Тот спокойно кивнул в ответ. Рассказ о плакавшей в его объятьях Хоро оказался весьма действенным. Лоуренс не мог не подумать, как бы он сам повёл себя на месте Амати.

Торговцы и в самом деле занимались отнюдь не только торговлей.

Взяв свой экземпляр договора, Лоуренс сказал:

— Ну, у меня всё. Приятно выпить тебе.

И вышел из таверны.

Стрела Лоуренса попала прямо в грудь Амати. Вероятно, это понимал и сам Амати, но кое-что Лоуренс оставил при себе.

Его стрела была покрыта ядом медленного действия, этот яд был ведом лишь тем, кто имел опыт с торговлей в долг. Охоту торговцы ведут, балансируя между опаской и искренностью. И нет необходимости выкладывать всё.

Потому что торговцы — коварные.

Заключив с Амати договор о продаже пирита в долг, Лоуренс направился прямиком на рынок. Конечно, торговля уже давно была закрыта, но оживление на рынке не уступало дневному. Торговцы праздновали при лунном свете, праздновали очень шумно, затягивая в гуляние даже ночных сторожей рынка. И когда Лоуренс пришёл к лавке Марка, тот оказался не дома, а там.

Он пил сам, без компании, обособленно веселясь на общем празднике, что делало его похожим на странствующего торговца.

— А-а? Странно. Принцесса вроде бы спутница неплохая, — сказал Марк подходившему Лоуренсу.

Тот пожал плечами и уныло улыбнулся.

Марк рассмеялся, сказал ему: 'Выпей' и наполнил пустую кружку элем из фаянсового кувшина.

— Надеюсь, не помешаю.

— Ха-ха, будешь трезвым на пьянке — помешаешь, а напьёшься — всё в порядке.

Устроившись на толстом полене, как на стуле, Лоуренс положил рядом конопляный мешочек с золотыми и серебряными монетами и глотнул налитого ему эля. Горьковатый, ароматный напиток, обильно пенясь, наполнил его рот и потёк в горло, дурманя разум. Напиток оказался весьма хмельным. Похоже, этот торговец пшеницей прекрасно разбирался в эле.

— Отменный эль, — признал Лоуренс.

— В этом году урожай пшеницы выдался хорошим повсюду. Когда урожай плохой, на хлеб приходится пускать даже ячмень, из которого варят эль. Возблагодарим Бога за обильный урожай.

— Ха-ха-ха, точно, точно... Однако, — Лоуренс поставил кружку на столик для переговоров. — На закуску к элю у меня имеется несколько непростой разговор.

— Нгу... Фухх, — выпив и выдохнув, отозвался Марк. — Разговор о доходах?

— Нет... не знаю. Это может и принести доход, но дело не в нём.

Марк отправил в рот кусок солёной рыбы, прожевал его с тихим хрустом и ответил:

— Как честно. Сказал бы, что это будет выгодно. Я охотно принял бы участие.

— Само собой, я тебе заплачу за труды, и, если сложится благоприятно, ты сможешь и доход получить.

— И о чём речь?

Лоуренс вытер пену от эля с губ и начал:

— Кажется, пшеницу закупают, главным образом, после завершения праздника.

— Так.

— Я бы хотел, чтобы ты пустил один слух.

На лице Марка появилось такое выражение, будто он разбирал муку на хорошую и плохую.

— Уволь меня от опасных историй.

— Если бы распространял Марк, возможно, это и было бы опасно, но если будет болтать мальчишка, в этом, наверное, не будет ничего страшного, так?

Действительно, какой пустяк. Но сила слухов иной раз просто ужасает. Говорят, что давным-давно даже погибла великая держава, и всё из-за мальчика, жившего в городе, где стоял королевский замок. Мальчик сказал, что король на самом деле очень болен, и когда весть об этом распространилась в соседних королевствах, те разорвали союз с той державой, а потом заняли её земли войсками и поделили между собой.

Существует не так уж много того, о чём можно безоглядно говорить. Уши людей предназначены для улавливания маленьких слухов, а рты — для того, чтобы слухи набирали силу.

Марк приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, меж тем Лоуренс продолжил:

— Я хочу, чтобы, как только я скажу, в определённых местах началось распространение слуха. А именно: вот-вот начнёт дорожать пшеница.

Марк застыл, будто остановился ход времени, его глаза смотрели куда-то вдаль. Вероятно, он думал, что кроется за словами Лоуренса.

Наконец, его глаза пришли в движение, на губах появилась улыбка, он снова посмотрел на Лоуренса.

— Пытаешься снизить цену на камни с помощью слухов?

— Именно так.

Большинство тех, кто занялся перепродажей пирита, скорее всего, приехали в город, чтобы что-то продать, а потом купить, когда придёт пора возвращаться домой. Наиболее распространённым товаром была пшеница. Узнав, что из-за роста спроса на пшеницу после окончания праздника возрастёт цена на неё, они примутся продавать пирит, чтобы получить деньги на товары, которые им были изначально нужны. Если это произойдёт, цена на пирит обязательно упадёт. И в какой-то момент торговля пиритом обвалится.

Торговец пшеницей отпил эля и произнёс спокойным голосом:

— Я представить себе не мог, что ты так упрощённо мыслишь.

— А если одновременно с этим будет продано значительное количество пирита?

Веки Марка дрогнули, он немного подумал и спросил:

— Сколько?

— На тысячу серебряков трени.

— Да что... Тысячу? Ты, должно быть, ума лишился, ты и представить не можешь, сколько потеряешь, если сделаешь такое.

— Меня не волнует, сколько я потеряю.

Марк с недовольным лицом несколько раз погладил бороду, что-то мурлыча под нос. Судя по всему, он силился понять, что творилось в голове Лоуренса.

— Если я соберу пирита на пятьсот серебряков, мой карман не пострадает, вырастет ли цена или упадёт.

И этим сделка, которую Лоуренс заключил с Амати, была менее выгодна последнему.

— Дерьмо, похоже, ты продал в долг.

Это хорошо, когда цена на твой товар вырастет, но бывают и такие особые ситуации, когда кошель не понесёт ущерба и при снижении цены. При использовании продажи в долг снижение цены позволяет купить и передать партнёру по договору товар по низкой цене, если же цена вырастет, можно получить доход обычным порядком, просто продав имеющийся в наличии пирит. Так что можно сделать так, что Лоуренс не выиграет и не проиграет независимо от роста или падения цены.

Решающий перевес Лоуренс должен был получить за счёт того, что цена товара всегда падала, если его продавали в больших количествах, в то время как Амати для получения дохода требовалось, чтобы цена пирита росла.

Другими словами, Лоуренс собирался использовать пятьсот серебряных монет, полученных от Амати, и свои собственные деньги, чтобы закупить большое количество пирита, а потом продавать его столь значительными порциями, чтобы вызвать обвал цен. Если пренебрегать вопросом получения дохода, такое было вполне осуществимо.

Марк, в прошлом странствующий торговец, сразу это понял. А насчёт партнёра Лоуренса...

— Без жалости пользуешься невежеством бедного торговца рыбой.

Лоуренс в ответ лишь пожал плечами.

Но хотя у Лоуренса казалось бы имелось такое преимущество, но была причина, по которой ему ещё рано было успокаиваться и улыбаться.

Идеальной ситуации не бывает.

— Я себе не мог представить, чтобы он не знал, как опасно заниматься незнакомым видом деятельности.

— Нет, полагаю, он знал это, но всё же принял сделку. Он сам более-менее точно рассказал её суть.

Марк издал лёгкий горловой смешок , допил эль, потом выражение его лица изменилось.

— Ладно, это всё, что ты хотел от меня.

— Есть ещё одно.

— Говори.

— Я хочу, чтобы ты купил мне пирит.

Марк, поражённый услышанным, серьёзно посмотрел Лоуренсу в лицо.

— Кажется, ты не продумал, где брать пирит, перед подписания договора.

— К сожалению, у меня не было такой роскоши. Могу я тебя попросить?

Вот почему Лоуренсу ещё рано было улыбаться. Каким бы хорошим ни был замысел, он бесполезен при отсутствии необходимого для него компонента. И купить этот компонент непросто. Конечно, пирит можно было купить и утром на рынке, но если купить его на сотни серебряных монет, цена сразу вырастет неимоверно.

Пирит следовало собрать тайком, чтобы это не повлияло на цену на рынке. Лучший способ — обратиться к городским торговцам, прикупая у них понемногу, пока не соберётся пирита на достаточную сумму денег.

— Условия, — принялся разъяснять Лоуренс, — покупка за наличные. Неважно, если будет немного дороже рыночной цены. Если будет достаточно много, заплачу золотыми Румионами.

Если серебряный трени — стрела, то золотой румион — копьё. При покупке чего-то дорогого нет оружия, сильнее румиона.

Но, если деньги у Лоуренса имелись, то знакомых и связей, на которые он мог бы положиться, не было, если не считать Марка. И если Марк откажется, Лоуренсу придётся искать пирит своими силами. Но не надо было долго думать, чтобы понять, насколько сложно собрать много пирита здесь, куда толпа людей приезжала только на несколько дней в году.

Однако Марк сидел подвижно, глядя куда-то в сторону.

— Я тебе заплачу. Мы определим сумму.

Это не могло быть просто платой за работу.

После этих слов Марк перевёл взгляд на Лоуренса. Он же был торговцем и, наверное, не хотел просто работать.

Потом Марк сказал лишь одно слово:

— Бесполезно.

— Хорошо, тогда... Э?

— Бесполезно, — повторил Марк, глядя прямо в глаза Лоуренсу.

— Что за?..

— Я не могу выполнить твою просьбу.

Услышав недвусмысленный ответ Марка, Лоуренс наклонился ближе к нему и попытался снова:

— Я отблагодарю. И не поскуплюсь, оценивая твоё время и усилия. Ты ничего не теряешь. Хорошо звучит, верно?

— Ничего не теряю?

Постриженная борода делало лицо Марка квадратным, что вместе с нахмуренными бровями придавало ему вид каменного утёса.

— Я так думаю. Я прошу тебя купить немного пирита. Не прошу вкладывать в это твои деньги. И заплачу, конечно, наличными. Тебе незачем терять деньги.

— Лоуренс, — сказал Марк, остановив собеседника действенней прежнего молчания.

Однако Лоуренс недоумевал. Ни один торговец не откажется от предложения, если знает, что ему заплатят по справедливости, и опасности что-то потерять у него не будет.

Непонятно, почему предложение Лоуренса 'бесполезно'. А может, Марк просто прощупывает его, набивает цену, заподозрил Лоуренс, чувствуя, что у него сжалось в животе от такого предположения.

Марк, проследовав за ходом мыслей собеседника, начал объяснять:

— Самое большое, что ты сможешь заплатить, — это десять румионов.

— Это будет более чем достаточным вознаграждением за покупку через тебя, разве нет? Это же не то, что за ночь проехать через крутые горы и своими силами привезти товара на целый караван.

— Ты же предлагаешь мне пробежаться через рынок, скупая пирит, так? Так это то же самое.

— Да как сравнивать!.. — закричал Лоуренс, вскакивая и нависая над Марком.

Полено, на котором он сидел, с громким стуком опрокинулось назад, однако Лоуренсу всё же удалось не вцепиться в одежду Марка.

Но Марк даже не шелохнулся, заставив Лоуренс вспомнить о необходимости не терять своего лица торговца.

— Фухх... Как можно сравнивать? Я не сказал тебе побежать куда-то среди ночи, чтобы притащить тяжёлый груз, спускаясь по крутым склонам, где можно легко заблудиться или сорваться с высоты. Я просто прошу купить немного пирита, воспользовавшись своим опытом городского торговца.

— Это то же самое, Лоуренс, — медленно повторил Марк. — Ты торговец, ездящий среди полей, а для такого торговца, как я, этот рынок словно поле сражения. Опасности, о которых ты подумал, имеют отношение к странствующему торговцу.

— А... — осёкшись, прервал себя Лоуренс.

Марк нахмурился, будто попробовал что-то горькое.

— Для городского торговца никогда не будет считаться добропорядочным, не раздумывая, хвататься за любую выгодную возможность. Городской торговец предпочтёт скромный заработок, полученный от своего занятия, большому доходу из случайного источника. Владельцем этой лавки являюсь я, но репутация этой лавки имеет в своём основании не одно лишь моё имя. Репутация лавки основывается не только на моём имени, но и на моей репутации, и отражается на репутации жены, родственников и друзей, имеющих отношение к ней. Репутация всех нас зависит от моей. Ну, только если речь идёт о мелких деньгах, ничто не помешает подсуетиться и немного подзаработать.

Тут Марк снова налил себе эля в чашу и сделал глоток. И если он продолжал смотреть на Лоуренса муро, причиной этого, вероятно, была не горечь эля.

— Но совсем другое, если речь идёт о покупке пирита на пятьсот серебряных монет, о котором ты просил. Что подумают люди, глядя на меня за этим занятием? Что я бросил своё основное занятие ради азартной игры. Сможешь заплатить мне достаточно, чтобы оправдать опасность этого? Я тоже был странствующим торговем и потому осмелюсь сказать, что странствующие торговцы, получающие небольшой доход, не могут сравниться с городскими торговцами, имеющими дело с большими деньгами.

Лоуренс ничего не мог сказать в ответ. А Марк в завершение своей речи ещё добавил:

— Цена этой вывески на удивление высока, пусть даже для такой небольшой лавки. Если эта вывеска пострадает, десяти или двадцати золотых не хватит, чтобы её восстановить.

Это прозвучало очень решительно. Лоуренс, не в силах повторить свою просьбу, опустил голову, уперев взгляд в стол.

— Вот, значит, как, — проговорил он.

Марк не прощупывал его и не набивал цену. И он очень разумно объяснил отказ.

Но его слова давали понять, что два торговца, Лоуренс и Марк, жили в очень разных мирах.

— Прости, — отозвался Марк.

Лоуренсу слова Марка не доставили радости. Большая часть пирита разошлась среди многих покупателей, собирать у них было немыслимо.

— Не-нет, извини, что хотел от тебя этого.

Перебирая иные возможности добыть пирит, Лоуренс мог думать лишь о Батосе. Только на него ещё можно было надеяться, когда помощь Марка оказалась недоступной.

Правда, Лоуренс помнил, что Батос, давая наводку на средство Амати получить деньги, упомянул, что он сам не одобряет это средство. Для Батоса, таскавшего тяжёлые камни по крутым горам, получение больших денег за счёт манипулирования ценами на пирит должно было выглядеть недостойным занятием.

С учётом этого вероятность получения помощи от Батоса была крайне невелика, но для Лоуренса единственной возможностью оставалось пойти к нему.

Лоуренс, набравшись решимости, собрался и поднял голову. Одновременно с этим вдруг заговорил Марк.

— У тебя всегда была уверенность на лице, но теперь это не так, — сказал он без насмешки или удивления в голосе, но с несколько недоумённым видом. — О-о, прости. Не обижайся. Просто это показалось мне странным.

Марк поспешил извиниться, но, конечно, Лоуренс обижаться не стал, он и сам до сих пор удивлялся.

— Ла-адно, — протянул Марк, — возможно, это произошло из-за твоей спутницы. Но даже если ты не будешь так стараться встать на пути Амати, твоя спутница не слишком легко перейдёт к нему, верно? Это то, что я подумал, когда её увидел. Будь уверенней в себе.