Попавшие 3

Каждая из этих больших вспышек была разбита на кучу маленьких, и Макс, хоть убей, никак не мог составить целостную картину происходящего. А без этого трудно было принимать правильные решения.

Вот и в последнем случае... Зачем он набросился на человека, который за пару минут до этого спас ему и его друзьям жизнь? Чего он вцепился в этот треклятый шар? А может, это Он сводит его с ума?

Макс встряхнул головой. Вздохнул. Что-то он совсем раскис. Вот и лезет в башку всякая ерунда.

Но что теперь делать-то?

Похожие мысли волновали не его одного.

— Куда едем, мужики?— наигранно бодро спросил Санек, обращаясь к сидевшим напротив охранникам.

Машину подбрасывало на ухабах. Пейзаж за окном был незнакомый, но зелень приятно радовала глаз. Все лучше, чем вечная серость или красное небо.

Ответа он не получил и попробовал снова:

— Ну, да, накосячили, сорвались. С кем не бывает? Нервы, понимаешь. Может, отпустите? Нас мамки дома ждут.

Охранники молчали.

Саня посмотрел на Макса, заметил, как тот косится на автомат сидящего напротив, покачал головой, мол, не надо.

Впрочем, Клинцов и сам ни о чем таком не помышлял.

Наверное...

* * *

Дороги здесь были ни к черту, и машину трясло так, что сидевшему рядом с водителем лейтенанту Вострикову приходилось цепляться за ручку на передней панели. Другой он продолжал держать стоявший на коленях контейнер с артефактом, отобранным у контрабандистов. Хотя...

Ну, не были они похожи на контриков! Особенно эта девчонка. В своем школьном платьице она выглядела скорее нерадивой ученицей, сбежавшей с последнего урока. Вот не верилось Вострикову, что она в таком виде разгуливала по Зоне! Там и в костюме защиты 4 степени не каждый выживет, а тут...

Выходит, она говорила правду?

А что, собственно, она говорила? Несвязанный набор дикой бессмыслицы! Похищение. Чудовище, утащившее ее отца невесть куда. Снова чудовища. И опять. Как будто она ими бредила! Потом отец появился. Потом снова исчез... Ведь бред же! У Вострикова сложилось стойкое впечатление, будто девочка не в себе. Жалко ее, красивая. Что с ней будет? В дурку отправят? Жаль.

Да и пацаны, которых вместе с ней задержали, тоже не были похожи на обычных сорвиголов, всеми правдами и неправдами стремившихся попасть в Зону. Кто азарта ради, кто, как в данном случае, ради артефакта. Только ведь напрасно это. За пределами Зоны арты быстро теряли свою силу. Впрочем, если поспешить, то можно было успеть выжать из него хоть что-то. Но эти... Не похожи они были на контрабандистов, хоть убей! Да и на прочих авантюристов — тоже. Те готовятся к проникновению в Зону, потому что знают — трудно, практически невозможно выжить Там без специального снаряжения, без оружия. А эти... Как будто на прогулку в городском парке вышли. И никакого оружия при них не нашли. Только мелочь всякую вроде денег старого образца. Но разве это о чем-то говорит? Такие бумажки можно было набрать и на Зоне — оттуда люди после Аварии бежали, не оглядываясь, бросали все нажитое добро. Кому-то повезло, кому-то нет. Некоторые из счастливчиков потом пытались вернуться, чтобы хоть что-то ценное забрать. В те годы Стены еще не было, да и Зона была гораздо меньше. И о подстерегавших опасностях многого не знали. Вот и гибли люди пачками, пока посты да патрули не появились. Но и сейчас, по прошествии стольких лет, нет-нет да и находились желающие рискнуть головой...

Ради чего?

Не понимал Востриков этих людей. Если бы не обстоятельства, он бы на пушечный выстрел нее подошел бы к Зоне. Но так уж вышло... Утешало разве то, что недолго осталось тянуть лямку. Еще полгода, и перевод. Да, не в Москву, но Горький тоже красивый город. А главное — далеко от Зоны.

Все, что случилось потом, было похоже на страшный сон. Сначала на дороге появился какой-то му.ак. Востриков так и не понял, откуда он взялся. Какой-то тип в странном наряде. Только что не было его, и вот он стоит, выставив перед собой руку. Водитель тоже заметил его, на автомате ударил по тормозам, да только остановить семитонную махину не так-то просто. А водила еще и руль вывернул, вот и повело машину юзом. И все равно она должна была смять незнакомца. Но не смяла. Она встала колом в метре от протянутой руки, как будто наткнулась на невидимое препятствие. Мало того — врезалась в это препятствие боком и только после этого окончательно остановилась — мотор заглох. Потом снова вздрогнула — это следовавший за ними "газон" врезался в бочину. Лейтенант все еще не понял сути происходящего, хотел было выскочить, наброситься на идиота на дороге, дать ему в морду, от души. Но дверь отказывалась открываться, как будто ее заклинило. И тут что-то сверкнуло среди кустов на пригорке. Востриков краем глаза заметил эту вспышку, но повернуть голову не успел. Пуля пробила лобовое стекло пятого класса защиты со смачным звуком, оставив в нем ровное отверстие с оплавленными краями. Не должна была пробить, но пробила! А потом вдребезги разнесла голову лейтенанта Вострикова, пролетела в конец салона и... с громким шипением растаяла. Востриков так и остался сидеть в кресле рядом с водителем, одной рукой вцепившись в ручку на двери, а другой — в серебристый контейнер.

Намертво.

Водителю повезло больше, но незначительно. Он смог распахнуть дверь и выскочить из машины, но его тут же срезала автоматная очередь из-за поваленного дерева...

* * *

Саня уже давно понял, что ему не удастся "раскрутить" служивых, но упрямо лез на рожон:

— Мужики, ну вы че, не люди что ли? Отпустите пацанов домой!

— Заткнись, достал уже!— прошипел фиксатый.

И лишь сильнее распалил Глушакова. Тот уже начинал считать, что, возможно, идея сорваться отсюда, крутившаяся в голове Макса, не так уж и плоха. А она точно крутилась — это было видно по его глазам. Знать бы еще, что он задумал?

Можно было наброситься на охранников, забрать у них оружие... Правда, на переднем сидении находился еще один. Да и про водителя не стоило забывать... Ну же, Макс, хоть маякни, что ты задумал!

Водила... нехороший человек, так резко надавил на тормоза, что Макса бросило по инерции вперед, а следом за ним улетел и Санька. Хорошо еще, что никаких острых углов на пути не попалось. Клинцов врезался в спинку водительского кресла — оно, спружинив, смягчило удар. Правда, налетевший на него Глушаков так саданул локтем в глаз, что искры посыпались.

Охранники оказались проворнее: оба успели схватиться за ремни, свисавшие с потолка, повисли на них, размахивая автоматами, но не упали. Даже тогда, когда машина во что-то врезалась. Действовали они быстро и слаженно: первый бросился к дверям, распахнул их, второй выскочил, прикрываясь бронированной дверью, занял позицию, первый пристроился напротив, у второй двери. Зря они это сделали. Их убило одной пулей, которая прилетела невесть откуда. Сначала она прошила бронированную дверь, потом одну голову, следом — вторую, располагавшуюся на одной линии. И даже каски не помогли. Оба рухнули, как подкошенные, так и не произведя ни одного выстрела.

Но не всем не повезло так, как этим. Лежа на полу, Макс и Саня слышали хаотичные очереди, лаконичные приказы, подбадривающий русский мат. Единственное, на что Максу хватило сил и воли, это сбросить с себя тощего и потому угловатого Саньку. Глушаков тоже не особо рвался лезть наружу, не поняв, что происходит.

Впрочем, все закончилось так же быстро, как и началось. Щелкнул одиночный выстрел, и все стихло.

Парни переглянулись.

И тут раздались мягкие, но уверенные шаги.

Они появились с разных сторон, обогнули задние двери, встали, положив необычное оружие на изгиб руки. Они были похожи, как близнецы братья. Правда, лиц не видно — маски. А потом появился еще один. У того было лицо, но какое-то блеклое, невыразительное. Разве что поражали его глаза — совершенно черные, бездонные. Он был одет в какой-то балахон с капюшоном, оружия при нем не было. В руке он держал знакомый серебристый контейнер. Взглянув на парней, он тихо, но вкрадчиво прошипел:

— Конечная, выходим...

Глава 9

Нападение на конвой заняло не больше полутора минут. После чего у арестованных сменилось сопровождение, а перемещаться пришлось не на машине, но пешком. В остальном же ничего не изменилось. Хотя... Новые конвоиры определенно были опаснее предыдущих. Особенно настораживали черные глаза у их старшего. Точно такое же, как у Женьки Алексеева. Двое других были похожи на Храмовников, особенно своей отрешенностью от мира, от жизни. Да и оружие у них было необычное, хотя и не похожее на то, с каким пришлось однажды иметь дело Максу.

У Саньки, которого то и дело подгоняли пинками и прикладами, ассоциаций возникло еще больше. Он вспомнил, как все начиналось. Тогда их, правда, было больше, и сопровождали их наемники, но принцип тот же: их гнали в неизвестном направлении вооруженные люди — не особо разговорчивые и заточенные под определенную цель.

В том, что это было не спонтанное нападение, Глушаков почти не сомневался. Слишком слаженно, слишком все продуманно. И цели у нападавших были, в общем-то, поняты. Их не интересовало ни техника, ни оружие — ни того, ни другого они не взяли. Их не интересовал источник полезной информации — иначе они бы сохранили жизнь хотя бы одному военному. Нет. Им хватило минуты, чтобы сориентироваться и взять самое ценное, что перевозил транспорт: серебристый контейнер, в котором — Саня был в этом уверен — перевозился странный артефакт в форме шара. При этом то, зачем они взяли с собой парней, а не прикончили их на месте, оставалось для Глушакова загадкой. Вряд ли им нужны были заложники. Местность, по которой они передвигались, была пустынной. Когда на место происшествия прибудет группа быстрого реагирования, нападавшие будут уже далеко.

В таком случае, на хрена они нужны были этим странным людям?!

Вот что мучило Саню всю дорогу. Он не выдержал, рискнул спросить:

— Мужики, куда вы нас тащите?

Ответа он, как и следовало того ожидать, не получил.

Они не пошли по дороге, а двигались вдоль нее по густо заросшей лесополосе. Решение вполне понятное и объяснимое: так их труднее было обнаружить. А поиски начались даже раньше, чем могли предположить парни, чей статус был теперь совершенно непонятен. Несколько раз по дороге туда-сюда проносилась тяжелая техника, а потом где-то рядом начали кружить вертушки. Когда один из бортов пролетал над лесополосой, конвоиры без разговоров повалили пленников на землю и накрыли их сверху своими телами. Зачем — Макс понял, заметив, как мимикрировал наряд навалившегося на него конвоира, приняв расцветку и структуру окружающей среды. При таком раскладе нападавших не то что с вертушки, но даже в упор невозможно было разглядеть.

А вместе с ними и сопровождаемых ими парней.

Когда Саня задал свой вопрос, Макс навострил уши. Его тоже интересовало — куда их ведут? Понятно — хотели бы убить, убили бы на месте. А раз нет, значит, зачем-то они им понадобились живыми. Он тоже приходил к выводу, что нападение на конвой не было случайным. И место для засады подобрано удачно, и сама операция проведена по явно не впопыхах разработанному плану. А это наводило на мысль о том, что где-то у военных сидел "барабан", который оповестил организаторов нападения и о появлении на объекте странных молодых людей, и о шаре, и о том, когда и куда их будут перевозить.

Именно так все виделось Максу, знакомому с работой диверсионно-разведывательных групп. Все остальное было покрыто туманом неопределенности.

Когда вертолет удалился, пленников снова погнали... Куда?

Оказалось, недалеко. Сначала Саня и Макс узнали, что дорога, по которой они ехали, проходит вдоль того самого забора, отделявшего новую Зону Отчуждения от остального мира. От дороги его отделяла лесополоса, по которой двигался их небольшой отряд. Где-то она была шире, где-то уже, и, обходя препятствия в виде бурелома, они приближались к забору почти вплотную. Однажды Макс успел даже заметить часового, дежурившего на площадке башни. В тот момент у него даже не мелькнуло привлечь внимание служивого. Во-первых, это обязательно плохо бы закончилось, а, во-вторых, тот самый случай, когда из огня да в полымя. Горький опыт подсказывал, что одни других не лучше. Подумал он об этом позже и пришел к выводу, что поступил правильно. Крикни он — и его тут же прикончили бы. А так был шанс найти решение проблемы.

А решать ее нужно было в любом случае. Куда бы ни вели парней эти странные люди, ничего хорошего это не сулило.

Ситуация немного прояснилась, когда отряд спустился в овраг, заваленный всевозможным строительным мусором. Тип с черными глазами и серебристым контейнером в руке остановился возле катушки, на которую наматывается кабель. Пока один из конвоиров стерег парней, другой убрал кирпич из-под этой деревянной хреновины и откатил ее в сторону, открыв подземный проход, больше похожий на просторную нору.

Саньке было не привыкать лазать по норам, хотя постоянно нервировала то и дело осыпавшаяся земля — никаких крепей здесь и в помине не было. К тому же идти приходилось, согнувшись в три погибели, путаясь в свисавших с потолка корнях. Прямым проход тоже не был. Он извивался сообразно своей приходи, какое-то время вел вниз, потом снова вверх. Саня был уверен, что возник он не по причине человеческой деятельности. Но и на самопроизвольный разлом это не было похоже. Оставалось только гадать, какая тварь его прорыла?

В памяти всплыл образ Подземного Вора. Не хотелось бы снова встретиться с подобной животиной, пусть даже и при солидной охране.

Шли следующим образом: впереди черноглазенький, за ним первый конвоир, в хвосте — второй, а между ними плененные парни. У сопровождения были мощные фонари, дававшие практически дневное освещение. При этом свет не резал глаза. Шли долго, нудно, лишь местами позволяя себе выпрямиться во весь рост, чтобы отдохнуть от длительной скрюченности. Чем дальше, тем труднее было дышать, пот застил глаза, легкие хрипели, в который раз напоминая Сане о том, что курение — зло. Макс чувствовал себя немногим лучше. Зато их провожатые даже не запыхались. Просто киборги какие-то!

Наконец, впереди забрезжило светом, черноглазый раздвинул особо кучно свисавшие с потолка корни и первым выбрался наружу. За ним — все остальные. На этот раз они оказались на дне то ли глубокой воронки, то ли пересохшего водоема. Один из конвоиров поддел присыпанную землей трубу, которая оказалась стойкой металлической лестницы. Она была выдернута на свет и приставлена к отвесной стене. По лестнице страдальцы выбрались наверх и осмотрелись.

Не было никаких сомнений в том, что они снова находились на территории Зоны Отчуждения. Теперь забор располагался за спиной, метрах в ста от воронки, а впереди простиралась местность, заросшая синей растительностью, над которой низко нависало красно-черное небо. Правда, все это было чуть в стороне, а прямо по курсу стоял обычный лесок с клочком привычного серого неба над ним. На общем синюшном фоне он казался чужеродным и вызывающим жалость.