Республиканец

— Думаешь, он здесь? — спросил его Вольдемар в первый день обнаружения лагеря.

— Надеюсь, — получил он краткий ответ Математика.

Однако в группе Дескина Математик был не гимнастом, а оператором электронных систем. Судя по всему, прошел внеочередной сеанс связи, и новости были важными.

— Начало операции назначено на послезавтра, на семь пятьдесят по местному времени, то есть на рассвете. — докладывал Математик. — Да, еще, пушка — на нас. Без ее уничтожения операция не начнется.

А вот это плохо, просто хуже некуда. Ну, скажите, на кой хрен лагерной охране сорокамиллиметровая автоматическая пушка? Заключенные сидят тихо, мирно. Три ряда колючей проволоки, средний под напряжением, четыре вышки со стационарными лазерами по углам, сигнализация охранная, служи и радуйся, что до фронта далеко. Так нет, вкопали на бугре электромагнитный автомат. С бугра весь лагерь как на ладони, и подходы к нему тоже. Так, что проблему придется решать самим.

Проще всего обрезать питающий кабель, знать бы только где он закопан. А, если там еще и автономный генератор? Не годится. Взорвать? Нечем. Да-а, знал бы, где упадешь, прихватил бы взрывчатки. Нет, придется эту пушку брать самим, вчетвером. Но для начала до пушки надо добраться, а это ох как не просто. И ведь как хорошо все начиналось...

— Ваша задача обнаружить лагерь военнопленных, выявить систему охраны, и, самое главное, выбрать место для посадки транспорта. Собственно военнопленных в лагере около половины, остальные некомбатанты, попавшиеся имперцам и коалиции. Среди военных рядовые, капралы, сержанты, несколько младших офицеров. Все те, кто их разведке неинтересен. Но есть там двое тех, кого быть не должно. Поскольку фильтровать народ будет некогда, вывозить будем всех, — разъяснял задачу капитан Патрик. — А для этого надо будет посадить вблизи лагеря транспорт соответствующей вместимости.

— Их же в транспорт набьется как сельдей в бочку. Не задохнуться? — поинтересовался младший лейтенант Дескин.

— Жить захотят, дышать будут через раз. — парировал Патрик. — И учти, сорвется операция, никто Вас оттуда вытаскивать не будет. Слишком рискованно.

— В партизаны уйдем.

Вольдемар углубился в старые спутниковые снимки поверхности Галарды, одной из планет коалиции. Место расположения лагеря было известно довольно приблизительно, но им повезло, лагерь обнаружили в первый же день. Площадка для посадки транспорта совсем рядом, информацию передали, операцию подготовили. И вот эта чертова пушка, как чирей на заднице.

— На сегодня отбой, завтра жду ваших предложений по уничтожению пушки или, хотя бы кабеля, — подвел итог дня командир диверсантов.

— Я этот кабель зубами перегрызу, только бы добраться.

Засыпая, проворчал четвертый диверсант, так же бывший космодесантник, только из четвертой бригады.

— Не надо ничего грызть. Что с пушкой делать я придумал. Вопрос в том, как до нее добраться, — открыл совещание младший лейтенант Дескин. И обращаясь к Математику — Можешь отключить сигнализацию?

— Нет, аппаратуры необходимой нет, но есть мысль.

Бывший студент высказал свою идею.

— Сегодня ночью попробуем. — подвел итог Вольдемар.

В половине четвертого ночи датчики охранной сигнализации обнаружили диверсанта, ползущего к орудийной позиции. Поднятый по тревоге караул задержал и уничтожил нарушителя — эдакую местную помесь крота с ежом. Когда все упокоилось, капрал вытащил из мешка следующего зверька и выпустил его на волю. Позиция пушки находилась как раз на его пути к родной норе. К утру, они всегда возвращались в нору и обходных путей не искали. Эту особенность местной фауны и подметил Математик. На четвертого нарушителя караул реагировал довольно вяло, на шестого не отреагировал вовсе. Для верности выпустили седьмого, а в семь сорок к пушке пополз сам господин младший лейтенант в тепломаскирующей накидке. Интенсивность теплового излучения в ней была похожа на кротовую.

В семь сорок девять Вольдемар добрался до ствола пушки, в семь пятьдесят Математик послал в космос сигнал об ее уничтожении, операция началась.

Обшивка десантного катера стационарный лазер держит практически в упор, а вот попадание килограммового снаряда, разогнанного до начальной скорости две тысячи пятьсот метров в секунду, пробивает ее с дистанции менее пяти километров. Радиолокатор орудия захватил цель, приводы наведения направили ствол в точку ее встречи со снарядом, огонь! После первого выстрела пушка отказала, план Вольдемара сработал.

Через две минуты первые катера уже садились, отрезая сам лагерь от казармы охранной роты. Катеров было много, для быстрейшего подавления сопротивления и минимизации потерь диверсионный батальон высаживался весь, целиком. Еще через четыре минуты на радиомаяк, выставленный группой Дескина начал посадку космический транспорт.

Сама четверка наблюдала бой со стороны, ее роль в этой пьесе уже была сыграна, можно было расслабиться в зрительном зале. Против натасканных Патриком диверсантов у местной солдатни шансов не было, да еще и превосходство атакующих было четырех кратным. Оборону задавили быстро, когда от лагеря к кораблю потянулась колонна освобожденных пленников, первым к ней бросился Математик. Вольдемар закинул на плечо винтовку и, подхватив рюкзак с аппаратурой, повернулся к двоим оставшимся.

— И нам пора. Не успеем в последний катер, никто вытаскивать не будет.

Дальнейшее путешествие прошло довольно гладко, если не считать нестерпимой тесноты в отсеках. Еще бы, из космоса операцию обеспечивал свежеотремонтированный республиканский крейсер. Вся галардская мелочь разлетелась по сторонам при одном его появлении и тихо сидела по углам до самого конца операции.

— А все таки, что ты с этой пушкой сотворил. — спросил Вольдемара капитан Патрик уже по прибытии на базу.

— Крышку, закрывающую ствол, отсоединил от штока электромагнита. Расшплинтовал, ось выдернул. За десять секунд справился. И все, электромагнит сработал в момент выстрела, но ствол остался закрытым, остальное первый снаряд сделал.

— А если бы первый снаряд не взорвался при ударе о крышку?

— Так ведь взорвался же.

— Авантюрист ты безответственный. — резюмировал капитан. — Марш в резерв, глаза бы мои тебя не видели.

А отца Математик нашел, он и был одним из тех, ради кого затевалась вся операция.

Глава 8. Инструктор

Молоденький лейтенант ВКФ вылетел из шикарных огромных дверей как ошпаренный. Вот интересно, вроде форма у всех одинаковая, а мундир этого лейтенантика, на фоне Вольдемарова, смотрелся как парадный фрак на фоне рабочего комбинезона. Да-а, влетело штабному, наверняка вышибли с теплого местечка, а могли и звездочки сковырнуть. С особо невезучих, говорят, и погоны снимали, причем не только с младших офицеров, но и почтенных капитанов всевозможных рангов.

После огромных потерь в корабельном составе было спешно развернуто строительство новых, а также модернизация старых кораблей. При этом наметился дефицит членов корабельных экипажей, система подготовки явно отставала от требований военного времени. Зато офицеров был избыток, ни один штаб в боевых действиях пока не пострадал, а уж офицеров там было... Вот и трудилась в поте лица аттестационная комиссия, возглавляемая адмиралом Кагершемом, о роли кадров в успешном ведении боевых действий он знал не понаслышке. Поэтому и выбрасывал со службы балласт мирного времени, недопустимый в военное.

У самого Вольдемара Дескина повод волноваться был. Он уже месяц сидел в офицерском резерве на половинном окладе, а жизнь в столице дорогая. Хорошо хоть кормили бесплатно, ну и орденские продолжали капать. Вот таких неприкаянных младших и просто лейтенантов ВКФ легко списывали обратно в сержанты и направляли на курсы переподготовки пилотов истребителей. А уж истребители республиканская промышленность клепала безотказно, пока хватало всем.

За дверями комиссии исчез еще один младший лейтенант с нашивкой за ранение, Вольдемар Дескин был следующим. Наконец предшественник вышел, даже повеселевшим, выходит, звание сохранил и должность тоже. Собравшись с мыслями, Вольдемар шагнул за роковую дверь.

Обстановка за дверью была довольно демократическая. В центре стола сам адмирал Кагершем, крепкий мужчина под шестьдесят, похожий на своего двоюродного брата. Рядом с ним контр-адмирал — начальник мобилизационного отдела, два капитана первого ранга — кадровики. Еще в помещении находились лейтенант и два сержанта — технические сотрудники. Подследственному разрешалось даже сидеть, причем на одном уровнем с комиссией, вот только монитора, на который выводилось его личное дело, перед ним не было.

— Младший лейтенант Вольдемар Дескин, резерв офицерского состава. — объявил лейтенант, исполнявший обязанности секретаря комиссии.

— Дескин?

Кагершем с интересом начал рассматривать Вольдемара.

— На Варене был? — адмирал перевел взгляд на монитор. — Вижу, был. Где еще... Та-ак, Зеда, "Проксима"... А это еще, что? Тара и Галарда? Вы, лейтенант, предпочитаете диверсионный батальон офицерскому резерву ВКФ? Во всех заварушках поучаствовали? Или куда-то не успели?

Не дожидаясь ответа, Кагершем продолжил.

— Два ранения, к строевой годен без ограничений. Награды... Два Военных креста. Представление к званию младшего лейтенанта подписано мной. Какие будут вопросы?

Вопросов у членов комиссии как-то не нашлось.

— Отлично. — подвел итог адмирал. — Звание подтвердить, а должность для Вас, лейтенант, у меня есть. Только она Вам не понравится.

Адмирал повернулся к секретарю.

— Запишите младшего лейтенанта Дескина ко мне на прием. Завтра в двадцать ноль ноль.

Затем он еще раз пристально посмотрел на Вольдемара.

— А Вы, лейтенант, свободны. До завтра.

Вольдемар вышел в коридор, кто то из ожидавших удивленно прошептал.

— Четыре минуты.

Пара республиканских истребителей совершала рутинный патрульный полет. Решив, что спокойная жизнь пилотов затянулась, Вольдемар повесил им на хвост пару модернизированных "Рексов" с уровнем сложности шестьдесят. Бой закончился довольно быстро, и не в пользу республиканцев. Ведущий был откровенно плох, училище закончил полтора года назад, и все это время числился пилотом истребителя, а летает на уровне курсанта второго курса. Пилотаж вялый, маневры стандартные, просчитываются легко, ему не совершенствоваться надо, а заново учиться. Ведомый был получше, за ведущим шел до конца, а тот подставил обоих. В следующий раз надо будет поменять их местами. Выключив тренажер, инструктор истребительного тренажера курсов усовершенствования пилотов ВКФ младший лейтенант Дескин отправился на разбор полетов. В голове всплыл недавний разговор с адмиралом.

— Мы смоделировали Ваш перехват противокорабельной ракеты, она находилась в зоне эффективного поражения всего четырнадцать сотых секунды. Через эту задачу мы прогнали более восьмидесяти лучших пилотов. Знаете, сколько из них справились с ней? Ни одного, а у каждого из них было несколько попыток. И ни одной удачной.

Адмирал откинулся в кресле, следя за реакцией сидящего напротив.

— Тогда задачу упростили. Надо было только довернуть на ракету и открыть огонь. Двое справились. А как это удалось Вам?

— Я не могу этого объяснить, господин адмирал. Я не уверен, что мне удастся повторить это еще раз.

— Понятно. Шестое чувство. — Кагершем выдержал паузу и продолжил. — Я приготовил для Вас место инструктора истребительного тренажера, будете учить других.

— Но, господин адмирал, у меня почти нет опыта полетов на истребителях. — осмелился возразить Вольдемар.

— Я уже одиннадцать лет адмирал и отвык от того, чтобы мои решения оспаривали младшие лейтенанты. — чуть смягчившись адмирал продолжил. — Опыта у Вас действительно маловато, а знания есть, и талант. Это подтвердили и Косторис, и Панарин, поэтому отправляйтесь на курсы усовершенствования и принимайте тренажер, Вы мне нужны там.

Прибывающие на курсы пилоты видели младшего лейтенанта с двумя Военными крестами и двумя нашивками за ранения. Им и в голову не могло придти, что налет инструктора на реальном истребителе едва перевалил за одиннадцать часов, а в бою он был только один раз, правда, весьма результативно. Поэтому приходилось учить и учится самому. А еще Вольдемар писал на пилотов характеристики, неофициальные. Официальные подписывал начальник курсов, и шли они в личное дело пилота. Характеристики Вольдемара шли прямо в штаб космофлота и, как он подозревал, влияли на дальнейшую судьбу пилотов гораздо сильнее.

Система подготовки пилотов давала сбои, потери истребителей превышали все расчеты, вот и вынужден был командующий держать своего соглядатая на должности инструктора, чтобы не подпустить к штурвалу реального аппарата разную неуч и бездарь. Пользуясь служебным положением, Вольдемар довел до пятидесяти процентов эффективность своих боев с противником, имеющим коэффициент трудности девяносто восемь. Налет на реальном истребителе превысил, наконец, двадцать часов.

* * *

Шесть месяцев пролетели почти незаметно. Третий выпуск курсов усовершенствования отправился по местам дальнейшего прохождения службы, четвертый набор еще не прибыл. Можно было расслабиться, тем более, что был выходной день. Младший лейтенант Дескин, дежурный по учебно-тренировочной базе курсов, оставался на ней единственным офицером. Остальные, пользуясь выходным днем и отсутствием основных сил флота, а вместе с ними и грозного Кагершема, смылись на Астгартус, предоставив почетную должность дежурного самому младшему по возрасту и званию.

Развалившись в кресле, Вольдемар предавался мечтам об Алессии Кагершем. Да ладно, ладно. Сам все знаю, Алессию он не видел почти три года, но помечтать-то можно. Из эротических грез Вольдемар был безжалостно вырван сигналом вызова, исходящим от командира дежурных сил планетарной обороны. Младший лейтенант Дескин нажал клавишу и открыл рот для доклада, но не успел.

— Сколько истребителей вы можете поднять в космос? — голос командира не предполагал размазанных ответов.

— В готовности шесть учебно-боевых машин, но из пилотов только я один. Может, кто-то из курсантов не успел убыть.

— Собирайте, всех кто есть, доклад по готовности. У нас гости.

А ситуация серьезная, если полковник готов вывести в космос, даже учебно-боевые истребители курсов усовершенствования. Вольдемар нажал кнопку боевой тревоги, и только после этого взял микрофон и объявил по внутрибазовой связи.

— Это не учебная тревога. Повторяю. Тревога не учебная. Всем пилотам срочно прибыть к комнате дежурного по базе.

Через две с половиной минуты собрались четверо бывших курсантов. Одного Вольдемар отмел сразу, этого не то, что в кабину истребителя, в общественный транспорт опасно пускать. Разгромная характеристика на него позавчера ушла в штаб флота. Двое крепких середнячков, эти пойдут. А на этого главная надежда.

— Представьтесь. — Вольдемар даже не пытался запоминать имена курсантов, слишком много их было.

— Сержант Рахман.