Resolving a Misunderstanding

— Тогда ладно, Минерва. Я знаю, что вы благоразумны и вам можно доверять, однако мне нужно ваше четкое обещание, что вы не передадите ничего из того, что я вам сейчас скажу, никому, кроме меня или директора Диппета, без моего специального разрешения, если только не возникнет чрезвычайная ситуация, угрожающая жизни, и то только в том случае, если это возможно необходимо для предотвращения или устранения непосредственного кризиса.

Минерва побледнела от его слов и с трудом сглотнула.

— Я дам клятву волшебной палочки, профессор. Я никому не скажу, обещаю.

— Твоего обещания достаточно, Минерва. Пожалуйста, помните об условиях данного обещания — вы можете свободно говорить с директором Диппетом о том, что я вам сегодня расскажу, а также о вашем анимагическом проекте, но если он будет задавать очень много вопросов по этому поводу, я ожидаю, что у вас возникнут подозрения и вы подтвердите его личность, прежде чем продолжить. Поняла?

— Да, — ответила Минерва, округлив глаза. Что он мог ей сказать? — Только один вопрос, прежде чем вы мне все расскажете, сэр. Что, если директор Диппет больше не директор и новый директор или директриса будут задавать мне вопросы?

— Отличный вопрос, моя дорогая. В случае, если у вас будет новый директор, не говорите с ним — или с ней — откровенно, предварительно не обсудив это со мной. Если я буду недоступен, что ж, в этом случае я положусь на ваше мнение. Итак, даю ли я вам торжественное обещание не раскрывать никому, кроме меня самого или директора, природу и содержание того, что я собираюсь вам сообщить, без моего разрешения, за исключением случаев, когда этого требует чрезвычайная ситуация, и то только в той степени, в которой это необходимо для предотвращения или устранения кризиса?

— Да, профессор Дамблдор, я даю вам торжественное обещание.

В течение следующих двух часов Альбус рассказывал Минерве о школьных палатах, о своей текущей работе по устранению ущерба, нанесенного пренебрежением и жестоким обращением предыдущих поколений. Он терпеливо объяснил природу основных защитных сооружений, окружающих замок и территорию вокруг него, структуру решетки защитных сооружений и надлежащие методы добавления новых защитных сооружений и отключения или удаления старых. Затем он рассказал ей об изменениях, внесенных в 17-м и 19-м веках, и о том ущербе, который был нанесен как решетке оберегов, так и самим оберегам, причем пострадали даже основополагающие обереги. Несколько раз он останавливался, наливал себе еще лимонада, делал большие глотки и затем продолжал. Минерва молчала, впитывая все, что мог, из того, что говорил ей профессор Дамблдор, лишь время от времени кивая в знак внимания.

— Минерва, когда я приехал сюда, я думал, что справлюсь с этой задачей через несколько лет, самое большее через шесть или семь. Но я обнаружил, что ситуация была более тяжелой, чем кто-либо мог себе представить. Часть функций оберегов, как я уже объяснял вам некоторое время назад, заключается в том, чтобы защищать развивающуюся магию учеников, не давая им навредить себе, расходуя слишком много магической энергии, или, особенно для младших, не позволяя им случайно применить магию, когда их эмоции зашкаливают. — Минерва была хорошо осведомлена о том, на что способна молодая ведьма, когда она расстроена; однажды, когда ей было восемь лет, Минерва очень разозлилась из-за того, что в чем-то не смогла настоять на своем — она уже не могла вспомнить, в чем именно, — и так сильно разнесла любимый фарфоровый чайный сервиз своей матери, что на всем, что находилось в радиусе десяти футов от него, не осталось ничего, кроме остатков мела.

— К сожалению, — продолжил Альбус, — одна из необычных мер, применявшихся в семнадцатом веке, была опрометчивой и неэффективной попыткой Совета управляющих, как бы это сказать... удержать студентов в равновесии, без эмоциональных всплесков, взлетов и падений; другая, похожая охрана, была установлена в замке, чтобы попытаться уменьшить, э-э... — Альбус слегка порозовел, — уменьшить либидозные позывы молодых людей, находящихся в резиденции. — Он прочистил горло, и Минерва постаралась сделать вид, что это не более поразительное объяснение, чем любое другое. — Очевидно, директриса в то время считала эти меры такими же идиотскими, как и мы сегодня, и поэтому она намеренно не включила их в систему первичной защиты, полагая, что разумные времена вернутся, и защиту можно будет легче снять, если бы она не была интегрирована. В этом отношении у леди были лишь небольшие изъяны в мышлении, хотя в этом она была права: если бы не изменения, внесенные Найджеллусом в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году, я бы и сегодня мог с относительной легкостью снять эти своеобразные чары.

Дамблдор сделал паузу, чтобы выпить еще лимонада, наложив на него леденящие чары. Минерва заговорила впервые с тех пор, как он начал.

— Судя по поведению студентов, эти чары не возымели никакого эффекта. Не то чтобы там было много случайной магии, но я думаю, что это скорее из-за того, что ученики развили в себе некоторый самоконтроль до поступления в Хогвартс. А что касается второго, то, похоже, это была бы тщетная попытка контролировать поведение. Не говоря уже о том, что они не учитывали девушек в своем уравнении. Думаю, я понимаю, что вы имели в виду, говоря о неэффективности защитных чар, но почему они были катастрофическими? — спросила она.

— Я как раз к этому и подхожу, моя дорогая. Хотя я думаю, что было бы плохой идеей устанавливать эти обереги, даже если бы они были эффективными, поскольку ученикам нужно научиться контролировать себя и свои эмоции без искусственного наложения сдерживающих чар, и кто знает, какой хаос воцарился бы, когда мальчики уехали бы на лето, а я... внезапно мы вышли из-под контроля палаты... Но это не имеет значения, Минерва. Катастрофа заключается в том, что изменения, внесенные Найджеллусом в процесс восстановления защиты, объединили и видоизменили эти многослойные обереги таким образом, что они не только отвлекали энергию от основных, ориентированных на безопасность оберегов, но и отнимали магическую и эмоциональную энергию у тех, кто координировал эти обереги, и, в меньшей степени — от любой ведьмы или волшебника, которые были связаны с триггерами оберега.

Минерва уставилась на него, потрясенная тем, что ей только что сказали.

— Вы имеете в виду директора и глав факультетов, не так ли? — Ее охватил страх; страх, конечно, за всех, кого это затронуло, но особенно за профессора Дамблдора. — Ты хочешь сказать, что всякий раз, когда ты здесь, ты истощаешься? — спросила она с легкой паникой в голосе.

— Тише, моя дорогая, не волнуйся. Вы правы, когда указываете на директора и глав факультетов как на тех, кто пострадал, но я смог выявить и отключить этот эффект на ранней стадии — фактически, еще до того, как вы вернулись на второй курс.

Минерва расслабленно откинулась на спинку сиденья, и планер мягко закачался, когда она это сделала.

— О, что ж, тогда это хорошо. Им очень повезло, что вы здесь.

— Я полагаю, что здоровье директора Диппета было в серьезной опасности, и никто не мог определить причину его ухудшения. Все просто думали, что он стареет, а нагрузка по управлению школой была слишком велика. Как только я снял с него защитные чары в то первое лето, ему сразу же стало лучше, еще до того, как я отключил осушающий эффект.

Минерва переварила то, что он ей только что сказал.

— Так вы говорите, что теперь контролируете охрану? Я думал, вы сказали, что это должен быть директор.

— Необязательно, чтобы директор школы был хранителем оберегов; на самом деле, существует механизм, с помощью которого обереги передаются назначенному директору школы всякий раз, когда директор покидает территорию школы. Он также может передавать их намеренно, если пожелает. Однако, что касается подопечных, то с июня тридцать седьмого года я являюсь их директором. Когда я покидаю территорию, они передаются обратно Армандо, а когда я возвращаюсь, они передаются мне. Конечно, бывали случаи, когда мы оба отсутствовали в школе, и я передавал их директору, чтобы он передал их другому завучу.

— Почему, сэр? Разве вы не можете просто передать их напрямую, поскольку подопечные, похоже, считают вас директором или, по крайней мере, исполняющим обязанности директора?

— Я мог бы, но если бы Армандо не был в отъезде, это могло бы вызвать некоторые вопросы. Видите ли, моя дорогая, вы единственный человек, не считая Армандо, меня и профессора Гэмпа, который знает, что я — Хранитель Оберегов. Хотя три других главы факультетов знают, что я ремонтирую обереги, и именно поэтому меня наняли сюда в первую очередь, они считают, что я контролирую обереги только тогда, когда Армандо передает их мне во время обновления оберега или когда я провожу с ними эксперименты или тесты. Они не понимают, что я провожу частые проверки и часто вношу небольшие коррективы на постоянной основе. Кроме того, хотя первоначальные обереги не предназначены для истощения магической энергии Хранителя, они работают лучше всего, когда в качестве Хранителя выступает магически подготовленный волшебник.

— Все это очень интересно, профессор, но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне или к моему анимагическому проекту.

— Тогда я перейду к делу, хорошо? Несмотря на то, что я добился значительного прогресса в переустройстве палат, ремонте решетки палат и надлежащей перенастройке каждого из отдельных палат, а также в применении нескольких новых мер безопасности, таких как защита от привидений, все еще есть несколько проблем, которые я не решил. На самом деле, я думаю, что мог бы работать с подопечными десятилетиями и все равно не смог бы вернуть их к тому состоянию, в котором они были в тысяча восемьсот семьдесят третьем году. Сомневаюсь, что без помощи профессора Гэмпа я бы продвинулся так далеко.

— Профессор Гэмп? Это еще одна вещь, которая меня заинтересовала, профессор. Она не является деканом факультета, но вы упомянули ее как третьего человека, который знает, что вы Хранитель Оберегов. Не считая меня, конечно.

— Да, она знает, потому что помогала мне с арифметическими расчетами, которые я использовал при перестройке или даже перепроектировании оберегов. Ее помощь значительно сократила количество времени, которое мне потребовалось, чтобы привести обереги в приемлемый вид.

Минерва сдержала свою первоначальную реакцию, разве она не училась в Слизерине? Если профессор Дамблдор считал, что ей можно доверять, значит, так оно и есть. И не то чтобы она была похожа на некоторых мерзких маленьких змеек, которые сейчас были с ней в школе. Как старосте, ей не раз приходилось останавливать слизеринцев от издевательств над маленькими пуффендуйцами или гриффиндорцами. А еще был этот несносный мальчик-Риддл, который, казалось, не делал различий между Факультетами, но которому, казалось, нравилось мучить всех в равной степени — даже мальчиков старше него. Она не понимала, откуда у него вообще были друзья, но они были скорее маленькими подхалимами, презрительно подумала она.

— Я все еще не понимаю, какое отношение я имею к этому и как я могу вам помочь. Профессор Гэмп — знаток арифмантики, а я всего лишь учусь на пятом, шестом, — поправилась она, — курсе Гриффиндора.

— Видите ли, у меня очень специфическая проблема, и если вы решите мне помочь, я, возможно, смогу найти решение. Основополагающие обереги включали в себя небольшой, но очень хитроумный амулет, разработанный Ровеной Рэйвенкло, которая отвечала за первоначальный дизайн замка, который позволяет Хранителю Оберегов видеть, кто находится в замке или на его территории — не в буквальном смысле видеть их, хотя, я полагаю, его можно было бы изменить, чтобы он действовал эффективно. такая функция — но, например, нарисовать на обереге для того, чтобы зачаровать пергамент, который создал бы список всех, кто в данный момент находится в Хогвартсе. Список можно было бы заколдовать, чтобы он менялся по мере прихода и ухода людей и так далее. Если бы такое заклинание сработало должным образом, это значительно повысило бы безопасность замка. К сожалению, за последние десятилетия защита была ослаблена, и ни одно заклинание, которое я смог наложить, не возымело должного эффекта. Я восстановил защиту до такой степени, что могу зачаровать пергамент, чтобы на нем были перечислены имена всех обитателей замка, но только если они будут там в своих собственных формах.

— Кажется, я понимаю. Вы хотите сказать, что если бы в замке был анимаг, его бы не было в вашем списке?

— Именно так. На самом деле, как только анимаг превращается, его имя исчезает с пергамента. Изначально все, кто принимал Оборотное зелье — отвратительную дрянь, Минерва, я не рекомендую ее употреблять, — появлялись в списке как те, за кого их принимали, а не как за самих себя. Это указывало мне на то, что защита не была должным образом настроена на магические сигнатуры ведьм и волшебников. Мне удалось исправить проблему, поскольку человек, получивший Оборотное зелье, теперь выглядит как он сам, а не как человек, чью внешность он принял, но я не смог внести необходимые коррективы, чтобы обнаружить кого-то в анимагической форме. Если ты достигнешь Анимагической трансфигурации, я бы хотел, чтобы ты помог мне внести эти коррективы.

— Но почему я? Ты никогда не говорил, но я предполагаю, что ты Анимаг. И каким-то образом ты смог обнаружить, что это проблема с защитами.

— Потому что я должен проводить тесты и эксперименты в палатах, в то время как кто-то трансформируется из обычной формы в анимагическую и обратно, или входит на территорию и покидает ее; это то, чего я не могу сделать — невозможно быть одновременно участником этого теста и его проводником. Что касается того, почему именно вы, мисс Макгонагалл, — Дамблдор посмотрел на нее очень серьезно, — потому что я вам доверяю. В Британии — или даже в Европе, если присмотреться, — всего несколько анимагов. Конечно, могут быть и такие, о ком мы не знаем, но из всех анимагов, о которых я знаю в Европе и Северной Америке, есть только один или два, которым я мог бы доверить это. Одной из них, однако, за сто пятьдесят, и она говорит мне, что не менялась более шестидесяти лет. Другой, более молодой мужчина, исчез два года назад в Австрии. Считается, что он был убит либо Гриндельвальдом, потому что не захотел присоединиться к нему, либо, возможно, нацистами, поскольку он был цыганом. Даже опытной ведьме или волшебнику может быть трудно сбежать от магглов, если у них нет волшебной палочки, а также, возможно, они получили травмы. Кроме этих двоих, вы смотрите на единственного анимага в Европе, которому можно доверить этот проект. К сожалению, я не могу быть и самим собой, и своей анимагической формой одновременно... Ну, я мог бы быть, но это настолько запутало бы обереги, что никакие тесты не были бы надежными, — загадочно закончил Альбус.

— Хорошо, профессор. Я знаю, что вы велели мне подумать и сообщить вам о своем решении после ужина, но в любом случае уже почти время ужина, и я могу заверить вас, что я не передумаю. Я...