Девушка с наузой

Так что звонили Юрию Андреевичу только взрослые колдуны, руководители групп — кто мог удержать адекватную работу своего мобильного телефона. И то — при условии, что отойдут от подопечных подальше. И в этом случае для них — счастье, что отец Станислава не колдун.

...Предполагая, что все они вот-вот разъедутся по домам, снимать верхнюю одежду первые вернувшиеся не стали, а прямо в ней, в куртках и плащах, уселись за стол, одёжку расстегнули только. Виталий Олегович отошёл чуть в сторону — поговорить, с кем-то созвонившись. А Егор с девушками посидели немного, переживая недавнее происшествие. Не зная, как начать разговор о том, что её больше всего интересовало, Алёна спросила:

— А вы давно с "семьёй"?

Заклинатель и ведьма переглянулись и чуть не одновременно пожали плечами.

— Я с год, — сказал Егор. — Прошлой осенью у соседей катавасия приключилась: у них нички появились, шалить начали. Если не знаешь, что это такие... ну, близко к марухам. Мы-то с соседями живём — стена к стене. Слышу — по ночам стали постоянно свет включать и громко разговаривать, а потом ребёнок заплакал и так страшно плакал, что я сам испугался: у них девочка, лет трёх, обычно очень спокойная, а тут каждую ночь плачет, прям рыдает. Я думал — может, заболела или ещё что. Однажды поздно ночью возвращался — с товарищем в игрушку заигрался. Смотрю — у соседей входная дверь открыта. А я выпил немного, ну и испугался, что к ним кто-то посторонний зашёл. Осмелел — трезвым и не подумал бы. Сам к ним в прихожую шагнул — да как шарахнулся назад! О порог споткнулся, свалился — и глаза таращу, как мимо меня мелочь всякая бежит и ругается. Вроде ругань и на русском, а неясно, что говорят. Мелкие бабки — такие, по колено, в общем. И, когда пробежали и в подъезде сгинули, слышу — над головой кто-то говорит: "Роман, а ведь этот их видит. Эй, друг, а ты кто?" Это Стас был. Он с братом как раз по вызову приезжал — наших соседей избавлять от ничек. Притащили они меня к себе — сюда. А их дедушка Андрей и проверил меня, сказал, что заклинатель я. Вот и... Обучил немного, а дальше я сам вариться стал в своём заклинательстве: книги читал, искал то, что мне по нраву, потому как, выяснилось, не каждое заклинание может работать так, как требуется, если оно тебе не нравится. Кое-что под себя правил. Вот и всё.

— А я сама сюда пришла, — сказала черноволосая ведьма. — Про себя знала, что сила есть, а что с ней делать — не знала, не умела. Прошлой зимой увидела старика — мощного, по впечатлениям. Как раз в то время с колдовским зрением играла. Я на себе вижу, будто пожар полыхает: где мало, а где прямо высоко. А у него — упорядоченно как-то... Ну и подумала: если старик необычный — может, он и сам по себе такой, знающий, если сумел свои огни в порядок привести? Пошла за ним, а он — в этот дом. Еле успела заскочить следом, пока домофонная дверь не закрылась И — врезалась в этого старика. Он говорит: "Ты что? За мной следишь?" А что я могу ему ответить? Постеснялась — стою, молчу. А он потом посмотрел на меня и говорит: "Ого! Ну, тогда пошли".

Помолчав, Алиса скептически поджала губы. Хмыкнула.

— Учитель из него тот ещё, конечно. Наревелась я с ним, пока училась. Он ведь как? Считал, если объяснил — сразу понимать должна. И не верил, что объяснять не умеет. Орал здорово. Ладно — я быстро поняла, что не одна такая. Легче стало.

— Это да, — вздохнул и потупился Егор. — Алён, а ты как начинала?

Пришлось рассказать о первых узлах, потом трубочках от медицинских систем, из которых в больнице плела свои первые фигурки, а бабуля даже на них разглядела, что внучка плетёт не простые игрушки, хоть и не подозревает о том.

— Мда... — чуть не философским тоном изрёк Егор. И снова вздохнул. — У каждого своя колдовская тропа.

Спросить у ребят, как именно умер Чёрный Андрей, Алёна не успела. К ним быстро подошёл Станислав и обратился к девушке:

— Я тебе хочу кое-что показать. Это ненадолго.

Уходя с ним, Алёна оглянулась. К заклинателю и ведьме подсел дед и принялся с ними негромко и оживлённо говорить.

А Станислав провёл девушку мимо просторной прихожей в большую проходную комнату, в ближайшем углу которой обнаружилась лестница. Станислав посмотрел на Алёну и смущённо сказал:

— Хочу показать тебе мою комнату. Ты не бойся. Только показать.

— Я и не боюсь, — пожала она плечами и зашагала за ним, думая: "А если бы дед не сказал, что мы испытываем друг к другу чувства, захотелось бы тебе показать мне эту комнату?"

Она предполагала увидеть почти пустое от мебели, спартански обставленное помещение. Но Станислав открыл перед ней дверь, и Алёна ахнула, от неожиданности застыв на пороге.

Столько игрушек в комнате молодого, примерно лет двадцати пяти, мужчины увидеть она точно не ожидала.

Не веря глазам, Алёна перешагнула порог в комнату. Едва только глаза начали привыкать к её странному убранству, сразу сообразилось, что в своих ожиданиях всё-таки она права: не считая игрушек, которые создавали впечатление наполненности комнаты вещами, мебели маловато. Но многочисленные игрушки, выглядевшие абсолютно новёхонькими, всё равно притягивали внимание. Мельком взглянув на Станислава, заметила, что тот еле сдерживает смех, наблюдая за ней. Смех человека, который считает, что он придумал неплохую такую шутку.

Медленно прошла по комнате. Семь плюшевых медведей различной величины, открытые коробки — кажется, с конструкторами, целая стопка книг — от больших, с совсем детскими рисунками-иллюстрациями, до обычного формата — уже для подростков. У окна ютился журнальный столик. На нём лежали коробки с наборами гоночных машинок. Под ним — стояли большие самосвалы.

— Что это? — ошеломлённо спросила она.

Станислав, наконец, рассмеялся, будто ждал именно этого вопроса. И тоже осмотрел комнату, словно пытаясь увидеть её глазами постороннего человека. Только осмотрел со странной смесью грусти и сожаления.

— У Романа в комнате то же самое. Когда дедушка умер, на третий день после похорон мама позвала нас с братом, чтобы мы забрали наши подарки, которые родители покупали нам на каждый день рождения. И которые дедушка запрещал дарить нам.

Оглядевшись, Алёна решила: ничего страшного не будет, если она присядет на кушетку, покрывало на которой лежало — всё в морщинах. Кажется, Станислав использовал кушетку не только для сна, но и как диван. Она взяла с кушетки огромного медведя и села, пристроив его к себе на колени. Медведь сдержанно "улыбался" ей. Станислав, немного помешкав, присел на другой край кушетки.

Девушка боялась даже взглянуть на него. Слёзы на глаза тут же наворачивались.

— Не переживай, — неожиданно сказал он. — Нам не справляли дни рождения, хотя по одноклассникам в школе мы примерно представляли, что это такое. Но чего не знаешь, легче пережить.

— Мама покупала вам подарки на каждый день рождения, но не могла их вам подарить?

Станислав взглянул на девушку в замешательстве.

— Извини, я не думал, что на тебя это так подействует. Мне казалось, странная комната тебя рассмешит.

Держа медведя за толстые лапы, Алёна вспоминала свои дни рождения — и пребывала в настоящем ступоре, думая о личных, но не состоявшихся праздниках двух братьев. За столько лет...

Медведя пришлось отложить: Станислав решил, что ей интересней будет перебирать стопку подаренных книг. Детские иллюстрации, яркие и порой смешные, и в самом деле приглушили её гнетущее впечатление от запоздалых подарков. Она начала рассказывать, какие из этих книг есть и у неё, а он ответно рассказывал, что успел прочитать сам из подростковых книг... И внезапно замолчал, с изменившимся до холодной ярости лицом глядя мимо Алёны, на входную дверь в комнату.

Девушка тоже обернулась.

В дверном проёме стоял незнакомый (она не вспомнила его среди тех, кто сидел за столом в гостиной) парень — лет чуть за тридцать (даже, наверное, не парень тогда, а молодой мужчина?), в тёплом спортивном костюме, с лицом, словно приплюснутым сверху-снизу, но тем не менее довольно симпатичным из-за правильных черт. Он шмыгнул носом, а потом то ли плюнул, то ли фукнул на свои лохмы неопределённо русых волос, которые беспорядочно свешивались ему на глаза, мешая смотреть. В целом, рядом со Станиславом, всегда жёстко собранным, он выглядел неряшливой... шваброй.

Тяжёлый взгляд неизвестного будто рухнул на Алёну, и ей захотелось немедленно соскочить с кушетки. Но в этой странной и отчего-то неловкой ситуации она только и сумела, что сидеть и лишь нервно подравнивать всё ту же стопку книг, будто защищаясь ею от странного гостя.

Неизвестный перешагнул порог, вихляясь всем телом, а потому за него даже стало страшно: а вдруг не устоит и свалится?

Глазом моргнуть не успела — Станислав уже стоял так, что загораживал её от мутных глаз неизвестного.

— Какого чёрта ты сюда припёрся?

Неизвестный испустил странный звук, похожий на глумливое хеканье, и поднял руку.

— И в этой келье одинокой! — продекламировал он и пошатнулся — так, что Станислав невольно качнулся к нему поддержать. — Вдруг баба появилась молодая!

По голосу, чуть гнусавому, по заиканию Алёна догадалась, что неизвестный пьян. Неловкость, которую она испытывала, перешла в опасение: незваный гость, кажется, собирался затеять либо скандал, либо, как минимум, перебранку.

Наверное, Станислав подумал о том же, но разрешил проблему легко. Он шагнул к неизвестному так, словно собирался пройти мимо него. Тот только начал поворачивать к нему голову — кажется, машинально отследить, куда он идёт, как сжавшийся у него на грудках кулак Станислава резко развернул его к двери. Ещё шаг парня — и неизвестный вылетел следом за ним в коридор. Входная дверь медленно закрылась, приглушая треск ткани, испуганное и протестующее хныканье и затихающее повелительное Станислава:

— Думаешь — деда Андрея нет, так можешь себе позволить...

И странный звук — падение тяжёлого мешка на пол.

Алёна, оцепенев, сидела на кушетке. Стопка книг, положенная рядом, потихоньку съехала к ней, сидящей в небольшой ямке старой мебели.

Было как-то не по себе. Впечатление, что попала в ловушку. С одной стороны — тот неизвестный, который в состоянии опьянения может устроить что угодно, что вызывает... отторжение. С другой — Станислав, который... Это ему-то надо было плести наузу на спокойствие?! Да он спокоен, как танк! В отличие от Алёны...

За дверью вроде всё затихло, но страшно выйти из комнаты и наткнуться... нет, не на драку — честно призналась себе девушка. На избиение. Страшно, потому что даже на первый взгляд было понятно, что неизвестный парень в спортивном костюме слабее Станислава... "Врёшь ведь себе, — вдруг подумала Алёна. — Тебе не этого пьяненького жалко. Тебе страшно, что ты увидишь Станислава... таким... Ты же думала, что он, вообще-то... нормальный, несмотря на деда. А он... — И нахмурилась. — А если он и не бьёт этого, в спортивной одёжке? Просто увёл вниз, чтобы меня не пугал, чтобы не мешал нам болтать, а я тут насочиняла? Значит, выйти из комнаты можно? Ведь Станислава нет уже несколько минут. Могу же я заскучать? И он сам сказал, что приглашает меня сюда ненадолго..."

Дыхание почему-то частило, и было тревожно. Алёна встала с кушетки и осторожно подошла к двери. Хотелось немедленно вернуться домой и спрятаться в своей комнате. "Почему? — удивилась она, поняв своё желание. — Со мной вроде ничего не случилось! Почему я хочу... спрятаться?!"

Она постояла возле двери с минуту, а потом нерешительно приложила к ней ухо. Но там, за дверью, только невнятный шум и такие же голоса. Далеко, как показалось.

Открыв — очень медленно — дверь, она выглянула на лестницу. Никого.

Спустилась и не спеша, вспоминая, как Станислав вёл её, сумела найти гостиную. Здесь, за столом, сидели Егор с Алисой — ближе к окну оживлённо разговаривали дед и Юрий Андреевич. Не подходя к столу, стараясь, чтобы её не сразу заметили, Алёна прислушалась и уловила звуки другого разговора. Доносились эти звуки из прихожей. Причём один из голосов был женский. Алёна облизала губы и, чувствуя себя шпионкой в королевском замке (сама поразилась образу), тихонько подошла к прихожей.

Теперь только край стены отделял её от тех, кто довольно агрессивно говорил в прихожей. Заглянуть за этот край она не могла — увидели бы сразу, но некоторое время бессовестно подслушивала.

— ...не имеешь права выгонять нас из этой квартиры!.. — с трудом удерживалась от вопля женщина. Почему — удерживалась? Потому что едва начинала повышать голос, тут же замирала на полуслове и говорила тише. — Ты не хозяин здесь!

— Да что вам вообще здесь надо? — злился Станислав. — Этого ещё привели — ходит по всем комнатам, как будто ищет чего-то!

— А ты не лезь в наши дела! — нелогично вывернула женщина. — Мы, чать, тебе не чужие. Надо Васеньке ходить по квартире — пусть ходит.

— Да вы совсем?! — изумился Станислав, и Алёна даже посочувствовала ему, пока он не договорил: — А ничего, что по всей квартире дедовы артефакты установлены? А если Васька вляпается в такое, что потом не только хромать начнёт, а вообще в дебила превратится? Тогда что будете говорить? Что я виноват — не убрал дедовых артефактов, чтобы Васенька мог мотаться по квартире безвозбранно? Да идите вы, тётя Марьямна, вместе с Васькой куда подальше от нас!

Но эта женщина со странным именем — Марьямна, то ли привыкла к таким разговорам, то ли умела не обращать внимания на то, что её выгоняют, но вцепилась в слова Станислава железной хваткой:

— А почему же ты до сих пор дедовы артефакты не убрал? Специально, да? Чтобы нас с Васенькой гонять?

В прихожей тишина. А потом ледяной голос Станислава:

— По всей прихожей дедушка установил около десятка некромантических артефактов. Вы — найдёте хоть один? Я, например, с трудом нашёл два.

— Мамуль... — заныл невидимый Васенька. — Пошли домой, а?

— Закрой рот! А ты... Мы родня, Стас, а родню надо уважать! Мы пришли на девятины, и ты должен нас принять со всем уважением!

— Слушай, ты, родня! Ты даже не помнишь, когда было девять дней деду Андрею, — презрительно сказал Станислав. — И я должен вас принимать с уважением?

— Мамуль, пошли, а-а?..

— Да заткнись ты!

Алёна отпрянула от стены и быстро обошла проходную комнату, чтобы по дальней стеночке, где её не заметят из прихожей, снова добраться до гостиной. Лишь когда с маху села на мягкий стул рядом с Алисой, когда дед, всё ещё беседовавший с Юрием Андреевичем, оказался в прекрасной видимости, девушка начала успокаиваться. Почему в прихожую не подошёл Юрий Андреевич? Он что — не знает, что у них здесь гости? Любопытно, кем является тот самый Васенька Станиславу?

— Куда тебя водил Стас? — с интересом спросила Алиса.

Ну вот, этого ещё не хватало.

— В свою комнату, показал кое-что, — сумела вывернуться Алёна.

Насмешничать черноволосая ведьма не стала, как и Егор. Тот тоже спросил:

— Небось, артефакты некромантские? Говорят, у Стаса они очень сильные.

— Нет, мы больше книги его смотрели, — с облегчением, что может почти не врать, ответила девушка. И тут же вполголоса спросила: — Я шла мимо прихожей, там Станислав с кем-то разговаривает. С каким-то Васенькой и его мамой. Это... кто?