Пока же я озаботился сбором сухой крапивы на Болотах. С этой целью была организована целая бригада и взята в аренду соответствующая техника. Пока на Болотах перерыв в дождях — недели на две, надо успеть накосить и вывезти.
Успели! Несколько "КамАЗов" крапивы заготовили! Соорудили по моему указанию скирду неподалёку от Солнечногорска, опахали от случайного степного пожара, обнесли колючей проволокой и поставили сторожа охранять — от пожара уже предумышленного.
Сам, кстати, разок побывал на нынешних Болотах... Однако, как всё изгадили! Глубочайшие котлованы, с грязно-коричневой жижей на дне... Кругом — ржавая брошенная техника по добыче торфа. Апокалипстично, очень апокалипстично! Вот где какой-нибудь постакалипсис снимать или делать какую видеоигру на ту же тему...
...Были и, ещё кое-какие движняки по теме "бизнес-плана" помельче.
Вот такое — в очень кратком изложении, моё "планов громадьё"!
...Но, всё это фигня — гандоны, пластиковые бутылки, мини-заводики, заводы. Это всё — отдельные детали, каждая из которых мало что значит. Мне бы всю промышленность Нижегородской губернии под себя подмять! Заставить работать по одному плану... Так, сказать — USSR в масштабах одной губернии! Вот это был бы эффект, вот это прогрессорство!
Такое возможно или нет?
Если честно, пока не знаю... Очень мало времени я провёл в прошлом, очень слабо изучил промышленность Нижегородской Губернии и её возможности. А, чтоб возглавить какое-то явление, подчинить его себе — завоевать его, то есть — надо сперва, это явление хорошо изучить. А то будет, как с немцами — сначала залезли в Россию, а потом только узнали, что в России бывает очень холодная зима а, за каждым сугробом их поджидает суровый мужик с топором!
Ещё одно значимое событие в описываемый период: на весенние каникулы к Лизе приехал из Москвы Данила... Тоже, забот-хлопот прибавилось — хотя за ним больше Спец следил. Ничего, говорит! В основном, осваивали выездку и рубку в том заброшенном селе. Не расшугали бы они мне всех моих узбеков!
И, в середине апреля я выехал в Москву...
Глава 25
Очень близкие неприятности и очень дальние перспективности...
В Москве меня ожидала, прямо-таки куча дел и делишек, которые — мне же, надо было — край как, срочно переделать. Причём, не все эти дела и делишки, делать было приятно...
Самое приятно было, это конечно же — вручить Кисе две марки "Тифлисская уника" и, ещё кое-какие артефакты, для продажи. Другие — тоже очень редкие, хотя и, менее дорогие марки, книги... Из картин, я ничем моего личного антиквара обрадовать не мог. Хотя и, была возможность кой чё "там" — из живописи, прикупить. С меня и, "Интимного портрета" Боровиковского хватит! Который завис и, непонятно когда и, за сколько будет реализован.
Ну, ну ваще — приятно! Киса, стабильно — как акции "Мерседеса", приносил мне вполне приличный доход... И клялся мамой Шишкина, что аукцион по продаже "Интимного портрета" случится не позже, чем этим летом — в августе! Компания, которую он развернул на "ТВ" и в печатных "СМИ", шла вовсю — как спорткар по автобанну! Не знаю, как ему это удалось — старые связи, по ходу — среди "бомонда"... Но, не каждого кандидата в президенты так пиарят! Так, что вполне реально было, рассчитывать на хороший навар.
Приятным делом, но с элементом экстрима — вроде секса с ВИЧ-инфицированной, была сделка с Крёстным: мне надо было поменять свой хабар на его денежные знаки... Свой хабар, я еле-еле в двух бронированных кейсах ворочал: это, прежде всего монеты, которые в прошлом "напёк" Стриж, да прикупил там же я. Ну и, камешки с ювелиркой, оттуда же — из прошлого. Естественно, всё это несколько раз "отксерено"... Ну, а "денежные знаки" Крёстного бут иметь электронный вид и, ничего не весить. В прямом, а не иносказательном смысле! Я решительно хотел содрать за свой хабар десять миллионов баксов с Крёстного...
Короче, жутко, какое приятное дела! Опасная публика, я вам скажу... Очень опасная. Но, приходится рисковать: мне, край как нужны деньги — ибо попаданец без денег, как паровоз без воды... И, не туды и, не сюды!
Наименее неприятным из всех "поводов и причин" было то, что мне надо было ехать на суд по делу о тех десяти лямов зелени, что мне завещал в недобрый час Герман и, на которые наложила свою липкую паучью лапку Чёрная Вдова... Кстати, я был железно уверен, что наложила она свою вышеупомянутою "лапку", не из своей стеснённости в средствах, а из своего желания сделать мне каку! Как я уже и, говорил — отношения с женой брата у меня не заладились сразу... Ещё очень задолго до того, как она стала вдовой — с самого момента нашего с ней знакомства.
Далее, по ступеням, ведущим вниз: меня приглашали на беседу Три Толстяка — партнёры покойного Германа, сама Чёрная Вдова и... Меня вызывали на собеседование в Следственный комитет! Пока на собеседование... Повестку сам Анискин вручил! По какому поводу, интересно? Если по поводу расследования убийства моего брата — то, это ничего! Даже, очень хорошо — типа, не забывают, расследуют. Может, чего нового скажут... А, если непосредственно по мне? А вдруг, я засветился с порталом, с "отксеренными" банкротами или не уплатил какие-то налоги? Может, пора делать ноги "с концами"?!
Подумав, я решил пока не дёргаться: если бы меня решили взять за ...опу по поводу портала, то брали бы на месте — причём, брали б предельно быстро и жёстко... А остальное, так — фигня! У нас — слава Богу, не Америка! Кого вы знаете из тех, кого в России за неуплату налогов посадили? Хахаха! А про "отксереные" денежные знаки... Так, хрен докажешь — что они не настоящие! Потому что, они — настоящие!
Ничего! Съезжу, схожу, послушаю что говорят, о чём спрашивают... Конечно, благоразумнее было бы съездить в Москву с Женькой Мозгаклюем, но он неизвестно когда прилетит из Новосиба. А время то, идёт... Ничего, справлюсь сам!
Начал, естественно, с самого приятного. Привычка такая: глядишь, пока занимаюсь приятным, неприятное само рассосётся! Ну, или я сам до него не доживу.... Тьфу, тьфу, тьфу!
Киса, двум маркам "Тифлисской уники" так обрадовался, что на два десятка других редчайших — даже по меркам девятнадцатого века, марок и книг и, не глянул. Прилип к микроскопу, разглядывая — за уши не оттащишь. Ну, ничего, глянет ещё!
После случая в Киеве — с Беней, я стал немного умнее и, прежде чем отдавать отксеренные марки, немножко помял одну из них и провёл ею по столу, чтоб они не выглядели абсолютно одинаковыми...
Когда Киса немного пришёл в себя, я немного подумав, сказал ему:
— Вы, вот что, Станислав Леонидович... Ускорьте продажу! Мне надо до сентября — желательно, продать всё.
— А, что так?
— Уезжаю я... Надолго и, навсегда!
— "Надолго и, навсегда"? — недоумённо переспросил Киса, — надолго, а может быть и навсегда? Я Вас правильно понял?
— В основном, да! Правильно.
— Очень жаль... Можно, конечно продать и, побыстрее, — Киса заглянул мне в глаза, — да в цене потеряем!
— Ничего страшного! А свой процент — премию с продажи, можете увеличить в два раза... Понятно?
— Понятно...
Мне даже, стало немного жаль его — такую кормушку потеряет!
Для "рандеву" с ворами, я опять снял номер в одной не слишком большой и немногозвёздночной гостинице — зато хорошо охраняемой и, с видеонаблюдением в каждом номере. Переночевав, я позвонив Крёстному и, стал поджидать воров с трепетом и предвкушением... Предвкушение — от ожидания большого куша, а трепет... Очковал больше, чем в первый раз, если честно! В тот раз, то — в основном на адреналине проскочило, а в этот... Такое, у меня постоянно бывает — мандраж подкидывает только до драки, а непосредственно во время — появляется какой-то боевой кураж. Наверное, у большинства людей тоже так...
В непростреливаемый видеокамерой угол, я недавно — перед самым приходом воров перетащил журнальный столик, на нём и, разложил свой хабар, подстелив чехол от кресла и, другим же накрыв — до поры, до времени.
Воры не заставили себя долго ждать!
— О! Да ты, я вижу — уже угольник[108] накрыл! Не спалимся? — восхитился, а потом опасливо спросил Шнырь, кивнув подбородком в сторону видеокамеры.
— Не спалимся! — уверено пообещал я, — этот угол камера не видит...
— Твои бы слова, да Богу в уши...
— ...К тому же, если за каждым номером круглосуточное наблюдение вести — надо целый штат иметь! У кого в наше время — во время мирового экономического кризиса, на это бабки есть?
— Ты ещё скажи, что не записывают!
— Записывают! Но, если мы будем вести себя тихо и, так же — тихо-мирно разойдёмся, то записи просматривать не будут!
— Шняга, что за кипеж?! — встрял в нашу перебранку Крёстный, — Ряба прав — в наши сучьи времена никому веры нет! Он с нами пайку не ломал, так какие предъявы?!
— Бережённого Бог берёжёт, а не бережённого конвой стережёт! — согласился с Крёстным Хорь, — и, если честно — задолбало уже сначала резать, а потом хоронить шибко смелых...
Когда я снял чехол от кресла чехол с журнального столика, на пару минут повисла звенящая в ушах тишина...
— Это, где ж у нас ещё так украсть можно? — каким-то невероятным фальцетом прошипел Крёстный.
— Да, есть ещё места... И, почему сразу "украсть"? Не по теме базар, Крёстный! Шайбочек нам с вами Стриж напёк, а пшеничку жёлтую[109], да камешки, я на улице нашёл, честное слово!
— Что-то, сколько мы по улицам не ходим, а такого босячьего подгона пока не находили...
— Так, пораньше вставать надо и ходить проверенными маршрутами!
У всех и, у меня — в том числе, было весьма игривое настроение, в ожидании большого бакшиша.
— А, ну-ка словили все разом тишину! — скомандовал Топаз, усевшийся за столик для ознакомления с моим "красным товаром", — я работаю...
Крёстный подошёл к столу, взял в руки несколько "кругляков" и, срисовал с фронта[110]:
— Узнаю Стрижа! Его рыжики, ни с чьими не перепутаешь — не туфта[111] какая...
— И, не скажешь, что сарга линковая[112]! — поддержал восхищение Крёстного Шнырь.
— Сейчас так не мастырят — нет больше реальных блинопёков! — высказал своё профессиональное сожаление, после тщательного изучения Топаз, — кругом, одни фуфлышники со своёй туфтой — которую так и, норовят всобачить честным людям...
Да, действительно! Монеты имели вид не новых, а немного бывших в обращении — "фирменный" знак Стрижа. Секрет технологии, которым он так ни с кем и, не поделился... Кроме, Вани Безрукого — я надеюсь!
— Не все голдяки Стриж пёк. Есть и, настоящие! Забугорные — в основном..., — не мог же я принести из девяносто четвёртого года настоящие царские империалы, которые стали чеканиться только в девяносто седьмом! — есть и, российские настоящие империалы — тысяча семьсот пятьдесят пятого года. Но, их мало...
"Отксеренные" золотые монеты, ничем не отличались от настоящих! Да, они и были настоящими...
— Ну, порадовал, порадовал..., — Крёстный шипел, как удав, обожравшийся холявных кроликов, — а, как там сверкальцы[113]?
Топаз, как раз перешёл на бриллианты:
— Светляки, тоже ничего — реальные! Вот только не пойму..., — в этом месте я слегка напрягся..., — идут, как будто сериями — по три штуки! И, огранка старинная: восемнадцатый или девятнадцатый век. Сейчас так не гранят!
— Это стрёмно или мазёво? — Крёстный бросил неуловимый взгляд на меня.
Топаз недоумённо пожал плечами:
— А сам то, как мыслишь?! Конечно, это мазёво! Как раз, такое нынче в трэнде.
В, общем, воры были очень довольны моим хабаром!
— Десять лимонов зеленью, говоришь? А не много, Ряба? Может, скинешь?!
— Десять, Крёстный, десять! — я был уверен в себе и непреклонен, — и, приготовь через месяц двадцать лимонов — мазь у меня попёрла!
— Ох, ни..., — шипение Крёстного перешло в какой-то приглушенный хрип... Жаба, что ли душит?! — ...что скажите, люди?
— Да, это красная цена только за цацки[114]! А про цветняк[115], я вообще — промолчу... Или ты думаешь, что я сдам барахло на блат[116]? Бога ты, Крёстный, не боишься — если ещё и, торгуешься!
— Да, что тут долго бакланить? — поддержал меня Топаз, — правильная будет покупка[117]! Гляди, какая сбруя рыжая[118]! А побрякушки?! Восемнадцатый век, если не семнадцатый...
— Тогда, нищак[119]! — согласился с ценой Крёстный, — поеду в банк, бабки Рябе закину...
— Не забудь, Крёстный и, на общаг от меня "закинуть"! Всё включено, помнишь уговор? — начал наглеть я.
— Не бурей, Ряба! Ты, просто сблатовался[120], ты ещё даже не свояк[121]! — ответил тот, с лёгкой усмешкой — от которой, тем не менее, меня всего передёрнуло, — если б, я страдал короткой памятью, давно бы с длинной пикой в боку, в деревянном тулупе куковал!
Он немного постоял перед уходом, подумал:
— Что-то, сбил ты меня с понталыгу[122]... Как там Стриж? Ожил, говоришь?
— Как видишь..., — я кивнул в стороны хабара, над которым чах — как Кощей, Топаз с Шнырём, — тебе, кстати, большой салям загонял!
Вообще-то, Стриж про Крёстного, даже не заикнулся...
— Надо будет навестить — а, то не по понятиям как-то, про таких воров забывать... Когда смогу?
Вот блин, а?! Вот этого только, для полноты счастья не хватало...
— Месяца через три — не раньше! Я очень редко буду дома бывать!
— ...Ладно. Ещё увидимся! Ну, или созвонимся..., — и, Крёстный в сопровождении Арни вышел.
Перевод денег прошёл без сучка и задоринки и, забрав мой — теперь уже бывший мой хабар, Шняга, Хорь и Топаз меня покинули...
УФФФ!!! Как всё же, мне было страшно...
В отличии от "свидания" с ворами, где было хоть и страшно, но хотя бы интересно и финансово прибыльно, всё остальное проходило довольно таки скучно и нудно! Ну и, естественно, деньги так и улетали — пока в Москве жил всё это время... Особенно нуден был сам суд — по делу тех десяти миллионов, что мне Герман завещал. Целый день на него убил и, ещё неделю бегал за всякими бумажками...
Я, конечно, в своё время нанял очень хорошего юриста — специально под это дело, пообещав отстегнуть тому целый миллион из них, если выиграет... Но, у Чёрной Вдовы, по ходу, адвокат оказался не хуже, а лучше! Короче, после какого-то там финта ушами, моё наследство располовинили: разделили то, есть — по пять лимонов мне и Чёрной Вдове.
Мой, адвокат, если честно — реально остекленел от такого решения суда:
— Невероятно! Такого прецедента ещё не было... Давно, уже. Будете подавать на пересуд? — спросил он, заглядывая мне в глаза.
Ещё один... Тоже — нашёл, блин, дойную корову!
— Нет, не буду! Получите попозже, полмиллиона у.е. — за ваши труды и, давайте забудем про это грязное дело!
— Зря! — искренне огорчился Юрист, — поверьте мне — зря!
— Я Вам охотно верю, что зря... Но, всё — хорош! Искушать и, дальше судьбу — значит рисковать последним!
Я так и, так — по любому, до перехода "с концами" не успеваю! А чего ж, тогда порожняки гонять?! Деньжат несколько прибавилось и, то хорошо!
...Однако, рано я успокоился! После суда, Чёрная Вдова, прошла мимо меня как крейсер "Варяг" мимо кораблей нейтралов — при "последнем параде"! С таким гордым видом! Но, с крепко сжатыми губами и, с крайне недовольной физиономией...
