Аукцион Грез

Я надел куртку и снова стянул маску.

— Да, это я.

Оллэна медленно сняла очки.

— Я... Вы далеко забрались, господин Нэль.

— Стечение обстоятельств.

— Полагаю, имя Кристофер Блейк столь же информативно, что и Нэль? — грустно спросила Оллэна. — В объявлениях, касающихся старательского сообщества, была информация о вашем... трагическом... трагической...

— О моем трагическом падении с прогулочного модуля, и о моей трагической гибели в необитаемой зоне Грезы, — с досадой сказал я. — Оллэна, как именно вы меня нашли? Я многое знаю об Энифе и Мицаре, но в данной ситуации считаю, что исключительно на эмпатии вы не смогли бы этого сделать.

— Ну... — женщина явно мучилась. — Я узнала вас. Я посетила несколько карьеров, и узнала вас. Хотя и не поздоровалась. Даже виду не подала, ведь вы так желали быть неузнанным. Я спросила ваше имя у Смотрителя. Когда вы упали... выпали... или были выброшены... я спала... и проснулась. Вы должны знать, как это бывает. Наверняка должны. Эмпатия, особая сверхчувственная связь... я не ошиблась. Вы мне подходите... вы мой... мой... эни. Я точно знаю, к примеру, что вы не сами упали, что вам было больно. Мне известно, что вы уцелели. Выжили. Смотрители не могли точно сообщить место падения, так как ваш модуль... перед слотом... на какое-то время потерял связь со спутниками, и в это время продолжал перемещаться. Однако они могли сообщить приблизительный квадрат. Я зарегистрировала в спасательной службе самостоятельный поиск, и полетела. Посылать пилота было бессмысленно — он мог вас увидеть на аппаратуре или визуально, но не нашел бы, если бы вас занесло снегом.

Она путалась, краснела, опускала голову, вертя в руках очки. А я думал, за что я так наказан. Вроде и прегрешений особенных нет. Но нет и благодеяний; возможно, дело в этом?.. Вернусь — слетаю в монастырь, поговорю с братьями. Пора, по-моему. Вместо пляжа, мартини и прочих атрибутов праздности.

Я слушал Оллэну, и пробовал понять, чего же я, в самом-то деле, хочу от жизни. От женщин. От будущего.

Стройной картинки не рисовалось. Ни пасторально-традиционной, ни развратно-разгульной.

Я ничего не хочу?..

— Оллэна, благодарю вас.

Она сбилась и подняла на меня глаза. Красивые глаза, немного покрасневшие от недосыпания — видимо, дама немало времени провела за рулем. Обведенные тончайшей сеточкой морщинок. Кто не смотрит — не увидит.

— У вас в глайдере есть провизия?

— Да, разумеется...

— Могу я ее попросить?

— Всю? — чуть растерялась Оллэна.

— У меня тут друг. Даже побратим. Очень голодный. В палатке.

— А почему он не выходит?

— Разумные его вида не очень-то жалуют незваных гостей. Они любят, когда гости останавливаются подальше от жилья и оттуда орут, пока их не пригласят подойти поближе. Так что мы оба сейчас очень невежливы, — я намеренно повысил голос, — и нарушаем правила приличия.

В палатке заворчало, полог откинулся и вылез эйну. Подслушивал-подслушивал, я так и знал.

Оллэна разве что не пискнула, — было видно, что эйну ей в новинку.

Надо сказать, что запашок от хорошо нагретого мишки шел впечатляющий даже на морозном воздухе.

И тем не менее, Оллэна слегка поклонилась. В мужской одежде разрешалось обходиться без реверанса. Воспитание — прежде всего.

— Фрых, — достаточно любезно поздоровался мой спаситель. Оллэна была такой худенькой, что наверняка не казалась вкусной.

— Оллэна.

— Так что с едой? — встрял я. И из какой-то иезуитской жестокости уточнил:

— Я оплачу вам стоимость бортового припаса.

Оллэна вспыхнула.

— Хотите оскорбить? Да, пожалуйста, теперь это совсем нетрудно. Вот только беда в том, что я понимаю и вашу досаду, и ваши истинные чувства. Вы не проведете меня. Так-то. — И женщина полезла в бардачок.

А я растерялся, разве что рот не раскрыл. Это какие такие истинные чувства она уловила? Я и сам их не понимал.

Прояснив с мишкой кое-какие деловые моменты, я забрался на пассажирское сидение небольшого глайдера. С досадой глянул на связь, — нет связи. Но теперь ближайшее будущее виделось мне немного по-другому. Ох, попадись мне эта Марита!.. Желательно живой...

— Оллэна, а вы позволите мне вести глайдер?

Мицарка неуверенно на меня покосилась, потом отрицательно покачала головой.

— Вы, может, и лучший пилот, чем я, но нет. Без объяснений. Если вы не читаете меня, Крис, то это должно стать моим преимуществом.

Я улыбнулся.

— Как скажете.

Эйну, как по волшебству превратившийся в милого плюшевого мишку, доброжелательно махнул нам лапой, нежно прижимая второй верхней конечностью к косматой груди припасы в герметичном термобоксе; Оллэна тем временем связалась с поисковиками и закрыла спасательный патент. Потерянный человек нашелся с помощью волонтера. Все хорошо, ура.

И только потом мы взлетели.

Строго говоря, теперь в Палестру нам надо было только в интересах Фрыха. Глайдер мгновенно изменял представление о расстояниях и целях. Дистанция, которую я собирался топать двое, а то и трое суток, мы должны были преодолеть минут за десять-двадцать.

Я рассматривал профиль Оллэны. Она кусала губы, буквально сгрызая с них остатки помады.

Одновременно я посматривал в окошко глайдера.

Совсем недалеко от жилища Фрыха белую поверхность планеты прорезала широкая длинная трещина... Видимо, после того, как старину эйну сюда привезли на снегоходе, случилось землетрясение.

Теперь или объезжать, или Смотрители будут вынуждены выстроить мост. Посильная работа для роботов, особенно в мире, где вода — отменный стройматериал.

Ну, а что делал бы я... неизвестно. Полагаю, искал бы ту шишку, которая выросла бы на моих останках в большое дерево, из которого можно было бы срубить мост. Ширина трещины, отделившей эйну от фактории, превышала мои возможности метров на семь, насколько удалось это оценить.

Или... сделал бы дельтаплан из дохи. Полет сумасшедшего на крыльях слота.

...И все же Оллэна не выдержала первой.

— И что теперь будет?

— Что вы предлагаете? — вопросом на вопрос ответил я. Не самый вежливый ход, но у меня было время его обдумать, равно как и задать логику последующего разговора. Капля откровенности. Немного эпатажа. Флер романтики. Имидж тайны. И, надеюсь, полный контроль.

А вне Грезы — вне Грезы поговорим по-другому.

— Господин Нэль... раз уж я знала вас в постели под этим именем, ограничусь пока им...

— Кристофер, так и есть. Крис.

— Крис?

— Кристофер Тори Саммарэль. Я родился в Королевстве Черных Крыльев. Плюс я лорд Серебряного дома Империи. Той самой.

— Кристофер... Саммарэль... — В этот момент я решил, что я погорячился с откровенностями, и мы сейчас рухнем.

Однако Оллэна ловко выровняла посудинку.

— Суть и Тень! Вы родственник Канцлера! Сын... нет... сына зовут иначе... внук!

— Великого Канцлера, — смиренно поправил я. — Волей Рока.

— Про вашего деда до сих пор рассказывают удивительные истории при дворах Энифа и Мицара, — прошептала Оллэна. Да, дед успел наследить. Я читал его досье запоем, хотя всякие канцелярские крысы и постарались придать тексту сухой деловой стиль. Вместо "трахал все, что шевелится, и задирал всех, кто носил шпагу", писалось "вел распутный и аморальный образ жизни, участвовал в большинстве самых громких интриг трех королевских дворов Энифа, после оглашения шестого смертного приговора проигнорировал прямой приказ правительства планеты явиться на казнь и эмигрировал на Мицар". К примеру. Дед еще ждал своего персонального биографа с крепкой психикой. Когда его осудили столько же раз и на Мицаре, он удрал в наш милый мир, объединил его и мгновенно сделался его Великим Канцлером. И теперь считал, что он на пенсии.

Планетный альянс Королевство Черных Крыльев — довольно дохленький, но Канцлер-то — Великий!

В себе я не находил черт того блестящего кавалера и разудалого бретера, разбивавшего сердца и судьбы, и попутно совершающего великие благодеяния во имя шпаги, любви и иногда — правды. Однако в нужные моменты тень Великого Канцлера падала и на мою скромную персону. Не стоит уточнять, полагаю, сколько времени я фактически провел с дедом. Крайне немного. Дед всегда был весьма деятельным субъектом, и постоянно чем-то занимался, мигрируя непредсказуемо, но весьма шустро, как капля ртути.

Впрочем, не суть. Я хотел дать понять Оллэне, во что она вляпалась, — и дал. Какой я молодец!

— Стало быть, ни капли выс... нашей крови? — спросила женщина тем временем. — Хотя, почему нет... это же Канцлер...

— Ни капли крови Энифа или Мицара, — гордо сказал я. — Четверть Геи, четверть дедовой крови, половина — моей мамы, уроженки Королевства. Это ее звали Тори. А вот кто была моя мама по генетическому происхождению — вопрос очень трудноразрешимый...

— Но экспертиза была?

— Да. Микс. Но Энифа и Мицара в древе нет. Союз Трех Миров, то есть Триада, есть, в отдаленных поколениях, а Энифа или Мицара — нету... Я не могу быть эни, я не могу ощутить вас, Оллэна, хотя и обладаю определенным даром эмпатии. Но не того качества, которое имеется у представителей дворянских родов высшей крови. Вы же так хотели сказать?

— Я не имела в виду вас обижать... как я могу...

— Я не обиделся. Это же самоназвание. В данном случае просто термин, чтобы мы оба понимали, о чем идет речь. И еще, Оллэна, будет намного лучше, если вы не станете стараться вести себя со мной как-то по-особенному.

— Эни без взаимности... но такого не бывало... — прошептала Оллэна.

— Вам будет непросто, Нэна.

— Мне? Не нам?

— Полагаю, нет. Именно вам. Мне пока горько, немного совестно, но не непросто. У меня нет противоречия. У меня все однозначно. Я не могу вам ничего предложить. Разве что еще одно-два свидания, если вас устроит такая малость.

— Я примерно ощущаю то, что вы чувствуете... Вам сейчас хорошо и тревожно... — Оллэна наморщила лоб. — Хорошо, так как вы мне открылись, пожелав не оставлять недомолвок... Тревожно... за другого человека. Вы за кого-то определенно тревожитесь. У вас есть женщина?

— Да.

— Здесь?

— Да.

— Внук Саммареля... — совсем тихо прошептала Оллэна и негромко рассмеялась. — Но это очаровательно!

— М-м... — я снова был поставлен в тупик. И даже внутренне посетовал, что я не чувствую эту даму. В чем очарование? В моем исключительном распутстве, видимо, унаследованном, которое проявило себя в столь неподходящем месте?

Оллэна глянула на меня почти торжествующе, и коротко рассмеялась. Кажется, она разобралась в ситуации полнее, чем я...

Мы могли свободно беседовать без масок, потому что летели в теплом, защищенном от ветра глайдере, и наша короткая беседа завершилась приземлением в Палестре.

На то, чтобы предъявить документы, а затем объяснить, кого я представляю, показать сканы и фото находок, а также уладить прочие формальности, порученные мне временным мохнатым побратимом, ушло от силы полчаса.

Затем я спросил Смотрителя-Администратора:

— Я хотел бы узнать, не было ли каких-либо происшествий в последние сутки?

— А как же, — лениво ответил мне расслабленный (и ничуть не напрягшийся из-за известия об устройстве нового выгодного карьера и необходимости строить мост) Смотритель, — во-первых, вы упали с прогулочного модуля, который возил туристов в Синий лес. Я уже сообщил прочим Смотрителям-Администраторам о вашем добром на вид здравии, и о местонахождении. А во-вторых, вскоре после того, как вы самовольно высадились, что, естественно, категорически запрещено, слот приобрел особую силу, и прогулочный корабль совершил вынужденное приземление в районе Стеклянных гор. Они успели передать сообщение о нештатной ситуации, и затем более двенадцати часов пребывали под бураном, вне зоны действия связи. Заблокировало их. Это неприятно, но совершенно не опасно. Обычное дело для Грезы. Сейчас все нормально, они поднялись, потихоньку развозят туристов по факториям.

Я медленно и тихо выдохнул. Слава Року и Коридорам его! Все гениальное просто. И впрямь, не нужно предполагать какие-то сложности и трагедии там, где их наличие еще не доказано.

И почти сразу еле слышно запищала связь. Марита!

Я скомкано попрощался со Смотрителем, и выскочил наружу.

— Крис?!..

— Я в норме. Как ты?

— Крис!!! Я тоже, но...

— Марита, встретимся в Бриллиантовом карьере... — я нажал отбой.

И улыбнулся.

Думаю, эти двенадцать часов никому на борту прогулочного модуля спокойными не показались.

Где-то далеко, на престарелой калоше, забывшей свое орбитальное прошлое, Анджи сейчас цедит сквозь зубы: "Везучий, ч-черт, падает на четыре лапы... Я тут с ума схожу, а он..."

А что? И правда, везучий.

*

...Эта видеозапись была школьной классикой. Ее когда-то не засекретили, а может, нарочно оставили на потребу любопытствующим курсантам. Молодой Ильм Снег и не менее, можно даже сказать, неприлично молодой и весь из себя прекрасный командор (а тогда, кажется, всего-то майор) Ворон спорили о везении.

"— Данный параметр невозможно учесть, — говорил Ворон, который, видимо, занудой был уже тогда. — Как его определишь? Тесты на везучесть не будут отличиться достоверностью. Бред!

— А я уверен, что это неотъемлемое свойство, такое же, как антропометрия организма или черта характера, — парировал Ильм. — Ведь почти любой может определить, обладает везучестью он сам, или кто-то другой. Так что если уж речь идет о том, чтобы собрать и вправду эффективную боевую группу, фактор везучести необходимо учесть! Создать мультифакторную обстановку, и учесть... вот скажи, я везучий?

— Да.

— А ты?

— А я предпочитаю работать на расчетах и логике, а не на вашем дурном авосе! — сварливо отозвался Ворон. — Я аврорианин, я не с Геи...

— Да и я не с Геи, а из колонии, если уж на то пошло, но наезд про авось принят... бывает. Ага. Понятно, работать надо на расчетах и логике, а также на уме, чести и совести. Это уже тебе виднее. Отличное топливо, но не у всех в наличии, а заправок не построили. Но ты тоже везучий, уж поверь. Ну, скажем, как насчет того, чтобы фактор везучести немного уменьшал потери? Ведь это возможно, если выбирать вправду везучих на более трудные задания? Ведь даже ты можешь сказать, везучий человек перед тобой, или нет? Особенно почитав досье?

— И как же его назвать, этот фактор везучести? Как закодировать для протокола?

— Да как угодно, морда ты протокольная... да хоть... — Ильм на секунду задумался. — Да хоть фактор "дзы".

— Почему дзы?

— А почему нет? Каковы аргументы против, а? Вот завтра докладную и напишу... Непосредственному руководству... отцам-создателям и командирам...

— Ну что это за подход — "а почему нет"...

— Ладно-ладно, все уже решили..."

...Была это инсценировка или нет, а понятие "фактор дзы" использовался у ирбисов при разборе задания. Временами с иронией, временами на полном серьезе.

Более того, сам господин директор не брезговал оказать изрядную протекцию тому, кто, по его мнению, оказывался везучим. Ну, скажем, имел везение попасться ему на глаза в удачный момент.