Оммёдзи. Неправильный шиноби.

— Извини, дружище. — усмехнулся я. — На эту работу уже есть один многообещающий претендент.

* * *

Утром, вместо Академии, мы вновь улизнули из Деревни и направились к старому храму. Я был навьючен, как мул: в макимоно всё банально не влезло. Пришлось даже попросить Ониби отвести глаза постовым: проскользнуть мимо с охапкой бамбуковых жердин на спине не было и шанса.

Работы хватило на целый день. Мы подметали, выносили мусор, запирали сёдзи в безнадёжно захламлённые комнаты на специальные замки. Потом я прошёлся по всем углам, разбрасывая жареные бобы. Пусть примитивный ритуал, но в этот раз я не собирался упускать ни одной мелочи!

С помощью тонкого шнура разметили во дворе храма Семан. Линии мы с Кайто выкопали на ладонь в глубину, и засыпали специально собранным мной пеплом благовоний, после чего вновь заровняли, словно ничего и не было. Затем я растянул по окружности тонкую железную цепь с медной заклёпкой в крайнем звене, так, что направление прихода ёкай оставалось открытым. Рядом не забыл положить молоток и маленькую наковаленку.

Внутри круга я вкопал бамбуковые шесты с мою руку толщиной, а на них повесил курильницы. Между собой шесты мы соединили новой синавой с талисманами; такие же талисманы, но уже на деревянных табличках, я повесил на шесты, а в углах пентаграммы разместил уже не бумажные фигурки, а литые бронзовые статуэтки-сосудики для моей крови. Вне круга, на луче Духа, я поставил столик для письма и барабан с колотушкой, а также подставку для оружия (неудивительно, что в макимоно это всё не помещалось, да?). За границей круга разместились и восемь фонарей с большими свечами.

Дальше пришёл черёд моих собственных наработок. На шесты, в соответствии со значением лучей, были подвешены перья орла, череп быка, шкура змеи и с трудом добытый львиный коготь (Ониби сказала, что львиный, по её мнению, но со львами тут вообще тяжело). Затем я достал выуженные из памяти наброски, и прочитал на русском сперва Заклинание Четырёх, потом Заклинание Соломона. Все потребные инструменты я заранее выложил на письменный столик. Сложно сказать, как именно действует земная ритуальная магия в этом мире, но от "предметов силы" определённо начало фонить. С этого момента я запретил друзьям заходить в круг, на всякий случай.

У меня при себе, кроме прочего, имелись классический жезл-шпага, храмовый посох, зарекомендовавший себя в схватке с инугами самым лучшим образом, две дюжины кунаев с разными печатями, и две цепи манрики-кусари с шипастыми вставками. Думаю, если мне не хватит этого, то можно и вовсе не дёргаться. К тому же, я рассчитывал на веер Учиха.

Тем временем незаметно подкрался вечер. Я вынул из кармана два аккуратных свёртка и передал друзьям.

— Вот, ваша обещаная плата. Я взял серебром, чтобы проще было тратить, не вызывая вопросов. Скоро уже придёт клиент, так что вам лучше уходить. Пожелайте удачи, что ли.

— Пусть ками сберегут тебя, Хоши. — серьёзно ответила Хана, и неожиданно крепко меня обняла. Кайто подтверждающе кивнул.

— Задай очередному ёкай перцу, Хоши-кун. А если всё пойдёт наперекосяк, постарайся дотянуть до утра. Ты уж извини, но если утром мы не застанем тебя дома, то пойдём выручать.

— Спасибо. Сейчас возвращайтесь, и постарайтесь не оглядываться. Духи этого не любят.

Ребята ушли. Я позвал Ониби и попросил её пойти к воротам, встретить Итачи. Сам же я прорисовал нитями Духа над кругом вторую пентаграмму, затем Розу-и-Крест, и уселся медитировать.

Итачи появился спустя два часа. Как раз настало время разжигать курильницы и зажигать свечи в фонарях. Протянул мне двухлитровый бочонок сакэ с вычурной печатью знаменитого винодела и кожаный футляр с гунбаем. Пока я осматривал веер, он обошёл двор по кругу.

— Необычно. — проронил он наконец, остановившись рядом.— Я и чувствую чакру, и одновременно не чувствую её. Впервые у меня нет точных слов.

— У меня тоже. Так и живу, Итачи-кун. Это что, вот чуть позже начнётся такое, что и неточные слова кончатся. Возьми-ка это... — я протянул ему подсумок с дюжиной заговорённых кунаев. Итачи удивлённо поднял бровь и показал на свой немаленький арсенал.

— У тебя таких нет, Итачи-кун. Тут два вида. С красной лентой — отпугивающие ёкай, с синей — вызывающие удар молнии. Первые — чтобы дополнительно сдерживать ёкай внутри круга, а вторые... сам понимаешь. У меня такой же набор.

Итачи внимательно осмотрел кунаи. Потом уточнил:

— А синие на продажу делаешь, Хоши-кун?

— Очень мало, чернила требуют добавки моей крови. В принципе, можем договориться. Это техника примерно аналогична техникам Райтона С-ранга, но в нужных условиях её эффективность сравнима с В-рангом. Вместе с кунаем брать не обязательно, можно и отдельно. Единственное условие: если небо абсолютно ясное, не сработает. Потом обсудим, хорошо?

С этими словами я взялся за бочонок. Гм... как же его теперь внутрь поставить? Ладно, чего секретничать-то... Я распечатал крышку, сел перед кругом и поставил бочонок перед собой. Затем сконцентрировался, подхватил бочонок нитями Духа. и медленно, обливаясь потом, над самой землёй протащил его до центра круга. Отлично!

Когда я открыл глаза, Итачи пялился на меня своим шаринганом так, словно увидел не то Рикудо, не то Дзюби, не то обоих разом. На этот раз был мой черёд удивлённо приподнимать бровь.

— Это ведь не обычная техника? — спросил наконец Итачи.

— Учиха, ну зачем тебе об этом знать? — поморщился я. — Сам видишь, в бою от неё толку не будет. Да, это не обычная техника. Можно назвать её "дзюцу духовной руки", но как бы с ирьенинами путаницы не вышло. Вот могу я кое-как управлять нетяжёлыми предметами рядом с собой. Медленно, печально, и ни на что не отвлекаясь. А толку? За это время ты меня сто раз по голове тюкнуть мог. Я не смогу использовать мощные техники, зато есть у меня вот такая неоднозначная компенсация.

Учиха покачал головой.

— Ты недооцениваешь количество сюрпризов, которые хранятся в тебе, Хоши-кун. Поверь, многих до дрожи напугало бы то, что ты проделываешь, и это когда тебе десяти нет! Лучше тебе научиться хранить собственные секреты понадёжнее.

Я поднялся и обошёл двор, поджигая угли и свечи жестами рук.

— От кого хранить-то, от тебя? Так ты, Итачи-кун, как ни прячь — всё равно всё узнаешь да подсмотришь. Тут чем старательнее прячешь, тем сильнее интерес! Вот в тебе я более-менее уверен почему-то. С другими пока дел особо не веду.

— А как же Инузука?

— У них особый случай. Глава клана дала слово чести, и я ей верю.

— Не расскажешь?

Я покачал головой.

— Извини, Итачи-кун, тут замешана честь клана. Я обещал.

Обещал он, обещал... — послышался хриплый голос из центра двора. — Лучше бы ты саке побольше принёс да кружку поставил, невежа! Разве так встречают гостей?

Мы оба чуть не подпрыгнули и уставились в круг. Рядом с бочонком стоял человек, покрытый чёрными перьями, с изрядным клювом вместо носа и рта, и посохом на плече.

Карасу-тэнгу не стал ждать, пока я позову его, и пригласил себя сам.

* * *

Не медля больше ни секунды, я начал читать "Помощь ками". Пентаграмма отозвалась... и больше ничего. Никаких вспышек и искр в духовном зрении, не засветились ограды... что вообще происходит?

Тэнгу запрыгал в середине двора:

— Ой, ой, беда пришла! Страшный оммёдзи поймал меня! Или... — он жёстко глянул из-под нависших бровей глазами с тремя томое — ... всё же не поймал, а? Да ты иди, иди, мальчик. Проверь, что не так! — и демон зашёлся в хохоте.

— Стой здесь! — бросил я Учихе, и шагнул к кругу... Брр, что это за ВОНЬ?!

В курильницах больше не было благовоний! На их месте тлели горсти свежего птичьего помёта, распространяя мерзкий запах.

Охваченный жуткими подозрениями, я бросился к верёвочной ограде. О, ками! Висящие на верёвке талисманы были изрисованы какими-то похабными надписями. Я выпрямился и посмотрел на демона.

— Ты ведь уже давно здесь, верно?

— Понятливый мальчик. — кивнул тэнгу. — Догадайся, когда я пришёл?

— Вместе с Учиха, когда же ещё. — вздохнул я. — И перед тем, как прийти, закрутил в лесу мою некомату, верно? Поэтому её до сих пор нет.

— Да. — тэнгу довольно зажмурился. — так весело было смотреть, как вы строите планы на мою поимку! И что теперь, маленький колдун? Что ещё у тебя в рукаве?

Я сделал несколько быстрых шагов к цепи...

— Нет-нет-нет, колдун! — воскликнул тэнгу, перебрасывая из руки в руку молоток и наковаленку. — Без этого у тебя ничего не выйдет, сам понимаешь! — и он опять зашёлся в приступе смеха. — О, ками! Вы, смертные, такие смешные. просто сил нет!

Я взбесился.

— Смешные, говоришь? — прошипел я. Ярость накатила такая, что "когти некоматы" полезли наружу. — Ладно, весельчак. Сейчас я посмешу тебя, только на свой лад!

Воздев руки, я вспомнил, как стоял в собственном маленьком Храме, первый раз совершая Великое Вызывание...

ЭХЕЙЕХ, ИАХ, ЯХВЕ, ЭЛЬ, ЭЛОХА, ЭЛОХИМ, ИЕГОВА САВАОФ, ЭЛОХИМ САВАОФ, САДАИ, АДОНАИ! Десятью Именами Того, Кто сказал — и свершилось, Кто был, есть и грядёт, я взываю к Силам! Сила Царства в моей правой руке и под левой стопой! Славу несу я в левой руке и попираю ногой правой! Венец Его на челе моём: кто может противостоять Ему?!

Слова неизвестного здесь языка гремели над лесом. Поначалу хихикавший тэнгу с некоторой тревогой начал прислушиваться и оглядываться вокруг. Поздно! Я уже продолжал.

— Как отделил Он Небо от Тверди, и положил им границы, так и я, властью Его, полагаю здесь границу! И да не пересечёт этого круга ни одно существо, пока на то не будет моей воли! Да будет так! — я с силой ударил пяткой жезла по земле.

Гул пронёсся среди деревьев. Тэнгу бросился ко мне, но пентаграмма под землёй двора и её копия в воздухе полыхнули белым. Линии протянулись, соединяя предметы силы и меня на пятом луче, и демон с размаху врезался в невидимую стену, на миг вспыхнувшую ярко-синим.

— ТЫ!!! Ты запер меня здесь! Как ты посмел, щенок?!! — заорал тэнгу, внезапно становясь выше ростом. А вот это он зря: теперь он ещё и макушкой врезался в пентаграмму, висящую над ним.

— Как, как. Взял, да и посмел. И, кстати, я ещё не закончил.

Сложив руки на груди, я продолжил декламацию:

— Как Сердце Розы скрывает в себе золото Духа, так Роза, сотворённая духом моим, да сокроет от мира происходящее! Да будет так!

Символ Розы и Креста засветился бледно-золотистым, охватил храм своими контурами и исчез.

— Это чтобы ты не вздумал позвать своих слуг, ворона крикливая. — удовлетворённо продолжил я. Уф, наконец-то можно чуть-чуть расслабиться.

Я оглянулся. Итачи, с двумя кунаями наизготовку, стоял неподалёку. Я ощущал его смятение, но по активированному шарингану не определить, в восторге он, или наоборот, хочется ли ему в жизни этого не видеть. Жаль, жаль. Я так хотел пополнить свою коллекцию бесценных выражений лиц.

— Ну вот, Итачи-кун. Мы поймали тигра, оседлали и держим за уши. Теперь хочешь-не хочешь, а держись и скачи, чтобы не съели.

Итачи кивнул, и вдруг бросился ко мне, рывком свалив на землю. В соседнее дерево с гудением впечаталась наковаленка. Так, у него там ещё и молоток был... ВЖУХ! Точно, был, но уже нету. Я встал и отряхнулся.

— Сочтёмся. Итачи-кун. Спасибо.

— Не за что, колдун. Если ты не справишься, он мне явно жизни не даст. О себе забочусь.

Повернувшись к беснующемуся тэнгу, я спросил:

— Кидаемся, значит? Злой, значит? Ну ладно, будем воспитывать.

Я прочёл "Стрелы Ками". Пять шаров света появились в воздухе, покрутились, и... исчезли.

— Дурной колдун!!! — заорал тэнгу. — Да кто тебе сказал, что я — Зло?! На меня такое не действует!

— Ах, так ты у нас, получается, такое особое Добро? — возмутился я. — Ну ладно... Добро ты наше пернатое, сейчас я тебе устрою! Я же тогда, получается, Зло, правильно?!

С этими словами я подхватил линии Духа верхней пентаграммы, и крепко впечатал демона в пыль. Подождал с полминуты, и впечатал ещё раз... потом ещё.

Когда я остановился передохнуть, прежде чем повторить эту успокаивающую мои нервы процедуру в четвёртый раз, тэнгу начал что-то выкрикивать и чертить в воздухе перед собой. Печати? Нет! Он же Кудзи-Кири рисует, просто она видна только с его стороны! В панике я вцепился в линии пентаграмм всем, чем можно было...

ХРЯСЬ!!!

Я очнулся от того, что меня поливал водой Итачи. Брр...

— Как ты, Хоши-кун?

— Биджу с тем, как я! Где эта ворона?!

Итачи пожал плечами.

— Где сидел, там и сидит. И ещё в круге дымится что-то.

Я оглядел себя. Мда... синяки, кровь из носа и краешков глаз, прикушенный язык, и лопнувшие сосуды на запястьях и лодыжках, из которых сочится кровь. Это чем меня так?

Взгляд на круг. Тэнгу, притворяясь кучей перьев, сидит в центре. Ага... понятно. Это была продвинутая версия того фокуса, что пытался провернуть инугами. Но статуэтки оправдали себя, хоть и раскалились докрасна. Дым как раз над теми местами, где они зарыты в песок. Похоже, неудачное заклятье хлестнула и по мне, и по заклинавшему.

-Эй, тэнгу! Не надоело? Я ведь к самому главному даже не перешёл. Может, сдашься по хорошему, и пойдёшь к этому Учихе на договор?

Куча перьев зашевелилась.

— Не... злые вы, колдуны. Не пойду. Я тут сколько угодно сидеть могу, а вам рано или поздно надоест.

— Ох, не хотел я этого... — кряхтя, поднялся я. — Ну да ладно, придётся идти на крайние меры.

Я вынул гунбай и взмахнул им в сторону демона.

— Футон: пыльный вихрь!

Столб крутящегося воздуха образовался вокруг тэнгу, втягивая пыль, обрывки соломы из синавы и прилетевшие листья. Тэнгу отмахивался, кашлял и чихал — и, пока он это делал, я вновь потянулся и выудил чудом уцелевший бочонок из круга.

— НЕЕЕТ! МОЁ САКЭ!... — раздался горестный вопль...

* * *

— Проклятые твари! Мерзкие, бесчестные людишки! Чтоб вас по утрам только биджу и будили!

Я умиротворённо зажмурился и повторил процедуру.

— Нееет!!! Как вы можете делать такое, отродья бездны?! Воистину, это вас должны поражать "стрелы ками", а не меня!

Я повернулся к Итачи.

— Мясо уже поджарилось. Нальём ещё по чашечке?

Итачи глянул в бочонок.

— Пожалуй. Там ещё полно, но ночь длинная. А в следующую ночь мы еще принесём.

О, а парень хорошо поймал идею.

— Да! Побаловать себя хорошим сакэ после таких трудов — лучший отдых!

— Великолепным, Хоши-кун! — поправил меня Итачи. — Поверь: не хорошим, а просто великолепным! Триста пятьдесят рё за бочонок в один жалкий сё!

Лёгким движением он убрал голову с траектории полёта тяжёлой сандалии-гэта. Первую сандалию тэнгу швырнул минут десять назад...

* * *

— ХВАТИТ!!! — взревел наконец тэнгу, словно раненый медведь.

— Да! Нам ещё на всю ночь хватит. — кивнул я. — Мы же не напиться решили, а просто посидеть хорошо.

— Хватит, колдун. Я готов договариваться.

Мы с Итачи тут же приняли серьёзный вид.

— Ты согласен пойти на договор с Учиха Итачи? — для проформы уточнил я.