В первые дни после пленения Эпплджек допрашивали, но она молчала... пока на её глазах не начали пытать других. Потом она врала... неумело и грубо, за что её и иных пленниц наказывали... В результате всего этого оранжевая земноэква рассказала всё, что знала (к счастью — не слишком много), а её картина мира обрела ещё одну сильную трещину, вызванную осознанием необходимости уметь лгать.
После прибытия на ферму, куда её забросили спустя несколько месяцев хождения по рукам разных оленей, бывшая хранительница Элемента Честности узнала, что более жестокими чем новые хозяева, считающие экв своими вещами, могут быть только бывшие братья, отцы, сыновья и возлюбленные. Показал же ей эту неприглядную истину никто иной как Брейбёрн, назначенный корибу смотрителем над загонами для рабынь.
Чуть более трёх лет назад Эпплджек забеременела, из-за чего её жизнь в очередной раз была разделена на "до" и "после". Ни для кого не было секретом, что жеребят у матерей отнимают вскоре после рождения, после чего их никто больше не видит, а разные жуткие слухи о жертвоприношениях малышей вовсе отбивали всякое желание приводить в этот мир новую жизнь, кем бы ни был второй родитель. К счастью или горю, но среди сестёр по несчастью была травница, сумевшая собрать ядовитый сбор...
После того как Джек отошла от лихорадки и немного окрепла, её допрашивали о причине болезни, из-за которой она потеряла жеребёнка. Измотанная, морально опустошённая эква врала и... ей поверили. Разве что Брейбёрн ещё что-то ворчал, но его заткнули сами корибу (причин переживать они не видели).
С тех пор бывшая хранительница Элемента Честности и её сёстры готовили настойки, которые не позволяли им забеременеть, и пока что им везло не быть застигнутыми за этим делом...
С тех пор в душе оранжевой земноэквы что-то окончательно сломалось, из-за чего в груди поселился неприятный холодок, горечью отзывающийся в животе и горле.
...Внезапно что-то изменилось: вокруг всё ещё находилась холодная темнота, пахнущая пылью и немного сыростью, уши улавливали дыхание подруг, крепко уснувших на своих неудобных лежанках, но всё же чего-то не хватало. Понять, что же заставило её проснуться Эпплджек не успела, так как маленькая дверь открылась и в помещение пробился чистый белый свет, за которым прозвучал голос молодой эквы:
— Эпплджек, ты здесь? Эй-Джей...
Джек сжалась под своей мешковиной и задержала дыхание, глядя на перешагнувшую порог вторженку через прищуренные веки. Её сердце шумно застучало, а в голове стали метаться панические мысли, так как стоило глазам привыкнуть к магическому свету, она увидела сиреневую аликорницу, одетую в светлые штаны и рубашку, на голове которой светился рог... Целый и невредимый рог!
"Как это возможно? Корибу её пощадили? Она смогла сбежать и... Нет. Глупости. Это какой-то трюк", — душа хотела верить в то, что подруга пришла к ней на помощь, но разум, множество раз получавший примеры жестокости хозяев отказывался принимать это.
— Эпплджек?.. — ещё раз позвала Твайлайт, заставив земноэкву до боли прикусить кончик языка.
— П-принцесса? — раздался в амбаре голос зелёной пегаски, совсем недавно попавшей в их компанию. — Э-это правда вы?
"Молчи!", — мысленно взвыла бывшая хранительница Элемента Честности.
— Да... Это я, — после короткой паузы ответила Спаркл, а на других лежанках начали ворочаться другие рабыни, неуверенно приподнимающиеся на локтях. — Здравствуйте.
— Принцесса?
— Ваше высочество?
— Принцесса Твайлайт?
— Вы пришли нас спасти?..
"Что вы делаете, дуры? Молчите! Разве вы не понимаете, что ей нельзя верить?!", — от злости, страха и беспомощности кулаки фермерши сжались, а на зажмуренных глазах выступила влага.
— Эквяши, к нам на помощь пришёл союзник, который сумел освободить и исцелить меня, а также принцесс Луну и Селестию, — нагло соврала эта подстилка корибу, продавшаяся за то, чтобы её не искалечили как остальных. — Кантерлот уже освобождён: принцесса Луна погрузила всех спящих корибу в кошмар, чтобы они не могли проснуться, а те, которые не спят слишком малочисленны. Сейчас мы собираем всех не сломленных экв, чтобы организовать сопротивление и помочь тем, кому только сможем. Артефакт, благодаря которому корибу воздействовали на эквинов сломан, так что мы надеемся, что хотя бы часть из них вернёт свой разум...
"Пой, птичка. Пой. Эти дурочки уже и рты пораскрывали от восторга", — слушая удивлённые, радостные и практически раболепные восклицания, оранжевая земноэква вновь ощутила свою полную беспомощность.
— Эквяши, мы собираем хранительниц Элементов Гармонии, чтобы очистить Эквестрию от привнесённой захватчиками заразы, — повысив голос, заявила сиреневая аликорница. — Я ищу Эпплджек...
— А как же остальные, Твайлайт? — приняв сидячее положение, хриплым голосом спросила Джек, тяжёлым взглядом наградив подругу (возможно, что уже и бывшую). — Или же ты собираешься забрать меня, а их бросить здесь? И как же твои слова об исцелении: раз уж тебя "вылечил" некий "союзник", то почему бы и остальным не помочь? Или же исцеление — это прерогатива принцесс?
Возможно её слова звучали слишком грубо, но во всяком случае они заставили других рабынь задуматься. Ну или они замолчали по какой-то другой причине.
— Эй-Джей! — радостно воскликнула Спаркл, но остановилась на месте, буквально врезавшись в невидимую стену, возникшую при виде холодных и злых зелёных глаз.
"Что? Думала посветишь рогом, скажешь парочку красивых фраз — и все начнут радостно махать хвостиками, потянувшись за тобой как телята за коровой?", — скривив губы в усмешке, подумала оранжевая земноэква.
— Эпплджек, это же принцесса... — попыталась успокоить подругу зелёная пегаска.
— Полностью здоровая и одетая принцесса, которая последние четыре года занималась... А чем ты занималась, Твайлайт? — чувствуя как в груди что-то рвётся на две части, перебила бывшую летунью фермерша. — И что насчёт исцеления? Докажи нам хотя бы часть того, о чём вещала!
Голос бывшей хранительницы Элемента Честности сам собой сорвался на крик, но она смогла взять себя в руки, тяжело вдохнув и выдохнув.
— Джеки... я... — растерянная сиреневая аликорница выглядела забавна, только вот смеяться над ней совершенно не хотелось, да и сказать что-либо ещё не получилось.
— Это можно устроить, — прозвучал под сводами амбара спокойный бархатистый голос эквина, словно щелчок кнута надсмотрщика, который всегда носил с собой Брейбёрн, заставив вздрогнуть и сжаться всех. — Раз уж Элемент Честности настолько недоверчива, что готова рисковать и требовать промедления тогда, когда важна каждая минута времени — кто мы такие, чтобы ей отказывать?
Высокий, кажущийся огромным на фоне сиреневой аликорницы тёмно-серый единорог, закованный в чёрную блестящую броню, словно призрак проявился за спиной принцессы дружбы и обвёл взглядом вновь сжавшихся невольниц. Буквально излучая спокойствие, уверенность и внутреннюю силу, что проявлялось даже в колыхании чёрной словно сама тьма гривы, он прикоснулся к плечу крылато-рогатой эквы, затем обошёл её и приблизился к ближайшей лежанке, чтобы присесть на корточки.
— Меня зовут Сомбра, — представился Эквин, вызвав в памяти цепочку ассоциаций, связанных с этим именем. — А как твоё имя?
— Грин Флеш... господин, — боязливо пролепетала зелёная пегаска. — П-простите...
— Тш-ш-ш, — поднял руки в останавливающем жесте единорог, после чего протянул к рабыне раскрытую ладонь. — Дай мне руку.
В эти мгновения Эпплджек ненавидела себя за то, что продолжала сидеть на своей лежанке, со страхом смотря на представившегося Сомброй. Она смогла перевести взгляд на Твайлайт, но та была совершенно спокойна... как и ожидалось от сломленной верной рабыни, полностью верящей своему хозяину.
"Сомбра... Кому только пришло в голову так назвать своего жеребёнка? А если... если он... настоящий? Гнилое сено... Что же нам делать?", — Джек любила ночь... до сегодняшнего дня, но... она могла быть уверена, что если переживёт её сейчас, то будет ненавидеть это время суток не меньше дня.
Младшая подруга опасливо вложила свою тонкую кисть в ладонь эквина, вздрогнула в тот момент, когда на ней сомкнулись пальцы... а затем её дыхание стало тяжёлым. Обрезанные крылья распахнулись, выдавая возбуждение хозяйки, а их края стали изменяться, будто бы вытягиваясь, что особенно хорошо было видно в магическом свете рога Спаркл.
Зачарованные происходящим, рабыни смотрели на то как обрубки восстанавливаются, что сопровождалось сладковатым ароматом возбуждения и сдавленным мычанием исцеляемой. Когда же всё прекратилось, эквин поднялся в полный рост и потянул за собой пегаску, заставляя её встать на подрагивающие ноги. Прошла секунда молчания, а затем прозвучал вопрос:
— Ваше величество, а рог вы восстановить можете? Но без этого... Я не против, если вам так нравится, но...
— Если ты готова вместо удовольствия испытывать боль от нарастающей плоти — кто я такой, чтобы тебя судить, — пожал плечами Сомбра, отпустив руку хихикнувшей Грин Флеш. — Ну или ты можешь не испытывать ни удовольствия, ни боли... а затем несколько месяцев учиться чувствовать восстановленную часть тела.
— Оу... Я согласна на удовольствие, — заявила всё та же говорушка, поднимаясь со своей лежанки под тихие смешки подруг. — Что? Корибу вообще не знают, как сделать приятно экве.
— И-и-и! — вцепившаяся в одно крыло невольница восторженно запищала, после чего бросилась на тёмно-серого единорога, обнимая его руками и крыльями. — Спасибо-спасибо-спасибо...
В то время как оставшиеся подруги, как-то разом потерявшие страх перед эквином обступили Сомбру, сиреневая аликорница незаметно подошла к продолжающей сидеть на своём месте Эпплджек и встала перед ней на колени.
— Эй-Джей, я... Я сделала много плохого, Эй-Джей. Прости... что не смогла вас защитить. Нет, я...
— Заткнись, Твайлайт, — глядя в пол, попросила оранжевая земноэква, затем подняла взгляд на подругу и увидела, что та стоит опустив голову, будто бы ждёт удара. — Думаешь, что "прости" достаточно, чтобы забыть всё? Думаешь, что я забуду о годах унижения, потерях, пытках? Забуду о дружбе, подругах, пережитых приключениях?..
— Джеки?.. — сиреневая аликорница подняла взгляд, с надеждой смотря на земноэкву, непроизвольно протянув к ней правую руку, но остановив движение на половине.
— Просто молчи, Твайлайт, — вновь попросила бывшая хранительница Элемента Честности, беря кисть Спаркл в свои ладони и заставляя её сжать кулак. — Всё слишком сложно, чтобы это было так "просто". Не проси меня себя простить... я не готова к этому. Лучше скажи: то, что принцессы свободны — правда?
— Да, — тихо ответила собеседница, прижимая крылья к бокам. — Сомбра убил Даина, потом исцелил принцесс, а потом... Дискорд спас Пинки, а мы нашли Рарити. Теперь нужно найти Флатти и... тогда всё изменится. Мы всё исправим, Джеки.
"Не исправим, Твай. Всё исправить не получится", — бывшая хранительница Элемента Честности не чувствовала лжи... как и правды, но она слишком хорошо знала свою подругу и потому была готова считать, что если та и ошибается, то только из-за своей наивности (которую не смогло изжить даже рабство).
— Я пойду с тобой, Твайлайт, — решительно заявила фермерша, отпуская руку аликорницы, чтобы подняться на ноги. — Но мне нужно сделать ещё кое-что.
— Эпплджек? — окликнула её принцесса дружбы. — Я могу помочь...
— Нет, — остановившись на полушаге, земноэква посмотрела на Спаркл и добавила: — Не в этот раз. Сомбра!
Протолкавшись между подругами по несчастью, Джек встала перед закованным в чёрную броню эквином и, преодолев ставший инстинктивным рефлекс, заставила себя посмотреть в рубиновые глаза. Тот же, продолжая держать за руку привалившуюся к его плечу единорожку, рог которой нарастал буквально на глазах, вопросительно изогнул брови, предлагая говорить.
— Мне нужен меч, — выдохнула оранжевая земноэква, тут же зажмурившись. — Сейчас.
— Надеюсь, что ты не собираешься совершить самоубийство, — саркастично произнёс единорог, затем до ушей донёсся шелест извлекаемой стали, от которого по спине побежали мурашки. — Это было бы крайне несвоевременно. Да и твои подруги расстроятся.
Открыв глаза фермерша увидела оружие, удерживаемое латной перчаткой за клинок, протягиваемое ей рукоятью. Сглотнув ставшую вязкой слюну, она сжала кисти обеих рук на обмотке рукояти и пробормотала нечто невразумительное, но благодарное, прежде чем броситься к выходу. В спину ей донёсся голос Спаркл, который был перебит ровным голосом эквина... но смысл слов до разума так и не дошёл.
На улице было довольно прохладно, из-за чего шёрстка встала дыбом, светила яркая луна и мерцали звёзды. Посмотрев на небо, кажущееся бездонным и необычайно красочным, бывшая хранительница Элемента Честности решила, что ночь всё же может остаться её любимым временем суток.
Встряхнувшись и осмотревшись, опасаясь увидеть охранников, которые должны были патрулировать ферму, земноэква увидела только ряды амбаров, рядом с коими горели масляные лампы. Сделав несколько шагов по грунтовой дорожке, по которой каждое утро они ходили в столовую, она едва не споткнулась об два тела корибу, которые лежали в непринуждённых позах, будто бы спали, а под ними уже скопилась лужа, отчаянно пахнущая железом.
"Это правда... Правда... Всё — правда", — пальцы рук крепче сжались на рукояти, а ноги понесли свою хозяйку по отлично знакомому маршруту к домикам, где жили прислужники оленей. Дощатые конструкции, состоящие из одной-единственной комнаты с окном, на фоне жилищ самих захватчиков смотрелись жалко, но эквам, вынужденным жить как животные, казались почти дворцами.
В лунном свете нужное место казалось мертвенно тихим. Лишь насекомые в траве продолжали стрекотать, да изредка доносилось уханье ночных птиц из рощи, находящейся за забором.
Подкравшись к двери, Эпплджек осторожно взялась рукой за дверную ручку и надавила на створку. Дощатая дверь распахнулась легко и бесшумно, позволяя войти в лачугу, где пол был застелен ковром, стояла большая кровать, стулья и стол. Свет из окна как раз лился на ложе, где разметался звездой земноэквин, рядом с коим свернулась калачиком совсем молодая эква с красным ошейником...
"Мерзавец... Какой же ты мерзавец. Гнилое семя", — подойдя к краю кровати, Джек подняла меч и посмотрела на морду того, кто превращал её жизнь в последние три года в сплошной кошмар.
Сердце болезненно сжалось, в глубине души всё ещё тлела искра надежды на то, что всё это Брейбёрн делал под принуждением магии, но... Вид молоденькой эквы, в растрёпанной гриве которой виднелся обрубок рога, заставил крепче сжать зубы.
"Ненавижу!..", — попытка нанести удар провалилась, так как поверх ладоней земноэквы легла латная перчатка, а затем вторая рука придержала напрягшуюся рабыню за талию.
— Почему... — беспомощно прошептала Эпплджек, чувствуя как по щекам струятся слёзы, а из спины будто бы вынули поддерживавший её стержень. — Он ведь... Я...
