Исполнитель желаний

Вначале мне надо по имеющимся кускам понять, какой тип сёдел достался мне.

Пришлось побегать, переспрашивая по нескольку раз, но я разобрался. У меня валялись три верховых седла и пять вьючных на верблюда. И одно боевое для лошади. Я решил учиться на вьючных седлах, поскольку они были самыми дешевыми. Как раз у одного из них был сломан каркас.

Арчажник внимательно осмотрел принесенное седло, даже срезал кусочек клея и попробовал на зуб.

— Неплохая работа. Не легендарный Превосходный Клей, конечно. Но состав из рыбьих костей для сёдел очень хорош. На дереве тоже не экономили. Взяли правильно высушенный залантар — вон характерный для него черный цвет из-под лака проглядывает. Вот тебе бутылек клея и обрезки дерева. Джабаль велел показать, как изготовить вставку на место слома. Тут всё просто, изгиб тебе не нужен. Поэтому берешь и напиливаешь тонкие полоски, хорошенько промазываешь их клеем и зажимаешь вот этими тисками. Денек постоит, и можешь идти с этим к наставнику.

Вроде несложно. Да кто доверит необученному ребенку сложную работу?!

Всё же тэйцы молодцы — на мастерах не экономят и снабжают их качественным инструментом. Поэтому напилить стопку деревянных пластинок я смог быстро. А вот когда начал клеить, то случился конфуз.

Незаметно подошедший арчажник заглянул мне через плечо и остановил:

— Эй, парень, ты зачем каждый слой разворачиваешь поперек предыдущего? Я тебе такого еще не говорил!

Прокол!

Я-то, не подумав, стал делать по принципу клееной древесины у нас. Послойное чередование волокон вдоль и поперек позволяет получить более качественный результат. Видимо, об этом принципе известно и тут, но необученный мальчишка не мог этого знать! Надо придумать правдоподобную причину!

— Э, мне показалось, что так будет красивей. А что? Я неправильно сделал?

— Не то чтобы совсем неправильно. Так тоже можно. Но делать это нужно в определенных местах. Не забивай голову. Для ремонта луки седла сойдет. Завтра после полудня уже высохнет и сможешь забрать.

— Спасибо, мастер!

На следующий день я, отдуваясь, затащил седло в мастерскую Джабаля. Всего восемь кило, а с меня сошло семь потов!

Скорее бы уже вырасти!

Еще раз осмотрев свой груз, я остался доволен своей работой. Благодаря толщине кожу получилось восстановить стандартным заговором без дополнительной мороки. Осталась только задняя лука, будто сгрызенная кем-то. Достав из кармана брусочек клееного дерева, я положил его рядом.

Энергичным шагом в комнату зашел Джабаль. Как обычно, после сытного обеда в хорошем настроении.

Осмотрев предложенную композицию, он повернулся ко мне и спросил:

— Ну что, Мар, готов освоить последнюю известную мне хитрость?

— Всегда готов!

— Хорошо. Но вначале хочу поговорить о ремонте магических предметов и артефактов.

У меня отвисла челюсть:

— Заговор починки и такое может?!

Джабаль усмехнулся:

— Если бы всё было так просто! Этот заговор может починить только материальный компонент, магическое наполнение ему не по силам. Но это и не всегда требуется. Часто в качественно зачарованные предметы заложены механизмы восстановления целостности магического плетения. В первую очередь это относится к защитным артефактам. Например, какой-нибудь щит с укреплением. Вмятины и сколы довольно частое явление, снижающие его прочность. Но пока он не разбит на куски, хорошо выполненный заговор починки может сделать его невредимым! Даже если вставить в него кусок нового металла взамен утраченного, то спустя какое-то время укрепление распространится и на новую часть! Но тут важно не ошибиться с материалом. Если использовать неподходящий, то можно, наоборот, ослабить и вовсе уничтожить полезное магическое свойство! Надо иметь обширные знания. Или использовать заклинание из школы Прорицания. Хотя опознание разумно применять на любом неизвестном артефакте.

Джабаль повертел в руках изготовленный мной брусок дерева и пояснил:

— Еще важно подбирать материал для починки с учетом влияния окружающей магии. Магия всегда вокруг нас. Во всей мультивселенной существует на так уж много мест, где эта аксиома не работает. И если материалы подобраны неверно, то, оказавшись на другом плане, твое изделие может развалиться. Но пока тебе рано заморачиваться с такими сложностями. Просто чтобы ты знал на будущее. Твоя вставка хорошо подходит для этого седла. Ты уже знаешь достаточно об его устройстве. Теперь пришло время его починить.

Он положил брусок на седло и продолжил:

— Материал вставки должен касаться ремонтируемого предмета. При этом желательно как можно ближе к месту поломки. Но если это сделать невозможно, то не беда. Просто потратишь больше сил. Затем ты должен четко представить конечный результат. Для этого и требуется углубленное понимание строения. Ведь при обычном ремонте предмет просто возвращает себе исходную форму, при усложненном — ты чуть корректируешь процесс, чтобы не оставалось слабого места. Сейчас же формирование результата полностью лежит на твоем разуме. А теперь пробуй!

Зажав во вспотевшей ладони верные магнетиты, я произнес привычные слова заговора. Только в этот раз вместо стандартного течения, моя воля взяла под контроль направляемую силу, подхватила брусок и начала соединять!

От усердия я закрыл глаза!

Открыть их меня заставил ржач Джабаля:

— Такое седло у тебя не купят, мой ученик. Хотя, может, и есть особые эстеты...

Брусок, вместо луки, вертикально закрепился прямо в центре седла. Пока я растерянно моргал, Джабаль осмотрел крепление, даже дернул за него несколько раз.

— По крайней мере, соединено крепко. Но ничего страшного. Отдохни немного и пробуй снова и снова. Пока не получится.

Три часа и пара десятков попыток понадобились мне, чтобы получить нужный результат. Я обессилено привалился к починенному седлу.

Джабаль заботливо передал мне кружку воды и участливо спросил:

— Ну как тебе? Понравилось?

— Это каждый раз так сложно?

Старый мастер утешающе похлопал по плечу:

— Каждый новый вид предметов. А вот если сосредоточиться на чём-то одном, то можно наловчиться быстро их обрабатывать. Но это не очень распространено. Догадываешься почему?

— Талантливые маги развиваются, и им становятся неинтересны грошовые заработки, а бездари не могут освоить ничего сложнее стандартного варианта заговора?

— Именно. Теперь у тебя есть своя ниша для заработка. Пришла пора рассказать тебе о Трех Законах Анклава. Вообще, это задача Хасана, но раз ты зарабатываешь моим ремеслом, то я возьму на себя эту обязанность. Первый закон — это Закон Суверенитета. На территории анклава, а значит, всей крепости, действуют законы Тэйя. Всегда помни, что Красные волшебники — и только они, являются высшей властью в этих стенах. Второй закон — Закон Торговли. Свитки заклинаний нулевого круга, равно как и услуги по наложению заговоров, должны продаваться по себестоимости. Конечно, это касается только уважаемых торговых партнеров. Задрать цену тебе не позволят, поэтому будь осторожен. И последний закон — Закон Ремесла. Тебя не удивляет, что в крепости, в которой хватает могущественных магов, главным мастером трудится волшебник, достигший лишь третьего круга заклинаний?

Я отрицательно покачал головой. Несмотря на широчайшие знания и огромный опыт Джабаля, неужели не нашлось кого-то помогущественней на эту должность?

А старый мастер тем временем продолжил:

— Согласно Закону Ремесла мы не должны создавать слишком могущественных артефактов, свитков выше четвертого круга, а также предметов, способных помочь в темных делишках, наподобие зелья невидимости или свитков из подлой школы Очарования. Большая часть изготавливаемых в крепости предметов относится к первому-второму уровню. И на них моих сил более чем хватает. А если заказывают что-то помощнее, то я зову кого-нибудь из шигхарахов. Поэтому, если тебе принесут на починку какие-нибудь сомнительные вещи — будь начеку. За починку, например, отмычек тебя по головке не погладят!

Нагруженный седлом и новой информацией я вышел из мастерских и отправился к Йодфе. Но на полпути меня перехватили.

— А, наконец, мы вновь встретились, мальчик. Пойдем, добрый дядя Али угостит тебя горячим чаем. Да, очень горячим...

* * *

Аль-Лазан провел меня узкими темными коридорами во внутреннюю крепость. Я, обливаясь потом, пер это дурацкое седло, а проклятый инквизитор лишь с ухмылкой смотрел на мои мучения!

Наконец, стала очевидна цель нашего пути. Передо мной предстала мечеть Коссута во всём великолепии. Я видел ее издали, еще когда Хасан проводил мне первую экскурсию по крепости. Снаружи она походила на пирамиду с усеченным верхом.

'Нужно построить Зиккурат!' — мелькнула в голове дурацкая мысль.

Перед входом колыхались алые полотнища с символом Коссута — переплетенными языками пламени. Тащить несчастное седло внутрь священного места я не решился. Мало ли фанатики сочтут это оскорблением. И останутся от меня только угольки. Поэтому я аккуратно пристроил его в углу, где основание пирамиды примыкало к стене.

Лазан задумчиво осмотрел получившуюся композицию и внезапно спросил:

— А куда ты его нес?

Я с тщательно скрываемой гордостью ответил:

— Вот, починил. Теперь хочу отнести господину аль-Мулуки. Предъявить работу!

Инквизитор окинул меня странным взглядом:

— Хорошая идея. Потом отнесешь. Может быть. Шагай вперед.

Первое, что я ощутил внутри, — это терпкий, кружащий голову запах благовоний, который волнами расходился от пяти огромных жаровен. Четыре из них стояли по углам, а самая большая полыхала неистовым огнем в центре. Служители мечети тянули гудящие песнопения, простирая руки к языкам пламени.

Одеты они были в алые, ближе к фиолетовому цвету одеяния. Похожий цвет носили шигхарахи. Это связано с тем, что четкий красный цвет под страхом смерти запрещался всем, кроме Красных волшебников. По крайней мере, в местах, где действовал закон Тэйя.

Но в центральном зале мы не задержались, нырнув в неприметную боковую дверь. Гудящая энергия, пронизавшая меня на входе в мечеть, тут ощущалась чуть слабее. И я смог немного вынырнуть на поверхность смутного сознания. Мы шагнули в небольшую комнату без окон, где по центру стоял табурет. На него мне жестом указал Али.

Стоило мне примоститься, как в комнату влетел человек, облачённый в одеяния жрецов Коссута. Я его узнал. Еще в самом начале ученичества Хасан категорически советовал избегать двух людей: маньяка-инквизитора — Али аль-Лазана и главного жреца Коссута, по совместительству высокопоставленного убийцу из Братства Огненной Смерти — Узада аль-Акнади. И сейчас оба этих персонажа в одной комнате со мной. Наедине.

Вдруг меня ошпарила мысль: 'Лазан так подгадал момент, что почти никто не видел, как он привел меня сюда. Только внутренняя стража, подчиняющаяся инквизитору, и жрецы Коссута, лояльные понятно кому'.

Где я прокололся?

Неужели эти дурацкие бруски? Или слишком быстро выучился?

Не может быть, слишком шаткая основа, а Йодфа не захочет терять прибыток на мне. Чтобы меня прихватить, им нужны хоть какие-нибудь основания! Правда про них говорили, что они оба больные на голову уроды... На этой почве и сошлись.

Проклятье!

Почему они так долго молчат, пристально уставившись на меня?!

Наконец жрец заговорил:

— Али, ты уверен, что он с ними связан? Кто будет посвящать мальчишку в такие дела?

Инквизитор упрямо наклонил голову:

— Я уверен, что он крутит какие-то дела с Йодфом и его дружком Икбалом. А значит, может знать что-нибудь полезное. Пройдоха как-то подозрительно себя ведет. И стоило купцу приехать, как он напросился на прием к коменданту. И это явно неспроста. Что-то происходит, а мы не в курсе. Слышишь, Узад! Мы не в курсе!

Психа начало потряхивать от приступа ярости.

Я вжался в табуретку и пытался лишний раз не привлекать внимание. Но привлек.

После слов инквизитора, жрец повернулся ко мне и спросил:

— Ну а ты, мальчик, что скажешь? Видишь, как разволновался мой друг. О, была бы его воля, то уже калилось бы в жаровнях железо. И ты бы отвечал быстро и правдиво. Но на твое счастье, я не позволю ему творить бесчинства. Слышал, ты умен не по годам. Мощный ментальный щит. Да еще и с талантом волшебника. Не думал избрать путь служения Коссуту? Наш бог щедро одаряет последователей. Тебе покорятся не только секреты управления пламенем, но и многие другие...

Я отрицательно замотал головой:

— Простите, господин. Но я придерживаюсь веры моих предков. Я не очень ревностный последователь, но менять ее не буду!

Жрец угрожающе прошипел:

— Хорошо подумал? Ты отказываешься от покровительства нашего господина! Без его защиты ты можешь и не выйти отсюда живым!

От его фигуры полыхнуло жаром. Смешиваясь с ароматами благовоний, он начал плавить мой рассудок.

Но я стиснул зубы и из последних сил прошептал:

— Истинную веру не приобретают из-под палки. Нельзя заставить человека искренне принять учение. Можно сломать. Можно убить. Но не обратить в свою веру!

Давление резко спало, Узад недовольно цыкнул, а инквизитор насмешливо прокаркал:

— Ты еще слишком мал, чтобы понимать в таких вещах. Было бы у меня время, я бы...

Но жрец прервал его:

— Али, мы уходим от сути. Мальчик, раз ты отверг мое покровительство, то с твоей стороны будет крайне неразумно отпираться. И уклоняться от ответов на наши вопросы!

Тут у меня прорвался крик души:

— Так вы же ничего не спрашиваете!

Инквизитор деловито подхватился:

— А вот сейчас и спросим! Расскажи, какие дела у нашего казначея с пришлым купцом?

Йодфа вроде как мой патрон. И стучать на него конкурирующей структуре — моветон. Вот только я знать не знал никаких его тайн! Если буду рассказывать общеизвестные факты, то вреда точно не нанесу.

— Ну, они вроде как друзья. Господин аль-Мулуки даже вышел его встретить. Но вначале господин Икбал поговорил со мной.

Пироман резко наклонился:

— А о чём?! О чём уважаемому купцу говорить с безродным мальчишкой?

Тут тайны нет, поэтому я с готовностью затараторил:

— Стражники сообщили ему, что я неплохо владею заговором починки. А имущество каравана как раз сильно пострадало в пути. Вроде как нежить на них напала. Ну я и заработал на ремонте. Вы не думайте, положенную десятину я честно отдал в казну крепости!

Жрец задумчиво пробормотал:

— Значит, любишь деньги. Теперь понятно, как Йодфа...

Но его грубо прервал инквизитор:

— Подожди! Какая нежить? Сколько? Где напала? Как они выжили?

Я замотал головой:

— Господин, со мной же это никто не обсуждал! Я просто услышал часть разговоров караванщиков, пока латал их вещи. По правде сказать, я так уставал, что уже на второй день ничего, кроме работы, не видел и не слышал. И то еле успел!

Но аль-Лазана так просто с мысли не сбить:

— А мне, значит, не доложили. Разберемся! Ладно, этого ты можешь и не знать. Но вот почему стражники рекомендуют тебя прибывающим купцам, ты точно в курсе!