— Сидели себе у костра, как вчера, Ваша Милость, — пришёл на помощь слуге десятник, заодно подчеркнув обращением свой более высокий статус. — Сидели у костра, сидели, потом вдруг вскочили — и как их и не было. Один только крикнул. "Буди, — крикнул, — Его Милость!". И тоже... это... исчез.

Рунд демонстративно оглядел десятника с ног до головы и мягко спросил:

— Так что он крикнул?

— Это, — опустил глаза десятник. — Ну... буди, говорит, барона...

Вот это уже было больше похоже на правду. Да и ощущение, что ему нагло врут, исчезло. Об этом стоило подумать, но потом. Сейчас же, укоризненно покачав головой, Рунд приказал:

— Дальше.

— Н-ну-у... Лейд, — десятник кивнул на слугу, — побежал вас будить, а я своих поднял. И приказал во все стороны глядеть. И всё.

— А эти? — барон кивнул на костяную псину.

— Охраняют, — проскрежетало по другую сторону от твари, и почти сразу там, в четырёх шагах вынырнули из темноты две фигуры, каждая из которых несла на плече человеческое тело. Приблизившись ещё на шаг, они сбросили свою ношу на землю, после чего старший (а разговаривал в этой парочке только он) пояснил:

— Следили, — затем, повернувшись к десятнику, добавил: — Других нет.

Непроизвольно поморщившись, — голос у этого мертвяка был ещё хлеще, чем у князя, да и обращаться к подданному в присутствии господина не следовало, — Рунд обошёл тварь и, присев на корточки, внимательно осмотрел сначала пойманных, а потом их оружие, аккуратно разложенное рядом. Не заметив же ничего необычного, встал и скомандовал десятнику:

— Проверить!

Тот подозвал одного из своих, приказав заодно прихватить факел, и ещё через несколько минут немолодой — лет за тридцать на вид — дружинник коротко отчитался:

— Дуболесские, — после чего объяснил, указывая на детали снаряжения, почему пришёл к такому выводу.

— Всё? — спросил Рунд, когда дружинник замолк.

— Раздеть бы надо, Вашмилсть, — хмыкнул знаток. — А так — всё.

— Раздеть, говоришь, — барон посмотрел на немёртвого, однако тот только пожал плечами: по договору, снаряжение пойманных переходило Грату. А сейчас его заберут или позже, бойца не интересовало. Оставалось решить, что делать с пленниками. Отправлять князю — это заново снаряжать обоз, охрану... ради пары будущих трупов... Передать нежити... Как объяснил советник Его Сиятельства (тоже, конечно, нежить, но, по слухам, при жизни был знаменит), как раз на такой случай в договоре и оставляется... не-оп-ре-де-лённость. Чтобы, если что, решить на месте...

Тогда Рунд подумал, что советник князя не желает ввязываться в возможные споры, а сейчас вдруг понял: доверие. Ему доверяют. И Его Сиятельство, и советник. И потому честно объяснил немёртвым воинам, что отправить сейчас — сложно, а держать пленных в замке месяц, а то и дольше... нежелательно. Поэтому будет очень хорошо, если "воины Его Сиятельства" заберут их себе. И ещё лучше — если оные воины смогут сначала допросить пойманных.

Немёртвые ненадолго задумались, потом старший высказался, что они, конечно, могут отрывать от пленников по кусочку или ломать косточки по одной, но вряд ли это то, что нужно барону. Магией же умеют допрашивать только маги.

Тем временем дружинники успели раздеть до кальсон обоих, и знаток, быстро их осмотрев, с удовлетворением в голосе сообщил:

— Вот, Вашмилсть, извольте видеть, — узловатый палец ткнул в левую подмышку сначала одного, а затем другого, указывая на выжженную там закорючку. — Знак. Одинаковый, — помолчал, пока барон рассматривал непонятные символы, и пояснил: — Я такие видел. Давно. По молодости. Было дело...

Рунд кивнул — отец рассказывал. Правда, о клеймах ничего не говорил, но мало ли по какой причине. Затем молодой владетель сообщил немёртвым, что дичь можно забирать, и когда те растаяли в темноте, отправился в свою палатку — последние четверть часа принесли множество впечатлений и открытий, но обдумывать их следовало на свежую голову...

* * *

Первые два дня после возвращения барона обитатели замка Грат старались передвигаться исключительно на цыпочках и дышать через раз. Чтобы случайно не привлечь внимание прибывшей с Его Милостью нежити. Во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у Рунда. И хотя оно наверняка было ошибочным, но вот что при встрече кого-нибудь из осматривающих (исключительно с согласия оной Милости!) замок немёртвых оные обитатели застывали неподвижно, несмотря даже на присутствие сопровождающих из дружинников, совершенно точно!

И хорошо ещё, что ни костяных гончих, ни мелких, хм, химер в замке не было — вторые шастали по округе, выискивая источники тёмной Силы, а первые, присыпанные кстати пошедшим снежком, изображали из себя сугробы неподалёку от главных ворот. Три. Четвёртая же, после того как барон отказался от её сопровождения, затаилась в подвале главной башни, у входа в подземный ход. Как сказал Говорящий — так,в конце концов, молодой владетель решил называть того мертвяка, который умел разговаривать, — на всякий случай.

Рунд спорить не стал: не лезут с советами — и ладно. А тварюга... Может, и понадобится — то ли благодаря приобретённой чувствительности, то ли ещё по какой причине, но что-то молодому владетелю в родном доме не нравилось.

Однако разобраться с этим можно было и потом, после свадьбы, до которой всего ничего, а сделать ещё нужно...

За следующую неделю под предлогом проверки готовности замка к приёму гостей и торжеству Рунд облазил его от подвалов до крыши, втайне надеясь с помощью новых возможностей найти какое-нибудь не замеченное ранее чудо. Но — увы! Всё, что удалось разглядеть, — подземный ход, который когда-то показал ему отец, и что-то вроде тайника, который отец не показывал, в кабинете. Конечно, внутри могло оказаться много интересного, но как открыть дверцу, молодой барон не знал, а ломать не хотелось...

Но удручало другое: почти все, кого молодой владетель встретил во время своих исследований, так или иначе лгали. Самому барону, своим старшим (Рунд с удивлением понял, что может различать обман, когда в его присутствии лгут кому-то ещё), подчинённым и так далее. Когда же ему солгал Мокрый Нос — старый маг, пришедший в Грат ещё при первом владетеле, — Рунд встревожился. И ещё больше встревожился, когда Дайхан, второй маг, улучив минуту, когда никого больше рядом не было, полушёпотом сообщил: "Ваша Милость! На вас проклятие!"

Это оказалось настолько неожиданным, что барону потребовалось вдохнуть и выдохнуть, прежде чем он начал задавать уточняющие вопросы:

— Как узнал?

— Тёмное пятно в ауре, Ваша Милость. То есть пятна. Одно на груди, напротив сердца, другое на голове. На лбу.

— Мокрый Нос видит?

— Думаю, да, Ваша Милость, — вздохнул Дайхан. — Мне до него расти и расти, а я-то вижу?

Ответить Рунд не успел: послышался стук деревянных подошв, и из-за поворота появилась служанка, несущая какой-то тюк. Так что молодой владетель продолжил, как будто говорил о другом:

— И на приданое не смотри. Будет...

Хотя закончить этот разговор не удалось, он стал для Рунда, как пелось в одной старинной балладе, "повязкой на израненной душе". И не только потому, что младший маг не солгал ни единым словом, но также из-за странной, непонятно откуда возникшей убеждённости, что этот — не предаст!

Вторая же "повязка" легла на душу молодого владетеля незадолго до ужина, когда они с Аргисом вышли на западную стену, чтобы полюбоваться закатом. Аргис, воин, служивший ещё деду Рунда, а при его отце принёсший вассальную присягу и получивший официальное место по правую руку от владетеля, которое и занимал во время торжественных приёмов и аудиенций. Старик — а его возраст перевалил за восемь десятков зим — был крепок телом, разумом и убеждениями. Считая всякие хитрости (за исключением воинских) несовместимыми с честью, он упорно называл чёрное чёрным, а белое белым, даже когда это не могло принести ему ничего, кроме неприятностей. Как однажды сказал отец Рунда: "Наши предки держали для этого шутов. А мы — вот. Докатились!"

"Для чего для этого?" — не понял сын.

"Чтобы говорить правду!.."

Молчание, вопреки всем обычаям, нарушил Аргис. Не отводя взгляда от уходящего на покой светила, он произнёс:

— Можете говорить свободно, Ваша Милость. Здесь нас никто не услышит. Даже маги. А если вы не станете ко мне поворачиваться, то большинство даже не подумает, что мы разговариваем.

Слова старика текли неторопливо, размеренно. Он явно давал своему молодому сюзерену время собраться с мыслями. И когда солнце наполовину скрылось за лесом, тот решился. Рассказал вассалу об обнаруженных Дайханом тёмных метках и о том, что, по мнению мага, это проклятие.

Аргису понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, о чём речь, после чего он фыркнул:

— Успокойтесь, Ваша Милость. Никакое это не проклятие.

— А что тогда?

— Бубенчики! — весело хмыкнул Аргис.

— Какие бубенчики? — не понял Рунд.

— Самые обычные бубенчики, — теперь веселье в голосе старика было едва заметно, но всё равно было! — Знаешь, вроде тех, что коровам вешают. Чтобы не потерялись.

Сначала Рунд думал обидеться... то есть, конечно, разгневаться на нарушение правил поведения в присутствии старшего. Затем — на сравнение с коровой. И уже раскрыл рот, чтобы отчитать перешедшего всякие мыслимые (а может, и не мыслимые?) границы подданного, но вдруг понял, что никакого желания уязвить в словах старого воина не было, а была лишь шутка, вызванная желанием поднять его, Рунда, настроение. И потому, чтобы не выглядеть глупо, спросил:

— А почему два?

— Н-ну-у... — задумчиво протянул Аргис, — может, чтобы переливы были?..

Они немного помолчали, затем старик произнёс:

— Один не слишком укреплённый замок с не слишком большим гарнизоном. Толпа владетелей со всех Диких Земель почти без охраны. И всё это — на расстоянии одного перехода пешего войска, — помолчал немного и спросил: — Ты ведь будешь посылать приглашение Его Сиятельству?..

— Буду, — чуть помедлив, отозвался Рунд. — Обязательно.

После ужина Аргис отправился проверять запасы на случай осады, Рунд же, поразмыслив, решил заняться приглашениями. И в первую очередь — Его Сиятельству. И хотя каллиграфия ему никогда не нравилась, сейчас третий барон Грат мысленно возблагодарил учителей за ту настойчивость, с коей они добивались от будущего владетеля уверенного владения пером. Именно благодаря этой настойчивости сейчас на листе лучшего пергамента, какой только можно достать в Диких Землях как будто сами собой появлялись аккуратно выписанные буквы и складывались в слова:

"Ваше Сиятельство! Будучи добрым вассалом, спешу сообщить, что в день Зимнего Солнцестояния в замке Грат состоится торжество по поводу моего бракосочетания с прекрасной Вайнерой, урождённой Багол, в связи с чем..."

* * *

"...Также считаю своим долгом сообщить, что по мнению моего советника, которое я полностью разделяю, очень вероятно нападение во время празднеств со стороны Дуболесья, дабы лишить Дикие Земли..."

Дочитав послание, Наставник аккуратно свернул его и посмотрел на стоящего рядом Гельда-младшего:

"Поедешь?"

"А надо?"

"Вассал. Праздник. Опасность".

Подопечный задумался. Наверняка, как подозревал Злоглазый, перебирал варианты, выискивая не просто самый лучший, а тот, который позволит решить сразу несколько задач. Каких? Да кто его знает! Тут не всегда поймёшь, что у живых в головах творится, у Малыша же...

Впрочем, Наставник мог уверенно сказать одно: найденное решение окажется если не самым лучшим, то уж одним из лучших наверняка. Опять же, почему так, бывший жрец не знал. Может, у Гельда-старшего получилось вложить в своё создание улучшенный разум, а может — хотя это и походит на ересь — сказывается то самое отсутствие жизненного опыта. Которое, получается, не всегда зло...

Малыш думал почти пять минут, прежде чем сообщил:

"Поеду".

"Кого возьмёшь?"

"Фельд. Аррызг. Койхан. Два поднятых. На химерах. Гончие. Две стаи. Амулеты".

"Всё?"

"Подарки".

"А..."

"Не знаю. Займись".

"Хорошо".

"Займись..." Легко сказать. Конечно, за всю свою долгую жизнь Злоглазому приходилось дарить подарки. По разным поводам. Несколько раз даже супруге Его Величества Кирхана Четвёртого на рождение детей. Но там, во-первых, не нужно было думать, что подарок получится слишком дорогим. Во-вторых, были накопители. В-третьих, карсидский придворный маг хорошо разбирается в амулетах, а статус целителя позволяет ему разговаривать с дамами на темы... В общем, на темы. Могла бы помочь женщина, но где её взять? Те, что прошли изменение и сейчас осваиваются в Замке... далеко, а дёргать Малыша, чтобы с ними поговорил... Нисси же...

Нет. Однозначно. Даже не жди она очередного маленького оборотня. Оборотниху...

Значит, амулеты остаются только такие — от дурного глаза, от плохих снов... Что там ещё?.. Хотя какая разница? Не тот повод. Значит... Что? Побрякушку? Серебряную? Но тонкой работы? Какую? И где её взять?

Хотя где взять — не вопрос. У коротышек выменять. А заодно и меч жениху. Работы подгорных мастеров. Даже если у него уже есть такой, второй лишним точно не будет. А вот побрякушка... Спросить бы у кого...

"Точно!" — от посетившего его озарения Злоглазый едва не подпрыгнул: зачем ломать голову, если можно спросить у Ниссриты?

* * *

Когда-то давно, рассказывали мальчишки, когда Кардил ещё не было (на этом месте девочка фыркала, после чего рассказчик поспешно поправлялся: с ними не было! Так-то она, конечно, была...), а они уже учились...

Дальше шла очередная байка о событиях в Башне. Или в долине. Байка — потому что случись хотя бы половина того, о чём рассказывали эти остолопы, на самом деле, долина лежала бы в развалинах. Если, конечно, долины это могут. В смысле, в развалинах лежать. В чём будущая Великая Магиана (Магесса?.. Магиня?.. Хотя какая разница...) сомневалась. И спросить... У Хасси или Нисси — бесполезно. У Учителя?.. А вдруг он сочтёт вопрос глупым и станет смотреть на Кардил, как на малолетнюю дурочку?.. А Наставник...

С Наставником на самом деле сложно: то он занят, то сама Кардил. То оба свободны, но сил на любопытство уже не осталось... А сегодня вообще куда-то исчез. Поручил Восси (Восси!) провести дополнительные занятия по бегу и... убежал. Ну и они, понятное дело, тоже: спустились с горы — и под дождиком, под дождиком.

Нет, заклинания от дождя они — Реха с Тором, а месяц назад и Кардил тоже — выучили. Но...

Но. Восси — не маг. А амулет от дождя для него попросить у Наставника (не говоря уже об Учителе) Хасси не хочет. Мол, воин должен уметь терпеть. А заклинание на двоих не растягивается. Вот и терпят. Все. По молчаливому уговору...

Зато — без груза, поскольку Наставник про него не говорил, а Восси, не раз слышавший, как будущим магам внушают, что указания (особенно указания старших) следует выполнять точно...