Накинув капюшон на голову и запахнув плащ, Грогар ужался до прежних размеров, вновь становясь немощным старцем. Достав из внутреннего кармана посох, он вернул своему верному артефакту истинный вид, после чего медленно направился к лестнице. Процесс поглощения должен был затянуться, а потому следовало приготовиться к визиту героев, которые наверняка не заставят себя слишком долго ждать...
* * *
Кризалис лежала на полу трапезной, в луже крови и собственной рвоты. Её платье, тёмно-зелёное, сотканное из тончайшей паутины, что подчёркивало стройную фигуру и придавало внешности дополнительную хищную красоту... было безнадёжно испорчено, а глаза всё ещё слезились от той жуткой боли, что ударила сразу по всем нервам. Впрочем, собственная одежда и мелкие проблемы со здоровьем волновали её сейчас далеко не в первую очередь, а суетящиеся рядом чейнджлинги улья, как и пони, из числа беженцев из Эквестрии, коих она сумела прикрыть от ментального удара, вызывали только раздражение.
Королева даже не заметила того, как её подняли на носилки, отнесли в её покои, обмыли и напоили целебными составами. Краем сознания она слышала мысли своих подданных, почти впавших в панику от того, что их покровительница едва не умерла, да и эквы, лани, грифонши, зебры, минотаврихи, лошади... нашедшие приют в землях перевёртышей, своим ужасом от красного неба и поблёкших светил совсем не делали лучше.
"Случилось что-то очень... очень плохое", — было первой осознанной мыслью Кризалис, когда она наконец пришла в себя и сумела открыть глаза.
— Моя королева... — начал было командующий гвардии, склонившийся в поклоне рядом с широким ложем.
— Подготовьте мой транспорт и сопровождение: мы отправляемся в Эквестрию, — ровным голосом, стараясь не выдавать своего состояния вообще ничем, приказала правительница перевёртышей. — Раз уж Селестия и Луна освобождены, нужно объединиться с ними. Более тянуть нельзя.
"А ведь благодаря докладам сыновей и дочерей я почти поверила, что дела наконец-то налаживаются", — невесело подумала королева чейнджлингов, всей своей сутью ощущающая, как Эквус буквально бьётся в агонии...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Восемнадцатая арка — 1
Стоя на балконе королевских покоев, одетая в белые рубашку и штаны, а также красный плащ с высоким воротником и вязанные из собачьей шерсти перчатки, измотанная минувшими сутками без сна Твайлайт Спаркл взирала на расстилающийся перед ней город. Её рог тускло сиял магической аурой, демонстрируя поддержание заклинание городского щита, который спешно пришлось возводить самостоятельно в тот момент, когда принцессы Селестия и Луна сперва закричали, а затем потеряли сознание.
Внизу собирались эквы и немногочисленные эквины, которых тёмно-синяя аликорница признала невиновными, зебры, грифонши, минотаврихи, лошади, кошки и гиппогрифихи (была даже одна дракониха, взирающая на всех с отстранённым безразличием). Все они были одеты в простую, но добротную одежду, большинство принесло с собой оружие, отобранное у бывших хозяев... которым оно уже никогда не понадобится, и каждый взгляд устремлялся на сиреневую аликорницу, полнясь робкой надежды, торжества или печали... Последнего было даже слишком много.
В красном небе светили тусклые солнце и луна, которые давали крайне мало света и почти не грели, из-за чего в воздухе ощущался заметный холод. Однако же недавних рабов данный факт если и волновал, то они это успешно скрывали, ожидая слов от своей принцессы.
"Они ведь все знают, что Сомбра главный, но... почему тогда смотрят на меня так? Почему Сомбра сказал, что выступать должна именно я?", — Спаркл чувствовала себя не только разбитой, но и совершенно бесполезной, так как не могла справиться даже с этим простым поручением, в то время как подруги (которые достаточно пришли в себя) быстро включились в работу по организации быта, а сам тёмно-серый единорог, используя какую-то непонятную магию, при помощи зеркал связывался с эквами в разных городах, передавая им приказы.
Ну а хуже всего было то, что наставница и её сестра, которые могли справиться с этой работой куда лучше, сейчас были беспомощнее жеребят, и помочь им не представлялось возможным.
"Я справлюсь. Не могу не справиться. Слова уже отрепетированы и осталось только сказать их", — прикрыв глаза, сиреневая аликорница расправила крылья и вновь взглянула на своих подданных.
Внезапно в её груди возникло тепло, а на языке завертелись слова... совсем не те, которые её просил сказать Сомбра, но кажущиеся уместными именно здесь и сейчас. Нужно было лишь организовать музыкальное сопровождение, с чем помогло простенькое заклинание, которое совсем не отняло внимания...
Туман войны окутал родины поля,
Мы скинули ярмо проклятого врага.
Почувствуй силу вновь и встань со мною в ряд,
И зло отступит прочь — так предки говорят!..
* * *
Паровоз громко свистнул, подгоняя замешкавшихся экв, сбегающихся к железнодорожной станции со всего городка: они были тепло одеты, пусть и не всегда наряды подходили по размеру, за их спинами находились сумки с вещами первой необходимости, а позади оставались когда-то родные дома, ныне опустевшие или служащие складами. Во всём Понивилле не осталось ни одного живого корибу, а если бы лидеры повстанцев не вмешались, то за ними последовали бы и эквины, которых предпочли связать и до времени бросить взаперти. Сложнее оказалось решить, что делать со сломленными сёстрами, которые не понимали того, что происходит и сами могли стать угрозой...
Свити Белль, проследив за цепочкой невольниц, коих почти силой заставляли надеть на себя хоть что-нибудь, чтобы они не замёрзли насмерть, кивнула и улыбнулась махнувшей ей рукой Эпплблум. Они обе находились на платформе вокзала уже не первый час, а потому были особенно рады, что погрузка наконец-то закончилась.
— Все по местам, эквяши! — крикнула Даймонд Тиара, устроившаяся вместе с машинистками в локомотиве. — Следующая станция — Кантерлот!
Ответом ей был хор голосов, в котором слышались воодушевление, радость и некоторые другие чувства. Впрочем, все не сломленные эквестрийки чувствовали, что дела налаживаются... пусть даже совсем недавно небо повело себя очень странно, а на грани слышимости словно бы звучали крики.
"Не в первый раз уже творится подобная Дискордовщина: как-нибудь разберёмся. Хранительницы Элементов Гармонии вернулись, а для них подобное привычно", — запрыгнув в первый вагон, улыбнулась своим мыслям белая единорожка, выглядывая в распахнутую дверь.
Ещё раз издав гудок, локомотив тронулся с места, увлекая за собой состав поезда, а платформа и здание вокзала стали отдаляться. Находящиеся рядом подруги смотрели в окна, сжимали в руках оружие и тихо переговаривались, а некоторые из них даже смеялись и шутили, подначивая друг друга на разные глупости.
"Как же всё изменилось... не прошло и дня. Сомбра исполнил своё обещание — скоро я увижусь с Рарити", — от предвкушения у молодой волшебницы засосало под ложечкой, в памяти всплыл образ высокого и могучего эквина, а мордочка слегка порозовела от мысли о герое из сказок для малых эквят.
Свити старалась выкинуть из своей головы глупые романтичные мысли, но... чем больше она старалась отвлечься, тем сильнее её тянуло к образу рыцаря, нарисованному собственным воображением. В конце концов она сдалась и решила, что если у неё появится возможность, то...
— Белль, спой что-нибудь, — попросила Сильвер, подходя к подруге и приобняла её за талию.
— Я... Но... — попыталась отказаться волшебница, но другие эквы из её отряда хором поддержали просьбу, совсем смутив белую экву. — Хорошо. Сейчас что-нибудь придумаю...
Прикрыв глаза и набрав в грудь воздуха, единорожка применила простенькое звуковое заклинание и начала петь произнося слова, рождающиеся буквально на языке:
Пусть белого солнца лучи холодны,
Всюду следы преступлений чужих.
Но не разрушил молот вражды,
Белого замка на пике горы!..
* * *
Стоя на верхней палубе небесного корабля, закованный в стальную броню из кирасы, наплечников, высоких перчаток до локтей и латной юбки Таурус, держа правую руку на рукояти короткой секиры смотрел на своих воинов. Минотавры же, сверкая доспехами, молотами и секирами, выкрикивая разные скабрёзности забирались на борта дирижаблей, купленных или захваченных у ближайших соседей во время последних налётов.
В городе, вырубленном прямо в тверди скалистого острова, над коим курился дымок из жерла действующего вулкана, оставались только совсем молодые телята, да беременные тёлки, не способные пойти в очередной поход. Стариков же и вовсе не осталось: в их народе считалось признаком трусости или слабости, если бык доживает до преклонного возраста, когда уже не может поднять своё оружие.
— Куда летим, верховный? — спросил у своего предводителя капитан, вставая чуть позади и справа.
— В Эквестрию, — оскалил зубы в чуть безумной улыбке Таурус. — Дух горы сказал, что эквы умудрились расправиться с корибу.
— Жалкие отродья, — фыркнул младший минотавр. — Не сумели справиться с кучкой самок.
— Тем лучше для нас: добыча будет богатой, — отозвался верховный, вскидывая вверх кулак. — Минотавры, пришло время похода! Докажите, что вы не зря считаетесь сильнейшими воинами Эквуса!
Ответом ему стал рёв сотен глоток, сопровождаемый стуком железа об железо, складывающимся в своеобразную музыку. Вскоре же первые дирижабли поднялись в алые небеса, игнорируя и нарастающий холод, и оба застывшие над горизонтом светила, словно бы подёрнутые дымкой.
Жизнь или смерть — ответ получите скоро,
Мы не терпим предателей, трусов и ложь.
Жизнь без сражений — страшней любого позора,
Коли не трусишь, в бой со мною пойдёшь!
* * *
На вершине горы, похожей на возвышающийся над остальным скальным хребтом столб, стоял когда-то величественный город. До сих пор башни и арки, небольшие дворцы и кажущиеся воздушными купола хранили крохи той красоты, которую в них заложили строители... но под бременем прошедших лет стены обветшали, некоторые своды просели, а мостики угрожали скоро обвалиться. Впрочем, местных жителей совершенно не волновали подобные мелочи, не способные затмить славу истинных владык неба и земли.
Лишь когда небеса покраснели, а застывшие над горизонтом солнце и луна померкли, став тусклыми отражениями себя же прежних, в разумах одурманенных гордыней грифонов возникло беспокойство. Однако же все сомнения вскоре исчезли, когда император вышел из своей крепости и сообщил, что пони свергли корибу и... теперь решили отомстить всем остальным расам за то, что они им не помогли. Ну а так как все знали, что Селестия и Луна могут приказывать светилам двигаться, в эти слова с лёгкостью поверили, найдя виновников в бывших рабах.
Решение того, что делать дальше было принято стремительно: лучшие из воинов должны были отправиться в Эквестрию, чтобы принудить пони вернуть смену дня и ночи, даже если для этого придётся вырезать всё население соседней страны (чего принцессы точно не допустят и пойдут на сделку).
Вскоре сотни крылатых силуэтов стали спрыгивать со склонов императорской горы, чтобы взять курс на Эквестрию. Они были вооружены шпагами и мечами, кнутами и арбалетами, кинжалами и метательными ножами. В их сердцах пылало пламя, а в разумах клубилась пелена, не позволяющая увидеть очевидных вещей...
Владыки гор...
В любой стране,
Владыки гор...
Верны себе!
Владыки гор...
Во тьме веков,
Владыки гор...
Крушат врагов!..
* * *
Драконье государство (от которого осталось одно лишь название) практически не заметило перемен в небесах: могучие крылатые ящеры, за сотни, а то и тысячи лет скопившие немало богатств, не спешили покидать свои логова и оставлять сокровища без присмотра. В конце концов, отправляясь на очередную охоту, вернувшись домой можно было обнаружить, что там уже похозяйничал кто-то другой. По этой причине на зов самозванного императора, собирающего воинство для вылазки за новыми богатствами, откликнулись только самые молодые особи, ещё не успевшие скопить собственные клады...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Восемнадцатая арка — 2
Усталый разум туманился, мысли текли уже не столь стремительно, а в голове всё чаще возникал вопрос: "Зачем я этим занимаюсь?". Завершив разговор с очередной командиршей мелкой группы повстанок, которая вовсе не стала бы его слушать, если бы не предупреждение Луны через мир снов, Джафар отложил в сторону серебряное зеркало с золотой оправой на невысокий столик и прикрыл глаза (за последние сутки ему пришлось эксплуатировать свою "метку" столь часто и разнообразно, что оставалось только изумляться широте возможностей, даруемых этой силой).
К счастью эквы, коим довелось командовать группами скрывавшихся от корибу беглянок, с трудом дотягивающих до звания хотя бы ополчения из его родного мира, всё же были известны понятия дисциплины и субординации. Вдвойне радовало то, что понимая тяжесть всей ситуации, они не старались строить из себя непонятно что и... хотя бы на словах соглашались исполнять приказы: двигаться в поселения, вырезать так и не проснувшихся оленей, собирать пленниц и проснувшихся эквинов, после чего следовать к Кантерлоту или другим ближайшим крупным городам. К сожалению, из-за отсутствия нормальных артефактов связи, как и общедоступной системы оповещения, координация отдельных групп существенно затруднялась, да и наличие уцелевших отрядов корибу, усиленных так и не уснувшими предателями, вносило свою лепту в царящий хаос.
"Мне нужна Айси. Ну или кто-нибудь вроде неё", — вспомнив о том, что бывшая пегаска осталась в родном мире, да ещё в настоящий момент является пленницей другого одушевлённого артефакта, бывший визирь только поморщился.
Ещё одной проблемой было то, что пусть "метка" тёмно-серого единорога и позволяла при помощи зеркала создавать подобие двухсторонней иллюзии, но связаться с кем-либо мог только он. Если же что-то случалось у новоявленных подчинённых, то узнать об этом можно было разве что случайно, да и то лишь благодаря воздействию Обманом на собственные глаза.
Благодаря попытке увидеть ближайшие угрозы, которыми оказались представители иных рас, Сомбра узнал о начале вторжения сразу с трёх направлений. К собственному удивлению осознание, что на них были спущены грифоны, минотавры и драконы вызвало не злость, опаску или уныние, а какую-то ненормальную ностальгию по тем временам, когда яки и грифоны угрожали разграбить Кристальную Империю.
Своеобразной вишенкой на воображаемом торте было то, что всё это происходило на фоне постепенно приближающейся гибели мира, что по всей видимости не сильно беспокоило марионеток Грогара, закрывшегося в здешней Кристальной Империи, в то время как два из трёх аликорнов находились в близком к коме состоянии из-за отката от атаки по светилам (узнать всё это удалось при помощи аналога сил Талы, что заставляло по-новому взглянуть на эту лань). Даже время играло против них, обещая декады за полторы превратить Эквус в промёрзший мир, если не произойдёт чего-то неординарного.
