Академия Розамунды

Я прикрыла глаза... Всё случилось наяву. Но... тогда... Меня спас ангел?! Меня спас Грабович! Но он же обычный человек!

Я не решилась спросить его напрямую, сделав вид, что верю в свой странный сон. Но справки навести попыталась. Увы, безрезультатно.

* * *

— Бэль, какой ужас! — тётушка Киль, матушка и будущая свекровь вбежали в гостиную, где я грезила с открытыми глазами третий день подряд.

— Что случилось? Госпожа Густавсон, присядьте, на вас же лица нет! Матушка!

Матушка упала в своё любимое кресло с видом полного изнеможения. Я быстро распорядилась подать чай и сладкую выпечку. Дамы издавали глухие стоны и прижимали руки к вискам в жестах немого отчаяния. И только тётушка — она всегда отличалась изрядным здравомыслием — смогла внятно объяснить, что же произошло.

— Сегодня пришло известие, что твой жених... Нет, нет, он жив! — поспешила заверить меня тётка, видно, возиться ещё и со мной не входило в её планы. — Он жив, здоров, но... попал в плен к эльфам.

О Селена! Я знала, знала, что добром эта затея не кончится! Бедный Свен!

— Жестокие, бессердечные эльфы! — простонала будущая свекровь.

— Это было безумием — отпускать юношу на войну! — сердито заявила тётка. — Вы сами во всем виноваты, дорогая.

— Но что я могла сделать?! — заламывала руки госпожа Густавссон. — Он такой патриот! Он и слышать не хотел, чтоб... А теперь... Теперь...

— Милая тётя, есть что-то ещё, чего я не знаю? — прервала я их диалог.

— Да, Бэль. Видишь ли... За Свена требуют выкуп.

Я вздрогнула.

— Но ведь есть специальные люди, посредники, которые занимаются выкупом пленников...

— Есть, конечно, но... денег у нас немного, посредникам платить нечем, поэтому выкупать тебе придётся его лично. Ну что ж, так даже романтичнее...

И я поняла, что придётся ехать.

* * *

Весь путь к приграничной зоне, где стояло наше войско, я провела в карете. Кучера сменялись трижды, а я... Я только выходила, чтобы перекусить и умыться в придорожных трактирах. Выкуп был надежно зачарован, так что за его сохранность я не беспокоилась. За Свена я не беспокоилась тоже, поскольку эльфы не славились жестоким отношением к пленникам. Беспокоилась я за Мундю: как она, нашла ли Звезду, смогла ли... И опять вспоминала, как мы со Стефаном ежевечернее приходили в библиотеку и сидели над хроникой Кроуфордов...

У магистра Грабовича был идеальный почерк. Мой тоже, откровенно говоря, неплох, но я интуитивно лучше понимала "письмена" своих предков, поэтому мы разделили работу очень просто: я читала, он записывал. Надо сказать, что сначала мне было непривычно находиться рядом с этим человеком, который таинственным образом спас мне жизнь. Пусть он даже отрицал сам этот факт. Но я же не могла проявить к нему черную неблагодарность?

Более того, на следующем занятии — через день после того знаменательного вечера, когда библиотека впервые показала мне свой норов — он извинился. Публично извинился за то, что осмеял мои слова. Я... впервые растерялась. Теперь-то я точно знала, что всё было совсем не так, как утверждала хроника рода. И что фактически, Гривенворд достался Орктану именно благодаря красноречию короля Кардвоста.

Но магистр не дал мне возможности возразить, кинув на меня выразительный взгляд. Почему-то я покраснела и уткнулась носом в свою тетрадь. Но вечером, после того, как мы остались в библиотеке одни, я спросила:

— Магистр... Я признательна вам за... то, что в нашем споре признали свою неправоту. Но... что заставило вас изменить своё мнение?

— Вы, госпожа Кроуфорд, и ваша семейная хроника, — ответил он серьезно.

— Знаете... Там, в моём сне... — я смутилась окончательно. — Как раз слова Кардвоста заставили гномов отдать Орктану Гривенворд...

— И что же? Разве не любовь Тувельса к взбалмошной красавице заставила его появиться у Гривенвордских стен?

— Взбалмошной? Это ещё мягко сказано, — ворчливо отозвалась я.

— Согласен, сбежать от вашего достойного предка с гномом — не самый умный поступок, — с легкой полуулыбкой сказал Грабович. И, пока я не выпалила своё "откуда", быстро продолжил: — Уверен, что вы, госпожа Кроуфорд, куда как более благоразумны.

Что-что, а понимать намеки за последние пару дней я научилась на отлично. И сдержала рвущийся с языка вопрос. Что ж, однажды... Однажды вы всё равно признаетесь мне во всем, магистр.

А пока мы читали хроники и переписывали их идеальным почерком преподавателя истории. Вскоре я поняла, что нас обоих больше всего интересует информация про тот самый артефакт: Звезду Розамунды. Однажды Грабович спросил:

— А что говорят про Звезду в вашем семействе? Не сохранилось ли каких-то устных преданий?

Я в точности пересказала ему свой разговор с теткой. Он помолчал в задумчивости, а потом выразил сожаление, что не знаком со столь проницательной дамой.

— Полагаю, ваша тетя права по всем пунктам... Иначе бы Звезду не прятали и не искали столько лет.

— А... Разве она не в королевской сокровищнице? — удивилась я.

— Нет. Звезду давно перенесли в самый охраняемый магический объект во всем королевстве — нашу Академию. Говорят даже, что саму Академию строили именно как хранилище для Звезды. Поэтому в ранних источниках наше учебное заведение даже называли Академией Розамунды. Теперь вы понимаете мой интерес?

— Кажется... понимаю, — ошарашено пробормотала я.

Вот так новости... Звезда — в Академии?!

После этого я с усиленным рвением стала вчитываться в семейные предания, но, к сожалению, Звезда упоминалась там эпизодически. Видимо, все дальние предки хорошо знали, что представляет собой артефакт, и не считали нужным вносить записи в книгу.

И лишь в одном месте взгляд постоянно цеплялся за полупустую страницу. Запись на ней обрывалась на полуслове, а речь шла о второй Розамунде Кроуфорд, которая родилась в третьем поколении после первой — супруги основателя рода. Вообще это имя подозрительно часто мелькало в хронике, и я бы не обратила на него внимания, если б...

— Анабэль, вы думаете о том же, о чём и я? — спросил Грабович.

— Я думаю, что запись скрыта магией, — подтвердила я. — Но сделать мы ничего не сможем, верно? Запрет на магию в библиотеке...

— Но мы можем на пару часов унести книгу из библиотеки, — тихим шепотом заговорщика заявил магистр.

— Как? — тоже шёпотом спросила я.

— А вот как, — ответил он, вынимая из-под мантии какую-то похожую внешне на хронику книгу. Её он демонстративно отнес к полкам, а я ловко спрятала настоящую хронику в своей мантии.

Вместе мы вышли и... тут же порталом перенеслись в комнату магистра.

— Скорее, — сказал Грабович. — Давайте пробовать заклинания поиска скрытого.

— Но мы их ещё не проходили...

— Ах, да, простите... Тогда присядьте где-нибудь, пока я...

Пока он безрезультатно использовал разные чары, я успела и рассмотреть его скромное жилище, и полить засыхающие на подоконнике цветы, и даже уколоть палец об острый шип белой розы — единственного цветка, который комфортно чувствовал себя в этой комнате.

Почти в тот же миг магистр воскликнул:

— Анабэль, смотрите! Кажется, получается!

Я, забыв обо всем, бросилась к столу и цапнула хронику. Капля крови упала на страницу, и поблекшие буквы обрели яркий цвет и даже объем. Грабович удивился:

— Как вы это сделали?

Я показала ему палец, где набухала новая кровяная капля, и он... Одним взглядом залечил ранку. О Селена, какой он... милый...

— Простите, Анабэль, моя роза очень своенравна. Но вернемся к хронике!

В проступившей на странице записи речь шла как раз о том, что мы искали. Оказалось, что Звезда Розамунды способна забирать души врагов и заточать их внутри себя! Изготовили её на заре времен, как она попала к первой Розамунде — уже во времена её правнучки было неизвестно, но супруга основателя моего рода смогла обуздать невероятную силу артефакта.

Она привязала его не только к своей крови, но и к имени. Воспользоваться Звездой могла лишь женщина рода Кроуфорд, и лишь носящая её имя. Вот почему так часто девочек в нашей семье называли Розамундами! Но и это ещё не все. Просто личного врага или недоброжелателя Звезда уничтожить уже не могла. Это должен был быть человек или иное существо, угрожающее всему орктанскому народу.

— О Селена! — прошептала я, приложив ладони к щекам. — Но это значит, что...

— Да, ваш артефакт может уничтожить любого тёмного властелина, — продолжил Грабович. — Или того, кто пойдёт на Орктан войной. Но для этого он должен находиться в руках живой и здравствующей Розамунды Кроуфорд. Какое счастье, Бэль...

— Счастье? — переспросила я.

— Да. Я безумно счастлив, что н е вам придётся, если что, активировать артефакт. Это слишком тяжелое испытание... Даже для мужчины, а ведь вы...

— Да... — я с трудом осознала, что он говорит, но... слышать это было невыразимо приятно.

— Хрупкая девушка...

— Да... — я подняла взгляд и тут же вспыхнула — он так на меня смотрел, что... О Селена!

— И такая красивая... — продолжал... Стефан... Кажется, я сделала шаг к нему сама... Или это сделал он... Теперь уже не важно, и я ни о чём не жалею! Воспоминание о том дне и своём первом невинном поцелуе я унесу с собой в могилу, и... Пусть будет то, что будет, а я сделаю то, что должна.

Глава 26 (Розамунда)

Нас встретил один из командиров. Магистр Стефан сразу стал его расспрашивать:

— Какие новости?

— А кто вы, чтобы перед вами отчитываться? — хмуро спросил военный. Магистр протянул ему документ с сургучной печатью.

— Ознакомьтесь. Я — магистр Стефан Грабович, полноправный представитель всех магических сил королевства. Это документ, подтверждающий мои полномочия, скреплённый королевской печатью.

— Понятно, — кивнул командир. — Но мы думали, приедет ректор!..

— Он... кхм... занят.

— Что? Это его долг! Раз он не приехал — это хуже дезертирства!

— Он прислал меня.

— В таком случае он попросту трус. И разразите меня боги, если я ещё хоть раз приму от него приказы или окажу содействие в чём-либо!

Стефан кивнул.

— Согласен с вами. Но об этом позже. Итак, какие новости?

— Не очень-то радостные! По информации разведчиков, на эльфов работают гномы!

— Да ну? И что они делают?

— Копают под нас!

— Вы обратились к оборотням? Они окажут помощь?

Командир отмахнулся.

— Оборотни, как всегда, облаяли всех, кроме себя, но в конфликт вмешиваться не стали. И взвыли, когда им стали вручать повестки.

— Что с вампирами?

— Говорят, не могут дать достаточно сил. Они ослаблены Кровяным Финансовым Кризисом, так они сказали. Их войска обескровлены.

— Что у нас с запасами?

— Прохо дело: их разворовали гоблины. Но есть и хорошие новости: поговаривают, что запасы эльфов они тоже украли.

— Значит, времени у нас мало, как и у них... К нагам обращались?

— Обращались. Они что-то прошипели на своём наречии, и уползли куда подальше!

— А драконы? С их помощью можно испепелить эльфийские полчища начисто!

— Да, но... От своих драконов наша страна давно отказалась.

— Почему?

— Король Орктана Макуч Второй сказал, что если мы откажемся от драконов, то другие страны сделают так же, и мир станет безопаснее...

— И? Страны отказались?

— Нет. Но они с удовольствием скупили наши драконьи яйца. И подписали с нами документ о том, что в случае чего защитят наши границы!

— Так чего мы ждём? С кем мы подписывали документ?

Командир вздохнул.

— С оборотнями, нагами, гномами, гоблинами и эльфами.

Повисла тяжёлая тишина. Затем командир сказал:

— Впрочем, Совет Драконов вроде бы долго спорил, не спалить ли к чёрту всю Белоэльфию, чтобы все, наконец-то, успокоились и стали жить в мире.

— И?

— Ну... они спорят об этом уже не первое тысячелетие. И спору конца-края не видать.

Я слушала всё это, улыбалась и поглаживала Талисман. Он придавал мне ощущение силы и уверенности. Грета хихикала. А Стефан тем временем продолжал разговор. Похоже, военная служба была ему не внове.

— К демонам обращались?

— Увы, мы не можем вызвать ни одного. Мы уже даже обращались к противоборствующей силу, — командир понизил голос. — К ангелам!

— И что они сказали?

— Что такие приземлённые проблемы — не их стихия, и откланялись: сказали, что опаздывают на репетицию Всенебесного Ансамбля Игры На Арфах...

Магистр Стефан неразборчиво выругался.

— Ладно. А что леприконы?

— Решили не вмешиваться. Сидят у себя в норах, попивают ирландский эль и обсуждают качество обуви всех воюющих сторон... и прочего обмундирования. Напару с хоббитами. Скорее всего, предвкушают мародёрство на полях сражений. Впрочем, пообещали принять беженцев, если такие будут.

— Ну хоть что-то... Ладно. А к карликам обращались?

— К кому?

— К лилипутам!

— Обращались.

— И?

— Они не только отказались воевать, но и направили ноту протеста на тридцати почтовых марках. Дело в том, что они были весьма ПОДАВЛЕНЫ после предыдущих войн... Требуют репараций.

— Хорошо, а что насчёт великанов?

— И слушать не стали. Требуют, чтобы прекратили путаться под ногами, а не то они применят Ботинок Массового Поражения...

— Ясно. Это всё, что мне следует знать об обстановке на фронтах, или вы недоговариваете?

— Всё, пожалуй. В данный момент мы окопались и готовы к наступлению. Но, к сожалению...

— Что? — спросил Стефан.

— Эльфы — тоже.

* * *

Улучшив момент, я оставила магистра Стефана и отправилась в сторону шатров. Спрятавшись за полотняные стены, я глубоко вздохнула и повернула кольцо.

Три минуты... у меня всего три минуты...

Я сделала то, что научил магистр Стефан.

В глазах потемнело. В голове поплыло, а руки и плечи ощутили свинцовую тяжесть. Миг — и всё закончилось.

Дастаниэль сидел за столом в какой-то деревянной хижине. Здесь была кровать, шкаф с книгами, сундук, стол и стул — ничего лишнего и оттого как-то пусто.

— Дастан! — воскликнула я.

Он повернулся. Глаза его расширились, будто призрака увидел.

— Рози?.. — недоверчиво спросил он.

— Дастан! — обрадовалась я и бросилась к нему.

Что там я думала про три минуты? Я мигом всё забыла. Мне бы только ощутить его руки, его крепкие объятия, его губы... Но Дастан сам оттолкнул меня.

— Думаешь, достаточно просто появиться здесь и броситься на шею? — спросил он.

— Дастан, но я... понимаешь,— я едва не задыхалась, — у меня мало времени.

— Так не трать моё попусту. Что тебе нужно?

— Ты совсем не рад меня видеть?

— Может, немного.

— Совсем немного?

— Может, чуть-чуть. Знаешь, мне нужно идти!

Я встала перед дверью.

— Никуда ты не пойдёшь!

— Думаешь, ты меня остановишь?

"Пусть не остановлю, — подумала я. — Но зато хоть на мгновение наши руки снова соприкоснутся" Вслух же я сказала:

— Я ведь уже раз ударила тебя молниями — на чердаке.

— Второй раз я на это не куплюсь.

Я вдруг вспомнила, что у меня осталась всего минута. А я ведь ничего не сказала!..