Омегаверс Наследие(ч.1)

— Это называется "маховик", это "поворотный рычаг" — с его помощью можно поворачивать верх, чтобы ловить ветер, если он меняет направление. Это "цевка", а это "вал". Когда вращаются лопасти, они заставляют двигаться маховик, а он в свою очередь крутит цевку, которая с помощью главного вала крутит уже жернов. Видишь?

Бруно начал крутить лопасти пальцем, изображая ветер, и Клео так и прикипел к механизму, наблюдая, как он работает. Это было так интересно! На маховике были выступы, похожие на зубы, они цеплялись за столбики на цевке и заставляли её крутиться, а сама цевка крутила уже главный вал и кружки, изображающие жернова. И это завораживало тем, как слаженно всё работает!

— И как это называется?

— "Зубчатая передача", — объяснил господин Бенджамин. — Зубцы цепляются друг за друга и передают вращение. Тут важно правильно рассчитать, чтобы всё было точно, иначе ничего не получится.

— А в водяном колесе так же?

— Почти. Сейчас покажем. Томми, приготовься лить воду.

Хозяин снял одну из стенок модели — какое необычное слово! — Томми зачерпнул кружкой воды из бочки в углу, и Клео едва сдержал вопль восторга — колесо закрутилось, приводя механизм водяной мельницы в движение.

— Вот это да!

Клео представил себе большое водяное колесо. Он помнил, каким сильным может быть течение реки — видел, как река ломает весной лёд, которым была покрыта всю зиму, как несёт по себе поваленные бурей деревья и просто лодки. Довольно тяжёлые лодки.

— Нравится? — Господин Бенджамин довольно хмыкнул. — И это используется уже довольно давно. Вот только не везде это можно сделать, и паровая машина была бы очень полезна.

— А она сможет дать достаточно силы?

— Да. Ты ведь уже видел наш котёл для нагрева воды и видел, как из него вылетает пар. А если бы этот пар можно было использовать, то он бы не пропадал впустую. В этом и заключается идея. Из большого количества воды можно получить очень много пара, и он может дать очень большую силу.

— И... никакого колдовства?

— Никакого колдовства. Да даже просто нагретый воздух может сделать такое чудо! Бруно, покажи Клео наш минский фонарик.

— Понял, — просиял омега и снова полез в шкаф. На этот раз он достал круглый шар, сделанный из красной бумаги. — Вот, это называется "минский фонарик". Такие делались в королевстве Мин до Мировой войны — их использовали в качестве сигналов или просто запускали ночью на праздники.

— Томми, закрой окно, — распорядился господин Бенджамин. — В темноте будет смотреться ещё лучше.

Мальчик тут же кинулся к большому круглому окну, потянул за какую-то верёвочку, и окно тут же закрыла какая-то занавеска... Нет, она же деревянная и состоит из дощечек! Как это Томми сделал? Надо будет подойти и посмотреть... А тем временем Бруно положил в проволочное кольцо внутри шара кусок пакли и поджёг её.

— Сейчас воздух в шаре нагреется...

Это было очень красиво — огонь озарил бумажный шар изнутри, и красный отсвет лёг на них всех. И вот фонарик начал... подниматься под потолок!

— Волшебство! — не смог сдержаться Клео.

— Никакого волшебства. Наука, — ответил довольный произведённым эффектом Бруно. — Воздух нагревается, поднимается вверх, как пар над кипящей кастрюлей, натыкается на бумагу, толкает её изнутри и поднимает сам фонарик.

— Как... как красиво... — прошептал Клео.

— Следующим летом на День Всех Святых мы хотим попробовать запустить такие фонарики, — поделился с Клео господин Бенджамин. — Это будет и красиво и символично. На День Всех Святых принято поминать усопших, и было бы интересно в их честь запускать такие фонарики. В Мине так и делали по особым дням.

— Ночью?

— Конечно. Ты только представь себе, как бы выглядели тысячи таких фонариков, которые поднимаются в ночное небо, особенно если оно ещё и чистое! Как будто загораются новые звёзды.

— А почему у нас так никогда не делали? Если это так просто?

— Потому что летать могут только птицы, жуки, бабочки и прочие в таком духе, — вздохнул хозяин. — В первый раз такие фонарики привезли в Ингерн минские купцы и запустили на каком-то празднике, чтобы повеселить народ. Тогда между нами были широкие торговые связи, а сами минские купцы получили особое право беспошлинной торговли. Правда, надолго это не затянулось, в том числе и из-за этих несчастных фонариков... Так наши священнослужители такой шум подняли, что купцов чуть не арестовали по обвинению в колдовстве! Один бесноватый каноник, едва увидел, как разноцветные фонарики поднимаются в небо, начал кричать, носиться, изрыгать проклятия, а потом сбил сколько-то народа в толпу и пошёл громить лавки наших уважаемых гостей. Кого-то даже избили до полусмерти. Еле-еле замяли этот случай, а на сами фонарики был наложен запрет.

— Но ведь это так красиво! Какой от них может быть вред? — возмутился Клео, наблюдая за фонариком, который повис, наткнувшись на потолок, и плавно отлетел чуть в сторону.

— Церковь решила, что это вредно. Ересь и всякое такое. Фонарики запрещены до сих пор. А то, что это отличная идея для начала создания чего-нибудь, что облегчит тяжёлые работы, они даже не подумали — для этого есть рабы. Сейчас настало такое время, когда учёным немного облегчили задачу, но и сейчас приходится быть очень осторожными. Всё объяснять и доказывать. Учёные исследуют законы Природы, чтобы показать, что в них нет никакого колдовства. Что всё это можно использовать в быту совершенно безбоязненно.

— И вы тоже этим занимаетесь? — Клео повернулся к хозяину.

— Да, — как-то по-особенному улыбнулся хозяин, оперевшись на стол и глядя на парящий под потолком фонарик. — Я всегда мечтал полететь. В детстве моими любимыми были сны, в которых я летал. Это так меня увлекло, что я хочу попробовать построить крылья и полететь на самом деле. И такие крылья могли бы быть полезны и в других делах.

Господин Бенджамин говорил о своей мечте с таким одухотворённым лицом и ясным взором, что Клео невольно залюбовался им. Этот человек... он... был прекрасен. За ним хотелось идти.

Эта мысль вдруг испугала Клео, и он вспомнил о недовольстве преподобного Уэйланда. Если простые минские фонарики запрещены, то что будет, если господин Бенджамин всё же построит свои крылья и сможет на них подняться в небо? Надо будет сходить в Мышовку и спросить преподобного. Так не хочется снова с ним встречаться — от одного воспоминания о канонике пробирали страх и чувство отвращения — однако сделать это надо. Заодно спросить, что он думает о науке вообще. Ведь если в науке нет никакого колдовства, а какие-то штуки уже вовсю используются, то стоит попросить не наказывать господина Бенджамина. Вдруг он сможет сделать что-то по-настоящему полезное?

— А если преподобный Уэйланд увидит, как вы фонарики запускаете? Он может рассердиться... — рискнул сказать Клео.

— На простые фонарики не рассердится, — утешил его господин Бенджамин. — Наши друзья уже объяснили, как это происходит, и если он подаст жалобу в Синод, то мы легко отобьёмся. Вот крылья ему могут не понравиться. — Хозяин слегка нахмурился. — И я надеюсь, что к тому времени, как мы сделает полноразмерную модель, его в наших краях уже не будет.

Эти слова хозяина испугали Клео ещё больше, и омега пообещал себе завтра же сходить в Мышовку. Заодно попросит прощения за всех — что так редко бывают на службах.

Клео бы ещё побыл в мастерской — хозяин достал рабочий фартук и надел, готовясь что-то делать — но не решился мешать. К тому же в комнате его ждала книга, которую можно читать без страха, что отнимут. Поэтому Клео попросил разрешения уйти в свою комнату и легко получил его.

Едва Клео пристроился с книгой на кровати, как в комнату прошмыгнул Кай и ловко взобрался по покрывалу. Омега невольно рассмеялся.

— Опять ты здесь?! А не боишься, что Томми обидится?

Кай что-то пропищал и так же уверенно заполз на подушку, где начал укладываться.

— Ладно, оставайся. Но я тебя предупредил.

Клео раскрыл книгу и начал читать.

Рассказ начинался с омеги по имени Кай... Клео невольно покосился на крыса, который подполз поближе и привалился к его боку. Кто так его назвал?.. Ладно, неважно. Кай, который омега, был рабом в богатом доме некого знатного господина, графа Дарнли, и выполнял самую грязную и тяжёлую работу. Жилось ему очень плохо — кормили впроголодь, постоянно шпыняли, некоторые слуги даже зажимали его по углам, стоило мальчику вступить в возраст созревания. В книге было сказано, что Кай очень привлекательно пах. Клео прервал чтение и задумался. Странно...

Итак, Кай очень страдал в доме хозяина, но идти ему было некуда — он был сиротой. Так и жил до пятнадцати лет. И вот однажды, когда хозяин ждал особенно важных гостей, Кай снова подвергся надругательству. На этот раз это был старший сын хозяина альфа Дредфорд. Это было так больно и отвратительно — от Дредфорда ужасно пахло! — что Кай бросил свою работу и спрятался в господском саду под самым большим и густым кустом. Там он долго плакал, проклиная свою горькую судьбу, а потом за ним пришёл поварёнок Олли и передал приказ хозяина возвращаться к работе.

На большой кухне как раз готовился роскошный обед. Каю было велено отнести на задний двор ведро с помоями и вылить в канаву. Кай молча послушался, но когда дошёл до нужного места, то его колени подкосились, омега выронил ведро и упал в грязь сам. Его снова начали душить слёзы, и вдруг к нему подошёл человек, от которого пахло просто восхитительно. Этот человек ласково заговорил с Каем и начал поднимать его с земли. Он оказался альфой, и Кай был потрясён. Этот альфа был одет как богатый господин, очень красивый...

Клео снова прервал чтение. Странная книга. Читать интересно, но то, что он прочитал... Кто написал эту книгу? Надо будет потом спросить у господина Бенджамина.

Странный господин отвёл Кая в господскую купальню, запросто отмахнувшись от управляющего, помог Каю вымыться — омега сжимался каждый раз, как альфа дотрагивался до него, но господин не причинил ему боли. Наоборот, его прикосновения были очень приятными. Как и запах. Настолько притягательный запах, что омега едва не склонился перед ним сам. Альфа заметил это, но не воспользовался случаем. Потом этот господин принёс Каю чистую одежду и помог одеться. Это было похоже на дивный сон...

Клео тут же вспомнил, как впервые попал в хозяйскую купальню. Он прекрасно понимал, что чувствовал Кай в тот момент! Наверно, так же чувствовал бы себя Клео, если бы ему тогда помогал не Бруно, а сам господин Бенджамин.

Странная книга. И от того ещё больше захотелось узнать, что же дальше случилось с Каем.

В господском доме начался бал. Омега украдкой наблюдал за гостями, как они веселятся, танцуют под музыку, угощаются самыми изысканными яствами, и увидел среди них того самого господина — тот держался чуть в стороне. Казалось, что ему скучно среди людей своего круга. Он даже отказывал приглашающим его на танец омегам! Таким красивым и ухоженным. Вдруг этот господин заметил Кая, поднялся со своего места и направился прямо к нему! По пути он прихватил с ближайшего стола пару красивых пирожных. Кай испугался и попытался убежать, но альфа его догнал и снова заговорил. Он был так добр! И он угостил растерянного омегу пирожным. Он словно забыл про бал!

Этого альфу звали Роберт Мор, он был почти на пять лет старше и состоял в дальнем родстве с хозяином Кая. Рядом с ним было так хорошо и спокойно, что Кай на время забыл про все свои горести. Он даже начал отвечать на вопросы господина Роберта. Господин Роберт увёл его в сад и снова продолжил расспрашивать. Кай чувствовал, что его всё больше и больше влечёт к альфе. Наконец он набрался смелости и сам прислонился к его плечу. Господин Роберт как будто этого и ждал. Он обнял Кая и... поцеловал его. Прямо в губы. Кай просто поплыл от его волшебного аромата и уже готов был отдаться, но тут в саду появились другие гости, и волшебство кончилось. Кай, увидев, как начинает злиться хозяин, тут же убежал обратно на кухню, где забился в свой угол и не выходил из него до конца бала, после чего вместе с другими слугами начал наводить порядок...

В дверь постучались, а потом в комнату заглянул Томми.

— Клео, скоро обед.

— Уже?

Клео посмотрел на часы и обнаружил, что уже почти полдень. Так зачитался, что совсем потерял счёт времени!

— А Кай у тебя?

— Да. Но он сам пришёл.

— Ты ему, и правда, очень понравился. — Томми забрался на кровать и погладил своего любимца.

— Ты не в обиде?

— Нет. Каю очень нравятся новые люди, но он не ко всем приходит сам. Когда к нам приезжали родственники дяди Бена из столицы, то Кай часто приходил к дяде Серфину. Он очень красивый и добрый. Совсем как ты.

— Хочешь забрать Кая с собой?

— Нет, пусть останется у тебя. Не забудь — скоро обед.

— Хорошо, скоро спущусь.

Томми спрыгнул с постели и ушёл, а Клео долго смотрел на свою книгу. Несчастный омега, знатный альфа, который его пожалел и к которому тянет... Больше похоже на папину давнюю сказку, в которую, похоже, попал он сам. Господин Бенджамин, который зачем-то выкупил его. Добрый, заботливый, интересный... и красивый. Только не альфа, а бета.

Помучившись, Клео всё-таки отложил книгу и спустился в трапезную. В окне он увидел Криденса, о чём-то разговаривающего с Джимом. Вернулся. Альфы выглядели чем-то обеспокоенными. Интересно, как там Сильван? И что Криденс у него дома делал?

За обедом всё выяснилось само. Криденс, с большим аппетитом уплетая свою порцию, рассказал, что помог Сильвану наколоть дров, а заодно починил плетень, который совсем покосился. Хатёнка, в которой Сильван жил вместе с сыном, была совсем старая, грозила зимой промёрзнуть насквозь, и привратник попросил разрешения уйти завтра на весь день, чтобы помочь омеге подправить дом, пока не ударили настоящие морозы. Господин Бенджамин не только разрешил, но и уточнил, справится ли альфа один, не нужна ли ему помощь или что-нибудь ещё. Криденс уверенно ответил, что его одного будет вполне достаточно. Хозяин кивнул и велел Гриффиту потом завернуть привратнику что-нибудь с собой, чтобы подкормить Сильвана и Эрни — судя по рассказу Криденса, они едва-едва перебивались на скудных запасах с крошечного огородика и только в прошлом году с помощью господина Бенджамина смогли завести несколько кур и разжиться козой.

Клео в очередной раз подивился щедрости своего хозяина. Так запросто помогает! Удивительный человек!

После обеда Клео снова вернулся к книге.

Кай полночи не мог заснуть — он постоянно думал о господине Роберте. Наконец он не выдержал и вышел в сад, где нашёл альфу в гордом одиночестве. На том самом месте. И там... Человек, который написал эту книгу, не стал описывать подробности, но по тому, как были пересказаны впечатления Кая, всё было понятно и так. Только Клео с трудом верилось, что подобное возможно, когда у омеги нет течки. Он слишком хорошо помнил омерзительную работу в заведении господина Кондэ, от которой никогда не испытывал ни малейшего удовольствия. А Кай именно удовольствие и испытал. Настоящее удовольствие. Без стыда и стеснения.