороки меньше, пользы больше, плюс гарантия, что не сбегу и не выдам.

Возможно, как-то Клоду дать знать? А что сможет им противопоставить Клод?

Ещё и Тали пишет, что задержится. Сколько времени тут маюсь, поскорей бы пришла. Рядом с ней всё становится лёгким и правильным.

Лера, наверное, уже вылечилась. Интересно, спит, или всё-таки сейчас появится? Пульт в сейфе должен быть, Тали же наверняка положила его. Да и не включала, включение едва ли будет безболезненнее отключения, не пропущу.

Пытаюсь уговорить себя, что всё не так, что Лера на самом деле подруга Тали, а не просто сотрудница. Но опыт напоминает, сколько раз я уже обманывался. Иногда ночью в кошмарах и Тали предаёт. Зато когда просыпаюсь — она рядом, такая родная и мягкая.

Входной коммуникатор прерывает размышления, напоминая, что в отличие от предполагаемых кошмаров, реальные могут реализоваться здесь и сейчас. Вот, к примеру, Олинка. Интересно, она специально отрядила кого-то следить, не оставит ли Тали меня наедине с Чарой? Узнала и приехала?

Отправляю бокал в мойку, сверху спускается Лера — одетая и бодрая, не похоже, что из постели или медкабины вытащили. Умеют же они перевоплощаться.

Тамалия

Свелла пытается завлечь в свой гравикар, Селий же наоборот — напроситься ко мне на гравицикл, поскольку сам сегодня без машины. Надо бы, наверное, поехать с Халиром, попробовать разузнать, что Варн к Антеру имеет, для чего Лайла понадобилась. Только боюсь, не сдержусь. Лучше для начала Лайлу заставить говорить.

Посему остаюсь на гравицикле, Селий долго выбирает между другом и сестрой, наконец стартуем. Едем минут десять, уже начинаю нервничать — не хочется лишнее время терять — когда Свелла останавливается возле какого-то парка. До места доходим пешком.

Прямо на открытой террасе разбросаны кляксы разноцветных столиков с навесами, очень солнечных и живописных. Облюбовываем один, он тут же подстраивается под наше количество изгибами и размерами, прямо из земли вырастают сидения. Миленько, если не обращать внимания на обслуживающих рабов в ошейниках.

Халир с Селием спешат занять места возле меня, Свелла хмыкает и усаживается напротив. Безмятежно рассматриваю зелёный пейзаж. Между мной и Халиром на землю опускается Варн, недовольно говорю ему подвинуться.

— Странные вы, девушки, — усмехается Халир. — От элитного отказываетесь, зато каких-то отребьев себе позаводили.

— Мне моего подарили, — пожимаю плечами. Незаметно наблюдаю за Свеллой и её "отребьем".

Красавец выглядит спокойным, и почему-то из головы не идут слова госпожи Кларны — действительно, очень похож на местного элитного, покорно опускается на колени на землю. Не знала бы, что бывший вольный, не видела бы его в фойе перед разговором — даже не предположила бы. Честно говоря, не представляю, какой подход к такому можно было бы найти.

Делаем заказы: я останавливаюсь на кофе и мороженом, а то спать очень уж хочется, Свелла — на каком-то прохладительном напитке. Халир выбирает полноценный обед, Селий, глядя на него — тоже. И хорошо, пока они будут ждать, поскорее сбегу.

— Ты бы рабу воды заказала, — говорю, — жарко.

Свелла поднимает глаза с некоторым недоумением, однако кивает, заказывает. То ли вспоминает, как я Антеру брала, то ли и правда записала меня в разряд великих укротительниц бывших вольных.

Чёрт, ведь я же никогда не стремилась её обмануть, как теперь объяснить, что если хочешь хорошего отношения, то и самой не мешало бы относиться хорошо?!

— Ну вот, ещё и она со своим будет возиться, как ты со своим, — бурчит Селий. Пожимаю плечами.

— Со своими, — уточняет Халир, делая упор на последней букве. — Ты чего к Лайле никого не подпускаешь?

— Тебе собственных мало? — демонстрирую недовольное лицо. — Нужно было покупать, когда продавали.

— А ты всерьёз планируешь её оставить? — недоумевает и Свелла.

— Уже оставила. И очень надеюсь, Халир, что ты и твой раб учтёте мои пожелания.

— Конечно! — соглашается Халир, стараюсь не скрипнуть зубами. Видела я, как учитываете.

— Ты всё не поймёшь главного! — заявляет Селий. — Это же рабы! — небрежно поднимает руку, оттягивает голову находящегося между ним с сестрой мужчины за волосы, отвешивает лёгкую, неприятную оплеуху. Бросаю взгляд на Свеллу — та молчит, определённо не придавая никакого значения. Стоящая позади Анита оглядывает окружающее пространство профессиональным взглядом, не проявляя эмоций.

— Не боишься? — спрашиваю у Селия. — Ведь ему одного движения достаточно, чтобы свернуть тебе голову, и он не элитный. А ты не женщина.

— Не посмеет, — уверенно отвечает Селий, но замечаю, как рука Свеллы проводит по пульту. — При свидетелях точно. А дома ограничитель не даст.

— Ограничитель? — пытаюсь припомнить, что такое.

— Ты правда с красной луны, — хмыкает Свелла. — Очень удобная вещь, особенно когда рабов в доме много, и среди них неэлитные. Вводится в систему, работает непосредственно через чип: при повышении уровня нервного возбуждения, агрессии и так далее, чип срабатывает сам. Много и часто использовать нельзя, вообще есть различные нюансы, но если какой-то раб проявляет повышенную агрессию или просто неблагонадёжен... Ну, тебе-то не нужно было, с одним и без него нормально. А когда много, можно не уследить.

— Лита себе такой не поставит, — ухмыляется Селий. — У постельных, говорят, они в самые ненужные моменты могут сработать. Да? — снова тянет за волосы раба. Похоже, таки нашёл, на ком можно отыграться. — Отвечай, когда к тебе обращаются! — раб опять получает, на этот раз лёгкий пинок.

— Да, господин, — соглашается, а голос-то какой приятный, с этакой хрипотцой. Свелла непроизвольно проводит руками по плечам — действует, что ли?

— Или подарить тебе? — не унимается Селий, заглядывая мне в глаза. Сестра бросает предостерегающий взгляд. Так, пожалуй, не пора ли отсюда уходить? Надоели. — Для разнообразия.

— Себе подари, — отвечаю. — У тебя с разнообразием определённо проблемы.

— Не, ну заводят всяких постельных, — пыхтит Селий, — а потом на нормальных парней внимания не обращают!

— Ты чем-то недоволен? — прохладно интересуется Свелла.

— Доволен, — бурчит Селий. — Только объясните мне, как можно понравиться девушке, если у неё есть всему обученный постельный?

— Побольше на рабынях тренироваться? — предлагаю. — В целях повышения квалификации, конечно? Главное, чтобы девушка видела твоё усердие.

Зря я, наверное: Селий сарказма не поймёт, разве что Халир растолкует.

— Лита, ты ешь мороженое, не отвлекайся, — пытается разрядить обстановку тот, да как-то не хочется мне мороженого.

— Мало того, что со своим носишься, теперь ещё и Свелла... завела этого... — выдаёт "нормальный парень". — Наглого! Водички ему! — раб снова получает ощутимый пинок, сверху на него выливается содержимое стакана.

— Селий! — возмущается Свелла. — Ты уже совсем разошёлся! — тут же оборачивается ко мне, похоже, тоже пытаясь перевести тему: — А ты своего почему не взяла?

— Мы с утра на яхте катались, оставила вещи разобрать да поесть приготовить. Заждались они меня уже, пойду, пожалуй.

— Ты бы познакомила, — предлагает Свелла.

— Ну может как-нибудь получится, — пожимаю плечами.

— Завтра?

— Созвонимся.

— Боишься, что подружка не удержится, — снова влезает Селий, — попортит твоего бесценного?

— Свелла, — спрашиваю, выходя из себя. С трудом сохраняю на лице улыбку. — Можно одолжить твоего раба на пару минут?

— Моего? — недоумевает подруженька. Киваю. — Ну, бери...

— Спасибо, — отвечаю. — Как его зовут?

— Тиар.

— Тиар, встань-ка, — говорю. Раб недоверчиво поглядывает на меня, ожидаю всплеска ненависти — но нет, абсолютно себя контролирует, оглядывается на хозяйку, получает утвердительный кивок. Встаёт. Может, и зря я, но так хочется! У самой руки чешутся.

— А теперь дай-ка этому господину в зуб. Не сильно, но чтоб дошло. А то обнаглел уже окончательно, но не мне же руки марать, — киваю на Селия.

Халир хмыкает, однако лицо недовольное. Свелла изумлённо поднимает брови, Селий недоумённо поглядывает то на меня, то на неё. Взгляд Аниты по-прежнему не выражает отношения к происходящему. Как и Варна.

Тиар чуть приостанавливается, видит мой кивок, со смесью обречённости и, кажется, некоторого удовольствия исполняет волю госпожи — сдержанным, точно рассчитанным ударом, не вызывающим повреждений, но вполне чувствительным, проходится по всё ещё недоверчивой физиономии.

— Молодец, — хвалю, поворачиваюсь к Селию. Радостно вижу, как с лёгким поскуливанием хватается за челюсть. — Я тебе штраф выплачу. А теперь, мальчики, идите немного прогуляйтесь. Медика поищите, холодненькое приложите. Раба своего тоже заберите, — киваю на Варна.

— Ну, ты у меня получишь, — Селий злобно сверкает глазами на Тиара, однако послушно поднимается вслед за Халиром, продолжая потирать ушибленное место.

— Тебя мой штраф не устраивает? — интересуюсь.

— Устраивает, — буркает Селий. Ждём, пока отойдут подальше.

— Что это такое было? — в голосе Свеллы недовольные нотки. — Он, конечно, разошёлся, но всё-таки, Лита!

— Послушай, — говорю серьёзно. — Ты ведёшь себя... я понимаю, с детства привыкла, но ты всё делаешь неверно! Нельзя позволять брату так вести себя с твоим рабом! Понимаешь?

— Не понимаю, — сообщает. — Мы всегда делили...

— Ты просила моего совета? — обрываю. — Так вот слушай. Раб должен быть только твоим. Не позволяй никому им распоряжаться, и... наказания сведи к минимуму, только за дело, только необходимые. Я пришла к этому опытным путём, а тебе даю уже готовый рецепт. Он должен знать, что ты не позволишь никому его наказывать. Тогда и он не позволит никому... тебя обидеть. Понимаешь?

Не верю я, что какое бы то ни было наказание может способствовать преданности. Но, возможно, то, что Тиар тоже меня слышит, поможет обоим прийти хоть к какому-то подобию компромисса.

— Наверное... — соглашается Свелла задумчиво.

— Ты разве никогда не размышляла... — начинаю, не знаю, как сформулировать вопрос, чтобы не вызвать ненужных ассоциаций. Но Свелла на удивление быстро понимает мысль.

— Иногда мне кажется, что няня меня правда любила. Рабыня, которая со мной нянчилась.

— А ты? — рискую спросить.

— Разве можно любить рабыню? Но я, пожалуй, скучала по ней.

— А где она?

— Мама продала, когда мы выросли. Немолодую непросто было пристроить.

— А куда девают немолодых?

— Когда раб уже не способен исполнять свои функции, его сдают в специальную контору. Что там с ними происходит дальше — не знаю.

Усыпляют, видимо? Хочется верить, что гуманно, но как-то не получается. Чёртов Тарин.

— И не вздумай разрешить Селию отыграться на Тиаре, — возвращаюсь к предыдущему разговору, чтобы не акцентировать внимание на рабах. Нужно поискать информацию. Только что-то не хочется. — Будет настаивать — отправляй ко мне, — смеюсь, видя поднятую бровь Свеллы.

Что-то я ещё хотела спросить... А, про Ажалли!

— А твоя мама о нём ничего не говорила? — киваю на Тиара.

— Да нет, — чуть разводит руки, — попробовала его, сказала, хороший раб, и опытный, и послушный.

Мне, видимо, никогда не понять. Чтобы я и моя мама... стараюсь не скривиться, напоминаю себе, что тут это обычное дело.

— Маме тоже не давала бы, — говорю. — Твой — значит твой. Никому.

Свелла хмурится, пытается осознать. Оглядываюсь, закадычных дружков не видно. Самое время, чтобы сбежать, но какая-то мысль упорно не даёт покоя. Пытаюсь выхватить её из вереницы всего, что необходимо обдумать и учесть. Интуиция почему-то подсовывает образ Дамлия, и так и этак пытаюсь применить его к ситуации, пока вдруг не вспоминаю слова о том, что видел Лайлу рисующей в центральном парке. А мы не там, случайно? Не на поиски Лайлы ли молодчики отправились? С них станется отомстить, обменяв штраф на штраф.

— Может... пускай они с Антером поговорят? — предлагает тем временем Свелла.

О чём им говорить, интересно.

— Пускай, — пожимаю плечами. — Только уже после Чариного отлёта.

Достаю коммуникатор, надеюсь, Лайла свой взяла. Он в мой внесён, пытаюсь отследить. И точно, до неё не больше километра. Поднимаюсь.

— Ты куда? — удивляется Свелла.

— Сейчас приду, хочу кое-что проверить, — говорю. Тиар бросает такой взгляд... Не то благодарный, не то изучающий, не то обольщающий. Жаль, так и не разузнала о нём ничего, ну да успеется. Вот отправлю Антера...

Укол тревоги зарождается в сердце, пытаюсь уговорить себя — ведь ответил, что всё хорошо. Не помогает, волнение расходится словно круги по воде, в голову лезут дурацкие мысли, что голоса его я не слышала, а вдруг это вообще не он писал... и дальше всякие ужасы.

Оглядываюсь, Свелла уже далеко. Решительно набираю номер, пусть сам скажет, как у них там, чем места себе не находить. Антер почему-то отклоняет звонок, останавливаюсь, поворачиваюсь в сторону стоянки. Однако почти сразу появляется сообщение. "Олинка пришла".

Прерываю первое побуждение мчаться со всех ног домой. Пытаюсь рассуждать хладнокровно. Раз пришла — значит, её впустила Лерка, Антер сам не открывал бы. А Лерка уж как-нибудь справится. Знать бы, давно ли. Но даже если сразу же после того, как Антер мне ответил, то прошло немногим больше получаса.

Чёрт, для Олинки это как раз предел вменяемости. Но ведь Антер и сам может за себя постоять, и у него есть главный аргумент — хозяйка не разрешает. А кто вступится за Лайлу?

Жаль, я не в микробинокле, пытаюсь настроить очки на приближение. За деревьями видно плохо, но всё же через некоторое время знакомые фигуры мелькают в поле зрения. Ускоряю шаг, даже пробегаю немного, выравниваю дыхание. Набираю Лайлу.

Отвечает не сразу — видимо, получает ценные указания, что говорить.

— Да, госпожа, — слышу наконец. Вокруг неё пусто, успели спрятаться. Со своей стороны визуальный режим не включаю.

— Привет, — говорю. — Чем занимаешься?

— Рисую, госпожа, — сообщает.

— Молодец, — хвалю. — Дома?

— В парке, госпожа. Господин разрешил.

— Никто не обижает?

— Нет, что вы, госпожа.

Пока приближаюсь, поддерживаю такого рода разговор, выслушиваю уверения в том, что у неё всё просто чудесно. Хочется стукнуть. Хотя и страх жаловаться на других господ понятен.

Прощаюсь метров за сто, вижу, как тут же материализуются дружки. Похоже, забирают камеру, останавливают запись. Ну да, камера хороша, если о ней не знать или если досконально проверять время. А Клим, наверное, всем разболтал, небось ещё и похвастался, что сам купил. Запаролил бы хотя бы! Ох, кто-то у меня получит.

Успокаиваюсь, пока возможно — держусь за деревьями. Впрочем, господа аристократы не ожидают моего появления, очень увлечены процессом раздевания рабыни.

— Интересно, у тебя хоть что-то из одежды осталось? — спрашиваю, разглядывая очередную изодранную футболку. Все трое как по команде оборачиваются.

— Госпожа... — бормочет Лайла, планшет с рисунком валяется заляпанным, вода перевёрнута, в красках комья земли.

— Обманываешь? — интересуюсь холодно.

— Они... только что... — начинает.

— Отобрали коммуникатор? — поднимаю бровь.

— Н... нет...

— Тогда почему не позвонила?

— Но... вы...

— Я приказывала звонить, если к тебе кто-то без моего разрешения пристаёт.

— Госпожа!.. — Лайла предпочитает перетечь в позу покорности и помалкивать.

— Где твой пульт?

— С собой, госпожа, — показывает на небольшой рюкзак. Бросаю взгляд на Варна, без слов всё понимает — спешит подать как положено с колен. С тобой тоже нужно будет разобраться.

Достаю пульт, защёлкиваю на поясе — хорошо хоть аристократы до него не добрались. Или вовремя кинули обратно.

— Снимай футболку, — говорю Варну. Всё равно кого ни раздень, голым в итоге окажется раб. Снимает, отдаёт. Бросаю Лайле:

— Вставай, одевайся. Покажи камеру.

Безропотно исполняет распоряжения, натягивает широкую футболку, подвязывает впереди. Просматриваю записи:

— Ты что, ничего не снимала? — спрашиваю.

— Господин каждый вечер проглядывает и удаляет, — объясняет. Между прочим, как только что "господа" подходили, тоже успели удалить. Похоже, ни свидетелей, ни свидетельств у меня нет.

— А вы, значит, прислушиваетесь к моим пожеланиям, — смотрю на Халира.

— Штраф выплатим, — бухтит Селий. Вдруг осознаю всю тщетность попыток расправиться с ними. Хотя, Амира, помнится, испугалась. Но мы были в общественном месте при куче свидетелей, а тут никого.

Как назло в голову ничего умного не приходит, хочется взвыть от бессилия, а тревога за Антера заставляет терять самообладание. Месть, говорят, лучше подавать холодной. Но всё внутри буквально выкручивает от желания устроить её здесь и сейчас!

Нужно будет кнут с собой носить. Не для рабов, а для аристократов.

— Халир, уже не боишься изгнания? У тебя появилась могущественная покровительница? — слежу за реакцией. Кажется, слегка стопорится, бросает взгляд на Варна.

— Из-за Лайлы? — недоумевает. — Изгнание?

— Из-за какой Лайлы? — хмыкаю. — Вы здесь ко мне приставали, даже запись от страха вытерли.

— У тебя нет доказательств... — блеет Селий. Раздумываю, простят ли меня Ажалли со Свеллой, если выстрелю из парализатора и поснимаю с дружков брюки. Был бы знатный скандал.

Впрочем, парализатор всё-таки достаю. Медленно, чтобы не насторожить. И так же медленно стреляю, пока на лицах обоих происходит повышение градуса недоумения. Варн порывается подняться, но останавливает сам себя. Хотя не покидает ощущение, что мог бы попробовать прыгнуть. Предусмотрительно держусь подальше, не допрыгнул бы.

Хочется угостить зарядом и его. Но ведь раб же, какой бы ни был паршивец — всё равно чьи-то приказы исполняет. Вот точно не мешало бы сыворотку правды на него потратить. Только что-то очень много кандидатов. Нужно будет с Райтером посоветоваться.

— Сиди на месте, — предупреждаю, — если не хочешь получить заряд.

Бросает взгляд на сердито вращающего глазами Халира, но кивает. Сидит.

— Ну что, мальчики, — достаю из сумочки маникюрные ножницы, выбираю усиленный режим из стандартных — для разрезания плотной ткани. Есть у меня такой, который за пару секунд справился бы, но светить его не рискую. — Что же сделать, чтобы до вас дошло: я не разрешаю трогать своих рабов и нервно реагирую на насилие.

Эмоции Халира, похоже, мечутся между страхом попасться и откровенной злостью. Селий же покрывается пятнами, тщетно пытается что-то мычать.

— Иди сюда, — киваю Лайле, подходит со смесью боязни и любопытства. Разглядываю брюки аристократов — у обоих застёжки, срабатывающие на прикосновение. Подношу ножнички опасными кончиками вплотную к так оберегаемым мужчинами частям тела, подбавляю маниакального блеска во взгляд. Селий начинает поскуливать.

— Сейчас вы у меня узнаете, как трогать чужое без разрешения, — бормочу словно бы сама себе. По очереди обвожу, слегка поцарапывая, небольшие круги вокруг застёжек:

— Вот это здесь, по-моему, лишнее, — комментирую свои действия. Ткань отзывается лёгким потрескиванием. Селий начинает покрываться потом: видимо, боится, что я не о брюках, а о находящемся под ними. Оборачиваюсь к Лайле: — Вырежи-ка для коллекции. И давай поскорее, времени нет.

Лайла вскидывает на меня глаза, словно хочет возразить, но не решается. Берёт ножнички, пытается пристроиться сначала к Селию. Упираю руки в бока, жду.

Лайла склоняется, во взгляде замечаю проступающую не свойственную ей кровожадность. Вырезает неровный кружок, поглядывает на меня. Замечаю, как довольно обводит языком губы с той же скоростью. Ткань с натугой поддаётся. Одобрительно киваю. Несколько раз, похоже, колет Селия острым концом, тот мычит — не то жалобно, не то угрожающе. Но мышцы по-прежнему не действуют, поэтому сказать ничего не может. Зато Лайла каждый раз выдаёт "ой, простите, господин". И почему мне кажется, что в голосе вовсе не раскаянье?

Халир же, когда очередь доходит до него, усиленно старается держать лицо, насколько может в такой пикантной ситуации. Только злобно поглядывает на Лайлу. Вздыхаю мысленно. Придётся не отпускать её никуда, захочет же, паршивец, сатисфакции.

Наконец, рабыня поднимается, подаёт трофеи, возвращает ножнички.

Разглядываю работу. А что, миленько. Пояса на месте, зато под ними — красота. У Халира сквозь дырку переливается нечто металлического отлива — интересный вариант белья. У Селия же, похоже, на интимном одеянии изображена девица в непристойном виде, и этот-то непристойный вид как раз выглядывает в новоиспечённое окошко. Самой непристойной своей частью.

— Как экзотично, — хмыкаю, беззастенчиво разглядывая обоих. Что бы с Варном сделать? И оставить безнаказанным подозрительно, и подставлять под господские срывы злости не хочется. Впрочем, штаны, видимо, снять придётся. Хозяин ведь наверняка не побрезгует надеть вместо своих расползающихся. Тем более, что Варн не так уж плохо одет.

Смотрю на него — по-прежнему на земле, в позе абсолютной покорности. Приходится напомнить себе, как он к Лайле заявился. Даже если это чей-то приказ, Антер такой приказ ни за что не стал бы исполнять! Хотя в Антера с детства не вбивали подчинение.

Вспоминаю их драку в пещере. Нет, определённо этому рабу предоставлено свободы больше, чем нужно.

— Раздевайся, — говорю решительно. Тут же встаёт, скидывает брюки. Под ними чёрные не то стринги, не то джоки с блёстками. Не удержавшись смеюсь: — Это ты для Халира носишь?

— Господин приказал всегда быть в форме, — отвечает. Мне его даже жаль — неудобно же! Вижу, что собирается избавиться и от них, качаю головой:

— Не надо.

Киваю Лайле, чтобы забрала брюки, зову за собой. Потом смотрю на Халира, повожу рукой в сторону валяющихся рисовальных принадлежностей:

— Чтобы сегодня прислали всё то же самое, только новое. И попробуйте снова подойти к моим рабам без разрешения! В следующий раз вместе с ширинками что поважнее отрежу!

Надеюсь, хоть на какое-то время успокоятся. Потом наверняка начнут по новой, но может дойдёт, что я пусть и странная инопланетянка, однако вполне понимаю все преимущества местного строя.

Халир мычит, нет времени разбираться. Сколько там уже Олинка? Сердце словно тиски сжимают.

Вызываю гравицикл навстречу. Придётся, наверное, штраф заплатить — здесь пешеходная зона, но некогда мне. Переживаю за Антера всё сильнее. Сажусь впереди, Лайла сзади пристраивается.

Не успеваю отъехать — вижу двух полицейских.

— Извините, госпожа, — обращается одна из них, приходится чуть задержаться, — но в парке нельзя использовать транспортные средства.

— Скажите вон тем вот! — отвечаю сердито, машу рукой в сторону, где остались дружки.

— Вас кто-нибудь обидел?

— Да так, — пожимаю плечами. — Постоянно то к рабам пристают, то напоминают не самые приятные моменты жизни, — жалуюсь, подбавляю истеричных нот, вываливаю на девушек негодование по поводу поведения некоторых особей мужского пола. Кивают понимающе, достаю трофейные ширинки:

— Я им слегка фасоны подправила... вы уж проследите, чтобы не переодевались! — прошу. Полисменши улыбаются, с сожалением сообщают, что штраф всё равно придётся оплатить, однако об "особях" они позаботятся.

Всё-таки Тарин — удивительная планета. То, что где-нибудь в другом месте было бы дикостью, здесь лишь лёгкая шалость.

Полицейские отдают честь, прощаются. Надо же, даже сканером не воспользовались. Едва речь заходит о правах мужчин, у местных женщин сразу понимающие улыбки. Такой странный перекос, явно поддерживаемый на уровне повсеместной пропаганды. Почему-то вспоминаются пылкие речи Немезы.

Прощаемся, они идут в указанном направлении. Поскорее стартую, запускаю поле. Оборачиваюсь к Лайле.

— Тебе что, нравится? — спрашиваю. Нет, ну может я действительно ей весь кайф перебила? Хотя судя по тому, как ножничками орудовала да у Клима дома отмывалась...

— Я не знала, что вы рядом, госпожа. Моё слово против их слова ничего не значит. Даже если позвоню, даже если будет такая возможность... они отделаются компенсацией, и мне же потом достанется ещё сильнее. Я уже столько раз это проходила.

— Не веришь мне, значит? — ну конечно, не верит.

— Что вы, госпожа!

— Тогда говори честно, часто они к тебе... пристают? Пока жила у Клима?

— Это в первый раз, госпожа.

Вздыхаю. Варн мне, видимо, приснился. Вот бы Антер успел с ней до отъезда пообщаться! Впрочем, и сама справлюсь, лишь бы не сорвалось ничего.

— Лайла, мне сейчас реально негде тебя разместить. На яхте разве что? Куплю другую камеру, она будет работать круглосуточно. Настрою на себя, чтобы никто не смог отключить. Как только Чара уедет, заберу тебя и подумаем, как можно их отвадить. Если есть предложения — говори.

— Никак, — похоже, пожимает плечами.

— Что значит никак? — возмущаюсь. — Не дойдёт — перейдём к более серьёзным мерам, но рано или поздно заставлю их понять, что со мной нужно считаться!

Выезжаем из парка, настраиваю автопилот в направлении дома. Набираю Клима — отвечает почти моментально, радостно заводит речь, что вчера звонил, и сейчас вот снова собирался.

— Клим! — обрываю холодно. — Ты почему записи с камеры Лайлы удалял?

Несколько секунд молчит.

— Но... — отвечает осторожно. — Я их просматривал, там ничего серьёзного не было, вот и... Извини... что-то случилось?

Клим пытается рассмотреть, где это я, но максимально сужаю угол обзора и разворачиваюсь так, чтобы Лайла туда не попадала.

— Твои дружки нашли способ — просто отключали камеру, а потом снова включали. Может, что-нибудь ещё и вырезали, не знаю.

— Но Лайла ничего не говорила...

— Послушай, Клим! Я попросила присмотреть, чтобы в обход меня рабыней никто не пользовался, а ты даже этого не можешь. И какой из тебя муж, скажи пожалуйста?

Клим как-то бледнеет, меняется в лице.

— Прослежу, — обещает, на редкость твёрдо.

— Нет уж, я её забираю. Будь любезен переслать вещи.

Антер

— Это Олинка? — уточняет Лера шёпотом. В руках у неё что-то непонятное, словно клубок нитей, или верёвок, которые на ходу принимают какую-то форму. Потом спрошу.

Киваю, указывает головой наверх — испытываю некоторое облегчение, поскорее поднимаюсь. У спален на несколько мгновений останавливаюсь. Чара уже открывает дверь, перетащить медкабину не успею, поэтому захожу в свою бывшую комнату. Поднимаю крышку. Если что, прыгну внутрь, закроюсь и... И что? Демон его знает. Выиграю хоть немного времени.

Выиграю ли? У Олинки, допустим, доступа нет, Лера тоже может сказать, что нет. Но как объяснит моё там пребывание? Если Олинка следила за домом — знает, что вошёл я сюда вполне здоровым. Если Лера скажет, что случайно перестаралась, гостья захочет поучаствовать. Чёрт, хоть бы не сказала! Меня устраивает вариант "хозяйка не разрешает". Вспоминаю предыдущие Олинкины визиты, снова передёргиваюсь.

Достаю коммуникатор, смотрю с сомнением. Надо, наверное, Тали предупредить. Но не могу же я чуть что — за ней прятаться!

Приоткрываю дверь, прислушиваюсь. Внизу происходит бурное знакомство: "Ой, а вы Литина подруга?" — "Ой, а она о вас столько рассказывала!"

Действие перетекает в гостиную, Олинка, похоже, при двух рабах. Сильно открывать дверь не рискую, но пытаюсь вслушиваться. Как ни странно, говорит в основном Лера — причём доносятся какие-то непонятные слова вроде "фриволите", "раппорт", "репсовые узлы", "шнурки с пико". Плетёт что-то?

Олинка неожиданно молчит. Сомневаюсь, что надолго, но по крайней мере не носится по дому в поисках шипов под колени рабам. Не усыпила же её Чара?

Лерин разговор всё тише и какой-то... плавный, так и хочется подобраться поближе, заслушаться. Не ожидал от себя такого любопытства, даже Олинка не отпугивает, так и тянет заглянуть. Жаль, сетевик в нашей спальне, идти за ним не рискую.

Ещё какое-то время сижу, но с закрытой дверью совсем тяжело — непонятно, что там происходит, кажется, будто в любой момент сюда фурия ворвётся. Из гостиной дверь не видно, открываю, снова прислушиваюсь. Всё такой же мерный голос Леры и тишина. Смотрю на часы — добрых пятнадцать минут прошло, так глядишь, и до Талиного появления продержимся.

Словно в ответ на эти мысли раздаётся звонок — неестественно громкий в умиротворённой тишине дома. На миг теряюсь от неожиданности. Тали. Отзываться не рискую — вдруг Олинка услышит, поскорее сбиваю. Чёрт, кажется, всё-таки услышала.

— А Антер где? — доносится снизу.

Секунду сомневаюсь, всё же отправлю сообщение. Злюсь. Будто за помощью обращаюсь. Но Тали тоже должна быть готова.

Не слышу, что отвечает Лера. Так же тихо, почти певуче. Психологическая техника какая-нибудь? Надеюсь, вернёт как было, так всё хорошо пошло!

Несколько минут тихого разговора прерывает звонок коммуникатора Олинки. Та отвечает не сразу, может, Чаре всё-таки удалось её почти усыпить? Или в транс ввести? Опасно это, стоит Олинке кому-нибудь проболтаться...

Вот демон, внизу раздаются шаги. Похоже, фурия устала сидеть. Жаль, я так надеялся. Наскоро говорит с кем-то, потом обращается уже к Лере:

— А как тебе надпись? — в голосе очень знакомые нотки.

— Фу, какая гадость, — искренне отвечает Лера. Кажется, Олинка на минуту зависает.

— А пульт Лита оставила? — Олинку с дороги не свернуть.

— Неа. Она без своего участия не разрешает.

Олинка что-то быстро втолковывает — прислушиваюсь. Похоже, подбивает Леру всё сделать тихонько, чтобы Тали не узнала; та в ответ вразумляет относительно того, что такое дружба и как нельзя поступать с подругами. А заодно, что раба не заставишь ничего скрыть от госпожи. Садистка-нимфоманка начинает шептать — если не ошибаюсь, деньги предлагает. Только решить не может — нужен ли я ей прямо сейчас на разок, или чтобы Чара меня выпросила у Тали и перепродала. Суммы просто фантастические, никогда столько не стоил.

— Где он! Позови! Почему не встречает? — слышу уже отчётливо, резкие интонации всё ярче проступают. Мегера проснулась, период показной благовоспитанности прошёл.

Шаги направляются к лестнице. Не будет же Лера с ней драться, в самом деле. А если запереться? Или Олинка прикажет своим рабам стену снести?

— Антер! — вдруг раздаётся Чарин голос. — Спустись к нам!

Первое побуждение — сообщить, куда бы ей отправиться. Ну и что, что Талина подружка, может, у неё работа на первом месте. Только мне с ней лететь, и лучше сейчас выяснить, если на уме свои цели. Что Олинка может сделать, кнутом шарахнуть? Не умру. Пусть ещё попасть попробует. Они мне не хозяйки, слушаться не обязан.

Выхожу, спускаюсь. Главное, чтобы Олинка про надпись не узнала, а то будут у Тали неприятности.

Картина почти фантастическая. Лера сидит на полу, перед ней плетение — то ли большая салфетка, то ли маленький коврик из тонких разноцветных верёвок, почти готовое. Плавно, завораживающе перебирает пальцами, напротив рабы на коленях, держат концы, иногда подают, берут другие. Как Олинка на такое согласилась, почему не возмущается?

В голове куча вопросов — когда успела столько наплести? Или привезла уже почти готовое? Не припомню, чтобы доставала хотя бы нитки. И рисунок такой... не могу на него смотреть, начинаю ощущать себя психом на исследовании. Может, конечно, напридумывал глупостей.

Олинка ходит по комнате, кнут теребит, губы языком обводит. И ведь не сказать, что она совсем невменяемая, избалованная до крайности скорее.

— Звали? — спрашиваю. Олинка делает несколько шагов ко мне, так разглядывает... Сжимаю зубы, не выдать бы отвращения.

— Налей нам выпить, — кивает Лера, не прерывая занятия. Бросает на меня взгляд... странный. Не как на раба — скорее, как на партнёра, что ли. Как на равного — так они могли бы переглянуться с Тали, молча договориться, какую сцену разыграть. Но я-то ваших сцен не знаю. Хотя приободряюсь немного. Наверное, зачем-то ей нужно закончить узор, наверное, чтобы Олинка видела. Или я помешался слегка.

Киваю, молча иду к бару. Там осталась бутылка Клима, Олинке в самый раз будет.

— И перекусить! — добавляет Лера вдогонку. Не поворачивается у меня язык госпожой её называть. Поэтому ничего не отвечаю, достаю ликёр, приношу бокалы, устанавливаю всё на гравинос. Вдруг Олинка сразу напьётся. Как бы Леру предупредить, чтобы не пила? Накрываю на стол.

— Что это? — Чара смотрит с любопытством.

— Господин Клим приносил, — говорю. Надеюсь, она в курсе, что и для чего он приносил. — Я подумал, вам интересно будет попробовать. Или другое достать?

Лера едва уловимо улыбается — надеюсь, поняла.

— Не надо, — говорит. — Попробуем.

— Ты как с госпожой разговариваешь?! — слышу возмущённое шипение Олинки.

— Моей госпожи здесь нет, — отвечаю.

— Пока её нет, ты должен нам прислуживать!

— Госпожа не приказывала.

Разливаю ликёр, расставляю на столе. Направляюсь в кухню.

— Почему не подал?! — возмущается Олинка.

— Возьми сама, пусть закуску принесёт, — вклинивается Чара. Спасибо. — И мне подай, если не сложно...

— Я?! — в голосе Олинки такое изумление. — Дэн, бегом подал госпоже бокал!

Ну вот, а так мирно сидели. Сзади шевеление, Дэн спешит выполнить распоряжение. Слышу щелчок кнута, но, кажется, по полу. Чара снова что-то плавно говорит, отвлекает внимание.

Хочется затянуть процесс, однако стараюсь не переусердствовать. Если Олинка сюда припрётся, только хуже будет. Разновидности плетений и вязаний ей определённо больше не интересны.

— А Лита правда ему не приказывала тебе повиноваться? — слышу спрашивает.

— Ты же знаешь Литу, наоборот, приказала докладывать, если потребую лишнего, — Чара вздыхает. Улыбаюсь. Неужели правда через несколько дней свободным стану? Поверить не могу, но, кажется, Тали не зря ей доверяет.

Нагружаю гравинос всякими деликатесами, которые Тали специально для таких случаев держит, нарезкой, сладостями. Чай, кофе — туда же, пусть мегера объедается, лишь бы рабов не трогала. Надеюсь, Тали скоро придёт.

Слышу шаги, кажется, слегка нетвёрдые. Беру поскорее гравинос, иду к выходу. Не успеваю.

Олинка с несколько окосевшим взглядом, кнутом в руке, бокалом в другой и пробирающей улыбкой перегораживает путь.

— А ну на колени, раб! — заявляет заплетающимся языком.

— Я вам поесть несу.

— Неправильно несёшь! — взмахивает кнутом, отступаю. Резкий хлопок неприятно отдаётся в ушах. — Ты почему госпоже перечишь? — возмущается, молчу — что с пьяной разговаривать. Снова взмахивает, чуть задевает гравинос — этак с него всё повалится, а собирать под понуканиями совсем не хочется.

— Вам не нравятся угощения? — интересуюсь. Отшвыривает бокал — на полу битое стекло в многослойных пятнах. Так у Тали вообще посуды не останется.

— Мне не нравится подача! Ты у Литы совсем обнаглел! — глаза горят, губы облизывает, по-моему, даже руки слегка подрагивают. — Убери это!

— Сейчас робота запущу.

— Какого робота?! — взвизгивает. Подталкиваю гравинос в сторону гостиной, сколько он там сможет пролететь — мысленного управления-то у меня нет. Внимательно слежу за кнутом, ухожу от очередного не очень прицельного удара, стараюсь поменяться местами.

— Вы перевозбуждены, предложить вам успокоительного? — спрашиваю.

Хорошо, что у неё с координацией проблемы, расфокусированных ударов избегать не так уж сложно.

— Ах ты!.. — чуть не задыхается Олинка. — А ну иди сюда, поганец!

— Антер, где ты там? — слышу недовольный Чарин голос.

— Пытаюсь выйти! — отвечаю. Обращаюсь к мегере: — Меня зовут.

— А я приказываю здесь остаться! И у меня на тебя больше прав! Лита мне тебя обещала! И имей в виду, рано или поздно я до тебя доберусь и всё припомню! И ликёр разлился! — тычет пальцем в пол.

— Налить вам ещё? — предлагаю.

— Это ты к чему? — подозрительно интересуется Олинка, отступаю от очередного удара кнутом, наконец-то мы сделали разворот — приближаюсь к выходу в гостиную. Подхватываю гравинос, на нём всё слегка перемешалось, но хоть не попадало на пол.

Чара продолжает плести, причём, по-моему, узор складывается скорее, чем она перебирает пальцами. Рабы рядом с ней, правда смотрят на нас. Возникает странное, непонятное ощущение, будто пока они там — находятся под защитой этого удивительного коврика, прямо самому хочется присоединиться, отгородиться им от психопатки.

Ставлю гравинос на стол, намереваюсь всё разложить, внезапно чуть не падаю. Ноги абсолютно перестают слушаться, отталкиваюсь руками от столешницы, не то свалился бы. Оглядываюсь, у этой суки в руках парализатор. Очень уж похож на Талин.

— Он от кнута уворачивался! — заявляет с такой искренней обидой.

— Лита не будет довольна, — пожимает плечами Чара. Бросает на меня взгляд — словно просит потерпеть несколько минут. Не отрывается от своего разноцветного плетения, совсем немного до конца осталось. А оно красивое выходит, и что-то напоминает. Пытаюсь вспомнить. Только не до того — Олинка подступает, облизывается, отодвигает стол, убирает на него кнут. Проводит руками по моей груди, плечам. Приближает лицо.

— Выражаешь недовольство, раб? — возмущается, когда отворачиваюсь.

— Блаженство, — бурчу. Привстаёт на цыпочки, пытается развернуть мою голову — чёрт, похоже, щёку процарапала. Всё-таки прикладывается губами к губам.

— Зря ты, — снова произносит Чара, я уж думал, так и будет пофигизм изображать. — Лита взбесится. Лучше давай ещё выпьем.

Давайте, может, наконец-то свалится. А иначе свалит меня, попробуй равновесие удержать, когда шевельнуть ногами не можешь. Если бы не её сопровождение, высказался бы. Но элитные рабы наверняка скрывать не станут, спроси их кто-нибудь. Молчу.

Чарин ликёр почти нетронут, да уж ей после весёлой ночки и полглотка хватит. Смотрит на одного из рабов:

— Вон там бокалы, принеси госпоже новый и налей.

Тот моментально повинуется, куда уж мне. Олинка словно и не замечает, запускает руки под футболку, вот демон, хоть бы отсутствие черрадия не заметила. Перехватываю запястья:

— Госпожа не разрешает, — говорю. Выдирает, приходится отпустить чтобы не упасть. Надо ж так было выстрелить. Интересно, специально или промазала?

— Она всё время не разрешает, не разрешает! Это я тебя купила! Я!

Появляется раб с бокалом, наливает ликёр, подаёт как положено. Госпожа на него внимания не обращает, рассматривает меня, обводит губы языком.

— Кажется, готово! — говорит Лера. Олинка поворачивается, на мгновение застывает.

— Красиво как... — бормочет вдруг. Смотрит на меня, на рукоделие. Сходи потрогай, похвали!

Лера протягивает, чтобы лучше видно было, поднимается — да у неё, наверное, все ноги занемели от сидения на ковре. Чуть растрясает их. Олинка действительно рассматривает узор со странным, почти нежным выражением.

Но так и не отходит — наоборот, оборачивается ко мне, из глаз внезапно начинают катиться слёзы. Необычное зрелище.

— Почему, ну почему ты так со мной, — бубнит. Оборачиваюсь к Лере, кивает — мол, всё нормально. Ничего себе нормально. Олинка неожиданно вспоминает про раба, выхватывает бокал, осушает. Но хоть не дерётся.

— Отпускай Антера, сейчас медика принесу! — говорит Чара. Ну да, не будет же она гостью оттаскивать, и рабам не прикажет — ещё получат за то, что пошли против хозяйкиной воли. Давай уже поскорее неси медика.

Лера направляется под лестницу.

— Не отпущу! — Олинка бросается ко мне с объятиями, равновесие тут никак не удержишь — летим вниз, хорошо хоть там ковёр. Стараюсь смягчить падение, спина всё равно отдаёт резкой болью, а Олинка сверху выбивает весь воздух из лёгких. Что-то бормочет, пытается поцеловать, заливая слезами. Отворачиваюсь как могу, пробую перехватить и перевернуть, наконец получается, прижимаю руки к полу, где там эта Чара.

Поднимаю голову, входная дверь внезапно распахивается, пропуская Тали. Которая почему-то держит мужские брюки. Кого это она раздела? Останавливается, настороженно обводит глазами гостиную, а я даже подняться не могу. Демоны.

Олинка смотрит снизу с надеждой, приоткрывает губы, извивается. Хочется не знаю что сделать с этой психопаткой, но она и сама уже глаза закатила — кажется, наконец-то отключилась. Не могла на пять минут раньше.

— Что тут происходит?! — вместо Тали снова таринская госпожа, гневные молнии в глазах, я почти забыл, как она умеет. Сзади Лайла перепуганная, посматривает, боясь внимание привлечь — кажется, не сомневается, чего мне ждать. Она-то что тут делает? Подоспевает Чара с походным медиком, лёгкий укол — по ногам пробегают иголочки, почти сразу начинаю нормально чувствовать, вскакиваю. Спину пронзает болью. Молчу, и не такое терпел.

— Спокойнее, — Лера останавливает, задирает футболку, проводит медиком вдоль позвоночника, слышу лёгкое потрескивание и тепло. Хорошо как... если бы не Тали.

Швыряет на диван брюки и ещё что-то, подозрительно напоминающее застёжки от них же. Оглядывает нас всех таким взглядом — не по себе. Олинкины рабы изображают статуи.

— Живо в подвал! — говорит мне, поворачивается, идёт к двери на подвальную лестницу. Лера опускает футболку:

— Готово.

— Спасибо, — бурчу. Сидела со своим дурацким ковриком.

— Ой, подожди.

Ну что ещё? Останавливаюсь. Ах да, щека — до крови расцарапана. Светит пару секунд:

— Вот теперь хоть женись, — хмыкает. Угу, прямо сейчас и начну. — Перенесите госпожу на диван, — обращается уже к рабам. Похоже, приводить её в чувства никто не собирается. Правильно, пусть все отдохнут сначала.

На полпути останавливаюсь, не могу я к Тали так идти. Поворачиваюсь, захожу в гостевую ванную, умываюсь хорошенько, даже голову смываю, вытираю наскоро. Теперь получше.

Спускаюсь в подвал. И что ей сказать? Так смотрит... И почему сюда, а не в комнату?

— Тут звукоизоляция понадёжнее, — словно отвечает на невысказанный вопрос. — Боже мой, Антер, что произошло?

Не знаю, что ответить, с чего начать, о чём ты вообще подумала?!

— Тали... — начинаю, как-то хрипло выходит, смотрит внимательно, вдруг лёгкое движение — уже рядом, обнимает. Прижимаю к себе. Все мысли из головы выветриваются. Ты со мной.

Тамалия

Была бы это не Олинка, я бы ведь могла и голову потерять от ревности. Приходишь домой, а там такая картина!

Господи, ну у Антера и взгляд, страшно становится, Лерка же не допустила бы ничего ужасного! Только давно я у него таких глаз не видела. Обнимаю, я здесь, родной, мы же не будем возвращаться к прошлому, правда? Мысленно запираю дверь.

Прижимает к себе крепко-накрепко, не продохнуть. Ощущаю лёгкое прикосновение щеки, улыбаюсь. Что ночка, что денёк, не соскучишься.

Смотрит в глаза, прикасается губами к губам, сначала легко, вопросительно, потом увлекается, разгорается. Запускаю пальцы в волосы — влажные, от Олинки отмывался, что ли? Не замечаю, как усаживает меня на какой-то из снарядов, не слишком удобный, ну и чёрт с ним. Расстёгивает блузку, целует плечи. Уговорил, потом побеседуем. Через три дня будешь на свободе, родной. И больше никакая Олинка не страшна!

Тяжёлое дыхание, быстро избавляется от мешающей одежды — ловко же у него выходит, обхватываю ногами. Как же я соскучилась, оказывается.

Снова куда-то улетаю, мыслей не остаётся, все ощущения делятся надвое в точках соприкосновения наших тел. В такие моменты очень остро осознаю, что нет никого, кроме нас двоих, никогда не было и не будет. И без него меня тоже не будет.

— Моя... — выдыхает, скорее угадываю, чем слышу. Конечно, твоя, чья же ещё, чудо моё уникальное. Кладу голову на плечо, чувствую горячую вздымающуюся грудь, глажу спину.

— Так... ммм... — начинает, когда пытаюсь привести себя в приличный вид, — с кого это ты брюки сняла?

— Если бы только брюки, — смеюсь. Я тут мчалась, чтобы поразить зрелищем чужих ширинок Олинку, а заодно, возможно, и услать её посмотреть на дружков, а вместо этого застала Антера с ней на полу. Вдруг осознаю весь комизм ситуации — не могу успокоиться. Антер смотрит настороженно, начинает посмеиваться. Хохочем.

Делимся событиями, у Антера столько изумления в глазах — да уж, я и сама от себя не ожидала, экспромт, можно сказать. А что это там за коврик для Олинки? Нужно будет Лерку потрясти. Надеюсь, отсутствие надписи осталось незамеченным.

Смотрю на часы — выходить пора, засиделись мы тут. Антер поправляет мою блузку, улыбаюсь, приглаживаю волосы. Раздаётся сигнал входного коммуникатора — кого ещё принесло?

Олинка лежит на диване, оба её раба вместе с Лайлой в садике, причём тоже на диване, что-то едят с гравиноса. Похоже, деликатесы, которые я на случай нашествия аристократов держу. Вот Лерка. Ну, к Лайле хоть никто не пристаёт, всё чинно, даже посмеиваются.

С самой Леркой сталкиваемся у входа — она как раз дверь открывала. Клим примчался, перестаралась я, что ли? Вещи лично привёз.

— Что-то долго вы, — Лерка посматривает скептически.

— Наказывала, — пожимаю плечами. Прикусываю щёку, а то расхохотаться тянет. Антер опускает глаза в пол, держится.

Клим тоже окидывает нас взглядом, но тут замечает лежащую Олинку.

— Что случилось?! — изумляется. Лерка поводит рукой в сторону стола, на котором стоит до боли знакомая бутылка со слоистым содержимым, уже почти опустошённая. Клим краснеет, кашляет смущённо. Сжимаю руку Антера, пока никто не видит.

— Что же это она... — подбирает слова Клим, — эээ... так неосторожна?

— А мне, значит, можно быть неосторожной? — сужаю глаза, наступаю на него. Клим чуть пятится, совсем смущается и, кажется, начинает жалеть, что поспешил сюда. — И ведь даже не предупредил!

— Но я же... просто хотел, чтобы ты расслабилась... поговорить, — в очередной раз оправдывается.

— А почему сам не опьянел? — снова наступаю.

— Ну... э... — бросает взгляд на Олинку, — не хотелось перед тобой вот в таком виде... Вот и не пил.

— Небось ещё и опохмелительным запасся?

— Ну... глотнул, — опускает голову, кается.

— А мной, значит, в таком виде хотел воспользоваться?!

На лице Клима сменяется куча оттенков.

— Я просто... поговорить... Давайте я вам медика принесу, приведём её в чувства!

— Думаешь, у меня медика нет? Или там специальное средство нужно?

— Нет-нет, ну что ты... — Клим совсем путается в показаниях. Спасает несчастного звонок Свеллы. Смотрю на него взглядом "мы ещё не закончили", отхожу, падаю в кресло. Лучше уж сразу со всеми претензиями разобраться.

Впрочем, Свелла на удивление благодушна.

— Ну ты даёшь! — восклицает.

— Не обижайся, — говорю, — рассердилась.

— Правильно сделала! — соглашается. — Если по-другому не доходит.

— Сомневаюсь, что и так дойдёт, — вздыхаю. Вот и славно, хоть с её стороны возмущений не будет. Возможно. — Как мама? Не сердится?

— Сердится, — кивает. — Но не на тебя.

Хорошо, коль не на меня. Есть надежда, что хоть на несколько дней Селий нейтрализован. Улыбаюсь, Свелла смотрит с некоторым ожиданием, наконец спрашивает:

— Так... увидимся завтра?

— Мы завтра в лес планировали! — подаёт голос Лерка. Неужели? Не помню, чтобы меня предупреждали. Ну да ладно, в лес так в лес. Не показываю незнания.

— На пикник? — уточняет Свелла. Понятия не имею. Киваю на всякий случай, думаю, пикник не проблема устроить.

— Зови подругу, познакомимся! — машет Лерка.

— Слышала? — смеюсь Свелле. — Только без братца с его чумным дружком, пожалуйста!

— Он завтра в "Царусе" дежурить будет, мама говорит, от безделья в голове много дури скопилось.

Пытаюсь представить реакцию Ажалли на выглядывающую из ширинки сына неприличную картинку. Лучше не пытаться, а то снова хохотать начну.

— А с Халиром разве не работает уже?

— Только в долю входит, Халир по большей части сам, и то не сам, через всяких управляющих. Тоже времени на придури хватает. Кстати, они там всё выслали, что испортили, скоро получишь. Ну так до завтра?

— Ага, — соглашаюсь. — Увидимся.

Отключаюсь, с удивлением обнаруживаю, что Лайлины вещи занёс другой раб — не привычный Ильгор. Поставил пока возле двери, пристроился в позе покорности рядом, не отсвечивает. Неужели Клим ко мне без телохранителя пришёл? Так спешил, видимо. Или решил не злить лишний раз.

— Антер, убери пока, — показываю на сумку и рисовальные принадлежности.

— Лита, — начинает Клим, провожая Антера взглядом. — Может... всё-таки я Лайлу заберу? Обещаю, глаз не спущу! Ну куда тебе? Сама же говорила, негде разместить.

— А что это, она и тебе нравится? Может, тоже пользуешься, а она сказать боится?!

Лицо Клима снова линяет, являя непостижимые цветосочетания для такого скромного мальчика.

— Ну что ты... — бормочет.

— Нет уж, моего доверия ты лишился. Придётся постараться, если хочешь заслужить обратно!

— Постараюсь, — обещает. — Что мне сделать?

— Я подумаю, — ух, совсем в роль вжилась. Клим опускает голову, потом спрашивает:

— Так... Олинку отвезти?

Олинка, словно услышав, чуть всхрапывает, бормочет что-то подозрительно напоминающее "Антер" и переворачивается, причмокивая. Лично я планирую загнать её в медкабину — не помешает обзавестись такими сведениями. Поэтому в очередной раз остужаю порыв Клима:

— Сама справлюсь. Спасибо, что вещи завёз.

Его взгляд, скользивший по Олинке, останавливается на лежащих на диване трофеях.

— Чьё это? — изумляется несостоявшийся ухажёр.

— Селий с Халиром достали, так что тебе не советую!

Клим поглядывает на меня с некоторым страхом, спешит поскорее ретироваться. Если после этого сочтёт такой же ненормальной, как местные, плакать не буду.

Пока Антер тащит сверху медкабину, заказываю на яхту всё необходимое, чтобы можно было закрыть полем Лайлу. Как-то она погрустнела после Климова прихода, или кажется...

Рабы сгружают госпожу внутрь, надо бы Антера отсюда убрать, но и Лерку оставлять не хочется: наверняка уже на стимуляторах, после такой-то ночки. А отпускать Антера с Лайлой одних побаиваюсь, мало ли какой очередной псих на дороге встретится, да и с доступом могут возникнуть проблемы.

Впрочем, Антера с ключом и Лайлиными вещами всё-таки отправляю вперёд на гравицикле — порядок навести да убрать остатки нашего утреннего пребывания.

Разглядываю Леркин коврик — такой ровный, аккуратный, словно она только и делает, что развлекается плетением. И узор приятный глазу, мягкий, что-то в душе задевающий. Такой спонтанно не придумаешь — нужно потрудиться, порисовать, подобрать, прочувствовать.

Медкабина справляется быстро, едва Антер на гравицикле успевает отъехать. Поскольку раздевать Олинку нужды не было, лежит она прямо в гостиной. Там и приходит в себя, ошалело хлопая глазами.

— А что произошло? Ничего не помню, — бормочет, вылезая.

— Совсем? — интересуюсь.

— Абсолютно.

— Ты объяснялась в любви моему рабу и рыдала, почему он тебя не хочет, — хмыкаю прохладно, пока не начала его искать.

— Не может быть!

— Запись показать?

— А ты записывала?! — пугается.

— Конечно, я Антера без записи не оставляю.

— Удалишь? — просит.

— Она сама через время удалится, — пожимаю плечами. — Если специально не сохраню.

— Не сохранишь?

— Очень надо! Я же понимаю, это всё Климово пойло.

Олинка сердито смотрит на бутылку.

— Ну, Клим! — сжимает кулаки, оглядывается в поисках кнута и пультов. Взгляд падает на валяющийся на полу коврик, рассматривает, подходит, щупает.

— Всё-таки насколько красиво! — говорит удивлённо. — Как у тебя так выходит?

Лерка пожимает плечами.

— А мне можешь такой сплести? Заплачу за работу.

— Ладно, только не знаю, успею ли здесь, но если что — вышлю. Хорошо?

Почему бы этот не отдать? Молчу, начинаю демонстративно зевать, жалуюсь, мол, очень рано встали. Олинка в пасмурном настроении отказывается от угощения и уезжает вместе с рабами. На улице слышу крики — похоже, добралась до пультов. Жаль, что медкабина мозги не вправляет.

Загоняю Лерку спать, сама везу Лайлу на яхту.

— Ты хотела вернуться к Климу? — спрашиваю, разглядывая не то погрустневшую, не то уставшую рабыню.

— Что вы, госпожа, — отвечает.

— Имей в виду, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, где ты. А то начнут штурмовать поле. Звонить можешь только мне или Антеру в случае необходимости. Через три дня Чара уедет, заберу тебя домой. Продукты, вещи, всё для рисования там.

— Как прикажете, госпожа, — соглашается. Да что ж тебя не устраивает-то?!

Молчу — не до Лайлы мне сейчас. Потом.

Антер уже убрал. Лайла застывает с непередаваемым выражением недоверчивого восторга. Ещё бы, я и сама до сих пор, глядя на нашу "стрелу", ощущаю пробирающее до глубины души восхищение. Она великолепна!

Похоже, осознав, что предстоит пожить именно на этом чуде дизайна, Лайла смиряется с такой необходимостью. Даже улыбка на лице появилась. Пульт убираю в сейф, коммуникатор подключаю к системе — а что делать? Придётся проверять несанкционированные звонки.

Поле закрываю. Надеюсь, проблема временно решена. Может, насовсем её здесь оставить?

Пока Антер программирует автопилот гравицикла, залезаю в машину. Лерка уже спит, наверное. Нам бы тоже не помешало, но так мало времени осталось... А в багажнике до сих пор пляжные вещи лежат...

Выезжаем подальше за город, ищем пустынный пляж. Полюбуемся на закат, а то и звёзд дождёмся. Вечер такой восхитительно тёплый.

Антер

Долго сидим на покрывале. Тали положила голову на моё плечо, мягкие волосы щекочут спину. Перебираю тонкие пальцы, переплетаю со своими, вдыхаю ночную тишину. Отголоски заходящего солнца скользят в разогретом дневной жарой воздухе, поблёскивают переливами морской ряби.

Молчим. Говорить о важном не рискуем, а о неважном не тянет — вечер и без того наполнен до краёв, слова ничего не добавят.

Хотелось бы сидеть так, не размышляя о предстоящем расставании, зная, что независимо от происходящего вокруг, в моей жизни всегда будешь ты. Хотелось бы поменяться с тобой местами, завершить твою миссию, оградить от всего.

Мелодичный сигнал коммуникатора вплетается в обволакивающий покой ночного пляжа. Тали едва уловимо вздыхает, достаёт посмотреть. Лера.

— Всё в порядке? — с некоторым волнением спрашивает подружка.

— Думала, ты будешь спать до утра, — улыбается Тали, поднимая голову с моего плеча.

— Поспала немного, полегче уже. Вы домой когда собираетесь?

— Сейчас приедем, — Тали встаёт, отряхивает налипшие на ногах песчинки. Помогаю, с наслаждением скольжу руками по гладкой коже. Не хочется возвращаться.

Пока добираемся до дома, успеваем подремать. Честно говоря, остаётся только одно желание — упасть в кровать и вернуться в оборванный сон. Но Лера ожидает с припозднившимся ужином, похоже, предстоит разговор.

— А где коврик? — Тали оглядывает гостиную, мне тоже интересно, куда делась эта диковина.

— Вот, — Лерка предъявляет какую-то крохотную гильзу. Смотрю с любопытством, даже забываю сделать вид, будто меня их секреты не касаются.

— Иллюзия? — похоже, Тали прекрасно знает, что это такое. Ничего себе иллюзия, её же все щупали! Тали глядит вопросительно, Лера что-то нажимает — перед нами снова коврик, уже готовый, плотный, совершенно материальный. То-то я не припомню у неё километров нитей!

— А зачем было плести? — вырывается, Лера бросает на меня взгляд, надеюсь, не отправит в спальню. Склоняюсь над тарелкой, она же не госпожа, чтобы не дать доесть. Так и дослушаю. Впрочем, улыбается:

— В идеале желательно, чтобы пациент поучаствовал в процессе. Или хотя бы посмотрел — чем дольше, тем лучше. Если не с начала, то во всяком случае, больше половины. При крайней необходимости и в пару секунд можно уложиться, но это было бы слишком подозрительно даже для Олинки, потому я решила сымитировать процесс. Да и быстрое воздействие может снизить эффективность.

Пациент? Да уж, Олинке не помешало бы.

— И... что за воздействие? — интересуется Тали.

— Узор полностью разработан психологами, в соответствии с психологическим описанием госпожи Альвейской, цель — снижение агрессии и посильное восстановление равновесия. Даже не ожидала, что она заинтересуется, неплохо бы выслать экземпляр, но прежде лучше выяснить уровень здешней психиатрии. Не разберутся ли, что к чему? У них же тут издевательства над людьми не считаются отклонениями.

— Над рабами, — бурчу. Друг над другом-то они так не издеваются.

— Это как отдельная каста, низший сорт, над ними можно, — добавляет Тали.

— Главное, чтобы было, чем себя оправдать, — вздыхает Лера. — Кстати, если ты всё же решишь... — смотрит на Тали, та кивает, мол, поняла, о чём речь. Что она там решит? Тали сжимает мою руку под столом, наверное, снова всё на лице написано. Да, не хочу, чтобы ты рисковала и с этими психами связывалась. Лера продолжает: — коврик тоже может пригодиться.

— А для тебя это было не опасно? — хмурится Тали.

— Я психически устойчивая, — смеётся подружка. — Надеюсь. Если вдруг стану невменяемой, вы уж полечите.

Не смешно. Мне с тобой ещё лететь. Молчу, конечно, но Лера перехватывает взгляд, проводит рукой по моему плечу:

— Всё будет хорошо, не переживай. Эти программы разработаны индивидуально, с учётом психологических особенностей тех портретов, которые Тали передавала. Старались учесть по максимуму все детали.

— А есть другие?

— Конечно, на каждого здешнего психа.

Обе склоняются над столом, Лера убирает коврик и показывает что-то на гильзе — меню, наверное.

— Жаль, матрица одна, — вздыхает Тали.

— Ну простите, я тоже одна, — Лера разводит руками. — Чтобы столько всего провезти. Впрочем, Олинке и Антера хватило бы, он на неё так сурово глянул, едва появился — госпожа чуть по полу не растеклась. Ты бы занялся её воспитанием, а?

— Ага, с кнутом меня по всей кухне гоняла, — бурчу. — Уступаю роль воспитателя коврику.

Девочки смеются, тоже улыбаюсь. Хорошо-то как сидеть вместе, обсуждать.

— Ладно, — хмыкает Лера, — ты уже отчиталась, с кого штаны сняла? Мне хоть в двух словах расскажешь?

Смущаюсь слегка. Отчиталась. Тали берёт свои трофеи, демонстрирует:

— Это Селий, а это Халир, это Варн. Повешу на двери для устрашения напрашивающихся в гости.

Вкратце пересказывает прогулку. Лера хмурится:

— Ты как хочешь, но чтобы из Лайлы всё вытрясла. Надеюсь, Клим ей просто нравится, возможно, обещал выкупить и сделать любимой женой. А вдруг что серьёзнее? Насчёт сигарет ничего не узнала?

— Запрет с самого начала колонизации, вместе с другими наркотиками. На алкоголь тоже был, потом постепенно сняли.

Тали бросает взгляд на бутылку с ликёром.

— Возьму чуть-чуть с собой для анализа, — сразу же отвечает Лера.

— А теперь расскажи, зачем нам в лес.

— Здрасьте. Нужно место для посадки капсулы присмотреть, координаты снять. Или как, по-твоему, я её отправлю? С орбиты-то. Сейчас, кофе ещё сварю — детали обговорим. Или ты давай завари, я кое-что принесу.

Порываюсь подняться, по привычке принимая приказ на свой счёт, но никто и не думал приказывать — Тали идёт на кухню, Лера к себе. Решаю помочь Тали.

Наконец, накачавшись кофе, чтобы глаза не слипались, возвращаемся к разговору. Уже далеко за полночь, ещё острее осознаю, как мало времени осталось. Пытаюсь унять волнение.

Лера принесла сумочку — всё больше убеждаюсь, что женская сумка может хранить такое страшное оружие, какое нам и не снилось.

Достаёт что-то почти невесомое, разворачивает.

— Сеточка для волос, — сообщает. — Чтобы ветер не раздувал.

Тали слегка сводит брови — не слишком верит. Лера хохочет, в её руках ячейки "сеточки" вдруг начинают заполняться прозрачной субстанцией, напоминающей гель. Поднимается, подходит ко мне, надевает это нечто на голову.

— Гляди-ка, какой недовольный, не смотри так на меня, я тебе не Олинка, — смеётся. — Красота!

Вытаскивает из той же сумки небольшое зеркало, от прикосновения разрастающееся в несколько раз, поворачивает ко мне. Ничего себе. Одна-то она одна, действительно, как столько всего навезла? Всё-таки вот что значит профессионалы.

Смотрю, Тали тоже придирчиво оглядывает. Молчит, ну и я молчу: пускай Лера сама объясняет. Субстанция покрыла весь затылок, неприятно стекла на лоб, по линии роста волос, шее. Сделалась почти незаметной.

— Это должно чип экранировать, — сообщает, наконец, Лера. — Проверять будем?

Тали смотрит встревоженно, Лера тоже — на меня. Это мне, что ли, решать? Видимо, да. Пожимаю плечами:

— Нужно, наверное.

Тали вздыхает, идёт к сейфу, возвращается с пультом. Смотрит на Леру, но ей не отдаёт.

— Я сама, — шепчет тихо.

Киваю. Тали сосредотачивается на кнопках, медленно начинает набирать нужную комбинацию, после каждого нажатия смотрит на меня таким взглядом — лучше бы сам нажимал! Да не прикоснуться же.

Ловлю себя на том, что изо всех сил сжимаю кулаки. С трудом расслабляю. Ощущаю лёгкий щелчок, включился, что ли?

— Ну как? — спрашивает Тали взволнованно.

— Нормально, — отвечаю.

— Он вообще работает? — интересуется Лера.

— Щёлкнуло что-то, — говорю.

Тали с Лерой переглядываются, и ведь осознаю, что должны всё перепроверить, любой недосмотр может обойтись слишком дорого. Стягиваю с головы экранирование — моментально прямо в руках превращается в первоначальную сетку, кладу на стол, чтобы не порвать ненароком. Впрочем, смогу ли? Выяснять не буду.

Тали смотрит огромными глазищами, киваю. Быстро дрожащей рукой прикасается к самой лёгкой кнопке, тут же отдёргивает. Почти забытая боль прошивает мозг, сжимаю зубы, но глаза, наверное, выдают.

— Работает, — выдавливаю.

— Надень! — это уже Лера, снова активирует свою сеть, водружает обратно. Тали спешит отключить пульт, открывает крышку, что-то разъединяет. Нажимает. Ничего не слышу.

— И это работает, — улыбаюсь. Тали наконец-то отшвыривает серую мерзость, перебирается ко мне на колени. Обнимаю покрепче. — Всё нормально, — говорю.

Тали только кивает, кладёт голову на плечо, ощущаю прикосновение губ к шее. Всё хорошо, родная. Я же понимаю.

— Значит, с этим порядок, — Лера снимает сетку, возвращается на место. — Схема вырисовывается такая. Вы меня провожаете как ни в чём не бывало. А потом нужно действовать быстро. Как только пройду таможню — скину капсулу. Вы должны быть на месте, там останется не больше пяти минут, за которые она успеет вернуться на корабль. Место завтра подберём.

— Свелла не помешает? — настораживается Тали.

— Да нет, главное выбрать и координаты снять. На случай, если за вами будет хвост, подстрахует Марк. Но тогда Тали домой лучше не возвращаться. Так что желательно переодеться в костюмчик, — Лера бросает на меня взгляд. Молчу. Понятия не имею, о чём она, но не спрашивать же. — Если вдруг что пойдёт не туда — отправляешь Антера и скрываешься с Марком, будем вывозить. И не смотри так! — это уже мне, почти выговор. Да что все к моему взгляду цепляются?! — Понимаешь же, насколько серьёзно и опасно. Чтобы там без колебаний и перемен решения, твоя задача улететь. Это я на случай слежки, но надеюсь, никому не понадобится, следить скорее будут за моим отлётом. И, кстати, если вдруг капсулу засекут во время снижения — получите сигнал. Тоже линяйте, не разбираясь.

— За машиной можно следить по программе, — говорю. — И даже завернуть в другую сторону.

— Ну, тут уж я ничем помочь не смогу, — разводит Лера руками. — Тогда будем искать другой путь.

Демон, какой же шаткий этот план. И вместе с тем такой реальный. Как никогда ощущаю, что всё может получиться!

— А ты? — смотрю на Тали.

— Пока смогу, буду скрывать, что тебя нет, в идеале хотя бы недельку, потом устрою истерику, мол, украли. Благо, тобой многие интересуются, а я знать ничего не знаю, пускай чип ищут.

— А Лайла?

— Да, — вздыхает, — плохо, конечно, если кто её спросит, когда она последний раз тебя видела... Не знаю, я обещала её домой забрать, но могу сказать, что устала с тобой комнату делить. В моей спальне два окна, можно будет перегородку поставить, вот и скажу, дом готовлю к её приезду, комнату на двоих рабов разделяю. Спустя время уберу.

— Можно, — соглашается Лера.

— Можно и мою, об окнах для рабов никто не беспокоится, — вставляю.

— И с сейфом нужно решить, — добавляет Лера.

— В подвал перенесу, наверное. Как раз будет чем заняться в первые дни.

Такая грусть звучит в голосе, сразу представляю, насколько ей тут станет одиноко.

— В общем, — продолжает Лера, не поддерживая тоскливые настроения. Может, и к лучшему, Тали расклеиваться нельзя. Прижимаюсь губами к волосам, — вкратце обсудили, на днях с тобой свяжется Марк, после этого рассчитаем детали. Нужно подумать, у нас есть примерно... ну сколько, двадцати-тридцати километровая зона, чтобы вы могли доехать с запасом. В какую сторону лучше отправиться? Впрочем, это уже завтра, наверное.

Лера зевает, поднимается, оставляя на столе всю посуду. Мне тоже убирать не хочется, точнее, не хочется выпускать из рук Тали. Ну и ей незачем этим заниматься.

Заношу в нашу спальню. Может, запись какую-нибудь для неё оставить? Да вдруг найдёт кто.

Пока готовимся ко сну, размышляю, задавать ли не выходящий из головы вопрос, или не тревожить Тали лишний раз. Однако всё-таки решаюсь. Видимо, такой дурацкий склад ума, что нужно во всём разобраться. Да и Тали, кажется, неплохо меня изучила. Смотрит внимательно:

— Что?

Сажусь в кровати, жду, пока умостится рядом, а заодно сформулировать пытаюсь.

— Не знаю, как спросить, и если не можешь ответить... — начинаю, кивает. — Вот вы насобираете информацию, возможно даже, много секретной, не только о ключевых политических фигурах, но и о технологиях. А дальше?

Тали поворачивается, кладёт ладони на мои щёки, смотрит пристально в глаза.

— Антер, — отвечает серьёзно. — Я понимаю, жизнь научила тебя не доверять и ожидать подвоха. Но пожалуйста, поверь, там работают нормальные люди! Они действительно помогают освобождать рабов, у нас было очень много успешных операций, и свобода человека важнее того, чем он может быть полезен. Тебя обязательно освободят, найдут способ, и обязательно удалят чип. Не сомневайся. Конечно, потом предложат сотрудничество, но ты... не спеши соглашаться. Никто торопить и заставлять не станет. Понимаешь?

И так она это всё говорит, что в груди снова зарождается надежда. Неужели действительно свобода? Реальная?

Прижимаю к себе. Тали.

— Поехали со мной, — срывается. Вздыхает. — Прости, вырвалось, — шепчу.

— И ещё. Я не могу тебе рассказать, сам понимаешь. Но наша организация — независимая. И информацией, которую мы получаем, распоряжается... начальник. Наилучшим образом, не для того, чтобы помогать политикам в их комбинациях, они нас не касаются. Скорее наоборот, это мы используем тех политиков, которые могут открыть двери, дать возможность делать нашу работу, не станут препятствовать. Ясное дело, не всё так просто даётся, везде свои лидеры со своими комбинациями. Но мы не действуем в угоду чьим-то приоритетам. В этом плане мне повезло попасть туда, где моя работа приносит максимум пользы.

А уж как мне повезло. Прикасаюсь пальцами к щеке, пробуждая любимую ласковую улыбку. Лучшая.

Глава тридцать пятая

Тамалия

Утром спим чуть не до обеда, пока у Свеллы не заканчивается терпение и она не решает позвонить, уточнить, когда и в какой лес собираться. После закатного пляжа, ночных кофейных посиделок и нервных обсуждений очень непросто заставить себя выбраться из тёплой постели. Лишь мысль о том, что это всё ради свободы Антера, придаёт силы.

В гостиной гора грязной посуды, посередине пульт валяется. Только "сеточку" Лерка забрала.

Пульт на всякий случай прячу. Пока сомнамбулой сгружаю всю посуду на гравинос, появляется Антер. Обнимает сзади, целует в щёку.

— Тали... — спрашивает. — А... ты когда первый раз встречалась с Чарой, и со своим Марком... вы за руки держались. Что-то передавали, или это у вас система общения специальная?

— Нужно будет тебя научить, — улыбаюсь, проницательный мой.

— Научи, — соглашается. — Это алфавит?

— Смесь. Система определённых знаков.

— И почему я не выбрала карьеру домохозяйки? — отчаянно зевает спускающаяся по лестнице Лерка. — Искупайте меня в кофе!

— Отдыхай, — улыбаюсь, вчера же после температуры не пришлось, — я приготовлю.

— Какое отдыхай, сетевик лучше дайте. Кстати, Антер, покажешь, что там за учебник?

— Сейчас, — Антер бежит через ступеньку наверх, иду в кухню заниматься комбайном. Спросонья едва не путаю программы, нужно как-то собраться с мыслями. Сажусь за стол, опускаю голову на руки. Не заснуть бы.

Антер спускается, о чём-то негромко переговариваются с Лерой, вяло удивляюсь, о чём это, но сил подняться и взглянуть не хватает. Слышу тихие шаги, наверное, узнаю их среди всех. Даже видеть не нужно, ощущаю приближение Антера каждой клеточкой. Чуть поворачиваю лицо, смотрю на него.

Садится рядом, берёт мою руку, "люблю", отстукивает. От неожиданности весь сон слетает, поднимаю голову, не могу сдержать улыбку. Смотрит чуть настороженно, но видя мою реакцию, расслабляется, радуется. Обнимаю.

После еды слегка раскачиваемся, какое-то время сидим над картой, выбираем направление. Лерка успокаивает, что время ещё есть, всё успеем. Заодно удивляется по поводу учебника информатики — и содержания, и формы, которую скопировать не удаётся.

Собираемся, Свелла бибикает под окном, выглядываю — кажется, незапланированных аристократов не предвидится.

Антер, как обычно, грузит вещи в багажник, пока мы размещаемся в салоне. Свелла связывается по комму, спрашивает, куда едем, но свои версии не предлагает — и хорошо. Пристраивается в хвосте.

Лерка сидит прикрыв глаза, наверное, в микросетевике что-то делает. Я тоже пытаюсь посматривать на виртуальную схему местности, однако мысли разбегаются совсем в других направлениях. Размышляю о том, что одноместная капсула слишком мала и взять с собой вещи не получится, да и подозрительно будет, если все вещи раба вдруг пропадут вместе с ним. Почему-то вспоминаю куртку, наше веселье в снегу на горных склонах острова Далгнеров. Представляю, как впопыхах впихиваю Антеру в капсулу гравипак с носками или свитером, каким взглядом он наверняка на меня глянет, смеюсь. Нас всегда учили не привязываться к вещам и с лёгкостью бросать всё, что может помешать. Но ведь вещи любимого человека — это совершенно особенная аура.

Антер смотрит вопросительно, озвучиваю, что ничего увезти не выйдет, пожимает плечами — ну да, себя бы увезти. Такие глупости иногда в голову приходят.

Выезжаем за город, долго выбираем место, Лерка отвергает несколько полянок, Свелла уже названивает, недовольно спрашивает, когда мы определимся. Не встреваю — Лерке лучше знать, каких параметров требует капсула, наверняка же к операции проинструктировали, высчитали всё. Хотя тоже не совсем понятно, чем её полянки не удовлетворяют, и сети здесь вроде не видно.

Наконец, спустя с час блужданий по лесу, определяемся. Лерка какое-то время сидит в микросетевике, чуть шевелит губами — рассчитывает, видимо.

— Вроде нормально, — говорит. — Дома смоделируем ситуацию более детально.

Отправляю Антера доставать всё из багажника, мы с Леркой оглядываем место.

— Ну наконец-то, — подходит Свелла, — что вас всё не устраивало?

— Хотелось подальше заехать, да чтобы покрасивее и никого вокруг... — вдохновенно вещаю, пока Свелла не расслабляется:

— Ладно, надеюсь, отсюда уже никуда не поедем.

Уверяю, что нет. Кивает Тиару, который до сих пор держит дверь, чтобы занялся выгрузкой вещей, Анита обходит поляну, осматривает профессиональным взглядом. Больше в их гравикаре никого. Тиар достаёт шезлонг, навес, мангал с кучей программ, переносной рефрижератор, заправленный несколькими напитками. Да уж, от благ цивилизации непросто отказаться.

На середину поляны водружает специальный излучатель от насекомых, действующий на ближайшие пару десятков метров. Тиару точно не помешает: как-то он излишне оголён, по-моему. Нет, я, конечно, понимаю, всегда приятно посмотреть на красивое тело. Но можно было хоть футболку на него натянуть, кроме тонких светлых полуспортивных брюк, под которыми глаза спокойно могут прощупать все объёмы.

Замечаю, как Антер косится на него, словно бы подбирается весь, непроизвольно мышцами поигрывает. Улыбаюсь.

— Лита, — начинает Свелла, пока рабы всё обустраивают. С трудом отрываю от них взгляд. — Ммм... тут Клим очень переживает, что ты на него обиделась, и вообще... Говорит, никак понять не может, с какой стороны... ммм... ну то есть то ему кажется, что нравится тебе, то наоборот... Ты бы поговорила с ним, не морочила парню голову, а?

— Да он даже за Лайлой не уследил! — возмущаюсь.

— А чего за ней следить? — недоумевает Свелла. — Чем ты вообще недовольна, не понимаю? Говорит, поселил её в отдельную комнату, тебе захотелось, чтобы гуляла — разрешил гулять, работой не нагружал, кормил-поил, рисовать — пожалуйста, ты потребовала камеру — купил камеру.

— А он следил, чтобы к ней не приставали? — сердито спрашиваю.

— А ты просила?

Ну... если быть откровенной, сначала не просила.

— Я думала, это и так очевидно.

— Что очевидно? У Лайлы многолетняя репутация, сама подумай, не может же Клим неотлучно ходить хвостом за рабыней, которая всегда и со всеми готова. Её и наказывай, он-то при чём? По-моему, ты к нему несправедлива. Сказала бы, чтобы запер в комнате и ни к кому не пускал, он так и сделал бы.

— А записи зачем стирал?

— Ты ему поручила следить, вот и следил. Ты же не сказала, что сама хочешь всё контролировать? Или сказала?

— Разве это не очевидно? Для чего мне камера тогда?

— Он думал, ты ему доверяешь. Или вообще, не хочешь возиться с рабыней.

— А что это он к тебе плакаться бегает?

— Не плакаться, — морщится Свелла. — Слышал, как мы договаривались на сегодня. Спросил, можно ли присоединиться... поговорить с тобой. Ну я и поинтересовалась, что произошло. Он рассказал — вот, не понимает ничего. Честно говоря, тоже не понимаю. Это же какая-то рабыня! В общем, я пообещала перезвонить.

— О нет, только не сегодня! Сегодня никаких мужчин.

Ох, кривите вы душой, агент Там. Мужчины-то тут с вами ого-го какие.

— Ладно, — смеётся Свелла. — Передам.

И так она это говорит, словно действительно рабов не воспринимает, не осознаёт, что с нами тут едва ли не лучшие представители из всего Тарина. Ну, Антер точно лучший, но откуда Свелле это знать. Улыбаюсь своим мыслям. Может, действительно строга я к Климу? Может, просто вкладываем разное в понятие "присмотри"?

Пока отзванивается ему, включаюсь в командование обустройством площадки.

— На днях Касилан приезжает, — подходит Свелла. — Клим хотел бы позвать тебя в гости... и...

— Да ну этого Клима, — отмахиваюсь. — А вот к Касилан, может, и зайду. И вообще, давай развлекаться.

Антер

Постоянно ловлю себя на желании оглянуться на Тали. Странное ощущение, ревную, что ли? Ну да, она так на него посматривает — всё внутри кипеть начинает. Демонова Свелла, где такого взяла?

Работаем молча, знакомиться как-то не хочется. И вообще, назревает идиотское желание затеять драку. Хорошо, вовремя заметил, пытаюсь сдержаться. Общаемся по минимуму в пределах необходимого — что куда поставить, положить, как приготовить.

— Прекрати, — вдруг шепчет. Удивляюсь:

— Что?

Вкапываем специальное безопасное кострище, вспоминаю, как с родителями ходил в лес, разжигали настоящий костёр. Правда, сейчас редко где это разрешено. Оказывается, мы уже с минуту не можем его установить, дёргаем то так, то этак. Каждый по-своему.

— На хозяйку оглядываться, — выдаёт. Стараюсь не оглянуться в очередной раз. Они там зачем-то Аниту на дерево загнали, сами снизу стоят.

— Не твоё дело.

— Болван ты. Баба у тебя, конечно, красивая, но дуреть зачем? Мы для них расходный материал.

Это ты мне говоришь?! В запале чуть не сообщаю, что она совсем не такая. Осознание накатывает ознобом, вздумал тут рогами бодаться, идиот! А Тали ведь тебе доверилась!

— За своей следи, — хмыкаю. — А моя может внезапно так разойтись, мало не покажется. Контролирую, чтобы не пропустить, а то потом не успокоишь. Тебе-то какая разница?

— Моя хочет, чтобы я к ней относился так же, как ты к своей. А ты к своей, смотрю, очень даже...

— Учись, — говорю. — Чтобы все верили.

Глядит пристально, вдруг делает движение, словно хочет руку подать, но тут же останавливает себя:

— Тиар.

— Антер.

Что-то долго мы над кострищем сидим, но хозяйки вроде увлечены. Интересно, о чём болтают? Похоже, Анита каких-то плодов нарвала. Нашли что приказать телохранительнице. А вообще, и сам бы с удовольствием для Тали залез и нарвал.

Тиар что-то подкручивает на боковой стороне, лёгкие языки пламени скользят по тонким веткам, добавляю несколько побольше.

— Моя вчера выдала, что отдаст меня твоей на обучение, — сообщает. — Интересно, хоть чему-то научит?

По телу проносится лавина, хочется повалить нахала на землю, чтобы и думать об этом забыл, и демон с ним, если в ответ получу пару синяков и даже переломов.

Заставляю себя пожать плечами, надеюсь, он увлечён костром, как раз собиратель дыма выставляет, может, не заметил. Изо всех сил пытаюсь ничего не показать.

— Вряд ли, — говорю. — Она же тоже из пострадавших, никого к себе не подпускает. Лучше бы подход к своей поискал. Вроде ж тоже не болван.

Тиар меряет меня оценивающим взглядом, заставляя усомниться в подоплёке разговора. Но тут Свелла спрашивает капризным тоном, долго ли мы ещё будем возиться и чего это разболтались. Поднимаемся, извиняемся, Тиар сообщает, что всё готово.

— Антер, помоги-ка, — зовёт Чара, направляясь куда-то за деревья. Надеюсь, не в кустики? Хмыкаю. У Свеллы, похоже, даже походный туалет-утилизатор с собой, специальной отдельной палаткой.

Смотрю на Тали, дожидаюсь кивка, не хочу уходить, хочу прижать к себе и не отпускать, и уж тем более не подпускать к ней всяких... а кстати, он элитный? Нужно будет спросить. Судя по разговору, вряд ли. Неужели тоже бывший вольный? Как это его угораздило, ну ладно я дураком самоуверенным был...

Тамалия

Лерка отводит Антера подальше, видимо, какую-то техническую деталь объяснить. Может, ему в капсуле переключить что-нибудь нужно будет, или на какой-нибудь нюанс внимание обратить. Размещаемся в шезлонгах, Тиар подходит к Свелле, устраивается на земле.

— Я вот думаю... — начинает та. — Может, возьмёшь его на пару дней? Может, он поговорит с Антером, посмотрит... Ну не сейчас, когда Чара уедет, конечно.

— И ты туда же, — хмыкаю. — У меня как раз недобор рабов.

— Да нет, я просто...

— Свелла, каждый человек — индивидуален, я тебе панацею не дам.

— Ну я просто думала, может, ты сможешь... понять? — впервые вижу на лице Свеллы лёгкое смущение.

— Расскажи, как он вообще в рабстве оказался? — интересуюсь. На всякий случай пока Лерки поблизости нет, а то вдруг ей нельзя такое знать.

— Странно как-то, — пожимает плечами. Бросает на Тиара взгляд, надо же, соображать начала. — Иди погуляй, — говорит. Ну, хоть так.

— И что странно? — спрашиваю, когда раб отходит, не проявив никаких эмоций по поводу разговора.

— Понимаешь, лет около пятнадцати назад, ему было в районе двадцати, он попал в какую-то аварию, после которой получил амнезию. Кто, откуда, где жил прежде, выяснить так и не удалось. И доктора работали, и расследование какое-то проводили.

Да уж, и почему эта амнезия кажется мне такой подозрительной? В принципе, использовать амнезию для агентов иногда пытаются, только чаще она даёт непредсказуемые результаты. Ведь человек забывает прежде всего о своей цели, опыте, навыках, да и направлять её развитие на расстоянии не просто. Хм, может и совпадение, конечно, но очень уж он... необычный экземпляр.

— Неужели до сих пор ничего не вспомнил?

— Похоже, что нет. Ты ещё не знаешь самого интересного. Все эти годы он пытался как-то прижиться, переменил кучу мест, работ. Сама понимаешь, человек без прошлого, без друзей и семьи, вынужден пытаться заработать на жизнь. Пока его не занесло на Соттер.

Ощущаю, как хочется впиться пальцами в подлокотники шезлонга. Вот уже сколько лет это название заставляет меня вздрагивать. Огромная космическая многомиллионная станция, центр запрещённых развлечений, место встречи контрабандистов, весь набор изнанки человеческой цивилизации. У нас в конторе именуемый не иначе, как "сортир". Место, где последний раз видели моего отца.

Расслабляю мышцы, придаю лицу выражение праздного любопытства, внушаю себе, что это ещё ничего не значит. Там огромный поток людей и даже не людей, со сколькими я в своё время пересекалась, пытаясь выяснить хоть что-то. Но каждый раз, когда вижу человека, бывавшего на Соттере, сердце замирает с тревогой и иррациональной надеждой. Даже спустя столько лет.

— И что? — спрашиваю. Периферийным зрением замечаю, как Лерка с Антером залезают в гравикар. — Тиар вообще-то... не выглядит человеком, легко сдавшимся бы в рабство.

— Ещё страннее, — сообщает Свелла. — На Соттере он периодически бывал, похоже, наёмничал по случаю. И один раз случайно попал на облаву беглых рабов — Таринских специалистов вызывали. Тогда и выяснили, что у него в голове имеется чип.

— Как это? — изумляюсь. — Столько времени не знал, что у него чип в голове? А медкабина?

— Мало пользовался. Здоров же.

— А специалисты?

Свелла разводит руками:

— Его сразу же забрали на Тарин, держали где-то несколько месяцев — проверяли видимо.

Могу себе представить эти проверки. Интересно, а болевой порог они тоже проверяют?

— А на боль он как реагирует? — рискую просить. Свелла пожимает плечами:

— Как и все. Показать?

— Не надо, — стараюсь не передёрнуться. — Помни, что я тебе говорила. Только по необходимости.

Снова пожимает плечами: похоже, вообще не понимает, зачем это нужно.

— А дальше? — спрашиваю.

— Признали не опасным. Выпустили в продажу, пожил у хозяйки. Что-то он там взбрыкнул слегка, ерунда в общем-то, но ей не понравилось. Вот и продала.

— Подожди-подожди, ну а документы? Узнали, где чип ставили, кто такой?

Должно же это фиксироваться, не верю, чтобы на Тарине, и разбазаривали чипы. Небось и утилизацию каждого декларируют строжайше!

— Чип, как оказалось, наш, местный, в базе числится, то есть вживляли его действительно здесь. Но предыдущие документы не предоставили, просто резолюция, что проверен, не опасен. Ну ты сама знаешь, всё, что касается установки чипов — государственная тайна. Установочные центры являются секретными объектами.

Прямо клокочет внутри, как хочется обсудить всё с Леркой, а если ещё и с Райтером — вообще супер было бы. И с Антером, конечно.

— Знаешь, — тяну задумчиво, — может, правда возьму на несколько дней... мне и самой уже интересно стало.

Вижу взгляд подходящего Антера, надеюсь, ты не слышал или не понял, о чём речь. Свелла хмыкает. Лерка плюхается на свой шезлонг. Тиар успел достать шашлыки, у Свеллы, оказывается, даже стол с собой — комочек уплотнённого материала с памятью вырастает, приобретает заданные формы.

Антер присоединяется, быстро накрывают. Лерка вещает о восхитительном кустике, который для неё выкопал Антер — вдруг дома приживётся? О расцарапанной руке, походном медике и прочей ерунде, которая фоном отложится в голове Свеллы на случай, если кто будет расспрашивать.

Наконец, стол готов. Тиар подходит к хозяйке, стараюсь не разглядывать с любопытством. И вот на кого мне в первую очередь сыворотку правды истратить?!

Молча пристраивается на коленях у ног. Ничего до этой Свеллы не доходит. Я же не вложу в неё другое воспитание!

Эх, не вздохнуть бы. Замечаю взгляд Антера. Боже, мрачный какой, похоже, давно уже смотрит. Расширяю шезлонг, жестом показываю, чтобы садился. Не ревнуй, милый, потерпи, всё расскажу. Хоть и опасно это, конечно, до чёртиков.

— Ты со своего стола кормишь? — спрашивает Свелла. Антер сжимает зубы.

— Да, — сообщаю безмятежно. — Это же не запрещено?

— Да нет, — пожимает плечами. — Просто странно.

— Решай сама.

Свелла разглядывает какое-то время Тиара, и, кажется, не может понять, хочет ли, чтобы он рядом сидел. Наконец, вздыхает, расширяет шезлонг, зовёт кивком головы. Тиар у нас понятливый, тут же плавно перемещается к ней, контрольный перекат мышц, лёгкая улыбка. Умудряется занимать места меньше, чем должен бы, легко, ненавязчиво, почти случайно прикасаясь. Неужели госпожа испытывает смущение? Или показалось?

Снова ловлю себя на том, что с улыбкой наблюдаю.

За столом никак не могу избавиться от мыслей, с трудом удерживаю нить беседы и изображаю беспечность.

— Анита, иди к нам! — зовёт Лерка. Свелла бросает не очень довольный взгляд:

— А её-то зачем?

— Ну как же... — Лерка само невинное недоумение. — Все жуют, а девушка слюной давится.

— У неё свои обязанности.

— На голодный желудок попробуй исполнить.

— На сытый тем более. У телохранителей особая диета, чтобы форму не теряли и на голод не отвлекались.

— Ну разок же можно?

Свелла пожимает плечами, разрешающе кивает, Анита, похоже, уже и не рада такой заботе, понемногу всего берёт, пробует, благодарит. Не знала, что у телохранителей особая диета. Неужели всю жизнь?

После трапезы лежим, Антер обнимает, мягко поглаживает плечи. Свелла же наоборот, будто никак не может найти позицию. Так забавно смотреть.

— Ну вот, — капризно тянет Лерка, — а мне с Анитой обниматься, что ли?

— Антера не дам, — бурчу.

— Больно надо, — хмыкает.

— Могу тебе постельного прислать, — вдруг предлагает Свелла. — Купить вряд ли разрешат, но тут попользоваться — почему нет?

— Фу, какая гадость, — сообщает Лерка.

— Гадость? — недоумевает Свелла.

— Все пользовались...

— Не все, а только мы с мамой. Мама чужих редко покупает. Это я тебе в качестве исключения, как Литиной подруге...

Подруга кивает с такой кислой физиономией — похоже, Свелла окончательно решает, что логика всех инопланетянок абсолютно необъяснима. Лерка пытается разузнать, может ли она купить личного, и чтобы никем не пользованного, Свелла говорит, это если сразу после интерната, рассказывает об экспортных рабах. Можно подать запрос, только проверки длятся несколько недель. Потом свяжутся, дадут ответ. Лерка обещает подумать, надеюсь, не надумается. А то ведь это мне придётся морочиться.

Ещё интересуется, можно ли в интернат на экскурсию съездить — оказывается, нет, это закрытые заведения, только раз в году несколько дней распродажи. Ох, чувствую, ждёт меня очередное приятное задание... Да уж, проникнуть в интернат не помешало бы, конечно. Может, этим Райтер займётся?

Развлекаемся до вечера, играем с мячом. Точнее, это только на Тарине так называется: играют Антер с Тиаром, а мы наблюдаем, кто кого. У Антера выходит лучше — Тиар, похоже, такого спорта не знает, выезжает исключительно на ловкости, а Антер определённо вспоминает навыки. Горжусь.

Собираемся уже в сумерках, выслушиваю очередные недоумения Свеллы, почему это Антер двери не держит. Говорить правду не рискую, хотя ей не помешало бы осознать. Но я тут воспитательницей не нанималась. Поэтому изображаю удивление — столько всего, не ждать же, пока двери подержит, а потом соберёт. Зачем время терять.

Наконец, прощаемся, договариваемся созвониться, желает Чаре удачного полёта. Антер помогает Тиару: у них вещей больше, а нам нужно в лесу что-нибудь забыть — идеальный повод вернуться сюда через пару дней. В общей кутерьме неплохо удаётся уронить под гравикар покрывало с подогревом, подальше от бдительных глаз Аниты. Дорогое, с несколькими функциями — например, само складывается, может становиться тонким и мягким или толстым и плотным. Так оно и остаётся на земле после нашего отлёта, красота. За таким можно и вернуться без подозрений.

Антер вроде во время игры порадостнее стал, а в салоне снова мрачнеет, молчит. Расспрашивать при Лерке не хочу, только придвигаюсь ближе.

Антер

Сижу, размышляю, что вот, нормального мужика и рабством не возьмёшь, не то, что я. Рано или поздно ведь Тали тоже об этом задумается, сравнит. Больше поговорить возможности не представилось и спросить ни о чём не довелось, но не может у раба быть простой истории.

— Да хватит ревновать уже, — смеётся Чара. — Нашёл себе конкурента.

— Он... не сломался, — брямкаю, снова язык за зубами не держится. Расслабился за эти дни, "своим" себя почувствовал. Молчи, дурак.

— Кто бы говорил, — хмыкает Лера. Много ты знаешь.

— А у него и повода особого не было, — сообщает Тали. Успокаиваешь?

Обнаруживаю, что давно уже прильнула ко мне, а я сижу, даже обнять не подумал. Перетаскиваю к себе на колени, прижимаю покрепче. Пока ведь не возражает.

— Вот, совсем другое дело, — снова хмыкает Лера. Язва она всё-таки.

— Почему не было? — не могу сдержаться. Тали как-то сразу подбирается, бросает на Леру тревожный взгляд. Давно не ощущал себя таким идиотом, наверное что-то важное узнала? А я тут...

На несколько минут прикрывает глаза, проверяет, видимо, машину. Вспоминаю, как часто заходя куда-нибудь чуть останавливалась, словно прислушивалась. Вероятно, сверялась с каким-то прибором.

Лера смотрит заинтересованно, но не торопит.

— У него история очень странная, — отвечает, наконец, Тали, устраиваясь на мне поудобнее. — Поймали на Соттере.

Взгляд Леры становится встревоженным, Тали чуть качает головой. Только я снова ничего не понимаю. Тали оборачивается ко мне, смотрит несколько секунд, словно колеблется.

— Если это важно — не говори, — спешу остановить. Мне-то до чёртиков хочется знать, но... Лучше потом узнаю.

— Важно, — соглашается. — Только одним фактом больше, одним меньше...

— Я тебя не выдам, — говорю мрачно. Не выдам! Сжимаю зубы. Что бы со мной ни делали.

Тали улыбается, проводит мягкой ладошкой по щеке.

— Знаю, — шепчет, и от её слов всё внутри наполняется какой-то почти радостной уверенностью.

Молчит, но уже не сомневается — скорее, собирается с мыслями.

— Соттер — космическая станция. Туда привёл след в поисках моего отца. И оборвался. Понимаешь? Человек не может пропасть с космической станции. Всё, что проходит через шлюзы, фиксируется системами. Даже если на это смотрят сквозь пальцы, всё равно есть теневые системы, которые фиксируют всё и всех. Включая... трупы. А тут — пустота, был и не стало.

— Кто-то покрывает, — озвучиваю очевидное. Обнимаю покрепче — тема для неё явно не лёгкая. Тали снова качает головой:

— Мы выходили на самый верхний уровень, туда, где сведений просто не может не быть. И всё равно ничего.

— Считаешь, Тиар имеет к этому какое-то отношение? Потому хочешь забрать его к себе?

— Антер, — улыбается. — Я заберу его к себе, только если придумаю способ выудить информацию. А насчёт отношения... у меня мало данных, чтобы так считать. Не знаю. Он там бывал, подрабатывал. Если появится возможность, — смотрит на Леру, — проверьте по срокам, когда.

— Так что странного? — спрашивает та.

— Во-первых, амнезия после какой-то аварии в районе двадцати лет, и до сих пор ничего не вспомнил. Якобы. Во-вторых, спустя пятнадцать лет во время облавы в нём обнаружился чип. Таринский, фирменный, местные спецслужбы признали. Ну, тоже якобы. По словам Свеллы.

— Если агент, зачем пятнадцать лет ждать было? — Лера сосредоточенно отколупывает какое-то несуществующее пятно со своей сумки — обдумывает.

— Вот и мне интересно, — соглашается Тали.

— Чип искали? — предполагаю.

— Возможно, — Лера смотрит на меня с интересом. — Но ведь должны быть сведения, кому какой чип ставили. Серийные номера или что там.

Сейчас снова передёргиваться начну от этого обсуждения. Стараюсь не показать, конечно. Ну да, рабы — живые вещи, с серийными номерами внутри.

— Спецслужбы продержали его несколько месяцев, сочли чистым, — говорит Тали. — После этого выпустили, правда, данных о том, кем был до амнезии, не предоставили. Свелла — вторая хозяйка. Потому я и сказала про повод.

— Спецслужбы вряд ли баловали, — бурчу.

— Там имеются чудесные препараты, заставляющие говорить правду. Вовсе не обязательно прибегать к услугам амироподобных.

— Тут все в подавляющем большинстве такие, — говорю.

— Не уверена. Может, это только аристократы с жиру бесятся. А служащие если бы не выполняли свою работу качественно, не было бы такой отлаженной системы контроля.

Кладёт голову на плечо, снова щекочет мягкими волосами, молчит. Несколько месяцев, конечно, не шесть лет. Но я благодарен, что это так и не прозвучало. Во-первых, нечем тут мериться, а во-вторых, не хочется, чтобы ты меня уговаривала. Но Тали всегда замечательно чувствует, когда и что произносить не нужно.

Тамалия

До дома обсуждаем Тиара, припоминаю все подробности, которые рассказывала Свелла. Решаем, может ли он действительно быть местным рабом, попавшим в аварию. Стандартные медкабины чипов не фиксируют, и, возможно, если не знать, что искать — просто так не найти. Но ведь осталось бы что-то в характере, даже при амнезии? Поэтому версию откладываем как маловероятную.

Антер, кажется, успокоился — каждый раз боюсь ляпнуть что-нибудь не то. Боже, за последние дни он столько узнал, сколько не узнавал за всё время нашего знакомства! И это замечательно, с одной стороны, камень с души. Сам догадался, не обижается, понимает! Помогает! А с другой...

Господи, ну а вдруг что-нибудь сорвётся. А у него грёбаный чип. Просто не могу об этом думать! Но ведь надо.

Дома вспоминаю ещё одно — Лерка обещала показать запись с одноглазого, что он там в пещере обнаружил. Приносит, включает.

С нижнего ракурса и в темноте всё выглядит почти незнакомо, загадочно, немного устрашающе. Лихо не подсвечивает путь, только чуть меняет настройки записи: становится видно, но в тревожном фиолетовом спектре.

Поднимается тропой, шуршание маленьких лапок по утоптанной земле и мелким камешкам. Оборачивается сверху, вижу фрагмент нашей драки с лео-пумой. Берусь за руку Антера, успокаивающе поглаживает. Вообще-то это я тебя хотела успокоить. Молчу, улыбаюсь тихонько.

Лео-пума уже парализована, Лихо продолжает путь — вверх, в освещённые пещерные своды, экскурсионные залы. Почти прямиком в узкий лаз — похоже, вертикальные стены, как и для обычной крысы, для него не помеха.

Озеро в фиолетовом спектре проявляется россыпью точек и бесформенных пятен, едва уловимо колышущихся. И там, будто бы из них же, с трудом просматривается структура гиперболического параболоида. Возможно, не видела бы его раньше, не придала бы значения — решила бы, случайный визуальный эффект, накладка. Лёгкий отблеск скользит по пещерным сводам, и всё исчезает.

— Оно? — спрашивает Лерка. Киваю. — Это уже после вашей гипотезы обнаружили, с настройками записи поигрались. Потом одноглазый прятался в пещерах, включаясь на движение. Но, похоже, кроме экскурсий и ещё следователя, занимающегося лео-пумой, никого не было.

— Следователь ничего не нашёл? — уточняю, заранее предполагая ответ.

Лерка качает головой, выключает запись, поднимается забрать памку. Антер какой-то задумчивый. Знаю я этот взгляд, сейчас как выдаст что-нибудь — все попадают. И правда, интересуется вдруг:

— А там озеро... бассейн... с солёной водой — может быть? Я имею в виду ваш Соттер.

Лерка садится обратно на диван, переглядываемся.

— Парк местного масштаба точно есть, — говорю. — Что-то вроде огромной оранжереи на целый уровень. Но насчёт солёной воды... Да ведь далеко же как! Сколько парсек!

— Нужно будет выяснить, — откликается Лерка. Так странно поглядывает на Антера...

— Не вздумай! — сержусь. Антер смотрит непонимающе, хмыкаю: — Ты там лучше дурачком прикинься, а то не успею вернуться — уже завербуют по полной. А тебе это ни к чему! У тебя впереди спокойная жизнь, решение вопросов с родительским наследством, и прочие будничные хлопоты.

— Да от него уже ничего не осталось, — хмыкает.

— Ты не можешь знать точно. Разберись сначала, потом утверждай. С Клодом своим встреться...

Лерка качает головой. Но я считаю, что лучше обратить его мысли на насущное. Ведь наверняка же сам будет проситься в сотрудники, помогать мне захочет. А я по-прежнему считаю, что он своё давно уже отнервничал.

Оставшееся до отъезда время пролетает очень быстро, ускоряясь буквально с каждой секундой. Так странно, сейчас здесь рядом со мной лучшая подруга и любимый мужчина. И иногда ловлю себя на ощущении, что почти счастлива. Стараюсь не думать о том, как останусь одна. Ведь это моё задание, которое изначально предназначалось для одной. И скучать явно не придётся. А всё-таки не представляла, насколько тяжело будет расставаться.

Антер

Каждый свободный миг провожу с Тали. Хорошо, что никуда больше ехать не нужно — находимся дома, чаще, конечно, они с Лерой решают всякие вопросы, обсуждают, продумывают. Раз Клим позвонил, приглашал Тали к Касилан, ибо та скоро уезжает — но успеха не добился. Тали только связалась потом с его родственницей, пообещала приехать, вот буквально очень скоро, через пару неделек.

Раз говорила с Марком — странный разговор ни о чём, после которого мы четыре часа обсуждали все подробности отлёта. Удивительно. Как бы там Тали ни считала, а я тоже хочу так научиться. Систему знаков почти выучил, она лёгкая, а языки мне всегда неплохо давались. Иногда отвлекаю Тали баловством от разговоров с Лерой, но ведь сейчас можно. Совсем чуть-чуть. Так удивительно, умудряется отвечать мне, одновременно болтая абсолютно о другом. Если Марк так умеет, то и я смогу. Буду тренироваться.

Лайла каждый вечер звонит отчитывается, Тали всё-таки добилась своего. Может, и правильно: когда поймёт, что за звонок наказывать не будут, должна посмелее стать. Предлагаю "наказать" её перед отлётом, чтобы у Тали больше времени до следующего осталось, но они с Лерой в один голос уверяют, мол, подозрительно. Ну да, наверное. Снова Тали выкручиваться.

Боюсь думать о будущем, только сердце всё равно колотится от предвкушения. Свобода. А слова о наследстве родителей зарождают ещё одну дурацкую надежду. А вдруг и правда что-то осталось, а вдруг Клод поступит порядочно? Возможно ли, что к возвращению Тали у меня будет хотя бы работа?

Здешние деньги тратить не рискую, всё-таки тоже подозрительно. Если кто-нибудь будет все мелочи сопоставлять. Оставляю Тали доступ.

В ночь перед отлётом долго не спим. Тали приносит свой ключ, снова нажимаю, рассматриваю адрес. Только сейчас осознаю, на какой риск — совершенно, в общем-то, не оправданный, — она тогда пошла. А с другой стороны, насколько для меня это было важно.

— Зачем у тебя с собой ключ? — спрашиваю.

— Там всё защищено, — объясняет, — любой посторонний увидит адрес по легенде, а если взломают, соответствующая схема просто выгорит. Это на случай экстренного побега, чтобы никуда не заезжать и ни с кем не связываться. Мой дом под особой защитой.

— Так это... по легенде?

— Для тебя — настоящий, — качает головой.

— А у нас тут... просто по ладони, — рассуждаю зачем-то.

— Мало ли, что у меня там с ладонями будет. Да и ненадёжно это. Антер, я смогу открыть свой дом даже без ключа, но это долго, несколько ступеней проверки, паролей и прочего. При экстренном побеге каждая секунда может быть решающей, а ключ открывает мгновенный доступ.

— Может, оставишь тогда себе? — отдавать совсем не хочется. Но ведь действительно может ей понадобиться.

— Я надеялась, ты меня там будешь ждать, — улыбается. Конечно, буду. Всегда. Не знаю, что ответить. Могу только показать, как сильно буду тебя ждать. Уже жду. Всю жизнь ждал.

Тамалия

Утренняя кутерьма создаёт иллюзию, что щемящего ощущения расставания с самыми близкими людьми почти нет. Так страшно нервничаю, ещё немного — и придётся успокоительное колоть. Только ведь нужны реакции нормальные.

И за Лерку переживаю, чтобы выпустили. И за капсулу, которая Антера заберёт. От самого Антера просто оторваться не могу.

Клим с неизменным Ильгором встречает возле стоянки, впускает внутрь. С Леркой прощается вполне приветливо, приглашает в случае чего звонить и залетать, а после тактично оставляет нас одних, уезжая вместе с телохранителем на гравикаре.

Пока Антер заносит вещи, Лерка смахивает слёзы, желает удачного завершения курса реабилитации. Но я-то знаю, что это за пожелания на самом деле. Заходит на борт, оборачивается оттуда, машет. Антер прижимает меня к себе.

Время пошло.

Клима не видно, размышляю, отослать ли сообщение, что можно закрывать стоянку, или не маленький, сам догадается. Однако вижу его гравикар, едущий навстречу. Мигаю фарами в знак приветствия, чтобы не вздумал остановить и составить компанию. Тоже мигает, замечательно.

Оглядываюсь на уменьшающийся Леркин кораблик. Так долго её ждала и так быстро она улетела. Заставляю себя собраться, встряхнуться. Самое важное впереди. Потом дома пореву вдоволь, когда никто видеть не будет.

Стараюсь поскорее покинуть космопорт, проезжаем стены, направляюсь вроде бы домой, но по дороге передумываю, сворачиваю к лесу. Это если кто следит по программе. Впрочем, никаких проявлений слежки не обнаруживаю, чем себя и успокаиваю. Правда, Райтера тоже не вижу, хотя точно знаю, что он должен быть на месте. Надеюсь.

Чара звонит сказать, что прошла таможню, снова прощаемся, обещает как-нибудь ещё разок вырваться.

Антер надевает "сеточку", включаю пульт — если вдруг кто остановит на обратном пути, скажу, что раб в пределах досягаемости. Это самое тонкое место плана, но за столько времени ни разу не останавливали. А уж если не повезёт — по обстоятельствам.

В костюм всё-таки после бурных дебатов с Леркой решили меня не переодевать, только тонкий спецжилет пододеть. С удовольствием отдала бы его Антеру, но хором отговорили. Всё же мне оставаться здесь, а он в экранированной капсуле будет в безопасности. И если вдруг убегать придётся, всё равно на гравикаре, а костюм идеален для гравицикла.

Антер

Всё делаем, как Лера инструктировала, по координатной сетке высчитываю геометрический центр поляны, на несколько секунд включаю оттуда сигнал того же типа, что одноглазый передаёт. Их вроде не засекают. Покрывало до сих пор здесь, забираю. Ждём в машине подальше за деревьями, Тали запускает защитное поле. Капсула всё-таки хорошо разогреется.

Держу мою красавицу на руках, ощущаю округлость любимых бёдер, такую родную привычную тяжесть, никогда бы не отпускал. Смотрим как привороженные в окно, ждём. Кажется, проходит вечность, прежде чем чуть заметная вибрация пространства сообщает о том, что всё получилось. Дверь отворяется, проявляя капсулу из невидимости.

Тали в очередной раз запускает сканирование пространства — никого. Выходим, осматриваемся, сердце вырывается из груди. Не могу поверить. Неужели долгожданная свобода?!

Воздух возле капсулы горячий, густой, заглядываю внутрь. Тали тоже — понимаю, хочется самой убедиться. Вроде бы работает нормально, крохотная панель перемигивается огоньками. Как-то даже не по себе, на такой ерунде в открытый космос. Не промажет мимо Чариного корабля, надеюсь.

Последний раз целую любимые губы, молчу — всего, что хотелось бы, не скажешь. Сверяюсь, три минуты осталось. Захожу внутрь. Ощущаю странный щелчок, ещё один. Закрываю прозрачную дверь. Тали смотрит, улыбается, взмахивает рукой. Поворачивается к стоящей немного левее машине. И только тогда осознаю, с чем эти щелчки могли быть связаны. Воздействие на чип!

Тамалия

Сердце колотится и едва не выскакивает наружу, в последний раз смотрю на Антера. Как же я иногда благодарна своему внутреннему "цинику", который в минуты опасности блокирует все лишние эмоции, выставляя на первый план трезвую логику!

Впрочем, в гравикаре он меня всё равно не удержал. Поворачиваюсь — поскорее до машины добежать, за поле спрятаться.

В этот миг что-то проносится совсем рядом, опаляя, отлетаю в сторону, спину пронзает прожигающей болью. Беззвучная вспышка. Чёрт, стреляют! В капсулу?! Если бы в меня, то и спецжилет не помог бы, а так — только задело.

Вижу лицо Антера сквозь стекло, получаю укол микромедика, заставляю себя подняться, улыбнуться, всё хорошо, родной. Капсула вроде цела, но второго выстрела может и не выдержать, твою мать, что ж она так долго не взлетает? Антер запускает невидимость, выдыхаю.

Отворачиваюсь, бросаюсь к гравикару, взгляд выхватывает ещё одну вспышку, движение за деревьями, двое на гравициклах, тёмные одежды скрывают фигуры и лица. Одного будто бы задело, по телу волна судороги — надеюсь, моё прикрытие постаралось. Дальше ничего не видно, да и не пытаюсь разобрать.

Всё плывёт. В спине разрастается пожар, скорее бы до дома добраться. Гравикар, уже близко. Дышать тяжело, хриплю, улетай скорее, счастье моё. Издалека доносится шум борьбы, чёрт, никого же не было поблизости, то ли с дороги примчались, то ли заранее экранировались. Но заранее Райтер должен был сидеть.

Вот он гравикар заветный, лишь бы сознание не потерять, совсем немного, стараюсь держаться ровно, только бежать не выходит. Как же это долго оказывается — пройти два метра, не упасть бы, пока Антер не взлетел. Вдруг выскочит, проверить решит, пусть думает, что всё под контролем.

Ругаюсь про себя, как же меня ведёт, ну ещё немного, не хочу оглядываться. Второй укол, ощущаю некоторый прилив сил и притупление боли, микромедик сообщает, что с поражением не справляется. Да у меня там, похоже, половина спецжилета в спину вплавилась. Вдруг доходит, какая картина открывается Антеру, нужно было в другую сторону бежать, не поворачиваться. Но тогда не понял бы, почему не к машине пошла. Мысли заплетаются в голове. Прислушиваюсь, господи, хоть бы уже улетел!

Ноги подкашиваются у самой двери, шума погони больше не слышно. Хватаюсь за ступень, забраться бы вовнутрь. Там уже до дома доберусь.

Ощущаю, как сильные руки подхватывают, любимые тёплые руки, кажется, сжимаю их, нельзя... разжимаю.

— Дурак... — говорю, — это твой шанс... возможно, единственный. Если меня поймают, тебе конец... уходи!

— Нафиг мне эта свобода, — отвечает, — такой ценой.

— Дурак, — повторяю. Да я лучше умру ради твоей свободы! Но если такое скажу, точно не улетит. — Ты разве не хочешь жить нормально?

Уже в гравикар меня затащил.

— У меня свои представления о нормальном, — сообщает мрачно. Ой, что же это мне напоминает-то?! — Твоя медкабина справится? — спрашивает. Киваю, не в больницу же! Ни ног, ни рук не чувствую.

— Ты гравикар направь, а сам...

Да поздно уже. Оглядываюсь тоскливо, капсулы не видно. Видимо, дверь захлопнул, выпрыгнув. Хорошо, конечно, что не обнаружат — улетит себе, если уже не улетела. Последняя мысль перед погружением в серую муть бессознательного.

Антер

Дыши, родная, думаешь, не вижу, в каком ты состоянии, да ты до дома не доедешь, так в машине и найдут. А тот, кто тебя прикрывал, видимо, гонится за нападавшими. Дрянная свобода пленительной стервой мелькнула, ароматом своим пьянящим манит, за что мне такие решения, демон бы всё побрал!

Откуда взять нормальную жизнь, зная, что тебя здесь одну оставил, умирать оставил... Да лучше я сам под плетью умру, не привыкать, что мне могут сделать такого, чего ещё не делали?

В какой-то момент проходишь до дна своего страха и выворачиваешь его наизнанку. И понимаешь, что он больше не властен над тобой.

Потому что есть ты, любимая.

Дыши, родная, вот так, мы уже почти дома, совсем чуть-чуть...

Тали трясётся в ознобе, потом затихает. Руки ледяные, прислушиваюсь к едва уловимому дыханию. Страшно обнимать, прикасаться к оплавленной ткани на спине, если бы на тебе не было какого-нибудь скрытого медика, наверняка вообще не встала бы. Одной рукой нащупываю походного, на всякий случай провожу диагностику — хотя и так видно, что без медкабины не справиться. Подъезжаем.

Беру покрывало, заворачиваю, пристраиваю соломенную голову на своё плечо, нечего соседям знать, заснула, и вообще не ваше дело. Жаль прямо в сад не могу опуститься. Но я Тали часто на руках ношу, ничего необычного.

Так странно возвращаться сюда, в дом, который, думал, никогда больше не увижу, такой далёкий и близкий одновременно. Набираю код, открываю дверь. Вроде бы никто не видел. Заношу.

Оставляю мою девочку на диване, достаю медкабину, укладываю туда. Ты так хотела отдать мне жилет. Вряд ли я смог бы с этим жить.

Запускаю. Диагностирует, привлекает внимание зуммером. Странно, предлагает выбрать режим, пытаюсь вспомнить, что означают слова, нужно будет выучить язык Матушки. Нахожу вариант, который удаётся понять. "Открытый/Скрытый". И что бы это значило?

Смотрю на Тали, ну конечно. Не всё лечение должно быть на виду. Какой-нибудь двуслойный чип? На "Открытом" твоя легенда, наверное, предреабилитационное лечение. А на "Скрытом", скорее всего то, что на самом деле. Ранения тоже имелись, вероятно? Выбираю его, надеюсь, ничего непоправимого не сделаю.

Хм, в прошлый раз ничего такого не предлагало. Впрочем, в прошлый раз Тали была в сознании.

Тревожный красный сигнал, не хочу смотреть, как с тебя одежду вместе с кожей срезать будет. И нужно поскорее привести в порядок гравикар, почистить, чтобы не осталось никаких случайных улик.

Выхожу за Талиной сумкой, возвращаю обратно покрывало — мне на "жучки" его не проверить. Заодно запускаю очистку салона. Обычный безмятежный солнечный день. Жара, все снуют по своим делам. Так странно на это смотреть, когда снова за несколько часов прожил несколько жизней.

Вроде бы никто не наблюдает. А если и наблюдает... Госпожа отдыхает. Раб занят работой. Всё как положено.

Тамалия

Прихожу в себя в медкабине. Совершенно ничего не помню. Дома. Значит, как-то доползла. Машинально запускаю проверку на "жучки". Пытаюсь сообразить, улетел ли Антер.

Не надейся. Ты разве забыла, какой он у тебя? Стойкий рыцарь, не озлобившийся, не растерявший свою человечность, хотя жил с такими зверями...

Вот рядом в кресле сидит, придремал, кажется. Открываю крышку. Медкабина делает отчёт, Антер подскакивает, бросается ко мне, подхватывает на руки. Ощупывает спину.

— Сумасшедший... — шепчу, сжимая его в объятиях. — Что же мне с тобой делать... Уже был бы далеко...

— А где ты была бы, знаешь? — отвечает мрачно. Молчу. Прижимает меня к себе так, что любые слова бесполезны.

— Как тебя зовут? — спрашивает тихо. Да ну вас всех к чёрту с вашей конспирацией!

— Тамалия... — шепчу. Смотрит удивлённо:

— Это так специально? — лёгкая улыбка на губах.

— Нет, — вздыхаю, — совпало. Судьба видимо.

— Да уж, судьба... — шепчет судьба моя любимая. Затихаю в его объятиях. Родной мой.

— Прости... — не выдерживаю. Снова вопросительный взгляд. — Дарственную на тебя могут в любой момент аннулировать.

— Но документы же настоящие, — хмурится.

— Настоящие, — говорю. — Хоть в суде оспаривай... Было бы кому оспаривать.

— Прорвёмся, — отвечает. Счастье ты моё. Какое счастье, что мне тебя подарили!

Глава тридцать шестая

Антер

Тали молчит. Обрывки мыслей в голове. Например, о цене моей несостоявшейся свободы. Начиная с капсулы, которая, чтобы оторваться от планеты, должна быть заправлена сумасшедшим по стоимости энерготопливом, и заканчивая, возможно, чьей-нибудь жизнью. Не представляю, что дальше. По-хорошему, надо бы спросить у Тали, может, какие-нибудь инструкции есть на этот счёт. Но так не хочется сваливать решение на неё.

Впрочем, обсудить важнее. Тали клубочком свернулась у меня на руках в своём тонком пеньюаре, подобрала колени, положила голову на грудь. Поглаживаю спину, прикасаюсь пальцами к позвоночнику, перед глазами до сих пор стоит расплавленная ткань.

— Какие у нас дальнейшие планы? — всё-таки интересуюсь. Слышу едва уловимый вздох.

— Ждать, — ведёт плечом. — Какие же ещё? Убегать сейчас не имеет смысла, слишком подозрительно. Если уж сразу никто не погнался и не задержал, только хуже сделаем. Надеюсь дождаться Марка.

Словно в ответ на её слова раздаётся позывной входного коммуникатора. Тали бросает на меня взгляд, какую-то долю секунды в глазах трепещет страх, потом передо мной снова Таринская госпожа — уверенная в себе и абсолютно спокойная.

Ссаживается на диван, спешу отвести медкабину под лестницу, по дороге скидываю футболку в утилизатор — мало ли какие на ней частицы.

— Брюки тоже? — спрашиваю. Рассматривает меня секунду, кивает — брюки летят туда же. Нужно будет сказать, что "сетку" положил пока в стол.

Сидит в снисходительно-расслабленной позе. Отвечает.

При виде женщины в полицейской форме даже у меня ёкает сердце. Тали же поднимает бровь с удивлением и некоторым недовольством. Заглядываю в гостевую душевую за полотенцем, обернуть вокруг бёдер. Не щеголять же тут перед ними.

— Простите, что отрываю, госпожа Станянская, капитан Виаль. Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

— Слушаю вас, — кивает Тали. В голову лезут ненужные мысли, что я и фамилии её не знаю. Думал когда-то один искать Ямалиту Станянскую. И ещё о том, что она рискнула назвать настоящее имя. Уже давно.

— Если позволите, можно переговорить с вами лично?

Подхожу, сажусь на всякий случай на пол. Тали открывает дверь не поднимаясь, так и хочется чем-нибудь прикрыть тонкий пеньюар поверх обнажённого тела. Но Тали и не думает прикрываться, наоборот, всем видом демонстрирует, что её оторвали от любимого занятия Таринских аристократок. Наверное, правильно, что впустила, а не пошла разговаривать на порог: нам тут скрывать нечего.

Полицайша заходит, одна — хороший знак. Пробегается взглядом по гостиной, вроде бы лишь слегка осматривается, но наверняка замечает много нюансов. Ещё раз извиняется, Тали делает какое-то нетерпеливое движение.

— Простите, госпожа, что отрываю, но нам очень нужна ваша помощь. Вы сегодня около пятнадцати дня выезжали за город по сто третьей западной трассе? — интересуется полисменша. Тали недовольно хмурится:

— Надеюсь, вы не ждёте, что я начну отчитываться?

— Госпожа, мы связываемся со всеми, кто находился в это время в этом районе. Там зафиксированы вспышки, похожие на лучевые выстрелы, — интересно, людей приборы не засекли, или просто нам не говорят? — Вы ничего необычного не видели?

— Да нет, — Тали пожимает плечами.

— Согласно данным дорожной службы, вы пробыли в лесу не более получаса...

— Послушайте! — Тали возмущённо взмахивает рукой. — Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Заехала поискать покрывало, которое на днях забыла.

Пытаюсь вспомнить дорожную программу. Машины фиксируются над покрытием, а те, что летят выше — по-моему, попадают под слежение другой, специальной городской воздушной сети. А в лесу, вероятно, никакой сети нет. Наверное, возможно отследить гравикар и со спутника, но это если заведомо следить. Знают ли они, где именно мы были? Остались ли там следы выстрела? По-моему, капсула его нейтрализовала. Может, кто-то видел, как Марк преследует неизвестных? Наверное, мы к тому времени уже уехали.

— Нашли? — словно мимоходом интересуется полицейская.

— Да что ему сделается, валялось где упало, — пожимает плечами Тали.

— А место указать смогли бы?

— Не запоминала. Так, проехалась примерно в том направлении, сама не ожидала, что обнаружится.

— Мы пытаемся разобраться в происшедшем. Любая информация может быть полезной. Если действительно стреляли, возможно, кто-то ранен, — осторожно говорит полицайша.

— Ну что это за наказание! — восклицает Тали. — Куда ни пойду, везде ко мне кто-нибудь цепляется, уже и в лес нельзя заехать, чтобы полиция не появилась, — немного меняет тон, начинает жаловаться, да так, что сразу пожалеть хочется. — Чуть подальше заплыла — тут же подводная лодка, заинтересовалась пещерой — лео-пума, пошла в музей — там тревога. К моему рабу на улице чужие хозяйки пристают, к моей рабыне — брат подруги с дружком, это просто какой-то кошмар! Ушла из дома — сюда ворвались, раба избили! Иногда возникает впечатление, что кто-то специально хочет выжить меня с Тарина! Госпожа Келла обещала, что больше никто... а они всё равно! Хоть не выходи из дома!

Полицайша не перебивает — наоборот, кивает сочувственно. Двойственное такое ощущение. С одной стороны, Тали всё так разворачивает интересно. А с другой, работай я в спецслужбе, заинтересовался бы, почему именно с инопланетянкой происходят столь странные вещи. Впрочем, они же наверняка знают гораздо больше и о происшествии в музее, и, возможно, о лео-пуме. Наверное, у них имеются и какие-то свои внутренние перипетии — между Главами, родами, ведомствами и чем там ещё.

В любом случае, если полицайша что-то к нам имеет, то молчит. Тали же наносит контрольный удар:

— Между прочим, — чуть подаётся вперёд, сузив глаза, — я так и не получила ответ, кто и зачем тогда ворвался в мой дом! Разве это не в вашей юрисдикции? Почему...

— Извините, госпожа, но с этим вопросом, пожалуйста, обратитесь к участковым полицейским. А я представляю дорожный патруль, и к сожалению, ничем не могу помочь. Если вы что-нибудь вспомните, будьте добры, свяжитесь с нами, — полицайша кладёт на стол стереокарточку.

— Я ничего не видела, — пожимает Тали плечами. — А что, и следов никаких не осталось?

— Следы сейчас изучают, — улыбается полицайша. — Ещё раз извините за беспокойство и всего доброго.

— Антер, проводи, — кивает Тали. Поднимаюсь, визитёрша меряет меня взглядом, словно хочет уточнить, согласен ли я с показаниями хозяйки, но так ничего и не спрашивает. Смотрю через стекло, как садится в машину.

Возвращаясь в гостиную. Тали задумчива, крутит в руках оставленную карточку — проверяет, что ли. Затем откладывает в сторону, вытаскивает из сумки мой пульт, отдаю "сетку".

— Сейчас отключим, — говорит, надевая её на меня.

— Кстати, — вспоминаю, пока производит манипуляции с кнопками, — они на чип воздействовали. Как раз когда я в капсулу заходил, просто сразу не понял.

— На чип? Или на пульт?

— Не знаю, определять ещё не научился.

Убирает пульт с сеткой в сейф, карточку бросает в утилизатор, продолжает рассуждать:

— Значит, хотели именно тебя остановить? Интересно, что полиция засекла? Только вспышки? А гравициклы? И наши приборы их не обнаружили. Службы безопасности уже извещены, или...

Тали не договаривает — в её сумке гудит коммуникатор, странным прерывистым виброзвонком. Что-то знакомое... конечно, похоже на этот их язык прикосновений! Тали подхватывается, вытаскивает, смотрит на экран. Кажется, ничего не обнаруживает, кидается к выходу в сад. Запоздало расшифровываю гудки вибрации — "Открой. Поле." Всё-таки практики у меня мало.

Тали снимает поле, вглядываемся в небо. Ничего не видно, разве только какая-то неясная тень. Неужели Марк? В голове ещё крутятся вопросы, с чем может быть связан такой сумасшедший риск и вдруг хоть кто-то хоть что-то заметит. Тали тогда уже не отвертеться. Но тут раздаётся резкий хлопок о землю, Тали поскорее запускает поле. В саду же, наоборот, мелкое поле исчезает, являя странную конструкцию: два гравицикла один на другом, а сверху двое мужчин. Один то ли без сознания, то ли парализован, лежит поперёк. Второй, в знакомом тёмном обтягивающем костюме, подталкивает его на землю, тяжело слезает с гравицикла. Снимает шлем одной рукой, второй не шевелит. Ткань на плече прострелена, по шее тоже льётся кровь.

— Ты ранен? — бросается к нему Тали, ругаю себя за мысли — в такой момент, и всё равно думаю о её пеньюаре и о том, что под ним ничего.

— Ерунда, — отмахивается Марк.

— Медик или кабина? — настаивает Тали.

— Сыворотку правды, — хмыкает Марк. Приподнимает бровь, окидывая меня взглядом — тот ещё у нас видок. Тали бежит в дом. Подхожу к лежащему мужчине, очень уж он мне подозрительно знаком. Переворачиваю лицом вверх.

Тамалия

Залетаю в спальню, наскоро натягиваю шорты с футболкой, захватываю брюки Антеру, мчусь за медиком и в сейф, за сывороткой. Запускаю очередную полную проверку на "жучки" — Райтер захваченного наверняка просканировал, прежде чем тащить ко мне, но перестраховка никогда не помешает. Хочу смочить полотенце, однако в этот миг Райтер с Антером заходят в гостиную. Заносят захваченного — Райтер держит здоровой рукой, — кладут на ковёр.

— Спасибо, — Райтер забирает у меня брюки, оглядывается, идёт в сторону лестницы. Пока пытаюсь что-то сказать — подмигивает, приходится усмехнуться и показать направление на гостевую ванную. Антер, потерявший по дороге полотенце, тоже хмыкает и спешит наверх.

Подхожу к лежащему, наскоро запускаю через микросетевик проверку на "жучков". Маска с лица снята, так что сложно не узнать. Кто же ты на самом деле, Варн?

Чёрт, вдруг стреляет мысль, а если его ищут, засекут чип? Какой там радиус действия полицейских сканеров? Кидаюсь к сейфу, достаю "сеточку", быстрее надеваю — приходится чуть приподнять рабу голову.

Наскоро проверяю: похоже, не ранен, а только усыплён. На всякий случай дожидаюсь Антера, оставлять даже спящего не рискую. Райтер уже бросил костюм под дверь ванной, подбираю, починить бы поскорее. Спускаюсь в подвал — там у меня специальное зарядное устройство, с небольшим повреждением справится. Для более сложных случаев, конечно, понадобились бы дополнительные материалы, но дырочка от луча так затянется.

Оставляю заряжаться, когда возвращаюсь — напарничек уже лечит рану походным медиком. Молчат, перекидываются взглядами.

— Где второй? — спрашиваю, забираю медика. Райтер пытается пожать плечами, получает от меня лёгкий толчок, после которого откидывается на диван, замирая. Придвигаюсь ближе, чтобы удобнее было светить.

— Потерял по дороге, — отвечает. — Думаю... он уже никому не помешает. Но нужно было этого догнать: за полем прятался, я боялся упустить.

— Только двое? — спрашиваю. Райтер кивает, уточняю: — Второго узнал?

Качает головой:

— Я и этого узнал, только когда поймал. Костюм поставила? Нужно будет слетать подобрать, если ещё никто не подобрал.

— Так что там? — вздыхаю, провожу медиком вдоль руки — подправить последствия ранения.

— Скрывались под полем.

— Типа морского купола?

— Немного другое, плотнее и меньше. Сгенерировать такое легко, а вот удержать сложно. Жрёт массу энергии, аккумулятора хватает на час-два работы, похоже. Наши приборы ничего не засекали, пока они не сняли его, чтобы выстрелить. Треклятое поле гасит лучи чуть не вполовину, так что и мне пришлось попотеть. Зато снотворная капсула неплохо проскочила.

— Так, — долечиваю разбитую голову. Антер сидит в кресле напротив, молчит, но судя по глазам — ни за что не уйдёт. Снова хочется мысленно взвыть, ведь его же вполне могут вызвать на допрос, даже аристократку трогать не нужно! — Значит, они откуда-то узнали про капсулу.

— Вряд ли, — сообщает Райтер, смотрим на него с удивлением. — Знали бы — взяли бы такое оружие, которое с одного выстрела её разнесёт. Думаю, просто подозревали, что вы там появитесь, и собирались проследить, зачем.

— Хочешь сказать, никто, кроме них, не знает о капсуле? То есть имеет смысл попытаться здесь остаться... — откладываю медика. У Антера взгляд мрачный и однозначно не согласный с тем, что мне тут нужно оставаться. Но молчит.

— Капсула энергию выстрела погасила. Насколько я видел, ничего вокруг не задело. У тебя крови тоже вроде не было? — продолжает свою мысль Райтер. Качаю головой:

— Какая там кровь, всё сплавилось.

— Значит, следов как таковых именно на поляне не осталось. Через пару часов вообще ничего не заметно будет. Всё остальное происходило в другой стороне, да и по времени вы уже дома были. Никаких улик против тебя нет, им выгодно продолжать за тобой следить.

— Зачем так рисковать, Тали уже столько всего сделала? — всё-таки вступается Антер.

— Её бы без вопросов вывели, даже без введения меня в круг, если бы не Рабыня. Без Тали когда ещё войдём в контакт, а это может быть существенно важной нитью. Так что пару дней осмотримся, если всё будет спокойно — пока сидите тут. Старайтесь ни во что не встревать.

Да уж, Антер о Рабыне же ничего не знает. Бросает на меня взгляд, однако молчит. Возможно, связывает с теми, кто останавливал гравикар и предлагал поискать "вход", а может просто планирует расспросить меня. Мучиться теперь, что ему рассказывать, а что нет.

— А с этим как? — киваю на Варна.

— В зависимости от того, что узнаем. Где там твоя доза?

— Неужели с ним Халир был? — тяну недоверчиво, беру со стола заготовленную мини-капсулу.

— Почему? — удивляется Райтер.

— На чип Антера воздействовали.

— Вот этим? — поднимается, достаёт у Варна из нагрудного кармана весьма милую на вид трубку. Беру в руки, рассматриваю — у полицайки была похожая, из тех, что настраивается на пульт. Антер тоже кивает. — Сунь пока в сейф, постараюсь нашим передать.

Чёрт, тогда мог быть и не Халир — кто угодно. Отношу, заодно достаю верёвку, Райтер заправляет лекарством походного медика. Сердце снова колотится от волнения.

Напарник не успевает ничего сделать — звонит домашний коммуникатор. Лерка! Райтер останавливается на полпути. Усаживаюсь к Антеру на руки, сужаю угол обзора, отвечаю.

— Привет! — весело машет, но по глазам вижу облегчение. Сообщает, что долетела хорошо, жалуюсь, как без неё скучно. Действительно ведь душу отвела. Бросает взгляд на Антера. Ох, Лерка... знала бы ты. Не говорила бы сейчас со мной...

Подаю условный знак, Лерка спешит попрощаться — мол, только сообщила, как доехала. Понимает, что у нас тут неспокойно, ждёт информации. С улыбками отключаемся.

Варн издаёт какой-то звук, пока Райтер связывает ему руки и ноги. Вместе с Антером усаживают в кресло. Наконец-то делает укол.

Варн открывает глаза, несколько секунд фокусирует зрение. Оглядывает нас с таким выражением — остро осознаю, что отпускать его нельзя. Сразу же обо всём догадался.

Бросаю тревожный взгляд на Райтера — понимает без слов, кивает:

— Я проверил, никаких "счастливых зубов" не обнаружил.

Антер смотрит вопросительно, но не спрашивает. Ох, не хочется ему рассказывать, что это такое!

— Как зовут, сколько лет? — начинает со стандартной процедуры Райтер. Варн пытается промолчать, но препарат сильный и, надеюсь, на Тарине незнакомый.

— Ваннор Эардал, двадцать восемь, — выдавливает.

— Статус, род?

Варн дёргается, челюсть сводит судорога. Райтер поднимает медика, на всякий случай настраивает, чтобы при необходимости сразу же воспользоваться.

— Р... раб... — с заминкой произносит Варн.

— Точнее.

— Внутренние войска "Ораку...

— Молчи! — перебивает Райтер, вкалывая что-то медиком.

— ...ла", — заканчивает Варн. Чёрт, похоже, фраза-активатор!

Раб — или не совсем? — вытягивается, глаза закатываются, начинает судорожно синеть. Подскакиваем одновременно с Антером, уступаю ему возможность кинуться за медкабиной, Райтер колет ещё раз. Варн приоткрывает мутные глаза, зрачки расширены. Начинает кричать — похоже, сработал чип, но ведь он же в "сетке"! Значит, какие-то внутренние блоки.

Антер уже здесь, вдвоём укладывают Варна в медкабину. Стоим вокруг, присматриваемся, ловлю себя на том, что тереблю пальцы. Антер замечает, берёт за руку. Выдыхаю, стараюсь успокоиться.

Медкабина разражается прерывистыми резкими сигналами, мигает красным светом. Похоже, пытается запустить сердце. Нервно ждём.

Поздно.

Крышка отворяется, медкабина выдаёт отчёт, констатирует дату смерти. Варн так и остался в напряжённой позе со стиснутыми зубами, закатившимися глазами. Молчим. В нашей работе такое случается, только привыкнуть к этому я так и не смогла.

— Я о нём позабочусь, — произносит, наконец, Райтер. — Иди глянь мой костюм.

— Помощь нужна? — спрашиваю.

— Справлюсь.

Спешу в подвал, но костюм Райтера пока заряжается. Возвращаюсь, в гостиной Варна переложили на принесенную Антером простыню, обсуждают, снимать ли "сетку", или чип ещё какое-то время будет работать.

— "Оракул", — говорю. Оба смотрят на меня, объясняю: — Он сказал, что из "Оракула", а Халир из "Меченосца". Значит, точно Амира подсунула?

— Почему не сразу? — задумчиво тянет Райтер.

— Мне кажется, там идёт какая-то война между Главами. Корнель, наверное, не думал, что Антер у меня долго пробудет. А потом остальные увидели его положительный опыт...

Любимый бросает взгляд, ну что я могу сделать, родной? Остро как никогда осознаю, насколько нам повезло, но ведь это не отменяет побуждений окружающих. Наверняка же заранее планировали подарить мне специального раба, но хотели сначала присмотреться, какого подготовить, как я вообще к этому отнесусь. А может ещё и не просто так проблемного вручили, чтобы поскорее избавилась. Хотя тут не угадаешь, возможно, Корнель планировал и дочери угодить, и неугодного сплавить, и прочие рода обогнать.

— Ты считаешь, за разведку отвечает "Меченосец"? — спрашивает Райтер, киваю. — Почему же внутренние войска "Оракула"?

— Не знаю, сложно сказать, — сажусь на диван, стараюсь не смотреть на прикрытое простынёй тело. — Должны же они взаимодействовать, иначе давно всё развалилось бы.

Молчим, перебираем в уме варианты.

— Либо борьба между Главами, либо действительно нет чёткого разделения, кто за что отвечает, — резюмирует Райтер.

— Кстати... а ты сейчас официально где? — спрашиваю. Хмыкает:

— Официально меня на Тарине нет — улетел.

— Улетел? — пытаюсь сообразить, как это провернули технически. — Тоже капсула? Тебя ждут на орбите?

— Завтра будут ждать, — кивает. — Я же стенами не связан теперь, снаружи и взлечу. А ещё я там припрятал кораблик... за стенами. Оставлю тебе координаты, если вдруг что — беги туда. Хочу их гравицикл с полем забрать, нашим передать. Пускай исследуют. Мы же его не засекли.

— Думаешь, через стены перелетит?

— Надеюсь, — Райтер пожимает плечами. — Вряд ли себе же делали бы помехи.

— Давай я с тобой, — говорю. Качает головой:

— Сиди здесь, отвечай на звонки. Определяй, кого нет — можешь гулянку организовать.

— Тогда я помогу, — поднимается Антер.

— Ну вот возни с чипом мне ещё не хватало, — ворчит Райтер. У Антера зубы сжаты, взгляд мрачный:

— Это... из-за меня, — произносит твёрдо. Райтер смотрит на него оценивающе, Антер вдруг хмыкает: — И у меня есть сеточка для волос.

— Ладно, — смеётся напарник. — Идём покажу, как управлять полем. По идее, если не отключишь, тебя не засекут. По дороге поищем второго.

— Заберёшь его? — спрашиваю, бросаю взгляд на Варна. Райтер кивает:

— Заморожу пока, при первой же возможности передам нашим. В случае чего — кислотная очистка анабиозной камеры, то, что останется, опознанию не поддаётся.

Антер

Марк сказал одеться как обычно, мол, за полем всё равно не видно. И чип не читается — правда, пришлось проверить. Усаживаюсь на трофейный гравицикл, запускаю поле.

— Надо же, действительно не видно, — улыбается Тали, а мне её очень даже хорошо видно.

— А слышно? — интересуюсь.

— Немножко, — кричит, словно через преграду. Марк пытается отобрать мой пульт, но Тали не отдаёт, снова сама нажимает — быстро-быстро. Это рождает удивительную уверенность: приятно знать, что никому не доверит. Даже ради дела.

— Нормально, — сообщаю. — Щелчков тоже не слышно.

Марк настаивает, что нужно проконтролировать, Тали ещё раз нажимает. Ничего.

Снимаю поле, любимая смотрит взволнованно:

— Сетку всё равно лучше надеть тебе. Мало ли, какие у них ещё есть приборы.

— А если Варна засекут?

— Не думаю, что чип продолжает работать, но даже если засекут, лучше его, чем тебя.

— Отлетим от дома — тогда наденет, — заявляет Марк. Какое-то время обсуждаем технические детали, как-то не по себе даже. Ведь это мне Варна тащить, поле постоянно вокруг генерировать. Поисками второго Марк займётся.

Потом он идёт переодеваться. Тали такая бледная, встревоженная, молчит — губы сжаты. Подхожу, провожу ладонями по волосам, целую. Всё хорошо, родная.

— Пожалуйста, будь осторожен, — шепчет. Соглашаюсь, конечно буду, ты только не переживай.

Марк выходит. Смотрю на Тали, ещё раз целую желанные губы, с радостью вижу лёгкую улыбку на них.

Выносим Варна в сад, устраиваем передо мной на гравицикле, привязываем, чтобы не упал случайно. Стараюсь подавить отвращение, надо — значит, надо. Тали желает удачи, отключает защитное поле, стартуем.

Всё исполняю как договорились, через несколько минут снимаю с Варна сетку, не удерживаюсь — протираю краем простыни изнутри. Заставляю себя надеть.

Марка не видно, поэтому просто лечу заранее оговоренным маршрутом. Над домами, над сто третьей западной трассой. Даже с координатами сверяться не нужно — каждый поворот дороги отложился в памяти. Почти свобода...

В лесу полно полицейских машин, похоже, прочёсывают. Лечу мимо оставленных Марком координат, где он второго потерял. Ничего не вижу, делаю круг, отправляюсь к заведомо условленному месту встречи, подальше отсюда.

Внимательно оглядываюсь, кажется, никого. В гравицикле даже сканер пространства имеется — тоже не высвечивает нежелательных соглядатаев. Убираю поле, жду. Вскоре прибывает Марк, отключает режим невидимости, снимает шлем. Взгляд мрачный:

— Похоже, без нас подобрали. Не бойся! — предупреждает, хотя я, вроде бы, молчу. — Подстрахуем, если вдруг что. Может, его вовсе и не полиция нашла.

— А кто? — хмыкаю, полный лес полиции. — Спецслужбы?

Марк оглядывается:

— Потом, — прерывает. Ну да, вдруг тут под каждым деревом невидимый соглядатай сидит. — Значит, так. К стене приближаешься осторожно, в случае любых подозрений бежишь. Маякнёшь.

Киваю, Марк ещё какое-то время меня разглядывает, видимо, пытается понять, справлюсь ли. Было бы с чем справляться, одна ваша "сетка" чего стоит. Мне бы её в былые времена, давно уже был бы свободен. Есть такие вещи, по сравнению с которыми всё прочее оказывается просто чепухой. Рабские чипы, например...

Запускаю поле, проверяю, чтобы коммуникатор был под рукой. Как выяснилось, Тали мне свой, специальный отдала. И ей, и Марку можно послать вибросообщение не набирая номер, просто определённой комбинацией. Сколько ещё я не знаю?

Не сказать, что сильно волнуюсь — нервничаю слегка, и то скорее за Тали. Как она там? Испереживалась наверное. Лишь бы никто не появился, пока нас нет.

Внутренняя стена, всегда казавшаяся абсолютно неприступной, безмолвствует. Здесь глушь, проходов поблизости нет, зато сверху выставлены орудия. Лес подходит не вплотную — около пяти метров пустого пространства остаётся. Специальное поле поблёскивает, чтобы животные не приближались. И люди тоже. Вдруг какому умнику взбредёт пытаться перелезть?

Поднимаюсь выше. Марка не видно, да и разошлись мы на пару километров друг от друга. Орудия застыли неподвижно, никакого шевеления. Рискую приблизиться, непроизвольно сжимаю руль. Скорей бы этого Варна уже где-нибудь сгрузить.

Так и тянет закрыть глаза, броситься наобум, но нужно контролировать пространство. Осматриваюсь внимательно, пробегаюсь взглядом по приборам. Почти жду, что взвоет сирена или раздастся выстрел, но вокруг по-прежнему тишина. Даже птицы поют. С той стороны тоже пяток метров чистого пространства и снова лес, проскакиваю так быстро — едва успеваю заметить. До следующей, наружной ограды здесь достаточно далеко, добираюсь около получаса. Преодолеваю почти спокойно, хотя наличие такой техники не может не пугать. Неужели нас всё-таки профессионалы задержать пытались?

Встречаемся с Марком в очередном условленном месте.

— Хорошо, — заявляет, то ли похвалил так, то ли просто констатирует. Предпочитаю промолчать. — Я бы тебя не вёл на корабль, но и оставлять не хочу, тем более без гравицикла. Так что... лучше потом забудь координаты и дорогу. Сам понимаешь.

Киваю, что ж тут не понять. Как говорила Тали, фактом больше, фактом меньше. Это же её шанс выбраться с планеты, значит, от меня о нём никто не узнает.

До корабля летим долго, невзирая на немалую скорость. Марк неплохо его припрятал, далеко от любопытных глаз, в почти непроходимой чаще — как только место для посадки нашёл?

Затаскиваем Варна, укладываем в морозильную камеру. Тщательно отмываю руки — я бы и от душа не отказался. Марк вытаскивает пачку чего-то хрустящего перекусить, набирает горсть, жестом предлагает мне. Ощущаю себя почему-то снова школьником.

Склоняется над трофейным гравициклом.

— Помочь? — спрашиваю.

— Кто бы ни нашёл второго, по нему едва ли сможет что-нибудь определить, — сообщает. — Пришлось хорошенько подпалить, чтобы меньше следов осталось. Главное выяснить, что им известно. На Варне была камера, пытаюсь найти, нет ли чего записывающего-передающего и здесь.

— Камера записывала? А если и у второго тоже была?

— На втором уже вряд ли что-то можно откопать. Если информация не ушла сразу... а я надеюсь, что не ушла, то никто подробностей не узнает.

Ещё какое-то время проверяем гравицикл, Марк пробует разные приборы — но, похоже, ничего, автоматически передающего сигналы, не находит. Логично, наверное: уж если закрываться полем, то полностью, а не излучать при этом даже на самых скрытых частотах.

— Будем считать, пронесло, — хмыкает. Не нравится мне это, хочется сказать, чтобы забирали уже Тали отсюда! Знал бы, что так будет — лучше отказался бы от побега. — Едем на твоём, а то потом обратно два тащить.

Пожимаю плечами, не терпится поскорее домой, как она там? Сердце обдаёт ледяными волнами от одной мысли, что приедем — а её нет.

— Не бойся, — снова говорит. — Талька подала бы знак.

Киваю, соглашаюсь, залезаю на сидение.

— Двигайся вперёд, — командует.

— Да я уже как-то привык, что пассажир впереди, — хмыкаю.

— Сравнил, — фыркает. Но, как ни странно, не настаивает — садится впереди. Может, я погорячился, через него до руля непросто дотянуться, приходится придерживаться за специальные поручни снизу. И демон с ними, пусть сам рулит.

Марк запускает двигатель, оглядывается, пробегает по мне цепким взглядом — то ли сетку проверяет, то ли ещё что. Включает поле, стартует.

Стемнело уже, ну и денёк. Сумасшедший.

Перелетаем стены без проблем, грозные орудия на подвижных подставках не реагируют. Это придаёт дополнительной уверенности. Всё-таки хоть какая-то возможность забрать Тали с чёртовой планеты, если припечёт.

Марк ещё раз пролетает над памятными местами, но полиции уже нет. Быстро они здесь всё-таки работают. Поднимается повыше, направляется напрямик над крышами.

В доме окна не горят, так и хочется прибавить скорости. Марк вытаскивает коммуникатор, бросает сообщение. С тревогой жду, поле почти сразу отключается, вижу Тали в саду — только сейчас ощущаю, как изнутри отпускают ледяные тиски.

Тали соскакивает с гамака, по-моему, даже не переоделась. Включает обратно поле, бросается к нам, обнимает обоих сразу. Молча кладёт голову на моё плечо — и говорить ничего не нужно. Аккуратно слезаю с сидения, Тали поднимает глаза, смотрит вопросительно. Улыбаюсь, прижимаю крепко. Всё хорошо, родная.

— Идёмте, я поесть приготовила, — спохватывается. — Ну что там?

Перемещаемся на кухню, Марк начинает рассказывать, а я всё-таки забегаю по-быстрому в душ. Не привык как-то к перевозке трупов.

Когда возвращаюсь — Марк неожиданно замолкает, бросает на меня взгляд. Не ждал же ты, что я увижу корабль и попытаюсь дать дёру? Тали смотрит ласково, улыбается, порция ждёт. Так здесь тихо и спокойно. Дома. Только Марк на моём обычном месте расселся, ну и пусть.

— А у тебя что? — спрашивает у Тали, прерывая затянувшуюся паузу. Сажусь, приступаю к еде. Тали, по-моему, ни крошки в рот не взяла.

— Халир звонил, — ведёт плечом. Смотрим на неё с любопытством. — Спрашивал, не грущу ли, не нужна ли компания. Говорю, снова будешь мне раба своего вручать? Или надеешься, что его штаны верну? Ну, открестился, мол и в мыслях не было, просто подумал, что после отлёта подружки заскучаю.

— Прощупывал? — предполагает Марк. Тали снова ведёт плечом:

— Мне показалось, пытался понять, знаю ли я, где Варн. Может, он в курсе, что тот за нами следил. Может, и ошибаюсь, конечно. Ну, ещё Касилан звонила, говорила, последний день здесь, завтра улетает, хотела встретиться, но я открутилась.

— Лучше бы встретилась, — бросает Марк, ничего не лучше, Тали и так как на иголках. После ранения и всего случившегося ей бы выспаться, а не сложные рауты выдерживать. Наверное, тоже это понимает: лучше открутиться, чем выдать себя. Не настаивает.

— Если всё будет нормально — съезжу ещё раз на остров. А если нет... ну её к чёрту тогда, — отвечает Тали. — И Лайла звонила, как обычно ровно в восемь. У неё порядок, без происшествий. Похоже, ни о чём не подозревает. Вот вроде бы и всё.

Тамалия

После сумасшедшего дня наваливается усталость и апатия. Почти машинально подготавливаю, чтобы всё было под рукой и на подхвате — костюм, "сеточка". Пытаюсь даже выпросить у Райтера трофейный гравицикл для Антера — но ещё хочет в нём покопаться. Предлагаю остаться отдохнуть, однако отказывается. Правильно, в общем-то, сюда в любой момент может кто угодно нагрянуть.

Так странно, дом будто бы свой, и в то же время какой-то чужой.

Всё не так. В нашей профессии бывает, даже самый просчитанный план обваливается, или вместо одного специалиста, которого долго готовят к заданию, в последний момент вынуждены послать другого. Но как же тяжело, когда рушится то, на что рассчитываешь, чего хочешь, словно сумасшедшая...

Укладываюсь в кровать, выключаю свет, рассматриваю, как из темноты постепенно проявляются очертания предметов. Сил нет, глаза сами закрываются, утыкаюсь в грудь любимого мужчины. Не хочется ничего, только ощущать его сильные руки, поддержавшие в самый опасный момент. Всегда их ощущать.

Тихо, почти неощутимо водит пальцами по спине, словно до сих пор о случившемся забыть не может. Пытаюсь сдержать тяжёлые горячие капли, но они мимо воли сбегают по ресницам, впитываются в родную грудь. Антер молчит, только мягко гладит, прикасается губами к волосам. Так и засыпаю.

Сон беспокойный, изматывающий, постоянно хочется сорваться и куда-то бежать, кажется, будто кто-то пришёл, хватаюсь за Антера — безумно боюсь, что его у меня отберут. Прижимает к себе, только его руки и дарят временное успокоение.

С утра льёт дождь, и это, как ни странно, внушает оптимизм. Глупости, конечно, но раз уж хорошая традиция сложилась, нужно её поддерживать.

Поддерживать начинаю не выходя из постели, бужу любимого таким способом, что у него глаза становятся в два раза шире обычного. Но быстро осознаёт, включается, заворачиваюсь в его тепло, переплетаем дыхание. Соединяемся до самых неизмеримых глубин — кажется, будто никто и ничто не в силах помешать нам, разъединить нас. Ловлю, запоминаю это ощущение, чтобы возвращаться к нему, если будет совсем невмоготу.

Глава тридцать седьмая

Тамалия

Потоки дождя продолжают стекать по полю — боюсь отключать его сейчас, а то атака "жучков" может возобновиться. Сидим на кухне, Антер ест, а мне снова не хочется. Вдыхаю струящуюся из садика свежесть, болтаю ложечкой в чашке кофе, пытаюсь выстроить план дальнейших действий.

Клим прислал сообщение, что ненадолго уезжает вместе с Касилан, мол не хочет навязываться, будет ждать звонка. Первым побуждением было перезвонить, однако вовремя себя остановила. Может, именно этого от меня и ждут — что кинусь проверять. Вот соберусь к Касилан — тогда и позвоню.

Нужно будет Лайлу забрать; наверное, с Тиаром тоже пообщаться не помешает. Ещё Тамлин с Лисавром на очереди. Райтер молчит, как добрался и какие планы. Положено по инструкции, но всё равно тревожно.

— Так тебе нужно ввести его внутрь стен? — мысли Антера, как обычно, витают недалеко от моих.

— Угу, — киваю. — И... должна предупредить. Чтобы он нормально смог здесь устроиться... придётся выйти за него замуж. Конечно, если всё стабилизируется.

Ну как же у моего милого глаза темнеют, хотя вроде и без того тёмные...

— Антер! Между нами ничего не поменяется, обещаю. Но видимость нужно будет создать убедительную. А...

— А за меня потом выйдешь? — спрашивает.

— Ну что ты такое говоришь, как я могу выйти за тебя? — вижу его взгляд и осознаю, что мы снова думаем о разном. Добавляю осторожно: — На Тарине рабов в мужья не берут, ты же знаешь.

— При чём здесь Тарин?! Я вообще имею в виду. Ты выйдешь... вышла бы за меня замуж?

— Антер, поражаюсь тебе... Ты же так мечтал о свободе, ну зачем тебе лишние обязательства?

— Свобода — это если любимая девушка не брезгует выйти за тебя... — отвечает тихо. Подхожу, забираюсь к нему на колени:

— Ну что за глупости! Разве я была бы с тобой, если бы брезговала? Откуда вдруг сомнения?

— Боюсь, что когда-нибудь воспоминания о том... как мы познакомились, о самых первых днях... будут вызывать у тебя отвращение. И я ничего не смогу изменить.

— А я боюсь, что когда-нибудь ты осознаешь, сколько всего я видела, и не сможешь простить.

— Тебе? — удивляется. — Это же я так себя вёл. Мне и расплачиваться. Ты-то при чём.

— Антер... — шепчу, обнимаю покрепче. Ощущаю секундное колебание, прижимает к себе. — Я ведь знаю, через что ты прошёл. И только поражаюсь, каким образом у тебя хватило силы, мужества не сломаться... не возненавидеть весь мир.

— Ты не ответила, — напоминает мрачно.

— Да хоть на каждой планете за тебя замуж выйду, по местному обряду! Только мне кажется, что ты... в общем, давай ты подумаешь об этом на трезвую голову, когда всё закончится.

— Что тут думать... — отвечает тихо. — Я давно уже определился, что для меня важнее.

Кажется, у меня перехватывает дыхание. Еле-еле проглатываю вставший в горле ком.

— Антер... — с трудом проговариваю слова. — Ты должен быть готов... возможно, придётся устроить свадьбу. Я не знаю, что там решит начальство.

— Лишь бы "муж" не решил, что "постельный раб" мешает.

— Ну во-первых, на Тарине это решает женщина. Во-вторых, Марк совсем не такой и я... надеюсь, вы станете друзьями. Тебе не нужно ревновать. Хорошо?

— Он постоянно будет жить с нами? Ездить... везде?

— Боже, я ещё ничего не знаю. Может, завтра вообще скажут срочно эвакуироваться. Просто это был предыдущий план — попытаться выбить разрешение, чтобы официально ввести его за стены. Потом... Возможно, купить новый дом... — произношу и сама осознаю, как мне этого не хотелось бы. Всё здесь словно наше, и больше ничьё. — Тогда уж чтобы и у тебя, и у Лайлы были свои комнаты.

— Я хочу, чтобы у меня была твоя комната.

— Антер, посмотри на меня. Это — задание. Ни больше, ни меньше. Понимаешь? Свадьба — фиктивная, и имена наши — фальшивые. Я буду с тобой, пока буду тебе нужна.

— Твоя готовность отпустить меня в любой момент... честно говоря, пугает.

— Не думай, что это было бы легко. Просто ты заслужил право распоряжаться собственной жизнью. И я не хочу тебя в этом ограничивать. И вообще... Антер, может, нам повторить попытку вывезти тебя с Тарина? Теперь, когда есть возможность перелетать стены... Да ещё и Варн пропал, пропажа второго раба...

— И везде была замечена госпожа Ямалита, — перебивает. — Думаешь, я смогу там спокойно спать, зная, что тебя здесь в любой момент могут схватить?

— Тогда прилетишь спасать, — смеюсь. Антер смотрит мрачно, кладу голову на плечо. Дурацкие шутки ведь лучше нервных истерик, правда?

Похоже, согласен, прикасается губами к волосам. Господи, знать бы, что выберемся, выживем, что удастся тебя освободить, восстановить в правах... Смотрю в глаза — для тебя, наверное, это всё имеет немного другие акценты, желание подвести окончательную черту, осознать, что никогда не был и не будешь для меня рабом. Пытаюсь сообразить, о чём бы лучше сказать.

— Ммм... когда станешь знакомиться с моей мамой, имей в виду — она не в курсе, что я пошла по папиным стопам.

— Для неё отдельная легенда? — улыбается, взгляд немного светлеет. Киваю:

— Поэтому придётся тщательно продумать, где и как мы встретились.

— Продумаем, — радостно соглашается. — А для всех остальных?

— А больше по сути и нет никого. Вне конторы у меня пара дальних знакомых, с которыми вижусь раз в несколько лет.

— Бывшие парни, — хмыкает, смотрит выжидающе. Пожимаю плечами, дались они тебе. — А с Марком... встречалась?

— Не-а. Он меня вполне устраивает как напарник.

— А почему проводить его обязательно мужем? — спрашивает. — Почему не... братом там. Доступы к базам наверняка есть, сведения подправить.

— Антер, — улыбаюсь помягче. — Первый же анализ крови подтвердит, что никакие мы не родственники. У него и вовсе не таринская кровь.

— У тебя, можно подумать, таринская.

— Вообще-то да, это одна из причин, почему именно меня отправили на задание. Во мне действительно есть капелька таринской крови, кучу анализов и проверок прошла, — отвечаю и внезапно вижу, как он мрачнеет.

— Не думал, что ты и правда... — замолкает.

— Антер... это проблема? — интересуюсь осторожно, не совсем представляю, с чего такая реакция.

— Просто... я слишком радовался, что ты — не такая, как они, что в тебе нет этой заразы.

— Ну прости, — развожу руками. — Есть во мне зараза.

— Тали! — пугается, прижимает меня к себе. — Я совсем не то хотел сказать, не обижайся!

— Ладно, — улыбаюсь. Что-что, а обидеться на него я, наверное, никогда не смогу. — Надеюсь, ты как-нибудь смиришься с этим прискорбным фактом.

Хм, вот уж не подумала бы, что моя кровь может стать неожиданным препятствием.

— Смирюсь, — отвечает, как-то излишне серьёзно. Решаю пока закрыть вопрос. Кладу голову на плечо, вот видишь, милый, я же говорю — подумаешь потом трезво...

Хотя в последнее время всё чаще размышляю, не вышли ли на меня именно благодаря таринским генам? Возможно ли, что отца тоже готовили для какой-нибудь таринской операции? Я же ведь по его линии аристократка.

— Тали? — подаёт голос Антер, да уж, разговор какой-то совсем непростой выходит. Устраиваюсь поудобнее на его коленях, обхватывает крепче, словно боится, что решу уйти. Мне и тут хорошо — лучше, чем где-либо.

— Мм? — муркаю, разбавляю неожиданное напряжение несколькими поцелуями. Не люблю я наперёд забегать, наша работа требует сосредоточения на текущих целях. Хотя и помечтать тоже иногда приятно, конечно. Мы вот с Антером во время Леркиной болезни решили, что непременно съездим на Матушку. Теперь так и хочется нафантазировать, что это будет наше свадебное путешествие. Но если уж чётко продуманные планы рушатся, то что говорить об эфемерных мечтах?

— Зачем необходимо здесь оставаться? Ведь за тобой наверняка следят.

— Конечно, — соглашаюсь. — И дело даже не в том, что только я могу официально сквозь стены пройти. Сейчас-то реально и неофициальных забросить, правда, тоже неизвестно, долго ли будет оставаться нераскрытой их невидимость. Просто на меня выходила какая-то организация... возможно, местное подполье.

— "Рабыня"? — Антер, как обычно, сопоставляет моментально. Киваю, задумываюсь на несколько секунд. Похоже, на данный момент гораздо выгоднее, чтобы он знал всё, недоговорки нас не спасут, а вот обдумать вместе может быть полезно. Вздохнув, принимаюсь рассказывать о том, чего ещё не знает.

Антер

Ругаю свой язык, вечно ему нужно что-то ляпнуть, причём именно в разговоре с Тали. Почему она на меня так действует, всегда же умел отмалчиваться?

Демон побери, как радовался, что не аристократка, а выходит, напрасно. Хотя, глажу спину, вот она, моя Тали, соломенные волосы, ласковая улыбка, подумаешь, где-то там пять поколений назад мелькали таринские гены, давно уже разбавились. Да и родственник, если захотел сбежать, возможно, нормальным был. Не могут же все потомки колонистов быть уродами.

Провожу рукой по мягким волосам, прикасаюсь лицом к лицу, у неё эта ласка, забота откуда-то из глубины души исходит. И вообще... нужно сосредоточиться на разговоре.

Тали рассказывает, как летала к стене, как с ней там связались, раздумываю — не те же ли это, кто потом мне машину останавливали? Мальчишку "освободили". И в субмарине, оказывается... А у меня рефлексы сразу же убегать, надеюсь, хуже не сделали?

— В общем, — заключает, — кого-то или чего-то было четыре. Спутников, материков — не знаю. Может, кораблей.

— Не поделили что-то между собой? — спрашиваю. — Впрочем, стандартная первая разведгруппа — три корабля, следующая десять. Потом — по необходимости и количеству желающих.

Тали ведёт плечом, целую его. Что-то устал я уже тут сидеть, подхватываю на руки, отношу на диван. Тали так счастливо улыбается — сам не сдерживаю улыбку. Нет, я бы, конечно, сколько угодно тебя на руках держал, но если можно устроиться удобнее — зачем себе отказывать.

— В общем, вот то, что мне известно. Если есть соображения — говори.

Соображения... есть какое-то соображение, пытаюсь сформулировать.

— Мне всё не дают покоя эти порталы. Если колонистам было, что скрывать, могли ли они следующую волну из десяти кораблей... ммм... переместить?

— Но как?! — восклицает. — Три несчастных кораблика на всю планету...

— Все эти странные технологии...

— На Земле в архивах сейчас работают, может, что-нибудь откопают. Не хочется предполагать, что они прилетели и уничтожили целую цивилизацию, да и как смогли бы справиться со всей планетой? Куда делись бы следы этой цивилизации — производства, например? Ведь не могли же зачистить все материки, да так, чтобы те смотрелись нетронутыми. А когда эти десять кораблей прибыли, уж там-то скрыть было бы сложно, всего-то сотню лет спустя. Но судя по тому, что я видела внутри купола... Это всё действительно очень, очень необычно. Ладно бы оно не походило на привычные человеческие строения, но ведь даже на самом Тарине ничего похожего нет! Может, колонисты что-то нашли тут? Остатки цивилизации? Или по дороге? Вот, смотри!

Тали вдруг подхватывается, достаёт сетевик, запускает видео — конечно же, всё сняла. Да, зрелище захватывающее даже на записи, представляю, как смотрится в реальности. Удивительная, невероятная фантастика!

— И луну с собой захватили? — хмыкаю. — Пристроили на орбите, подперев гравитаторами, чтобы не влияла...

— Спутники тоже изучаются, — отвечает. — Во всяком случае выяснить, сколько времени они уже на орбите, думаю, удастся.

Просматриваю разговор с "Рабыней" — но Тали передала почти дословно. Пытаюсь всё обдумать, Тали рассуждает, с кем пообщаться приоритетнее — с Лайлой или с Тиаром. Однако вдруг замолкает на полуслове, прислушивается. В саду раздаётся какой-то подозрительный звук. Вскакиваем, хватаю лежащий на столике парализатор, бросаемся к выходу.

Снаружи ничего необычного, Тали кладёт руку сверху на мою, словно приостанавливая. Кошусь на неё, что-то заметила?

— Спокойно, не пристрелите ненароком, — слышу смешок голосом Марка. Вижу, как словно из ниоткуда проявляется силуэт на гравицикле — в том же тёмном костюме, полной экипировке. Снимает шлем, волосы под ним взмокшие.

— Что-то случилось? — спрашивает Тали, подходя.

— Сказали пару дней за вами присмотреть, сейчас "официально" с меня тут толку мало. Всё утро ждал, когда же вы делом займётесь, отсидел себе что мог. Зато "ключик" к полю подобрал, видишь, пропустило. Хорошо бы с куполом разобраться, — поднимается, пристраивает шлем на сидении.

— Идём, перекусишь. Брюки там, где оставил, — хмыкает Тали.

— Не, я так пока, — Марк заходит в кухню, по-свойски заглядывает в комбайн, фыркает разочарованно. Предупреждать о приходе надо. Лезет в холодильник, начинает делать гигантский бутерброд. Тали садится, ждёт, снова этот пеньюар — и чего меня так злит, что Марк на неё смотрит?

— Вы с Лайлой когда разговаривать собираетесь? — интересуется "напарник". Тали пожимает плечами:

— Не знаю, надо бы, но я хотела её пока на яхте оставить. Вдруг... придётся убегать, её же сразу схватят, а там продуктов на месяц, какое-то время пробудет.

— И схватят через месяц.

— За месяц что-то может измениться, или вы с Чарой придумаете...

— Ты весь Тарин собралась эвакуировать?

— Я бы с удовольствием, — вздыхает Тали. — А Лайла тоже ценный свидетель, если поднять информацию по "Сталкеру".

— Ну да, ну да, — хмыкает Марк, но как-то по-доброму, почти любовно. Знает её слабости. — А отвезти назад проблематично?

— Не хотелось при Лайле с трупами разбираться. Вдруг ты ещё одного приволок бы? — ехидничает Тали.

— А на яхту что мешает съездить?

— Ничего, только вот доза сыворотки всего одна осталась, да и таскать её с собой не особенно разумно. Или ты думаешь, Лайла нам сразу же сама всё выложит? Я вообще-то план составляю, пытаюсь продумать, в какой очерёдности с ними разбираться. Всё-таки с Лайлой, или Тиара у Свеллы одолжить, или, например, Тамлин позвонить? Или пока тихо сидеть и ничего не предпринимать? Клим прислал сообщение, что уехал — может, его догнать?

— Если есть кого догонять, — вставляю.

— Ладно, ладно, убедили, — поднимает руки Марк. — Да, кстати, — встаёт, расстёгивает какую-то незаметную застёжку сбоку на бедре. Возится пару минут, будто снимает что-то с ноги. Тали слегка хмурится. — Вот, это Антеру.

Марк протягивает нечто тонкое и полупрозрачное, почти неощутимое.

— А ты? — спрашивает Тали с тревогой.

— Я себе ещё привезу. Тут нейтрализаторы всех известных проявителей правды имеются.

До меня доходит, что это же, наверное, какой-то мимикрирующий медик. Тали берёт, начинает объяснять, как работает, как заряжается. Очень уж двойственные ощущения всё это вызывает. С одной стороны, спасибо, конечно, за заботу. А с другой... не хочется думать, к чему нужно быть готовым.

Тамалия

Рассказываю Антеру, как управляться с микромедиком, сердце аж леденеет. Райтер просто так не отдавал бы. Впрочем сама знаю, что в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Нужно будет возобновить разговор об отлёте Антера, не хочу, чтобы он здесь оставался.

— На днях, возможно, попытаются прислать специалиста по сетям, только разберутся с последней инфой, — говорит тем временем Райтер.

— Сюда прислать? Скрытно?

— Ага, — кивает, — поэтому постарайся, когда он будет, в гости никого не зазывать.

— А Лайлу? — вздыхаю, Райтер жмёт плечами. Впрочем, Лайле же противозачаточный чип нужно обновить, так что в любом случае хоть на денёк придётся привезти — медкабину к ней не потащим. Надеюсь, она там отдыхает, а не лезет на стены от скуки.

— Попробуем в твой раздел пройти, я пытался, но этот дополнительный контур мне совсем незнаком — побоялся зацепить.

Да уж, только Келлу оповестить и осталось. Поднимаюсь отнести микромедика в медкабину, чтобы подзарядился. Когда возвращаюсь — мужчины сидят, перекидываются взглядами.

— Ну что, — хрустит Райтер обоими кулаками по очереди. — Идём, Антер, я тобой займусь...

— Марк! — возмущённо качаю головой, видя настороженный взгляд Антера и сжавшиеся на столе руки. Кладу свою сверху. — Шутка вышла не смешной.

— Да ладно, — отмахивается. Не знаю, как быть: с одной стороны, не хочется встревать в их мужские притирки, да и историю Антера Райтер знает, сам сообразит. С другой — боюсь снова какой-нибудь откат спровоцировать. От рабства ведь просто так не "отучишься". И не восстановишься за пару недель.

— Он имеет в виду, — всё же решаю пояснить, — что позанимается с тобой, поучит некоторым важным вещам... Если ты не против.

— Каким вещам? — бурчит Антер.

— Очень полезным, — улыбается Райтер.

— Идёмте вместе, — поднимаюсь. — Мне тоже не помешает в спарринге постоять. Сейчас, переоденусь только.

Не сказать, чтобы у Антера лицо было довольное, но тут я напарника поддерживаю. Техника лишней не будет.

Антер

Тали убегает наверх, провожаю взглядом тонкий силуэт. Мы с Марком спускаемся в подвал. Пытаюсь сообразить, чего он от меня ждёт. То ли правда "учить" надумал, то ли проверить что-нибудь хочет. И как себя с ним вести — тоже не до конца представляю, помню ещё, как на скамеечке у стеночки сидел.

Едва заходим — заносит руку, проводит молниеносный удар, на секунду теряюсь, пытаюсь понять побуждения. Удар приходится в челюсть, чуть смягчаю поворотом головы, но уйти уже не успеваю.

— И что это было? — спрашивает. — Ты почему не защищаешься?

— Рефлексы, — бурчу, потирая будущий синяк. Хозяева как-то не любят, чтобы рабы защищались или хотя бы уклонялись, долго в меня это вбивали. Молчу, конечно, Марк секунду смотрит.

— Слушай, друг, — говорит этот странный... ну, наверное, нормальный, наверное, это я для него странный, человек. Друг, надо же. Давно меня так не называли. — Ты должен быть готов в любой момент отвести удар, если мы собираемся здесь сражаться.

Он не понимает. Не понимает, что с чипом невозможно отвести удар. Непреоборимая волна, которая накрывает...

— Ты меня слушаешь? Или делаешь так, как хочет Талька — то есть валишь с треклятого Тарина и дожидаешься её там, избавляешься от чипа, получаешь вольную... Или остаёшься с нами здесь и вспоминаешь, как сражаться! И, в конце концов, ты мужик, так что выбор за тобой. Чего бы она там ни хотела.

— Ты не понимаешь, — стискиваю зубы. — Всё бесполезно, пока эта дрянь сидит в моей голове. Они не станут сражаться с рабом, зачем? Ты ни разу не видел, да? Иди, нажми на кнопку.

— Я видел схемы и характеристики, — тихо отвечает. — Всё понимаю. Мы этот вопрос решим. Пока что никто на твои кнопки не нажимает. Вот и выбивай из себя рефлексы. С Талькой, знаешь, на одной жалости далеко не уедешь.

Пытаюсь не вспыхнуть, не потерять лица. Не перед ним. На жалости?

— Я резок, — соглашается, хотя я вроде ничего и не сказал. — И не мне судить, за что она там в тебя так втрескалась. Но я знаю одно: она до одури желает сделать тебя свободным. Понимаешь? Свободным со всеми вытекающими. Это значит, что ей не хочется видеть в тебе раба, да и тебе самому, уверен, не хочется. Ты не из тех, кто будет прятаться за рабской личиной, потому что так удобнее. Вот и учись, пока есть возможность. Знаю, что не просто. Сколько лет тебя вгоняли в это состояние. Но прости, друг, выходить придётся быстрее, если хочешь остаться на Тарине и защитить её. Нет — пожалуйста, вывезем, придумаем как, лечись, проходи реабилитацию, пей успокоительные.

Фыркаю:

— Сам пей.

— Мир? — протягивает руку, пожимаю, не расслабляюсь. Едва отпускает, я полностью готов. На этот раз уклоняюсь от удара, понимаю: работает не в полную силу, но и не щадит.

— Тебе не кажется, что долго она переодевается? — спрашиваю в перерывах между уходами от ударов и попытками достать его в ответ.

— Подслушивает, зараза? — чертыхается Марк. Провожу удар слева, попадаю в челюсть, радуюсь, не разучился. Когда-то давным-давно мне хорошо давался удар левой.

— Не знаю, что у вас там за отношения, но при мне не смей её даже шутливо обзывать, — предупреждаю.

Катаемся по полу. Я уже и забыл, что это такое. Приятно так по-дружески размяться.

— Никуда я отсюда не поеду, — говорю. — А то самое веселье пропущу.

— Наш человек! — смеётся. И вдруг очень серьёзно добавляет: — Я же видел, что ты сделал. Хотел Тальку хватать, но упустил бы Варна с напарником, а когда заметил тебя выбегающим из капсулы... сразу понял, никуда ты без неё не полетишь.

— Ага, значит, нотации были профилактическими? — хмыкаю. Если знаешь, чего тут мне о жалости распинался, я же почти поверил. Ну рефлексы да, дурацкие, согласен.

Пытаюсь достать, переворачиваемся несколько раз — Марк силён и ловок, сложно с таким справиться, у него годы тренировок за плечами.

— Вижу, у вас тут уже любовь? — слышится сверху голос Тали. Дёргаюсь, смущаюсь, пропускаю удар в ухо. Ну, сам виноват, конечно.

Тали предусмотрительно захватила походного медика, слушать ничего не желает — проходится по нашим лицам, убирая синяки и ссадины. Потом подходит к небольшому щитку у двери, включает тренажёры, требующие питания. Почему-то остаётся, продолжает набирать какую-то комбинацию.

— Поставлю средний уровень, — сообщает, смотрю заинтересованно. Сколько тут занимался — ничего подобного не подозревал. Все тренажёры слегка преобразовываются, виртуальные приобретают немного иные черты, выстраиваясь в своего рода полигон. Ничего себе!

Тали бросает лёгкий извиняющийся взгляд, да понимаю я. Осознаю, что сражаться с ней, наверное, никогда не смогу, даже в учебном поединке.

— Ну что, госпожа Ямалита, не всё ещё позабывала? — хмыкает Марк. Тали без разговоров буквально прыгает на него. Принято у них так, что ли? Без предупреждения.

Напарник уходит вниз, с линии прыжка, и тут же пытается контратаковать. Тали легко разворачивается, взбирается по наклонённой лесенке. Марк устремляется наперехват, снаряды словно живут своей жизнью — преобразовываются с определённой скоростью, формируя препятствия.

Смотрю на спарринг по трассе "средней сложности", ощущаю себя ослом. Как я мог столько времени не замечать, или слишком был в себя погружён, что вообще ничего вокруг не видел?! Эта гибкая кошка никак не походит на мягкую, слегка наивную девушку, которая столько времени была рядом. Но так даже лучше, испытываю облегчение, я ведь не могу тебя по-настоящему защитить, пока эта дрянь во мне. Хоть буду знать, что способна постоять за себя.

Довольно быстро отрабатывают тренировочный круг, сначала смотрю с напряжением, руки непроизвольно сжимаются в кулаки, не смогу я стерпеть, если он вдруг её ударит! Но быстро успокаиваюсь: Марк хорошо себя контролирует, рассчитывает силу, сосредоточен на каждом отрезке учебной схемы. Да и Тали берёт скоростью и ловкостью, не позволяет к себе прикоснуться — так что становится просто интересно.

Подходят ко мне, оба дышат тяжело, пытаюсь уместить в голове новые знания. Нет, я представлял, конечно, но увидеть воочию — совсем другое дело.

— Вода есть? — спрашивает Марк, Тали машет рукой в угол, где установлен специальный фильтр. Пока "напарник" идёт туда, сгребаю её в охапку, такое нестерпимое желание убедиться, что это всё та же Тали. Столько нового за последние дни.

— Сумасшедший, — смеётся, да уж, даже отдышаться не дал. — Я же мокрая вся.

— Ну и что, — пожимаю плечами, голос почему-то хриплым делается. — Это же пахнет тобой, просто сильнее.

Улыбается, провожу пальцами по любимой ласковой лини губ. Марк, галантный, приносит стакан и Тали.

— Ну что, — говорит. — Теперь с тобой займёмся, покажешь, что помнишь-умеешь.

Тали чуть кивает поддерживающе, целует в щёку. Принимает стакан, устраивается поудобнее на одном из тренажёров, внимательно смотрит.

Поначалу меня это смущает, он небось какой-нибудь мастер спорта и демон знает, кто ещё. Но как-то быстро об этом забываю, Марк не даёт ни секунды передышки. Сначала тестирует — стараюсь вспомнить всё, что когда-то знал. Не хвалит, не ругает — объясняет, показывает, говорит, над чем поработать. Тали с полчаса наблюдает за нами, потом уходит. С одной стороны жалко, с другой — может, и к лучшему, вдруг с чем-нибудь не справлюсь — не хотелось бы, чтобы она видела.

Марк ещё какое-то время гоняет вместе со мной, затем гоняет меня, вроде со всем справляюсь.

Успевает проверить мои реакции — впрочем, как и я его, — посмотреть варианты защиты и нападения, хотя бы приблизительно знакомые мне приёмы, ориентирование на тренировочной трассе. Уровень сложности не снижает, что заставляет меня расправить плечи и собрать все силы. Под конец возвращает снарядам устойчивые формы, проверяет работу с группами мышц. Этим я и без него занимался.

— Ну ты вынослив! — качает головой. Пожимаю плечами, ты бы рабом побыл... впрочем, ты тоже не промах. Протягивает руку, может, просто дань традициям, но пожимаю с удовольствием. Даже расслабляюсь как-то неожиданно.

Пока пью воду, Марк всё вырубает — тренажёры приобретают обычный вид, виртуальные отключаются. Ведь они же здешние, Таринские. Наверное, какая-нибудь сетевая программа под паролем да специальные прошивки, даже в мысленное управление не выведены.

— Ты там это... не думай ревновать, — говорит вдруг. Разве я думаю? Оно само думается. Насмотрелся на тебя сегодня — ещё больше думаться стало.

— Она очень красивая, — вырывается. Ну вот, пожалуйся ещё на жизнь. Демон, как, оказывается, мне друга не хватало. Поговорить с хорошим мужиком...

— Нормальная, — пожимает плечами. — Но для тебя-то, я понимаю... Мы с Талькой уже столько вместе прошли, что вряд ли посмотрим когда-нибудь друг на друга иначе, чем напарники. Так что уж меня тебе точно не нужно бояться. Я на ней лежал, от взрыва прикрывая, она меня чуть не на себе тащила, когда ногу прострелило. Мы родня.

Смеюсь, так он как-то говорит, что верится. Не подумал бы, сколько Тали всего пережила.

— Это для неё самое тяжёлое задание, — добавляет. — Психологически. Она очень хороший оперативник, но уж сколько работает с рабством, так и не смогла привыкнуть к жестокости, всегда страшно переживает. Я вообще не знаю, откуда она такая взялась. Ранимая.

Тамалия

Пока мальчики развлекаются, решаю просмотреть новости — но Тарин в своём репертуаре, здесь спокойно, стабильно, лучше всего. При таком постоянном внушении и сама могу ненароком поверить — а уж местные и вовсе считают, что это их непредвзятое мнение. Обнаруживаю небольшую заметку о беспорядке на сто третьей трассе, с уверениями, что всё под контролем, стрельба или трупы не упоминаются. О Варне с подельником тоже официальных сообщений не вижу, а искать специально не рискую.

Антер с Райтером наконец выходят, вроде довольные, Антер убирает на место медика — похоже, сразу же подлечились. Расходятся по душевым, с любопытством ожидаю, кто первый появится: Антер вообще любитель отмокать, а Райтеру ещё костюм чистить.

Накрываю на стол, за окнами по-прежнему серая пелена, дождь льёт по полю, прямо жаль Райтера туда выгонять.

Звонит Олинка, пытается повесить на меня свою тоску, жалуется, как скучно и пробует куда-нибудь вытащить. Фыркаю на погоду, намекаю, что тренирующиеся рабы — интересное зрелище. Вдруг оно ей больше понравится, чем привычные развлечения. Но Олинка с зевком недоумевает, что там интересного, постельные рабы должны форму поддерживать, уж она-то за ними сотни раз наблюдала. Чем только укрепляет меня в непростом решении.

Приглашаю завтра зайти, как раз после реабилитации, куда пора бы наведаться. Олинка с горящими глазами соглашается. Ничего, Антера в это время за Лайлой отправлю. Как ни странно, лучшими планами обычно оказываются те, которые словно сами собой рождаются и реализовываются. Раз уж так складывается, пускай так и идёт.

Сама Лайла звонит с нехарактерной для неё скрупулёзностью точно вовремя. Впрочем, когда наказывают за любую ерунду, нехарактерное становится очень даже характерным. Отчитывается, что всё без изменений, всего хватает, показывает начатую картину и несколько набросков, но почему-то кажется слегка нервной. Пытаюсь расспросить, ожидаемо ничего не добиваюсь. Нет, нужно срочно пробовать её разговорить.

Антер приходит первым, отношу это к хорошим знакам. Так на меня смотрит, прикасается, поскорее заворачиваюсь в его объятия. Это я, родной, всё та же.

Затем появляется Райтер в Антеровых брюках. Поначалу за столом как-то тихо, любимый о чём-то размышляет — знаю я этот взгляд. Напарник тоже молчит, будто в уме задачки решает.

— Кажется, я понял... — говорит вдруг Антер, как по команде поднимаем головы к нему. — Почему не осталось никаких следов на материках. Точнее, почему могло не остаться... Подводные города, производства. Если они так изучили собственную воду, могли и жить в ней.

А ведь правда! Тот город, который я видела под куполом... Если все эти пузыри могут свободно перемещаться в воде, если гипотетическим аборигенам удалось как-то нейтрализовать давление при погружении... Да и обилие подводных лодок свидетельствует в пользу гипотезы.

Райтер слегка приподнимает бровь, ухмыляется. Ага, значит, нашим специалистам тоже пришла подобная мысль.

— Головастики, — кивает Антер. Да уж, похоже, микрошпионы, которых провезла Лерка, должны не только проникнуть под купол, но и поискать остатки другой цивилизации там, под водой.

Рассказываю о звонке Олинки и планах на завтра, уговариваю Райтера остаться — соглашается с условием, что гравицикл и костюм будут в комнате у окна. Даю ему и заодно Антеру доступ к мысленному управлению — хоть и не хочется из дома штаб делать, но мало ли как там повернётся.

Остаток вечера проходит неожиданно весело. Райтер включает "обаяшку", развлекает нас анекдотами и весёлыми историями, так что в конце буквально лежим под столом. Впервые вижу, как Антер хохочет, да и сама рыдаю, хорошая получилась разрядка.

Спать не расходимся, а скорее расползаемся — обессиленные от смеха и уставшие после нагрузок. Впрочем, Антер оказывается не таким уж уставшим, едва за нами закрывается дверь спальни — обнимает меня, разглядывает, глаза буквально светятся. Проводит пальцами по щеке.

— Ты настоящая? — шепчет, киваю поспешно. Как-то не по себе под таким взглядом. А вдруг напридумывал идеалов, а потом разочаруется и разуверится?

— Со всеми недостатками, — смеюсь. Улыбается. Ну, хоть не убеждает, что у меня их нет.

Подхватывает на руки, относит в кровать. Почему-то мелькают непрошенные мысли об Амире с её таблеткой. Это ж надо было так его довести! У него же энергия не иссякает, вообще не припомню, чтобы видела бездельничающим — постоянно занят не тем, так другим.

Влюблённый взгляд родных карих глаз изгоняет из головы все мысли, оставляя лишь эмоции, настолько глубокие — дна не найти. Снова и снова растворяюсь в нём, сгораем в огне, сердцем к сердцу, в едином биении.

Ночью вопреки опасениям в дом никто не ломится. Марк пока остаётся — всё утро сидит в микросетевике, а на время моего отсутствия планирует ещё одну тренировку с Антером. Покидаю их почти спокойно.

Сегодня дождя нет, только небо до сих пор хмурое. Придумываю, чем бы объяснить отсутствие Антера, если вдруг кто пристанет с расспросами. Но в голову не приходит ничего, кроме "правды" — скажу, за Лайлой отправила.

Зато в зале появляются Свелла с Тиаром и Анитой, избавляя меня ещё от одного звонка. Конечно, не слишком верилось, что вторым мог быть Тиар, да и фигура с ростом у него достаточно выделяются, чтобы узнать даже в маскировке. Но нас всегда учат искать подтверждения и тем фактам, которые представляются очевидными.

Дабы не привлекать лишнего внимания, обхожусь универсальным вопросом "что новенького?", выслушиваю рассказ о том, какая вчера в Царусе была толпа, видимо из-за погоды, а Халир куда-то запропастился, второй день не видно даже странно, и ещё кучу ненужных подробностей о наших общих знакомых различной степени близости и дальности.

— Не знаешь, Клим надолго умотал? — спрашиваю между делом.

— Клим? — удивляется Свелла. — Куда?

— Да вот кинул сообщение, что уехал с Касилан. Мог бы и позвонить, между прочим! — чуть смещаю акценты. — Может, я правда перегнула палку... — добавляю задумчиво.

— Конечно перегнула, — соглашается. — Но с ними только так и можно. А вот, кстати, и ещё один претендент, — указывает на приближающегося Дамлия.

— Не на меня, надеюсь? — хмыкаю. В первые дни он вообще холодно поглядывал, впрочем, не только в мою сторону.

— Госпожа Кларна сказала, вы с ним хорошо друг другу подошли бы, — шепчет Свелла. Всё ясно.

— Лита! — Дамлий выглядит искренне радостным, госпожа Кларна на нас, видать, неплохое влияние оказывает. — Как твоя подружка долетела?

— Хорошо, — улыбаюсь. — Шлёт тебе приветы. Как твоя собачка?

— Сдохла, — отвечает досадливо. — Даже месяца не протянула.

А ты на что рассчитывал, везя животное туда, где оно заведомо не приживётся? Дамлий смущённо замолкает. Заполняя образовавшуюся паузу, спрашиваю:

— А кто знает, что такое "Чёрные тентакли"? Говорят, там интересно...

— Да ерунда какая-то, — передёргивает плечами Свелла. Кажется, кто-то не любит конкурентов. Тиар скользит по мне взглядом, будто бы невзначай, но почему-то пробирает. Словно импульс поймала.

— А я думала, компанию составишь, — ляпаю, больше для того, чтобы ещё раз посмотреть на реакцию раба. Надеюсь, Свелла откажется, но в крайнем случае Тамлин она должна знать, раз та занесена в семейную базу. Не подерутся.

Однако Тиар никак не реагирует, а его хозяйка не успевает ответить: появляется госпожа Кларна.

Дамлий усаживается рядом. Вот честно сказать, не вызывает он ощущение парня, падкого на девушек, даже самых раскрасавиц. Пусть на меня обращает внимание по наводке руководительницы, но его интерес к Лерке мне совсем не нравится. То всем растрепал, что заболела, теперь снова интересуется.

Половину занудной лекции развлекаюсь — позволяю ему перехватывать задумчивые взгляды и тут же делаю выражение "вам показалось, я вообще не туда смотрю". Дамлий не на шутку увлекается, периодически краснеет, отвечает на вопросы невпопад. В общем, воодушевлён и заинтригован.

После сеанса госпожа Кларна задерживает меня, всё ходит вокруг да около — как мне без подруги, да не разбудила ли она ненужных ассоциаций, и прочее, прочее. Приходится сосредоточиться и, под видом сонливой лени на пасмурную погоду, маневрировать в околосмысловом пространстве, чтобы ничем себя не выдать. К тому моменту, когда, наконец, отпускает, все уже успевают разъехаться, да и я спешу — Олинка вот-вот заявится, а мне ещё моих мужчин из дома отправить.

Почему-то ожидаю застать идиллическую картинку с бутылками пива и рыбьей шелухой, хотя разумом понимаю, что ни один, ни другой не стали бы подставлять меня подобными заказами, даже если карточку условно можно считать общей — финансирует-то нас контора.

Дома и правда весело, пива нет, зато есть спортивный матч, сопровождаемый комментариями типа "Инвалиды!", "Он бегать не пробовал?" и "Куда, идиот?!"

Впрочем, замечают меня довольно быстро, пытаются усадить на почётное место и даже не слишком возмущаются, когда обрываю веселье выключением экрана. Ощущаю себя садисткой.

Однако оба легко переключаются на насущное, Райтер в этом вообще специалист, а за Антером я не замечала маниакальной страсти к спортивным передачам.

Вкратце рассказываю, как прошла реабилитация, даю Антеру ключ от яхты и парализатор. Судя по взгляду Райтера, попытается выбить для него хоть какое-то оружие и обмундирование. Хорошо бы. Как обычно, закрепляю камеру с мысленным управлением, скорее для собственного спокойствия. Обещает в случае непредвиденностей включить.

Звоню Олинке узнать, когда будет — сама же предупредить едва ли удосужится. Так и есть, подъезжает. Отправляю Антера поскорее, чтобы не столкнулись. Райтер уже одет, усаживается в саду на гривицикл, но пока есть минутка — разговариваем. Рассказывает, что показал Антеру управление полигоном, что сегодня работали по усложнённой трассе, на мой немой вопрос сообщает "Так получилось". Могу представить взгляд Антера, после которого пришлось усложнённую трассу включить.

— Он молодец, — хвалит Райтер, а это, между прочим, редкость. Если комплименты девушкам с него могут гроздьями слетать, то похвала работы дорогого стоит. — Удар хорошо держит, во всех отношениях.

Вздыхаю тоскливо. Приятно, конечно, но это то, чего я так стремилась избежать.

— Я бы всё-таки предпочла его отсюда убрать. Или хотя бы чип убрать.

— Будем решать, — соглашается. Смотрит серьёзно, словно хочет что-то добавить, но входной коммуникатор сигнализирует о приезде Олинки.

Антер

Отъезжаю от дома, сразу же сворачиваю подальше, чтобы с помешанной не пересечься. Жаль, что коврик иллюзорный и подарить нельзя. Может, заказать Лайле его нарисовать? Нужно будет Тали предложить.

Осматриваюсь, всё кажется, что сейчас кто-нибудь остановит, куда-нибудь заберут. Машинально нащупываю микромедика на бедре, нужно контролировать движения, а то заметят ещё.

Еду медленно, вспоминаю сегодняшнюю тренировку. Иногда кажется, Марк специально провоцирует, проверяет меня, тестирует. Интересно, какие выводы делает — ничего не озвучивает. Временами хочется послать подальше, но останавливаю себя. Других учителей у меня сейчас нет, а ситуация не та, чтобы выпендриваться. Да и классный он, тоже не выпендривается. Понятно, что им необходимо сложные решения принимать. Из-за меня, между прочим.

Заглядываю на сайт, столько заданий покидали, многие устаревшие уже, жаль. Нелюбитель информатики молчит, но учебник на месте. Решаю поделать короткие, хотя и сомнительно, что смогу потратить деньги.

Как ни странно, доезжаю без приключений, подозрительного сопровождения тоже не замечаю. Надо бы Лайлу предупредить, но её комм может прослушиваться.

Наша "стрела" стоит на причале. Хороша всё-таки. Любуюсь на поле, мысленно здороваюсь с изображённым мужчиной. Ведь удалось же мне мою Тали понять.

Ключ легко открывает проход, тут же возвращаю поле обратно. Осматриваюсь.

На палубе рабыни нет. Море под затянутым серой пеленой небом покрыто рябью, сегодня почти не видно прогулочных судов. Пустынно, даже не верится, что где-то там огромный город под куполом.

Лайла уютно приспособила оставленную Тали наверху обстановку — на столе планшет с начатым рисунком, бокал с каким-то напитком, пирожные из комбайна. На диване покрывало, кофта. Видно, что гостей не ждёт.

Спускаюсь в каюту, стараюсь погромче, чтобы предупредить.

— Лайла? — зову. Ну мало ли, чем она тут одна занята.

Выбегает из ванной комнаты в лёгком халате бронзового отлива, глаза перепуганные, улыбаюсь успокаивающе. Так на меня смотрит, словно сейчас наброшусь. Не могу понять, что это с ней.

— Всё в порядке? — спрашиваю.

— Тебе хозяйка приказала?

— Что? — останавливаюсь.

— Зачем пришёл? — хмурится. Не ты ли недавно сама за мной бегала? Хоть и не по своему желанию. Тали нам с Марком запись показывала, как к Лайле Варн приходил. Хочу сказать, мол, домой забрать, однако в последний миг останавливаюсь. Вдруг удастся поговорить?

— Лайла, ты чего? — недоумеваю, делаю ещё пару шагов. Оглядывается на дверь, спрашивает тоскливо:

— У тебя камера, да?

— Выключена, — снимаю, показываю. — Видишь? Могу пока не включать.

— Не влетит?

— В любом случае влетит, — пожимаю плечами. Лайла рассматривает камеру, поглядывает настороженно на меня.

— Наказывать пришёл? — спрашивает почти с надеждой.

— И домой забрать.

Вдруг обхватывает себя руками.

— Ну... что там? — выдаёт. О чём это она? О Климе? Жаль, не могу сказать, что Варна можно больше не бояться.

— Подругу проводили, Клим тоже уехал... — начинаю. Лайла вскидывает голову:

— Как уехал? Куда?

— На остров Далгнеров.

Рабыня совсем грустнеет.

— Надолго? — интересуется тихо. Пожимаю плечами. По-моему, у неё дрожат губы — но почти сразу же отворачивается. Подхожу, пытаюсь приобнять, успокоить. Вдруг начинает выдираться, отпускаю. Неужели я похож... на аристократов?

— Да что с тобой? Я-то что тебе сделал?

Лайла неожиданно всхлипывает, закрывает лицо ладонями. Начинает реветь. Демон, да у неё истерика! Всё это время себя накручивала, что ли? Не могу решить, то ли выйти и подождать, то ли ещё раз попытаться успокоить. Но зная, как противны бывают чужие прикосновения, просто не представляю, что делать.

— Лайла?

— Я не буду рожать!!! — кричит. — Так ей и скажи, не буду! Я что-нибудь придумаю, но беременность сорву!

— Успокойся! — всё-таки беру её запястья, чуть встряхиваю. — Никто меня не присылал, наоборот, госпожа нас обоих убьёт, если хотя бы заподозрит, что между нами что-то было. Она же тебе сама сказала, без её личного разрешения...

— Но Айра...

— Так она поэтому тебя продала? — вдруг доходит. Лайла судорожно кивает:

— Она уже продала моего ребёнка, и второго не будет!

Из её глаз снова льются слёзы, машинально обнимаю, усаживаю на кровать. Грёбанный Тарин.

— Моей девочке сейчас восемь... — произносит еле слышно. — Скоро ей поставят чип, и она станет рабыней. Будет обслуживать какого-нибудь Корнеля или достанется такому, как Халир... Я не знаю, где она, и ничего не могу сделать!

Молчу. Не умею я разговаривать. Но Лайле, кажется, просто нужно выговориться.

— Я попала в рабство беременной, — продолжает со всхлипами. — Свадебное, мать его, путешествие!.. Муж погиб там же, на "Сталкере"... Пытался защитить... Не смог... Айра... наверное, она ко мне по-своему привязалась... Она обещала, обещала, что я больше не буду рожать! Мы же договорились... Я же всё делала, абсолютно всё! Она говорила, что я всё отработала... А теперь передумала. Государство даёт неплохую компенсацию, особенно за девочку. А меня уже никто не хочет брать.

— Она могла бы тебя заставить, — говорю.

— Наверное, — всхлипывает. — Может, и не собиралась продавать, хотела так, для острастки... Чтобы я поняла, что никому не нужна. Ты же видел, как меня наказывали.

Мотаю головой. Я бы и не слушал, но молчу.

— Ну... она разрешила делать всем со мной, кто что хочет. Кому я после этого могу понадобиться? Ты бы видел её лицо, когда Клим пришёл покупать. Но если наша хозяйка решила таким способом поправить своё финансовое положение...

— Успокойся, — говорю. — Этого не будет. Обещаю.

— Да что ты можешь сделать, — вздыхает.

— Что потребуется, — говорю мрачно. Лучше бы Тали была в курсе. — Она тебе противозачаточный чип приготовила. Но лучше расскажи ей всё. Может, даже сможет помочь...

— Нет, — вскидывается Лайла, хватает мои руки: — Пожалуйста, поклянись, что не скажешь! Хозяева не должны знать того, чем можно на нас воздействовать!

— Хорошо, — соглашаюсь, хотя мне это совсем не нравится. Но я ещё помню, как сам относился к Тали поначалу. Лайла для себя права.

— Зачем ты подписала расписку, что идёшь в рабство?

— Они сказали, это не распространяется на ребёнка! Он не будет рабом! А потом оказалось, что дети рабыни принадлежат хозяйке, и не важно — на каких условиях я что подписывала... На Тарине к детям совершенно особое отношение, — говорит с таким злобным выражением лица, какого я никогда не видел у улыбчивой веселушки Лайлы.

— Клим что-нибудь обещал тебе? — спрашиваю. — Или Варн?

— Откуда ты... — Лайла вдруг смотрит на меня, будто впервые видит. — Поклянись, что никому не расскажешь! Чёёёрт...

Хватается за голову, срывается с места, бросается в сторону ванной. Перехватываю — нельзя её сейчас оставлять, а то как наделает глупостей. А медкабины здесь нет. Держу крепко, пока выдирается, получаю несколько раз головой и ногами, но не выпускаю. Наконец, выдыхается, размазывает слёзы по щекам, трёт ушибы.

— Ты всё ей расскажешь... — всхлипывает тоскливо.

— Лучше бы ты сама рассказала.

— Чтобы она знала, чем меня можно прижать? Один уже пообещал разыскать, всего-то нужно тупого раба соблазнить, чтобы хозяйка нас обоих выгнала! Так нет, надо же было на тебя нарваться! Ненавижу! Клим бы меня оставил...

— А меня?

— Тебя Амира хотела назад.

— Спасибо, — хмыкаю, не передёрнуться бы. Как представлю, что вместо Тали после острова мог бы вернуться к Амире...

— Он обещал найти моего ребёнка!

— Айра тоже обещала, — напоминаю тихо. Лайла снова начинает рыдать, опять усаживаю на кровать. Вспоминаю ещё кое-что, думаю, как бы так спросить... Лайлу теперь одну не оставишь, будет Тали с Марком очередная головная боль. Может, хоть сыворотку на неё не придётся тратить.

— А у рабынь не пробовала узнать? У Смиры там? Аниты?

— Пробовала, конечно, но разница-то в возрасте какая! Смира подходит по времени выпуска, и новенькая Корнеля тоже. Только мне с ними общаться запретили. Анита нет, да и учатся телохранители последние годы отдельно.

— По времени?

— Ну каждый интернат продаёт рабов только несколько дней в году, поэтому детей распределяют так, чтобы к этим дням продажи они становились совершеннолетними.

— Я помогу тебе её найти, — говорю. — Даю слово. Ямалита иногда поручает работу в сети. Что-нибудь придумаем.

Лайла смотрит с такой тоской, осознаю вдруг, насколько Тали тяжело было молчать, когда наверняка хотелось всё объяснить. Теперь вот самому хочется. Тоже молчу, конечно. Думаю, как бы осторожно узнать.

— Так это Клим приказал меня соблазнить? — спрашиваю. Кивает неопределённо. — И Варна тоже?

— Да Варн сам командует, — фыркает.

— Раб?!

— Да из него такой раб... нет, ну раб, конечно, пульт есть и чип действует, но явно раб с расширенными полномочиями, подставной какой-нибудь или специально обученный. Его и Клим, и Халир слушаются.

— В чём слушаются?

— Ему нужно к Ямалите попасть, он иногда говорит, что делать. Ну, меня ни во что не посвящают, только что меня касается.

— Так это ему нужно, чтобы меня выгнали?

— Откуда я знаю? Им всем что-то нужно!

Похоже, Лайла начинает приходить в норму и теперь злится на себя же. Пора заканчивать разговор, но не могу не спросить напоследок:

— Про нападение лео-пумы ты тоже знала?

— Ты что?! Я бы тогда в номер поехала! Да кто бы меня предупреждал.

— А выяснить, не планирую ли бежать, они же приказали?

Сердито передёргивает плечами, не отвечает — но и без того понятно.

— Ты бы без дочки не сбежала, — произношу тихо. Поднимает на меня глаза, из них беззвучно катятся слёзы. Приходится снова обнять, погладить по голове. На этот раз не сопротивляется, вздрагивает, заливает мою футболку. Пережидаю, пока успокоится.

— Собирайся, — говорю. — Где у тебя медик? Не идти же к госпоже с синяками.

Тамалия

Открываю Олинке, девочка при полном параде, взгляд ищущий. Похоже, машину с Антером не увидела. Всего один раб на поводке, даже непривычно. Дэн, кажется.

Олинка бегло осматривается, выглядывает в сад, никого не замечает, плюхается на диван. Задерживается взглядом на загодя повешенном на стену "коврике".

— Что пить будешь? — спрашиваю.

— Только не ту гадость, — передёргивается. — Клим точно тебя соблазнить хотел.

Пока наливаю, подружка проводит ладонями по рельефным плечам раба, подтянутому прессу. Теребит хлыст, дёргает за ошейник, чтобы повернулся, начинает целовать.

— Фу, — произносит, — как они мне надоели...

Смотрит на него брезгливо. Ничего, мы эту гадину прищучим. В душе поднимается уверенность, я, конечно, хотела отложить. Но, пожалуй, смысла нет тянуть.

— А Антер где?

Ты его сегодня не увидишь.

— Поехал за Лайлой.

Олинка хватается за пульт, Дэн летит на пол. Кажется, я морально готова.

— Мой первый раб, — сообщает, — папа на шестнадцатилетие купил, элитного, ему Мальвира и Айра помогали выбирать.

Угу, и проверять. Киваю понимающе.

— Я, — рассказывает, — как впервые увидела... Чуть не умерла от радости, я же до этого не видела мужчин раздетых, папа строго всё соблюдал. Ох, я его несколько дней не отпускала, как только не рассматривала, в какие позы не выставляла, на пульте даже кнопочка заела.

— Если так сильно надоел, можешь мне отдать, — пожимаю плечами, перед лицом строгий взгляд Райтера. Знаю я, что всех не спасём. А молчать всё равно не получается.

— На Антера меняю! — тут же.

— Не, — говорю, — Антера не отдам, тебя просто жалко, ты так на него смотришь, будто от скуки умереть готова. Так что могу выручить.

— А, бери, — отвечает внезапно, — я всё равно давно уже собираюсь нового купить. Поворачивается к нему: — Раздевайся, госпожа осмотрит тебя.

— Да я уже видела, — отказываюсь. Такое впечатление, что кроме этого Олинку вообще ничего не волнует.

— Ну не раздевайся, — пожимает плечами. — Будешь слушаться госпожу Ямалиту как меня, ясно?

Раб кивает.

— Заберёшь потом, или насовсем? — спрашиваю.

— Не знаю, — пожимает плечами. Тоскливо как. И это в восемнадцать лет! Пресытилась, девочка, аж через уши лезет вседозволенность?

Бросает мне пульт, стараюсь словить, чтобы не нажать. Дэн смотрит с полным безразличием. Откладываю пульт на стол, Олинка провожает недоумённым взглядом.

— А может... мне рабыню купить? — вдруг говорит, прямо глаза загораются.

— Зачем? — удивляюсь. Бедная рабыня.

— Ну... не знаю, — языком губы облизывает, уже что-то придумала. Стараюсь не вздохнуть. Психопатка чёртова.

— Иди помойся, да хорошенько, — указываю рабу на ванную. Олинка хмыкает. Собираюсь с мыслями, нужно верно разговор выстроить.

— Так думаешь, Клим соблазнить пытался? — возвращаюсь к предыдущей теме, когда дверь за рабом закрывается. — Вечно ко мне какие-то странные подруливают, — пожимаю плечами. — Он ведь ещё интересовался, не нужны ли мне сигареты. А потом одна знакомая такое предложила...

Замолкаю на полуслове, но Олинка клюнула:

— Что?

— Ой, я боюсь, — вздыхаю. — Ты всем разболтаешь, а меня потом ещё с Тарина выгонят...

— Я?! — изумляется искренне. — Слово даю!

— Знаешь... — изображаю колебания, Олинка взволнована и заинтригована до предела:

— Скажи уже!

— Боюсь, — шепчу.

— Я могила, никому! — клянётся.

— Говорит, есть такой чип, специально разработанный, который можно ввести, а потом вывести... без медиков, с пульта. Ощущения очень похожи на настоящие.

Облизывает губы, глаза горят.

— А где он?

Опускаю взгляд.

— Олинка... я пообещала молчать... А за тобой же папа следит.

— Мы же подруги!

— Конечно, — вздыхаю. — Но вдруг папа тебя заставит...

— Да я ему ничего не скажу, вот и не заставит! Ну покажи...

— Идём, — сдаюсь, поднимаюсь. Олинка так спешит, что бокал опрокидывает. Что-то невезуха у меня с посудой, хотя вроде ни о чьи головы ещё не била.

Поднимаемся в спальню, достаю из тумбочки специальную разработку конторы. С виду — обычная небольшая памка изящной формы, даже цепочка имеется. Олинка смотрит с любопытством, тянет ладонь, даю подержать. Крутит, разглядывает.

— И что с ней делать? — спрашивает.

— Вот, — раскрываю пополам, — эта часть вставляется в ухо. А эта, чтобы не потерялась... — надеваю цепочку на руку. Олинка рассматривает чип, точнее, его оболочку. Впервые вижу в глазах нерешительность и некоторый страх.

— Может, ты первая? — предлагает.

— Не, давай ты, — отнекиваюсь. Немного препираемся, но как известно, охота пуще неволи: подруженька, наконец, соглашается. Нетвёрдой рукой подносит к уху, бросает вопросительный взгляд. Киваю заговорщически, рассматриваю с любопытством.

Госпожа Альвейская решается, вставляет оболочку в ухо, хихикает:

— Щекотно!

Активирую вторую часть, вызываю виртуальное меню. Ставлю автоматическое нахождение места — оболочка начинает движение.

— Ну что? — спрашиваю, нащупывая мысленную связь с чипом. Он у нас особенный, как и Леркины головастики — полностью органический.

— Ничего, — пожимает плечами. — Дальше что?

— Ждём, пока до мозга доберётся, — отвечаю.

Олинка садится, нервно теребит шнуровку на очередном чёрном топе.

— Долго?

— Пять минут.

— А потом точно вытащится?

— Конечно!

— А говорят, их сложно устанавливать...

— Так то ж стационарные, с кучей защит, на всю жизнь, там же свои особенности. А это имитация.

— А! — кивает понимающе. Смотрю на часы, пережидаю положенное время. Олинка облизывает губы, глаза горят. Интересно: больнее, чем синяк, у тебя раны были? Ну может, хоть раз кнутом себе заехала?

Подруженька с любопытством заглядывает в меню.

— Нажимать? — спрашиваю. — Или сама?

— Давай ты... — у бедняги от волнения голос садится, вытирает ладони о покрывало, проводит по своим ногам.

Нажимаю слегка, Олинка чуть вскрикивает, смотрит большими глазами.

— Ну что? — интересуюсь шёпотом, изображаю возбуждение.

— Больно, — выдаёт.

— Ещё? — предлагаю. Кивает неуверенно. Ну, держись.

Выбираю эффект посильнее. У Олинки расширяются зрачки, через миг сползает на пол, упирается руками в кровать, начинает орать не своим голосом.

— Больно? — уточняю заинтересованно.

— Ааааа!!! Убери из меня эту дрянь! — трясёт головой, волосами, и всё это не переставая кричать. Хоть бы Дэн там не услышал. — Выключи!

— Выключила! — показываю, что убрала руки, но мысленно меняю воздействие. Работает. Похоже, из меня тут правда сделали садистку — раскаяния не испытываю, перед глазами вереницей все рабы Олинки проходят.

Нет, я, конечно, никогда не считала, что вправе других судить, но всегда старалась помочь. А Олинке явно помощь не помешает.

— Больно! — бьёт себя по голове, тянет за ухо, губы посинели, дрожат, из глаз полились слёзы. Похоже, для начала хватит. — Убери из меня эту дрянь!

— Сейчас уберу, успокойся! Я же не знала!

— А я?! Вот тварь морская, больно же!

А ты как думала?

— Теперь знаешь. Ну что ты распереживалась, сама же хотела попробовать! Сейчас вытащим.

— Вытаскивай! Почему болит до сих пор?!

— С непривычки? Я уже давно отпустила.

Нажимаю соответствующую комбинацию, подставляю руку к её уху. Похоже, у девочки зубы слегка стучат. М-да, не хотелось бы мне пробовать.

Из уха выпадает оболочка, соединяю обе половинки.

— Теперь ты? — интересуется. Качаю головой:

— Что-то мне уже не хочется... Лучше отдам обратно. Медкабину?

— Не надо, вдруг папа увидит запись на медчипе...

— Ну ладно, — пожимаю плечами. Хотя хотелось бы проверить, как там чип устроился, мимикрировал ли, незаметен ли. — Медика? Или выпьем?

— Выпьем давай... — вид совсем огорошенный. Беспечно бросаю оболочку от чипа на кровать, подталкиваю Олинку к двери. Подружка на удивление послушна.

Наливаю лёгкого вина, туда незаметно добавляю чуть-чуть успокоительного. Не повредит.

— Ну что? — интересуюсь.

— Долго он моется, — поглядывает в сторону гостевой ванной. — Вино подать некому.

— Пусть, — пожимаю плечами. Не так уж долго, четверть часа максимум. — Не болит уже?

— Да нет вроде, — Олинка ощупывает голову, поглядывает на коврик, определённо, он её притягивает. Если не случится ничего из ряда вон, наведаюсь в местный психиатрический центр.

Ещё с полчаса сидим, провожу профилактическую беседу — подвожу к мысли, что нельзя проболтаться никому, даже папане, о том, чем мы занимались. А то вдруг подумают, что она не готова вступать в наследство, или ещё что — в общем, устраиваю мягкое запугивание. Надеюсь, подействует. Лишь бы чипа не нашли, от остального откручусь.

Дэн выходит из ванной одетый, тут же занимает позу покорности. При нём обсуждать случившееся не хочу, увожу разговор в другую сторону. Однако словно подтверждая опасения, звонит Корнель, всё-таки чутьё у мужика ого-го. Для чего-то там ему Олинка нужна, домой зовёт. Хорошо хоть раньше не объявился, а то было бы нам весело.

Олинка брюзжит, мол никакого житья с этими "делами", вот и Антера не дождётся, — но папу, как обычно, слушается. Успокоительное определённо действует, да так, что госпожа Альвейская даже кнут забывает. Приходится догнать, вручить: не хочу, чтобы спохватилась и вернулась. Машу рукой, пока широкий гравикар с открытым верхом отчаливает, ещё немного пережидаю.

— Вставай, — возвращаюсь к Дэну. — Есть хочешь?

— Меня кормили с утра, — отвечает. В глазах — опустошённость, просто выгоревший человек. Жуть берёт.

Иду на кухню, запускаю комбайн, приходится подгрузить продуктов. Отправляю Дэна туда, говорю, чтобы брал что хочет, некогда мне с ним возиться. Не тороплю и над душой не стою, изредка незаметно поглядываю. Мальчик, похоже, привык исполнять приказы в точности, вот и славно. Пока подкрепляется, поднимаюсь к себе, звоню Антеру. Что-то много времени прошло. Камеру не включал — это радует, но на душе всё равно неспокойно. А заодно пульт от Олинкиного чипа нужно припрятать.

— Уже едем, госпожа, — сообщает любимый, а лицо такое встревоженное. Еле удерживаюсь, чтобы не спросить, в чём дело.

— Давайте скорее, — на всякий случай подгоняю недовольно. Обещают поторопиться.

Какое-то время пережидаю, наблюдаю за Дэном через сеть — не начнёт ли что-нибудь выискивать. Но нет, поел, выглянул в гостиную, молча вернулся за стол. Положил на столешницу руки, сидит. Что-то совсем не по себе.

Вспоминаю слова Келлы о воспитании рабов — ребёнку, конечно, можно много чего внушить, и с рабской психологией мне приходилось сталкиваться, но по-моему, местное общество давно уже перешло все возможные грани. Допускаю, что удастся так направить воспитательный процесс, чтобы человек почёл за великое счастье служить другому, доставлять удовольствия или умереть за него. Можно даже приучить к боли. Разрушить истинную личность, подменить более удобной. А в итоге вместо общества, состоящего из людей... сплошная пустота. И очень уж хочется эту бутафорию развалить! Невозможно оставаться личностью, живя чужой жизнью, подчиняясь чужим желаниям.

Достаю медкабину на всякий случай. Захожу на кухню, надо бы расспросить, но не решаюсь. Он точно обо мне молчать не станет, не до того ему.

— Иди в медкабину, — сообщаю. — Как закончишь, на диван садись.

А то знаю я их, снова в уголке где-нибудь пристроится.

Медкабина работает долго, но наконец слышу позывной. Сообщает о нервном истощении, вроде даже вколола что-то. Решаю дать немного времени, чтобы оделся — из кухни-столовой не выхожу.

Как-то подозрительно тихо, иду глянуть. Боже, оно раздетое, несчастье, сидит на диване ждёт. Даже не знаю, что сказать... Сейчас ещё Антера не хватает для полного счастья.

— Почему не одеваешься? — спрашиваю.

— Но... простите, госпожа... я думал, вы сразу же воспользоваться захотите...

— А скажи-ка мне... — сажусь рядом. — Если госпожа Олинка прикажет, ты ей расскажешь, как я воспользовалась?

— Госпожа... — мнётся, не знает, что ответить.

— Расскажешь, значит, — вздыхаю. Кивает, тут же извиняется. — Что-то я об этом не подумала... — бормочу. — Не хочется мне так пользоваться, может, выкупить тебя?

— Господин Корнель не продаёт рабов, госпожа.

Кто бы сомневался.

— Ладно, сейчас мои приедут, решу, что с вами делать. И одеться не забудь.

Так, основание для Олинки вроде озвучила. Зря я, конечно, в очередной раз порыву поддалась. Ну как можно продолжать работу, глядя им в глаза?!

Дэн, похоже, слегка недоумевает, но всё равно преобладает безразличие и абсолютное послушание. С некоторой опаской начинает натягивать бельё в любимом Олинкином стиле.

Входной коммуникатор передаёт сигнал — Антер с Лайлой приехали. Открываю мысленно, вздыхаю с облегчением. Всё-таки переживаю, когда он сам по Тарину ездит.

Невольно обращаю внимание на разительное отличие. У Антера глаза загораются, недоумение, ревность, море вопросов. Думаю, а удалось ли бы мне Дэна вывести из этого состояния? Элитный раб, с детства... да после Олинки... Сначала нужно понять, как развалить систему. А потом долго, упорно работать с каждым. А ведь их не десяток и не сотня...

— ... ммм... госпожа Ямалита? — хрипло произносит Антер.

— Вот, — улыбаюсь, — Олинка попользоваться оставила.

У Лайлы глаза вдруг становятся огромными, начинает пятиться. Антер хватает её за запястье, что-то тихо говорит сквозь зубы. Ничего не понимаю, но ситуацию необходимо брать под контроль.

— За ручки держитесь? — поднимаюсь, интересуюсь грозно. Антер бросает на Лайлу какой-то такой взгляд — внутри всё буквально переворачивается. Колеблется мгновение, отпускает. — Лайла, на кухню, готовишь еду. Дэн, проследи, — надеюсь, друг при друге они побоятся делать лишнего. — Антер, в подвал.

Лайла смотрит на Антера, он ей едва уловимо кивает, и почему мне это так не нравится?! И глаза у неё... то ли не выспалась, то ли наревелась, да медиком пыталась скрыть. Дэн заканчивает одеваться, Антер окидывает его мрачным взглядом. Расходимся по точкам выполнения задач. Едва дверь подвала за нами закрывается, Антер вдруг останавливается:

— Я пойду... кнут принесу, — огорошивает сообщением. Пытаюсь понять, о чём это он, киваю на всякий случай. Если считаешь, что надо... Выскакивает так быстро — не успеваю ни обнять, ни хотя бы что-то добавить.

Присаживаюсь на памятный тренажёр, запускаю проверку контуров — вдруг что занесли случайно. Вроде порядок. Заодно поглядываю, чем там Лайла с Дэном заняты. Так вот куда Антер бежал!

— Лайла, — зовёт тихо. Та как раз стоит над комбайном, явно не совсем соображая, что с ним делать. Дэн рядом наблюдает, видимо, нужно было мягче приказ отдать, он же в точности исполняет. Лайла оглядывается на Антера, подходит. Дэн молчит.

Антер заводит её в гостиную, говорит тихо, пока достаёт из шкафа кнут:

— Ты спокойно и без глупостей, ладно?

— Скажешь, совпадение?

— Не знаю, для чего он тут, — Антер слегка мрачнеет. — Но давай преждевременно не пороть горячку. Попробую выяснить.

И что бы это значило, хотелось бы мне знать!

— А если он...

— Тебе приказов не отдавали? Нет. Значит, бежишь в подвал и жалуешься, как хозяйка велела раньше.

Лайла кивает, бросает взгляд на кнут:

— Что, так сильно разозлилась? Она же не любит?

— Да и не особо умеет, пару раз стукнет — не умру.

Боже, медика не забудь! Словно слышит мысленный посыл — достаёт походного медика, ещё раз просит Лайлу не делать глупостей. Доводит до кухни, идёт ко мне, поглядываю за рабыней. Нервная она какая-то, смотрит на Дэна как на первого врага. Не похож он на Варна, что это с ней?

Но к комбайну подходит и даже запускает.

— Что тебе ещё приказали? — сердито спрашивает.

— Ничего, — Дэн так и стоит.

Лайла садится за стол, продолжает настороженно глядеть. Дэн молча усаживается с другой стороны. Тут в подвал заходит Антер, поднимаюсь навстречу, не могу скрыть тревогу. Тоже в глаза поглядывает напряжённо. Несколько мгновений выжидаем, кто первый начнёт.

— Попользоваться? — спрашивает всё-таки. Улыбаюсь:

— Ты же знаешь Олинку. Сама не ожидала, что оставит, наскучил сильно. Ты кнут для чего принёс?

Откладывает в сторону вместе с медиком, отвечает с лёгким смущением:

— Хотел убедиться... здесь... — оглядывается вопросительно, киваю:

— Чисто, говори.

Прижимает меня к себе, целует тихонько в голову, дышит в волосы. Вбираю родной запах, и как-то абсолютно точно знаю, что сейчас всё объяснит.

— Мы на яхте с Лайлой побеседовали. Она была на взводе... Ощущаю себя скотиной, но ты должна знать.

Антер

Пересказываю Тали наш с Лайлой разговор, обнимаю покрепче, сам себе удивляюсь: откуда эти демоновы сомнения? Или наоборот, откуда это непостижимое доверие? Как только вижу твои глаза, сразу всё словно на места становится, глупости рассеиваются. Любимая.

Тали слушает мрачно, почти не перебивает — изредка уточняет.

— Ты не думал... что она могла всё это... специально? — спрашивает.

— Вряд ли. Я ей поверил. Сомневаюсь, что такую истерику можно... — начинаю, вдруг вспоминаю Талины истерики. — Можно, конечно. Но нужно быть профессионалом.

Кивает, доверяет моим выводам. Приятно, безусловно, но и ответственность сразу многократно усиливается.

— Ладно, поищем подходящие детдома. Они в общем доступе, если не акцентировать внимания — едва ли кто заподозрит. Я всё равно планировала съездить, можно будет попытаться в базу залезть. Только дальше что? — вздыхает. — До восемнадцати детей не продают, а чип вживляют в десять. Попытаться выбить официальное разрешение на свидания, как у элитных? Не в моём положении... Нужно будет всё тщательно обдумать. Нашим передам, может, они что выяснят. Вряд ли на "Сталкере" было много молодожёнов, ещё и беременных. Может, родственники остались. Только при малейшем подозрении от обеих тут быстренько избавятся.

Тали задумчиво перебирает пальцами по моей груди, похоже, не предполагая, какой пожар разжигает этот простой, почти машинальный жест. Стараюсь сдержать дыхание.

— Ты ей лучше чип поставь, сразу половина вопросов отпадёт. Нервы лечить потом дороже выйдет.

— Что ж она такая упрямая! Давно бы попросила...

— Боится, — пожимаю плечами. — Что специально не поставишь. Идём? А то долго мы тут...

— Я посматриваю, на кухне они. Изредка переговариваются ни о чём.

Посматривает. Периодически забываю, что она всё всегда старается учесть.

— Если ты не перестанешь... — предупреждаю хрипло, — они нас ещё не скоро дождутся.

Тали удивлённо поднимает брови, но быстро осознаёт, о чём я. Улыбается, убирает руку, нет, так ещё хуже.

— Идём, а то они там кухню наэлектризуют, — вздыхает, тянется к губам. Ну хоть поцеловать...

Поднимаю кнут с медиком, пока разношу по местам — Тали настраивает медкабину, зовёт Лайлу. Дэн послушно остаётся на кухне.

— Значит, так, — произносит госпожа недовольно, рабыня сжимается слегка, но Тали словно не замечает. — Сейчас в медкабину, последний отчёт показал, что тебе нужен новый контрацептивный чип. А то нагуляешь на стороне, мне только возни с беременными для полного счастья не хватало. Ясно?

— Как прикажете, госпожа, — ну, Лайла тоже ничего актриса, не выдаёт безумной радости, якобы всего лишь исполняет повеление. Разошлись, в общем, каждая при своём.

Тали кивает мне на медкабину, оттаскиваю в гостевую ванную. Лайла заходит следом.

— Это ты её попросил? — шепчет тихо.

— Сама, — качаю головой.

— Тебе... не очень досталось?

— Нормально всё.

Оставляю Лайлу, выхожу — Тали уже с кем-то по комму разговаривает. Надо же, Олинка! Прислушиваюсь.

— ... не знаю, что на него нашло, давно меня так не ругал, целую лекцию прочитал, что нельзя постельных рабов никому оставлять! Будто своими не делится! Извини, в общем, за ним заедут.

— Хочешь, могу отправить на гравицикле?

— Не надо, ещё кто-нибудь остановит... а мне потом снова выслушивай.

Тали пожимает плечами, соглашается подождать. Прощается с Олинкой, подходит ко мне.

— Поговори с ним, пока не забрали, — просит тихо. — Поешь иди.

Киваю, о чём с ним говорить, интересно? Но уж лучше я, чем Тали — вдруг расскажет кому. Ей не пристало раба расспрашивать, а я могу и праздное любопытство проявить.

Иду на кухню, здороваюсь, накладываю себе еду. Дэн сидит, молчит, отказывается от предложения присоединиться. Попробуй тут заведи разговор.

— Хозяйка к себе пошла, можешь расслабиться, — прощупываю почву. — Тебя заберут скоро, твоя звонила.

Кивает отрешённо.

— Ты всегда такой? — спрашиваю. Хотя сам терпеть не могу, когда ко мне с такими вопросами лезут. Пожимает плечами. Вот и поговорили.

Предпринимаю последнюю попытку — после разговоров с Лайлой и Тали мысли в эту сторону клонятся:

— А ты... элитный же? — снова кивает. — А родители? Тоже?

— Тоже.

— Видитесь?

— Раньше виделись, а как продали хозяевам — уже нельзя. Только если где-то.

— А они не у Корнеля? Я к тому... можно же попросить хозяев, чтобы выкупили ребёнка? Или нельзя?

— Попросить? — удивляется. — Хозяев нельзя просить.

— Ничего, что я спрашиваю?

Пожимает плечами.

— А моих нет давно, — добавляю на всякий случай. Не люблю об этом говорить, но чтобы не подумал, будто специально вынюхиваю.

— Моего отца тоже нет. Мать последний раз когда виделись, сказала. Она у госпожи Немезы живёт.

— А что с ним случилось?

— Говорят, сбежать пытался. Я точно не знаю, мать тоже: после развода хозяев он с господином уехал, и они редко виделись. Сказала, его поймали и сдали на усыпление.

— На усыпление? — переспрашиваю. Неужели это тот, Ирвин, кажется?

— Ты же знаешь о специальных центрах, куда сдают отработавших рабов? Если хорошо прослужили, им удаляют чип и отвозят на остров. Если хозяева недовольны — усыпляют.

Киваю согласно, нехорошо у людей иллюзии отбирать, им и так верить не во что. Разве вот в изъятие чипа и сказку про остров.

Договорить не удаётся — за Дэном приезжает посланник Корнеля. Что это мужик так всполошился? Может, знает о происшествии на сто третьей трассе, подозревает в чём-то Тали? С его положением, к нему должно много информации стекаться.

Едва отправляем Дэна (Тали очень натурально сокрушается, что даже наказать не успела), как появляется довольная Лайла. Благодарит хозяйку, та отсылает её есть. Отвожу медкабину на место, в спальне пересказываю Тали, что узнал.

Слушает мрачно, перебирает складки покрывала на кровати.

— Значит, неизвестно, что с ним в "специальном центре" произошло? — спрашивает задумчиво.

— По-моему, вполне очевидно, — говорю. — Если только какая-нибудь "Рабыня" не перехватила.

— Или уже на острове под пальмами отдыхает, — хмыкает саркастически. Вдруг восклицает: — Да что ж у них, совсем родительские инстинкты не развиты? Если он был связан с организацией, которая освобождает рабов, почему же о собственном сыне не позаботился?

— Может, как раз и заботился. Думаешь, Дэн выжил бы на воле? А может, просто не успел — не так легко побег подготовить, да и не для каждого получится.

Тали кивает медленно, прижимаю к себе, поглаживаю.

— Ты с Лайлой разговаривать будешь? — прерываю затянувшееся молчание. Ведёт плечами:

— О чём? Почему у неё глаза заплаканные? Думаю, сейчас смысла нет, сначала нужно личность установить, подтвердить или опровергнуть хоть какую-то информацию. Ночью волосы срежу, Райтеру на анализ отдам, побухтят, но сделают.

— А чего бухтеть-то? Если поднять дело о "Сталкере"...

— Потому и сделают, но сейчас его никто поднимать не будет, у нас другая задача пока. Всех не спасём.

Не могу не вздохнуть.

— Значит, план на ближайшие дни примерно таков, — продолжает. — Лайла пока с нами поживёт, я же обещала забрать её... после Леркиного отлёта. Когда Райтер доставит спеца по информатике, поедем кататься на яхте. Возможно, тебе придётся остаться с ними, хотя и мне переговорить не мешало бы... там видно будет. Потом созвонюсь с Тамлин, договорюсь встретиться, рассчитываю в "Тентакли" сходить. Лайлу оставим на яхте, а сами после развлечений поедем домой, надеюсь, будет выглядеть естественно. Там уже скорректируем действия, в зависимости от того, что узнаем или что начальство прикажет.

Глава тридцать восьмая

Антер

Пару дней так и живём, по намеченному Тали плану. Приходится, конечно, быть осторожными, но Лайла ведёт себя очень тихо, на глаза почти не попадается, в основном читает, рисует или смотрит фильмы.

Мы с Тали тоже отдыхаем от предыдущих событий. Стараемся не пропускать новостей — но всё будто бы спокойно, полиция нас больше не трогает, подозрительные мухи дом не атакуют.

Потом Тали получает сообщение от своих, начинаем собираться на яхту. А заодно звонит этой Тамлин... странно, такое имя похожее, только сейчас дошло. Тамалия... Смотрю на неё, перекатываю звучание на языке. Моя Тали.

Болтают полчаса, договариваются на завтра, надо же, как сразу.

Утро пролетает весело, едем в магазин, Тали излучает солнечное настроение, накупает Лайле каких-то шмоток, купальников и прочей ерунды, затариваемся дополнительно продуктами, кремами и всем необходимым.

Завозим на яхту, Тали оставляет Лайлу навести порядок, а мы возвращаемся за вещами.

Дома уже дожидаются Марк и ещё один парень, который представляется Диком. Тоже в маскирующем костюме, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост — что он с ними под шлемом делает? Так странно опять пожимать руку, вспоминать, какие отношения приняты среди людей.

Тали радостно обнимает обоих. Информатик, вопреки стереотипам не хлюпик с красными от постоянного напряжения глазами и не толстяк с пивным пузом, а обладатель такой же, как у Марка, спортивной фигуры. Уговариваю себя не ревновать, когда он проводит ладонями по её спине и даже чмокает в щёку. Получается не очень.

— Ну как ты, наша Таринская звезда? — улыбается. Тали грустно машет рукой. — Ничего, теперь полегче будет, мы же с тобой.

Тали кивает, Дик переводит взгляд на меня и так как-то смотрит... на секунду пугаюсь, там и любопытство, и азарт, и ещё много всего. От таких взглядов обычно хочется спрятаться. Рабам.

— Ну покажи уже ваше чудо, я последние дни спать не мог, думал не дождусь, когда наконец-то сюда доставят! Что там ты раздобыл?

Выдыхаю незаметно, везде мне психи мерещатся. Впрочем, этот тоже псих, но хоть профессиональный.

— Сейчас принесу, — иду за сетевиком, он оказывается тут же в гостиной.

— А может, лучше сначала данные с жучков? — интересуется Тали осторожно.

— Столько лежали, ещё денёк полежат, никуда не денутся, — отмахивается Дик. — Там возни, наверное, много будет.

— Тут тоже много, — говорю, подходя. Показываю учебник. Всё, пропал мужик, глаза горят, руки чешутся, я со своими попытками расшифровки совсем глупо себя ощущаю. Забирает сетевик и полностью в него погружается. Собираюсь уже уйти, но задаёт какой-то вопрос. Так слово за слово листаем, разбираемся, показываю ему, что успел понять. У него всё это настолько лихо выходит, и взгляд совершенно фанатичный.

— Да это же... это же... революция! — бормочет. — Нет, это нужно как-то скопировать...

Тали с Марком давно на кухне, переговариваются тихо. И к ним хочется, и Дика интересно слушать — многое для него очевидно и элементарно, но на вопросы не раздражается и даже иногда отвечает. Когда замечает, что к нему обращаются.

Листает мои записи, то кивает согласно, то качает головой — мол, не так. Бормочет невразумительно, ощущаю, что начинаю терять нить. Лучше не отвлекать, наверное, пускай поскорее разберётся. Может, потом расскажет.

Поднимаю голову, как раз вовремя: Тали с Марком заходят. Тали ставит гравинос с нарезкой и чаем — по-моему, Дик этого в упор не замечает, — тормошит его, дожидается кивка в ответ. Потом подходит ко мне сзади, неожиданно проводит руками по плечам, прикасается губами к шее, выглядывает из-за моей спины.

— Нам пора собираться, — шепчет с сожалением. — Или хочешь потренироваться немного с Марком?

Дик бросает на нас взгляд:

— Ага, я дальше сам.

Марк смотрит выжидающе — то ли садиться, то ли спускаться в подвал. Тали продолжает обнимать, так естественно... Вдруг осознаю, что она не стесняется, да что там стесняется - открыто проявляет эмоции. В "конторе" не только Марк, многие наверняка догадываются, но Тали удаётся развеять страхи, всё ещё шевелящиеся внутри — так приятно осознавать, что и дальше её присутствие, отношение не изменятся, если уж сейчас не пытается скрыть или замять. И эти двое ведут себя, словно ничего особенного, так и надо.

Почти не задумываясь накрываю её руку своей, подношу к губам. Смотрю на Марка:

— Штаны нужны?

Тамалия

Антер с Райтером идут в спортзал, глупо улыбаюсь вслед. Кажется, нашли общий язык, как же я рада! Пускай порезвятся.

— Ты надолго? — спрашиваю у Дика, поднимает взгляд, в котором вместо меня отражаются компьютерные теги, коды и протоколы. — Если да, доступ сделаю, — объясняю. Кивает и даже — о чудо! — отрывается от учебника. Наскоро ввожу его в систему, заодно приношу последний отчёт с клочком Лайлиных волос для анализа. Собираю вещи для себя, Антера и Лайлы, а то времени впрямь много прошло. Сумки сгружаю у двери, когда появляются мокрые и довольные Антер с Райтером, расходятся по душевым.

Запускаю комбайн на всякий случай, а то уедем, эта парочка как засядет — забудут обо всём на свете. Вдруг слышу рычащий возглас и забористую вереницу ругательств с айти-уклоном. Выскакиваю в гостиную, нервная я на Тарине стала. Дик — а в жизни Леонард, или просто Лео — с таким видом всматривается в сетевик, что не знаю, как тому удаётся сохранить работоспособность. Любой чувствительный прибор зашкалило бы.

— Что случилось? — подбегаю.

— Исчез! — разворачивает окошко. — Думаю, удалили. Но как! Нигде ничего не сохранилось, никаких запасных системных файлов, копий, путей пересылки... чистейшая работа на уровне всей системы. Только вот, — открывает сообщение, видимо, от неудачливого Антерова заказчика.

Да уж, там такое море нелестных эпитетов по поводу несостоявшейся курсовой и нерадивого исполнителя...

— Похоже, нас заметили на связи? — хмыкаю. — Удали лучше, нечего Антеру такое читать.

— Удалю, но сначала отвечу. Книгу всё равно не вернёт.

Лео начинает что-то писать. Не нравится мне это, Антер себе занятие нашёл... А с другой стороны, любой свободный человек, не ощущающий себя рабом, не стал бы терпеть прямых оскорблений.

Лео быстрыми, подозрительно заученными движениями набирает из букв и пробелов рисунок не слишком приличного жеста, отправляет в ответ и удовлетворённо ставит нелюбителя информатики в игнор.

— Весь имидж мне испортили, — Антер, оказывается, как обычно тихо подошёл, мы в пылу и не заметили. Шутит, ура!

— Наоборот, подняли, — хмыкает Райтер, тоже успел подтянуться и влиться в процесс.

— А дальше что? — спрашивает Антер. — Может, имело смысл...

— Не имело, — пожимает плечами Лео. — Сейчас забью всё, что запомнил — ты мне свои записи оставь. Потом покручу то, что вы наснимали, вдруг знакомый текст понятнее будет. Наша драгоценная госпожа даст адресок института несостоявшегося муженька, попытаюсь туда наведаться...

— Сведения с "жучков" в твои планы не входят? — хмыкаю, подхожу к Антеру, мало ли, как он такие шуточки воспримет. Вроде нормально, не мрачнеет и зубы не стискивает, достижение, можно сказать.

— Входят, а как же? — невинно улыбается Лео. С дисциплиной и приоритетами у него проблем нет, но я-то вижу, чем ему хочется заниматься в ближайшее тысячелетие. — Не разобравшись, лезть в защиту опасно. Это, — кивает на сетевик, — может быть важнее любых "жучков".

Ну, тоже верно.

— Разбирайтесь, — усмехаюсь. — А мы пошли развлекаться.

Антер

Привычно загружаю вещи в багажник, пока Тали ставит сигнализацию. Из ближайшего дома выходит немолодая пара, здороваются — хоть бы Тали не отвлекали, а то точно придётся дверь держать. Но Тали сначала усаживается, торопит меня недовольно, а потом уже их "замечает".

Демон, о чём я переживаю. Хоть бы соседи не заметили, что дом не пустой, вдруг свет или ещё что... Обрываю себя, уж наверное Марк с Диком не глупее, догадаются перестраховаться.

Залезаю в салон, твоя солнечная улыбка, как всегда, придаёт такой лёгкости!

— У вас там одни мужчины? — спрашиваю зачем-то, когда отъезжаем.

— Преимущественно, — смеётся.

— И много?

— Антер?

— Я к тому... десант не планируется?

— Рано об этом говорить, — пожимает плечами. — Мало ли, вдруг сегодня-завтра засекут перелёт через стены... Да и одна капсула — это одно, а если много... Тоже могут что-нибудь просечь, по нагреву атмосферы хотя бы. Такие операции планируются долго и тщательно.

— Понимаю, — вздыхаю. — Но так хотелось бы уже...

Замолкаю, сам толком не знаю, чего хотелось бы. Захвата Тарина? Войны? Там включатся совсем иные силы, и в выигрыше, как обычно, будут кто угодно, только не рабы. Но, может, хоть какое-то послабление возможно?

Тали опять понимает без слов, кладёт голову на плечо. Обнимаю. Вдруг оказывается на моих коленях, скидывает пляжный сарафан, кровь ударяет в голову, сердце стучит сразу везде. Тали так редко проявляет инициативу — то ли не успевает раньше меня, то ли не хочет напоминать о хозяйках... Пугаюсь, вдруг передумает, провожу ладонями по шёлковой коже, целую. Не останавливайся.

Тали смотрит в глаза, игнорирует вызов коммуникатора. Как здорово, что до набережной ехать далеко.

Тамалия

Кто бы сказал, что это на меня нашло. Хорошо хоть Антера не испугала.

Прижимает к себе, обжигает горячими прикосновениями, по телу до сих пор гуляют волны наслаждения. Нужно приходить в себя, одеваться... Тянусь к сумочке, глянуть, кто звонил.

Смотри-ка ты, Айра. Что ей могло понадобиться? По Лайлушке соскучилась? Вот с яхты и перезвоню, чтобы та послушала.

Антер выносит из машины меня, потом вещи, отправляем гравикар домой.

Лайла на палубе, образцово-показательно рисует. И надо бы строгость изобразить, но что-то улыбка из меня так и выпирает.

Пока они на пару раскладывают вещи — проверяю яхту, запускаю полную очистку включая дно, ввожу коммуникатор в систему.

— Ой! — вспоминаю будто бы между прочим, глядя на Лайлу, — мне же твоя бывшая хозяйка звонила. Что хотела? — бормочу, достаю комм, набираю. Лайла бросает тревожные взгляды, начинает путаться, куда раскладывать. А я, честно говоря, очень надеюсь, что дело действительно в Лайле или в чём-нибудь совсем постороннем — лишь бы не в Олинкином новом чипе.

Набираю, Айра отвечает на удивление быстро. Дородная фигура — до Амиры, конечно, далеко, но тоже не ласточка, — облачена в красный шёлковый халат, воланами ниспадающий к полу. Откидывается в кресле, в угол обзора попадает сжавшаяся на полу рабыня. По телу багровые полосы от кнута, струйки крови.

Айра замечает мой взгляд, сужает угол, чтобы рабыни не стало видно, говорит с самой душевной улыбкой:

— Ямалита, милая, как вовремя вы перезвонили!

Улыбаюсь не менее радушно — да уж, вовремя. Я и так не забыла, что Лайла у тебя сутки в медкабине провела, а тут такое напоминание.

— Как только увидела ваш вызов, сразу же! — уверяю.

— У меня к вам несколько... ммм... интимный вопрос, — произносит, поглядывая из-под ресниц.

— Да-да?

— Понимаете... дело в том... Столько рабынь уже сменила, но они все такие бестолковые! Вы не могли бы арендовать мне Лайлу на денёк, чтобы она обучила их... я оплачу! Лайла всё-таки очень понятливая была.

— Иногда у меня возникает впечатление, — бурчу, — что на всём Тарине, кроме моих, больше нет других рабов.

— Признаюсь честно, я не ожидала, что её выкупят так быстро, Клим меня удивил, но ничего странного, он ведь в вас влюблён. Да что уж поделать, но может, уступите на денёк?

— Не люблю, когда моими рабами пользуются, — напоминаю.

— Знаю-знаю, — поддакивает, — но может... войдёте в положение?

— Ну хорошо, — вздыхаю, — если так необходимо, присылайте свою рабыню, я прикажу Лайле всё ей детально объяснить.

Айра неплохо держит лицо, лишь лёгкое поднятие бровей свидетельствует о полной неожиданности такого предложения.

— Я сейчас на яхте, кататься планирую. Могу подождать. Или уже завтра, но завтра днём договорилась с друзьями в "Тентакли". Выбирайте, когда для вас удобнее.

— В "Чёрные Тентакли"? — переспрашивает.

— Да, — соглашаюсь, смотрю с любопытством: что это её заинтересовало?

— Нехорошее место, — сообщает поджав губы. — Мрачное, тяжёлое, неприятное. Мы с подругами парочку раз в нём бывали, но после несчастного случая — ни ногой.

— Несчастного случая?

— Несколько лет назад там пропала госпожа со своими рабами. Впрочем, дело очень быстро замяли, но уж поверьте, у нас в семье немножко больше информации, чем предоставляется общественности.

— И что же это за информация? — изображаю любопытство, волнение и колебания.

— Уж поверьте, ничего хорошего, — ещё больше поджимает губы. — Госпожа была из семей Глав, захотелось, понимаете ли, развлечься, близость к прочим аристократам проявить. Даже охрана не спасла, в очередном сдвиге вдруг исчезла, и больше так нигде и не появилась, два раба с ней. Остальные не успели войти в тот же переход. Сначала шум поднялся, но потом сообщили, что всё якобы нормально, где-то даже показывалась, демонстрировала, будто жива-здорова. Да только нет гарантии, что это была она, а не... двойник какой-нибудь подставной.

— Ну может... она так к себе внимание привлекала? К своему Роду? — предполагаю. На что только люди не идут ради рекламы.

— Я вам сказала, что знала, а вы уж сами решайте, — сухо сообщает Айра.

— Спасибо! — спешу раньше неё окончить. — Я обязательно подумаю, возможно, предложу другое место. А вы если захотите прислать рабыню — пожалуйста, я не против!

— Пришлю с утра, — кивает. Мило прощаемся.

— Антер! — зову, указываю глазами на местный сетевик, совмещённый с управлением. Понимает без слов, тут же садится искать информацию. Оборачиваюсь к Лайле:

— Что ты об этом знаешь?

— Ничего сверх того, что рассказала госпожа, — сообщает смиренно.

— Хочешь к ней? — интересуюсь. — Не соскучилась?

— Что вы, госпожа! — кажется, достаточно искренне.

— Ладно, — улыбаюсь. — Но девочке, если пришлёт, будь любезна всё рассказать.

— Конечно, госпожа, — соглашается. Вот и хорошо.

— Продолжай, — киваю на шкаф, спохватывается, снова начинает раскладывать вещи. На всякий случай отсылаю Райтеру вибросообщение — "тентакли". Может, вдвоём с Лео что-нибудь нароют.

— А про двойников? — нарушаю молчание. — Что она имела в виду?

Антер поднимает взгляд, Лайла опять пожимает плечами.

— Может, они добились успехов в клонировании? — рискую предположить. — Лайла, вас там на медицинском факультете ничему такому не обучали?

— Да нет, — снова оборачивается ко мне. — Только то, что несколько сотен лет назад от идеи клонирования, то есть точного воспроизведения людей, отказались, поскольку можно создать тело, но не личность. Которую религии называют душой. Вы, наверное, это и без меня знаете.

— Да, помню научно-популярные фильмы. Тела абсолютно идентичны, а разума, самоосознания в них ноль.

А двойник Уиллы, между прочим, не был идентичен самой Уилле. Зато оказался вполне самодостаточной личностью. Тождественной ли? Кто знает. Или всё проще и дело в генетических изысканиях?

— Что же делать... — возвращаюсь к предыдущей теме. — Свелла вроде тоже неприязненно об этих "Чёрных тентаклях" отзывалась... позвонить спросить?

Не долго раздумывая звоню. Свелла в своём кабинете в Царусе, Тиар на полу у кресла. Не доходит до неё, ни в какую. Вздыхаю.

— Извини, что отрываю, — прошу, — хотела поинтересоваться...

— Не страшно, я о тебе тоже вспоминала, — улыбается. — Всё хочу, чтобы рабы побеседовали. Что там у тебя?

— Завтра собираюсь в "Тентакли", но Айра рассказала, там что-то случилось несколько лет назад... думала, может, ты знаешь?

— Без понятия, — задумывается, машинально опускает руку на голову Тиара, закапывается пальцами в волосы. Интересно, это шаг вперёд или назад? Так сразу и не определишь. — Какая-то шумиха была, но кто их разберёт, что там правда, что пиар для привлечения внимания.

— Ясно, — вздыхаю, — ну тогда извини, что оторвала.

— Хочешь, чтобы я с тобой пошла? — вспоминает о приглашении. Вынужденно киваю:

— Если пожелаешь, присоединяйся, мы с Тамлин договорились.

Свелла чуть сводит брови, припоминая.

— Ты должна её знать, она в Царусе бывает, — говорю. Видимо, редко бывает, а может вообще просто в базу внесена, на всякий случай.

— Хорошо, — соглашается. — Приеду.

— И знаешь... — добавляю. — Прежде, чем рабы поговорят... подумай над одним вопросом. Чего ты от него хочешь? Конкретно.

— Хочу справиться со своей проблемой, — передёргивает плечами.

— А от него? Ты подумай.

— Ладно, — отзывается таким тоном, словно распрощавшись, тут же забудет о необходимости подумать. В очередной раз напоминаю себе, что я тут няней не нанималась.

Антер

Ищу информацию о "Тентаклях", но в сети ничего полезного не нахожу — несколько разных заметок того же рода, как и рассказывала Айра, несколько опровержений. Лет пять уже прошло. Я тогда только недавно в рабство попал. А ты где была, Тали? Отца искала?

Стараюсь не думать об этом — сейчас, когда прошлое и настоящее, наконец, выровнялись в одну прямую. На которой впереди даже замаячило будущее.

Тали разрешает Лайле идти наверх рисовать, сама подсаживается ко мне на подлокотник кресла.

— Ну что? — спрашивает, показываю найденное. Задумчиво теребит пальцы.

— Не даёт покоя одна мысль... — бормочет, смотрю вопросительно. Вместо ответа почему-то берёт комм, усаживается ко мне на руки, звонит Тамлин — предупредить, что завтра будем не одни. Привычно изображаю болванчика, разминаю ей плечи, пытаюсь понять, что там не давало покоя.

Тали расспрашивает, знакома ли Тамлин со Свеллой, мол, та в Царус зовёт. Надеюсь, это не всерьёз, не хочется туда как-то. Тамлин говорит, в Царусе не была, хотя со Свеллой где-то пару раз пересекалась. Только такие заведения все однотипные, а вот "Тентакли" — единственное в своём роде.

— Ну что? — спрашиваю, когда обе подтверждают время встречи и прощаются. Тали облокачивается на меня, ведёт головой:

— Не могу понять, но что-то меня смущает. Завтра будем на месте разбираться.

Яхта тихо плывёт по положенному фарватеру. Эта прогулка совсем не похожа на предыдущие — то ли Лайла стесняет, то ли общая нервозная обстановка. И в то же время такая близость...

Хозяйка разрешает позагорать и даже искупаться. Хочет себе красивых рабов без оплаты солярия. Жаль будет, если Лайла этого никому не расскажет, всё-таки Тали так здорово мотивацию подбирает.

Ночью долго сидим на палубе в шезлонгах, вспоминаю самую первую яхту и самую первую звёздную ночь. И ещё — как впервые Клим привёл сюда Лайлу.

Тали каким-то образом удаётся втянуть нас в разговор, пересказываем увлекательные истории, фильмы, книги. Даже Лайла словно расслабляется, вспоминает разное интересное. Так и засыпает, переношу её на диван, Тали укрывает тёплым одеялом. Каюта в нашем распоряжении, и сегодня мы вряд ли будем смотреть в иллюминаторы. У меня очень большие планы, не осуществлённые в прошлые разы.

Спасибо, Браги.

Тамалия

Утром просыпаюсь ни свет, ни заря, от осознания того, что ужасно раздражает качка. Странно, обычно я к ней равнодушна, а тут, видимо, совсем уже нервов не осталось. Включаю стабилизацию хода, но заснуть снова так и не удаётся. Яхта, которая не раскачивается, вызывает ещё более странные ощущения.

Выхожу на палубу, Лайла спит, в одеяло укуталась, только рука выскользнула. Не хочу думать о сломанных судьбах. Иду на нос, рассматриваю сверкающую водную гладь.

И чего не спится? Полночи с Антером нагоняли все прошлые морские прогулки, кажется, у меня уже крепатура.

Пытаюсь собрать мысли, что-то расползаются. Проверяю, не передавали ли чего Райтер с Лео — комм пуст, значит, важного не нашли.

Перекусываю наскоро. Все спят. Решаю покопаться в микросетевике, но тоже ничего не нахожу. Умеют тут информацию скрывать.

К сроку возвращаемся в порт, рабыня Айры уже дожидается на причале. Честно говоря, побаивалась, не припрётся ли хозяйка вместе с ней — пришлось бы тогда планы корректировать. Но, видимо, она сочла это ниже своего достоинства. Что не может не радовать.

Как-то нервничаю, оставляя этих двоих. Делаю Лайле строгое внушение, Антер убирает все ножи и острые предметы, хотя Лайла, по-моему, успокоилась слегка. Включаю на всякий случай камеру, но им об этом не говорю.

Тамлин уже ждёт, Свелла тоже скоро подъезжает. Тиар выносит её из машины — неужели моя школа? Ставит, бросает взгляд на Лисавра. На мгновение посещает чувство, как и при самом первом знакомстве, будто зверь, затаившийся внутри, очень хочет что-то сказать. Только на этот раз не мне, другому рабу. Однако Лисавр даже не смотрит на него — телохранитель полностью сосредоточен на своей новой хозяйке. Интересно, совпадение ли, что они были в торговом центре в день покупки Тиара?

Девушки здороваются, по-моему, несколько натянуто. Во всяком случае, Свелла кажется напряжённой, хотя Тамлин вполне весёлой.

— Помнишь меня? — спрашивает. — Мы познакомились в позапрошлом году на пятидесятилетии госпожи Холели.

— Конечно, рада снова увидеться! — улыбается Свелла. Что-то мне категорически не нравится, понять бы ещё, что.

С удивлением обнаруживаю, как обоим рабам надевают поводки — Лисавру на талию, Тиару на шею.

— А ты не брала? — спрашивает Тамлин, меня чуть не передёргивает от такого предложения.

— А надо? — удивляюсь.

— Ну, аттракционы внутри непредсказуемы, особенно на верхних уровнях, если не хочешь оказаться с ним в разных местах, лучше привяжи.

— Я не знала... — огорчаюсь. — Постоянно держишь меня за руку, понял? — приказываю.

— Как пожелаете, госпожа, — Антер тут же берёт мою руку, будем считать, сойдёт. Подружки вроде не отговаривают.

Здание выглядит креативненько, как и многие архитектурные изыски Тарина. Гигантский разноцветный кальмар, в туловище и голове которого и находится, собственно, комплекс. А вокруг множество, гораздо больше восьми, щупалец — они дёргаются, передвигаются, меняются местами. Уж не знаю, есть ли что внутри этих "тентаклей" — снаружи не определить.

Входим через гигантскую открытую пасть, в которой находится прозрачная дверь. Попадаем в просторный холл. Людей не много, по большей части молодёжь, конечно же с рабами на поводках.

— Заказываем полный? — улыбается Тамлин.

— Это же на полдня, — хмурится Свелла.

— Уйдёшь раньше, — Тамлин пожимает плечами. — Когда ещё выберемся?

— Давай, — поддерживаю. — Уйти же можно в любой момент?

— Между уровнями — да. А чтобы выйти с уровня, необходимо связываться с администрацией.

Оформляем пропуска себе и рабам — им даже чуть дешевле, надо же. Подхожу к информеру почитать, но там только правила техники безопасности — ничего особенного, всё то же самое можно применить к любому центру развлечений. Номера администрации для экстренного выхода — оставляю в памяти комма на всякий случай.

Тамлин со Свеллой торопят — мол, нашла что читать, пошли уже скорее. Копирую правила на микросетевик, вдруг пригодятся. Спешу за подружками ко входу, оформленному в виде чёрной круглой дыры с пневмомембраной, какие обычно предваряют зоны невесомости.

Первый уровень пробегаем довольно быстро — подружки торопят. На вид ничего сверхъестественного, изогнутые словно лекала коридоры, как и говорила Лайла — светлые, ярко и гармонично оформленные. В них попадаются завлекательные входы различного дизайна: двери, арки, лазы, лесенки, проходя сквозь которые действительно словно бы переносишься в иное место, не туда, куда должен был выйти.

Запускаю микросетевик и все свои приборы на запись и анализ. И с удивлением обнаруживаю, что после каждого такого "перехода" они сбоят, приходится перезагружать.

Между уровнями небольшая зона отдыха, где можно привести себя в порядок и даже перекусить, а также дверь с надписью "выход". Из любопытства выглядываю в неё, обнаруживаю центральный холл. Хотя не припомню в нём такого количества дверей, а ведь должны быть из каждого межуровневого пространства.

На следующий уровень ведёт такая же мембрана, соответственно подписанная. Там уже посложнее, но приблизительно похоже, с третьим так же. Постепенно добавляются различные подвижные элементы вроде эскалаторов, подъёмников, пневматических коридоров. Приборы продолжают сбоить, адекватной информации не выдают. Антер крепко держит меня, а иногда и подхватывает на руки. Например, в аэродинамической трубе, в которую мы умудряемся провалиться. Раздумываю, как бы отделиться от Свеллы с Тиаром — их я потом и домой могу пригласить. А вот с Тамлин неплохо бы пообщаться, а в идеале — с Лисавром. Правда, тут, наверное, скрытая съемка везде. Зато на втором уровне чуть темнее, на третьем ещё темнее — может, дальше будет полумрак, а затем и полный мрак? Или вообще сойти с дистанции и подождать подруг где-нибудь, если удастся разделить Лисавра с Тамлин... Кошусь на его поводок, боюсь, едва ли.

Пытаюсь расспросить, что там в самом конце, после прохождения всех уровней, но Тамлин со Свеллой загадочно переглядываются — мол, сама увидишь, тебе понравится. Надеюсь, это не какой-нибудь постельный раб в виде озабоченного кальмара, а то что-то нет у меня доверия к местным развлечениям.

Впрочем, вопрос со Свеллой решается сам собой: в очередном подвижном тоннеле они с Тиаром оказываются последними и за нами не выходят. Ждём какое-то время, достаю коммуникатор. Связь, как ни странно, есть — я-то уж решила, что можно дозвониться только до местной администрации. Правда, сбоит, картинку не выдаёт, да и звуки с перерывами.

— ...Тоннель изогнулся, — кричит Свелла, слышно отвратительно. — Не ждите меня, тут всегда так!

— Идём, — пожимает плечами Тамлин.

— Дождёмся между уровнями? — проявляю "подружескую" верность.

— Можно попробовать, но смысла нет. Уровни постоянно меняются, кто-то пробежит за пять минут, а кто-то и час пропетляет. Всё зависит от удачи и навыков.

Впрочем, между уровнями всё же минут десять дожидаемся, однако Свелла с Тиаром не появляются, а усердствовать в ожидании не хочется.

— Это одно и то же помещение, просто чуть меняется? — интересуюсь, оглядывая зону отдыха с автоматическим буфетом. Она и похожа, и не похожа на предыдущие, точно так же в противоположных стенах выход с предшествующего уровня и вход на следующий, через пневмомебраны. Тут же и дверь в центральный холл, которую снова открываю. Микросетевик сходит с ума, пытаясь обработать информацию. Наших бы сюда, да "Чёрные тентакли" расположены внутри стен. А лезть в экранирующем костюме может оказаться слишком опасно.

— Думаю, разные, — отвечает Тамлин. — Иначе мы видели бы посетителей с других уровней.

— А двери? — выглядываю в холл. — Они же все выводят в одно место, как так получается?

— Без понятия, как это работает. Но если выйдешь, обратно не войдёшь, придётся по новой начинать, с первых уровней. Мне кажется, это очень качественные иллюзии. Но владельцы тайны хранят.

— А кто владельцы?

— Кто-то из Глав, по-моему, "Звездопроходцы".

Неужели кто-то из Глав решил использовать технологии перемещений? Конечно, доход приносит неплохой, да и всегда можно свалить на иллюзии и уникальные конструкции. Но мои приборы не в состоянии охватить весь спектр задействованных данных. Точно нужно будет наших направить, с более серьёзной аппаратурой — пускай изучают. Если уж Главы настолько расслабились и уверились в собственной защищённости...

Невероятно хочется обсудить всё это с Антером, еле сдерживаюсь, только чуть пожимаю руку, когда перед очередной мембраной настраиваемся на вход.

Чем дальше, тем более тёмным и подвижным становится всё вокруг, стены и пол меняются абсолютно неожиданно, добавляются всякие сложные штуковины. Антер то и дело ловит меня: показывать физическую подготовку смысла не вижу, наоборот, переживаю, не слишком ли тяжело и страшно дальше. Тамлин уверяет, что адреналиново, но всё рассчитано на обычных людей, без всяких там полётов над пропастью или купаний в ледяной воде.

Слова о купаниях не настораживают, и зря: в очередном уровне почти сразу нас смывает водой. Вполне комфортной — действительно не ледяной. Катимся по длинной горке, в какой-то миг на особо резком повороте Антер выпускает меня. Пугаюсь, что нас разделит, но затормозить нереально, даже повернуться и глянуть назад проблематично. Вываливаюсь в озеро, не успеваю отдышаться — Антер падает сверху, утаскивая ко дну. А водичка-то солёная...

Почему-то срабатывают ассоциации, почти жду, что сейчас начнёт проступать поверхность гиперболического параболоида, сама себя одёргиваю: не могут же они до такой степени быть неосторожными!

Антер отпрыгивает вместе со мной, на наше место вываливаются Тамлин с Лисавром. Она выпустила поводок, ура, вот бы её сейчас куда-нибудь отнесло, хоть ненадолго!

Да уж, так просто не бывает, Тамлин выныривает, отплёвывается. Раб выглядит совершенно не запыхавшимся и не веселящимся, скорее, по-прежнему исполняющим обязанности телохранителя. Тут же подаёт хозяйке поводок, помогает выплыть на берег — точнее, на тонкую полоску суши между озёрами. Оглядываюсь, похоже на пещеры.

— Интересно, где мы уже? — спрашиваю.

— На середине примерно.

— Это сколько же ещё мокрыми ходить...

— А там между уровнями есть экспресс-сушка, так что недолго, — смеётся. В соседнее озеро вываливается целая компания молодёжи, радуются, галдят и жаждут повторить.

Смотрю, нет ли среди них Свеллы или Тиара — не видно. Спешим вперёд, чтобы пройти по мостику из суши раньше.

Тамлин с хитрой улыбкой пропускает, хватаюсь за Антера покрепче. И не зря, вода очередного озера вспенивается, оттуда выплывает огромный символ заведения — кальмар. Щупальца посчитать не успеваю, но присоски на них весьма впечатляют.

Позволяю себе от души повизжать, не будет же госпожа Ямалита стоять и анализировать. А вот Тамалия размышляет, неужели на Тарине такое водится? Или каким-то образом завезли с Земли? Вывели?

Антер хватает меня за руку, убегаем, Тамлин с Лисавром за нами, хохочут. Хозяйка, во всяком случае.

Впрочем, приборы показывают наличие невидимого силового поля, отделяющего кальмара, значит, нам ничего не угрожает. Да и вообще, кажется, это биоробот.

— Испугалась? — радостно кричит Тамлин.

— Ещё бы! Меня не предупреждали, что за мной будут бегать монстры!

— Не бойся, они не нападают. Но эффект потрясающий, правда?

— И много тут таких?

— А кто их знает!

На последующих земноводных, смахивающих на крокодилов и гигантских жаб, я уже реагирую не так бурно, хотя продолжаю вскрикивать и пытаться сбежать.

— Твой раб улыбается, нравится, — смеётся Тамлин, но как-то легко, беззлобно. — А моему всё ни по чём, профессионал.

— Ничего, дома я ему припомню, — хмыкаю. Впрочем, Тамлин не обращает на это внимания: сзади приближается компания, и моя спутница спешит оторваться подальше. Зато коммуникатор, к счастью не боящийся воды, неслышно, но ощутимо вибрирует. Почти машинально расшифровываю сообщение от напарников, бросаю взгляд на Антера. Смотрит встревоженно, значит, тоже получил.

"Тамлин нет в базе", передают.

Пытаюсь сообразить, как это нет, я же сама проверила... Или они имеют в виду другую базу? Тогда какую? Вот чёрт!

Получается, в ту базу, которая хранится у меня в доме... на моём сетевике! Кто-то проник и добавил информацию? А ребята решили свериться с первоначальной версией, которую я передавала? Тогда и заминка Свеллы становится понятной: она просто не знает Тамлин, но неудобно говорить в глаза, что не помнит.

И что же делать? Связываться с администрацией, выходить? Я уже падала в обморок от ассоциаций с лео-пумой, а тут почти пещерный антураж. С другой стороны, это же я Тамлин сюда пригласила, не она меня. Понаблюдать пока?

Только ведь им удалось обойти Келлин контур, значит, вряд ли это посланники Рабыни — скорее, работа контрразведки. Чёрт, как же быть?

Антер

Приятное чувство, что мне доверяют и считаются, почти сразу сменяется тревогой. Лучше бы Тали сначала посоветовалась, узнала, что Марк с Диком ещё обнаружили. Но наверняка ведь предпочтёт выяснить побольше о Тамлин и её заинтересованности. Не совсем понятно, какая база имелась в виду, однако в том, что Тали со своей стороны всё проверила — не сомневаюсь.

Значит, эта Тамлин не случайно...

Вспоминаю — да нет, в торговом центре скорее Тали к ней подошла, на Лисавра чуть не налетела. Ничего не понимаю. Продуманная ситуация, когда действия Тали заранее рассчитали? Или...

Бросаю беглый взгляд на Лисавра, может, он как Варн, имеет больше полномочий, чем простой раб? Может, "хозяйку" подобрали просто для того, чтобы он мог действовать? Тогда кто подобрал, Уилла? Или он и у дочери Уиллы был не просто так? А ещё Тали что-то такое говорила про Амирин приём...

— Вы не устали, госпожа? — спрашиваю. Уровень сложный, по большому счёту. Везде вода, воздух тёплый и влажный — дышать тяжело, эти неожиданные холоднокровные, от которых хочется сбежать.

— Нужно будет отдохнуть, — соглашается. — Жаль, нельзя прерваться, а в следующий раз начать с того же места...

— Что, устала? — удивляется Тамлин. — Мы ж только к самому интересному подбираться начали.

— Я там инфаркт не заработаю, в вашем интересном? — ворчит Тали.

— Ты главное знай, что всё рассчитано и безопасно. Так чего бояться-то?

— Ну мало ли... Страховка над пропастью тоже может быть безопасной, от этого страшно не меньше...

— Ну пошли сюда, — Тамлин указывает рукой. В очередное озеро льётся водопад, а под ним отчётливо просматривается грот.

— Думаешь, там выход? — сомневается Тали. Очень уж завлекательно выглядит, а выходы чем дальше, тем в более неожиданных местах.

Тамлин хочет ответить, но замирает на полуслове. Прослеживаю направление взгляда — из воды торчит голова очередного монстра, только как-то странно. Будто его отключили в процессе движения и он замер на полпути.

— Что это? — выдыхает Тали, на всякий случай сжимаю руку крепче. Ощущаю пожатие в ответ.

— Не знаю, — удивлённо ведёт плечами Тамлин.

— Поломка? Они же не живые?

— Без понятия... Наверное.

— Давай-ка выход искать. Или администрации позвоним, спросим?

— Что спросим? Может, это так задумано, чтобы попугать?

Тамлин оглядывается, Тали тоже — с интересом смотрю, что же они там увидели. В нескольких десятках метров остановилась большая весёлая компания. Впрочем, уже не слишком весёлая, притихшая скорее: все "монстры" застыли в неестественных позах, даже кальмаровы тентакли не движутся. Разом исчезли тоннели и ответвления, которые периодически попадались на пути, но не вызывали желания свернуть. За озёрами с обеих сторон проступают тёмные ровные поверхности. Стены, что ли. В полумраке плохо видно.

Оборачиваюсь к водопаду, как-то очень тихо стало. Он тоже куда-то исчез, вода не льётся, даже в озёрах почти не плещется. Грота словно и не было никогда.

— Позвонишь? — спрашивает с тревогой Тали. Прекрасно её понимаю, снова инопланетянка во что-то встряла, не хочет быть тем первым, который привлечёт внимание. Но, похоже, Тамлин тоже не горит желанием "светиться", в глазах страх.

Не успевают девушки попереглядываться, как хорошо поставленный женский голос начинает вещать откуда-то сверху:

— Уважаемые посетители, просим вас оставаться на местах. Возникла непредвиденная ситуация, в самое ближайшее время все будут эвакуированы. На выходе вам вернут потраченные средства. Пожалуйста, не беспокойтесь, ситуация под контролем. Эвакуация будет проходить начиная с первых уровней, поэтому приносим извинения всем, кому придётся ждать. Повторяю...

— Меня преследует злой рок... — бормочет Тали.

— Почему? — у Тамлин взгляд перепуганный, кажется, не на шутку.

— Куда ни сунусь, везде что-нибудь случается... — похоже, Тали работает на камеру. Может, за нами и правда следят.

— Так с тобой опасно ходить? — хмыкает Тамлин.

— Видимо, — мрачно отвечает Тали. — Это правда, что здесь пропал кто-то из семей Глав?

С рабами, между прочим. Снова смотрю на Лисавра, но по нему ничего не понять.

— Я всегда считала это уткой.

Ждём добрый час, уже не знаем, чем заняться — находим сухой островок, хозяйки усаживаются к нам на руки, болтают ни о чём. Вроде и жара, но мокрая одежда неприятно липнет и холодит.

Тали пытается дозвониться Свелле, выясняет, что коммуникатор не работает. Периодически звучат успокаивающе объявления. Отдаю должное Таринскому умению усыплять бдительность: объявления действительно успокаивают, почти убаюкивают, ну поломка, подумаешь, бывает. Когда, наконец, открывается проход в одной из стен, тут уже не тревожно, а откровенно скучно.

Из проёма появляются несколько человек в форме "Тентаклей", с эмблемами в виде чёрных осьминогов. В руках яркие фонари, споро организовывают эвакуацию, извиняются, что экспресс-сушка не работает, обещают материальную компенсацию. Выводят нас какими-то длинными полутёмными коридорами через служебную лестницу в холл.

Внизу полно народа, похоже, весь обслуживающий персонал задействован.

Тали снова пытается позвонить Свелле. Коммы уже работают, но связи с той по-прежнему нет. Расспрашивает у кого-то из администрации, как можно узнать, на каком уровне застряла госпожа, обещают всё выяснить.

— В любом случае, она вряд ли далеко от нас ушла, — рассуждает Тали. — Дождёмся?

— Переодеться бы, — ёжится Тамлин. — Может, лучше по домам, потом созвонимся?

— Как хочешь, — пожимает плечами Тали. — Но Свелла моя подруга, так что подожду.

Прощаются. По-моему, Тали планирует выяснить побольше информации, хотя, как по мне, лучше бы последовала примеру Тамлин и тоже поскорее уехала. А с другой стороны, кто знает, как будет правильнее.

Заходим в близлежащий магазин за сухой одеждой, но поговорить возможности нет. Стараюсь максимально исполнять обязанности — ухаживать за хозяйкой и смотреть в пол.

У "Чёрных тентаклей" народа ещё больше, щупальца не движутся, освещение не работает. Еле пробиваемся обратно внутрь, Тали снова пытается дозвониться Свелле. Та по-прежнему не отвечает, странно всё это. Расспрашивает администрацию, там успокаивают, что всех обязательно выведут. Приходится дожидаться окончания эвакуации.

В какой-то момент к нам подходит девушка в форме с эмблемой, просит пройти за ней.

— Что случилось? — нервничает Тали.

— Не переживайте, вам только зададут несколько вопросов.

— Что-нибудь серьёзное?

— Пожалуйста, не волнуйтесь, госпожа. Только пару вопросов.

Девушка заводит в уютный кабинет, похоже, какого-то начальства. В окно виднеется одно из застывших щупалец и здания с другой стороны площади. За столом две полицейских и немолодая женщина из управляющих. Вид у них, надо сказать, нерадостный.

Тали предлагают сесть на диван, становлюсь сзади на всякий случай.

— Да кто-нибудь скажет уже, в чём дело?! — взрывается Тали.

— Ваша спутница уехала? — доброжелательно интересуется одна из полицайш. — Не подскажете номер коммуникатора?

— Нам ладони сканировали при оплате, — ворчит Тали, но комм достаёт. — Вот.

Полицейские набирают, переглядываются:

— Недоступен.

— Мне что-нибудь объяснят? — Тали снова включает "таринскую госпожу".

— Дело в том, что госпожа Свелла Мирайская с рабом не покидала здания и её не обнаружили ни на одном из уровней. Дома не появлялась, с родителями не связывалась. Не могли бы вы в подробностях рассказать, когда расстались с ней? Вашу вторую спутницу пока тоже не можем найти.

Тали нервно описывает, как у Свеллы изогнулся тоннель, как с ней потом созвонились, на каком уровне, в каком аттракционе. Над столом высвечивается голографическая схема уровня — работница "Тентаклей" колдует, нажимает что-то на встроенном пульте, приближая и меняя ракурс. Просят у Тали показать приблизительно место, но разве так сообразишь? Тали, конечно, пытается содействовать, между делом у неё расспрашивают, где она познакомилась со Свеллой, где с Тамлин, и так незаметно выясняют массу подробностей. Впрочем, несмотря на внешнюю лёгкую безалаберность, ответы Тали все очень продуманы. С тревогой слежу за ними, но нигде не допускает ни малейшего отступления.

Меня даже не пытаются допросить, обещают держать Тали в курсе, наконец-то отпускают. Выводят через служебный вход, просят пока не распространять информацию — очень надеются в ближайшее время всё выяснить.

Наш гравикар на стоянке, приношу уставшую хозяйку к нему на руках, усаживаю, как обычно. Забираюсь следом. До сих пор случившееся в голове не укладывается.

— Эх, — вздыхает, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Проверяет, наверное. Жду, когда разрешит свободно говорить. — Так и не узнаю, что там на самом последнем уровне.

Глава тридцать девятая

Тамалия

— Чисто, — сообщаю.

— У Тамлин поинтересуешься, — кажется, Антер ехидничает.

— Что же со Свеллой произошло? Знала бы — попыталась бы звонок отследить. Кому она понадобилась?

— Она ли? — спрашивает. — Раб у неё тоже необычный.

— Раба можно просто конфисковать. Или вообще не выставлять на продажу. Вряд ли "Рабыня" имеет доступ ещё и к "Тентаклям". А то вообще замечательный способ рабов таскать. Подожди пару минут, загляну, что там у Лайлы. А то мало ли...

Антер, конечно, ждёт, но его руки и губы — совсем наоборот. Кому-то понравилось кататься в гравикаре...

Пытаюсь сосредоточиться, смотрю, что сейчас на яхте. Лайла потчует девочку какими-то вкусностями. Ладно, я этого не видела. Улыбаюсь. Наскоро пробегаю по всей записи. Диалоги потом послушаю, Лайлино обучение, пожалуй, и вовсе можно опустить. Все эти детальные подробности с наглядными демонстрациями, что и как любит Айра, мне уж точно ни к чему. Ну, хоть настроение у обеих нормальное, насмеялись, похоже. Ох, научит чужую рабыню развлекаться... А претензии потом ко мне, конечно.

— Всё в порядке, — смотрю на Антера. Боже, у него глаза такие счастливые, проводит пальцами по моей щеке. Трусь о руку, приятно-то как!

— Испугался, когда выпустил тебя, — шепчет. Да уж, тоже думать боюсь, что кто-нибудь из нас мог оказаться на месте Свеллы.

Ответить не успеваю — коммуникатор высвечивает звонок Ажалли. По-хорошему, это мне нужно было бы ей позвонить или даже лично приехать... но прежде необходимо с ребятами посоветоваться.

Антер бросает на меня взгляд, киваю: придётся ответить. Неохотно ссаживается на пол. Кусаю побольнее себя за губу, пытаюсь выжать слёзы, нервы на пределе — должно получиться легко. Отвечаю.

— Ямалита! — Ажалли взволнована. — Что произошло? Где Свелла? Полиция звонила, искала...

— Мы потерялись ещё на первых уровнях, — бормочу.

— Зачем вы потащили её туда! — ох у Ажалли и взгляд, сейчас на меня повесит всех собак. Только этого не хватало. Ситуация и тон подстёгивают, из глаз наконец-то появляются первые капли.

— Я не тащила, она сама захотела, — всхлипываю. — Меня только что час допрашивали, так ничего и не сказали... Я не знаю, что у них там произошло, я ждала до последнего!

Ажалли слегка притормаживает, пытается успокоиться. Смотрит хмурым взглядом, всё-таки упрекает:

— Вечно с вами какие-то неприятности! Прямо не можете спокойно.

— Вы же знаете, почему я на Тарине! — возмущаюсь сквозь слёзы. — Думаете, я всё это хочу?! Чтобы те четверо на меня напали, чтобы домой ко мне тут всякие врывались, лео-пумы за мной бегали?!

— Извините, госпожа Ямалита, — произносит сухо. — Поговорим как-нибудь в другой раз, когда обе остынем.

Отключается. Надеюсь, сыночка больше не станешь мне сватать?

Ещё какое-то время привожу себя в порядок, Антер подсаживается, пытается успокоить. Что-то я и впрямь на взводе.

Райтер с Лео встречают с любопытством, интересуются, чего это я зарёванная. Пересказываем события, стараемся не упустить ни одной мелочи.

Начинаются звонки — первой Олинка проснулась, спешит подробности узнать, видимо. Да уж, и как тут всё в тайне сохранить? Не отвечаю никому, даже Айре — пусть рабыня денёк отдохнёт, у меня уважительная причина, как-никак.

Параллельно сгружаю на сетевик все показания с приборов. Под конец рассказа у моих напарничков глаза с кредитные карточки, похоже, нас уже не слушают — лишь записи рассматривают. Ещё бы, там такой набор данных, снимала и анализировала всё, что могла. Впрочем, так только кажется: прекрасно они слышат. Райтер указывает на коммуникатор, понимаю без слов — набираю Тамлин. Глухо.

— Выкинула? — предполагает. Киваю, вероятнее всего избавилась.

— Без научной лаборатории не разберёшься, — бормочет Лео, что-то переключая на виртуальном окне.

— Так в какой базе вы смотрели? — уточняю на всякий случай.

— У меня в сетевике та, что ты передавала, — отвечает Лео. — Решили проверить после твоего сообщения, когда искали информацию о "Тентаклях". Не поверили, что ты могла так проколоться, глянули твою — Тамлин есть. Предупредили.

— Кто-то внёс?

— Суперски внёс! — восторгается Лео, иногда хочется его стукнуть. Нашёл чем восторгаться. — И не скажешь, что копались, если бы не было перед глазами двух версий, не заметили бы.

— Так, — Райтер решительно поднимается, выходит в сад к своему гравициклу, возвращается с памкой. — Слетаю-ка я в контору, завезу всё это, — кивает на сетевик. — Выясню, может, у них что новое. Да в составлении плана поучаствую. Тут нужно тщательно обдумать, как дальше быть, лично я тебя уже отсюда вывез бы. А то ловушка захлопнется, и будем только вспоминать, какая хорошая у нас девочка работала.

Антеру эти слова очень не нравятся, берёт мою руку, пожимаю в ответ. Райтер всегда такой, не обращай внимания.

— А что, есть возможность? — спрашиваю.

— Каждый день в определённое время, — напарник кидает взгляд на часы, на минуту замолкает — высчитывает. — Сегодня как раз успеваю. В определённое время ждут моего сигнала с капсулы, если получат — будут отлавливать. Завтра-послезавтра вернусь. Дик, займись, наверное, библиотекой информатики, Талькины контуры пока не трогай. Вы, — смотрит на нас с Антером, — сидите тихо, никуда не встреваете. Попытайся связаться с Климом, выяснить, жив ли.

— Ладно, — пожимаю плечами. — Завтра позвоню. Чтобы не подозрительно.

— Хорошо, — кивает, лицо жёсткое, похоже, совсем ему происходящее не нравится. А кому нравится?

— Командир, — хмыкаю.

Улыбается, раскаяния что-то не наблюдаю. Ну и ладно, пускай покомандует, жалко, что ли?

Провожаем в сад, выпускаю из-под поля. Усталость наваливается. Лео возвращается к сетевику, мы с Антером на кухню. Вяло тыкаю в программы комбайна, вроде и проголодалась, а есть не хочется.

Антер

Тали умудряется заснуть за те несколько минут, пока готовится еда. Сидя, положив голову с руками на стол. Поначалу думаю, просто устала, зову тихо, прикасаюсь к плечу — спит.

Поднимаю осторожно, несу к лестнице мимо гостиной. Дик вроде и полностью увлечён чем-то в сетевике, но замечает, смотрит пристально. Профессионалы.

— Всё в порядке?

— Уснула, — отвечаю тихо. Хочет ещё что-то добавить, надеюсь, не поинтересоваться, донесу ли. Но просто кивает, возвращается к прерванному занятию.

Заношу в спальню, укладываю на кровать. Пока пытаюсь снять с Тали одежду — вдруг открывает глаза, зовёт, подсаживаюсь ближе. Садится, обнимает, по щекам неожиданно начинают катиться слёзы.

— Антер, — шепчет, — давай мы тебя всё-таки вывезем. Через стены перелететь можем, капсула у Марка есть, корабль каждый день ждёт...

— Родная... — промокаю солёные капли губами. Как тебя тут оставить? Не знаю, что сказать, чтобы не расстраивать.

— Чип удалят — вернёшься тайком, как Марк с Диком, — уговаривает. Кто меня сюда отпустит, интересно.

— Надеюсь, тебя решат выводить, вместе и улетим.

— Если меня сейчас вывести, потеряются все связи, которые я наладила.

Кому нужны эти связи?

— Давай сначала Марка дождёмся, — стараюсь отвечать спокойно. — Ты устала, отдыхай.

Сам не ожидаю, что послушается, но, кажется, Тали не до конца проснулась — укладывается, тянет мою руку под щёку, закрывает глаза. Пристраиваюсь рядом, рассматриваю. Провожу пальцами по мягкой коже, соломенным волосам. Вытираю слёзы, которые продолжают катиться по любимым щекам. Сделаю всё от меня зависящее, чтобы оградить тебя от таких заданий.

Тали наконец-то засыпает глубоко, лицо расслабляется. Высвобождаюсь тихо. Снимаю с неё купленные наспех брюки, укрываю одеялом. Есть хочется, разбаловала ты меня, хозяюшка.

Иду на кухню, зову по дороге Дика. Как Тали, конечно, подпихивать ему бутерброды не буду — но он и сам понимает, приходит, накладывает себе.

— Ну что там? — интересуюсь, когда садится за стол. — Разобрался?

— Нет пока, искал схему библиотеки, смотрел, как туда лучше попасть, — показывает виртуальное окошко, которое с собой захватил. — Завтра к открытию поеду. Ночью никого нет, обнаружить проще.

Киваю, общеизвестно, что затеряться в толпе легче.

— Сбежать, в случае чего, тоже лучше днём, — улыбаюсь.

Так, слово за слово начинаем обсуждать учебник, "Тентакли", план библиотеки, возможность скопировать электронные книги, если они защищены так же, как присланная мне.

Лайла звонит в обычное время, отвечаю ей сам, настороженно спрашивает, когда Айрину рабыню будем выпускать.

— Хозяйке нездоровится, — сообщаю. — Она ни с кем не разговаривает.

— Ну да, им нездоровится, а нам потом влетает, — кривится недовольно.

— Новости посмотри, — советую. Лайла отключается с заинтересованным выражением лица.

Засиживаемся допоздна, пока Дик не спохватывается, что ему рано вставать, выспаться нужно. Как же приятно забывать о чипе в голове!

Тали всё ещё спит, укладываюсь рядом аккуратно, обнимаю покрепче. Никогда бы не подумал, что с таким нетерпением буду ждать приезда Марка.

Тамалия

Просыпаюсь среди ночи, дико хочу есть. Как это меня угораздило вчера отключиться? Вспоминаю, Антера ещё слезами напугала, ругаю себя. Нет бы всё продумать, подвести его к мысли, чтобы возражений не нашёл... А теперь не получится, наверное.

Вздыхаю, высвобождаюсь из объятий. Любимый что-то протестующе бормочет, целую поласковее. Рассматриваю, с удовольствием нахожу перемены — разгладившиеся складки на лбу, лёгкую улыбку на губах. Как же хочется верить, что на свободе между нами ничего не поменяется...

Накидываю пеньюар, спускаюсь в кухню. Моя вечерняя порция в комбайне, в режиме сберегания. Разогреваю, заглядываю в новости.

Вокруг остановки "Тентаклей" шумиха, но никаких официальных заявлений об исчезновении.

Решаю поискать информацию о Тамлин, но, как и обо всех семьях Глав, её нет. Заглядываю на официальный правительственный сайт, однако там только фотографии самих Глав и основных государственных деятельниц. Я их уже сто раз изучила, а всё равно надеюсь, вдруг хоть имя в списках мелькнёт. Но нет, те, кто не принимают непосредственного участия в управлении, не упоминаются.

Пытаюсь собрать воедино всё известное, обдумать — в голову ничего не приходит. По-моему, Тамлин поняла, что произошло, и испугалась. Может, стоило попытаться выяснить? Впрочем, она явно была не расположена общаться.

Звоню на всякий случай и ей, и Свелле, больше для того, чтобы хоть что-нибудь делать. Ни один номер не отвечает. Что-то я от нервов уже пол-холодильника сгрызла. Убираю всё, перехожу в гостиную. Интересно, если я Климу сейчас позвоню...

Хожу по дому, не могу места найти. Возвращаюсь в кровать, там тепло и уютно, только выспалась я — не спится совсем. И мысли нервные в голове.

Слышу, как Лео поднялся ни свет, ни заря, выхожу к нему, подсаживаюсь за стол.

— Пойду на позиции, — смеётся, — изучу подступы к библиотеке. Посмотрю, что за охранка у них, может, попытаюсь проникнуть внутрь или подключиться к системе снаружи.

Лео доедает, облачается в костюм, выпускаю через поле. Пусто как-то в доме без них с Райтером, вроде и покоем можно насладиться, а тревожно.

Возвращаюсь к Антеру, дожидаюсь пробуждения, что-то всё больше и больше волнуюсь. Пережидаю, пока умоется, приведёт себя в порядок. Выглядывает из ванной:

— Тали, что-нибудь случилось? — спрашивает настороженно. Ну да, сижу, ногти грызу. Бросаю взгляд на часы:

— Иди сюда, — зову. — Так, чтобы в ракурс не попадать. Климу звонить будем.

Антер сначала подходит, целует, сообщает, что всё хорошо. Успокаиваюсь, это всего лишь звонок. Собираюсь с мыслями, беру домашний коммуникатор. Замираю на минуту, потом решительно набираю. Жду некоторое время, почти уверяюсь, что не ответит, как вдруг высвечивается его образ. Клим сидит за столом в кабинете по последней Таринской моде, сбоку виднеется окно в сад или парк.

— Лита? — восклицает с радостным удивлением.

— Привет, — улыбаюсь, — вот, соскучилась.

— И я скучаю! Ты больше не обижаешься?

— Решила дать тебе последний шанс, — сообщаю, согласно кивает. — Ты где вообще?

— На острове Далгнеров пока, — вздыхает.

— Надолго?

— Помогаю Касилан, ей как раз понадобился специалист моего профиля. Ты же знаешь, меня редко когда приглашают поработать... — словно извиняется.

— Понимаю, — соглашаюсь. — Не переживай, я всё равно хотела ещё раз туда наведаться, уже не спеша и без толпы.

— Да? — оживает. — А когда тебя ждать?

— А вот как соберусь, так и приеду. Если ничего не случится. Я позвоню! — похоже, о "Тентаклях" он не в курсе. — Привет Касилан передавай!

Клим продолжает улыбаться, по-моему, хочет задержать меня, но не может придумать, о чём бы ещё поговорить. Я бы многое порасспросила, но не через коммуникатор. Вот сыворотку правды на тебя, пожалуй, потратила бы. Или на Халира.

Потому прощаюсь с Климом без сожалений. Улыбаюсь Антеру.

— Значит, то был не он, — Антер подсаживается ближе, ощущаю тепло и надёжность его объятий, лёгкие обжигающие прикосновения губ. Киваю.

— Сейчас Айре позвоню, нужно девочку выпустить. Съездишь? Лайла пускай там остаётся, а я буду наших ждать.

— Тали... Что такое "счастливый зуб"? — абсолютно неожиданно выдаёт Антер. Почему вдруг сейчас? Не знаю, что сказать. — Я примерно представляю, — добавляет мрачно. — Какой-нибудь чип?

— Капсула, — вздыхаю. — Чтобы нельзя было заблокировать, вскрывается механически. После задания удаляют. Почему ты спрашиваешь?

— Просто... — отвечает хмуро. Замолкает. Мне бы тоже не хотелось знать, что у любимого есть нечто подобное. Впрочем, рабский чип ещё хуже.

Не хочу продолжать разговор, поэтому звоню Айре. Корнелева родственница отвечает с таким выражением оскорблённого превосходства, словно я нанесла ей смертельную обиду, не прислушавшись к предупреждению.

— Я же говорила вам, ну что за молодёжь! Олинку тоже убедить невозможно, думает, знает всё и лучше всех!

Да уж, с Олинкой меня ещё не сравнивали.

— Извините, что не вернула вчера рабыню, плохо себя чувствовала, заснула.

— Так что там случилось-то? — любопытство всё же берёт верх.

Пожимаю плечами. Значит, о Свелле ещё не известно? Или просто нельзя говорить?

— Не знаю, всё остановилось.

— Такого даже в прошлый раз не было, — смотрит, вроде это я виновата в сбое работы "Тентаклей". — Тогда только вечером известно стало, когда посетители разошлись.

На минуту кажется, будто я что-то осознала, но мысль ускользает, не успев сформироваться. Нужно будет попытаться потом выловить.

— Впредь непременно буду с вами советоваться, прежде чем куда-нибудь идти, — вздыхаю. — Так вам девочку отдавать, или пускай ещё побудет?

— Завози, — соглашается. Прощаюсь как можно мягче, в своей жизни к такой и на километр не приблизилась бы, а тут приходится кротость изображать.

— Видимо, лучше всё-таки мне ехать, — говорю Антеру. Кивает мрачно.

Спешу собраться, пока не решил задерживать. Не хочется злить Айру лишний раз, на рабыне ведь отыграется. Похоже, Антер согласен.

Пока еду — переписываемся. Казалось бы, целыми днями вместе, а стоит расстаться на часок — скучаю как сумасшедшая. Заодно вполглаза просматриваю, чем рабыни занимались. Но, вроде, ничего особенного. Развлекались, веселились. Улыбки на обречённых девичьих лицах того стоят.

Конечно, приходится вспоминать о роли, изображать хозяйку. Лайла уверяет, что всё рассказала, Айрина рабыня — что всё уяснила. Лайла пытается задать вопрос о "Тентаклях", хмуро одёргиваю — понятливо не лезет.

Сообщаю, что заберу чуть позже, кажется, она уже немного пришла в себя. Дождусь Райтера, там будем что-то решать. Видимо, поживу на яхте, пока они с Лео поработают. Или действительно ещё разок на остров съездить, поговорить с Климом через сыворотку?

Айра зазывает в гости, приходится зайти, принять удар на себя, выслушать очередное брюзжание по поводу несносной молодёжи. По крайней мере, сделала всё, что могла, чтобы она не сорвалась на рабыне.

"Спасает" звонок госпожи Кларны, которая очень переживает, что я давно её не навещала, вот и сегодня на реабилитацию не пришла. Размышляю, с чем связано и о чём может знать. Вспоминаю пожелания Райтера сидеть тихо, взвешиваю пару минут, но решаю всё-таки заехать. Действительно давно я там не была.

Кидаю сообщение Антеру, почти вижу, как он хмурится обеспокоенно.

Антер

Не идёт из головы этот "зуб", не по себе, что у Тали в организме какой-то яд зашит. Стараюсь не думать о нём, мне ли не знать, что в некоторых случаях смерть лучший выход.

Беру сетевик, да уж, заказчиков поубавилось. Впрочем, Дика с его выходкой винить вряд ли можно, я и сам давно не заглядывал сюда. Делаю несколько мелких заданий, с тоской рассматриваю скромные заработки. Что-то уже не цветы хочется тебе подарить.

Зачем-то разглядываю сайты с золотыми кольцами, обрываю себя. Не о том думаешь. Главное выбраться, а дальше... видно будет. Иногда как накатит... вдруг на свободе всё окажется совсем не таким, каким здесь представляется.

Нужно срочно чем-то мысли занять. Давно не повторял язык Амадеуса, всё забыл уже, наверное. Дик с Марком на общем говорят.

Тали присылает сообщение, что поедет на реабилитацию, не нравится мне это. Согласен с Марком, сейчас лучше сидеть и не высовываться. Но раз решила — не отговариваю.

Не успеваю как следует углубиться в изучение — со стороны сада доносятся звуки, похоже, кто-то из ребят вернулся, сквозь поле прошёл. Смотрю в окно, никого не вижу, выхожу через кухню.

Щелчок, из невидимости проявляется Дик. Рано он что-то. Глядит настороженно.

— Я один, — говорю. Кивает, слезает с гравицикла, пристраивает шлем на сидении.

— А Талька?

— Поехала на реабилитацию, руководительница позвонила.

— Ясно, — идёт в дом. — Голодный, как сто волков!

Заглядывает в комбайн, тыкает программу, отправляется в ванну умыться.

— Не получилось? — спрашиваю, когда возвращается и накладывает еду.

— Там система сложная, долго за ней наблюдал, всю задницу отсидел. Вход по скану ладони, двери просто так не открываются — не влетишь. Снаружи никак не подключиться, вообще сеть нащупать не могу. Поснимал данные, просканировал куда достал — буду думать, как лучше пройти. Потрясная у них система уровней, никогда с такой не сталкивался.

— Этот принцип несмешения везде, — говорю. — Начиная с жидкостей. Не знаю, как им это удалось — упорядочили броуновское движение, что ли?

— Похоже на то. Талькин портрет наши как раз изучают, нужно поискать аналогии и в устройстве сети. Эх, мне бы местного хакера! — вздыхает мечтательно. Хмыкаю. — Дай пока к тебе скину, Талька придёт — ей сгружу.

Приношу сетевик, прикрывает глаза — наверное, даёт мысленные команды какому-нибудь мимикрирующему девайсу. Перекидывает всё на мой, вытаскивает окошко.

— Вот смотри, — говорит. Так странно, я думал, снова утонет в своих данных и забудет обо мне. Или наоборот, начнёт всякие любопытные вопросы задавать. Смотрю, куда показывает. Принимается объяснять, что где. По-моему, скорее для себя проговаривает, чем для меня.

Молодец он, обработал каждый видимый вход, каждое окно, крышу. Вовнутрь тоже запустил "жучок". Крутим схему и так, и этак, выдвигаем версии. Показываю аристократический слой, объясняю, как всё выглядело, когда мы выехали за пределы стен.

Дик трёт подбородок, скоро дырку протрёт, никак не может решить, что проще: проникнуть внутрь здания или попытаться нащупать сеть снаружи.

— Ты бы "жучком" в книжки позаглядывал, — смеюсь. — Может, кто нужную читает.

— Пробовал, — отвечает. — Эффект как с твоим учебником, картинка не передаётся.

Тамалия

Снова приезжаю под конец занятия, глядишь, хорошей традицией станет. Все как раз выходят, здороваюсь — вроде с вопросами не набрасываются. Умеют местные власти скрывать нужное.

Только госпожа Кларна закрывает дверь и неожиданно обнимает меня. Я бы обошлась, честно говоря.

— Я знаю о Свелле, — всхлипывает.

— А что с ней произошло? — спрашиваю, пока усаживает в одно из кресел и опускается в соседнее.

— Как? — удивляется. — Но она же пропала? Вы же вместе были?

— А, — вздыхаю. — Я думала, вы знаете, куда пропала... Может, что-то известно уже...

— К сожалению, этого не знаю, — тоже вздыхает, приступает к "сеансу". Расспрашивает о Тамлин, её рабе, Тиаре — но отвечаю только в общих чертах. О том, что Свелла просила помощи с рабом, не говорю. Если бы госпожа Кларна знала — сама поинтересовалась бы, а раз уж Свелла ей не сказала, значит, и я могу промолчать. Всегда можно будет открутиться, что хранила тайну.

Вообще, разговаривать с руководительницей непросто, вспоминаются наши штатные психологи, которые ведут вроде бы не важные разговоры, а потом заносят неожиданные выводы в личные дела. Они меня консультировали перед заданием.

Стараюсь максимально продумывать ответы, не могу избавиться от ощущения, что наша беседа записывается. Впрочем, может, они всегда записывались.

— Ты на следующей неделе не пропускай, пожалуйста, — просит.

— Если не уеду, обязательно приду, — сообщаю. Коль придётся убегать, может, не сразу хватятся. А если всё-таки поеду на остров, вдруг "Рабыня" имеет доступ к этим данным и наконец-то получится с ней пересечься.

— А куда ехать планируешь? — любопытствует.

— Думала прокатиться до острова Далгнеров, меня в гости звали, — рассказываю. — А то в прошлый раз поездка неудачно закончилась...

Кивает понимающе.

— Не боишься?

— Ну, в пещеры я больше не пойду, а так... надеюсь, по городу лео-пумы не бегают?

Госпожа Кларна смеётся, прощаемся. Выдыхаю с облегчением, всё-таки нервничала — мало ли почему она решила меня позвать. Вдруг заставил кто.

Выхожу, у двери поджидает Дамлий. Пытаюсь пройти мимо, но направляется ко мне:

— Лита! А я тебя жду...

— Зачем? — удивляюсь, кидаю сообщение Антеру, всё ли в порядке. Отвечает, что Дик вернулся. Успокаиваюсь слегка.

— Ну... — Дамлий смущается. — Думал... поговорить...

— Говори, — предлагаю, но останавливаться не планирую.

— Ммм... а как там твоя подруга? — двигается за мной.

— Вижу, не оставила она тебя равнодушным, — смеюсь.

— Вообще-то... — смущается, — мне такие девушки не очень нравятся... Бесцеремонные... Больше такие, как ты...

— А, так это ты тему для разговора подбираешь? — улыбаюсь. Смущается. И что же мне с тобой делать?

— Я со Свеллой говорил... — начинает.

— Когда?! — резко останавливаюсь.

— На прошлом занятии... — тянет удивлённо. Выдыхаю. Ох, Дамлий, вечно ты в тональность не попадаешь!

— И что? — поощряю.

— Она... сказала, ты на Клима сердита и у меня есть шанс.

Да уж, Свелла всем успевала насоветовать, нет бы себе что-нибудь поумнее порекомендовала.

— Шанс? — поднимаю бровь, Дамлий не то смущается, не то хорохорится.

— Ты же мужа ищешь, а мы с тобой пережили одно и то же, лучше любого друг друга поймём. И госпожа Кларна сказала, что подходим...

— Ясно, — улыбаюсь. — Ну, давай как-нибудь попробуем, встретимся. Я вот съезжу на остров и перезвоню.

— Ух ты, а что это решила без игр?

— В гости звали.

Спешу поскорее попрощаться и сесть в гравикар, пока не начал в поездку напрашиваться. Есть же люди, настолько поддающиеся влиянию окружающих, что собственного мнения составить не способны, даже в личных симпатиях. А если и составляют, то базируют его на тех же шаблонах.

Между прочим, его семейство дружно с семейством Клима. А самого его, вполне возможно, тоже кто-то незаметно расспрашивает.

Еду домой, смотрю в окно. Пытаюсь успокоиться, всё кажется, что сейчас меня придут задерживать.

А дома так замечательно, Лео с Антером хохочут за сетевиком, останавливаюсь полюбоваться зрелищем, но не успеваю: Антер замечает, поднимается навстречу. Обнимаю, замыкает руки на моей спине, окутывает теплом. Я дома.

Антер

Остаток дня проходит совсем по-домашнему. Дик отобрал Талин сетевик, обвешался окнами и забыл обо всём на свете. Тали, как обычно, всех нужно накормить, организовала стол, даже вина выпили. Лайла позвонила в положенное время. Всё как всегда, но ощущение, будто ничего не происходит, перетекает в ощущение, что всё происходит где-то вокруг, невидимое до поры до времени.

На следующий день Тали еле откручивается от приглашений Олинки, засекает звонок Дамлия, который почему-то передумал и отключился раньше, чем она ответила, и обнаруживает на пороге Селия — Дику приходится срочно прятаться наверху.

Селий выглядит — не знаю, насколько расстроенным, но во всяком случае, выбитым из колеи. Переживает ли за сестру или за собственную изменившуюся жизнь, но ночь явно не спал.

Конечно, Тали приходится впустить, а мне молча сидеть на диване. На минуту даже кажется, что сегодня про меня забудут, всё-таки горе у человека. Хотя, знает ли он, что такое горе? В любом случае, для меня его визит тут же и заканчивается.

— Что скалишься, урод? — вскидывается, сам ты урод. Мне и в голову не пришло бы так Тали подставлять. Молчу, Тали смотрит внимательно.

— Антер, — снова этот господский тон, так хорошо без опечаленного братца было. — Иди в кровать и жди меня.

Что-то я не ожидал такого откровенного приказа, Селий, похоже, тоже. Не покраснеть бы.

— Да, госпожа, — встаю.

— Готовься, — с неприятной ухмылочкой напутствует Селий.

— Всегда готов, — не удерживаюсь, буркаю.

— Твой раб всё такой же наглый, — жалуется он Тали.

— Да нет, правду говорит, — пожимает она плечами. И засмеяться хочется, и разбить что-нибудь. Напоминаю себе, что всё это только игра. Почти явственно слышу скрип зубов Селия, но не оглядываюсь, поднимаюсь по лестнице.

Идти в кровать не хочется, заглядываю на всякий случай к Дику. Он в моей комнате, вроде и увлечён, а голову поднимает, всё слышал, оказывается.

— Тальке палец в рот не клади, — шепчет, подмигнув. Усмехаюсь, выхожу, открываю дверь в нашу спальню, сажусь у перил так, чтобы не видно было и в случае чего успеть заскочить. Или наоборот, если начнёт руки распускать — вспомню о возложенных на меня обязанностях телохранителя.

Прислушиваюсь, но ничего особенного не слышу — Селий расспрашивает о случившемся, Тали рассказывает, что знает. Правильно, наверное, кто стал бы хранить такой секрет? Подписку о неразглашении с неё не брали, только попросили слухи не распускать.

Минут сорок Тали успокаивает несчастного, под конец уже просто киплю — похоже, он не только узнать о сестре пришёл, но и воспользоваться положением, на утешение рассчитывал. Урод. Однако моя Тали мягко и настойчиво выставляет его, напутствуя, что он сейчас нужен матери как никогда.

Марк появляется ближе к вечеру, и как-то сразу вносит тревогу в нашу несколько расслабленную атмосферу. Тали подхватывается, обнимает. Почти не ревную, всё-таки человек в капсуле туда-сюда мотался, опасное это дело, если подумать.

— Ну что там? — спрашивает Тали.

— Сейчас всё расскажу, — Марк смотрит на меня, будто хочет отправить погулять, чтобы не мешал. Тали подходит, берёт меня за руку. То ли успокаивает — может, снова не так смотрю. То ли наоборот, показывает, чтобы Марк при мне говорил.

— Я быстро, — сообщает тот, окидывает взглядом Дика в моей одежде, идёт в ванну. Вообще, они стараются постоянно быть в костюмах, на случай экстренного отступления, но иногда всё-таки позволяют себе немного передохнуть.

Тали организовывает нас с Диком накрывать на стол, Марк появляется достаточно быстро. Вроде передумал меня отправлять, молчу. Рассаживаемся за столом.

— Есть новости, — сообщает Марк, обедать никто не спешит. Ждём. — Во-первых, пришли данные с Земли, там подняли старые дублирующие архивы. Кстати, информация из базы музея, откуда вы убегали таким экстравагантным способом, — смотрит на нас с Тали, вспоминаю, улыбаюсь, — тоже косвенно подтверждает это. Похоже, был ещё один корабль, научно-исследовательский. У них случилась авария, попали в непредвиденную пространственную спираль.

Переглядываемся с Тали, Марк кивает.

— Одни попали в аварию, другие вообще не могли попасть на планету, — озвучивает Тали.

— Лучше бы колонисты не попали, — бурчу. Марк абсолютно серьёзно соглашается:

— Лучше бы. Так вот, с этого корабля послали сигнал на Землю, о чём именно — данные не сохранились. Похоже, когда колонисты тут обосновались и отправили шаттл с докладом, у этого шаттла была ещё одна миссия: стереть все данные о научной экспедиции. Но некоторые всё-таки остались. Например, то, что она должна была находиться в другой части Галактики и якобы обнаружила там планету с разумной жизнью. Планету, кстати, долго потом искали, но не нашли даже следов.

— Думаешь, это о Тарине? Они не смогли определить, куда приземлились после спирали? — рассуждает Тали. — Или координаты специально в докладе поправили?

— Сейчас уже не узнаем, — ведёт плечами Марк.

— Просто экспедиция? — интересуюсь.

— Частный проект какой-то из стран. Вы же знаете, как стандартно проходила колонизация? — Марк обводит нас взглядом, решает вкратце просветить: — Маленькие исследовательские кораблики часто гибли или пропадали, и от них пришлось отказаться. Каждая страна стремилась нахватать как можно больше колоний и как можно ближе к Земле, поэтому обычный общеземной стандарт из трёх кораблей стал вылетать без предварительной разведки. Были дальние цели, предполагаемые варианты, не более того. Разведка производилась зондами сразу же; когда обнаруживалась пригодная планета, проводились необходимые исследования, и если всё соответствовало требованиям — начиналась колонизация. Но некоторые страны, прикрываясь частными компаниями, отправляли всякие экспедиции заранее. Официально под эгидой какого-либо исследования. Неофициально — искали пригодные планеты, полезные ископаемые и так далее.

— То есть это всё-таки были учёные? — уточняю, мысль в голове крутится.

— Хороший вопрос, — соглашается Марк. — Да, в нашем случае был коллектив учёных, с необходимым оборудованием, все дела.

— На базе которого можно было искусственное оплодотворение провернуть? — вставляет Тали.

— Не думаю, хотя, кто знает. У них несколько иное оборудование, заточенное под потребности космоса, исследования планет и внеземных цивилизаций. В нагрузку учёным шла, соответственно, команда корабля и группа охраны, подчинявшаяся командиру. А туда иногда набирали добровольцев, которым обещали погасить срок лишения свободы. Не всех подряд, конечно, но определённые преступления подходили под такого рода "амнистию". Обычно в экипаже бывших заключенных было не более двух-трёх человек, так как в нештатных ситуациях они могли повести себя непредсказуемо. Нам нужно выяснить, что случилось с кораблём. Думаю, твоя "Рабыня" говорила именно о нём, — смотрит на Тали.

— Считаешь, произошёл какой-то конфликт? — отвечает та.

— Ну если уж от них не осталось даже воспоминания, — ведёт плечами Марк.

— Учёные могли войти в контакт с местными... — говорю.

— Могли, — кивает Марк.

Жалко, пока нельзя узнать, что обнаружили Чарины "личинки". Имелись ли тут вообще "местные".

— А колонистам это было не выгодно? — предполагает Тали.

— Не известно, — спрашиваю одновременно с ней, — эти учёные с морскими животными тоже сражались? Теми, чьи укусы вызывали бесплодие?

— Не известно, — отвечает Марк сразу обоим. — Зато известно, где этот корабль высадился.

— Тут? — уточняю. Марк хмыкает одобрительно. Логично же.

— Так вот что... — начинает Тали. — Помнишь, Немеза рассказывала? Если на Центральном материке был лагерь учёных, они могли свободно общаться с колонистами, плавать друг к другу.

— Все об этом знали, но упоминать почему-то запретили, — соглашаюсь.

— И что же произошло? — бормочет Тали.

— Вот это неплохо бы выяснить. Только, думаю, выяснять будешь уже не ты. Тебя хотят временно вывести, разрабатывают план, но с тем, чтобы потом можно было вернуть. Если вдруг припечёт.

Не нравится мне это, хмурюсь, наверное. Тали под столом сжимает руку.

— Думаю... может, имеет смысл ещё на остров съездить? Лихо забрать. Я всем рассказала, вдруг до "Рабыни" информация дойдёт, попытается снова по дороге связаться? Доступ к местной сети у неё есть, наверняка это она бежать советовала, когда лео-пума появилась. Доступ к озеру, похоже, тоже — не знаю, как это у них происходит. Клима допросить, опять же.

— Надо поразмыслить, — Марк устало трёт лоб, поднимает бутерброд, но так и не доносит до рта. — Это ещё не всё. Идём, — смотрит на Тали. — Есть разговор.

Тамалия

Райтер направляется по лестнице в мою комнату, следую за ним. Нервничаю что-то, но бросаю Антеру поддерживающий взгляд. Всё хорошо, любимый, я с тобой.

Напарник пропускает меня, закрывает дверь.

— Садись, — говорит, опускаюсь на кровать. Сам отходит к окну, смотрит на улицу. Жду.

— Таль, — начинает. — Даже не знаю, как сказать. Я бы вообще этого здесь не рассказывал, но... обстоятельства серьёзные. Лучше тебе знать.

Райтер подходит, садится рядом, берёт мою руку. Смотрю тревожно.

— Гентер поведал, что произошло с Мантиро. Была какая-то закрытая правительственная вечеринка, алкоголь, курево — все дела. Ну, можешь себе представить.

Киваю. При чём тут Мантиро? Мурашки ползут по спине, ощущение чего-то непоправимого.

— Так вот, на самом деле этот замятый скандал — вовсе не скандал, скорее сенсация, перепугавшая всех вокруг. Шумихи удалось избежать громаднейшими усилиями. Таль, на вечеринке у госпожи Мантиро проявились мутации. Гентер раздобыл снимок... поверь, тебе лучше не видеть.

— Сигаретный дым? — шепчу, ощущаю, как губы и руки перестают слушаться.

— Похоже. Её изолировали; как ты знаешь, Корнель с Уиллой ездили улаживать, спустя несколько дней всё вернулось в норму. Не в курсе, толи что-то кололи, или само прошло. Похоже, первые колонисты зачем-то влезли в гены. После того, как Уилла подкараулила тебя в машине, мы попытались раздобыть несколько образцов крови. В частности, у дружка твоего Халира, чем сильно напугали его.

— Если бы Тарин прознал, его могли бы счесть чуть ли не шпионом, — киваю. — Но он же курит, и ничего?

— Возможно, не у всех проявляется, возможно, под влиянием каких-нибудь дополнительных факторов. Мантиро же тоже не просто так в Альянс послали. Едва ли рисковали бы, будь вероятность мутаций высока.

— Господи... — бормочу.

— У Халира не нашли никаких отклонений. Раздобыли ещё образец крови какой-то аристократки, и снова мимо. Месяц подбирались к Мантиро, Гентеру через свои связи удалось заполучить пару капель её крови. Таль, обычная кровь, ничего, в чём можно было бы заподозрить мутации.

— То есть то, что мою изучили от и до, тоже не аргумент?

— Не знаю. Уилла-два осталась удовлетворена результатами. Значит, они тут в курсе, что искать. Мы-то думали, за столько поколений вообще маловероятно доказать, что ты потомок.

— Да, проверяли же общий процент совпадений генов.

— Получается, здесь есть какой-то способ точно выявить. Выходит, послали бы не тебя — потеряли бы агента и не знали бы, в чём причина.

Забираю руку, поднимаюсь, иду к зеркалу. Не могу избавиться от ощущения, что вот сейчас начну покрываться чешуёй. Или ещё что-нибудь вырастет, чего мне лучше не видеть. Тентакли какие-нибудь? Истерически хихикаю. Боже, какой кошмар... Как там говорил Антер... Зараза...

— Таль... — подходит Райтер. Оборачиваюсь, не могу скрыть ужаса. Обнимает:

— Мы все тебя любим, ты же знаешь. И потом, точно ведь ничего не известно, может, всё давно уже растворилось в обычной крови. Это тариниане варятся в собственных генах. Я помню то задание в казино, ты же нормально пережила сигаретный дым, помутило немного и прошло.

— Клим... хотел... выяснить, есть ли у меня проблемы? Или вообще — знаю ли о них?

— Возможно. Информации пока мало, что там к чему.

— Непонятные гены... — говорю едва слышно. — Во мне... Господи! Это учёные что-то натворили?

— Не знаю.

— Я поеду на остров.

— Может, не стоит? — смотрит пристально.

— Нет уж, выясню всё, что знает Клим!

— Успокойся. Потом решим.

— Боже мой... Антер...

— А вот ему, думаю, точно до отъезда знать не надо. Мало ли, как воспримет.

— Я скрывать не собираюсь.

— И не скрывай, только дома.

— Господи, он же ненавидит местных...

— Выберетесь — расскажешь.

— Думаешь, я смогу, как ни в чём не бывало?

— Сможешь, — заявляет. Я бы не была так уверена.

— А может наоборот, легче улетит отсюда? Ты бы видел, с каким отвращением он говорил о таринианках, как расстроился, узнав, что я на самом деле имею таринские корни...

— А вдруг он только за тебя и держится, как за якорь? Выбьешь почву из-под ног, и что дальше?

— Он свободы всегда хотел. Вряд ли расхочет.

— Решай сама. Я бы подождал.

Молчим какое-то время, никак не могу в голове уложить. Оглядываю спальню, кровать, буквально ощущаю, как реальность осыпается битыми осколками, расползается рваными нитками. Не собрать.

— Мне уйти? — словно издалека доносится. Киваю неопределённо. Райтер подходит к двери, открывает. Оглядывается на пороге:

— Точно не хочешь, чтобы я с тобой побыл?

Тому, с кем я хотела бы это разделить, чью поддержку ощутить, лучше ни о чём не знать. А остальное не имеет значения.

— Боже мой... — бормочу, снова рассматриваю себя в зеркале. Напарник возвращается, кладёт руки на плечи.

— Ну всё же в порядке. Предупреждён — значит, вооружён... и так далее.

— А как же дети...

— Ты что, собралась детей заводить?

— Я хотела замуж выйти! Если Антер не передумает.

— Хотела? — раздаётся родной голос от двери. Видимо, услышал, что открыли, решил заглянуть. Райтер убирает руки. — Почему "хотела"?

— Антер! — бросаюсь к нему, может, в последний раз обнять. Может, потом снова начнёт передёргиваться. Райтер понятливо выходит, тихо прикрывает дверь.

Ощущаю, как из глаз начинают катиться слёзы, только не разуверяйся в судьбе, пожалуйста! Не думай, что нормальная жизнь тебе не дана, что во всём обязательно какой-нибудь подвох...

— Родная... что случилось?

Поднимаю глаза, понимаю, не могу ему сказать, и не сказать не могу. Господи. Неужели эта таринская мерзость так и будет преследовать нас до конца жизни?!

Да и что это за жизнь. Если не захочешь меня видеть, я просто останусь здесь до конца. Выясню всё, что удастся, что натворили уроды-колонисты, чтобы больше ничью судьбу Тарин не сломал!

— Тали?

— Не могу, — шепчу, отпускаю. — Иди поговори с Марком, пусть он расскажет.

— Тали...

— Пожалуйста.

Поднимает удивлённо брови, но выходит. Окидываю взглядом любимую спину. Может, последний раз. Пытаюсь прислушаться к бесшумной походке.

Если известие окажется слишком тяжёлым, если он вдруг сорвётся, Райтер с Лео успокоят. А я тогда буду настаивать, чтобы вывезти, хоть в бессознательном состоянии.

Забиваюсь в угол кровати, под одеяло, ощущаю, как начинает трясти. Стараюсь прийти в себя. А вдруг наоборот, начнёт рассказывать, что это не имеет значения, со своим неистребимым благородством. Но ведь имеет.

Сижу, смотрю в окно, прислушиваюсь. Слёзы все высохли давно, в голове опустошённость. Долго его нет, целую вечность. Но и шума вроде не слышно. Значит, разговаривают. Или обдумывает, переваривает информацию.

Едва уловимое движение двери, почти не различимый звук. Тихо, бесшумно заходит — скорее угадываю, чем слышу. Приостанавливается на пороге, не могу заставить себя на него взглянуть. Боюсь.

— Тали, — зовёт.

Приближается, забирается ко мне, обнимает. Кладу голову на грудь, вдыхаю любимый запах. Рискую заглянуть в глаза. Взгляд мрачный и упрямый, попробуй пойми.

— Глупости, — говорит. — Нет в тебе ничего. Не у всех же проявляется. Вон Халир даже курит — и ничего. Да и остальные на других планетах бывают, уже давно было бы известно, если бы все они так на дым реагировали.

— А если есть? — спрашиваю бесцветно. Ты сам себя хочешь убедить, а что потом? Всю жизнь расплачиваться за неверное решение? — Дети? Внуки? — шепчу.

— Это проверяется.

— Если знать, что проверять...

— Тебя с родственником сколько поколений разделяет? Около пяти? Думаешь, за это время ничего не проявилось бы?

— Думаешь, Мантиро послали бы, предполагая, что она может так себя выдать? Мы не знаем, как и когда оно проявляется.

— Узнаем.

— Антер! — не выдерживаю. — Ну нафиг тебе эта таринская зараза? Улететь бы и навсегда забыть! Завести нормальную семью...

— Правда думаешь, смогу забыть?

— Хоть попытаться! Ведь она будет преследовать нас до конца жизни, и наших детей...

— Я дурак, Тали, — сообщает вдруг, смотрит таким взглядом, прикасается пальцами к щеке. — Нет в тебе никакой заразы, и никогда не было. Ты лучшее, что со мной случилось в жизни, и я не отпущу тебя ни за что. Не отпущу. Даже если ты прямо сейчас в монстра превратишься.

Антер

Тали, кажется, не верит. И не надо, не умею я убеждать. Сама увидишь. Усмехается горько. Зря я про монстра, наверное.

Не припомню, чтобы она когда-нибудь выглядела такой напуганной и совсем потерянной. До ужаса хрупкой. Прижимаю к себе, молчу. Я знаю, кто ты, знаю твою душу. Остальное — ерунда.

Столько тоски во взгляде.

— Тали... — зову. Не нравится мне, как она смотрит.

Да уж, плачущая Тали, обнимающий Марк, слова, что не хочет больше за меня замуж... Совсем не ожидал услышать то, что услышал.

Наверное, это должно было меня огорошить, может, позже дойдёт. Но сейчас все мысли только о том, чтобы она сама в панику не впала и чего-нибудь не натворила.

— М? — вздыхает вопросительно.

— Пообещай кое-что.

— Что?

— Не решать за меня.

— Тогда и ты пообещай.

— М?

— Не идти на поводу у чувства долга, сказать, если что поменяется.

— Не толкать меня к другим, с которыми мне будет "лучше".

— Не оставаться, если не сможешь с этим смириться, если захочется уйти.

— Не захочется.

— Ты достоин лучшего, — вздыхает.

— У меня и так лучшая.

Фыркает, лежит клубочком, поглаживаю соломенные волосы. Долго молчим, перебираю пряди, думаю, как такое возможно. Марк сказал, лучше нам не видеть, может, он прав.

Не понятно, откуда это всё пошло, может ли быть как-то связано с укусами далгнеров? У Марка ответов нет.

Кажется, Тали заснула, пытаюсь заглянуть в глаза, тут же настороженно поворачивается.

— Есть не хочешь? — спрашиваю.

— Неа, — отвечает, приподнимается, убирает голову с моей груди. — Но ты иди.

— Идём вместе, — говорю. — Не хочу, чтобы ты одна здесь лежала. Размышляла.

Тали пытается возразить, потом передумывает. Похоже, взяла себя в руки, не зря Марк сказал, что должна быстро справиться. Да я и сам давно заметил: в сложных ситуациях превосходно себя контролирует. Наверное, лучшее качество для агента.

Встаёт, поправляет домашние брюки, нет, что-то не правильно. Бросает на меня взгляд, чего она там боялась? Может, не нужно было лежать и молчать?

Тяну за руку, садится обратно на кровать, смотрит вопросительно. Какая же ты красивая. Знала бы, что мне пришлось повидать, чему подвергнуться. После всего — хоть хвост с рогами, хоть щупальца отрасти, всё равно это будешь ты.

Целую мою красавицу, обнимает за плечи, всхлипывает, кажется.

— Антер, — шепчет.

— Сейчас главное с Тарина выбраться, — отвечаю. — Остальные проблемы потом будем решать. Ты же ведь не собралась здесь оставаться?

Вроде, пошутить пытался, но Тали подозрительно молчит.

— Нет, конечно, — вздыхает наконец.

Тамалия

Похоже, аппетит всё-таки разыгрался. Антеру всегда так удаётся сказать, просто пробирает. Сердце безумно хочет ему верить, а у меня нет сил сопротивляться. Да и смысла нет. Расстаться с ним — душу разорвать. Не смогу. Хочет принимать решения — пусть.

Спускаемся в кухню, Антер ведёт за руку, и так это приятно. Словно можно сбросить с себя часть ответственности.

Райтер с Лео давно поели, мой сетевик терзают, бурно обсуждают центр информатики. Райтер поднимает на нас взгляд:

— Ну что, нарефлексировались? — хмыкает, зараза. Иногда хочется его стукнуть, зато рефлексировать сразу же не тянет.

— Нет ещё, — отвечаю. — Перерыв сделали. Какие у нас планы?

Пока с Антером едим, напарники перебазируются за кухонный стол.

— Ждём инструкцию, как вас выводить, — сообщает Райтер. "Вас" — это хорошо.

— Что насчёт острова? — спрашиваю. — Если Клима работой загрузили, вернётся не скоро. Во всяком случае, пока не собирается. А поговорить с ним не помешает.

— Можно, наверное, — Райтер трёт лоб, уставший такой. Спать бы ложился. — Сыворотку я в случае чего, наверное, смогу ещё провезти. Тогда хорошо бы сразу и в архивы заглянуть.

— Антер... — интересуюсь, не хочется напоминать, но кажется, он уже поспокойнее всё это воспринимает. — Касилан... ммм... тебя на остров возила?

— Наверное, — пожимает плечами, чувствую, что напрягается. Машинально беру за руку, не успеваю засомневаться, может, не надо — тут же стискивает, не отпускает. — Летели, помню, но куда, не видел. Обратно так же.

— Я к тому... ты смог бы в её доме сориентироваться? Или схему набросать?

— Попробую вспомнить, — соглашается. — Нас по дому не водили, но какую-то часть видел.

— Наверное, я вас подстрахую, — вклинивается Райтер. — А Дик пускай пока с контурами повозится, в крайнем случае сбежит, а тебя дома нет.

Киваю.

— А Лайла?

— Кстати, о Лайле. Нашли её, Лилиан Виан, действительно летела на Сталкере вместе с мужем, насчёт беременности данных не сохранилось. Мать и сестра на Парадизе остались. Зачем скрывает... не понятно.

— Всё понятно, — мрачно сообщает Антер, даже уточнять не хочется.

— Мы же на яхте? Не с собой же Лайлу тащить, — говорю. — Вдруг придётся срочно отступать.

— Нет, конечно. Здесь оставим.

— Опасно. Во всяком случае, правду говорить не стоит, — качаю головой. — Представить ей Дика как хозяина, чтобы слушалась, убрать доступ к коммуникациям, чтобы ни с кем не связалась?

— Ну вот, и из меня рабовладельца сделать хотите, — ворчит Лео, не отрываясь от виртуального окошка.

Антер

Долго обсуждаем поездку, хотя лично я никуда не ехал бы. Все тайны Клима не стоят такого риска. Но у агентов свои приоритеты.

— Кстати, — кивает вдруг Марк, — я тебе гравицикл с костюмом привёз, пока в корабле оставил. Завтра притащу. Хотел попытаться ещё разок слетать к куполу, но если поедем на остров — сначала там испробуем.

— Мне? — теряюсь, не ожидал как-то.

— Ну да, а кто у нас тут на передовой, — хмыкает. — Шапочку не потерял?

Марк смеётся, тоже улыбаюсь. Зевает уже не просто часто, а поминутно — Тали не выдерживает, отправляет его спать.

— Наверх пойду, — поднимается тот.

— Я в саду посплю, чтобы диван не простаивал, — хмыкает Лео. Так у них командные действия легко получаются: не настаивают, отношений не выясняют. Я бы тоже с такими ребятами с удовольствием работал.

Помогаю Тали с посудой и остатками еды. Заношу мою красавицу наверх. Укладываю на кровать. Этот настороженный взгляд... Мы со всем справимся, родная. Вместе.

Прикасаюсь губами к виску, вдоль линии скулы, пальцами провожу по шее, плечу. Хоть чему-то полезному научился за время рабства. Чувствую её абсолютно, целую, пока не начинает расслабляться, открываться навстречу. Доверие — самое главное, что у нас есть. Верь мне, любимая.

Глава сороковая

Антер

Тали устала, испереживалась. Заснула быстро, а я долго лежал, слушал дыхание, ощущал голову на моей груди, ногу на моих ногах. Гладил тонкую спину.

Совсем немного подремал, обнимая её сквозь сон, проснулся ни свет, ни заря.

Не хочется Тали оставлять. Но не нахожу себе места, почему всё так по-дурацки, почему всякая мразь живёт, и хоть бы что, а другим достаётся втройне.

Не могу сформулировать, что гнетёт, зато знаю, чего хочу. Спускаюсь по тёмному дому. Дик действительно спит в саду на диване. Стараюсь никого не разбудить, иду в подвал. Останавливаюсь у панели тренажеров. Интересно, у меня есть доступ, Тали вроде бы везде давала? Пытаюсь разобраться, как оно включается. Слышу открывающуюся дверь, оборачиваюсь.

— Так и думал, что застану тебя здесь, — зевает Марк. — Ну как?

Любитель неопределённых вопросов.

— Нормально, — отвечаю. Хмыкает:

— Талька-то как? — переживает всё-таки. И не скажешь по нему.

— Держится, — говорю. — Но на остров я бы её не отпускал.

— Ничего, прикроем. Она права, у Клима можно многое узнать. Хорошо бы сначала записи вытащить, но если он не тот, за кого себя выдаёт, записей может и не быть.

Киваю, что тут скажешь.

Вроде получилось тренажёры запустить, выбираю уровень. По залу проходит движение, перестановка.

— Компанию составишь? — спрашиваю.

— А для чего я, по-твоему, сюда пришёл? — фыркает.

— Двери перепутал? — усмехаюсь.

— Я те щас перепутаю! — грозно бросается на меня. Стараюсь не смеяться. Именно то, чего не хватало.

Хороший он всё-таки учитель, мало говорит, но почти всё понятно — объясняет движениями, приёмами. Я-то грушу хотел поколотить, но так ещё лучше. Выплёскиваю скопившееся, легчает немного. Катаемся по полу, приходится собраться, сосредоточиться, зато глупости в голову не лезут.

— Я задам вопрос, — произносит Райтер, когда валяемся рядом, выравниваем дыхание. — Ты подумай, прежде чем отвечать.

Киваю, продолжает:

— Уверен, что тебе необходимо ехать на остров? Не спеши, — останавливает мою попытку заговорить. — Взвесь всё.

— Это ты о чипе? — сам ощущаю, как мрачнею. Вечно эта дрянь всё портит.

— И о нём тоже.

— Я вообще необходимости не вижу, но Тали одну не отпущу.

— Всё-таки подумай, — настаивает. Что тут думать. Молчу, не спорю.

Тамалия

Просыпаюсь с тревогой. Раннее утро, Антера нет, подхватываюсь, еле успеваю набросить пеньюар. Слетаю вниз, везде темно. Кажется, догадываюсь. Приостанавливаюсь у двери в подвал, такой ужас, а вдруг его нигде нет! Насильно прекращаю панику, вхожу.

И снова Антер меня удивляет. Ожидала срыва, возможно, ухода в себя. А для него это наоборот, словно стимул собраться, действовать. Иногда поражаюсь, сколько же в нём внутренней силы!

Гоняют с Марком, кажется, уже больше бесятся, чем схемы отрабатывают. Пар спускают, подначивают друг друга. Млею.

— Потренироваться пришла? — подлетает Райтер, ну, никто и не ожидал, что не заметит.

— Да сплю ещё, — зеваю, оглядываю пеньюар. Не тут-то было, приходится вступить в борьбу, доказывать, что если припечёт — и пеньюар не помеха.

Смеёмся, развлекаемся, "перезагружаемся".

За завтраком продолжаем обсуждение. Так хочется заговорить о том, чтобы Антера не брать, да знаю я его. Можно, конечно, поставить перед фактом, но чего этим добьёмся? Возвращения к предыдущему состоянию? Вся надежда на "шапочку".

— Может, заказать тот же номер, что Келла снимала? — вношу предложение. — Вдруг там...

— Твоя яхта и так скоро дырку в бюджете сделает, — ворчливо перебивает Райтер, — мы уже планировали выигрыш в какой-нибудь лотерее тебе организовать.

— Слишком подозрительно не по средствам, — вставляет пару копеек Лео.

— Ладно, — соглашаюсь. Не факт, что Келла непременно имела умысел, заказывая номер. Возможно, вообще кому-то из подчинённых поручила.

— Поеду, пожалуй, за вещами, — сообщает Райтер. — Может, Лайлу сразу в анабиозную камеру припрятать? Там как раз немного места осталось, — хмыкает.

— Хватит с меня пропавших рабов, — вздыхаю. Хотя Лайла, конечно, может создать проблемы.

— Усыпить на несколько дней? — с сомнением произносит напарник. Лео снова отрывается от виртуального окошка:

— Это я вместо работы буду за ней следить?

И так нехорошо, и так плохо. Ответственность за неё в любом случае на нас. Лучше уж приказать не мешаться под ногами и не покидать без разрешения комнату, чем оставить беспомощной и без сознания.

Райтер отправляется на корабль за амуницией, Лео к институту информатики, Антера приходится послать "наказать" Лайлу. Не для Лео же оставлять это сомнительное удовольствие. Я остаюсь на коммуникаторе: добывать разрешение для поездки на остров, договариваться с Касилан. Заодно звоню в участок, но о Свелле с Тиаром ничего не известно. Во всяком случае, полисменши отмалчиваются.

С разрешением, как ни странно, проблем не возникает: оказывается, Келлино пока действует.

Первым прилетает Райтер, привозит компактно запакованный гравицикл, начинает собирать.

— Если меня выведут, что с Лайлой будет? — интересуюсь. Просить для неё транспортное средство, конечно, рискованно. Как и "шапочку". Но ведь не оставлять же.

Райтер бросает на меня взгляд. Недолюбливаю я эту возню с техникой, потому катаюсь на гамаке, не мешаю.

— Что ты задумала? — спрашивает. Знает меня.

— Да уж задумала, — фыркаю. — Просто выясню у Клима, где её дочь.

— А потом?

— А потом будем решать.

Райтер не отвечает, только сосредоточенно сопит, складывая детали. Контора вряд ли одобрит лишний риск, конечно. Но вдруг какой-нибудь выход придумается. Узнаю, где она, хорошо бы потом туда наведаться.

Поглядываю на часы, жду Антера. Камера не работает, но от этого ещё тревожнее. А вдруг не успел включить, а вдруг отобрали?

Антер

Во время поездки всё ожидаю, что снова кто-нибудь остановит, что-то про "вход" скажет. Но никого. Видимо, нет возможности выходить на контакт сейчас. Может, прижали их?

Лайла радостно встречает на палубе, обнимает.

— Так скучно, — жалуется.

— Радуйся, — говорю, — что никто не трогает, сама себе хозяйка.

— Радуюсь, — соглашается. — Но я так привыкла постоянно быть на людях!

— У Айры очень насыщенная светская жизнь? — интересуюсь, пытаюсь снять её руки с плеч. Однако Лайла приближается, утыкается носом в щёку.

— Антер, — произносит гортанно.

— Новый чип покоя не даёт? — хмыкаю. — Ты же меня ненавидишь вроде?

— Извини, — вздыхает, всё-таки отпускает, падает на диван. — Я была не в себе. А сейчас... скоро тронусь, даже поговорить не с кем. "Наказывать" приехал?

— Ага, — киваю. — И проверить всё. Кстати, госпожа интересовалась, где твоя синяя футболка.

Лайла мрачнеет. Понимаю, конечно, что за столько лет навязанный образ жизни стал почти второй натурой, но не могу не напомнить. Тали ведь запись показывала, и особенно счастливой Лайла не выглядела. Может, это уже как наркотик?

— Её Варн порвал, — сообщает, отворачивается к рисунку. Даже кисть берёт, в воде болтает.

— Вот потому и советую, не зли Ямалиту, — говорю. — Лучшую хозяйку вряд ли найдёшь.

Спускаюсь в каюту, проверить, что нужно дозаказать в поездку. Заодно запускаю диагностику яхты, чтобы успеть починить в случае чего. Вдруг убегать придётся. Мало ли, как там сложится. Лайла за мной не идёт, и хорошо. Пока ничего об отъезде не говорю, может всё поменяется. Предложить, что ли, ей прогуляться — действительно ведь целыми днями одна сидит. Но не рискую, ситуация и без того сложная. Уверен, Тали попытается и тебя вытащить. Там нагуляешься.

Говорю, что хозяйка планирует забрать её завтра-послезавтра, уезжаю. Так и хочется свернуть в парк, где в прошлый раз с пацаном разговаривал. Еду домой, конечно, хуже бы не сделать.

Дома тихо и пусто, во дворе новый гравицикл, на кухне неубранная посуда. Забегаю наверх, никого. Спускаюсь в подвал.

Тали сидит в кресле возле питьевого крана, поедает мороженое из пиалы, смотрит на поединок. Зато Марк с Диком... А Дик-то тоже ничего, хотя такого не ожидал — поглядеть есть на что. Мчатся по самому сложному уровню, умудряясь всё замечать, уклоняться, уходить друг от друга, ещё и передвигаться с сумасшедшей скоростью. Даже смущаюсь слегка, подхожу к Тали. Подносит к моим губам ложку с мороженым. Съедаю, улыбаюсь.

— Вижу, мне есть куда расти, — хмыкаю.

— Знаешь, сколько лет они занимаются? — пожимает плечами. — Вырастешь. Как там Лайла?

Сажусь на подлокотник, обнимаю. Так легко сразу.

— Скучает, — говорю. — Смотри, чтобы Дика не умучила.

— Ничего, скажу, он неадекватен, — смеётся.

— Я всё слышу! — сообщает с другой стороны зала Дик. Как он так умудряется.

Потом Марк долго учит меня работать с костюмом, надевать, подсоединять к гравициклу, запускать, чистить, программировать, заряжать. Чуть ли не зачёт по правилам техники безопасности принимает. Заставляет несколько раз надеть-запустить-снять.

Следующий день посвящаем подготовке, Тали ещё раз Климу звонит, тот радуется и обещает ждать. Сопляк с реабилитации пытается выяснить, когда Тали на занятие придёт. Похоже, удручён известием об отъезде. Олинка в гости рвётся, но ей Тали наоборот, не рассказывает пока. Может, и правильно. Дик запускает в мой сетевик какой-то специальный вирус, который будет все данные в поездке собирать.

До середины ночи сидим в гостиной, перебираем всё, что может понадобиться и что нужно предусмотреть. Долго обсуждаем по поводу медкабины: брать, не брать. После предыдущего посещения острова — первое побуждение, но мало ли, как сложится. Вдруг придётся отступать на гравициклах, бросать яхту. Да и транспортировать её на палубу у всех на виду...

Наконец, вроде бы готовы, с утра отправляюсь за Лайлой.

Тамалия

Райтер уезжает самый первый — на случай, если возникнут препятствия с перелётом маяков. Долго убеждает, чтобы без него не вздумали никуда лезть, делает строгое внушение Антеру. Любимый, как обычно, молчит и соглашается, но я в нём уверена: нужно будет — так же молча поедет. Рассказываю Лео побольше о Лайле, впрочем, он с её историей тоже знаком.

Антер привозит рабыню довольно быстро. Лайла с удивлением и любопытством поглядывает на сидящего в гостиной Лео, чуть не забывает позу покорности занять. Разрешаю подняться, идти на кухню. Пока Антер накладывает ей еду, провожу объяснительные работы.

— Это мой родственник... — сообщаю.

— Его тоже впустили? — удивляется.

— Он местный, — обрываю холодно. В конце концов, накопал же Клим, что мы с ним и Касилан в каких-то там коленах пересекаемся. Если вдруг Лайла и проболтается кому, будут искать местного. — И не смей меня перебивать.

— Простите, госпожа! — реагирует тут же.

— Я на несколько дней уезжаю, Антера забираю с собой. Ты останешься с Диком. Имей ввиду, он... слегка не в себе. Не вздумай приближаться без разрешения, отвечай только если позовёт. Пока не позовёт — сидишь в своей комнате. Для тебя же лучше будет, — шепчу, оглядываюсь на гостиную. — Он может вообще забыть о твоём существовании.

Похоже, Лайла не в восторге. А кто день назад переживал, что скучно? Вздыхаю, надеюсь, они смогут найти равновесие. У Лео опыт в общении с рабами невелик, он всё больше по технологиям. Хоть бы Лайла не вздумала "понравиться".

Снова напоминаю, чтобы не лезла, потом пересматриваю рисунки, заказываю ещё несколько, включая портрет по фото. Чтобы некогда бездельничать было.

Прогулки пока запрещаю, коммуникатор приходится забрать, доступ к домашнему и сети заблокировать. Всё-таки не могу исключить, что она донесёт кому-нибудь.

Лайла выглядит подавленной.

— Имей в виду, я тебя не продаю, — напоминаю. Да что ж такая миссия у меня тяжёлая! — И наказывать разрешения не давала. Можешь запираться в комнате. Главное, не вздумай Дика дёргать, иначе будет в своём праве. Лучше вообще на глаза не попадайся.

Лайла кивает нерешительно, отправляется размещаться в Антеровой комнате. "Родственнику" пришлось свою отдать. Пока Лайла обустраивается, решаем последние вопросы, ещё раз проверяю, всё ли взяли, Антер относит в багажник упакованные костюмы и гравициклы.

Обычно перед операцией у меня мысли собираются, концентрируются, не до грусти. А сейчас прямо ностальгия какая-то, будто прощаюсь с домом. Как бы там ни было, с удивлением осознаю, что здесь я была счастлива.

Антер

Странные ощущения, на этот раз никаких ассоциаций с морской прогулкой, и всё видится будто в ином свете. Яхта идёт быстро, впереди — цель. Марк настаивал, чтобы без него никуда не лезли, но Тали настроена очень твёрдо. Принять бы верное решение в случае чего.

Маяки проходим без проблем, так же легко, как в прошлый раз — только одноглазый не появляется. Вспоминаю с улыбкой наш переполох. Тали планирует заглянуть в пещеру, забрать его.

Ускоряет ход — хочет до темноты добраться к Скальному Рифу. Сидит в шезлонге, поза расслабленная, но меня не обманешь. Ощущаю напряжение. Сажусь рядом, обнимаю, кладёт голову на плечо. Так и молчим, пока коммуникатор не передаёт условный вибросигнал. Марк догнал.

Тали снимает поле, впускает напарника.

— Ну как? — спрашивает.

— Нормально, — отзывается Марк, сбрасывает шлем. — Как и стены.

— До Скального Рифа лететь нельзя, — Тали думает о чём-то своём. Марк кивает. Хотя его полёт, похоже, не засекли. Не получается избавиться от ощущения, что глубоко под нами могут находиться остатки подводных городов. Вообще, не получается до конца расслабиться, будто ждёшь чего-то постоянно.

— Там задержимся немного, поизучаем.

— Ладно, — Тали пожимает плечами. — А мои данные обрабатывали?

— Странные твои данные, показывают, что эта "преграда для волн" искусственного происхождения, но ей значительно больше лет, чем колонии.

Мне и самому уже интересно.

— Органика? — спрашиваю. Марк тоже ведёт плечами:

— Сложно сказать, нужен контакт.

Вспоминаю, как Тали в темноте протягивала руку к светящимся зубастым столбам. Видимо, данные снимала. Хорошо хоть не полезла.

Успеваем приготовить необходимое, перекусить и даже подремать, когда на границе видимости, наконец, обозначается рваный контур искривлённых скал. Действительно, словно гигантская, на весь горизонт, челюсть. Нижняя.

Марк начинает собираться, проверяет приборы, надевает шлем. Усаживается на гравицикл.

Сегодня ясно и жарко, ни затмения, ни даже просто туч. Бури по прогнозам не намечается — хотя, в прошлый раз тоже не намечалось.

Тали замедляет ход. Вечереет, сложно понять, светятся ли скалы как ночью, или на них просто закатные отблески. Но по-прежнему движутся, не так, как тогда, помедленнее. Да и выглядят словно ниже и мельче.

Марк выбирает момент, снимает поле, включает режим невидимости — по нему словно проходит рябь, вытирая из пространства. Вылетает, наверное. Яхта стоит, ждёт. Скалы совсем рядом, светлые, гладкие. Всё такие же пугающие. Но, пожалуй, мне тоже интересно было бы подлететь, рассмотреть, попытаться выяснить о них больше.

Тали бледная что-то, стоит, сжимает пальцами перила. Кладу руку на талию.

— Всё нормально? — спрашиваю. Кивает:

— Плыть надоело. Хочу поскорее уже закончить.

Вглядывается в скалы, словно надеется Марка разглядеть. Не знаю, как её успокоить. Звонок коммуникатора выдёргивает из размышлений, чуть не забываю, какую позу положено занимать рабу. Тали возвращается в шезлонг. На всякий случай выхожу из поля видимости.

Тамалия

Олинка снова названивает, бросаю взгляд на Антера. Что он обо мне подумает, если узнает про чип... Стараюсь не вздохнуть. Сажусь так, чтобы было видно только море, без скал. Отвечаю.

Глаза тёмные, под ними тени, язык нервно губы обводит.

— Снова плаваешь? — спрашивает, пытается рассмотреть побольше. Киваю. — К тебе можно?

— Да мы далеко уже...

— Ямалита... — говорит просительно. — Я просто с ума схожу... не понимаю, что со мной. Постоянно думаю о твоём Антере, ничего делать не могу. Пожалуйста, одолжи, хоть ненадолго, я уже извелась вся, напасть какая-то.

— Я сейчас на остров еду, вот вернусь — поговорим, — отвечаю. — Хочу с Климом отношения выяснить.

— Это правильно, — соглашается, — я его ещё за ликёр не "поблагодарила".

Узнать бы, не изменилось ли её отношение к пульту, но по комму не рискую. Прощаюсь. Олинка нервная совсем, нужно будет с ней встретиться.

— Тали? — спрашивает Антер, как же он всё видит, чувствует!

Смотрю на него, вздыхаю. Приближается, поглядывает вопросительно. Решаюсь.

— Наши чип разработали специальный. Который можно вставить снаружи, без операции, — говорю. Поднимает удивлённо брови, но не перебивает. — И вывести. В общем... на Олинке уже опробовала. Когда она в последний раз заходила.

Антер окидывает меня внимательным взглядом, садится рядом.

— Жалеешь? — спрашивает. Веду плечами.

— Хотелось показать ей... каково это. И ещё... на всякий случай. Чтобы было, чем Корнеля прижать. Мало ли...

Почему-то сбиваюсь. Ведь правильно же сделала. А всё равно тошно. Не хочу аристократам уподобляться, даже если они заслуживают такого же отношения, которое сами проявляют. Не хочу Антеру лишний раз напоминать, что у меня с ними одни корни.

— Если это поможет окружающим её рабам... Иногда шоковая терапия — единственное, что способно повлиять на искажённое мироощущение.

Киваю. Почему-то тяжело мне эта поездка даётся — спешу, волнуюсь. Нужно будет заставить себя успокоиться. Марк ещё там где-то застрял.

— Идём снизу посмотрим, — предлагает Антер. Улыбаюсь с облегчением. Всё-таки до сих пор не могу до конца представить, что и как он воспримет.

И правда, интересно заглянуть в иллюминаторы. Спускаемся в каюту, подходим к одному.

Едва уловимый свет долетает с поверхности, чем глубже — тем темнее. Но основы столбов чуть заметно фосфоресцируют. Вокруг пусто, и в поле зрения, и на приборах.

— Может, поедем? — спрашивает Антер, смотрю непонимающе. Объясняет: — Помнишь, что Немеза о подводных лодках говорила? Вдруг у них радиус слежения дальше, видят, что мы здесь остановились.

Антер

— Но Марк... — хмурится Тали, понимаю, оставлять не хочется. Но, кажется, решает, что напарник догонит, подаёт яхте команду продвигаться вперёд.

Яхта начинает медленное маневрирование между столбами, смотрим ещё какое-то время в иллюминатор, выходим на палубу.

Небо безоблачное, жара. Риф не такой пугающий, как в ночном свете, но всё равно неприятный. Хочется увеличить скорость и проплыть поскорее.

Тали вглядывается туда, куда должен был полететь Марк. Неожиданно на фоне спокойной картинки одна из колонн, на хорошем расстоянии от нас, вдруг словно вырастает, становится больше, контуры какое-то время подрагивают, будто примериваются к новой форме. Вода вокруг неё почти вскипает.

Тали всматривается сквозь тёмные очки, которые мне когда-то взбрело примерить. Жаль, что тогда ничего не узнал, меньше времени потерял бы. Впрочем, наверное, всё как надо.

— Что там? — спрашиваю.

— Ничего не видно, — шепчет. — Но мне показалось, во время бури они тоже увеличивались.

Оглядываюсь, на бурю не похоже. Молчу — предположений нет, разве что...

— Реакция на Марка? — выдвигаю гипотезу. Тали кивает неуверенно.

Версия оказывается верной — спустя некоторое время после того, как проходим и оставляем позади скалистый Риф, Марк проникает сквозь поле и материализовывается на палубе.

— Ну что? — спрашивает Тали. — Лететь можем?

— Запускай, — соглашается Марк. Помогаем очистить палубу, Тали деактивирует мебель, спускаемся в рубку. Яхта начинает преобразование.

— Так... что ты со столбом сотворил? — интересуется Тали у напарника

— Вот именно — столбом, — соглашается тот. — Кусочек отщипнуть хотел, кто ж знал, что он так отреагирует.

— Отщипнул?

— Ага. И даже предварительно проанализировал. Это всё-таки искусственное сооружение, хотя и из органических материалов. Но судя по всему, устраивали его здесь не люди. Задолго до появления наших.

— Зачем, интересно, — бормочет Тали.

— Других функций, кроме очевидной, не обнаружил.

— То есть это изначально была преграда от штормов и бурь? — Тали всматривается в его глаза, Марк кивает.

— Значит, купол установили не первые колонисты? — спрашиваю. — Они его просто... захватили?

Тамалия

К острову подлетаем глубокой ночью. Райтер, подремав пару часов, покидает нас на подходах. Пробираться сквозь поле и искать, где переночевать, будет сам — нам лишь потом скинет условный сигнал. Я же планирую хорошо выспаться, чтобы завтра ночью наведаться в пещеры к одноглазому. Климом можно заняться и после. Пока буду их с Касилан отвлекать, Райтер попытается забраться в архивы. Потом нужно будет выкроить возможность, ввести сыворотку.

Никак не идут из головы мысли о Скальном Рифе. Фактически, доказательство, что здесь до прилёта колонистов была жизнь, а если местные действительно и купол создали, и спутник запустили... то очень даже разумная.

Я в этом давно уже почти не сомневаюсь. Но что дальше, что решит начальство? Устроить грандиозный межпланетный скандал, с привлечением прессы, независимых исследователей и прочего набора — чтобы Тарин не смог ничего противопоставить столь серьёзным фактам? А не окончится ли всё войной? И как отразится на рабах?

Были бы эти аборигены до сих пор живы, тогда, возможно, в действие вступило бы Общество Охраны Разумной Жизни, а оно достаточно сильно и не слишком политизировано. А так... Тарин может просто штрафом отделаться, за грехи предков пятисотлетней давности аристократов могут и не привлекать к ответственности.

А с другой стороны, любая научно-исследовательская работа, любая возможность проникнуть внутрь стен — это уже шанс вынести Таринскую систему на суд мировой общественности. Хорошо бы, конечно, иметь при этом чёткую программу действий, а то политики способны и дальше трепать языками до бесконечности.

Что-то резко домой захотелось, переговорить лично с Гентером, заставить его правильно распорядиться информацией. Шефа попробуй заставь, конечно... Но хоть косвенно повлиять.

На этот раз мы сняли небольшой домик на пустующей ныне базе. Во время состязаний домиков выставляется множество, достаточно густо, а теперь — наш и ещё один с другой стороны небольшого озера. Остальные спрессованы в материал с памятью, уложены в специальное хранилище. Красота. Даже личную стоянку удалось организовать, где и оставляем преобразованную яхту.

Выгружаемся, взяв только необходимое. Бегло осматриваем домик — Райтер Антеру тоже микросетевик привёз. На первый взгляд, ни "жучков", ни действующих камер. Но на всякий случай не расслабляемся, из ролей не выходим.

Долго отсыпаемся, чуть не до обеда. В окно видно озерко, тишина, пустота. Идём искупаться, всё бы замечательно, если бы не нужно было видимости придерживаться. Но как-то удаётся слегка отдохнуть, расслабиться. Антер из всех рабских обязанностей предпочитает носить меня на руках. Надеюсь, никто не видит наших счастливых лиц. Собственно, надеюсь, вообще никто нас не видит...

Климу не звоню — не называла ему точной даты приезда, чтобы иметь запас времени, этакий люфт. Обещала связаться по прибытии. И даже если он узнает, когда я выехала, надеюсь, решит, что так и буду плыть.

Зато звонит Дамлий, которому приходится сообщить, что я уже на месте, доехала нормально.

Собрат по несчастью всё пытается намекнуть, мол, не прочь бы приехать, поучаствовать в разговоре с Климом — но как-то вяло и бессвязно. С трудом отделываюсь, ну надоел же!

— Это что, был плач "возьмите меня в гарем"? — хмыкает Антер, едва прощаюсь. Усмехаюсь, очень похоже на то. Интересно, этих "женихов" мне специально кто-то подбирает, или они сами считают, что только такая инопланетянка и позарится?

Не, ну с Селием всё понятно, а вот Клим с Дамлием... Ладно, Клима завтра расспрошу. А сегодня создаём с Антером ленивую атмосферу, периодически гоняю его на борт за чем-нибудь. На самом деле, по капле готовимся к ночному полёту в пещеры. Принимаю условный сигнал от Райтера, что на остров прошёл. Где он не знаю, да и не нужно пока. Завтра как договорюсь с Климом, маякну.

Когда становится темно, хнычу, что мне скучно, получаю у местной администрации разрешение спустить яхту на озеро, заказываю туда романтический ужин для себя и какую-то неясную массу для раба. Вроде всё соблюла. Ещё раз проверяем на "жучков", собираемся.

Костюмы надеваем поверх обычной одежды, раскладываем гравициклы, тестируем напоследок приборы. Операция, конечно, простая и не опасная, надеюсь, за час-другой справимся, но вдруг засекут и придётся быстро убегать?

Заодно забираем всё подозрительное: сыворотку правды в специальных серёжках, чтобы проще было вколоть, прочие "штучки". Антер экранирующую "шапочку" надевает, конечно. Его сетевик с вирусом Лео, а также пульт запираю в сейф. Не должны заявляться с проверкой, пока мы условно здесь, но вдруг запустят таки "жучка", обнаружат, что нас нет, и решат устроить обыск? Как-то неспокойно мне.

Поле делаю мерцающим и светящимся, чтобы было похоже, будто на палубе горит свет и вовсю идёт веселье.

Антер улыбается ободрительно, целует. Кажется, даже глаза горят, рад действовать. Ничего, ещё немножко, любимый, скоро домой.

Жду, пока сосредоточенно всё проверит. У меня-то на автомате уже, а для него оборудование ещё не слишком знакомое.

Наконец, проходим сквозь собственное поле. Оно слегка помигивает и вибрирует, но почти неуловимо — любой перебой питания может дать подобный эффект. Похоже, получилось.

Наведаться после архива Касилан в полицейский, что ли? Поискать, что они успели выяснить о нападении лео-пумы?

Выбрасываю из головы лишние мысли, размечая первоочередные задачи.

Приближаемся к музею колонистов, ограду перелетаем спокойно. Всё спит, тишина, шелест листвы, треск ночных насекомых. Поднимаемся повыше в горы, находим укромное местечко, чтобы оставить гравициклы с костюмами. На случай, если нас вдруг обнаружат, придётся снова разыгрывать заблудившихся, рассказывать, что лео-пума покоя не даёт, психологи советуют побывать на месте происшествия, желательно в такое же время, клин клином вышибить. Надеюсь, этого не понадобится, а то ещё с госпожой Кларной свяжутся. А она прямо-противоположное советовала.

Серпы обеих лун в небе горят, пытаются осветить нам путь. На море две дорожки, зеленоватая и красноватая, переплетаются, смешиваются, серебрятся. Красиво тут всё-таки. Вдыхаю чистый воздух.

Фонарями не пользуемся, идём почти на ощупь. Высокие травы и низкие ветви бьют по ногам, радуюсь брюкам. Спускаемся ко входу в пещеры.

Что-то и правда воспоминания о лео-пуме всё ярче, Антер берёт за руку, сжимаю. Как бы Лихо наше активировать, выяснить, здесь ли до сих пор?

Без техников, пожалуй, не выясним, если оно в неактивной форме. По идее, у него на нас привязка, на меня "по умолчанию", на Антера — по укусу. То есть, насколько помнится рассказ Лерки, если я попаду в поле его восприятия, само активируется. Адреналин в помощь. Или можно капнуть крови. Впрочем, Антер заявил, что кровью мне капать не даст, в конце концов, если рабскую кто-то обнаружит — не удивятся, а вот мою лучше не светить. Надеюсь, этого тоже не понадобится.

Внимательно смотрю через очки и сетевик, проходим место, откуда открывается обзор на поле сражения с лео-пумой. Поглядываю с тревогой на Антера, воспоминания захлёстывают! Любимый как-то подозрительно улыбается, почти мечтательно.

С губ чуть не срывается вопрос, ругаю себя, что это вы, агент Там? Совсем контроль теряете, а ну соберитесь, дома беседовать будете.

Входим в пещеру, залы по-прежнему освещены, похоже, круглосуточно. Тихо, пусто, сеть безмолвствует. Стараемся двигаться бесшумно. Оглядываем все углы. Поднимаю глаза вверх, к тому выходу, с которого мы в прошлый раз спускались. На мгновение посещает острое желание залезть туда. С сожалением отгоняю его: логика настаивает, что вглубь идти необходимости нет, только время тратить. Дальнее озеро нам не нужно, да и в душе передёргиваюсь при воспоминании об этом жутковатом местечке. Только слова Антера, что не даст в обиду, окутывают сердце теплом. И ведь не даёт же...

Зато к ближайшему озеру по короткому лазу заглянуть не помешает. И Одноглазого в последний раз видели там, да и теплится надежда, что Рабыня объявится. Было бы логично следить за озером. В прошлый раз ведь "вход" искать советовали, в море перехватить пытались, да и тут Одноглазый что-то засёк.

Обходим всю экскурсионную часть, ничего не обнаруживаем. Антер склоняется возле узкого лаза, смотрит вопросительно. Киваю.

Мягко опускается на пол, тут уже фонарики включаем. Светит пару секунд, опускаюсь рядом, заглядываю. Конец тоннеля теряется в темноте, озеро не отблёскивает. Антер гибким движением скользит туда. Оглядываюсь, направляюсь за ним.

Антер доползает до края, чуть задерживается, подсвечивая. Садится, спрыгивает. Вижу его силуэт в сиянии фонарика, которым пытается посветить вокруг. В солнечном сплетении шевелится нечто когтистое и беспокойное, просто не по себе, интуиция требует бежать без оглядки. Или то нервы на взводе, не могу успокоиться. Озеро тёмное, никаких признаков параболоида.

— Антер... — шепчу, хочу предложить возвращаться, Лихо снаружи приманить попытаемся. Однако любимый издаёт какой-то звук, застывает неожиданно.

Дёргаюсь в его сторону, сверху падает что-то жёсткое, спелёнывает, не могу шевельнуться. Сеть какая-то, что ли? Пытаюсь выбраться, вижу впереди движение, затихаю.

Антер стоит, к нему приближается неясная тень, приглядываюсь. Похоже на действие парализатора, микромедик уже должен был нейтрализовать. Надеюсь, Антер просто выжидает.

Действительно, едва фигура подходит, Антер из резкого разворота бьёт левой. Мужчина отлетает, Антер светит фонариком — с изумлением опознаю Клима. В руках какое-то оружие и пульт, как у службы поимки. Амира снабдила, что ли?

Антер бросается к нему, но Клим успевает сориентироваться, выстрелить. Миг, и Антер замирает, падает в полёте, тоже спутанный сетью. Начинает выпутываться, подползаю чуть ближе к краю, активирую несколько раз дес-шокер. Грубый материал липнет к одежде, но понемногу поддаётся, только разряды пропускает. Стараюсь не привлекать внимания. Для начала руку бы освободить.

Антер

С сетью справиться невозможно, прочная и липкая, завязаю в ней, как муха в паутине. Чуть не пропускаю щелчок — похоже, этот выродок на мой чип пытается воздействовать. Стараюсь изобразить боль, хотя сложно сказать, похоже ли. Обычно непроизвольно выходит.

Клим снова тычет в пульт, один что ли всё организовал? Как же мы так...

— Клим, — отвлекает вдруг Тали, ну зачем? Она что, тоже двинуться не может? Демон!

Тот поворачивается к ней, не вижу, что делает, нажимает, нет? Прислушиваюсь к щелчкам, но сеть трётся о тело, глушит звуки. Не двигаюсь, кажется, щёлкает.

— Договоримся? — предлагает Тали. Сомневаюсь что-то.

— Поздно, — отзывается Клим таким тоном, что сразу ясно. Действительно поздно.

— Почему? — всё-таки пытается разговорить его Тали, но он поворачивается ко мне, подходит:

— Ты на пульт не реагируешь. Каким-то образом чип отключили? — светит фонарём в глаза, уклоняюсь от яркого луча. В обычном свете мою "шапочку" можно разглядеть, но здесь и сейчас... надеюсь, нет.

Снова стреляет парализующим, приближаться больше не рискует. Демон! Пока микромедик вводит очередную порцию нейтрализатора и по телу скользят иглы, Клим подходит сзади, ощупывает шею, волосы. В каких-то перчатках, что ли. Жаль парализатор у Тали, и ведь я же настоял. А этот их дес-шокер — защита слабая.

— Так я и думал, — сообщает, сдёргивая экранирующую материю. Пытаюсь вскочить, достать, пока он рядом, если бы не демонова сеть! Получаю разряд в чип, я и забыл уже, какие это приятные ощущения. Снова падаю. Сжимаю зубы, выдыхаю.

— Клим! — вскрикивает Тали. — Что тебе нужно? Деньги? Возможность уехать? Информация?

Ты же не всерьёз, Тали? Конечно, нет. Наверняка их учат распознавать, когда есть смысл предлагать и что. Играть на эмоциях. Или просто хочет, чтобы он подошёл?

— Могу помочь... — продолжает Тали. Клим приближается к ней. Пытаюсь освободиться, но сеть только липнет, сковывая сильнее. В мозгах стучит от последнего нажатия.

— От тебя, — выплёвывает с ненавистью, — мне ничего не нужно. Ты отсюда не выйдешь.

Вспоминаю, как активировать этот демонов дес-шокер, может, хоть он липкую дрянь возьмёт? Пытаюсь ударить, разряд проходит по всем нитям, передаётся мне, дёргаюсь. Не привлечь бы внимания. Стараюсь отдышаться. Это и на Тали такая же?! Убью урода.

Тамалия

Рука свободна, правда, парализатор не вытащу, не удобно. Зато серёжку незаметно сняла. Всё тело ноет. Подойди же, Климушка. Вот ты каким интересным мальчиком оказался!

Подходит, в глазах что-то такое... Пробирает. Совсем не похож на Клима, словно пережил тяжёлую утрату. Тебя шантажируют? Чем?

— Что я тебе сделала? — всхлипываю. Но Клим не собирается объяснять:

— У твоей хозяйки жар, — говорит Антеру. Наклоняется, ощущаю укол в шею, выбрасываю руку с серёжкой. Попадаю куда-то, дальше капсула сама лекарство введёт. Давай, Клим, колись.

В глазах темнеет, микро-медик озаряет мозг сообщением об опасности и смертоносном яде, получаю сразу три нейтрализующих укола. Челюсть на миг сводит, язык не слушается. Лежу, прихожу в себя.

— Паук... ризавский... ядовитый... откуда он тут... — бормочет Клим, делая несколько шагов в сторону. Антер продолжает попытки избавиться от сети. Кажется, помогает себе дес-шокером, а то я уже хотела на языке Амадеуса крикнуть. Но молчу пока, жду. Времени, надеюсь, много.

Твою мать! В глубине озера разгорается свечение. Стараюсь не впасть в панику, времени совсем мало!

— Я умру? — спрашиваю тихо. Не показывать, что яд нейтрализован. Незаметно продолжать разрывать сеть.

— Оч-чень скоро, — отвечает Клим заплетающимся языком, оседает на пол. Похоже, сыворотка действует. — Молчи... Никто не д-должен знать...

Ага, про убийство аристократки, наверное. Только ты просчитался, Антер заметит, что это не случайность и не паук. Но сейчас важнее другое:

— А с Антером... что... будет? — так, давай агент Там, голос понесчастнее.

— Госпожа Ам-мира хотела вас об-боих. Но ты отсюда не в-выйдешь.

Антер замирает, потом берётся за сеть энергичнее. Нет, только не к Амире! Чёрт, пытаюсь сообразить, то ли убеждать Клима, то ли узнать как можно больше. Может, если поймёт, что много рассказал, сам испугается?!

Клим давит пульт, Антер стонет сквозь зубы, кричит.

— Зачем... помогаешь ей? — спрашиваю.

— У неё мой отец.

— С самого начала? Ты не любил... меня?

— Тебя? От-твратительная самовлюблённая истеричка... чем т-ты лучше прочих аристокр-раток? Ненавижу вас... Такая же т-тварь, как моя маман... Я н-не Дамлий.

— Чего от тебя хотели? — поглядываю, как проявляется в озере светящийся гиперболический параболоид. Клим не нервничает, да и из хода меня вытащить не пытается. Надеяться, что это Рабыня, бессмысленно. Стараюсь как можно больше вопросов задать, умирающую уже изображать некогда. Впрочем, он сейчас тоже должен плохо соображать, сыворотка вызывает сложности с концентрацией.

Антер

Демонова сеть ни в какую не поддаётся. Стараюсь ничего не упустить. Значит, Клим не просто так подсматривал за Тали у Ажалли? И встретился нам в самый первый раз, якобы ехал из космопорта... знал, что мы там будем? Тали ладонь засвечивала...

— Сначала последить, — отвечает Клим. — Получил з-за неосторожность, а ведь это т-ты камеру грохнула, с-стерва! Знал бы тогда...

— А потом? — подсказывает Тали.

— А потом Уилла заинтересовалась... — Клим, пошатываясь, пытается подняться. Тычет в пульт — наверное, я слишком резко двигаюсь. Часть руки уже свободна, только с каждым ударом дес-шокера разряд проходит по сети. Кричу, замолкаю. Можно и сдержаться было, у него явно силы не хватает хорошо нажать, но пусть думает, что нажал.

— Забрали твоего отца? Просто так? — Тали не останавливается

— По обвинению, — зло выплёвывает. — Кому есть д-дело д-до него? Уж не маманиной р-родне.

— И что нужно было? Чтобы я тебя в мужья взяла?

— И это тоже. То одно, то другое. Следить. Наказываешь ли раба. С кем встречаешься. Что кому рассказываешь. Знаешь ли про мутации.

Голос выравнивается, похоже, организм приспособился к воздействию. Интересно, на сколько хватит дозы.

— Лайла и Варн?

— Лайла вовремя попалась. Думал, легко всё устроится, — бросает на меня злой взгляд. Шатаясь приближается. Сзади, из озера разливается свет. Оглядываюсь, демон! Мы с Тали были правы, но как-то не радует. — Варна прислали потом, заставили слушаться. Он только мешал. Мне нужно уходить. Все должны поверить. Что тебя укусил ядовитый паук.

— Варна тоже Амира прислала?

— Через Амиру. Я не знал, что его к тебе хотят, я бы Лайлу не дарил. Но он потом сказал, так даже лучше.

— Где её дочь? — это же Тали. Не могла не спросить.

— В сорок девятом.

— Имя?

— Верея. Идём! — уже мне. Бью с размаха пятками, сбиваю его с ног. Падает, но пульт держит крепко. Получаю очередной разряд в чип. Я тебе не дамся, урод! К Амире не вернусь!

Клим возится, снова встаёт. Пытаюсь достать, но сеть сильно сковывает.

— Время! — возмущается.

— Клим! — увещевает Тали. — Мы поможем отца освободить!

— Ты сдохнешь! У тебя яд! — убеждённо заявляет Клим. Похоже, соображать ему сложно. Это радует. Но нацелен меня забрать, это дерьмово. — Что за дрянь вколола?

Клим дёргает головой, словно пытается избавиться от наваждения. Параболоид горит, но никто на помощь не спешит. Неужели всё-таки в одиночку...

— Почему? — Тали не сдаётся. Хоть бы освободилась уже.

— Ильгор мёртв! — разворачивается к ней, выкрикивает. — Труп опознали, чем ты его сожгла, сука?! А ведь я же пытался от тебя избавиться, когда понял, в какой заднице оказался!

— Лео-пума? — шепчет Тали.

— Идеальный вариант! Меня оставили бы в покое, несчастный случай! Даже Касилан не догадалась! Но теперь всё бессмысленно... вставай! — это уже мне, подходит со стороны головы, наступает на освободившуюся руку. С трудом удерживаю вскрик, рука взрывается болью. Неужели сломал. Дерьмо.

Пытаюсь пошевелить пальцами, активировать дес-шокер. Не выходит. Клим хватает сеть в районе плеч, пробую выкрутиться, но нажимает пульт. Тянет к озеру, у берега которого на волнах покачивается какая-то переливающаяся кабина.

— Так у вас... любовь? — продолжает Тали. Похоже, не освободилась пока. С его отношением к женщинам... До меня вдруг доходит, что Клим спешит уехать, не думает о том, что Тали не выглядит умирающей. Если не стану дёргаться, заберёт же. А если стану, вдруг решит Тали добить, уже не заботясь о том, что ему за это будет?

Тамалия

Ну и гадость эта сеть, липнет, передаёт удары дес-шокера. Да уж, кто бы мог подумать на такого скромного мальчика. Хотя в этом обществе... мне его даже жаль. Довели, мужчину в нём разбудили. Только не в ту сторону.

— Прежде всего, он был моим другом! Самым преданным. Я ему всё мог доверить.

— Хорошо завоёвывать преданность пультом? — бросаю, не сдержавшись.

— Молчала бы, сука.

Хоть бы парализатор достать. Клим шатается, но тянет упирающегося Антера к озеру, там давно уже материализовалась переноска. Впереди что-то скребётся. Крыса, что ли?! Вжимаюсь в стену, забываю поддерживать разговор. С облегчением обнаруживаю Лихо. Вскарабкивается, тыкается мордой в лицо, киваю на Антера.

— За ним! — шепчу. — Давай!

Одноглазый смотрит, на секунду взгляд кажется осмысленным, разворачивается, мазнув хвостом по щеке и носу. Слезает вниз, перебирает лапками в сторону Антера с Климом. Стараюсь не потерять из виду, вспоминаю про диалог.

— Так Ильгор тоже из... органов?

— Он мой телохранитель! Когда Варн понял, что только мне удалось наладить с тобой отношения... пришлось подчиняться. Ты его тоже... сожгла?

— А что они там делали? Как узнали?

— Следили! День отъезда! Странная болезнь подруги! — Клим раскачивается, язык заплетается, но настойчиво тянет Антера, помогая себе пультом. — Варн как увидел, что вы в лес поехали, сразу Ильгора вызвал!

— Как узнал, что мы здесь будем?

— Дамлию спасибо скажешь! Позвонил выяснить, не буду ли я против! Если он присоединится! А раз ты на острове, но молчишь...

Хочется взвыть, не нужно было ничего этому придурку говорить, сказала бы, плыву! Хуже Олинки, та хоть искренна в своём незамутнённом эгоизме!

— Зачем ты на остров поехал? — холодею, боюсь услышать. Ощущаю себя идиоткой.

— Не мог тебя видеть. Знал, что рано или поздно появишься. Ждал.

— Сам? Или по приказу?

— Амира одобрила.

Клим бросает Антера, пошатываясь подходит к кабине. Кажется, удаётся освободить одну сторону, живот и грудь болят от перекатывания по камням. Тело ломит. Одноглазый потерялся из виду. Хочется надеяться, что принял неактивную форму, пристроившись к Антеру. Вдруг не успею. Даже думать боюсь.

Кое-как вытаскиваю с пояса парализатор. В кабине открывается отверстие, прицеливаюсь, Клим вваливается внутрь. Стреляю, не могу понять, попала ли. Сажусь на широком месте, не трачу время на остатки сети, переворачиваюсь, спрыгиваю. Неудобно, чёрт! Бросаюсь к Антеру. Из кабины высовывается какой-то едва видимый манипулятор, очень напоминающий плоскость-"ракетку", которая нас ловила. Накрывает Антера. Кричу, вижу, как любимый исчезает, мчусь к кабине, путаясь в сети.

— Клим! — зову. — Давай договоримся!

Внутренний циник ругается на чём свет, заставляет отпрянуть в тень. Вдруг Клим решит выстрелить? Но не решает, не удостаивает ответом. Направляет кабину через гиперболический параболоид, будто через арку.

Смотрю, как нематериальная косая поверхность переливается свечением, бросает невнятные тени на кабину, как та подёргивается рябью, словно становится водой и растворяется в той же воде. Боже мой! Антер!

Свечение постепенно затухает. Сдираю с себя остатки сети, процарапываю чем-то ногу. Я-то боялась, что нас местная охрана засечёт! Лучше бы оружия побольше взяли! Слёзы наворачиваются на глаза, не могу сообразить, что делать дальше.

Файл с продочкой два года жил ТУТ

ЛЮБИМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, РАССЫЛКА ВСЕМ ОТПРАВЛЕНА!