Рукопись,найденная в бремсберге

Он крикнул, и в дверях выросла фигура из тумана.

— Дворк! Когда бы этот человек ни подошел к твоей двери, в каком бы он ни был виде, ты откроешь ему дверь, примешь его со всем радушием.

Дворк поклонился и исчез.

— А ты, — обратился герцог ко мне, — ты, если хочешь со мною встретиться, ударь этим жезлом по этому гонгу, я и только я, услышу тебя и приду к тебе.

Утром мы распрощались с герцогом. Я вернулся в свой замок для своих привычных занятий и был радушно встречен принцем и королевой.

Так продолжалось несколько счастливых недель. Золотой Дракон уже вернулся из своего паломничества к прародителю, и жизнь потекла налаженной и приятной.

Внезапно все рухнуло.

Однажды, принц исчез.

Как всегда утром, позанимавшись с мечами, отдав должное воинским упражнениям, принц решил полетать на параплане, он в совершенстве освоил это искусство и направился к знаменитой скале Жизни, как прозвали эту скалу после осады. Расправив крыло парашюта, принц прыгнул с обрыва и больше его никто не видел.

Когда через три дня принц не вернулся, был созван Коронный совет.

Я тоже был приглашен и пришел вместе с Золотым Драконом, который для такого случая уменьшился в размерах. Мы шли по великолепным залам, но их совершенство резко контрастировало с нашим настроением. Когда мы пришли, королева открыла Совет.

— Никогда принц не пропадал на такой долгий срок времени, не подав о себе известия. Я чувствую, что с ним, что то случилось. Я прошу Коронных магов осмотреть в волшебные шары всю нашу землю и найти принца. Маг такого уровня, как принц не может скрыться от волшебных шаров, даже если уедет на другую сторону Земли. Да и время, чтобы попасть к антиподам у него не было. Хорошо, если он пошел помолиться в какой-нибудь монастырь, но тогда бы он сказал об этом. Государственные дела требуют его присутствия, а он слишком ответственно относится к своим обязанностям.

— А может, его увлекла какая-нибудь красотка? Дело то молодое, — спросил Канцлер.

— В этом случае мы его увидим.

Мы тотчас перешли в Королевскую сокровищницу, где на специальном постаменте хранился Шар Королевства. Я очень удивился, увидев этот шар. Казалось человеческие руки не в силах создать ничего подобного. Огромный, в рост человека, он поражал своим великолепием и точностью формы. Прикинув, какого размера должен быть кристалл, из которого сделали этот шар, я проникся благоговением перед неизвестными мне мастерами.

— Этот Шар, Главный шар королевства пускали в дело в самых крайних случаях. Все Маги, которые будут вызывать изображения в Большом Королевском Шаре, будут крайне измотаны, за время своего дежурства.

— А если они не найдут принца? Если он, не дай бог, умер?

— Тогда шар покажет его тело, или даже если, не дай бог, он умер, некромант глядя в этот шар сможет отправить свой взгляд в мир, куда мы все уходим и найти его там.

Мы стали вокруг шара, самый старый из присутствующих Маг, вышел вперед и монотонным голосом начал творить заклинания. Я сумел только расслышать "Йогас читта вритти ниродха!", остальное потонуло в монотонном гуле, который создавали все присутствующие маги. Гул все нарастал, поднимаясь все выше и выше, наконец, Старший маг взмахнул руками и громко назвал все двенадцать Истинных Имен принца и объявил: "... Явись в магическом шаре!". Хотя эти записи хранятся в надежном месте, я не рискую привести здесь Имена принца, ибо знание Имен дает Власть.

Как только Маг назвал последнее Имя принца, по сторонам постамента, на котором стоял Шар, вспыхнули огни, они разноцветными бликами легли на лица присутствующих, королева начала заламывать руки, что-то шло не так как надо. Шар стал таким черным, что я подумал, что и межгалактическая темнота не может быть чернее. Внезапно огни погасли, шар снова стал прозрачным, Маг кучей тряпья повалился на пол, даже я почувствовал откат магической энергии. На королеву было страшно смотреть.

— Некроманта сюда!

— Я здесь, Ваше Величество!

— Найди его, живым, или... — королева не договорила, спазмы рыданий не дали ей закончить фразу.

Заклинания некроманта повергли меня в шок. Мне стоило громадных усилий вообще устоять на ногах. Внезапно Дракон, который вместе с нами принимал участие в поисках принца, обвил меня своим хвостом и я почувствовал прилив сил

— Держись, осталось немного, — прошептал он.

В этот раз Шар почернел, все присутствующие повалились на пол, комната погрузилась во тьму, страшные, угрожающие голоса проревели что-то неразборчивое. Когда я пришел в себя некромант уже склонялся над королевой, помогая ей подняться с пола, и говорил:

— Принца нет среди мертвых.

Наконец мы покинули эту страшную комнату. Маги отправились отдыхать, потому, что эти вызовы принца лишили их сил на два дня, так сильно Шар высасывает энергию из магических существ. Поскольку я не имел никакого отношения к Магии, мне досталось меньше, да и Дракон поддержал меня в самый жуткий час поиска, когда на мгновение открылась даже не окошко, а просто малюсенькая лазейка в Мир Мертвых. Все Маги прошли обряд очищения от Запретного Знания и теперь, даже при титанических усилиях памяти, вспомнить Имена принца они не могут. Но про меня забыли — ведь я не был Магом, меня даже жалели по этому поводу, хотя и признавали, что те изобретения, которые удалось реализовать, в чем-то посильнее магических заклинаний. А самое главное — они не высасывали энергию из их творца.

Через два дня мы все снова собрались в личном кабинете королевы.

Настроение было подавленным. Принца не было в Мире Живых, но его не было и в Мире Мертвых.

За это время слуги нашли далеко от обычных маршрутов летателей брошенный параплан принца, нашли и полянку, на которой обрывается след принца. Корваччи — Маг-следопыт на этой поляне обнаружил странную ямку в земле, от которой прямо-таки несло магией. Все остальные следы воздействия магии были кем-то тщательно, умело, затерты, а этот остался. Когда в эту ямку залили гипс, то получился отпечаток ужасного драконьего когтя. Длиной около тридцати сантиметров, он производил потрясающее впечатление. Черный дракон — повелитель Драконов Злобных Сил, был убит Золотым Драконом в войне Черного колдуна с Городом, и никто не мог предположить, что где-то ещё осталось чудовище подобных размеров. Но имел ли этот дракон отношение к похищению принца — неизвестно. На полянке можно было только разобрать, только то, что здесь применялась магия. Но понять об интенсивности и направленности этой магии было невозможно.

Никто не мог создать план поисков принца.

Как обычно, на Военном Совете говорить пришлось самому младшему, то есть мне.

— Я не сведущ в магии, — начал я.

— Если принца нет в обоих мирах, то где же он?

— Видишь ли, Странник Иван, — устало сказала Королева.

— Магический Шар видит все, что относится к нашему миру, основу которого составляет Магия во всех смыслах этого понятия. Но ваш мир Шар показать не может, ибо магии там нет. Не сможет он показать и тебя, как пришельца в этот мир из мира без магии.

— То есть, — начал снова я, — если в этом мире есть место без магии, Шар туда заглянуть не может?

При этих словах присутствующие задвигались, кто-то пробормотал "Какое шарлатанство! Такого места в нашем Мире нет, потому, что напряженность магического поля мгновенно разнесет такое место в разные стороны".

Тут выступил Маг-прорицатель.

— Как вы знаете, уважаемые Маги, наш Город построен в месте наибольшего напряжения магических сил. Вполне возможно, что есть место, где магические силы слабы. Король Геррик Злой уже строил комнату с отсутствием магии в её стенах. Ему стало там так плохо, что он еле убрался оттуда и заклял все пути, ведущие к этому Замку. Никто не знает, где он находится, никто из Магов проникнуть туда не может, тем более, пробыть там некоторое время. Если принца спрятали там, то Шар его не найдет, не найдет он и путей, туда ведущих.

При этих словах все присутствующие почему-то посмотрели на меня.

— Ты Иван в этой стране единственный, чьи передвижения никто не сможет отследить ни в какой магический шар. Кажется мне, что мы столкнулись с новым и очень изобретательным врагом, — сказала королева.

— Кроме того, мальчик очень хорошо о вас отзывался и любил вас! Я ПРОШУ, ПРОШУ ВАС отправиться на поиски моего мальчика. Сейчас королева выглядела просто испуганной и измученной женщиной. Сердце у меня дрогнуло.

Когда я вернулся в свой замок, то первым делом прошел в библиотеку и громким голосом запросил карту маршрутов короля Геррика Злого. Через минуту у меня на столе лежали кипы карт, на которых были нанесены черные линии. Никто не знает, где и для чего Геррик построил эту комнату, в стенах которой не действует никакая магия, но сведения о его маршрутах сохранились. Раньше каждого короля, или королеву наблюдали в магические шары дежурные маги, которые следили за их передвижениями, чтобы в минуту опасности подать королю помощь. Кроме того, и это тоже имелось в виду, короля можно было и подменить, жаль только, что за годы блаженного мира традиция мониторинга состояния короля или принцев была забыта. Дракон первый навел меня на мысль, что видимо король не раз возвращался к этому строению, только вот зачем ему это было надо? Остается проследить его маршруты и отправиться туда, в то место на этой земле, где можно спрятать все, что угодно и никто этого не найдет. Единственная точка пересечений маршрутов лежала в очень загадочной и древней стране Адаль Рамсфирт. Об этой стране мало было что известно. Она лежит за Великим Лесом, за Гранитными горами, и путей туда практически нет. Как король туда переправлялся? Никто не знал этого, может быть, он перелетал туда на крыльях магии?

Великий поход за принцем.

Через неделю из дворца через черный вход, предназначенный для слуг, выехал всадник на неказистой буроватой лошадке. Она еле плелась, всадник был одет в поношенный простонародный кафтан, кожаные брюки из грубой лошадиной кожи, за спиною у него качался большой вьюк, а на поясе виднелся большой нож.

Этим всадником был я. Лошадка, такая неказистая на вид была из породы Кодроса-коломбель, самая ценная порода кочевого племени, которые кочуют на самом краю обитаемых земель. Они не соглашались продать коней — кони скорее были сыновьями и дочерями племени. И этот конь остался в конюшне королевы только вследствие смерти посланника грозного вождя племени. Посланные для того, чтобы вернуть драгоценного коня вождю, не нашли племени, которое откочевало так далеко, что послы не рискнули отправляться за ними. Эта порода не знала усталости, могла прошагать бессчётное количество миль все той же неторопливой походкой, а при необходимости пронеслась бы вихрем все эти мили. Корм она копытила из-под снега, который лежал по грудь взрослому человеку, а в горах была вообще незаменима. Мы с Бурушкой, как я назвал коня, быстро поняли друг друга. Меня не назовешь искусным наездником, с этой точки зрения Бурушка немного запрезирал меня вначале, но я усердно учился.

В своей душной конюшне, привыкший к бескрайним просторам, к синему небу и зеленой траве конь тосковал, поэтому его не смогли приручить конюхи, да ещё скакуны кочевников признают только одного хозяина. Из-за своего бешеного нрава конь долго простоял в конюшне, прежнего хозяина подзабыл, и теперь он был весел и очень игрив. Я, как мог, старался наладить с ним контакт, и, несмотря на то, что мне подарили плетку, я ни разу ею не воспользовался. Но со мною, и конь это почуял сразу, ему достанется вдоволь и синего неба и зеленой травы, а уж голода, опасностей и воли будет "выше крыши".

Никто не узнал бы Странника Ивана в этом усталом крестьянине, который, видимо, пришел в Город продать выращенный урожай, да пропился вдрызг и вот возвращается к своему селу и домочадцам.

Под армяком у меня была нагрудная перевязь с метательными ножами, я считал, что пока мы на землях герцога, этого достаточно. Когда я выплавил железо, то решил, что все металлические части одежды — пряжки, пуговицы будут сделаны из железа. Конечно, я не достиг мастерства Фолко, который разрубал на лету сразу десять репок, но кидал я ножи еще и на Земле, кое-каких результатов достиг, а занятия в гвардии Бальфура, под его опытным руководством только пошли мне на пользу. Но любимой Шпаги Великого Магистра Белого Мага со мной не было, потому, что магический предмет всегда можно увидеть в палантиры и это могло бы заинтересовать кого-нибудь: куда это Шпага едет сама собой, без хозяина? Меня-то в палантиры не видно. А все непонятное надо проверить...

Замок герцога я объехал на довольно большом расстоянии. Конечно, герцог был бы рад принять меня, но это привело бы к череде пиров, и все бы узнали, что Странник Иван, загримированный, едет инкогнито невесть куда. Мне это не подходило. Хотя шпионы Черного колдуна были выловлены, но береженного...

Неторопливой, для внешнего наблюдателя рысью, Бурушка поглощал милю за милей. Мимо проплывали фруктовые сады в полном цвету, ухоженные поля, то тут, то там возникали небольшие домишки, с чисто белыми стенами и золотисто-соломенной крышей. При доме всегда был палисадник с удивительными цветами — или как высокие колонны из пурпурных, желто-золотистых, снежно-белых цветов, или как ковер с причудливыми рисунками высаженных растений. Когда подъедешь к такому домику, чтобы попросить водички, то молодайка выносит или молодого вина, которое не пьянит, но замечательно утоляет жажду, либо молока, или, на худой конец, ледяную воду, подслащенную медом. Пасеки были при каждом таком домике.

Чем дальше я продвигался, тем ближе я был к Великому Лесу. Было заметно, что чем ближе к Лесу, тем меньше одиноких домиков, пока они совсем не пропали и на моём пути возникали сёла, деревеньки, вески, хутуны или аймаки, уж не знаю, как их села называются. И народ стал несколько иным — кряжистые, с прищуром проницательных глаз бородачи, и у каждого за поясом хорошее оружие. Сначала домишки теснились друг к другу, а затем стали возникать настоящие городки, обнесенные крепким тыном, с башенками и бойницами, а затем на пути были только небольшие города, обнесенные каменными стенами.

В каждом городке была таверна, в которой я останавливался на ночлег, Бурушка поглощал свою порцию овса, который он очень любил (когда нет зеленой травы) и пил удивительно вкусную, теплую воду. Королевские деньги, крейцы, отчеканенные из меди, с волнистым краем, восьми лучевым отверстием с краю и портретом королевы, всюду принимали охотно, но чем дальше от столицы, тем больше давали провизии на один крейц. Кстати подделать крейц не было никакой возможности, несмотря на широкое распространение меди — Высшие маги хорошенько над этим потрудились.

В начале поездки, спустившись с коня, я шел, как бы это сказать, несколько в раскоряку, все болело, всё было отбито и растерто. Постепенно все пришло в норму, я уже не стонал (мысленно), укладываясь в постель. Привычка, изумительные виды окрестностей привели меня в чувство, я стал способен наслаждаться поездкой. Постепенно я стал лошадником. Уже и сам мог взнуздать коня, почистить его, не опасаясь удара копытом. Иногда, когда было за что, награждал Бурушку кусочком сахара, до которого все лошади очень охочи.