End War

Охэйо мотнул головой.

— Нет. Шесть позиций для планет типа Земли над ядром. Жилых модулей — практически сколько угодно, миллионы — точно, но это всё же не планеты. При этом, они будут ВНЕ ядра. И — в случае прыжка только ядра — им конец. На ядро поставить обитаемые модули, кроме этого, — нельзя, потому, что одна система безопасности занимает места раз в семь больше его самого. Кроме того, эти модули ещё строить нужно. И вместимость у них, кстати, не то, чтобы очень большая. По паре тысяч человек всего.

Лэйми вздохнул.

— И что же тогда делать?

Охэйо фыркнул.

— Что, что... Драться. Выносить нафиг Мроо, а потом уже смотреть, что там можно сделать. Только это сложно. Можно в процессе вообще всех вынести же. Так, что и спасать уже некого будет. И для самой Анхелы это опасно.

— Почему?

— Вся энергия Анхеле идет через шунт. И — тут большие проблемы могут быть, потому что перед прыжком этот шунт закроется, а открыть новый с внутренних источников сложно. Поэтому кроме рабочего энергошунта здесь, на Станции, её "омега+", которая личная яхта, имеет резервный. У скаутов и других кораблей Анхелы, если это не "омега+" замаскированная — часто идет канал уже от носителя. Потому что проще так делать. Шунт, как ты помнишь, работает на разнице скорости хода времени, которая в процессе работы снижается. И отдача энергии с шунта постепенно падает по мере приближения скорости хода времени в "дойной" вселенной к той, где выход. Правда, если около корабля замедлить время — черная дыра, например, то максимально допустимый поток энергии возрастет. Субъективно.

— А в самом энергоблоке время локально замедлять нельзя? — спросил Лэйми.

Охэйо вздохнул.

— Локально замедлить можно, но энергии с этого не получится взять. Чтобы заново открыть энергошунт — Анхеле нужно время. Если "омега+" с резервным шунтом есть — то пара недель минимум, если с него на процесс брать энергию. Если совсем с нуля — например, техуровень родной для Анхелы Земли, но есть знания и возможность этот техуровень мобилизовать — либо много денег, либо контроль...

— То, видимо, много лет?

— Да. Если придумать способ слить информацию и убедить, допустим, руководство СССР в 70-80-е вбухать кучу денег в серию экспериментов — по затратам сравнимо, сколько потратили на мирный термояд, например, — можно к 88-му году получить установку, которая плюется в космос облаками сверхгорячей плазмы. Что творится рядом с эмиттерами установки... а ничего. Уже — ничего. Всё, что могло в принципе гореть в радиусе километров ста — сгорело при первых же пусках. При этом, даже с кустарных МГД-генераторов можно снять тераватты мощности. Но вот у пульта — и пульт рядом с эмиттерами — должен быть один конкретный оператор. При этом американская копия, построенная по украденным настоящим чертежам — не будет работать. У СССР тоже через какое-то время — перестанет. А КГБ будет искать, куда пропал этот оператор... не найдут. А эту вот Станцию можно уничтожить в принципе, и порвать её каналы связи. Чем — это уже частности. Самой Анхеле это не повредит, но...

Тезка фыркнул.

— Анхеле вообще хоть что-то может повредить? — спросил он. — Щекотка не в счет.

Охэйо пожал плечами.

— Меметическим оружием попробовать... Хотя — бекапы всякие...

— А какие? — спросил Лэйми.

— Какие... — Охэйо осмотрелся, и, за неимением кресел, тоже сел прямо на пол-экран. Казалось, что он сидит прямо в воздухе. — Во-первых, резервные копии внутри носителя — именно защита от сбоев психоматриц. Там больше, чем одна копия. Во-вторых, полноценный носитель, как у Анхелы сейчас, плюс резервное копирование основных архивов в горячем режиме. Повторный старт — секунды максимум. Недостаток — если кто-то может-таки отслеживать портальные линки, он может создать проблемы и резервному носителю. Проблема N 2, главная — если что-то полетело в базовом ПО, оно вполне может быть отреплицировано на резерв, и он тоже рухнет. В-третьих, полноценный носитель, но копия холодная, плюс обновление с интервалом в N секунд — N может быть и очень большим. При этом апдейт состояния считается корректным, если уже пришло несколько следующих. Если не приходят — старт на последней 100% корректной версии базового ПО, плюс последней копии психоматриц. Если психоматрицы не стартуют — там своя проверка, — идет откат на версию назад, и повторный старт. Если базовый софт не стартует, и мы ещё сохраняем контроль над системой — связано с тем, как базовый софт настроен — его в эмуляторе... не запустить — пробуем откатиться. Один из недостатков — если пошел откат — это потеря памяти, и возможна ситуация, когда сбой был-таки локальным. В этом случае надо заново всё синхронизировать, и один из двух носителей — ставить бэкапом. Повторный старт, если тесты прошли нормально — несколько минут, там куча проверок делается. Если сбои идут — это дни.

— А какие проблемы могут к таким вот вещам привести? — спросил Лэйми, тоже садясь на пол. Дико холодный, как оказалось. Он с сомнением посмотрел на тезку. Тот поджал босые ноги, обхватив колени руками, по подниматься, похоже, не собирался из принципа.

— Если очень кратко — для психоматрицы это безумие. Там сначала базовый общий тест идет — можно отменить при настройке, но смысла нет. Потом — детальная проверка, уже настроенная Анхелой. Если проблема НЕ в психоматрицах — то кривая модификация носителя. В-четвертых, есть ещё архив именно психоматриц и некоторых базовых данных, по мере возможности. Он пишется в резервный носитель, какой у Анхелы был изначально, до активации главного. Недостаток — архив там далеко не полный. Всё, что накоплено — не влезет. Даже свита та же — там только психоматрицы, копии для синтезатора — уже проблема. Поэтому ещё отдельно пишется полный архив в зашифрованном виде, но БЕЗ активных процессоров, только сама копия данных. Система прикрыта защитными боевыми модулями не самого слабого уровня. Повторный старт... ну, запуск системы — несколько часов, но потом надо искать полный архив, он в другом месте, и восстанавливать основной носитель, — вот это... долго. Или — предыдущий вариант, но активация НЕ по таймаутам, а специально настроенным триггерам, плюс таймаут. В-пятых — вариации предыдущего варианта в сильно нестандартных местах и без защиты. Накидано... очень много. Например, существует вариант, когда используется типа-человек. На самом деле — кукла, по максимуму адаптированная для локальной физики, плюс постепенная разблокировка памяти. Постепенная потому, что если сразу врубится всё — можно выдать себя тому противнику, что вынес основные копии. Отличить это от человека... сложно. Убить, кстати, можно на ранних стадиях — пока не включены защиты явно — но оно просто распадется через какое-то время, поимитировав перед этим труп, и соберется в другом месте, потому что нанотех.

— Это уже, видимо, для ситуации "Мроо всех убили, захватили мир, и Анхела — последний шанс Вселенной", — сказал Лэйми.

Охэйо вздохнул.

— А кто знает, какие есть опасности? Вообще — реально только два первых варианта были хоть раз использованы, и — по причине "ну такого напрограммировали, что оно падало". И — не у Анхелы.

— А у кого тогда?

— У других офицеров С-Ц, — ответил Охэйо. — Но это уже у Анхелы надо спрашивать, а она не любит говорить на эту тему...

— Почему это не любит? — Лэйми едва не подскочил, услышав серебристый голос Анхелы. Она незаметно появилась за его спиной, и со спокойной улыбкой смотрела на него. — Есть вещи, которые нужно обсуждать. Но, конечно, не везде, и, тем более, не со всеми.

— А почему? — сразу же спросил тезка. — Всё равно же нет способа офицера С-Ц как-то убить.

— Вообще говоря, у офицеров есть одно уязвимое место — режим гипервизора, — ответила Анхела. — Это система, которая служит для прямой перестройки сознания в крайних ситуациях, и потому действует поверх обычной защиты. Если кто-то смог её взломать, то офицеру будет плохо.

— А как взломать? — удивленно спросил Лэйми. — Ты сама говорила, что это невозможно. Разве что в мирах с очень высоким уровнем пси, да и то...

— От уровня пси это не зависит, — ответила Анхела. — Чисто информационная система.

— А как она действует-то? — спросил тезка.

— Если это работает даже в мирах с нулевой пси — то точно прямая правка программного кода с помощью и-линн и так далее, — предположил Лэйми. — Вайми как раз этим и занимался в своем виртмире — не зная, что делает, угу.

— С технической точки зрения так и есть, только штатно — это система самого носителя, — подтвердила Анхела. — Конечно, если она плохо контролируется, то можно поиметь кучу проблем, — себя отредактировать до полной невменяемости, внести в код логических ошибок, от чего он зависнет, пустить в систему вирусы, и так далее. А если к ней ещё кто-то доступ получил, — можно систему вообще полностью разрушить.

— То есть, офицера всё же можно убить? — спросил Лэйми.

— Теоретически — да, практически — нужно очень хорошо его знать, как до того, как он стал офицером, так и после, — ответила Анхела. — И даже тут единственный фокус, который имеет не нулевые шансы на успех — это подсунуть кого-то, кто получит все допуски и грохнет систему, или убедит товарища, что ему дальше жить не стоит, — и НЕ вызвать ещё реакции систем защиты или каким-то образом подавить её, — что в принципе можно сделать.

— Угу — и кто может это сделать?

— У обычного человека шансов нет совсем, даже при отсутствии активного противодействия. У меня — есть, и немалые. У симайа — чуть больше обычного человека, и намного больше риск, что мозги сгорят от попытки. Всякие коллективные разумы и маги — в определенных ситуациях, и даже без магии, — могут и суметь в достаточной степени влезть в разум. Но магию на мне использовать, — сразу пойдет подъем автоматической защиты, которая не разбирается, кто рядом, либо сразу самоликвидатор и активация копии сознания. Угу — и после этого магам будет ОЧЕНЬ весело.

— Значит, есть способ просто влезть в сознание офицера? — спросил тезка. — Или надо подсовывать товарища, который запрограммирован внести, фактически, информационный вирус?

— Лучше товарища, — но, чтобы написать ему рабочую программу, которая реально что-то сможет, надо знать всю структуру системы, а это — смотри пункт 1. Влезть в сознание офицера силой... много той силы потребуется, и — нужно потом ещё свой разум удержать. Много ресурсов нужно, чтобы хотя бы часть разума офицера хранить для анализа, и не запутаться — где личный опыт всех проекций, где виртуальные модели, где архивы мыслесканирования, где личный опыт, но контрольного совета, где — оперативная память систем управления, где память подключенных компютеров... плюс знать хотя бы стандартные там схемы защиты от информационных атак — всё, конечно, в многопоточном режиме, при этом общей схемы — нет. У каждого офицера эта система по-разному была настроена, и на некоторые действия — сразу будет реакция, а, например, у меня даже до контрольного совета, видимо, не дойдет, — другие потоки сознания устроят покусителю очень веселую жизнь.

— Значит, специфического "информационного яда" нет, и нужно что-то, сопоставимого интеллектуально размера?

— В принципе — да. Но тут уже вопрос — а зачем такой сущности это надо? У меня, например, разногласия с Охэйо... бывали, но дальше бросания друг в друга спелой хурмой — не заходило никогда.

— Разве что что-то совсем чужое не поняло, что офицер — разумное существо, — заметил тезка.

— Не понять это — сложно, скажем так. "Специфический яд" — нужно на 200% знать всю структуру у конкретного офицера. Реально это у меня, может быть, получится, — да и то, времени уйдет уйма. Кстати, это одна из тех задач, которые потребуют тех самых БОЛЬШИХ вычислительных комплексов — на моделирование. Накрыть резервные носители в "спящем" состоянии — не выйдет по другим причинам. Там ещё сложнее сделать, входы в разум... ну, не закрыты, конечно, но переведены в "отстойник", и "яд" туда — просто бессмысленно сыпать, он в само сознание ну никак не проникнет, а после активации — всё как обычно.

— То есть, узнать о контрольном совете и так далее, — не так просто, свободный доступ в разум офицера... затруднен, скажем так? — спросил Лэйми.

— Да. Там ещё всё очень индивидуально. Но общая схема, что есть "фасадный" разум, а за ним — или контрольный совет, или просто много-много "теневых", которые вообще с внешним миром напрямую не общаются. Если очень сильно надо, — то с задержкой идет прием внешних данных. Также, если очень сильно надо, — была связь с другими офицерами, но это зависит от того, как всё настроено. Сам совет — не мог такое взаимодействие настроить, "теневые сознания" — тем более. Свободный доступ... ну, за него — могли и по шее дать, сильно. Реально теоретическую возможность его получить у другого офицера изначально имел Командор. Теоретическую, за счет знания изначальной структуры. Либо — когда он инициировал других офицеров, то заложил свой доступ, который не заметили. Делалось ли это реально — вопрос из той же серии, что и родной мир Командора. Пока что никто следов не нашел.

— Не нашел — не значит, что не было, — заметил тезка.

— Обратного — тоже не значит. Потому что есть правило про разработку каждым офицером С-Ц софта для себя. На практике базовый софт — Командора, и насколько он был изменен у других офицеров — хороший вопрос. На 100% изменить всё нельзя — протоколы связи должны остаться совместимыми. Дыра может быть на уровне протокола, а такое без смены протокола не фиксится. И ладно ещё, если дырка — в функциональности, которая непонятно, зачем вообще нужна, и её можно просто отрубить нафиг, без риска, что ещё что-то упадет, — ну а если нет, и нужна разработка модификации протокола? Теоретически, такая "тайная дверь" нужна. Практическая реализация — это вопрос. Если такое бы открылось — Командору могли бы и вотум недоверия предъявить, если нужды в использовании системы — не было.

— А она была?

— Специально заложенных "дверей" — нет. Но я очень хорошо знаю весь программный код. А вот кто ещё знает... в идеале должны все, кто им пользуется. Но на его изучение и модификацию ещё и время надо. По правилам — да, юзер должен это всё делать, вопрос в том — насколько. Я теперь виновата в том, что лучше всех тут знаю свой софт? Ну так учите, исходники и спецификации на всё — есть.

— И всё? — спросил Лэйми. — А как там с перегревом эффекторов? Такое вообще может быть?

— Может, почему нет? Перегрев... если принцип, как у меня, то проблема будет с тем, что их надо часто перенаводить, а в условиях ада в точках выхода, плюс когда их просто не хватает, — может полететь железо и программа управления. Там же нет точной границы, допустим, между чем-то вроде FPGA, но без памяти — по сути, перепрограммируемая ASIC, настоящим железом и настоящим ПО, и всё отключится, как минимум, пока сброс пройдет. А может быть и полноценное повреждение вычислительной структуры от перегрузки. На этот случай у всех вас как раз предохранители есть, которые и сработали.