Опекун для дракона

Не успела я выскользнуть с грани, как из леса появилась темная фигура, прекратив играть со мной в прятки. Неужто почувствовал мой взгляд? Некоторые люди чувствительны к такому воздействию. Или же сам решил показаться?

Я повернулась к "дорогому" гостю, легонько прикоснувшись на поясе к рукояти широкого кинжала. Сразу же замер и Амару, сжав голыми руками ободранный стебель крапивы. Увидеть путника перед рассветом, вдалеке от основных дорог было так необычно, что я уже начала перебирать в голове версии, начиная от разбойника или погоней из лагеря и заканчивая нападением нелюдя. Вроде ходили слухи, что в руинах древних каирах безлунными ночами можно встретить нечисть, но за несколько часов до рассвета?!

Незнакомец остановился, не дойдя до меня несколько сажней[1]. Его лица невозможно было разглядеть, но теперь стало ясно, что это невысокий мужчина, у которого на поясе висели пара изогнутых талкнийских клинка, вроде ятаганов.

— Вот так за подарок Повелителей! — хрипло усмехнулся он, скрестив на груди руки. Он подошел поближе, и я разглядела его слегка вытянутое лицо, темные, будто вороно крыло волосы и жилистое, в простой, без стальных и деревянных пластин стеганке, тело.

Я ошарашено замерла, не веря своим глазам. Это же тот Суслик, или как его там называл северянин, что весь вечер не сводил с меня взгляда! Как же он...

— Ты следил за мной, — напряженно проговорила я, сжимая на поясе рукоять кинжала. "Причем так, — добавив про себя, — что я даже не заметила слежку". Нутром чую, что он из разведки или следопытов южного клана, и выдал себя лишь для того, чтобы завязать со мной беседу.

— Нет, что ты, — разулыбался он, рассматривая поросшие мхом и крапивой развалины. — Я гулял. Давно, кстати, хотел приобщиться к культуре предков. А вообще... — он нахмурился, достав из-за спины небольшой ручной арбалет, и запустил руку в подсуму с болтами. — Я пришел тебя предупредить. Хотел в лагере подойти, но ты так быстро уехала...

— И от чего ж? — скептически усмехнулась я, не сводя взгляда с еще пока не заряженного арбалета. Нет, я его не испугалась, так как мне довелось уже встречаться с такими моделями. Конечно, они заряжаются на порядок быстрее своего большого собрата, но все равно недостаточно, чтобы поймать меня. Успею шмыгнуть за колоны, даже лук со стрелами прихвачу, они у меня как раз к стенке приставлены... Вот только что делать с мальчишкой? Сам догадается, что нужно спрятаться иль придется прикрыть?

— От твари Тасхель, — прошипел он почище гадюки, кивком головы указав на детеныша дракона. Тот замер в кустах крапивы, не сводя взгляда с пришельца. Бежать и опровергать слова мужчины мальчишка почему не спешил, что только подтвердил догадки воина.

— Как? — Как он узнал? Я растерялась, не зная, что мне предпринять.

— Как я понял, что это не мальчишка, а тварь под его личиной? — он догадливо хмыкнул, быстро зарядив арбалет. — Этот юнец мне сразу показался подозрительным, глаза у него нечеловечьи. Я со своими догадками поделился с этим северянином, Кастиеном, а он предатель, сразу меня в лазарет упек. Правильно слухи о его клане ходят — спелись они там с этими тварями, — он яростно стиснул зубы, видно припомнив северянина. — Но ничего, сначала с драконом управлюсь, а потом и до него... руки дойдут.

По моей спине прошелся холодок, а я замерла, будто вросла корнями в землю. Какая же я дура, Тасхель меня побери! Все надеялась, уповала на Вересхея, решила, что он накрыл меня своей дланью, и теперь удача стала моей верной союзницей! А на самом же деле, это Тасхель строила свои козни за моей спиной, притупляя мое чутье и чувство опасности. Теперь наверняка смеется, поставив меня в безвыходную ситуацию. Ведь же знала, что надо было сразу вышвырнуть взашей этого детеныша дракона, чтобы он не накликал беду на мой клан! А повелась на уговоры Тасхель, что нашептала мне на ухо пожалеть ее отродье!

И теперь я даже не знаю, что мне делать! Может убить этого Суслика и спокойно поехать дальше?

— Не волнуйся, — продолжил говорить воин, держа на прицеле Амару, будто знал, что творится у меня внутри. — Многие попадались на уловки этих тварей, ты не виновата. Как только мы принесем голову этого отродья в лагерь, то Расхей простит тебя за ошибку...

Упоминание Повелителя судеб и его кары, а также то, что могли сделать со мной и с моим кланом и родом, узнай кто-нибудь про мое предательство, резко охладило мои намеренья напасть на этого южанина. Я ведь по доброй воле, серьезно обдумывала план нападения на своего собрата! И все ради дракона!

— Эли-и-с... — беловолосый мальчишка попятился в заросли, не спуская медовых глаз с воина. — Мне страшно...

— Я... — я, так и не сдвинувшись с места, рассеянно смотря на них. Мысли путались, а душа рвалась на части — кому помочь? Кто прав? Раньше я бы не задумавшись насадила на алебарду этого драконыша, но сейчас... Узнав поближе этого мальчишку я не смогу поднять на него руку. Он же совсем как человеческое дитя! Расхей, что же мне делать! Что же правильно?! Как сберечь свою честь воительницы и не предать клан?!

— Помоги мне, — увидев, что я замешкалась, приказал воин. Фанатический блеск в его глазах пугал, но твердый, решительный, без колебания голос словно и был тем толчком, что развеял мое сомнение. Я решительно кивнула, на что мужчина одобрительно хмыкнул и пошел вперед, быстро меня обогнув. "Больше не подамся на уговоры Тасхель! — я твердо сжала в руке рукоять клинка. — Не дам себя свернуть с истинного пути сомнениям и сочувствием всяким тварям!" Но вместо обретенного спокойствия, мое сердце бешено забилось, будто попыталось отговорить от безумного поступка.

Я, словно пребывая во сне, достала клинок из ножен и неуверенно последовала за южанином.

— Куды! Стой, зараза!

Стрела тренькнула и скрылась в зарослях, Амару ловко отскочил в сторону, будто заранее зная, куда попадет болт, только белая макушка ребенка мелькнула в густой листве. Воин ругнулся и побежал за мальчишкой, на ходу перезаряжая тугой арбалет.

Я метнулась за ними, но споткнулась об камни, которые не заметила в темноте, и упала на колени, прошипя пару ругательств Рика за ободранные ладони. Впереди раздались крики, выстрел арбалета и полукрик-полустон Амару. По моей коже пробежался неприятный холодок, а сердце пропустило пару ударов — не может быть... Поймал?!

Подорвавшись с места, я вскочила на ноги, крепко держа в левой руке кинжал, и, продравшись сквозь заросли крапивы и бурьяна, оказалась на полуразрушенной каменной площадке. Южанин, с искаженным гримасой ненависти лицом, схватил за длинные белоснежные волосы брыкающегося и царапающегося мальчишку, у которого из правого плеча торчала короткая стрела арбалета, и попытался его оглушить. Он пару раз с силой ударил рычавшего Амару об осыпающуюся известкой и мхом стену, прежде чем драконыш потерял сознание.

Это произошло так быстро, что когда я к ним подбежала, южанин слизывал кровь с расцарапанной руки, сквозь зубы презрительно выплюнув: "Тварь!". Другой же рукой он цепко держал за волосы безвольно опустившего голову ребенка, у которого по подбородку стекала тоненькая струйка крови, частыми каплями окропляя руины чьего-то древнего дома.

Я ошарашено замерла, не в силах отвести взгляда от потерявшего сознания Амару... Мое сердце сжалось от невыносимой боли, руки задрожали от вспыхнувшей вмиг ярости, а в ушах стремительно нарастал гул. Мне захотелось разорвать этого человека голыми руками за то, что он посмел пальцем тронуть беззащитного ребенка!

Клинок громко упал мне под ноги, пальцы скрючило, а изо рта непроизвольно вырвался нарастающий яростный рык. Я, ослепленная жаждой крови, взглянула на отшатнувшегося от меня воина и внезапно провалилась в спокойную тьму.

Теплое ласковое солнце садилось за горы, лишь легкий ветерок гулял по склону сплошь усыпанного золотыми соцветиями ярсвета. Я и мой малыш сидели на нагретом солнцем камне, наблюдая за спокойным царством Духа Гор. Мои пальцы ловко отделяли белоснежные пряди детеныша, плетя ему сложную косу, которую, помню, любили носить у нас в городе. Я мурлыкала себе под нос незатейливый мотив, с ностальгией вспоминая такие же солнечные деньки в Расмэлеле... Тогда мне внешний мир казался таким далеким, таким недосягаемым...

А коса так и не удалась... В миг распустил, негодник, погнавшись за игривым ветром!

Голова нещадно болела, вокруг все кружилось, будто в безумном танце, а земля словно уходила из-под ног... Я с неохотой приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась, держась руками за раскалывающуюся голову. Как же мне плохо... да еще этот гадкий металлический привкус крови, будто я ее кубками пила — тошно. Яркий солнечный свет заставил прослезиться, и я упала на колени, молясь Повелителям, чтобы эта пытка прекратилась.

Не знаю, сколько прошло времени, но боль постепенно стихла, из глаз перестали течь слезы, и я судорожно выдохнула, больше не боясь, что при каждом неосторожном движении сознание снова заволочет красная пелена.

В носу засвербело и я шмыгнула, глотнув свою солоноватую кровь. Почему... неужели нос разбила? Я приоткрыла глаза, потихоньку привыкая к свету, утерла слезы, начиная различать окружающие предметы.

Пахло речной сыростью, сочной зеленью и луговыми цветами. Я сидела на глине, чтобы была вперемешку с речным песком, тиной и галькой. Неподалеку от меня расположилось небольшое лесное озерцо, заросшее камышом — царство лягушек, кувшинок, рыб. Над ним летали стрекозы, жужжали жуки, с озера раздавалось важное кваканье, а из леса доносились арии птиц... Небесная гладь была безмятежна, без единого облачка, солнце ласково грело лицо, легкий ветерок развивал волосы... Какая идеалистическая картинка.

Погодите! Я, покачнувшись, поднялась на ноги, и, переждав неожиданный приступ головокружения, стала осматриваться. Как я здесь оказалась?! Мое внимание сразу кое-что привлекло, что выбивалось из безмятежной картины, и я, присмотревшись, в ужасе отпрянула. Это что?

Повсюду кровь... развешанные на сочной осоке внутренности, будто какой садист оставил их сушиться, как одежду. Серовато-белая кишка, словно змея, обвилась вокруг камней, оставив окровавленный конец на траве, рядом с ней лежала темная печень... я не могла отвести взгляда, с каждым мгновением подмечая все новые и новые детали. Тянущаяся багровая полоса вела к телу, что сейчас превратилось в кровавое месиво... только неестественно бледное лицо было на удивление чисто и цело. Распахнувшие остекленевшие глаза, покрывшиеся пеленой, рот застывший в беззвучном крике, темные волосы... Суслик...

Я отшатнулась, случайно наступив на мягкую тину и мокрый песок, что лежали на берегу озерца. Как же! Я сплю, просто сплю, и мне все это снится... Я подняла дрожащую ладонь ко рту, и мне в нос ударил тошнотворный запах крови. С недоумением посмотрела на свои окровавленные руки и, не удержав равновесие, плюхнулась в воду, мигом распугав половину голосистых лягушек. Руки были в засохших багряных разводах, как и куртка... штаны... такое чувство, будто я собственноручно раздирала то тело и... Я судорожно вздохнув, глянула в помутненную гладь, надеясь, что мои предположения ложны. Но, только различив свое отражение, шокировано замерла.

* * *

Пошатываясь и дрожа всем телом, я брела по лесу, стараясь уйти от того озерца как можно дальше. Дальше... чтобы выкинуть из головы ту кровавую картину, что до сих пор маячила перед моими глазами. А еще появились эти видения, которые пугали меня до жути. Как я с нескрываемым удовольствием распорола брюхо воину, омыла свое лицо в его теплой крови, пила ее из ладоней, торжествуя над поверженным, но еще живым врагом... Как танцуя какой-то дикий танец, разбрасывала по округе его внутренности, мурлыча при этом знакомый незатейливый мотив...

Как же тошно... Я обняла ствол ближайшего дерева, сердце бешено билось, а мимо воли из глаз потекли горячие слезы. Что со мной? Почему, почему я это сделала! Как я смогла голыми руками побороть тренированного мужчину, да еще так ужасно изгаляться над ним, словно варвар?!

Как же холодно... Я остервенело отмывала себя от крови, не обращая внимание на прохладную воду, на то, что сама была в одежде... Мне тогда было важно лишь одно — смыть с себя даже намеки на причастность к... Почему я ничего не помню?

Да что же здесь происходит! Обняв покрепче дрожащими руками дерево, впившись ногтями в его шершавую кору, я тихо заплакала, давая выход всему тому, что пришлось мне пережить за эти дни.

[1]сажень — мера длины, равная примерно двум метрам.

Глава 6

Где-то в Северных горах, в нескольких верстах на юг от Расмэлеля, гора Энбору.

— Но почему Авила! Нет, она конечно лучше Виты и красивее Дарии, но ты видел ее?! Видел?! Она ненормальная! Как улыбнется — у меня мурашки по хвосту. А ее увлечения? Нет, что она интересного нашла в птицах?!