Мастера печатей (общий файл)

Мясницкая улица была границей между респектабельными районами Дивейда и Крысятником. Некоторые считали беднейший квартал отдельным городом — люди в нем жили по собственным законам, часто игнорируя королевский. Посыльными вместо тощих мальчонок там работали крепкие парни, которые могли отбиться от воров, а полиция зачастую позволяла преступникам спокойно скрываться с места преступления.

Конечно, на Мясницкой улице полный беспредел, как в Крысятнике, еще не творился. Тут совершали покупки жители респектабельных кварталов, в том числе и кухарка Китти, поэтому владения мясников содержались в относительном порядке. Однако здесь начинался Крысятник, и это было заметно не только по сильно обветшалой одежде прохожих, но и по резко возросшему числу подозрительных личностей, которые жадно посматривали на чужие кошельки.

— Скоро мы уже придем? — поежившись, спросил Николас.

— Да. Уже, — ответил Мервин, юркнув в узкий, фута три шириной, закоулок между двумя кирпичными домами.

Последовавший за ним Николас недоуменно осмотрелся. Тут было так замусорено, что казалось, будто из куч хлама вот-вот бросятся голохвостые твари, из-за обилия которых район и назвали Крысятником. Тем не менее кто-то протянул над переулком веревки и сушил на них белье. Можно представить, как будут пахнуть его хозяева, когда наденут эти рубашки...

— Что мы тут делаем? Ты говорил, твой человек работает в мясной лавке.

— Он не совсем человек. Полукровка, — понизив голос, чтобы их не было слышно, пояснил помощник.

— Из какого он королевства?

— Крысиного.

Крыса! Час от часу не легче.

— Просвети, пожалуйста, чем представитель самого презираемого даже среди оборотней народа способен нам помочь, — скептически произнес Николас.

— Он крыс, мистер Катэн, — тон у Мервина был таким, словно он объясняет ребенку, почему низ — это низ, а верх — это верх. — Вы помните имя того, кто желает нашей смерти? Принц крыс, — ответил он, так и не дождавшись ни слова от поджавшего губы Николаса. — Он может быть связан с Чужими королевствами, и если я прав, то мы сможем узнать это от Шиска.

— Помощника мясника?..

— Бывшего жулика, который не понаслышке знает половину криминального подполья, и к тому же члена крысиной диаспоры.

Определенная логика в рассуждении Мервина была. После Коллапса оставшиеся в Тенаксе жители Чужих королевств сплотились, чтобы помогать справляться с тяжелыми последствиями исчезновения магии. Хорошо знали друг друга даже те, чьи страны прежде воевали. Лис Эот, например, держал у себя секретаря-волка, с которым, происходи дело в княжествах Хицца, они бы обязательно перегрызлись. А Шиску сам Бог велел знать авторитетного соплеменника, управляющего целой бандой.

— Допустим, они знакомы с Принцем, — нехотя признал Николас. — Но почему ты решил, что твой Шиск захочет нам его выдать?

Мервин жестоко улыбнулся.

— О Шиске мне рассказывал Сэм — агент, пропавший месяц назад. Через крыса он пытался познакомиться с нужными людьми и заодно выведал о нем один секрет, который заставит его выложить все, что нам нужно.

Николаса передернуло. Он уже согласился терпеть убийц, которые должны были его защищать, а теперь вынужден заниматься еще и шантажом. Прекрасно. Скоро он действительно превратится в злостного преступника, каким его считает весь Дивейд!

— Так почему мы не идем в лавку? — без энтузиазма спросил Николас.

— Шиск наверняка испугается и сбежит, если его будут спрашивать двое мужчин, — резонно заметил Мервин. — Лучше послать за ним даму.

Он огляделся, и после этого в его пальцах мелькнула карта. Легкое движение, брызги осколков печати — и перед мужчинами возникла худощавая старуха в коричневом платье и бежевом чепце. Николас мгновенно узнал Бет. Она уперла руки в бока и грозно нахохлилась, как будто собираясь накричать на Мервина, но внезапно увидела Николаса. Тут же ее лицо изменилось до неузнаваемости — из строптивой старухи она превратилась в милейшую пожилую особу, которая кокетливо поправила выбившийся из-под чепца седой локон.

— Добрый день, — промурлыкала Бет, глядя на Николаса.

— Добрый, — смущенно пробормотал он.

— Мистер Катэн, позвольте представить вам Элизабет Торли, — серьезно произнес Мервин.

— Можно просто Бет. Вы не против, если я буду звать вас Ником?

— Э... Хорошо.

Вообще-то, он был против, но не знал, как не обидеть ее отказом. Проще было согласиться.

— Бет, я позвал тебя не для болтовни, — Мервин шагнул вперед. — Нам нужна твоя помощь...

— А с тобой, негодный мальчишка, — прервала она резким, скрипучим голосом, так не похожим на недавнее воркование, — я поговорю позже. В прошлый раз ты не очень-то вежливо со мной обошелся.

Помощник терпеливо вздохнул. Николас вспомнил, что и в Туманном лесу вызванные с карт люди упрекали его в недостойном обращении.

— Бет, пожалуйста, ты же знаешь, что я не могу учесть пожелания сразу всей толпы, которая живет под моими печатями. Давай и правда обсудим это позже, а сейчас, умоляю тебя, помоги нам.

Но, похоже, его уговоры давно перестали действовать на Бет. Игнорируя Мервина, она подбоченилась и стрельнула желтоватым орлиным глазом на Николаса.

— Вам в самом деле нужна помощь?

— Да. Пожалуйста, выслушайте его.

— Ну ладно, — смилостивилась Бет. — Только ради вас. Что нужно делать?..

Узнав, что она должна всего лишь выманить крыса из лавки, старуха презрительно заявила, что ей это раз плюнуть и действительно сплюнула в груду мусора, а затем решительно направилась к заведению с немудреным названием "Свежее мясо". На всякий случай Мервин засек время на простеньких карманных часах. Бет не было минут десять, когда же она снова появилась в закоулке, то оказалась одна. Ее лицо покраснело, впалая грудь вздымалась, однако старуха выглядела довольной.

— Нет его, — сообщила она еще на подходе. — Уже ушел. Я немного почесала языком с продавцами в лавке и успела поскандалить с владельцем, зато разведала все, что вам нужно.

— И где Шиск? — спросил Мервин.

Ближайшая колокольня недавно отзвонила всего два часа пополудни — не то время, когда прислуга в лавках может уйти домой. И вряд ли крыс отлучился на обед — обычно рабочие на подобных должностях брали еду с собой и быстро-быстро перекусывали, чтобы не отвлекаться от непрерывного потока обязанностей.

— А, он на грани увольнения, — заговорщицки прошептала Бет. — Пристрастился к сверфу и почти все время проводит в опиумном притоне, где таким, как он, продают это зелье. Если раньше ваш крыс еще находил в себе силы продержаться до вечера, то теперь уходит туда уже в середине дня. Как раз незадолго до нас он опять улизнул с работы, и его товарищи считают, что он отправился за новой дозой сверфа.

— Что это? — таким же тихим голосом уточнил Николас.

— Изобретение родом из княжеств Хицца, — ответил Мервин. — Зелье наподобие опиума, только дешевле. Отменная мерзость, которая еще и мгновенно вызывает привыкание. Не удивлен, что вы о нем не слышали — его завезли недавно, но в Конглобаре он уже стал целой эпидемией. От него уже куча народу перемерла.

— Нам нужно будет идти в место, где курят такую гадость? — забеспокоился Николас. — Может быть, лучше мы завтра еще раз зайдем в "Свежее мясо"?

— Нет. Сверф — дело опасное, никакого завтра для Шиска может и не быть. Бет, ты спросила, в какой притон он ходит?

— "Лазурное небо", — старуха подмигнула. — И я даже выяснила, где это...

Эта женщина могла бы вытрясти сведения даже из вражеских лазутчиков. Ей удалось разузнать и точное местонахождение опиумного притона, и правильные слова, которые нужно сказать для входа. В Крысятнике официально запрещенные опиумные притоны могли работать совершенно открыто, однако хозяева "Лазурного неба" на всякий случай соблюли меры предосторожности, поэтому в заведение пускали только "своих".

После того как Бет подробно описала до него путь, Мервин вернул ее на карту, и Николас, которого уже слегка утомили адресованные ему игривые ужимки, вздохнул с облегчением. Однако испытывал он это чувство недолго. Невзирая на все недостатки Бет, она казалась трезвомыслящей женщиной, а именно трезвомыслия Николасу и не хватало там, куда они направились после Мясницкой улицы.

После нее им пришлось свернуть раза четыре, и все вглубь Крысятника, причем с каждым поворотом настроение Николаса стремительно ухудшалось. Улицы, достаточно широкие для того, чтобы по ним ездили экипажи, остались позади. В этих же узких ходах, похожих на лабиринт, невозможно было разойтись с идущим навстречу человеком так, чтобы не столкнуться. Однако Николаса, давно уже отвыкшего ходить пешком, волновало не это — гораздо сильнее его беспокоили обитатели района.

На них не было видно ни единой целой, хорошо отстиранной рубашки, а уж о сюртуках или цилиндрах не приходилось и говорить. Недавний бандит из Туманного леса с дырявой шляпой был бы здесь первым щеголем. Даже женщины, для которых считалось неприличным покидать дом без капора или хотя бы платка, чаще всего разгуливали простоволосыми, а их платья редко достигали щиколоток. Некоторые из этих дам одаривали заблудших сюда двух мужчин красноречивыми взглядами, да такими, что Николас предпочел изучать разбитую мостовую, а не смотреть по сторонам. Не потому, что его соблазнял вид местных путан, а потому, что стоит чуть-чуть зазеваться, и либо кто-нибудь из этих дамочек, либо их щербатые дружки оставят наивного чужака без кошелька и даже сапог.

Зато Мервин как будто ничего подобного не боялся. Если Николас хотелось ссутулиться и стать как можно меньше, то помощник расправил плечи и уверенно шагал вперед, игнорируя зловещие ухмылки, которые посылало здешнее отребье хорошо одетым чужакам.

Улицу, на которой располагался опиумный притон, и улицей-то сложно было назвать — это был узенький тупичок с глубокими колдобинами и наглухо закрытыми ставнями. Вывески "Лазурного неба" нигде не было, но Бет подсказала, по каким приметам его искать: в подвал, где он находился, вела железная дверь с окошком. Впрочем, определить, где притон, было легко и без этого — возле упомянутого места прямо в луже беспробудным сном спал пьяница, а в саму дверь царапался костлявый мужчина с одутловатым лицом.

— Пусти, Гейл, — ныл он. — Ты же знаешь, я потом принесу деньги... Я всегда приношу!

— Пошел к черту! — шикнули из проема. — Ты еще за прошлый раз не заплатил.

— Ну хотя бы одну щепоточку, хотя бы сверфа, Гейл...

Уговоры могли продолжаться часами, но человек опасливо притих, когда над ним вырос долговязый Мервин. Замолчал и Гейл. В вытянутом окошке виднелись только его сощуренные глаза и нос с горбинкой.

— Вам кого, господа? — грубо спросил привратник, сразу определив, что гости не относятся к характерной для притона публике. — Вы, случаем, не ошиблись районом?

— Мы ищем мистера Теодора Лаудана, — спокойно ответил Мервин.

— Вот как, — глаза Гейла превратились в щелочки. — И что, по-вашему, тут может делать этот мистер?

— Он обещал продать нам лекарство от желудочных колик. Говорят, у него лучшие средства от этой болезни.

— Лучшие, значит, — хмыкнул привратник. — Это вы ему польстили. Но так уж и быть, заходите.

Глухо щелкнул засов, и дверь со скрипом отворилась. Этим тут же воспользовался безденежный курильщик, попытавшийся проскользнуть внутрь, но не тут-то было. Его мгновенно перехватил крепкий охранник, которого не было видно из окошка. Неудачливый посетитель с тихим вскриком шлепнулся рядом с пьяницей, расплескав грязную воду из лужи.

— Извините, — Гейл взглянул на обомлевшего Николаса и пожал плечом, словно нечто подобное происходило каждый божий день. — Некоторых так мучают желудочные колики, а лекарства доктора Лаудана дают им такое облегчение, что они прямо не могут удержаться от того, чтобы не пробовать их снова и снова.

Он противно засмеялся, обнажив пожелтевшие от табака зубы. Николаса передернуло. До чего же этот человек гнусен! Страшно представить, что их ждет впереди.

— Ты уверен, что нам не следовало послать кого-нибудь вместо себя? — шепотом спросил Николас у Мервина.

— Нам ничего не грозит, мистер Катэн. Вы просто не знаете, что такое сверф и какое влияние он оказывает на людей и оборотней. Идемте.

Он подал пример, первым войдя в дымный проем. Николас замешкался, но с каждой долей секунды лица Гейла и охранника, которым явно не нравилось держать дверь открытой, становились все недовольнее и подозрительнее. Почувствовав, что больше проблем у него может появиться, если он останется на месте, Николас переступил через порог.

В притонах он никогда не бывал, лишь видел зарисовки в "Дивейдской утренней" и слышал, что некоторые аристократы забавляются курением опиума и других одурманивающих смесей. Однако "Лазурное небо" было не тем заведением, которое станет посещать состоятельный человек. Зрелище Николаса неприятно поразило.

Небольшая каменная лестница, затянутая сладковатым дымом, от которого сразу запершило в горле, вела в просторное помещение с деревянными лежанками. Для мягкости на них были брошены ковры, тюфяки или прохудившиеся матрасы, хотя некоторые курильщики удовлетворялись сидением на полу. Кто-то из посетителей спал, кто-то разговаривал, передавая друг другу трубки кальянов, а кто-то глупо хихикал или пускал слюни, таращась в потолок. Присмотревшись к ним сквозь туманную пелену, Николас понял, что они уже не осознают, где находятся. Глаза этих людей были мутными, губы искривлены, а облик выдавал полное отупение. Николасу стало жутко. Способность мыслить ясно он считал одним из важнейших человеческих качеств и не мог представить, зачем кто-то добровольно доводит себя до такого состояния. Разве что из-за физической боли, но большинство беспамятных мужчин в зале казались вполне здоровыми. Калеки вряд ли смогли бы оплатить курение, а то, что нищих сюда не пускали, прекрасно показала сцена на входе.

Пока Николас озирался, Мервин успел соорудить из шейного платка маску, которой закрыл рот и нос. Заметив его манипуляции, Николас поспешил сделать то же самое. Идея была дельной: от маковых испарений — или какую еще отраву готовили в притоне — у него уже закружилась голова.

Помощник тем временем обошел помещение, пристально вглядываясь в посетителей. Среди них оказался оборотень родом из Волчьего королевства — он принял звериную форму и свернулся в комке собственной одежды, скалясь на каждого проходящего мимо человека. Шиска здесь не было, и Мервин направился ко второй комнате, отгороженной от общего зала плотной занавесью. Охранник, который до этого подпирал раскрашенную глупыми рисунками стену, преградил ему дорогу.

— Сэр, там зал для курителей сверфа. Если хотите туда попасть, вам нужно купить смесь.

Дым, идущий из-под полога, обладал горьким вяжущим запахом. Он сразу отбивал всякую охоту входить в помещение, не говоря уже о том, чтобы приобретать что-то настолько смердящее. Но Шиск, скорее всего, был именно там, а разглядеть хотя бы очертания посетителей за плотной тканью не получалось.