| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Правда, полностью последовать этому плану не получилось. Галеру и торговые корабли захватили достаточно быстро. Город противник так же довольно быстро оставил. Отойдя всеми своими силами в крепость. Но оценив мощь корабельной артиллерии, которая буквально обрушивала обращённую к морю стену, делая её очень доступной для атаки, и осознав, что сухопутного штурма он не выдержит, турецкий комендант решил атаковать занявшие город войска. Решив, что те занятые грабежом, не окажут туркам серьёзного сопротивления. И вывел практически весь гарнизон, состоявший из шести сотен пехотинцев. По оснащению явно недотягивающую до аскеров. И, похоже, представлявших из себя, подразделения пиаде. Которые несли тут гарнизонную службу. По крайней мере, два десятков воинов с галеры, своим оснащением, заметно выделялись на их фоне. При этом их поддерживало два десятка всадников. Но кто это был марсель или акыны[2], Конев, уже сказать не мог. Помимо них видя, перед линией своих воинов, до пяти десятка легковооружённых и практически лишённых доспехов конных воинов. Тяжеловооруженными тимариотов, у турок, было всего несколько воинов. Не больше чем было всадников у Конева. Да и расположились они за рядом своих пехотинцев, вокруг самого богато одетого турка, сидевшим на коне, под знаменем. Рядом с каким-то бунчуком, с полукруглым бронзовым навершием.
К моменту атаки турок Конев находился уже на берегу, как и большинство воинов. Но в тот момент, когда открылись направленные к городу ворота и из них стали выбегать турецкие воины, в его распоряжении оказалось всего порядка четырёх сотен воинов. Три плутонга стрелков, три сотни пехотинцев из различных рот, с холодным оружием, семь всадников и две восьмифунтовых пушки, на полевых лафетах. Правда он приказал собирать всех возможных людей, формировать из них отряды и подводить к месту боя.
А турки, выбегая из города, стали разворачиваться в линию, спиной к крепости и лицом к городу. С отрядом в семь десятков легковооружённых всадников на самом левом фланге. И с полдюжиной тяжеловооруженных всадников, за линией пехоты. И создав подобие строя, турки кинулись в атаку, дико крича и размахивая оружием. Тут же сразу превратившись в толпу. Которые встретили сначала выстрелами пушки. Стреляя сначала ядра, а потом картечью. Стараясь бить вдоль бегущей толпы. Ну а когда турки вошли в зону эффективного ружейного огня их встретили уже залпы стрелков. И такой мощный и крайне необычный, на это время, отпор сильно повлиял на турок. Совместного натиска, по всему фронту, не получилось. А те несколько выходов турок, как пеших, так и конных, на ближний бой, отбили штыками стрелки и подоспевшие им на помощь пехотинцы. К тому же усиленные титановыми пластинами бронежилеты и каски надёжно защищали стрелков от попадания стрел, а штыки, при действии в строю надёжно защищали от вооружённых самым примитивным оружием турецких, по сути, ополченцев. К тому же, к этому моменту, в распоряжение Конева, подошли ещё под две сотни собранных воинов. Включая и нанятых в качестве охранников компании убыхов. И осознав, что противник в своём первом же натиске выдохся, и заколебался, не рискуя пойти в новую атаку, Конев скомандовал общую атаку.
И турки дрогнули, начав подаваться назад, в сторону города. Турецкий командир попытался было остановить это движение. Но Конев, собрав вокруг себя всех своих кавалеристов, повёл их наперерез движению тимариотов. И турки, осознав, что атакую именно их приняли бой, развернувшись навстречу конного отряда Конева. Причём кобыла Конева вынесла его как раз на того самого богато одетого турка. Который тоже опустив своё копьё, прикрывшись щитом и склонив голову, в обёрнутом чалмой коническом шлеме, вышел навстречу закованному в латы европейского рыцаря Коневу.
Совна Конева прошла как раз над верхней частью щита врага. Своим ударом буквально сорвав шлем турка с его головы и буквально вышвырнув того из седла. А вот копьё турка ударило нагрудную пластину кирасы Конева. Ну, это как по прислонённой, к груди, металлической пластине, со всего размаха ударить кувалдой. Дух выбивает сразу, в глазах темнее, и, только то, что у Конева было рыцарское седло с высокой задней лукой, позволило ему остаться в седле. И только радостный рёв сзади, среди своих, дал осознать, что он победил. И когда в глазах просветлело, то Конев понял, что враг либо валиться ниц, падая на колени, и утыкаясь лбом в землю, в знак сдачи в плен, либо же улепётывает, со всех ног, в сторону крепости. Пришлось скомандовать, что бы все кинулись вперёд, ворвавшись в крепость на плечах противника, а самому буквально первым броситься к открытым воротам крепости. Что бы ворваться в них, и не дать их закрыть. Кинулся то он первым, но кобыла опять стала сбавлять ход, сменив аллюр на менее быстрый. И первыми в крепость ворвались всадники убыхов. Именно они и не дали закрыть ворота крепости. И уже в течение часа над ней взвилось бело-сине-красное знамя торговой компании. Такие же точно знамёна взвились и над захваченными торговыми судами. А над галерой подняли боевой флаг компании. Синий Андреевский крест, на белом фоне. А крепость Сухуми, и город с непонятным названием, не то Цхуми, не то Акуа, не то Сохуми, перешли под контроль компании.
2
Как бы то ни было, но плавание выматывает, и Конев решил, пока корабли находятся на рейде Сухуми, а название Себастополис, этому городу, было решено не восстанавливать, из расчёта дать это название другому городу, пожить на земле. И тут выяснилось, что тут вам не там. Пусть и дом бывшего местного паши и был самым лучшим в городе. Но не стоит забывать, что воду надо было брать в колодце, а потом нести в дом на кухню. Сама кухня была не газифицирована, и готовить было необходимо на дровах. И это хорошо было лето и было тепло. А иначе и обогревать дом пришлось бы дровами. Робота-пылесоса в доме тоже не было, как и автоматической стиральной машины, и это всё было необходимо тоже делать ручками. И Конев осознал, что по большому счёту, слуги сейчас это не роскошь, а вполне осознанная необходимость. Которые позволяли серьёзным людям экономить своё время для серьёзных дел. Вот и пришлось, распорядиться, найти среди пленных турок бывших слуг хозяина дома и вернуть их назад. Обеспечивать жизнедеятельность регента. Дабы он мог делами заниматься. Ну и это привело к пониманию, что позже, когда государство обоснуется на земле, и у него будет свой дом, то там придётся заводить слуг. Ну и что бы кто-то руководил ими дворецкого. А ведение такого сложного хозяйства доверять уже экономке. Из-за отсутствия хозяйки в доме.
А дел действительно было много. Часть турок, всё-таки, сумела отойти к своим союзникам, абхазам. Так что тут же возникла дилемма, что делать, слава богу, вопрос, о том кто виноват, подчинённые задавать не стали, ввязываться в войну соседей с Абхазским княжеством, или, всё-таки, сохранить нейтралитет, в местных разборках. Первое, позволяло быстро занять и даже восстановить бывшие генуэзские фактории. Но они были нужны, что бы торговать. А попробуй, поторгуй, с враждебным населением. Второй путь, мог и не привести к тому, что фактории получиться вернуть. Дабы начать там деятельность компании. При этом как выяснил Конев политическая ситуация ясностью не отличалась. После развала единого грузинского государства, пару десятилетий назад, здесь формально существовало Имеретинское царство. Со столицей в городе Кутаис. Но в нём помимо региона Имеретия существовали ещё и практически независимые княжества, такие как Сванетия, Гурия, Мингрелия и Абхазия. Которые воевали не только с центральным правительством. Но и друг с другом. И в данный момент, Сухуми формально входил в состав, воевавшего с княжеством Абхазия и турками, княжества Мингрелия. При этом абхазы считались мятежниками в Имеретии и были союзниками турок. Что почти два десятилетия оккупировали Сухуми. На который претендовали абхазы. При этом само Имеретинское царство выступало за развал пока ещё формально единой Грузии. Что и произойдёт через пятнадцать лет. И, в этот глубок змей, ввалилась, с подачи Конева, эскадра попаданцев. И теперь предстояло эту ситуацию как-то разрешать.
Ну а пока в крепости и городе сформировали гарнизон. На рейде города из кораблей эскадры остались только "Крузенштерн", "Херсонес" и "Триумф". А все три "леди", "Надежда" и "Россия" отправились к Батуми. Так сказать, людей посмотреть, себя показать. Ну, в смысле произвести разведку бывшей колонии Ло-Вати, разрушить турецкое мореплавание в том районе, ну и продемонстрировать флаг. Ну а вместе с большими кораблями на рейде Сухуми остались и трофеи. Несколько торговых кораблей, для которых набирали команды, включая и из числа местных. Ну и, бывшая родосская, в смысле ордена госпитальеров, или ионитов, галера. Вернувшая своё название "Санта-Анна". Под командованием рыцаря этого ордена Ги де Бланшофа[3]. Который попал в плен к туркам, когда их галера оказалась захвачена последнми. Ну и оказался гребцом на этой галере. Ну а теперь стал её капитаном на службе компании. И вместо лат, теперь, облачённый, в турецкий кольчужно-пластинчатый бехтерец и с турецким же коническим шлемом на голове. Называемым ерихонка. Дополняли его снаряжение ещё наручи и наколенники. Ну а из вооружения он получил турецкую же саблю. Согласившись, на оклад капитана, послужить компании. И теперь его галера, которая пришла сюда из, как говорили его наниматели, Геленджика, за помощью, служила для охраны рейда Сухуми. При этом вышло так, что формально граница, между княжествами Мингрелия и Абхазия, проходила по реке Псырсцха. А западная граница Абхазского княжества проходила по реке Бзыбь. При этом западнее в районе города Гагры находились владения уже независимых от рода Шервашидзе князей. И там жил народ имевший название джигеты. И только такая бывшая генуэзская фактория как Никопсия, или Новый Афон, оказались в зоне доступной для пришельцев. Что тут же привлекло их интерес. И эта фактория так же была обследована и занята. И там был оставлен пусть и небольшой, но гарнизон. А над Новым Афоном был поднят трёхцветный флаг компании.
Ну а у Конева появилась ещё одна проблема. После захвата Сухуми, вокруг города стали замечать конные разъезды. А потом, на восточном берегу Чанба, что протекала восточнее города, появилась группа всадников, под разделённым прямым золотым крестом, на четыре, по диагонали, сине-красных поля, флагом. Пришлось и Коневу облачаться в доспехи, а как ещё в это время показать, что ты в авторитете, садиться на своего жеребца. Чай, не на бой едет, это в бой надо на кобыле или мерине, чтобы жеребец, почуяв кобылу, строй не развалил. А сейчас, как говориться, понты были дороже денег. Брать, с собой, соответствующее число всадников, включая и капитана галеры, и под имперским, красным, с золотым двуглавым орлом, знаменем ехать, в буквальном смысле, на стрелку. С, как оказалось, представителями мегрельского князя Вамеха II Дадиани. Ну конечно первое что они потребовали, что бы им вернули их город и крепость. Пришлось Коневу поручить переговоры Ги де Бланшофу. Только буркнув, что ему не чину разговаривать с посланцами. А говорить он будет только непосредственно с князем. Которого видит союзником, и приглашает на переговоры. О чём рыцарь ордена ионитов и стал договариваться с посланником грузинского князя. О прибытии князя Дадиани на борт корабля, который подойдёт к побережью, недалеко от Зугдиди, столицы Мегрельского княжества. Так как у регента нет времени, на то что бы ждать князя в Сухуми.
И это сейчас между Зугдиди и Сухуми километров девяносто. И на машине за час, с небольшим, проехать можно. А на коне, да туда и обратно, это как минимум несколько дней ждать. И Конев на "Триумфе", в сопровождении "Санта-Анна", отправился, по морю, к ближайшему к Зугдиде побережью. Где и состоялась встреча с князем Липаритом Дадиани[4]. Правда, переговоры прошли не на борту корабля, а на берегу. Где разбили шатёр, в котором мегрельский княжич пытался доказать Коневу, что они им должны. Должны стать союзниками, а посему должны отдать их город и крепость Сухуми, должны помочь в войне как с абхазами, завоевав их для Мингрелии, так и с тем, чтобы помочь выйти княжеству, из-под контроля Имеретинское царство. А за это они так уж и быть разрешат компании торговать у них. После уплаты всех налогов.
В ответ Конев был согласен отдать город, оставив только крепость своей экстерриториальной торговой факторией, но при условии, если мегрельские князья, завоевав, самостоятельно, Абхазию, позволят там создать четыре экстерриториальных торговых фактории, на местах бывших генуэзских. При этом Конев готов был видеть, в Мегрельских князьях, союзников. Но только союзником против турок. Не собираясь встревать в местные дрязги. Готов был торговать, в том числе и выкупая пленников[5] и не только. Сообщив, что они готовы, приобретать большое количество товаров, включая такие как древесный уголь, древесина, нефть, селитра. Хотя, в общем, ни о чем конкретно, с мегрельским князем, договориться не получилось. И "Триумф", с "Санто-Анной", вернулись к Сухуми. Куда очень скоро подошли и "Россия" со шхунами. Приведя ещё несколько трофеев. Две фусты и несколько парусных, бывших турецких, торговых кораблей. Как оказалось, возле Батуми, случился морской бой, с находящимися, в захваченном турками, порту четырьмя фустами. Две из которых после него оказались в таком состоянии, что их сожгли, сняв всё ценное и забрав пленников и освобождённых гребцов. Ну и прихватив, как находящиеся в порту корабли, так и те, что перехватили во время похода, рейдеры вернулись в Сухуми.
И дав экипажам, пришедших рейдеров, отдохнуть эскадра направилась к Керчи, так и не договорившись с мегрельскими правителями. При этом главным, в Сухуми, остался Ги де Бланшоф. В распоряжении которого остались галера, две фусты, пара торговых кораблей, с экипажами, и рота из числа местных. В качестве гарнизона Сухуми. Также, в его ведение, оказались ещё и Хоста, Сочи и Адлер. С их гарнизонами. Ну и ему же было поручено восстановить факторию в Новом Афоне, за счёт использования труда пленных турок. Обеспечив эти фактории гарнизонами. По сути, де Бланшоф, возглавил службу безопасности компании. Объединив, под своим началом, все доступные фактории на Кавказе. А также, ему был дан наказ, стараться с христианами в бой не вступать. А всех переговорщиков направлять в Крым. Одновременно вербуя местных для войны в Крыму. Всемерно способствуя торговле, ну и немедленно вызывая помощь, если что-то пойдёт не так. Как-то сомнений в том, что соседи попробуют проверить пришельцев, на их силу, не возникало. А значит, образцово показательной порки того, кто нападёт первым, было не избежать. Хотя Конев и понимал, что сильная власть, в этом регионе Грузии, ему была бы более выгодна. Но возникал вопрос, кто это будет. Ну а пока, Ги де Бланшоф занялся восстановлением укреплений Сухуми. А заодно, пользуясь гидрографией реки Гумиста, что обтекала крепость, с учётом её заболоченной поймы, с запада, было решено силами пленных построит мол. Так уж вышло, что непосредственно в устье реки, южнее крепости Сухуми, глубина была большая. Но, буквально несколько южнее, река, своими наносами, образовала длинную и относительно узкую отмель. Образуя подобие удобной пригодной гавани. И строительство там мола позволяло создать, напротив южной стены крепости, полноценный порт. И этим было решено заняться.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
