На изучение труда иезуитов (так эту рукопись называл Федоров — не вслух, понятно) ушло аж целых четыре дня. То есть прочитать ее можно быо бы иза пару часов, но вот понять — это другое дело. Некоторые вещи пошли почти на ура. Сюда относились железные руды и глина разного сорта. Имелись полезные минералы, которые тоже сравнительно легко поддались опознанию — например, пирит. Была руда, которую с некоторым трудом удалось классифицировать как свинцово-серебряно-цинково-сурьмяную. Но имелись в рукописи описания минералов, которые являлись рудами нужных металлов. Но самих металлов составители просто не знали. Нелегко дело пошло с хромитами — лишь характерная форма кристалллов дала возможность их классифицировать. Марганцевую руду удалось опознать лишь благодаря характерному фиолетовому цвету глины с примесью этого элемента. Месторождениями титана решили не заморачиваться: технология выплавки этого металла и, главное, его обработки давлением была признана очень уж сложной. С литием было и того хуже: создание аккумуляторов, содержащих этот металл, было за пределами реальности. Медная руда имелась, хотя ее месторождения располагались в очень неудобных (в смысле транспортировки) местах. Особый интерес вызвали вольфрамовые руды. Правда, получение этого металла в чистом виду вызвало скепсис у мужчин, но, как выразился Корольков, 'карбид вольфрама — это ж такой абразив!'

И нефть! По мнению завлаба, сам факт ее нахождения был близок к чуду, поскольку из литературных источников было известно, что в Парагваее ее пласты залегали на глубине не менее полутора километров. Бурение подобной скважины с очевидностью было делом очень длинным, если вообще возможным..

— Видимо, эти ребята нашли выход нефти на поверхность. Наверняка с очень низким дебитом. Так ведь мы Кувейта и не ожидали.

— Кувейт — ладно. А вот Баку не повредило бы.

— Почему Баку лучше?

— А потому, Тамариванна, что в Баку исторически черпали нефть из луж. Скважины стали бурить куда позже.

— Оставим разговорчики, давайте к планам.

— Тут ясно. Надо слать в этот регион экспедицию. Да, и с бочками. Если старая карта не врет, то месторождение вблизи реки. Значит, можно набрать... ну, сами понимаете.

— Другими словами, к нашему попу кланяться.

— Нет, мальчики, вы не понимаете. Образцы нефти надо добыть по-любому, да хоть одну бутылку. Анализ берусь сделать. Содержание серы, понятно, в первую очередь, но также прик. Масла, опять же.

— К отцу Эрнесто так и так: нам очень бы ко двору пришлись литейщики. Отлить колеса гидротурбин помощнее, а с ними электроэнергия хотя бы киловатт сотню, а с нею — прокатные станы.

— Эка ты загнул!

— И ничего не загнул. Хотя бы сортопрокатный.

— Дваутавровые балки катать? Рельсы?

— Хотелось бы. Но для начала сутунку26 . Мы могли бы делать гвозди. Топоры, лопаты, вообще всякий сельхозинструмент. Но листопрокатный нам тоже понадобится. Если будем делать судно... э-кхм... морского назначения, то для обшивки.

— Трубопрокатный. Тогда могли бы массово производить стволы.

— А вот мне кажется, что азотная кислота в первую очередь нужна.

— Поясните мысль, Тамара Ивановна.

— Пожалуйста. Азотная кислота — это бездымный порох, тол или тринитрофенол...

— Вашу мысль понял. Серега, а ведь наша главхимик права: патроны нужны первее всего. Сам знаешь: 'Без патронов самую шикарную машинку спокойно выбрасывай'27 .

— Знаю. Читал. Согласен. Ну-кось: в рукописи есть полиметаллические руды с цинком. Медь тоже. То есть латунь можем организовать. Мы ее можем и прокатать, и штаповать. С хлопком проблем нет. Ртуть...

— Почти нет. Может быть, иезуиты ее не нашли. Хотя киноварь пропустить трудно. Очень уж минерал известный и заметный.

— Как раз это не беда, ее потребно так мало, что и купить можно.

— Уж коль на то пошло, так и латуни надо не запредельно много. Даже если считать десять грамм на гильзу с капсюлем, это с запасом, то и тогда килограмм латуни — сто патронов. Центнер — десять тысяч. Ну, конечно. ее катать да штамповать надо. Так вот, тонну латуни можно купить хоть у тех же англичан.

— Стоп, ребята, не о том речь. Тамара Ивановна, как понял, у вас есть мысли по части азотной кислоты.

— Именно. Я тут прикидывала. Процесс синтеза аммиака, а из него — азотной кислоты мы скоро не организуем. Очень уж много на него металла уйдет. А вот чилийская селитра — другое дело. Вот из нее азотную кислоту добыть — задача на раз. Правда, тут понадобится серная кислота, но как раз с ней проблем меньше. Пирит — вот для нее сырье, а его, как понимаю, много. Катализатор — платина, ее достать можно.

— Вижу препятствие. На чилийской селитре наверняка сидит европейский монополист. Могут вообще не продать. Второй затык: доставка. Если посуху, так это через территорию Боливии. Кажется, у них терки с Парагваем. Надо б выяснять у отца Эрнесто, а то и у Лопеса. А если морем... неочевидно, но можно попробовать через Аргентину.

— Значит, переговоры об этом тоже. Ясно одно: без попа мы никуда. За ним посылать надо.

Очень скоро выяснилось, что никого и никуда посылать не надо. Духовный пастырь сам прикатил к русским. И не просто так: он приехал с подробным планом. Тут споры и разгорелись.

— ...господа, но и вы должны меня понять. Господин консул настаивает на скорейшей постройке парагвайского флота. Если я правильно понял, то для этого надобны те суда, на которые вы установите двигатели. Их мы найдем, — тут и завлаб, и его зам с трудом удержались от скептического хмыкания, — но также на этих судах должно быть и вооружение. Не скрою: ваши возможности в этом произвели должное впечатление.

Федоров постарался включить наибольшую убедительность.

— То, что я сейчас вам скажу — не просто мнение. Наша позиция основана на печальном опыте нашего мира. Если коротко: войны выигрываются не оружием. И даже не солдатами. Их выигрывает экономика. И ее надо развивать, используя передышку мирного времени. А основа экономики — железо и изделия из него. Будет железо — будут и ружья, и пушки и... все остальное. Для всего этого нужны деньги. Откуда брать? Торговля, в первую очередь. И не с соседями. Если вы начнете богатеть, продавая им товары, то у них куда скорее возникнет мысль 'все отнять и поделить'. Понадобится выход на Европу. Не сразу, конечно. Сколько людей вы согласны отдать нам на обучение? Сотня, вы говорите? Сюда вы включаете уже готовых специалистов? Тогда давайте сговоримся так...

В окнце концов священник не выдержал и был вынужден признать: да, часть сырья и материалов придется покупать за границей, лучше — в Европе. Особенно это касалось полуфабрикатов: бронзы, чугуна, свинца и проката. И деньги при этом являются, увы, печальной необходимостью. И только Буэнос-Айрес может стать их источником. Отсюда следовало, что приоритетным направлением все же является запланированный 'речной трамвайчик'.

Но по достижению соглашений по чистой экономике наступила очередь намного менее приятных проблем. Корольков на своем все еще скверном испанском постарался довести до сведения отца Эрнесто о проблемах с майором Кампонаресом и его воинством. Также бывший сержант подумал, что если даже священник — полный невежда в чисто военных вопросах, то отсутствие у него знаний в части разведки и контрразведки видится маловерятным.

'Особенно если учесть его возможные связи с иезуитами.' — подумал замзав.

Вслух же было сказано:

— ...вот почему мы предполагаем, что сведения о нас просачиваются из окружения дона Карлоса...

При этих словах лицо священника сделалось полностью бесстрастным. Как раз это, по мнению Королькова, и было показателем некоторой взволнованности попа.

— ...и думаем, что в ваших возможностях как-то повлиять. Но это не все. Нам понадобятся сотрудники, которым можно полностью доверять. Предполагаем, что это могут быть лица с духовным саном.

Лицо почтенного Эрнесто сделалось еще более невозмутимым. Его вопрос был ожидаемым:

— Какими будут обязанности этих лиц?

— Они будут уполномоченными по связи...

На миг замзав почуствовал некоторую гордость: очень уж заковыристым было выражение.

— ... но также на них ляжет ответственность за моральное состояние наших сотрудников.

— Вы имеет в виду тех, которые еще прибудут?

— Да, их. Сверх того, подготовка экспедиции к месторождениям полезных ископаемых. Нас интересуют вот эти...

Последовал показ мест на том, что во времена составителей 'геологического отчета' считалось картами.

— Мы планировали некоторые материалы покупать у англичан, французов, голландцев или еще где-то, но многое будет изготавливаться силами наших будущих людей. Вот соответствующие списки... а вот планы работ.

Не стоит и говорить о том, что все пожелания господ инженеров были тщательно записаны, а планы от русских были просто переданы из рук в руки. Священник очень быстро прочитал полученные бумаги.

— Могу сразу же сказать: вот эти позиции могут быть выполнены сравнительно быстро. Никакой хитрости, господа: то, чего не найдется прямо здесь, можно легко доставить водным путем из Буэнос-Айреса или, в крайнем случае, Рио-де-Жанейро.

Все трое русских дружно кивнули. Они и так предполагали, что с ртутью и чугуном проблем быть не должно. Не предвиделись трудности также с плотницким инструментом, веревками и канатами.

— За бронзу ручаться не могу, — продолжил отец Эрнесто. — Не уверен, что в легкой доступности может найтись запрашиваемое количество.

— Вы хотите сказать, может потребоваться экспорт из Европы?

— Увы. Что касается селитры из Чили, то сейчас просто нет сведений. Возможно, удастся перекупить часть груза, следующего в Европу транзитом через Буэнос-Айрес или еще какой-то порт на восточном побережье, но поручиться... сами понимаете. Зато почти наверняка удастся добыть сколько-то земляного масла... хочу сказать, нефти. Если верить той карте... ну, вы знаете... то ее доставка возможна по воде. Вот, посмотрите.

Про себя и Корольков, и Федоров отметили, насколько уверенно священник открыл нужный лист и ткнул пальцем в нужное место.

— Если не секрет, кому вы хотели бы поручить поиски нефти на местности?

Поп не затруднился с ответом ни на секунду:

— Альберто Мендоса. У него есть опыт в поездках в эти места, а еще он рудознатец из неплохих.

— Вы хотите сказать, что ему по силам организация экспедиции?

— Именно так.

— Тогда от нас просьба привезти из этой поездки столько бочек нефти, сколько ему удастся раздобыть. Он ведь пойдет туда на некоем речном судне, не так ли?

— Да, конечно. Но в своих планах, господа, учтите вот что: по моим сведениям, господин капитан Василиев через три дня сможет отправить купленное им судно сюда, к этому берегу. Вместе с собой, понятно.

— Понятно... следовательно, понадобится причал.

— Да, вы правы, дон Вова.

На сооружение причала ушло полных два дня. Между делом ушла экспедиция к нефтеносному району. Впрочем, Тамара Ивановна с подкисленным выражением лица напомнила: 'в наших материалах говорится: такие выходы нефти на поверхность обычно большой добычи не дают.'. По ее мнению, если с десяток бочек эта экспедиция привезет — и то будет успехом.

— Кто брезгует пфеннигом — не достоин марки, — выдал на это Корольков слегка переделанную немецкую пословицу (разумеется, в переводе на русский). И добавил вывод: — Сколько привезут — всему будем рады.

Возражать никто не стал. Впрочем, уже поздним вечером Консуэла подкатилась к Тамаре Ивановне и почему-то шепотом поинтересовалась значением слов 'пфенниг' и 'марка'. Что именно двигало ей: филологическая добросовестность или женское любопытство, так и осталось неизвестным.

Через два дня моторка отбыла в Асунсьон. Ее экипажу предстояло доставить корпус будущего 'речного трамвайчика' к месту его достройки или даже скорее перестройки. На буксире, понятно.

Собственно, сама доставка не так уж беспокоила попаданцев. То, что моторка вполне в состоянии буксировать покупку, все понимали. Также русские доверяли опыту капитана Васильева. Именно ему планировалось стать на мостик (а точнее, быть в рубке); на этот переход; он же был рулевым. И еще двоих матросов из речников Васильев нанял, используя старые связи. Предполагалось, что на борту 'трамвайчика' будут мастер Мак-Уильямс и его подмастерья. Сверх того, на борт погрузили нужные материалы, включая бронзовый лом. Вот эта часть груза обошлась в копеечку или, говоря по-дешнему, в сентаво.

Корольков, уступая чуйке, приказал Васильеву взять на борт самозарядную винтовку и один пистолет. На самой моторке было кое-что посерьезнее.

И ничего не случилось. До базы дошли благополучно.

Интерлюдия

Отец Эрнесто был полностью уверен в собственной неприкосновенности. Он хорошо знал людей вообще. Он хорошо знал тех, к кому он отправился на переговоры. Еще того лучше он знал их командира. Наконец, он был послом. Этот статус был уважаем даже теми, к кому он прибыл на переговоры.

Разумеется, вежливость соблюдалась обеими сторонами.

После надлежащих протокольных формальностей последовало:

— Майор Кампомарес, я здесь, чтобы предотвратить ненужные потери. Я знаю, кто именно является вашим покровителем. Так вот, в его конечных интересах , а также в интересах вашей команды полный нейтралитет в отношении тех, кто дал вам отпор. Поверьте, тогда вы отделались дешево. Самая ваша большая потеря — превосходный голландский штуцер и ранение того, кто им пытался орудовать. И дело даже не в том, что у тех, кто были на моторном судне, лучше ружья и стрелки. Вам известна судьба банды Умника Хорхе?

Похоже, вопрос был риторическим.

— Уверяю, тогда эти люди показали даже не треть своих возможностей. Дело в другом. Повторяю: я знаю, кто стоит за вашей спиной.

— Уверяю вас, отец Эрнесто, у него тоже есть много возможностей.

— Не сомневаюсь. Но тут вопрос не в них. Предвижу ситуацию, когда ОН пожелает сотрудничать с этими людьми. Тогда в самом лучшем случае вы и ваш отряд станут ему беразличны. Но скорее вас сочтут вредными.

— Нас? Вредными???

Последовала благожелательная улыбка, которая несколько противоречила словам:

— Вот именно.

— Мне кажется, или вы в самом деле хотите меня запугать, отец Эрнесто?

— Что вы, майор, это не в моих силах. Я могу лишь предупредить. Вы не боитесь этих людей, потому что не знаете всего их могущества. Я тоже не знаю. Именно поэтому я их боюсь. Очень хотел бы видеть их в союзниках. И не я один.

Умному сказанного было достаточно. А майор был кем угодно, только не дураком.

Конец интерлюдии

1— имелся в виду пистолет Ярыгина, он же 'гюрза'.↩

2 — имелся в виду факультет металлургии цветных металлов и сплавов Московского Института Стали и сплавов.↩