— Не стоит обогревать свои руки кровью родичей, — успокаивающим тоном произнёс Сомбра, вынув меч из безвольных рук эквы. — Он получит наказание за то, что совершил. Но если ты убьёшь его сейчас, то потом будешь сомневаться всю жизнь. Да и твоя сестра, Эпплблум, захочет с ним поговорить.
— Эпплблум? — спина Джек снова напряглась. — Что с ней? Ты...
— Мы виделись недавно, — отозвался голос из-за спины. — Сейчас она в Понивилле, с другими повстанцами. Хочешь её увидеть?
— Я... Я больше не чувствую ложь, — невпопад ответила земноэква. — Напрасно вы с Твайлайт со мной возитесь.
— Напрасно или нет — позволь судить тем, кто лучше знает, — усмехнулся эквин, затем отложил меч на постель, взял собеседницу за кисти рук и обнял, прижимая спиной к прохладной броне. — Твайлайт волнуется о тебе. Всё же ещё недавно и она сама была сломленной, а от повторного срыва её удерживают только тонкие нити привязанностей.
— Можешь считать, что мне стыдно, — без энтузиазма отозвалась фермерша, тут же спросив: — Зачем ты всё это делаешь?
— О... Не считай меня рыцарем без страха и упрёка: моими действиями руководят абсолютно эгоистичные цели, — излишне серьёзно заявил Король-Тиран, после чего добавил чуть тише: — Просто ваше душевное благополучие совпадает с моими интересами.
— Хах... — невесёлая улыбка исказила губы земноэквы. — В это я верю. И... почему-то мне это нравится сильнее, чем если бы ты говорил о благородстве.
Порывисто вздохнув, Эпплджек высвободила свои руки из несильной хватки собеседника, извернулась, поворачиваясь мордочкой к эквину и обняла его за плечи, прижавшись к холодным доспехам. Она сама не понимала почему, но сейчас, фактически находясь один на один с древним злодеем, её окутывало ощущение уверенности и защищённости, каковое было только рядом с братом...
"Маки... Мы тебя не забудем, братик", — из-под зажмуренных век по щекам сбежали ещё две слезинки, после чего Джек подняла мордочку и снизу вверх посмотрела в рубиновые глаза.
— Спасибо... Сомбра, — уголки губ фермерши тронула лёгкая улыбка, стоило ей представить то, как бабушка отреагировала бы на известие, что её внучка благодарит злодея из сказок. — Я поверю вам... Поверю тебе и Твайлайт. Но только один раз.
Не дожидаясь ответа, земноэква вновь извернулась, обошла кровать и решительно подхватила на руки молоденькую единорожку. Бросив брезгливый взгляд на Брейбёрна, она поспешно вышла из дома, оказавшись на улице под прямым светом луны. Путь до амбара, где находились Спаркл и другие невольницы вылетел из её головы, а в себя бывшая хранительница Элемента Честности пришла уже стоя в кольце из экв, передавая свою ношу на руки исцелённой единорожки.
— Эпплджек, я... — попыталась что-то сказать сиреневая аликорница, но смогла только пискнуть, когда земноэква резко к ней обернулась, чтобы затем порывисто обнять, прижимая к себе.
— Молчи, Твайлайт... — прошептала фермерша на ухо подруге. — Просто молчи.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Семнадцатая арка — 9
Высокая зелёная трава поднималась до пояса, где-то в стороне покачивались на ветру колосья золотистой пшеницы, ласковые лучи солнца освещали землю от горизонта и до горизонта, а деревья на опушке молодой рощи шелестели изумрудной листвой, словно бы подпевая голосу молодой эквы, которая мурлыкала себе под нос незатейливый мотив...
Присев на корточки, из-за чего макушка пегаски скрылась за высокой травой, Флаттершай раздвинула зелёные стебли и посмотрела на белого кролика, который с умилительно серьёзным видом жевал какой-то корешок. Поняв, что его обнаружили, Энджил сперва насупился, а затем прыгнул на руки своей непутёвой подруги, чтобы мордочкой ткнуться ей в шею, тем самым вызывая радостный и звонкий смех. Сама же летунья, одетая в лёгкое зелёное платье, придерживая пушистого друга левой рукой, правой ладонью принялась гладить его по затылку и спине...
Внезапно небо стали затягивать тучи ядовито-зелёного и кроваво-красного цвета, будто бы сияющие изнутри злым светом. До ушей донёсся далёкий ещё гром, а порывы ветра заставили растения пригибаться к земле.
— Не бойся, Энджил, я рядом, — прошептала Флаттершай, поднимаясь на полусогнутые ноги и, пригибаясь к земле от посторонних взглядов бросаясь к деревьям.
Остановилась она только тогда, когда стволы сомкнули свои ряды со всех сторон, а густые кроны скрыли от взгляда голубое небо. После этого оставалось лишь опустить белого кролика на землю и подтолкнуть его к неприметной норке между корнями.
Маленький друг повернулся к своей хозяйке, обеспокоенно посмотрев на неё бусинками чёрных глаз, но она ему только поощрительно улыбнулась, изобразив на мордочке беспечную улыбку. После этого питомец всё же спрятался в своём укрытии, а жёлтая пегаска поднялась в полный рост, развернулась в обратную сторону и твёрдым шагом направилась к опушке. В эти мгновения её взгляд стал холодным, а дружелюбие сменилось на холодную отстранённость...
За пределами леса уже бушевал ураган, порывами ветра прижимающий траву к земле, крупными каплями ядовитого дождя ломающий стебли пшеницы, старающийся сломить сопротивление леса, деревья коего скрипели и раскачивались... но надёжно хранили то, что спрятала в нём хозяйка. Жёлтая пегаска же не обращала на всё это своего внимания, уверенно и бесстрашно идя сквозь буйство чужой злой воли, неотрывно смотря в сторону далёкого горизонта.
Сверкнули молнии, ударившие в землю и заставившие посевы вспыхнуть ярким огнём, который начал распространяться во все стороны и сплошной стеной хлынул на одинокую рощу. Однако же эква не дрогнула, встретив эту атаку взмахом крыльев, встречным потоком ветра прижав пламя к земле, после чего прошла мимо, при этом затоптав едва трепещущие огоньки.
С затянутых тучами небес ударили потоки липкой красной воды, пахнущей кровью, которая начала хлюпать под ногами при каждом шаге. Но это словно бы вовсе не произвело никакого впечатления на летунью, уверенно шагающую всё дальше и дальше. Её глаза же уже впились в силуэт в коричневом плаще, который стоял на вершине холма и тяжело опирался на посох...
— Ты одна... — эхом пророкотал далёкий гром.
— Никто тебе не поможет... — прошелестел тихий шёпот, старающийся проникнуть под маску ледяного спокойствия.
— Ты не сможешь никому помочь... — простонал незнакомец из-за спины.
— Убийца! — хором закричали десятки голосов, заставивших Флаттершай вздрогнуть.
— Склонись... Сдайся... Отдай его мне... — приторно-сладким голосом пропел незнакомец в плаще, протягивая руку к жёлтой пегаске.
— Убирайся! — прокричала эква, во всю ширь распахивая крылья. — Прочь из моей головы!
Тёплое жёлтое сияние вспыхнуло, заставив дождь отступить а ветер утихнуть... но следом за этим громоподобно расхохотались сами небеса, после чего напор непогоды усилился, медленно но верно давя сопротивление.
— Твои руки обогрены кровью, — произнёс голос из-под капюшона, свободной рукой указывая на ладони Флаттершай, с которых действительно стекала горячая кровь. — Ты недостойна владеть им...
— Никто не достоин этого больше, чем она, — прозвучал жёсткий голос из-за спины незнакомца, в то время как из середины его груди вышел кончик меча. — И уж точно не тебе об этом судить.
Плащ вздрогнул, а затем безвольно опал на землю, будто бы в нём никого и не было, после чего начал истаивать словно сухой лёд. В то же время небо принялось стремительно светлеть, а сквозь бурую землю пробились первые зелёные ростки.
— Принцесса... Луна? — недоверчиво спросила Флаттершай, широко распахнутыми глазами глядя на тёмно-синюю аликорницу, облачённую в серебристую броню из кирасы, латной юбки (состоящей из накладывающихся друг на друга полос металла), наручей и поножей, вооружённую прямым обоюдоострым мечом.
— Здравствуй, Доброта, — улыбнулась жёлтой пегаске аликорница ночи, затем огляделась вокруг и заявила: — А у тебя тут уютно. Хорошо, что этот паразит не мог связаться со своим создателем, а то боюсь всё могло закончиться совсем по-другому.
— Принцесса... вы... настоящая? — крылатая эква не спешила верить своим глазам, так как уже не раз враг менял образы, стараясь добраться до того маленького сокровища, что она упорно прятала в глубине своей души.
— Да, Флаттершай, — серьёзным голосом произнесла Луна, внимательно посмотрев на свою собеседницу. — Но ты не должна мне верить на слово. Скажу лишь, что мне искренне жаль, что я не могла прийти раньше, но сейчас кое-что изменилось. Впрочем, лучше пусть тебе об этом расскажут в реальном мире, а мне нужно идти: слишком много дел скопилось за время моего вынужденного бездействия.
— Стойте! — воскликнула жёлтая пегаска, протянув руку к принцессе когда поняла, что та хочет уйти. — Вы ведь знаете, что с девочками? Рэйнбоу, Рарити, Твайлайт, Эпплджек, Пинки?
Аликорница остановилась, посмотрела на летунью и подмигнула:
— Они в безопасности, насколько это вообще возможно в наше время. Скоро вы увидитесь.
Произнеся последние слова, принцесса исчезла а Флаттершай осталась на вновь зелёном холме, среди цветов и пархающих бабочек одна. Её маска холодной отстранённости треснула, а по щекам потекли слёзы, тяжёлыми каплями срывающиеся с мордочки на землю.
Ноги подогнулись и пегаска упала на колени, опустив голову и тяжело дыша. Однако же не прошло и минуты, как ей в лоб ткнулся нос кролика, прибежавшего к хозяйке сразу же после того как буря утихла.
— Глупый... — шмыгнула носом летунья, обнимая маленького друга и привлекая его к себе, укутывая крыльями. — Сколько раз я говорила, чтобы ты ждал меня в лесу...
...
Когда корибу поняли то, что их обычные методы дрессировки на Флаттершай не работают (что такое боль и унижение тела, на фоне страданий души?), они предприняли иные действия: сперва пегаску заставляли подчиняться тем, что угрожали жизням и здоровью других пленников, вынуждая её самостоятельно унижаться перед новыми хозяевами. Однако же и этого было им мало, а потому, в какой-то момент оленям пришла в голову идея шантажировать экву жизнями её сестёр по рабству, чтобы она своими руками убивала животных...
Шло время и аппетиты хозяев росли: они хотели заставить бывшую хранительницу Элемента Доброты драться с другими эквами, но после того как в первом же поединке соперница избила её до полусмерти, а сама не получила и синяка, были вынуждены отказаться от данной затеи. Вместо этого они стали пытать неугодных пленников или прислужников на глазах летуньи, не позволяя ни отвернуться, ни заткнуть уши, так как в случае если она ослушалась бы, то погибла бы одна из знакомых экв...
Однажды в их лагерь прибыл Зефир Бриз, которого назначили личным дрессировщиком для его сестры и... это почти сломало Флаттершай. Однако же корибу просчитались, а брат оказался чуточку хитрее захватчиков: на вторую ночь своей работы он убил двух стражников, отравив их каким-то зельем, буквально силой вытащил подавленную Шай из её конуры и повёл к руслу реки, где был спрятан небольшой плот...
Зефир много говорил, по всей видимости стараясь отогнать собственный страх: просил прощения за то, что делал с сестрой на "тренировках", вспоминал детство, рассказывал какие-то слухи и глупые шутки... Не сразу Флаттершай поняла, что брат не в себе и не до конца осознаёт, что происходит вокруг. Когда же до неё дошла эта истина, то ей стало по-настоящему горько и страшно, но не за себя а за того, кто пытался о ней заботиться.
А утром их нагнали верные корибу пегасы, пустившие маленький плот на дно. Беглецов вытащили на берег, а когда пришли олени... Зефира пытали на её глазах: за два часа, пока молодого эквина превращали в кусок кровоточащего мяса, он не закричал ни разу...
"Я же твой брат".
"Родители были бы рады".
"Ты сильная, Флаттершай. Всегда была сильнее меня".
В тот день жёлтая пегаска спрятала свою доброту в глубине души, во время очередного сна придав ей форму белого кролика. Она и сама не поняла того, как этого добилась, но вскоре маленький Энджил стал вести себя совсем самостоятельно, во время коротких часов отдыха принося утешение и снимая тяжёлый груз с души...
С тех пор издевательства корибу более не приносили прежних мук, даже когда приходилось брать в руки кухонный нож, чтобы добить пожилого эквина, чтобы его не бросили живьём на съедение собакам. Однако же сломленной пегаску так и не посчитали, продолжая видеть в ней нежелание служить хозяевам.
...
Услышав как отпирается дверь сарая, Флаттершай открыла глаза и приняла сидячее положение. С удивлением она обнаружила, что оказалась укрыта тонкой нежной тканью, отлично сохраняющей тепло, но из-за темноты и нехватки времени рассмотреть её не успела.
Небольшое пространство "конуры" залил магический свет, источником которого был рог сиреневой аликорницы, одетой в светлые рубашку и штаны. На секунду она замерла, стоя на пороге, после чего осторожно позвала:
— Флатти?..
"Значит... это была правда", — пальцы жёлтой пегаски с силой сжались на серебристой шали, от которой почти физически ощущалось нечто близкое, тёплое, доброе...
— Твайлайт, — моргнув, эква ощутила как слезинки скатываются по её щекам. — Ты... пришла за мной?
Подруга стремительно преодолела разделявшее их расстояние, а затем заключила летунью в крепкие объятья, носом уткнувшись в растрёпанную гриву. Два тёплых и пушистых крыла заключили невольницу в тёплый кокон, одновременно внушая чувство защиты и заботы, и пробуждая воспоминания о...
"Ты сильная, Флаттершай. Всегда была сильнее меня", — вновь вспомнились слова брата, отгоняя сомнения и страхи.
— Нам нужно уходить, — произнесла Спаркл, слегка отстраняясь от подруги, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты... пойдёшь со мной?
Этот вопрос удивил жёлтую пегаску, но встретив взгляд сиреневой аликорницы она поняла, что та действительно боится, а за радостью от воссоединения в ней скрываются боль, вина и стыд. Поэтому, вместо ответа словами, Шай просто поднялась на ноги, накинула на плечи серебристую ткань, которая словно плащ спадала до самого пола, слабо улыбнулась и кивнула, беря принцессу за руку.
— Я готова, Твай.
...
Взмахнув мечом Джафар стряхнул с клинка алые капли, а затем единым движением вернул его в ножны. Глазницы маленького костяного амулета, повторяющего своей формой голову оленя вспыхнули, а душа убитого корибу втянулась в него словно вода в сточную трубу.
"Нельзя быть мужем сильнейшей шаманки, не брезгующей некромантией и иными тёмными искусствами, и не нахвататься у неё каких-либо знаний", — мысленно усмехнулся бывший визирь, пряча свою маленькую поделку в кармашек на своей броне, чтобы она не источала вокруг себя негативную энергию.
Позади раздались шепотки экв, найденных в сараях и домиках персонала лагеря по перевоспитанию, расположенному неподалёку от одного из захолустных городков Эквестрии. Только вот вместо страха и недоверия в них звучали злорадное удовлетворение и почти радость... пусть и к самому эквину они доверия не испытывали.
