2. Восстание химер(общий)

Глава 11. Козлы и Снегурки

— Что это было? — спросила полусонная девушка на диване, когда Лекс вернулся в комнату.

— Не обращай внимания, — пробурчал себе под нос черт, и неохотно добавил: — Солнышко.

— Как тут не обратишь? Это была Борщаговская, — слабо ответила она. — Она у нас, — зевок, — преподает травничество.

— Неужели? — безразлично поинтересовался Лекс.

— Тебе совсем не интересно! — упрекнула она.

— Ты не устала? — сменил он тему.

— Смертельно!

— Не хочешь поспать, Солнышко?

— Да... — пробормотала она и подмяла под весок подушку. — Лекс...

— Что, Солнышко?

— Почему ты не сделал меня темной?

— Спи, — ответил он, наблюдая за тем, как она засыпает.

— Скорей бы...

Как только девушка закрыла глаза, а ее дыхание стало размеренным и спокойным, Лекс потянулся к ее сумочке и достал студенческий билет.

"Камила", — прочитал он.— "Нужно запомнить..."

Он небрежно бросил карточку в сумку девушки и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Козел! — в сердцах выругалась Тая, носясь по кухне. — Именно так! Козел!

Петруша смотрел на хозяйку настолько удивленно, насколько это вообще под силу петуху, но травница совершенно не обращала на него внимания.

А если бы обратила — ему несдобровать!

В дверь осторожно постучали. Тая посмотрела на нее почти с ненавистью. Незваные гости приносят только плохие новости. Да и за последнее время она начисто забыла, что гостей терпеть не может.

Стук повторился и Тая ринулась к двери, ожидая увидеть там кающегося черта, но вместо этого чуть не набросилась на белолицую девицу в голубом полушубке.

— Вы кто?

— А разве вы меня не помните? — защебетала девушка. — Мы познакомились недалеко от Выбубицкого монастыря! Я — Снегурочка, а вы — великая амазонка Таисия Борщаговская!

Тая смотрела на восторженную посетительницу и никак не могла понять, что происходит.

— Во-первых, не великая, а во-вторых — не помню.

— Ну как же! Вы еще с ловами были и по поводу Мысленника возмущались!

— Хорошо, признаю, что знакомы, но все равно не понимаю, чем обязана.

— Ну, я просто подумала, что вы мне в городе поможете освоится.

— В городе? — переспросила Тая. — Освоится?

— Ну, да! — девушка незаметно протиснулась в дом. — Видите ли, я решила уехать от дедушки, а пойти мне не к кому, вот я и решила стать амазонкой — они же сестры!

— По оружию, — вставила Тая.

— И по оружию тоже! Но так важно доверять другим, работать одной командой и...

— Но вы пока не амазонка, — заметила Тая.

— Так скоро же стану, — махнула рукой незваная гостья и начала осматриваться.

— Простите...

— Меня можно на "ты", — перебила девушка и продолжила рассматривать начинку кухни.

— Так не делается. Нельзя ворваться в чужой дом и решить остаться только по тому, что сам так решил...

— А ты против? — удивилась девушка.

— Собственно говоря, да.

— Но почему?!? Я места много не займу и потом — это всего до тех пор пока я работу не найду, а там и свой угол сниму... Мне пойти некуда.

— Неправда. Ты можешь к дедушке вернутся.

— Ты не знаешь моего деда. Он очень жестокий. Он даже убийствами не гнушится!

— Не думаю, что он подымет руку на собственную внучку.

— А я вот не знаю. Лучше я тут останусь.

У Таи просто отнялся дар речи. Нужно проверить калитку на наявность надписи: "Место спасение попавших в беду девиц". Ей очень хотелось сделать две вещи: вытолкать нахальную Снегурку на улицу или звонком разбудить мавку-помошницу, чтобы спихнуть неожиданно привалившее счастье на ее покатые плечи. Она же любит всем помогать — вот пусть и попробует хоть раз как это на практике!

Когда раздался очередной стук в дверь, она только громко прорычала и покорно пошла отворять. Она уже приготовилась встретить на пороге шеренгу девиц, попавших в беду, как увидела Лекса.

— Ты?

— Я.

Тая окинула его взглядом, а через секунду отступила, пропуская внутрь.

— Спасибо, — удивленно ответил он. — Я боялся, что ты меня не пустишь.

— С чего бы это? — она мастерски изобразила ответное удивление.

— Ну, после всего.

— После всего — чего?

— Ты имеешь полное право злиться...

— Злится? А я должна? Да, мне неприятно, что я застала тебя в... щекотливой ситуации, но на то оно и студенческое общежитие, разве нет? — она старательно изображала из себя оскорбленную пуританку.

— Я не про это?

— А про что? — ее брови высоко взлетели.

— Я думал, ты обиделась, потому что я тебя обманул.

— Обманул? — ее глаза стали размером с блюдца.

Он несколько мгновений молча рассматривал ее, но все же ответил:

— Если удивление длиться больше секунды, значит оно фальшивое.

Она скривила рожицу:

— Если ты будешь пытаться поймать меня на лжи, никакой дружбы у нас не получиться.

— Дружбы? — теперь не понял он.

— Слушай, Лекс... Мне конечно приятно, что ты пытаешься меня охмурить, но... — она рассматривала угол между потолком и стеной, — если ты думаешь, что я так легко на это все куплюсь, то... — она выразительно усмехнулась. — Мне, как и любой другой, доставляет удовольствие слушать твою трескотню, но я не на секунду не забываю, кто ты, понимаешь?

Он словно пытался поймать что-то в ее глазах, но оно постоянно от него ускользало.

— Кажется, начинаю понимать, — ответил он с расстановкой.

— Лекс, я ценю то, что мы можем почти нормально общаться. Поверь мне. Мы, можно сказать, друзья.

— Я верю.

— Вот и славно, — улыбнулась она, похлопав его по руке. — Чаю хочешь?

Он опять углубился в изучение ее лица, а потом ответил:

— Хочу.

— Тогда усаживайся поудобнее, — улыбнулась она и сделала приглашающий жест.

Лекс прошел на кухню и сел за стол. Черт не сразу заметил, что он не единственный гость — на него с интересом уставилась совершенно незнакомая блондинка.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — засияла та. — Я — Снегурочка!

— А я друг.

— Жених? — в глазах девушки явно читался интерес.

— Слишком высока конкуренция, — засмеялась Тая.

— Но ты же амазонка! — удивилась Снежка.

— И что? За волосы их от него оттаскивать?

— Я все еще здесь, — напомнил Лекс.

— Прости, но тема увлекательная, — Тая весело улыбнулась, а черт подумал, что сейчас она совершенно не похожа на девушку, которую до глубины души задело произошедшее в общежитии.

— Тебя интересуют мои девушки? — он упал на стул и закинул ступню на колено.

— А у вас их много? — охнула Снежка.

— Твоя подруга, думает, что да, — хмыкнул он и смерил Таю озорным взглядом.

— Ты бы как-нибудь к нему в гости зашла, сама бы удивилась, — простодушно ответила Тая, а сама ойкнула, а Лекс улыбнулся почти плотоядно. — Я не то хотела сказать! — начала защищаться Тая.

— Что? — хлопала глазами Снежка. — Я не поняла, — призналась она, оглядываясь то на одну, то на другого.

— Милая девушка, — начал Лекс голосом кота, съевшего всю сметану в доме. — Таисия имела ввиду, что если тебе надоело быть милой, а тем более, если надоело быть девушкой — прошу в гости.

Снежкина распахнула рот и выпучила глаза — до нее, наконец, начало доходить, о чем, собственно, беседа.

— Лекс! — предупреждающе окрикнула его травница. — Скажи ей!

— Что? — сейчас он выглядел таким милым — сама невинность!

— Скажи ей, что пошутил, — рявкнула Тая.

— Я пошутил, — послушно сказал черт и тут же подмигнул.

— Лекс!

— Я сказал ей! Я все сделал, как ты просила, — запричитал он в комической манере вспыльчивого мужа-итальянца. — Женщины! Вечно они недовольны! Делаешь, как они говорят — негодуют, делаешь вопреки — истеричат...

— Не смешно, — отозвалась Тая, разливая горячий чай.

— Ну вот, пожалуйста! — всплеснул руками Лекс.

— Вы точно два сапога парочка! — засмеялась Снежка.

— Ну, знаешь ли, — пробурчала Тая, насыпая в одну из кружек пять кубиков льда.

— О чем я и говорю, — пробормотал Лекс, украдкой потянувшись за конфетой.

— Правда-правда! Ох, если б вы только слышали себя со стороны, — Снежка явно замечталась.

— Мы только друзья, — строго проговорила травница.

— Ну, раз вам так нравиться, — пропела Снежка и тут же подмигнула Лексу, пародируя его самого, на что парень скривил возмущенную рожицу скомпрометированной невинности, не забыв и при этом утащить еще пару конфет.

— Ох, как мне этого у дедушки не хватало, — мечтательно сказала Снежка.

— Чего? — заинтересовано спросила Тая, подсаживаясь.

— Общения, смеха... Я в жизни не смеялась так много, как за сегодняшний день. Все сидела дома одна или ходила по заснеженному пустому парку — вот и вся моя жизнь.

— Скучно, наверное, — покачала головой сочувствующая Тая.

— Скучно бывает, когда работы нет, а работа обычно есть, — возразила девушка, но затем ее плечики снова поникли. — Одиноко очень. А еще тоскливо. Внутри словно сгусток какой-то — все туже и туже, почти больно. Один раз я перестала терпеть и доверилась этой боли, позволила ей расти и сжигать меня... и только тогда я поняла, почему она меня мучит.

— И почему же?

— Чувствую, что есть что-то большее. Большее чем это, чем моя жизнь. Чувствую, что мир огромный и прекрасный и что я часть этого мира. И тогда мне стало очень тесно в дедушкином доме. Невыносимо!

— И поэтому ты пришла ко мне, — заключила Тая.

— Эх ты, бесчувственная! — шутливо упрекнул Лекс. — Ты же ее кумир!

— Я?

— Не я же! — усмехнулся Лекс. — Настоящий антипод всех угнетенных — живешь одна, никто тебе не указ, всех строишь налево-направо.

— Неправда! Я не такая!

— Такая-такая! — подбрасывал хворосту черт. — Бой-баба!

— Я не бой! — негодующе воскликнула Тая

— А вот с этим я не спорю, — сказал черт, окинув взглядом фигуру девушки.

— То есть не баба, понял?

— Да знаю, я знаю. Все кругом бабы бабами, а ты — богиня!

Снежка от смеха чуть со стула не упала, а Лекс с наслаждением рассматривал рассвирепевшее лицо хозяйки дома.

— Во-о-он! — заорала она.

— Женщины... — закатил глаза Лекс, потом выпил чай залпом вместе с заваркой, по-гусарски кивнул Снежке и решительным шагом направился к двери. За ним по пятам следовала травница, уперев руки в бока. Лекс разыгрывал оскорбленного вплоть до скрытого от Снегуркиных глаз предбанника, в котором резко развернулся к Тае, прижал ее спиной к стене и горячо прошептал:

— Моя богиня.

— Прекрати, — тут же растерялась Тая.

— Что прекратить? Я же ничего с тобой не делаю.

— Не правда! — шикнула на него травница.

— Тогда ты мне скажи, что в этом такого?

— Я... Ты... Отпусти в общем!

— Мы же друзья, — пожал плечами Лекс. — Неужели я не могу обнять друга?

— Друзья так не обнимаются.

— Мы особые друзья.

— Пусти, Лекс, — попросила она с жалобными нотками в голосе.

— Ты же амазонка, — напомнил черт. — Заставь меня.

— Чего ты хочешь?

— То, чего я хочу, мне все равно не получить, — сказал он немного отстраненным тоном, а потом обратился к ней: — Но я точно знаю, чего я не хочу. Я не хочу быть тебе другом.

Тая пожала губы, произнеся:

— Значит, будешь врагом.

— Моя маленькая рыжая богиня, ты сама-то в это веришь? — спросил он и почти приблизился к ее губам, но вместо этого, чуть отстранившись, крикнул внутрь: — Снежка, приглашаю вас на Коляду — будет весело! Уговаривать амазонку поручаю тебе!

— Класс! — послышалось из кухни и тут же посыпались восторженные вопли.

— Вот так-то, — шепнул черт Тае в ухо, после чего нежно поцеловал ее ладонь с обеих сторон и испарился.

— А как ты думаешь, где будет праздник? А кто там будет? Народу будет много? А что они все оденут? А мы что оденем? Туда нужно одевать вечерние платья, как на венский бал или нужно пойти в джинсах? Не хочется же по такому случаю впросак попасть, а-то оденешь платье в пол, перчатки по локоть, туфли со стразами, а окажется, что будет уличная вечеринка с блинами и водкой, а ты как дура, подолом снежки собираешь! Нет-нет-нет, тут нужно хорошенько все обдумать! А вдруг я там встречу Его! Ну, того самого — и бац! И любовь. И цветы. И белые лошади. И свиданья под луной. И он с придыханием скажет: "Ты моя единственная навечно!" Ах! ...а я в джинсах и тулупе! Нет, нельзя это все так оставлять! Нужно Лексу звонить, расспросить его хорошенько, что да как, а потом наряд придумать, образ так сказать. К стилисту пойти нужно, чтобы прическу сделал, накрасил... на что там накрасил! Нужно ресницы нарастить, да и вообще татуаж сделать, чтобы даже в снегопад макияж на месте остался. Точно! Но с платьем-то так просто не решить, да и прическу нельзя лаком "бетонировать", а то к волосам не притронешься без омерзения, правильно я говорю, Тая?

Уже несколько дней Снежка готова была говорить только про "бал". И говорить много. На вторые сутки Тая не выдержала и повела ее в гости к Санычу, надеясь, что домовой сумеет если не переубедить ледяную девицу, то хотя бы "переговорить", потому как у нее самой уже отваливались не только уши, но и язык, так что она, нацепив самку вежливости, стоически выдерживала небывалое испытание. Э... стоп. А почему так тихо? Травница повернулась к Снежке: ротик приоткрыт, брови подняты... наверное, что-то спросила. И ждет ответ.

"Вот, черт!" — подумала Тая и наугад сказала: — Да.

— Вот и я говорю да-да и еще раз да! Все нужно держать под контролем! Все до мельчайших деталей. Такой шанс! Такая возможность! Еще ни в коем случае нельзя упускать...

Тая подумала, что и правда "черт", ведь именно с легкой руки, вернее языка Лекса, жизнь превратилась в маленький ад. Она уже дня два раздумывала, как так случилось, что Снегурочка поселилась у нее и воспринимает ее как лучшую подругу.

С чего бы это? Вроде и на дверь не укажешь, но и жить стало практически невыносимо. Одно радовало, что вечером она сбежит на совещание Амазонок — там хоть про праздник Коляды трескотни будет меньше.

Они подошли к знакомой калитке и Тая ускорила шаг, боясь, что если не поторопиться, то придушит Снежку прямо при всем честном народе!

— Здрасте-здрасте-здрасте! — обрадовался гостям Саныч. — Как дела?

— Нас на бал пригласили! — вместо приветствия и знакомства защебетала Снежка. — Вот мы обсуждаем, что одеть.

— Серьезная задача. И что решили?

— Так не знаем же ничего! Лекс не сказал, где будет праздник, а я уже три дня голову ломаю!

— А ты Борщаговская, что надумала? Во что, боярыня, на Коляду облачаться будешь?

— А я давно решила, — устало ответила травница. — Пижаму одену.

— Какую еще пижаму?!? — в ужасе вскричала Снежка.

— Ну, махровую, розовую со слонятами.

— Слонятами? — в изнеможении переспросила Снежка. — Но.. но... я же с тобой буду! Что они про нас подумают?!?

— Никто обо мне ничего думать не будет, потому что я дома остаюсь, — ответила Тая.

— Но... но... — Снежке только и оставалось, что глотать воздух, а Тае — опасаться того, что случиться, когда она его все же наберет достаточно.