Киман не стал указывать на то, что эта встреча могла быть частью замысла Ив, но он выразил свою растерянность и сомнение в том, что он мог доверять Лоуренсу.

Лоуренс начал с традиционного "Это длинная история", чтобы рассказать, почему он с Хоро оставили горы. То, что произошло в Саронии, потрясло Кимана.

— Так это сделал ты!

Это было время осенних праздников, необычные новости из разных городов быстро разносились торговцами. А Кербе вполне мог проявлять интерес к ценам на древесину в Саронии.

— Сначала о том, что происходит в Каллане я услышал от землевладельца Тонибурка и его смотрителя леса. Если в Каллане, должно быть, годами злились на Кербе, не думаю, чтобы отношения между достопочтенным Тонибурком и твоим городом окажутся слишком хорошими.

Часто слова отношения не окажутся слишком добрыми выбирались просто из вежливости. По мере того, как потрясение Кимана ослабевало, слова Лоуренса стали доходить до его разума.

— Должно быть, землевладелец Тонибурк видит в нас пиявок, сосущих у других кровь.

— Наверное аристократы Тонибурк всегда брали деньги у торговых домов Кербе?

Не исключено, что землевладелец мог прикидываться простачком, утверждая, что не брал денег у Каллана. А в этой ситуации важно знать, кто кому должен.

— Одалживали они с давних пор. Ни один город поблизости не смог бы им дать столько денег. Кроме того, если бы правитель занял у Каллана, он бы не решил вместе с Калланом вырубать лес.

Лоуренс ещё не был убеждён, но стоявшая рядом Хоро отозвалась кривой ухмылкой.

— Не смотри на него так, ведь он выше, — сказала она, но её снисходительный тон не давал оснований счесть это лестью.

— Выше из-за неравенства положения или из-за гордости?

— Можно сказать, что это ради самоутверждения, чтобы поддержать свою гордость. Почему благородный аристократ посмотрит на простого, не задирая носа?

Матиас был весьма учтив с Лоуренсом, потому что не держал на него обиды. Этого бы не было, если речь шла бы о тех, кто держал в своих руках его честь и достоинство, кто мог бы покрыть позором его имя, то есть о заимодавцах, которым задолжали поколения Тонибурков.

— Если ты придёшь к нам поговорить — о долгах или о проблемах с Церковью, есть те или иные возможности всё обсудить. Потому что древесина этого леса весьма ценная. Но он, вероятно, не хочет, чтобы его лес оценивали держатели его долга, с которыми он не мог разговаривать с позиции более высокого положения, в итоге он выбрал Каллан, с ними он мог говорить с высоты своего древесинного трона, и присоединился к их плану. В таком случае в Каллане к нему будут относиться как к важной особе. Боюсь, для такого застенчивого аристократа это будет непреодолимым искушением.

И Киман пожал плечами.

Его слова отозвались в сердце Лоуренса болью за Матиаса, столько лет прожившего с унизительным положением должника. Сочувствие у Лоуренса вызывали и добрый склад землевладельца, и его мужество, с которым он много лет поддерживал лес, который в любой момент можно было бы обменять на золотые монеты, и леса хватило бы надолго.

— А враждебность Каллана к нам... Что ж, это естественно, они часто соперничают с нашими торговцами, но наши пути доставки более выгодны. И они решили сильно снизить пошлины, чтобы изменить движение денежных потоков.

Лоуренс не знал, насколько можно было доверять Киману, но отношения между Калланам и Кербе действительно могли походить на метафору Лоуренса.

Бык, залезший в лавку трав и специй.

Возможно, Кербе действительно сильно навредил Каллану, но это было сделано не по злому умыслу. Просто у быка оказалось слишком крупное тело, в то время как ни ненависти, ни стремления предвзятости к банкам и бутылкам на полках не было.

Но нынешнему Лоуренсу развести огонь удавалось уже, изрядно помучившись, и такую простую вещь он тоже забыл. Прочистив горло, он произнёс:

— Вообще-то я здесь для того, чтобы определиться с картиной ситуации, которую мне хочет нарисовать Ив. Похоже, она не собирается мне показывать, что происходит там, позади картины. Но всё же я чувствую, что Ив не такая ожесточённая, как когда-то, поэтому мне трудно разобраться.

Особенно трудно было разобраться в том, что касалось Кербе. Каким образом Ив могла ухватить Кербе за шкирку и заставить подчиняться?

Слова Лоуренса заставили Кимана прищуриться и недоверчиво поджать губы.

— Эта лиса коварна, и коварство её доведено до совершенства.

Стоявшая рядом с Лоуренсом Хоро резко вдохнула, заставив его бросить на неё взгляд.

— Самое неприятное, что она сейчас готовится взять нас за горло.

Лоренс снова посмотрел на Хоро, но её глаза были направлены не на него, они, тлея мрачным любопытством, ждали продолжения от Кимана.

— Эта лиса решила переиграть нас и для этого составила такой тонкий план, что его можно было бы продеть в игольное ушко.

— Другими словами?

Киман поправил немного растрёпанные волосы и ответил:

— С помощью шерсти. Она хочет задушить нас шерстью.

Прежде чем объяснить, Киман предложил перейти в другое место. Потому что, что бы он ни говорил, это будет лишь его слово против слова Ив, проще было бы увидеть всё своими глазами. И потому Киман посреди ночи повёл Лоуренса и Хоро по Кербе. Даже в это время на улицах попадались люди, многие из которых приветствовали Кимана, и городские стражи при встрече также отдавали ему честь.

Место, куда привёл их Киман, располагалось рядом с портом.

— Это здесь?

— Да, биржа шерсти.

Место, окружённое высокими кирпичными стенами, терявшимися в темноте, занимала большую площадь. Такая мощная ограда, вероятно, требовалась для сохранности товаров. Киман поздоровался с ночным сторожем, который открыл им небольшие ворота. За стеной открылась большая, пустая территория, не подвластная городской суете снаружи.

— Раньше в это время шерсть летней стрижки обрушивалась на город, словно снег в сильный буран.

Хоро, дёрнув шеей, шмыгнула носом и прижалась к Лоуренсу, сложно ей было холодно. Вероятно, она сильно пропотела во время бега от Каллана сюда, а теперь она зябла.

— Трагедия произошла по вине этой лисы.

— Не можете купить шерсть?

— Верно. Не знаю, как она достигла такого господства, но в торговле шерстью с ней не сравнится никто. Она даже заняла в королевстве положение что-то вроде торговца Предрассветного кардинала и имеет огромное влияние на поставляемую королевством шерсть. Торговцы на большой земле даже поговаривают, что весь город может замёрзнуть, если её оскорбит.

Лоуренс поинтересовался, чего хочет Ив за шерсть.

— Лиса сказала, что, если мы захотим шерсть, мы снизим стоимость древесины.

Уголки губ Лоуренса дёрнулись вверх и остановились, не нарисовав на его лице нормальной улыбки. Ив не стала партнёром для Каллана, чтобы вместе бороться с Кербе. Вместо этого она то подстёгивала Каллан, поигрывая перед его носом тенью Кербе, то угрожала Кербе планом развития Каллана.

— Если у тебя в торговле есть соперник, тебе приходится снижать цену... — заключил Киман.

Хоро могла возноситься всё выше и выше благодаря тому, что у неё не было соперниц, которые могли рассчитывать на любовь Лоуренса.

Лоуренс посмотрел на столь редкое для города звёздное небо и сказал:

— Если тут больше ничего нет, тогда это просто обычная торговая уловка. Но.

Он посмотрел на Кимана и увидел, что тот несколько уступил в конце концов явно не по этой причине.

— Ты хочешь спросить, почему мы так сходим с ума по этой шерсти... то есть, нет, почему мы должны закупленную в Ренозе древесину продавать королевству по низкой цене?

— Конечно. В конце концов сейчас деревья в лесу кажутся просто золотыми.

Древесина всем нужна, ситуация вокруг неё достаточно горяча, чтобы Ив сочла стоящим для себя затеять целую игру.

— Если просто торговать древесиной, мы могли бы продать её кому угодно. Но, как было сказано раньше, есть и другие проблемы, требующие о них позаботиться.

Это портовый город, если не удаётся договориться с продажей здесь, можно отправиться в любой другой и продать там. Другое дело — города, удалённые от моря, вроде Реноза, их заменить не так просто, а переправлять древесину сушей нецелесообразно.

Но Кербе по некоторой причине пришлось продать всю закупленную древесину. И скорее всего — в качестве оплаты за шерсть.

— Имеешь в виду, что вам надо закупать шерсть по какой-то другой причине, кроме перепродажи?

Среди ночи ветер с моря был достаточно холодным, и Хоро обняла себя за плечи. Тогда Лоуренс снял свой плащ и укрыл её.

— Желудки многих людей приходится согревать шерстью, — ответил Киман, невольно бросив взгляд на Хоро, кутавшуюся в тёплый плащ. — Многолетняя неустанная работа людей в соединении с усилиями торговой гильдии Роэн под моим руководством сделали Кербе действительно большим городом. Но в последние годы он мне кажется немного излишне большим, — Киман обвёл взглядом территорию биржи и вдруг показался Лоуренсу не таким алчным торговцем, каким запомнился по прежним встречам. — Как бы хорошо город ни функционировал, некоторые люди — по той или иной причине — будут пребывать в нищете. Добавим к ним людей, приехавших сюда жить из других мест.

Кербе отличался от Каллана ещё и значительным перемещением людей.

— Так эти люди хотят согреться этой шерстью? — спросила Хоро, и Киман мягко улыбнулся. — Можешь сказать и так. Бедняки этого города могут приходить сюда и брать немного шести.

— Чтобы скручивать? — догадался Лоуренс.

Киман кивнул, Хоро растеряно посмотрела на них.

— Плата за скручивание низкая, но с этим справится любой. Если он не умеет читать, даже если вообще не знает языка, он может взять немного шерсти и начать работать.

Груды шерсти перед использованием следует разделить на пряди, это делают специальными гребнями, потом эти пряди вручную скручивают в нить. Конечно, результат работы зависти и от опыта, и от качества инструментов, но работу может выполнять любой, если у него найдётся гребень и место, где бы он занялся этим делом.

— Это очень похоже на ворошение пшеницы, чем ты занималась не так давно, — пояснил Лоуренс, и Хоро, наконец, поняла.

Когда купленную пшеницу уложат в какой-нибудь склад, она может впитать влагу и загнить. Чтобы избежать этого, пшеницу требовалось время от времени ворошить, чтобы она проветривалась. С такой работой могли справляться только женщины. Даже слабые и обездоленные могли с этим справляться без особой подготовки, поэтому такая работа подходила тем, кто столкнулся с жизненными невзгодами.

— Как товар шерстяная нить лучше, чем шерстяное сырьё, поэтому выгода от этого взаимная.

Лоуренс беспомощно ссутулился. На сей раз Ив атаковала напролом, она, говоря открыто, воспользовалась слабостью Кербе, чтобы заставить его снизить цену на древесину. И предупредила: иначе вся моя шерсть уйдёт в Каллан в обмен на их древесину.

Тут Лоуренс заметил ещё кое-что.

— Может быть, Кербе собирается ещё и разместить людей, бегущих от религиозного преследования?

Киман улыбнулся, словно к нему пришёл посетитель и спросил, будут ли новые товары на следующей неделе.

— Конечно, мы на стороне Предрассветного кардинала.

Ив — это действительно Ив. Каждый штрих в её картине соответствовал принципам торговли и помогала Коулу и его последователям, но картина, составленная из штрихов, несла прибыль самой Ив снизу доверху.

— Я сейчас... по-настоящему осознал всю глубину торговли, — произнёс Лоуренс.

Вовсе не обязательно быть порочным. Пока есть мудрость, позволяющая приспосабливаться к обстоятельствам, мудрость, которой обладала Ив, можно добиться успеха, используя исключительно законные средства.

Итак, что должен сделать агнец вроде Лоуренса, наткнувшись на волчьи следы?

Ему надо было нащупать себе путь, поэтому он сказал вот что:

— Первоначально я отправлялся в Тонибурк, чтобы помочь Ив убедить всё ещё сомневающегося землевладельца. Но на полпути я передумал и тайно приехал сюда.

— Понятно, значит, я должен немедленно повязать тебя.

Хотя это было сказано в качестве шутки, оно примерно на треть было правдой.

— Я пришёл, чтобы узнать, что задумала Ив. Если у неё плохие намерения, я постараюсь его разрушить ради блага достопочтенного Тонибурка.

При своей алчности Ив не была плохим человеком. Однако Лоуренс испытывал сомнения, так как не видел в её замыслах справедливости. Чуть поколебавшись, он добавил:

— Я не позволю ей получить все выгоды одной.

Эти слова имели практический смысл, пусть даже Киман считал Ив врагом по торговле, и отношение к ней как к человеку каждого из участников не имело значения. Потому что в любом деле можно было заработать ограниченную прибыль, в данном случае её источник — древесина. Добыть её проще всего в лесу Тонибурка. Если Лоуренс хотел спасти лес, ему легче всего было сделать это, уменьшив прибыльность от него для Ив.

— Но, господин Лоуренс, какова твоя цель? Как я посмотрю... незаметно, чтобы ты после такой твоей беготни получил приличный доход. Если ты собрался исподволь продвигать дела Предрассветного кардинала, результат не изменится, будешь ты в этом участвовать или нет.

Люди, бежавшие от религиозного преследования, всё равно найдут приют — в Кербе или Каллане. Их дальнейшая судьба — на ответственности этих городов. Ради Хоро Лоуренс предпочёл бы выбрать спасение леса Тонибурка, но Киман не знал природы Хоро и не понял бы его мотивов.

Но чтобы уменьшить прибыльность Ив от леса, Лоуренсу была нужна помощь Кимана. И чтобы завоевать его доверие, Лоуренс решил сыграть на одном обстоятельстве.

— Изначально я на самом деле этого не знал. Но оказалось, что истинная ценность этого леса — растущие в нём сорняки, от которых зависит прокорм скота.

Взгляд Кимана упёрся в Лоуренса, его брови немного приподнялись.

— Мне сказали, что эти сорняки никак не могли попасть на рынок как товар. Однако навоз животных напрямую влияет на урожайность окрестной пшеницы. Если бы лес Тонибурка перестал бы обеспечивать скот сорняками, нежданные последствия просто ошеломят.

Все рынки в большей или меньшей степени связаны между собой. Изменятся где-то цены — круги от изменения разойдутся во все стороны. Кербе, лежавший не так далеко от леса Тонибурк, не зависел напрямую от пшеничных полей вокруг Саронии, но, если эти поля не дадут хорошего урожая, это неизбежно затронет Кербе.

Принимая обязательность этого, Лоуренс спросил:

— Более того, тебе же известно, что происходило в Саронии?

— В Саронии?

— Ну, ведь я же встал в Саронии на пути торговцев древесины по просьбе церкви? Награда — привилегия каждый год получать пшеницу с местного поля.

Конечно, награда была символическая, "поле" Лоуренса было шириной в две вытянутые ладони. Но всё же это было правдой, и Киман, до которого донеслись обрывочные сведения из Саронии, со значением кивнул. Он сейчас увидел доходы и убытки Лоуренса в зависимости от обеспечения пшеничных полей необходимыми удобрениями.