Воплотитель

Империя сейчас переживает не лучшие времена. Многие родовые арканы потеряны, из-за гибели носителей. К тому же, наш ultima ratio, Императрица, давно потеряна. А значит, упускать из виду кого-то, кто способен довольно долго двигаться с ускорением, и имеет твое зрение, было бы неразумно. Впрочем, позволь, я подслащу пилюлю.

Как я уже сказал, многие рода пали. А их родовые территории остались. У кого-то с твоими способностями есть все шансы не только основать новую генетическую линию, но и дать ей шанс на манор. Вопросы?

Я много еще о чем мог спросить. Например, отчего на Марсе и Луне не осталось колонистов. И отчего первые искусственные ампиры, вопреки его рассказу, появились на Марсе и сходу вступили в бой, начал резать терран без разбору. Уж слишком это было похоже на побег из исследовательской лаборатории и месть сбежавших образцов. По крайней мере, это объясняло, почему вне Земли нет людей. Потому что, если они и были на Луне, сбежавшие с планеты-лаборатории ампиры зачистили всех.

Я мог спросить, кто такие крусники. И откуда вообще взялась эта Темная Четверка суперхищников, пьющих кровь простых ампиров.

О значении словосочетания "генетическая линия", подразумевающего контролируемое спаривание и размножение, с целью получения образцов с нужными свойствами.

Что такое Орден, и какое значение он имеет в определении политика Германского Королевства.

У меня было много вопросов, на которые я хотел бы знать ответы, но которые было слишком рискованно задавать. И ответы на которые я смог бы узнать и позднее. И, в то же время, у меня была перед собой цель. Не самая великая и не самая пафосная. Но хоть какая-то.

— Я хотел стать инженером. Становиться военным в мои планы не входило.

— С твоими глазами тебя никто и не пустит на линию фронта. А что до интересных механизмов... Поверь, с той картинкой, что я поймал в твоем разуме, Империя даст тебе шанс увидеть немало интересных изобретений.

— Ордена и Инквизиции?

— Ватикана и Королевства — ответил ампир, верно поняв мой вопрос.

Логично. Кто же допустит меня до своей-то новейшей техники? То ли дело чужие технические решения.

Глава 13. Ленд-лиз с того света. (черновая, потом буду расширять)

Солнце не было видно. Как и всегда, оно было скрыто за облаками, а в разрывы между ними с неба, темно-фиолетового, точно черный тюльпан, лились лучи золотого света, чудесным образом таявшим в воздухе, не достигая поверхности озера или хотя бы моей ладони. Это напоминало воспоминание из далекого детства. Лето, в воздухе висит чуть теплый туман и стрекот кузнечиков. Но это все снаружи. Я же стою в пустом амбаре и луч света врывается через окошко наверху. И тает, не достигая стен или пола. И лишь пылинки, парящие в воздухе, видны в этой светящейся полоске, ворвавшегося внутрь, минуя стены, мира.

Что-то было похожее в этих двух картинах. Пусть вместо вентиляционного отверстия у ската крыши — разрывы в облаках. Пускай стены сменились горами вдалеке, пол ледяной, словно бы из замороженных чернил, а вместо крыши — эти облака. А воздух кристально чист не только при взгляде в сумерках, но и для собственного обоняния. И не танцуют, точно мелкие снежинки, крупинки пыли в луче света. Солнца не видно, все также. Словно бы само небо — светит.

Он появился, как всегда, в позе человека в невесомости, завис в полуметре над ледяной коркой. И как всегда, между мной и пирамидой вдалеке, словно охраняя. Тоже версия, если подумать.

— Здравствуй — услышал я.

— Здравствуй — услышал он.

Какое-то облако, пахнущее мятой и лавандой, карамелью и морозом, прилетело от него, синхронно с моим вдохом впитываясь в кожу головы. Плата за прошлый раз?

И мы замолчали, ожидая следующего шага. Эта стандартная тактика разговора, еще одна черта, объединяющая нас, трясущихся над риском отдать кому-либо хотя бы бит лишней информации.

Мы оба — скупердяи, когда речь идет о этой валюте. И оба знаем этот факт. О каждом из нас.

Полтора года прошло, но ничего в нас не изменилось. Парадокс ли?

— Ты позаботишься о моих потомках? — спрашиваю его.

— Да.

— Для связи мне нужен брак или участие в их воспитании?

— Нет — и голос так же спокоен и пуст на эмоции, как мой.

Ясно. Просто великолепно. Как и следовало ожидать от того, кто копирует меня.

В моей руке появляется маленький кубик. Малинового цвета, он выглядит игрушкой из стекла.

— Здесь информация, которую я счел полезной для клана и мира — говорю, когда кубик завершает свой полет в ладони Стража — я жду оплаты при следующем сеансе связи.

И я разрываю связь.

Стоило открыть глаза, как перед ними снова заплясали пылинки, видимые из-за отраженного ими света, врывающегося через окно. Кажется, этот образ преследует меня. Лето, солнце, жара. Только кузнечиков не хватает.

Стоит признать, что Страж сказал достаточно. А значит, сейчас, пока мне не выдали первое в этом мире задание, стоит выполнить то, что от меня хотел Страж. И навестить кое-кого.

Одевшись, я вышел из небольшого дома, который мне предоставила Служба. Небольшой коттедж в шумном предместье Имперского Города, напичканный дистанционными минами и жучками, стоящий на краю негласно охраняемого квартала — чего еще желать?

Стоило рейсовой конке с грохотом остановиться, как я услышал знакомый топот. Этот звук чужого бега приблизился ко мне, когда я ступил на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. Стал совсем громким, когда я забрался на верхний ярус муниципального транспорта.

— Привет!

— Утро — отвечаю знакомой девушке, шатенке с зелеными волосами.

Анжела Штиглиц. Ходячий парадокс, V-ампир с таким именем, из семьи иммигрантов. Семьи, живущей, между прочим, в том же районе, что и я.

В принципе, я ничего против нее не имею. Не слишком назойлива, не слишком крикливая или любопытная. Идеал, а не женщина. А то, что порой говорит так громко, что голова болит, и живет к квартале, где каждый второй работает на Службу...

А другая половина — на другую Службу. Так и живем.

— Снова на электростанцию?

Я кивнул.

— А ты?

— Так, надо купить кое-что — неопределенно дернула плечом Анжела.

— Ясно.

Вот, собственно, и весь разговор. Мы оба замолчали, ожидая, когда вагон, нещадно грохоча по рельсам, доедет до следующей остановки.

— Пока — говорит Анжела и спрыгивает через ограду верхнего, открытого этажа.

— Пока — отвечаю в пустоту.

И к чему была эта встреча?

Кровь привычно выступил из пор на коже, тут же мимикрируя по окружающие ткани, исследуя их. Жучков нет, количество пыли стандартно. Энергетических аномалий не выявлено. Чудеса, да и только.

Как бы там ни было, ехать еще полчаса. Так что стоит почитать что-нибудь.

И я полез во внутренний карман моей куртки. Где покоилась печать-хранилище. Раз уж у меня свободное время, почему бы не почитать популярную литературу? Вроде бы, цикл романов о Князе Валашском, ампире-оперативнике СВР Империи, любимце женщин и прочее, прочее, получил даже какие-то премии.

"Влад посмотрел в ее глаза. Они пылали, точно два озера в лунном свете. Влад посмотрел в ее глаза и сказал..."

Что-то меня терзают смутные сомнения, что я тоже могу написать нечто подобное.

Выйдя из конки, я в очередной раз поразился контрасту, сопровождающему жизнь в Империи. С одной стороны, воздушные корабли и родовые реликвии, стреляющие ионизированным аргоном, создающие энергетические барьеры и многое другое. Электростанции, вырабатывающие совершенно избыточное количество энергии. С другой, массовая техника, представленная паровыми поездами, загородными омнибусами и барабанными винтовками. Какой впечатляющий разрыв в силе между артефактами прошлого и массовыми продуктами, которые ампиры и терране делают сейчас.

Впрочем, меня это касается мало. По крайней мере, пока не поступило задания просветить насквозь очередную поделку, добытую оперативниками.

Кивнув стоящему за дверью, в нише, ампиру в тяжелой броне, я прошел к толстой броневой двери. Руку как обычно пришлось тянуть вверх, чтобы достать до экрана, считывающего рисунок сосудов. Еще один артефакт прошлого.

Дверь приподнялась ровно на два метра, пропуская меня. И тут же упала вниз, стоило пройти. Страшно подумать, что будет, если механизм открытия откажет, когда я буду внутри. Наверное, наилучшим выходом будет пробивать стену, которая всяко уступает по прочности двухметровой броневой плите.

Вообще, как я слышал, еще полвека назад таких мер безопасности не было. Но потом диверсант из Ордена едва не подорвал одну из станций. Останавливать его пришлось лично Императрице. С тех пор вход в каждую станцию оснастили узким проходом с толстой дверью в конце и ампиром-мечником. А заодно узким длинным прямым проходом с пулеметом в конце.

Отодвинув вниз веко, я в очередной раз продемонстрировал охранной системе себя. Дождавшись звонка, прошел вперед метров десять, до белой черты. Все, теперь система проанализирует снимок и мою походку, и выдаст сигнал. До него пересекать черту нельзя. Пулеметчик бдит и знает, как много в мире метаморфов и кукловодов. Не более сотни, и почти все на службе у соответствующих структур, ага.

Наконец, сигнал прозвучал, белая черта загорелась зеленым, и я прошел вперед. Иногда я задаюсь вопросом, чего ради я терплю всю эту бюрократию, как и зачем вообще я в свое время пристал к куратору на тему допуска сюда. Но потом вспоминаю, и сразу становится ясно. Все же, одна из Сестер — лучший собеседник из возможных.

Дойдя до следующей белой черты, я снова замер, глядя на стволы орудия в десяти метрах перед собой. Калибр крупноват. Интересно, это действительно пулемет, или легендарное оружие древней эпохи, пушка Гаста?

По слухам, такими можно даже стартующую ракету сбить. Впрочем, как немного знающий, что такое данное древнее оружие, реплику которого в Ватикане называют плазменно-импульсной бомбой, я считаю "даже" излишним. Ракета — штука хрупкая. Ее даже из пулемета, наверное, сбить можно. Главное попасть.

Наконец, очередной сигнал загорелся, плита сбоку отодвинулась, открывая проход. Замечательно, остался кодовый замок, активирующий мину при дважды неверном коде, и я буду внутри.

Обиталище Духа Молнии выглядело как всегда. Гигантская мутно-белая лампочка, чуть набоку лежащая на основании — не то ступке, не то коричневой чашечке Петри. И к патрону ее тянулся пучок проводов, сорокасантиметрового диаметра каждый.

Подойдя ближе, благо, как всегда, в контрольном зале никого не было, что я проверил, насытив воздух каплями крови, я запрыгнул на край ложа. То есть, ступки, чашечки Петри, основания, фундамента и так далее. А затем я коснулся ладонью мутной и холодной, точно это было действительно стекло белой матовой лампы, поверхности.

Из равномерной мути, точно из тумана, показалась рука, в размерам чуть больше моей. Палец в палец, ладонь в ладонь, она уперлась в мою руку, синеватая, точно у сказочного утопленника. И в пальцах появилось странное покалывающее ощущение, словно древний материал, сдерживающий Сестру, чтобы мы могли качать ее кровь, уже начал пропускать ее силу. Понемногу, по ручейку, но начал.

И я сказал — мысленно, как и в первый наш "разговор":

— Привет.

"Доброе утро — радостно сказала Мисака Мисака."

— Опять создаешь наводки в моей голове?

"Человеческий мозг является электрохимической вычислительной машиной с неэффективным программным обеспечением — довольно пояснила Мисака Мисака. После чего добавила: ты и так это знаешь, так как я не раз объясняла это"

Против воли, или скорее, вне ее, я улыбнулся. Как меня прикалывает ее манера говорить, пусть и создавая некий голос прямо в моей голове! Да и еще привычка комментировать свою собственную речь. Точно в какой-то древней сказке, где некие существа поясняли испытываемые эмоции, добавляя после реплики что-нибудь вроде "Удивление. Радость".

— Прости. Мне нравиться слышать это пояснение. Рассказывай, как твои дела.

"Вопрос не имеет смысла — обескураживающее ответила Мисака Мисака. Тем не менее, стоит заметить, что сеть Сестер, как и всегда, функционирует нормально — лживо уверила Мисака Мисака."

На этот раз я успел уловить слабое ощущение, навроде щекотки, когда одна из Сестер начала проецировать свою "речь". Так вот он какой, удаленный доступ.

— Прости за бестактный вопрос, но что ты вкладываешь в понятие "нормальное функционирование Сети Сестер"?

"В изначальном проекте Сеть была представлена двадцатью органическими клонами-эффекторами и центральным сервером, известным как "Последний Заказ". Несмотря на то, что на данный момент все оставшиеся на планете пятьсот семь Сестер перешли в неустойчивую энергетическую форму эспера шестого уровня, образую глобальную распределенную вычислительную сеть, эффективность системы все еще соответствует требованиям момента — ушла от прямого ответа Мисака Мисака"

— То есть, ваша эффективность упала на порядки, но из-за текущей разрухи, этих остатков хватает на текущие нужды?

"Эти инсинуации оскорбительны и беспочвенны — возмутилась Мисака Мисака, переживая, что единственный доступный собеседник мало того, что иммунен к электро-ментальной коррекции, еще и ведет себя порой по-хамски — сеть Сестер выполняет все возложенные на нее задачи"

И тут стекло, зажатое между нашими ладонями, тихо и беззвучно треснуло.

— Извини, не хотел тебя оскорбить.

"Извинения приняты — с удовлетворением ответила Мисака Мисака, про себя отмечая успех политики шантажа"

— Хочешь сказать, что трещинка в оболочке твоей кельи неопасна?

"Такая маленькая и неглубокая трещина не должны вызывать тревоги — успокаивающе пояснила Мисака Мисака, про себя надеясь, что уважаемый отмеченный племянницей наконец перейдет к делу"

— Минуточку — я уцепился за новый факт, всплывший благодаря специфической манере речи этого живого воплощения Молнии и кавая — какой такой племянницей?

"Это не стоящая внимания деталь — безмятежным голосом ответила Мисака, надеясь, что столь наглая и беспардонная ложь прокатит"

— Не прокатит.

Еще одна трещина побежала от первой, горизонтальной, вниз.

"Исходя из полученных при удаленном сканировании зон памяти твоего электрохимического устройства неполных данных, человек, известный тебе как Мисака Мито была потомком одной из Сестер последующих серий"

— Что за серии?

"Это закрытая информация — печально и категорично ответила Мисака Мисака"

— Почему вы стали такими? Сидите в этой стеклянной банке и отдаете свою кровь, служащую людям электроэнергией?