Гарри Поттер и Тайная комната

— Это все твоя вина, — сердито сказал Джордж Вуду. — "Поймай снитч или умри, пытаясь это сделать", — какую глупость ты ему сказал...

К ним присоединилась мадам Хуч.

— Готовы продолжить игру? — спросила она Вуда.

Вуд посмотрел на решительное выражение лица Гарри.

— Хорошо, — сказал он. — Фред, Джордж, вы слышали Гарри — оставьте его в покое и дайте ему самому разобраться с бладжером.

Дождь лил все сильнее. Услышав свист мадам Хуч, Гарри сильно ударил ногой по воздуху и услышал характерный свист бладжера позади себя. Гарри поднимался все выше и выше; он делал петли и пикировал, описывал спирали, делал зигзаги и перекатывался. Слегка кружась, он, тем не менее, держал глаза широко открытыми, дождь заливал его очки и попадал в ноздри, когда он висел вниз головой, избегая очередного яростного удара бладжера. Он слышал смех в толпе; он знал, что, должно быть, выглядит очень глупо, но бладжер прицепившийся к нему был тяжелым и не мог менять направление так же быстро, как Гарри; он начал кататься по краю стадиона, как на американских горках, щурясь сквозь серебристую пелену дождя на стойки гриффиндорских ворот, где Эдриан Пьюси пытался пробить мимо Вуда...

Свист в ухе Гарри подсказал ему, что бладжер снова пролетел мимо него; он развернулся и помчался в противоположном направлении.

— Готовишься к балету, Поттер? — завопил Малфой, когда Гарри был вынужден сделать глупое сальто в воздухе, чтобы увернуться от бладжера, и он убежал, а Бладжер волочился в нескольких футах позади него; а затем, с ненавистью посмотрев на Малфоя, он увидел это — Золотой снитч. Он завис в нескольких сантиметрах над левым ухом Малфоя, но Малфой, занятый тем, что смеялся над Гарри, этого не заметил.

На какое-то мучительное мгновение Гарри завис в воздухе, не решаясь броситься на Малфоя, опасаясь, что тот поднимет глаза и увидит Снитч.

бам.

Он оставался неподвижным на секунду дольше, чем следовало. Бладжер, наконец, попал ему в локоть, и Гарри почувствовал, как его рука сломалась. Смутно, оглушенный жгучей болью в руке, он скользнул вбок на своей мокрой от дождя метле, все еще опираясь на нее одним коленом, его правая рука беспомощно повисла вдоль тела — Бладжер метнулся назад для второй атаки, на этот раз целясь ему в лицо — Гарри уклонился в сторону. В его оцепеневшем мозгу прочно засела одна мысль: добраться до Малфоя.

Сквозь пелену дождя и боли он нырнул к мерцающему, ухмыляющемуся лицу под собой и увидел, как его глаза расширились от страха: Малфой подумал, что Гарри напал на него.

— Что за... — выдохнул он, отскакивая в сторону от Гарри.

Гарри убрал оставшуюся руку с метлы и сделал отчаянный рывок; он почувствовал, как его пальцы сомкнулись на холодном снитче, но теперь он сжимал метлу только ногами, и толпа внизу закричала, когда он полетел прямо на землю, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

С громким стуком он ударился о грязь и скатился со своей метлы. Его рука повисла под очень странным углом; пронзенный болью, он услышал, как будто издалека, свист и крики. Он сосредоточился на снитче, зажатом в здоровой руке.

— Ага, — неопределенно сказал он. — Мы выиграли.

И он потерял сознание.

Он пришел в себя, дождь стекал по его лицу, он все еще лежал на поле, а кто-то склонился над ним. Он увидел блеск зубов.

— О, нет, только не вы, — простонал он.

— Он не понимает, что говорит, — громко сказал Локхарт взволнованной толпе гриффиндорцев, столпившихся вокруг них. — Не волнуйся, Гарри. Я собираюсь вылечить твою руку

— Нет! — сказал Гарри. — Я оставлю это так, спасибо. ... —

Он попытался сесть, но боль была ужасной. Он услышал знакомый щелкающий звук неподалеку.

— Я не хочу это фотографировать, Колин, — громко сказал он.

— Ложись на спину, Гарри, — успокаивающе сказал Локхарт. — Это простое заклинание, которое я использовал бесчисленное количество раз...

— Почему я не могу просто пойти в больничное крыло? — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы.

— Он действительно должен, профессор, — сказал мутный Вуд, который не смог сдержать улыбки, несмотря на то, что его Ловец был ранен. — Отличный захват, Гарри, действительно впечатляющий, я бы сказал, твой лучший на данный момент...

Сквозь заросли ног Гарри заметил Фреда и Джорджа Уизли, которые загоняли бладжера-разбойника в штрафную. Он все еще отчаянно сопротивлялся.

— Отойдите, — сказал Локхарт, который закатывал свои нефритово-зеленые рукава.

— Нет, не надо... — слабо сказал Гарри, но Локхарт уже взмахнул палочкой и через секунду направил ее прямо на руку Гарри.

Странное и неприятное ощущение возникло у Гарри в плече и распространилось по всему телу до кончиков пальцев. Ему показалось, что из его руки что-то выкачивают. Он не осмеливался взглянуть на происходящее. Он закрыл глаза, отвернув лицо от своей руки, но его худшие опасения оправдались, когда люди над ним ахнули, а Колин Криви начал что-то бешено щелкать. Его рука больше не болела и даже отдаленно не напоминала руку.

— Ага, — сказал Локхарт. — да. Что ж, иногда такое случается. Но суть в том, что кости больше не ломаются. Это следует иметь в виду. Итак, Гарри, просто поднимитесь в больничное крыло — мистер Уизли, мисс Грейнджер, не могли бы вы проводить его? — и мадам Помфри сможет... э-э... немного привести вас в порядок.

Когда Гарри поднялся на ноги, он почувствовал, что его странно перекашивает. Сделав глубокий вдох, он посмотрел на свой правый бок. То, что он увидел, чуть не заставило его снова потерять сознание.

Из-под полы его мантии выглядывало что-то похожее на толстую резиновую перчатку телесного цвета. Он попытался пошевелить пальцами. Ничего не произошло.

Локхарт не срастил кости Гарри. Он их удалил.

* * *

Мадам Помфри была совсем недовольна.

— Вам следовало сразу обратиться ко мне! — бушевала она, поднимая жалкий, безвольный остаток того, что полчаса назад было рабочей рукой. — Я могу срастить кости за секунду, но отрастить их обратно...

— Вы ведь сможете, правда? — в отчаянии спросил Гарри.

— Я, конечно, смогу, но это будет больно, — мрачно сказала мадам Помфри, бросая Гарри пижаму. — Тебе придется остаться на ночь....

Гермиона ждала за занавеской, задернутой вокруг кровати Гарри, пока Рон помогал ему надеть пижаму. Потребовалось некоторое время, чтобы засунуть эластичную, бескостную руку в рукав.

— Как ты теперь можешь заступаться за Локхарта, Гермиона, а? — Крикнул Рон из-за занавески, просовывая безвольные пальцы Гарри в манжеты. — Если бы Гарри хотел обвалять мясо, он бы попросил.

— Каждый может ошибиться, — сказала Гермиона. — И это больше не причиняет боли, не так ли, Гарри?

— Нет, — сказал Гарри, ложась в постель. — Но больше ничего не помогает.

Когда он забрался на кровать, его рука бессмысленно взмахнула.

Гермиона и мадам Помфри вышли из-за занавески. Мадам Помфри держала в руках большую бутылку чего-то с надписью Skele-Gro.

— У тебя будет тяжелая ночка, — сказала она, наливая в кружку дымящийся стакан и протягивая ему. — Сращивание костей — неприятное занятие.

Как и Скеле-Гро. Когда Гарри проглотил его, он обжег рот и горло, заставляя его кашлять и отплевываться. Продолжая ворчать об опасных видах спорта и неумелых учителях, мадам Помфри удалилась, оставив Рона и Гермиону помогать Гарри глотать воду.

— Тем не менее, мы победили, — сказал Рон, и на его лице появилась улыбка. — Ты здорово подловил. Лицо Малфоя. ...он выглядел так, будто был готов убить. ...

— Я хочу знать, как он подчинил этот бладжер, — мрачно сказала Гермиона.

— Мы можем добавить это к списку вопросов, которые зададим ему, когда выпьем Оборотное зелье, — сказал Гарри, откидываясь на подушки. — Надеюсь, это будет вкуснее, чем эта гадость....

— Если в нем есть кусочки слизеринцев? Ты, должно быть, шутишь, — сказал Рон.

В этот момент дверь больничного крыла распахнулась. Грязные и насквозь промокшие, остальные члены гриффиндорской команды пришли навестить Гарри.

— Невероятный полет, Гарри, — сказал Джордж. — Я только что видел, как Маркус Флинт орал на Малфоя. Что-то насчет того, что он держал снитч у себя на макушке и не замечал этого. Малфой выглядел не слишком довольным.

Они принесли с собой пирожные, сладости и бутылки тыквенного сока; они собрались у кровати Гарри и только начали готовиться к тому, что обещало стать хорошей вечеринкой, как к ним ворвалась мадам Помфри с криком:

— Этому мальчику нужен отдых, ему нужно вырастить тридцать три кости! Вон! ВОН!

И Гарри остался один, и ничто не могло отвлечь его от острой боли в безвольной руке.

* * *

Много часов спустя Гарри внезапно проснулся в кромешной тьме и тихонько вскрикнул от боли: теперь он чувствовал, что его рука полна крупных заноз. На секунду ему показалось, что именно это его и разбудило. Затем, вздрогнув от ужаса, он понял, что кто-то в темноте протирает ему лоб губкой.

— Отвали! — громко сказал он, а затем: — Добби!

Выпученные глаза домового эльфа, похожие на теннисные шарики, уставились на Гарри сквозь темноту. Одинокая слезинка скатилась по его длинному острому носу.

— Гарри Поттер вернулся в школу, — несчастно прошептал он. — Добби все время предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, почему вы не послушались Добби? Почему Гарри Поттер не вернулся домой, когда опоздал на поезд?

Гарри приподнялся на подушках и оттолкнул губку Добби.

— Что ты здесь делаешь? — сказал он. — И как ты узнал, что я опоздал на поезд?

Губы Добби задрожали, и Гарри охватило внезапное подозрение.

— Это был ты! — медленно произнес он. — Ты не позволил барьеру пропустить нас!

— Конечно, да, сэр, — сказал Добби, энергично кивая головой и хлопая ушами. — Добби спрятался и следил за Гарри Поттером, а потом запечатал врата, и Добби пришлось гладить ему руки, — он показал Гарри десять длинных, забинтованных пальцев, — Но Добби было все равно, сэр, потому что он думал, что Гарри Поттер в безопасности, и Добби и в голову не приходило, что Гарри Поттер попадет в школу другим способом!

Он раскачивался взад-вперед, тряся своей уродливой головой.

— Добби был так потрясен, когда услышал, что Гарри Поттер вернулся в Хогвартс, что позволил обеду своего хозяина подгореть! Такой порки Добби еще никогда не получал, сэр...

Гарри откинулся на подушки.

— Из-за тебя нас с Роном чуть не исключили, — свирепо сказал он. — Тебе лучше убраться отсюда, пока мои кости не восстановились, Добби, или я могу тебя задушить.

Добби слабо улыбнулся.

— Добби привык к угрозам убийством, сэр. Добби получает их дома по пять раз на дню.

Он высморкался в уголок грязной наволочки, которая была на нем, и выглядел таким жалким, что Гарри почувствовал, как его гнев невольно улетучивается.

— Зачем ты носишь эту штуку, Добби? — с любопытством спросил он.

— Это, сэр? — спросил Добби, теребя наволочку. — Это знак порабощения домашнего эльфа, сэр. Добби может быть освобожден, только если его хозяева подарят ему одежду, сэр. Семья старается не передавать Добби даже носок, сэр, потому что тогда он мог бы свободно покинуть их дом навсегда.

Добби вытер выпученные глаза и вдруг сказал:

— Гарри Поттер должен вернуться домой! Добби подумал, что его Бладжера будет достаточно, чтобы...

— Твоего бладжера? — спросил Гарри, снова начиная злиться. — Что значит, твоего бладжера? Ты пытался убить меня этим бладжером?

— Я не убью вас, сэр, никогда не убью! — потрясенно воскликнул Добби. — Добби хочет спасти жизнь Гарри Поттеру! Лучше отправить его домой тяжело раненным, чем оставаться здесь, сэр! Добби просто хотел, чтобы Гарри Поттеру причинили достаточно вреда, чтобы его отправили домой!

— И это все? — сердито спросил Гарри. — Я не думаю, что ты собираешься рассказать мне, почему ты хотел, чтобы меня отправили домой по частям?

— Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — простонал Добби, и еще больше слез закапало на его рваную наволочку. — Если бы он знал, что он значит для нас, для низших, порабощенных, для отбросов волшебного мира! Добби помнит, как это было, когда Тот-Кого-Нельзя-называть-по-имени был на пике своего могущества, сэр! С нами, домашними эльфами, обращались как с паразитами, сэр! Конечно, с Добби все еще так обращаются, сэр, — признался он, вытирая лицо наволочкой. — Но в основном, сэр, жизнь моего вида улучшилась с тех пор, как вы одержали победу над Тем-Кого-Нельзя-называть. Гарри Поттер выжил, и власть Темного Лорда была сломлена, и наступил новый рассвет, сэр, и Гарри Поттер сиял как маяк надежды для тех из нас, кто думал, что темные дни никогда не кончатся, сэр. ...И теперь в Хогвартсе должны произойти ужасные вещи, возможно, они уже происходят, и Добби не может позволить Гарри Поттеру остаться здесь, теперь, когда история должна повториться, теперь, когда Тайная комната снова открыта...

Добби застыл, пораженный ужасом, затем схватил кувшин с водой Гарри с прикроватного столика и разбил его о свою голову, после чего тот упал, скрывшись из виду. Секунду спустя он забрался обратно на кровать, косоглазый, бормоча:

— Плохой Добби, очень плохой Добби.

— Значит, здесь есть Тайная комната? — Прошептал Гарри. — И... ты говорил, что ее уже открывали раньше? Скажи мне, Добби!

Он схватил эльфа за костлявое запястье, когда рука Добби медленно потянулась к кувшину с водой.

— Но я не магглорожденный — как мне может угрожать опасность из Камеры?

— Ах, сэр, не просите больше, не просите больше бедного Добби, — пробормотал эльф, его глаза в темноте казались огромными. — В этом месте планируются темные дела, но Гарри Поттера не должно быть здесь, когда они произойдут — иди домой, Гарри Поттер, иди домой. Гарри Поттер не должен вмешиваться в это, сэр, это слишком опасно...

— Кто это, Добби? — Сказал Гарри, крепко держа Добби за запястье, чтобы тот снова не ударил себя кувшином с водой. — Кто его открыл? Кто открывал его в прошлый раз?

— Добби не может, сэр, Добби не может, Добби не должен рассказывать! — завизжал эльф. — Иди домой, Гарри Поттер, иди домой!

— Я никуда не уйду! — яростно воскликнул Гарри. — Одна из моих лучших подруг — магглорожденная; она будет первой в очереди, если Комнату действительно откроют...

— Гарри Поттер рискует собственной жизнью ради своих друзей! — простонал Добби в каком-то жалком экстазе. — Так благородно! Так доблестно! Но он должен спастись, он должен, Гарри Поттер не должен...

Добби внезапно замер, его уши, как у летучей мыши, задрожали. Гарри тоже услышал это. В коридоре снаружи послышались шаги.

— Добби должен уйти! — в ужасе выдохнул эльф. Раздался громкий треск, и сжатый кулак Гарри внезапно повис в воздухе. Он рухнул обратно на кровать, не сводя глаз с темного дверного проема больничного крыла, а шаги приближались.

В следующий момент Дамблдор, одетый в длинный шерстяной халат и ночной колпак, уже входил в спальню. Он нес за один конец нечто, похожее на статую. Секундой позже появилась профессор Макгонагалл, неся ноги статуи. Вместе они положили ее на кровать.