Макс вспомнил, что именно собирался сделать еще полчаса назад, прошел в служебку банкетного зала. По своей человеческой привычке кивнул официанту и указал на дверь, которую надо охранять. Можно было бы ограничиться командой грэйву, а, скорее всего, и не нужна никакая команда, команд и прежних хватит, но привычка есть привычка. Макс прошел в медблок и, не раздеваясь, лег в капсулу. На тело опустились фиксаторы, короткое позиционирование и микропорталы открылись в нужных точках тела, в точно рассчитанных дозах туда поступил нейтрализатор. Фиксаторы отошли, через минуту в голове прояснилось. Макс встал, посмотрелся в зеркало, подмигнул себе. Можно снова в бой, а то уже почти расклеился. Вот, позаботился о пиве дяде на утро, и тут же сам отправил это пиво в багажник машины, которая утром будет стоять далеко от дома. Надо исправлять.
Макс достал из синтезатора две бутылки пива и, пройдя мимо улыбчивого официанта, снова вышел на террасу и вернулся в зал. Тетка со своей подругой возилась с блюдами, а сестры споро убирали в сетку несъеденные оравой шестнадцатилеток яблоки и груши.
— Максим, нужен твой совет — посмотри, две вазочки салата оливье совсем почти нетронутые. И колбасы нетронутой много осталось, целую тарелку насобирали, и ветчины. А эти варвары — кивнула тетя в сторону официанта, говорят, что или забирайте, вы ведь за это заплатили или все в помойку пойдет. И хоть бы сами съели, или домой взяли, а то я посмотрела, как они тарелки в этот свой лифт для грязной посуды сваливают — все вперемешку, на нетронутую ветчину тарелки с объедками ставят, похоже, действительно про помойку не врут. Ну обидно же до слез — такой дефицит и свиньям.
— Ну так забирайте, в чем проблема то?
— А во что мы это все положим? И ладно мясное, его можно в салфетки завернуть, а что с салатами делать? Хоть бы какой целлофановый кулек был, да нету.
— Тоже мне проблема. Накройте вазочку с салатом тарелкой. И с колбасой подобным образом поступите. Оплатите официанту взятую посуду, цена всего вопроса три рубля в базарный день. Или у вас в доме своей посуды полно? Ну давайте я заплачу, мне посуда в общежитии пригодится, все равно покупать.
— А разве так можно? Что-то я сомневаюсь. Иди, Максим, уточни, и спроси, сколько эти тарелки стоят. А то я в библиотеке работаю, а там, если читатели книги теряют, надо в пятикратном размере взыскивать. Может и здесь то же самое.
Макс вздохнул и пошел выяснять у киборга, почем нынче в розницу стоит килограмм самой дешевой материи.
Неожиданно оказалось, что требующаяся посуда стоит почти в два раза дороже и торговаться с грэйвом бессмысленно — цена значится на задней стороне каждой тарелки, блюдца и вазочки. Пока Макс изображал разговор, оказалось, что экономная библиотекарша собрала оливье и из полупустых вазочек и теперь за стоящую отдельной горкой посуду придется платить уже девять рублей с копейками. Макс достал кошелек, вытащил десятку, официант отсчитал сдачу и быстро выписал чек. Макс радостно помахал им тете и сунул в карман. Приятная прогулка срывалась. Теперь придется нести не только цветы и подарки, придется тащить тяжелые сетки. Ладно, три мужика как-нибудь управятся с тяжестями.
Макс распорядился включить какую-нибудь медленную музыку, пошел к столу.
— Ну, ты, Максимка, молодец. Смотри, сколько всего набрали, на три дня хватит. Теперь придумай, чем бутылки заткнуть. И шампанского треть, и водки полбутылки и этой твоей мадеры половина, и в коньячной что-то на дне есть. А пробки официант унес, хорошо я хоть коньячную ему не отдала.
— Так, теперь еще и бутылки тащить, — мысленно застонал Макс.— Хорошо хоть дети весь лимонад и сок выпили. А то пришлось бы выйти на минутку и еще одну машину купить или хотя бы велосипед с коляской.
— А давайте, тетя, выпьем пока еще раз за Аленку, за ее здоровье, а потом подумаем. Нас ведь отсюда никто пока не выгоняет, можем до половины второго сидеть. Давайте, давайте, чтобы не скучать, пока дяди нет.
Макс быстро разлил тете и ее подруге остаток коньяка, а себе и сестрам остатки шампанского. Чокнулись и Макс быстро выпил свой бокал. В голове пискнул сигнал — в Белогорске дядя с водителем зашли в лифт.
— Ольга, а пошли пока потанцуем. — предложил Макс.
— Давай, — согласилась сестра. — А то ты все отказывался да отказывался.
Лифт остановился, двери начали раздвигаться, открылся портал из "Башен" в банкетный зал. Вышедший из лифта дядя посмотрел на танцующего с его дочерью племянника, на цедящую шампанское младшую дочь, на супругу, на опустевшую коньячную бутылку.
— Ну вот, не дождались нас. Ладно, Ваня, мы сами, водочки. Закуска то где?
Когда музыка смолкла, к Максу подошла Алена.
— А со мной? Я тоже хочу еще разок сегодня потанцевать.
Макс торжествовал. Пока он танцует, глядишь и останется в бутылках только на посошок. Дяде то, небось, тоже ничего тащить не хочется.
— А ты, Максик, шутник, — сказала Алена, когда музыка стихла. — Когда утром мне дома начали подарки дарить, и ты сначала вытащил из сумки букет бумажных подснежников, потом логарифмическую линейку, потом чернильную ручку, я подумала, ну и братец у меня нарисовался, деревня деревней, он еще бы баночку чернил подарил, как раз к первому сентября как первоклашке какой-то. Ну и тут ты действительно какую-то бутылочку достаешь. Я даже обидеться собралась, а потом просто глазам не поверила — французские духи! И такой большой флакон. У нас ни у кого таких нет. А папа, наверное, тоже что-то такое подумал, только это его почему-то страшно рассмешило. Когда ты линейку эту дурацкую достал, он еще просто в кружку фыркнул, а когда ты достал флакон, так вообще чаем подавился. Потом целый час улыбался. И скажи, где ты такие гвоздики раздобыл? Мне такие только раз в жизни дарили, и то, тогда я сама напросилась.
К дому подошли за полночь. Короткое расстояние в пятнадцать минут немного искривилось и поэтому растянулось в длинные полчаса. Поначалу шли довольно быстро, несмотря на неудобные позвякивающие сетки, но темнота и теплая погода не пошли Ване на пользу. Пока душевно прощались с тетиной подругой, Ваня, присевший на лавочку, начал засыпать, так что дальше Максу с дядей пришлось отдать часть сеток и поддерживать его с двух сторон. В конце концов дошли, у подъезда с облегчением поставили сетки на лавочку. Ваня жил в следующем подъезде и Макс с дядей, чертыхаясь на узкой лестнице, дотащили водителя до его квартиры. Заканчивать вечер даже небольшим скандалом с женой Вани полковнику не хотелось, о чем тот сообщил Максу громким шепотом. Макс жестами свободной руки предложил дальнейший план действий. Полковник поискал взглядом дверные петли, и не найдя их, улыбнулся. Ванина дверь, как и большинство дверей в стране, открывалась вовнутрь, чтобы и ворам, и милиции было легче проникать в закрытое на простенький замок помещение. Практически бесчувственный к этому моменту Ваня был бережно опущен на корточки и надежно прислонен спиной к своей двери, после чего полковник дважды нажал кнопку звонка и быстро спустился к ожидавшему его этажом ниже Максу. Там оба начали прислушиваться, стараясь не дышать. Глухой звук падения Вани раздался уже после того, как щелкнул замок и скрипнули петли, значит водитель упал в нужном направлении.
Когда вспомнивший молодость дядя, улыбаясь, подошел к ожидающим их тете и сестрам, чуть приотставший Макс спросил, указывая наверх.
— А чего это у вас балконная дверь нараспашку и свет горит?
Все подняли головы. Рядом с балконом болталась веревочная лестница, спускающаяся откуда-то с крыши.
Дядя выругался, подхватил сетки и бросился в свой подъезд. Следом за ним летела тетя, девушки ввиду своего возраста в бытовых вопросах соображали хуже и поэтому значительно отстали от родителей. Макс поднялся на третий этаж не спеша и не прогадал — взволнованный полковник, жадно глотавший воздух, все еще не мог найти нужный ключ на внушительной связке.
Наконец дверь была открыта, и родственники Макса один за другим ринулись внутрь.
Макс зашел следом, занес сетки и закрыл входную дверь. В квартире стоял густой цветочный аромат. На столе высилась широченная хрустальная ваза, полная роз. Рядом лежала поздравительная открытка и куча свертков, красиво перетянутых разноцветными лентами.
— Волшебник, мать его! — прошипел полковник и кинулся на балкон. Веревочной лестницы там уже не было. — Сейчас я его на чердаке накрою! — полковник поспешил на лестничную клетку и, стараясь не топать, поднялся на площадку последнего, четвертого этажа, где возле перил была железная вертикальная лестница, ведущая к люку в потолке. Полковник вскарабкался по ней, подергал висячий замок, затем спустился и вернулся в квартиру. Алена разворачивала уже второй сверток.
— Ничего не понимаю, — сказал полковник Максу. — Спускались с крыши, по веревочной лестнице. Ты ее видел?
— Крышу?
— Лестницу.
Макс кивнул, сдерживая улыбку.
— Люк на замке, единственный ключ у дворника, он его никому в руки не дает. Кроме как из нашего подъезда на чердак другого пути нет. Да и не пройдет эта ваза в люк.
За окном послышался приближающийся тяжелый рокот разрезающих воздух вертолетных лопастей. Полковник вышел на балкон, глянул вверх. Зависший на несколько секунд над домом вертолет начал удаляться. Полковник проводил его взглядом и вернулся в комнату.
— Белый? Или все-таки голубой? — поинтересовался Макс
— Не разглядел. Темно ведь. Ну и сынок, опять от меня ускользнул. А ты, Макс не верил, что этот Эдик еще объявится. Простая дедукция, против нее не попрешь. Учись, пока я жив. Ладно, пойду переоденусь в домашнее и буду думать, что со всеми этими подарками делать.
Полковник прошел в свою спальню, но тут же вернулся, загадочно улыбаясь.
— Мать, там и тебе кое-что лежит. Не такой букетище, как этот, но тоже красивый. И еще несколько свертков. А раз так, то полагаю, что и Ольга кое-что найдет на своей кровати. Конечно, уши бы вашему Эдику за такой сюрприз оборвать, я уж подумал, что квартиру обнесли. Вот завтра смеху в городе было бы.
Букет и подарки действительно лежали на Ольгиной кровати. Но основное внимание привлекла большая коробка, стоящая на полу.
— Ну, это уже перебор. — сказал дядя. — Телевизор. Только холодильника не хватает.
— И магнитофона, — заявила Алена.
— Ладно, давайте уж посмотрим, может там в коробке еще одна ваза с цветами. Алла, неси ножик, тут все заклеено.
Через несколько минут совместных усилий телевизор вытащили из коробки и поставили на пол. В комнате сразу стало тесно. Полковник сложил пенопластовые вставки в коробку и поднял ее.
— Пойду пока на балкон отнесу. Макс, помоги, а то я там еще эту вазу опрокину.
— Макс послушно взялся за другой край коробки, но вдруг сообразил — не пролезет. Из-за тумбочки с черно-белым телевизором балконная дверь открывалась не полностью.
Так и оказалось. Не хватило всего нескольких сантиметров.
Когда коробка из-под телевизора в разобранном виде все-таки переместилась на балкон, а ночные восторги от распаковывания подарков волевым решением главы семьи были перенесены на утро, дядя позвал Макса на кухню, покурить перед сном.
Детектив
— Ну и что ты о всем этом думаешь? — после долгого молчания спросил дядя у отказавшегося от сигареты Макса.
— А что тут думать? — весело отмахнулся тот. — Волшебник, он и есть волшебник.
— Я таких волшебников много повидал на своем веку. Все эти наши замки они только от честных людей. Слава Богу, настоящих профессионалов по замкам не так уж и много, и хорошо, что они держат свои секреты при себе, конкуренции опасаются. Так что, каким образом все это попало в мою квартиру, сомневаться не приходится — через входную дверь. А эта веревочная лестница и вертолет — лишь отвлекающий маневр, маленькое такое смешное дополнение к смешной шутке над простачком-ментом. И знаешь, что мне больше всего не нравится? То, что про вертолет впервые сказал именно ты. И на веревочную лестницу тоже ты указал. На улице. Вряд ли бы я сунулся на балкон, если бы мы просто поднялись и обнаружили в квартире все это барахло.
— И всё — весело спросил Макс? Больше никаких улик? А мотивы?
— Мотивы? Эх, Максим, Максим, были бы улики, а мотивы подобрать — раз плюнуть.
Вот смотри — сын Брежнева появляется здесь на "шестерке". Ты тоже. Номерные знаки, правда, разные, но цвет одинаковый. И в обоих одинаковых шестерках вместо радиоприемника магнитола стоит. Японская, заметь. Я сразу заметил, но тогда значения не придал. И история покупки твоей машины, надо сказать, очень странная. Я вчера не обратил внимания, а вот сейчас, когда в моей квартире кто-то похозяйничал, подумал — и как это тебе всего за один день в ГАИ покупку оформили и новенький техпаспорт выдали? Нет, я не думаю, что он фальшивый, больше чем уверен, что, если я подам запрос, там все нормально окажется. Понимаешь ли в чем дело, даже наши, милицейские машины, и те за день не оформляют, а ты же вообще частник. Пока номера агрегатов сверят, пока их на угон пробьют. Да и какие в ГАИ очереди ты видел?
— Ну, мало ли чего в жизни бывает.
— Да, бывает, согласен, но сам посмотри — устраиваешься на работу, присматриваешь машину, едете, значит, в комиссионку, мигом договариваетесь с ее работником, чтобы он сданную на комиссию за официальную цену машину не впарил тут же своему знакомому, а продал ее именно тебе. Оформляете продажу-покупку, потом ты несешься с квитанцией в ГАИ. Там тебе моментально делают сверку, выдают новый техпаспорт и оставляют местные номерные знаки, очевидно согласно временной местной прописке, которую ты опять же, сразу же после трудоустройства моментально оформил в паспортном столе. Не бывает такой удачной чехарды за один день. Кстати, сколько ты говоришь, всего денег за машину отдал?
— Восемь пятьсот. А что?
— Ну, тогда я знаю, где искать концы, чтобы вывести вас на чистую воду. В паспортном столе искать бесполезно, по месту работы — бесполезно, у продавца бесполезно, в ГАИ бесполезно. А вот с комиссионкой вы наверняка фрайернулись. Нет, квитанция в ГАИ возможно и настоящая лежит, вот только если поднять бухгалтерию комиссионки, никакой купли-продажи там не обнаружится и знаешь, почему?
— Почему?
Да потому что ты и вся твоя братия никогда подержанные машины не покупали. Иначе вы не забыли бы про комиссионный сбор, а это с госцены "шестерки" больше чем пятьсот рублей.
Так что, стоит потрясти комиссионку?
— Не стоит, — вздохнул Макс. — Зря только время потратите.
— Неужели и это предусмотрели? Я, конечно, понимаю, в результате государство просто положило пятьсот рублей из одного кармана в другой, но зачем время то на это тратить? И вообще, я так понимаю, весь этот балаган устроен Эдиком лишь для того, чтобы задарить моих дочек дорогими подарками, и остаться неизвестным? Выросли, а ума не нажили. Вот скажи мне, чья это была дурацкая идея прикинуться моим племянником, твоя или Эдика?
Макс улыбнулся.
— Считайте, что общая.
— И что, никто вас не остановил? Не сказал, бросьте, ребята этот свой дурацкий план, квартиру мы вам и без этого откроем? Наверняка ведь взрослые солидные люди фабрикацией документов занимались. Я, конечно понимаю, что детей высшего руководства надо охранять точно так же, как и само руководство, но охранять, а не потворствовать всех их капризам. Ну неправильно это, когда руководитель страны считает "мой ребенок — это все-таки не чужой ребенок, у него должно быть все, что я могу ему дать". Боже, как хорошо, что у нас не монархия, а то сели бы такие как вы, избалованные папами, на царский трон и конец стране, которую ваши отцы строили. Развалите ведь на мелкие кусочки и не заметите.
