— Одно дело это самому лечить, а другое, когда над тобой издеваются другие. Нет, это просто невыносимо! А на костылях неудобно. И нога внутри гипса жуть, как чешется. Вот придем домой и буду сам себя лечить. Достала помощь всезнающих "специалистов"!
— Хочешь опять отключиться на пару недель? — засмеялся Фил. — А что же скажет Азель? Он тебя больше в отпуск не отпустит.
Ник обижено скрестил руки, недовольный упоминанием имени своего начальника. Вдруг он посмотрел на девушку долгим оценивающим взглядом, и Лире опять стало не по себе, показалось, что Ник никогда не сможет отпустить ее ту роковую ошибку — простить за то, что из-за нее чуть не умер его лучший друг.
— На костыли вставай, — нравоучительно протянул Фил, потянув Ника вниз. — Тебе нельзя сейчас тратить энергию, и так уже чуть себя до смерти не довел, специалист.
— И не надейся от меня отвязаться, — вдруг усмехнулся раненый целитель, но все еще недоверчиво сверлил девушку взглядом. — Я тебя с ней, одного не отпущу, а то еще съест, упырица. И ты, кстати, должен, находиться под наблюдением своего лечащего целителя. А тебе напомнить, кто им является?
* * *
Осеннее солнце лениво спряталось за тучами. По улице медленно шла девушка с двумя магами. Ник ковылял на костылях сзади, и Лире с Филом постоянно приходилось его ждать. Целитель костерил это орудие пытки и очень заботливого доброго друга, а тот лишь шутливо давал советы для лучшего применения костылей, даже предлагал написать инструкцию. Ник рычал сзади и пытался прибить костылями друга. Девушка все время улыбалась, слушая шутливые переругивания друзей. Так весело ей еще не было никогда.
Так Лира и осталась с этой неугомонной парочкой. Постепенно Фил вернул девушку к жизни, научил чувствовать прелесть каждого дня, встречать с улыбкой каждый рассвет, а бывшая колдунья поняла, что чтобы искупить свои грехи, должна жить. Хотя признаю, поначалу ей было очень трудно — она никогда ничего не делала без магии. Но ей грех за это жаловаться, ведь все же судьба была к ней благосклонна — она встретила свою любовь, обрела родной дом и новых друзей. Да и хоть девушка лишилась своей магической силы, все равно жила намного дольше обычных людей, ведь независимо от печали магия также текла в ее жилах, просто бывшая колдунья ею не могла толком воспользоваться.
А через много лет она узнала от своего уже мужа продолжение той истории. Оказывается, те двое сбегали из госпиталя два раза. В первый, они сбежали, когда смогли сносно стоять на ногах. И тут же, эти калеки, каким-то чудом обойдя гордоны Совета магов, втихаря ограбили библиотеку колдуньи, все же совершив свой коварный замысел. Их, конечно, потом поймали, но не в замке, а в городе и вернули обратно в госпиталь, когда те пытались пробиться на аудиенцию к Совету магов. Но даже это не остановило друзей, и они вновь сбежали. Глава Парнаско рвал и метал, из-за этих проблемных пациентов весь госпиталь стоял на ушах и пил успокоительное.
Да. И еще одно. Представь, оказывается, они могли сбежать из плена колдуньи в первую ночь, быстро расшифровав код магического замка и барьера, но все же остались. Филгусу приглянулась молодая колдунья, и он решил обратить ее к свету, а Ник остался потому, что просто не мог бросить друга одного. Я же говорила, что у Фила редкое и тонкое призвание — видеть сердца людей. Может, тогда он увидел в ее душе гибнущие ростки добра и решил их взрастить? Кропотливо, осторожно, через свои собственные страдания и боль? Не знаю.
Известно лишь одно — ему это сполна удалось, да вот только маг и сам не заметил, как отдал свое собственное сердце той, которую так сильно хотел изменить.
Да... в те времена Ник и Фил были так молоды и безрассудны...
*милсестра — милосердная сестра, она же помощница целителей, которая следит за больными и выполняет мелкие процедуры. Аналог медсестры.
Глава 5. Ночные приключения пьяных магистров или миссия невыполнима
Не пытайтесь понять логику пьяного человека.
Скажу по секрету — ее просто нет.
Самое страшное в пьянстве не утреннее похмелье, а энтузиазм.
Когда проснется тяга к подвигам — уже ничего не спасет
Смеркалось. Лира закончила свой рассказ, и комната погрузилась в безмолвие. Я никак не могла поверить, что эта красивая милая девушка когда-то издевалась над людьми, мучила их плоть, заставляла страдать невинные человеческие души. Ну не могла Лира делать такое!
История Лиры была больше похоже на сказку. Ну не может злодейка, та кто упивалась людскими страданиями так быстро измениться. Не может... или... вспоминая тот холод, который исходил от девушки, когда она прижала меня к стене, поднеся к горлу нож, то чувство беспомощности и страха, мне все больше верилось в ее историю. Но все равно казалось, словно это произошло в прошлой жизни — очень-очень давно.
Смотря на Лиру у меня не было подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Я не знала, как себя повести, чтобы не расстроить человека, не ранить ее, ведь со мной раньше никто так искренне не делился с секретами. Я же принцесса, и фрейлины неохотно сплетничали в моем присутствии. Да и не принято это было при дворе, ведь излишнюю доверчивость можно легко обратить против человека и использовать в дворцовых интригах чужие секреты.
Лира медленно встала и, тяжело вздохнув, подошла к столу, на котором стоял канделябр с тремя свечами. Было темно, и мне еле удалось рассмотреть, как женщина подставила свою руку над фитилем свечи. Миг и он загорелся ровным желтовато-оранжевым пламенем. Она медленно водила рукой над пламенем, любуясь огнем, опуская руку все ближе и ближе к обжигающему пламени, словно не боясь обжечься.
— Знаешь, Ирен, я тогда была такой дурой, — медленно проговорила она, нарушив затянувшееся молчание. — Маленькой глупенькой девчонкой, которой казалось, что мир должен вертеться вокруг нее. Наивной, эгоистичной и очень упрямой... Ты меня можешь осуждать, твое право. Что я тогда хотела доказать? Кому? Зачем? Хотя кого я обманываю, — она горько усмехнулась, закрыв глаза — Я до сих пор пытаюсь играть. Каждый раз надеваю столько масок, пытаюсь изображать жизнь, играя беззаботную энергичную девицу. Вот только мне все чаще кажется, что моя душа давным-давно умерла, а сейчас существуют лишь отголоски той прежней Лиры, и в повседневной суете я потеряла себя. Потеряла... Глупо звучит, ведь все мы играем, как лицедеи. Но вот только почему ярко и свежо помнятся лишь плохие роли, горькие воспоминания?
— Если вы утверждаете, что лишены магических способностей, то как вам удалось зажечь свечи? — перебила я Лиру. Ну не может так вести себя злая колдунья. Где злобный смех, от которого стынет кровь в жилах?!
— Я не говорила, что лишена магических способностей, — девушка, посмотрев на меня, снисходительно улыбнулась. Ее взгляд стал более живым. — Мага невозможно лишить энергии, ведь если сильно истощить его силы, то он умрет. А у меня ее просто запечатали, и я сейчас, как маг годна только на разжигание огня. Поверь, раньше я была способна на многое, очень многое, ведь не за красивые глазки меня Совет назвал опасной преступницей?
Я задумалась:
— А тогда запечатана — это как? И как это понять?
Это поставить печать, как на конверт? Я на миг представила, как на письмо наливают тягучий темно-бордовый сургуч и быстрее, пока он не застыл, прикладывают оттиск печати. Неужели запечатывают силы мага так же? А если силы все же запечатаны, то есть ли какие-то особые символы, по которым ты можешь понять какой рядом с тобой человек? Преступник или же простой маг? У нас, например, на преступника ставят клеймо на видную часть тела. А у них как? Мне ведь надо знать, кого следует опасаться. А вдруг у Ника тоже есть "клеймо"?! Это ведь будет неопровержимым доказательством его злодеяний!
Лира пристально на меня посмотрела:
— Это сложно объяснить простым языком, лучше показать...
Девушка стала медленно закатывать рукава своего платья. Я, сидя на диване, настороженно наблюдала за действами бывшей колдуньи. Что Лира намерена сделать? Я недоуменно нахмурилась, как вдруг на ее запястьях стали появляться черные надписи и руны на неизвестном мне языке. Они переплетались, и казалось, что Лира надела на руки причудливые браслеты. Но самое поразительное было то, что они каждые несколько секунд мерцали. Казалось, что по узорам прокатывалась ослепительная вспышка молнии и внезапно исчезала, растворяясь внутри печати.
Я вскочила с дивана и мигом очутилась около стола. В свете свечей и окружающей нас темноты печать выглядела чарующе. Завитки и руны переплетались, образуя очень красивый узор. И не поймешь сперва, что это печать, казалось, что это всего лишь красивое украшение, а не настоящее проклятие для мага.
Видя мой неподдельный интерес, Лира, улыбнувшись, решила мне прочитать небольшую лекцию по магической теории:
— Всего существуют несколько видов печатей. Вот эта печать называется необратимой — ее нельзя ни сломать, ни отменить. Использование этой техники разрешено только Совету магов и то, после решения на общем собрании. Печать физически невидима, становясь черной лишь тогда, когда маг пытается сконцентрировать свою магическую энергию. Ты, кстати, уже закончила ее рассматривать, а то я уже устала.
Я расстроено кивнула головой. Мне бы хотелось еще полюбоваться на "браслеты", но я чувствовала, как у Лиры начинали дрожать от напряжения руки. Наверное, очень больно и тяжело поддерживать эту энергию. Лира облегченно вздохнула, и печать витком за витком начала медленно исчезать.
— А если кто-то решит использовать печать без ведома Совета? — просто я не верю, что никто не будет пользоваться таким могущественным оружием против магов. Это ведь очень удобно. Лишил мага силы и все. Кто устоит против такого соблазна?
— Это невозможно, — Лира потерла запястья и сдернула рукава платья. — Требуется огромная сосредоточенность, мастерское владение магическими потоками и куча энергии. Конечно, теоретически, если собрать вместе дюжину "барьерщиков", то можно попробовать. Но вряд ли кто-то рискнет своей жизнью ради этой сомнительной процедуры, ведь за несанкционированное использование печати Совет очень строго карает. Если я хорошо помню свод законов, наказание — смертная казнь.
Я вздрогнула. Смертная казнь за какую-то печать? Не слишком жестоко? Хотя, если подумать, то может совсем наоборот. Вдруг злые маги соберутся лишить сил, например, очень сильного доброго волшебника, который мог бы спасти множество жизни и нести свет в сердца людей?
А я раньше не знала, что у Совета есть свои законы, по которым должны жить маги и неукоснительно соблюдать свод правил, чтобы их не объявили преступниками и не покарали. Я раньше считала, что Совет магов это простое формальное объединение магов, у которого очень мало реальной власти, а оказывается все наоборот. Но если у него так много власти над магами, то почему, до сих пор страдает невинный народ? Почему существуют злые волшебники, которые мучают людей? Почему Совет до сих пор не посадил Никериала в темницу?
— А другие печати? Что про них говорит Совет?
— Есть временные печати. Они хоть не запрещены, особо не приветствуются. Тут все просто. Печать может поставить любой маг. Обычно она держится пару дней или недель, все зависит от срока. Но ее можно снять в любой момент, надо лишь знать ключевое слово — слово, которое маг заранее вплетает в узор.
Я нахмурилась. Вот теперь я запуталась в логике Совета. Почему он одни печати запрещает, а другие нет? Ведь это та же опасная печать, которая лишает мага сил. А вдруг, например, злой колдун решил запечатать силы доброго мага-героя в момент яростной схватки? Тут ведь не будет никакого спасения и зло победит! Где логика?
— Значит, — стала рассуждать я вслух, — если один маг другому поставит печать, Совет ничего не сделает?
Лира рассмеялась. А что я такого сказала?
— Пускай он сначала сможет поставить печать, при этом не получив по голове от другого мага, — сквозь смех ответила Лира явно представившая очень забавную картину. — Тут нужна сосредоточенность, а о какой концентрации идет речь, если тебя каждую секунду будут лупить по голове посохом? Да и если связать другого мага, он с легкостью сможет снять печать. Маги с ранних лет учат своих учеников, как снимать оковы весьма оригинальным способом — ставят на воспитанников печати и спокойно ждут, пока они сами из них выпутаются. Спроси у Ника и Фила, они могут тебе многое рассказать про любимое развлечение их учителя. Он обожал задавать им такие сложные головоломки.
— А-а-а...
Я задумалась. Нравы, царившие в обществе магов, отличались от тех, что приняты в обычном обществе. Заставлять своих детей мучиться, чтобы они научились противостоять магии других? Хотя с другой стороны такие традиции прививают магам с ранних лет чтить законы.
— А знаешь, Ирен, ты мне напоминаешь мою старшую дочь — обе упрямые и чересчур любопытные.
Мне показалось или я и впрямь явственно услышала в ее фразе упрек? Стойте. У нее есть дочь? Конечно, я понимала, что бывшей колдунье намного больше лет, чем кажется на первый взгляд, но я просто не могла принять это за действительность — Лира выглядела довольно молодо, ненамного старше меня. Почему маги живут намного дольше обычных людей? Как тут понять, сколько им лет? Как не ошибиться? И что самое противное, они ведут себя не характерно возрасту. И если она мать, то почему ведет себя, как молоденькая девчонка? Где те характерные черты, присущие замужним женщинам?
— Дочь? У вас уже есть дети?
— Конечно, — рассмеялась Лира, хлопнув меня по плечу. — Дорогая, я тебе в прабабушки гожусь, а что выгляжу молодо, так это из-за магической энергии, которая до сих пор течет в моих жилах... И у меня есть сын и две дочки. Ты мне так напоминаешь Петру, — она глубоко вздохнула и вдруг со всей силы саданула кулаком по столу. Ваза, стоявшая близко к краю со звоном упала на пол, разбившись на мелкие осколки. — И где пропадает эта мерзавка!
Я нервно улыбнулась и тихонечко отошла от нее. Какие сильные чувства она питает к своему ребенку! Бедные дети... Как я сейчас хорошо понимаю Петру — я бы тоже сбежала от такой матери.
Нет, мне что-то плохо верится в солидный возраст бывшей колдуньи. Она уж слишком... странная. В который раз я уже понимаю Никериала — лучше держаться от этой женщины подальше, пока она тебя не свела с ума своими рассуждениями. Воистину магистр Гоннери святой человек, идеал. Терпеть подле себя и тем более, любить эту даму столько лет... Великая, в мире остались такие святые люди, как магистр Гоннери?
Стойте, но ведь час назад она утверждала, что я похожа на нее! Почему у нее так быстро изменилось мнение? И эта история...
— А все же, как Никериал победил демона? Вы про это ничего не говорили.
— Я не знаю, — женщина спокойно пожала плечами, как будто это был какой-то пустяк. — Спроси у него сама. Мне Ники категорически отказывается что-либо говорить.
Я решительно кивнула головой. Я у него спрошу и обязательно все узнаю. А то вдруг окажется, что колдун заключил сделку с демоном?! Нет, не вдруг, а точно Никериал якшается с отродьями Преисподней!
