Хотя он предпочитал быть главным источником официальных новостей, Рузвельт создал ряд пропагандистских агентств. В сентябре 1939 года он учредил Управление правительственных сообщений (УПС) для отслеживания общественного мнения и предоставления средствам массовой информации, информации о растущей оборонной программе. Отдел информации Управления по чрезвычайным ситуациям выпускал от десяти до двадцати пресс-релизов в день о наращивании американского «арсенала демократии». Управление гражданской обороны, созданное в мае 1941 года и возглавляемое задиристым мэром Нью-Йорка Фиорелло Ла Гуардиа, получило задание содействовать гражданской безопасности и национальному моральному духу. Чтобы бороться с пропагандой за рубежом, Координатор по межамериканским делам, возглавляемый Нельсоном Рокфеллером, мультимиллионером, внуком основателя «Стандарт Ойл», продвигал солидарность полушария. Координатор информации (КИ), возглавляемый полковником Уильямом Донованом, проводил тайные операции и направлял «черную пропаганду» или дезинформацию на врага. Позже оно превратилось в Управление стратегических служб (УСС), предшественника Центрального разведывательного управления. В КИ лауреат Пулитцеровской премии, драматург и автор президентских речей, Роберт Шервуд руководил Службой внешней разведки, которая курировала радио «Голос Америки». Кроме того, Государственный департамент, Военное министерство, Военно-морское министерство и Казначейство имели свое собственное бюро общественной информации. Наконец, чтобы координировать все это, Рузвельт создал в октябре 1941 года Управление фактов и цифр (УФЦ), возглавляемое Маклишем. «Вот где мы заканчиваем», — объявили пресытившиеся редакторы «Нью-Йорк Геральд Трибун», отвергая необходимость в другом агентстве, чтобы «объяснить, что имеют в виду те, кто объясняет, что имеют в виду те, кто объясняет объяснения».16
Президент Рузвельт позаботился о том, чтобы его пропагандистские агентства не вмешивались в его порой не совсем откровенные заявления о внешней политике США. Баллотируясь на спорный третий срок в 1940 году, он пообещал: «Ваших мальчиков не пошлют ни на какие иностранные войны», в то время как он еще больше приблизил Соединенные Штаты к боям. За кулисами Белый дом поддерживал Комитет защиты Америки, помогая союзникам своими 300 местными отделениями, интервенционистскую группу «Борьба за свободу», которая использовала свои связи, чтобы продвигать свою позицию в национальных передачах, и Совет за демократию, основанный Люси и другими известными журналистами и бизнесменами для продвижения американского система. Белый дом и его сторонники, которые считали, что большинство изоляционистов были заблуждающимися, эгоистичными или, в лучшем случае, наивными, тем не менее продолжали дискредитировать их, называя их нелояльными, неамериканскими, сочувствующими нацистам и «пятой колонной» или подрывными деятелями, которые намеренно проложили путь к захвату Германией Соединенных Штатов.17
Рузвельт избегал иметь дело с изоляционистами в Конгрессе, используя исполнительный указ об отправке американских эсминцев в Великобританию в обмен на аренду британских баз от Канады до Южной Америки. Конгресс принял (с перевесом всего в один голос в Палате представителей) Закон об отборе на военную службу 1940 года, первый в истории США призыв на военную службу в мирное время, и после бурных дебатов одобрил ленд-лиз в марте 1941 года. По ленд-лизу Соединенные Штаты поставляли товары в Великобританию, а затем в Советский Союз. На пресс-конференции президент сравнил ленд-лиз с добрососедским поступком — одолжить шланг соседу, когда его дом горит. Хотя критики насмехались над такой вводящей в заблуждение аналогией, история президента апеллировала к духу гуманизма, а также стремлению к самосохранению. Осенью 1941 года Рузвельт, снова обойдя Конгресс, используя свои полномочия главнокомандующего, приказал американским военно-морским конвоям сопровождать корабли снабжения через Атлантику.
Наиболее важным в пропагандистских целях было то, что Рузвельт объявил о военных целях. Когда он вернулся с секретной встречи с премьер-министром Черчиллем у берегов Ньюфаундленда в августе 1941 года, его встретила разъяренная пресса Белого дома, которой вместе со всей страной сообщили, что президент отправился на рыбалку. Рузвельт описал трогательную воскресную службу, состоявшуюся на борту британского линкора «Принц Уэльский», во время которой он и Черчилль, их высокопоставленные военные офицеры и матросы обоих флотов пели «Вперед, христианские солдаты». Во время этой секретной встречи Рузвельт и Черчилль разработали Атлантическую хартию, пообещав, что послевоенный порядок будет уважать самоопределение наций, равный доступ к торговле и сырью, свободу морей, экономическую безопасность и разоружение. Они заявили, что не хотят приобретать никаких новых территорий, и призвали к созданию международной миротворческой организации.18 Принципы Атлантической хартии служили пропагандистским оружием против стран Оси. Для тыловой аудитории Атлантическая хартия часто представлялась четырьмя свободами, свободой слова, свободой вероисповедания, свободой от нужды и свободой от страха, изложенными Рузвельтом в январе 1941 года.
Рузвельт ввел Соединенные Штаты в состояние необъявленной войны в Атлантике и объявил о целях США в войне, в которой они официально не участвовали. Он считал, что сделал все, что мог; только шокирующий кризис изменит изоляционистские взгляды. Всегда убежденный в том, что Гитлер был самой серьезной угрозой, Рузвельт обязал Соединенные Штаты придерживаться стратегии «Германия прежде всего» и попытался договориться с Японией. Когда японцы расширили свою экспансию на юг, во французский Индокитай, Соединенные Штаты ответили торговым эмбарго, которое включало поставки железного лома и нефти. Япония, зависящая от импорта нефти, должна была решить, отказаться ли от своей цели доминирования в Азии или получать нефть в другом месте, скорее всего, из Голландской Ост-Индии. В ходе дипломатических переговоров Япония попросила США признать ее завоевания на материковой части Азии, а Соединенные Штаты потребовали, чтобы Япония ушла из Китая. Ни одна из сторон не пошла на компромисс. Когда генерал Хидеки Тодзе пришел к власти в октябре 1941 года, Япония готовилась напасть на американские войска в Тихом океане. В декабре в Перл-Харборе она нанесла тяжелейшее поражение на море в американской истории.
Нападение Японии на Перл-Харбор и Филиппины объединило союзников и американский тыл. 8 декабря Конгресс объявил войну Японии, со всего одним голосом против. Гитлер, долгое время презиравший смешанное расовое население Америки и демократическое правительство, объявил войну Соединенным Штатам три дня спустя.19 1 января 1942 года двадцать шесть стран подписали Декларацию Организации Объединенных Наций, посвятив себя достижению военных целей, изложенных в Атлантической хартии. Критики позже обвинили Рузвельта в том, что он заранее знал, что Япония планирует напасть на Перл-Харбор. Хотя историки признают, что Рузвельт строил козни против стран Оси, они не признали его виновным в том, что он намеренно допустил нападение на Тихоокеанский флот США. Захваченные врасплох, несмотря на предупреждения разведки о передвижении японских войск, американцы недооценили Японию, полагая, что у нее нет инициативы или ноу-хау для начала такого нападения. Япония, в свою очередь, недооценила Соединенные Штаты, полагая, что до того, как покладистые американцы сумеют бросить вызов, она сможет консолидировать свои тихоокеанские владения и договориться о компромиссном мире.
Больше подозрений в то время было вызвано отсутствием информации о потерях США в Перл-Харборе. Официальные заявления преуменьшили масштабы разрушений, заявив, что был потерян только линкор «Аризона», другие корабли были повреждены, а японцы понесли тяжелые потери. Распространились слухи, что весь Тихоокеанский флот был уничтожен, а 11 000 человек убиты. В радиопередаче 23 февраля 1942 года Рузвельт обратился к преувеличенным сообщениям. Он объявил, что три корабля, пострадавшие в Перл-Харборе, не подлежат ремонту и что были убиты 2340 американских военнослужащих. Рузвельт сказал, что японцы не знают, сколько самолетов они уничтожили, и он не собирался им говорить. Позже американцы узнали, что вражеские пилоты уничтожили большую часть американских военных самолетов и при этом сами потеряли двадцать девять самолетов из трехсот. Выступая через несколько недель после нападения 7 декабря, президент сказал: «Ваше правительство безошибочно уверено в вашей способности услышать худшее». Он говорил не о Перл-Харборе, а о том факте, что Соединенные Штаты потеряют больше позиций перед врагом, прежде чем вернут их себе. Он признал, что было бы «безнадежно» оказывать помощь Филиппинам.20
Американцы мало знали о том, что происходило в их тихоокеанской колонии, где под японской бомбардировкой рядовой Джон Лемке из Висконсина заполз в окоп с письмом из дома. «Дорогой сын, — говорилось в нем, — я так рад, что ты на Филиппинах, потому что я боюсь, что война с Германией неизбежна».21 Генерал Джонатан Уэйнрайт возглавил 80 000 плохо оснащенных филиппино-американских войск, отступавших на полуостров Батаан, в то время как командующий, генерал Дуглас Макартур, издал вводящее в заблуждение пресс-коммюнике из островной крепости Коррехидор. Когда президент приказал Макартуру отправиться в безопасное место в Австралии, потрясающие навыки генерала по связям с общественностью помогли покрыть катастрофу славой. Он пообещал: «Я вернусь», и дома его превозносили как героя. Отчаявшиеся люди, которых он оставил позади, были не столь лестны в отзывах, но Вашингтон не узнает, что с ними случилось, больше года. После того, как у них закончились продукты питания, медикаменты и боеприпасы, они сдались японцам в апреле 1942 года. Около 600 американцев и 7000 филиппинцев погибли во время восьмидесятимильного форсированного марша, известного как Батаанский марш смерти, в лагеря военнопленных, где погибли еще тысячи человек.22
События 1939-1941 годов будут вдохновлять пропагандистские послания на протяжении всей войны и в последующие годы. Провал попытки умиротворения в Мюнхене показал, что агрессоров необходимо остановить силой. Нападение на Перл-Харбор продемонстрировало, что мировой океан не может защитить Соединенные Штаты. Изоляционисты призывали к стратегии «Сначала Тихий океан» и по-прежнему крайне критически относились к Великобритании и Советскому Союзу, но мало кто сомневался в настоятельной потребности Америки в союзниках, для того чтобы державы Оси потерпели поражение. Чтобы проложить путь к послевоенному сотрудничеству, Рузвельт хотел, чтобы союзники назывались Организацией Объединенных Наций. Почти все предпочитали говорить «союзники», хотя британские и американские официальные лица часто использовали термин президента. Они назвали предполагаемого преемника Лиги Наций Организацией Объединенных Наций или ООН, намеренно смешав союз военного времени с послевоенным поддержанием мира. Как он показал, вернувшись со своей «рыбалки» с Черчиллем, Рузвельту нравилось хранить секреты, а также быть главным источником новостей. Его администрация, от помощников Белого дома до новых информационных агентств, установила партнерские отношения с видными представителями средств массовой информации, Голливуда и интернациональных групп. Результатом, заключил историк Ричард У. Стил, стал «пропагандистский шум, настолько всепроникающий и настолько разнообразный по своим источникам», что ко времени нападения на Перл-Харбор общественность смирилась с тем, что идет на войну, даже если она этого не хотела.23
Стратегия правды
ЗАДАЧЕЙ УВИ, по указанию президента в июне 1942 года, было «формулировать и осуществлять, используя прессу, радио, кино и другие средства, информационные программы, предназначенные для содействия развитию информированного и разумного понимания, дома и за рубежом, статуса и прогресса о военных усилиях и о военной политике, деятельности и целях правительства». Широко уважаемый Элмер Дэвис, комментатор новостей «Си-Би-Эс» с «более громким акцентом, таким же обнадеживающим, как День благодарения», неохотно согласился на должность начальника. Он руководил сотнями информационных кампаний, посвященных моральному духу, вербовке, сохранению, нормированию, рабочей силе и продовольствию, например, в «из-за Гитлера у нас стало меньше мяса».24 Целью УВИ, признанной в частном порядке, была «координация, синхронизация, приукрашивание, подчеркивание, манипулирование и распространение фактов как информации, а не... грубых завышений и преувеличенных искажений».25 Чтобы мобилизовать население, УВИ использовала знакомые рекламные приемы, такие как повторение, броские лозунги и одобрение знаменитостей. Тем не менее, чрезмерное умение продавать может создать неверный посыл. Если бы коммерческие рекламодатели рекламировали свою продукцию с такими лозунгами, как «выиграйте войну, выглядя красиво», пропагандисты были бы обеспокоены, они бы отождествляли патриотизм с потреблением, а не с тяжелой работой и самопожертвованием. Дэвис объявил: «Говорить правду дома — значит мобилизовать за кулисами войны поддержку, инициативу, воображение и гений американского народа».26
Было бы нелегко рассказать правду о целях войны из-за множества версий, циркулирующих в Вашингтоне военного времени, включая несколько в УВИ. Стремясь к более эффективной координации правительственной информации, новое агентство поглотило УФЦ, Управление правительственных сообщений, информационную службу Управления по чрезвычайным ситуациям и Службу внешней разведки. Но поскольку не все существующие информационные агентства были включены, УВИ никогда не обладал такой же централизованной властью, как КОИ во время Первой мировой войны. Многие из глубоко антифашистских мужчин и женщин, уже вовлеченных в пропагандистскую работу, были разочарованы тем, что так много американцев неоднозначно относились к угрозе, исходящей от нацистской Германии. Как бы сильно они ни верили в идеал информированного гражданина, знающего, что делать правильно, они думали, что обычный человек нуждается в просвещении и образовании. Большое число из них были сторонниками Нового курса, приверженцами проведения социальных и экономических реформ. Кроме того, в УВИ работали тысячи ярких, независимо мыслящих писателей, профессоров, художников, профессионалов радио и кино, руководителей рекламных агентств и репортеров новостей, которые не чувствовали себя как дома в федеральной бюрократии, находящейся под пристальным вниманием политиков. Консерваторы на Капитолийском холме считали, что УВИ было слишком сторонником Нового курса, Рузвельта и гражданских прав. Летом 1943 года Палата представителей проголосовала за ликвидацию местного отделения УВИ; Сенат сохранил его, но сократил его бюджет. Вместо того чтобы выпускать свою собственную информацию, УВИ будет координировать распространение информации от других правительственных учреждений через средства массовой информации.27
