— Были. Веймар пытался забрать сына, когда обнаружил, что именно он подписал, но его упрятали в дурку на два года. За это время его рассудок изрядно пострадал, и есть небольшая вероятность, что он заблуждается. Мы и сейчас разбираемся с этим делом, поскольку воспроизводство элиты иной раз противоречит всем нашим расчётам. Даже с поправкой на несовместимость, многие изнасилованные во время течки омеги не забеременели, что может свидетельствовать о возможном бесплодии самих представителей элиты. Тогда откуда дети берутся, ведь элита в свой круг никого постороннего не пускает — право крови там одно из первейших? Единственный для них способ смухлевать — это подмена новорожденных. С "совятами" в этом плане химичить опаснее всего — никогда нельзя точно сразу сказать, что из них в итоге получится, а откровенное несходство вызовет лишние вопросы. Особенно у прессы — фотографы и журналисты на редкость глазастые.

— Но ведь если выяснится, что часть детей не является родными детьми своих "родителей"...

— ...это вызовет скандал и долгие разборки в плане наследства между семьями, — кивнул Риан. — Право крови появилось для того, чтобы накопленные богатства не уплыли в руки чужаков и мошенников, поэтому элита так придирчива с возможными браками с парнями со стороны. Время от времени какой-нибудь кузен или младший сын женится на знаменитости, и это разбавляет грязь элиты, но если практика подмены работает достаточно давно, то это явно показатель нашей правоты.

— И как вы собираетесь это всё доказывать?

— Пока не знаем, но будем работать. Мы уже составляем генеалогические древа всех семей, стоящих у руля власти. Они весьма активно пересекаются, что является обоснованием для генетического нездоровья элиты и поднимает самые неудобные вопросы... Кстати, я собираюсь отдельно заняться семейным древом твоего друга Сириуса. Раз его так активно кусали всю течку, а он забеременел вопреки общим закономерностям, то это тоже может стать доказательством. Столь жадное кусание — показатель, что омега достаточно чист, но Сириус ведь умер, да и преждевременное созревание — не есть норма.

— Сириус говорил, что вряд ли его отдадут замуж по этой самой причине.

— Оно и понятно — омеги элиты с трудом рожают одного-двух детей, нередко потом умирают, потому-то главы так трясутся над своими отпрысками. Словом, работы у нас за гланды.

Гиллиан окинул долгим пристальным взглядом здоровое стройное тело своего омеги и облизнулся.

— А у тебя в этом плане как? Нормально всё? Раз Салли так активно нам снится, то с ним точно всё будет в порядке...

— Если его зачатие выпадет на удачный период, — помрачнел Риан, ссутулившись. Его руки начали теребить край покрывала. — Док и отец предполагают, что у меня могут быть проблемы в этом плане, поскольку исследование очистного материала не даёт стопроцентной уверенности. Одни яйцеклетки в пределах нормы, другие нет... И это при нерегулярном цикле.

— Ты ещё и поэтому боишься рожать сейчас?

— Да. Я боюсь, что эксперимент оми может аукнуться и Салли тоже... а я не хочу, чтобы наш "совёнок" потом страдал. Я так люблю его...

Гиллиан обнял своего комиссара, и омега начал с шумом принюхиваться. Гиллиан невольно рассмеялся, чувствуя, как снова начинает хотеть его.

— Да что ж такое-то? Сколько мы так будем, а?

— Пока не насытимся. Целый год!!! — Риан толкнул его, вынуждая лечь на спину, и ловко сел верхом.

— Откуда только силы берутся...

— Импринтинг. И этим всё сказано.

И Риан жадно впился в податливые губы своего Истинного.

Просыпаться не хотелось, но деятельная натура комиссара требовала начать что-то делать. Хотя бы принять душ и приготовить что-нибудь на завтрак — сил вчера было потрачено столько, что те немногие запасы, что были в его рюкзаке, уже были уничтожены. Если бы они ещё и курили, то Риан бы рискнул ограбить табачную лавку... Пока сексуальный голод был прибит, и Риан со смешанным чувством вспоминал то безумие, которое творилось вчера.

Зов сыграл с ним и его Истинным скверную шутку, периодически заставляя трахаться — то с животным остервенением, отчего в стены начинали колотиться соседи, то расслабленно и неторопливо. Любой намёк вздымал его инстинкты, Риан тянулся к своему избраннику, и тот чутко реагировал на подсознательную мольбу. В перерывах они то шептались о чём-то глупом, после чего хихикали как больные, то просто разговаривали. Риан, слушая про стаю Гиллиана, с трудом сдерживался, чтобы не ляпнуть, что стая Зубодёра погибла почти полностью — от неё остался только прооперированный когда-то Двуликий Джаспер Фолли, который вскоре после этого присоединился к подполью. Риан быстро узнал парня по описанию — неплохо его знал, стараясь поддерживать после столь тяжкой утраты. Джаспер не просто тяжело пережил гибель своего возлюбленного Суо — он всерьёз подумывал о самоубийстве, и комиссар, бывало, часами сидел рядом с ним и отвлекал разговорами. Сейчас Джаспер уже не внушал опасений. Быть может, встреча с другом поможет ему окончательно смириться с утратой...

Риан, потягиваясь, повернул голову вправо и невольно залюбовался своим альфой... после чего его отличное настроение тут же съехало вниз. Вчера он всё-таки позволил себе забыть о возможных бедах и полностью отдаться сжигающему его восторгу в объятиях любимого, но сейчас всё вернулось. Гиллиан спал крепко, утомившись, и Риан со страхом вспоминал, как просыпался в своей постели один.

После первой ночи со своим Истинным омега долго не мог придти в себя. Разговор с отцом помог мало... Стоило только ему на глаза попасться той злосчастной газете, как Риан тут же бросил всё и кинулся искать. Он снова забрался в дом Барри, где обнаружил следы бурной разборки — следы пуль, перемены в обстановке, а самое главное — в доме не было Гиллиана и Силаса. Их больничные карты тоже пропали. Риан буквально сходил с ума от беспокойства, отец даже всерьёз опасался за его рассудок, Римус и Конрад, как могли, пытались успокоить своего воспитанника, но это было напрасной тратой сил и времени. Когда на одном из окраинных кладбищ нашлась могилка Силаса под незаметной табличкой, Риан лично выкопал гроб и доставил тело к знакомому патологоанатому, который и вынес вердикт — омега погиб от точного попадания пули в сердце. Умер он очень быстро... Могилу на привилегированном кладбище Риан тоже разорил, лишний раз убедившись, что в гробу лежит не Гиллиан. Но тогда где он? В конце концов отец сумел его встряхнуть и вернуть к работе, однако омега долго мучился от ночных кошмаров, от которых его спасал Салли. "Совёнок" и сказал, что Гиллиан жив, но говорить, где его отец находится, почему-то отказывался, хотя наверняка мог указать хотя бы приблизительно. Это добавляло мотивов продолжать поиски... Всё тормозил страх потерять любимого окончательно. Риан, как мог, топил своё отчаяние в работе, немало чего успел добиться, и всё-таки страдал и мучился от невозможности быть со своим избранником. Разлука оказалась настоящей преисподней Деймоса, особенно во время двух течек, случившихся за этот год — омега буквально на потолок лез. Узнавая о том, что творят с заключёнными в лагерях, видя, как с болью и тоской разглядывает семейные фотографии Полли, наблюдая за Аароном Бейли и его семьёй, Риан разрывался надвое. Одна его половина рвалась к Гиллиану, вторая упиралась всеми рогами и копытами, не желая мучиться ещё больше. Чтобы хоть как-то это приглушить, Риан лично позаботился, чтобы на могиле Силаса появилось приличное надгробие. Тогда-то он и узнал, что Силас и его родитель были друзьями ещё во времена отрочества вождя подполья. Рейган не раз бывал на том кладбище вместе с сыном, вспоминал, как они с Силасом когда-то сидели то на лугу с книгами, то в доме Мариусов при свечах... Как однажды в шутку пообещали друг другу поженить детей, если они будут подходящей парой... и вот эта клятва почти сбылась. Вот только сам Силас этого никогда не увидит.

Внезапная встреча вновь перетряхнула в нём всё. Стремление и страхи схлестнулись, дикое желание добавляло своего, но работа — на первом месте. Пока разбирались с Говардом и Николасом, Риан весь извёлся от близости своего Истинного. Природа требовала исполнить предназначение — набрать сил для грядущего зачатия сына. После всех испытаний и трудов обрести покой и умиротворение в объятиях возлюбленного. Получить частичку самой обычной жизни, которой ему так всегда не хватает. Обнаружив на себе метку, Риан разозлился — это был очередной знак свыше, который лишний раз разбередил давние страхи, но пора было уже что-то решать. Узнав о происхождении своего омеги, подробности их работы и об ужасах, царящих в лагерях, Гиллиан по-прежнему отказывался уходить. Риан чуял в нём решительность прирождённого лидера и понимал, что такой альфа будет весьма полезен в рейдах и обучении новых бойцов, но не хотел потом рыдать на его могиле. Всё внутри скручивалось от боли и леденящего страха, стоило только представить Гиллиана на месте тех несчастных, переживших лагеря, что он уже видел. Особенно сильное впечатление произвёл рассказ Тора, которому удалось сбежать и добраться до своих... Этот альфа первым делом, отчитавшись в штабе, оттащил Риана в сторонку и спросил про Аарона Бейли. Он ещё после пленения заметил, как этот офицер смотрит на захваченных подпольщиков, как не позволял раззадоренным штурмовикам беспредельничать, и понял, что тот может стать одним из них. Риан рассказал о Маке Фросте и двух детях, которых он видел как-то, и Тор успокоился — потенциальный союзник не обманул его надежд. Плохо, что он так ревностно оберегает свою семью — это помешает ему открыто выступить на их стороне, но в случае чего на него можно будет положиться. Быть может, это ещё сыграет свою роль... Тор вполне может принять бывшего мажора — сам видел, что отпрыск верных псов власти способен быть иным, а вот с остальными могут возникнуть серьёзные проблемы. Семья Барри изрядно наломала, выстраивая собственный комфорт и благополучие, и сына Влада в штабе будут подстерегать желающие отыграться. Статус любовника и Истинной пары комиссара парня не спасёт, а наоборот — раззадорит особенно непримиримых, не пожелавших уйти с Гейлом. Риан и так-то регулярно лаялся с ними по поводу лейтенанта Бейли, но трогать его не позволял. После расставания с Гиллианом — особенно рьяно.

Риан лежал и смотрел на своего альфу, не зная, что делать. Ладно, посмотрим, что он скажет, когда всё же узнает всю правду об их знакомстве... Вот только как это рассказать?

Риану надоело лежать, и он резво соскочил с постели. Иной голод уже давал о себе знать... Надо бы сходить в лавочку и всё-таки что-нибудь приготовить. Не исключено, что придётся срочно рвать с места в карьер — стоит прикупить ещё и парочку газет...

Гиллиан проснулся от дивного аромата готовящегося завтрака. Продрав глаза, альфа сел и увидел своего омегу стоящим у плиты в кухонном уголке. Уже одетого. И снова белая рубашка показалась странно знакомой... На табурете лежало несколько газет. На столе ещё царил небольшой бардак, однако действовал Риан вполне уверенно, потряхивая сковороду и помешивая. Гиллиан залюбовался своим омегой...

Риан то ли услышал его пробуждение то ли учуял. Обернулся и сверкнул улыбкой.

— Очень бодрое утро! Есть будешь?

— Спрашиваешь! Я бы целого быка съел!.. А легендарный Сантана ещё и готовит?

— Забыл, как мы шашлыки жарили? — фыркнул Риан. — Твой легендарный Сантана — мало-мало обычный омега и потому просто обязан уметь готовить хоть что-то. Во-первых, самостоятельным он был всегда, во-вторых, время от времени он любит порадовать отца-трудоголика, и, в-третьих, он настраивался на то, что когда-нибудь придётся кормить мужа и детей.

— Пахнет вкусно. Не боишься, что я один всё сожру?

— Не сожрёшь — это вторая порция. — Рядом стояла кастрюля, из которой тянуло не менее аппетитно. Похоже, что Риан приготовил что-то мясное... — А если всё умнёшь в одни щи, то я тебя просто прибью — я сам жрать хочу, как падла.

Гиллиан деланно поморщился.

— И это урождённый дворянин? А ругается как сапожник.

— Мы люди простые и без затей, — пожал плечами Риан, накрывая сковороду крышкой. — Может, мои предки и заслужили дворянство, но из-за этого мы никогда носы не задирали.

— А это правда, что вы принимали к себе кого попало? — Гиллиан откинул покрывало в сторону и потянулся за бельём, заботливо сложенным на тумбочке. Надо же, Риан и прибраться малость успел...

— Не кого попало — мы заботились о сохранении чистоты своей крови. — Комиссар прислонился спиной к кухонному столу, скрестив руки на груди. — Но в чём-то ты прав... Однажды мой предок выкупил альфу, который сбежал с каторги, куда попал за убийство отпрыска богатой семьи.

— Даже каторжники были? — поразился Гиллиан, натягивая штаны.

— Кого только не было, — кивнул Риан, с удовольствием наблюдая за ним. Его альфа был прекрасен... И это великолепное тело прячется под слоями одежды? Понятно, почему на древних фресках бойцы изображались обнажёнными... — Был даже Барон, которого свергла собственная стая, а мы его укрыли у себя, поскольку он был Истинным нашего родича. Это был период, когда семья была особенно многочисленна — глава со своей семьёй, его брат со своей семьёй и двое приёмных детей.

— Да ладно... И когда это было?

— Задолго до Революции Омег.

Когда не самый сложный завтрак был полностью готов, Риан вполне привычно накрыл на стол. Получалось это у него очень ловко и быстро, и Гиллиан вспомнил, как ему рассказывали про один выход Сантаны — Риан прикончил свою жертву прямо в пивбаре, замаскировавшись под официанта. Причём "клиента" обнаружили мёртвым далеко не сразу — подумали что этот бета просто мертвецки пьян и заснул в своём углу. Как там его звали?.. Готовил его омега весьма отменно — и тушёная картошка и мясной фарш со специями и подливкой были выше всяких похвал. И Гиллиан не удержался от похвалы. Риан даже залился краской от смущения, машинально накручивая прядь волос на палец.

— Тебе... правда... нравится?

— Ага. Где учился?

— У дяди Римуса. Он мне всегда говорил, что омега должен уметь управляться по хозяйству, да и я часто ему помогал с трёх лет. Отцу тоже нравится, как я готовлю... Жаль, что нечасто удаётся его порадовать — дел за гланды.

— А что ты ещё готовить умеешь?

— А что бы ты хотел?

— Ещё раз попробовать твой шашлык. — Гиллиан ностальгически облизнулся.

Риан только грустно улыбнулся.

— Жаль, что мне сейчас не до пикников...

Гиллиан замер над своей наполовину опустошённой тарелкой.

— Опять работа привалила?

— Нет ещё, но я просмотрел утренние газеты... — Гиллиан заметил на подоконнике ещё несколько штук. — Ситуация накаляется. Вчера ночью Гейл со своими ребятами подорвал несколько гаражей в элитном коттеджном посёлке в окрестностях столицы, и внутренняя разведка рвёт и мечет. Скоро нам предстоит разыскать его и попытаться прекратить это всё. Отец надеется, что Гейл всё же опомнится и вернётся, но я знаю, что этому не бывать. Гейл уже выбрал свой путь и будет идти по нему до конца, как и его люди. Хотя я был бы рад повидаться с ним...