— Как бы то ни было в этот тяжелый час они наши союзники, прими это как факт.
— Я просто не понимаю, как все так перепуталось? Как мы дошли до всего этого? Мы люди убиваем друг друга, живем друг с другом как звери. Теперь все жители юга униженные оскорбленные нами, толпой озлобленных волков идут к нам. Мы люди вместо того чтобы быть дружными, жить единой силой, объединяемся с всякими тварями и режем друг друга. Всякие лохматые уроды наши союзники, а мы представители человеческой... Великой человеческой расы грыземся как волки? Убиваем своих братьев!
— Во-первых, нет никаких единых людей. Ты забыл, что мы артэоны? Во вторых, не мы такие жизнь такая.
— Нет, это мы такие. Безумные уроды, сами испоганившие свою жизнь, не умеющие жить дружно!
— Эй! Не забывай что ты тут добрый генерал, это ты тут за добро и человечность отвечаешь. И тебе непростительно так себя вести. Если бы я стоял у этого зеркала, и орал бы про лохматых тварей и величие человеческой расы, то ладно. А ты на такое не имеешь права. Соберись и возвращайся в строй, — облокотившись на стену Касмий, спокойно беседовал со своим взбесившимся коллегой, который помимо возраста массой тела превосходил его раза в два.
— Как же я все это ненавижу! — Персил разбил кулаком зеркало. Он никак не мог простить плевок в адрес человечества со стороны дерзкого радгара.
— Ты не исправим. Через два часа оперативное совещание. Со всеми союзниками! Включая этих лохматых тварей, которых ты так 'любишь', — Касмий ушел, оставив взбесившегося Персила одного.
Пришедшим на помощь радгарам для размещения выделили целую четырехэтажную казарму. Войти внутрь 'каменной клетки' они не решились. Толпой уселись перед казармой, подложив под себя свои рюкзаки. Один из армидейских генералов уже распорядился о том, чтобы необычным союзникам в городе развернули палатки. Пока им принесли вино и артэонскую ненастоящую в их понимании пищу. Люди-псы сидели, играли в кости, о чем-то беседовали, выпивая что-то из своих фляг, просто отдыхали, пока была возможность. К толпе отдыхающих перед казармой радгаров подошел один из армидейских офицеров.
— Есть здесь Орфант сын Орфара? — набравшись смелости, спросил офицер. Радгары разом замолчали. Все побросали и встали, своей толпой окружив офицера. Ростом армидейского солдата превышая минимум на голову, они рычали и злобно скалились.
— Зачем это тебе понадобился один из нас? — спросила борзая собачья морда. Вот оно главное отличие. Они люди-псы, все были как одна стая, и за одного из своих все они тут же встали горой. Чего нельзя было сказать о людях в этом мире, во всяком случае, не обо всех.
— С ним хотят поговорить, — зажатый толпой рычащих огромных псов офицер был абсолютно спокоен.
'Кто?!' 'Если хочет поговорить с одним из нас, пусть говорит со всеми нами', — раздалось в ответ.
— Орфант, она ждет тебя! — наплевав на окружающих чудищ, крикнул офицер.
— Я здесь, здесь, — расталкивая своих собратьев, подошел черный человек-пес, у него сзади не свисала грива волос, как и козлиная бородка не венчала подбородок. Он был молодым воином.
— Какая такая 'она' его ждет? — не успокаивались друзья Орфанта.
— Он знает какая, — глядя на Орфанта с улыбкой сказал офицер.
— Да ребята все нормально, я пойду с ним. Это недолго, — ответил огромный Орфант похожий на медведя.
Следом за офицером Орфант шагал по улице. 'Она... что-нибудь говорила обо мне?' — неуверенно и робко спросил лохматый здоровяк.
— Сам у нее спросишь! — с улыбкой смотрел на этого вдруг застеснявшегося медведя офицер.
Он привел лохматого говорящего зверя в парк, в тени деревьев, которого раскинулась терраса. Под крышей террасы своего 'маленького любимого щеночка' расплывшись в самой теплой улыбке в мире, ждала его прекрасная блондинка Алекса. Вот только ее какое-нибудь необычное платье сегодня заменял черный комбинезон для криогенного сна. Но она все равно расстегнула молнию, так чтобы было видно грудь, образовав своеобразное декольте. Офицер с улыбкой ожидал того что будет, но Орфант внутри скулящий от переизбытка нежности застеснялся. 'Спасибо Эдгар!' — Алекса поблагодарила своего старого знакомого, тот все понимая, удалился. Стоило ему уйти, как Орфант скинул броню встал на четвереньки и высунул язык, из грозного война став большим глупым щенком. 'Ну, иди ко мне лохматушка ты моя маленькая!' — звала его в свои объятия Алекса. Высунув язык, от счастья едва ли не визжа, позабыв о том, что он вроде как огромный свирепый воин, Орфант на четвереньках кинулся к своей любимой красавице. Она гладила его лохматую мордочку и тут же старалась увернуться от его попыток облизать ее всю. Он поднял ее на руках как пушинку, прижимаясь друг к другу они вместе хихикали от счастья.
Они были знакомы вот уже больше десяти лет. Однажды летом еще маленькая Алекса в качестве волонтера вместе с другими ребятами отправилась в Амхазис город Колтов. Это было своего рода обменом. Колтские военачальники обучались боевому ремеслу в Армидее, в обмен, на что в качестве платы артэоны требовали только лишь: 'пропустить их любовь в общество Колтов'. И правительство Колтов дало добро на своеобразный культурный обмен. Целая делегация из представителей армидейской детворы отправилась в раскинувшийся на севере город суровых радгаров. Маленькие артэоны, в основном девочки целыми днями играли и веселились с ребятней людей-псов. Для них это были маленькие забавные щеночки, которых хотелось затискать до смерти. Там Алекса и познакомилась с маленьким Орфантом. Он от роду пара месяцев уже был размером с медвежонка и очень на него походил. Единственное что передние лапы у него были похожи на человеческие руки и на голове болтались собачьи уши. Он катал свою необычную подругу на себе, вместе они облазили все окрестности города Колтов и однажды прогуляли всю ночь до утра. Алекса научила его говорить по-артэонски, и всегда смеялась, когда ее лохматый друг своим детским голосом неправильно произносил слова. Однажды когда они бесились в поле, он упал, и у него потекли слезки. Из-за слез разозлившись сам на себя, он убежал в сторону, не дав Алексе себя пожалеть. Хоть он и не умел говорить, но в его мире, живущем по законам суровой стаи, ему уже объяснили, что как будущий воин он не имеет права плакать. Стоя в стороне, обернувшись, он увидел, что Алекса плачет тоже, маленькой девочке было до ужаса жалко своего мишку. Он не понял ее реакции и был сильно удивлен. Алексе пришлось объяснить ему, что такое жалость и сострадание. 'Глупенький. В слезах нет ничего страшного. Это просто наша реакция на все плохое. Ведь мы же живые', — объяснила глупому медвежонку девочка, пришедшая совсем из другого мира. Орфант все-таки согласился дать ей себя пожалеть.
С тех пор они так и остались друзьями. Не было в их отношениях ничего пошлого и мерзкого. Это, как и прежде были отношения маленького говорящего ушастого медвежонка и веселой девочки со светлыми волосами. С тех пор Алекса сильно изменилась, да и Орфант стал лохматым монстром за два метра ростом. Однако при виде друг друга они будто возвращались в веселые дни того давнего лета. Их непонятно тянуло друг к другу. И когда Орфант держал на руках ласкающую его как щенка прекрасную Алексу, пытаясь ее облизать, чтобы она захихикала как обычно, им было весело, они были счастливы, и было абсолютно наплевать на различие в расах и культурах. Их тяга друг к другу была чем-то необъяснимым, чем-то, что стояло на грани любви и дружбы. Это было нечто идущее из глубин души, что потоком своего тепла размывает общие законы жуткого мира, существующее вопреки, в противовес окружающему злу и безумию, нечто, что не дает полностью в жизни разочароваться.
Спустя два года дружбы между артэонской детворой и 'маленькими щеночками' радгаров руководство племени Колтов объявило о прекращении этой практики. 'Ваши дети вырастили из наших детей чертовых неженок. Это недопустимо!' — кричали вожди радгаров. Так что Селина, поиграть с большими говорящими щенками в отличие от подруги не успела. Хоть их и разлучили, однако Алекса и Орфант остались друзьями и виделись друг с другом при каждом удобном случае. Иногда у 'малыша' Орфанта при виде своей любимой красавицы автоматически наворачивались слезы. Только рядом с ней он мог позволить себе по-настоящему расслабиться.
Тем временем в Армидею прибыли еще союзники: артэоны воины из Срединных Земель. Но это были уже не армии, а так, проявления чувства солидарности. Десять, двадцать воинов от каждого из племен этих мирных артэонов. От СБК так и не было вестей. Пришли и люди-граждане Эвалты, все мужчины, многие воины — бойцы ополчения севера. Всего около тысячи. Они также заявили, что хотят присоединиться, помочь в обороне Армидеи. Для разговора с ними вышел генерал Персил. 'Наши враги это оборотни. Люди-волки. Согласно разведданных эти твари в разы быстрее и сильнее людей. Вы не сможете противостоять им. Они вас уничтожат. Только мы артэоны при помощи силы данной Духом можем дать им отпор. Простым людям в надвигающейся бойне делать нечего', — пояснил генерал.
В глубине темных обесточенных помещений международного армидейского терминала лучом света заработал один из телепортов. Из шлюза вышел странный гость. По армидейским улицам опираясь на алмазный посох, брел человек не старый, но с бородой, в ярком оранжевом плаще. На его голове убранные на лоб были надеты специальные очки оснащенные десятками уменьшающих и увеличивающих изображение линз. Маг летописец из так называемого мирового информационно-аналитического ордена магов 'Мировая правда', древнего и прославленного ордена ведущего Книгу Времен. Маги подобные этому были теми, кто документировал историю этого мира, их задачей было создание мировой летописи. Эти маги были нейтралами и брали интервью, сопровождали в походах не только артэонов и светлых магов, а также и различных тварей Тьмы и прочих выделившихся и значимых для мира фигур вне зависимости от их сторон и взглядов. Маг летописец был послан главным мировым из информационных орденов специально для увековеченья в истории битвы за Армидею. Зрелище обещало быть эпохальным. Маг летописец наслышанный о красоте Армидеи не мог поверить тому, что он видит вокруг. Улицы были превращены в помойки. Люди — тысячи беженцев населявшие город буквально по кускам разобрали весь его красивый фасад. В городе почти не осталось ничего деревянного или декоративного. Самый разный мусор валялся повсюду. К счастью Армидея ставшая временным прибежищем для тысяч беженцев сегодня была уже пуста. Маг летописец брел по пустым продуваемым ветром улицам.
Все желающее спастись население Эвалты, включая всех беженцев, пребывавших в Армидее, было переселено подальше от будущей горячей точки. Пока на время предстоящей битвы дальше на севере под стенами Кефалии (благодаря Тарду) был разбит целый палаточный город ставший лагерем для многих беженцев из Эвалты. Туда, в безопасное место, силами солдат Армидеи все желающие были переправлены на время боевых действий. Также большая часть беженцев была размещена в крепости Снежная Высота. Переправив беженцев в лагерь и доставив в недосягаемую крепость морпехи Армидеи, полками возвращались обратно в город. С ними верхом на Руфусе вернулся и Тард. Его сразу же вызвали на совещание с высшим командованием. Тард без отдыха, бегом направился в ЦентрЦитадель. В зале для министерских совещаний как обычно сидели Касмий, Персил и еще несколько генералов, а также маг летописец.
— Где отец? — первым делом спросил Тард. Как ни крути, но за этого чертового старика, он не мог не переживать.
— С ним все в порядке, — успокоил его Персил. — Тард знакомься это Эдмунд Хеленер, маг летописец из ордена 'Мировая правда', — он представил мага в ярком оранжевом плаще выделявшем его из всех остальных как сотрудника прессы — фигуру нейтральную и неприкосновенную.
— Мне очень приятно, — пожал Тарду руку Эдмунд.
Тард обычно славолюбивый, жаждущий известности сейчас был не весел. Сначала наведение порядка в южной Эвалте. Несколько крупных схваток с остатками Армии Свободы, затем бесконечные рейды по лесам с целью добить оставшихся бунтарей. А после когда казалось, порядок наведен — весть о легионе оборотней движущимся с юга. Спешная эвакуация, все труды насмарку. Несколько суток без сна сделали свое дело. Уставший и измотанный он думал только о том, как бы добраться до подушки. Во всяком случае, думать о своей славе сейчас у него просто не было сил и желания.
— Вы понимаете, что к нам движется армия диких тварей, которые не будут разбираться, какого цвета у вас плащ. Им плевать кто вы, воин или сотрудник прессы. Вы рискуете, оставаясь с нами на эту битву. Вернее это будет не битва, это будет... я даже, не представляю что, — пожав руку Эдмунду, сказал Тард.
— За свои несколько столетий я наблюдал множество разных битв. Бури куда более страшные, чем та, что надвигается. И как вы видите, я все еще жив. Я никогда не пренебрегаю инструкциями индивидуальной безопасности. Не думаю, что для меня в предстоящем будет что-то необычное, — ответил Эдмунд.
— Ближе к делу господа, — не вставая со стула, всех торопил Касмий.
— Тард, для чего мы тебя позвали, — сказал генерал Персил. — Надвигается если не эпохальная, то очень необычная мясорубка. Чувствую Оборону Армидеи, этот мир запомнит надолго! — улыбнулся пожилой генерал. — Как и для всякой значимой битвы, грядущему сражению нужен запоминающийся яркий лидер, командир достойный увековеченья в истории, — он протянул Тарду контракт. 'Соглашение о принятии обязанностей главнокомандующего обороной' — было написано в заглавии контракта. — Мы не нашли никого лучше и ярче тебя.
Из Тарда сразу выбило весь сон. Плохо слушающимися руками он взял контракт. Он как мог, пытался скрыть разбушевавшиеся эмоции. Вот он его шанс. Он удостоится увековеченья в анналах истории. Потомки и весь мир запомнят его как командира Обороны Армидеи. Фактически вот так внезапно сбылась его мечта. До этого его одолевал страх, тяжелое ощущение безысходности перед предстоящей битвой, вернее попыткой выжить, но сейчас все это, в один миг преобразилось в возможность реализовать мечту. Держа в руках контракт, он забыл обо всем.
— За что такая честь? — шокировано, выдал Тард.
— Не обольщайся это просто формальность, — поднялся со стула Касмий. — Ты просто станешь нашим лицом для публики и не более. Никаких реальных полномочий у тебя не будет. Ты просто как наиболее яркая из нас личность будешь увековечен в истории как командир обороны. Эта должность формальна. Никакой ответственности мы на тебя не возлагаем. Максимум что нам от тебя реально потребуется так это согласие по отдельным вопросам. Всю работу сделаем мы, а ты просто получишь всю славу. Так и пишутся легенды. Просто нашему миру нужна надежда, нужны герои, нужны примеры для подражания. Идеалы. Вот и приходится заниматься этой ерундой. Приходится эти идеалы создавать. Грядущая битва, чем не повод дать наивной публике очередного выдуманного героя? Твое имя накрутит пропаганда, тебе припишут еще кучу подвигов и приукрасят биографию. Ты яркий, в какой-то мере уникальный единственный из нас претендуешь... ну или хотя бы будешь смотреться в качестве героя легенды. Тебя превратят в идеал, и неважно кем ты был в реальности. Главное тебя запомнят как героя.
