Тени потерянного будущего. Общий файл

А здесь... кусок в горло не лез уже третий день. А если и получалось, то тут же все просилось обратно.

Таггарт куда-то пропал. Наверняка забыл о своем 'протеже', находясь в обществе Синовац и да Сильва. Эти двое Джеймсу совершенно не нравились. В отличие от босса это были холодные, равнодушные ко всему люди.

Но и в Таггарте Ульрих разочаровался окончательно. Одно дело, когда один коллега держит что-то в секрете. Но не все же чертово дело, от начала и до конца!

И не было никакой возможности выяснить что-либо. Ульрих пытался, но ничего не вышло. Таггарта не существовало. Фримана не существовало. Синовац да Сильва никогда не существовали.

После чего Ульрих попытался выяснить что-нибудь про себя. Если раньше было множество сплетен как в Стокгольме, так и за его пределами, участия в ток-шоу и благотворительных семинаров... то теперь все стерто. Остались лишь отрывочные сведения. Солидную часть точно подтерли корпоративные выродки. Но остальное... он попал в организацию с невероятными ресурсами. Даже данные с федеральных телеканалов стерли!

Но зачем им нужна бывшая публичная личность? Чтобы стать жертвенным агнцем?

В этих размышлениях Ульрих и провел на военной базе, в которую был превращен некогда великолепный космопорт.

— Космос так и остался умершей мечтой человечества. Теперь все слишком заняты Землей, — раздался позади голос Таггарта.

Он любил начинать беседы с отвлеченных тем.

Ульрих медленно обернулся, поняв, что не закрыл дверь в комнату.

Апартаменты им предоставили достаточно скромные, но все-таки пороскошнее обычных казарм. Окно выходило прямо на стартовую площадку с так и не запущенным шаттлом. Железо заржавело, и вся конструкция уже многие годы опасно кренилась влево. Странно, но эта картина нравилась Ульриху. Он запечатлел ее в своим инфолинком... может, Таггарт поэтому и завел разговор о космосе? Как пить дать не только прослушивает все разговоры, но и следит за всем, что видел бывший менеджер.

Пусть пока его роль была достаточно скромной. Быть помощником босса, значит, стать секретарем. Если раньше это не вызывало вопросов, уж слишком сильно было влияние Таггарта с первых секунд знакомство, то теперь Ульрих чувствовал себя униженным. Еще больше, чем раньше своим, казалось бы, коллегой и другом...

— В космосе ничего нет, — вновь повернувшись к окну, Ульрих облокотился руками о стол. — Нет ничего, что могло быть нам полезно.

— Ошибаетесь. Есть, но слишком далеко. Есть много тайн, которые может нам поведать черная пустота...

— Мне это не нужно. Мне нужны ответы хотя бы на одну тайну, что просто не выходит из моей головы! — в конце концов сорвался Ульрих, чувствуя, как теряет контроль на кибернетическими руками.

— Понимаю. Это тяжело, — Таггарт не говорил по-отечески, скорее... с сочувствием. — Но ты не готов ко всем тайнам. Многие, подобные тебе, ломались на пути.

Он перешел на 'ты', словно они были закадычные друзья! Ульриху захотелось кинуть в него стол. Охраны рядом нет. А у него точно хватит сил и контроля, чтобы оторвать железную конструкцию от пола...

— Я не хрустальный, чтобы ломаться, — огрызнулся Ульрих, поняв, что именно он и переходит все границы приличия, которые столь натужно вбивали в Швеции.

Словно это залог мирового господства...

— Мы все так думаем, пока не наступает критический момент. Ты думаешь, что потеряв все, что держит тебя на этой земле, ты свободен как ветер? О, нет, ты ошибаешься. Твоя клетка — в твоей голове. Она есть у каждого, даже у меня. Просто она... побольше. Люди несовершенны, а сейчас задача только выжить, ни о каком развитии речи не идет. Так почему ты думаешь, что если взглянешь в глаза правде, твой ограниченный разум не уничтожит себя в борьбе со старыми шаблонами? Шаблоны, — повторил он, приближаясь к Ульриху на опасное расстояние. — Вот чем была твоя личность всю твою жизнь. А все жизненные блага, семья... лишь их следствие. Знал бы ты, что происходит, ты бы не взял на себя грех...

— Какой еще грех?

Ульрих понимал, что выглядел ужасно. Рубашку он не менял с того вечера, да и та была расстегнута на три пуговицы, торча из штанов. Но ему было уже все равно... апатия захватила сознание.

Но Таггарт... или Фриман, неважно, всегда знал, на какие точки надавить.

— Грех приводить в умирающий мир еще одно невинное живое существо.

Слова о дочери, чье лицо он вновь хотел увидеть... еще хоть разок... окончательно сломили Ульриха. Все, что накопилось за эти месяцы, выплеснулось в жалкой попытке задушить Таггарта.

Но тот не боялся. С ледяным спокойствием он перехватил железные конечности и развел их в стороны, используя ограничения в гибкости его родной плоти.

А стремительный удар двумя пальцами в солнечное сплетение заставил согнуться пополам, а потом и вовсе упасть на пол. Воздуха не хватало, но это лишь иллюзия. Таггарт не собирался убивать, лишь обезвредил угрозу...

— Теперь ты чувствуешь это. Истинное отчаяние. После того, как ты все потерял, ты мог начать любую жизнь. Но в силу своей слепоты держался за старое, — босс ходил вокруг, глядя свысока. — Теперь ты понимаешь, что весь твой пройденный путь совершенно бесполезен. И что ты ничего не знаешь о мире, что происходит вокруг. Ты жил в картинке. Но не расстраивайся. Так живут в России, в остатках США, в Японии, даже убивающие друг друга арабы тешат себя иллюзиями... Скажи мне одну вещь, Джеймс. Что бы ты сделал, чтобы защитить семью?

— В...все... — прохрипел Ульрих, пытаясь подняться.

Слова Таггарта отдавались эхом, но каждый раз умудрялись плотно засесть в голове.

— Даже ради жены?

— Д-да... она любит свою мать, пусть та и настоящая стерва...

— А если я скажу, что ты был самой большой угрозой в их жизни? В той машине могли оказаться и они. Скажи, ты бы хотел искупить свою вину?

— Если бы я знал... оххх... — он все-таки с трудом поднялся. — Я бы убил себя.

— Это ты сейчас так думаешь. Нет, ты бы пытался решить проблему так, как умел лучше всего. Нанял бы больше охранников. Потому что ты не смог бы отказаться от власти или семьи, даже если бы это было единственным выходом. Но теперь, когда ты готов пойти на самопожертвование, можно говорить о следующем шаге. Если только ты готов бросить эти театральные глупости с самоубийством. Ты, как и большинство людей, слишком любишь себя до этого, — Таггарт не улыбался, эта беседа не была для него удовольствием, скорее настойчивой необходимостью. — К тому же это самый простой способ. Трудный путь всегда неприятнее.

— То есть все, что мне пришлось пережить, было всего лишь трудным путем? — Ульрих был озадачен. — Но зачем все это? Да, я не такой, как раньше, теперь я сломан окончательно...

— О, нет. Может, лишь отчасти. Но совсем новое нельзя построить на старом. И теперь, когда твоя душа готова вырваться на свободу, я помогу обрести крылья. Идем со мной.

Они направились в самолет Таггарта, который был защищен от любой прослушки. Он включил экран, подвешенный на стене. Среди множества записей найти нужную Ульрих бы не смог без программы поиска, босс вновь продолжал удивлять.

Никто не показывал записи видеокамер с покушением. А потом они пропали вместе с остальными сведениями о почти исчезнувшем из этого мира бывшем менеджере.

Сначала Таггарт показал ту часть, где два охранника Ульриха привычным образом осмотрели всю машину. А потом, стоило тому открыть дверь, как раздался взрыв, и изображение померкло...

Сердце бешено колотилось, а на лбу выступила испарина. Столько времени пошло, а смотреть все также тяжело.

Но потом Таггарт промотал запись обратно и показал нужный момент. Какой-то человек прошел за автомобилем, даже толком не коснувшись его.

Лицо было сложно разглядеть, незнакомец точно знал, где стоят камеры.

— Это ничего не дает, я не знаю его, — покачал головой Ульрих.

— Дело не в том, кто он. А за кого приняли тебя. Ты ведь делал пластическую операцию, не так ли?

Вспомнив об этом, Ульрих невольно коснулся тонкой малозаметной линии под подбородком.

— Тебя приняли за предателя, что сбежал от возмездия. Участвовали ли твои бывшие друзья в этом, я не выяснял, мне было неинтересно. Но мой опыт подсказывает, что такой продуманный план твоего уничтожения после неудачного покушения не мог быть спонтанным. Ведь даже твою жену привлекли...

Тут Таггарт отвлекся на звонок своего телефона, пока Ульрих пытался смириться с тем, что только что услышал. То есть, все это было банальной ошибкой? Как те, которые делают ограниченные клерки?..

— ...хорошо. Да, Даниил, я понял тебя. Выдвигайся, но держись на расстоянии. И не рискуй понапрасну. Помни, с кем имеешь дело.

Закончив разговор, босс повернулся на кресле.

— Наш отдых закончен. И у тебя скоро будет возможность хорошенько насолить тем, кто во всем этом замешан.

— Мне нужны боевые протезы... — только и сказал Ульрих, готовый оторвать от своего тела бесполезные куски металла.

Бесплодные земли. Москва. 4 февраля. 2045 год.

Бездна. 13:29

Маршрут Моисея был отработан до самых мелочей. Таша насчитала с десяток мест, где давно бы сгинула. Половину опасностей составляли бандиты и просто дикие жители зараженных земель. Но с каждой из групп проводник был на короткой ноге.

Во внедорожнике на гусеницах было полно даров за проезд. Обратно же он планировал вернуться по другой, длинной дороги, а также собрать нового хлама в брошенных городах.

Каждый раз при встрече с оборванцами у Таши екало сердце, пусть и в бронированном транспорте имелось достаточно оружия, чтобы отбиться от целого взвода. Слишком хорошо знала, на что способны доведенные до отчаяния люди, включая последних террористов в госпитале...

Собеседник из Моисея был достаточно приятным, но не лучшим. Общаться с ним было легко, но оба предпочли молчать большую часть пути.

Удалось лишь выяснить, что проводник был когда-то военным. И Москва его родной город. При этом его лицо стало мрачнее тучи, и у Таши не хватило смелости спросить что-нибудь еще.

Поначалу было опасение, что проводник всех отвозит подальше и убивать, уж больно подозрительна отговорка про то, что никто не вернулся из Москвы.

Но все-таки Мадам ему доверяла, и этого было достаточно. Пока что.

— Что это впереди за туман? — чуть пригнувшись на переднем сиденье, Таша вгляделась в бежевую пелену.

— То, что я называю Бездной... когда ударили баллистическими ракетами, то пробили секретное хранилище с химическим оружием. Там его было столько, что газ до сих пор откуда-то выходит. Такое почти вокруг всего города, так что надень защиту, — Моисей ощутимо нервничал.

Если раньше хладнокровие не изменяло ему, то по мере приближения к Москве он становился все невыносимее. Постоянно проверял снаряжение, срывался по пустякам, стоило даже сесть не так.

В какой-то момент хотелось выйти с рюкзаком и пойти дальше самой. Тем более, что вдалеке уже были видны остовы московских небоскребов.

Правда, идти по земле вокруг страшно. Лучшего примера бесплодных земель не найти. Вокруг не было ничего, кроме черной грязи. Любая замаскированная яма может стать смертельной ловушкой.

И только Моисей знал дорогу через чертов туман. Не слишком-то доверяя ему в остальном, Таша незаметно сменила небольшой фильтр в плотно прилегающей к лицу маске.. Прорези для глаз оказались узкими, словно проводник специально подбирал самую неудобную модель. Да и фильтр совсем не нравился, контрафакт какой-то...

Остается надеяться, что не заметил, а то опять обидится.

— Я перевезу тебя, а дальше пойдешь одна, — предупредил Моисей.

— Что? Мне нужен проводник прямо к месту в центре города! — глухо через защиту возмутилась Таша.

В этот момент густой туман объял вездеход плотной пеленой. Пальцы проводника вцепились в руль, глаза закрылись, а голову начала мотаться, как при контузии.

— Обойдешься! Там моя семья осталась! Вся! — сорвался Моисей. — И чтобы я пошел туда из-за какой суки! Пошла ты! И Арина тоже может катиться к черту!

Глаза бородача налились кровью, заставляя Ташу вжаться в дверь. Нож был глубоко в сапоге, но до него еще нужно было дотянуться.

Гусеницы прогрызали дорогу вперед, но все больше казалось, что Моисей потерял контроль над машиной, заблудился. И вообще их полностью поглотил туман.

— Присылает мне вас, тварей! Раз за разом! Не могла оттуда все до бомбежки, сука, забрать! Знала о том, что будет бомбить, и ничего не сказала! Ненавижу! Все вы сдохнете там! После того, что я там видел, вы все сдохните! Вы все сдохните, потому что она этого заслуживает!

Неожиданно он накинулся Ташу, и той пришлось открыть дверь и вылезти на просторную крышу грузового вездехода, спасая свою жизнь.

Газ вокруг был настолько густой, что с другого конца транспорта едва удалось увидеть грузную фигуру противника. Упасть вниз, значит умереть. Пусть вокруг и не было грязи, только бежевая, пропитанная ядом земля.

Неожиданно вездеход скатился в овраг, Таша упала на крышу, цепляясь за ближайшую железку на крыше, пока Моисей упорно полз к ней.

— Почему ты задыхаешься тварь?! Умная, да?! Фильтр сменила! Не поможет! Такие умники у меня уже были! Все лежат здесь!

И это правда. Они переехали несколько скелетов. Еще несколько, с разным снаряжением, лежали здесь. Им было лет по пять, а один труп рядом, что удалось разглядеть, был совсем недавним.

Он убивал всех людей Мадам! И всех, кто вообще хотел попасть в Москву!

Но Таша все еще не успела по-настоящему испугаться. Шок еще не парализовал ловкое тело, а решимость бороться до конца не погибла под напором ужаса.

Стоило вездеходу выправиться, как девушка ловко перекатилась по крыше, выхватывая нож из сапога. Лезвие оказалось в ступне Моисея, а несколько поворотов рукояти заставили громилу в теплой шубе взвыть и пригнуться. Чего и ждала Таша, ударив его ногой по лицу с яростным криком.

Грузное тело завалилось в другую сторону. А стоило вытащить нож, как Моисей свалился с крыши, успев только зацепиться.

Таша, не желая рисковать, вскочила и приготовилась к следующему раунду., пока противник не залез наверх.

Но прежде чем тот смог это сделать, туман закончился. И оба остолбенели от открывшегося вида разрушенного города. Время поработало с этим местом, дикая, зараженная природа тоже. Но в целом облик со старых фотографий с трудом, но узнавался...

Справившись первой с нахлынувшими чувствами, Таша решилась все-таки отцепить Моисея от вездехода. Чертов псих!

— Стой! Стой, подожди!

— Отцепись сам или это сделаю я!, — холодно, но со страхом в голосе процедила Таша.

— Да что вообще происходит?! Почему мы здесь?!

— Прекрати прикидываться!

— Ты вырубила меня, да?! Чем ты меня накачала, чтобы забрать мою ласточку?!

Ласточку?! Да сдалось ей это ржавое корыто!

Эти обвинения заставили задохнуться. Она такого страху натерпелась, а теперь, когда у него не получилось убить ее, дал заднюю?! И все-таки...

— Что ты помнишь последнее?