Эпоха холода

— А Аляска что? — поинтересовался Владимир.

— А что Аляска? Да, извержение ее не накрыло. Да только толку с того? Сначала туда пришла волна цунами, смывшая почти все, что было на островах и побережье. Ну а как Долгая зима началась — так туда едва ли не пик похолодания выпал. Снег несколько лет подряд не сходил, воду у побережья толстым слоем льда сковало... Мало там людей осталось, очень мало. Выжил хорошо если каждый двадцатый... А там уж и ледником большую часть Аляски накрыло. Так что республика их — по сути, союз нескольких рыболовецких племен...

— А Австралия?

— Там тоже всякое бывало... Лордов-то они в 1967 году послали лесом с продовольствием. Самим, дескать, не хватает. Да только те уж больно обиделись на это... Отправить туда на усмирение армию, как это с Южной Африкой сделать попытались, англичане уже не могли. А вот отправить туда бомбардировщики с парой десятков бомб — очень даже смогли. Так что практически все прежние крупные города Австралии в руинах теперь лежат, большая часть запасов продовольствия уничтожена была, почти вся промышленность. А там и голод были, и разруха, и гражданские войны. Говорят, что аборигенов австралийских не осталось вообще — сожрали их 'австралийцы'... Лишь спустя лет десять поле Долгой зимы что-то там начало вырисовываться. Сейчас же у них там 'королевство Австралия', хотя общественный строй куда ближе к фашизму, а не к капитализму или феодализму... Живут в полной изоляции от всего мира, отношений ни с кем не поддерживают.

Мда уж, жутковатая получалась история у этого мира... Голод, войны, разруха, людоедство, деградация — такова была судьба большинства стран Земли. Нет, не хотелось бы ему, чтобы у его мира была такая же история. Повезло все же, что в их мире американцы вместо полуторамегатонного монстра взорвали совсем небольшую, слабенькую 'бомбочку'...

— А англичане-то сами что?

— А они в том же 1967 году устроили 'эвакуацию' в Южную Африку. Правда, эвакуировали-то далеко не всех. Только богатых да кое-кого из наиболее ценных специалистов — ученых, инженеров, высококлассных рабочих. Попытались на новом месте свою цивилизацию возродить. Да только не помогло оно им. На чужом несчастье счастья не построишь... Через полтора года началась у них там гражданская война, к ней прибавилось вторжение зулусских племен... В общем, война-то, по сути, ничьей закончилась. Да только она уничтожила все надежды на возрождение цивилизации — посевы, запасы продовольствия, шахты, дороги, немногочисленные заводы, электростанции и городская инфраструктура оказались практически уничтожены. Даже запасы вооружения подошли к концу. Сама война-то, по сути, закончилась именно потому, что воевать стало больше нечем... Так что остатки англичан там сейчас скатились в Средневековье. У них там даже свой король есть... 'Король Африки'...

История большинства других стран была не менее печальным... Далеко не все сразу сообразили, чем им грозит Катастрофа. Очень многие считали, что это где-то там, далеко. Другие, как и в СССР, вовремя просчитали ожидаемые последствия — и тогда началась паника. Все попытки сделать что-то для общего выживания, организовать людей разбивались о стену всеобщей паники и банального индивидуализма. Каждый сам за себя — и люди расхватывали продукты в магазинах, грабили склады, растаскивали хранилища стратегического резерва. Все для того, чтобы забиться в укромное местечко и пережить зиму самим. Кому-то это в итоге удалось. Кому-то — нет. Но каждый такой 'выживший' лишал малейших шансов на выживание сотни и тысячи других людей. Тех, кому оставалось только помереть с голоду. Исключением стали разве что немцы с их порядком — но, тем самым, им пришлось фактически перейти к социализму, что в конечном счете привело и к объединению двух Германий. Но даже они сделали это с некоторым опозданием...

К концу 1967 года окончательно рухнула власть практически во всех государствах Европы, Азии и Америки... Победили хаос и анархия... И с тех пор наблюдается только деградация. Возрождались, казалось бы, давно забытые феодальные и даже рабовладельческие порядки, вчерашние бандиты провозглашали себя царями и королями, возникало множество сект религиозных фанатиков, появлялись племена людоедов, банды мародеров...

Впрочем, это лишь один из вариантов. Были и другие... Например, японский. Когда почти всю страну смыло катастрофическим цунами еще до начала Долгой зимы. Выжили лишь очень немногие люди в горной местности... Которые тоже остались практически без припасов накануне Долгой зимы... Или индийский вариант. Неурожай, голод, разразившаяся гражданская война, унесшая жизни сотен тысяч человек — и полная, беспросветная разруха... От бывшей Индии остались лишь враждебные друг другу разрозненные княжества. Или Китай — где неурожай и голод дополнились невиданными прежде снегопадами и морозами, полностью парализовавшими работу промышленности и транспорта. Когда уже в первую зиму люди массово умирали от голода, поскольку к ним попросту не могли доставить продовольствие. А скорее и доставлять-то стало нечем... Железные дороги навечно остановились, будучи засыпаны многометровым слоем снега. Для не столь уж и многочисленной колесно-гусеничной техники не было ни топлива, ни опыта эксплуатации при столь низких температурах. Попытки что-то организовать, как-то наладить жизнь окончательно рухнули во вторую зиму — и начался хаос... В общем, вариантов было много. Результат почти везде один и тот же...

Так что в этом мире есть такого, что смогло бы заинтересовать его руководство? Опередившие все, что было у них, сельскохозяйственные технологии и техника, с которыми, будь на то желание и средства, можно было б даже Марс колонизировать, не говоря уж об активном освоении Заполярья? Семена и саженцы морозостойких зерновых и плодовых культур? Или разработанные советскими учеными чрезвычайно морозостойкие материалы — сплавы, пластмассы, рабочие жидкости для техники? Уж у кого-кого, а у СССР в этом мире опыт эксплуатации техники в экстремально холодных условиях таков, каков в их мире никому и не снится. Золото, серебро и прочие драгметаллы? Или советские микросхемы — самые большие микросхемы в мире? Которые, однако, СССР может производить миллиардами — не то, что чуть живые микроэлектронные предприятия России. Причем, производить с непременно высоким качеством — с браком и халтурой в этом мире все строго. Долгая зима приучила беречь ресурсы... Или что-то еще, на что он с первого взгляда не обратил внимания?

* * *

Интерлюдия. Судьба диссидента.

* * *

— Дед, а что это за труба большая?

— Это, Даш, теплоэлектростанция, — с грустью взглянув в ту сторону, куда ему показывала правнучка, ответил Василий Василич.

А ведь были времена, когда не был он еще никаким Васильичем... Жил тогда в совсем другой стране, за десятки тысячи километров отсюда, писал статьи для газет и журналов, поругивал советскую власть, на посиделках с друзьями мечтал о истинной демократии и реформах... И так, наверное, продолжалось бы еще долго — если б кто-то из его товарищей по-пьяни язык не распускал... Тот день до сих пор был у него перед глазами:

— Значит, демократии хотите? — буквально сверлил его злым взглядом капитан Госбезопасности Синявин. — У нас, говорите, творческих личностей заживают, жизни не дают? Призывали, значит, 'скинуть этого сталинского выкормыша' и перейти к 'свободному рынку'?

— Я ничего та...

— Молчать! — прервал начатые было оправдания капитан. — Говорить будешь, когда я разрешу! Так вот, раз так хотите демократии — будет она вам!

Тогда его отпустили под подписку — вот только ненадолго. Буквально через две недели всю их группу вызвали на суд — хотя суда, по сути, и не было-то. С диссидентами в СССР не церемонились. Короткое заседание, закончившееся приговором о лишении советского гражданства и предписанием покинуть территорию СССР в течение 48 часов. Что будет, если не уедет за это время? Очень просто. Вывезут в чем есть к финской границе и пинком под зад на ту сторону.

Уехать Василий решил в США, казавшиеся тогда 'оплотом демократии'. На новом месте сошелся с другими такими же 'недовольными'. Жил в 'русском квартале', работал в эмигрантской газетенке, писал статейки с критикой советской власти, по вечерам подрабатывал таксистом. Вот только продолжалось это всего полтора года. Пока какой-то дебил не надумал рвануть полуторамегатонную бомбу в районе тектонического разлома... Впрочем, поначалу на это мало кто обратил внимание. Это ведь где-то там, далеко на Западе! Но увы, последующие события захлестнули всю страну...

— А что это такое? — вновь отвлекла его от воспоминаний о прошлом правнучка. — Это большая печка, да?

— Почти. Только печка та не только греет, но и свет в каждый дом дает. Только не работает она давно... Еще со времен Зимы.

— А почему она не работает?

— Где ж теперь столько горючего камня взять чтобы эту печку затопить?

— А где раньше его брали?

— А раньше тут была огромная и богатая стана. Такая, что жили в ней сотня тысяч таких племен как наше. Работали электростанции, заводы, шахты... Тысячи людей каждое утро уходили на работу чтобы заставить работать все эти могучие механизмы. Но потом дурь людская привела к Катастрофе, Зиме, холоду и голоду. И не стало больше той страны...

Электростанции теперь не работали практически нигде во всем мире. Как и заводы. Как и шахты. Как и еще многое-многое другое, что было неотъемлемым элементом ушедшей эпохи. В уцелевших после всех катаклизмов городах не было ни света, ни газа, ни водоснабжения и канализации. Одни лишь руины прошлого, на которых копошились потомки их создателей. Большинство из которых так никогда и не поймет, что это такое, и для чего оно было создано.

Их племя последние десятилетия жило на окраине когда-то достаточно крупного, за полторы сотни тысяч, промышленного города. Вот только так было не всегда... Память Василия надежно хранила историю Катастрофы и последующих событий. Тогда он жил в столице одного из штатов на востоке США. Когда шарахнуло — этому поначалу придали мало значения. Однако вскоре на восток США начался наплыв беженцев не только с Запада, но и из центральных областей страны. Начались перебои с поставками продовольствия и товаров первой необходимости, не хватало лекарств, не хватало мест в больницах, врачи буквально сбились с ног от наплыва пациентов... Участились случаи грабежей и бандитизма, изрядно прибавив работы полиции. Но и это были еще цветочки...

Ягодки начались когда следом за мощнейшими, часто сернокислотными, ливнями ударили неожиданно ранние морозы, а затем практически всю территорию Северной Америки стало заваливать невиданным прежде количеством снега. Положение с беженцами резко ухудшилось, снабжение стало и вовсе отвратительным — и вскоре начались настоящие погромы, с повальными грабежами, насильем и убийствами. Почти неделю шло кровавое побоище — пока, наконец, в город не вошла армия. Не полиция и не национальная гвардия — именно армейские, с тяжелой техникой и вооружением. Прямо на улицах после короткого подобия суда расстреливали пойманных бандитов и мародеров, повсюду развешали плакаты, гласившие о введении в стране чрезвычайного положения — карточная система распределения продовольствия, обязанность по требованию властей выходить на 'коммунально-хозяйственные работы', комендантский час, упрощенный порядок судопроизводства... В городе наконец-то восстановился порядок, заработали магазины, коммунальные службы, даже воду и свет стали давать — по два часа в день. И народ вздохнул было с облегченьем — самое худшее осталось позади! Увы, это было опять не так... Самое худшее началось через год, когда лишь в июне наконец-то неохотно начал сходить снег и стало понятно, что лета как такового попросту не будет.

Власть рухнула в июле 1967 года — когда, предварительно разграбив продовольственные склады, армейские ушли куда-то на юг. И в городе разразились голод и хаос... Ему тогда выжить помогла, как ни странно, русская мафия. Бандиты бандитами, но соотечественникам они старались помочь — не так много было их в стране. Однако оставаться в брошенном на произвол судьбы городе-миллионнике не было никакого смысла. Так что, набрав сколько могли припасов, они 'эвакуировались' (хотя куда точнее было бы сказать сбежали) из города... Только не на юг, как военные или еще некоторые группы выживших. В том, что там их никто с распростертыми объятиями не ждет, можно было и не сомневаться. А на запад, в центральные области страны... Где власти не было уже с прошлой осени.

Жутко это было зрелище... Страна словно вымерла, кругом встречались пожарища от прошлогодних боев, брошенные по дороге автомобили, техника. И почти нигде не было людей. Кто-то сумел убежать на восток, где на тот момент еще сохранялся относительный порядок. Кто-то погиб в прошлогодних побоищах, кто-то умер зимой от голода и холода. Когда власть в этих местах рухнула, а запасы продовольствия были растащены теми, кто успел подсуетиться первыми, у большинства не осталось ни единого шанса пережить зиму.

Прошло больше полувека, но Василий до сих пор не мог забыть те времена. Как бы того не хотелось... Были, впрочем, и некоторые светлые моменты — но их было больно уж мало. Так, например, именно во время Зимы он встретил и свою будущую жену. Бывшая студентка бывшего медколледжа, происхождением из эмигрантов из Словакии, бежавших оттуда еще перед войной. Той войной, про которую нынче не помнит практически никто... Ее от тогда фактически отбил у пары обалдевших от безнаказанности и чувства собственной крутизны после ухода военных ниггеров...

Все последующие годы были сплошной борьбой за выживание. С природой. С людьми, многие из которых поначалу сочли их анклав лакомой добычей. И с теми, кого нынче принято было называть нелюдью — безумными фанатиками 'Церкви Апокалипсиса', убивающими и жгущими на кострах всех, кто не является приверженцами их религии, с племенами людоедов или появившимися вскоре после Зимы кочевниками...

И все чаще и чаще Василий начинал задумываться — что сейчас происходит там, за океаном? В навечно оставленной Родине? Когда у них еще были радиоприемники, их радист порой ловил далекий, искаженный атмосферными помехами, радиосигнал с другой стороны планеты... 'Говорит Москва'... И тогда в комнате звучали такие родные — и в то же время совершенно чуждые окружающему миру сообщения ТАСС об урожае пшеницы и подсолнечника на полях Кубани и Туркмении, об открытии новых заводов и нефтяных месторождений, запусках космических ракет и праздновании годовщин Революции... Они сумели не только выжить, но и сохранить цивилизацию. Чего не смогли сделать капиталистические 'демократии', которые такие как он считали самым передовым строем.

Поначалу, впрочем, они не только слушали эфир, но и переговаривались с несколькими сообществами выживших в самых разных частях континента. Были среди них и русские, и ирландцы, и обычные 'англоамериканцы', и даже выходцы с Латинской Америки. Но с тех пор прошло уж много лет, рабочих раций давно не осталось. И что теперь творится там, за океаном — предполагать не мог никто. Лишь пролетающие над планетой спутники говорили о том, что Страна Советов по-прежнему живет и развивается...