Forbidden Sweetness

— Так напористо умеешь звонить только ты, Эйден, — наконец раздается голос Кери вместо приветствия.

— Не рада меня слышать? — усмехаюсь от нелепости вопроса.

— Ну что ты, милый, — ее чуть хрипловатый, словно после сна, голос завораживает. — А ты нетерпелив.

— Есть такое, — нет смысла спорить с правдой. — У тебя ведь что-то для меня есть?

Кери намеренно затягивает с ответом, дразнит, но это ничуть не раздражает. Если кто и способен сделать невозможное, так это она. Не знаю откуда Кер добывает информацию, но она еще ни разу меня не подвела, и за одно это готов смотреть сквозь пальцы на ее прихоти.

— Ты во мне сомневаешься, Эйд? — наконец усмехается девушка. — Наши планы в силе?

— Конечно, буду через полчаса.

На том конце раздается лишь довольный смешок и Кер отключается. Один поворот ключа, и машина наполняется приятным звуком работающего мотора. Еду не спеша, не взирая на собственное желание разогнаться на полную. Ни к чему привлекать к себе внимание копов столь глупым поступком.

Предвкушение от скорой возможности узнать ответы заметно улучшает настроение, наполняет каким-то спокойствием. Импульсивность уходит, освобождая место холодной расчетливости. Гашу эмоции, связанные с Итоном, они лишь мешают, не позволяют оценить голые факты без какой-либо предвзятости. До Кери добираюсь окончательно взяв под контроль собственные рефлексы.

С удовольствием отмечаю, что она уже собралась, осталось лишь мне сменить прикид.

— Поедешь в этом? — словно читает мои мысли Кери, сверкая улыбкой. — Довольно сексуально, но, боюсь, портье не оценит.

— Я прошмыгну незаметно, пока он будет любоваться тобой, — поддерживаю шутку, не сводя заинтересованного взгляда с девушки. Поражаюсь ее способности меняться в зависимости от ситуации.

Ее глаза, аккуратно выделенные черной подводкой, сверкают озорством. С губ не сходит лукавой улыбки. Ни малейшего сходства с той роковой красавицей, что передавала мне папку под мостом, даже мысли не возникает, что эта хрупкая девушка с дикой скоростью гоняет по заброшенным районам на собственном байке. Нет ни малейшего нюанса, способного скомпрометировать ее изысканный образ, созданный для общественности.

Насыщенно синее платье с длинными рукавами и скромным декольте очерчивает фигуру, спускается волнами от талии до самого пола. Волосы собраны в сложную прическу, открывают шею и уши, позволяют оценить брильянты моей спутницы. Ни намека на пошлость, однако взгляд отвести все равно сложно, практически невозможно.

И все же для меня Кери не идет ни в какое сравнение с Ти.

Выкидываю ненужные мысли из головы, не стоит думать о ней сейчас.

— Костюм в комнате, — возвращает меня в реальность Кери, кивая в нужном направлении.

Переодевание занимает пять минут. Черный костюм с белоснежной рубашкой сидят как влитые. Ничего удивительного, ведь совсем недавно он был сшит на заказ и оставлен до нужного момента. Брильянтовые запонки завершают картину, хаос на голове приходится сглаживать, убрав отросшие волосы в хвост.

— Тебе идет, — нотки восхищения в глазах Кер оставляют равнодушным. Приятно, но не более.

Нет времени на лишние любезности. Пора появиться перед публикой, заставить увидеть нужную картину, гадать о наших отношениях. Время от времени напоминать общественности о нашей теплой многолетней дружбе, порядком утомляет, но иначе никак. Такие жертвы позволяют показываться вместе в нужных для дела местах, не вызывая лишнего внимания.

К ресторану подъезжаем уже за полночь. Услужливый официант провожает к забронированному столику и оставляет нас на время, чтоб определиться с заказом. Незаметно оцениваю публику, кажется, соревнующуюся в собственном богатстве. Повышающую чувство значимости, утверждаясь за счет мнимого великолепия места, доступного далеко не каждому. Застывшая оценка всего и вся в их глазах слишком скоро утомляет, больше не вызывает того интереса, что испытал оказавшись в столь блистательном обществе впервые.

Возможно, деньги не приносят счастья, но, безусловно, позволяют править миром. Открывают все двери, дарят возможность перенестись в мир самообмана, где ты являешься властителем судеб. Ослепляют вседозволенностью, забыв поведать о том, что ступив в этот мир, становишься его рабом. Зависимым. И невозможно выбраться оттуда, не обожествив все самое жесткое, грязное в себе.

Все это больше не интересует. К собственному удовольствию, давно поборол соблазн кичиться богатством, что позволяет с насмешкой наблюдать за остальными. Внушительные суммы на счетах, открытых на левое имя, приятно греют душу, постоянно пополняются сорванными кушами, но не заставляют трепетать.

— Вы определились с заказом? — возвращает в реальность из раздумий наш официант на сегодня.

С уважительной улыбкой смотрит на нас, готов записать любое желание. Кидаю насмешливый взгляд на меню, так и оставшееся нетронутым. Не интересно, что нам могут предложить, заказываю то, что действительно хочу, не заботясь о возможном отсутствии данного блюда.

Кери не уступает мне в конкретности своих желаний. Знает, чего хочет. Десять минут общения с официантом, еще пятнадцать, за которые стол пополняется выбранными деликатесами, и мы, наконец, остаемся в относительном одиночестве.

— Так что ты узнала? — интересуюсь, делая глоток красного вина.

С куда большим удовольствием пригубил бы виски, но этикет не позволяет употребить его с мясом. Поддерживание собственного имиджа порой утомляет.

— Ты о том брюнетистом мальчике? — приподнимает бровь Кери, откусывая кусочек сочной клубники. — Хотя какой он мальчик...

Фраза воспринимается не сразу, задвинутая неожиданной вспышкой воспоминания, где Теа ест эту же красную ягоду. У нее это выглядит не так эффектно, но куда более соблазнительно.

— Что ты хочешь этим сказать? — откидываюсь на спинку стула, поигрывая бокалом с игристым напитком в руках. Переливы оттенков завораживают своей изящностью.

— Например то, что ему двадцать шесть? — невинно улыбается Кер.

Смотрит с нотками торжества в глазах, наслаждается произведенным эффектом. Тем, что заставила отвлечься от напитка, всецело привлекла внимание, что мало кому удается.

— Забавно, не находишь? — продолжает Кери, чуть наклоняясь над столом и с лукавой улыбкой делает глоток своего напитка.

Не назову это забавным, но интересным определенно. Мысль о том, как он умудрился выдать себя за восемнадцатилетнего, отпадает сразу. Возможности людей в наше время безграничны, а вот зачем ему это — вопрос достойный рассмотрения. Так тщательно создаваемая Итоном мозаика, подбрасываемые им пазлы, дающие вид на неубедительную для меня картину, разлетаются, порождая новые вопросы. Попытка, дышащая успехом, терпит фиаско.

— Он ведь не отсюда? — уточняю давно пришедшую на ум мысль.

— Если ты имеешь в виду Сан Диего, то да, не отсюда.

Не смотря на неоднозначность ситуации, не могу не оценить собственной интуиции. Лучше ломать удобные варианты из-за одной незначительной детали, чем отметать все не вписывающееся в твою теорию и идти по ложному следу.

— Кто он?

Вопрос заставляет девушку поморщиться. Недовольство, тесно переплетенное со жгучим интересом в ее взгляде, до боли знакомо. Не оставляет Итону возможности скрыться, только не теперь.

— По официальным данным он нам неинтересен, — наконец пожимает плечом Кер, отвлекая от преждевременного ликования, — он даже не в Сан Диего. Сейчас Итон Фрин находится в Новом Орлеане и преподает юриспруденцию в местном колледже. Человек он замкнутый, выезжает из города редко. Ни семьи, ни детей, ни даже любовницы. Со средним финансовым положением.

— Видимо, все средства на приобретение Бугатти потратил, — усмехаюсь, откидываясь на спинку стула. Вопреки внешней расслабленности внутри напряжен, анализирую каждую деталь. — Ну а теперь поведай неофициальную версию.

— А вот тут практически полный ноль, — удивляет меня Кер. — Хотя кое-что есть. Как думаешь, где он засветился за последних два года?

— Теряюсь в догадках, — улыбаюсь, предоставляя девушке насладиться собственной интригой.

— В Нью-Йорке, Вашингтоне, Майями и Лос-Анджелесе, — с наслаждением перечисляет Кери названия городов, пробуждающие одну интересную мысль.

— Города, где произошли последние кражи крупных драгоценностей? — насмешливо приподнимаю бровь, сложив руки на груди. — Какое интересное совпадение, однако.

— Именно.

Забавно получается. Все это лишь подтверждает причастность Итона к моему миру, но кое-что не дает покоя.

Не тороплюсь делать выводы, пустым взглядом смотрю в сторону, в то время как мозг анализирует услышанное. Врожденная интуиция не дает покоя, не позволяет согласиться с такой идеально слаженной картиной, что рисуется со слов девушки.

— Коп или вор? — наконец задаю интересующий вопрос, и получаю лишь подтверждение собственных догадок. Итон не прост.

— Вот это меня и завораживает, — в голосе Кер отчетливо проскальзывают восхищенные нотки хищницы, нашедшей достойную жертву. Это порождает предвкушающую улыбку. — Он не из наших, и мои друзья из органов так же понятия о нем не имеют.

Горящий азартом взгляд Кер не оставляет сомнений, она не на шутку заинтересовалась странной личностью парня, что мне на руку. Ее гончий инстинкт, от которого невозможно скрыться несчастному, своей неосторожностью привлекшему столь ненужное внимание, дает о себе знать. Мрачное предвкушение, сокрытое невинным взглядом, выдает далеко идущие планы. Ни секунды сомнения, Кери определилась с жертвой, включилась в игру, забыв предупредить Итона об одной из ведущих ролей в ней. Готова в очередной раз вытянуть на поверхность все тайны, самые глубокие, сокровенные мысли, подпитывая собственное любопытство, и после, насытившись вдоволь, уничтожив эмоциональный фон, оставив на его месте пустую оболочку, равнодушно уйти, не обернувшись на прощание.

Темное торжество от этого осознания наполняет все внутри, приносит эмоциональный кайф, сравнимый с тем, что испытываю, держа в руках очередной камень.

Разжигаю азарт, словно невзначай брошенными фразами, дополняю ее информацию тонкими нюансами. Проколами парня, которые тот так обдуманно совершил.

— Он знает, кто я, — говорю, когда мы покидаем ресторан, возвращаемся домой, чтоб, наконец, избавиться от давящего костюма.

Кери заинтересованно смотрит, молча ожидает продолжения.

— Заявил, что у меня слишком яркая визитная карточка, — ухмыляюсь оплошности, сыгравшей против него. — Проверь, не сливает ли ему кто из наших инфу.

— Проверю, — растягивает гласные, словно пробуя слово на вкус, Кери.

Следует за мной в комнату, скользит взглядом по телу. Настроение на подъеме, душа пляшет что-то дикое, необузданное, темная часть меня просится на свободу. Молит о ночи правления, жаждет чего-то запретного.

С невозмутимым лицом, которое выдает усмешка в глазах, стягиваю пиджак, следом рубашку, позволяю Кер оценить фактуру собственного тела. Не спешу одевать боксерку, освобождаясь от брюк. Ее горящий взгляд питает непомерное тщеславие.

— Ты меня дразнишь, Эйди? — мурлычет девушка, приблизившись вплотную.

Проводит ноготком от шеи вдоль груди, пресса, спускается ниже. Ни на мгновение не отводит глаз, словно война выдержки, дуэль взглядов, в которой не останется победителя.

Наклоняюсь к чуть приоткрытым губам, обхватывая рукой ее шею, заставляю выше поднять голову.

— Забудь, — выдыхаю ей в губы, наслаждаюсь ноткой разочарования, промелькнувшей во взгляде. — Я уже занят.

Кери усмехается мне в губы, отступает на шаг, признает собственное поражение.

— Передай ей мои соболезнования, — искренность голоса не оставляет сомнений в правдивости слов.

Ее проницательность порой бесит. Готов спорить, она понятия не имеет, кем заняты мои мысли и все же так точно передала пожелание.

'Ей сочувствуют даже посторонние, те, кто знает тебя лучше других', — насмехается внутренний голос всю дорогу до клуба. Не желает заткнуться, предлагает оставить Тею в покое и предаться привычной жизни без рамок. Вот только я не согласен с подобным раскладом, а потому посылаю свое Я в такие дали, что оно все же затыкается.

Привычная атмосфера хаоса в ночном заведении, куда даже в спортивном виде попадаю без каких либо проблем, что вызывает возмущение толпы, томящейся в очереди, жаждущей оказаться внутри, не мешает сосредоточиться. Громкая музыка, зовущая танцевать, сейчас обиженно проходит мимо.

— Ты поднял шумиху на улице, — усмехается Рик, знакомый бармен, без подсказки наливая двойной виски, стоит мне оказаться у барной стойки.

— Переживут. Кай здесь?

— На нижнем, — кивает парень.

— Ну бывай тогда, — поднимаю бокал словно в тосте и, усмехнувшись, покидаю первый этаж клуба.

Пришедшая днем смс-ка о том, что у нас возможны проблемы, заставляет обвести взглядом куда более интересную публику цокольного этажа в поисках друга. Нахожу его довольно быстро и целенаправленно спускаюсь, у самого основания лестницы сталкиваясь с кем-то.

— С-сука, — выдыхаю от ощутимого, словно тот был намеренным, толчка.

— Ну что ж ты так грубо со старым другом, — усмехается знакомый голос, вызывая на лице какую-то демоническую улыбку.

Кажется, не так давно жаждал выплеснуть эмоции? Тело мгновенно наполняется смесью адреналина и возбуждения. Кулаки колит от желания встречи с посторонним телом.

— Итон, — с какой-то безрассудной радостью произношу имя того, кого так хотел встретить вне стен школы. — Какая оплошность с моей стороны, что ж я такой невежливый.

Кажется, он хочет что-то ответить, да только мне не интересно. Хоровод желаний, терзающих своей недоступностью с нашей первой встречи, вырывается на свободу, почувствовав привкус скорой расправы. Наношу удар сразу в солнышко, вкладываю в него столько эмоций, скольких не удостаивались даже самые способные любовницы, выкладывающиеся на полную на моей кровати.

— Вставай, — усмехаюсь, разминая шею.

Тело само принимает верную стойку. Словно вместе со мной дерутся все мои демоны, решившие разрядиться подобным развлечением. Не вижу себя со стороны, но чувствую, в глазах пожар из смешанных эмоций.

Парень приходит в себя за считанные секунды, не спешит бросаться в ответный удар, выжидает, что более чем громко заявляет о его подготовке. Так куда интересней. Люблю достойных противников. Словно кобры кружим вокруг, не спуская взгляда друг с друга, в его глазах горит то же предвкушение, что у меня. Мир вокруг не существует. Люди не мешают, расступаются, дарят пространство для маневров. Оглушающая агрессивная музыка придает изюминки, как ничто гармонично вписывается в летающие волны взаимной антипатии.

— Ты жаждал меня видеть, — делает выпад брюнет, усмехаясь. Успеваю увернуться, нанося ответный удар, который, впрочем, не достигает цели. — Я к твоим услугам.

— Что ж раньше-то не появился? — приподнимаю бровь, блокируя удар. Резкий хук снизу заставляет Итона отступить на шаг.

Не даю отдышаться, наношу очередной удар. Скорость увеличивается, вкладываемая сила поражает даже меня. Не ощущаю ответных ударов, хотя не сомневаюсь, тело будет саднить уже утром, но сейчас дикий адреналин глушит чувствительность. Его профессионализм сталкивается с моим. Не подзаборная драка, а грязный бой с хорошо продуманными связками. Процесс затягивает, увлекает остротой ощущения, каждый, достигнувший цели, удар вызывает удовлетворение. Пот скатывается по телу, костяшки содраны у обоих, но нет желания прервать долгожданную встречу.