Тени потерянного будущего. Общий файл

Тени потерянного будущего

Пролог

США. Пустыня Мохаве. Заброшенный бункер 'Омега'. 20 января. 2040 год.

Яркие фонари на высоких стойках освещали давно покинутый зал, в то время как тяжелые шахтерские буры старательно грызли опломбированную стену защищенного бункера.

Трупы солдат, которым не повезло сегодня, взялись убрать только сейчас. Свежий запах крови смешался с сыростью, превращаясь в неприятную смесь.

Пожилая женщина с короткострижеными седыми волосами бесстрастно наблюдала через прозрачные линзы защитной маски, как волочат за ноги еще одного застреленного солдата.

Из-за риска подземных газов каждый имел при себе защиту для дыхания. Да и система безопасности бункера, несмотря на его древность, все еще давала о себе знать. Безнадежно устаревшие пулеметы пятидесятых перебили девять человек из авангарда разведгруппы.

Так доложил молодой лысый мужчина, что подошел несколько мгновений назад.

— Символические потери. Я ожидала взрывчатку или чего похуже, — заключила мисс S, мельком взглянув на мистера F.

Защитные костюмы с маской, способной остановить пистолетную пулю, защищали лишь от агрессивной внешней среды, но никак не от таких сюрпризов.

— Эйзенхауэр давно бы все уничтожил, если бы не хотел, чтобы кто-то сюда проник... но это похоже на испытание, — мистер F заметил еще одного важного члена команды и жестом попросил его подойти ближе.

Высокий, почти под два метра ростом, солдат не производил столь угрожающего впечатления из-за излишней худобы. Черная челка лежала поверх маски, сливаясь с ее поверхностью.

Как командир ударной группы, он прибыл сюда первым и вел отряд вперед, прежде чем произошел инцидент.

— Не пострадал? — поинтересовался мистер F, желая услышать более подробный доклад.

Мистер d покачал головой и коротко поведал о том, что произошло:

— Сначала убило троих. Остальные погибли, пока подрывали пулеметные гнезда гранатометом. Я ведь говорил, что он понадобится, — мрачный взгляд на мисс S сказал все красноречивее слов. — Но, если верить карте, это последний уровень защиты.

Предыдущие уровни не представляли сложности с современными технологиями, солдаты невольно расслабились и потеряли бдительность. Впрочем, своей вины командир не ощущал.

— Продолжайте, — холодно прервала доклад мисс S. — Но я не потерплю больше потерь.

Мистер d смерил коллег неодобрительным взглядом и вернулся к своим людям.

— Не стоит его обвинять. ЭМИ-гранаты не сработали бы, большинство здешних ржавых систем защиты работают на простой механике, — попытался смягчить ее спутник. — Кто знает, какие еще сюрпризы оставил наш прекрасный президент...

Шум медленно стихал, буры заканчивали кропотливую работу. За дело взялись подрывники, расположив бомбы в отверстиях под нужным углом.

Вся экспедиция поспешила в укрытия, прежде чем направленный взрыв зарядов нового поколения превратил опломбированную стену в труху, оставляя трехметровый проход.

Зал заполнился пылью и мелкой крошкой, оттого мистер F не сразу поспешил покинуть свое укрытие за отогнанным в дальний конец зала тяжелым буром.

— Даже если мы найдем то, что нужно... какие шансы, что это нам хоть как-то поможет? — мисс S лишь осторожно выглянула из-за угла.

— Никаких шансов. Только случайности. Но никто не стал бы просто так строить целую зону Пятьдесят Один, а настоящее место прятать в двадцати милях от нее.

Они прибыли сюда, как только поступила весть от поисковой группы. Мистеру F пришлось пересечь все США, в то время как мисс S летела из самого Берлина. Поэтому очень не хотела быть разочарованной из-за потраченного впустую времени.

— Я всегда говорила, что поиски ни к чему не приведут. Но если мне придется забрать свои слова назад, я сделаю это с большой радостью.

Мистер F обернулся и словно улыбнулся под маской.

— Значит, вы поняли, о чем я говорил все это время. Поняли, что людей больше нет. Есть только потерянное будущее. А мы все не более чем его тени. Мы можем сколько угодно менять мир, но все сводится к одному ответу. К нулю...

Мисс S знала, что сказать в ответ. Даже хотелось оспорить столь громкие слова, в которых была лишь часть правды. Но тут мистер d, что пошел вперед на разведку, дал о себе знать по рации. Зачистка подошла к концу. И они нашли его...

Глава 1

Суверенная Российская Федерация. Новосибирск. 20 января. 2045 год

Квартира Кирилла. 8:58

Инфолинк в третий раз бил настойчивыми сигналами. В ухе звучала спокойная мелодия, а на сетчатке левого глаза вылезло имя 'любимого' младшего братца. Кирилл мотнул головой, мысленной командой обрывая очередной вызов.

Никому, кроме родственничка, не удавалось испортить настроение еще больше обычного. Если бы не психологическая выучка, жестяная кружка с синтетическим кофе давно бы превратилась в металлолом.

Но для оперативника ФСБ такие эмоциональные всплески недопустимы. Пусть и у всех есть свои слабости. Ведь даже киборги все еще остаются людьми.

Правда, даже без кибернетики в организме, Кирилл считал себя наименее человечным существом на всем белом свете...

Между тем третья кружка незаметно закончилась. По нажатию одной единственной кнопки на кофеварке рядом, тесная кухня наполнилась едва различимым размеренным гудением.

Кирилл, когда мог, встречал так каждый рассвет, провожая взглядом бледный солнечный круг. Ему повезло жить на двухсот пятом этаже да еще на окраине мегаполиса. Из окна открывался прекрасный вид, пусть и подпорченный городским смогом.

Вкус кофе, особенно синтетического, никогда не радовал душу. Не появлялось желания пораньше встать с кровати. И все же поневоле это стало неизменной привычкой. Как и просыпаться вместе с рассветом.

Но сегодня снова в одиночестве...

Вчера Кирилла покинула его женщина. Просто собрала свои вещи и ушла. Но оставила записку. На обычной бумаге, которую даже в такой каморке, как его квартира, еще предстояло поискать. Пальцы до сих пор помнили прикосновения к непривычной, гладкой поверхности бумаги.

Нет, причина ее поступка вовсе не заключалась в том, что он агент Федеральной Службы Безопасности. И не какой-то аналитик, следак или же простой патрульный, а служит в ударном подразделении, уступающем в подготовке только военному спецназу.

Все вовсе не так, как в старых американских фильмах, где жены героев-полицейских не могут остаться, ибо те каждый день подвергают свою жизнь опасности. Что-то и правда было в этой давно потерянной голливудской романтике...

Но у Кирилла все сложнее. С этой женщиной он съехался по расчету. Ей нужно было крепкое плечо, продвинутый паек, а ему борьба с одиночеством и типичные мужские желания.

Потом же проснулись истинные чувства. Но только в одну сторону. Так было всегда, и он прекрасно осознавал свою проблему. И надеялся лишь на понимание.

Наивная вера. Мир сошел с ума больше тридцати лет назад. И такая вещь, как 'понимание', умерла вместе со старыми порядками.

Впрочем, стоило признать, ее и не существовало никогда. Иначе бы люди не оказались на дне мусорной ямы, которую себе и вырыли...

Так или иначе, 'любовь' Кирилла сделала свой выбор.

Было ли сожаление? Кроме того, что вновь навалятся бытовые проблемы, пожалуй, нет. Все к лучшему.

И все-таки первое время пальцы долго мяли перечитанную десятки раз записку. И даже в голове застряло мимолетное желание связаться с женщиной по инфолинку.

Но нет.

Он не сможет дать ей то, что она хочет. А она не сможет жить по-другому. Думала, что сможет, но сильно просчиталась...

Тут кофеварка дала о себе знать двойным писком. Первым о готовности новых порций, а вторым, пронзительным, что запасы кофейного порошка закончились.

Что ж, в стандартных пайках такой роскоши не предусмотрено, неминуемо придется раскошелиться. Может, даже на черном рынке.

Тем временем, Солнце продолжало неохотно подниматься над горизонтом. Часы по мысленному запросу через инфолинк вывели на сетчатку цифры: 09:00. Через два часа начинается новая смена, и Кирилл поспешил приступить к завтраку.

Холодильник хранил в себе недельный запас пайков. Непроницаемые упаковки еще больше напоминали о военном прошлом. Как хозяина квартиры, так и о самой технологии изготовления питательного рациона. В положенном для оперативников ФСБ было больше изысканности, по сравнению с военными. И витаминов несравнимо больше, чем в гражданских. Зато и те, и другие упаковки не разогревались самостоятельно. Такая роскошь только для армии.

Выпив последнюю чашку кофе после завтрака, Кирилл бросил упаковку от пайка в утилизатор мусора. Скрежет под раковиной вскоре дополнился гулом посудомойки рядом. Все-таки камерные апартаменты совсем несложно содержать в чистоте.

Покинув кухню в двенадцать квадратных метров, оперативник перешел в единственную комнату в квартире, не считая уборной. Но и та не могла похвастаться простором или высокими потолками. Как раз хватало под высокий рост хозяина, нужный же простор обеспечивала спартанская обстановка. Последняя подчеркивала всю скудность быта и увлечений. Ни одного плаката на стене, даже патриотического. Даже с обоями не сложилось, просто голые стены, не менявшиеся после сдачи строительства.

Мятая поношенная одежда висела на спинке старого дивана. Куртка из натуральной кожи служила с давних пор, став трофеем еще с Третьей Гражданской. Все остальное, синтетическое, полагалось как государственному служащему: темно-серые брюки, рубашка и сапоги чуть потемнее. Если бы не диван другой расцветки, то одежда могла запросто затеряться.

На узкой лестнице подъезда с трудом могли разойтись два человека. Да и она требовалась только в крайнем случае. С остальным прекрасно справлялся высокоскоростной лифт.

В этот раз с Кириллом на парковку ехали два молодых панка с верхних этажей. Может, они были и не прочь воспользоваться сломанной камерой в лифте и выпустить пар, порожденный избытком тестостерона. Но значок на куртке сразу отбил желание и заставил вжаться в противоположную стену дребезжащей коробки.

Небольшая пластинка с выгравированной большими буквами надписью "ФСБ" решала многие проблемы для сотрудников вне работы. Опознавательный знак крепился к любой одежде. А, если нужно, то и к коже.

За подделку и ношение подделки — смертная казнь. И если камеру во множестве жилых комплексов сменить целая проблема, то количество разнообразных сканеров просто зашкаливало. С подделкой не пройдешь и пары кварталов. А если украл или снял оригинал с трупа агента, то все упрется в несовпадения данных о ДНК владельца пластинки с новым носителем.

Ведь инфолинк — лишь вторая стадия повальной кибернетизации. Первая — это вживление чипа в запястье со всеми данными о владельце. Поэтому несовпадение можно выявить в течение пары секунд. При отсутствии же чипа, но с пластинкой "ФСБ" или другими неположенными значками и снаряжением, веселая поездка в ближайшее управление обеспечена.

Потому эти великовозрастные так и среагировали. Теперь стояли в кабине, боялись поднять глаза. Вся наглая спесь исчезла без следа...

Тем временем, лифт остановился на нужном минус сто пятом этаже.

Современные серые и безликие небоскребы строились еще и вглубь. В случае жилой многоэтажки под землей располагались не только технические помещения, но и огромная парковка.

Кирилл без проблем нашел в огромной массе железа и пластика свой автомобиль, подсвеченный через инфолинк.

Машина, разумеется, служебная. Купить свою — непозволительная роскошь.

Поэтому большинство людей пользовалось услугами разветвленного метро и системы наземных поездов. Так что пробки на местных магистралях случались только из-за серьезных аварий.

Вот выехать с парковки — это задача. Либо ждать очереди на грузовые лифты, либо подниматься наверх самостоятельно по петляющему вокруг этажей туннелю с двумя дорожными полосами. Из-за чего утром и вечером нередко случались заторы.

Решив не искушать судьбу, Кирилл остановился у лифта на специальном маркере. Сканеры прошлись за время ожидания по автомобилю и его хозяину. Безразличный взгляд мельком прошелся по вмурованному в стену устройству. Примитивная модель. Сегодняшние террористы способны взорвать жилой небоскреб без лишних хлопот. Вот только нет смысла. Породить анархию и хаос сложно, власть умела с ними справляться. А люди уже столько пережили, что страх перед терроризмом стоит на одной из самых низких ступеней. Теряется весь смысл...

И, словно в подтверждение, вместе с оперативником в лифт заехала молодая пара. Хлюпик за рулем, скорее всего, клерк в одной из корпораций. Жена, лет двадцати пяти, была месяце на седьмом. Сколько же эгоизма в людях, что желают привести в этот мир еще одно живое существо?

Кирилл вновь вспомнил недавних панков. Их вычурные прически, а также шмотки с нашивками — все это протест. Но при своем нонконформизме они те же самые обыденности, что и этот клерк за рулем. Наивно полагающий, что сможет жить, как и тридцать лет назад.

Если судьба соблаговолит, так и будет. Но мужчина давно перестал на нее полагаться. Многие в свое время совершили эту ошибку, и едва не лишились окончательно своего единственного дома. Этой прослойки с кислородом, жалкой и ничтожной по сравнению с бесконечным пространством космоса.

Все внутри почти погибло, теперь медленно догнивает.

А тут эти вычурные нонконформисты с их бесполезным протестом и наивные клерки. Быдло и лоулайферы. Последнее слово давно стало нарицательным, выйдя из сленга. По сути, каждый второй житель планеты — лоулайфер. Но не каждый лоулайфер — быдло.

Так называют маргиналов, бандитов, психов, торгашей с черного рынка и прочих. Шпана как раз в их числе.

Все с ног на голову. Но без этого, пожалуй, было бы совсем тоскливо. А тут хоть какое-то разнообразие.

Особенно в таком огромном городе, как Новосибирск. Грузовой лифт выпустил автомобиль Кирилла наружу. Но прежде оперативник дал проехать семейной чете.

Стоило сделать еще несколько поворотов, как дождливый серый Новосибирск предстал во всей красе. Третья столица России, взамен потерянных Петербурга и Москвы. Старых построек почти не осталось, кроме как на Окраинах. За то время, пока сюда стекалось все больше и больше людей, город перестроили практически с нуля. Проект создавался с расчетом на проживание тридцати миллионов человек.

И, если судить по количеству жителей с чипом, то Новосибирску повезло принять целых двадцать пять миллионов. На самом деле гораздо больше.

Поэтому первым и главным вопросом была транспортная инфраструктура. Между небоскребами ветвились многоуровневые магистрали и платформы с рельсами. Без навигатора в инфолинке легко было потеряться.

Кирилл же прекрасно обходился без посильной помощи во время вождения. И без обогревателя в салоне, ведь на улице всего четыре градуса тепла, ни к чему лишний раз сажать аккумулятор.

Белый двухместный электромобиль с просторным багажником бесшумно двигался по огромной магистрали. О стекло бились крупные капли дождя, но автоматические дворники расправлялись с ними на ура.

После старого раскладного дивана тело расслаблялось на мягком сиденье. В такие моменты хотелось жить прямо здесь, в автомобиле.

Предпочитая тишину, Кирилл не включал радио. Все равно его ждала только сводка новостей или же общая частота ФСБ. Большего служебной машине не полагалось. За самовольный взлом проигрывателя лишение всех премиальных на год. Но парочка любителей рисковать среди новичков все же находилась. Правда, до первой серьезной беседы с начальством.

Кстати о нем... в инфолинк по защищенному каналу пришел вызов. Первый приоритет, все прочие разговоры моментально обрываются. И это хорошо, потому что за секунду до этого вновь позвонил надоедливый братец. Стоило уже поместить его в игнор-лист...

В очередной раз с Кириллом связалось не само начальство, а автоответчик. Программа умело формировала нужные запросы и передавала их по назначению.

— Старший лейтенант Григорьев, вас ожидают на брифинге на двадцатом этаже, шестой кабинет, через час.

После чего безжизненный женский голос замолк.

Оперативник мысленно похвалил себя за привычку приходить гораздо раньше положенного. Иначе бы пришлось бежать в спешке. А теперь времени предостаточно.

Штаб-квартира ФСБ. 10:40

По сравнению с другими грандиозными сооружениями, новосибирское отделение ФСБ не впечатляло.

Пятидесятиэтажное здание, шириной в двести метров, стояло в центре огороженной территории. Внутри, на расчищенном плато, размещались вертолетные площадки и ангары с бронемашинами.

Жизнь вокруг кипела круглые сутки. Город засыпал ночью, да еще во многих районах объявляли комендантский час, но ФСБ работало без отдыха. Несколько смен, постоянное число резервистов под боком. В том числе и на случай большой войны. До подхода армии организация была единственным оплотом для защиты города.

Правда, воевать по-крупному больше не с кем. Фашисты, монархисты и коммунисты повержены, их организации деградировали до бандитских отрядов, которые даже между собой не могут договориться. Фашисткая Германия вместе с государствами-сателлитами отделена от РСФ Бесплодными землями Восточной Европы и европейской части России. Скандинавский союз не видит смысла в войне. Скорее, небольшая прослойка активных граждан не против взять реванш и вернуть Санкт-Петербург.

Угрозы же со стороны разбитых на огрызки Штатов, вымершей до десяти процентов Азии и ближневосточных регионов, что грызутся друг с другом, никакой не было. Угроза сомнительна, даже от стремительно набирающей силы Японии.

Гораздо важнее решить внутренние проблемы, где армия наводит порядок по-своему, ФСБ по-своему. А выйдет ли из этого толк, покажет время.

Кирилл же просто делал свою работу. И отчасти надеялся, что не застанет времени, когда будет достигнута недостижимая цель: мир и порядок на всей планете. Тогда и жизнь потеряет всякий смысл...

Тяжелые ворота были приоткрыты для въезда автомобилей, и роль шлагбаума играла лазерная стена, что отключалась автоматически после сканирования.

КПП же располагались как снаружи, так и внутри. Люди не доверяли одним лишь машинам из-за хакеров, что придумывали новые и новые способы обхода протоколов защиты. Но только отмороженные будут штурмовать такую цитадель. Охрана во дворе убедила в этом уже не одного сорвиголову.

Автоматические турели стояли на каждом перекрестке. Патрули регулярно сменяли друг друга. Все построено так, чтобы не осталось ни одного слепого угла. Дронов и роботов же не использовали без надобности, держали в резерве.

А под цитаделью располагалась такая же парковка, как в жилых небоскребах, только въезд гораздо шире. Люди и машины вокруг сновали без остановки. Если сам Новосибирск — это муравейник, то штаб-квартира — организм, состоящий из молекул в безостановочном движении.

Кирилл больше всего не любил именно эту парковку. Стоило выйти из электромобиля, и сразу приходилось толкаться на пешеходных дорожках до самого лифта.

Да и в самой кабине всегда многолюдно. Кирилл предпочел бы лестницу, но на преодоление огромных пролетов уйдет много времени и сил. А ситуация может измениться в любой момент, если события развиваются стремительно.

Никакого выговора за 'опоздание' не последует, однако мужчина не хотел остаться за бортом в предстоящей операции. Да и отряду пойдет на пользу игра в привычном составе, как любил говорить их командир, футбольный фанат.

Эти его интересные заморочки породили слухи среди отряда. Мол, что он вышел из рядов бравых ультраправых ультрас. Те когда-то были одной из вернейших опор националистов. И фашистов следом за ними. Теперь же подобные организации приравняли к обычным бандам, да и те давно перестали связывать себя с футболом. Или стали примерными фанатами, кому как повезло.

Среди работников организации было много женщин, а также подростков, начиная с шестнадцати лет. Когда последние записывались на службу добровольцам, то получали особое образование прямо здесь. Закон, придуманный националистами для более успешной мобилизации людских ресурсов, до сих пор был по душе сегодняшнему руководству.

Женщины же шли на полевые операции наравне с мужчинами, но выполняя более специфическую роль в отряде. Снайперы, медики, бойцы на средней дистанции. Только при наличии кибернизации "слабый" пол получал разрешение идти на штурмы и на другие сложные операции, подразумевающие бой на ближней дистанции. Ведь при любом планировании потеря даже нескольких человек недопустимо, и грозит срывом всей операции.

Но на практике все могло обернуться с ног на голову в любой момент, как на войне. И нельзя винить во всем командование. Кое-где и бойцы могут сплоховать. А бывает, лаже высшие силы не смогут помочь.

Поэтому Кирилл уважал стремление снизить риски до минимума. Перед глазами до сих пор мелькали последствия резни в пригороде Новосибирска. И массовая перестрелка в Иркутске, куда его отправили в командировку...

Множество кровавых событий остались лишь сухими строчками в учебниках истории.

— Ты рано, — недовольно обратился к Кириллу заведующий снаряжением, за глаза прозванный "завхозом".

Он и его подчиненные занимались подготовкой бойцов к заданию, в первую очередь чисткой и ремонтом снаряжения. Первое время Кириллу не нравились такие порядки. Он привык иметь собственное оружие и одеваться, как ему удобнее. Но времена разрозненных отрядов прошли, приходилось подчиняться единому стандарту. И после того, как удалось привыкнуть к новому, он осознал, как ему не хватало всего этого долгие годы. Удобство и качество снимало все претензии.

Это, впрочем, не значило, что оперативники не умели разбирать и чистить оружие. Просто основное бремя на себя брал завхоз, чтобы оперативников ничего не отвлекало перед предстоящей операцией.

Работа не из легких, отвечаешь за работу каждого ствола. А если кому из бойцов натирает какой-то из ремней или сочленения брони, есть лишь полминуты, чтобы все исправить. Поэтому мужчина даже не думал обижаться на недружелюбный тон 'тыловой крысы'.

Впрочем, нарекать его так несколько поспешное решение. Облысевший из-за давней лучевой болезни, завхоз успел много где повоевать. И сюда его отправили, признав негодным на поле боя.

Это сильно давило на психику старого солдата. Но ничего не поделать. Правая рука дрожала, на левой не хватало пальцев. Шрам на горле объяснял сиплый голос.

Кирилл понимал, что когда-нибудь закончит точно также. Но у него хватит смелости уволиться из ФСБ и отправиться искать войну где-нибудь еще. И поиски эти будут недолгими...

— Брифинг через тридцать три минуты, — сверился с часами в инфолинке оперативник, ограничиваясь коротким объяснением без приветствий.

— Мои люди еще работают, — проворчал старик. — Но твой шкафчик должен быть готов.

Кирилл оставил на приборной панели свой отпечаток в качестве подписи. Дверь неподалеку открылась с тихим шелестом, выпуская запах чистящих средств из раздевалки, заполненной несколькими рядами высоких шкафчиков. Рядом еще было ответвление с большой душевой.

Женская раздевалка на этом этаже располагалась на другом конце здания. А для киборгов существовал отдельный этаж, ибо требований к их подготовке намного больше.

Молчаливые работники не обращали внимания на Кирилла. Десять человек прекрасно успевали за полчаса подготовить к заданию полтора взвода. Тех, кто пойдет в бой, плюс резерв.

Кирилл действительно пришел очень рано. По нормативу на всю подготовку оперативнику требуется две минуты. Три, если требуется брать тяжелое вооружение. И четыре, если есть время принять душ.

Сам шкафчик с именем и фамилией на табличке потребовал очередного прикосновения к сканеру. В просторном хранилище работники аккуратно развесили составные части брони, а внизу на стойках блестело начищенное оружие и другое снаряжение. Набор для летального исхода. Никаких резиновых пуль, дубинок, шокеров. Разве что светошумовые гранаты. Сегодня все серьезно. Похоже, что завхоз и его бравый отряд внесли изменения в последний момент, стоило только получить приказ.

Обмундирование было в точности подогнано под габариты оперативника. Нигде ничего не натирало и стесняло, насколько это возможно для такой серьезной защиты. Плотный облегающий нагрудник с надписью "ФСБ" выдерживал прямое попадание из дробовика. Пространство между модифицированными кевларовыми элементами закрывала плотная двухсторонняя ткань, расшитая внутри тончайшим слоем металла. Высокие сапоги только казались тяжелыми, в то время как позволяли участвовать в рукопашной схватке. А шлем с непроницаемым забралом, скрывший короткостриженную русую голову, герметично пристыковывался к вороту нагрудника, создавая изолированную среду для дыхания.

С комплекцией Кирилла серое обмундирование смотрелось внушительно, шлем и сапоги увеличили и без того немалый рост почти до метра девяносто. Оружие как нельзя лучше дополняло впечатляющую картину. Черный пистолет-пулемет Калашникова люди завхоза зарядили тяжелыми пулями с останавливающим действием. При переключении режима стрельбы такие могли пробить стену средней толщины, прежде чем настигнут преступника. Значит, придется иметь дело с заложниками, со сложной организацией штурма, где стрельба будет вестись прямо через стены.

В дополнение к гранатам шел пистолет. Все гармонично располагалось на поясе вместе с запасными обоймами, нисколько не мешая.

— В этот раз со стабилизатором оружия все в порядке, — проходя мимо завхоза, глухим голосом заметил Кирилл.

Во время прошлой операции недочет едва не сыграл роковою роль. Все было в порядке до самой кульминации, но в нужный момент оружие все-таки подвело. К счастью, все обошлось, вовремя прикрыли коллеги.

Люди заведующего уверяли, что оперативник сам виноват. Но экспертиза доказала обратное. Одного ушлого упрямца разжаловали. И могли даже посадить, но Кирилл не стал настаивать на полном ходе дела. У всех бывают ошибки. Хватило и разжалования. Служба младшим механиком для транспорта любого научит смирению, терпению и внимательности.

— Рад слышать, — не отрываясь от экрана на столе, буркнул завхоз.

Впрочем, Кирилл знал, что старик благодарен за эти слова. Из-за непутевого салаги его наверняка лишили премии. А при окладе в сто рублей еще десять лишними точно не будут. Особенно, если есть жена и дети. Или другие родственники, о ком нужно заботиться.

Вскоре начали медленно подтягиваться коллеги. Последним явился сам командир, капитан Янковский. Он был младше Кирилла на пять лет, но давно зарекомендовал себя хорошим лидером. Поэтому, будучи его заместителем с лычками старлея, Кирилл никогда не оспаривал авторитет командира. Тем более, что быть во главе сам не слишком любил, предпочитая просто выполнять приказы. Лишняя ответственность ни к чему.

Тем не менее, как у заместителя, в обязанности входила проверка морального духа бойцов и их готовность к операции. В поле брать под командование один из подотрядов и следовать заранее намеченному плану. А также разрешалось действовать по обстановке, если что-то пойдет не так.

— Что скажешь? — без какой-либо субординации обратился Янковский.

Кирилл не понимал этого свойского общения прямо в здании ФСБ. Впрочем, сидевший неподалеку завхоз даже не обратил на разговор внимания.

Да и вообще начальники старше званием не придирались из-за таких мелочей в случае доклада о неподобающем поведении.

Кирилл же считал, что на работе должно соблюдаться все. В этом суть дисциплины. А дисциплина спасает жизни, даже в мелочах. Тем не менее, он даже не думал поправлять Янковского, с которым давно нашел общий язык.

— Пара человек еще сонные. В остальном нареканий нет, — коротко доложил Кирилл, не снимая шлема.

В таком случае, по протоколу, им нужно вколоть себе небольшую дозу адреналина. Если не поможет, отправляются на выходной. Никто не возьмет на операцию того, у кого хоть на мгновение могут возникнуть проблемы с концентрацией. Бывало, впрочем, что некоторые почти каждый день вводили дозу из-за собственных проблем со сном или разницей рабочих смен с биологическими часами организма. Таким раз в месяц приходилось проходить очистку организма от лишних веществ.

— Это все понятно, увидим на построении, — кивнул Янковский, не спешивший менять гражданскую одежду на обмундирование.

Кирилл подметил, что он почему-то не носит значок ФСБ. Не потерял ли случайно?

— Как вообще дела?

Этот вопрос всегда застигал врасплох. К чему все эти разговоры за жизнь? Они не относятся к операции, и никак не помогут в других делах. Бесполезный обмен информацией. Одно дело травить на войне байки, когда сидишь в долгой засаде...

— Также. Снова один, но это к лучшему, — не стал, впрочем, отмахиваться от вопроса Кирилл.

Благо подобные разговоры капитан заводил редко. Знал, что мало что меняется в жизни заместителя. Других же оперативников Янковский расспрашивал порой гораздо подробнее, помогал советом и даже решал чужие проблемы.

Казалось, вполне объяснимое поведение. Если у бойца голова занята другим, он не сможет прикрыть спину. Но с другой стороны, к черту тогда нужен такой боец, который не может сам в нужный момент сконцентрироваться на деле.

— К лучшему? — удивился Янковский.

У самого жена, двое детей. Живет на широкую ногу, если можно так выразиться.

— Да, к лучшему, — не стал распространяться Кирилл.

А капитан не стал настаивать и отправился переодеваться.

Уже через семь минут все оперативники собрались в большом коридоре на выходе из раздевалки. Тридцать человек. И, по слухам, они не единственный отряд. Операция планируется масштабная...

Кирилл все же пожалел, что не послушал новости в электромобиле. Янковский только что закончил отчитывать рядового по кличке Роберт Джордан. Тот был большим любителем Хэмингуя.

Правда, оперативник, не раз испытывавший чувство дежавю, считал, что тот при чтении книги болел за фашистов. Уж больно РобДжо был похож на одного фашика, которого Кирилл встречал как-то в Иркутске на поле боя.

Но не стучал начальству или в разведку. Не было других претензий к бойцу.

— У нас игра не в одни ворота, это ясно? — вновь использовал свой любимый сленг капитан.

Командуя, он преображался. Внешне мягкий человек становился прочнее стали. Невольно проникаешься уважением при первых же звуках голоса.

— Так точно, — мрачным тоном ответил рядовой и надел шлем.

— На брифинге будет присутствовать большое начальство, — предупредил Янковский, сверкая лысой макушкой, держа собственный шлем подмышкой. — Так что никаких косяков, иначе умники получат красную карточку.

Последнее вовсе не значит одно лишь удаление с операции...

Вскоре отряд двинулся по бежевому коридору с развешанными флагами или гербами.

Большой лифт в два захода доставил отряд на нужный этаж. А там конечная точка: огромное помещение, напоминающее военный плац.

Так как не было спешки, можно было провести обычный брифинг. Чаще всего приходилось бежать к транспорту, очертя голову. И прямо в инфолинк приходили данные от аналитиков с краткими пояснениями задачи.

Оказалось, по тревоге подняли уже три отряда. Еще один давно на месте, но в качестве резерва. Что же произошло?

Обрисовывал ситуацию никто иной, как полковник Бондаренко. Заместитель главы новосибирского отделения ФСБ.

— Товарищи бойцы, — вежливо начал он. — Сегодня ситуация серьезна, как никогда. Группа террористов захватила областную больницу имени...

Областная больница имени Дегтярева. 11:05

Они пришли незаметно, как-то миновав охрану. Тревогу подняли слишком поздно, и за это поплатилась жизнью старшая медсестра. Один из террористов всадил ей четыре пули в спину за звонок по инфолинку.

Персонал и больных быстро согнали в фойе инфекционного отделения. По всем правилам поставили на колени, запретив звонить по инфолинкам под страхом смерти.

У них было какое-то устройство, что фиксирует звонки. А потом им удалось заглушить все сигналы.

Впрочем, Таша так и не обзавелась железом в голове. Чип в запястье имелся, но это все. Правда, террористы не верили, копались своими грязными пальцами у нее за ухом в поисках следов операции. Животные...

Их маски закрывали половину лица, а перчатки они даже не додумались одеть. Теперь оставляли свое ДНК повсюду.

Но выводила из равновесия не глупость, а совсем другое. У каждого на руках были неприятные на вид темные пятна. А кожа у всех бледная, как мел. Они были заражены. Если не все, то большинство...

Молодая медсестра двадцати трех лет подрагивала, сидя на коленях, пока позади нервно прохаживался один из нападавших.

В просторном белом помещении собрали тридцать человек. Больных, которые не могли передвигаться сами, оставили в палатах. Наручников или простых веревок с собой никто не взял. Но автоматических пистолетов более чем достаточно, чтобы за пять секунд перестрелять всех заложников.

Таша дрожала совсем не от страха перед террористами. Нет, она слишком многое успела пережить, чтобы бояться смотреть в глаза смерти. Гораздо хуже, что они несли в себе самую страшную заразу со времен Азиатской эпидемии. Бактерии легко передаются, достаточно лишь прикосновения. На ранней стадии еще есть спасение... но вакцина в больнице закончилась два дня назад,

К несчастью, известно это не каждому, даже в инфекционном отделении. Те, кто тихо плакал, еще не догадывались, что лучше легкая смерть для них здесь и сейчас.

Но шатенка сдаваться так просто не собиралась. Пусть будет, что будет, а она всегда боролась до конца. Вера в чудо спасала много раз во время существования, которое нельзя назвать никак, кроме выживания.

К сожалению, далеко не все смотрели на мир также. Особенно раздражала "подруга". Вернее та, кто в них набилась. Медсестра-блондинка ревела, но после окрика захватчика лишь поскуливала.

Дура. Первым правилом всегда было сидеть тихо и не злить террористов. Особенно в первое время. И что в результате? Чуть ли не тридцатилетняя баба размазывает сопли.

— Заткнись... — еще раз прошипела Таша, получив в ответ укоризненный взгляд.

И после крокодиловы слезы, как любила говорить бабушка, продолжились. За это один из неизвестных просто подошел и влепил ей сильную пощечину. А потом, когда не помогло, еще одну, разбив губу. Теперь медсестре заражения точно не избежать...

И Таша сама едва не получила по лицу. Просто так. Но вовремя съежилась, вжав голову в плечи и опустив взгляд.

Чего же хотели эти уроды? Пахло от них, как от помойки. Значит, жили на окраинах Новосибирска. Как добрались до больницы, не вызвав вопросов у ФСБ, непонятно. По слухам, под городом имелись старые туннели, которые якобы закатали бетоном во время строительства. Но энтузиасты находили одну лазейку за другой. И Таша знала пару этих туннелей... в том числе и из больницы.

Слепому понятно, что им нужно. Лекарство.

Большинство было под наркотиками, легкими, но возбуждающими до предела. Поэтому ярость их громил-главарей была еще той, когда выяснилось, что вакцины в больнице больше нет.

Старый план рухнул. Начались томительные переговоры с внешним миром через инфолинк главы отделения. Каждая минута казалась вечностью. Таша хотела, чтобы все поскорее кончилось, уже неважно как. Лишь бы скорее...

Глава отделения пытался осторожно договориться об условиях. Предлагал помощь каждому из террористов. Но едва не закончил плохо и теперь, закончив переговоры, лежал в позе зародыша после удар поддых.

Постепенно сердце Таши успокоилось. Осталось лишь неприятное и тягостное чувство неизвестности. Отвратительнее, чем когда прячешься от тех, у кого только что своровала еду или еще что-нибудь ценное. В те моменты переполнял адреналин, а здесь...

Террористам было плевать на людей. Им терять нечего. Многие даже не понимают, что вакцины для их стадии не существует. Вбили в свою больную голову, что правительство скрывает экспериментальные препараты, что по мановению руки сотворят чудо.

Понять, объединяет ли этих людей что-нибудь, кроме болезни, сложно. Общались террористы между собой шепотом. Бледная же кожа до болезни была загорелой, что странно.

Один из них без умолку шептал что-то на странном для многих языке. Может, молился, но Таша не могла разобрать. Зато узнала язык. Тарашкевица, один из ее родных языков, которым учила бабушка...

Белоруссия была уничтожена по окончанию Третьей Мировой войны, и язык практически вымер. Кто бы мог подумать, что это когда-нибудь даст призрачный шанс на спасение.

Тем более, чуть позже выяснилось, что молодой мужчина не просто нервничает, но еще и колеблется. Осталось только дождаться, когда подойдет поближе. К счастью, его не отправили сторожить лестницу или еще куда подальше...

— Как тебя зовут? — не поднимая головы, прошептала она на почти забытом языке, стоило парню пройти мимо.

Тот остановился и сначала посмотрел на Ташу, а потом огляделся вокруг. Но товарищи по несчастью внимательно наблюдали за заложниками.

— Какое тебе дело? — огрызнулся молодой мужчина, все же удивленный встречей с землячкой.

Теперь, когда завязалась беседа, Таша практически ничего не слышала, кроме стука сердца в ушах.

11:20

После брифинга отряд ФСБ погрузили в вертолет. Задача казалось простой только на вид. Штурм крыши и зачистка верхних этажей. Но в тоже время планы здания вновь и вновь аналитики прогоняли через инфолинки. Коридор за коридором, примерное расположение противников. Приказы на первое время каждый уже получил. Дальше, в свете быстро развивающихся событий, все берут на себя командиры и заместители.

Впрочем, по плану штурм должен закончиться еще до того, как план тыловых крыс за компьютером исчерпает себя.

При прохождении переаттестации несколько лет назад Кириллу предложили перейти в аналитики. Его боевой опыт, умение обрабатывать информацию и неплохой интеллект позволили бы добиться больших успехов. Но для оперативника даже мысль о подобном уже погибель.

Пусть этим занимаются те, от кого в реальном бою мало пользы, а солдаты нужны на поле боя.

Правда, по этой причине Кирилл почти не доверял тем, кто сидит в тылу. И предпочитал, не нарушая лишний раз приказов, оценивать обстановку самостоятельно.

Янковский поддерживал такой подход. Именно поэтому, для страховки, все-таки выбил им в отряд не кого-нибудь, а боевого киборга.

Со спины и с левого бока женщину было не отличить от обычного человека. Но посмотреть с другой стороны, как тут же в глаза бросались кибернетические улучшения.

Прежде всего, лицо. Половину, если не большую часть черепа, заменял металл. Ей пришлось пережить сложную операцию после разорвавшейся рядом гранаты.

Для головы, в отличие от конечностей, полагалась искусственная кожа. Но с последней операцией от нее остались лишь обгоревшие лоскуты. Государство же компенсировало в первую очередь ремонт боевой части протезов, но никак не косметическую.

Мирославе придется долго стоять в очереди на искусственную кожу или надеяться на чье-нибудь пожертвование живой органики. Впрочем, Кирилл знал женщину достаточно давно. Для нее внешность давно ничего не значила. В плену потерянную часть лица порезали так, что отпугивало многих мужиков.

Теперь же она совсем не могла похвастаться мужским вниманием. Левый электронный глаз внимательно скользил по окружающим, порой совершенно независимо от органического правого. Но большей частью Мирослава старалась этим не злоупотреблять, особенно при начальстве.

О красоте и правда говорить не приходилось. Когда-то у нее были красивые светлые волосы. Теперь же она сбривала остатки, что росли на правой стороне.

— Знаешь, кто мог пойти с вами? — неожиданно бросила она Кириллу, игнорируя присутствие капитана Янковского рядом.

— Нурсултан? — предположил он.

— Нурсултан, — кивнула Мирослава.

То было кличкой казаха-киборга. Настоящее имя никто не знал. Пусть ему и было уже за пятьдесят, но продвинутые боевые характеристики и колоссальный опыт позволяли сражаться и выживать в невозможных условиях.

Не то чтобы он был плох, как напарник. Как раз наоборот. К тому же хороший технический специалист во многих областях. Не только сам себя починит, но еще и в поле крайне полезен.

Но при этом он слыл самым безжалостным киборгом даже за пределами ФСБ. Резня, что он устроил фашистам во время Третьей Гражданской, до сих пор передавалась из уст в уста. Правда, есть мнение, что такая слава — заслуга пропаганды.

Мирослава же не была убийцей по призванию, а просто делала свою работу. В ответ же на улицах получала презрительные взгляды. Людям всегда нужно кого-то ненавидеть. Правда, в отношении женщины делать это нужно тайно. Если она не носила знак ФСБ, то тот был более чем красноречиво нарисован на железной руке. Да и связываться с кем-то, кто имеет боевые протезы — себе дороже. Таких смельчаков в последние годы стало совсем мало.

— Что помешало его назначению? — вклинился в разговор Янковский, сидевший рядом с Кириллом.

Молодой капитан смотрелся не так внушительно в броне из-за узких плеч и малого роста. Даже Мирослава со своими протезами выглядела крупнее. Да и просто была повыше из-за кибернетических ступней взамен родных, отрезанных из-за гангрены.

И все же он бы не стал офицером высокого ранга просто так. Его субтильное тело только казалось на вид беспомощным. На самом деле жилистые мышцы были наполнены силой, которой завидовали многие. Янковский умудрялся выигрывать в армрестлинг у всех, кроме самых-самых силачей отряда. И когда рвался в бой, то был похож на дикого зверя, но с холодной логикой машины. Без таких качеств современному командиру никуда.

Можешь быть хоть компетентным задротом-ботаником с подвешенным языком, но солдаты не уважают тех, кто отсиживается в тылу или стоит позади. Многие прошли горячие точки, и любого новичка с военной кафедры безнаказанно унижали, пока тот себя не проявит.

— Приказ сверху, — пожала плечами Мирослава. — Кто-то решил, что заложников еще можно спасти.

Каждый знал о заражении в больнице. Безопаснее было бы сжечь все внутри, но применение таких крайних мер вызовет панику у населения. Всем будет чудиться эпидемия, и тогда весь Новосибирск вспыхнет огнем в массовой истерии. Врагам народа только и нужно, что ее подогреть...

— Заложников уже не спасти, — Кирилл не стал качать головой, в шлеме это выглядело по-дурацки. — Главное не дать террористам скрыться. Странно, что начальство хочет их ликвидации, а не публичной казни.

— Не наше это, приказы обсуждать, — Янковский, предчувствуя скорое прибытие, надел шлем.

Среди бойцов он не выделялся никакими опознавательными знаками. И по правилам никогда не шел первым. Большую часть работы делала подсветка своих и чужих через инфолинк.

— Да и почему бы не попробовать спасти невинных людей? Разве не это главное?

— Чем больше мрази перебьем, тем меньше людей пострадает после, — подняла тонкую бровь Мирослава, уже давно вставшая на сторону оперативника.

Командир поздно застал войну. И не видел многих гадких ее сторон. Порой из-за этого у Кирилла возникали споры с Янковским, к счастью, достаточно мирные.

— Вы оба больше не в армии, но часто забываете об этом.

Это относилось ко многим оперативникам.

Спора же не вышло, вертолет завис в воздухе недалеко от больницы. На крыше террористы не выставили даже дозорного. Вниз вела лестница, с которой легко попасть в инфекционное отделение, вопреки всем правилам карантина. Такое грубое нарушение при строительстве для штурма оказалась как нельзя кстати.

Янковский связался с другими отрядами взводами, что уже прибыли на позиции. Оставалось лишь дождаться приказа командования.

Мирослава хранила молчание наравне с остальным отрядом, бойцы которого раз за разом проверяли оружие и броню.

Никто даже не шутил, как порой бывало. Никому не хотелось иметь дело с заразной болезнью. Кирилла же не волновали подобные мелочи. Броня защитит от контакта с инфекцией, остальное мелочи.

— Роб, какого черта ты не в сети? — командир повернулся к рядовому, что сидел вдалеке, ближе всех к выходу.

— Не могу знать, товарищ капитан, — с безразличием бросил тот. — Это вопрос к программистам. Но я могу вас слышать, это главное.

На случай выхода из строя инфолинка по той или иной причине, в броне всегда оставалась рация. К сожалению, уже было поздно что-либо менять.

— Твою ж... — процедил Янковский. — Григорьев, следи за ним, а то никакой командной игры не получится.

— Есть, — хмыкнул Кирилл.

Порой командир слишком уж полагался на электронику. И в такие моменты, когда кто-то выбивался из объединенного в общую сеть отряда, тот чувствовал себя связанным по рукам и ногам...

Долго отмашки руководства ждать не пришлось, и отряды внизу ворвались в клинику.

Подавляющий огонь по этажу с террористами никто не открыл. В этом случае операция бы закончилась за считанные минуты, пусть и ценой жизни заложников.

Штурм не мог остаться незамеченным, но удар с нескольких сторон не позволит террористам сидеть в забаррикадированном холле. И заложников сразу убивать побояться, ибо тут же потеряют свой единственный козырь.

После приземления отряд занял позицию на крышей Недолгое построение, и Кирилл первым выдвинулся к лестнице, в то время как Мирослава выбрала другой путь и спрыгнула с карниза. У нее другие задачи. Да и искусственные конечности позволяли без проблем передвигаться по отвесным стенам.

Внутри обесточенная широкая железная лестница выглядела мрачно через синюю подсветку прибора ночного видения. Тяжелые шаги бронированных солдат отдавались эхом. Кирилл то и дело останавливался, поднимая сомкнутый кулак. Какой гений вообще послал целую группу сюда? Зажмут отряд с двух сторон, и им конец. Остается надеяться, что у террористов опилки вместо мозгов...

Тем временем, Янковский продолжал получать доклады от отрядов снизу. И вскоре стало окончательно ясно, что в этой операции все пойдет не так.

— Связь с командованием прервана... — доложил один из старлеев снизу.

— Что? — капитан остановился резко, и солдат позади едва в него не врезался.

— Локальная сеть еще жива, но мы отрезаны.

— Возвращаемся, — предложил то, что считал разумным, Кирилл. — Нужно решить проблему, прежде чем идти вслепую.

Ситуация могла измениться в любую минуту. Приказы тоже меняются. Можно запросто попасть под трибунал, если очень не повезет.

— Нет, мы идем. Справимся, не в первый раз, — покачал головой капитан.

Пусть он и полагался на электронику, но не нуждался в большом брате каждую секунду.

Отряд не стал перечить, кроме Роберта Джордана. Кирилл неожиданно понял, что никак не может запомнить его лицо надолго. Чаще он был в шлеме или накидывал капюшон. Будто прятался от кого-то.

— Товарищ капитан, риск того не стоит. Мы же пытаемся спасти тех, кто уже мертв...

— Отставить! — огрызнулся Янковский и толкнул впереди идущего рядового. — Еще поговори тут! Вперед! Связь между отрядами есть, этого достаточно.

Старший лейтенант вновь покосился на РобДжо. Странный он. Может, все-таки подозрения оправданы?

— Кто-то координирует этих тварей, — заметил один из заместителей внизу по громкой связи.

Видимо, удалось перехватить волновую активность...

— Григорьев, твой этаж выше, — напомнил командир.

Кирилл ненадолго задумался, но не пропустил нужный пролет. Пусть, и в обилии дверей на железной лестнице легко запутаться.

— Товарищ капитан, у меня пропала взрывчатка... — неожиданно обыскался оперативник-подрывник.

Заместителю захотелось стукнуть себя по лбу от такой некомпетентности. Пропали не все заряды, но этого не хватит, чтобы подорвать пол верхнего этажа для внезапного проникновения.

— Вы что, издеваетесь... под трибунал пойдешь, недоучка, — словно все было против Янковского.

Такого не было давно. В любой другой момент легко подумать на откровенный саботаж...

Он уже был готов отступить, но услышал кого-то внизу.

— Действуем по плану. Григорьев, огонь на поражение!

— Есть! — Кирилл вместе с частью отряда остановился возле нужной двери.

Вскоре шаги заглушил громыхающий лифт, вокруг шахты которого и был построен пролет.

Опасность, казалось, только раззадорила капитана, пусть тот и не был азартен на операциях. Нет, просто никакие неурядицы не должны помешать выполнению задания. В обычных условиях...

Лифт поехал выше, а на лестничную площадку вышло двое террористов. Оперативники, что спускались совсем рядом, открыли огонь. Несколько одиночных выстрелов в грудь, однако, не сломили врагов.

Первые бойцы пали от ответных пуль, а после накаченные наркотиками враги кинулись врукопашную. Еще несколько спецназовцев полетело вниз между шахтой лифта и лестницей.

В бой вступил Янковский, в то время как Кирилл быстро спустился и вместе с остальным отрядом прикрывал сверху. Одного опасного террориста удалось ликвидировать выстрелом в голову, а второго добил капитан. Обезвредил врага ударом в горло, а потом попросту приставил пистолет к подбородку и хладнокровно спустил курок.

Глушители были и у террористов, но отряд с крыши уже наверняка заметили. Стоило командиру с частью отряда пройти вперед после зачистки к двери, как оттуда выскочило еще несколько противников. Бой повторился вновь. Только теперь не помогла даже стрельба в голову. Каждый из террористов обзавелся металлическим черепом.

— Киборги! — крикнул РобДжо, отступая назад.

Казалось, он просто хотел дезертировать с поля боя. Тогда Кирилл бы попросту прострелил ему ногу, имея на это полное право.

— Мирослава, тут киборги, нам нужна помощь! — оперативник попытался связаться с женщиной.

Но безуспешно...

Тут у рядового родился план. Одного киборга уже изрешетили, против остальных сражался один лишь Янковский. Его подчиненным не повезло, несмотря на прикрытие сверху..

Кирилл быстрыми жестами отправил пару солдат на подмогу. Роберт Джордан пропустил их, а после незаметно вытащил боевую гранату.

Янковский чудом вывернулся и не дал зажать себя у перил. И тогда, рядовой решил действовать.

— Стой! — крикнул Кирилл, пытаясь перехватить его руку.

Но все произошло слишком быстро. Даже мгновенные рефлексы поляка не помогли. Он лишь успел отпрыгнуть в сторону, выбивая своим телом дверь.

Взрыв настиг его. Как и киборгов с одним из рядовых, что спешил на помощь. Шлем Кирилла не смог справиться с громким эхом, а ослепительная вспышка в приборе ночного видения едва не ослепила напрочь.

Но он не мог не заметить главного. Железная лестница, не слишком удачной конструкции, начала рушиться. Весь каркас трясло, пока нижняя часть не отломилась окончательно. И два пролета рухнули вниз вместе с покореженными телами своих и чужих.. Единственного, кого удалось схватить Кириллу, так это Роберта Джордана. Тот зацепился за торчащую железку и смог продержаться, пока оперативник колебался между ненавистью и правосудием...

Тем не менее, после спасения, Кирилл не постеснялся выместить всю злобу. Холодная ярость поглотила разум. Каждое действие продиктовано эмоциями, но было осмыслено до мелочей.

Прямо у края обрушенной лестницы, он повалил подчиненного и сдернул с него шлем. Тот пытался сопротивляться, но Кирилл с легкостью держал его, упираясь коленом в грудь.

После нескольких безжалостных ударов твердыми перчатками, сравнимых с кастетом, старший лейтенант разбил рядовому лицо, выбил зубы, а потом просто вцепился руками в горло.

Никаких слов, никакой ругани. Все это лишнее. Под непроницаемым шлемом глаза Кирилла смотрели с пугающим безразличием. Это то, что нужно сделать. Это то, что он делал множество раз, когда кто-то вот так подставлял своих. К черту правосудие, эта мразь его не увидит...

Но в ситуацию вмешался один из сержантов. С трудом, но ему удалось оттащить Кирилла, чуть не рухнув с ним вниз с огрызка лестницы.

— Он того не стоит! Под трибунал отдадим!

Кирилл после небольшого сопротивления все-таки взял себя в руки и расслабился. Он и правда того не стоит. Последний взгляд на Роберта Джордана это доказал.

Несмотря на разбитое лицо, боец держался все также гордо. И ответил надменным взглядом. Нет, все-таки старший лейтенант помнил эти глаза... был выродок под Иркутском, без сомнений!.

— Нужно уходить, связь с другими отрядами пропала, — предложил сержант. — Кто-то облажался

— И мы в том числе... — тихо согласился Кирилл с досадой в голосе и, схватив за плечо рядового, поднял его и насильно потащил наверх.

Янковский был на нижнем этаже, вне досягаемости. И не отвечал. Кирилл понял, что дальше придется брать командование на себя. И он принял решение, что хватит на сегодня смертей из его отряда.

Но на середине пути на крышу подвели подвели крепления лестницы, что затряслась под весом остатков отряда. Решив не рисковать, Кирилл приказал на этаж больницы, куда должен был следовать по плану.

11:32

Таша старалась не пялиться на оружие террориста, равно как и избегала встречаться с ним взглядом. Неизвестно, что еще в ее глазах может увидеть парень, которого колотит от адреналина.

В первую секунду разговора захватчик хотел попросту проигнорировать девушку.

— Какое тебе дело?! — поколебавшись, грубо бросил он на их родном языке в ответ.

И имени своего так и не назвал.

Казалось, что все закончится, так и не начавшись...

Но, помявшись, террорист сделал вид, что осматривает других заложников. Медсестра рядом еле слышно всхлипывала, то и дело норовя с надеждой взглянуть на Ташу, словно та хотела вытащить их обеих.

— Откуда ты знаешь этот язык? — вдруг поинтересовался парень.

— Я... — Таша запнулась на мгновение, собираясь с духом с духом. — Меня учила бабушка... она вывезла меня за неделю до того, как от Белоруссии ничего не осталось...

О его же родственниках спрашивать не стоит. Любое неосторожное слово способно вызвать бурю. Ведь жизнь каждого из заложников для него ничего не стоит.

Главное, что вообще установился контакт. Уже не все так безнадежно...

Но в следующий момент террорист попросту приставил к ее голове пушку. Словно упивался чувством превосходства. Но вместе с тем пособники смотрели не так косо на разговаривающую пару.

'Подруга" же рядом так и вовсе отвернулась со страху.

Палец дрожал на курке, но мужской голос звучал спокойно, будто ничего не происходит:

— Ты не из центра?

— Нет... я здесь только работаю. Захотела завязать с воровством, — призналась Таша.

Она не могла позволить квартиру внутри периметра. И больница такой роскоши не предоставляла. Да и никакого желания переезжать из родных не было, пусть это и была помойка.

— Завязала?! Ты убила себя, работая на этих свиней! Из-за них мы теперь все мертвецы! Потому что правительство скрывает от нас лекарство! — громким шепотом взорвался парень, больно вдавливая дуло оружия в волосы

К счастью, один из главарей этой шайки ничего не заподозрил. Наоборот, может даже подумал, что молодой террорист пытается что-то выдавить из девушки.

— Послушай... просто послушай... — Таша не выдержала напряжения и почувствовала в глазах слезы.

Маленькие капли падали на белый испачканный халат, но будущих мертвецов это не разжалобит.

— Даже если ты найдешь лекарство, знаешь, что с тобой сделает ФСБ? — она говорила, почти не дыша.

— Я готов к этому...

— Нет. Они выкинут тебя в карантин... они не будут тебя судить, а просто бросят в карантин, понимаешь? Здоров ты или нет, неважно...

Парень задумался на несколько мгновений. Но после угрожающе взвел курок.

— Брехня. Скорее, просто расстреляют...

— Мой брат сейчас там... он был здоров, но его кинули туда.

Нотки горести, что переполняли голос, были самыми настоящими.

— Если ты исцелишься, они тебе этого все равно не простят. Эти твари ничего не прощают... — она рискнула и медленно подняла голову.

Уже многие годы людей из всех сходств людей больше всего объединяла только боль. Захватчик тоже немало пережил, но все равно не хотел умирать. А здесь они обречены на смерть...

— Я знаю... выход отсюда. Вы пришли сюда через подвалы. Там есть другой путь. Я использую его для кражи лекарств.

Голос Таши становился все увереннее. Но расслабляться было нельзя.

— Завязала с воровством, значит... еще скажи, что просто так помогаешь бедным кварталам, — не поверил террорист.

— Просто так, — соврала Таша.

Она зарабатывала на этом. Каждый вертится, как умеет. И никто, тем более этот парень, не смеют ее в чем-то обвинять. Зарплата медсестры с доплатой за риск еле позволяла сводить концы с концами.

Равно как и террорист попал в отчаянную ситуацию и пошел на крайние меры. Да, Таша ненавидела его. Но отчасти понимала. Отчаяние любого доведет до крайней точки.

После этого разговор закончился. От удар по лицу рукоятью пистолета девушка упала на пол. Тупая боль в скуле парализовала челюсть.

Стоило дальше в слабость и беспомощность, но медсестра давно от этого отвыкла. Руки сами сжались в кулаки, когда она попыталась подняться.

Сильная рука схватила за ворот халата и потащила вперед. Молодой террорист куда-то вел девушку, но куда именно, понять сразу не вышло.

Никто не возражал, наоборот, на лицах захватчиков играла усмешка. Может, он и правда ведет ее, чтобы изнасиловать? Подальше от чужих глаз...

Страха не было. Просто появилась злость на себя, что так понадеялась на человеческую душу...

Стоило им выйти на лестницу, как на другом конце инфекционного отделения прогремел взрыв. Террористы и до этого вели себя нервно, а теперь как с цепи сорвались. ФСБ начало штурм, теперь точно крышка...

Но парень неожиданно повел медсестру на верхний этаж. Знал, что если пойдет вниз, наткнется на спецназ.

— Как быстро добраться до подвала? — быстро спросил захватчик. — Лифт в морг работает?

— Да, он питается от другой подстанции, — вспомнила Таша, выдыхая слова.

Как-то пришлось самой копаться в небольшом трансформаторе внутри лифта. Инженер из нее слабый, но кое-какие знания имелись. Но получится ли запустить его в этот раз?

Вряд ли. Федералы так просто их не выпустят...

Стоило вспомнить, как они и появились за поворотом. Пятеро. Слишком много.

Но встречи не избежать. Парень это прекрасно понимал, поэтому обхватил рукой горло Таши и потащил ее по коридору в противоположную сторону.

Оперативники среагировали быстро, вскинув оружие. Нет все-таки их трое. Один с трудом шел, а второй его поддерживал. с трудом

Тем не менее, оставшиеся трое в фирменной броне.

— Дайте нам уйти, я ее отпущу! — крикнул им парень, с щелчком выключив глушитель. — Или ее смерть будет громкой!

Если только его крики еще не услышали внизу...

Сердце Таши замерло, а глаза закрылись сами собой. Теперь стало по-настоящему страшно. Ватные ноги с трудом слушались. Твердая, неживая рука в перчатке сдавливала шею...

— Сдавайся или умрешь, — медленно шагая вперед, потребовал Кирилл.

Он целился из пистолета с обеих рук, в то время как подчиненные прикрывали по бокам.

Больше никаких переговоров. И никто не будет повторять дважды.

— Скажи им, что с тобой ничего не сделаю! Быстро! — потребовал парень на тарашкевице.

Этот язык Кирилл знал, но совсем немного...

Террорист боялся. Побольше страха, чем упрямства, и он был упал на колени, выкинув оружие. Но нет. Теперь он загнанный в угол зверь...

Девушка послушно пыталась произнести все, что нужно, но язык заплетался и получалась непонятная смесь.

Когда напряжение достигло предела, медсестра решила, что терять нечего. И резко повернулась всем телом в сторону, давая шанс бойцам ФСБ.

Кирилл не стал медлить и прострелил замешкавшемуся парню незащищенное горло. Вопреки ожиданиям, тот оказался гораздо крепче. Захлебываясь кровью, он вновь поднял оружие. А искусственную руку заклинило на тонкой шее медсестры.

Еще несколько пуль пробили тело и распороли щеку. Террорист упал, и медсестра вместе с ним, не в силах освободиться из железной хватки.

Оперативники кинулись на помощь и поспели как раз вовремя. Еще немного, и прощай гортань....

Парень был еще жив и умирал мучительно. Но спасать его жизнь медсестра не собиралась. Освобождение из хватки подарило такую порцию адреналина, что девушка тут же вырвалась из рук оперативников, толком не восстановив дыхание.

— Тварь! Скотина! — брань хрипло вырывалась из отдавленного горла, пока она пинала ненавистного захватчика ногой в медицинской обуви.

Пока Кирилл не оттащил ее за оттянутый ворот халата и не швырнул в стену.

— Успокойся! Он уже не жилец! — он заговорил на белорусском, предполагая, что девушка его вполне понимает.

Это помогло. Пусть и боль в спине от удара едва не согнула пополам. Не обращая на нее внимания, Таша непонимающе уставилась на старшего лейтенанта, когда к нему по званию обратился один из бойцов.

— Что будем делать дальше, товарищ старлей?

Его подчиненный упустил момент, когда еще живой террорист выхватил запасной пистолет молниеносным движением киберпротеза...

Автоматическая очередь пробила насквозь хваленую броню бойца, что закрывал своим телом старшего лейтенанта. Страшный грохот заполнил коридор, Таша не сдержала крика.

Другой оперативник выбил оружие ударом крепкого сапога и превратил пятью пулями голову парня в кровавое месиво.

От этого зрелища Таша почувствовала себя, как при температуре в сорок градусов. Разум отказывался верить в происходящее. Мигом вспомнились ужасы далекого детства...

И даже появившиеся террористы не вывели из полузабытья.

— Беги отсюда! — действуя быстро, старший лейтенант выбил ближайшую дверь и втолкнул туда Ташу.

Ноги несли ее сами. Но недолго, сил почти не осталось.

Позади не осталось ничего, кроме выстрелов и криков. Стоило завернуть за угол, как после удара невероятной силы совсем рядом приземлился старший лейтенант.

Его броня была вся во вмятинах. Защитное стекло шлема разбилось, осколки расцарапали лицо.

Первые секунды Таша была уверена, что мужчина мертв...

Но Кирилл был жив. Чудом. В кулаке киборга был гидравлический усилитель. Спас только шлем. Хуже всего не позорное поражение, а что Ахметов прикрылся телом другого бойца, а потом как-то сбежал обратно к лестнице...

Кирилл уже собрался выстрелить в спину, но не успел...

Потом полет. И теперь кто-то взял его за руки. Куда-то поволок. Это оказалась медсестра. Тяжело ей было тащить такую тяжесть. Только рывками и получалось, по капельке...

— Отпусти... — потребовал Кирилл слабым голосом

По голове будто грузовик проехался. Один глаз сильно порезало стеклом. Инфолинк отключился от сети ФСБ, и теперь снова звонил 'любимый' братец. Хуже не придумаешь.

Пожалуй, лучшего времени для ответа не найти, ведь они все равно скоро умрут. Правда, террористы оказались не слишком щепетильными и не стали проверять, куда улетело тело оперативника...

Однако, кое-что этот звонок сделал, а именно пробудил ярость, наполнившую силами искалеченное тело.

С трудом поднявшись, Кирилл тут же зашатался. Медсестра хотела было его подхватить, но вместо этого отступила на шаг. В броне оперативник легко мог ее раздавить.

Но он удивил ее, решительно зашагав вперед вместо падения. Вряд ли только осознавая, куда именно. Девушке оставалось лишь пойти следом.

Тем самым Кирилл спас жизнь им обоим. На нижних этажах прогремел взрыв. Пол тут же провалился под ногами...

Им еще легко удалось отделаться. Таша разбила локти и колено. Оперативник ненадолго потерял сознание, и теперь медленно приходил в себя. Оглядевшись, Таша немедленно поняла, что в соседней комнате кто-то есть.

Вскочив, она потрясла старшего лейтенанта за плечи.

— Там! — одними губами шепнула она.

В полутемной пустой медицинской палате им негде спрятаться.

Рука оперативника вовремя нащупала выпавший из порванной кобуры пистолет. Дверь открылась, и бьющий сквозь проем свет на мгновение ослепил обоих.

Выстрел наугад чиркнул по металлу. Но после руку словно сжали в промышленные тиски.

Кирилл не сдержал вскрика и выронил оружие. В то время как осмелевшая от последних потрясений медсестра ударила нападавшего по голове ближайшим подносом для мединструментов.

Но тому хоть бы что...

— Григорьев, твою Россию... — прошипел знакомый голос.

Теперь Кирилл отчетливо смог разглядеть Мирославу. Как она вообще сюда попала?

Может, дело было в контузии, но растерянный вид медсестры с погнутым подносом, невольно его развеселил.

Настолько, что все вопросы к Мирославе как-то забылись.

— Прекращай, старлей, — раздраженно бросила киборг, после чего Кириллу у оружием.

Он никогда не уставал удивляться на реакцию киборгов. Машина внутри черепа реагирует быстрее человека, оценивая угрозу.

Поэтому не стоило обижаться за вывихнутую руку, сам виноват...

— Мы заражены, отойди подальше, — предупредил Кирилл.

Ташу выбила из колеи истерика оперативника. Но еще удивил безразличный, даже повседневный тону после. Словно тот давно ждал такого исхода. И это еще не говоря о странной лысой женщине, напичканной железом.

— Нам дадут вакцину. Выживем, — уверенно заявила киборг.

Она просто подошла и мягко положила руки на плечи медсестры, доверительно глядя в глаза. Успокоить хотела... Но с красным искусственным глазом это смотрелось жутко, отчего Ташу неприятно передернуло.

К счастью, продолжалось это недолго, и она переключила внимание на старшего лейтенанта.

— Паршиво выглядишь.

— Могло быть и хуже, — старший лейтенант медленно поднялся с ее помощью. — Но если бы не девушка, так вообще бы там под обломками остался... черт, как они вообще протащили сюда взрывчатку?

— Значит, представим к награде. Хорошо, что все кончилось. Резерв перебил всех террористов. Но много заложников погибла, — слишком уж машинально рассказала обстановку Мирослава. — Что у вас случилось?

Ташу не слишком порадовала новость о награде. Все еще не верилось в то, что вакцину и правда дадут. Такой щедрости для простых людей никогда не дождешься. Особенно, когда узнают, что медсестра пусть и с чипом, однако живет совсем не в Новосибирске... с другой стороны благодарность за спасение жизни офицера чего-нибудь да стоит...

Видимо, киборг связалась с начальством, раз такие хорошие новости. Кирилл попробовал сделать тоже самое, но войти в сеть так и не удалось. Зато новый звонок братца вызвал желание вырвать инфолинк из уха к чертовой матери!

— Все пошло не так.... — Кирилл медленно снял шлем, а потом посмотрел на медсестру здоровым глазом. — Что у меня там? Все плохо?

Стараясь не пялиться на женщину с буквами 'ФСБ' на протезах, медсестра подошла ближе, бросив помятый поднос.

— Ничего страшного, пять минут у микрохирурга, и как новенький, — она без брезгливости приоткрыла его веко и быстро оглядела поврежденное стеклом глазное яблоко.

У Кирилла были вопросы к киборгу. Но с другой стороны, вся операция пошла наперекосяк не из-за нее. Кто-то, кто повыше, должен за все ответить...

— Где Яныч? — при напоминании о капитане все неприятные воспоминания пронеслись в голове.

— Не знаю. Но там все плохо...

Ответом стало лишь молчание. Про остальных ребят Мирослава не спрашивала.

Знала, что судьба их незавидна.

Тем временем, послышались шаги в коридоре. Пятеро. В тяжелых ботинках.

— Это свои, — успокоила Мирослава.

Скандинавское Содружество. Швеция. Стокгольм. 21 января. 2045 год.

Клиника корпорации 'Mekanism'. 10:02

Джеймс Ульрих между процедурами только и делал, что смотрел на себя в зеркало в палате. Сначала он мог только поднимать голову. Потом научился садиться. А теперь стоял, не чувствуя ногами пола.

Протезы белого цвета почти сливалась со стерильными стенами палаты, в которой выделялись только синие цветы, что время от времени посылала родная корпорация.

Корпорация, что отдала его сюда. Без согласия.

Впрочем, добиться согласия от человека в коме невозможно. Значит, все решила жена. Но как? Ее семью перебил съехавший с катушек киборг. Чтобы она позволила сделать из своего мужа машину... значит, никаких вариантов не осталось.

Джеймса до сих пор брала оторопь от фотографий с больничной койки перед протезированием. Неужели Кирстен в самом деле подписала бумаги, увидев его? Видимо, позволить ему умереть, пусть и человеком, было выше ее сил.

Но после операции она ни разу его не навестила...

Ульрих хотел вырваться отсюда. Домой, к жене и дочке. Других больных навещали, клиника не была закрытой для посетителей. Многие жены и мужья помогали своим близким учиться ходить на новых протезах или налаживать сложнейшую моторику пальцев. А он один здесь, уже два месяца после пробуждения.

Один раз мужчина попытался выбрать тайно, но его поймала бдительная медсестра. А второй раз, не выдержав новых неудач в контроле над новыми конечностями, Джеймс пытался бежать, расталкивая медперсонал и других больных. Но вмешались охранники с военными протезами под одеждой. С ними тягаться бесполезно, особенно если ноги едва слушаются, а рука толком не может сжаться в кулак.

Ульриха вернули в палату. И теперь психолог приходил чаще, чем раз в неделю. Все эти беседы... бесполезны. Он был здоров, мыслил здраво, ему не нужна была поддержка чужого человека, ему была нужна семья!

Незаметно, но из-за попытки побега ему увеличили срок пребывания в клинике. Сдерживая в себе злость, мужчина подыгрывал во всем психологу. Этот простофиля так и не смог толком пробиться к истинным мыслям высокопоставленного менеджера корпорации "Инфоглоб". Не тот уровень интеллекта и умения влиять на людей.

Да, Джеймс понимал, что с побегом поступил глупо. Но посттравматический стресс любого доведет до крайней ступени. Он до сих просыпался, вскакивая с кровати. Что бы ему не снилось, все каждый раз заканчивалось взрывом...

В голове вновь и вновь, даже во время "любования" в зеркале, прокручивались мысли о том, как все произошло. Полиция допросила его один раз. Антитеррористический комитет — два раза. С тех пор тишина. Никаких обстоятельств дела, никаких подозреваемых. Неизвестность.

Даже связаться с внешним миров не позволяли. Старый инфолинк удалили во время одной из операций, новый же ставить не спешили. Объясняли все глупыми оправданиями, что это может помешать адаптации к протезам.

Джеймс готов был плюнуть им в лицо. Он участвовал в разработке повседневной модели инфолинка, которую теперь используют около миллиарда человек! Работал ради прогресса, поэтому отчисления за каждого клиента только корпорация, а не он или другие участники проекта. Они все равно стали богачами, и это подняло корпорацию на новый уровень влияния, заставив серьезно потесниться "Mekanism" с их примитивными разработками. Еще бы! Им требовалось вскрытие всей черепной коробки и замены нескольких критически важных участков мозга!

Проклятье, он даже сам был готов вскрыть скальпелем область за ухом и вставить самую примитивную модель. Без контакта с сетчаткой, простой радиоприемник! Но скальпель и все острое благоразумно держали подальше от киборгов.

Оставались примитивные телефоны в клинике. Но они стояли на учете и были защищены паролями.

Такого нарушения прав в свободной от фашистов Скандинавии и придумать нельзя. Но к киборгам всегда было особое отношение, особенно после принятия унизительных для них конвенций...

Джеймс смотрел на себя в зеркало, силясь осознать, что он теперь хуже, чем просто инвалид. Все, что якобы делалось ради его безопасности, делалось для безопасности окружающих. Любое неосторожное движение рукой пугало до колик даже опытных медсестер.

С этим предстоит жить... но он должен справиться. Ради семьи.

Поэтому Ульрих подавлял желание разбить зеркало. Пусть и лучшего способа испытать свои новые кисти не найти.

Но тогда вместо одного мозгоправа к нему будут приходить два, а то и три. Лечение оплачивает корпорация, и денег не жалеет.

Только вот никак не дает о себе знать. Его не только отстранили от дел, но и изолировали от них...

Впрочем, здесь есть объяснение. 'Инфоглоб' и 'Mekanism' объявили друг другу холодную войну. И обсуждать в клинике враждебной корпорации важные дела опрометчиво.

Оставалось лишь смотреть скучные новости по телевизору... и смотреться в зеркало.

Джеймс провел рукой по макушке, что только начала зарастать светлыми волосами. После ожогов ему пересадили, но те выглядели как родные...

Разумеется, ладонь ничего не почувствовала. Каждый раз это неприятное открытие!

С досадой он спихнул с подноса рядом небольшую чашку с таблетками. Его пичкают антидепрессантами, словно он страдает от тяжелейшей депрессии.

Но с таким количеством лекарств легко заработать шизофрению. Словно этого и добиваются... поэтому он их прятал или превращал в пыль с помощью протезов и смывал в раковину. Медсестра часто заставляли их пить в ее присутствии, но не заставляла открывать после рот. Но Ульрих подозревал, что в палате есть камеры, и о его фокусах всем давно известно...

Неожиданно дверь палаты открылась. Медперсонал всегда входил без стука. И в этот раз это была не симпатичная медсестра-сирийка, а психолог. Самый мерзкий из тех двоих, что пытались помочь Ульриху побороть собственных демонов.

Низкорослый швейцарец не любил сверкать лысиной, оттого зачесывал оставшиеся волосы на макушку. Получалось не очень. А пересадить волосы, похоже, даже не обсуждается.

— Херр Ульрих! — радостно возвестил он. — Вас сегодня выписывают.

Сердце Джеймса едва не выскочило из груди. Но его тут же успокоили искусственные желудочки, посылая мозгу сигналы успокоиться. Простая мера предосторожности, столь раздражавшая раньше, но оказавшаяся столь полезной.

— Когда?

— Сегодня. Мы поедем к вам домой сегодня вечером! — пожилой врач был так рад, словно это его выпускают из клетки после многомесячного заточения.

Ульрих на мгновение было смирился, но быстро смекнул:

— Бумаги ведь уже подписаны?

— Разумеется, все сделано в лучшем виде, — вот почему психолог из швейцарца, как из швабры.

— Тогда мы отправляемся сейчас. Бумаги подписаны, вы не имеете права удерживать меня.

— Как ваш лечащий врач...

— Мой врач — херр Юнг. Вы мой психолог. Я знаю, что вы обязаны первое время ходить за мной по пятам. Поэтому собирайтесь, мы едем ко мне домой. У вас нет полномочий, чтобы меня удерживать.

— Но...

Ульрих уже не слушал. Юнг, тот, что ставил протезы, был хорошим доктором. Понимал, что к чему. И уже давно считал Джеймса здоровым. Тем не менее, существовали жесткие правила, которых приходилось придерживаться.

— Херр Ульрих, вам ведь осталось подождать совсем немного! — умолял его психолог, словно отговаривал от неминуемой гибели.

Джеймс его игнорировал на всем пути до самого автомобиля.

Но стоило подойти ближе, чем на три метра, как мужчине стало нехорошо. Сердце вновь бешено заколотилось. Лицо побелело, а будь руки настоящими, то давно бы затряслись.

— Вам плохо?

Это была та же самая машина. Электромобиль Вольво. Цвет немного другой, но модель один в один

Еще несколько секунд ступора, и его вернут в больницу. Джеймс стиснул зубы и подавил приступ паники. Искусственное сердце вновь билось ровно, теперь осталось лишь сделать первый шаг.

Это все в прошлом, нужно лишь забыть!

— Видите? Вы не готовы... пойдемте...

Растерянный психолог начал было говорить уверенно, но в этот самый момент Ульрих открыл дверь и занял место на переднем сиденье, закрыв глаза.

Лишь когда завелся мотор, менеджер вздрогнул, но всю остальную дорогу сохранял каменное спокойствие.

Появляться перед семьей в такой одежде было стыдно. Но это лучшее, что могла предоставить клиника. Белый комбинезон для прогулок в саду в холодное время. С фирменным логотипом в форме механической руки.

Следовало заехать купить костюм. Но Джеймс не имел при себе даже кредитки, чтобы расплатиться за одежду. К тому же он торопился. А вот психолог, словно нарочно, выбирал дорогу подлиннее. И постоянно потел, несмотря на отлаженный еще на заводе микроклимат в машине.

— Пустите меня за руль, — потребовал, потеряв терпение, Джеймс.

— У вас нет прав, вам придется учиться заново, — 'ободряюще' улыбнулся швейцарец.

В этот момент менеджер представил во всех подробностях, как выбивает его зубы металлическим кулаком, как кровь покрывает начищенный до блеска протез...

Жилой комплекс 'Обстфельдер'. 11:20

Когда до дома оставался всего один квартал, а психолог нашел еще одну причину для заминки, Ульрих покинул машину и пошел дальше пешком.

А потом побежал и не останавливался на чужие окрики, пока не добежал до самой двери двухэтажного особняка. Перемахнул через забор. Даже затоптал идеальный газон. Еще несколько месяцев назад это было бы для Ульриха фантастикой...

На стук в дверь никто не ответил. Тогда Джеймс попробовал открыть дверь. Не заперто...

Внутри стояла жена, Кирстен, скрестив руки и отведя взгляд в сторону. Кроме этого мужчину встретили голые стены. Ни мебели, ни вещей. Только несколько чемоданов у входа.

Возникла долгая пауза, которую прервала открывающаяся позади калитка во двор.

— Я... я пытался... его... остановить! — прокричал запыхавшийся позади психолог, но Ульрих ловко закрыл дверь перед самым его носом.

— Что происходит? — Джеймс все еще не мог прийти в себя от увиденного.

Он сделал шаг навстречу жене, но та отступила в сторону.

— Где Линн?

Их семилетней дочки нигде не было. Но Ульрих заметил ее синюю курточку на чемоданах рядом.

Глядя на то, как стояла Кирстен, закрыв собой лестницу, других предположений не оставалось.

— Что здесь происходит? — он вновь повторил свой первый вопрос.

— Мы уезжаем...

В этот момент Джеймс был готов взорваться. Обычно он всегда умел держать себя в руках. Правда, в другой жизни...

— Я спрашивал не об этом! — его тон стал чуть выше, и от этого Кирстен вздрогнула.

Раньше они могли кричать друг на друга часами во время ссор. И женщине всегда было что сказать.

Теперь же она выглядела как овечка, которую ведут на бойню.

Тут взгляд Ульриха упал на электронный информационный куб на полу. По нажатию кнопки у основания появилось голографическое сообщение.

Джеймс на мгновение порадовался, что его ноги до середины бедер теперь металлические. Иначе бы они попросту подкосились.

Отшвырнув прощальное сообщение в сторону, Ульрих сделал несколько шагов вперед. Кирстен упала на лестницу и закрыла лицо руками.

— Не приближайся!

Актриса...

— Ты сама подписала бумаги о моем лечении, а теперь забираешь у меня все?! — теперь не хватило даже выдержки высокопоставленного менеджера. — Да подавись ты деньгами, но дочь ты у меня не заберешь!

— Я спасаю ее от тебя! Ты был наркоманом, а теперь тебе просто так будут давать таблетки... она больше не обязана это видеть! И у нее не будет отца-машины...

Кулаки Ульриха сжались в кулак так, что металл угрожающе заскрежетал.

— Ты делаешь это, потому что боишься. Но я не тот, кто убил твою семью.

Джеймс никогда с ней об этом не говорил. Наоборот, старался оградить от любых напоминаний. Теперь же, когда она вонзила такой нож в спину, мужчина хотел сделать жене больно. Но не руками, за это его тут же посадят.

— Иди к черту, — Кирстен подняла на Ульриха заплаканные глаза.

И теперь он понял. Окончательно понял, что еще до взрыва их брак рассыпался в пыль. Нужен был лишь повод, чтобы окончательно это признать.

— Дай мне увидеть дочь, — мрачно потребовал он.

— Хочешь, чтобы она запомнила тебя таким? Наркоманом с железками?

Мужчина поднял взгляд на лестницу. И увидел грустные детские глаза, что испуганно смотрели сверху.

Она все видела...

— Нет... — подавленно, с тяжелым комом в горле, произнес Джеймс и отправился на задний двор.

Кирстен вывезла даже цветы, что сажала в свободное время. И домик на дереве исчез. Ничего не осталось...

Когда семья уехала, швейцарец обошел дом и сел на лавку неподалеку от Ульриха. Винить его нельзя, даже если он действительно в сговоре с женой, а не просто пытался избавить своего пациента от неприятного опыта.

Не обращая на него внимания, Джеймс вдруг вспомнил о чем-то и начал копаться под ближайшим декоративным камнем.

Есть!

Небольшие свернутые косяки в целлофановом пакете. Его давняя заначка.

— Что это? — без лишней настороженности спросил психолог.

Словно начал впервые понимать своего пациента.

— Марихуана, чистая, сейчас сложно достать, — 'похвастался' Джеймс.

Швейцарец усмехнулся, а потом достал зажигалку и помог шведу прикурить.

— Что вы собираетесь делать дальше?

Ульрих выпустил дым из ноздрей.

— Вернусь на работу. А потом верну свою дочь. Я видел в этих маленьких детских глазах то, что в нашем мире уже давно умерло.

В этот раз психолог оказался весьма проницательным.

— Надежду?

— Именно.

Глава 2

Суверенная Российская Федерация. Новосибирск. 22 января. 2045 год.

Квартира Кирилла. 17:42

По новостям крутили одну и ту же пластинку об успешном уничтожении террористов. О потерях сообщали честно, но объясняли их хорошей подготовкой противника. Умолчав про напичканные кибернетикой тела.

России, в свое время, удалось избежать больших бунтов против "машин", какие были в Европе. Оттого подогревать и без того шаткую ситуацию себе дороже.

Но Кирилла больше беспокоило расследование случившегося. Погибло много хороших ребят. Капитан Янковский попал в кому, получив осколок в висок. Роберт Джордан, то есть Даниил Ахметов, выжил после нападения. И, благодаря показаниям старшего лейтенанта, теперь находится в карцере. Оперативник не стал стесняться и выложил все, в том числе и про кратковременную встречу под Иркутском.

Подозрения обещали проверить, после чего Кирилла отправили в недельный отпуск. Обычно он рвался в бой, но понял, что лишившись на время глаза, будет только мешать. Да и голова после памятного удара не переставала гудеть.

Из-за этого часы и часы допроса после госпиталя показались вечностью. Допрашивали не только его, но и медсестру, что рисковала своей шкурой. Следаки сажали их вместе, раздельно или изредка даже приглашали Мирославу. Дело громкое, еще не раз будут вызовы на заседания трибунала.

Однако, справедливость должна восторжествовать. Погоны уже слетели с плеч командира подразделения и одного из ключевых аналитиков. Теперь сидят с Ахметовым в карцере, ожидают приговора.

Только расследование пока не приблизилось к разгадке ни на йоту. Слишком много белых пятен. Даже Кирилл, побывав в центре событий, до сих пор не понимал, что же случилось. Все было подстроено, без сомнения. Но с какого момента? С момента начала штурма или же с самой атаки террористов?

Казалось, у государства мало проблем, так еще продолжаются войны корпораций. Вот уж кому мог быть выгоден террористический акт...

От размышлений отвлекло сообщение о приходе гостей. Старший лейтенант медленно поднялся с дивана, на котором провел немало времени. Перевязанная голова все еще кружилась. А глаз в прозрачной термооболочке все еще ощущал вынутый микрохирургом осколок.

Полуголый оперативник даже не стал смотреть, кто пришел, и открыл дверь. Ему было наплевать, что крепкий торс в синяках и ссадинах — не лучшее зрелище для ребенка.

Подняв взгляд с маленькой девочки на женщину рядом, Кирилл чудом смог вспомнить фотографию, что годы назад показывал ему когда-то братец. Он называл имя, но как-то между делом...

Зато оперативник вспомнил, что в последнее время назойливых звонков не поступало...

Игнорируя ребенка, старший лейтенант приоткрыл дверь побольше, впуская нежданных гостей в квартиру.

Женщина молча вошла и, быстро оглядевшись, нежно шепнула девчушке:

— Иди, посиди на кухне, нам с твоим дядей нужно поговорить, — шепнула она, отчего Кирилл закатил глаза.

Ох, уж эти несуществующие родственные связи...

Перед тем, как сесть на свободный стул напротив кожаного дивана, оперативник ФСБ все же соизволил надеть рубашку.

— Я бы предложил кофе, но он у меня закончился, — решив прервать неловкую паузу, мужчина отвел взгляд и сцепил пальцы.

— Ничего, я...

— Я не помню твоего имени, — такой прямотой он на мгновение поверг жену братца в ступор.

— Маша... я бы не пришла, Иван мне запретил... но другого выхода не осталось.

Кирилл хранил молчание, и только мельком оглянулся назад. Пусть девчонка сильно напоминала отца, но они вдвоем ни в чем не виноваты. Да... остается себя в этом убеждать.

С пару мгновений тридцатилетняя шатенка ждала ответа мужчины, но тот продолжал сосредоточенно смотреть на нее.

— Мне сказали, что Иван звонил тебе... много раз. Но ты не отвечал. Теперь, похоже, я поняла причину, — он еще раз оглядела помятого оперативника.

— Нет, я игнорировал его звонки. Он это прекрасно знает. А теперь послал тебя, — холодно отрезал Кирилл. — Что ему нужно? Деньги? Или у него снова проблемы с законом?

Маша закусила край губы от возмущения и отвела взгляд. Невольно слеза скатилась по ее щеке, но к слезам старший лейтенант всегда был равнодушен.

— Его похитили... понимаешь? Его забрали, потому что им нужен ты, — ее голос дрожал, но оставался спокойным.

Рука медленно залезла в карман черных шмоток, считающихся сегодня невероятно модными, и достала сигареты.

Кирилл ненавидел запах никотина. Да и много раз курение убивало сослуживцев.

Вонь, заполонившая комнату, настоящая, в сигаретах не какой-нибудь заменитель. За такое можно и присесть на несколько месяцев. Если докажут, что занимаешься перепродажей, то на несколько лет. За наркотики же, как и за алкоголь только один приговор — расстрел.

Удобный повод пригрозить и заставить Марию уйти. Ибо последние слова не вызвали ничего, кроме мрачного смешка.

— Не смейся... — женщина вновь оскорбилась его реакцией, — он звонил тебе не из дома. А от них. И когда не удалось к тебе пробиться, позвонили мне. Ваня запретил мне ввязываться, но они угрожали убить Аню...

— И что? — старший лейтенант вновь посмотрел в сторону девчушки, что сидела в кухне на стуле, опустив взгляд в пол и болтая ногами. — Обратись в управление, сообщи, где его держат. А там спецы попробуют его освободить.

От подобного цинизма шатенка задохнулась, а после закашлялась, не вовремя затянувшись сигаретой.

— Я... — снова приступ кашля, — я даже представить не могла, что услышу от тебя такое... он же твой брат!

— И что? — повторил свой вопрос Кирилл. — Для меня наша родственная связь ничего значит. Она существует только по документам. Мне все равно, что с ним случится...

— Ты же... ты же служишь закону! — растерянность Марии прошла, ее место заняло презрение. — Если тебе все равно, что твой брат в беде, хорошо! Прекрасно! Но невинный человек в руках бандитов!

— Поэтом твоя задача, как его жены, пойти в управлении и подробно изложить свою проблему первому же дознавателю, — оперативник оставался непреклонен.

— Его тут же убьют...

Да, убьют. Но Кирилл лишь развалился поудобнее на стуле. Разговор начал утомлять. Да и головная боль только усилилась. Никаких болеутоляющих мужчина не принимал из принципа, оттого был гораздо злее, чем стоило бы.

— Этого бы не случилось, если бы не хотели добраться до тебя, — Мария вновь вытащила на поверхность свой главный аргумент. — Его обманули, сделка была выверена, это написано даже в официальном заключении ФСБ, куда он уже обращался за помощью. Деньги просто пропали с его счета... твои следаки только разводили руками. И... вскоре появились люди, которые не имели отношения к долгу. Это был заговор, понимаешь?

— Чтобы втирать мне эту слезливую историю, тебе не нужно было приходить ко мне в дорогих шмотках, — с не меньшим презрением во взгляде заметил Кирилл.

Он не верил ни единому слову. Правда, такой глупостью его еще накормить не пытались. Кроме братца. Его жена умеет идти по стопам, этого не отнять.

— Он вновь хочет, чтобы я решил за него все проблемы. Этого больше не будет, — пообещал старший лейтенант.

В первую очередь себе.

Не найдя пепельницы, Мария затушила недокуренную сигарету о внутреннюю сторону раритетного портсигара. Интересно, как ее еще не поймали, особенно с таким вызывающим внешним видом. Может, из-за дочери не трогают, девчонка-то носит обычные серые одежды.

— Ты не понимаешь, Кирилл... это серьезные люди. Они пришли к нам домой, требовали, чтобы я с тобой поговорила.

— Обратись в управление, — еще раз повторил мужчина.

И готов был повторить еще раз, желая поскорее избавиться от незваных гостей.

— ФСБ до сих пор не может найти некоего Лехнера. Так вот... это были его люди, — женщина едва не сдержала ухмылку, стоило увидеть реакцию старшего лейтенанта.

Он помрачнел и скрестил руки на груди.

Бывший полковник НАТО Лехнер был такой занозой у правительства СРФ, что соперничал с самыми опасными недобитками фашистов.

Его бандиты были организованы, вымуштрованы, хорошо умели скрываться. Главной сложностью в поимке банды всегда было то, что они прятались на зараженных территориях к югу от Новосибирска. Ничейной земле.

Как братец мог связаться с самим Лехнером? Даже при всей его наглости перейти дорогу столь опасному убийце сложно.

— Ваня сейчас там... твое ФСБ не найдет его, — покачала головой Мария. — Они потребовали, чтобы ты пришел на заброшенную остановку на южной федеральной трассе. Совсем недалеко от предупреждающих знаков...

— Я знаю это место, — процедил Кирилл. — Но что ты хочешь от меня? Чтобы я в одиночку перебил целую банду отмороженных с военной подготовкой?

— Им нужен ты. Именно ты, а не кто-то другой. Неужели такие люди, если бы хотели тебя убить, стали бы устраивать все это?

В уме Марии отказать было нельзя. Но все-таки она не понимала многих вещей.

— Ты наивная дура, других слов нет. Нас обоих убьют, когда все закончится.

— Но это же все равно шанс! Иначе его точно убьют! И тебя могут убить, если откажешься! Неужели ты пойдешь в управление с нами и будешь просить защиты?

Мария неожиданно встала рядом с Кириллом на колени, коснувшись его руки.

— Он рассказывал мне, что произошло... неужели он за много лет не искупил свои грехи?

Оперативник молчал, отведя взгляд.

— У всего должны быть пределы, Кирилл... он действительно раскаивается и...

— Весь его образ жизни доказывает, что он не изменился. И меняться не собирается, — отрезал старший лейтенант.

Женщина вздохнула и отпустила мужчину.

— И не думай, что притащив сюда ребенка, сможешь им прикрыться. Ей будет даже лучше без такого отца.

Не видя другого выхода, Мария решила прибегнуть к последнему средству.

— Он.... Он знает, где ты был целых двенадцать лет. Он знает, что произошло тогда. Знает то, что ты до сих пор пытаешься вспомнить.

Кирилл резко вскочил, заставив жену брата отшатнуться. Девочка быстро выбежала с кухни и обняла маму за шею, хмуро глядя на оперативника.

— Ложь... — процедил мужчина, сжимая кулаки.

— Это не ложь! Он все мне рассказал. Это грызет его... уже много лет! Он хотел тебе рассказать, но боялся, что ты не поверишь! Или даже попробуешь причинить ему вред!

Оперативник понял, насколько сильно Мария его боится. Насколько сильно боялся Иван. И если раньше это ощущение помогло бы встряхнуться, то теперь... он почувствовал себя угнетенным.

Да, он ненавидел брата. Но это не значит, что они все должны бояться.

Вновь опустившись на стул, Кирилл уставился в пол, безвольно опустив руки. Двенадцать лет и правда были темным пятном. А месяц до и месяц после остались чередой несвязных событий. Несомненно, все эти годы оперативник воевал. Шрамы и боевая подготовка не оставляли сомнений. Вопрос лишь... за кого?

— А что мешает мне просто взять тебя в управление? Ты ведь все расскажешь, рано или поздно.

Да, это цинично. Но он на все был готов ради ответов. К тому же, весьма вероятно, что все это ложь. Братец знает об амнезии, вот жена и выложила 'правду' последним козырем. Отчаяние порой заставляет и не так изворачиваться.

— Бери! Пусть меня начнут пытать! И ее тоже! — она обняла молчаливую дочь покрепче. — Она же инвалид, давайте пытать ее при мне, еще лучше будет!

— До допросов дело не дойдет. Ты не настолько умна, чтобы выдержать простой допрос наших следаков, — хмыкнул Кирилл.

— Хорошо... давай. Вызывай своих. Или отвези сам, — словно сдалась Мария. — Я даже не буду сопротивляться. Все выложу. До конца. И доказательства будут, уж поверь. Только вот потом тебя расстреляют на месте. То, что ты сделал... они не простят.

Казалось, взгляд оперативника способен вызывать смерчи. Испугавшись, Аня спрятала голову под рукой матери.

— Ты должен ему. За молчание... и за многое другое. Ты всегда отдаешь долги, этого у тебя не отнять. Так верни долг своему брату, если остальное тебе до лампочки.

С этими словами Мария повела дочь в прихожую. Кирилл догадался, что в рукаве блузки у нее спрятан пистолет. На тот случай, если оперативник захочет выбить все ответы силой.

Но он остался сидеть, не шелохнувшись. И даже когда незваные гости ушли, подавил желание швырнуть стул в крепкое окно.

Головная боль перешла все мыслимые пределы, но нужно готовиться. Вариантов не осталось. Оперативника ждала встреча с полковником Лехнером.

Новосибирск. Окраины. 22 января. 2045 год.

Дом Левочкина148. 18:14

Сон после ночной смены — самый лучший. Падать без сил и мгновенно проваливаться в сладкий сон... порой Таша жила ради таких моментов. Но сегодня утренняя пытка не стоила долгожданного отдыха.

Отсыпаться медсестра приходила не к себе, а к очень близкому знакомому хакеру-программисту-инженеру Левочкину148. Как он себя называл.

Ее дом находился дальше, на самых окраинах, и ездить к Левочкину на метро было удобно.

Но сегодня стоило не злоупотреблять чужим гостеприимством. Ибо упитанный молодой мужчина начитался в новостях всякого. Даже ее имя упомянули в сводках, где обещали представить к награде.

И вместо того, чтобы впустить, порадоваться за нее и дать поспать, хакер оставил девушку на пороге, долго рассматривал ее через глазок, велел показать руки. Потом еще минут двадцать сверял данные по Сети, прежде чем соизволил впустить Ташу, что просто валилась с ног.

Она хотела сначала его придушить за такое испытание, но просто рухнула в мужские объятия...

Спустя часы глаза медленно открылись под мерный стук клавиатуры. Левочкин не только уложил девушку на свою мягкую кровать, но и полностью раздел. В очередной раз хотел убедиться, что Таша не подхватила бактерию.

Подхватила. Да только правительство действительно выдало всем выжившим лекарство. Инфекция убита на начальной стадии заражения, есть иммунитет на несколько дней. Но даже если бы медсестра и была в состоянии все объяснить знакомому хакеру, то он бы все равно не поверил. И не пустил бы, пока все не перепроверит. Такой уж он...

А злиться или обижаться на разглядывание ее тела просто глупо. В конце концов, они спят время от времени вместе...

— У меня есть немного пайка и шоколад, если хочешь, — быстро оглянувшись, бросил Левочкин и продолжил остервенело долбить пальцами по клавиатуре.

В отличие от других, он использовал лишь один монитор для работы. Второй был для игр, на одну из которых хакер то и дело отвлекался. Все время он в каком-то старье зависает...

Да и хакером его называть слишком много чести.

— Ох... — вздохнула Таша, положив руку на лоб и перевернувшись, — Я бы не отказалась выпить...

— Куда тебе? Послезавтра на работу, еще просекут.

— Зануда, — девушка откинула одеяло и, даже не думая одеваться, подошла и обняла мужчину за шею, прижавшись подбородком к макушке.

Ее спортивная фигура привлекала внимание, и она знала, что при случае Левочкин не сможет долго сопротивляться.

Однако, девушка не собиралась заходить далеко. Не было настроения после пережитого, просто хотелось немного человеческого тепла...

А с алкоголем программист был прав. Работа в центре лишила девушку многих радостей. Но теневые заработки того стоили. Правда, если ее поймают, мало не покажется. Отрабатывать свое заключение придется в тяжелых условиях.

И все же чувство опасности, как и чувство нового, всегда будоражило Ташу. Оттого она достаточно легко перенесла шок после атаки террористов и продолжила работу за двойную плату, ведь после взрыва в больнице Дегтярева любая пара рук была на счету.

— Мог бы спросить, как я после всего этого, — изобразила обиду девушка.

Хотя, она понимала, что Левочкин слишком опытный для любого ботаника. Выживать всем приходилось за последнюю пару десятилетий, и опыт приобретался со скоростью истребителя.

— Ты не дрожишь, спала сладким сном, а теперь игриво обнимаешь меня за шею. Разве в этом есть необходимость? — он не отвлекался, продолжая работать со сложными программами.

— Ох, ну да, прости. Я забыла, что все твое сочувствие ушло на поломку компьютера недельной давности. Так и помню, как ты успокаивал свою 'малышку', — медсестра не преминула уколоть своего знакомого, после чего начала одеваться.

Злиться на того, кто к тебе добр — занятие бесперспективное. Несмотря на отрешенность Левочкина от мира, он действительно ценил их отношения. Как и любой ботан. Только был достаточно умен, чтобы не делать никаких предложений или требовать какой-то верности.

— Слушай, в какой карантин поместили твоего брата? — вопрос мог прозвучать бестактно, но Таша обратилась в слух.

— Краснообский...

— Точно! Так вот, сегодня там был пожар. И полсотни больных вырвались. Теперь их ловят по всему лесу.

Девушка, не теряя ни секунды, кинулась к походной сумке и извлекла свой древний ноутбук. Такой сейчас можно продать ценителям за большую сумму, но расставаться с ним медсестра не собиралась.

Тем более, что Левочкин умел его чинить и всегда находил нужные детали, что подчас были столь редки. Опять же, для собственного удовольствия.

— Ну давай! — прошипела Таша, ожидая загрузки и подключения к общей Сети.

Секунды длились еще дольше, чем когда террорист тащил ее через коридор. В отличие от многих коллег-медсестер, медсестра даже не проревелась после спада адреналина. Теперь же она была готова последовать за этими курицами, не оглядываясь на Левочкина. Тот не поймет и просто уйдет из комнаты, смущенный...

Наконец, открылось нужное окно, и девушка начала лихорадочный поиск. Не так много космических спутников осталось в небе после войны. Среди новых многие запустили простые энтузиасты. И как раз один из таких оказался весьма кстати, пролетая над Новосибирском.

После многократного увеличения Таша нашла нужное место и побледнела. Карантин глобальной медицинской корпорации был уничтожен.

Государство свозило за забор неизлечимо больных, которых корпоративные кретины использовали в качестве подопытных. Взамен компания поставляла вакцину, якобы созданную на результатах этих исследований. Ложь... это была просто уловка, все об этом знали! Теперь ее брат погиб в этом якобы безопасном месте!

Сильные пальцы девушки сжали поверхность ноутбука, и пластик истошно заскрипел. Хотелось отвести взгляд, но в тоже же время нельзя было оторваться от пожара, что охватил бараки и исследовательские комплексы. Кому это понадобилось... Кому?!

На Левочкина, что так поздно все рассказал и вообще не разбудил, сердиться не хотелось. Он и правда не знал, в каком карантине ее брат. Да и какой теперь смысл, когда ничего нельзя сделать?

Новости сообщали, что выживших мало, да и те скрываются в лесах. А если вспомнить, как выглядел тогда ее брат, последняя родная кровь в этом мире, то он точно не из тех, кто побежал...

— Проверь почту, если ты оставила свои контакты. Там уже должны подсчитать жертвы... — предложил программист, полностью отрешившись от собственных дел.

За что он ей нравился, так это за знание момента...

Но предложение было не самым умным. В таком пожаре опознание даже по ДНК будет длиться не один час.

И все же Таша ждала на электронной почте свидетельство о смерти с 'искренними' соболезнованиями от корпорации. Но вместо этого обнаружила послание, которое сначала приняла за спам...

После быстрого чтения, медсестра подняла взгляд на Левочкина:

— Уничтожь мою почту.

Тот все понял без лишних объяснений.

Хуже всего было то, что потребуется уничтожить еще и компьютер... но это она еще отделается малой кровью.

Железнодорожный вокзал Главный. 20:40

В этот раз Таша была рада щепетильности Левочкина. Уж если кто-то и мог уничтожить все следы до конца, так это он.

Уничтожением электронной почты дело не ограничилось. Взломать и удалить все данные, что хранились в маленькой и независимой от государства и корпораций организации, оказалось просто. А вот с уничтожением ноутбука пришлось повозиться. Программист предложил растворить в кислоте ради ее же безопасности.

Девушка не стала спорить. Как бы она не была привязана к устройству, своя жизнь дороже.

И все-таки грусть переполняла Ташу до самого вокзала. Именно сюда брат велел прийти и забрать нечто важное.

Не первый раз приходится выполнять курьерское поручение, оттого девушка переоделась в запасные шмотки, что хранила про запас. Да, скрытое капюшоном лицо, особенно в свете последних событий, легко вызовет подозрения. Но лицо-то она покажет, а перед камерами лишний раз светиться не хотелось.

Вот только первый же охранник велел не только показать лицо, позволить проверить чип, но и заставил посмотреть в камеру. Медсестра подчинялась без лишних пререканий. Себе дороже. Охранники, конечно, не ФСБ, но и с ними шутки плохи. Даже с таким жалким снаряжением они способны оказать серьезное сопротивление, пока федералы, что дежурят здесь, не подоспеют на подмогу.

Ключ от ячейки хранения Таша забрала по дороге в укромном месте на окраинах, где они с братом давно условились оставлять все ценное. И саму ячейку отыскать оказалось просто. Девушка считала, что наименьшей проблемой будет доказать родство. После помещения в карантинную зону она, как ближайшая родственница, имеет право на все вещи брата.

Но все оказалось гораздо хуже. После проверки чипа с ДНК и долгих объяснений, что да как, угрюмая женщина средних лет вынесла вердикт. Безразличным голосом она заявила, что в связи с просрочкой нового платежа за хранение, все вещи из шкафчика перемещены на склад.

— Так я же все равно могу их забрать?

— Нет. Если его еще не переработали, это уже невозможно. Мы не нумеруем то, что попадает на склад. Никто не будет искать...

— Так это же просто! На нем его ДНК, для поисков же подойдет моя!

— Мы этим не занимайся. Всего доброго, — женщина в синей униформе вернулась к работе.

Прям настоящий робот. Наверняка это не пиджак, а просто железный корпус, только покрашенный. Не хватало только синтезатора голоса, который ставят тем, кто потерял гортань. И как вылитая...

Таша хотела еще что-то возразить, но взгляд охранника рядом сразу же отговорил закатывать скандал. Еще не хватало загреметь в управление. Тогда и с работы могут попереть. Запросто... таких, как она, может, немного, но достаточно, чтобы образовалась очередь из желающих.

Не попрощавшись, девушка покинула багажное отделение, а потом отправилась прямиком к складу.

Тот находился в нескольких кварталах от самого вокзала. К несчастью, пришлось обходить эстакаду по пути, где несколько раз девушку обрызгали машины грязным мокрым снегом. Волосам не повезло, Таша уже который раз ругала себя, что сняла капюшон...

Сам же склад оказался огорожен сетчатым забором, да и не слишком впечатлял охраной. Наметанный глаз без труда нашел три лазейки. Но главная проблема — это камеры. И охрана. Не пара скучающих сторожей. Даже собаки имеются.

Внутри тоже камеры слежения. Пусть в редкие моменты следят за мониторами, но в камерах могут включить датчики движения...

Не говоря о том, что камеры могли запрограммировать заранее. И тогда они сами вычислят нарушителя и поднимут тревогу. Чертова дешевая электроника... человечество голодает, зато камер и другого барахла больше, чем самих людей.

Стиснув зубы, Таша задумалась. Без подручных средств здесь не обойтись. Многие из них недешевы.

Но времени в обрез. Если сумку брата еще не уничтожили, то сделают это в скором времени. Местные работники неторопливы, но большую часть работы делают роботы и другие машины.

Сколько это максимум? Два дня? День?

Обход периметра ничего больше не дал. Решетку же трогать не стоило, и на ней немерено датчиков понаставлено. Поднимать тревогу раньше времени — себе дороже...

Уже в метро Таша напряженно размышляла, прислонившись головой к ближайшей железной трубе. Было только одно место, где удастся достать в сроки нужное оборудование. Но она порвала с теми людьми. И они затаили обиду.

Можно было бы нанять наемников. Даже на окраинах можно найти компетентных. Но денег и так не было. Взять у Левочкина и других знакомых? Все равно не хватит. Да и чем отдавать? Зарплата медсестры с теневыми доходами покроют всю сумму лет за пять-семь. Кто в этом мире согласится столько ждать, когда каждый день может стать последним?

Еще можно было отказаться. Просто наплевать на брата и жить своей жизнью. Наплевать на все, чем он жил, и что было для него важно. Ей уже не впервой было так поступать с другими...

Но у девушки были свои пределы. И то письмо на электронной почте, которое она даже не могла сохранить, нащупало под коркой черствости заржавевшие струны. И сыграло на них мелодию, от которой хотелось плакать...

Под шум поезда и аккомпанемент огней ночного города.

В двадцати километрах от окраин Новосибирска. 23 января. 2045 год.

Ничейная земля. 7:09

Кирилл не воспользовался автомобилем. Служебная машина слишком приметна, да и туда, куда он отправился, легковушке не проехать.

Выходить пришлось поздней ночью, делая крюк в схрон, заготовленный на черный день. Запертая на замок неприметная дверь подвала хранила за собой целый арсенал трофейного оружия и снаряжения. Хватит на небольшой отряд. Последние ребята, что знали об этом месте, уже погибли. Некоторых, правда, еще разбросало по стране, поэтому они не обидятся на отсутствие пары образцов.

Само же путешествие до заветной обстановки не обещало быть легким. В окрестностях легко напороться на бандитов или диких зверей. И даже просто на поселение с недружелюбными жителями.

Но опаснее встретиться с коллегами. Придется долго объяснять, что он делает в лесах с неучтенным вооружением.

К счастью, патрули здесь редкость. На юг ФСБ лишний раз старалось не заглядывать. Да и нечего было там делать. Все, кто хотел, уже давно сбежали на окраины города.

Поэтому пробираться приходилось осторожно. Оперативник медленно шел по разбитой дороге, где с трудом угадывался давным-давно положенный асфальт.

Рядом был кювет, в которой удобно нырнуть в случае нападения. Двух пистолетов-пулеметов и короткого дробовика с лихвой хватит на какой-нибудь сброд. Правда, в последнее время вокруг стало гораздо тише, особенно когда появилась банда Лехнера. Сила ,с которой стоило считаться, наводила порядок в округе. Может, поэтому губернатор Новосибирска был готов терпеть контрабанду и прочую незаконную деятельность?..

Место встречи было скрыто с воздуха кронами деревьев на обочине дороги, что бесконтрольно сплелись ветвями за десятилетия. Ничего не слышно вокруг, кроме пугающей тишины. Птицы здесь редкость, знают, что земля вокруг отравлена.

Единственное примечательное место — это полуразрушенная автобусная остановка, построенная еще в далеком СССР.

Кирилл сел на чудом уцелевшую лавку, привалившись к бетонной спинке. Наметенный глаз заметил закрепленную над оперативником камеру. Оставалось только ждать.

Но полковник действовал быстро. Мужчина даже не успел дожевать карманный паек, как услышал шум колес.

Взяв оружие на изготовку, Кирилл осторожно выглянул. Трофейный БТР нацистов с облезлой черной краской медленно преодолевал препятствие за препятствием.

Не стоило недооценивать банду. Наверняка окружили со всех сторон.

Оперативник ожидал, что бандиты потребуют сложить оружие, потом скрутят и отвезут в свое логово. Но вместо этого из БТРа с прытью, не слишком свойственной, выбрался сам полковник Лехнер.

Вид пожилого статного немца в броне убитого оперативника ФСБ не оставлял сомнений, что перед Кириллом человек волевой и шутит не любит.

И совсем ничего не боится, если идет к тренированному бойцу с незащищенной головой. Вместо шлема полковник предпочитал носить на облысевшей голове синий берет с символикой НАТО.

Вот он, заветный шанс пристрелить того, кто все это затеял... Пальцы мужчины крепче сжала рукоять оружия, превратившись в стальные пружины, готовые к действию.

Но это билет в один конец. И ничего не даст. Да и Кирилла давно мучили подозрения, что при всем немалом уме Лехнера, это операция не его масштаба...

— Старший лейтенант Григорьев? — притворно козыркнул немец.

Оперативник не стал играть в каменное изваяние и, сунув один из пистолетов-пулеметов подмышку, ответно 'отдал честь' двумя пальцами.

В конце концов, они оба военные. К тому же не стоит заранее ссориться, когда можно воспользоваться ситуацией и выведать побольше.

Правда, с таким ходячим кремнем, как Лехнер, это будет невероятно сложно.

— Так точно... — ответил Кирилл.

— Полковник Лехнер. Добро пожаловать на ничейную землю. Сдайте мне оружие.

Постепенно из леса один за другим начали появляться солдаты немца. Выучка впечатляла. Часть бойцов точно из бывшего НАТО, кто-то откололся от фашистов. А кто-то просто завербован, потому что показал себя.

Снаряжение же не так впечатляло. Но для партизанской войны подойдет. Даже ржавые АК способны перебить немало бронированных оперативников при правильном использовании.

Кирилл не стал сопротивляться. И позволил себя обыскать. Дальше они сели в просторный БТР.

Кроме Лехнера и водителя внутри была еще пара бойцов. Не самого последнего порядка. Даже льстило...

— К чему весь этот спектакль? — не стал долго молчать старший лейтенант. — Мой инфолинк вам вполне известен...

— Да, вы правы, — русский натовца был хорош, подозрительно хорошо. — К тому же вы не патриот, как о вас говорят. Но просто так вы бы не пришли.

— Вы собираетесь показать свое логово, значит, свидетели вам будут не нужны...

— Напротив, не считайте меня отчаявшимся старым зверем, -усмехнулся военный . — После того, как все закончится, и каждый пойдет своей дорогой, мне и моим людям больше не придется прятаться, как крысам.

— Вы сами выбрали этот путь. Вы могли вернуться в Германию. Если не устраивает фашисткий режим, то в Скандинаский союз., — предположил Кирилл.

Полковниц оценивающе взглянул на собеседника и вновь усмехнулся.

— И здесь вы правы. Вот только меня не устраивают оба этих режима. Один противоречит тому, за что боролся мой дед, а второй слишком слаб.

— Тогда проще было пойти служить к нам. Мы не делаем различий между нациями.

— У вас, русских, свой путь. Который мне никогда не удалось бы пройти. Так уж сложилась судьба. Но теперь впервые за долгие годы у меня есть цель, ради которой стоит бороться. Это прекрасное чувство. Надеюсь, что вы когда-нибудь тоже испытаете подобное...

Старший лейтенант тоже на это надеялся. Откровенность Лехнера не удивила и не заставила насторожиться. Опять же, они военные. И в этот раз не по разные стороны баррикад. Просто так сложились обстоятельства...

И Кириллу было интереснее всего узнать, кто же стоит за всем этим.

В глубине ничейной земли. 7:59

Даже на БТР дорога заняла непозволительно долгое время. Природа и климат словно нарочно сопротивлялись. Аномально сильный дождь размыл дороги и плотно застилал обзор. Заблудиться в бурьяне даже с протопленной заранее тропой очень просто. Даже никакой на глаза повязки не требуется. И при всей мощи ФСБ и армии, отсюда отряд Лехнера можно выкурить только тактикой 'выжженной земли'.

Как же приходится бандитам снаружи, Кирилл отлично представлял. Когда они прибыли на место, заехав в какой-то подземный гараж, то подчиненные полковника выглядели не лучшим образом. Промокшие до нитки, в сапогах, полных чавкающей грязи. Не слишком приятное зрелище.

Да, они уже ненавидели оперативника...

Что ж, взаимно.

НАТОвец выбрал отличное убежище, ядерный бункер, построенный еще в Третью Мировую. Многие данные о них были утеряны после уничтожения Москвы и корпорации РосТех, иначе бы правительство не поленилось бы сбросить глубинную бомбу на это место.

Освещение вокруг примитивное, берегут ценную электроэнергию. Но оперативник хорошо ориентировался в полутьме, и даже не запнулся о подлый порожек. Нет, он не даст своему конвоиру такого удовольствия.

Перед большой железной дверью, полковник встал перед Кириллом и внимательно посмотрел поблескивающими при слабой лампе серыми глазами.

— Кое-кто хочет поговорить с вами, старший лейтенант. Но не думайте выкинуть что-нибудь... как это у вас называется...

— Эдакое? — с мрачной усмешкой подсказал оперативник.

— Именно. Этот человек способен положить вас на лопатки, поэтому не стоит пытаться играть в обмен заложниками.

— Я и не планировал.

Это было бы слишком глупо, и ничем хорошим бы не закончилось.

— Но я хочу увидеть брата, — потребовал мужчина.

— Разумеется. После разговора.

С этими словами он провел по двери карточкой. Скрежет хорошо смазанного механизма постепенно превратился в тихий гул рабочего оборудования.

Внутри было светло, но лишь благодаря многочисленным мониторам. Данные со спутников, новостные каналы, программные интерфейсы — одному человеку легко потонуть в таком потоке информации. Здесь работа для целого отдела аналитиков ФСБ.

Тем не менее, владелец, сидевший в центре перед столом с пятью многофункциональными клавиатурами, справлялся со всем в одиночестве.

Отопление же в помещение обеспечивали суперкомпьютеры. Такую мощь не каждый день увидишь.

Оказавшись внутри, Кирилл тут же почувствовал, что запрел. Но женщина, а именно ею оказался странный человек, о котором говорил Лехнер, не испытывала никакого дискомфорта.

Короткие черные волосы, совершенно обычное лицо, лишенное, как типично мужских, так и типично женских черт — ее легко можно был принять за мужчину. Фигура тоже ничем не выделялась. А вот рост достаточно высокий. Как и лоб...

Женщина повернулась в кресле и раскинула руки на столе позади.

— Заставил же ты меня попотеть... но главное, что добрался сюда.

— Я не испытываю никаких угрызений совести из-за этого, — огрызнулся Кирилл, занимая свободный стул.

В ногах правды нет. И оперативник предпочитал находиться на одном уровне с собеседником, чтобы видеть его глаза.

— Разумеется, ведь мне пришлось провернуть сложную схему, чтобы подставить твоего брата, а после выманить тебя сюда. Ты рад, что хоть как-то доставил нам хлопоты, — усмехнулась женщина, чуть прищурив зеленые глаза.

Ему не нравилась такая непринужденная манера общения. Рука непроизвольно сжалась в кулак. Хотелось вскочить и схватить зачинщицу за поношенный серый свитер...

Но старший лейтенант помнил предупреждение Лехнера. Перед ним не иначе, что какая-нибудь новая модель киборгов. Может, корпорация ''Mekanism' решила взять реванш против СРФ, кто знает?

— Зачем? — незамысловато спросил Кирилл.

— Ты нужен, чтобы проникнуть на шестьдесят восьмой уровень управления, — перешла к делу незнакомка.

— Не того привели сюда. Туда даже не каждый генерал попадает, а я простой старлей...

— Ты думаешь, если бы у меня не было плана, ты бы здесь сидел? — собеседница склонила голову на бок в забавной манере, словно посмотрев на оперативника под другим углом, откроет какую-то новую тайну бытия.

Кирилла смущало, что ни на лице, ни на руках нет никаких наколок. Несомненно, он имеет дело с хакером, высочайшего класса. Но обычно такие носят наколки. Подчеркивают так свой статус или принадлежность определенному сообществу. Во многие просто не примут без этого... значит, приходится иметь дело с одиночкой или корпоративной шишкой, которая марать свое тело всякой дрянью не собирается.

— Хорошо, почему я? Даже при регулярных чистках, у нас полно скурвившихся оперативников.

— Но у большинства нет таких навыков, как у тебя. Тебе бы остаться в армии, а не полицейским идти...

— Я сам решу для себя, что лучше! — этот разговор начал раздражать.

Женщина то и дело уходила от ответов. Или Кирилл просто не понимал всей 'гениальности' будущего плана.

— Пока эту честь я беру на себя. Для тебя будет лучше мне помочь. Мне нужны секретные данные об одном конвое. Данные можно достать либо там, либо в главном управлении. А у меня нет ни времени, ни ресурсов. Поэтому приходится работать с тем, что есть. Что и тебе советую.

Заодно это совет не раздражать элитного хакера. По крайней мере, Кирилл почувствовал такой подтекст от холода, что пронизывал каждое слово.

— Какие гарантии, что меня и его отпустят? — оперативник не собирался называть брата по имени.

— Стопроцентные. Да и риск минимальный. После того, как данные о конвое окажутся у нас., руководство решит замять дело любой ценой. Твоя личность останется непричастной. А твой жалкий братец нам не нужен, толку от него, как и вреда...

Насчет вреда Кирилл был не согласен, но переубеждать не стал.

— К тому же Лехнер не мясник, именно поэтому я его наняла.

После хакер повернулась к мониторам. Ее руки с длинными пальцами без какого-либо следа маникюра начала творить чудеса. С тех пор, как программное обеспечение продвинулось и были придуманы новые интерфейсы, программисты научились манипулировать десятками операций в секунды. С такой эффективностью развитие виртуальной реальности было признано тупиковым направлением, и теперь используется лишь как видеоигровая среда для прожигателей жизни.

На самом большом мониторе появился подробнейший план управления. Смоделированный, не иначе, такие подробные чертежи не у каждого архитектора в эти дни сыщешь, особенно когда те предпочитают рисовать именно трехмерные модели без лишних деталей.

— Твоя задача проста, — на модели управления вырисовывался полный маршрут. — Я буду вести тебя по коридорам и скрывать твое присутствие для камер и датчиков. Остальное же во многом будет зависеть от тебя.

Ее руки действовали красивее, чем у лучших пианистов, которых и так мало осталось. Без сомнения, в инфолинке стоит лучшее программное обеспечение, которое можно найти. Единственная слабость этой интеллектуальной "машины" — электромагнитное излучение.

И Кирилл очень хотел бы иметь под рукой хотя бы одну гранату...

— Я еще не дал своего согласия... — больше желая позлить хакера, заметил оперативник.

— Ты ведь пришел сюда, — его резко оборвали. — . Значит, мой план сработал. Ты не псих, чтобы попробовать перебить здесь всех. И не патриот, всегда готовый поставить интересы своей страны выше своих. Тебя почти ничего не волнует в этой жизни, и тебя не сломать неожиданными ее поворотами. Ты здесь, потому что хочешь этого.

В ее словах была правда. Но у Кирилла появилось серьезно подозрение, что братец все рассказал. Или хотя бы подал намек, который Лехнер передал его жене.

И теперь он здесь. Хочет выяснить правду, которая никак не поможет его новой жизни. Возможно, сделает хуже. Но когда его волновало подобное? Может, поэтому и он один до сих пор? Его не волнует будущее, которое уже давно потеряно. И его планирование ничто иное, как рудимент.

После молчания Кирилла хакер продолжила:

— Мы начнем сегодня вечером, чтобы успеть все вовремя. Прежде всего тебе нужно забрать несколько гаджетов у местной воровской шайки.

— Не слишком ли большая цепочка получается? Почему это не сделают люди Лехнера? — возразил старший лейтенант.

— Тебя опознают по ДНК, это серьезные люди, и шутить не любят. Меня они не знают, тебя тоже. А все твои скромные связи в преступном мире их не впечатлили бы.

Да сколько хакеру о нем известно?! Есть образец ДНК, знание вещей, которые оперативник нигде и никогда не афишировал и ни с кем не делился.

Подход, конечно, вызывал уважение. Но взорвать это место захотелось еще сильнее. Потому что ей не надо отдавать приказ Лехнеру, чтобы обоих мужчин безжалостно убили.

Нет, она просто изменит реальность. Где старший лейтенант ФСБ, обладатель нескольких высших наград превратится в скурвившегося мента, да еще тайным поклонником фашистов заделают. А Ахметов, только бы спасти свою шкуру, даст любые показания против него. Не поможет, но потянуть Кирилла за собой успеет.

— Если больше нет вопросов, то желаю удачи, — хакер вновь даже не обернулась. — Я буду держать с тобой связь по инфолинку.

Вернее, будет следить за ним по инфолинку. Корпорация "Инфоглоб", может, и заботится о безопасности передаваемой информации. Но вот защищать своих клиентов от слежки не спешит.

И последние слова все равно неуловимо прозвучали как угроза. Теперь оперативник на крючке. Шаг влево или вправо, и все будет кончено.

Теперь он точно не жалел, что пришел сюда. Хотя бы удалось посмотреть в лицо кукловоду, которые прицепил ниточки, по меньшей мере, несколько дней назад..

Дверь открылась, и мрачного старшего лейтенант тут же встретил Лехнер со своими людьми. Считают его опасным, даже льстило.

— Предпочтете сразу приступить к делу или...

— Или, — с мрачным видом старший лейтенант отвел взгляд.

Но немец не оскорбился.

Кирилла привели к небольшой железной двери, служившей карцером. Внутри и сидел братец. Вид у него был неважный, но стоило увидеть оперативника, как взгляд тут же просиял.

— Оставьте нас, — потребовал старший лейтенант, пусть и был не в том положении.

Лицо полковника, что было в морщинах и рытвинах, исказила кривая усмешка, и он дал своим людям отмашку.

Когда за мужчиной закрылась дверь, он даже не стал слушать, что говорит братец. А тот не успел осознать, что на него надвигается.

Удар пришелся прямо в печень. Даже не удар, а просто хороший тычок в полсилы. Но любому хватит, чтобы согнуться пополам. Что и произошло. Кирилл толкнул его ногой, заставляя свернуться на полу в позе зародыша.

А пока он не мог дышать, пытался справиться с гневом. Если он убьет его сейчас, Лехнер ничего не сделает. Разве что попросит самому закопать труп где-нибудь на отшибе. Но Кирилл бы предпочел кремацию...

Но работу сделать все равно надо. Поэтому жалкая смерть ничего не изменит.

— Расскажи мне, что ты знаешь, — потребовал Кирилл.

Шутки кончались, больше поблажек братец не получит. И он это прекрасно понимал.

Оперативник терпеливо подождал, пока Иван отдышится после удара.

— Твою... братишка... за что... — с трудом выдохнул ненавистный родственник.

Его белый дорогой костюм превратился в поношенные тряпки в долгом плену. Но этого было недостаточно. Хотелось скормить этот пиджак целиком. Пусть доказывает свою любовь к грязным деньгам...

— Ты прекратишь отравлять мою жизнь?! — Кирилл впервые за очень долгое время сорвался на настоящие эмоции, а не их жалкую пародию.

— Пошел... ты! — Иван поднял глаза на брата.

Да, он был напуган. Но не собирался уступать. Все-таки братец был кем угодно, но не бесхребетным червяком.

— Это все из-за... тебя! — он уже почти пришел в себя и медленно дополз до импровизированных нар. — Им нужен был ты... и они знали, что деньгами тебя не подкупить.

— Твоей жизнью тоже, я бы скорее согласился на деньги, — прорычал оперативник.

Нет, он любил деньги. Но променять обустроенную жизнь на жалкие фантики он точно откажется.

— Но ты все-таки пришел... значит, их план оказался верен.

— Я не знаю, что ты им там наплел, чтобы сохранить свою шкуру, но ты мне расскажешь все сейчас, — его глаза неприятно блеснули.

Братец на некоторое время замолк, оценивая свои шансы. И все-таки вновь решил сыграть в рулетку. Вопреки всей жизни, он всегда выигрывал в таких ситуациях...

— Нет. Ты уйдешь и тебя больше не увижу. Мы уйдем отсюда вместе или ты уйдешь, так и не узнав правду.

Кирилл сжал руки в кулаки. Он ожидал такого расклада. Главное было увидеть эти глаза. Такие же, как у него... такие же, как у матери.

Руки задрожали от напряжения, после чего старший лейтенант сдался и вернулся к железной двери. Ее тут же открыли после стука.

Братец еще что-то сказал, но мужчина уже не слушал. Он не врал, он действительно что-то знает... и есть только один ничтожный шанс ее получить.

Окраины. Убежище Десятки. 18:28

Воры. Существовали во все времена. Таша слышала легенды о благородных представителях профессии от бабушки в далеком детстве, но с самого начала считала все это глупостью. Они несколько раз страдали от их рук, и в этом не было ничего благородного.

И все же они отличались от обычных грабителей, этого не отнять. Стянуть что-то, да так, чтобы никто не заметил — это не встать у кого-то на пути, угрожая ножом.

За свою жизнь девушке пришлось пройти не только эти две скользкие дорожки. Каждый выживал как мог...

Убежище располагалось совсем не в бедном квартале на окраинах. Тут даже были посты ФСБ. И дело совсем не в наглости.

Существовали определенные договоренности. Воры сами карали тем или иным способом вольных стрелков. А оперативники имели право пристрелить любого при попытке задержания. Соблюдалась некая форма порядка. Но местная ячейка прекрасно знала, как зыбок этот 'мир', и что когда прижмут террористов, бандитов и прочих, то возьмутся и за воров.

Поэтому целью всегда оставалось как следует награбить на безбедную старость и сбежать. В Новую Японию, Скандинавский Союз, в Южную Америку или даже на Аляску, значения не имеет.

Каждый хотел успеть потратить то, что заработал...

Ташу долго осматривали, велели показать волосы, развернуться вокруг своей оси. Ей это уже порядком надоело за последние дни.

Приходилось с этим мириться, что постоянные проверки стали у всех навящивым фетишем. — И что ты здесь забыла? — неприветливо спросила пятнадцатилетняя пигалица со сканером. Стоявший рядом однорукий солдат лишь криво усмехнулся. — Не твое дело, я здесь, чтобы увидеть Мадам, остальное тебя не касается, — огрызнулась медсестра. И тогда громила начал угрожающе надвигаться. Да он просто схватит ее здоровой рукой и свернет шею, девушка даже не успеет нырнуть под отсутствующую правую руку...Рука медленно, но нервно нырнула в карман и достала небольшую коробочку. — Это не значит, что я пришла с пустыми руками. У меня есть то, чем можно показать мое уважение. Пальцы медленно нажали на кнопку. Внутри лежали несколько ампул. Не амброзия, но тоже редкое лекарство. Досталось Таше благодаря 'досадной' канцелярской ошибке. — Проходи, — хмыкнул однорукий и отошел в сторону.

— Че?! Да фейк это! — возмутилась девчушка.

Девушке захотелось зарядить ей пощечину, да по пирсингу, что украшал смуглую щеку.

— Заткнись. Еще раз поперек мне что скажешь!.. — он хотел было замахнуться потерянной рукой, но вовремя остановил себя.

Медсестра, тем временем, спокойно юркнула внутрь следующего коридора. Дорогу она помнила прекрасно. Но систему безопасности с последнего визита обновили. Дошло даже до автоматических пулеметов. Против спецназа не поможет, но позволит выиграть драгоценное время.

Как и в любой хорошей норе, здесь с десяток выходов. ФСБ при всем желании не сможет все их перекрыть.

Она не ожидала, что застанет Мадам. Но освободиться с работы пораньше не получилось. К тому же, нужно было забрать из тайника подарочные ампулы.

Таша даже надеялась, что ее не будет. С правой рукой будет договориться проще. Он, в первую очередь, деловой человек.

Но в конце последнего коридора сердце Таши напряженно екнуло. Она знала этот запах. Чтобы расслабиться, главная воровка всегда разжигала ароматические свечи.

В приятном полумраке стояло несколько столов. Никакого трона, вокруг которого лежало золото, платина и другие драгоценности, как мог подумать любой непосвященный.

Вокруг царила рабочая обстановка. Обычно Мадам, сорокалетняя женщина небольшого роста, постоянно планировала одно дерзкое ограбление за другим. Карты нужных зданий появлялись на голографической проекции, ибо бумага не умела хранить секреты. А здесь достаточно лишь разбить проецирующую матрицу или как эта штука называется...

Опять же, вопреки ожиданиям новоприбывшего, хозяйка норы не носила черных одежд вне собственных ограблений. Наоборот, странный поношенный халат бордового цвета первый раз едва не заставил Ташу воскликнуть, чтобы дурацкий розыгрыш прекратился. О да, тогда она жаждала встречи с Мадам. С тех пор прошло несколько лет. Но ума у медсестры не прибавилось, раз она вновь здесь.

Башкирка не славилась красивыми чертами лица, да и ранние морщины сильно подпортили и без того спорную красоту. Но шарм и обаяние не исчезли с возрастом. Ей даже не нужно было ничего говорить, и многие собеседники порой уже были ей очарованы.

Будучи суеверной, Таша когда-то считала это колдовством. Но потом, когда секрет фокуса был раскрыт, вся магия как-то испарилась.

— Не ожидала, что у тебя хватит смелости явиться сюда, — вопреки не предвещающему ничего хорошего тона, Мадам улыбнулась.

Плохие зубы были одной из самых распространенных черт на окраинах. Но с ее деньгами женщина не занималась их лечением видимо лишь для того, чтобы не выделяться среди остальных.

Одно из главных правил воров — быть как все...

— Я бы не пришла, не будь такой необходимости. Но пришла не с пустыми руками. Что-что, а я умею компенсировать любые неудобства, — самоуверенным тоном парировал Таша, доставая ампулы.

Правой руки Мадам не было. Наверное, на задании. Значит, поддержки ждать неоткуда. Девушка осталась один на один со львом в клетке.

— Этого не отнять, — башкирка пристально осмотрела упаковку. — Но этого хватит на то, чтобы оплатить время твоего визита.

Медсестра стиснула зубы. Лучше бы она пошла на черный рынок и накупила бы самопального оборудования на эти деньги...

— Мне нужно проникнуть на склад, недалеко от вокзала, пока не утилизировали одну вещь, которая мне нужна.

Она и так уже опоздывала...

И, похоже, Мадам, кажется, знала всю подноготную. Но ничего не сказал. А зачем? Таша и так была у нее в кармане. В прошлый раз пришлось заплатить очень дорого, в том числе и жизнями друзей, чтобы вырваться из этого ада навсегда.

Теперь же придется сюда вернутся.

— В клубе Десятка один раз вор — всегда вор, — без улыбки или даже ухмылки, проворковала воровка, приблизившись к девушке. — Не правда ли?

— К сожалению, — исподлобья посмотрела на собеседницу Ташу, прекрасно понимая, что теперь придется попрощаться с волосами, что она растила так долго...

19:29

Кирилл ожидал, что воры до последнего будут упираться. Он прекрасно знал, с какой бандой придется иметь дело. Много лет назад, когда Новосибирск только строился, город поразила гангрена. Фашисты, проиграв давным-давно, слились с толпой обычных людей. Выкорчевать гниль оказалось непросто. И во времена работы на разведку, пришлось познакомиться с самыми отъявленными мразями.

Много преступников пострадало от фашистов, когда те закручивали гайки до предела. Новый же правящий режим часто играл в опасные игры. В том числе и объявил благодарность многим из подонков. ФСБ их не трогало, если те не переходили рамки. И не давали взойти новым семенам преступности. Своего рода тайная полиция с рыльцем в пушку...

Однорукого солдата оперативник помнил, бывший коммунист. Хотя, всегда был аполитичен. Тот, в свою очередь, признал старшего лейтенант и просто кивнул при входе. В то время как мелкая девчонка пыталась встать на пути, за что получила оглушительный подзатыльник, повалившись на колени.

После чего Кирилл просто переступил через нее, игнорируя крокодильи слезы.

Внутри так и веяло всем, что он, в свое время, обещал искоренить. Или это обещание было чем-то фальшивым? Слова незнакомки до сих пор эхом отдавались в голове... да, он не патриот. У мужчины на самом деле не было идеологии. Не было того, во что можно верить. В закон? Ха. Если бы кто-то еще занимался его исполнением...

Даже Кирилл, самый прожженный его защитник, теперь собирался просто-напросто нарушить его. Да так, что три раза расстрелять будет после мало...

От мыслей отвлекла девушка, что прошла мимо по узкому коридору. Резко обернувшись, он схватил ее за локоть и притянул к себе.

— Еще раз тронешь и... — бритая наголо Таша замолкла в тот самый момент, когда встретилась с оперативником взглядом.

Старший лейтенант с легкостью узнал ее даже без покрашенных волос. А вот медсестра только когда посмотрела в серые глаза...

— Ну почему мне так не везет... — процедила она.

Теперь это конец. Прощай работа. И свобода.

— Так ты с окраин? — удивился Кирилл. — И работаешь на местных?

— А ты местная крыша?

— Нет, — оперативник смутился.

Неужели он так похож на скурвившегося мента?

Любопытство закралось в душу Таши. Девушка мягко освободила руку и поправила объемную сумку на плече.

— Тогда интересно, какие у тебя дела с Мадам. Мне так-то все равно, но она всегда держится особняком с федералами...

Федерал? Вот, значит, как...

— Твоя Мадам сдала четыре ячейки фашистов нам, — припомнил оперативник. — С тех пор у нас остались дела.

Он не собирался говорить, что пришел сюда не как должностное лицо. Женщина следит за каждым его шагом через инфолинк, можно не сомневаться.

— Ясно... так и знала. Как, кстати, глаз? — девушка чуть склонила голову на бок.

Такая справка о здоровье была непривычной. Разве что последняя его женщина аккуратно ощупывала его раны и шрам, словно желая убедиться в высококачественной работе врачей...

— Скоро вновь вернусь в строй, — коротко ответил оперативник и решил спросить в ответ, даже сам не зная, зачем. — Симптомов нет?

— Нет. Но все тщательно это проверяют, — вздохнула медсестра.

После коридор потонул в тишине, прерываемой лишь редким попискиваем системы безопасности.

Старший лейтенант знал, что это не его дело, почему медсестра заодно состоит в банде воров. Похоже, что достает медикаменты для своих. Но если не поймали, значит, подчищает резервы. Поэтому вряд ли кто-то умер от ее рук. Уж что-что, а больницу Дятлова всегда обеспечивали лучшим и в огромном количестве.

Наконец, Таша, окончательно расслабившись, махнула рукой и отправилась дальше. Кирилл проводил ее взглядом до угла, прежде чем направиться к мадам... мыслей с этого момента прибавилось, что не радовало.

Перед заданием голова должна быть чистой...

Склад. 21:09

После встречи с оперативником Таша до сих пор нервничала. Хоть они и расстались на положительной ноте, это ничего не значило. Всегда, когда рука 'правосудия' ложиться на плечо, словно заботливо спрашивая о том, что ты делаешь, в животе образовывался неприятный ком.

Настолько неприятный, что хотелось вернуться и как следует дать по лицу виновнику проблемы. Авось, поможет...

Но в свое время девушка и так совершила множество глупых поступков. Достаточно.

Теперь, сидя на крыше и раскладывая оборудование, воровка начала готовиться. Прежде всего внешность. Бритая голова — это самый удобный способ для ношения париков. Не простых, которые спадают или можно сдернуть. Нет, они крепко держались на голове с помощью... а черт его знает, Ташу никогда не интересовала. Хоть на клее, какая разница?

Мадам была в этом мастерицей. Умела менять внешность так, что порой представала человеком совсем другой национальности. По слухам, она была молодой актрисой еще с далекого детства, пока все не рухнуло.

Теперь же это стало настоящим культом в банде. Неизвестно, что больше, притворялись они или воровали...

Парик, ненастоящие татуировки, призванные сбить со следа. Браслет, глушащий сигнал вживленного в запястье чипа... да, последнее обошлось крайне дорого. Рано или поздно его придется вырвать. И тогда с работой медсестры можно попрощаться.

— Надеюсь, оно того стоило... — вздохнула Таша, мысленно разговаривая с погибшим братом.

Все последние дни прошли на одном импульсе. Не было времени оглянуться и сказать себе 'стой'. Но кому какое дело? Даже Левочкин просто пожмет плечами и скажет, что волосы ей идут больше...

Облачившись в обтягивающий оптический камуфляж, девушка развесила на поясе все необходимое оборудование. Теперь оставалось лишь сделать глубокий вздох и сказать 'прощай' своей жалкой попытке убежать от самой себя.

Да, она бы все равно вернулась. Теперь Таша это прекрасно понимала.

— Прости, бабушка, — только и прошептала воровка, спускаясь с крыши.

Многие воры новички думают, что стоит тебе получить дорогие игрушки, как сразу станешь первоклассным вором. Но это не так. Даже солдаты знают, что игрушки ничего не решают в руках тех, у кого они валятся из рук при первом удобном случае.

Камуфляж не поможет забраться по сетке и виртуозно прыгнуть, преодолевая старомодную колючую проволоку. Не позволит скользить тенью так, чтобы усталые охранники не заметили, как очерчивается женский невидимый силуэт каплями дождя.

Погода была не на стороне Таши. Но никогда не была препятствием.

Против чуткого же слуха местных шавок в сапоги были встроены приборы, поглощающие вибрацию. Теперь даже с прекрасным собачьим слухом сквозь капли дождя им ничего не услышать.

От периметра до склада было всего ничего. Дальше требовалось забраться на крышу. Сколько же они получают вещей для утилизации, если требуется содержать целый склад? Нет... все не так. Этот склад не для утилизации. Он для сортировки. И обслуживает едва ли не полгорода.

В этом Таша убедилась, стоило на магнитах, встроенных в пальцы костюма, забраться по нескольким контейнерам у стены наверх.

Крыша в некоторых местах была застекленной. Здание старой архитектуры. Внутри же кроме множества полок стояли столы, на которых рабочие оставили выпотрошенные за смену сумки.

Правильно, зачем добру пропадать?

Сейчас внизу было тихо. Никаких отблесков фонариков. Зачем? Инфолинк охранников позволяет видеть в темноте.

Стекло открывалось, но можно не сомневаться, на них закрепили датчики. Вот и первый взломщик с пояса пошел...

Заодно парализует часть охранной системы.

Стараясь открыть окно так, чтобы капли дождя не попали вниз, Таша тенью спрыгнула вниз прямо на груду одежды.

Сюда свозили вещи не только с вокзала. Вокруг полно сумок с бирками конфискации. Самый рьяно работающий отдел ФСБ, так это таможенный. А также другие, что работают с имуществом.

Охранник, казалось, заметил какое-то движение, но его инфолинк не способен был разглядеть девушку, разве что вблизи.

Можно действовать.

Найти нужную сумку в такой груде несложно с современными приборами. В письме брат описал все подробно, ошибиться нельзя. А уж образцы его ДНК имелись, пусть он и был крайне скрытен. Наверняка бы разозлился, узнав... но теперь бы гордился своей сестрой.

Может, на это и рассчитывал, когда отправлял письмо с просьбой о помощи?

Призрачная надежда...

К тому же сканер Таши был малого радиуса действия. Приходилось ползать по полкам, грудам сумок и чемоданов, избегая охранников.

Здесь было слишком много всего, слишком много, чтобы охранники не брали ничего себе. Так и случилось.

После получаса бесплотных поисков сканер дал положительный сигнал у входа в раздевалки.

Матерясь на обоих языках, девушка юркнула внутрь. Как назло, на пост готовились заступить следующая смена. А воровка надеялась успеть до этого момента...

Мужчины и женщины мылись в общей душевой. Переодевались там же. Платили здесь хорошо, оттого все смущение подавлялось быстро.

В пару оптический камуфляж помогал не так хорошо, создавая пустую зону, что легко заметить.

К счастью, единственный охранник, что мог заметить подобное, был занят флиртом с обнаженной коллегой, которой нравилось такое внимание.

Сумку брата унес с собой охранник, что еще не вернулся со смены. Оставалось лишь надеяться, что он не вытряхнул лишние вещи...

Шкафчик, разумеется, оказался заперт. Послышались шаги, и Таша забралась на ряд металлических шкафчиков, силясь дистанционно подобрать кодовый замок.

— Что ты взял? — требовательно спросил женский голос.

Вслед за хрупким на вид мужчиной в униформе шла грузная дама бальзакоковского возраста. Похоже, была здесь за главную.

— Ничего существенного. Как узнаю, что это, поделюсь.

— Как в прошлый раз? — непомерно сильная для женщины ручища вжала молодого охранника в его же шкафчик.

Удар бронежилета о замок сбил весь сигнал, и теперь пришлось начинать сначала. Мадам снабдила Ташу неплохой техникой, но и у нее бывали сбои.

— Прошлый раз ваш любимый Андрюша на меня настучал... — оказалось, что мальца совсем не так просто было запугать, — и нагло соврал. Я всегда отдавал долю честно...

Вот хоть сейчас записывай разговор и отправляй в ФСБ. На мгновение эта мысль казалось заманчивой, но больше всего воровка хотела, чтобы эта парочка убралась куда подальше.

В конце концов, тетка оставила парня в покое. Тот полез в ящик и достал небольшую сумку. У Таши сдали нервы. Просто сдали.

Она отвыкла от подобного, давно не тренировалась. Прикосновение к кудрявой голове мальца закончилось вводом мощного снотворного через мелкие иглы.

Он все же успел ударить рукой металлическую дверь шкафчика в конвульсиях, но это не привлекло лишнего внимания.

Спрыгнув и усадив, бессознательного охранника на скамью, девушка закрыла шкафчик. Камуфляж от походов под дождем и душевую начал давать сбои. Но этого должно хватить, чтобы выбраться.

Хороший вор очень редко выбирается тем же путем. А очень хороший имеет несколько запасных планов в запасе.

И так как она находилась в самом центре событий, во время чередования смен, не оставалось иного выхода.

Оставленная в вещах в главном зале сработала после нажатия на маленький детонатор. Сработала пожарная сигнализация.

Когда до всех дойдет, что именно произошло, девушка будет далеко.

Но неожиданно охранник очнулся и увидел присвоенную сумку, висящую в воздухе.

— Отда...й... — он потянулся одной рукой за пистолетом на поясе, а второй к сумке.

Таша среагировала быстро и ударила мужчину ногой по лицу. Да как он вообще проснулся?!

Хуже того, после удара он нажал на курок и прострелил свое же бедро. Возможно, даже артерию...

Теперь ничего не оставалось, кроме как бежать.

Часть охранников после срабатывания тревоги выскочила наружу. Некоторые даже толком не оделись после душа.

Зато внутрь спустили собак...

Черный ход в коридоре из раздевалки, разумеется, был заперт. И некоторое время ушло на подбор замка механическими отмычками. Как раз в тот момент, когда появилась одна из тварей, воровка открыла дверь и швырнула в их сторону шумовую гранату.

Она всегда ненавидела собак... особенно боевых. А это так, боевые шавки, не более. Даже породу не определить, дрессированные дворняги. Но шум заставил их упасть на пол, поджав хвосты и скуля.

Охрана уже была поднята по тревоге, но Таша уже успела перескочить через забор и скрыться в переулках.

Главной задачей было покинуть сектор. И путь отхода был давно продуман.

Старые туннели, среди которых попадались дама из старого города, лучшее место для беглеца. Да, правительство может послать дронов. Но удачи им найти девушку в этом хитросплетении туннелей.

Эйфория после успешно дела захватила Ташу с головой. Ни о чем думать не хотелось. Даже о том, что придется еще очень долго заниматься подобным для Мадам... пусть. Зато воровка чувствовала себя живой. По-настоящему.

Впервые за долгое время...

Почувствовав, что погоня теперь ее не настигнет, девушка отключила бесполезный камуфляж. И переключила прибор ночного видения на фонарик.

Внутри рюкзака оказался небольшой металлический кейс. Без каких-либо следов замка. Ни кодового, ни по отпечатку. Ничего. И невероятно прочный. Титан? Или еще какой металл?

Возможно, Левочкину будет интересно посмотреть...

Штаб-квартира ФСБ. 22:10

Кирилл прибыл прямо к началу операции. Личный автомобиль так и остался стоять в гараже в родном небоскребе, а все поездки проходили в метро.

Незнакомка, так и не назвавшая своего имени, теперь держала постоянный контакт. Несомненно, ей передается видео того, что происходит вокруг, через инфолинк.

Только это уже лишнее. С таким внедрением в чужие системы хакеру не нужны обычные глаза. Все, люди и объекты, просто куча программ на экране. Другая реальность, без погружения в виртуальную среду. Теперь такие, как она, официально живут в другом мире.

— Слушай внимательно. Чтобы все получилось, ты должен следовать моим инструкциям, — раздалось в ухе.

— В таком случае, как я говорил, тебе б подошел любой ссучившийся...

— Прекрати. Пусть я вижу твоими глазами, у тебя и своя голова на плечах должна быть. Твое присутствие удастся скрыть с камер, но люди тебя могут запомнить.

— И как этого избежать? Это муравейник...

— Избегай своих знакомых. Этого будет достаточно. Все остальное неважно, ибо официального расследования не будет.

Кирилл догадывался, что предстоит залезть в самую глубь, отчего управлению будет стыдно, и оно не захочет терять лицо.

Но шансы уйти после этого живым стремятся к нулю. ФСБ сделает все, чтобы ликвидировать причину позора.

И оперативник не сможет сослаться на некого хакера. Хоть бы бомбу вживили в зуб, а так никакого оправдания не найдешь.

Основные ворота были пройдены по собственному чипу. После чего данные были тут же стерты. Равно как и результаты сканирования с записью камер. Так продолжалось на всем пути до главного здания.

Дальше фойе, а потом лифт. Пришлось дождаться по приказу хакера лифта, в котором никого нет, а уже после войти туда. Мало того, управление было полностью перехвачено, и еще несколько этажей было пройдено без остановок, несмотря на требования.

— Направо и до конца коридора.

Они прибыли отдел аналитики. Куда же еще... местные клерки настолько глубоко зависли в компьютерах, что не смогут опознать Кирилла, даже если увидят второй раз перед собой вживую. А вот с экрана компьютера пожалуйста...

— Если ты можешь влезть в любые системы, зачем мы брали оборудование у воров? — поинтересовался старший лейтенант.

На него напала неожиданная пассивность. Но он все равно оставался внимательным, пусть и, скорее, по привычке.

— Если брали, значит, будут препятствия, разве не очевидно? — теперь оперативника пытались выставить дураком.

Возможно, поделом...

— Дальше на лестницу, и на шестьдесят второй этаж, — последовала новая команда.

Кирилл помнил, что там расположены карцеры. И наверняка это не самая лучшая дорога. Может, на ней удобно взламывать камеры? Задавать больше 'глупых' вопросов он не собирался.

В карцерах никого знакомого не было, но пройти незамеченным не удалось. Оперативник резко остановился и стиснул зубы, сжав руки в кулак.

На его глазах вывели предателя Ахметова и сняли наручники.

— Почему ты остановился? Иди вперед, я не смогу долго держать камеру! — прикрикнула хакер.

Но Кирилл, даже не оглянувшись в ее сторону, просто отошел вправо, уходя из поля зрения.

Даже в этом здании имелись слепые зоны, ставку же делали на датчики движения.

Разумеется, фашист его увидел издалека. И лишь ухмыльнулся, пожимая руку какому-то майору в берете, что самолично освободил его.

Что здесь творится? Откуда у простого майора такие полномочия?

— Мне нужна информация на Даниила Ахметова, ты видишь его, эту ухмыляющуюся рожу... — процедил Кирилл.

— Ты не в том положении...

— Для тебя это дело трех секунд! Пробьешь, пока я буду возвращаться, просто сделай чертову пометку!

Он часто видел несправедливость, даже у нового правительства. Но последнее было настоящим предательством. Всех, кто погиб в больнице Дегтярева. Всех, кто был ранен. Из-за него капитан Янковский до сих пор в коме... возможно, навсегда.

Считая, что получил молчаливое согласие, старший лейтенант направился вперед, когда майор увел Ахметова, по-братски положив тому руку на плечо.

— Кирилл? — услышал он позади знакомый женский голос.

Но останавливаться было нельзя, поэтому оперативник лишь оглянулся.

Мирослава стояла за углом, провожая Ахметова до самого лифта, прежде чем заметила Кирилла.

— Что ты здесь забыл, ты же в отпуске... — киборг направилась следом.

— Я могу отключить ее системы. Простой системный сбой в электронных мозгах... — раздалось в голове. — Такое часто бывает с машинами...

В ответ Кирилл послал сильный мысленный сигнал. Нет.

— Я... я мой человек сказал, что эту мразь освобождают. Я хотел увидеть своими глазами, — быстро нашелся старший лейтенант.

— Решение было принято всего полчаса назад, — возразила Мирослава.

— Я в ее мозгах... — предупредила хакер.

Искусственный глаз киборга словно задергался в подтверждение, заставляя ее поправить устройство пальцами.

— Не спонтанно, — и здесь выкрутился Кирилл, двигаясь к намеченной цели.

Он знал, чем может грозить взлом коллеге. Нет, в первые минуты с ней ничего не будет. Но мощный импульс заставит ее остановиться. А потом Мирослава просто рухнет навзничь. Возможно, замертво. И техники скажут, что искусственные нейроны подвели... Оперативнику уже приходилось видеть такое, и он не хотел повторения.

— Что ж, мог бы не утруждать себя, я бы тебе позвонила.

Он проникся еще большей ненавистью к хакеру. Знал, что стоит нажать теперь одну кнопку, и все закончится. Хотелось в следующий момент бросить 'задание' и кинуться звать помощь... просто, чтобы насолить.

— Я предпочел увидеть сам. Хотел запомнить эту ухмыляющуюся рожу, прежде чем разобью ее когда-нибудь, — продолжал сохранять хладнокровие Кирилл.

— У тебя сердце колотится, как бешеное, все в порядке?

— Если она пройдет до конца коридора, я отключу ее, — возвестила хакер.

Тогда оперативник остановился. Вновь вне поля зрения камер, за колонной. Но не взглянул на киборга.

— Как можно быть в порядке после того, что произошло?

Учитывая, в какую ситуацию поставили оперативника, противоречивые мысли возникали одна за другой. Приходилось осаживать себя и искать правильные слова...

— Ты прав, — похоже, что коллега ни о чем не подозревала. — Если хочешь, можешь обсудить это...

— Мне сейчас не до свиданий... — поняв, что прозвучало двусмысленно, Кирилл все же взглянул на Мирославу. — Любых свиданий.

— Понимаю. В любом случае, не пропадай. Я пойду, навещу капитана... До встречи.

Кирилл кивнул и быстрым шагом пошел дальше.

— Спокойнее, — осадила его женщина через инфолинк. — Как ты помнишь, у меня всего две руки.

— Иди к черту, — не двигая губами, рыкнул оперативник.

— Хочешь, чтобы я поджарила твою подружку?

В этот момент в воображении руки сомкнулись на тонкой шее. Ох, как же он этого желал...

Снова лестница. Теперь они в другом отделе. Здесь не приходилось бывать. Даже были сомнения, что на этот этаж ходят обычные лифты.

— Стой, спрячься здесь, — дверь сбоку открылась, и Кирилл прыжком юркнул внутрь.

Как раз в тот момент, когда из-за угла появились высшие чины.

Разговор услышать не удалось, ибо дверь тут же закрылась.

Темную комнату осветили яркие лампы, заставляя зажмуриться. Странная комната, словно приемная, но в ней слишком мало всего, да и документов не было. И была дверь рядом, что тут же открылась, стоило на нее посмотреть.

— Пройдешь через зал, и выйдешь в другой коридор. Дальше до большой железной двери.

Вот туда и пойдут инструменты воров. Его не стали обыскивать при входе, хватило удостоверение. А сканеры ничего не показали. Это доказывало, насколько уязвима система. Следует составить после подробный отчет и отправить начальству. Впрочем, таких бумаг им приходит по десять штук каждый день.

Дорога заняла какие-то секунды. Кое-где старший лейтенант переходил на бег, при этом желая услышать жалобу хакера. Но нет, к этому сегменту защиты она оказалась готовее некуда...

Прибор для взлома кода был установлен рядом с замком. Глаз и ухо с инфолинком засвербило. Странные вибрации подавались прямо на прибор.

— Не дергайся, это сильно ускорит процесс, — потребовала невидимый поводырь.

И правда, замок открылся почти тут же.

Внутри оказалась ничем не примечательная комната. Суперкомпьютеры, продвинутые интерфейсы. Но никаких администраторов, все работало на чистых прокси. Наверняка отрезанная от остальных сегментов система. Возможно, удастся даже узнать, действительно ли виноваты политики начала тысячелетия во всех бедах России?

Но не было времени. Вновь пошли знакомые вибрации... в этот раз более сильные, заставившие упасть на колени в дезориентации...

— Хватит! — потребовал старший лейтенант.

Вот, зачем он здесь нужен. Как отмычка...

Закончилось все нескоро. Даже не хотелось думать, какой объем данных был передан через его голову...

— Отлично. Все закончено...

Кирилл ожидал, что его здесь просто запрут. Никаких улик не останется, кроме главного преступника на месте же преступления.

— Уйдешь через другой выход. Дальше все зависит от тебя, насколько ты сможешь выбраться незамеченным.

Вот в чем дело...

Заметив люк в углу, старший лейтенант поспешил убраться отсюда поскорее.

Ничейная земля.

Место засады. 23:50

Выбраться оказалось непросто. Пару раз оперативника едва не поймали. И без помощи хакера его бы заметили. Путь пролегал через сектора здания, где ему быть просто не положено.

Кирилл не был уверен, что все обошлось. Но теперь уже неважно. Даже если не сможет больше вернуться в Новосибирск, даже если придется бежать из страны или жить на дикой природе, воюя с одичалым зверьем и бандитами, он узнает правду. А дальше хоть трава не расти...

Но у Лехнера были другие планы. Он собирался организовывать засаду по заказу хакера. И оказалось, что не доверял не только старшему лейтенанту, но и ей.

— Пойдете с нами, — потребовал полковник.

И ничего не сказал более. Но Кирилл понял по тону, что женщина тоже на мушке.

Сопротивляться не имело смысла, оперативник был не в том положении, чтобы диктовать какие-то условия. Он уже отработанный материал, который бывший натовец еще не придумал: оставлять или выкидывать.

И вот теперь они расположились совсем недалеко от места засады. Классическое место — на повороте. Классическая схема — обстрел с двух сторон.

Правда, они еще подкатили ржавую систему 'Град'. Специально для бронетехники во главе колонны.

Кирилл сомневался в точности этого металлолома. Но потом увидел новые ракеты, невесть как присобаченные к порождению советских конструкторов. И понял, что хакер будет управлять залпом.

— Начать, — шепнул Лехнер.

Старший лейтенант видел только силуэты колонны в свете фар, разрезавших кромешную тьму.

Залп попал точно в цель. Дальше в бой вступили в наемники. Охрана была застигнута врасплох, но состояла из настоящих профессионалов своего дела.

Полегло, по меньшей мере, два десятка людей Лехнера, еще столько же раненых. И это против всего тридцати выживших после залпа 'Града'.

Любопытство разбирало Кирилла. Но он старался его поумерить, даже когда подошел ближе и смог рассмотреть трупы.

Броня напоминала собственную, пусть и более продвинутую. Это были армейцы, без сомнения. Элита, спецназ... но собственные ли? Никаких нашивок или опознавательных знаков. Наемники? Ренегаты? Но ради них лезть в секретную базу данных?

Кирилл вновь усилием воли подавил ненужные размышления. Не его ума дела. Главное — брат.

— Зарядов нигде нет! — доложил подчиненный Лехнера.

Пожилому вояке не нравилась вся эта ситуация.

— Тогда хватаем то, что требуется, и уходим.

Солдаты как раз залезли внутрь одного из грузовиков, когда в небе возникла ослепительная вспышка...

— Беги! — только и успела оглушительно крикнуть в ухо Кирилла хакер.

Скандинавское Содружество. Швеция. Стокгольм. 24 января. 2045 год.

Штаб-квартира корпорации 'ИнфоГлоб'. 09:00

Джеймс Ульрих никуда не выходил несколько дней после того, как жена увела дочь и забрала вещи. Уже забыв о своих искусственных ногах, он просто бродил, как загипнотизированный. Трогал каждую вещь, что напоминала о потерянной жизни. И все никак не мог поверить в происходящее...

Нет, жизнь одного из главных идеологов корпорации никогда не была счастливой. Были свои взлеты и падения.

Наркотики стали в свое время главным падением. Едва не стоило брака, лишения прав. Даже угрожали понизить, чувствуя, что все заходит слишком далеко.

Да, именно угроза понижения, невозможность заниматься любимым делом... именно это, а не семья, сподвигло встать на путь истинный. Программа 'Двадцать один шаг' была совершенно лишней.

Уже после выхода из главного офиса Ульрих был здоров.

Теперь же он возвращался туда, надеясь на исцеление. Нет, не на то, что отрастут руки-ноги, а на то, что сможет жить дальше.

Ибо не хотелось добавлять и в без того гнетущую статистику самоубийств лишнюю долю процента.

Настойчивый швейцарец позволил Джеймсу поехать одному. Но стоило взять его хотя бы для преодоления пунктов охраны. Такой проверки с полным раздеванием и сканированием еще переживать не приходилось.

В лифт киборг вошел еще более униженным, чем раньше. Неужели так теперь будет всегда? Каждый будет подозревать в имплантатах чужой корпорации жучок...

Нет, рано или поздно швед попросту снимет протезы и приедет на самодельной тележке, отталкиваясь обрубками рук. И пусть они почувствуют себя униженными!

Кристен назвала бы это глупостью, но что мнение этой высокомерной теперь значит для него?! Ничего! Пустоту!

Эти мысли вызвали улыбку. Чувство свободы опьянило на миг, затмив грусть и волнение.

Но все вернулось стократно, когда он стучался в офис своего начальника. Близкого к самому Директору человеку. Единственному, кто сейчас может действительно помочь и подсказать, как жить дальше.

Джеймс ожидал разрешения войти, но вместо этого дверь открылась сама. Херр Свантесон, тот, кто присоединился к ним на последней стадии разработки инфолинка, но внес весьма существенный вклад, уже собрался покинуть малоэтажное, но огромное здание.

На статной худощавой фигуре было белое пальто от лучшего кутюрье, сшитое по канонам тридцатых годов. Мода на старье в последнее время пронизывала все Содружество... люди пытались вернуть то, что давно утеряно, слепо копируя.

Но Свантесон отличался. У него всегда был стиль, и он всегда знал, чего хотел. Это в нем восхищало и пугало одновременно.

— О, Джеймс, — менеджер пожал руку коллеге. — Я думал, что ты меня уж не застанешь. Прости, меня вызвали на важную встречу. Пойдем со мной, мы успеем переговорить.

Ульрих впал в ступор, но последовал за мужчиной. Каштановые волосы были зализаны гелем так, что, казалось, могут блестеть сами, без света ламп. Это помогло отвлечься от противоречивых мыслей...

Раньше он никогда себе такого не позволял. Это оскорбление, настоящее оскорбление. Да кто он вообще такой?!

Тем не менее, Джеймс натянул слабую улыбку, стоило войти в лифт:

— Не думаю, что успеем. Есть много важных вещей...

— Понимаю. Но это важный клиент.

Лучшее оправдание в этих стенах. Но когда они были на равных, Свантесон и думать не смел сказать такое прямо в лицо норвежцу.

Невольно механический кулак вновь сжался. Неужели он настолько сросся с металлом, что тот выполняет даже мимолетные порывы подсознания?..

— Хорошо. В таком случае, буду краток. Я хочу вернуться на работу. У меня новые идеи, которые можно воплотить, — быстро сказал Джеймс.

— Боюсь, это невозможно, — тут двери лифта открылись и, прежде чем Ульрих успел открыть рот, вошел лысый мужчина в черном костюме.

Простое шитье, никаких вычурностей. Клерк низшего порядка... но оказалось, что это и есть клиент.

— Мистер Таггарт, как удачно вы нас поймали! — восхитился Свантесон.

Его главное качество — это уметь лизать ботинки с невероятным достоинством. Но, казалось, что молодому мужчине с короткой бородой, но без усов, было совершенно наплевать.

Джеймс же решил отвлечься и взглянул на незнакомце пристальнее. Американец? Британец?

— Рад вас видеть, херр Свантесон, — сказал тот с чистой английской речью, обменявшись рукопожатием с менеджером, а после без страха протянул раскрытую ладонь киборгу. — Херр Ульрих?

— Вы меня знаете? — тот приложил все усилия, чтобы не сжать человеческую плоть протезом.

Казалось, он даже через металл чувствовал силу этого человека. После нее Свантесон то и дело дергал рукой от боли.

— Вы же знаменитость, разве нет? Пусть и не столь публичная, как прочие главные идеологи 'ИнфоГлоб'. Я изучал пристально вашу компанию, вашу историю. Это было очень интересно и познавательно.

Опять же, сказано не с целью показаться вежливым и заинтересованным. Глаза мистера Таггарта действительно горели, впитывая знания обо всем вокруг. Такой человек помнит события до мельчайших деталей. Уж что-что, а в людях Ульрих разбирался. Вернее, думал, что разбирался...

— К сожалению, херр Ульрих будет вынужден покинуть нашу компанию, — 'горестно' вздохнул Свантесон.

— Интересно, почему? — занял свое место у стекленной стены лифта клиент.

Джеймс старался держать себя в руках, до сих пор не понимая, что происходит. Нужно было отвлечься. Новый знакомый подходил идеально. У него нет инфолинка... странно.

— Боюсь, его теперешнее состояние противоречит политике нашей компании. Сами понимаете, мы не имеем никаких дел с корпорацией 'Mekamism', — чуть улыбнулся менеджер.

— Несправедливо. Херр Джеймс ведь не виноват, на него было совершено покушение...

Тут улыбка исчезла с лица Свантесона.

Да, покушение. Не несчастный случай, покушение. Откуда Таггарт знает это? Расследование еще не закончено. Бак с газом взорвался, это официальная версия, разве нет?

— Боюсь, мистер Таггарт это не должно быть темой нашего обсуждения. К тому же моему дорогому другу еще трудно говорить обо всем этом...

Паззл сложился. Все эта скрытность, все эти медицинские счета, невесть кем оплаченные... самое его перемещение в клинику враждебной корпорации, которой было все равно, кому ставить свои железки... все это было его работой!

— Фашисткая ты мразь... — процедил Ульрих, медленно поворачиваясь к начальнику. — Так поступают только фашисты.

— Осторожнее, Джеймс. Я понимаю, что ты в ярости, но разве твой психиатр не предупреждал тебя...

Тут Свантесон пожалел обо всем сказанном. Мощный удар лбом прямо в переносицу свалил статного коллегу навзничь. Этот удар Джеймс выучил еще в колледже. Разумеется, хлынула кровь. Прямо на прекрасное пальто от кутюрье...

— Еще мой психиатр объяснил, что теперь ты не можешь засудить меня как киборга, Свантесон.

Металл и правда не коснулся менеджера. Теоретически на Ульриха теперь не смогут открыть дело, как на социально опасного киборга.

Казалось, что Таггарт попросту останется стоять, наблюдая за представлением. Но вместо этого он проявил человечность, помогая подняться Свантесону.

— У вас есть платок? Возьмите мой, зажмите нос и опустите голову вниз, иначе кровь попадет в пищевод, — действуя, как профессиональный врач, он повел сгорбившегося от боли и ярости менеджера к выходу.

Джеймс же остался стоять, его плечи поднимались и опустились в яростном дыхании.

Тут он услышал шепот, прежде чем Таггарт покинул лифт.

— Для вас не все потеряно. Я вам позвоню.

Нет, это совсем не успокоило. Хотелось разбить столь соблазнительное бронебойное стекло в лифте. Но тогда его точно посадят на магниты, если вообще не сдернут протезы...

Нужно было найти другие способы, чтобы убедиться в реальности происходящего...

Глава 3

Суверенная Российская Федерация. Новосибирск. 25 января. 2045 год.

Квартира Мирославы. 11:20

Взрывы... стрельба... несколько ранений... снег... много снега... бежать... очередная вспышка... Лехнер уже давно где-то позади... взрыв, падение в глубокий сугроб...

Чужие шаги рядом... холодно... очень холодно...

Дальше двигаться пришлось по карте, составленной мертвым бандитом бывшего натовца... бункер уже давно был уничтожен... хакер молчит, все комнаты пусты... даже карцер... братца забрали вместе с остальными...

Кажется, он разбил кулаки в кровь от ярости... сломал костяшки...

Последний удар во сне заставил резко пробудиться. Кирилл остался лежать на жесткой кровати и посмотрел в серый потолок. Никаких отличий от его квартиры. Разве что на стене висели старенькие плакаты музыкальных групп... да еще тихо где-то тикали настоящие механические часы.

В кухне тихо заваривался чайник, по старинке, на электроплите. И запах кофе... настоящего, не синтетики.

— Очнулся? — раздался знакомый женский голос.

Стрельнув глазами в сторону, оперативник увидел подошедшую Мирославу. В одних только брюках и бюстгалтере цвета хаки.

Взгляд остановился не на обычной, в общем-то, фигуре с крепкими мышцами, а на многочисленных шрамах женщины. Она всегда обладала незаурядной силой и выносливостью, иначе не пережила бы операцию, да и таскать на себе такое железо задачка тоже не из легких.

Рука оперативника прошла по лицу, на котором была туго затянута повязка.

— Что это?

— Не знаю, кто тебя так, но тебе повезло, чуть носа не лишился.

Глубокий на ощупь шрам шел от щеки на переносицу, заканчивая у глаза. Переносицу точно перерубили, нет сомнений. И чуть не лишили здорового глаза...

Зато второй, залеченный микрохирургом, теперь видел прекрасно.

Женщина села рядом на кровать и ощупала повязки на груди. Кирилл задрожал от щекотки. Прекрасно все чувствующая Мирослава поняла все без слов.

— Крепкий ты мужик, ничего не скажешь. Может, поделишься, что произошло?

Кажется, он начал вспоминать. Шрам достался от сухой ветки дерева, во время побега от преследователей. Те почти настигли...

Но он умел хорошо бегать по снегу. Откуда-то... ибо военная карьера, которую он помнил, началась во время теплых зим.

Теперь же было непривычно холодно. Даже под старым махровым одеялом. Откуда у киборга все эти вещи?

— Вернись в реальность, — женщина противно щелкнула пальцами своей металлической конечности.

Идеальный контроль.

— Я не помню, — почти честно признался старший лейтенант. — Где ты подобрала меня?

— У окраин города.

— А точнее?

— У старой автобусной остановки, которую используют контрабандисты для встреч. Ты там свернулся в позу зародыша под бетонной лавкой... едва откачала, у тебя конечности были сильно обморожены.

Кирилл посмотрел на перебинтованные руки и ноги. Да, он действительно везунчик.

— Почему же ты не доставила меня в больницу? И что ты там делала?

— Кто кого допрашивает? — вдруг разозлилась Мирослава. — Думаешь, мне не понятно, что это связано с твоим братом, который пропал? Да, его жена не признавалась, но мне достаточно было одного звонка в его контору, где мне сказали, что он пропал.

Не стоило забывать, что до кибернетизации женщина успела поработать в военной прокуратуре и успела отправить под расстрел немало предателей и дезертиров.

— И что с того? Он все равно потерян навсегда, скорее всего... можешь доложить обо всем начальству, мне уже все равно.

Тут металлическая рука схватила его за подбородок, заставляя инстинктивно обхватить крепкую кисть. Но попытки вырваться, в случае чего, будут просто ничтожны.

— Если бы я хотела доложить, то уже давно бы это сделала. У тебя какие-то проблемы с этим?

— Нет, — Кирилл не сдал выдерживать паузу.

И почувствовал сильное облегчение, когда воистину железная хватка разжалась.

— Ты ведь был в штаб-квартире не случайно. Я давно тебя знаю, ты бы не пошел туда без серьезных на то причин.

Инфолинк был отключен. Но это не значит, что хакер, если она жива, не наблюдает за этим разговором. На мгновение хотелось выдрать эту штуковину из головы. Даже через многие месяцы после операции голова то и дело продолжала болеть... а теперь еще и слежка.

Остается надеяться, что вместе странные коммандос перестреляли всех в бункере. Все концы в воду.

— И ты не мог знать, что Ахметова освобождают, — добавила Мирослава.

Ахметов... Ахметров... может, во всем была вина Кирилла? Подкрепление явилось как-то слишком уж быстро. Лехнер не дурак, поставил разведчиков вокруг. Те не могли пропустить быструю мобилизацию сил противника.

— И что с того? — старший лейтенант вернулся в реальность. — Какое теперь это все имеет значение? Черт... — он решил сменить тему и совсем не притворно задрожал от холода. — Сколько же градусов на улице?

Мирослава промолчала, лишь поджав губы. И вскоре вернулись с кожаной курткой оперативника, почти по-матерински накинув на его перебинтованное тело. Стало чуть лучше, но одного одеяла все же мало.

Сама кожанка выглядела не лучшим образом. Натуральная кожа... редкость. Теперь все порванное. А ведь она досталась ему, когда с Мирославой и другими сослуживцами несколько лет назад делили богатство убитого во время успешной операции бандитского авторитета, что перешел на сторону фашистов. Один из немногих заслуженных трофеев, что дожил до этих дней... а теперь связь с прошлым потеряна окончательно.

— Ты как-то рассказывал о своем брате. Мои соболезнования.

— Я рассказывал не все, соболезнования неуместны, — мрачно сказал Кирилл и поднялся вместе с одеялом и курткой на ватные ноги.

Киборг не препятствовала, но и не помогала, прекрасно зная, как мужчина отреагирует.

Небольшое окно жилого небоскреба покрылось инеем. Но даже сквозь маленькие прорези удалось разглядеть, что весь город покрывается снегом. И льдом. Такого не было давно, очень давно.

— Какая-то напасть, — скрестила руки Мирослава.— По всему миру такое. Ученые говорят, что мы вошли в фазу ледникового периода, которую обещали еще лет тридцать назад...

Холод жег босые ступни, но Кирилл не мог оторваться от завораживающего зрелища. И отвлекся, только когда чужие руки коснулись плеч. Металлическая рука сжала пальцы на правом плече крепче, прекрасно зная боевую реакцию оперативника.

— Раз ты не хочешь говорить, то пусть все остается как есть.

Такая готовность спустить все на тормоза насторожила старшего лейтенанта. Они никогда не называли друг друга друзьями.

Да, приходилось за долгие войны скрашивать одиночество друг друга, порой даже часто... но, казалось, эти времена прошли.

Но поведение женщины, когда та повела его обратно к кровати, прижимаясь всем телом...

Нет, это не казалось неуместным. За долгое время знакомства Мирослава прекрасно знала, какие части его души официально получили бумагу о смерти.

Все забылось и померкло. Смерть брата, предательство родины, даже металл теперь казался живым, облаченным в теплую гладкую кожу...

Дом Левочкина148. 12:10

После провернутого дела Таша пришла к Левочкину, чтобы снять напряжение. Более суток воровка провела в сладком забытьи, желая раствориться в нем навсегда. Забыть про все, что произошло.

О погоне и речи не шло. Все улики либо уничтожены, либо тщательно спрятаны на окраинах. И если не нашли даже частичку ДНК девушки, то дело можно закрывать. Да и кто будет всерьез заниматься каким-то кейсом, в котором лежал какой-то хлам?

Да, именно хлам. Таша заглянула внутрь. И посчитала сначала, что перепутала и взяла не ту добычу. Тогда Мадам бы точно разозлилась...

Ибо если вор не может правильно украсть для себя, то на что он вообще годен?

Но потом весь собранный хлам постепенно начал обретать смысл. Однако девушка оказалась не в состоянии решить странную головоломку от брата. Если та вообще существует, и это все не какая-то глупая шутка, которая разрушила только начавшую налаживаться жизнь...

Прежде всего, обыск всех их с братом нычек ничего не дал. Пришлось даже вновь принять образ воровки и залезть в бандитский притон. Заброшенное раньше здание заселили очередные отбросы, с которыми нельзя договориться, ибо они не принадлежали ни одной из крупных банд окраин.

Можно было даже натравить на них кого-нибудь, подставив. Но это слишком долго. Тем более, что украсть у укуренных дешевейшими наркотиками — это даже неспортивно. Результат, впрочем один. Ничего найти не удалось.

Нельзя исключать, что эту последнюю нычку они вычистили, однако...

Что-то подсказывало Таше, что там ничего не было. Не мог брат, вернувшись в Новосибирск с подхваченной болезнью, успеть разложить еще подсказок по всему городу.

Но то, что имелось на руках, не выдерживало никакой критики. Обломанный на конце ключи и голографическая записка на японском. В фильмах, обычно, такое что-нибудь да значит, вот только жизнь не кино. Пусть и превратилась и его жалкую пародию за последнюю неделю.

Левочкин перевел без словаря светящиеся приятным матовым светом иероглифы, но это был просто набор несвязных звуков на черной, плоской поверхности пластиковой записки.

Но программист не сдался и выписал каждый звук. Пытался сложить комбинацию, имеющую смысл, как на русском, так и на японском. Таша объяснила ему, как может звучать подобное на тарашкевица, которую, однако, ее брат никогда не изучал. Но и не помогло.

Не помог даже взлом записки.

Поэтому единственная картина, что имелась на руках, так это то, что ее брат вернулся из Новой Японии. Записка была создана там и не поступала в свободную продажу в СРФ.

А ключ... А что ключ? Такие старые замки не делали уже лет семь. Многие даже уже забыли, какого это вставлять кусок металла в отверстие, да еще умудриться повернуть в нужную сторону. Впрочем, на окраинах и не такие раритеты встречались.

В любом случае, без какой-либо электроники в сломанной вещи найти ей применение невозможно, тут Левочкин разводил руками. Тупик на тупике.

Сидя на кровати в квартире хакера, подогнув ноги, Таша сосредоточенно смотрела на обе вещи.

— Может, это просто какой-то новый японский диалект? Кто знает, что эти японцы удумали, понаехав в Китай.

После уничтожения девяноста процентов азиатского населения с помощью биологического оружия на материке, поредевшим японцам оказалось совсем просто захватить пустые территории после погружения их островов в воду.

Теперь, это милитализированное государство развивалось ударными темпами, собирая любые технологии и изобретая новые. Так почему бы не появиться новому диалекту?

Сократившиеся человечество забыло так много языков, так почему бы не придумать новые?

— Нет такого, они консервативны. Если это шифр, то очень сложный. И без носителя языка не разберешься, — не отвлекаясь от компьютера, пояснил Левочкин.

Горестно вздохнув, Таша взглянула на перевязанное запястье. Сложная операция по извлечению и установки программируемой фальшивки обошлась еще в десятилетие работы, если не меньше. Только бумаги, способные потопить многомиллионную корпорацию, смогут окупить затраты Мадам на перспективную воровку.

Пути назад нет. Импульсивный порыв моментом перечеркнул все, чего она добилась за несколько лет.

Но... складывалось ощущение, что та жизнь не настоящая. Те, кто живет в центре, пытается строить жизнь, которая была до войны. И неизменно разочаровываются. Разочарование передается детям. И так по кругу...

Здесь же все по-другому.

Этот факт, пожалуй, единственный, что позволил смириться с устоявшимся порядком вещей.

В дверь неожиданно постучали. Левочкин переключил монитор на камеру в подъезде старого двухэтажного дома, но получил лишь помехи.

— Облава... — прошептал он одними губами.

И немедленно переключил компьютер в режим стирания. Информация быстро скопировалась в информационное облако и затерялось в общей сети.

— Странно, что не пыталась перекрыть поток, — задумался программист, после чего резко повернулся к Таше и кинулся к кровати.

— Ты запомнила?!

— Ты о чем? — спросила девушка, а потом вмиг все поняла и кивнула.

Тогда молодой мужчина профессионально порвал записку с символами и съел, пережевывая ту на мелкие кусочки. После чего вытащил молоток из бардака, что царил во всех комнатах захолустной квартиры и резко ударил по японскому изделию.

Голографическая записка раскололась на мелкие кусочки...

Одно можно сказать точно — их прослушивали. И наблюдали сквозь занавешенные окна через термосканеры. Возможно, не хотели позволить уничтожить улики, и теперь действия Левочкина послужили сигналом к штурму.

Дверь выбили с первого раза. Девушка хотела выпрыгнуть в окно, утаскивая за собой парня. Не так высоко, по крайне мере, для нее.

Но стоило поднять занавеску, как на них уставился небольшой летающий дрон ФСБ. Оставалось только поднять руки, иначе их нашпигуют транквилизаторами или электрошоком. А то еще и пулями стрельнет...

В комнату через коридор вошел крепкий, стриженный ежиком мужчина в бронежилете. Его сопровождало двое в броне, а с ними шутить ой как не стоило...

Левочкин благоразумно молчал. Потом будет прикидываться дурачком. Не первый раз.

— Прошу прощения... товарищ... не знаю, вашего звания... — но слова воровки были проигнорированы.

ФСБшник внимательно оглядывал комнату наметанным глазом. И тут же остановил взгляд на разбитой записки.

В его руках тут же оказался странный портативный сканер. Левочкин аккуратно заглянул на мгновение в экран неведомого устройства, но шаг спеца в броне с автоматом заставил отступить.

— Мы ничего не нарушили... — растерянно прошептала Таша.

— Разумеется... — неожиданно ответил незнакомец.

Холод в этих глазах обжигал как какой-то лазер...

Закончив, оперативник подошел вплотную к девушке, медленно раскрыл ее застегнутую до упора куртку и извлек небольшую цепочку, что была на шее.

Теперь воровке удалось разглядеть следы на лице. Кто-то совсем недавно хорошенько начистил ему морду. Поделом...

Только вот радости никакой. На цепочке висел тот самый ключ. Следовало сунуть куда-нибудь в самый захламленный угол. Но ведь ничего не мешало им перевернуть это место вверх дном...

— Это все?

— Все... — обреченно сказала девушка, уже видя себя на каторжных работах.

Но вместо ареста незнакомец поработал еще одним сканером, ничуть не обращая на соблазнительный вырез в поношенной майке. Профи, мать его...

После чего... они просто ушли. Ничего не сказав. Оставив за собой лишь выломанную дверь. Даже дроны улетели.

Левочкин, что до этого почти не дышал, начал приходить в себя. Нечасто ему такой страх приходилось терпеть.

— Тебе стоило спросить насчет твоего брата, они за этим приходили, им точно что-то известно, — прошептал он, когда последний дрон снаружи улетел.

— И получить пулю? Нет уж, — фыркнула девушка. — Нам и так свезло.

— Слишком свезло... обычно таких ценных свидетелей убивают...

— Это доказывает, насколько эти подсказки 'ценны', Лева... — девушка бухнулась на кровать, закрыв лоб ладонями. — Нихрена они не стоят, если мы даже не важные свидетели...

— Ты не права. Они сами не знают, что получили. И сразу поверили тебе, что больше ничего не было! — возразил он, на всякий случай включая компьютер и проверяя дом на предмет прослушки.

— Значит, наши с ними шансы найти что-то равны. Вот я к чему...

— Иди дверь чини, великий аналитик. Где мои, а где их ресурсы.

— Теперь, когда об этом знают все, можешь поговорить об этом со своей Мадам, — Левочкин подчинился и направился звать того, кто починит, поскольку сам ничего не в этом не смыслил. — Заодно скажи ей, что тебе нанес визит секретный отдел ФСБ, которого точно нет в реестре...

Скандинавское Содружество. Швеция. Стокгольм. 28 января. 2045 год.

Клиника Mekanism. 18:02

Ульрих опоздал на прием к психологу всего на несколько минут. Но здесь была не его вина. Правая рука вздумала сбоить, это заняло еще некоторое время у киберхирурга.

Даже не уступая физически людям, из-за такой постоянной заботы Джеймс чувствовал себя инвалидом.

Родная корпорация все еще оплачивала его реабилитацию, так почему бы не воспользоваться? Учитывая, что личных сбережений осталось все ничего.

Тем не менее, на приеме бывший менеджер щеголял в новом дорогом костюме. Старая мода, строгий костюм с белой рубашкой и красным галстуком. Большинство же предпочитало носить жилеты вместо пиджака.

Как и швейцарец перед Ульрихом. Ему только не хватало цепочки с золотыми часами, как в старину, в этом жилете цвета карих глаз.

— До меня дошли слухи о вашем увольнении. Наткнулся случайно на новостную колонку через инфолинк. Как вы?

Удобно расположившись в мягком синтетическом кресле напротив, мужчина пожал плечами и перевернул руки на подлокотниках.

— Про меня написали новостную колонку? — удивился Джеймс. — Я думал, компания предпочтет это скрыть.

— Это было расследование независимого журналиста...

— За мной следили?

— Насколько нам известно, нет. Похоже, кто-то из компании предоставил информацию.

— Что ж, это ничего не меняет, — Ульрих властно, как он умел, закинул ногу на ногу.

Постепенно, к нему возвращалось то самое привычное состояние вещей глубоко внутри. Даже опустившись на дно, он все равно будет смотреть на всех, как король. Даже с протезами он будет смотреть на людей так, будто выше их.

Что было раньше, то и будет происходить.

— Правда? Но ваше финансовое положение...

— А что с ним? — сощурил глаза Джеймс, желая поймать психолога в неудобную ситуацию.

Но тот лишь поправил очки с круглыми линзами и тактично кашлянул:

— Большая часть накопленных сбережений у вашей жены. Другие корпорации не торопятся предложить работу менеджеру вашего уровня, ибо у них таких как вы предостаточно. Патент на технологию принадлежит не вам. Поэтому... я волнуюсь за вас не как ваш врач, а как человек.

Такое было редкость в мире, где все продается. А уж человеческие чувства и убеждения — самый ходовой товар. Но психолог на то и психолог, что должен чувствовать тонкие материи.

Да, простое сочувствие уже давно перешло в эту категорию...

— Не стоит волноваться, у меня есть новая работа. Не в корпорации, но заниматься я буду любимым делом.

Это была ложь. Да, работа есть. Но любимое ли дело? Он еще этого не знал. Возможно, придется учиться всему заново. Не то что убеждать, так и просто говорить с людьми иного социального круга и статуса.

— Это... интересно. А я уже думал попробовать поговорить с кем-нибудь в нашей корпорации, — озадаченно провел рукой по зачесанным на лысую макушку остаткам волос.

— Я ценю вашу заботу, но это ни к чему. Для корпораций я списанный материал. К счастью, наш мир не ограничивается лишь Скандинавским Содружеством.

— Только не говорите, что вам предложили работу...

— Нет, не фашисты. Лучше смерть, чем работать с фашистами, — успокаивающе махнул рукой Джеймс.

Германия, Испания и Франция создали свой союз, в противовес свободному и толерантному Содружеству. Хорошо, что хоть хватило совести не назваться Четвертым Рейхом, хотя они ничем не отличаются от предшественника.

— Простите мое любопытство. Вы бы ведь рассказали, если бы хотели. Что ж, тогда мы можем перейти к другим вопросам... расскажите о... — поспешно сменил тему швейцарец.

— К чему это, доктор? Вы же видите, что мое эмоциональное состояние не выходит за пределы нормы. И это показали сканеры, которые гораздо лучше ваших попыток мне глубоко в душу. Тем более, что я ничего не скрываю, — тем не менее, Джеймс не был раздражен.

Наоборот, эта вежливо-агрессивная манера общения доставляла удовольствие. Ибо была коньком бывшего менеджера.

Но в тоже время, будь швейцарец психологом получше, то заметил бы мимолетное колебание Ульриха.

Он до сих пор не знал, на кого будет работать. И в чем действительно будут заключаться новые обязанности.

Мистер Таггарт не объяснил, почему выбор пал именно на Джеймса. Может, представление, устроенное в лифте родной корпорации, произвело впечатление. Или он знал его резюме.

Или же понял, насколько случившиеся несчастья ожесточили душу киборга?

Пришлось согласиться с некоторыми из заявлений доктора:

— Вы изменились, и неизвестно, в какую сторону. Даже вы не знаете до конца, чего хотите. И какими методами пойдете к цели. При всем моем уважении, я скажу откровенно... вы потерялись. Вместе с вашей плотью ушло то, что держало вас на плаву в вашем внутреннем океане. И еще там шторм... который успокоится еще нескоро.

— Даже если так... от меня-то что требуется, чтобы вы подписали все документы и оставили меня в покое? — собираясь уходить, Ульрих демонстративно нацепил темные очки, плотно облегающие глаза.

Выглядит стильно, и не спадают. Заодно психолог больше не сможет в них вглядываться. Как ему вообще достался психолог, не имеющий даже банальный глазных протезов?..

И это в корпорации, где кибернетикой обладает даже кофеварка!

— Уже ничего, — вздохнул собеседник и показал голографическую бумагу, где все подписи уже были поставлены. — Поздравляю, вы снова в большой игре. Только хотите ли вы этого?

Джеймс наклонился вперед и улыбнулся. Искренне. Впервые за месяцы после аварии.

— Я о другом не смею и мечтать.

Суверенная Российская Федерация. 28 января. 2045 год.

Трасса М451. 10:25

В себя Кирилл пришел в незнакомом электромобиле на переднем сиденье. Вместо того, чтобы дергаться лишний раз, мужчина медленно огляделся и увидел Мирославу, что задумчиво крутила руль кибернетической рукой. Искусственный глаз, не переставая, горел тусклым красным светом. Боевой режим. Против кого?

Вчерашний вечер он впервые провел вне постели. Киборг не была врачом, оттого постоянно с кем-то консультировалась по инфолинку. И теперь оперативника "выписали"...

После стольких дней, проведенных взаперти, было приятно выйти на улицу. Точнее, его вытащили, подложив снотворное в последний кофе. На языке все еще ощущался неприятный привкус дешевого лекарства.

Сколько они уже едут?

— Значит, я сильно вляпался, да? — Кирилл не собирался возмущаться.

— Ты не представляешь насколько... — хмыкнула Мирослава.

— Может, тогда расскажешь?

— Нет смысла.

— Вот только не надо защищать меня от... — начал было старший лейтенант, но женщина тут же резко вывернула руль вправо.

— Ты думаешь, что у меня какие-то чувства к тебе? Я не по доброте душевной вытаскивала тебя под огнем. И не просто так везу подальше от города.

Пусть ее голос звучал спокойно, было ясно, что не будь некоторых ограничений в голосовом модуляторе, что стоял в ранее поврежденной гортани, она бы повысила голоса.

Но здесь либо так тихо, либо слишком громко...

— Значит, задание. И точно не от нашего начальства, — быстро догадался Кирилл. — Где ты была те три года, а потом вернулась с новенькими протезами? Если не ФСБ, то что? Армия? ГРУ? Служба Безопасности генерального секретаря?

Киборг молчала, и оперативник понял, что от нее ничего не добиться. Кремень.

Значит, две последних. ГРУ исключается, там надо делать свою карьеру в течение пяти лет, и только тогда подпустят к серьезным задания.

Остается Служба Безопасности правителя государство. Самые доверенные люди, которых можно сыскать во всей России. А порой даже за рубежом, и не только в полуразрушенном бывшем СНГ.

А была ли Мирослава надежна? Пожалуй, государству вернее человека не найти.

Да и то, что между ними было, ничего не значило. Эта истинная любовь, из-за которой в фильмах другие рисковали своей жизни, наплевав на чувство долга, никогда ни у кого на самом деле и не существовала.

Тем лучше.

— Ладно, можешь не отвечать. Просто скажи, что будет дальше. Кто на меня ведет охоту?

— Мы очень мало знаем о них, но они профи. Мы как раз хотим выяснить, кто это, — буднично объяснила женщина.

— И это все, что вы хотите выяснить? — осторожно спросил Кирилл, а после резко перевел тему, маскируя свой вопрос. — Значит, я всего лишь наживка?

— Будь ты наживкой, прятали бы тебя в моей настоящей квартире, которая всем известна.

Вот так поворот. Значит, здесь целая операция. Сколько же задействовано в игре людей, где он снова всего лишь пешка?

— А инфолинки?

— Твой полностью деактивирован, а не просто поврежден. Больше через твою голову в мою хакер не пролезет. Да и мозги он бы мне поджарить не смог, — без тени упрека сказала киборг.

Только после слов о морозе действительно пробежал холодок. Климат изменился слишком резко...

— Извини, — только и мог ответить старший лейтенант.

И едва не ляпнул: она сможет...

Приятно было не слушать больше голос в своей голове. Кирилл до сих пор не был уверен, что хакер погибла при том рейде. У такого человека точно должен быть запасной план.

— Я знаю, что ты не преступник. Другие считают также. Вся эта игра слишком сложна для наших умов. Но она завязана на том, что в нашем государстве полно предателей. На всех уровнях.

— Что с Ахметовым?

— Он был переведен официально туда, где работал с самого начала. Слышал про Управление 'С' ФСБ России?

— Что-то слышал, — задумчиво ответил после паузы Кирилл. — Их же прикрыли.

— Нет, засекретили. Вот они-то и наши враги...

Позади возникла яркая вспышка, но киборг среагировала за мгновение до нее. Метко пущенная граната попала в колесо, подкидывая электромобиль. Плотные подушки сработали еще до столкновения с отбойником. Второй взрыв подкинул бронированное транспортное средство дальше, в глубокий овраг...

В себя Кирилл пришел почти сразу. Он успел хорошо отдохнуть у Мирославы, и почти не потерял форму.

Подушки давно сдулись, осталось лишь избавиться от ремня в безопасности. Падение на крышу перевернутого автомобиля оказалось неприятным. К счастью, разбитое стекло вокруг не причиняло никакого вреда.

Похоже, лекарства все еще действовали. Чувство опасности притупилось. А с ним и страх, с которым он бежал прочь, не замечая сугробов... стоп... почему он тогда побежал?

Теперь неважно, ибо бежать нужно прямо сейчас!

Оперативник успел выскочить из машины в последний момент. Мирослава уже хотела его вытащить, находясь под прикрытием деревьев. Но тот прекрасно справился сам, прежде чем взрывы еще нескольких гранат разнесли машину в клочья.

Все заняло какие-то мгновения... работали профи.

— Уходим, — киборг побежала на громоздких ногах, выбирая с помощью специальных настроек в искусственном глазу наилучшую дорогу.

Со всей подготовкой угнаться за ней было сложно. Но Мирослава держала темп, зная его возможности. Но все же несколько переоценила. При беге на морозе во рту появился привкус железа, а дыхание потихоньку начало сбиваться...

Стоило скрыться за очередным холмом, как женщина резко остановилась. Искусственные ноги моментально погасили инерцию, и Кирилл чуть не влетел в коллегу.

— Вот, — он не сразу заметил протянутый Мирославой пистолет.

Но даже тяжелое дыхание и горящие легкие до сих пор не переубедили мужчину, что с кибернетикой ему будет гораздо лучше. Он слишком дорожил своим телом, берег его. Если лишится конечности, тогда да.

Протезы многих делают слишком самоуверенными, заставляют чувствовать могущество, которого нет. Ибо пуля в лоб, даже не бронебойная, покончит с любым киборгом.

— Наконец-то, — вместо благодарности оперативник проверил обойму и снял оружие с предохранителя.

Преследователи не слишком-то спешили, это настораживало. Но когда на мосту раздалась стрельба, все оказалось гораздо прозаичнее.

Дроны ФСБ, что патрулировали магистрали от налетов бандитов и прочей мрази, кинулись в атаку.

— Протоколы идентификации не сработали. Это было не Управление 'C', не так ли?

Мирослава замедлила ход, и дальше двигалась осторожнее. Но на вопрос так и не ответила.

— Неужели я не заслуживаю знать, кто мои враги? Или ты боишься, что хакер все еще в моем инфолинке? — вновь сделал попытку Кирилл.

— Нет. Просто если я скажу, ты не поверишь.

Это объяснение оперативнику совсем не понравилось...

Оказалось, что они находятся совсем недалеко от реки Обь. Но киборга интересовало одно из ее маленьких ответвлений.

— Мы не уйдем по воде, все промерзло, да и лодки нет, — прикинул обстановку вокруг Кирилл, понимая, куда движется женщина.

— Наши киллеры атаковали слишком рано, но на всем пути у меня были предусмотрены возможности для маневра. Нужно пройти несколько километров, тогда нас не настигнет вторая группа.

— А точно ли нет третьей? — проворчал оперативник, проваливаясь ногой в один из глубоких сугробов.

К счастью, сапоги так плотно сидели на ногах, что кроме взрыва гранаты их ничто стянуть не в силах.

— Не должно. Один человек — две группы. Ты же знаешь... — Мирослава на мгновение оглянулась.

— Такое ощущение, что ты себя не считаешь, — хмыкнул Кирилл. — У нас вообще есть прикрытие?

— Многого хочешь.

Просто прекрасно. Значит, они здесь вдвоем против целого отряда. Ладно вооруженный до зубов киборг, но одна электромагнитная граната, и кибернетика станет бесполезными кусками железа на продолжительное время.

А кое-какие части тела и навсегда, зависит от производителя и качества.

Но еще больше Кирилл не понимал, кто он теперь для государства. Преступник или свидетель? Если хотят сохранить жизнь, значит, второе. И сведения нужны прямиком из головы, а не на словах. Хакер наверняка отрубила любую запись через инфолинк, так что провода в его голове бесполезны. Но есть другие способы...

И пуля по сравнению с ними гораздо предпочтительнее.

— Ты ведь на Комаре летать умеешь? — сворачивая в сторону заброшенной лесопилки, поинтересовалась Мирослава.

— Немного. Десять часов полета, — прикинул оперативник.

— Я знаю, что немного. Спрашивала — сколько. Раз так, полетишь сам. Маршрут заложен внутри навигатора.

Мысль не вызвала никакого энтузиазма. Так и подмывало спросить.

— Что если я попросту сбегу?

— Удачи тебе. Свернешь с маршрута, тебя быстро выследят. На всем пути поставлены глушилки, и тебе лучше держаться с ними рядом.

Скорее, они там стояли давно. Кирилл начал узнавать эти места. На юго-запад от Новосибирска полсотни километров. Здесь прошла одна из заключительных битв с фашистами, что навсегда похоронила их как единую силу. Если покопаться в снегу, можно найти не только обмундирование, но и давно высохшие скелеты.

А в этой лесопилке он первый раз встретился с Даниилом Ахметовым после Иркутска, когда тот соединился с отрядом еще тогда лейтенанта. В этом нет сомнений, нельзя спутать разрушенные "Градом-2" постройки. Как они тогда уцелели? Сложно сказать. Возможно, как раз тогда и стоило задуматься о том, что повезло им не просто так...

Вторая группа все же настигла их. Но киборг среагировала быстро. Небольшая секция на запястье отделилась, выпуская небольшие, но смертоносные ракеты.

Враги, что решили занять позицию на холме, оказались моментально уничтожено.

Кирилл пример среди веток снайпера вдалеке, но Мирослава снова пришла на помощь, отводя мужчину в сторону. Ответом стал прицельный выстрел из пистолета-пулемета.

— Комар внутри, заводи его и убирайся!

Оперативник не стал спорить. Уж кто-кто, а эта женщина сумеет о себе позаботиться.

Замок на тяжелых воротах кирпичной постройке стоял совсем примитивный. Да и сами деревянные створки прогнили. Правильный упор, и один из крепежей попросту вылетел.

Внутри почти пустого древесного склада стоял небольшой двухместный летательный аппарат. Прочная кабина и пуленепробиваемое стекло смогут выдержать очередь из Калашникова. Практически бесшумные винты, расположенные по бокам, делали эту машинку неплохим разведчиком.

Да и работал он на газе, к тому же системы по максимумы защищены от электромагнитного излучения. Или же построены на самой обычной механике.

Открыв небольшую дверцу, оперативник не торопился влезать внутрь, а просто нажал кнопку зажигания. Снаружи Мирослава вела бой. Внутри Комара он в будет в западне, поэтому валить нужно в последний момент.

Позади мелькнула странная тень. Резко обернувшись и увидев дыру в крыше, старший лейтенант сразу все понял. Резко отскочив в сторону, он заставил невидимого противника выстрелить. Как и ожидалось. Киборг. Может металлические конечности и быстрее, но мозг не всегда успевает вовремя отдать сигнал.

Ответный выстрел Кирилла был молниеносным. Если есть сомнения, куда стрелять, нужно целиться в горло. Главное правильно вычислить рост...

Не став разглядывать толком, кто это был, оперативник выстрелил еще раз, в незащищенную голову. Нельзя слишком сильно полагаться на технологии — вот какая всем наука.

Комар завелся быстро и без проблем. Было видно, что покопались с двигателем хорошо, устранив даже многие конструкторские недостатки.

По крайней мере, летательный аппарат не трясло при выезде со склада. Разумеется, тут же по нему открыли огонь, но с такого расстояния это было бесполезно. Да и киборг быстро расправлялась со многими противниками, пусть и получив несколько серьезных пробоин в защите.

В следующую секунду с гулким хлопком вылетела с холма импульсная граната, что должна была обезвредить как женщину, так и аппарат.

Но ничего не произошло. Что у нее за кибернетика такая?!

Но выяснять было некогда. Почти идеально входя в свободное от деревьев узкое пространство, Кирилл резко развернул аппарат, разворачиваясь прямо на замерзшей реке, и взлетел вертикально вверх. Ускорители сработали как надо, и вот он уже был далеко, пусть и с трудом вписываясь в редкие повороты, что появлялись время от времени по течению...

Новосибирск. 28 января. 15:08

Таща выждала положенное время, прежде чем вновь прийти к Мадам. Разумеется, ей давно было известно о выходке ФСБ. Воры даже обратились к Левочкину за некоторыми подробностями этого дела, что на мгновение вызвало у девушки вспышку как ревности, так и негодования.

Да, друг был знаком с их бандой не понаслышке. Но в тоже время воровка тоже теперь член это организации, и нельзя просто так обходить ее стороной.

Неужели так опасаются, что за ней продолжится слежка?

Бездействие угнетало. Даже пытавшийся развлечь девушку Левочкин получал мягкие пинки. Ташу мучила хандра.

Все было зря. Пусть и удалось привлечь внимание ФСБ, все равно сообщение от брата больше и больше напоминало предсмертный розыгрыш.

Или воровку кто-то использовал в темную. Как брат мог послать сообщение? Договорился с кем-то? Впрочем, откуда ей знать? Он никогда ничего не рассказывал...

И от этой мысли слезы наворачивались еще сильнее. Только теперь пришло осознание, что Таша совсем не знает этого человека, который был единственной опорой после смерти бабушки.

Пусть и с его подачи пришлось связаться с ворами. Но как иначе? Сам-то он вертелся в таких криминальных кругах, что даже авторитет Мадам неумолимо меркнет.

Однако, теперь она единственная, кто может знать хоть что-то. Ничего не оставалось, кроме как просто спросить из чистого любопытства.

— Мне бы хотелось опустить все нотации. Та кража была сработана чисто, — практически с порога холодным голосом продекларировала Таша.

Вышло не слишком убедительно. Впрочем, Мадам никак не отреагировала. Только лишь жестом предложила сесть, а сама примостилась на краю стола.

В этот раз девушке было позволено насладиться красотой прекрасного черного костюма. Лучший, что она видела. С камуфляжем, который не испортится так просто при дожде.

— Нет смысла в нотациях. Ты попала под такое пристальное внимание, от какого даже лучшему вору сложно скрыться, — мелодичным голосом, пригладив волосы черного парика, хмыкнула глава воров.

— Почему же я тогда не стала изгоем здесь? — недоумевала Таша, игнорируя желание почесать свою бритую голову.

— Тебя потрясли, и теперь ты им неинтересна. На твое счастье.

— Кто были эти люди? Левочкин сказал, что они из какого-то секретного отдела...

— Не стоит тебе знать этих людей. Добром это не кончится. Поверь мне, я знаю, — Мадам подняла голову и мягко провела ловкими пальцами по шее и подбородку.

Внимательный взгляд воровки смог уловить едва заметные линии... пластика? Да, порой ворам приходится полностью менять свою внешность. Однако это уж перебор. Было видно, что раньше женщина выглядела совсем по-другому. Может, она гораздо старше? Например, на все пятьдесят, а то и пятьдесят пять. Она никогда не показывала кожу на своих руках, да и вообще старалась не показывать тело. Поэтому кто знает...

— Меня они не слишком интересуют. Меня интересует...

Таша хотела показать ключ, который оперативник не счел важным. Но потом решила, что сообщение будет интереснее.

Девушка достала бумагу с маленькими символами. Расположенными в точности, как на голограмме.

— Может, у вас есть связи, которым можно доверять. Мне нужно знать, что это за сообщение.

Мадам долго рассматривала символы, взяв себе. Было видно, что ей сложно сохранять каменное лицо. Без лишних слов женщина достала сигарету и прикурила от сожженной записки.

— Никогда больше не пиши эти символы. Если хочешь жить, — таков был вердикт.

— Что они означают? — не унималась девушка.

Впервые ей довелось увидеть испуг в глазах мудрой воровки. И от этого на душе стало совсем жутко.

— Ты действительно хочешь знать? Один раз открыв эту дверь, ты впустишь бурю, которая снесет тебя, — Мадам говорила искренне и с сочувствием. — У меня нет ни одной причины открыть тебе правду. Наоборот, это слишком опасно. И не только для тебя.

— У всего есть цена, — гордо вскинула голову Таша.

— Ты учишься. Но ты не сможешь заплатить эту цену.

— Вам?

— Не мне, — женщина глубоко вдохнула дым, отчего сигарета истлела на одну восьмую. — Но ты можешь попытаться, если это действительно так важно для тебя.

Теперь воровка понимала, что перелезла с небольшого крючка на настоящую скалолазную кошку, с которой никогда не соскочишь.

Германия. Берлин. 28 января. 2045 год.

Воздушное пространство Берлина. 15:42

Мистер Таггарт всегда выглядел настолько расслабленно, словно отдыхал на лучших курортах Южной Америки. Неторопливая, хоть и витиеватая речь, звучала тихо, но заставляла прислушиваться независимо от обстоятельств.

Обладая совершенно заурядной внешностью, лысый мужчина прекрасно знал, что его лицо отчего-то не запоминается надолго. В то время как речь оставляла неизгладимое впечатление.

После нескольких монологов о жизни и философии Ульрих почувствовал себя ничего непонимающим ребенком.

Один из таких как раз разгорелся во время полета в комфортном скоростном вертолете.

— Понимаете, Джеймс, — спокойно продолжал дискуссию Арчибальд. — Сама суть фашизма заключается не столько в том, что определенная группа лиц подчинила народ и отстаивает превосходство белой расы, которая, по их мнению, вымирает. Для начала скажу, что вымирает. Но и все остальные вместе с ней, поэтому в свете последних событий столь радикальная попытка сохранения национальной идентичности после провальной политики мультикультурализма — это естественный процесс. Переход же к тоталитарному режиму правлению является единственной возможностью для государства выжить в сложный период, сохранить целостность.

Бывшего менеджера давно мучила жажда, но он не мог позволить отвлечься хотя бы на секунду.

К сожалению, в баре большого комфортабельного вертолета самообслуживание. Но в последнее время Джеймс совсем отвык от привычного комфорта и даже почти вспомнил свою короткую службу в армии...

— Почему же выжил Скандинавский союз? Почему в наших странах эта политика не была провальной? Я бы согласился с вами, мистер Таггарт, если бы не существовало наших государств. Уверен, можно найти еще примеры...

— Можно, — кивнул собеседник.

Он легко умел прерывать, делая это настолько естественно, что даже не хотелось оспаривать.

— Но не нужно забывать, что Скандинавию, кроме Дании, почти не затронула война и многие другие несчастья. В то время как Западная Европа познала на себе всю горечь войн, эпидемий и голода. Восточная же попросту уничтожена. Мы можем лишь предполагать, что могло быть, но история не имеет сослагательного наклонения. Поэтому не будем забывать, что Скандинавия варилась в собственном соку на протяжении десятилетий. Зараженные земли отрезали вас от остальной части суши. И вы были только этому рады. Я знаю о десяти попытках Германии и Франции договориться с Союзом, пусть Испания и Италия были против. Вы отказали им в помощи, потом во взаимовыгодном сотрудничестве. И после этого вы считаете, что у них был выбор?

— Выбор есть у каждого. Даже если это выбор между гадкими вещами или смертью, — твердо заявил Ульрих.

— Правда? — усмехнулся Таггарт. — Что ж. Сколько же раз вам приходилось проходить через этот выбор? Именно поэтому вы перешли на классические наркотики, чтобы справиться с этим...

К счастью, контакты протезов не столь хорошо подчинялись инстинктам. Поэтому белые металлические пальцы остались лежать там же, на подлокотниках кресла, а не сжались в кулак.

— Моя работа позволила объединить миллионы людей...

— Миллиард, если быть точным, не скромничайте. К тому же, ваш инфолинк, считай, единственный, который не вызовет рак или аневризму в далекой перспективе. Такого заключение моих знакомых докторов. Тем не менее, вы говорите о том, что цель оправдывает средства. Так почему другие люди не могут думать также? То, что у них что-то получается не так, это не значит, что они неправы во всем.

— Значит, чтобы работать на вас, мне нужно поддерживать фашистов? — нахмурился Ульрих.

— Нет, что вы! — новый наниматель даже несколько возмутился. — Мы работаем лишь на себя. Просто вы никогда не рассматривали фашистов, как своих потенциальных клиентов. Проявите немного вашего чудесного мультикультурализма, и включите в их список. Поверьте, с моими поездками и связями, нам придется общаться и с менее приятными людьми.

Бывший менеджер вздохнул. Он все еще не знал, чем именно занимается Таггарт. Складывалось ощущение, что тот работал не только не на корпорации, но и не на государства. Тогда на кого? На себя? Вряд ли. Его роль выглядела лишь как часть чего-то большого.

Сегодняшние переговоры должны ввести Джеймса в курс дела. И несмотря на то, что придется это делать в одном из центров тоталитарной чумы, он был в предвкушении.

Суверенная Российская Федерация. 28 января. 2045 год.

Леса на пути к Уфе. 15:48

Кирилл двигался неторопливо. Радар в Комаре, установленный под брюхом, зафиксировал несколько вертолетов, что выдвинулись на поиск. Оттого часто приходилось прятаться среди деревьев, надеясь на маскировочную систему от различных детекторов.

Призрачная надежда, что Мирослава пережила нападение нескольких отрядов, себя оправдала. Она выходила на связь через защищенный канал пару раз, сообщив, что ее оставили сразу после ухода оперативника.

— Куда мне теперь? Может, теперь у нас есть время поговорить о том, что происходит? — разумеется, последний вопрос был глупым.

Каждая секунда увеличивает шанс засечь его. Комар, конечно, хорош, но не настолько, чтобы спрятать сигнал своей рации надолго.

— В Уфе у тебя будет время, чтобы переждать. Потом отправишься в Грузию.

— Зачем так далеко? — удивился Кирилл.

— Жить хочешь? — на этом разговор окончился.

Посетить самый дальний уголок СРФ было совсем неплохой идеей. Старший лейтенант давно не был в отпуске. Да и чай, который они там делали, будет отличным разнообразием синтетического кофе.

Вот только летел он туда не отдыхать.

Голова вновь разболелась от натужных размышлений. Остановившись в очередной раз под прикрытием пожухлых заснеженных сосен, Кирилл растер виски. Происходили вещи за гранью его понимания. Вряд ли женщина тоже все понимает. И все же рискнула своей жизнью, потому что таков был приказ... даже не думая, зачем и почему.

Пожалуй, стоило поступить также. Хотя бы ради сохранения рассудка.

Ибо неожиданно он начал слышать голос хакера. При отключенном-то инфолинке...

— Я не слышу. Тебя нет, — прикрыл глаза старший лейтенант, но на всякий случай проверил, действительно ли рация отключена.

— Кирилл, я с тобой разговариваю, — терпеливо сообщил голос.

— Инфолинк отключен, разумеется. А еще я в полной безопасности и никто за мной не охотится, — хмыкнул Кирилл.

— То, что твой инфолинк отключен, не значит, что я не могу с тобой связаться. И это не значит, что твои враги не смогут его также отследить. Видишь ли, в технологию Ульриха без его ведома включили пару тайных функций, доступ к которым имеют немногие.

— И что? Такой стоит у каждого? Слишком затратно, — он был все еще уверен, что говорит сам с собой.

— Разумеется. Поэтому такие инфолинки ставят лишь избранным. Тебе его поставило твое начальство, чтобы лучше контролировать тебя. Вернее, тебе поставило его Управление "С". Но ты о нем уже знаешь.

Теперь Кирилл уверился, что говорит со своим подсознанием. Похоже, пережитый ужас и бег в сильнейший мороз не могли не сказаться на здравом рассудке. А, может, все дело в травме головы после операции в больнице... может, вся эта заваруха с хакером лишь плод воображения? А он сделал что-то такое, за что теперь половина управления хочет его убрать, а вторая спасти...

— Полагаю, ты мне еще не веришь, — догадалась хакер. — Что ж, твое право. Но могу сказать одно, что в Уфу, а потом и в Грузию тебе нельзя.

— Кто это сказал?

— Я. У меня есть, чем тебя заинтересовать. Для начала, я знаю гораздо больше, чем твоя железная подружка. А во-вторых, твой брат. Я вытащила его из бункера, но нам пришлось разделиться, и его поймали вместе с полковником Лехнером.

Старший лейтенант молчал, переваривая информацию. Нет, это точно не плод воображения... но чертов инфолинк молчит! Он отключен! Мертв! Как это возможно?!

— Какого черта тебе потребовался тот грузовик? Кто были эти люди? У них там была армия в запасе...

— Я знаю. Но без этого было никак. Ты ведь видел, что внутри, этого было достаточно.

— Я ничего не помню, — вновь при попытке вспомнить виски сдавило тисками. — Мммм...

— Неважно, я все видела через твой инфолинк. Сейчас не вижу. Но точно знаю, что тебе устроили дальше засаду., так как твоя подружка и ее начальство недооценили этих типов. Дай мне доступ, я вобью тебе новые координаты. Только не думай выпендриваться...

— А где волшебное слово? — ворчливо усмехнулся старший лейтенант, открывая по продиктованному коду.

Ему все равно не нравился план Мирославы. Да и что его ждет в стенах родного государства после всех преступлений? К тому же, через него не удастся отомстить Ахметову. И другим. При самом лучшем варианте он все равно останется преступником на крючке.

Насчет брата же не слишком верилось. Хакер для него никто, а он для нее расходный материал. И чтобы получить желаемое, пойдет на любое вранье.

Проигнорировав его сарказм, хакер передала нужные координаты. Нижний Новгород? Всегда хотелось посетить единственный оставшийся оплот России на Западе. Петербург находился в руках Финнов, база в Крыму слишком далеко, да и тот, считай, уже на острове из-за войны, что уничтожила Европу.

— Почему туда? — поднимая Комара, спросил Кирилл, все еще колеблясь.

Мирослава рисковала жизнью ради него, это единственная вещь, что заставляла колебаться. Но для себя Кирилл решил, что отплатит ей более щедрой услугой. Когда принесет им всем головы предателей из Управления "С".

— Оттуда нам нужно попасть в Москву.

— В Москву... — шепотом повторил оперативник.

Два сильных желания боролись внутри. Хотелось как повернуть назад, так и изо всех сил рвануть вперед, пока топливо не кончится.

Но старший лейтенант выбрал промежуточный вариант, неторопливо направив летательное средство в сторону Нижнего Новгорода.

Германия. Берлин. 28 января. 2045 год.

Район Шпандау. 16:30

Берлин был красив. Как на старых фотографиях. Новых же почти не делали, а если и делали, то не показывали в локальной сети Скандинавского Содружества. Приходилось лезть в общую сеть, чего Ульрих почему-то избегал делать. Видимо, был согласен с политиками, что плохое стоит просто игнорировать.

Но разве можно назвать плохим такую красивую, пусть и весьма старомодную архитектуру? Чистые улицы. Асфальт, навевавший воспоминания о далеком прошлом. Стокгольм был прилизанным до неприличия городом. Если здесь роботов уборщиков почти невидно, то в столице Швеции их было полно, постоянно на них натыкаешься во время ходьбы.

А по виду напоминал футуристическую картинку из старых фантастических фильмов. Небоскребы, сложная система магистралей. Чем-то напоминало Новосибирск, но последний был до крайности мрачным городом с депрессивным окружением.

Побыв там один раз, открывая первый филиал 'ИнфоГлоба' в Суверенной Российской Федерации, Джеймс понял, что больше туда ни ногой.

Германия же, будучи частью Новой Римской Империи, представляла собой золотую середину. Здесь не так много небоскребов, город приобрел совсем немного черт, во многом сохранив себя с начала десятых годов.

Вопреки постоянной пропаганде, никаких людей в военной форме с автоматами на улицах. Да, приличное количество полицейский — это по три на улицу. Но и различных камер и сканеров вокруг не так много. То ли правительство больше доверяет людям, то ли справедливо считает, что через сканеры могут подглядывать посторонние?

Мистер Таггарт сел на переднее сиденье черного BMW, что ждало их у трапа. Ульрих с интересом разглядывал один из последних вариантов автомобиля, запрещенных к импорту в Скандинавское Содружество.

— Возможно, это уже поздно спрашивать... — бывший менеджер сел на заднее сиденье рядом с молчаливым охранником.

Водитель также был молчалив, умея держать настоящую гробовую тишину.

— ... но как здесь относятся к людям с кибернетикой?

Тут он заметил, что Таггарт даже не пристегнулся. Джеймс, даже будучи на заднем сиденье, не побрезговал это сделать. Тем более, что водитель ехал на том максимуме, что разрешен правилами, то и дело норовя их нарушить ради скорости.

— Терпимо. Главное вести себя аккуратно и не делать резких движений. Полицейским здесь разрешено стрелять на поражение.

Как и русским, правда, они хотя бы делают одно предупреждение по протоколу.

Все равно, Ульрих чувствовал себя неуютно, даже в сопровождении. Одно дело ходить так в родной Швеции, где, несмотря на законы, люди с пониманием относились к его уродству. Но здесь, в чужой стране, да еще настолько враждебной...

— Значит, херр Ульрих, расклад таков, — Таггарт развернулся на переднем сиденье и внимательно посмотрел на нового работника. — Вы будете играть роль Уильяма Хоффмана. Он один из служащих корпорации 'Mekanism'.

— Погодите, так это какой-то шпионский заговор? — опешил Джеймс.

Так почему наниматель сообщил только сейчас? Знает, что тот побоится отказаться? Или получает удовольствие, когда видит такое лицо у своих подчиненных?

— Что-то вроде того. Я объясню все позже, если будет положительный результат.

— А если не будет?

— Тогда мы не покинем Берлин живыми, — мистер Таггарт сказал об этом так, словно у них всего лишь мог сорваться пикник в каком-нибудь захолустье.

— Я ничего не знаю о корпорации 'Mekanism'... — попытался было отвертеться бывший менеджер, хоть и понимая, что других вариантов нет.

— Это и не нужно. От вас требуется лишь стандартный менеджерский треп, словно вы пытаетесь кому-нибудь продать товар, который ему не нужен. Говорить буду, в большинстве своем, я.

От этого стало не легче.

— Значит, меня взяли только из-за моих железок?

— Нет, — лысый мужчина отвернулся. — Это лишь приятное дополнение, которое в будущем не будет играть никакой роли. Но на будущее я очень вам советую сменить их на боевые. Это увеличит не только ваши шансы на выживание в этом опасном мире.

Пусть Таггарт и был еще тем краснобаем, однако не выглядел, как какой-то секретный агент. Или универсал в решении проблем корпораций.

— Корпорация в курсе, что мы притворяемся? — Джеймс с унылым видом посмотрел в окно. — А то на моих протезах есть коды, знаете ли.

— А я вам не сказал? — усмехнулся Таггарт. — Я отключил их, как только мы покинули Швецию. Поверьте, еще пара бумажек, и вы сможете войти хоть в ваш парламент, никому не показывая, что у вас там в рукаве. Если нервничаете, примите кокаин, что у вас нагрудном кармане. Это сыграет на образ. Но в будущем вам придется отказаться от этой привычке, Ульрих.

То, как его назвали, без всяких обращений, совсем выбило из колеи Джеймса. Если бы к ним прямо сейчас в машину подсел тот, кого надо обмануть, то провал был бы неминуем.

К счастью, они ехали еще долго по улицам Берлина, да и после Таггарт велел постоять в квартале от места назначения, убеждаясь, что бывший менеджер собрался с мыслями.

Электромобиль BMW остановился ни много, ни мало, у здания Гранд-Оперы. Старое было уничтожено во время войны, а на его месте построена точная копия.

Но направились Таггарт с Ульрихом совсем не туда, а в кафе рядом.

Холод, что поглотил Скандинавское Содружество, был и здесь. Но даже не кусался. Хотя, какая разница? Конечности Джеймса все равно ничуть не мерзли.

При входе у них забрали пальто швейцары и провели за столик. Видимо, для встречи сняли целое заведение.

Ничего немецкого не выделялось в интерьере и прочем, кроме меню, в которое Таггарт даже не заглянул.

Джеймс же сделал это для вида и чтобы успокоиться. Все равно новый босс заказал три бокала вина, и ничего больше.

Совсем некстати в голове засвербело. Там, куда врачи по его просьбе за деньги поставили инфолинк его собственного изготовления. Собранное на коленке, работало прекрасно, не имело многих функций, что предоставлял 'ИнфоГлоб', но и был от него независим. Знание нужных параметров позволяло получить доступ в общую сеть без риска быть быстро засеченным.

Таггарту такая идея понравилась. У него не было своего инфолинка, он обходился лишь старым телефон. Видимо, спутниковым, ведь мобильная связь разрушена почти на корню с изобретением нового устройства.

— Кто наш... кхм... клиент? — поинтересовался Джеймс, пригубив произнесенное вино.

— Пока неважно. Могу сказать лишь одно — он может быть агрессивен.

Еще лучше...

И словно нарочно, в кафе вошел странный человек. Охранник босса быстро оглядел его, и только после отошел в сторону, даже не обыскивая. Может, даже и к лучшему. Человек в грязном и окровавленном камуфляже не выглядел настроенным на долгие копания.

— Оскар, прошу вас! Присаживайтесь! — поприветствовал его, не вставая со стула, Таггарт.

Человек, тяжело дыша, подошел и рывком отодвинул стул, оставив царапины на деревянном полу. И сел, залпом выпивая предложенное вино.

Когда бокал вновь очутился на столе, на нем появились глубокие трещины. Под военными перчатками прятались протезы.

— Кто ты такой? — резко спросил бритый мужчина с отпущенными назад волосами.

Вблизи он выглядел массивно, несмотря на рост в метр шестьдесят. И то, похоже, рост ему подправили кибернетикой, слишком уж голова небольшая.

— Уильям Хоффман. Корпорация 'Mekanism', — для верности Джеймс поднял руку, показывая протез.

Белый металл корпорации с большой долей кремния невозможно ни с чем спутать.

При этом голос звучал настолько уверенно, словно бывший менеджер репетировал перед зеркалом целыми сутками. Похоже, то прекрасное состояние, в которое он входил во время громких речей, все-таки вернулось. И мужчина снова на коне.

Невольно, но лицо окрасила легкая улыбка, которая совсем не понравилась незнакомцам. Но, не потому что казалось подозрительной, а потому что выглядела до невероятности надменной.

— И зачем он тут? — киборг тут же позабыл о 'Хоффмане' и переключился на Таггарта.

Тот спокойно и неторопливо пил вино.

— Чтобы проследить за сделкой. У тебя ведь есть то, что мне нужно?

— Ты должен мне много денег, хрен знает, как тебя там звать, — холодно произнес мужчина, опираясь грязным локтем на чистую скатерть.

— Хоть Апостолом Петром, это неважно, — хмыкнул босс. — Все деньги уже переведены на твой счет. Но транш еще не подтвержден до конца. Если потребуется, херр Хоффман просто произведет отмену.

Все-таки незнакомец оказался немцем. Его английский имел тяжелые согласные, подтверждая почти неразличимый акцент.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, — процедил киборг.

— Это не угроза. Ты хочешь изменить условия сделки, а я говорю, что я и херр Хоффман на это не пойдем...

— Плевал я на Хоффмана! — наемник резко ударил кулаком по столу.

Изрезанное шрамами лицо исказилось, заставив Ульриха вздрогнуть.

— Я тащился многие километры по бесплодным землям, стер все протезы к черту, пока бежал из Новосибирска! Поэтому не смей мне что-нибудь еще говорить! Твои люди не подобрали меня, я потерял время и силы. А теперь еще в Берлине пришлось прятаться!

Наверняка мужчина то и дело менял транспортное средство. Ульрих подсчитал в уме, сколько бы это заняло на самых лучших протезах, и все равно получалось очень много времени. Не говоря об опасностях бесплодных земель. Хотя, для напичканного таким количеством железа человека тамошние бандиты и мутанты, если таковые и правда существуют, угрозы не представляют.

— Подбирать тебя было опасно. Я все объяснил. На моих людей было совершено далеко не одно нападение за последние дни. Нам объявили войну, и любой транспорт, что я бы тебе направил, навел на твой след врагов.

Тут незнакомец не выдержал и ударил железной рукой по бокалу в Таггарта. Тот разбился, и красное вино испортило идеально белую рубашку вместе с пиджаком.

На руке же остались небольшие порезы от стекла.

Джеймс хотел было встать со стула, но мимолетный взгляд босса заставил не шевелиться. Тот спокойно воспользовался салфеткой и в конце обмотал ей порезы.

— Хорошо, сколько ты хочешь?

— Еще половину... — наемник торжествовал.

— Всего-то? — хмыкнул лысый мужчина. — Будет тебе половина. У нас с херром Хоффманом сегодня хорошее настроение.

Вытащив из кармана маленькую коробку, киборг оставил ее на столе и ушел, отпихнув охранника Таггарта. И на мгновение удивился, что тот почти не шелохнулся, а сам уступил дорогу.

Но перед уходом незнакомец неожиданно бросил:

— Я запомнил тебя, Хоффман.

После удара входная дверь без ремонта больше не закрывалась.

— Что ж, могло быть и хуже... — выдохнул Таггарт.

— Да кто он такой?! Как мы вообще можем позволять ему говорить с нами в таком тоне?! — возмутился Ульрих.

Одно дело, когда он ударил своего теперь уже заклятого врага по голове в приступе эмоций. Но здесь... да его бы в Швеции выкинули с любых переговоров, неважно, киборг он или нет.

— Вам многому нужно научиться, Ульрих. В первую очередь тому, что мы с вами лишь присвоили себе титул высших господ. Но мы такие же люди, из плоти и крови. Ну, почти. А вот он — чистое железо. Даже с той плотью, что у него осталась. И он очень хороший работник, которого следует ценить.

— А что здесь? — Джеймс не рискнул даже протягивать руку к коробочке.

— А здесь... Таггарт медленно убрал ее в карман. — Если я скажу, что ключ к светлому будущему, вы не поверите.

Но бывший менеджер поверил. С легкостью.

Глава 4

Суверенная Российская Федерация. Нижний Новгород. 30 января. 2045 год.

Военный аэропорт. 10:15

Самолет прибыл в местный аэропорт по расписанию. Что удивительно, с постоянными фокусами погоды.

Таша с трудом проснулась после анабиоза. Часть приборов, что должны были вколоть двойную дозу адреналина не сработали.

Пришлось, еле двигая конечностями, выбираться из морозильного отсека самостоятельно и вкалывать вторую дозу из рюкзака рядом с выходом.

Контейнер вместе с девушкой внутри никто проверять не стал, все нужные документы имелись у сопровождающего.

Но уже на складе точно не избежать проверки, поэтому бежать и прятаться все равно придется.

План Мадам девушки не понравился сразу. Но разве был хоть какой-то выбор? Никто больше из банды Десятки не согласился бы лезть в эту дыру.

Ну, вернее, были наемники. Были и фанатичные сторонники хозяйки воров. Но все сгинули. И вот она посылает воровку в Москву, попытать счастье в очередной раз.

В другой момент Таша бы подумала, что Мадам просто хочет избавиться от нее. За то, что близко подошла к какой-то страшной правде, пусть и не по своей вине.

Но серьезная подготовка говорила о том, что подобный сценарий даже рассматривать не стоит. Оборудование стоило недешево, да и несколько взятое дать пришлось. Не говоря о том, чтобы найти нужных людей, у которых и так тряслись поджилки. Никто не хотел получить пулю от ФСБ за такие махинации.

В этот раз оптический камуфляж должен сработать как надо. Снаружи сияло Солнце. Чудесный морозный денег. А снег вокруг расчищали подчистую, так что о следах можно не волноваться.

Постепенно придя в себя после сна, благодаря адреналину, Таша уже было собралась выбираться с охраняемой территории.

Но остановилась около ангара, когда внимание привлекло небольшое летательное средство. Такие приходилось видеть, когда бушевали войны. Всегда хотелось прокатиться на такой штуковине...

Правда, больше внимание все-таки привлек именно пилот, чье лицо удалось разглядеть через большие просветы в изморози на стекле.

Таша замерла. Снова тот самый оперативник, что встретился в больнице и в убежище воров. Мадам отправила его в качестве подмоги? Нет, вряд ли. Тот, с кем нужно встретиться, в этом городе уже очень давно.

Тогда зачем он тут? Воровка размышляла, стоит ли доложить мадам. Приняли ФСБшника тепло, не стали даже проверять. Важная шишка, не иначе. Когда-нибудь стоит с ним поговорить насчет действия его коллег. Если, разумеется, мужчина к ним никаким боком.

А пока следовало уходить отсюда... батарея в костюме не вечная, и даже если удастся спрятаться, не поможет. Детекторы, реагирующие на постороннее тепло, тут же завоют, стоит костюму потерять свои защитные свойства...

Дальше, судя по отложившейся в памяти карты, предстояло перебраться через заледеневшую реку на другой берег. И уже там встретиться с человеком Мадам.

Вдалеке город жил своей тихой, изолированной жизнью. Да и вокруг в обычных домах жили люди, что несколько усложняло задачу.

Даже в лесу то и дело попадались не только дети, но и взрослые. Закрытый город жил своей жизнью. Возможно, это то место, где стоит провести старость, вдали от всей суеты огромных городов.

Ведь тишина вместе с ностальгией то и дело опьяняла. Словно Таше вновь два годика... несмотря на такой ранний возраст, она помнила многое. Пусть и хотела забыть то, что произошло немногим позже.

Кирилл двигался вперед, не отступая от указаний хакера. Неприятно было вновь чувствовать себя пешкой, но теперь ситуация изменилась. К тому же у женщины было множество поводов его слить врагам. Или государству, подделав парочку вещей.

Или объявить мировым преступником.

Нет. Они в одной лодке, пусть у нее и превосходящая позиция. Они нужны друг другу. Оперативник был достаточно опытен, чтобы отличить простое манипулирование от отчаянного жеста.

Ибо вытаскивать из самой темной ямы практически конченого человека — на это нужно немалое мужество. И истинное отчаяние.

Возможно, именно из-за хакера рука киборга тогда среагировала медленнее? Тогда это совсем уж сильно напоминало игру в ангела-хранителя.

И она действительно способна была поджарить мозги Мирославы, несмотря на заверения последний? После демонстрации последних имплантатов появились серьезные сомнения.

В таком случае, не гарантии, что если киборг догонит беглеца, то можно рассчитывать на чью-то помощь. Ибо Кирилл готов драться с кем угодно, но точно не против женщины, которую знал так долго. И с которой они принимали друг друга такими, какие есть...

Но все посторонние мысли исчезли при подлете к аэропорту. Его сразу засекли и уже вели под прицелом системы ПВО. Одна ракета, и история закончится, не уклонишься, даже на проворном Комаре. Ракета тоже не дура...

Тем не менее, хакер обещала, что все прикрытие уже готово. Он не просто оперативник ФСБ, причем даже не в уставной форме, а инспектор с незапланированным визитом.

Казалось, зачем такие сложности, если нужно прямо в Москву? Кирилл думал, что его оставят с этим вопросом до самого конца. Но нет, все просто.

Группа для похода собрана, ждет вдалеке от Нижнего. Требуется лишь техника и снаряжение для экспедиции. И все это могут дать местные военные.

А когда обман раскроется, то никто не полезет в бесплодные земли. Проглотят свой позор и попытаются замять дело.

Не слишком было приятно грабить своих же... но не обеднеют на пару вездеходов. Что-что, а на армию тратится денег прилично.

На взлетной полосе его встретил капитан в поношенной, даже грязной форме. И дело не в плохом обеспечении. Это вид человека, который еще вчера принял бой.

— Товарищ инспектор, позвольте ваши документы.

Такой старый официоз тепло отозвался в душе Кирилла. Он протянул руку с дистанционно перепрограммированным чипом. Небольшой сканер подтвердил подлинность. Ну еще бы...

— Майор Ветров? Рады вас видеть. Надеюсь, вам не будет слишком неуютно в моем родном городе, — военный отдал честь.

Оперативник сделал тоже самое и кивнул. То, как капитан расстилался перед ним, невольно вызывало ухмылку. При каждой проверке было такое, ничего не меняется.

— Я давно хотел посетить ваш город, — Кирилл направился к терминалу с сопровождающим. — Немногие крупные города, нетронутые новыми технологиями, еще обитаемы.

Все, как в две тысячи двадцатом году. По дороге в Кремль, где располагался один из полевых штабов, Кирилл смог увидеть, что за двадцать пять лет изменений почти не было. Население города с трудом достигало полумиллиона. И ради них лишь вновь и вновь ремонтировали старое, почти не строя ничего нового.

Город должен принять атаку с запада или Севера, а все жители в одно мгновение перевоплотиться в ополченцев и партизан. Даже дети двенадцати лет участвуют в действиях в глубоком тылу, а младшие занимаются сортировкой патронов и другими вещами, где всегда не хватает рук.

Некоторые районы города до сих пор хранили следы давно отгремевшей войны. Кремль же оказался наполовину уничтожен, приняв свой последний бой.

Город стал последним препятствием для интервентов. И был готов сделать это еще раз, несмотря на то, что с бесплодных земель достаточно сложно провести боевую операцию. Но никто не исключал самых подлых методов.

— Не думаю, что надолго, — с толикой грусти предположил капитан. — Если зима затянется, то с продовольствием станет плохо.

Везде было плохо. Земля словно отторгала семена и побеги. Защитные купола на полях вне города дают, кажется, лишь двадцать процентов от общего потребления.

Без столицы и ее центра распределения, городу придется выживать, как придется.

За долгую карьеру пришлось насмотреться на страдание разных народов. Без каннибализма никогда не обходилось.

— Что ж, в таком случае, надолго не задержусь, — хмыкнул Кирилл.

Хотя, он не ел уже, по меньшей мере, день. Пайка, что был в Комаре, не хватило. Не хватило бы его и до Ставрополя.

А здесь нужно поскорее оторваться от всего этого сопровождения и найти группу.

Дорога заняла немного времени. Несмотря на древние дороги, машин было не так много. Да и никто не спешил вставать на пути у бронированного военного автомобиля.

По инструкции хакера, требовалось пустить пыль в глаза местному командованию, а после уйти в свободное плавание, найдя любой удобный предлог.

Только вот оперативник сомневался, что его действительно удастся обмануть. Поэтому решил импровизировать, на что тоже было разрешение.

— Остановите на этой площади, — попросил Кирилл.

— Простите, а с какой целью? — удивился капитан, но все же подчинился приказу 'старшего' по званию.

— Я провожу инспекции не за столом, не за докладами, и не за распитием водки, если ваше командование к этому привыкло. Я собираюсь все увидеть своими глазами. Мне не нужны сопровождающие, и никто не должен знать, что я здесь. Можете доложить командованию об этом.

После чего он оставил растерянного капитана, который порядочно собирался с мыслями, прежде чем поехать дальше. Тем лучше для дела.

Есть немного времени, чтобы скрыться.

— Что ты опять делаешь? — вновь прозвучал в голове знакомый голос.

Если бы Кирилла задержали прямо в аэропорту, тогда можно было все спихнуть на шизофрению. Но теперь приходилось мириться, что за ним наблюдают каждую секунду.

— Твой план не сработает. Я помню местного командира, он быстро меня раскусит, — возразил оперативник.

— У него не будет повода...

— Твое дело компьютеры — мое люди, — огрызнулся Кирилл. — У них нет ничего столь необходимого, что может помочь нам прорваться в Москву. Ты говорила о транспорте и снаряжении. Все это легко можно найти по дороге.

Казалось, женщина поднимет его на смех. Но вместо этого она внимательно слушала.

— Что у тебя на уме?

— Есть десятки уцелевших бункеров. Внутри техника и прочие полезные вещи.

— Я думала об этом варианте, но не уверена, что смогу открыть их дистанционно.

— И не нужно. Я знаю все ключи.

Все это путешествие в Нижний казалось бесполезным. Но теперь Мирослава точно узнает, где он. Потом, вряд ли бы Комару удалось проникнуть на территорию области незамеченным. С продвинутыми радарами требовалась специальная оболочка, которую ставить на это средство и не думали.

— Мне неважно, как ты попадешь в Москву. Главное, будь во всеоружии, — безразлично сказала хакер.

— Там живут банды? Или кто?

— Мне неизвестно. Сигналы туда не проходят, что-то их глушит. Но спутники показывают минимальную человеческую активность. Небольшой вооруженной экспедиции должно хватить.

— Тогда мне стоит волноваться больше об управлении 'С', — подвел черту Кирилл, сворачивая в один из переулков, чтобы не попасться на глаза одному из военных патрулей. — Они наверняка уже знают, что я здесь. И скоро нагрянут, если попросту не приказали меня убрать.

Женщина усмехнулась, но ничего не ответила. Следующий разговор состоялся, стоило оперативнику зайти в один из брошенных обветшалых пятиэтажных домов.

— Что ты здесь забыл? Или тебя засекли? — обеспокоенно спросила хакер.

— Я должен был зайти сюда. Оставь меня на минуту в покое, — Кирилл стоял внутри одной из квартир.

Все, что отсюда можно было вынести, вынесли уже давно. Остались лишь голые стены. Ничего, что навевало воспоминания из далекого прошлого...

Может, если бы удалось все вспомнить, он бы немедленно послал эту женщину к черту... но нет. Теперь придется идти до конца.

Республика Техас. Хьюстон. 30 января. 2045 год.

Тайное поместье. 22:04

Та встреча все еще не выходила из головы Ульриха. Что могло быть такого ценного там, что киборг мчался почти без отдыха, почти не пользуясь транспортом? Наверняка ему предстоит лечиться от лучевой болезни, если он все же бежал напрямик. Тем не менее, пусть требования компенсации были законными, его обращение с Таггартом до сих пор поражало Джеймса.

Но постепенно картина медленно, но все же складывалась. Если раньше казалось, что новый босс работал лишь на себя, то теперь все встало на места.

Он был частью большой организации. И занимал не самую высокую позицию. Оттого киборг так легко мог ему грубить.

Сегодня в одном из поместий должна была состояться встреча уже с боссами Таггарта. Ульрих действительно волновался. И даже стыдился своих конечностей. Поэтому натянул на руки тонкие кожаные перчатки, в которых металлу было неудобно, но большой подвижности на приемах не требовалось.

Вечер же оказался замаскирован под встречу левого крыла одной из техасских партий. Если в других уцелевших после ядерной бомбардировки штатов царили разные режимы, том числе и монархии, то Техас олицетворял те самые США. Но века девятнадцатого, еще до гражданской войны. Разве что не хватало кружевных платьев и тотального патриархата.

— Сегодня можно расслабиться. Каждый гость проверен, поэтому небольшая разрядка будет весьма кстати, — сказал на парковке Таггарт.

До этого он просил киборга следить за происходящим каждую секунду. Присматриваться и находить в людях самые неприметные детали. Если Джеймс и раньше не жаловался на эти умения, то теперь под руководством босса его чувства обострились еще сильнее.

— Но все-таки... — неожиданно повернувшись, Таггарт незаметно для камер всучил Ульриху пистолет.

— Это зачем? — опешил бывший менеджер, но все же сунул пистолет в нагрудный карман идеально выглаженного пиджака.

— Просто на всякий случай. Охранники все равно останутся снаружи.

Предупреждение совсем испортило настроение. Джеймс не пользовался оружием с армии, да и там на редких стрельбах показывал средний результат.

Лучше бы были боевые протезы, у них прекрасная система наведения через инфолинк... Может, когда-нибудь он действительно на это решится.

Двое телохранителей Таггарта, с которым тот, впрочем, часто расставался, напоминали роботов. Реакция их была поразительна, стоило вспомнить случай, когда босс случайно выронил спутниковый телефон в горах Швейцарии, охранник поймал его в последний момент перед полетом в пропасть, когда ни один нормальный человек уже не мог этого предотвратить.

Иметь таких ребят за спиной всегда приятно. Но оставалось надеяться, что у Таггарта всего лишь разыгралась паранойя.

Внутри все происходило, как на старых приемах. Играла музыка, люди либо сидели за столами или в креслах, либо общались стоя. Официантов не было, посторонний персонал не требовался.

Столы радовали изобилием. После простейших пайков видеть редкие фрукты, десерты всегда было приятно, а в таком количестве Ульрих видел все лишь один раз, когда праздновали успешный выход универсального инфолинка на рынок.

Да, верхушки корпораций любят устраивать пиры, показывая свое превосходство над обычными людьми. Но до этого Джеймс не задумывался над такими вещами.

Он жил так, потому что считал заслуженным. Большинство корпоративных нытиков ничего не сделали, кроме продажи воздуха. Тем обиднее было быть преданным таким извращенным образом...

— О, Фриман, я тебя не ожидала увидеть здесь, — к ним медленно подошла пожилая женщина полностью закрытом консервативном платье.

Лицо, что ни разу не трогал скальпель, излучала мудрость нескольких поколений на плечах. Короткие седые волосы смотрелись неожиданно органично с остальным образом.

Мистер Таггарт почтительно склонил голову на мгновение.

— Мадам Синовац, рад встрече. Но и ваш визит неожиданность. Что у вас за дела в Швейцарии? — босс с непринужденным видом неторопливо ел очищенные дольки мандаринов.

Ульриху же, несмотря на все изобилие, кусок в горло не лез. Пистолет в кармане обладал неимоверной тяжестью, к тому же сердце бешено билось о плотно прижатый металл.

Вместо ответа Синовац внимательно взглянула на Ульриха. Так внимательно его еще никогда не осматривали, даже на медобследованиях.

— Твой протеже?

— Да, я о нем говорил, — улыбнулся Таггарт, отступая чуть назад, вместо того, чтобы 'по-отечески' выдвинуть Ульриха вперед. — Джеймс Ульрих, бывший топ-менеджер корпорации 'ИнфоГлоб'.

До этого Джеймсу было и не так неловко, оттого он и не вмешивался в разговор. Обычно бывший менеджер легко пробивал большинство собеседников парой фраз, и перехватывал инициативу.

Так получалось с людьми Таггарта. Но не с самим Таггартом. И с его близкими друзьями тоже такой фокус не пройдет.

Да вся верхушка корпорации 'ИнфоГлоб' и 'Mekanism' вместе взятые просто дети. Кроме нескольких человек, что действительно двигали корпорацию вперед. Именно один из таких заметил работу Ульриха в свое время. Жаль, что он погиб...

— Мельком я слышала, что у вас была наркозависимость, не так ли? — Джеймс отвел взгляд, стараясь реагировать сдержанно.

Это было совершенно бестактно, и в Швеции закончилось бы полным непониманием. Но он уже не в Швеции, здесь люди говорят обо всем прямо в лицо. Такая честно была приятна, но непривычна.

— Да, но это было несколько лет назад, и теперь у меня отвращение к любым наркотикам.

— Рада слышать. Наша организация не терпит тех, кто плохо контролирует свои привычки. Удачного вам вечера. И будьте осторожны, кто-то пришел по душу одного из гостей.

— Я так и ожидал, — Таггарт спокойно сделал тост бокалом вслед пожилой даме.

У Джеймса накопилось множество вопросов, но все же он задал один единственный.

— Почему Фриман?

— У нас у каждого много имен. Псевдонимы позволяют стать кем-то другим на время.

Следовало ожидать, что Таггарт и Синовац ненастоящие имена. Кто же эти люди? Разведка? Или все же тайная корпорация— посредник в крупных сделках?

Чтобы прочистить голову, бывший менеджер потянулся за едой, но босс мягко перехватил руку.

— Вы выпили таблетки от мигрени, что я посоветовал?

Ульрих отчетливо помнил подобные моменты, поэтому тут же кивнул.

— Тогда все в порядке.

Вновь есть как-то расхотелось...

— А кто все остальные люди?

— Те, кто могли бы нам помочь, но стали обузой. А теперь один озлобившийся мститель хочет их убрать, думая, что они имеют к нам прямое отношение.

— Но ведь... тогда получается, что они невиновны? — Ульрих огляделся, словно этот мститель хотел выпрыгнуть прямо из-под стола.

— Никого из невиновных нет. Но мои люди не смогли предотвратить отравление всей пищи. А никто не стал прислушиваться к предупреждениям, уверенный в своей безопасности. Это хороший урок, к чему приводит гордыня, — Таггарт продолжал поглощать отравленную пищу, словно ничего не происходило.

— Что же это за таблетки от мигрени?

— Кое-что из наших старых военные запасов. Активизирует клетки наших тел, возвращая их к первоначальному состоянию, вне зависимости от того, какие чужеродные вещества проникли внутрь. Впрочем, я не биолог, да и вы тоже, — усмехнулся босс.

Вся эта картина казалась настолько сюрреалистичной, что в следующую секунду, что Ульрих был готов расхохотаться и сказать, что едва не купился на эту шутку.

Пока один из гостей попросту не упал, как подкошенный. Из его рта хлынула кровь, а запавшие глаза смотрели так жутко, что Джеймс отшатнулся и врезался в стол. Емкость с пуншем пролилась, испортив дорогой костюм сзади.

Женщина, что присела рядом, желая помочь, тоже вскоре умерла. Яд постепенно достал каждого, кто притронулся к еде и не принял 'таблетку от мигрени'.

— Таггарт, сделайте что-нибудь! — взмолился Ульрих. — Они умирают!

— Я ничего не могу сделать. На самом деле, дело не в еде. Это газ. Может, зарин, может что-то еще опасное. Пущено сквозь вентиляцию. Умно... — босс пригляделся к решетке, замечая слабые искажения атмосферы из-за выпущенного химического оружия.

Зал оказался быстро заполнен трупами. На ногах стояли только они двое.

На короткой войне приходилось видеть человека без половины лица. Но видеть бойню еще никогда не приходилось... Джеймс был парализован ужасом, поэтому не сразу понял, что их пришел добивать человек в противогазе.

Таггарт встал так, чтобы наполовину закрыть бывшего менеджера.

— Достань пистолет и просунь рядом с моей рукой, — скомандовал босс.

Повинуясь на одном лишь автопилоте, Джеймс сделал это и попытался прицелиться, но в такой позиции, даже еще левой рукой, это было сложно.

К счастью, убийца замешкался.

— Какого черта вы двое живы... — голос сквозь противогаз старого образца звучал неразборчиво.

Тут Таггарт медленно повернул дуло оружия точно в цель. Ульрих, повинуясь неизвестному инстинкту, открыл огонь. Две пули в бронежилет выбили убийцу из колеи, но он устоял и уже начал поднимать тяжелый револьвер.

Тогда босс приподнялся на цыпочках, и следующая пуля угодила прямо в фильтр противогаза. Убийца бросил оружие и тщетно попытался заткнуть пальцами пробоину. Не прошло и полминуты, как он был мертв...

Тут в зал вошел невероятно высокий, но тощий мулат, тащившись за собой второго мстителя. Без ранений не обошлось. Соратник Таггарта получил две пули в плечо из пистолета с глушителем, но спокойно нес поврежденной рукой убийцу за ремни на поясе.

— Все в порядке, да Силва? — спросил Таггарт.

— Со всеми разобрались, никто не ушел, — голос тихий, почти шелестящий, совершенно не подходил новому знакомому.

— Отлично. Идемте Ульрих, нам здесь больше нечего делать...

В машину Джеймс вернулся с пустой головой. Ни о чем не хотелось думать, все казалось еще более страшным сном, чем когда он первый раз проснулся без собственных конечностей. Что-то внутри умерло, окончательно и бесповоротно, словно отсекли еще несколько важных кусков драгоценной плоти...

И впервые за время знакомства с Таггартом Джеймс понял, что ничего не хочет знать.

Суверенная Российская Федерация. Дзержинск. 31 января. 2045 год.

Развалины завода "Карунт". 01:28

После такого большого крюка и потерянного времени, добраться до названного места оказалось не так просто. Вновь ударили сильные морозы, отчего пробираться сквозь заброшенные части города и окраины стало совсем сложно.

Но в глубоких карманах теплого пальто были пайки и прочее снаряжение для выживания. Лыжи удалось достать на заброшенной туристической базе после спуска с гор, и дальше дело пошло на лад.

И не такие переходы приходилось, особенно в те времена, когда еще не наступили теплые зимы на много лет. Такими темпами, если такое творится по всему миру, Африка вновь станет более пригодной для житья.

Хотя, Кирилл там никогда не был, да и ему было все равно на страдания тамошних аборигенов.

От указанной хакером постройки остался лишь каркас с голыми стенами. Если это укрытие от холода, то самое ненадежное.

Но делать было нечего. В Дзержинске, что был наполовину стерт с лица земли артиллерией, приходилось двигаться крайне осторожно, прощупывая путь в снегу впереди длинной палкой, дабы не напороться на железку.

Да, долго, но лучше, чем закончить с раненой ногой. Тем более, что пока военные не знают, где его искать. Даже ни одного дрона на горизонте не было видно. Похоже, что хакер сумела задержать военных. Никогда не приходилось встречать кибертеррориста такого масштаба. Чем дальше, тем меньше хотелось оказаться на ее пути.

Тьма вокруг не пугала. За долгое время на войне Кирилл с ней сросся, стал одним целым. Даже получив квартиру, он любил сидеть во тьме, словно подпитывался от нее.

Поиски в такую погоду со снегом и ветром будут трудными даже с тепловизором. Да и по дороге попадалось не одно лежбище бездомных и разных отбросов, что отвлекут внимание.

Парочка у железнодорожной станции хотела было поживиться тем, что имелось при себе у оперативника, но даже не пришлось показать свое боевое мастерство.

Показанный пистолет немедленно отбил желание связываться. Дилетанты.

В заброшенном заводе горел огонь. Люди хакера не слишком-то стремились спрятаться. Неужели военные взаправду не бывают в этих местах?

Значит, высшее командование все же делает ставку на Крым, вот уж остров крепость. А здесь просто блокпост. Ибо даже оперативники ФСБ бывали на дальних территориях, а военным сами высшие силы велели.

Внутри завода Кириллу сразу не понравилось. По дороге к костру удалось насчитать на стенах уже пять символов в виде сжатого кулака. Символ русских фашистов.

Всего лишь совпадение?

— А вот и он, — хмыкнул пятидесятилетний бравый вояка.

Шапка лежала рядом, а сам он сверкал рыжей шевелюрой вокруг огромной залысины.

Каждый из пяти незнакомцев был одет в теплую толстую одежду. В такой не подерешься, зато внутри наверняка припрятан не один сюрприз, только руку протяни.

— Долго же ты, — раздраженно процедил второй, помоложе.

У него были глаза прирожденного убийцы. Ох, он бы мог построить отличную карьеру в ФСБ.

— Все претензии не ко мне, — коротко бросил Кирилл, поборов искушение подойти близко к костру.

Замерзшие пальцы вылезли из перчатки и нащупали рукоятку пистолета в кармане.

Один из молодых, что сидел рядом с женщиной постарше, захотел возвыситься к глазах остальных.

— Нам говорили, что ты из спецуры, да только ваще не похож, — и тут последний из них, сутулый, но крепкий старик, ударил его кибернизированной рукой по затылку, сбивая шапку.

— Дед, твою мать!

— Это ваши знаки на стенах? — не мог не спросил Кирилл.

Фашистов никогда не было в Нижнем. Если и были, то их быстро перестреляли. Разве что партизанские отряды вокруг пытались организовать восстание. Поэтому следовало спросить...

— Наши. И что с того? — хриплым, невероятно низким голосом прошептал убийца.

Тень ярости скользнула в душе закаленного военного. Они даже не боялись оставлять свои отвратительные символы.

И теперь придется работать бок о бок с теми, против кого его соратники воевали около десяти лет...

Словно почувствовав настроение Кирилла, хакер немедленно вышла на связь.

— Они твой билет в Москву. Помни об этом. Иначе пойдешь один, а это чревато. Времени у нас обоих в обрез.

Кто бы спорил.

— Ничего, — процедил Кирилл, взводя курок.

Старик медленно поднялся, скрипя металлическими проржавевшими ступнями. Старой отечественной модели, что была одной из первых. Несмотря на состояние, все еще надежны, как Калашников.

— Сейчас неважно, кто на чьей был стороне. Наша война закончилось, когда наше правительство трусливо сбежало в Германию. Одно утешает — их там расстреляли. Ты же убивал наших, как и мы — твоих, — голос старика выдавал в нем хорошего оратора.

Но он все равно не был лидером. Тот мужчина, что держался поодаль, был лидером. А убийца — его телохранителем. А старик... он духовный наставник. Как политрук у коммунистов.

— Теперь ты такой же, как мы. Выброшенный своей же системой. Такова судьба для всех в этой гребаной стране, — словно для лишний театральности, молодой смачно сплюнул прямо в костер.

Кирилла так и подмывало сказать, что у него был шанс остаться в системе. Но с Управлением "С" это невозможно. Он понял, что не может работать в государстве, где паразиты присосались к самому сердцу. И где их уже невозможно отодрать.

Поэтому старик был прав...

— Пусть так. Сделаем чертово дело и разойдемся, — быстро решил Кирилл.

— Отлично, — вышел вперед, поправив густой ус, лидер. — Значит, из-за твоей самодеятельности мы остались без транспорта. Придется идти пешком.

— Если город Ковров уцелел, то рядом с ним найдем бункер. Там есть все, что нужно. Но как только мы возьмем все, то уничтожим остатки.

И это не обсуждалось. Он не позволит фашистам завладеть огромным наследием.

— Мы возьмем чуть больше, чем нужно для нашей экспедиции, спрячем это в другой схрон, и тогда уже уничтожим. Сделка? — лидер не собирался препираться.

Было очевидно, что после сообщения хакера он включил этот пункт в свои условия.

— Сделка.

Все равно один чертов отряд не сможет унести много. Не говоря о том, что никто не говорил про билет обратно из Москвы...

Нижний Новгород.

Павлово. 03:25

С одной стороны, время не ждет, но с другой, Таша опережала график. Самолет приземлился гораздо раньше запланированного, несмотря на непогоду. В другой момент такое бы насторожило, ибо самолеты обычно прибывали позже, но никак не раньше.

Но сейчас волновали лишь патрули солдат, дронов и даже вертолетов. Похоже, что-то случилось, кого-то тщательно искали по всему городу.

Да и за его пределами. Осталось только выкатить ржавые танки, что были припрятаны в многочисленных ангарах,.

Нужный человек при таких обстоятельствах точно не выйдет, какие сигналы не посылай.

Тем не менее, Таша сделала все, что от нее требовалась. Стояла перед всеми замаскированными камерами, выполняя продиктованную Мадам комбинацию.

И все для того, чтобы открылась покореженная на вид дверь в подвал, куда даже дикие коты погреться не сунутся.

Внутри, в коридоре, ее уже ждал бородатый мужчина с ноутбуком. Он сидел прямо на двух наплечных сумках, сваленных друг на друга.

— Долго же тебя носило. И все-таки ты пропустила одну камеру, — хрипло процедил он, почти не открывая губ.

— Я ее не нашла, может, снял кто-нибудь, — пожала плечами Таша, желая скорее перейти к делу.

— Долго же тебя носило. И все-таки ты пропустила одну камеру, — хрипло процедил он, почти не открывая губ.

— Я ее не нашла, может, снял кто-нибудь, — пожала плечами Таша, желая скорее перейти к делу.

После чего самоуверенно добавила:

— У нас еще есть лишние полдня, так что не понимаю, чем ты недоволен.

Никто не собирался лебезить перед незнакомцем. Что с того, что тот знает Мадам? Многие ее знают.

— Поговори у меня еще тут, сопля. Смертников хуже тебя мне еще никто не присылал.

Таша стиснула зубы от злости и досады.

— Бери чертову сумку и пошли отсюда. Не знаю, ты или кто, но здешний муравейник хорошо разворошили. Давно такого не было в этой тихой гавани, — ворчал незнакомец.

Двигался он как-то странно, будто постоянно крался. Да еще прихрамывал на левую ногу так, будто вот-вот переломит ее пополам. Но Таше все равно пришлось ускорить шаг с тяжелой сумкой, чтобы поравняться.

Подвал был заполнен разным хламом. Хорошо хоть мусором не несло. Чем бы этот мужик здесь не занимался, у него были совершенно разные интересы.

— Что в сумках?

— Жратва и снаряжение, что же еще? — огрызнулся тот.

Так они и молчали до самого выхода через пробитую стену. Дальше шел импровизированный туннель прямо в подвал соседнего дома.

— Мне нужно подзарядить камуфляж, — остановилась Таша, прежде чем подниматься наверх в старую хрущевку.

— Не нужно. Нас там никто не увидит, если будешь молчать.

Стоит сказать на будущее Мадам, что она больше предпочтет работать одна, чем с такими типами.

Они и правда вышли в странный лагерь, что организовали местные отбросы. Среди них были даже дети в поношенной до последнего одежде.

Тем не менее, даже на холоде, недоедая, они радовались жизни. Пели песни, даже те, что когда-то пела бабушка...

Услышав знакомые аккорды, что издавала трухлявая ненастроенная гитара, Таша замерла на пару мгновений. Но увидев похотливый взгляд одного из лоулайферов, что скользил по ее телу в обтягивающем утепленном костюме, ноги сами догнали проводника.

В таком месте легко затеряться, военные ничего не заподозрят. Дальше был парк, потом полуразрушенный квартал. И вот они уже за пределами города.

— Дальше не сунутся. Давай сумку, донесу до машины, — выдохнул незнакомец и великодушно предложил помощь.

— Сама донесу, — огрызнулась Таша и пошла вперед.

— Сопля. не туда! — усмехнулся он.

— Прекрати меня так называть!

— Ты свое имя назови, тогда перестану. А то пришла такая крутая из столицы. Да куда уж нам провинциалам....

— Я сама с окраин, — Таша почувствовала себя уязвленной.

— Твои окраины как центр Нижнего, тоже мне. Так представишься? Или ты из этих, кто верит, что через имя проклясть можно? — бородач хромал прямо через бурьян и сугробы.

— Таша.

— Отлично. Меня можешь звать Моисеем.

— Смешно... а что с настоящим именем?

— А я из тех, кто верит, что через имя можно проклясть.

Республика Техас. Хьюстон. 2 января. 2045 год.

Космопорт. 18:47

Весь день после кровавой вечеринки Ульриха мутило. Даже на войне не приходилось видеть столько смерти разом. Его служба была просто курортом. В бой пришлось вступить лишь пару раз, и то издалека. Вблизи приходилось наблюдать лишь смерть отца на больничной койке.

А здесь... кусок в горло не лез уже третий день. А если и получалось, то тут же все просилось обратно.

Таггарт куда-то пропал. Наверняка забыл о своем 'протеже', находясь в обществе Синовац и да Сильва. Эти двое Джеймсу совершенно не нравились. В отличие от босса это были холодные, равнодушные ко всему люди.

Но и в Таггарте Ульрих разочаровался окончательно. Одно дело, когда один коллега держит что-то в секрете. Но не все же чертово дело, от начала и до конца!

И не было никакой возможности выяснить что-либо. Ульрих пытался, но ничего не вышло. Таггарта не существовало. Фримана не существовало. Синовац да Сильва никогда не существовали.

После чего Ульрих попытался выяснить что-нибудь про себя. Если раньше было множество сплетен как в Стокгольме, так и за его пределами, участия в ток-шоу и благотворительных семинаров... то теперь все стерто. Остались лишь отрывочные сведения. Солидную часть точно подтерли корпоративные выродки. Но остальное... он попал в организацию с невероятными ресурсами. Даже данные с федеральных телеканалов стерли!

Но зачем им нужна бывшая публичная личность? Чтобы стать жертвенным агнцем?

В этих размышлениях Ульрих и провел на военной базе, в которую был превращен некогда великолепный космопорт.

— Космос так и остался умершей мечтой человечества. Теперь все слишком заняты Землей, — раздался позади голос Таггарта.

Он любил начинать беседы с отвлеченных тем.

Ульрих медленно обернулся, поняв, что не закрыл дверь в комнату.

Апартаменты им предоставили достаточно скромные, но все-таки пороскошнее обычных казарм. Окно выходило прямо на стартовую площадку с так и не запущенным шаттлом. Железо заржавело, и вся конструкция уже многие годы опасно кренилась влево. Странно, но эта картина нравилась Ульриху. Он запечатлел ее в своим инфолинком... может, Таггарт поэтому и завел разговор о космосе? Как пить дать не только прослушивает все разговоры, но и следит за всем, что видел бывший менеджер.

Пусть пока его роль была достаточно скромной. Быть помощником босса, значит, стать секретарем. Если раньше это не вызывало вопросов, уж слишком сильно было влияние Таггарта с первых секунд знакомство, то теперь Ульрих чувствовал себя униженным. Еще больше, чем раньше своим, казалось бы, коллегой и другом...

— В космосе ничего нет, — вновь повернувшись к окну, Ульрих облокотился руками о стол. — Нет ничего, что могло быть нам полезно.

— Ошибаетесь. Есть, но слишком далеко. Есть много тайн, которые может нам поведать черная пустота...

— Мне это не нужно. Мне нужны ответы хотя бы на одну тайну, что просто не выходит из моей головы! — в конце концов сорвался Ульрих, чувствуя, как теряет контроль на кибернетическими руками.

— Понимаю. Это тяжело, — Таггарт не говорил по-отечески, скорее... с сочувствием. — Но ты не готов ко всем тайнам. Многие, подобные тебе, ломались на пути.

Он перешел на 'ты', словно они были закадычные друзья! Ульриху захотелось кинуть в него стол. Охраны рядом нет. А у него точно хватит сил и контроля, чтобы оторвать железную конструкцию от пола...

— Я не хрустальный, чтобы ломаться, — огрызнулся Ульрих, поняв, что именно он и переходит все границы приличия, которые столь натужно вбивали в Швеции.

Словно это залог мирового господства...

— Мы все так думаем, пока не наступает критический момент. Ты думаешь, что потеряв все, что держит тебя на этой земле, ты свободен как ветер? О, нет, ты ошибаешься. Твоя клетка — в твоей голове. Она есть у каждого, даже у меня. Просто она... побольше. Люди несовершенны, а сейчас задача только выжить, ни о каком развитии речи не идет. Так почему ты думаешь, что если взглянешь в глаза правде, твой ограниченный разум не уничтожит себя в борьбе со старыми шаблонами? Шаблоны, — повторил он, приближаясь к Ульриху на опасное расстояние. — Вот чем была твоя личность всю твою жизнь. А все жизненные блага, семья... лишь их следствие. Знал бы ты, что происходит, ты бы не взял на себя грех...

— Какой еще грех?

Ульрих понимал, что выглядел ужасно. Рубашку он не менял с того вечера, да и та была расстегнута на три пуговицы, торча из штанов. Но ему было уже все равно... апатия захватила сознание.

Но Таггарт... или Фриман, неважно, всегда знал, на какие точки надавить.

— Грех приводить в умирающий мир еще одно невинное живое существо.

Слова о дочери, чье лицо он вновь хотел увидеть... еще хоть разок... окончательно сломили Ульриха. Все, что накопилось за эти месяцы, выплеснулось в жалкой попытке задушить Таггарта.

Но тот не боялся. С ледяным спокойствием он перехватил железные конечности и развел их в стороны, используя ограничения в гибкости его родной плоти.

А стремительный удар двумя пальцами в солнечное сплетение заставил согнуться пополам, а потом и вовсе упасть на пол. Воздуха не хватало, но это лишь иллюзия. Таггарт не собирался убивать, лишь обезвредил угрозу...

— Теперь ты чувствуешь это. Истинное отчаяние. После того, как ты все потерял, ты мог начать любую жизнь. Но в силу своей слепоты держался за старое, — босс ходил вокруг, глядя свысока. — Теперь ты понимаешь, что весь твой пройденный путь совершенно бесполезен. И что ты ничего не знаешь о мире, что происходит вокруг. Ты жил в картинке. Но не расстраивайся. Так живут в России, в остатках США, в Японии, даже убивающие друг друга арабы тешат себя иллюзиями... Скажи мне одну вещь, Джеймс. Что бы ты сделал, чтобы защитить семью?

— В...все... — прохрипел Ульрих, пытаясь подняться.

Слова Таггарта отдавались эхом, но каждый раз умудрялись плотно засесть в голове.

— Даже ради жены?

— Д-да... она любит свою мать, пусть та и настоящая стерва...

— А если я скажу, что ты был самой большой угрозой в их жизни? В той машине могли оказаться и они. Скажи, ты бы хотел искупить свою вину?

— Если бы я знал... оххх... — он все-таки с трудом поднялся. — Я бы убил себя.

— Это ты сейчас так думаешь. Нет, ты бы пытался решить проблему так, как умел лучше всего. Нанял бы больше охранников. Потому что ты не смог бы отказаться от власти или семьи, даже если бы это было единственным выходом. Но теперь, когда ты готов пойти на самопожертвование, можно говорить о следующем шаге. Если только ты готов бросить эти театральные глупости с самоубийством. Ты, как и большинство людей, слишком любишь себя до этого, — Таггарт не улыбался, эта беседа не была для него удовольствием, скорее настойчивой необходимостью. — К тому же это самый простой способ. Трудный путь всегда неприятнее.

— То есть все, что мне пришлось пережить, было всего лишь трудным путем? — Ульрих был озадачен. — Но зачем все это? Да, я не такой, как раньше, теперь я сломан окончательно...

— О, нет. Может, лишь отчасти. Но совсем новое нельзя построить на старом. И теперь, когда твоя душа готова вырваться на свободу, я помогу обрести крылья. Идем со мной.

Они направились в самолет Таггарта, который был защищен от любой прослушки. Он включил экран, подвешенный на стене. Среди множества записей найти нужную Ульрих бы не смог без программы поиска, босс вновь продолжал удивлять.

Никто не показывал записи видеокамер с покушением. А потом они пропали вместе с остальными сведениями о почти исчезнувшем из этого мира бывшем менеджере.

Сначала Таггарт показал ту часть, где два охранника Ульриха привычным образом осмотрели всю машину. А потом, стоило тому открыть дверь, как раздался взрыв, и изображение померкло...

Сердце бешено колотилось, а на лбу выступила испарина. Столько времени пошло, а смотреть все также тяжело.

Но потом Таггарт промотал запись обратно и показал нужный момент. Какой-то человек прошел за автомобилем, даже толком не коснувшись его.

Лицо было сложно разглядеть, незнакомец точно знал, где стоят камеры.

— Это ничего не дает, я не знаю его, — покачал головой Ульрих.

— Дело не в том, кто он. А за кого приняли тебя. Ты ведь делал пластическую операцию, не так ли?

Вспомнив об этом, Ульрих невольно коснулся тонкой малозаметной линии под подбородком.

— Тебя приняли за предателя, что сбежал от возмездия. Участвовали ли твои бывшие друзья в этом, я не выяснял, мне было неинтересно. Но мой опыт подсказывает, что такой продуманный план твоего уничтожения после неудачного покушения не мог быть спонтанным. Ведь даже твою жену привлекли...

Тут Таггарт отвлекся на звонок своего телефона, пока Ульрих пытался смириться с тем, что только что услышал. То есть, все это было банальной ошибкой? Как те, которые делают ограниченные клерки?..

— ...хорошо. Да, Даниил, я понял тебя. Выдвигайся, но держись на расстоянии. И не рискуй понапрасну. Помни, с кем имеешь дело.

Закончив разговор, босс повернулся на кресле.

— Наш отдых закончен. И у тебя скоро будет возможность хорошенько насолить тем, кто во всем этом замешан.

— Мне нужны боевые протезы... — только и сказал Ульрих, готовый оторвать от своего тела бесполезные куски металла.

Бесплодные земли. Москва. 4 февраля. 2045 год.

Бездна. 13:29

Маршрут Моисея был отработан до самых мелочей. Таша насчитала с десяток мест, где давно бы сгинула. Половину опасностей составляли бандиты и просто дикие жители зараженных земель. Но с каждой из групп проводник был на короткой ноге.

Во внедорожнике на гусеницах было полно даров за проезд. Обратно же он планировал вернуться по другой, длинной дороги, а также собрать нового хлама в брошенных городах.

Каждый раз при встрече с оборванцами у Таши екало сердце, пусть и в бронированном транспорте имелось достаточно оружия, чтобы отбиться от целого взвода. Слишком хорошо знала, на что способны доведенные до отчаяния люди, включая последних террористов в госпитале...

Собеседник из Моисея был достаточно приятным, но не лучшим. Общаться с ним было легко, но оба предпочли молчать большую часть пути.

Удалось лишь выяснить, что проводник был когда-то военным. И Москва его родной город. При этом его лицо стало мрачнее тучи, и у Таши не хватило смелости спросить что-нибудь еще.

Поначалу было опасение, что проводник всех отвозит подальше и убивать, уж больно подозрительна отговорка про то, что никто не вернулся из Москвы.

Но все-таки Мадам ему доверяла, и этого было достаточно. Пока что.

— Что это впереди за туман? — чуть пригнувшись на переднем сиденье, Таша вгляделась в бежевую пелену.

— То, что я называю Бездной... когда ударили баллистическими ракетами, то пробили секретное хранилище с химическим оружием. Там его было столько, что газ до сих пор откуда-то выходит. Такое почти вокруг всего города, так что надень защиту, — Моисей ощутимо нервничал.

Если раньше хладнокровие не изменяло ему, то по мере приближения к Москве он становился все невыносимее. Постоянно проверял снаряжение, срывался по пустякам, стоило даже сесть не так.

В какой-то момент хотелось выйти с рюкзаком и пойти дальше самой. Тем более, что вдалеке уже были видны остовы московских небоскребов.

Правда, идти по земле вокруг страшно. Лучшего примера бесплодных земель не найти. Вокруг не было ничего, кроме черной грязи. Любая замаскированная яма может стать смертельной ловушкой.

И только Моисей знал дорогу через чертов туман. Не слишком-то доверяя ему в остальном, Таша незаметно сменила небольшой фильтр в плотно прилегающей к лицу маске.. Прорези для глаз оказались узкими, словно проводник специально подбирал самую неудобную модель. Да и фильтр совсем не нравился, контрафакт какой-то...

Остается надеяться, что не заметил, а то опять обидится.

— Я перевезу тебя, а дальше пойдешь одна, — предупредил Моисей.

— Что? Мне нужен проводник прямо к месту в центре города! — глухо через защиту возмутилась Таша.

В этот момент густой туман объял вездеход плотной пеленой. Пальцы проводника вцепились в руль, глаза закрылись, а голову начала мотаться, как при контузии.

— Обойдешься! Там моя семья осталась! Вся! — сорвался Моисей. — И чтобы я пошел туда из-за какой суки! Пошла ты! И Арина тоже может катиться к черту!

Глаза бородача налились кровью, заставляя Ташу вжаться в дверь. Нож был глубоко в сапоге, но до него еще нужно было дотянуться.

Гусеницы прогрызали дорогу вперед, но все больше казалось, что Моисей потерял контроль над машиной, заблудился. И вообще их полностью поглотил туман.

— Присылает мне вас, тварей! Раз за разом! Не могла оттуда все до бомбежки, сука, забрать! Знала о том, что будет бомбить, и ничего не сказала! Ненавижу! Все вы сдохнете там! После того, что я там видел, вы все сдохните! Вы все сдохните, потому что она этого заслуживает!

Неожиданно он накинулся Ташу, и той пришлось открыть дверь и вылезти на просторную крышу грузового вездехода, спасая свою жизнь.

Газ вокруг был настолько густой, что с другого конца транспорта едва удалось увидеть грузную фигуру противника. Упасть вниз, значит умереть. Пусть вокруг и не было грязи, только бежевая, пропитанная ядом земля.

Неожиданно вездеход скатился в овраг, Таша упала на крышу, цепляясь за ближайшую железку на крыше, пока Моисей упорно полз к ней.

— Почему ты задыхаешься тварь?! Умная, да?! Фильтр сменила! Не поможет! Такие умники у меня уже были! Все лежат здесь!

И это правда. Они переехали несколько скелетов. Еще несколько, с разным снаряжением, лежали здесь. Им было лет по пять, а один труп рядом, что удалось разглядеть, был совсем недавним.

Он убивал всех людей Мадам! И всех, кто вообще хотел попасть в Москву!

Но Таша все еще не успела по-настоящему испугаться. Шок еще не парализовал ловкое тело, а решимость бороться до конца не погибла под напором ужаса.

Стоило вездеходу выправиться, как девушка ловко перекатилась по крыше, выхватывая нож из сапога. Лезвие оказалось в ступне Моисея, а несколько поворотов рукояти заставили громилу в теплой шубе взвыть и пригнуться. Чего и ждала Таша, ударив его ногой по лицу с яростным криком.

Грузное тело завалилось в другую сторону. А стоило вытащить нож, как Моисей свалился с крыши, успев только зацепиться.

Таша, не желая рисковать, вскочила и приготовилась к следующему раунду., пока противник не залез наверх.

Но прежде чем тот смог это сделать, туман закончился. И оба остолбенели от открывшегося вида разрушенного города. Время поработало с этим местом, дикая, зараженная природа тоже. Но в целом облик со старых фотографий с трудом, но узнавался...

Справившись первой с нахлынувшими чувствами, Таша решилась все-таки отцепить Моисея от вездехода. Чертов псих!

— Стой! Стой, подожди!

— Отцепись сам или это сделаю я!, — холодно, но со страхом в голосе процедила Таша.

— Да что вообще происходит?! Почему мы здесь?!

— Прекрати прикидываться!

— Ты вырубила меня, да?! Чем ты меня накачала, чтобы забрать мою ласточку?!

Ласточку?! Да сдалось ей это ржавое корыто!

Эти обвинения заставили задохнуться. Она такого страху натерпелась, а теперь, когда у него не получилось убить ее, дал заднюю?! И все-таки...

— Что ты помнишь последнее?

— Я... — он продолжал висеть, упираясь ногами в борт движущего транспорта. — Я только увидел этот проклятый туман, а дальше как отрезало...

— У тебя, похоже, каждый раз отрезает. Я видел трупы. Ты всех убил. Ты убил каждого, кого вез сюда!

Он еще смеет отпираться!

— Нет...

— Да! Можешь пойти посмотреть! Псих проклятый! Слезай отсюда!

— Ты эту штуку как остановишь? Ты вообще умеешь ей управлять?! — было смешно, как безумец пытался воззвать к голосу разума.

Нет, не умела. Пыталась научиться, глядя на руль и ключ зажигания. Но эта штука требовала столько ритуалов, даже ее внимательный взгляд не мог уловить все тонкости и нюансы.

А без чертовой машины она назад через туман не пойдет. Нет уж...

Но все-таки Таша совсем не спешила доверять тому, кто способен слететь с катушек в любую секунду. Любое движение глаз провоцировало желание применить нож.

— Черт, если не веришь мне, вот! — Моисей аккуратно полез в нагрудный карман и вытащил за край рукоятки старый Вальтер, что содержал в идеальном состоянии.

Пистолет гулко ударился о крышу.

— Надо остановить ласточку, пока в яму не влетели! А после поговорим, я на хоть сто шагов отойти готов!

И правда, впереди маячила разрушенная пятиэтажка. И рядом овраг, за которым виднелась железная дорога. И неизвестно, куда лучше попасть.

— Ладно, давай! Только без шуток!

К счастью, Таша знала, как обращаться с таким оружием. Пистолет прекрасно лег в руку, и был очень удобен. Правда, одно дело уметь с ним возиться, а другое дело стрелять. Как бы себя еще рикошетом не убить...

Двигаясь за Моисеем, девушка ловко зависла рядом с открытой дверью, целясь из заряженного Вальтера. Проводник и правда не стал юлить, остановил вездеход и откинулся на кресло, устало почесав бороду.

— Теперь выходи, тут оружия полно, — кивнула Таша в сторону выхода.

Моисей послушно вышел и отошел назад, в то время как она ловко выбралась обратно на крышу.

— Достаточно.

Десять шагов вполне хватит, чтобы отступить в случае чего.

Теперь можно не торопиться, и выяснить все. Вокруг пустынная равнина, где нет ничего и никого. Или же нет?..

— Ты звал кого-нибудь в гости? — снимая маску и пробуя перед этим на мгновение свежий воздух, спросила Таша, указав оружие куда-то в сторону.

Моисей обернулся и тоже увидел два других вездехода. В этот раз не спасательные, как у него, а настоящие, военные. Привет из далекого прошлого...

— Нет, но если мы останемся на открытом месте, то нам конец. Уйдем в город, тогда, может, затеряемся.

Было видно, что он не слишком-то хочет идти в Москву, но какой у них обоих выбор?

Руины. 13:59

Кирилл хотел бы держаться подальше от фашистов. Но инстинкт самосохранения не позволял замкнуться в себе и построить броню от людей, как обычно бывало. Военный наметанный взгляд изучал привычки, слабые места, каждую вещь, что вероятные противники носили при себе.

Все, что может пригодиться.

Валентин Игнатьевич, духовный лидер. Киборг. Протезы старого образца, на таких электромагнитные гранаты работают просто прекрасно. Но гранат нет, поэтому придется попробовать на себе весь оставшийся у старика арсенал.

К счастью, на складе, к которому подошли старые коды Кирилла, новых протезов или боеприпасов к ним не оказалось. Тот был старше, построен еще до эпохи кибернетики.

И все равно Кирилл считал старика вторым по шкале опасности. Следующий шел человек с глазами убийцы. Тренированное тело выдавало если не спеца, то военного, прошедшего лучшую подготовку, которую могла предложить армия.

Он не расставался с бронежилетом даже во время сна, предпочитал скрывать лицо за противогазовой маской. По имени никто к нему ни разу не обратился, а сам фашист представляться не спешил.

Дальше шел лидер группы под псевдонимом Варнаков. Умелый организатор, похож на бывшего штабиста. С оружием обращаться умел, но старался избегать боя. При себе носит только пистолет. Легкая мишень, его смерть может внести разброд в ряды маленького отряда. Поэтому убийца так рьяно его и прикрывает, работая личным телохранителем на полставки.

Последними были женщина лет сорока и совсем пацан. Неизвестно, настоящий Володька ли внук киборгу, но тот заботится о нем, как о своем. Пусть и грубо. Порой даже используя железный кулак. Смотреть на эти семейные дрязги прямиком из деревни было отвратительно, но Кирилл находил это эффективным. Тем более, что юноша действительно не воспитан. Дикарь, не иначе. Таких детей много развелось. Многие уже не в силах вернуться к обычной жизни.

Если дед и внук встанут друг за друга горой, то женщина была темной лошадкой. Она была красива, даже слишком. Лицо шатенки не имело ни единого изъяна, а фигура пусть и подпорчена голоданием, все равно сохранила привлекательные изгибы.

Поэтому Татьяна и делила постель с лидером. И даже с его телохранителем. Очевидно, что в качестве платы штабиста за службу. Еще молодой пытался подбивать клинья, за что убийца едва не раздавил ему рукой все, что находилось между ног. Валентин Игнатьевич даже вмешиваться не стал, ибо не раз предупреждал юнца о последствиях.

Сам же Кирилл обращался с ней мельком. Было видно, что женщина не слишком-то рада своей компания и прощупывала нового знакомого, искала новую точку опоры. Одна из тех, кто пошел за фашистами, потому что струсил. Но преступление от этого не меньше...

Вот в такой компании и приходилось коротать время сначала до бункера в Коврове, а потом до самой Москвы. Нельзя сказать, что каждый из них был откровенной мразью. Пропаганда всегда врала с обоих сторон, так проще заставить солдат убивать друг друга.

Кирилл считал, что это необходимо. Иначе плохая будет война, и врага искоренить не получится. Нельзя по-другому выкорчевать чужую идеологию с корнем. Или он просто не знал других способов.

Сейчас же разногласия не имели значения. Уже после миссии можно об этом думать. А пока Кирилл никто, и даже патриотом считаться не может. Да и не был им никогда. На самом деле, вся военная карьера построена на собственном эгоизме...

Поэтому он спокойно стоял в стороне, когда фашисты разбирались с бандитами, враждебными поселениями дикарей, да и всеми, кто просто попадался на пути и делал предупредительные выстрелы.

На двух военных гусеничных вездеходах оружия и патронов нагрузили столько, что хватит на маленькую победоносную войну.

Но не это главная проблема. Продвинутые сканеры, что имелись при себе у Варнакова, не раз засекали беспилотники. Да и хакер то и дело о них предупреждала.

Значит, управление 'С' знает, куда направился беглый оперативник. Но только ли за ним одним слежка?

К счастью, благодаря многочисленным техническим ухищрениям, им удавалось избегать внимания.

— Никогда они тут не кружили, никому эта проклятая земля не была нужна. А тут слетелись, — брезгливо бросил Игнатьевич, сжимая в железных пальцах самокрутку.

— Эта земля когда-то была нашей, — не желая спускать это с рук, со злобной усмешкой в глазах напомнил Кирилл.

Но устыдить старика не получилось. Да и опасно с ним было спорить, любого за пояс заткнет.

— Любая земля наша, где есть наши люди. Если на земле живут чужие, но она вроде как наша, то это уже не земля, это лишь территория. Так вот... это тоже территория, только никто здесь жить не хочет, кроме самых отчаянных. Но и те скоро передохнут, дай пройти одному поколению...

Не согласиться с ним было сложно. Если начать придумывать какие-то новые аргументы, все будет смахивать на оправдания.

Вновь Кирилла посетило неприятное чувство. Нельзя узнавать своего врага так близко. Даже если не проникнешься его идеями, то убить все равно убивать будет гораздо сложнее...

— Не только отчаянные. Много слухов ходят об этой земле, — неожиданно включился в памятный разговор Варнаков, греясь вместе с остальными у импровизированного походного камина, что теперь заменял костер. Внутри вездехода было хорошо, пока снаружи бушевал мороз...

— Ага, в первую очередь, о Москве! — юнец говорил быстро и порой неразборчиво. — То и дело спутники замечают движение, но стоит попытаться разглядеть что получше, так вся картинка глушится!

— Вранье, — процедил убийца.

— Ничего не вранье! Танька подтвердит! Сизый был на короткой ноге с яйцеголовым из исследовательского комплекса 'Заря'!

— Не знала я Сизого близко, и все не так вообще было, — Татьяна медленно закипала.

Ее бесил каждый из соратников. Все эти рожи опостылили еще в первый год совместных скитаний, когда людей в отряде фашистов было гораздо больше.

— Хватит, — прервал их перепалку Варнаков. — Нет никого в Москве, все это легенды. Вокруг отвратительная атмосфера, снаружи, по данным разведки, полгорода окружают газы из старых хранилищ. Это все. Нам нужно опасаться тех, кто может придти за нами, и это все!

Его слушались почти беспрекословно.

Ближе к Москве активность беспилотников почти сошла на нет. Но Кирилл видел в этом плохой знак. Либо их нашли, либо не сомневаются. что маленький караван из двух вездеходов к Москве.

Туман преодолеть не составило труда. Почти. Для начала все собрались в одном вездеходе и присоединили тросом второй. Лучше потерять часть снаряжения, чем людей.

Погружение в густой дым было неприятно. Как такая аномалия вообще могла просуществовать все эти годы?..

Поговорить и даже поразмылить об этом не вышло. Юнец начал вести себя странно, выл и бесновался, несмотря на одетую маску. Он даже что-то орал на своем собственном языке.

Пришлось его обезоружить, пока Игнатьевич прижал его за горло к запертому выходу из транспорта. Кирилл хотел было поучаствовать и даже врезать Володьке в живот, выместив все накопившее раздражение...

Но вместо этого сильная головная боль едва не разорвала голову.. Убийца, что вел вездеход, сразу вытащил пистолет и приставил к виску сидевшего неподалеку Кирилла.

— Я в порядке, просто в голову вступило, — хладнокровно ответил тот, даже толком не взглянув на оружие.

Фашист удивился, но все не сразу убрал оружие, пока не убедился.

Газовое облако закончилось после нескольких минут. Убийца выжимал из мотора все соки, желая проскочить опасное место. Рискуя попросту врезаться в любое препятствие, что появится на пути. Или провалиться в огромную ему.

К счастью обошлось.

Вскоре Володька пришел в себя и попросил отпустить его.

— Как думаешь, что это такое? — Варнаков спросил именно Кирилла, а не Игнатьевича, своего советника.

— Если бы город был обитаем, я бы сказал, что нас пытались достать инфразвуком. Но действует он на всех. У меня после давней контузии голова чувствительна к таким вещам, — сжатые тисками виски продолжали гудеть.

Сейчас бы выпить... но нечего, фашисты хорошо держали дисциплину.

— Посмотрим, что скажет наш хакер... — штабист вновь удивил, достав старинный военный радиоприемник.

Сигнал кодировался, и вряд ли кто сегодня догадается, как именно расшифровать такое.

Удивительно, но к нему подходил современный прибор, который Кирилл уже видел раньше. С помощью него сканировали местность, искали разные опасности в атмосфере.

— Скоро будут результаты, а пока двинемся вглубь города, и там спрячем наш транспорт.

По руинам все равно не проехать до намеченной цели, рано или поздно упрутся в непроходимый завал.

План показался разумным. Володька тихо подвывал из-за того, что недавно пережил. И ничего не говорил, впрочем, его никто и не спрашивал...

Кирилл мельком взглянул в боковое окно, заметив где-то вдалеке еще один вездеход. Убийца, в отличии от остальной команды, тоже его видел. Но почему-то промолчал....

Вопреки ожиданиям, Москва так и не превратилась в цветущий бурьян после исчезновения людей. Даже сорняки, и те не росли. Остались лишь редкие высохшие деревья в парках или аллеях, что разваливались от одного прикосновения.

Если на востоке бесплодных земель еще что-то росло, и там жили люди, то это место было просто склепом. Еще много скелетов осталось в автомобилях, и даже на улицах.

Никаких бродячих собак или птиц. Даже насекомых не найти. Стерильность. А она еще обвиняла в этом ставшим родным Новосибирск...

— Зрелище не из лучших, — подавленно прошептал Моисей.

Все-таки пришлось взять его с собой. Он единственный знал Москву, а по старым картам в такой разрухе смерти подобно ориентироваться. Риск большой, но ничего не поделать.

— Связи нет, что-то глушит сигнал, — Таша сокрушалась насчет спутниковой рации больше, чем над мрачными видами.

Нужно было доложить обо всем, получить указания. Иначе можно искать иголку в стоге сена целый год.

Но чертова связь исчезла, стоило только чертовому туману показаться на горизонте.

— Кого ты назвал Ариной? — рука Таши сжимала Люгер.

Пока проводник в своем уме и твердой памяти, хотелось выяснить все. Только надо не забыть дорогу.

Примерное направление определить все же легко по выбранным ориентирам, но все-таки опытная воровка оставляла по дороге метки, используя подручные материалы.

Моисей не возражал. Казалось, его даже не беспокоили странные люди на вездеходах. Значит, какие-то бродяги, что ходят сюда поживиться. Или же он настолько заворожен тем, что, наконец, попал в родной город? Что вообще взять с психа? Пристрелить бы его, и дело с концом. Вот только рука пока не поднимется в спину стрелять...

— Арина... — он чуть ли не пропел это имя. — Да, давненько я его не произносил. Ты знаешь как Мадам. Мы с ней знакомы очень давно, я работал под ее началом. Мы были близки к тогдашнему правительству России.

— Что еще расскажешь?

— Я и так сказал слишком много. Сейчас нас не слушают, глушилки повсюду стоят. Но чем черт не шутит...

— Как здесь вообще все еще что-то работает? — озадачилась Таша. — Может, здесь где-нибудь сидят в законсервированном бункере?

— Навряд ли... погибли все, кто не успел уехать... — он начал всхлипывать. — Если бы был еще час... ну еще бы час...

Казалось, что вскоре его придется подпинывать, но, несмотря на рыдания, Моисей упрямо шел вперед, как танк.

На мгновение вновь стало его жалкой.

— Мягкотелой становишься... — процедила про себя Таша.

Впереди мелькнула странная тень между домов.

— Ты видел это?

Они замерли.

— Что? — подавляя рыдания, спросил Моисей.

А потом прислушался внимательнее.

За ближайшей свалкой машин и разрушенным зданием что-то было.

Или кто-то.

Моисей сразу все понял, и спрятался за ближайшим авто. Таша же включила оптический камуфляж. Но тут же выдала себя, не сдержав крик.

Из-за завала выбежало странное существо, человеческого роста, с тонкими ржавыми руками и ногами. И, что хуже всего, на нем висели куски позеленевшей плоти. Натянутое на металлический скелет лицо облезло, представляя из себя расплывшуюся гримасу с пустыми глазницами и беззубым ртом.

От быстрых шагов, отдавших неприятный скрежетом, душа уходила в пятки.

Существо из-за крика заметило Ташу и кинулось прямо в ней. Меткая очередь Моисея в хлипкий торс, давно потерявший человеческие очертания, нисколько не помогла.

Сама девушка дрожала и не могла поднять оружие. А когда лишившееся головы чудовище упало к ногам, она резко отшатнулась.

— Не стой столбом! Еще секунда, и по тебе бы стрелять пришлось!

— Не учи меня... — подрагивая, Таша выключила камуфляж. — Что это вообще такое?

Хотелось вернуться обратно. Она не была трусихой, но это было вне всяких границ.

— К черту... я на такое не соглашалась... — Таша не могла решить, как поступить.

С одной стороны был призрачный шанс узнать что-то о прошлом брата. Или добиться чего-то в жизни. Но с другой они тут просто сдохнут, если этих железных буратин здесь полно.

— Пошли, поздно отступать, — пришел на помощь Моисей и пошел вперед.

Первый же бой заставил его забыть о слезах и вселил уверенность. Словно возвращалось что-то давно забытое. Что-то, что делало его тогда полезным, значимым.

Вездеходы уперлись в непреодолимую преграду через несколько улиц. Дальше предстояло выбирать дорогу, избегая сугробов.

— Внешней связи нет, — Кирилл попробовал связаться с хакером. — Мы сами по себе.

— Я догадываюсь, где должно быть это место, — быстро сказал Варнаков. — Нам не нужно идти к Кремлю или спускаться глубоко в метро. Не говоря о том, что оно затоплено давно..

А каждый вход в подземный туннель превратился в непроницаемую стену льда за неделю сильных морозов...

— Останешься здесь, — велел убийца Татьяне. — Будешь проверять моторы, греть машины.

Это было правильно, в любой момент, возможно, придется бежать. Но Татьяне идея не понравилась. Да и Игнатьевич разделял мнение Кирилла, что доверять этой женщине нельзя. Нет в ней стержня, сбежит при первой возможности.

Пусть и вездеходы удалось спрятать в уцелевшей пожарной части, толкнув внутри покосившиеся остовы стареньких Уралов с облезлой красно-белой краской, это еще не значило, что Управление "С" никого не найдет. Тепловые детекторы засекут в пустынном городе всех на раз два, никакой снег и мороз не помогут.

Но никто не стал пререкаться с Варнаковым. И уж тем более с его телохранителем. Видимо, как страх перед убийцей и должен быть якорем для Татьяны, что тяжелее обоих вездеходов вместе взятых.

Володька, тем не менее. очень даже мило и вежливо попрощался с ней, но в ответ получились лишь холодную усмешку. Но для него и то был хлеб.

Мелкий снег падал медленно, пока редкие порывы ветра не направляли поток на вооруженных путников. В такие моменты мороз обжигал лицо и глаза.

Двигаться решили цепочкой, каждый стараться смотреть в положенную ему сторону. Пару раз Игнатьевич отвешивал легкие подзатыльники здоровой рукой Володьке, который часто вертел головой, как ему нравилось.

Но именно он, а не Кирилл, заметил какое-то движение в провале полуразрушенного дома.

— Стрелять не смей, придурок мамолетний! — рыкнул на Володьку Игнатьевич, держа Калашников одним лишь протезом.

И как раз вовремя. У юнца чесались руки кого-нибудь подстрелить. Следовало оставить его у вездеходов, только неизвестно чем это еще кончится. Кириллу оставалось только покачать головой на это безобразие. Ну и команду подсунула хакер. Он бы предпочел работать с полковником Лехнером, но тот, скорее всего, уже мертв.

Эти фашисты последний вариант, последний козырь. Но стоило увидеть пустынный город, как Кирилл уже решил, что этот балласт ему и даром не нужен. Пока не раздался первый выстрел где-то вдалеке.

— Мы тут точно не одни, — процедил убийца.

Было видно, что он не любил холод. Сильно не любил, привык работать в теплых странах.

Пока выстрел превратился в очередь. А через мгновение проскочила вторая.

— Это с того вездехода, — определил Варнаков. — Скорее всего, мародеры. Вот только на кого напоролись? Диких животных тут нет, жрать нечего. Даже насекомых мало...

В отличие от немногословных спутников штабист любил порассуждать.

— Стреляли из старого оружия. Точно мародеры, — заключил убийца и пошел дальше.

-Надо заценить, что это было! — возразил Володька, но его никто не слушал.

Не было времени, да и просто ему могло показаться. Юнец нервничал после пережитого, а теперь и вовсе его руки дрожали от страхи.

— Мало ведь кто отсюда возвращался... — прошептал он.

— Заткнись! — процедил Игнатьевич. — В бою против банд аж огонь в глазах горит, как убивать хочется! А теперь поджилки затряслись!

Пристыженный, Володька прикусил язык.

— Почему до сих пор работает глушилка? — больше волновал Кирилла вопрос, чем какие-то призрачные фигуры в окнах.

Они продолжали продвигаться, но медленнее, чем того хотелось.

— Не знаю, это загадка, — Варнаков долго размышлял над этим. — Возможно, в каком-нибудь из бункеров все еще есть люди. Но зачем им расставлять глушилки? Почему не уйти? И как они могут глушить современные сигналы? Технологии с тех времен скакнули вперед.

— Если там вообще люди... — неожиданно вставил свои пять копеек убийца.

— О чем это ты? — Варнаков спросил с подозрением.

— Был тут один проект... засекреченный донельзя. Но не думал, что его действительно удалось запустить.

Кирилл понял, что имеет дело с человеком закалки и опыта во много раз превосходящих его собственный. Он работал близко к правительству, один из лучших боевиков. Высшая порода, выведенная военной машиной.

Если захочет, то положит их всех разом, пусть даже ценой своей жизни.

— В любом случае, с глушилкой мы так и не поймем, что нам искать, — заметил Кирилл. — Точные координаты этого места под землей еще ничего не дает. Уверен, что подземелья под городом огромны, если вообще не затоплены.

— Если мы идем туда, куда я думаю, воды там точно нет, — возразил убийца.

Кирилл не поверил. Он точно знал конечную цель долгого путешествия, еще с первого мгновения.

Хакер не решилась открыться им, но убийца уже все знал. Значит, его жизнь приоритетнее всех остальных. Вот только он прекрасно может позаботиться о себе сам...

Путь пролегал через все более недружелюбные и мрачные улицы. Пришлось к тому же сделать крюк и обойти большой кратер от баллистической ракеты. Счетчик Гейгера молчал, никакой радиации.

— Весь город эвакуировали. Он сильно пострадал, но американцы не использовали ядерные боеголовки, — Варнаков погрузился в короткий экскурс по истории. — Вскоре началась гражданская война, и возвращаться сюда не имело смысла. К тому же земля вокруг мертвая...

И медленно пробирается к остальной планете. Суверенной Российской Федерации с трудом удается сдерживать этот процесс, равно как и у Новой Римской Империи. А вот Скандинавский союз научился бороться с неприятными последствиями, но делиться технологиями не хотел.

По дороге уже не только Володька замечал странные фигуры. Один раз Кирилл отчетливо разглядел в коллиматорный прицел своего автомата одетую фигуру между двух домов. Медленной, неприятной на вид походкой, незнакомец исчез за углом.

У юнца уже начала ехать крыша. Все это видели. И каждый готовился пожертвовать им, в случае чего. Даже Игнатьевич. Что поделать, фашисты. Только сильные имеют право на выживание в этом суровом мире.

К сожалению для себя Кирилл также медленно начал проникаться этими идеями, пусть и не в такой радикальной форме...

— Что здесь твориться? — Таша напряженно следила за странными существами с крыши.

Они имитировали жизнь. Ту самую жизнь, которая была еще до войны. Железные скелеты, обтянутые зеленой подгнившей плотью, носили поношенную порванную одежду. Хорошо, что в этот раз не попались дети, иначе бы даже повидавшая многое воровка сошла бы с ума.

Моисей же сохранял каменное спокойствие. Даже удивительно, как такой псих мог оставаться равнодушным...

— Я поверить не могу тому, что вижу, — он разглядывал старушек, недвижимо сидевших на покосившихся лавочках.

Один из роботов пытался подметать палкой снег, второй разбивал лед под ним. Кто-то 'чинил' ржавый остов машины. Кто-то просто бросил по округе. Хуже всех выглядело чучело мужчины, что сидело в другой машине и, не находя руля, просто билось лбом о железо.

— Да кто может... — Таша была бледна.

— Я не про это. Им все-таки удалось запустить этот проклятый проект. Когда уже слишком поздно... поразительные результаты! Но почему же они их игнорируют... им же должно быть все видно.

— Эй, очнись уже! — прервала она разглагольствования проводника, и тот словно очнулся ото сна.

— Да, ты права. Идем. Мы уже недалеко.

Недалеко оказалось еще несколько часов пути. Несмотря на возраст, Моисей держал себя в прекрасной форме, девушка в расцвете сил едва за ним поспевала.

По дороге пришлось убить еще несколько агрессивных тварей.

— Похоже, вместе с плотью они теряют индивидуальность. И они отчаянно еще ищут. Раньше они брали тела тех, кто остался после всеобщей эвакуации... — Моисей помрачнел, пробираясь через полуразрушенный магазин.

Большинство продуктов сгнило, но алкоголю хоть бы хны. И было видно, как сильно сдерживается бывший алкоголик, чтобы вновь не притронуться к бутылке. На такое Таша уже успела насмотреться.

— Я даже знать не хочу ничего об этом.

— Я тоже... я думаю о семье, и надеюсь, что до них не добрались. Но если я увижу их, пристрели меня. Потому что я после тебе не помощник.

От такого эгоизма захотелось пристрелить его прямо сейчас. Да, полное противоречие, но здесь уже ничего не укладывалось в рамки здравого смысла.

Порой попадались ходячие трупы посвежее. Вот что случалось с мародерами, что решили добраться до бывшей столицы.

Но были люди, и в новом военном камуфляже. Похоже, место это все-таки проверяли, а после поняли, что оно гиблое.

— Ракет бы сюда, да побольше, — прошептала Таша.

Она ненавидела ракеты, ненавидела бомбы, все, что прилетает с небес. Но она была готова даже остаться здесь, лишь бы это место сравняли с землей.

Моисей посмотрел на нее таким взглядом, что Таша невольно отшатнулась. Нужно прикусить язык, если еще хочется выбраться отсюда живой.

Уже почти у самого места их ждала засада. Пятеро человек засело в руинах по углам уцелевшего перекрестка.

Одного из них Таша узнала сразу. Тот самый оперативник ФСБ. Он что, преследует ее?!

Этот, как его там... Кирилл почему-то внимательно следил за юнцом, у которого дрожали руки.

— Какая встреча, — хмыкнул человек со страшным взглядом. — Сам депутат. Или кто ты там был на самом деле...

Моисей, как увидел незнакомца, так сразу, без лишних слов, и бросил оружие. Таша, увидев юнца, последовала его примеру. Это конец.

Кирилл не думал, что дорога вновь пересечет их с теми, кого посчитали за мародеров. О живых после увиденных мертвых как-то не думалось. Впрочем, зрелище произвело сильное впечатление лишь на Варнакова и юнца. Обоих стошнило с разницей в несколько минут. Игнатьевич еще держался, пусть и позеленел не меньше, чем плоть на железных костях ходячих манекенов.

Кирилл понял, что окончательно очерствел, и стал похож на убийцу, что следовал рядом.

Никто не хотел обсуждать увиденное. Да и потом вновь замаячили живые люди. Убийца сразу посмотрел в бинокль, и сказал ставить засаду.

Все удалось сделать грамотно. Даже если пойдут по другой дороге, перестроиться будет легко.

Окруженный со всех сторон бородатый мужчина сразу бросил оружие, девушка же помедлила. Черт, он знает ее. Та медсестра. Она же из воровской шайки Мадам. Лучше не придумаешь...

Да еще убийца знал бородача. Слишком много совпадений для огромного пустынного города.

— Я знал, что встречу здесь тебя, — ответил незнакомец на ремарку убийцы.

— Она еще жива? Ты бы не притащился сюда по своей воле. Слишком много воспоминаний, не так ли?

Но долгого проникновенного разговора не получилось. В сумрачном небе появилось несколько небольших грузовых самолета. Двое начали готовиться к посадке, а последний продолжил кружить в воздухе, готовя вооружение к бою.

— Управление 'С', — без всяких сомнений сказал Кирилл. — Это их самолеты.

Прилетели сами, без всяких наемников. Можно было не сомневаться, что Лехнера убили именно они. Они же охраняли странный конвой. Теперь пришли завершить начатое...

Глава 5

Бесплодные земли. Москва. 4 февраля. 2045 год

Небо на городом. 16:58

Ульрих вновь и вновь проверял свои новые протезы. Пришлось отказаться от плоти до локтя и обоих глаз. Теперь их заменяли искусственные глазные яблоки, абсолютно белые, без зрачков. Косметическая сторона вопроса киборга нисколько не интересовала.

Зато новая система наведения позволила освоить протезы всего за несколько продолжительных сессий в виртуальном тренажере, после на боевом полигоне.

Казалось, не стоило сразу так бросаться в бой после операции, но теперь стало окончательно ясно, что к организму металл приживается прекрасно, и в клинике 'Mekanism' его держали гораздо дольше положенного не из-за адаптации к новым конечностям.

В боевом самолете кроме Таггарта и да Силва сидел тот самым киборг, который произвел гадкое впечатление в берлинском ресторане.

После того откровенного разговора Таггарт вновь закрылся. А разговориться с да Сильвой не получилось. Наоборот, на него обратился взгляд, полный презрения. Так на Джеймса еще никто никогда не смотрел...

А вот с мадам Синовац больше не было 'удовольствия' свидеться. К счастью. От пожилой женщины веяло почти замогильным холодом.

Тщетно пытался /Джеймс выудить хоть что-нибудь перед самым десантированием вниз.

— Зачем нам эти руины? Здесь даже связи никакой нет, все вокруг мертвое.

Хорошо еще магнитных аномалий нет. Еще неизвестно, как почувствуют себя невиданные ранее кибернетические части. Ни одна корпорация не выпускает таких. В то время как у наемного киборга была настоящая сборная солянка.

Несмотря на закрашенные или стертые логотипы, легко угадывались корпорации. Как крупные, так и самые мелкие. Правда, Джеймс начал разбираться в этом вопросе лишь недавно.

— Ты задаешь слишком много вопросов, белый воротничок, — презрительно бросил незнакомец. — То, что ты себе тут прикрутил, еще не значит ничего.

Покрытое шрамами и ожогами лицо исказилось в ухмылке, но тут же сделало угрюмым, стоило да Сильве на него посмотреть своим убийственным взглядом. Но благодарности за это Ульрих не чувствовал. Да и бразильцу или кто он там, это и не нужно было.

Равно как и определить акцент киборга до сих пор не получалось.

— Джеймс такой же участник нашей боевой группы, как и остальные, — примирил всех Таггарт, одевая маску.

Кроме защитного черного костюма с бронежилетом он не обременял себя другими средствами защиты. Разве что пистолет взял.

В то время как Ульрих был напичкан оружием. Да еще автомат висел на плече. Как раз повод испытать новый программный софт в бою.

Самолет, тем временем, начал снижаться.

— Будьте готовы... увидеть что-нибудь необычное. Действуем по плану. Заходим, проводим полную зачистку и уходим. Взрывчатку раскладываем только по моей команде.

Он говорил не только с присутствующими, но и с десантом другого самолета, что должен приземлиться в паре километров.

Им предстоит покрыть большую площадь под землей...

Подземный комплекс. 17:02

При появлении самолетов началась новая перепалка.

— Ты привел их сюда, — не повышая тона, констатировал убийца.

— У тебя нет доказательств! Может, ты их привез! — ощетинился бородач, которого воровка Наталья назвала Моисеем.

— Иди к черту, Махновский.

Убийца в любой момент был готов стрелять. Что для него две лишних жертвы?

Кирилл же не знал, что предпринять. Ему не хотелось, чтобы фашисты пристрелили девушку, которая когда-то спасла его, рискуя жизнью.

Но с другой стороны... у него есть важное дело. У кого его нет?

Больше пугало то, что ему на самом деле плевать. Скорее, он не хочет ее смерти из принципа. Но никак не из сочувствия. То ли все эмоции окончательно умерли, то ли после долгой службы оперативник поехал крышей.

В любом случае, пистолет, спрятанный в кармане теплого пальто, смотрел убийце прямо в бок...

— Господа и дамы, не стоит нам стоять на чертовом перекрестке, в нас уже целятся...

То ли протез у Игнатьевича стоял особый, то ли шестое чувство не подвело.

Варнаков согласился с доводом и указал в сторону бункера, что должен был быть уже недалеко.

Вскоре город вновь познал не только выстрелы, нарушающие безмолвную тишину, но и грохот взрывом. Тяжелые пулеметы и мощнейшие пушки на самолетах работали без перерыва, зачищая местность от странных механических существ.

Но вряд ли они со своей мощью даже подозревали, спящий вечным сном город даст отпор.

Невесть откуда взявшие пушки подбили один из приземляющихся самолетов, раскалывая его пополам. Взрыв поглотил обломки вместе с людьми внутри.

Второй десантный борт ушел в сторону, врезаясь в высокое здание. В самолет повыше пушки попасть не смогли, и тот быстро подавил все точки.

Автонаведение работало просто безотказно. Их маленькому отряду повезло не попасть в прицел, иначе бы от них и мокрого места не осталось.

Таша невольно вырвалась вперед. Панический страх медленно, но верно завладевал разумом. Стало тяжело дышать, и мороз был здесь ни причем. В голове мелькали картинки ярких всполохов, звуки бомбежки совпали с ее воспоминаниями, создавая адскую смесь.

Даже в голову не пришло, что ей попросту могут пустить пулю в спину. Лишь на мгновение Таша решилась обернуться и едва не споткнулась о торчащую арматуру. Но вместо этого рассекла шершавой поверхностью ногу. Прощай невидимость костюма, он больше не сможет создать целостную оболочку...

Но никакого сожаления не успело промелькнуть в ее голове. Да боль после рассечения была какой-то далекой, ирреальной.

Перед глазами все еще плыла картина, как попавший снаряд разорвал юнца из группы оперативника пополам. Старик остановился, но только на мгновение. Железные ноги моментально сорвали пожилое тело с места, где снег в следующую секунду взбила пулеметная очередь.

— Направо, направо! — кричал главный среди этой шайки.

Таша взвизгнула, когда увидела надвигающуюся слева ораву механических тварей. Некоторые были вооружены старым ржавым оружием, которое еще как-то было способно стрелять. Только вот вместо того, чтобы разобраться с отрядом, они начали без какого-либо толка палить по самолету.

Тупые машины! Хотя, на мгновение появилась мысль, что они отвлекают внимание на себя...

Вскоре бежать стало приятнее, Таша даже забыла про хромоту, из-за которой ее обогнали как оперативник, так и еще один незнакомец. Моисей поравнялся, а мужчина со страшными глазами бежал позади.

Дорогу впереди кто-то старательно чистил. Но все портил чертов лед, на котором беглецы скользили и падали.

Ничего не помешало самолету настичь в новом пике...

Пулемет вновь застрекотал. Если пушки концентрировались на скоплениях странных роботах, то крупный калибр работал, стоило отряду промелькнуть между развалин. А кое-где даже стреляли прямо через стены, если вычислительная машина внутри самолета давала разрешение на стрельбу.

Варнакову оторвало руку и пробило насквозь голень, превращая ту в мясо с торчащими огрызками костей.

Кирилл уже было обернулся, чтобы прекратить его мучения, но убийца сделал это первым. Выстрел в висок тут же оборвал истошные крики.

Новый взрыв заставил всех упасть. Старик получил контузию и потерял ориентацию. Неожиданно убийца поднял его за ремень с разрушенного асфальта и потащил дальше. Если бы не протезы, что интуитивно могли действовать на рефлексах, Игнатьевич бы не дошел до нужного здания.

Именно сюда им нужно было придти. В подъезде был вход в подвал. А в самом подвале стоял грузовой лифт.

Уже готовый к отправке. Кирилл думал, что убийца оставит воровку с бородачом снаружи, но не было времени на препирательство.

По зданию начали стрелять. Но только из пулеметов. Только под самый конец в крышу прилетел снаряд. Похоже, подавляли новую порцию врагов...

Лифт затрясло. С отсутствующей крышей пассажиры не были защищены от мелкой крошки, что посыпалась сверху.

Моисей хлопотал над ее ногой. Быстрая обработка с заживляющим спреем пошла на пользу, но только теперь Таша поняла, насколько же сильно она поранилась.

В голове до сих пор стоял противный писк. Мужчины орали друг на друга, чтобы хоть как-то докричаться.

Старик, похоже, совсем оглох, то и дело обстукивал ржавые железные протезы друг о друга. Он не видел, что у него из ушей течет кровь...

— Ты меня слышишь?! — сквозь гул, наконец, докричался Моисей.

Таша проверила свои уши. Похоже, ей еще повезло.

— Да... слышу... вроде как...

— Мы даже не знаем, есть ли там выход! — кричал оперативник.

— Тебе что, принципиально, где ты сдохнешь?! — возражал спокойным тоном мужчина со страшным взглядом. — Можешь потом подняться, только лифт взорвать не забудь! А так мы отправляемся туда, где есть далеко не один выход!

Спускались они долго. Казалось, в самые глубины ада. Вокруг сгустилась неприглядная тьма, когда они проехали последнюю работающую лампочку, которая тут же погасла.

Тогда мужчины включили фонари на автоматах.

Таша, сидя на полу, сжимала в руке чудом уцелевший Вальтер. Но никто даже не чувствовал угрозы от нее. Да и сама воровка ощущала себя слабой и беспомощной, чего не случалось слишком давно...

— К тому же, у нас есть дела поважнее, — незнакомец обернулся к Моисею, и внутри у Таши все замерло. — Зачем ты вернулся?

— А ты? — закончив с ее раной, бородач медленно поднялся на ноги.

— Пусть твоя девка перестанет тыкать в меня старьем, иначе без второй ноги останется.

Пришлось отвести оружие, что было у бедра, в сторону.

— Ясно одно, мы пришли за одним и тем же. Вопрос, кому достанется приз, — продолжил страшный незнакомец после.

Таша с надеждой взглянула на Кирилла. Тот ведь знает, на кого она работает. Призрачная надежда, что ему не захочется злить Мадам, все еще существовала. А вот то, что они работают на одних и тех же, испарилась еще после первой перепалки.

Нет, вся эта игра совсем не ее уровень...

Кирилл прекрасно понимал, что воровка с ее спутником представляют из себя конкурирующую фирму. И им просто не повезло приехать сюда вместе. Если только хакер не знает что-нибудь... учитывая то, что ей приходилось иметь дело с Мадам... это имеет смысл. Какой смысл надеяться на одну группу, в которой к тому же самый разыскиваемый управлением человек?

Может, об этом знал Варнаков, но не успел рассказать. А человек из группы Натальи погиб где-то по дороге. Любила хакер недомолвки... и это правильно. Мало кто может выдержать пытки в этом отмороженном управлении, которое официально было расформировано как раз по этой причиной.

Лифт приехал, выпуская своих пассажиров в непроглядную тьму.. Пока было решено путь продолжить вместе. Перестрелка сейчас ничего не решит. Кириллу не нравилась затея с тайным бункером. Лучше было устроить старую добрую партизанскую войну, прямо в развалинах города. Самолет не мог кружить вечно над ними, а безопасных мест среди руин немало.

Кирилл заминировал лифт взрывчаткой, что была у старика, прежде чем отряда двинулся дальше. Путь продолжался недолго.

Вскоре они уперлись в широком коридоре в герметичные ворота.

— Следы... этой грязи совсем немного времени, — быстро оценил убийца, проведя перчатками по полу. .

Игнатьевич сзади тихо ухнул, до сих пор не понимая, где он и что с ним. Может, даже еще не осознал, что Володьку разорвало на части...

— Ты видел эти железки, они ходят всюду, — заметил Кирилл. — Думаю, Таньки и вездеходам уже давно конец.

— Да как пить дать... — убийца был совершенно равнодушен. — Только вот здесь они хотят, как живые. Сильно отличаются от того, что я видел на снегу. там.

— Хочешь сказать, что тут побывали до нас? — озадаченно спросил Моисей.

— Да, максимум с год назад. Странно, что это осталось ото всех в секрете...

Моисей, тем временем, проверил кодовую панель рядом с дверью. Питание все еще поступало, как и на лифт. Вот только известные ему коды уже не работали.

— У Варнакова были коды? — спросил Кирилл у убийцы.

— Если и были, то в голове.

Наталья подошла к Моисею и заглянула через его плечо.

— Мы в тупике?

— Нет, я просто... думаю...

Тут она резко от него отшатнулась.

— У него опять приход! — вскинув обе руки с Вальтером, Наталья приготовилась стрелять, но Кирилл вовремя успел подскочить и заставил опустить оружие.

Бородач схватился за голову, выронив оружие.

Кирилл почувствовал, что у него тоже стиснуло виски, но в этот раз удалось стерпеть. Убийца настороженно смотрел по сторонам, не доверяя окружающим.

Рука Моисея изогнулась в жуткой манере и поднялась к цифровой. Скрюченные, дрожащие пальцы набрали шестизначный код. Каждое нажатие было похоже на невероятное испытание.

А потом он просто повалился на бок по грохот открывающихся затворов. Казалось, старые створки попросту не откроются. Но те медленно, со скрипом начали расходиться в стороны, выпуская могильный холод со странным запахом, от которого начало тошнить.

— Как в морге... — выдохнул убийца, после кашлянув.

Наталья с опаской подошла к Моисею.

— Я опять отключился? Никого не убил? — шепотом спросил он, приходя в себя.

— Мы оба были бы мертвы в таком случае...

Кирилл первым пошел вперед. Остальные поспешили после того, как услышали, что лифт поехал. К счастью, створки тяжелой двери удалось закрыть позади, это должно задержать преследователей.

Как Моисею вообще удалось открыть ее, уже неважно. Главное, чтобы других тоже не посетило такое озарение...

Ульрих побледнел, увидев через лобовое стекло кабины, как другой самолет разнесло на куски. Они могли быть на месте тех ребят. Никто не ожидал в пустынном городе такого сопротивления!

Однако, Таггарт оставался спокоен. Но и он, и киборг были напряжены. Только да Сильву совершенно не волновало происходящее.

— Ты говорил, здесь ничего нет, — прорычал незнакомец. — Кто по нам стреляет?

— Я не знаю, — честно ответил Таггарт, пока самолет садился, скрываясь между домов.

По общему каналу стрелок на прикрывающем самолете доложил:

— Сканер нашел три вездехода, два спрятаны, после их уничтожения из здания выбежала женщина. Ваш приказ?

— Ликвидировать. Ликвидировать всех, — повторил Таггарт.

То, с каким холодом это было сказано, покоробило Джеймса. Если раньше он отдавал приказы о чьем-то убийстве завуалированно, что можно было только подозревать об истинных намерениях, то теперь...

— Неужели она так опасна? — спросил Ульрих, выходя из самолета следом за остальными.

Он не был пацифистом. Равно как и не научился ценить человеческую жизнь, проведя столько времени за сухими цифрами, живя лишь в наркотических приходах.

Но не понимал бессмысленных убийств.

— Никто не должен знать о нашем присутствии. Я стараюсь не оставлять концов. Слишком часто бывало, что оставленный жить рано или поздно превращался в сильную головную боль, — пояснил Таггарт.

Насколько это было правдой, сложно судить. Но Джеймс посчитал, что причина не только лишь в этом.

Из ближайшего двора вынырнуло две фигуры в оборванной одежды. Синтетические глаза моментально обозначили цели. Руки действовали синхронно. С правой выстрелив из пистолета-пулемета, а с левой их встроенного в руку дробовика, он снес обои головы.

— Я бы посмотрел на тебя в бою без железок, Воротничок, но начало неплохое, — хмыкнул наемник позади.

— Сэр, живых целей больше нет.

— Не тратьте патроны на мертвых, если только они не бегут в нашем направлении, — Таггарт проверил боезапас с пистолете.

— Вас понял, — ответил пилот и пошел на очередной вираж.

Ульрих пригляделся к странным существам. Запах отвратительный, гнилую плоть прикрывала изношенная одежда. Кому вообще в голову пришло создать такое?

— Сколько отдаст "Mekanism" за один такой железный скелет? — желая отвлечься, Джеймс прокашлял вопрос.

— Торгаш... — процедил наемник, но тот пропустил это мимо ушей и прислушался к словам Таггарта.

— Уверен, что они посчитают такую модель примитивной. Их начали делать еще до большой войны. А вот плоть поверх... это уже интересно. Даже интересно, кто это сделал. И зачем.

Путь до нужного дома занял совсем немного времени. Самолет хорошо поработал, расчищая им путь. И не подпускал никого близко. До того момента, как невесть откуда взявшаяся ракета не подбила один из двигателей. Пытаясь справиться с управлением, пилот пытался посадить тяжелый транспорт.

Но не вышло...

— Проклятье... — выругался Ульрих. — Стоит позвать подкрепление?

Он чувствовал себя неуютно без ангела хранителя на небесах. И у них остался лишь один самолет...

— Нет, это ни к чему, — быстро решил Таггарт. — Третий, займите место первого.

— Есть!

Их самолет взлетел и тут же открыл огонь, подавляя огневую точку, откуда сбили его предшественника.

Небольшой отряд двинулся вслед за беглецами. Джеймс решил не задавать больше никаких вопросов, но тут на помощь пришел наемник.

— Чего мне ждать от целей? Они наверняка опасны, раз проводится такая операция...

С ним Таггарт был гораздо откровеннее.

— Нет, не опасны. Опасны те, кто за ними стоит. Поэтому не стоит их недооценивать.

Тот в ответ лишь пожал плечами и проверил затвор тяжелого пулемета.

Больше мертвецов не встречалось. Разве что силуэты вдалеке. Но и это ненадолго, с каждым рано или поздно разбирался их ангел-хранитель.

В подвале лифт ехал долго. Ульрих извелся от нетерпения, ему хотелось скорее покинуть это место. Его же спутники сохраняли хладнокровие. Хотя за обычных солдат ручаться не приходилось — их лица также были скрыты под масками.

— Стой, Воротничок, — тыльная сторона наемничьей ладони ударила в грудь, заставляя отступить на шаг. — Ты что, не знаешь, что в лифт нельзя так забегать?

Ульрих и правда забыл о предосторожности. Ничему тот взрыв не научил...

— Проклятье, — коротко выругался он, но был зол только на себя.

На лифте и правда оказалась взрывчатка, хорошо замаскированная.

— Дно заминировать не догадались, — хмыкнул наемник.

— Несите турель, — скомандовал Таггарт.

Автоматическую пушку поставили на середину платформы и запустили лифт вниз. Никакой засады...

Они теряли время, беглецы за это время успеют сбежать. Но Таггарт не собирался лишний раз рисковать людьми. Видимо, считал, что они и так потеряли достаточно. Невольно, но Ульрих уважал такой подход.

Внутри бункера, вопреки ожиданиям, оказалось ни души. Следы прошлых визитеров вскоре исчезли, заканчиваясь перед запертыми наглухо дверьми.

Сложно было сказать, насколько это место огромно. Лаборатории, склады, полигоны, чего здесь только не было. Сложно поверить, что в этом место так легко попасть. Хотя, отключенные системы безопасности не оставляли сомнений, что, в случае чего, здесь можно выдержать натиск армии.

И где-то этот натиск все же был. То и дело попадались импровизированные баррикады, брошенное оружие и старые, бледные следы крови на полу.

Но даже скелетов не осталось.

— Некоторые из ходячих трупов были в военной форме, — вспомнил Моисей. — Может, некоторые из них отсюда.

— Такое ощущение, что нас вели сюда, эти толпы отвлекали внимание самолетов на себя, — Кириллу было не по себе от этого места.

Он пытался представить, каково неподготовленной воровке. Но не вышло...

Одно ясно: от такого любой здравомыслящий человек легко свихнется.

Таша вздрогнула, когда двери бункера позади закрылись. Теперь они на время вне опасности, что была позади. Но впереди ждала только неизвестной. И команды лучше не придумать. Глухой неадекватный старик, еще более непредсказуемый Моисей и страшный человек. Разве что оперативник ФСБ вызывал симпатию, и она невольно старалась держаться к нему поближе.

— Что здесь вообще творится? — Таша обращалась к Моисею, ибо он единственный, кто знал, что здесь творится.

Или хотя бы имел представление...

— Да, нам всем будет интересно услышать, — заметил страшный человек. — Ты был с Ариной на короткой ноге с правительством, и не мог не знать о том, что здесь происходит.

— Я не хочу об этом говорить, — воспротивился тот.

И Таша была уверена, что и с ней одной он откровенничать бы не стал.

— Тот, кому ты давал клятву молчать, уже давно мертв, — возразил Кирилл. — А мы здесь можем сдохнуть, если не будет знать, с чем имеем дело. Не говоря о том, что даже неясно, что мы тут ищем. На поиски здесь уйдут месяцы...

— О, нет, мы идем верно.

Моисей уверенно шагал вперед. Оставалось лишь понадеяться на его слова. Варнаков, возможно, тоже знал, куда идти. Но он там, наверху, мертвый. Вместе с...

— Володька... — Игнатьевич будто пришел в себя на мгновение.

А потом запнулся о ближайший аккумулятор в местной мастерской. Наталья по доброте душевной попыталась его подхватить, но не вышло, и старик разбил нос.

Кирилл равнодушно отвернулся, поняв, что, в целом, все в порядке. Нельзя было отвлекаться. Он не доверял никому из тех, кто находился рядом, и ожидал удара в спину в напряженном спокойствии.

Вокруг был слой многолетней пыли. Какие-то автоматизированные системы еще работали, но кое-как. Отчего вытяжка звучала как завывание призраков. Пожалуй, лет десять назад это бы напугало.

Но после того, как пришлось выбираться из ямы, куда свалили пару десятков трупов, уже ничего не страшно...

— Нам сюда, — Моисей подошел к неприметной двери.

Такую можно снести хорошим зарядом тротила. И первый же его код подошел сразу. Наравне со старой, выцветшей магнитной карточкой. Сложно сказать, как она продержалась столько лет, и за кой черт он ее хранил.

— Знал, что пригодится. Не верил, но почему-то знал...

Бородач отошел от двери, вытирая слезы. Еще одного психа под рукой не хватало, похоже, Наталья была права насчет приходов.

Внутри горел яркий свет. После кромешной тьмы глаза привыкли далеко не сразу. Оттого убийца остался на стреме позади, Моисей же следил за его тылом. А остальные вошли, похоже, в святая святых этой лаборатории.

Внутри стояла большая металлическая емкость, заполненная странной зеленоватой жидкостью. А позади электронное оборудование высочайшей сложности. Такой уровень даже сейчас сложно представить. Разве что на вооружении каких-нибудь секретных служб... но чтобы это работали в далеких десятых-двадцатых годах...

С тихим шипением странные механизмы поднимались вверх и вниз поверх емкости, напоминавшей цистерну. Таша знала, что это похоже на барокамеру, только сложнее.

А компьютеры вокруг совсем не похожи на часть жизнеобеспечения. Постепенно страх сошел на нет, уступая место любопытству. Что неудивительно, в светлой-то комнате...

Пока мужчины оглядывали комнату, Таша медленно подошла к барокамере и заглянула в иллюминатор. Сквозь зеленую жижу был виден силуэт. В соседнем справа что-то похожее на ноги, а слева на голову.

Отшатнувшись, Таша быстро огляделась, ища хоть какую-то возможность вытащить несчастного. Но все привернуто тяжелыми болтами, без специальных ключей и грубой силы не обойтись.

— Нет, он давно уже мертв... — решила она вскоре для себя и вздрогнула, где на ближайшем экране сложилась надпись: "Неужели?"

— Что за черт? — Кирилл подошел ближе.

Убийца оглянулся на дверь, что медленно закрылась за их спинами. Таша подавала желание выскочить в последний момент из возможной ловушки.

Тело внутри барокамеры медленно зашевелись. Правда, это напоминало больше безвольное плавание. Доставать неизвестного оттуда совсем расхотелось...

— Я поражен, — выдохнул Моисей. — Столько лет бесполезных усилий, и у них все же получилось... Ты помнишь, кем ты был? — он обратился к запертому человеку.

"Нет."

— Похоже, на оружие для информационной борьбы, — хмыкнул убийца. — Я слышал о таких разработках в разных странах...

— Смотри выше, — покачал головой Моисей. — Этот человек внутри должен был обеспечить ядерную безопасность нашей страны. И стран рядом. А после такие же должны были занять место на других континентах. Именно поэтому США потеряло гораздо больше территорий, чем Россия. Если бы он, мы бы не долго прожили на огрызках планеты. Он — герой...

Неизвестный в барокамере молчал. Не было сомнений, что он контролировать этих странных существ со сгнившей кожей. Наверняка в этом месте и был странный завод, что производил железные каркасы... а плоть...

— Герой? Возможно... но интересно, с живых ли людей он сдирал кожу и плоть. Не говоря о том, что может сделать столь больной разум... — возразил Кирилл.

Моисей не нашел слов в противовес, и в разговор вновь вмешалась жертва эксперимента.

"Я болен не больше, чем больно человечество. Я никогда не убивал людей, чтобы сделать из них кукол. Я убивал только, чтобы защитить себя."

— Но зачем тебе эти жуткие существа?! — Наталья вышла вперед. — У этих людей тоже были семьи, черт, может, они живы до сих пор! Если бы они их увидели...

"Что с того? Они все равно мертвы, будут ли они преданы земле или просто будут служить моему развлечению, это уже неважно. Люди не ценят человеческую жизнь, с чего им ценить покой мертвых? Все это не больше, чем условности. Люди бросили этот город. Я не чувствую себя брошенным, я выполнил свою задачу по спасению мира. А после я понял, что могу жить, как того хочется. И мне не хотелось, чтобы подобные вам меня беспокоили. Некоторыми из вас легко управлять, с помощью определенной частоты волн. Особенно сломленными."

Это объясняло "приходы" Моисея. Тот сжал кулаки от ярости, но мог лишь сконфуженно выдохнуть, не найдя слов.

— Кто тебя создал? — спросил убийца.

"Мой создатель работал надо мной в течении тридцати лет. А потом еще двадцать лет его работу пытались сделать другие. Именно им пришла идея использовать человека. Что бесполезно создавать сверхинтеллект на основе машины. Машины тупы и не способны к саморазвитию без влияния человека. И даже знаний создателя было недостаточно, чтобы построить такую машину на существующих на этой планете мощностях. Но человеческий мозг — это совсем другое дело. Гораздо мощнее при минимальных затратах энергии."

Кириллу до сих не верилось в происходящее. Значит, хакер посылала их за этим человеком? Но как они его вывезут? Следовало отряд послать побольше. Не говоря о том, что она не могла не знать о существах, что бродят на поверхности.

— Зачем ты помогал нам? Без твоих марионеток нас бы расстреляли. Зачем ты впустил нас?

— Не говоря о том... как ты вложил правильный код в мою башку? — добавил Моисей.

Тут Таша решила вмешаться в разговор.

— Не знаю, как обращаться к тебе.... у тебя есть имя? — после она обратилась к мужчинам в комнате. — Вы вообще помните, что за нами погоня? Пройдет немного времени, прежде чем они доберутся сюда...

"Имени нет. Это будет для них проблематично,"

На экране появилась трансляция с камеры наблюдения. В темноте отряд ее не заметил.

Преследователи же расставили небольшие прожектора вокруг, пока взламывали замок в дверь бункера, и все равно не видели устройство на потолке.

Два киборга, много солдат. И лысый в командирах. Ничего лучше не придумать...

Но после к ним присоединилась еще трое человек. Потрепанные, с обгоревшими бронежилетами, но живые. Один правда, потерял маску. И его она как раз узнала. И, судя по тому, как напрягся Кирилл, они оба прекрасно знали этого оперативника.

— Этот приходил ко мне... обыскивал мою квартиру... — прошептала Таша.

— Ахметов... из-за него тогда сорвалась наша операция в больнице...

— Что? — Игнатьевич вдруг очнулся ото сна, но на него никто не обратил внимания.

Тем временем, человек из барокамеры начал выдавать новые и новые строчки текста:

"Я жил здесь двадцать восемь лет. После того, как город опустел, здесь еще оставались люди. Они продолжали работу, хотели что-то исправить. Но они не хотели понять, что уже поздно. Я провел нужные вычисления. Сегодня две тысячи сорок пятый год. При таком уровне технологий, да еще с угрозой войн и плохой экологии, человечество в современно его состоянии протянет не больше десяти лет. Дальше не останется возможности выращивать еду, и вы будете есть искусственные полуфабрикаты. После чего будут рождаться только недоразвитые младенцы, которые не проживут и двух лет. Но это меньшая из проблем. Погодные условия станут невыносимы. Потому кто-то использовал запрещенное оружие. Теперь вы будете медленно умирать от холода, если ничего не удастся исправить. Мои расчеты дают не больше десяти лет и двести сорока дней."

Теперь стало ясно, с чего ударили морозы, которых не видели после ядерной войны...

Такой холодный анализ не позволял с ним смириться. Кирилл почувствовал бессилие. Бесполезность своей борьбы. Отчасти эта мысль вертелась в его голове, теперь ее высказали вот так, предельно четко. Вынося приговор, от которого не отвертеться.

"Люди здесь убили себя из-за своей глупости. Я не имею к этому отношения. Тогда я решил, что человечество убьет себя само. И создал тех, кто заменит его. Будет напоминанием для тех существ, что пройдут новый курс эволюции. Но я недооценил людей. Все больше их приходило сюда. Кого-то останавливал газ. Многих удалось напугать с помощью моих марионеток. Кто-то зашел дальше. Тогда пришлось использовать психическое оружие, которого здесь было полно. Не все ему поддавались. Но самых чувствительных к нему не раз удавалось использовать..."

Моисей хотелось было кинуться к барокамере, но убийца успел перехватить его и заломить руку.

— Никто не смеет меня использовать! Никто!

— Заткнись, — пригрозил ему Кирилл. — Нельзя идти против фактов... поэтому мы будем приглядывать за тобой.

Хотя, проще пристрелить. Но неожиданно новые слова от жертвы эксперимента ввели его в ступор.

"За тобой нужно приглядывать не меньше. Ты один из таких же сломанных. Но оружие на тебя не действует, кто-то поставил тебе непробиваемую защиту..."

— Что это значит? — Наташа тут же пожалела о сорвавшемся с языка вопросе.

Его взгляд был мрачнее тучи. Не потому что человек из барокамеры ничего о нем не знал, и не мог знать. Нет, было лишь ощущение, что в этих словах правда. Но стоило начать об этом думать, как мысли расплывались...

Моисей постепенно успокоился и рухнул на колени, закрыв лицо руками. Если его контролировали далеко не в первый раз, то черт знает, сколько уже грехов на счету. Убийца отпустил руку, но все-таки забрал оружие.

— Здесь были люди. Совсем недавно, — он внимательно смотрел на мониторы, ожидая ответа.

"Верно. Половина их группы была уничтожена. Но я не делал из них марионеток, а отправил в холодильник на уровень глубже. На случай, если они решат вернуться... но потом я понял, что они не вернутся. Я недооценил их. Они совсем не похожи на тех японцев, на которых у меня имелись устаревшие данные."

Кирилл неожиданно кое-что понял.

— Если ты уверен, что они не вернутся... значит, отсюда уже забрали самое ценное?

"Именно так. Документы с координатами вывезли японцы. По старым базам данных их не должно было быть здесь. Их переправили в несколько секретных мест, а также надежным людям. Кроме той копии, что осталась здесь."

— Что это за координаты? — спросила Таша.

Они не просто так нужны Мадам. А если их забрали японцы, то... черт, куда же угораздило влипнуть? Моисей не возражал, значит, это то, что ей нужно. Вот почему он как-то говорил, что Мадам посылает людей за тем, чего в Москве уже нет...

"Мне это неизвестно, в моих базах не было никаких сведений. Координаты не принадлежат ни одному географическому объекту на Земле или космическому объекту в космосе. И не пригодны к использованию в приборах."

— Тем не менее, именно их забрали. И они нужны, похоже, всем... — Кирилл, похоже, не сомневался, что именно эти документы они и искали.

"Но теперь, когда их здесь, нет, могут рано или поздно придти те, кому могу понадобиться я. Это недопустимо. Я не позволю больше никому использовать мои ресурсы. Но есть проблема. Мои защитные протоколы не позволят мне себя убить. Японцы отказались выполнить мою волю, и за это были уничтожены. Остальные сбежали, прежде чем мне удалось вынудить их убить меня. Вы же более благоразумны. Вы можете взять что нужно, любую информацию после моей смерти. Я задержу ваших врагов. К ним пришло подкрепление, и теперь ищут другие пути в бункер. И открою проход, через который вы сможете выбраться."

Таша подошла ближе к барокамере, мягко коснувшись ее рукой, и заглянула внутрь. Она понимала, что за годы одиночества человек способен сойти с ума. Но кто бы не был внутри, он уже не человек. Но и не машина. Поэтому невольно, но жалость заполнила черствое от тяжелых испытаний сердце.

— Ты хочешь жить. Ты просто не хочешь, чтобы тебя использовали, ведь так? Разве нет другого способа, чтобы тебя оставили в покое? — Таша подняла взгляд. — Нельзя ли... спасти твой разум?

"Твоя жалость неуместна. Она продиктована вашим желанием казаться лучше, чем вы есть на самом деле. Вас гложет вина за ваши слабости. Меня не волнует вопрос жизни и смерти. Вы боитесь смерти, для меня не существует такого понятия. Вы не хотите понять, что вас не было миллиарды лет до, как и не будет миллиарды лет после. Вы пытаетесь придать через эти вещи значимость себе, своей жизни. Но тот, кто следует за вами, мыслит как я. Я знаю, кто он такой. И знаю, насколько он прагматичен. Если вы откажетесь и сумеете ускользнуть от меня, как японцы, я вернусь за вами, но уже под контролем этого человека."

— Как его зовут? — спросил убийца.

"У него нет имени, только псевдонимы. Он был одним из тех, кто курировал мой проект..."

— Этот лысый? — Таша удивилась.

Он совсем не выглядел стариком. Хоть и Моисей тоже не старик, но он знал совсем немного о проекте... а чтобы стоять во главе столь сложного и важного эксперимента, нужно быть гением.

Но человек из барокамеры не ответил.

"Они преодолели первый уровень защиты."

На экране появилось изображение, где преследователи открыли первый заслон.

"Их технологии выросли. Но это им не поможет. Человечество все равно обречено. Мне нужно, чтобы вы исполнили мою волю. Равно как и я не буду вам мешать в ваших бесплотных попытках что-то изменить."

— Я сделаю это, — убийца вышел вперед.

Да кто бы сомневался. Кириллу было не по себе от этого разговора. Не верить странному существу не получалось. Он точно не был человеком. Значит, не мог быть безумцем. Не говоря о том, что безумцы порой просто люди, которых никто не пытался понять правильно...

"Требуется два человека."

Кирилл посмотрел было на Игнатьевича, но сразу понял, что дело гиблое. Моисей тоже, похоже, не в состоянии...

— Я это сделаю...

— Нет. Я, — бородач поднялся на ноги.

За эти минуты он словно состарился на двадцать лет.

— Я должен искупить вину перед всеми...

"Второй заслон они преодолели быстрее, чем я ожидал. Уходите по освещенной дороге."

Дверь открылась, а за ней стояли марионетки. В военной форме и с оружием. Запах странной жидкости, видимо, для бальзамирования наполнил воздух. Тот стал просто тошнотворным...

Ульрих поражался терпению Таггарта. Те, кого он так хотел выследить, спрятались за дверью, способной выдержать ядерный удар, а он оставался спокоен даже после получаса непрерывной работы взломщиков. Первая дверь. Вторая. Третья. Но чем дальше, тем быстрее.

И все равно Джеймс не хотел оставаться наедине со своими мыслями, новые системы жаждали испытаний. Хотя, может, это до сих пор действуют специальные препараты для быстрой адаптации к протезам... снова наркотики, никуда от них не деться.

Но Таггарт не настаивал на его участии. Наоборот, он говорил, что Ульрих не готов к таким серьезным операциям. И все равно после двух аргументов взял его с собой. Правда, постепенно, эти аргументы перестали быть убедительными, в первую очередь, для самого Джеймса...

— Прибыло подкрепление, блокируем другие выходы, что нашли по чертежам. К счастью, многие завалены или замурованы, — доложил да Сильва, прослушав сообщение от своих людей.

— Прекрасно. Поднимись наверх и проследи за всем. Мы сами здесь справимся.

Бразилец кивнул и отправился обратно, к разминированному лифту.

В это время Оскар не находил себе места. Его Немецкий акцент прорезался окончательно. А лицо со шрамами окончательно превратилось в маску монстра

— Хоффман или как тебя там, — неожиданно обратился он к Ульриху, не назвав в этот раз Воротничком.

Тому было непривычно откликаться на фальшивую фамилию, поэтому он не сразу перевел взгляд на агрессивного наемника.

— Да?

Они стояли в отдалении. Вернее, Ульрих стоял, не желая попасть под огонь. А вот Таггарта это, похоже, не волновало...

Оскар же подошел почти вплотную. Их напичканные электроникой тела смотрелись по-разному. Но из-за высокого роста Джеймс выглядел все же внушительнее.

— Я ошибался в тебе. Ты не из их круга. И вот я пытаюсь понять, как ты вообще связался с таким, как наш мистер Фриман.

Снова это имя. Неужели это настоящее имя Таггарта? Или хотя бы основное?

— К чему этот разговор?

— К тому, что ты предатель, — совершенно равнодушно пожал Оскар плечами. — Ты появился из ниоткуда, и теперь не только у меня, но и у всех проблемы.

— Кого предали, так это меня, — побагровел Ульрих. — Все, кого я знал! Меня превратили в механическое пугало, предала любимая жена, близкой друг помог потерять работу!

— Надо же, как сорвался... ты не профессионал, сразу видно. Но как засланец просто идеален... — скалил зубы Оскар.

— Пошел к черту, херр Оскар, — он отвел взгляд. — Ты тоже не профессионал. Та сцена в кафе...

— Та сцена в кафе, Воротничок, всего лишь игра. Мы все играем роль. А Фриман не просто актер, он маэстро... все мы играем роль, — повторил он. — И только ты настоящий в этом театре абсурда. Такие долго не живут.

Ульрих хотел было проигнорировать настырного наемника, но не вышло.

— Помяни мое слово, один твой прокол, и наш разговор будет совсем другим. Но из тебя, может, и выйдет толк, если ты действительно не шпион... просто я слышал о резне в Техасе, до этого проблемы с моим возвращением в Европу. И вот теперь... сколько людей погибло из-за тебя, у многих были семьи...

Удар в лицо Оскара оказался несильным, хотя, казалось, Ульрих вложил в него всю мощь нового протеза. Тот даже не пытался защититься.

Но разве что удалось разбить губы в кровь, да еще один из искусственных передних зубов теперь сильно шатался. И это все.

— Бьешь, как моя австрийская фрау...

Драки так и не случилось. Это была игра, просто игра. Зато Ульрих убедился, что протезы в руках новичка не значат ничего, нужны месяцы, если не годы тренировок.

— Проклятье...

Таггарт же не вмешивался, лишь тихо усмехнулся происходящему.

Вскоре механизмы очередной двери пришли в движение.

— Почему к ним вообще подведено питание? Проще было отключить их, и черта с два мы бы пробились! — вышел вперед Оскар.

Солдаты заняли позиции, благо разного хлама вокруг было полно.

И не зря. За дверью их ждали...

Шквальный огонь заставил вжаться в укрытия и не высовываться до самого конца, пока в пулеметах врагов не закончились патроны. Но к этому моменту успели понабежать невооруженные железки.

Одно дело было смотреть на них издалека, но когда эта толпа с позеленевшей плотью поверх железных скелетов неумолимо надвигалась, паническую атаку пережил не только Ульрих. Двое, казалось, бросились бежать, но, в конце концов преодолели себя и спрятались в укрытии позади.

Первые же пятеро солдат были просто разорваны, остальные же начали отступать обратно. В ход пошли как ручные гранаты, так и из подствольного гранатомета.

Но их было слишком много. Пара сотен. Еще четыре человека из первых рядов погибли от железных рук, что попросту давили или рвали людей на части.

Запах морга не мог перебить даже дым. Протезы обеспечивали стабильность, иначе бы Ульрих попросту бы выронил оружие, так сильно тряслись бы живые руки. К такому сложно подготовиться. Нет! Невозможно!

Страх был настолько силен, что хотелось вырвать себе искусственные глаза, только бы не видеть эти поплывшие и раздувшиеся от гнили лица...

— Оскар! Ульрих! — крикнул Таггарт через инфолинк.

Иначе докричаться во время взрывов и стрельбы не получилось бы. От оглушающего эха едва не кровоточили уши.

— Кидайте прямо в них взрывчатку!

Ульрих еще в войсках НАТО прошел курс по обращению с взрывчаткой. А сегодняшние взрывпакеты были также просты в обращении, как и гранаты.

Четыре заряда от киборгов полетели в толпу. Железные твари оказались тупее пробки и не обратили на это внимания. В этот раз их осталось

Их ряды сильно покосило, но их все равно было слишком много..

— Назад, к лифту! — опустошив очередной магазин, Оскар начал отступать.

Но лифт уже уехал наверх, его вызвало подкрепление.

— Проклятье, мы здесь сдохнем! Не могли эти идиоты придти ни раньше, ни позже! — выругался Ульрих, понимая, что им крышка.

После первой волны паники пришло успокоение, но вместе с равнодушием к их судьбе. Все равно ничего не изменить.

Даже такая рассеянная толпа из пятидесяти-шестидесяти железок попросту их разорвет.

— Рано нас хоронишь, — с серьезным лицом заявил Таггарт. — Берегите патроны, нам они еще понадобятся для живых.

Джеймс не успел удивиться таким наивным планам.

Таггарт вытащил из-под бронежилета странный военный нож, которым на вид даже хлеб не разрежешь. Он и раньше его показывал, но только рукоять. Неожиданно сенсоры заявили об ультразвуковой вибрации совсем рядом...

— Они потратили все патроны. Оскар, Ульрих, за мной. Остальные отлавливаю тех, кто хочет нас окружить.

Даже наемник не был уверен, что Таггарт это всерьез. Но когда тот вышел вперед и легким взмахом срезал голову первому же противнику, Джеймс не сразу заметил, что ноги сами несут его вперед.

Их черепа были совсем не такие, как сегодняшние, способные выдержать не одну пулю. Оскар крошил по нескольку врагов за раз, его механические руки давили черепа, сталкивали их друг о друга или попросту отрывали голову.

Таггарт понимал, что Ульрих не сможет последовать его примеру, поэтому кинул ему еще один такой нож. На рукояти оказалась кнопка. Теперь сенсоры просто взбесились, пришлось успокаивать их командой.

Лезвие вибрировало, но так, что даже кибер-глаза едва могли это уловить. Металл же был странный, но невероятно прочный. А оружие оказалось настолько эффективным, что проходило сквозь железные тела без какого-либо нажима.

Ульрих откровенно мстил за пережитый ужас, прекрасно зная, как долго Москва будет сниться в кошмарах. Оставшиеся в живых солдаты перехватывали роботов, что угрожали Таггарту, Оскар же справлялся сам.

Когда все закончилось, Ульрих еще долго искал уцелевших тварей. И добил парочку из тех, кому оторвало ноги взрывом.

— Умерь пыл, — Таггарт держал в руке включенный нож, а второй протягивал белый платок. — Все кончено.

— И что? — дрожащим от адреналина голосом спросил Ульрих, бросив включенный нож, чтобы взять платок и протереть заляпанную мелкими кусочками трупов маску. — Такое часто бывает?

Оскар сражался совсем рядом и делал это совсем негигиенично.

— Нечасто. Но если случается, то незабываемо.

— Это уж точно, — пробурчал сзади наемник.

Его лицо вообще все было в ошметках, маской он не пользовался из принципа. Видимо, из-за искусственных легких.

И вот ему Таггарт платок не предложил. Ульрих расценил это не как любезность, а жалость к слабому. Вообще все мысли в голове путались. Хотелось выбраться отсюда. Из темноты! На воздух!

Но стоило прозвучать очередному приказу, как он чуть ли не первый кинулся вперед. Когда человек отказывает, лучше довериться машине, машина ошибок не делает...

Правда, Ульрих прекрасно понимал, что попросту теряет разум.

В голове Кирилла плотно засела мысль, что задание выполнено. Ну, как выполнено, он пришел сюда и узнал все, что требуется. Большего хакер от него требовать не может, и ей лучше начать рассказывать о его брате. Правда, давить ему нечем. Он расходный материал, всегда найдется замена.

Если у нее есть время на такие сложные схемы, как с его братом, то найдутся и другие, кем еще легче манипулировать.

Но что-то подсказывало, что все это не более чем отвлекающий маневр. Даже если японцы сохранили тайну о своем вторжении, то управление "С" точно пришло не за ними. У них есть и дела поважнее. Раз отпустили Наталью, когда та была в их руках, сомнений почти не осталось.

Разве что две разрозненные группы могли лишь стать катализатором к действию. Скорее всего, их интересует именно хакер, нежели Мадам. О ней стоит вспомнить, когда придется искать убежище... но об этом позже.

Размышления прервали выстрелы вдалеке. Человек из барокамеры не запирал двери за Кириллом вместе со спутниками. Видимо, хотел, чтобы и убийца и Моисеем выбрались отсюда. Этакая благодарность за собственное убийство...

— Где Игнатьевич? — остановившись, Кирилл огляделся и не нашел старика.

Если бы не красные лампочки, по которым вел их к выходу хозяин бункер, они бы давно потерялись в кромешной тьме. Фонарь на пистолете-пулемете почти не помогал.

— Не знаю, шел за мной, — Наташа даже не оглянулась. — Наплевать, главное самим выбраться.

Она была права. С чего ему вообще беспокоиться о каком-то фашисте? Странно, что вообще спросил...

— Здесь два безопасных выхода, — раздался через динамики голос человека из барокамеры, когда пути разделились. — Более чем достаточно для вас.

— Благодарствую... — пробурчала позади Наташа. — Направо или налево?

— Ты женщина, у тебя интуиция, — Кирилл не знал точного ответа.

Таше оставалось лишь фыркнуть в ответ. После чего она выбрала левый проход. Из правого несло какими-то химикатами. И совсем не медицинскими...

Старик пропал, страшный человек остался вместе с Моисеем. Остается выбраться отсюда и надеяться, что Кирилл умеет водить чертов транспорт, иначе их тут быстро поймают.

Хотя, нет, при таком обстреле его наверняка уничтожили... все детство было проведено под бомбежками, а теперь все вернулось...

Вот только жить с этим оказалось не так сложно, как Таша предполагала. Душа с годами окончательно зачерствела.

После новой череды жутких коридоров, где то и дело попадались железные конечности и головы давно сломанных марионеток, а также человеческие кости, они уперлись в очередную дверь бункера.

Требовалось лишь повернуть вентиль, с чем Кирилл справился, пусть и с трудом. Сама бы Таша эту дверь в жизни бы не открыла...

Стоило тяжелой створке отойти в сторону, как они оба полетели назад. Высоченный враг ударил Кирилла в грудь, и тот налетел на девушку всем весом. Чудом повезло костей не сломать...

Враг был один. Высоченный, смуглокожий. В руках два пистолета...

Пижон. Но быстрый. Кирилл едва успел перехватить оружие в полете, чтобы дать очередь с пола. Да, девушка под ним пришлось несладко, но так надо...

Из десятка пуль попали только пять. Три пришлись в бронежилет, одна в горло и последняя пробила защитную маску. Но противник не упал, лишь согнулся и медленно стянул с себя маску.

Несмотря на сильный удар в грудь, Кирилл смог вскочить, схватить Наташу за руку и скрыться с ней за ближайший углом. Прежде чем противник окончательно очухается. Больно уже крепкий попался.

— Как он там вообще оказался?! — еле слышно выдохнула за спиной девушка.

На одних инстинктах спрятавшись с ней за ближайшим ответвлением, Кирилл смог уберечь их от пуль. Они словно мыслили одинаково. Гранаты с обеих сторон полетели одновременно.

Спало еще одно ответвление в ближайшем коридоре. Уши заложило от взрывов, но Кирилл не собирался просто так сдаваться. Противник меньше всего ожидал серьезного сопротивления. И когда Кирилл неожиданно вылетел навстречу, тот выстрелил лишь в последний момент, и пуля лишь чиркнула по плечу..

В ответ же пистолет-пулемет превратил остатки лица противника в месиво. Именно остатки, весь его череп был заменен металлом. И теперь в нем осталось около двадцати пуль. Подкосившись, высокая фигура накренилась и упала.

Но он был еще жив... ни один киборг не может выдержать такого, у всех есть свои лимиты! Неужели кто-то начал разрабатывать искусственные тела?!

Наталья аккуратно выглянула, а потом что-то сказала. По губам Кирилл читал плохо, а жестами общаться не умел.

— Пойдем, в этот раз, направо, — сказал он, не зная, услышат его или нет.

Таше уже не первый раз приходилось видеть такой профессионализм. Правда, тут он больше граничил с безумием. Слишком часто приходилось видеть, как под адреналином такие смельчаки первыми ловили пули или их разрывали бомбами. Но как и в больнице, удача ему сопутствовала. И с таким спутником было гораздо спокойнее, чем с кем бы то ни было...

Постепенно неприятный писк от взрывов сошел на нет, и слух вернулся. Повезло еще, что их не контузило...

Стараясь не смотреть на металлическое месиво, в которое превратилось лицо киборга, воровка направилась следом.

И как раз на развилке они наткнулись на Моисей и того страшного человека.

— Мы сделали все, что нужно. Недолго ему осталось, — в голосе Моисея звучало вполне понятное торжество.

Он был рад убить того, кто им манипулировал. Наверное, жалел только, что ему не удалось продлить мучения человека из барокамеры... на мгновение Таше показалось, что безумие вновь им овладело, но нет. Это всего лишь такой взгляд.

— Они уже близко, — коротко сказал убийца. — Где старик?

— Где-то потерялся, — ответил Кирилл, к которому тоже вернулся слух. — Нужно уходить.

Убийца недоверчиво взглянул на него, но спорить не стал. Тем более, когда вдалеке раздался один единственный выстрел, стало ясно, что старика выручать бесполезно.

Идти через левый проход, который уже обнаружили, никто не собирался. Но стоило направиться в правый, как вдалеке послышались чьи-то шаги. Кирилл только успел обернуться, как пуля пробила грудь Моисея.

Позади стоял киборг с развороченным лицом. Убийца не стал медлить и выстрелил из подствольного гранатомета. Но тот ловко уклонился в сторону, и заряд разорвался позади. Мощная фигура даже не шелохнулась.

Если Таша и подумывала попытаться вытащить раненого Моисея, то мужчины попросту открыли шквальный огонь по врагу, отступая назад.

Таше ничего не оставалось, кроме как бросить его на произвол судьбы...

Ульрих лишь мельком взглянул на барокамеру. Как и Таггарт. Он лишь приказал Оскару и остальным готовить этого несчастного внутри к транспортировке.

— Зачем он нам нужен? — Ульрих был все еще не в себе, поэтому пытался отвлечься чем угодно.

Вибронож так и продолжал работать в руке, раздражая системы киборга.

— Это вершина человеческой мысли, как можно это игнорировать? — Таггарт неожиданно очень удивился этому вопросу. — У меня были подозрения, что проект жив, но это было маловероятно. Да и необходимости в нем большой не было. Но раз так получилось, почему бы его не использовать?

— Разве он не мертв? Эти красные огоньки мне не нравятся! — крикнул из освещенного святилища Оскар.

— Приказ еще в силе! — крикнул ему в ответ Таггарт, после чего взял с собой несколько людей и отправился вместе с Ульрихом вглубь комплекса.

— Наши ресурсы позволят поднять даже мертвого.

В этом сомнений не было. Оскар был недешевым наемником экстра-класса. И такое погибших сегодня людей не выглядело для Таггарта серьезной потерей.

То, что босса почти ничего в этой жизни не коробит, было ясно давно. Но только теперь Ульрих смог осознать все масштабы его цинизма. Вот только пришлось также осознать, что в некотором роде, он был согласен с его методами.

В глубине души долгие годы зрело презрение к родной Скандинавии. К сытой, безмятежной жизни, где люди точно не смогут перешагнуть через себя, чтобы добиться своей цели.

Таггарт и ему подобные могли. И добивались.

Может, поэтому он здесь? Потому что хочет что-то изменить? Добиться признания, чтобы жена перестала видеть в нем лишь машину?

Но Ульрих даже не знал, чем именно занимается. За кого идет вся эта война? Точно эта группа отщепенцев не была похожа на хороших парней, но все же...

Поначалу странную сгорбившуюся фигуру в темном коридоре отряд принял за марионетку. Тот почти не двигался.

Ульрих уже было собирался отпихнуть ее с пути, как вдруг вполне живой старик поднял голову и резко кинулся на него с гранатой.

— Володька! — жуткий голос, перекошенное лицо с отведенной в сторону челюстью навсегда отпечатались в голове Ульриха.

Воспоминания о взрыве в машине смешались с реальностью. Не помню себя, он выстрелил несколько раз из дробовик в запястье, старик успел подобраться и разжать руку. Словно за замедленной съемке граната падала на пол...

Протезы действовали быстрее его реакции, с помощью подсознания оценили угрозу, и нога сами пнула смертельный подарок в сторону.

В другой конце коридора прогремел взрыв. Но был порядком заглушен стрельбой в дальних коридорах.

— Отличная работа. Идем, — Таггарт похлопал его ободряюще по железному плечу.

И не обернулся, когда киборг остался просто стоять на месте. Он смотрел на труп и пытался осознать, что первый раз убил не какую-то механическую тварь, а живого человека. Плевать, что тот бежал с гранатой. Они сами постреляли с самолетов людей, и эта месть вполне заслуженна.

Нет, так не вернешь семью. Но хуже всего, что теперь к ней не вернешься. Наступило странное смирение, после которого Ульрих вновь пошел следом за Таггартом...

Киборг преследовал их по пятам. Даже потеряв оружие, он все еще оставался машиной для убийства. Им повезло, что в его тело не понапихали разных штучек.

Очередная граната смогла отбросить киборга в ближайшую стену, а Кирилл вместе с остальными смог скрыться за углом. Там убийца быстро вытащил из рюкзака две электромагнитных гранаты и прилепил их к стене почти на углу.

— Заметит! — пытался было предупредить Кирилл.

— Зато снять их быстро не сможет, да и детонатор есть! Пошел!

Хуже всего то, что вскоре красные огоньки погасли, и теперь они бежали по коридорам в неизвестном направлении, ожидая за любым поворотом заваренную или замурованную дверь.

Вспышка позади доказала, что гранаты сработали. Но помогло ли?

Таша ничего не видела, кроме тьмы. Фонарик был единственной отрадой. Рука сжимала бесполезный Вальтер. В любой другой момент она бы предпочла застрелиться, чем оказаться в руках очередной механической мерзости.

Но она помнила, как на ее глазах застрелился военный в далеком детстве. И пусть теперь казалось, что ему тогда очень повезло, Таша не была готова последовать его примеру.

Чем дальше, тем все было хуже. Путеводные огни пропали, оставляя их в одиночестве. Последний шанс остановить врага был потрачен, и неизвестно, что из этого выйдет.

Они просто бежали. Бежали, даже зная, что бесполезно. Плутать здесь можно бесконечно, и без спасительных огней им никогда не найти выхода.

Так было до тех пор, пока они наткнулись на свет впереди. А уже там, на небольшой станции метро стоял заготовленный поезд. Весь пыльный, но кто-то совсем недавно его чинил.

И только теперь Таша поняла, что убийца давно вырвался вперед. И вел их.

— Ты знал, куда идти.

— Я единственный из вас, кто не расколюсь после пыток. Ну, еще он, но по-другим причинам, — хмыкнул тот, кивков указывая на Кирилла.

Тот решил, что сейчас не место для разборок. Поезд тут же поехал по старым рельсам, оставляя преследователей далеко позади.

И вот тогда Кирилл бросился на него, не оставляя Таше выбора, кроме как целиться в его противника, надеясь, что тот даст хоть какой-то шанс.

Но тот не оставлял шансов даже многоопытному оперативнику. Сначала повалил его на лопатки в мгновение ока, а потом попросту выкрутил руку и повернул лицом к Наташе, закрываясь от ее пистолета.

— Брось оружие или я сломаю ему руку, а потом твою игрушку. Вместе с твоей рукой, — убийца говорил хладнокровно и уверенно.

Ему ничего не стоит. Нет, Кирилл просто недооценил противника. Он действительно сможет его одолеть. Но только не в таком тесном помещении, и не с кем-то, кого они могут поранить.

— Брось, — потребовал Кирилл и вновь стиснул зубы от боли.

От такого залома рука точно распухнет...

Но если бы хотел убить, сломал бы шею и прикрылся трупом. Наташа явно стреляет плохо, скорее себя поранит. Поколебавшись, она все-таки опустила оружие, но не выбросила.

Убийца все же отпустил Кирилла оттолкнув его от себя подальше.

— Еще раз, и я наплюю на приказ. Скажу, что тебя грохнули люди Фримана.

— Кого? — спросила Наташа.

Тот проигнорировал вопрос. Зато решил дать хоть какое-то объяснение происходящему.

— Эту дверь нашли давно, но снаружи ее было не открыть. И тогда это не имело значения, каждый знал, что там ничего не должно было быть. Но когда выяснилось, что нужные документы так и остались в Москве, пришлось действовать. Доволен? — холодные глаза неприятно сверкнули.

Кирилл медленно опустился на ободранное сиденье поезда. Промозглый ветер туннеля пробирал до костей, легко проникая через разбитые окна. Если по дороге окажется хоть один испорченный участок путей, им конец.

А колеса стучали с большой скоростью, чтобы оторваться от киборга, если тот побежит следом.

— Не очень... я хочу знать все. Хочу знать, ради чего мы рискуем своей шкурой.

— Не при ней, — покачал головой убийца.

Такого и пытать бесполезно.

То, как грациозно он обезвредил их, заставило Ташу сидеть не рыпаться лишний раз. Да и смысл? Она сделала все, что могла. Моисей мертв, никаких документов, что нужны Мадам, не было. У нее был небольшой куб с информацией, что должен был активироваться по приходу в бункер. Но... она его потеряла. Если там что-то, что позволит их отследить... нет, Мадам не настолько глупа. И было очевидно, что она знает этих людей. И знает того убийцу. Остается надеяться, что Кирилл не проговорится насчет Мадам. Правда, увидев Моисея, тот сразу все понял... но хотя бы пусть промолчит насчет ее логова.

Нужно предупредить людей в убежище Десятки, чтобы убирались оттуда.

А пока.... пока нужно просто остаться в живых.

— Как я могу тебе навредить? — осторожно спросила Наташа.

— Как? Ты работаешь на Арину. На ту, из-за которой полмира превратилось в ядерный пепел. Этот сопляк, которого ты звала Моисеем, никогда бы сам не пришел сюда. Он боится ее до смерти, поэтому и пришел.

— Он... убивал всех, кого она посылала в Москву, — неожиданно призналась Таша.

Пусть знает, что не все так просто. Однако, убийца был не сильно-то удивлен.

— Еще бы. Эта тварь в барокамере кому хочешь мозги трахнет... — он на мгновение взглянул на Кирилла.

Но тот решил больше не огрызаться. Усталость съела все резервы, тело же до сих пор ломило от всех этих взрывов и обстрелов. Воспоминания прошлого с трудом удалось загнать подальше.

— Ладно, мы потом это обсудим. Что будет дальше? — прервал разговор Кирилл.

— Туннель выведет нас из города. О нем никто не должен знать.

Через несколько мгновений в туннеле раздался взрыв. Видимо, проехавший поезд активировал заранее заложенную бомбу с таймером.

— А дальше?

— А дальше разбегаемся. Мне все равно, куда вы пойдете. С тобой свяжутся, когда будет нужно. Может, мы еще встретимся, может, нет. Все вопросы задашь лично. Я же доложу обо всем.

— Не упоминай меня, — робко попросила Таша.

Она робела перед ним. Мало кто из людей мог довести ее до такого состояния, что даже пережитый обстрел и погоня механического человека отходили на второй план.

— Мне плевать на тебя, — честно признался убийца. — Но о том, кто тебя послал, я доложу. Вряд ли это что-то изменит. А тебе лучше найти другую работу. Твой Моисей уже нашел свою смерть от ее рук. И ты найдешь.

Пошел он к черту. Именно так решила Таша.

Ульрих долго шел медленным шагом, целясь в еще одну странную фигуру в коридоре. Пока Таггарт не усмехнулся и не пошел вперед.

— Теряешь сноровку, мистер d, — он обошел дымящуюся фигуру и начал копаться у нее внутри. — Здорово тебя потрепали.

— Это... да Сильва? — догадался Ульрих, медленно обходя странное существо.

Он целиком состоял из металла, что торчал всюду между ошметков кожи и остаткой одежды.

Лицо было разворочено пулями, очертания да Сильвы с трудом угадывались лишь по прическе.

— Да, первый в мире человек с искусственным телом, — Таггарт постучал по его голове, а после кивком велел солдатам продолжать преследование.

Ульрих хотел было к ним присоединиться, но...

— Они все равно сбежали. Мы наткнулись на профессионалов, как я и ожидал.

Обернувшись, киборг пытался найти логику в действиях босса. Плечо то и дело нервно подрагивало, казалось, умственные способности упали почти до нуля.

— Они могли забрать что-то важное. Смотря, конечно, что вы ищите...

— То, что я ищу, уже забрали другие люди. Осталось лишь выяснить, кто они. Но провернуть такую операцию могли либо японцы, либо бойцы НРИ. Русским же неинтересно это место.

— Я бы поставил на русских. Мы воевали против русских, разве нет? — сделал поспешный вывод Ульрих.

Весь этот разговор давался тяжело. Хотелось забиться в угол и просто кричать... кричать в пустоту... но кибернетичесий интерфейс словно влиял на его эмоции, помогал держать себя в рамках.

— Не будь таким поверхностный, — усмехнулся Таггарт. — Национальность среди врагов не играет роли. К тому же, у русских есть наши люди. Многие из тех, кто пал сегодня за правое дело, были русскими... Нет, это не правительство Федерации сюда их послало. А враг посерьезнее. Посмотри...

Он подошел к остаткам двух электромагнитных гранат, что висели на стене.

— Такие на черном рынке так просто не купишь. И у военных их нет. Они есть только у нас. Вырубили нашего друга направленным импульсом. Не знаю, сколько ему еще придется мозги вправлять на место, они-то у него настоящие...

— Да он же умрет, нужно ему помочь! — возмутился Ульрих.

— Умрет. Но через двое суток, его мозг в анабиозе, нет повода для беспокойства.

Пришлось вновь поверить Таггарту на слово, хотя, стоило признать, бразилец... или то, что от него осталось, никогда ему не нравился. Вообще вся команда Таггарта или Фримана состояла из людей с другой планеты... он был тут лишним. Но те старались изо всех сил превратить Ульриха в кого-то похожего.

— Возвращаясь к нашим беглецам... не берусь утверждать, но именно профессионал такого уровня заминировал твою машину. Не уверен, что мне удалось засечь их лица, но...

После этих слов Ульрих хотел было броситься в погоню, но откуда-то издалека донесся слабый отголосок взрыва.

— Все, они ушли, — уверенно сказал Таггарт. — Пошли, посмотрим, кто их сопровождал.

Они вернулись к телу, что лежало у развилки. Мужчина умирал где-то с минуту, тяжелая пистолетная пуля разорвала его легкое в клочья.

Таггарт медленно перевернул его ногой и присел рядом.

— Какое знакомое лицо... столько сюрпризов за один день. Почаще бы так.

Нельзя было сказать доподлинно, сарказм это или нет.

— Кто он?

— Один из людей моего человека в правительстве Федерации. Старой Федерации. Не слишком-то надежный русский. Впрочем, как и его хозяйка. Так и знал, что ее вторая смерть просто подстава.

— Вторая? — у Ульриха уже не было сил удивляться.

— Если хочешь исчезнуть из мира по-настоящему, нужно умереть не раз, и не два. Могу заверить, порой очень помогает в делах.

После чего Фирман поднялся на ноги и, не глядя, выстрелил из пистолета в голову трупа. Искусственные перепонки прекрасно заглушили выстрел, сам же Таггарт поморщился, уж больно тесный был коридор.

— Это еще зачем?

— Всегда уничтожай мозг своего врага. Ты видишь да Сильву. Кто-нибудь может вернуть к жизни и твоего врага.

— Я учту, — мрачно кивнул Ульрих, прекрасно осознавая, что рад будет сделать это для Таггарта....

Глава 6

Суверенная Российская Федерация. Ставрополь. 23 марта. 2046 год.

Квартира Кирилла и Таши. 17:28

Первые месяцы после побега каждый познал, что такое истинная паранойя. Когда даже бабушка, просящая о помощи с тележкой или же прилипший, как банный лист, бомж вызывали желание убраться прочь с улицы.

Постепенно страх притупился, но Таша с Кириллом оставалась настороже. Управление 'С' все еще их искало. По крайней мере, в базе данных их лица все еще имелись. Так сказала Мадам, которая связалась с ними, прежде чем окончательно исчезнуть из Новосибирска.

Девушка заметила ее взволнованный голос, чего никогда раньше не бывало. Весть о смерти Моисея, казалось, просто принята к сведению, но не более того.

С тех пор тревожное молчание длилось почти год. Только Левочкин изредка через своих знакомых хакеров посылал сообщения на заранее условленный адрес. Ботаник смог себя перебороть, нашел приличную работу, перебрался в центр Новосибирска. Хорошо живет. Сделай он это раньше, Таша перестала бы чувствовать себя ему ровней...

Да и никогда не чувствовала. Он был мужчиной с образованием, пусть и большей частью домашним. Ее же медицинская практика прошла в боевых условиях, никаких книжек она не читала. А медсестрой работать много ума не надо, особенно с современными шприцами и капельницами...

С Кириллом же... было проще. Он никогда не умничал. Точнее, был молчалив до крайности. Но это в нем и нравилось. Кирилл был погружен в себя и предпочитал не выплескивать на окружающих свой внутренний мир.

Жили они вместе, хотя у каждого да возникали мысли разделиться.

Первый раз, когда добрались до безопасного Ставрополя. Второй раз, когда Кириллу не удалось связаться с тем таинственным хакером, а она получила неутешительные вести от Мадам...

Ну и в третий раз, когда они провели первую ночь в постели вместе...

Кирилл выбрал Ставрополь не случайно. ФСБ здесь было немного, основные силы в этом регионе располагались у Черного моря или Кавказских горах. Электроники и новых домов ненамного больше, чем в Нижнем Новгороде.

И, в заключении, рядом Южные Бесплодные земли. Лучшего места, чтобы спрятаться не найти.

После того, как удалось выбраться из западни в Москве, убийца немедленно ушел в неизвестном направлении. И дальше они были сами по себе.

Все, что пришлось повидать под Москвой, засело в голове настолько, что мыслям о брате почти не было места.

Он не знает где искать. Вместо этого разыскивают его самого. И никто другой в этом не виноват.

Кирилл долго размышлял, как же удалось так легко бросить жизнь, которой приходилось жить годами...

Именно, что приходилось. Его не связывало ничего с годами, что прошли на войне, так и в работе оперативником. Весь патриотизм был наигранным. А жажды воевать так и вовсе не существовало, Кирилл сам себе ее придумал, чтобы заполнить пустоту.

Уже год как он никого не убил. А если калечил, то не сильно.

Работу удалось найти непыльную. Чип и инфолинк начальство не требовало. Никто на черном рынке этого не требовал.

А должность оружейника предусматривала еще и тайну личности. Вместе с парой ветеранов войны он готовил оружие на продажу. Тестировал. Иногда делал самопальные модификации. Многому пришлось учиться, но с его военным опытом этого было достаточно.

Таша, как она предпочитала себя называть, устроилась работать по соседству. Местный клуб для всякой криминальной швали хотел быть элитным. Поэтому в бронированных кассах никто не видел лица работников. Лучше места не найти.

Может, в быту она была полной посредственностью, но когда доходило до счета денег, здесь ей не было равных.

И Таша не стеснялась считать и его деньги. Порой даже бывали ссоры по этому поводу. Точнее, если вообще ссоры и были, то какие-то односторонние. Кирилл обычно молчал и давал Таше высказать все, что захочется.

Никакого раздражения, как при одном единственном разговоре с женой братца, он не испытывал.

Почти идиллия... возможно, он был готов так провести жизнь до самого конца. В этой обшарпанной квартире, едва сводя концы с концами, пока не пройдут предсказанные человеком из барокамеры десять лет.

Можно было бы даже перестать притворяться парой, что жила в гражданском браке. Так оно и было, несмотря на разницу в возрасте. К счастью, Таша выглядела на все двадцать восемь, а Кирилл на положенные тридцать пять, может, чуть старше.

Впервые за долгие годы он не чувствовал, что обязан быть кем-то другим с женщиной. Он не знал, что на самом деле было у Таши на уме, но с ней никогда не было разговоров о чувствах, о том, как кто должен их проявлять. И чуть ли вообще не лекции о том, как и что должен чувствовать человек в той или иной ситуации.

Но Кирилл не обольщался, что ему так повезло. У них все равно не было будущего. Они держатся друг за друга, потому что сломлены. Каждый по-своему. И несчастья одинаковы, оба потеряли братьев. Все остальное — это не про них..

Возможно... в другой жизни... получилось бы что-нибудь другое. Но теперь слишком поздно.

С этими мыслями Кирилл возвращался из оружейной. В небольшой наплечной сумке был их сегодняшний паек, в этот раз из натуральных продуктов. Благодаря одной халтурке на стороне, без этого, но никаких последствий не будет.

Кирилл давно считал, что из него в любой другой ситуации вышел бы отличный преступник. Или даже фашист. Но его угораздило попасть на другую сторону. Словно кто-то умный подсказал, чем кончит проигравшая сторона.

Иначе бы он сидел на месте убийцы тогда, в Дзержинске. И ждал бы другого агента хакера вместе с Игнатьевичем, Варнаковым, Володькой и Татьяной...

Судьба интересная штука. Теперь почти все мертвы, и некому толком рассказать, что происходит.

Нет, Кирилл не сдавался и все-таки, как мог, наводил справки. Таша занималась тем же самым. Порой они менялись ролями, чтобы не вызвать подозрений. Завели знакомства среди нескольких хакеров, общались анонимно с разными темными личностями... да, риск обнаружить себя имелся. Но каждый для себя решил, что не видит смысла прятаться до конца дней, как крысам. Иначе бы давно бы нашли способ свалить из страны. Или хотя бы скрыться в глуши...

А здесь Кириллу даже нравилось. Чистый, аккуратный город. И без без каких-либо роботов-уборщиков, порой без которых в Новосибирске и шагу ступить нельзя. И от этого город был невероятно стерилен, будучи серым сам по себе. А здесь... была душа... тоже самое он почувствовал в Нижнем Новгороде, но на огрызке территории некогда было присматриваться к окрестностям.

Гуляя здесь, можно было развеяться, отогнать на некоторое время ненужные мысли. И даже попытавшиеся отнять сегодняшний паек бандиты настроения не омрачили.

С преступностью в городе было только в этом районе. И эти бандиты пришлые, решили поживиться на территории серьезной группировки. И люди ставропольской банды были неприкосновенны. Особенно оружейники.

Следовало разобраться с ними. Ржавый американский пистолет ничуть не пугал. Камер вокруг не было. Свидетелей тоже. Поэтому и решились атаковать. Но инцидент был быстро исчерпан. Никто здесь не бросался просто так словами, что принадлежал.к местной группировке. Слухи распространяются быстро, поэтому бандиты поспешили убраться восвояси.

Кирилл было думал, что придется открывать новый счет... за это ему ничего не будет. Местному маленькому отделению ФСБ плевать на двух плешивых бандитов. У них и так своих проблем по горло...

Единственное, что не нравилось, так это лишнее внимание. Пусть даже на улицах со стукачами делали такие вещи, которые для врагов и то пожалеют.

Ключ, да, именно обычный ключ, скрипнул в обычном замке. Тяжело было отвыкать от вездесущих сканеров. А дверь их съемной квартиры и так была не лучшей, первое время по пять минут приходилось медитировать перед дверью.

Поэтому Кирилл сразу заметил, что что-то не так. Они с Ташей условились закрывать на на три, а на два оборота. От воров в любом случае не спасет. Однако, если какой-нибудь профи тоже отвык от старых замков, то он облажается.

Впрочем, этого не случилось, два положенных оборота. Но это была первая предосторожность.

Второй же была сама дверь. Неровный старый косяк требовал сноровки, чтобы закрыть дверь до самого конца, иначе она попросту висела на замке. И изнутри это сделать практически невозможно. Но кто-то очень постарался. Правда, не до конца...

Это был повод убежать, раствориться в толпе. Но слишком уж примитивно это. Проще было пробраться через окно. Или задержать его на улице...

И Кирилл намеревался все выяснить. Несмотря на всю опасность.

Но он оставил дверь открытой, а, значит, Таша не будет глупить и сбежит при первой возможности.

Зная всю трюки ФСБ, Кирилл был готов ко всему. Но не к Ахметову, что спокойно сидел в старом кресле с облезлой обшивкой. За год больше не осталось никаких следов не то что от ударов, но и от операции, что изуродовала его лицо. По правде говоря, его было сложно теперь узнать, слишком уж сменил внешность. Сбросил вес, сбрил волосы, да еще черты лица подравнял. Но что легко было узнать, так это глаза...

— Твое право нажать на курок, но ты только привлечешь лишнее внимание, — сразу предупредил Ахметов.

У него не было в руках оружия, но Кирилл в безоружных стрелять не брезговал. Лишь чутье подсказало, что выстрел станет роковым.

— Что тебе здесь нужно? — процедил Кирилл, пытаясь найти взглядом ловушки.

— Я пришел один, можешь не оглядываться. Хотя, твое право. И пришел я только, чтобы поговорить. Твоя персона интересует лишь избранных людей в нашей организации, и то только карьеристов, которым нужно пару дополнительных плюсов в резюме.

— Что за организации? Управление "С"?

Ахметов не выдержал и улыбнулся. Но сделал это, вопреки ожиданиям, невероятно добродушно. От этого хотелось врезать ему еще больше.

— Похоже, ты так ничего и не понял. А ведь у тебя было много времени, чтобы обо всем подумать.

Кирилл молчал, не желая играть в шарады. Если Ахметову действительно есть что сказать, то пусть говорит, иначе этот разговор не имеет смысла.

— Если ты так ничего не понял сам, то у меня нет права посвящать тебя во что-то. Тайна, знаешь ли. Но все-таки я пришел, чтобы предупредить тебя. Если она с тобой снова свяжется, не иди на поводу, как послушный пес. Она враг. Враг всего человечества. Все страдания, что пережил каждый человек на этой планете с начала большой войны — ее рук дело.

И тут Кирилл не понял до конца, о ком он говорит. О хакере... или же об этой Арине? Но не нашел способа, как спросить об этом поизящнее. Ахметов не из тех, кого легко обдурить.

— С чего мне слушать чертового предателя?

— Предателя? — усмехнулся тот. — Нет, это ты предатель, Григорьев. Даже если убрать всю эту мишуру в здании ФСБ, дезертирство и прочие интересные вещи. Тебя ищут все твои знакомые. Капитан Янковский и киборг Мирослава хотят твою голову. Может, правда, она не хочет, но приказ у нее такой. Более того, за тобой готовы послать Нарсултана...

— Слишком много для одного дезертира, — усомнился Кирилл, тем не менее, на душе стало премерзко.

Он почти забыл, что такое страх, но перспектива столкнуться с опасным киборгом совсем не грела душу.

— Что, неужели никто из них на вас не работает? Ты говоришь так, будто...

— Не все, с кем ты сталкиваешься, работают на кого-то еще. Это самые лучшие инструменты, которые только могут быть в распоряжении...

Кто он? Откуда? Он был совсем непохож на того Роберта Джордана, упрямого солдафона с недостатком воображения. Но такого и не стали вытаскивать из карцера после такой операции...

— Ты тоже инструмент. Сегодня ты за фашистов, завтра за ФСБ, а послезавтра? — с презрением бросил Кирилл.

— Все, верно. Но и ты инструмент. Только ты слепое орудие, а я прекрасно понимаю, что делаю. Именно этого тебе не хватает. Ты не знаешь толком, кто ты, и на что способен. Тебе еще проще сменить сторону, чем мне. А ведь у меня среди фашистов были друзья... настоящие... и среди твоего отряда тоже. Это не так просто для меня.

— Хочешь показать, какой ты весь из себя человечный? — медленно сев на стул, держа врага на мушке, Кирилл не мог избавиться от неприятного чувства.

Как не хотелось этого признавать, все правда. Уже не первый человек так прекрасно его читает, как открытую книгу. Правда. Таша не могла разгадать его за этот год. Может, даже не пыталась...

— Моя человечность заканчивается там, где начинается долг. Так должно быть. Почему мы сейчас в таком дерьме? Одни слишком человечны, другие слишком преданы долгу. Правда, долг этот чаще оборачивается словами "моя хата с краю". Нигде нет золотой середины, особенно в недостатках. Мы люди — не самая лучшая фауна на планете.

— Тут я согласен.

— Но вместе с тем, — тут же продолжил Ахметов. — Так больше продолжаться не может. Мы достигли критической точки. И наш враг, с которым мы ведем борьбу, тоже, но гораздо раньше.

— Тогда к чему весь этот разговор? Проще меня ликвидировать...

— Не проще. Управление "С" считает, что надо рубить все головы, но это тоже самое, что рубить головы гидре. А нам приходится прилагать огромные, что сохранить этот погубленный мир...

— То есть твоя работа в больнице, на фашистов и все остальное — это все, чтобы мир сохранить? — процедил Кирилл, сжимая рукоять пистолета.

— Да. Можешь, конечно, не верить. Но я даже за изуродованное лицо на тебя не сержусь. Тогда ты поступил правильно. Но теперь ты не на той стороне. Поэтому я здесь. Не хочу, чтобы ты закончил также, как остальные.

— Ты в курсе, что нас легко могут подслушивать? Через мой выключенный инфолинк... — Кирилл не верил, что Ахметов настолько глуп.

Тот действительно улыбнулся в ответ, и очень снисходительно.

— Неужели ты не можешь отличить голос в своей голове от общения по инфолинку? Подумай над этим. И еще подумай, человеку ли ты служишь. Она не может нас слушать прямо сейчас, через твою голову, — Ахметов медленно поднялся и осторожными шагами направился к выходу.

— Я сказал все, что ты должен знать. Ты служишь врагу человечества, на чьих руках миллиарды жизней. Дальше дело за тобой. Мне жаль, что все так сложилось. Но сложилось так слишком давно...

Он знает очень много. Кирилл не мог упустить такой шанс.

Но развернувшись и кинувшись вслед за Ахметовым в прихожую, он уперся в странное невидимое поле, что окружало бывшего напарника.

— Стой! Мне нужны ответы! — Кирилл все-таки опустил оружие, ярость от бессилия почти затмила разум.

— Ты получишь их, если откроешь глаза, — раздалось эхом с лестничной клетки.

Скандинавский союз. Швеция. 25 марта. 2046 год.

Стокгольм. 8:12.

Ульрих следил за всем издалека, сидя за рулем неприметного автомобиля. Последняя модель искусственных глаз работала лучше любого бинокля. Ничто не мешало рассмотреть в деталях как саму Кристан, так и их маленькую дочь.

Хватило лишь пары секунд, после чего Джеймс резко выехал с обочины и развернулся на сто восемьдесят градусов, напугав до полусмерти водителей с обеих сторон.

Кажется, одну из машин он даже задел, но неважно. На его бронированном автомобиле следов все равно не останется. А полицейские... тут же получат сигнал преследовать кого-то другого или отставить. Автоматическая система контроля работала безотказно.

Злости больше не было. Как и других чувств. Именно поэтому Ульрих поспешил сбежать. Увидев свою семью, которая не выходила у него год назад из головы, он ничего не почувствовал. Все куда-то ушло, стало таким незначимым...

После Москвы многое поменялось. Со стороны Таггарта было милосердно не отдавать его на растерзание психологам. Нет, после он дал ему работу. Настоящую, а не у себя на побегушках.

Частые перелеты, переговоры, организация работы среди совершенно незнакомых людей... он чувствовал себя в своей тарелке. Разве что направление сменилось. Теперь он не занимался продвижением продукта. Он спасал мир.

Да, именно так. Сначала Ульрих думал, что работает на частную военную компанию. Потом, что на цепных псов какой-нибудь корпорации. Но эти люди стояли выше корпораций. Выше правительств.

Теперь, когда все выяснилось...

— Я был слеп, но теперь прозрел... — часто вспоминал Ульрих цитату из Завета.

Правда, связать происходящее с религией никак не получалось. Разве что сравнить этот мир с чистилищем.

Вся прошлая жизнь была ложью, ширмой. Когда нагрянет Конец Света, Скандинавский Союз рухнет первым. Люди здесь просто не готовы к тяготам. И предпочтут покончить с собой, чтобы не видеть этого ужаса.

Кристен, сломавшая так быстро после того, что случилось с Ульрихом, заберет с собой и его дочь. И пусть он больше ничего не чувствовал к своей семье, это было дополнительным стимулом работать на общее благо.

Пусть даже это общее благо выстроено на чужой крови.

После Москвы по-другому просто никак. Человек создал монстров. Но есть кое-кто в этом мире и пострашнее...

И Таггарт вместе со своей шайкой, особенно с киборгом да Сильвой, были монстрами. Но лишь теми, что должны отгонять тех, кто злее.

Постепенно Ульрих влился в это общество. Это оказалось непросто, но главным правилом было держать язык за зубами. Секретность прежде всего. Он так и оставался для большинства неизвестным херром Хоффманом. Других же данных о его жизни осталось мало, их стерли.

А корпоративные шишки менялись так быстро, что вспомнить, кто там был топ-менеджером 'Инфоглоба', не представлялось возможным. Тем более, что его давнюю разработку попросту присвоили. Теперь он это понимал...

Автомобиль, нарушая тучу правил, несся по улицам. Ульрих больше не мог жить без адреналина в крови. Он прыгал с парашютом, участвовал в перестрелках, ставил все новые и новые протезы, желая довести себя до совершенства. И даже Оскар не казался уже таким грозным противником. Разве что огромный опыт и полная бесбашенность были на стороне немца.

Но торопился он неспроста. Его ждала личная встреча с госпожой Синовац. От одного холодного взгляда этой женщины пробегали мурашки. Она была одной из самых бесчеловечных женщин, что приходилось встречать. Нет, пожалуй, никого не было бесчеловечнее. Даже да Сильва попросту был роботом, несмотря на человеческий мозг где-то внутри. По крайней мере, никакой инициативы или собственной воли он не показывал за все время, что приходилось за ним наблюдать.

Таггарт же полгода назад отошел на второй план. Теперь он подчинялся непосредственно его коллеге. И, стоило признать, напряженные были месяцы...

Ужиться с этой женщиной было тяжело. Пару раз он видел издалека, как Таггарт ссорился с Синовац. Вернее, он с неизменной улыбкой, полной снисхождения, выслушивал ее упреки.

О чем они спорили, выяснить доподлинно не удалось. Да и не было интересно, своих дело было по горло.

— В чем причина задержки, мистер U? — холодный взгляд с нахмуренными бровями способен был вынести с десяток смертных приговоров.

К счастью, наработанное самообладание помогло справиться с этим и сесть с достоинством за столик прямо напротив Синовац.

Вдобавок, протезы не только контролировали его сердцебиение, но и искусственные глаза позволяли смотреть бесстрастно, не моргая. И все же Ульрих скрывал их темными очками, равно как и руки перчатками. Особенно здесь, где киборг — не человек.

— Пробки, мисс S, — уверенно ответил он.

Эти сокращения поначалу казались чем-то странным и лишним. Но на самом деле это доказывало причастность Ульриха к кругу избранных.

— Разумеется, — Синовац, разумеется, не поверила. — Неважно, у нас есть дела поважнее. Что удалось выяснить насчет тех русских, что были в бункере?

— Управление 'С' неохотно делится информаций, мисс S, — голос Ульриха за месяцы работы стал совершенно бесстрастным. — Возможно, потребуется личное присутствие кого-нибудь рангом повыше.

Синовац мрачно усмехнулась и перевела взгляд на прекрасный вид, что открывался с крыши круглого бизнес центра, где и располагался один из самых дорогих ресторанов. Даже в бытность менеджером "Инфоглоба", Ульрих был здесь всего один раз.

Но здесь это лишь игра на образ. Для большинства Синовац была просто вдовой с баснословным состоянием, заработанным на различных спекуляциях по всему миру. В первую очередь, самыми ценными ресурсами.

— Это детище мистера Фримена, но он отказывается мне содействовать в этом вопросе, ссылаются на занятость.

Она безупречно владела несколькими языками, и сейчас они разговаривали на немецком. Легкий акцент Ульриха, впрочем, слегка выбивался из картины во время игры роли Хоффмана.

— Я могу с ним поговорить... — начал было он, но Синовац тут же резко подняла ладонь, призывая замолчать.

Жесткие манеры. Но с такой безупречностью те подаются, что сразу хочется замолчать.

Бокал с вином опустел и официант же подскочил наполнить его.

— Фрау, — почтительно произнес он и удалился.

— Это шпион. Наметанный же у вас глаз, — понял Ульрих.

— Плохой шпион. Его ликвидируют уже сегодня. Это кто-то из корпоративных, можно не опасаться, — повела плечом Синовац, словно в молодые годы.

У них действительно все было гораздо хуже, чем у государственных структур. Когда коммерция пытается играть в серьезную разведку, это выглядит смешно. Ни один наемник не сможет заменить проверенных людей. А проверенные годами люди предпочитают работать на более серьезные структуры, чем на корпорации, чья политика зависит от того, кто главный топ-менеджер.

— Вернемся к делу, — Синовац осторожно пригубила вино.

Каждому из их организации ставили под язык небольшой датчик, что обнаруживал яд в любой еде и отправлял сигнал прямиком в инфолинк. Но раз с вином все хорошо, почему бы не выпить. И тут Ульрих вновь заметил, как попадает под собственные слабости...

— Фриман дал тебе эту работу, потому что видит в тебе потенциал. Мы во многом расходимся с ним во взглядах, но в этом я с ним согласна.

В любой другой момент он бы раздулся от гордости. Но за последний год все стало таким ничтожным, что подобное лишь констатация факта, не более.

— Именно поэтому я попросила тебя к себе в подчинение.

— Только поэтому? — удивился Ульрих.

Брови хотели подняться сами собой, но с киберглазами это было невозможно.

— Еще потому что ты не лоялен Фримену, — кроме холода глаза Синовац светились непробиваемой уверенностью.

— С чего бы это? — он задумался, опустив взгляд на бокал с бордовым вином.

Многие цвета подавались не совсем так, но все ради удобства. Бордовое было черным, голубое небо имело совсем другой оттенок.

— Потому что мы не можем быть лояльны друг к другу. Мы можем быть лояльны только нашему общему делу. И ты это прекрасно понимаешь. Предательство отучило тебя от привязанности к людям.

И она была права. Неизвестно, была ли Синовац психологом по образованию, но то, что от бога... несомненно.

Хотелось возразить какую-нибудь глупость, что это не так или это неправильно, но Ульрих благоразумно промолчал. Синовац на его памяти ошибалась редко.

— И если мы собираемся осадить Фримена, то вовсе не из-за неприязни к нему. А потому что так требует общее дело.

Но кому решать, что идет на благо общему дела? Ей? Фримену? А, может, даже Ульриху?

— Не думаю, что если приструнить зарвавшееся Управление 'С', мы как-то навредим Фримену.

— Я же говорила. Ты отлично все понимаешь, — Синовац откинулась на стуле и покончила с вином.

На ее защищенный инфолинк пришло какое-то послание, судя по небольшой голубизне на левом глазу.

— Вот и покончено с нашим шпионом. Как я и думала, фармацевтическая компания шпионит, хочет узнать, что делать с бактерией.

Казалось, что у них откровенный разговор, но так может показаться только посторонним. На самом деле Синовац не сказала ничего нового. Просто обсуждение уже имеющихся дел.

— А мы знаем, что делать с ней? — Ульрих всегда стремился аккуратно узнать побольше.

Любым способом. И этот год научил его делать это осторожно. Поэтому здесь прямой вопрос выглядел вполне невинно.

— Разумеется, нет. Но с эпидемией пока не сложилось. Изменения климата пугают людей сильнее.

Это верно, температура на всей планете становилась все холоднее и холоднее. Даже Африка вернулась к старому климату, что был тридцать лет назад.

Но вот в остальных странах... лето прошло почти незаметно, а большая часть осени и весны больше напоминало настоящую зиму.

На самом деле голубое небо над ними — лишь иллюзия. Крыша здания заканчивалась непроницаемым куполом. На самом деле Швеция уже несколько месяцев не видела солнца сквозь густые облака. То и дело валил снег. Если столица была от него очищена, то в провинциях не хватало роботов, да и просто рабочих рук.

А правительство не видело в этом угрозы... больше боится фашистов. Впрочем, надо признать, их организация подбрасывала масла в огонь. На то было несколько причин...

— Что от меня требуется?

— Управление 'С' не может справиться со многими шпионами. Как в своих рядах, так и вокруг. Это непростительно. Они слишком долго работают без какого-либо надзора. Еще немного, и они просто отколются от нас, а то и просто перейдут под крыло русского правительства, — Синовац презрительно хмыкнула.

В ней не было русофобии, ни в ком не было. Нации не имели большого значения для общего дела.

— Значит, можно прилететь под видом инспекции какой-нибудь из корпораций. Но недолго. Правительство СРФ не доверяет иностранцам. Любая встреча будет расценена... — Ульрих не отказывался, лишь по привычке оценивал все риски.

— Нет, твоим делом будет вычислить шпионов, используя их личную базу данных. И проследить за их ликвидацией. Если Фримен и его люди не хотят действовать такими методами, нам не остается ничего другого.

Ульрих понял, что встал на распутье. Если согласится, а выбора у него большого нет, то это означает пойти против Таггарта в открытую. И даже если он не был ему лоялен, иметь его в своих противниках... да Сильва и Оскар подчиняются ему напрямую, и никому больше. А сколько еще у него опасных псов войны, сложно представить.

— Будут ответные ходы, — предупредил Ульрих.

Правда, это было лишним.

— Разумеется. Поэтому все нужно сделать предельно быстро. Но большинство этих людей преступники для официального правительства страны, поэтому проблем не возникнет.

Значит, выдан карт-бланш на любые действия. И когда эти действия Ульрих видел лишь на бумагах или безликих сообщениях, убивать людей одним росчерком пера было легко. И лучше бы оно так и оставалось...

Суверенная Российская Федерация. 2 апреля. 2046 год.

Клуб. 18:46

Таша прекрасно чувствовала, как все изменилось. Кирилл замкнулся в себе еще сильнее, и с удвоенным рвением начал искать новую нычку. Убеждал, что ей нужно немедленно уехать, неважно куда, но все сводилось к дикой глуши.

После всех благ разбитой цивилизации Таша не представляла, сколько протянет вне городских джунглей. Поэтому все откладывалось.

Но не только по этой причине. На самом деле Кирилл был растерян. Что-то мучило его, ему было тяжело принимать осмысленные решения. Если раньше не было никаких проблем, то теперь было что-то совершенно странное.

Расспрашивать о чем-то бесполезно. Наверняка какая-нибудь старая контузия разыгралась... но этим удалось себя успокоить лишь на пару дней.

Теперь же нужно было принять серьезное решение. Таша выяснила, что терять хорошего оружейника никто не хочет. Если надо и на цепь посадят, пока желание бежать не пропадет. Да и ее отпускать никто не хочет. Ценные работники, что умеют держать язык за зубами, всегда полезно. Вот только и их отпускать никто не хочет.

Злить ставропольских себе дороже, но они знали, на что подписывались.

И когда Таша так и не смогла дождаться окончательного решения. то начала собирать вещи сама. Может, это просто бегство. Потому что Кирилл начал вести себя слишком странно, пугая ее.

А она была не из тех, кто умел заботиться о ближнем. Тогда работать медсестрой пришлось вынужденно. Тогда это казалось лучшим в мире предложением после того, как она бросила воровство...

В такой черствости была виновата болезнь бабушки, которая вырастила ее. И видеть ее мучения, что вели к медленной и неминуемой смерти... эти воспоминания невозможно вырезать из памяти.

А потом был старший брат... тоже самое. И в клинике Ташу поместили к умирающим от бактерии, словно злой рок не хотел отпустить за то, что... за то, что она не могла себе простить.

И Кирилл, возможно, был ее шансом на искупление. Последним шансом. Но Таша считала себя слишком слабой, чтобы вынести этот крест.

Сегодня в клубе было немноголюдно. В городе творилось что-то неладное, местные законники начала облавы. Словно кто-то их подстегнул сверху. Но никто не боялся местного ополчения, за которым стоял небольшой гарнизон ФСБ.

У Таши все документы были в порядке, бумагу подделать легко, а то, что чипа нет, никого не касается.

Скучая на кассе с бронированным стеклом, она вновь и вновь приглаживала отросшие за год темные волосы. Хотелось вернуться к краске, но Кирилл запретил, сказав, что слишком это заметно. И то правда...

— Младшая, к тебе твой мужик пришел, — окликнул Ташу один местных вышибал.

У всех по отношению к ней почему-то просыпался отеческий или материнский инстинкты. Но пока это приносило свои плоды, она совсем не возражала.

Да уж, легок на помине...

Закрыв кассу, свалив все обязанности на напарницу в окне рядом, Таша вышла через черный ход, даже куртку не одев.

— Младшая, к тебе твой мужик пришел, — окликнул Ташу один местных вышибал.

У всех по отношению к ней почему-то просыпался отеческий или материнский инстинкты. Но пока это приносило свои плоды, она совсем не возражала.

Да уж, легок на помине...

Закрыв кассу, свалив все обязанности на напарницу в окне рядом, Таша вышла через заднюю дверь клуба, даже куртку не одев. И это несмотря на холодную погоду.

Кирилл стоял недалеко. Напряжение смешалось с непоколебимой уверенностью на его лице. Именно такую уверенность он недавно и потерял, но что-то помогло ее вернуть. На мгновение Таша даже обрадовалась, пока он не подошел почти вплотную.

— Где он?

— Кто? — оторопела она.

— Твой брат. О котором ты говорила.

Дрожь прошла через все тело, ноги ослабли на мгновение. Но в следующую секунду Таша взорвалась.

— Ты совсем поехал?! — она хотела зарядить пощечину, но запястье перехватили с такой легкостью и пережали так, что хотелось согнуться пополам.

— Он попытается связаться с тобой, его видели в России! — процедил Кирилл.

— Он мертв, твою мать! Пусти!

Видимо, поняв, что крики могут привлечь ненужное внимание, Таша почувствовала, что хватка ослабела.

— Ты видела тело? Кто-нибудь вообще видел тело? С чего ты взяла, что он мертв? — это был настоящий допрос.

Задыхаясь от ярости, Таша с трудом могла говорить.

— Он был болен! Последняя стадия, его тело разваливалось от бактерии! Когда случился проклятый пожар в карантине, он бы не смог сбежать...

Такая перемена не удивила. Еще до этого было ясно, что у прожженого вояки не все дома. И теперь окончательно поехала крыша.

— А теперь убирайся отсюда. Или я уберусь из квартиры, это неважно.

— Ты пойдешь искать его, разве нет? — спокойно спросил Кирилл.

Словно между ними ничего не произошло.

— Пошел к черту...

— Значит, да.

С этими словами он ушел. Хотелось рухнуть на колени прям здесь и зареветь. Не только из-за всей этой сцены, некого предательства. Но и то, что он уходит, оставляя ее здесь. Вся предыдущая забота не значила ровным счетом ничего. Перед ней был совершенно другой человек... или того, кого она встретила еще в больнице, никогда не существовало...

Весь оставшийся день Таша просидела, как неживая. Только чудом не удалось пару раз обсчитаться с оплатой за вход, иначе бы предстоял серьезный разговор с хозяином. Впрочем, окружающие и так уже что-то заподозрили и уже донесли, без сомнения. Хозяин это слишком хорошо поощрял, чтобы нельзя было удержаться от соблазна.

Дома Кирилла и его вещей, что были нажиты непосильным трудом, не осталось. Даже совместные сбережения забрал. Наверняка избавится от лишнего балласта и уедет из города...

После такого Таше и правда захотелось, чтобы местные авторитеты выследили и пристрелили его.

— Катись... катись подальше, больной урод.... — жалость к нему, к себе, ко всей этой поганой жизни оказалось сильнее.

Все эти слова про брата не более, чем бред. Здесь запрещено иметь хоть какую-то надежду. Так будет лучше, все остальное лишь ненужный наркотик. Но...

Как бы то ни было, ее компьютер, что был куплен тайно, и был спрятан совсем в другом месте, Кирилл не нашел. Вздохнув с облегчение, Таша решила приняться за поиски Левочкина...

Суверенная Российская Федерация. Дзержинск. 4 апреля. 2046 год.

Промзона недалеко от могильника. 23:45

— Оставьте любезности, командир, — отрезал Ульрих, как только Ахметов решил доложиться.

Прибыв на окраину города, он был встречен ближайшим агентом Таггарта в России. А, может, и не таким ближайшим, но больше никого из них узнать не удалось.

Цепной пес бывшего босса лишь убрал руку, которой отдавал честь, и пошел следом за Ульрихом.

Тот был в полном боевом обмундировании. Новые протезы были начищены до блеска, но не отсвечивали при свете фонарей благодаря специальному покрытию.

— Как прикажете, мистер U. Если говорить без любезностей, я не могу понять, почему теперь вы командуете моей группой...

— Потому что управление 'С' уже давно знает, где скрывается один из террористов из Москвы, и сидит на месте ровно. Много наших людей тогда погибло...

— Я был там. Я знаю, — мрачно процедил Ахметов.

Ульрих бросил удивленный взгляд на агента. Значит, он был одним из тех бедолаг, кому повезло выжить в том аду. Даже если Ахметов был в прикрывающей группе, которой командовал да Сильва, Ульрих невольно проникся уважением к тому, с кем уделил ужасы того дня.

— Мы с вами на одной стороне, — вновь приняв серьезный вид, он продолжил твердо идти вперед, с легкостью преодолевая на искусственных ногах любые сугробы.

Ахметов не отставал, хотя ему было не в пример тяжелее.

— Неужели? Пока что у меня в этом большие сомнения.

Чтобы подчиненные так откровенно высказывали свое мнение... такое редко было в бытность топ-менеджером. Но чаще лишь потому что людям нечего было сказать. Оттого распекать их в своем кабинете Ульрих умел более чем прекрасно. Но с Ахметовым такой номер не пройдет. Мало с кем проходил на новой работе.

— Мы боремся за правое дело, остальное неважно.

— Синовац... возможно. Но те, кто под ее началом, не понимают, как этого делать.

— А Таггарт, значит, понимает? — не без мрачной усмешки спросил Ульрих, сделав жалкую попытку разрядить обстановку.

Он потерял свой дар убеждения и расположения к себе людей. Все это трансформировалось во что-то другое. Во что-то более жестокое.

— Да, — уверенно ответил Ахметов. — Он знает.

— Чему я убедился за последний год, ничего однозначного нет, — хмыкнул Ульрих.

— Пока мы будем долго думать, время пройдет. Нам нужно быть едиными, а Синовац вносит раскол в наши ряды. А наш враг действует одними методами. Ради достижения одной цели. Уничтожить всех нас.

Стоило признать, что первое впечатление было ошибочно. Ахметов в этой броне выглядел, как чистой воды солдафон. Тяжелое крупнокалиберное орудие лишь добавляло пафоса его образу. Но под броней был чистый, свободный разум. Таггарт и правда умеет набирать людей, этого у него не отнять.

Ульрих даже не знал, что ответить, и посмотрел вверх, на облака холодного неба...

Они заняли укрытие в небольшой доме, откуда отлично просматривалось убежище гада, которого предстояло взять. Точнее, убрать. Это Таггарт просил брать живьем таких индивидуумов.

— Зря вы на самом деле решили взяться за это дело, герр Хоффман, — глядя в бинокль, вздохнул Ахметов.

Пар валил из его рта, но он даже не надевал шлем. Словно не чувствовал холода. Даже Ульриха с его системой жизнеобеспечения было неидеально, а уж ему...

Но все сочувствие испарилось с последними словами.

— Что это значит? У меня прямое распоряжение от Синовац...

Он не хотел говорить приказ. Он не военный, это другая терминология.

— Я не про это, — Ахметов проверил бинокль и взял небольшой коммуникатор с небольшой картой.

Почему не пользуется инфолинком? Загадка. Но на мгновение стало обидно за свое изобретение.

Через пару мгновений глаза Ахметова расширились, и он накинулся на Ульриха, с легкостью повалив киборга на пол небольшого строения.

— Какого черта?! — тот уже хотел зашвырнуть его куда подальше, но вдалеке раздался громкий хлопок.

А потом громкий свист падающего снаряда...

По счастью для них, снаряд взорвался в соседней комнате. Но, к несчастью для четырех солдат из управления "С", которых разнесло на куски. Стена и потолок рядом обвалились, едва не покончив с командным составом этой горе засады.

— Наружу! Наружу! — кричал оглохший Ахметов.

Ульрих слышал его с помощью устойчивых искусственных барабанных перепонок. Но побежал, согнувшись, только когда его попросту вытолкнули прочь.

Новый свист снаряда, но они успели убраться подальше и рухнуть в глубокий сугроб. Не весть какое укрытие...

Но им удалось спастись, прежде чем остатки постройки уничтожил второй снаряд.

— Сколько там этих ублюдков сидит?! — схватил Ульрих Ахметова за лямку жилета и притянул к себе, не рискуя вскакивать на ноги. — У него там целое орудие!

Тот ответил громче, чем следовало бы, читая, вероятно, по губам.

— Один! Как и было сказано! Откуда нам было знать, что у него в запасе, если мы недавно обнаружили его убежище?!

Ульрих решил для себя, что он попросту врет. Ведь знал, как опасен этот враг. Нужно было предусмотреть все. Саботировал ли он всю операцию?

Отпихнув Ахметова от себя, Ульрих дал простой приказ.

— Нельзя дать ему уйти. Нужно перекрыть все норы, запереть там. Вряд ли у него там целый склад снарядов. Будем наступать, в ловушках людей положим!

Командовать, как заправскому командиру, приходилось нечасто. Но пришлось быстро учиться, постигать сложную науку. Кое-что имплантировали прямо в голову с помощью продвинутых устройств, кое-что удалось запомнить при чтении с киберглазами. А ума своего было достаточно...

— Так и надо было! — Ахметов аккуратно выглянул из-за сугроба. — Но мадам Синовац приказала готовить штурм. И приставила еще одного командира, который не подчиняется моим приказам.

После небольшой паузы пушка выстрелила по еще одному заброшенному дому. Кажется, солдаты успели оттуда сбежать. Штурм с другой стороны уже начался.

Готовились все-таки к сопротивлению небольшого, но сильного подполья, поэтому бронированные БТР первыми двинулись вперед. И если их колеса были защищены от мин, то никто не ожидал, что в землю закопаны мощные взрыв пакеты. Но сначала взорвались те, на которые наехали первые бронемашины. А следующие забрали с собой тех, кто пытался объехать неудачливых собратьев справа или слева.

Направленный взрыв пробивал днище насквозь и нашпиговывал всех, кто внутри, металлическими шариками и стружками.

Отключив от инфолинка вид поврежденной камеры внутри одного из таких БТРов, Ульрих покачал головой.

— Хитроумная взрывчатка.

— Минное поле было просто отвлечением, — Ахметов вновь взялся за бинокль на шее.

Пока продолжалась битва, они перебрались в укрытие получше, которое не простреливалось, да еще сбежать оттуда есть куда.

Дальше враг перешел к автоматическим турелям. Как пулеметным, так и с настоящими противопехотными гранатометами.

Пятьдесят человек отправилось на штурм с левого крыла старого завода, еще сорок с другого. Добрались до самого здания, в общей сумме, около сорока двух.

— Как вам нравится, как я саботирую операцию, мистер U? — не преминул Ахметов задеть Ульриха.

Тому осталось лишь сосредоточенно молчать. Нет, у него бывали провали. Как на новой, так и на старой работе. Но таких...

Это крах. Особенно, если там и правда один человек. Но с хорошими игрушками. И если бы не разлад, более проработанный план, на котором настаивал Ахметов, то все бы получилось.

Огонь с дальней дистанции на подавление, подавление во время самого штурма. Враг не смог бы даже пикнуть в ответ!

Но ради одного или небольшой группы местный командир, которого подослала Синовац, решил даже не привозить что-то потяжелее обычных гранатометов. То подавление, которое пытались обеспечить с резерва и сами штурмующие, было просто комариными укусами для старой советской постройки. Позор...

Позор Ульриха. Ему казалось, что Синовац решила покончить с его карьерой, выставить его перед Таггартом идиотом. А потом по накатанной объявить недоверие всем людям Таггарта.

Если так и пойдет, то его и Ахметова может ждать "геройская" смерть на поле боя.

Может, на них специально навели артиллерию?

— Нет, это невозможно, — прошептал вслух Ульрих.

В последнее время он часто общался с собой вслух, одной-двумя фразами, чем порой сбивал с толку людей вокруг. Все вокруг предпочитали держать мысли при себе...

Вокруг завода было открытое пространство, заметить с возвышенности командиров большого отряда достаточно просто. И если от снайперов они укрылись, то от артиллерийского орудия — нет.

Или же его отправили, чтобы он по-настоящему проследил за тем, что враг мертв?

— Там есть хоть один киборг? — пригляделся Ульрих, наблюдая за тем, как солдаты с контуженным командиром Синовац не слишком спешили с зачисткой, а проверяли теперь каждый миллиметр.

— Все наши киборги в поле, а резервы в критических точках, — покачал головой Ахметов. — К тому же опасно это, далеко не у всех такие мажорные протезы, как у вас...

Это слово заставило Ульриха скривиться. Как будто он кичится своими дорогими железками.

— ЭМИ гранаты?

— Да. У всех, кого мы до этого ловили, они были. Они знают, что мы держим киборгов резерве, — Ахметов быстро отдал несколько приказов по инфолинку.

Пожалуй, теперь до Ульриха начала доходить суть замысла вынужденного напарника.

— Это ведь не люди из Управления "С"?

— Нет, — буднично ответил он. — Это наемники.

Наемничество запрещено в СРФ, но только если не работаешь на правительство. Такие отряды использовались для прощупывания обороны противника как армией, так и ФСБ. Оружие у них свое, выучка тоже. Есть риск, что среди солдат удачи может оказаться шпион, но таких выявляли достаточно быстро. А расправа была еще быстрее...

Переодетые же наемники показали все, чему их научили последние войны по всему миру. Но этого было недостаточно против одного профессионала экстра-класса с огромным количеством военных игрушек.

— Резервы, значит, из Управления "С"? Аденауэр будет в ярости, — невольно позлорадствовал. Ульрих.

Он не любил этого выскочку, что служил Синовац. Он не знал, что такое скромность, и готов был положить все, если это принесет результат. Подобная безжалостность ничего не принесет, кроме потерь у без того редеющего человечества.

Хотя, от пары тысяч мир стоило очистить...

Да, такие мысли год назад казались бы просто ужасными и кощунственными.

Ахметов вместе с Таггартом все-таки провели Синовац, желая преподать ей урок.

Вернее, здесь вина Аденауэра. Он даже не удосужился проверить, с кем и с чем идет в бой. А Ульрих прибыл слишком поздно.

Но еще есть шанс все исправить.

Ульрих включил оптический камуфляж и через мгновение с помощью мощных ног оказался далеко впереди. Если Ахметов и был против, то даже не пытался остановить. Наверное решил, что раз так, то это его похороны, сам принял такое решение.

Сделав большой крюк, чтобы обогнуть возможные минные поля, Ульрих подобрался к зданию через "разминированную" площадь, по следам и телам павших наемников.

Второй этаж оказался выше, чем ожидалось, силы протезов не хватило для прыжка, но все же удалось уцепиться за край полуразрушенного окна. Замаскированный гранатомет в нем был уничтожен еще при первой атаке, но внутри еще много ловушек. Внизу наемники это осознали по полной программе, и половину из оставшихся в живых попросту побежала.

Профессионалы...

Ульрих не лучше, он подчинялся ежесекундному порыву. Пожелал быть героем. Сделать что-то действительно значимое. А после содеянного этот террорист должен быть ликвидирован любой ценой. Чем не благородная цель — избавить мир от столь сильного врага? Если он смог так сильно навредить их организации, то непонятно, почему Таггарт с ним церемонился?

Переключив режим киберглаз, Ульрих осторожно продвигался вглубь. План завода был ему известен, но оставалось множество дыр, что появились со временем.

За одной из таких и пряталась автоматическая турель. Ее датчикам было плевать на оптический камуфляж. Ноги Ульриха среагировали быстрее его самого, заставляя отпрыгнуть назад. Разбираться не было времени, поэтому после очередной очереди, он мгновенно перескочил коридор, прежде чем новые пули смогли его настичь.

Дальше удалось сократить путь еще парой прыжков. По расчетам, "командный центр" должен находиться недалеко от пушки, которую он видел на платформе внутри основного цеха.

Пушку расположили так, что там стреляла через пробитый потолок. Наведение не могло идти со спутника, они заблокировали все передачи вокруг. Значит, все было где-то рядом.

После еще пары ловушек, Ульрих увидел приоткрытую дверь "командного центра". В кабинете директора завода, если судить по старым чертежам. Слишком уж странно...

Реакция не подвела. Даже не переключив зрение, чтобы увидеть чужой оптический камуфляж, Ульрих выставил руку вперед, уходя в сторону. Но прежде чем он успел выстрелил из небольшого гранатомета, спрятанного в запястье, как выстрел из мощной винтовки отстрелил руку выше локтя. Там, где еще была плоть...

Не успела боль парализовать тело, как системы вкололи дозу адреналина, едва совместимую с жизнью. В таких случаях только бежать. Кровь-то система перекроет, но наполовину киборг в таком состоянии уже не боец.

Не видя другого выхода, Ульрих кинулся прочь и спрыгнул с последнего этажа в цеху завода вниз. Ноги выдержали это испытание, сделав пару дыр в бетоне.

— Он нав... — хотелось было доложить он остальным, точнее, тем, кто еще остался в живых.

Но потом понял, что не стоит. Наверху обманка. Нацепил оптический камуфляж на манекен, а винтовка управляется дистанционно. Трюк для дураков. И он попался.

Боль пробивалась через адреналин, что тек по венам. Но это лишь подстегивало.

Враг понимает, что ему ничего не остается, как бежать. А бежать он может только под землей. Но в другом месте, не там, где завязли деморализованные наемники.

Значит, недалеко от этого места...

План подземных коммуникаций плотно отпечатался в голове. Вот только они все перекрыты или замурованы.

Интуиция подсказала верное решение. Всего несколько прыжков, пара коридоров, кувырок через уже знакомую турель, и вот он видит беглеца. Он собирался добраться до входа в канализацию, что совсем недалеко. Небольшие постройки и забор перед заводом помогут спрятаться от сканеров, что имелись у солдат резерва и Ахметова. А там уже прокопанный туннель...

Пока все бы копались в заводе, он бы уже сбежал, сразу понял, что сил для полного окружения не хватит.

Стрелять в спину людям было неприятно. Но эта первая необходимость, которой учишься. Но Ульрих не собирался его убивать. Даже из мести за потерянную руку вместе с драгоценной плотью.

Гранатомет во второй руке сработал как надо. Фигура в камуфляже отлетела в сторону от взрыва, что был рядом. Осколки распороли бок и пронзили ногу. Оружие врага вместе с сумкой отлетели в сторону.

Маскировка исчезла, когда Ульрих спустился вниз и подошел ближе. Густой снег вновь повалил, порой попадая прямо на киберглаза. Но он уже не боялся врага. Особенно, когда подошел и наступил на его израненную ногу. Давил он сильно, пока не послышался хруст.

Но не услышал даже стона. Нет, враг не потерял сознание. Просто такая выдержка. Зато никаких фокусов у него выкинуть не получится...

— Это тебе за наших людей в Москве...

— Норвежец? — оглянулся раненный мужчина.

Страшные глаза смотрели с холодным гневом.

— Я слышал о тебе... умеет же Фриман выбирать... людей.

— Я швед, — зачем-то признался Ульрих, чувствуя всю полноту власти.

Национальность не имела никакого значения в их организации. Может, ему хотелось, чтобы этот выродок его запомнил.

— Рад познакомиться, я русский... — у врага еще хватало сил шутить, хотя он истекал кровью.

Он пытался продержаться до последнего, но потерял сознание от болевого шока.

Ахметов, к счастью, прибыл первым сюда первым. Со своими людьми.

— Пакуй его, — холодно распорядился Ульрих.

Без лишних слов, тот кивнул, и его люди подобрали незадачливого беглеца.

— Тебе нужно к врачу., — обеспокоенно оглядел культю Ахметов.

— У меня еще есть... пара часов... — если системы не врали.

Но слабость накатила на все тело, что у него осталось. Может, и не из-за ранения. Только что Ульрих решил усидеть на двух стульях, и точно поплатится за это.

Синовац он боялся гораздо больше Таггарта, хотя тот избавлялся от ненужных людей с еще большим изяществом. И все-таки он был уверен, что сделал правильный выбор.

Империя Нихон. Маньчжурия-Го. 15 апреля. 2046 год.

Сыньцзин. 10:41

Кирилл знал, что ему должно было быть стыдно за тот разговор, но... стыд, как и многие другие эмоции куда-то исчезли уже слишком давно. Он просто знал, что поступил неправильно.

Но выбор не было. Что он мог поделать, если с ним вновь связалась хакер и сказала, что брат Таши жив, и что он теперь угроза номер один?

Достаточно было еще пары слов о том, на кого он теперь работает. Больница, нападение на Лехнера, инцидент в Москве... везде одни и те же люди.

Наверняка болезнь и смерть во время пожара — всего лишь инсценировка. Возможно, стоило не лезть к Таше, а просто уйти. Теперь же она в курсе событий, если, конечно, поверит сказанным в горячке словам.

Да и хакер говорила, что нужно отправляться немедленно в Японию. Но все-таки Кирилл решил убедиться. И убедился. Заодно... заодно сжег все мосты назад.

Особенно, после новости, что его брат все еще жив.

Казалось, нет ни одной причины верить во все это. Но после увиденного, после того, как начинаешь видеть всю картину мира в целом, уже ничему не удивляешься.

Целый год его продержали в качестве резерва, и теперь вновь пора выйти на сцену. Но уже в совсем другом театре с закулисными интригами.

Первый раз пришлось покинуть родную страну. Если только он не покидал ее за тем двенадцать лет, что все еще оставались под замками амнезии, которую нельзя было побороть.

Дорога же 'радовала', став еще одним приключением. Пришлось сменить не один транспорт. Кирилл не был уверен, что не подцепил что-нибудь, пробираясь в защитном костюме через зараженные земли Монголии и Китая.

Многие места вокруг обшарили мародеры и охотники за сокровищами. Все вокруг поросло странными грибами и папоротниками. Наверняка мутация после вируса, что уничтожил почти все азиатское население на континенте.

Стоило смертей... вопли умирающих были слышны по всему миру. И до сих пор их эхо доносилось до ушей Кирилла. Чувствуй он больше, давно бы бежал от ужаса.

А пока оставалось ехать или шагать через замерзшие руины городов, горы и поля. Мороз не убивал новую растительность. Наоборот, она цвела, словно ее постоянно опрыскивали удобрениями.

Аномалий по всему миру было предостаточно, одна хлеще другой. И вновь люди думают, что могут жить как раньше. А из головы Кирилла не выходили слова человека из барокамеры, что жить им всем осталось не больше десяти лет. Разумеется, это самый пессимистичный прогноз. Но через десять лет и правда не останется шансов для человечества вновь восстановиться, восстановить планету. Несмотря на весь прогресс. Если что-то через пятьдесят лет останется, то точно не человечество в его привычном понимании...

По пути Кирилл встретил еще несколько агентов хакера. Каждый готовил ему тот или иной транспорт, что помогал выбраться козьими тропами из страны.

Но самой главной задачей было выбраться из зоны влияния СФР, а не добраться до Японии на своих двоих. Ведь мощные радары покрывали большое расстояние на территории бывших Монголии и Китая. Недоверие к растущей империи у восточного берега Евразии росло с каждым годом. Особенно, когда та подобралась к южным границам страны и оттяпала небольшие территории у бывшей Амурской области. Тогда не было сил им противостоять, гражданская война была в самом разгаре. Гарнизон, не зная кому подчиняться, просто ушел.

Но японцы не стали продвигаться дальше, им хватало обезлюженных территорий, им просто нужен был хороший форпорст на севере. Теперь же рядом с ними одна из самых укрепленных границ...

Долгое путешествие не вызывало тоску. Скорее наоборот, среди дикой природы Кирилл чувствовал себя собой, равным диким зверям, что боролись за выживание.

Неизвестно, сколько мороз положил различных видов, но травоядные все еще существовали. А их жрали хищники. На этот случай имелась винтовка.

Еще удалось встретить несколько заброшенных поселений. Люди жили сельским хозяйством, но климат погнал их прочь. Сложно даже сказать, во что здесь превратились люди за тридцать лет... но все равно что-то держало их. В Россию же сбежало так мало людей, что они просто смешались с коренным населением.

Бесплодные земли были гораздо обширнее, и Кирилл не был уверен, что у него хватит провизии дотянуть до следующего транспорта взамен последнего, что вышел из строя.

Если теплая одежда и плотная палатка нового поколения еще спасала от морозов, то жрать местную живность не стоило. В мясе и растениях хранились частички спящего вируса. Именно отсюда пришла бактерия, что теперь косила людей по всему миру. Пусть и морозы заставили заразу отступить, угроза никуда не делась. Еще чего доброго приспособится...

К счастью, дорога закончилась гораздо быстрее. Когда впереди показался странный вертолет, Кирилл залег под первым попавшимся грузовиков, быстро раскопав под ним снег, как инфолинк в его голове нежданно-негаданно включился.

— Кирилл Григорьев. Наш общий друг просил вас забрать, — прозвучал искусственный голос.

Не слишком-то хотелось в это верить. Термокостюм не только согревал, но и должен был скрыть тепло его тела.

Впрочем, здесь, на открытой местности, встретиться с вертолетом — это без шансов.

— Локи передает привет.

Кодовые слова. С ними его встречали все агенты хакера. Называли ли они ее Локи или же это просто ничего не значащая фраза?

Выбора все равно оставалось мало. Залечь и притвориться мертвым не получится.

Стоило вылезти, как вертолет начал медленно садиться. Сбоку автоматически открылась дверь в пассажирский отсек.

Внутри никого не оказалось. Да и дверь в кабину пилота выглядела так, будто ее наглухо задраили. Не говоря о том, что весь корпус цельнометаллический, и в кабине не было стекла. Похоже, местный пилот ориентировался только по приборам.

Рискованно, особенно в грозу...

Но не ему решать. Любой транспорт лучше, чем прозябать в открытом поле.

— Кто ты? — Кирилл не стеснялся спрашивать каждого агента, впрочем, привыкнув к молчанию в ответ.

Просто не хотелось изменять привычки.

— Вертолет.

— Смешно, — хмыкнул Кирилл.

— Это правда. Я не более, чем машина.

— Искусственный интеллект?

— Почти.

Вновь в памяти всплыл человек из барокамеры. Похоже, перед ним еще один успешный прототип.

— Откуда же ты тогда взялся? — Кирилл расположился поудобнее на мягком сиденье, отложив рюкзак в сторону.

Судя по коммуникатору, дорога предстоит еще долгая. Хотя несся вертолет с новыми двигателями еще как... Но вопрос, откуда у Локи такие игрушки, отпадает сам собой, учитывая ее возможности.

— Это неважно.

Тупая машина...

— Как мы попадем в Японию? Там радары не слабее наших.

Ясно, что сейчас они летят под маскировкой, но против мощных локаторов это не поможет.

— У меня есть допуск. Ты будешь важным гостем в империи.

— Как мило... еще какие-нибудь инструкции?

Разговаривать с железкой еще хуже, чем с самим собой.

— Наш агент будет у посадочной площадки. Все инструкции у него.

Кирилл не стал подробно расспрашивать неразговорчивую машину. Долгожданный отдых в кресле изредка прерывался какой-нибудь тряской. И тогда он изредка и задавал очередной вопрос, предполагая, что чувство раздражения у этой штуки не существует.

Но больше вертолет не отвечал, и вскоре Кирилл оставил попытки, провалившись в глубокий сон, которого не знал уже много лет...

Приземление было не лучшим, от тряски хотелось вскочить с оружием наперевес и бежать вперед, как часто бывало в войну. Но это лишь посадка оказалась жесткой.

Правда, давить давно отработанные рефлексы было неприятно.

— Тупая машина.

Вопреки многим глупым фильмам про искусственные интеллекты или живые машины, тот никак не отреагировал, даже шуткой.

Снаружи было холодно, но не так, как в России. В бывшем китайском городе столь вожделенной японцами Маньчжурии переплелись сразу несколько культур. От Китая мало что осталось, да и от старой Японии тоже. Разве что духовная составляющая, ведь после войны возрожденные самураи обратились к старым верованиям в духов и прочий фольклор. И все в смеси с неомилитаризмом.

Если Новосибирск и другие новые мегаполисы были четко выверенными, то новая азиатская архитектура была просто райским подношением начертательной геометрии.

Все было выверено до последнего миллиметра. Каждый мост между домами, каждая проходящая рядом магистраль — все возводилось с заделом на будущее.

У выхода из вертолета Кирилла встретили двое японских солдат в теплой зеленой униформе. Чем-то неуловимо напоминали они своих предков со старых фотографий Второй Мировой. Ничего же самурайского из времен древнее не наблюдалось. Кроме выправки. Она была безупречной. Сам Кирилл не ходил строем, не приходилось, поэтому чувствовал себя неуклюжим увальнем по сравнению с этими господами.

— Вы понимаете нас? — спросил один из них.

Кирилл замешкался, не сразу поняв, что обращаются к нему на японском. Но он как-то понимал его...

Если английский он еще мог как-то выучить в войну, когда была не только гражданская, но и думали, что вновь будут воевать остатками натовцев, то с азиатскими языками была загадка. Особенно, как все эти навыки хорошо сохранились, несмотря на амнезию.

— Да... — сдавленно произнес Кирилл, чувствуя, как в горле моментально пересохло.

Второй солдат кивнул и, изящно развернувшись на каблуках, жестом велел следовать за ним. Его коллега остался на посадочной полосе.

— Нечасто встретишь среди вашего брата тех, кто хорошо говорит на нашем языке, — отметил японец. — Я сержант Тоширо, мне велели вас сопровождать.

У Кирилла было много вопросов, но задавать их опрометчиво.

— Мне нужно встретиться с теми, кто направил вас сюда, — членораздельно произнес он, удивляясь своим тайным знаниям.

Даже думать долго не приходилось...

Пытаясь копаться в своей голове, Кирилл не слушал, что говорит ему японец. Односложные ответы, вот и все, чего тот мог добиться.

Среди большого количества различных азиатов, среди которых можно было встретить наверняка даже таких редких представителей своих народов, как индусов и камбоджийцев, было полно и других национальностей. Япония держала всех в железном кулаке, но ее дом был открыт для всех, кто мог быть хоть как-то полезен государству.

Никаких окраин с бандитам не было. Всех уничтожали быстро и беспощадно. Сколько на это пришлось положить ресурсов и людей, сложно сказать. Разумеется, без преступности тут не обойдется, но ей пришлось принять самые причудливые формы. Пока что самым доходным предприятием была торговля людьми, в первую очередь, женщинами, органами и алкоголем. Наркотики имелись, но синтетические, нужные для высокой работоспособности. Самая большая зараза, которую пытаются протащить в Россию. В остатках США такое легально, в том время как фашисты и южноамериканцы пытаются вывести свои сорта...

Наконец, они прибыли в странное место, напоминающее небольшой храм. Тяжелые кованные двери поддались с трудом. Провожатый остался позади, видимо, встал по стойке смирно у двери.

Плутать долго не пришлось. Хакер нашлась у причудливого постамента, на котором стояла то ли статуя волка, то ли лисы. Скорее, лисы, вроде как они помешаны на этом звере.

Даже здесь, в каменных стенах хакер не могла обойтись без небольшого компьютера, с которым сидела, прислонившись к ближайшей стене.

— Мне надоели эти игры. Давай сразу к делу...

Неожиданно она бросила на Кирилла удивленный взгляд после этих слов, но промолчала. Лишь через несколько секунд компьютер был отложен в сторону, и ему выпала честь завоевать ее полное внимание.

— Хорошо. Так и быть. Твоя задача — убить одного человека. Желательно двух, если выйдет.

— Кого?

С навороченного компьютера после нескольких быстрых движений пальцами по клавиатуре через проектор появилась голограмма. В виде двух людей. Одного Кирилл узнал. Это был тот самый лысый, что командовал штурмом бункера в Москве.

А второй... японец, средних лет. Гладковыбритое лицо с идеально выверенными чертами. Черные волосы убраны назад. Одет в дорогой костюм, видимо, снимали на каком-то приеме.

— Кто приоритет? Полагаю, лысый?

— Это тот, кто зовет себя мистер Фриман, — пояснила хакер, во взгляде на голограмму скользнула нескрываемая ненависть.

Все-таки она ничуть не изменилась за прошедший год. Совсем никакой разницы, словно совершила мгновенный скачок в будущее. Как ее до сих пор не обнаружили?

Но Кирилл не дал мысли развиться и вернулся к разговору.

— Он глава могущественной организации, которая ответственна за многие преступления против человечества. Вирус в Азии, Мировая война, Ядерная бомбардировка, насильственное изменение климата, гражданские войны, смены режимов, а также бактерия.

— Не слишком ли много для одного человека? — усомнился Кирилл.

— Он действует не один, но он один из мозговых центров этого чертового теневого правительства. И его давно пора было убрать, и только теперь появилась прекрасная возможность.

— Я не верю, что один человек мог все это разжечь. В этом нет смысла...

— Нет? — усмехнулась хакер, хотя ее глаза вновь показали удивление. — На планете пошел седьмой миллиард. Ресурсы истощаются. Человечество протянуло бы двадцать-тридцать лет при таком же развитии науки и потреблении. Власть имущие прекрасно понимали, что на всех не хватит.

— Тогда их план провалился.... человек из барокамеры дал нам еще десять лет. Теперь уже девять...

— Он был слишком оптимистичен. Да, их план провалился, они слишком перестраховались, убивая миллиарды людей. И перестраховываются дальше, смутно представляя себе последствия. Один миллион. Это их цель. И править вечно, устраивая одну перезагрузку для человечества за другой. А планета... как-нибудь, по их мнению, выдержит.

Звучит чудовищно. Но что-то не складывалось. Не только они в этом виноваты. Однако, спорить не было смысла. Мотивации для убийства Фримена было достаточно. И все-таки хакер решила добавить еще.

— Тот инцидент в больнице — это их рук дело. Твоя дорогая Мирослава действовала, кстати, против них. Его люди, Управление "С", выкрали идеальную вакцину, которую удалось получить из тканей одного из зараженных. И теперь держит при себе, наблюдая, как умирает человечество...

Невольно, но Кирилл проникся этой речью. Картина складывалась идеально. Хотелось попросить доказательства... но какой смысл? Она их хоть тысячу найдет.

— Твои родные погибли от их рук?

Ему хотелось понять, что движет ей. Что на самом деле за этим поразительным расчетливым разумом скрывается человек.

Казалось, зачем вообще это? Их ничего не связывает, Кирилл даже не знает, выполнит ли хакер свое обещание.

Поэтому внутри все выглядело как... предосторожность?

— Нет. У меня нет родных, — покачала головой женщина. — Но и причин, чтобы их ненавидеть, немало. Из-за них пришлось сделать пару неприятных вещей. Правда, другого выбора все равно не было...

После чего она медленно поднялась на ноги, усмехнувшись.

— Да и все это уже неважно. У тебя есть задание, которое нужно выполнить. Это все равно, что отсекать голову гидре, но здесь моя борьба должна сдвинуться с мертвой точки.

Кирилл согласился уже давно. Но привычка выяснять все до последней детали, если есть такая возможность, все еще была при нем.

— У тебя есть агент получше. Он хорош, даже слишком.

— Ты всегда оставался вариантом номер один. А теперь, когда его захватили, а многих других моих агентов убили, выбора не остается.

Она темнила. Варианты были, просто Кирилл был лучшим. Но теперь, когда убийцу вывели из игры, придется быть вдвойне осторожным.

— Где держат моего брата?

— Я скажу, где они держат его, как только выполнишь задание. Если Фриман умрет, его люди будут деморализованы, и тебе будет проще разобраться с ними. Сорвешься туда сейчас, и умрешь...

— Ты всегда знала, где его держат... весь этот год, — процедил Кирилл, чувствуя, как внутри что-то закипает.

Снова эта холодная ярость. Вот только почему? Ему плевать на брата, ему нужно только то, что он знает...

— Не знала. Я никогда не веду дела, если у меня нет предмета для торга, — говорила хакер искренне, но в этом мире все же никому нельзя верить до конца.

— А что до брата Т... этой воровки, — он попытался скрыть свою погасшую привязанность, — кто он, и что он такого сделал?

— Он предал меня. Этим все сказано. Поставил все дело под удар. И поплатился за это. Но я недооценила его... выжить после заражения бактерией, да так мастерски скрыть свою смерть — это нужно уметь. Ему кто-то помог. Но я еще не выяснила, кто.

Ее слова были четко выверены. От них просто веяло строгой логикой. Нет, хакер точно не человек. Наверняка продукт какого-то эксперимента. То, что у нее нет родных... впрочем, стоило ли цепляться к каждой фразе?

— Из-за каких секретных сведений идет вся эта возня? Грузовик, который атаковал Лехнер, бункер под Москвой... теперь Япония. Все на этом помешались.

Но хакер проигнорировала вопрос, словно это была какая-то мелочь.

— Со смертью Фримана все это сойдет на нет. Без его поддержки Управление 'С' развалится, и ты даже сможешь вернуться домой героем. Но это только при лучшем раскладе.

Слишком все звучало гладко. Но ведь и дело непростое. Убить лидера могущественной организации... почему он? Почему его выучки должно хватить?

Что-то здесь было не так. Хакер темнила. Выбор тогда, в Новосибирске был сделан не случайно.

Нет... она точно знает, что произошло с ним за те двенадцать лет. Поэтому если брат будет мертв, у него будет с кого все это спросить.

— А теперь приступим к обсуждению плана... — Локи вновь вернулась к компьютеру.

Новая Римская Империя. Швейцария. 16 апреля. 2046 год.

Цюрих. 21:05

Таша помнила эту страну по старым фотографиям. Некоторые она просила выудить из Сети Левочкина.

Да, это была ее мечта. Оказаться здесь, в нетронутом войной крае. Вот только что не сделала война, сделал человек.

Новый режим плотно вцепился в окруженную горами страну. Теперь это было одно из самых укрепленных мест, вторая большая столица империи. Цюрих был лишь одним из городов, объединенных в общую оборонную сеть.

По крайней мере, так сказали Таше, сама она не вникала. Лишь смотрела с мертвым лицом на фотографии новых мест. Никаких цветущих лугов. Все та же серость, как и в России...

От нее нигде не спрятаться. Разве что теперь с приходом холодов все стало белым.

Поэтому в Швейцарию на встречу с Левочкиным Таша ехала совсем подавленной. Вся эта история с братом, да выезд в другую страну... первый раз в ее жизни, не считая родной Беларусии. Несмотря ни на что, странное чувство потери поглотило душу, стоило покинуть родные берега.

На грузовом корабле от Таганрога было проще всего добраться до берегов Европы. Самолеты же проверялись намного тщательнее, и даже с ее поддельными документами ее поймают по приземлении.

В порт же было тяжело пробраться с корабля, но вот уплыть на нем из СРФ было проще простого. Таких, как Таша, было достаточно. Но в основном это были те, кто никогда бы не прижился в городских центрах. А на окраинах, видимо, жизнь приелась.

Вот только не знали они, куда именно едут. Таша тоже доподлинно не знала, но ее путь пролегал совсем в другом направлении. Она не будет побираться у фашистов ради гражданства. Не выйдет раньше, чтобы попытать счастья на севере Африки.

Нет, Швейцария ждала, открывая свои серые объятия уничтоженных мечтаний. Таша даже не появлялась на палубе. Хотя в трюме было ужасно. Дело не только в запахе, холоде и полной антисанитарии. Были и те, кому было скучно в долгом путешествии, и они были не прочь развлечься.

Но этот вариант Мадам... или Арина... предусмотрела. Немногочисленная охрана не пресекала попыток ходячего тестостерона, когда они клеились к другим. Если же Таша получила хоть мелкий намек, то охранник тут же появлялся из ниоткуда, чтобы хорошенько врезать очередному ромео.

Она была далеко не единственным пассажиром, кого так оберегали, поэтому никаких лишних подозрений не будет.

На пути в Швейцарию Таша успела полностью сменить облик.Вновь потерянные родные волосы заменил парик с растрепанными черными волосами. Также пришлось, согласно образу, использовать много косметики. Шмотки на корабле ждали дешевые, но хотя бы теплые. Теперь она выглядела, как девушка-панк, что придерживалась старой моды.

В таком виде, налегке, Таша и сошла с корабля. Мелкий снег встретил на причале, превратившись в слабую метель в самом прибрежном городе. До самой Швейцарии пришлось добираться автостопом. Что было опасно, но никто не говорил, что нужно расставаться с трофейным Вальтером. Тем более, что все нужные документы имелись. Чипам фашисты не слишком доверяли, да и вживляли их только гражданам. Не граждане же получали специальные бумаги из пластика. Их можно подделать, но если у стражей порядка возникнет хоть какое-то подозрение, расстреляют на месте.

Разрешение на оружие имелось, разумеется. У каждого взрослого в этой стране имелось по одной-две пушки, что уравновешивало преступность вместе со строгим порядком. Хотя разной мрази хватало вокруг.. Во всем мире.

Иногда на компьютер приходило предупреждение, каких блокпостов следует избегать, и всегда было просто просочиться мимо. Но это было необходимо, потому что некоторые из солдат Империи считали, что они были выше всех остальных. При всей нелюбви к ФСБ, оперативники были просто ангелами по сравнению с тем, что можно было ожидать от представителей здешнего порядка...

Сам же Цюрих был почти нетронут новыми технологиями. Повсюду были флаги, символика и перекрашенные дома. Некоторые из них перестроили с нуля после всех войн, но по старым фотографиям. Словно они всегда были эталоном.

Найти нужное кафе оказалось не так сложно, даже без знания языка. Нужные фразы Таша успела выучить, этого хватало, чтобы преодолеть блокпосты. Иммигрантов здесь хватало. Хотя, больше народу бежало именно отсюда, в Скандинавский союз. Но уцелевшая западная Европа не испытывала недостатка в населении, особенно, когда миллионы выживших англичан перебрались на материк после затопления родного острова...

Левочкин тоже изменился, и если бы не махнул рукой, Таша бы прошла мимо него. Потерявший лишний жир, даже еще в костюме, выглядел он солидно. Но щетина все та же.

Таша не обняла его, хотя очень рада была видеть. Просто села напротив, чуть ежась от холода. Здесь топили, но недостаточно, чтобы было согреться.

— Рад, что ты добралась... — тихо сказал он, уверенный, что их могут подслушивать.

Типичный Левочкин...

— И я рада тебя видеть. Как же ты ввязался во все это...

— Не знаю, — как-то резко пожал он плечами. — Может, просто устал от скучной жизни... а сколько здесь впечатлений. И новые места, и прочее...

Но говорил Левочкин как-то неуверенно. Да и врун из него еще тот.

— Я-то пришла сюда из-за глупого слуха про брата... хотя, может, просто решила сбежать куда-то. У меня, на самом деле... нет и не было особой цели в этой жизни. А после того, что я повидала в той экспедиции... до сих пор мучают кошмары.

Тут Таша решила прикусить язык. Давно она не говорила с кем-то так откровенно. Даже с Кириллом... черт бы его побрал. Остается надеяться, что он вляпался куда-то, откуда нет выхода. Только этого он и заслуживает. Как можно было быть такой дурой...

— Не будем об этом. Мало ли, кто нас слушает, — быстро покачал головой Левочкин, стараясь скрыть волнение.

Официантка, видимо, спросила, будут ли они что-нибудь. Тот вздрогнул и быстро что-то пробормотал, но жующая жвачку блондинка все поняла и удалилась.

— Хорошо, — согласилась Таша. — Значит, нас позвали сюда... и зачем?

— Вроде как вся Десятка сюда перебралась. Сильно их, говорят, прижали за последние дни. ФСБ.... сами знаешь кто, как с цепи сорвались.

Да, не стоило напоминать о тех, кто устроил целую ковровую бомбардировку руин Москвы. И натравили настоящего робота из старых фильмов.

— Значит, все к лучшему. Не было у нас будущего в России, — вздохнула Таша.

Им принесли кофе. Да, синтетический, но после скудных пойков на корабле и в дороге это была роскошь. Погрев замерзшие даже в перчатках руки, Таша медленно сделала небольшой глоток.

— А Мадам ничего не передавала для меня? Я говорила, что ей что-то известно...

— Нет. Она сказала, что ты прибудешь сюда, и я сам вызвался тебя встретить. Дальше нам позвонят.

Левочкин бросил взгляд на официантку, что с отсутствующим видом вытирала стаканы. А потом куда-то удалилась, хотя больше никого тут не было.

— Знаешь, пойдем отсюда... — вдруг решил Левочкин.

Таша уже хотела бы упрекнуть его в лишней паранойе, но тут за окном медленно прошел патруль из трех человек в черной униформе. Один встал у входной двери.

— Через черный ход... — шепнули они одновременно, но тут со стороны кухни в кафе вошло еще трое солдат Империи.

В этот раз с дробовиками. Словно не боялись своих задеть, что стояли снаружи, прямо на линии огня...

Левочкин задрожал и побелел. И хотело было игнорировать солдат до первого их требования. Но все же не выдержал и повернулся к ним. Переставшая дышать Таша видела, как у него дрожит коленка.

С дрожащим голосом он попытался вежливо спросить о чем-то фашиста, но либо ошибся в словах, либо попросту не смог что-то выговорить. Таша определенно слышала, что-то обидное....

И тут же Левочкин получил прикладом дробовика прямо в лоб и повалился прямо на диван. Несмотря на то, что Таша даже не попыталась вытащить пистолет и не делала вообще никаких резких движений, удара карманным шокером в висок сбежать не удалось...

Неизвестно где. 00:00

Тьма. Таша не знала, где они. Было холодно и сыро. Босые ноги обжигал холодный камень. Но это были цветочки...

Пытки длились вечность. Левочкин был рядом.Их, голых, держали в небольшом отдалении друг о друга. Поэтому каждый слышал чужие крики... но любые попытки обратиться к нему или к неизвестным, как удар в живот выбивал весь воздух.

Их только били, причем так, чтобы не повредить ничего лишнего, но как же больно...

Слезы давно кончились, а на невесть каком часу пришло полное смирение. Лишь бы все закончилось.

И вот ее приставили к стенке. Кажется, тоже самое сделали с Левочкиным... раздался выстрел.

Таша закрыла и почувствовала, как пистолет прижали к ее виски, и в следующее мгновение все померкло...

Империя Нихон. Китай. 17 апреля. 2046 год.

Пекин. 10:05

После той бойни, что прошла в Дзержинске, под началом Синовац, было ликвидировано еще много агентов. Где-то без потерь, а где-то также неудачно.

Но Ульрих не мог знать подробностей. Во время операции по установке нового протеза что-то пошло не так, начало отказывать синтетическое сердце.

Пришлось пережить операцию без наркоза, хирурги не были уверены, что он проснется в ином случае...

Но эта боль прошла почти бесследно, ибо вскоре Джеймс впал в кому. Потом ее продляли медикаментозно...

Так сказал врач, когда он очнулся. Теперь сердце было новое, качественное, японское. И оперировали его в лучшей клиники новой империи.

Врачи берегли его как зеницу ока, заставляли спать большую часть суток. Такой милости об империи, которую макали в грязь в Скандинавском союзе не меньше, чем фашистов с запада, Ульрих точно не ожидал. Видимо, деньги с влиянием и правда решают все. Или же... вся эта пропаганда была настоящей ложью.

Как бы то ни было, когда глаза открылись в последний раз, Джеймс увидел, что полусидит на кровати, а напротив Таггарт внимательно читает...

Киберглаза невольно напряглись, пытаясь разглядеть название между пальцев босса. 'Сто лет одиночества'? Довольно странный выбор. Хотя, Ульрих, к своему стыду, знал о ней лишь понаслышке. Так мало он на самом деле знал об этом мире.

— С возвращением. Мы все думали, что потеряли тебя, — добродушно усмехнулся Таггарт, откладывая книгу.

Что-то подсказывало Ульриху, что никому больше не было до него дела. И от этого стало еще противнее на душе.

Продолжая молчать, он отвернулся. Впервые нечего было сказать. С далекого детства, когда слова отца еще что-то значили...

— Не стоит. В России ты все сделал правильно. Именно поэтому я легко согласился отдать тебя под начало Синовац. Но сейчас она наигралась с тобой, посчитав не слишком надежным субъектом для себя. Тем лучше... теперь у тебя развязаны руки.

— Что случилось с тем, кого мы взяли? — сменил тему Ульрих, так и не решаясь поднять взгляд киберглаз.

— Он у нас в плену. Как и некоторые другие, кого удалось взять живьем. Но теперь... мы остались без ниточек, что могли привести нас к цели. Синовац ведет свою игру, и меня это сильно интригует, — несмотря на поражение, он не терял присутствие духа.

Мало кто обладает такой силой воли. Да и, похоже, его до сих пор забавляло происходящее...

— К чему вся эта борьба? — наконец поднял глаза на собеседника Ульрих. — Почему не работать вместе? Мы же все идем к одной цели, пытаемся не дать этому миру распасться... так в чем проблема?

— Проблема в том... — Таггарт посмотрел на свои руки, а потом вдруг усмехнулся. — На самом деле все просто. Просто человечество никогда не меняется. Даже когда благородная цель одна на всех, каждый видит разные пути к ее достижению. Синовац хочет работать с тем, что есть, вырвать проблему с корнем. Похвально. Но это не поможет. У человечества не будет шансов выжить с раскладом, который у нас сейчас.

— Что же тогда делать? Должны быть способы, человеческий интеллект имеет огромные возможности. Главное работать вместе, и мы все что-нибудь придумаем...

Таггарт искренне похлопал.

— Твоими бы словами, да... что уж теперь говорить. К сожалению, время упущено. Но впервые за долгое появился серьезный шанс. И если все выйдет... да что я буду рассказывать, ты сам все увидишь. Собирайся, мы уходим из этой больницы!

Его энтузиазм всегда был невероятно заразителен. Уже через двадцать минут Джеймс облачился в заранее подготовленный наряд, и вот они уже едут куда-то в лимузине.

Никаких проволочек с клиникой, и это после того, как Ульрих вновь едва не оказался на том свете. Рано или поздно такое везение должно закончиться...

Штаб-квартира корпорации 'Татикома'. 12:28

Не первый раз приходилось слышать об этой корпорации. Но лишь в общих сводках, когда корпорация 'Инфоглоб' боролась за рынки в Северной и Южной Америках. Фашисты же предпочитали работать с японцами, нежели заклятыми врагами. Никак генетическая память, да и режимы обеих империй были слишком похожи. Как когда-то давно, лет сто назад.

— У нас встреча с кем-то важным? — у Ульриха было ощущение, что Таггарт вновь распланировал все заранее.

И поэтому поместил его именно в японскую клинику, чтобы не пришлось лететь в разные страны. Похоже, жизнь сломленного киборга много для него значило...

Но Джеймс не знал, что ему чувствовать по этому поводу.

— Да. Дело, что началось в Москве, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Японцы признались, что именно они тогда были в том бункере. Больше двухсот человек экспедиции... и мы их упустили.

— А сколько вернулось? В бункере было столько крови перед запертыми дверьми, — от воспоминаний Джеймс 'поежился', да только протезы не позволяли такой роскоши.

— Где-то двадцать человек. Но они сумели унести нужные сведения... дальше след обрывался. До событий, что произошли год назад. Тогда пришлось создать иллюзию, чтобы выманить нашего врага. Это почти удалось. А потом удалось его расшевелить, он начал подчищать все возможные хвосты. Как в Москве...

— Минутку... — Ульрих поднял металлическую ладонь. — Это что-то наш враг хочет уничтожить, но не использовать?

— Ему это тоже пригодилось бы. Но не сейчас. Нет, для него самое главное, чтобы это не попало в наши руки. И теперь мы идем на встречу с одним из самых опасных людей империи Восходящего Солнца, чтобы убедиться в своих подозрениях. Это все, что нам остается... — когда лимузин остановился у высокого здания с крышей, что просто состояла из вертолетных площадок, Таггарт немедленно вышел.

Черное кожаное пальто развевалось на ветру, определенно привлекая ненужное внимание. Оставалось надеяться, что охрана, которой вокруг не было видно, не оплошает.

— Насколько это опасно?

— Просто прогулка по парку. Но вот со стороны у кого-нибудь могут и не выдержать нервы...

От предупреждения, произнесенного шепотом, стало совсем нелегко на душе. Ульрих проверил все системы. Отлично функционируют, даже лучше. Машина среагирует моментально.

Лифт отвез их не в кабинет, а прямо к вертолетным площадкам. Все они были пусты. Вокруг возвышалось еще несколько небоскребов.

— Удар могут нанести откуда угодно...

— Что ж, да будет так... — хмыкнул Таггарт.

Два вертолета прилетели одновременно. Один принадлежал боссу, а другой, напоминающий комара, привез главного японца.

Он вышел в сопровождении двух телохранителей. Сравнительно молодой, в строгом костюме, с вызывающей прической с зачесанными черными волосами.

Телохранители были выше сантиметров на двадцать, двигались в один шаг, как на марше. И были напичканы лучшими имплантатами, которые только можно найти на этой захолустной планете...

— Мистер Фримен, рад, что теперь вы открыты к диалогу, — он вежливо улыбнулся и поклонился.

Ни следа акцента в его английском...

Таггарт поклонился в ответ. И, казалось, сейчас, как и часто бывало, попросту велит Джеймсу ожидать его в вертолете.

Но вместо этого он перешел сразу к делу.

— Где записи?

— Моя сделка такая же, как и в прошлый раз. Мне нужно место в будущем мироустройстве...

— Оно у вас будет, — заверил Таггарт, но Ульрих почему-то не поверил.

Таинственный японец так вообще был сыт по горло обещаниями.

— Мне недостаточно будет вести эту нацию. Я хочу стать одним из вас. Моя семья за десятилетия доказала свою полезность.

— Но ваши амбиции непомерны для нашей организации. Мне не нужна еще одна Синовац под рукой.

В первый раз приходилось видеть Таггарта таким твердым и сосредоточенным. Такой человек мог раскататься Оскара со всеми его протезами, тот бы и пикнуть не успел.

— Вашу организацию давно пора встряхнуть. Я не дурак, и прекрасно знаю, что будет, если вы получите в свои руки эти записи... к счастью, у меня их больше нет.

Ульрих, что стоял рядом, был обескуражен. На мгновение в глазах Таггарта мелькнул страх. Но он быстро справился и не потерял лицо.

— Это было ожидаемо. Полагаю, теперь круг замкнулся... значит, шпион хорошо поработал. Раз не осталось даже копии...

Гостиница. 12:34

— Ты видишь цель?

— Да, — Кирилл настраивал сложную штуковину ровно по инструкции.

Оружие, которого раньше никогда не приходилось видеть, было таким простым и изящным, что хотелось оставить его себе.

При этом напоминало по конструкции обычный телескоп старого поколения, который часто продавали школьникам для наблюдений за звездным небом у себя дома.

— Вижу, — Кирилл наблюдал через бинокль за встречей.

Защитный экран на окне скрывал его от посторонних взглядов. Да и вся связь шла через инфолинк по специальному каналу.

— Что-то все больно легко... он совсем как на блюдечке. Что мешало прикончить его раньше?

— То, что никто не явится по твою душу, как в Новосибирске, стоит тебе тронуть их за мягкое место, — голос хакера был очень даже весел.

— Тебе удалось подкупить кого-то?

— Не совсем. Но это неважно. У тебя есть задача. Отход тебе обеспечим.

Насчет последнего были сомнения. Но у Кирилла не было повода струхнуть в самый ответственный момент. Этот человек внизу должен умереть...

Настройка устройства была тонкой, но подробная инструкция... к черту инструкцию, у Кирилла было стойкое ощущение, что он уже делал это раньше.

— Это тебе за брата, мразь... — он даже не знал, зачем это сказал, когда приготовился стрелять.

Штаб-квартира корпорации 'Татикома'. 12:35

— Не осталось. Но я знаю, у кого эти записи сейчас, — усмехнулся японец.

— Тогда почему никто не штурмовал бункер? Хотя... все понятно. У нее недостаточно сил для этого. Что ж, теперь все и правда встало на свои места, — Таггарт качнулся в задумчивости немного вправо.

— Мистер Фриман, я помогу вернуть украденное, но мои условия прежние.

— Вы создали еще один центр силы, и за это мы благодарны. Но сейчас мы не можем дать больше, иначе мир попросту развалится.

Лицо собеседника стало мрачным.

— Вы нажили себе большого врага... очень жаль. Мне было тяжело сдерживать амбиции моего императора, но теперь мы отправимся на запад, наводить порядок на Ближнем Востоке.

— Это ваше право. Но вы там завязнете. Хорошо, что у вас хватает ума не трогать Россию, — отметил Таггарт, после чего направился к вертолету.

Стоило Ульриху последовать за ним, как босс резко обернулся и жестом остановил его.

Невольно Джеймс огляделся, но ничего не заметил. Весь этот разговор выбил из колеи. Таггарт только что принял ужасное решение, ни с кем не посоветовавшись. Наверняка у него и были свои причины не доверять японцам, но всегда можно найти хоть какой-то компромисс...

Таггарт уже почти сел в вертолет, но потом обернулся в последний момент, посмотрел сначала с улыбкой на Ульриха, потом повернулся к одному из домов и козыркнул двумя пальцами...

И в следующую секунду одно из стекол пробил мощный луч света, превративший вертолет в следующее мгновение в пылающий остов.

Джеймс смотрел, как горящая фигура, которой когда-то был Таггарт, медленно шла к ним, размахивая руками. Никаких криков боли, но он ощущал эту боль всем своей протезированным организмом.

Ноги сами медленно шли навстречу и остановились рядом с обгоревшим почти до костей трупом. Вот и все что осталось от самого могущественного человека на планете... лишь пепел... как и все его великие дела.

Ульрих посмотрел на ухмыляющегося японца, которого уводила охрана с крыши для его же безопасности.

Хотелось убить его, но впереди была цель более привлекательная...

С яростным криком развернувшись, Ульрих помчался по крыше. Все системы теперь работали на высокие прыжки. Разумеется, долететь до нужного этажа не вышло. Пробив окно гораздо ниже, киборг помчался дальше.

— Всем агентам! Фриман убит! Нужно найти мразь! Повторяю, ищите недалеко от моей позиции! — дав все команды, Ульрих не надеялся, что ему кто-то подчинится.

Поэтому удивился, когда ему ответил один из личных аналитиков Таггарта.

— Мы только что обо всем узнали. Посылаю планы гостиницы, куда мог скрыться убийца... — протораторил он, и перед глазами возникла карта с нужными пометками...

Кирилл не стал дожидаться последствий и сразу кинулся бежать. Он прекрасно представлял, во что превратилась вертолетная площадка. Вторую цель достать не удалось, да и не нужно было, в последний момент хакер передумала убирать могущественного японца.

Без страха, но с чувством высочайшего морального удовлетворения, Кирилл забежал в скоростной лифт и нажал кнопку вниз.

А после сразу вылез через служебный люк и совершил опасный прыжок прямо на лестницу.

— Черт... — это оказалось больнее, чем ожидалось.

Едва руки себе не содрал...

А еще предстоял спуск вниз.

Поставив ноги по бокам, он начал быстро скользить вниз... этаж за этажом.

Не до самого последнего, а только до середины гостиницы. Там дальше можно перебраться на другое здание...

Но стоило открыть дверь, как рядом тут же возник тот самый киборг с крыши, запыхавшийся даже со своими улучшенными легкими.

Мощный удар кулаком удалось заблокировать ладонями, ценой собственных костей...

Надвигаясь, он сказал что-то по-шведски.

— Говори по-русски, — издевательски простонал Кирилл, пытаясь хоть как-то пошевелись разбитыми кистями.

Но добился только адской боли...

Ульрих не собирался долго церемониться с убийцей. Не собирался его допрашивать. И не собирался щадить, как сделал с предыдущим агентов их заклятых врагов.

Шахта лифта была отличным местом для казни. А беспомощного противника легко оказалось схватить за горло. Он даже не мог ничего сделать, чтобы воспользоваться ЭМИ гранатами на поясе...

Вот только никакого страха в его глазах не было. От этого ненависть Ульриха стала еще сильнее, чем к бывшей жене. А это еще тот показатель.

Швырнув его в шахту, Джеймс упустил лифт, что ехал вверх с огромной скоростью. И тот 'подхватил' убийцу, увозя его куда-то наверх...

— На крышу! Он едет на крышу! — быстро скомандовал Ульрих, коря себя за самонадеянность.

На середине пути в коридоре он увидел другого киборга. Который тоже имел косые глаза, но что-то не совсем похож на японца. Массивный, почти как Оскар. Да и протезы под курткой выглядели странно...

Без лишних разговоров он кинулся в бой, но системы Ульриха среагировали быстрее. Выстрел из гранатомета не причинил особого вреда, но все-таки выбил противника их колеи. Этого хватило, чтобы обхватить лысую голову и вдавить ее в стену. Удар второй рукой должен был вбить нижнюю челюсть куда-нибудь глубоко внутрь протезированной головы, но киборг оказался крепким орешком.

Поэтому затягивать битву было нельзя. Схватка продолжалась сквозь этажи. Люди прятались от первого же грохота. Тонкие стены внутри гостиницы крошились, как бумага под ударами двух механизированных людей.

Крыша была уже почти близко, несмотря на все усилия косоглазого.

Они были равными .Новые системы позволяли рвать простых противников голыми руками. И противостоять на равных настолько опытным киборгам.

На крыше, как и ожидалось, поджидал гражданский японский вертолет. Неизвестный спецназовец среднего роста вместе с командой открыл огонь по Ульриху. Но тот совершил сальто назад в последний момент, поэтому солидную часть пуль отхватил именно киборг позади.

Еще живой и готовый сопротивляться, он хотел было остановить Джеймса, но тот воспользовался слабостью врага и попросту свернул толстую шею...

Вертолет улетал, но пара выстрелов из гранатомета оторвали хвост, и тот врезался прямо в спецназовцев. Главному из них перед этим даже отрезало винтом половину лица. Новый взрыв, и все кончено.

Как не пытались они спасти своего убийцу, ничего не вышло. Злорадно отпихнув труп косоглазого, который служил щитом от пуль, Ульрих медленно подошел к обломкам и втянул запах горелого мяса.

Но не ощущал себя победителем...

Глава 7

Неизвестно где.

Металлические неприятные звуки, истошные крики где-то вдалеке, все перемешалось...

Сквозь темноту пробивался странный свет. Смрад был удушающим. Что-то холодное было вокруг, ощущалось всем телом. Пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем зрение вернулось в фокус.

Разум был как в тумане. Сильно болел затылок, но нет... раны совсем не ощущалось.

Повернув голову, Таша резко отшатнулась. На ее смотрело изуродованное пытками лицо молодой женщины. С таким холодным недоумением, что это и напугало больше всего.

Невольно она уперлась в другой труп позади, на этот раз молодого юноши... но трупы были повсюду. Это была яма, куда их скидывали. Беззвучно всхлипывая, Таша с другой встала на ноги тут же упала, запнувшись о чей-то торс под грудой других тел.

Сквозь сумрак удалось разглядеть дверь наверху. На середине пути та с лязгком открылась, и появилась фигура в капюшоне, что заставила отшатнуться назад и упасть на кого-то.

— Скорее! Нужно уходить!

Знакомый голос... неужели это...

Да хоть сам дьявол пришел спасать, неважно, лишь бы выбраться отсюда!

Приблизившись, дрожа от холода и страха, Таша схватилась за спасительную руку и позволила себя вытянуть из наполовину заполненной ямы.

— Вот, накинь, — на плечах тут же оказалось теплое пальто, которое едва не упало.

Дальше все было как в тумане. Кажется, даже сознание пару раз покинуло ее. Реальность вернулась лишь в темном фургоне, который трясло на кочках. Пару раз микроавтобус останавливался у КПП, где спрашивали документы. И каждый раз все было в порядке.

Пусть и любая остановка была для Таши смерти подобна. Хотелось поскорее бы убраться от этого места. Уже не нужны ответы на вопросы, просто наплевать.

Дрожа, но не от холода, совершенно его не чувствуя, Таша ежилась, пытаясь закрыться от мира просторным пальто. И здесь был запах трупов, от него не избавиться...

Либо этот фургон использовали, как труповозку, либо все вокруг пропахло до конца жизни...

Наконец, грузовик где-то остановился. После открытия двери все внутри осветил непривычный дневной свет. Как долго они ехали? Когда они выходили, кажется, была ночь.

Фигура в капюшоне приблизилась и присела напротив. Но почему-то в отдалении.

— Таша... — вновь сказал знакомый голос. — Ты слышишь меня?

Ответом стал пустой взгляд. Тогда мужчина снял капюшон, и Таша резко вжалась в стенку фургона. Это был ее брат... живой...

Совсем не изменился, разве что выздоровел, несмотря на последнюю стадию.

— Но ты же был смертельно болен... — только и смогла она выдавить из себя.

— И до сих пор болен, — голограмма исчезла, и теперь лицо брата предстало во всей красе.

Бледное, с неприятными черными пятнами. К тому же, теперь в свои тридцать выглядел на пятьдесят.

— Пока принимаю особое лекарство, буду жить. Но его осталось не так много, а с его источником, так скажем... я теперь не в ладах.

Но он как-то нашел в себе силы улыбнуться, хоть эта улыбка и выглядела болезненной.

— Пойдем, здесь не лучшее место для разговоров. И держись от меня подальше. Воздушно-капельным путем ты от меня уже не заразишься, но вот трогать меня не стоит...

Как одурманенная, Таша следовала за ним по мокрой траве в небольшой домик в горах. Это была та самая Швейцария, о которой были те самые, разрушенные мечты. Но теперь это уже не трогало.

Главное, что удалось спастись. Можно было почувствовать свежий запах горного леса вокруг и холодную землю босыми ногами. Внутри ее ждала заранее подготовленная одежда. К тому же брат быстро растопил камин, но требовалось время, чтобы тепло заполнило комнату. Поэтому Таша решила отвлечь себя разговором.

— Ты знаешь, что случилось с Левочкиным?

Подкинув последнее полено, брат замер, но потом все же ответил.

— Сначала я думал, что охранники по ошибке зарядили настоящий патрон, но... у него просто не выдержало сердце. Ты знала, что он сердечник?

— Нет... — сдавленно выдохнула Таша, а потом рухнула на колени, закрывая лицо руками.

Если брат и хотел ее обнять, то не мог этого сделать. Ему было больно смотреть на сестру, которой пришлось все это пережить. Таше было достаточно одного взгляда, чтобы это понять.

Слезы капали сквозь растопыренные пальцы на пол, но вскоре высохли. Их и так почти не осталось.

— Он пошел сюда... ради меня... а я этого... старалась не замечать... — стараясь подавить рыдания, тяжело дышала Таша. — Как это вообще произошло...

— Та группировка, который мы с тобой перешли дорогу, взялась серьезно за всех, кто хоть как-то им вредил или может повредить. Сотни людей по всему миру убиты или взяты под стражу. Но и их ликвидация была лишь вопросом времени... мне удалось быстро узнать, что ты в Швейцарии, и организовать побег. Каждому должны были вкатить в затылок у не пулю, а кое-что другое, что сделало бы вас трупами для остальных. Теперь же вы официально мертвы, в яме учет уже не ведется, всех сжигают одинаково. В ту тюрьму свозят самых опасных преступников во всей Новой империи. Поэтому никто не и церемонился с приговорами и судом...

От всего этого объяснения легче не стало. Может, ее вина тут символическая, но Таше от этого было не легче.

— Как тебе удалось сбежать из карантина?

Брат отошел подальше. А в следующее мгновение он оказался уже в другой стороне комнаты. Таша проморгалась, но все казалось таким нормальным... похоже, стресс. Это все чертов стресс.

— Мое лекарство, наконец, доставили через продажных врачей корпорации, — спокойно объяснил брат, словно ничего только что не произошло. — Оно помогло, и можно было начать планировать побег. Диверсия была организована удачно, жаль, что другие погибли... но они никогда бы не получили мое лекарство. А те ублюдки из корпорации получили свое, ты не представляешь, что они там с нами делали...

Его голос был ровным, даже здоровым. При этом словно был отголоском ее собственного. Похоже, эта яма окончательно заставило поехать крышей. Вот же брат, живой, а Ташу мучили какие-то сомнения.

Но вскоре и они рассеялись от невообразимой усталости, что накатила столь внезапно.

— Отдыхай... — раздался голос где-то в дали. — Мы еще отомстим им всем...

При этом Таше казалось, что последнюю фразу шептали и ее собственные губы.

Суверенная Российская Федерация. Новосибирск. 25 апреля. 2046 год.

Военный госпиталь имени Дегтярева. 20:45

Первое, что увидел Кирилл несколько лет назад, находясь где-то в транспортном самолете, так это железный кулак Мирославы, что ударил его прямо в лицо, несмотря на тщетное сопротивление полевого доктора.

Теряя сознание, он услышал пренебрежительное.

— Ничего, жить будет...

Так оно и оказалось. После такого 'подхвата' скоростным лифтом удалось отделаться лишь переломанной лопаткой и сильным вывихом плеча. Кость вылетела из плечевой сумки как пушечное ядро, повезло еще, что без открытого перелома.

Теперь же его лечили в лучшей клинике. Заодно сделали пластику лица, ибо сильный удар киборга нельзя пережить без последствий.

Оказалось, к тому же, что он прикован к кровати эластичными оковами, которые и не порвешь в таком положении, и себе не навредишь в попытках выбраться.

— Для твоей же безопасности, мразь, — процедила та же Мирослава, когда он очнулся в больнице в первый раз и попытался выбраться.

— Я все еще жду твоих извинений, — сухо сказал Кирилл, прекрасно понимая, как тяжело даже столь хорошему оперативнику ФСб сдержать эмоции.

Но в киборги не зря отбирают лучших...

— Что вообще на моей голове? Я и ее повредил? Как тиски... — но, даже елозя головой по подушке, ничего добиться так и не удалось.

Какой-то обруч изредка посылал странные вибрации, достреливающие порой до копчика.

— Это для того, чтобы с тобой не установили нежелательный контакт, — киборг стояла, прислонившись к стене, скрести руки.

Обе металлические. Обгоревшие, как всегда, на операциях. Видимо, на последней пришлось несладко...

— Достаточно просто было выдернуть мой инфолинк... — пожал плечами Кирилл, и тут же пожалел об этом.

Несмотря на вправленную кость, он и думала заживать так скоро.

— Твою мать, какой же ты все тупой... а тогда у меня были надежды на проблески рассудка...

В расстроенных чувствах она ушла, пнув по дороге тележку со всяким сложным медицинским оборудованием.

Дальше дни тянулись тоскливо, но Кирилл не скучал. Просто никаких мыслей не было. Он выполнил свою задачу. И теперь ждал завершение сделки от хакера. Она уже должна понять, что брат может и пойти лесом, достаточно будет того, что ей известно. Эта мысль и держала в бодром расположении духа.

До прихода психиатров. Или психологов... или просто психов, вообще наплевать. Если хирурги и медсестры делали все молча, игнорируя любые вопросы, даже по пустякам, то эти товарищи не затыкались ни на минуту.

— Вы точно осознаете, что совершили?

— Да, что вам еще надо? Я взорвал мразь, которая уничтожала нашу планету. Вали, и без медали не возвращайся! — в очередной раз рявкнул Кирилл.

Такого не случалось давно, вся наработанная практика за годы войн, казалось, попросту уничтожена под гнетом пережитого.

Вот и начался посттравматический стресс, только очень уж странно тот протекал... может, поэтому эти олухи так пристально занялись его изучением? Что ж, все во благо русской науки.

Один идиот сменял другого, и не было этому конца и края. В конце концов Кирилл решил, что стоит им подыгрывать во всем, тогда все поскорее закончится. Скорее всего расстрелом. Может, даже устроят показательную казнь...

— Расскажите о своем самом ярком детском воспоминании, — был очередной вопрос очередного седого психолога с бородой.

Очень даже милый старичок... такие обычно работали в концлагерях фашистов, пленных препарировали.

— Когда мне было девять лет, и уже ближе к окончанию Третьей Мировой приходилось выживать, как получится, — рассказывал Кирилл искренне, но с плохо скрываемым раздражением, словно ему приходилось звучать, как заезженной пластинке. — Жрать было нечего, приходилось ухаживать за больной матерью и моим непутевым младшим братцем. А потом из-за этого придурка она и погибла. Он решил, что может украсть что-то у будущих фашистов, я не знаю, кто были эти солдаты. В ответ они разнесли дом, где мы скрывались. Этот мелкий гад уцелел, а меня завалило, когда я пытался вытащить мать. Разумеется, бесполезно...

— Этого достаточно. А вы встречались с вашим братом?

— Встречался, и что с того? Он вновь втянул меня в неприятности, — Кирилл старался показывать полное пренебрежение к жизни брата.

Пусть думают, что действительно плевать, иначе неизвестно чем это может обернуться.

— И его семейка, кстати, тоже, — добавил он после.

— Ах, да. Молодая мама и маленькая девочка. К сожалению, выжила только девочка. Бактерия убила ее мать, но девочку удалось спасти. Очень жаль, что теперь остались только вы, как живой родственник.

Кирилл лишь мрачно усмехнулся. Никто ему ребенка не доверит, а он не горит желанием кого-то воспитывать.

Было ясно, что психолог хочет увидеть его реакцию. И остался разочарованным. Ушел с поникшими плечами, а левая рука подрагивала еще больше.

Наконец, все идиотские тесты закончились. Вновь пришла Мирослава. На этот раз с новой кожей на руках и лице. И при оружии.

— Расстрел в больничной палате будет прекрасной смертью, — сухо сказал Кирилл, внимательно оглядев бывшую любовницу с головы до пят.

Как и с Ташей, он не ощущал теперь ничего, никакой связи словно и не было между ними.

— Не дождешься. К тому же, ты слишком интересный экземпляр, чтобы тебя убивать. Даже после всего того, что ты сделал...

— Может, кто-нибудь предъявит нормальное обвинение? Или пусть отпустит...

— Хочешь обвинение? — Мирослава взяла стул и уселась напротив койки. — Загибай пальцы. То, что ты перетряхнул Управление 'С' грехом считать нельзя. Но ты навлек на себя гнев могущественных людей, посетив тот бункер... скрывался ты после хорошо, не спорю, но потом ты совсем потерял берега и поменял баланс сил во всем мире настолько, что мы теперь все не оправимся. Но тебя было приказано доставить живым... и ради этого, мразь, погибли Янковский и Нурсултан...

Горечи в голосе киборга не было. Ей приходилось терять множество друзей. Где-то в глубине души Кириллу было немного жаль бывшего капитана. Киборг убийца же... а что он? Киборги такой же расходный материал. Порой жить им в затяжном бою не больше минуты, особенно если у противника есть ЭМИ-гранаты.

— Как ты потеряла вторую руку? — вдруг сменил тему Кирилл.

— Боевая необходимость, — коротко бросила Мирослава и продолжила. — Мы сначала полагали, что ты работаешь на эту организацию, только на другое крыло. В последние годы они повадились конкурировать друг с другом... но все оказалось гораздо хуже.

— Значит, ты сама отрезала себе руку? — поднял бровь Кирилл.

Вздохнув, Мирослава ушла, не сказав ни слова. Чем выбила из колеи.

Психологи больше не проходили, зато мозг сканировали постоянно, не снимая проклятый обруч, который уже совсем опостылил.

Мирослава пришла где-то через неделю, может, позже. В этом госпитале время текло по-другому...

— Пусти мне уже пулю в башку, и покончим с этим, — мрачно попросил Кирилл.

— Так легко не отделаешься, к тому же можешь не играть в крутого. На самом деле ты боишься смерти...

Что за бред?

— С тобой хочет кое-кто поговорить. Это твой последний шанс сохранить себе жизнь, не упусти его.

Вскоре киборг вернулась не с кем-нибудь, а с президентом Суверенной Российской Федерации, Дмитрием Молотовым.

Выглядел он даже лучше, чем на экране. Пятьдесят лет, короткая стрижка с седыми висками, подтянутая осанка. Костюм представлял отдаленную смесь военного мундира и смокинга, как и у всех высших чинов.

Гладко выбритое лицо выглядело усталым, тем не менее, энергия этого человека была заразительной. Не зря им он, пришедши из ниоткуда, собрал разрозненные вооруженные силы России, превратил их в сильную армию, подарил идеологию, которая обеспечивала порядок.

Не он один, разумеется, у такого человека всегда прорва приближенных помощников и советников.

Тот не стал гордо стоять, а сел на один из свободных стульев прямо сбоку, недалеко от кровати. Теперь было отчетливо видно было его залысину на макушке.

В руках Мирославы, что осталась стоять неподалеку, была какая-то папка серого цвета.

Недоверчивый взгляд Кирилла скользил по обоим. Пожалуй, еще год назад он посчитал бы за честь встретиться с таким человеком, но теперь... ясно, что он лишь пешка. Если и играет независимо, то по правилам, что рисуют сильные мира сего. Если еще рисуют, ведь он избавился от их лидера...

— Кирилл...

— Простите, не могу отдать вам честь, — быстро прервал тот и подергал свои оковы вновь.

— Нет, мы не освободим тебя, — возразила Мирослава.

— Это ради твоей же безопасности. Первое, что ты сделаешь, это скинешь с себя устройство ограждения, и тогда ты уже не отвечаешь за свои действия, — спокойно пояснил Молотов.

Он умел говорить не только ярко свои речи у трибуны, но и тихо, вкрадчиво наедине.

— Этот ошейник на моей башке подавляет мою волю?

— Скорее, наоборот, он возвращает тебе остатки твоей собственной. Ты ведь чувствуешь себя странно, почти нет эмоций, все кажется странным, ирреальным?

Теперь, когда президент это подчеркнул, Кирилл и правда почувствовал себя таким. А еще совсем разбитым...

— Врачи провели тесты и, надо сказать, ничего удивительного нет, — задумчиво продолжил Молотов. — Ты второй такой, кто попадает к нам. И единственный, кто пока еще не убил себя при попытке к побегу. Значит, устройство ограждение работает отлично.

— Давайте ближе к делу... вам еще страну восстанавливать, — проворчал Кирилл.

Он здесь уже никто, поэтому может проявлять неуважение. Хуже уже не будет.

— Это верно. Но все мои усилия снова пойдут прахом, если я не добьюсь здесь успеха. Твое дело достаточно интересно. Мало когда увидишь человека без каких-либо признаков как своей, так и чужой личности. Ты просто никто, весь твой набор поведения не более чем реакция на внешние раздражители. По второму образованию я психолог, и смог бы написать диссертацию в том, старом мире, изучая тебя. Но сейчас это никому не нужно, разве что из академического интереса.

Кирилл молчал, хотя ему уже порядком наскучила эта болтовня. Хотя не было похоже, что Молотов бахвалился или тянул время. Он к чему-то подводил...

— Так как ты не осознаешь свои действия, их последствия, по нашим законам казнить тебя нельзя. Поэтому мне бы пришлось действовать вне рамок закона, чтобы ликвидировать такую угрозу. Может, еще успеем. А пока... у меня простой вопрос. Зачем ты уничтожил Фримана?

— Чтобы спасти мир...

— Ах, ну да, комплекс героя. Похоже, это самая сильная черта, что движет тобой. Каждый раз ты уверен, что поступаешь правильно.

— Нет такого термина в психологии, — попытался поддеть Молотова Кирилл.

— Разумеется. Но пора бы его ввести. Ты убил его, потому что тебе приказали. И ты даже не знаешь, на кого работал.

Он молчал, не зная, стоит ли что-нибудь говорить о хакере. Но это сделали за него.

— Ты работаешь на очень опасного элемента. Он действует в одиночку, разве что привлекая собственных агентов или наемников. Вернее, она. Не так ли?

Молотов прочитал ответ в глазах Кирилла. Или, по крайней мере, думал, что это так.

— Хотя, черт знает, как у этих существ с полом. Тут мало что известно... Важно другое. Ты часовая бомба. Неизвестно, как ты среагируешь, и когда. Мы потеряли твой след давным-давно, а когда началась твоя новая жизнь после амнезии, связать тебя с твоими старыми преступлениями было крайне сложно. И тут ты вновь за старое. У Управления 'С' было не так много важной государственной информации, но вот все остальное...

Молотов поднял руку и Мирослава достала первую фотографию из папки.

— К примеру, один важный конвой, который они должны были охранять.

Фотография была сделана у разбитого грузовика далеко от Новосибирска. Именно тогда начались страшные морозы, что ощущались даже в этой натопленной палате.

Трупы свалили в одну кучу... там был Лехнер и... сам Кирилл.

— Ты был мертв, по всем признакам. Но стоило людям из Управления зазеваться, как тебя не было. И тогда Мирославе удалось подобрать тебя. Тебе не кажется это странным?

— Может, они просто идиоты? — тщетно стараясь скрыть бледность, пожал плечами Кирилл, чувствуя, что его лопатка на это уже способна.

— Твои биометрические данные были приложены к отчету, что я попросил рассекретить... но обследование твоего тела уже тогда ничего не дало. Поэтому-то мы и решила, что ты просто работаешь на другое крыло организации, что противостоит Фриману с его Управление 'С'. Они то и дело обмениваются такими мелкими тычками, людей порой гибнет при этом немеряно, но мы ничего не можем с этим поделать, — Молотов сменил у Мирославы фотографию.

— О тебя было долго неслышно с тех пор, как ты сбежал на Комаре. Но мы ждали. И застигли тебя в Японии. Но было уже слишком поздно, ты сделал свое черное дело. Много хороших людей погибло, чтобы тебя вытащить, но тебя это точно не колышит.

— Мне жаль капитана Янковского, — признался Кирилл, желая хоть что-то дать Молотову в противовес его словам.

— Может быть. Но как я и говорил, это не более чем реакция на раздражителя. Настоящий Кирилл Григорьев испытывал бы неподдельные угрызения совести, возможно, встретился бы с его женой и детьми, попросил бы у них прощения. Но ты лишь оболочка, не более того.

— Хватит со мной так разговаривать! — взвился Кирилл.

— Это не то, что ты заслуживаешь, возможно. Но по-другому просто не имеет смысла. Ты не в ответе за свои действия.

— В ответе. Это все мой выбор! Я получал команды через инфолинк, встречался с ней лично. Хотя мог отказаться... но у нас был обмен.

— Разумеется. Вот только это все ширма. Ты бы делал это все, даже не будь предмета торга между вами, — он показал новую фотографию.

Кирилла и какого-то размытого силуэта. Это была одна из японских встреч.

— Потрясающий контроль над любыми следящими устройства. Хочешь услышать самую интересную вещь? У нее нет никаких устройств, что могут сделать такое. Их глушит не радио или еще какой сигнал. Наверняка тебе было интересно, как с тобой связываются с выключенным инфолинком...

— Его можно включить дистанционно, — Кирилл неотрывно смотрел на Молотова, пытаясь понять, к чему тот клонит.

— Нет, нельзя. Отследить, да. Но не включить. Нет в нашем распоряжении такой возможности. И у 'Инфоглоба'. Черт, даже у Фримана ее не было. В этом устройстве нет ничего, что может его активировать, кроме твоей собственной мозговой активности. А она у тебя на минимальном уровне. С тобой связывались телепатически... для этого ей приходилось быть близко к тебе, поэтому мы старались отследить тебя. Но ты наделал глупостей раньше....

— Это было глупо? Убить человека, который ответственен за мир, в котором мы живем?

— Ты так ничего и не понял... — вновь вздохнула Мирослава.

— Не стоит, — чуть поднял руку Молотов, а потом отдал фотографию, забирая из папки третью. — Единственный способ для нас — это сломать систему в его голове, — после чего он вновь посмотрел на Кирилла. — Ты знаешь кого-нибудь из них?

На фотографии, сделанной на каком-то приеме, были Фриман, седовласая старушка, этот блондинчик-киборг и киборг, вернее сказать, робот, который едва не кокнул его и Ташу в Москве.

— Не знаю, кто старуха, а так видел всех...

— Это был первый раз за долгие годы, когда они вылезли в свет. В Республике Техас это закончилось массовой бойней. У них много врагов, кроме нас... и это понятно. Больших ублюдков среди человечества не сыскать. Да, во многом они виноваты в том, что происходит с нашим миром. Но они не причина, они лишь следствие. А ты работаешь на причину. Теперь ты убил того, с кем можно было хоть как-то вести дела. Теперь нам придется вести дела с, как ты выразился, старухой. И это будет очень плохо для страны...

Тут Кирилл начал все понимать.

— Теперь понятно, как легко неизвестный до этого человек пришел к власти в России... как позволил у себя под боком создать Управление, которое ему даже не подчиняется... понятно, почему пришлось впустить себя корпорации. Более того. Понятно, откуда у России, потерявшей столько людей, с разрушенной цивилизацией появились такие технологии. Теперь мне все ясно. Вы, товарищ Молотов, ничем не лучше фашистов. Да и то у фашистов были яйца отказать Фриману в сотрудничестве.

— Ты все не так понял. Вернее, ты слишком однобоко смотришь проблему, — вмешалась Мирослава.

— Неужели... для меня это ничего не меняет, — Кирилл отвернулся. — Мы все проливали кровь не за это.

— Ты проливал свою кровь ради чужой прихоти, мы же за свою страну, — даже здесь Молотов не мог обойтись без бравады.

Но Кирилл замкнулся в себе и замолчал. Он не был из тех, кто не признавал компромиссы, но здесь просто компромиссов быть не могло.

— На самом деле твоя хозяйка уничтожила нашу планету. Кто знает, почему она нас ненавидит, но это так. Множество косвенных подтверждений из наших личных архивов могли бы убедить тебя, но у меня есть в этом большие сомнения. Ты работал на нее все это годы, пока она тебя не отпустила временно в свободное плавание. Все твои навыки именно оттуда. И лицо у тебя новое. Есть отличия, но теперь мы сделали тебе такое лицо, которое у тебя должно было быть.

Мирослава подобрала зеркало с тумбочки и показала Кириллу.

Датчик сердца начал пищать все быстрее и быстрее. На него смотрел не совсем тот человек, которого Кирилл привык видеть в последние годы. Черты лица отличались, даже глаза были другого света. Похоже, именно поэтому Мирослава не боялась уродовать "старое" лицо.

-К тому же, вся твоя история с твоей семьей... что-то она не сходится. У нас нет пока доказательств, но... может, твой брат знает правду. А мы знаем где он, если тебе все еще интересно.

Кирилл ничего не ответил. Он не будет иметь дела с этими людьми.

— Как хочешь, — Молотов ушел, не оборачиваясь, без тени разочарования на лице.

Мирослава же осталась и попросту швырнула папку с фотографиями в стену.

— Идиот... какой же ты идиот.

— Что ты от меня хочешь? — огрызнулся Кирилл.

Понятно, почему Молотов тянул с сутью дела, готовил почву. И правильно делал, иначе бы взрыв был гораздо сильнее. А так лишь глухое раздражение.

— Я тебе помочь хочу... но ты сам загоняешь себя в могилу.

— Пусть так, зато это мой выбор, а не какого-то теневого правительства.

Кулаки киборга сжались так, что был слышан скрежет металла.

— Подавись тогда своей свободой. Ты работаешь на ту, кто хочет истребить человеческую расу.

— Все не так! — резко возразил Кирилл.

— Убеждай себя в этом.

На этом разговор кончился. Было ясно, что уже завтра могут повести на расстрел. А, может, даже не станут тратить пулю...

Новая Римская Империя. Швейцария. 26 апреля. 2046 год.

Цюрих. Тайное убежище. 18:20

— ...собери всех союзников, что у нас есть. Их немного, но достаточно, чтобы нанести ответный удар, и все наше дело не пропало зря. Я надеюсь на вас всех. Прощайте.

На этом запись, сделанная на простой видеокассете прошлого века, обрывалась.

Убежище было под одним из неприметных баров, который содержался на деньги организации, потому что был совершенно нерентабелен, ибо на этой трассе почти никто не появлялся, кроме редких случайных путников. А для них жизнь была крайне опасна в Империи.

Обернувшись, оглядывая небольшое подвальное помещение с двумя гостями за деревянным столом, Ульрих нажал на кнопку, и проигрыватель выплюнул кассету. До этого в послании говорилось, что первыми союзниками должны были стать как Оскар, так и Даниил Ахметов.

Оба были здесь, пришли по первому требованию.

— Итак?

— Что так? Что ты хочешь услышать? У старикана было много причуд, но здесь он дело говорит, — пыхая сигарой, сказал киборг.

Почему он называл молодого Фримана 'стариканом'? Сложно сказать.

— Я уже не имею такого влияния. Синовац хочет расформировать Управление 'С'. Хочет распихать людей на ключевые должности. Молотов, разумеется, этому противится, но у него много врагов сидят на соседних креслах за правительственных столов, приходится считаться. Но главное, что эти люди лояльны Фримену. И тем, кто возьмет огонь из его мертвых рук... — было видно, что по Ахметову сильно ударила смерть...

Друга? Наставника? А, может, путеводного или морального космоса?

В любом случае Джеймс не строил иллюзий, что сможет заменить его.

— Есть ли у нас другие союзники? Фриман не называл имена...

— И правильно делал, — хмыкнул Оскар, потушив сигару кончиком металлического указательного пальца. — Сказал бы, Синовац бы всех загнала в могилу. Все рассредоточены, но так или иначе знают друг друга. Проблема в том, что некоторые работают на обе стороны, и нельзя отвечать за их лояльность. А есть откровенные предатели, как сама Синовац. Но нас много. Поэтому Синовац использовала такой подлый ход, да еще договорилась с чертовым японцем. Но мы с ним еще поквитаемся...

Ульрих скрестил руки на груди и задумчиво начал шагать от одной стены к другой.

— Более того... у меня есть подозрения, что Синовац пошла на беспрецедентный шаг. Снюхалась с нашим врагом. Не могу сказать, какими были условия сделки, но Синовац отозвала дополнительные силы Фримана из Японии намеренно, заменив их людьми этого Тоширо, — рассуждал Ахметов. — К тому же, там были агенты ФСБ. Но пасли они совсем не Фримана, а его убийцу. И забрали с собой, пока вы пытались их остановить.

Джеймс пригладил волосы назад обеими руками.

— Зачем он им нужен? Какой от него толк? Вряд ли он что-то знает...

— Но он прямая связь с нашим врагом. Один из тех агентов, что ускользнул от "возмездия" Синовац. Таких было много. И я знаю, кто он такой. Его используют уже далеко не в первый раз. Теперь он где-то в России, но я точно не знаю, где именно. Теперь он в руках Молотова, и вырвать его будет непросто...

— Плевать на него, у нас нет времени для мелкой мести, — в глазах Ахметова было одобрение, но Оскар был Оскаром, предпочитал отомстить каждого из врагов, от мала до велика. — Синовац надо отплатить той же монетой. Нужно убить ее, но подставив нашего главного врага. Иначе она станет мученицей, а нас тайно расстреляют в подвалах.

— Это не так просто, — возразил Оскар. — Ее ближайшие соратники знают о договоре, не могут не знать, без них она никто. Но начнем убирать их одного за другим, остальные затаятся. Даже если будем пытать, и они публично признаются, это ничего не изменит. Но время работает против нас, пока Синовац уверена, что мы не способны вести самостоятельную игру без нашего "гуру".

— А мы способны? — усомнился Ульрих.

— Если будем действовать вместе, у нас будут шансы хотя бы выжить. Но нужно думать о судьбе нашего мира... — пожал плечами Ахметов.

— Об этом я и хотел поговорить в первую очередь, — Джеймс вернулся за стол. — Может, это будет дележ шкуры не убитого медведя, но... Что мы будем делать дальше, когда не останется Синовац, ее сторонников и всех тех, кто может нам противостоять?

— О чем ты? — закурил новую сигару Оскар.

Похоже, совсем не стесняется портить свои синтетические легкие.

— О том, что были и другие кассеты. Фриман записывал их во время путешествий. А после его смерти я сразу получил подсказки к тайнику. Он знал, что так все и будет. Или, по крайней мере, планировал. И дал расплывчатые инструкции, что делать дальше. Для начала, нужно найти чертовы коды, что уплыли от нас в Москве, а теперь еще и от японцев. Потом... потом нам нужно в бункер рядом с Зоной 51. И пока все. Если он оставил другие подсказки, то только там, — Ульрих опустил глаза, по привычке разрабатывая моторику механических рук. — Но дело не в этом. Что мы будем делать с миром? Я видел, что делает Фриман. И еще больше он мне рассказал через кассеты. Мы делаем ужасные вещи, чудовищные... калечим судьбы людей, разрушаем целые государство. Как чертовы иллюминаты из старых теорий заговора...

— Мы они и есть, — хмыкнул Оскар. — Еще скажи, что тебе это не нравится, не нравится ощущать эту власть на кончиках пальцев...

Казалось, какая власть может быть у Оскара, который лично бегает по зараженным землям через всю Европу, но Ульрих спорить не стал.

— Дело не в этом, а в том, к чему мы в конце придем. И к чему приведем весь этот мир. Мы можем рано или поздно пойти по стопам Синовац. И уничтожить мир еще быстрее, чем это сделает наш враг.

— Я задумывался об этом, — Ахметов вздохнул. — Но какой у нас выбор? Весь мир, который мы знали, рухнул в один момент. И это была уже не наша вина. Дальше пришлось тушить пожары, что разгораются снова и снова. Ты ведь понимаешь, что лучше разрушить государство, чем дать ему окрепнуть и втянуть в одну большую войну два соседних? Порой недостаточно поменять власть. Порой недостаточно организовать одну лишь анархию. Но только такой тонкий расчет спасет человечество от истребления. Наш враг всегда устраивал провокации, такие мастерские, что проще ликвидировать саму возможность конфликта, нежели тратить бесплотные усилия на предотвращение новой войны.

— Еще хуже то, что мы не знаем, где начинается наш враг, а где мы, — покачал головой Ульрих. — Мы не знаем, к чему привели действия наше организации в прошлом. Где предыдущие руководители оплошали, и сами ввергли мир в хаос. Я не хочу повторять их ошибки, мы должны найти другой путь.

— Не раньше, чем пустим наших врагов на фарш, — "пообещал" Оскар.

— Но ведь это бесконечный цикл! Враги никогда не исчезнут, на их место придут новые.

— Безусловно, но пока есть враги, с которыми придется считаться. Это Синовац и наш серый кардинал, Локи или как его или ее еще называют, неважно, — отрезал Ахметов. — Надеюсь, ты понимаешь, что ничего не сможешь сейчас изменить. Но потом... я обещаю оказать поддержку.

— Еще поцелуйтесь, умилительно, право слово, — раздраженно затушил Оскар вторую сигару. — Ладно, как бы то ни было, у нас появились и другие союзники в этой борьбе. Ее пригласил ее сюда, — и тут же ответил на выразительный взгляд Ахметов. — Нет, ее обыскали и просканировали, нет у нее ничего, даже в интимных местах.

— Пригласи, — согласился Ульрих.

После быстро звонка в комнату вошла та самая молодая девушка, которую они преследовали в Москве. Только волосы другие, русые, на лице побои, да и прихрамывала она на левую ногу.

Ахметов медленно потянулся к пистолету.

— Расслабься, Иван, она на нашего врага никогда не работала. Или уже не работает, это неважно, — заверил Оскар.

Таша внимательно смотрела на эту троицу. Один обыскивал квартиру Левочкина, второй преследовал ее с Кириллом в Москве. А третий... на третьего Мадам вышла сама, задумав что-то грандиозное. Вернее, с Мадам связался брат и получил все инструкции. У нее был шанс отказаться, но она не собиралась больше бросать брата, никогда.

Но от одной мысли , что яма с мертвыми может оказаться лишь легкой прогулкой, что-то неприятно ворочалось в животе.

Суверенная Российская Федерация. 27 апреля. 2046 год.

Владивосток. 12:02

На следующий день после разговора с Молотовым Кирилла насильно усыпили. Он прекрасно чувствовал, что это легко может оказаться последний укол в его жизни...

Но произошло что-то другое, что сложно объяснить.

Он проснулся в одежде, вокруг были напрочь отмороженные конвоиры, а грузовик трясло на дороге так, что каждая кочка отдавались в виски.

Кстати, о голове...

— Что вы, суки, со мной сделали... — процедил Кирилл, проведя по гладко выбритой голове.

Никаких шрамов не осталось, но он чувствовал... что-то не так. Он вновь ощущал ту самую растерянность, как тогда в Ставрополе.

Паника медленно нарастала, и он не боялся расстрела, на который его и могли вести неразговорчивые солдаты. Да, это были солдаты, не ФСБ. Какой-то совсем уж элитный отряд, который появляется на поле боя, когда все плохо, и также незаметно исчезает после кровавого сражения разве что слегка потрепанными.

Нет, их Кирилл не боялся. Может, даже положит одного-двух голыми руками, какими бы они там спецами не были.

Он... просто не знал, что делать. До этого была уверенность, что если убьют, так убьют. Кирилл все равно чувствовал, что умрет героем. А теперь все было бесполезно, вылезли старые страхи, которые даже удавалось толком осознать.

Был даже страх так и не найти брата. Не узнать правду. Оставить мир на попечение его палачей...

Паническую атаку удалось с трудом подавить.

— Сиди, не дергайся, — один из конвоиров резко сдавил плечо.

Воздух отдавал морем, морозы временно ушли. Но страну, да и весь мир ждало холодное лето, как и в прошлом году. И так будет дальше, пока не закончится эта агония.

— Может, скажете, что происходит? — Кирилл пытался, чтобы голос не дрожал, а если и дрожал, то можно было хотя бы на холод сослаться.

Солдаты продолжали молчать, и даже матерные оскорбления их не вывели из себя. Разве что плотнее толкнули в лавку кузова.

Постепенно страх почти сошел на нет, но Кирилл все равно чувствовал себя неуверенно. Словно ждал, что кто-то скажет, что делать дальше. Но кому можно довериться? Да будь тут родная мать, он бы не прислушался к советам.

В мыслях о ней и прошла оставшаяся дорога. Чего не бывало очень давно...

В голове Кирилл вновь и вновь прокручивал воспоминания о том, как Иван приманил к их убежищу банду. Как до самой последней минуты во время артобстрела Кирилл надеялся, что придет погибший в Белоруссии отец и перестреляет всех этих сволочей. И братца заодно.

Но что-то не сходилось. Совсем не сходилось. Впервые он задумался именно с такого ракурса о том, что произошло в далеком прошлом. И слова Молотова о том, что с его прошлым не все ясно, окончательно добили.

Теперь сомнения были во всем. В первую очередь, в том, что он вообще был в том доме. Но где он тогда был? Руки еще помнили прикосновения к холодному телу матери, прежде чем их кто-то откопал...

Кто? Кто это был? И почему все годы до амнезии... он не мог вспомнить ничего конкретного, как бы не пытался. Какие-то огрызки, которые невозможно сопоставить, вплоть до самого провала.

Кирилл забылся настолько, что очнулся только в трюме какого-то корабля. Пролистав воспоминания о городе, он вспомнил, что узнал город. Владивосток. Здесь не было ничего, кроме военной базы. Еще один пустынный город, всех эвакуировали еще после объявления о глобальной эпидемии в Азии.

Выполнив свой долг, конвоиры ушли. Склад вокруг был набит разным металлолом, ржавым и нет. И имел прямое отношение к кораблям.

Невольно Кирилл нашел взглядом подходящую железку, которой можно было хорошо помахать, прежде чем его расстреляют.

Через дверь позади вошел Ахметов. Почти не изменился с последней встречи, только выглядел также мрачно, когда еще в его бытность Робертом Джорданом удалось отрихтовать ему морду.

— Почему я не удивлен... — Кирилл постарался сохранить хорошую мину при плохой игре. — Что теперь? Устроишь личную месть?

Тот молчал, продолжая идти вперед. Тогда пришлось схватиться за железку, но он быстро поднырнул, уходя от удара.

Моментально выпустив орудие, Кирилл перехватил его за плечо и шею. Бросок был удачным, вот только противник оказался слишком ловок, и с помощью кувырка тут же оказался на ногах.

— Идиот...

В этот раз новая атака прошла успешнее. Кирилл не потерял сноровки после госпиталя, да и лопатка была как новая. Поэтому отделался лишь разбитой губой и подбитым глазом.

Ахметов расплатился выбитым локтем зубом.

— Я еще тогда заметил, что ты бьешь, как баба, — хмыкнул он.

— Ничего лучше не придумал?

— Это ты ничего лучше не придумал, как просто позволить собой манипулировать. Я еще тогда понял, что мозги тебе промыли капитально! — Ахметов с яростью кинулся на Кирилла.

Но оба были слишком хороши, чтобы так просто дать себя ударить.

— Пошел к черту, фашист гребаный... — на языке вертелись и более крепкие словечки, но плохо соображающая голова не позволила творческой жилке показать себя на полную.

Отпрянув друг от друга, противники воспользовались паузой, чтобы восстановить дыхание.

Игнорируя боль в отбитой ноге, Кирилл начал медленно ходить вокруг Ахметова, но тот не давал обойти себя со спины, и тоже двигался, держась на почтительном расстоянии.

— Фашисты, федералы, какая разница? Ты тоже не раз менял сторону. Потому что так было нужно.

— Кому?! — Кирилл чувствовал, что теряет над собой контроль.

Он вновь искал взглядом оружие, но ржавый металл был пригоден разве что насадить кого-нибудь насмерть после броска.

— Тебе в первую очередь. Ты был одним из нас. Лучшим из нас. Молотов, конечно, умен, но и ему непросто докопаться до правды. Поэтому он думает, что ты работаешь на наших врагов. Но все не так.

Ахметов будто считал, что драка — это лучшей способ достучаться. И отчасти он был прав. Кирилл был все внимание.

— Чушь... вы похитили моего брата. Уверен, что он сейчас, скорее всего, покоится в какой-нибудь яме.

— Так вот, кто это был... что ж, ты прав. Но я не знаю, что с ним произошло, и это не имеет значения. В первую очередь для тебя, не так ли? Ты сам выбрал ненависть к нему, и ты не собираешься меняться, несмотря на то, что правда пробивает путь в твоей голове!

Кирилл уклонился от очередного удара, а потом ловкий пинок в живот отправил Ахметова в ближайший контейнер.

Он врезался в него спиной, но все-таки смог уклониться от удара, отчего бывший оперативник разбил костяшки собственных пальцев о металл.

Противник моментально воспользовался ситуацией и, развернувшись, атаковал локтем в затылок. Новая встреча с чертовым контейнером оказалась еще неприятнее.

Чувствуя, что еще немного, и его смогут победить, Кирилл отпрыгнул в сторону. Рука зажимала окровавленный нос, а с рассечения на правый глаз капала кровь. Все вокруг плыло, да и координация едва не подвела первые пару секунд.

— Ты заслуживаешь большего за свои преступления! — прорычал Ахметов. — Но я дал обещание.

— Как вы мне все надоели со своими интересными историями... — Кирилл бросил вытирать правый глаз от крови. — Ты ничего обо мне не знаешь! Все это вранье, как и то, что пытался мне втирать Молотов!

Разозлившись, Ахметов с трудом сохранил самообладание.

— Проклятье, да в тебя закатали лучшую программу по промывке мозгов! Давно не встречал такой твердолобости. Ты уже давно сам должен был начать вспоминать. Мы изменили ту штуку, что засунули в твою голову. Она уже не сможет с тобой связаться и контролировать тебя напрямую... что же, черт возьми, не так с твоей памятью?!

Казалось, что заклятый враг в отчаянии. Но Кирилл даже в таком состоянии смог понять, что это не более чем досада. И даже скорбь.

— Если будешь кого-то бить по башке, ему это вспомнить не поможет...

— Верно. Но ты должен был вспомнить наши тренировки. Мы шли рядом долгие годы, Кирилл, — от того, Ахметов произнес его имя, по телу прошла дрожь. — Но даже под гипнозом ты ничего не вспоминаешь. А так с тобой даже бесполезно разговаривать... но я не терял надежду. Я должен быть вообще в другом месте...

— Если ты ждешь безмерной благодарности за заботу, то... — Кирилл вновь вытер кровь рукавом с рассечения, цедя каждое слово от злости.

— По-хорошему, тот, кем ты был, попросил бы в тебя в таком случае пристрелить, — грустно усмехнулся Ахметов.

— Хватит говорить о том, кто уже умер!

— Он не умер! У тебя его навыки! Опыт! Инстинкты и рефлексы! Это то, что помогло тебе столько прожить. Единственная причина, по которой ты сюда добрался... по которой все еще жив!

— Даже если все это так... хотите вернуть свои вложения? Я не буду работать на вас. Как и не стал работать на Молотова. Вы одного поля ягоды...

— Зря ты отказался работать с Молотовым, он как раз гнет свою линию. И это не нравится, как нам, так и нашим врагам, — заметил Ахметов, полностью расслабившись.

Кириллу показалось, что его пытаются запутать. Вновь накатила странная слабость, но он изо всех сил сохранял невозмутимый вид. И все еще стоял в боевой стойке, напряженный до предела. И хорошо. Поможет остаться в сознании.

— Все просто. Ты хочешь, чтобы я признался, что убил того лысого. А потом вспомнил, кто это был, и как он был важен. Чтобы покаялся перед тобой на коленях, прежде чем ты пустишь пулю мне в лоб. Что и следовало ожидать от позера...

Ахметов начал качать головой с половины ошибочной теории Кирилла.

— Раскаешься ты или нет, мне все равно. Что сделано, то сделано. То были твои руки, но настоящий враг — это тот, кто приказывал нажать на курок. Твоей вины здесь нет, я просто пытаюсь вернуть старого друга. Хоть и давно уже ненавижу тебя. Но я дал обещание своему отцу. Да, именно так, наши отцы служили вместе в Белоруссии. Просто мой сумел выжить в том аду, но и после прожил недолго. Твой отец спас ему жизнь, и перед смертью он взял с меня обещание. Я нашел тебя тогда, после артиллерийского удара, когда погибла твоя мать... а после мы попали в особый отряд. И так дальше. Нас выбрали. Мы оба были отчаявшимися, способными на многое. Ты вспоминаешь?

— Нет... — Кирилл колебался.

С одной стороны, ему рассказывали долгожданную правду. Но правду ли? Не было ни одной причины доверять Ахметову. Никому нельзя было доверять. Даже Локи. Пусть все горят в аду.

— Что вы сделали с моим братом? Он был тогда под Новосибирском, когда ваш грузовик был атакован... что было в этом чертовом грузовике, что вы разнесли всю округу?

Ахметов заметно поколебался. Но потом все-таки решил говорить начистоту.

— То была приманка, уловка. Мы пытались выманить ее. И почти достали тогда. Но я не знаю, что тогда произошло. Я был в группе, что грохнула Лехнера. В твоей голове было устройство, что хорошо помогает тебе притворяться мертвым. Досталось еще от нас. Полная летаргия. Именно тогда я отнес тебя подальше из кучи трупов и дал знать Мирославе, где ты. Также я дал им знать, что ты в Японии. Да, мы засекли тебя давно. Но был приказ... не трогать тебя.

— Не было как-то на это похоже, убить меня пытались по-настоящему, погибло много людей, в том числе и мои сослуживцы, что пытались вытащить меня, — Кирилл не терял бдительность.

Но в голове все совсем перемешалось. Картина совсем не складывалась.

— Тот, кто гнался за тобой, ничего не знал о тех приказах. Я сам не знаю причин...

— Это все равно не объясняет, по кой черт вам нужен мой брат, и что вы с ним сделали. Меня заверили, что он еще жив, но что-то мне кажется, что даже его тела не найти... — Кирилл не ждал честного ответа.

Единственный, кто мог доподлинно рассказать о его прошлым, был как раз братец. Потому что Кирилл мог легко понять, когда тот врет. Это был единственный верный способ...

— Я ничего не знаю о твоем брате. Но его не было среди тех, кого мы ликвидировали. И никого не было в том бункере. Зато кто-то убил остаток людей Лехнера. Твоего брата не было и там.

— Странно, что ты не решил использовать его, как предмет торга...

— Твою мать, Кирилл! Будь благоразумен! Зачем он нам? — возмутился Ахметов.

— Это надо у твоих благодетелей спросить. Если он не у вас, то где?

— Мне это неизвестно.

Кирилл был уверен, что тот будет твердо стоять на своем. Значит, разговор был окончен.

— В таком случае, я ухожу. У меня есть еще вопросы, и если ты не можешь мне на них ответить с доказательствами, я сам все выясню, — Кирилл медленно направился к выходу из ангара.

Ахметов остался стоять на месте и даже не провожал взглядом.

Сначала шаги были медленными, но потом все быстрее и быстрее. Снаружи должна была стоять расстрельная команда, но ее не было.

Тогда в оставленном вездеходе с так удачно оставленным снаряжением, должны были заложить бомбу.

Но через пять километров и взрыва не произошло.

Теперь Кирилл окончательно потерял всякое понимание реальности. И, несмотря на помощь, злость на Ахметова только усилилась...

Новая Римская Империя. 29 апреля. 2046 год.

Цюрих. 22:48

После смерти Фримана и новых открытий, от которых сознание переворачивалось наизнанку, Ульрих вновь почувствовал себя на вторых ролях.

Казалось, так и должно быть. Оскар опытнее, давно знал Фримана и его дела. Вся эта сцена в кафе была не более чем игрой. Все здесь играли, а вот Джеймс пытался быть собой, при этом теряя себя еще больше.

Но чем дальше все это шло, тем больше казалось, что киборг ведет какую-то свою, собственную игру. Такую же вел Ахметов, который просто взял и исчез с радаров в ответственный момент. Вот только в его лояльности он не сомневался.

Оскару же Ульрих не доверял, с первой самой встречи.

Поэтому, как мог, собирал все доступные силы, заявляя свое право на наследование. За несколько дней, благодаря блестящему уму топ-менеджера 'Инфоглоба', Джеймс имел в своем запасе больше девяноста процентов того, что контролировал лично Фриман. Да, часть из этих возможностей была под Ахметовым, и от многих из них Синовац уже избавилась.

Наиболее значимые детища Фримана были расформированы и перемешаны с другими людьми, либо же наполнены подпевалами Синовац.

Поначалу у Ульриха были сомнения в виновности женщины. До самого последнего момента. Он начал действовать еще до того, как получил исчерпывающие доказательства, которые принес тот же таинственный человек, что и доставил кассету с посланием. И, похоже, у этого человека уровень допуска был гораздо выше.

Так, казалось, почему бы ему не стать во главе? Но нет. Фриману нужно было 'публичное' лицо, и выбор пал именно на бывшего топ-менеджера.

Ощущать такую власть было непривычно, даже страшно. Но не так страшно, как иметь под рукой доказательства, из-за которых Синовац не постесняется сбросить ядерную бомбу на мирный город, если потребуется.

Может, именно поэтому Фриман запретил использовать эти сведения до нужного момента?

Может, не был уверен в их достоверности? Но Ульрих провел независимую экспертизу несколько раз. Видео и аудио дорожки были настоящими, никакого следа подделки.

Тогда, почему, имея на руках все эти доказательства, Фриман не предотвратил хотя бы покушение на собственную жизнь?

Вновь и вновь прокручивая все, что произошло, Джеймс пришел к выводу, что Фриман не просто знал, но готовился. Этот последний его жест...

Тогда пошла проверка, экспертизы. Люди Ахметова увезли тело в неизвестном направлении, но до этого при Ульрихе было взято несколько десятков образцов. Сомнений быть не могло после десятка экспертиз...

Но, все еще не веря, Ульрих провел поиск двойников, дублеров, но тот никогда ими не пользовался.

Зато нашлись некоторые странности. Вероятно, речь шла об отце или, скорее всего, деде Фримана в одном старом отчете за семидесятые годы. И тот сразу был отброшен за ненадобностью.

Разобраться бы в настоящем, прежде чем лезть в прошлое...

— От Ахметова все еще нет ответа, чем он занят? — спросил сидевший в просторном лимузине Оскар.

Для двух киборгов здесь было тесновато, но пришлось приспособиться.

— Единственное сообщение, что я получил, было вчера. Он сказал, что на пороге чего-то важного. Даже если нет, он хотя бы занят делом, в отличие от нас, — поднял бровь Ульрих.

— Сомневаешься в наших новых союзниках?

Сдержавшись от высказывания личного недоверия не только к этой странной Мадам, ее маленькой подручной, но и в самом Оскаре, Джеймс лишь покачал головой.

— Я этого не говорил. Мне просто не нравится их план. Я не доверяю их источникам. Вокруг столько дезинформации, в том числе и подкинутой самой Синовац. Сейчас она не считает меня угрозой, но наверняка расставила ловушки, чтобы был повод избавиться от нас. И вот сейчас за сотрудничество с врагом мы можем спокойно взлететь на воздух прямо в этой машине.

Ульрих потянулся и открыл окно в крыше старомодного лимузина, чтобы впустить немного свежего воздуха. Здесь, в Цюрихе, это можно было себе позволить. Во многих других городах работала промышленность, в том числе и на старых технологиях.

— Если бы она хотела расставить на тебя ловушки, то вернула бы под твое крыло парочку амбициозных акул, от которых избавился с твоим приходом Фриман, чтобы защитить своего протеже. Эти личности бы тебя разорвали, и даже бы не подавились.

Ульрих в этом не сомневался. Он пролистал дела десятков, если не сотен людей. Многие из них заслужили суд Линча на глазах у всего человечества.

Но каждое такое личное дело было гарантией их лояльности. Ибо уничтожить кого-то с ресурсами организации было делом одного часа. Для рыбок покрупнее — день. Чтобы организовать целый переворот, требовалась всего неделя.

Разумеется, искушение использовать эту власть, чтобы заставить сброситься с крыши проклятого японца, было очень сильно. Но до него он доберется позже, сейчас он под крылом Синовац.

И она собирается выполнить то 'обещание', которое якобы дал Фриман. А это значит, что из шестерок могущественный японец станет посвященным во все дела. Получит определенный иммунитет. А что дальше? Дальше им могут заметить всех. И Ульрих понимал, что один из первых кандидатов на замену. Неважно, насколько он будет лоялен, новая власть во всем стремилась избавиться от старой. Это означало скорый конец этой организации, и это было очевидно всем, кроме Синовац и ее подручным.

— Тогда чего же она ждет? — Джеймс посмотрел в сторону, чтобы его взгляд не выглядел подозрительно.

— Когда ты сам оступишься. Или когда прищучит других, кто может встать на пути, — хмыкнул Оскар, затушив сигару.

— Чего же она добивается? Какая конечная цель всего этого, кроме абсолютной власти над миром?

— Ну... тут много чего можно придумать, на самом деле. Это тебе кажется, что ты не будешь знать, что будет, когда туда доберешься. А вот она метила туда уже давно, даже слишком.

Ульрих начал сомневаться, что Оскару действительно сорок лет. Пластика сегодня творила настоящие чудеса. Фриман действительно был молод, это читалось в каждом движении. А вот Синовац не стеснялась своего возраста, в отличие от той же Мадам, которую Ульрих видел всего один раз, через видеосвязь. И его киберглаза легко проанализировали ее движения. Минимум семьдесят лет, тело никогда не обманывало. Жаль только, это было все, что удалось выяснить о новой таинственной союзнице.

— Так что? Мы уже достаточно обеспечили себе алиби? — Джеймс сверил время по внутренним часам.

— Подожди. Еще рано. У нас еще после 'романтический' ужин, если ты не забыл...

Как об этом забудешь.

Тюрьма.

Когда Таша услышала приказ Мадам, у нее все похолодело внутри. Ей предстояло вернуться обратно в ту тюрьму. Более того... человек, который был нужен, уже давно был в той самой яме с трупами. Предстояло не только найти его, но и извлечь мозг. Прямо там. Оказывается, из трупа еще можно было что-то извлечь...

Разумеется, о том, что человек мертв или уже будет мертв, их новые союзники не знали. Пока что это была операция по извлечению сведений из еще живого тела.

Находиться с этими людьми было физически неприятно. Особенно пока на нее пялился этот Ахметов, прекрасно зная, с кем имеет дело.

Просто чудо, что удалось выйти оттуда живой.

Но дальше только хуже. Давно следовало остановиться, но, похоже, каждый ее шаг против течения ведет к другим, худшим последствиям.

Во время брифинга брат был рядом. Он уже давно работал на Мадам, пришел к ней давно, после своей миссии в Японии, где ему удалось добыть часть столь важных для всех сведений.

Но добывал он их совсем для других, кто и заразил его в отместку вирусом. Свои мотивы брат так и не объяснил, как и не объяснил, почему же эта вещь так важна для всех.

Непохоже, что это был какой-то Святой Грааль, что давал кому-то право владеть этим миров, нет это не было причиной для событий мирового масштаба. Так, мелкая стычка интересов...

И быть в ней пешкой было отвратительно. Но даже вне этой борьбы Таша, как и три, а, может, уже два с половиной миллиарда человек, была такой же пешкой. С той лишь разницей, что здесь можно было увидеть, кто именно заносит удар за спиной человечества...

Тюрьма охранялась строго, непонятно даже, как брат ее тогда вытащил. Но чертова организация, с которой Мадам вынуждена была сотрудничать, предоставила все лучшее, чтобы у них было.

Лучший камуфляж, глушилки и прочее, все, что могло понадобиться на столь важной операции. Нельзя было, чтобы даже в туалете свет моргнул, иначе тревоги не избежать.

Было ясно, что сюда свозят не только врагов Четвертого Рейха, но еще и всех, кто не угодил той старой карге, против которой они и борются. Но карга была лишь началом.

Мадам смотрела гораздо дальше. Вся эта воровская организация была не более чем прикрытием для куда бурной деятельности.

Задействованные агенты повсюду, целые операции через подставные организации, в том числе и криминальные, все это говорило об участии не только в каких-то локальных событиях, но и вообще в мировых.

В голове постепенно сложился тот образ, о котором говорили Моисей и тот человек со страшными глазами. Мадам когда-то имела невероятное влияние, но с тех пор оно лишь уменьшилось, и ушло в тень.

Теперь же, не кому-нибудь, а Таше предстояло поставить точку. Такой шанс выпадает мало кому, и кроме чистого везения здесь ничего не было. По крайней мере, так было проще успокоить себя по ночам, когда брат вновь ушел.

Впрочем, лучше было знать, что он просто жив, чем смотреть на страшные мучения того, кто заключен в гниющую оболочку...

Таша попыталась очистить свои мысли перед самим проникновением. Потренироваться с новым оборудованием много не дали, приходилось надеяться на свою удачу. И небольшую помощь со стороны новых союзников.

Только благодаря им удалось получить секретные данные на весь план тюрьмы, на личное дело каждого охранника. Этого недостаточно, чтобы выявить все слабости и найти брешь, но хоть что-то.

Новый камуфляж не создавал никаких переливов в воздухе, а построенные на тонком экзоскелете сапоги до верхней части бедер позволяли прыгать на большие расстояния. Разве что следы на подтаявшем весеннем снегу не маскировали.

Поэтому за периметр оказалось проникнуть легко. Собаки и детекторы не смогли учуять нарушителя. А люди были слишком сосредоточены на охране внешнего периметра. Внутри людей доводили до такого состояния, что им не удастся сбежать. Не говоря о том, что некоторым надевали браслеты. И не на шею, как в фильмах про продвинутые тюрьмы, а на ногу. Работает не хуже слабенькой мины...

Подавив неприятные чувства, Таша продолжала продвигаться вперед. У устройства, что было вживлено в чужую голову, имелся небольшой радиомаячок. Сами ямы не охраняли, только после специальной комиссии труп сбрасывали вниз, так что никаких побегов через смерть, кроме сверхпрофессиональных, как было с Ташей.

Вокруг говорили на непонятном языке. И эти вежливые, порой даже обходительные голоса настолько не вписывались в атмосферу фабрики смерти, что попросту теряешь веру в человечество.

А вот и чертова яма. Маска защищала от ужасного запаха, но тот все еще стоял в носу, не выветрившись после предыдущего визита.

Никаких радиопереговоров с Мадам не было, риск слишком велик. Но все же Таша не могла доложить в пустоту.

— Я на месте...

Стоило сказать, что фашисты уже уничтожили труп, и уйти. Но не выйдет. Они копили их, пока не заполнится яма, и только потом сжигали всех в специальном крематории. Желающих провести здесь отпуск было немного, поэтому и мертвых тел прибавилось не сильно.

Хотя, как вообще удалось запомнить, насколько заполнен этот проклятый котлован?..

Детектор указал точное местонахождение невидимым для постороннего глаза лучом. Всего ничего, нужно лишь передвинуть с десяток тел, в основном мужских.

Попытки отвлечься уходили в Москву, где такие тела еще и двигались. Поэтому от любого случайного движения руки или ноги перекатываемого мертвеца дрожали руки.

А когда последняя бедная женщина перестала быть препятствием, Таша резко отшатнулась.

Ее целью был никто иной, как Левочкин...

Но как... почему...

В голове роились десятки вопросов к Мадам. Но после. Несчастному Левочкину уже не по помочь, а у нее важная миссия.

Точнее, не просто миссия. Появится предмет торга. Предавать никого не хотелось, но просто так, без ответов, Таша уходить не собиралась.

Даже если это будет стоить жизни!

Ведь брат не боялся искать ответы, никогда...

Небольшое устройство, скорее, как высокотехнологичные щипцы должны были достать какую-то микросхему из спинного мозга.

После пары попыток перед отправкой Таша научилась все делать безошибочно. Поэтому не повредила микросхему, когда щипцы проделали дыру в затылке Левочкина. Неприятные разрывы плоти и хрящей отдавались ушах. А потом прибор моргнул зеленым огоньком. Есть...

— Прости...

Таша перевернула Левочкина. Его глаза смотрели с недоумением... но они же были закрыты!

— Мы сделали свое дело, все идет по плану, — раздался сзади голос брата.

Таша едва не вскрикнула. Он стоял позади, всего в двух шагах.

— Как ты здесь оказался?!

— Я всегда был рядом, разве ты не знаешь? Теперь, когда приманка сработала, у нас появился предмет для торга. Теперь Арина и этот триумвират, который думает, что может заменить Фримана, будет лежать у наших ног. Но они ведь всего лишь инструменты для наших целей, ты ведь понимаешь?

Таша ничего не понимала. Почему она прекрасно знала, кто такой Фриман, когда она первый раз о нем услышала?

— Ты туго соображаешь. Впрочем, так было всегда. Как может быть иначе, если все свои сильные черты ты отдала своей фантазии? То есть мне.

Он исчез. И мгновенно появился у выхода из ямы.

— На самом деле все это происходит в твоей голове. Я имею ввиду наш разговор. Пора закончить с этим фарсом, но сначала тебе выбраться отсюда и затаиться. Есть вопросы? Разумеется. Но сейчас не время. Затаись и исчезни. Я приду, как только ты будешь в безопасности. Ты знаешь, что нужно сделать.

И брат исчез окончательно. Просто растворился в воздухе. Это был не камуфляж, а магия...

Наверняка при встрече Мадам что-то ей вколола. Какой-то яд. Не хочет, чтобы желанная добыча пропала вместе с ней...

Цюрихский оперный театр.

— Время, я полагаю, — сверился с часами в киберглазах Ульрих.

— Верно, — кивнул Оскар, и оба киборга вышли из лимузина.

Оперный театр едва уцелел в свое время после всех катаклизмов. Было бы жалко терять такое наследие. И так было потеряно слишком много.

Охрана не препятствовала. Командир даже честь отдал.

— Что-то они любезны, — Джеймс не понимал, почему люди Синовац не пытаются их задержать и проверить.

Встреча не была назначена заранее, все согласовывалось за последние минуты. Да и после их никто не сопровождал, особенно с ЭМИ-гранатами.

Стоило Оскару остановиться, как Ульрих кинулся в сторону. Жалко было древний театр, но выхода не было. Отвлекая противника выстрелом из гранатомета, Джеймс смог добраться до ближайшей деревянной двери и выбить ее плечом.

— Думаешь, Синовац будет тебе доверять?! — крик в инфолинк вышел истеричным, но, черт побери, Оскар был последним противником, с которым хотелось связываться. — Она убьет тебя при первой же возможности!

— Кто тебе сказал, что я работаю на нее? — хмыкнул предатель, и ударил помехами по всем системам.

Справившись за мгновение с белым шумом и дрожащим изображением в киберглазах, Ульрих ответил тем же, даже сильнее.

Все-таки Оскар давно не приходил апгрейд.

— Sсheiβe! — раздалось в ответ.

Но рано радоваться. Люди Синовац, похоже, не вступили в бой, а покинули театр. Это было испытанием для Оскара. Он должен был разобраться с неприятным элементом в ее мозаике в одиночку, доказать свою преданность.

Петляя по коридорам, Ульрих успел отмести вероятность того, что Ахметов к этому причастен. Он даже не отходил в сторону по просьбе Синовац. Потому что не было этой просьбы.

Здесь Оскар пришел сам. Сам все организовал, а ему дали лишь отмашку. И заодно воспользоваться их общим планом, чтобы заманить Ульриха в ловушку.

Стоило догадаться, что в таком живописном месте Синовац встречаться не будет, пусть она и, по слухам, она без ума от театра.

Но зачем наигранная игра актеров, когда можно посмотреть спектакль в своей собственной постановке?

Пока вскрывалась вся подковерная интрига, машина действовала быстро. План здания был найден, осталось лишь организовать ловушку на опасного киборга.

А потом сбежать тайно, ибо на открытом воздухе с погоней на хвосте конец наступит быстро...

Стоит же вызвать подкрепление, как начнется война. И если Синовац знала его слабые места, то Ульрих ее нет.

Но если он выживет, то все будет свалено на Оскара, который решил захватить власть в свои руки.

А это позволит выиграть хоть немного времени...

Машина помогла поставить ловушку. Наблюдая за своим противником, Ульрих прицелился из своей новой руки. Небольшая рельсовая пушка могла пробить все это здание насквозь при идеальных условиях. Так что на тупую башку киборга точно хватит...

Похоже, что и он его увидел.

Но продолговатый снаряд вылетел раньше... и пролетел насквозь!

Замешкавшись на мгновение, Джеймс рванул прочь. Но Оскар, оказавшийся совсем в другой стороне, пробил своим массивным телом каменную стену. А потом они вдвоем пробили следующую. И еще одну...

И вот они вылетели прямо в центральный зал. Противник швырнул Ульриха на кресло в первом ряду, где он и расслабленно развалился.

Правый глаз забарахлил, а с виска текла кровь. Пока начинка в мозгах не даст отключиться, да только многого это не даст.

Битва киборгов — это шахматы. И Оскар только что съел ферзя и угрожает поставить мат.

— Никогда нельзя недооценивать предсказуемость. Тебя обманул простой информационный фантом, какой позор... — хмыкнул немец. — Именно поэтому не ставлю себе киберглаза, а все время пересаживаю себе новые.

— Лучше бы пересадил себе мозг... — прохрипел Ульрих. — Для интригана ты недостаточно умен, но при этом недостаточно туп, чтобы просто быть марионеткой на ниточках. Несчастный ты человек.

— Хорошо сказано...

Машина позволила уклониться от заряда дроби, что разнес кресло под ним в клочья. Снова рельсовая пушка, в прошлый раз подвела, но теперь враг прямо перед ним, никуда не денется. От такого выстрела не увернуться...

Но Оскар попытался. Вернее, его системы пытались спастись.

Не вышло. В голову на ходу было стрелять рискованно, но вот пробить солнечное сплетение — раз плюнуть.

Жаль только этого мало, чтобы свалить такого мастодонта.

— Неплохо для какого-то клерка... — едва удержавшись на ногах, Оскар сплюнул кровь.

Ульрих не успел добраться до ближайшего укрытия. Сначала выстрел разнес половину запястья вместе с рельсовой пушкой.

А следующий залп повредил грудь, разорвал щеку, но хуже всего... повредил глаза. Чистое везение...

Ноги сами бежали вперед, но машина не могла проводить нормальный анализ без изображения. Оскар же, несмотря на свои размеры, двигался слишком тихо, чтобы предугадать его следующий ход.

Один глаз работал, но с трудом. Второй, похоже, вообще вывалился...

Остался еще только гранатомет... но толку от него.

Впрочем, спрятавшись за стеной, Ульрих услышал хриплое надрывное дыхание вдалеке. Сначала показалось, что это его собственное... но нет, похоже, Оскару крепко досталось. При всех его наворотах не поставить себе нормальную систему жизнеобеспечения?.. Идиот.

— Ты все-таки кого привел... нечестная игра, я сражался с тобой на один... — громко, насколько позволила рана, сказал Оскар.

Каждый шаг давался тяжело. Это был шанс.

Изображение то и дело пропадало или показывало совсем уж искаженную картинку. Но для хорошего выстрела хватит...

Вынырнув с перекатом, Ульрих не рассчитал силы и врезался в противоположную стену, оставив глубокие трещины.

Впрочем, это дало хорошую опору. Граната влетела прямо в шею Оскара...

Взрыв оторвал голову и разорвал ее в клочья. Впрочем, это дорисовало лишь воображение.

Последнее, что увидели поврежденные глаза в театре, так это силуэт позади. Смутно напомнило да Сильву, но это невозможно. Киборг, похоже, предан Синовац без остатка.

Но здесь могли быть еще киллеры, поэтому нужно было убираться. Хоть куда.

Инфолинк тоже поломался. Вероятно, после удара об стену. Или же его попросту глушили. Оставалось лишь бежать вслепую, надеясь, что хоть изредка сломанный глаз порадует картинкой...

От смерти Оскара Ульрих почувствовал мрачное удовлетворение. Никогда не нравился ему этот психопат.

Но проблем стало еще больше. Даже Ахметову нельзя доверять. Никому нельзя доверять!

Кажется, он плутал вслепую уже несколько часов. По крайней мере, он был еще в городе. Где-то на крышах.

Кажется, убегал либо от гражданских, либо от вооруженных солдат Империи. Пока не послышался в голове спасительный голос.

— Следуй моим указаниям, я выведу тебя.

Это была та самая Мадам, с которой они теперь работали.

— Если замешкаешься, тебя возьмут в кольцо!

Неужели все на самом деле так плохо? Но какой был выбор...

Глава 8

Кирилл посчитал, что прошло уже около трех месяцев с тех пор, как Ахметов "отпустил" его на все четыре стороны. Он не собирался больше прятаться. Не собирался больше искать Локи.

И не было никакого смысла убегать от властей. Неизвестно, чего добивался Ахметов, отпуская опасного врага, но сделанного не воротишь.

Впрочем, Кирилл не сомневался, что в случае чего им удастся все быстро исправить. Только на этот раз окончательно.

Поэтому оставалось лишь найти союзников. Или, по крайней мере, тех, кто точно не захочет пустить пулю в лоб.

Молотов был далеко не лучшей кандидатурой. Но если правильно удалось понять все чертову иерархию, он не состоял в этом чертовом теневом правительстве, а лишь занимался своей собственной страной.

Такая позиция Кириллу тоже не нравилась, полумеры редко ведут к хорошим вещам. Но пришлось признать, что для сохранения мира он сделал больше, чем многие других такие правители.

Имперцы, что японские, что европейские уже подумывали о захвате новых территорий. Война неизбежна, несмотря на морозы, что сковали планету.

Лето было холодным, температура мало где поднималась больше десяти градусов. И если выращивать в закрытых куполах пищу еще было можно, то промышленность сильно страдала, требовалось много энергии для поддержки нужных условий в зиму.

На эти и многие другие проблемы удалось насмотреться во время скитаний по Дальнему Востоку и Сибири. Противовесом же стал успех в борьбе с остатками фашистов и других бандитских группировок. Далеко не все могли позволить себе прогреться, даже с помощью лесов. А по вырубленным просекам найти их не составляло труда.

На мгновение Кирилл даже пожалел, что не застал этот триумф...

Мирослава приняла его холодно. Но кое-какое оправдание в запасе было. Ахметов официально дезертировал вместе с остатками расформированного Управления С. И прихватил Кирилла из военного госпиталя под предлогом эвакуации. Был создан псевдотеракт, где был выпущен вирус гриппа, который приняли за бактерию. Вот только он сам исчезал из организма через сутки.

Но в суматохе этого было достаточно, чтобы украсть одного человека. Даже столь важного для правительства.

Кирилл узнал эту историю из уст самой Мирославы. И даже подивился благородству Ахметова. Можно было бы распылить и настоящий вирус, с этих сволочей из его братии станется...

— Мне сложно будет поверить в твою историю, — призналась киборг, сидя напротив в комнате для допросов.

— Я знаю.

Кирилл чувствовал себя спокойно. Было даже странно говорить правду в такой обстановке. Его готовили на протяжении многих лет держаться под самыми изощренными пытками, если судить по обрывкам личного дела. А здесь он сам выкладывал всю подноготную.

Вся история, что началась с больницы.

— Да, у меня тогда было другое задание. Среди больных был пациент, из образцов крови которого можно было сделать лекарство, — поделилась откровенностью в ответ Мирослава. — Мне нужно было его выкрасть. Но... я столкнулась опасным врагом. Он не только разобрался с пациентов, но и уничтожил все образцы. И едва не убил меня.

— Это не тот киборг, что гнался за мной у япошек? — Кирилл плотнее сжал пальцы, в то время как руки спокойно лежали на столе.

Его психическое состояние нормализовалось за время путешествий. Но если предаваться воспоминаниям, даже совсем недавним, мозг начал шалить, будто память стала естественным раздражителем.

— Нет, не этот. Тот был массивный, как танк. Нурсултан смотрелся по сравнению с ним просто блекло...

Вновь воспоминания о товарищах, погибших ни за что.

— Скажи, зачем Ахметов повез тебя во Владивосток? Он уплыл оттуда на корабле в неизвестном направлении... с тобой все дела можно было решить гораздо раньше, — заметила Мирослава.

Кириллу оставалось только пожать плечами.

— Может, у него не было времени. Или он все же надеялся, что я отправлюсь с ним...

— Почему ты этого не сделал? Если ты теперь здесь, то мог бы стать нашим среди его людей. Все предыдущие попытки внедрения были обречены на провал.

— Я думал об этом. И понял, что не хочу иметь с ними никакого дела. Я не хочу иметь дело и с вами, но у меня просто нет выбора. У меня нет другого способа узнать правду, но я хочу сделать это сам, потому что не верю ничьим словам.

Мирослава не смотрела на него, как на инопланетянина. Скользило неодобрение, да. Но было во взгляде и достаточно понимания.

— В нашей ситуации твой шкурный интерес гораздо лучше каких-то серьезных идеологических мотивов, — констатировала Мирослава. — Уверен теперь, что не сорвешься при первых же звуках знакомого голоса?

Кирилл провел ладонью по едва начавшим отрастать волосам. Он сильно осунулся из-за скромного провианта, и теперь напоминал скелета. Особенно не радовали ввалившиеся глаза.

— Я сомневаюсь, что смогу теперь его услышать у себя в голове.

Суверенная Российская Федерация. Новосибирск. 1 июня. 2046 год.

Штаб-квартира ФСБ. 18:59

Молотов больше не приходил лично. Все вопросы у нему передавала Мирослава, которая продолжала это дело, несмотря на несколько предложений уйти на более приоритетные операции.

В другой момент никто бы и спрашивать не стал. Но, похоже, Молотов доверяет каждому из своей маленькой команды расставлять приоритеты самостоятельно. По крайней мере, никто одергивать ее не собирался.

Дело казалось бесперспективным, но ровно до момента, когда с помощью доступа к целой агентурной сети Кирилл не вышел на Ташу.

Или она не вышла на него. Или они оба.

В любом случае, это была не столько удача, сколько расчет обоих. Кирилл не имел точного плана, только лишь наброски. Не сравнить с наработками Локи, но у него был целый штат советчиков.

Нет, никто ему не подчинялся. Просто если возникала идея, ее проверяли, и достаточно оперативно, не жалея ресурсов. Похоже, Молотов собирался играть по-крупному...

Разумеется, им нужны были все те сведения, за которыми полмира гоняется, словно бешеные. Не для себя, а как предмет торга.

Особенно пригодится при усилении на границах Японии. Тот чертов японец, с которым встречался убитый Фриман, вошел в тайный совет теневого правительства под покровительством нового председателя. Редкая удача.

Казалось, Молотову просто завидно, но тот и в самом деле туда не рвался, стараясь, наоборот, вести собственную игру. Пока он не переходил дорогу, но это лишь пока...

Нужно было действовать быстро. Поэтому разговор с Ташей стал настоящей удачей.

— Ты нашла то, что все так ищут? — Кирилл надеялся, что канал достаточно защищен.

Впрочем, для Локи нет ничего невозможного...

Они оба изменились с той последней неприятной встрече в Ставрополе. Но никто не заговорил ни об этом, ни об отношениях. Сейчас только деловой интерес, ничего больше.

— Можешь считать, что да. Все сведения у Мадам.

— Ты так легко это говоришь...

Откуда-то позади со стороны Таши послышался приглушенный голос. Она на мгновение обернулась и сделала неопределенный знак рукой.

— Не благодари. Это то, что я должна была сделать. Уверена, что ты распорядишься всем правильно.

Связь моментально оборвалась, оставив Кирилла в замешательстве.

Швейцария. 1 июня. 2046 год.

Убежище. 18:59

— Так с кем ты говорила? — спросил Ульрих.

Уже давно потерялся счет времени, сколько он уже здесь прятался. Мадам вызвала свою девчонку, чтобы встретить его, полуслепого, среди улиц.

Поврежденный инфолинк так и не дал вызвать помощь. Да и опасно это было, Синовац могла взяться за Джеймса всерьез. Хотя, потом выяснилось, что она бы не решилась. По крайней мере, не сейчас.

Огромную часть организации ей не удалось бы взять под контроль, а это чревато ненужной войной за власть. Не все рады единому правлению, тем более, что старая женщина была совсем непопулярна. Но в умении давить каждому на больное место ей не откажешь.

Поэтому Ульрих, получив доступ в сеть, забился в самый темный угол. Ахметов сделал тоже самое, вернее, даже пошел дальше. Просто ушел со своими людьми и растворился в Канаде и остатках Штатов. Потребуется время, чтобы собрать всех вместе.

Ульрих же не стал мудрить. Все его люди были на ладони, но паутина теперь была сплетена настолько, что стоит лишь слегка ее порвать, как начнется защита своих интересов со стороны каждой организации, которая подчинялась ему непосредственно. А дальше были организации поменьше, и так до самого последнего человека.

Единственным слабым местом была семья... но инсценировать ее гибель и вывезти тайно куда подальше труда не составило. А отвлечением внимания стала гибель того, кто поучаствовал когда-то в том, чтобы Джеймс лишился своего места в 'Инфоглобе'.

Но так как все сложилось даже лучше, смерть его была быстрой. Просто так оставлять подобное нельзя. К тому же, убитый сыграл свою полезную роль.

Такой цинизм ничуть не смущал Ульриха. Вся его страстная речь о других методах перед Оскаром и Ахметовым была совсем о другом.

Но они были правы. Пока без них не обойтись.

Равно как и не обойтись без новых подозрительных союзников. Нет, Ульрих не доверял ни этой девчонке Таше, ни ее Мадам.

Было ясно, что они играют ради своих интересов, и пока Синовац жива, одна лодка на троих — приемлемый вариант.

Но вот дальше...

Правый киберглаз удалось кое-как починить, но видел он все еще плохо. Зато без перебоев. Другие системы еще кое-как работали, но без специальной клиники ничего не подправить.

Ложиться туда сейчас — это высокий риск умереть на операционном столе, найди хоть дважды надежных врачей. Синовац нужна неразбериха. И его смерть — лучший вариант.

Искать новое убежище — тоже рискованно. Поэтому пришлось воспользоваться гостеприимством Мадам, что появлялась здесь достаточно редко. Все-таки она даже старше Синовац, не иначе.

Разумеется, Ульрих искал данные по ней и ее девчонке. Но по девчонке кроме базовых сведений ничего не было. А про Мадам ничего не было. Целые блоки информации за последние десять лет просто отсутствовали, а до этого просто пустота.

А прямо задать вопросы... Джеймс был не такой дурак, чтобы их задавать. Все равно не ответят...

К тому же, были сложности в общении. Он не так давно начал учить русский, а вот у Таши был просто ломаный английский, и больше ничего. Так себе общение выходило. Зато Мадам пела на любом языке, словно соловей... еще одна черточка к таинственному портрету.

— Я выкинула наживку, теперь ее все заглотят. Посмотрим, что из этого получится, — отчеканила Таша на прекрасном английском.

Ульрих на мгновение остолбенел. Похоже, она все это время повторялась.

Пересекаться в этом убежище оба старались как можно меньше, но при встрече сюрпризы сыпались раз за разом. Один раз Ульрих застал Ташу за работой со взрывчаткой. После этого он держался от ее комнаты подальше с неделю. Но взрыва так и не случилось, значит, все-таки профессионал... да и не самодельные взрывпакеты изготавливала, а кое-что посерьезнее.

— Это план Мадам? — поднял бровь Ульрих.

— Да, — кивнула Таша.

И было ясно, что она врет. И даже не слишком это скрывает.

А сделать ничего нельзя. Джеймса здесь терпят, потому что он полезный союзник. А их гарантия — этот чертов чип из чьих-то мозгов, который куда-то пропал. Это предмет торга. И гарантия безопасности. Сложно предъявить к этому какие-то претензии. Ульрих поступил бы точно также, будь у него выбор.

— И кто теперь об этом знает?

— Правительство России. А, может, еще кто-нибудь, — Таша пожала плечами.

Ульриху осталось лишь покачать головой. Эта девчонка была неконтролируема. Какого черта Мадам ей вообще доверяет? Тем не менее, в извращенной логике этого плана не откажешь. Цену себе набивали знатно.

Вернее, цену на свою голову. Ставки продолжали повышаться, и Джеймс был рад, что не у него в руках эти злосчастные сведения. Но Фриман так старался их добыть, что нельзя, чтобы они достались врагу. Поэтому оставалось ждать, пока...

Мысли оборвались. Фриман всегда учил смотреть на вещи с разных сторон. А порой и через них, чтобы увидеть, скрытую, неведомую никому ранее сторону.

Но даже если там ничего нет, и поиски окажутся бесполезными, всегда можно оглянуться и увидеть изнанку той, видимой стороны. Тогда можно увидеть если не истину, то что-то близкое к ней.

И то, что удалось увидеть за привычной гранью, казалось безумным. Но, может, Фриман выбрал его именно поэтому?.. Многие бы попросту это пропустили...

То, что Таша хранит при себе ЭМИ-гранату, не было секретом. Да и сам бункер был оборудован не только для защиты от внешних врагов, но и если какой киборг проникнет внутрь.

— Ты знаешь хоть что-нибудь о своей Мадам? — Ульриху не требовалось много времени, чтобы родилась столь простая интрига.

Вернее, вся интрига строилась вокруг него, и вскрыть ее было делом непростым. Теперь лишь оставалось переиграть все в свою пользу.

— Немного. Она была в правительстве России еще до войны, а что? — Таша не отвлекалась от компьютера.

— Да так... просто выходит, что ее амбиции выходят за рамки. Больше, чем кто-то из нашей организации способен. Ведь она попыталась меня убрать.

Девушка прекратила печатать и медленно повернулась.

— Тогда зачем она велела мне спасти тебя?

— Потому что я убил того, кто пытался занять мое место. Она поняла, что с моей смертью крупная часть организации просто расползется на осколки, Ахметов или кто другой попросту не смогут ее собрать. А это противоречит ее амбициям.

Таша задумалась. И теперь совсем не выглядела той запуганной девчонкой, которая совсем недавно открыла для себя весь мир с его самой неприглядной стороны.

Похоже, и возраст-то у нее совсем не сочетается. Сколько ей может быть? Точно не двадцать пять, насколько она старается выглядеть.

— Хочешь сказать, что добытые мной сведения ударили ей в голову? Что можно было пойти ва-банк?

— До этого ей еще рано, — покачал головой Ульрих. — Я ей нужен, поэтому она сыграла из себя благодетельницу. Синовац же поостережется трогать меня или ее, пока не выяснит все. Но крутить всем миром Мадам недостаточно сил.

— Куда ты клонишь? — Таша старалась скрыть озадаченность.

Без какой-то репетиции играть у нее получалось плохо. Или же что-то мешает...

— А к тому, что она не уверена в том, что у настоящие сведения, а не подделка. Значит, она не знает, как они выглядят. А твоя игра... такая же подстава. Теперь все будут сражаться против всех, пока ты будешь пожинать лавры, не так ли? Я же был удобен. Не выглядел таким прозорливым, хитрым, да и вообще добился власти меньше, чем за год. Почти случайно. И должен был погибнуть. Ты бы оставила меня на съедение имперцам, если бы не хотела снять подозрения перед Мадам. А теперь ты готова вырубить меня в любой момент...

К ее чести, Таша не стала усмехаться сказанным 'глупостям', не стала обращать все в шутку.

Расчет был прост. Выставить себя послушной пешкой. Может и компетентной, но все же пешкой. Поверили все. И теперь остается лишь смотреть, как враги сами себя перебьют.

— Какая же должна быть ненависть ко всему миру, чтобы ненавидеть всех и каждого, не так ли? — Джеймс продолжал давить, чувствуя, что нашел больное место. — Ты будешь рада, чтобы весь мир сгорел, лишь бы огонь забрал всех, кто причастен к твоей боли. Я видел таких, как ты. В моей стране про таких снимали целые блоки программ, чтобы превратить всех в счастливую аморфную массу.

Ответом было лишь молчание, но ее правая рука была совсем близко от гранаты. Требуется нажать лишь кнопку, и тогда ему конец. Все вооружение повреждено, оружия нет.

Стоило подготовиться получше. Устроить засаду. Да попросту позвать подмогу.

Но об этом бы узнали. Ульрих не жалел, что остался в убежище. Таша же не могла отсюда уйти, никто не собирался организовывать ей поддержку. Невольно, но Мадам сыграла ему на руку. А Таша же его попросту недооценила.

— Жаль, что не со всеми это сработало, — словно признавая всю вину, усмехнулась она. — Ну и что ты сделаешь? Моя смерть ничего не решит ни для тебя, ни для Мадам. Ни для кого.

— Верно. Ты нужна живой, мне нужно кое-что достать из твоей головы...

Неожиданно Таша изменилась в лице. Снова появился этот неуверенный взгляд. Граната, что была зажата в кармане, оказалась перед ее лицом.

— Зачем ты дал мне это? — Ульриха не удивил такой вопрос, заданный на русском.

После перехода из одной личности в другую моментально появлялась своя версия воспоминаний. Таша даже не представляет, что натворила.

— Позволь я заберу это, — он медленно забрал ЭМИ гранату, пусть девушка и пыталась на мгновение воспротивиться.

— А теперь ты должна извинить меня... — вряд ли она четко теперь понимала, что он говорит.

Но Джеймс посчитал, что должен это сказать, прежде чем сокрушительный удар его протеза выбил Ташу из кресла...

Суверенная Российская Федерация.

Новосибирск. 16:25

— Снова много людей погибнет, чтобы помочь мне сбежать, — заметил Кирилл, но без какой-либо досады. — Тебя это не волнует?

— Мы поставим к тебе мразь, которую надо вычистить, — покачала головой Мирослава.

Ее лицо снова было изуродовано после очередной операции, и механический красный глаз смотрел пристальнее некуда.

Казалось, в любой момент ударит лазерный луч, пробивающий насквозь...

— Умно...

Образ государства, на которое он работал долгие годы, окончательно разрушился. СРФ, фашисты, имперцы, японцы... все одного поля ягоды. Казалось, что не весь мир сошел с ума, он просто стал таким. Любое действие рождает противодействие.

Вот только никто не пытался играть по-другому. Да и не нужно это было теневому правительству. По-другому оно бы попросту не осталось у власти.

Справедливость... вот за что пытался сражаться Кирилл. Даже если поступал совсем не так. Если другие могут наплевать на цену, чем он хуже?

Но ничего не лучше. Ахметов был прав, между ними гораздо больше общего, чем кажется.

От этого на душе стало совсем погано.

Единственное, что осталось... единственное, что он может сделать — это попытаться спасти брата, если тот еще жив. Уже даже не ради связи с прошлым. Да и на его дочь было почти наплевать. Разве что Кирилл считал, что лучше уж такой отец, чем вообще расти без него.

Нет, все это было ради той справедливости, которая казалась ему близкой. Той, которую еще можно достичь, прежде чем придется занять положенное место в аду.

А Кирилл знал, что место там уже зарезервировано. Он натворил много дел. Все натворили. И чтобы понять, что к чему, и начать все сначала, потребуется перезагрузка. Если у человечества вообще остался на нее шанс...

— Не уверена, что твой план сработает, — после долгого молчания Мирослава решила повторить то, что говорила уже не раз.

Они сидели в камере Кирилла почти три часа. С минуты на минуту должен был прийти конвой для переправки его в другое место.

Многое было сказано. Но долгое время они просто молчали. Кирилл был не против компании, хоть и не видел смысла в действия киборга.

— Знаю. Но другого нет. Она клюнет. Слишком многое поставлено на карту, пусть я до конца и не знаю, о чем речь. Все гораздо сложнее, чем знаем мы. Даже Молотов до конца не осознает, как все закручено. Все это в моей голове, и я не могу это достать.

— Не уверена, что тебе нужно это доставать. Все должно остаться как есть. Ты можешь узнать правду, но заново. После всего, что сделали с твоей головой, все может закончиться плачевно... — Мирослава вздохнула.

Такое редко увидишь.

— Узнать все заново — это не то, что мне нужно. Я так и не избавлюсь от чувства, что меня либо обманывают, либо что-то было скрыто...

— В таком случае постарайся не потерять себя. Потому что, несмотря ни на что, несмотря на все твои грехи, ты лучше многих, кого приходилось видеть. Ты всегда хотел сделать этот мир лучше, это у тебя отнять не смогли.

Кирилл усомнился, что ему стоит петь такие дифирамбы, но потом подумал, что именно Мирослава их достойна. Но все равно промолчал.

Да и много слов здесь не нужно.

В металлическую дверь постучали. Пора.

Республика Техас. Хьюстон. 5 июня. 2046 год.

Бункер 'Альфа'. 10:00

— Мне и правда неприятно это делать, — Ульрих говорил честно, пытки и насилие даже с высшей необходимостью не вызывали приятных эмоций.

Он сидел на стуле перед распятой на вертикальном пыточном столе Ташей. Новенькие протезы от лучших докторов, что оставил Таггарт, сияли от полировки.

— Но я знаю, что в твоей голове скрыто то, что нам нужно.

Он кивнул, но не профессиональному переводчику, что говорил с ледяным спокойствием почти синхронно.

Вместо этого 'палач' снова запустил устройство. Девушка дернулась, потом еще раз, а потом все превратилось в нескончаемый припадок. Раздеть ее предложил этот же 'палач'. Поэтому отчасти зрелище какой-нибудь извращенец мог назвать эротичным...

— Оставьте меня в покое... — ее слезы уже давно кончились. — Я... я не знаю больше ничего... — прошептала Таша, когда очередной припадок кончился.

— Отрицательно, — заявил палач, сидевши за панелью управления.

Устройство на пыточным столом читало разум. Но только тот, который мог себя осознавать. Еще можно было уловить обрывки сведений с еще целых мозгов, если вовремя сунуть их в морозилку. Но тут дальше каких-то базисов не уйдешь... и все равно Фриман опасался таких вещей.

— К нам гости.

Ульрих обернулся. Железная дверь открылась, и вошел Ахметов.

— Отлично. Ты как раз вовремя, — они даже не обменялись рукопожатиями, не было времени.

Да и не любил Ахметов хватку киборгов.

— Зачем ты пытаешь ее? Сведения у этой Мадам, вернее, если мое предположение верно, Арины Маршалл...

— И кто это такая? — Ульрих удобнее устроился на стуле и вновь перевел взгляд на Ташу.

Ахметов тоже бесстрастно посмотрел на пленницу.

— Бывшая соратница Фримана, задолго до моего прихода в организацию. Предала нас также, как Синовац.

— Не везет нам с женщинами, — вздохнул Джеймс.

Он до сих пор пребывал в эйфории и отказывал себе в приподнятом настроении.

— Дело не в этом. Среди нас до сих пор множество достойнейших дам. А мразью может быть кто угодно, даже ребенок.

Ульрих бы с этим поспорил, но Ахметову было виднее.

— В чем же заключалось предательство?

— Она не остановила ядерные бомбы, которые ей сказали. Зато остановила другие. В результате у нас тот мир, в котором теперь живем.

— А куда должны были упасть те бомбы? — задумался Ульрих.

— Не знаю... но одна из них убила множество наших. И едва не убила Фримана.

— Едва?

— Он исчез. Надолго. И появился в тот момент, когда я был завербован.

— Что-то не сходится. Когда же тебя завербовали? — Ульрих никогда не имел проблем с цифрами, но здесь это выходило за рамки.

— Когда я был совсем маленьким. Именно поэтому Фриман так много для меня значит, и почему его смерть нельзя оставлять безнаказанной.

Джеймс кивнул и вновь перевел взгляд на пленницу.

— Не думаю, что это положительно повлияет на наш союз, — Ахметов подошел чуть ближе, прикидывая в уме, как придется объяснять свои действия.

— К черту этот союз. Он не принес нам ничего, кроме лишних проблем. Прикрываясь им, эта террористка спокойно слила информацию русскому правительству, и черт знает, кому еще...

— Пожалуйста... я не знаю, о чем... идет речь... — с трудом выговорила Таша.

Ей уже не было страшно, страх прошел. Теперь хотелось просто прекратить мучения.

— Я здесь... не причем...

Но про брата она говорить не собиралась. Вернее, после сыворотки правды и так было выложено все. Больше ни слова о нем.

— Разумеется. В этом виноват твой брат, которого никто никогда в глаза не видел. Сколько тебе вообще лет?

— Двадцать... четыре... — ее сопротивление было сломлено.

Из ее головы достали все, что могли.

— У меня тоже в этом сомнения, — хмыкнул Ахметов. — Всегда были. Значит, говоришь, теперь все крупные игроки знают, что у Арины есть нужные данные?

— Сомневаюсь, что они настоящие, — покачал головой Ульрих. — Это все было нужно, чтобы разжечь конфликт, который поглотит всю планету. Сейчас ситуация такая, что достаточно в нужном месте поднести спичку...

— Да, только ни мы, ни они не знаем, за что боремся. Цена этих данных преувеличена. Но это на руку тем, кто ими обладает...

— Нет, Фриман бы не стал тратить время ради пустышки. И не поручил бы найти их во что бы то ни стало.

— Значит, настоящие данные у Синовац? Девчонка работает на нее? — предположил Ахметов, придвигая стул и, как ни в чем не бывало, садясь рядом, закидывая ногу на ногу, созерцая обнаженное тело на пыточном столе.

Ульрих задумчиво почесал щетину, от которой не избавлялся вот уже две недели. Стоило ли дать время, чтобы соратник догадался, или нужно торопиться?

— Синовац бы уничтожила данные при первой возможности. Они ей ни к чему, сейчас она на коне.

Ахметов вновь посмотрел на Ташу.

— Не думал, что встречу еще кого-нибудь, кто работает сам по себе... какой же ее мотив?

— Уничтожить всех нас, другого и быть не может. Построить лучшее будущее можно только с нашими ресурсами. Разрушив нас, добьешься только регресса. Или мир будет уничтожен до основания, неизвестно, удастся ли что-нибудь возродить... сколько нам дало то существо из барокамеры? Десять лет? Учитывая, что еще можно найти атомные бомбы, да и оружия в мире полно, все сами перестреляют друг друга. Голод, болезни убитая экология сделают все остальное. Но ты ведь об этом не думаешь, не так ли? — Ульрих медленно поднялся со стула и подошел к обессиленной девушке почти вплотную.

— Ее слишком легко сломать для профессионального шпиона, ты не находишь? — Ахметов наклонился в сторону, чтобы посмотреть на пленницу из-за спины киборга. — Агенты Локи просто непробиваемы... а это какая-то пародия.

— Потому что ее истинная личность глубоко внутри. Этот ее самый брат. Его на самом деле не существует. Никогда не существовало. Половина ее воспоминаний ложные.

— Это... неправда... — прохрипела Таша, подняв голову.

— Хорошо, как его зовут?

Ответа не последовало.

— Впечатляет, — Ахметов тоже приблизился. — В таком случае, нас всех провели вокруг пальца. Фриман бы ей похлопал...

— К сожалению, наше прекрасное устройство работает только на здоровых людях. С психами все сложнее. Можно получить только набор бреда, либо вообще ничего. Либо, как сейчас, только часть нужные сведений, — вклинился в разговор палач, до этого сохранявший полную безмятежность.

— Тогда нам нужно вытащить ее основную личность наружу, — Ахметов обхватил ладонью подбородок Таши, поворачивая ее лицо к себе.

А у той даже не было сил толком плюнуть в него.

— Это сложно. Психиатры говорят, что пока она сама не осознает, что ее брат и она одно и то и тоже лицо, об этом не может быть и речи. Но защита у нее стоит мощная, — Ульрих уже не видел перед собой больше несчастную девушку.

Все это было лишь образом, маскарадом. И маски эти давно пора сорвать.

— Подозревают гипноз, но просто так его снять не получится, — Джеймс на время потерял к девушке интерес и отправился к пульту управления лучом.

Все верно, среди обрывков воспоминаний были лишь те, что помнила сама Таша.

— Если это работа Локи, то она тоже остается проигравшей Она не сможет получить данные. Ведь если они будут получены, мы тут же проиграем. И вскоре будем уничтожены.

— Почему? — похоже, Ахметов знал гораздо больше.

Неудивительно. Фриман воспитывал его с самого детства, и доверял гораздо больше, чем двуличному Оскару, который уже успел показать зубы.

— Скажем так, те, для кого Локи так старается, только и ждут того, чтобы уничтожить нас всех. И я не говорю о нашей организации. Обо всем человечестве.

— Это уж чересчур. Одно дело, как она, — Ульрих махнул рукой в сторону Таши. — А другое дело, целенаправленно убить всех...

— А чем ты думаешь Локи занимается вот уже много лет?

— В одиночку? Это смешно. И в этом нет смысла, — Джеймс просчитал в голове все варианты, но не нашел ни одной убедительной причины.

Да и возможности тоже.

Но Ахметов не стал объяснять деталей. Да и не об этом сейчас шла речь.

— Неважно, главное — данные.

— Надеюсь, ты выполнил мою просьбу, — предположил Ульрих.

Он не стал тогда объяснять Ахметову, зачем это все, просто перед фотографию и все, что знал сам. Дальше дело было за ним.

Ахметов кивнул:

— Мои люди до сих пор работают, но результат есть. Было сложно, пришлось даже лезть на бесплодные земли и зараженные территории. Без особой надежды, многое уничтожено войной.

— И? — Ульрих поднял бровь, показывая, что говорить надо прямо сейчас, а не где-то наедине.

— Что ж... Наталья Артемьева. Двенадцатого года рождения...

— Ложь... — прохрипела Таша.

Такая клевета отчего-то вызывала просто таки неконтролируемую ярость. Но эта ярость придала немало сил.

— Родилась в Белоруссии, — как ни в чем не бывало продолжал Ахметов. — Вся семья погибла во время ядерной бомбардировки...

— Ложь...бабушка вывезла меня оттуда!..

— С тех пор след обрывается. Дальше идут обрывки. В сводках упоминаются не только города России, но и Европа, Япония, США... зачем она там была, до сих пор выясняем. Работа осложняется тем, что она регулярно меняла внешность. Порой до неузнаваемости. Очень часто выдавала себя за мужчину. Не при личных встречах, разумеется. Таким образом, есть подозрение, что Локи она тоже обманула. А это редко кому удавалось, кроме Фримана.

— Заткнись!.. Я... я дралась все это время... в Новосибирске за последний кусок хлеба! Латала... раненых на обоих фронтах... а что ты, твою мать, делал все это время?! Жрал в свое удовольствие, пока тысячи... миллионы голодали!

Ульрих не мог сдержать торжествующей улыбки. Несчастная забитая девушка исчезала на глазах. Да, вот кто мог выжить в той беспощадной бомбардировке в Москве...

— Когда она связалась с Мадам? — поинтересовался он.

— Предполагаю, что напрямую, как сейчас, совсем недавно. Когда Локи ее прижала настолько, что нужно было исчезнуть. А не использовать агента такого класса было бы преступлением.

Таша задыхалась от возмущения. Каждое слово было ересью, кощунством. Они извращали ее жизнь, решив вылепить то, что им так удобно. Но зачем?..

Как бы то ни было, ей не хотелось, чтобы брат приходил за ней. Иначе разделит горькую судьбу. А он и так достаточно настрадался...

— Это все, что известно. Но известно еще кое-что о тайной личности, за которую она себя выдавала не раз. Признаюсь честно, только Фриман мог бы заставить меня копаться в этом клубке слухов, полном противоречия, — Ахметов не показывал никаких эмоций, впрочем, как и всегда.

Но глаза е горели ярко, а речь он проговаривал чуть быстрее обычного. Без сомнения, это увлекало не меньше их главной задачи.

— Желая, чтобы Локи потеряла ее след, наша героиня перестаралась. Создала целую легенду. Ее так называемый брат был заражен бактерией. Об этом позаботилась Локи. Разумеется, бактерия была отправлена ей, но заражения Наталье удалось избежать. Зато она использовала штамм, чтобы заразить несчастного прохожего, которого никто не хватит. Она была права, кроме одного... этот несчастный был моим агентом. Иначе бы я никогда не раскопал эту историю.

— Интересное совпадение. И совершенно случайное, — без лишнего скептицизма заметил Ульрих.

— Так и не поняв, в чем дело, она продолжила раскручивать эту операцию. Вскоре в карантине, куда поместили моего человека, произошел пожар. Не буду утомлять подробностями, но все было обставлено так, что он либо погиб при попытке сбежать, устроив диверсию. Либо погиб там, в пламени. Не подкопаешься... вот только мой человек уже готов был принять смерть. Бактерия уже почти съела его...

— Ты идиот! Ты не понимаешь, что несешь! Она заразила его бактерией! И он был вынужден бежать! — Таша кричала хрипло, во всю глотку, пытаясь вырваться из оков. — Теперь он гниет заживо!

— Никто не может прожить столько месяцев! Ты прекрасно знаешь это! — Ульриху было легко перекричать ее с искусственными голосовыми связками.

— У него всегда был запасной план!

— Это у тебя туча запасных планов, а не у твоего воображаемого друга... — подключился Ахметов.

Давление продолжалось долго, но почти безрезультатно.

Девушка вновь почти потеряла сознание, каждая ее мышца была напряжена до предела. Ульрих уже хотел было сдаться, но что-то мелькнуло в глазах Таши.

— Сейчас!

Палач среагировал быстро, будучи наготове. Девушка закричала, когда вновь прозрачный луч ударил прямо в ее голову...

— Получаем данные. Теперь не сбежит.

— Что будем делать с ней дальше? — Ахметов перевел взгляд на Ульриха.

— Ничего. Она может вести свою игру сколь угодно долго. Ее обман раскрыт, и для нас она не представляет угрозы. Но вот для наших врагов... это будет совсем другая история.

Новая Римская Империя. 5 июня. 2046 год.

Альпы. 23:52

Ответа от Локи долго ждать не пришлось. Стоило только бросить в общий канал зашифрованное сообщение. Сложнее было заставить ее довериться своему потерянному агенту.

Кирилл не стал просить организовать свой побег. Решил сыграть на самоуверенности. Разве правительство СРФ хоть раз воспринималось, как серьезная угроза? Кем угодно, но только не ей.

Равно как и сам Кирилл для нее совсем не угроза. Даже если действительно решит отомстить за то, что им нагло манипулировали. На самом деле, этим занимались все, но что-то подсказывало, что началось все именно с Локи, которая знала все от начала и до конца.

И будущая встреча должна дать ответы на все вопросы, если повезет.

Подставлять Ташу было неприятно, но он сама виновата, что выдала всю информацию, неважно, правда это или нет. Вероятно, Мадам использует ее в темную.

Но чтобы все не прошло зря, Молотов поделился секретным архивом. Разумеется, после уничтожения Москвы удалось спасти часть данных. И четверть странных символов удалось сохранить. Это и стало главным предметом торга, на который Локи клюнула сразу.

Местом встречи стала та база, где, по ее сведением, держали брата. Правда или нет, неважно. Если брата там нет, удастся поймать хотя бы Локи.

Мирослава сидела напротив в транспортном самолете с вертикальным взлетом. Со времени той беседы в камере они не виделись. Но с тех пор между ними ничего не изменилось...

— Системы ПВО отключены, садимся, — получив сигнал, скомандовала киборг пилоту. — Отличный хакер, ничего не скажешь.

Еще бы. Пролезть в чужую, отрезанную от всего сеть и отключить всю систему безопасности — это надо уметь. Непонятно, почему это чертово теневое правительство еще держится...

В небе над Испанией. 23:54

После того, как Таша была выброшена со своими вещами где-то в Лос-Анджелесе, Ульрих вздохнул спокойнее. Он смотрел вновь и вновь на обрывки памяти, что удалось вытащить. В том числе и со столь важными сведениями.

— Я ожидал большего.

— Я тоже, — согласился Ахметов. — Но это ключ ко всему. Дальше нужно добраться до Невады.

— Невады?

— Да, но там сидят люди Синовац. Там находится одно устройство, которое также нужно Локи. Фриман и остальные нашли его шесть лет назад. Пробиться туда будет непросто, сам бункер оборудовали по последнему слову техники...

— Значит, нам остается только избавиться от Синовац. И, похоже, от Мадам. Но ждать, пока это сделает наша общая подруга, слишком долго, — пожал механическими плечами Ульрих.

Тут Ахметов получил какое-то сообщение по инфолинку и отошел в сторону с задумчивым видом.

— Мне нужно быть в другом месте, это важно.

— Настолько?

— Мне нужно воспользоваться твоим самолетом, можем полететь вместе, и все узнаешь.

Загадочный вид соратника просто не оставил другого выбора.

Этот самолет был оснащен по последнему слову техники. Вернее, уровень технологии здесь уже выходил за грань понимания. Инженеры и механики, что налаживали его работу, предпочитали отмалчиваться.

Главным достоинством была умопомрачительная скорость. Прошло совсем немного времени, и они уже были у берегов Испании.

— Так в чем дело? — закончив переговоры со своими людьми, Ульрих вернулся в комфортабельный салон сверхскоростного джета и нашел Ахметова в раздумьях.

— На один из секретных объектов планируется атака.

— Синовац?

— Нет. Локи. Даже если это ее агенты, просто так спускать это с рук нельзя, — покачал головой Ахметов.

— У нас нет в империи своих людей?

— Оскар отвечал за это направлении. Ты никого так и не назначил выполнять его работу.

Ульрих отвел взгляд киберглаз. И правда. Но это не так просто. Из десяти самых перспективных кандидатов он не доверял никому. Каждый так или иначе был связан с Синовац. Насколько далеко старуха протянула свои щупальца, можно только гадать... а если вытащить кого-то снизу, как сделал Фриман в свое время с ним, можно легко ошибиться.

Нет, он не Фриман. И никогда не сможет его заменить. Но, может, это больше и не нужно? Было такое ощущение, что безвременно покинувший их лидер продумал все, до последней мелочи. Подобрал нужных людей, поставил на нужные места, а дальше все пошло по накатанной.

Как человек с такими качествами, он вполне мог быть настоящим провидцем...

— Исправлю эту проблему, когда придет время, — наконец качнул головой Ульрих. — Но что тебя так озадачило?

— Да так... почему-то сигнал пришел не по тем каналам, по каким должен был. Тревога передается по цепочке, чтобы все нужные люди были в курсе, а другие пришли в боевую готовность. Здесь же вызвали именно меня, — Ахметов успел сделать пару звонков по этому поводу, но, похоже, не получил вразумительного ответа.

— Думаешь, кто-то решил предупредить тебя?

Ахметов покачал головой.

— Нас. Кто-то знает, что мы были в 'Альфе', и дождался нужного момента. Я уже собирался уходить, когда в последний момент пришел сигнал. Слишком много совпадений. Кто-то хочет, чтобы мы были там.

— Может, это ловушка? — предположил Ульрих. — Нужно вызвать больше людей, окружить базу.

— Слишком долго, мы доберемся раньше. База практически недоступна для наземных сил, добраться можно только по воздуху. Много туда не переправишь. Особенно, если систему защиты умудрились отключить.

Оставалось лишь добраться и проверить, что же там такое происходит...

Кирилл не стал ждать на открытой для обстрела площадки, и побежал к ближайшей двери. Стоило ей открыться, как он вздрогнул. Перед ними стояла Локи.

— Вовремя. Идем. Надеюсь, данные у тебя с собой.

Кирилл добросовестно передал четвертинку и в ответ на вопросительный взгляд лишь пожал плечами.

— Ты знаешь, с кем я работаю. Они не дали бы мне все сведения. Для остальных они ищут девчонку. Или ее хозяев.

— Тебе повезло, что наши цели совпали, иначе бы я просто избавилась от тебя. К сожалению, ты хороший агент, — женщина двинулась вперед вглубь базы.

— Пока был у тебя под контролем, — процедил Кирилл, перехватывая автомат.

Он отказался от брони, предпочел обойтись тяжелым бронежилетом. К тому же, сегодня не бывший оперативник главная ударная сила. У нее был небольшой арсенал, а также куча разных гаджетов, то время как у него был простой набор штурмовика. Разве что автомат был с кучей наворотов.

— Если ты думаешь, что этот чип в твое голове что-то значит, тогда ты действительно идиот. Теперь мы не сможем координировать свои действия на расстоянии, а, значит, мне придется с тобой нянчиться.

Кирилл подумал, что его пытаются запутать, поэтому промолчал.

База была необитаемой. По крайней мере, первые уровни. А потом они вдвоем наткнулись на первые трупы. Их перестреляла собственная система безопасности, которая теперь нисколько не реагировала на новых гостей.

И все-таки Кирилл с опаской поглядывал на каждую, а также на каждую лишнюю щель, из которой могло высунуться что-нибудь смертоносное.

Солдаты и гражданский персонал пытались защитить себя. У кого-то вышло лучше, у кого-то хуже... но результат был один.

— В некоторых комнатах наглухо заперты те, до кого не удалось добраться, так что открывай только то, что я разрешу, — предупредила Локи.

— Ты ведь была их агентом. Их детищем, не так ли? Все эти способности... — сказал отвлеченно Кирилл, пока спутница возилась с ближайшим замком.

— Думай как тебе нравится. Меня не волнует, кто и что тебе там наговорил.

— Я просто пытаюсь понять, за что мы все здесь сражаемся.

— Ты сражаешься ради своего прошлого, которое давно утеряно. Впрочем, будущее тоже, но вам ведь все равно нравится сражаться до последнего, не так ли?

Вновь загадки, вновь попытки сбить столку. Но если он попробует попросту развернуть Локи и прижать к стене, этот превосходный нож на ее бедре перережет глотку в мгновение ока.

Было видно, что боевая готовность спутницы была экстраординарной...

— Неважно, я просто пришел сюда за братом, — Кирилл обошел битое стекло и пару трупов.

— Твой брат здесь, ему негде просто быть. А я собираюсь выяснить, зачем Фриман крал моих людей все эти годы...

— Может, чтобы сделать тоже, что ты сделала со мной? Я ведь работал на него, а потом, вдруг, стал работать на тебя.

— Могу тебе сказать, это было практически добровольно. У меня давно было ощущение, что он тебя попросту подставил, подвел под мой удар, — Локи говорила непринужденно, но чеканя каждую фразу.

Словно плохо знала язык и не хотела ошибиться.

— Здесь, — разговор пришлось прекратить, когда они остановились у огромной двери, что подойдет ядерному бункеру.

— И дверь откроется? — Кирилл уже начал было думать, что их маленькому путешествию пришел конец.

— Не сомневайся.

Воспользовавшись коммуникатором на руке, Локи погасила свет. Кирилл хотел надвинуть на глаза портативный прибор ночного видения, но лампы тут же ударили ярким светом прямо в глаза.

Дверь со скрежетом начала открываться. Кирилл ожидал последней линии обороны персонала база. Или какую-нибудь тварь, что выскочит на них.

Но вместо этого они прошли внутрь без проблем. В зале было полно закрытых наглухо цилиндрических контейнеров. Никакого пара или дыма сюда не завезли, сам зал был предельно чистым, и разительно отличался от остальной базы.

— Что это за технологии? Клонирование? — Кирилл задержался у ближайшего контейнера, пытаясь найти хоть какой-то замок, но без толку.

— Нет, клонирование — это бесполезная трата генетического материала, — Локи, похоже, было и впрямь невозможно удивить.

— С чего ты взяла, что мой брат здесь? Если он здесь, на этой фабрике смерти, значит, он точно мертв...

— Если это то, что я думаю, он может быть еще жив.

Кирилл был готов выстрелить спутнице в спину. Его водили за нос, и даже не стеснялись это показывать.

Тут Локи остановилась.

— Система безопасности... ее вернули в норму. Невозможно...

Вдруг она кинулась к Кириллу, и принялась его обыскивать.

— Какого...

— Заткнись или я пристрелю тебя!

Пришлось подчиниться, да и неприятные ощупывания закончились быстро.

— Значит, ты не катализатор сигнала... и все же это ловушка. Твои дружки из правительства либо облажались, либо продали тебя. Вот только им тоже конец...

Кирилл подумал о Мирославе. Даже если это все не более чем домыслы, он уже не успеет помочь ей...

Ульрих наблюдал за базой через лобовое стекло в кабине пилота. Их птичка зависла в воздухе совсем недалеко от базы.

— Русские... какого черта они тут забыли? Они нас видят?

— Нет, сэр. Наши системы глушат все их датчики. У нас нет вооружения, которое может его сбить. Этот самолет разрабатывался, как бомбардировщик.

Те небольшие пушки, которые пусть и впечатляли, не могли сильно покорежить тяжелый бронированный самолет.

— Тогда подождем, пока прибудет авиация из Рима.

— Я отменил твой вызов, — сказал Ахметов, когда Джеймс вернулся в салон. — Синовац не знает об этой базе. Вызов привлечет ее внимание.

— Мы слишком поздно заботимся о скрытности. Это вполне может быть сама Синовац, это ничего не изменит. А там висит в воздухе русский джет, который...

— Я все понимаю, но даже если так, наши враги не успеют ускользнуть. Выходов с базы всего два. Второй в горах, еще выше. Им никуда не улететь.

Ульрих не понимал своего соратника. Неужели ему плевать на то, что там внутри? Или у него уверенность, что их врагам оттуда не выбраться?

— Сэр! Пушки заработали!

Джеймс сначала не понял, о чем идет речь, но стоило мгновенно достичь кабины пилота, как все стало ясно.

На посадочной площадке появились скрытые от посторонних глаз турели и открыли огонь по джету.

У того не было шансов уйти, хоть и попытка была достойной. Киберглаза Ульриха смогли уловить, как в последний момент перед взрывом из джета успела выпрыгнуть женщина-киборг. Похоже, та самая, что защитила убийцу Фримана!

— Нужно убить ее. Она может выжить после такого падения.

— Нет времени, — к ним присоединился Ахметов. — Снижаемся к базе, у нас есть работа. Если и выживет, далеко потом не уйдет.

Ульрих в этом сомневался. Ахметов просто пытался его успокоить, имея в уме совершенно другие приоритеты.

— Так вот зачем тебе я? Ты могла все это провернуть в одиночку. Но ты не была до конца уверена, что все получится, не так ли? — Кирилл знал, что задавать вопросы бесполезно, но в тоже время Локи ничего ему за них не сделает.

— Думай, как тебе нравится.

Они уже пересекли несколько залов. Везде были чертовы контейнеры. И только в последнем помещении сменился антураж. Теперь это напоминало больницу. Наконец-то удалось встретить первых живых обитатель. Доктора в халатах ничего не подозревали. Никакой охраны не было.

— Стреляем на поражение.

Кирилл не стал возражать. То, что они безоружны, еще не делало их невинными овечками. Эти мрази точно не пожалели ни одного из тех, кто попал в их лапы. Даже если они тут разрабатывают лекарство от бактерии, в чем были большие сомнения, милосердие для них — это роскошь.

Поэтому Кирилл открыл стрельбу одновременно. Впрочем, доктора оказались не такими беззубыми. Пистолеты стреляли не обычными пулями, а чертовыми лазерными лучами! Синие залпы прожигали глубокие дыры в стенах. Человек просто скончается от болевого шока после попадания.

Но вот выучки яйцеголовым не хватало.

Последние в этом секторе попытались сдаться, но Кирилл стрелял им прямо в лицо, не задумываясь. Стоит отвернуться, сразу выстрелят в спину.

— Дальше? — Кирилл обернулся, видя, что Локи задержалась сзади по какой-то причине.

А потом вообще прошла куда-то через полупрозрачные двери. Поспешив следом, Кирилл едва не выронил автомат.

В каким-то странных штуках, напоминающих незакрытые капсулы, было двое людей. Один из них был его брат, Иван...

С мертвенно-бледной кожей. Но, похоже, еще живой.

— Твою мать... — Кирилл подбежал к нему и, аккуратно взяв голову, поднял веки.

Глаза ничего не выражали. А дыхание было настолько слабым и холодным, что неизвестно, как человек с такой температурой тела вообще может быть жив.

— Они накачали его чем-то? Не так ли?! Что они с ним сделали?

— Ничего особенного, — Локи чем-то занималась позади, но Кирилл все еще приводил в чувство брата.

Бесполезно...

Отчаяние. Было ощущение, что он все время пытался сбежать от отчаяния. Если так, то он бы сам стер себе память, в этом достаточно смысла.

Ибо это чувство моментально уничтожило его изнутри... все напрасно.

— Он был уже мертв, когда попал сюда. Они не брезгуют возиться с трупами. Даже не могу поверить, как просто они проглотили мою наживку...

Кирилл ожидал этого. Откуда-то знал, что так и произойдет. Брат будет мертв, а все это окажется не более чем ловушкой. Чего же он ждал? Может, потому что не было другого выбора?

Не разворачиваясь, Кирилл выстрелил из пистолета Локи в живот. Потом еще раз.

— Прекрасно... ты сделал всю работу... за меня... женщина прохрипела и упала на колени.

Неужели вот так все просто? Величайшая террористка, стоящая небольшой армии, попросту умрет?

Кирилл обернулся и вновь прицелился. Кто знает, чем она еще отличается от людей. Может даже расположением внутренних органов. В голову будет надежнее...

Неожиданно Локи рванула в его сторону, уклоняясь от выстрела. Обойдя его, она оказалась рядом с Иваном и схватила живого мертвеца за голову. Несколько секунд плотного зрительного контакта, и ее тело упало навзничь.

— Осталось всего ничего... — Кирилл отшатнулся, когда услышал голос брата.

Тот поднял голову и улыбнулся. А потом сам выбрался из капсулы.

— И этим меня собирался напугать Фриман? Или кого-то из нас? Вы, люди, так и остались недоразвитыми.

Кирилл не строил иллюзий. Это был не Иван. Но просто так выстрелить в него оказалось непросто.

— Что ты такое?

Тут позади раздались шаги. В лабораторию вошел тот самый убийца, с которым довелось работать в Москве. Он был мертв, как и Иван. Такая же бледная кожа и отсутствующий взгляд. Вот только двигаться он умел сам.

А еще был вооружен...

Два пистолета-пулемета должны были покрошить все, что было в этой комнате. Но Кирилл успел спрятаться за телом брата. И все же одна из пуль попала в ключицу, раздробив кость...

— Может, расскажешь, что это за место? — Ульрих вновь проверил свои боевые системы.

Новых игрушек в этот раз поставить не удалось. Времени не было. Но это не значит, что он не прихватил кое-что из секретного арсенала.

Как пользоваться странным оружием, которое было достаточно широким и громоздким для обычного человека, Ульрих знал только по записям успешных испытаний. Ахметов же предпочел взять проверенный автомат и гранаты. А также успел облачиться в тяжелую броню с защитным шлемом.

Отряд, что шел за ними, быстро редел, расходясь по помещениям, как того требовала хорошая зачистка. Некоторые двери все еще были заблокированы, но куда направились нарушители, проследить было несложно.

— Я сам смутно представляю. Но здесь было разработано много вещей и концепций, что помогли сохранить этот чертов мир, — голос Ахметова через шлем звучал глухо.

— Хорошо... кто же тогда помог вернуть систему безопасности на нашу сторону?

— Не знаю. Может, имелся какой-нибудь запасной сервер... если возьмем врагов живьем, спросим.

Огромная железная дверь была открыта настежь. Им нужно было туда, в странный зал.

Кирилл тяжело дышал, пытаясь справиться с болью. Правая рука безвольно отвисла. Неизвестно, кто заставил убийцу включиться, и почему сейчас...

Но теперь осталось лишь поблагодарить брата, вернее, хотя бы его тело за то, что принял на себя все пули.

Однако Локи внутри него это не причинило каких-то неудобств. Разве что мягкая плоть оказалась бесполезна для боев. А вот кожа убийцы отличалась, будто была совершенно искусственной.

Локи это тоже поняла. Одного прыжка хватило, чтобы вновь установить чертов контакт...

Возможно, во время переноса сознания убить ее было бы легко. Но Кирилл не стал рисковать и просто побежал прочь, едва не заблудившись в хитросплетениях лабораторий.

По дороге он успел перехватить один из лазерных пистолетов ученых, прежде чем выскочил в зал с контейнерами. И тут же очередь просвистела прямо над ухом. Похоже, он даже лишился кусочка...

Перед ним стояли несколько человек в тяжелой броне и тот киборг, который был в Москве, а также так рьяно гнался за ним в Японии.

— Кирилл! Какого черта ты тут делаешь... — один из солдат оказался Ахметовым.

И он тут же надавил на пушку, которую держал киборг.

— Не стреляй!

— Он убил Фримана, какого черта ты его защищаешь?!

— С такого, что он явно от чего-то бежит!

Это подействовало лучше, чем долгие и пространные объяснения. Кириллу хватило времени, чтобы отойти, прежде чем убийца с Локи внутри, наконец, настиг его.

Только вот вооружен он был не пистолетами-пулеметами, и а кое-чем посущественнее...

Тем временем, наружная дверь в лабораторию уже успела закрыться.

Первым делом лазерный заряд угодил Ульриху в пальцы, не давая нажать на курок. Второй выстрел, уже сгустком, достался Ахметову, плавя автомат вместе с рукой. Такие образцы тоже были у них на складе... но кто ожидал, что они будут обладать такой разрушительной мощью?!

Ахметов теперь не боец. Ни один человек не может сражаться с такой страшной болью. И не было слабостью в том, что он корчился на полу и орал не своим голосом, моля о смерти или хотя бы о забвении...

Но никаких эмоций не было. Он перешел в боевой режим, сливаясь с машиной.

Отскочив за спину одного из солдат с помощью сильных ног, Ульрих сумел переместить оружие в неповрежденную руку и, прикрывшись убитым мгновенно подчиненным, выстрелил прямо в лицо бледному врагу.

Целый спектр переливающихся лучшей оставил в его голове огромную дыру. Но это ему нисколько не мешало. Второй выстрел прошел мимо.

Отдача ощущалась даже с протезами.

Но больше всего Ульриху не давало покое другое. Системы словно взбесились, советовали делать совсем не то, реагировали не так. Наверняка у противника какие-то помехи...

К счастью, убийца Фримана отвлек противника несколькими выстрелами. Его пистолет оказался достаточно эффективным.

Еще один выстрел Ульриха, и тварь лишилась ноги. А потом и рук. Меткий выстрел просто отсек их вместе с оружием.

— Не подходи! — предупредил убийца Джеймса по-русски, но тот смутно смог его все-таки понять. — Эта сволочь переселяется из одного тела в другое! Ему нужно только подойти поближе!

Но Ульрих не поверил ему. И подошел достаточно близко, чтобы добить в упор...

И тут его сознание было атаковано. Жестко. Система пыталась противодействовать.... Но эта атака была вне любой написанной человеком программы.

Джеймс выронил оружие и упал на колени. Система взбесилась. Система требовала подойти к ближайшей капсуле... но он не сможет...

К счастью, твари это тоже не понравилось. Будь у нее цел рот, она бы вопила...

— Третья капсула слева! Первый ряд! Рядом с тобой! — Ульрих выкрикивал слова, не понимая их смысла. — Панель под плиткой! Код ноль... четыре... пять... один!

Кирилл надеялся, что киборг сможет победить. Или хотя бы сможет сопротивляться... оттаскивать его или стрелять в обоих, опять же, было рискованно. Неизвестно, в чьем теле будет Локи, а так они пока заняты друг другом.

Тем более, что киборг, похоже, знал это место. Если нужно выпустить из капсулы еще одного мертвеца, пусть будет так, если это действительно поможет.

Плитка поддалась легко, а пальцы быстро набрали код. Капсула медленно начала открыться, но Кирилл спрятался за нее, неуверенный, что новое действующее лицо не примет его за врага...

Но что-то пошло совсем не так. Локи ослабила контроль, и киборг смог отступить, заодно оттащив подальше Ахметова, что уже успел потерять сознание. Но стоило ему обернуться в сторону капсулы...

Но Кирилл этого уже не почувствовал. Его разум куда-то поплыл. Он вышел из-за капсулы и нажал на курок.

Это был Фриман. И не просто его обгоревшее тело. А полностью восстановленное. Более того... он был жив!

Лысый мужчина был полностью гол. Но это его не смущало. Он невозмутимо отсоединил странный шланг, что был соединен с задней частью его головы, и вышел вперед, поежившись от холода, что царил в большом зале.

— Я многое пропустил, но, похоже, все идет по плану. Почти... могло выйти и лучше.

— Я видел твое тело... этого не может быть. Это... клонирование?

Тут на сцену вновь вышел убийца. Похоже, чтобы завершить начатое... но вместо этого он выстрелил в обездвиженного суперсолдата. Потом снова. И снова. Пока сгустки не сожгли всю верхнюю часть по пояс...

— Нет, клонирование тут не причем, — Фриман и ухом не повел. — Просто меня не так просто убить, как не которые могли подумать. А теперь... теперь мы больше не тени. Вернее, мы никогда ими не были. Нас ими сделали. Чтобы среди нас могли прятаться другие тени. Которые и уничтожат наше будущее.

Фриман говорил загадками. Но потом он посмотрел на своего убийцу и обернулся. Тот неожиданно схватился за затылок, выронив оружие.

— Неприятно, правда? Быть запертым в чужой голове? Именно так ты убила Милькеадеса, не так ли? Он был убит из простого оружия, но для вас этого недостаточно. Как видишь, мы учимся на своих ошибках...

— Он заслужил это! — прорычал убийца, которого Ахметов назвал Кириллом. — Он предал наш народ! Ты думаешь, после этого я признаю тебя равным себе?! Ты выродок! Он должен был помочь нашей расе, а вместо этого он все-таки смог вырастить тебя!

— Вырастить? О, нет. Он был светлой головой, но даже ему не под силу создать жизнь из ничего. Он просто провел несколько... усовершенствований, — Фриман усмехнулся.

Откуда ни возьмись из лаборатории появился допотопный робот на колесиках, который привез на широком подносе всю привычную одежду Фримана, в том числе и любимое пальто.

Ульрих не понимал, что происходит. И система больше не бесилась. Неужели все было распланировано заранее? До самой последней ноты?

— Я надеялся услышать раскаяние. Ты убила того, кто мог спасти наши виды. Нет слов, которые могут описать всю мою ненависть к тебе... — его слова отчетливо сквозили болью. — Но я не допущу твоей ошибки. И ваших ошибок.

— Ты никогда не доберешься...

— Доберусь. У меня есть ключ, который ты так долго искала.

— Стоит тебе подойти, твоя старуха взорвет портал! — пригрозил Кирилл. — А теперь дай мне уйти!

— Уйти? После всего, что ты сотворила? Ты переоцениваешь человеческое милосердие. Твой народ его заслуживает, но не ты.

Под пальто, которое надел Фриман, лежало несколько пистолетов, некоторых из которых были странной конструкции. Словно на каждый случай...

Он взял тот, что напоминал по облику тазер и прицелился.

— Нет... — прохрипел очнувшийся Ахметов.

— Прости... но это единственный путь. Я не могу рисковать, — и мощный электрический заряд ударил прямо в лоб Кирилла.

Теперь все встало на свои места. Со смертью кукловода, что контролировал его тело, чип в голове Кирилла пришел в негодность.

Но он не умер. Он все еще мог чувствовать, осознавать. Но только прошлое. Его разум не запоминал никакой новой информации. От этого весь мир вокруг стал не более чем досадным пятном, в которое как ни вглядывайся не вглядывайся, познать невозможно.

Если его невозможно познать, то и двигаться бесполезно. Можно лишь созерцать потолок и копаться в себе раз за разом, не испытывая никаких неудобств или отчаяния. Потому что для последнего требуется какое-никакое сравнение с настоящим, которое уже умерло... про будущее можно не заикаться.

Теперь вся жизнь лежала перед глазами. Да, оставались еще белые пятна, но не более, чем в обычной человеческой памяти.

Тот злополучный день, когда брат своей выходкой погубил их всех... тогда все было по-другому. Это был Кирилл, кто отправился воровать еду. А его брат пытался вывести мать из рушащегося здания.

Солдаты, что приютили их, погибали один за другим. Сложно было сказать, какой ад пришлось пережить его семье, прежде чем все закончилось.

Кирилл в это время был совсем недалеко, наблюдал за бойней, не в силах пошевелиться...

Дальше шел сумбур, из которого стало ясно одно.

Все эти годы Кирилл, пережив серьезную травму, был уверен, что именно брат был виноват в гибели матери, да и вообще во всех смертных грехах. Любой другой брат отрицал бы все... защищал правду. Но не Иван. Он просто принял это. И сносил все упреки. Словно знал, насколько сильно Кирилл был болен...

Так продолжалось все время, все те годы, в которые Кирилл то исчезал, то возвращался. А Иван терпеливо сносил все нападки... и погиб ни за что.

Другие аспекты его жизни были не столь интересны. Вербовка, работа в поле, работа на более высоких постах в организации, плен и промывка мозгов, все это не более чем другая жизнь, которая уже не имеет к нему никакого отношения...

Каждый раз размышления проходили полный круг, а потом все начиналось заново. И так было до самого конца, пока кто-то добрый, наконец, не погасил свет в его голове...

Руины Калифорнии. 6 июня. 2046 год.

Лос Анджелес. 7:21

Таша очнулась на берегу, когда прекратилось действие наркотика. При ней была вся одежда и даже рюкзак с вещами. Похоже, этот чертов киборг собрал все, что хоть как-то относилось к ней. Но часть вещей она не помнила. Или помнила, но в другой жизни...

Все тело ломило, ноги почти не слушались. Так накатывало волнами, раз в несколько минут, пока Таша лежала на грязном холодном песке. Несмотря на лето, здесь было холодно. Но не настолько, чтобы вода покрылась ледяной коркой.

Почему выкинули здесь? Почему вообще не убили?

— Вставай, — раздался голосом над ухом, и Таша медленно отползла в сторону с бешено колотящимся сердце.

Она оглянулась, и увидела брата. Тот был в своем плаще. Но совершенно здоровый, без каких-либо следов заразы.

— Как ты меня нашел?!

И тут она вспомнила все. Весь чертов допрос до последней детали. И на мгновение вместе с чертовым устройством Таша успела коснуться своего сознания. Второго сознания. И на мгновение заглянула в приоткрытую дверцу, увидев свою другую жизнь.

— Убирайся...

— Убраться? Как ты себе это представляешь? — брат усмехнулся. — Вскрой себе череп, может, тогда поможет. Ты больна, а теперь думаешь, что с моим уходом можешь стать нормальной?

Она закрыла глаза и перевернулась на спину. Это все дурной сон. Должен быть дурной сон...

— Теперь, когда из-за твоей глупости мы лишились последнего козыря, сама Мадам избавится от нас, — продолжал брат.

— Моей глупости?! — неожиданно разозлилась Таша.

До этого все, что говорил ей брат, принималось на веру. И никогда не вызывало негативных эмоций. И правда, как можно злиться на себя?

— Моей глупости?! — она вскочила, но тут же упала из-за слабости.

Но после поднялась вновь и толкнула брата. На самом деле слабые руки толкнули просто воздух. И со стороны мало ли кто захотел бы связываться с сумасшедшей.

— Моей глупости?! — Таша задыхалась от гнева. — Это ты решил, что можно вылезти из своей теплой норы!

— Ах, все-таки теперь ты хочешь принять правду? Но дело не в этом. Ты ничто без меня. Ты бесполезна. А теперь, так и вовсе обуза. Ты должна была быть моим прикрытием, и все было прекрасно. Но ты решила играть по правилам Мадам. И осталась с этим чертовым киборгам! Как будто ты не знаешь, что Фриман не выбирает кого попало? — ее невидимый собеседник говорил спокойным голосом, но каждое слово проникало глубоко в сознание.

— Мне откуда знать?! Ты у нас мозг!

— Я? Ты меня придумала от начала и до конца. Мадам прекрасно знала об этой твоей особенности уже давно, и прекрасно манипулировала тобой. Или ты позволяла собой манипулировать, это уже важно...

— Тогда с чего она взяла, что сведения из головы Левочкина верные? — сильный порыв берегового ветра сбил Ташу с ног, заставив оступиться.

— Потому что ты убила его. Организовала всю эту сложную операцию, смогла подкупить фанатичных имперцев, позволила им убить его и не избавляться от трупов долгое время... а если тебя задержат, то труп бы унесли в другое место.

Руки вновь задрожали. Если до этого чувство вины ело Ташу изнутри, то теперь попросту жгло хуже любого пламени.

— Он не первый, кого ты так предаешь, поэтому не стоит лить по нему слезы...

Слез не было, но Таша все равно попробовала их смахнуть.

— Почему... ты теперь мне это рассказываешь?

— Потому что теперь все бесполезно. Наши планы рухнули. Тебя использовали и выкинули, надеясь, что ты сыграешь им на руку. А если попробуешь играть против Ульриха или Ахметова, они тебя попросту убьют, заметив с расстояния пушечного выстрела. Теперь ты поняла, во что вляпалась? Они убьют тебя даже за бездействие.

— Ты сам виноват... нечего было предупреждать Кирилла!

— Это была твоя идея, потому что твоя Мадам попросила рассказать всем об этом! Был против, но тебя было не остановить.

Бессилие. Вот что было обиднее всего. Все, что Таша бы не сказала, будет использовано против нее. Ей же самой.

— Раз мне от тебя не избавиться... давай думать вместе, как выбраться. Должно же быть что-то, что нам поможет, — вздохнула Таша.

— Да, есть один способ. И тогда все закончится. По крайней мере, мы можем положить конец Синовац и Мадам. А также уничтожить то, из-за чего все это началось. Если нам повезет, остальные враги перебьют себя. Все к этому идет.

Брат направился в сторону руин города.

— Вставай, у нас много работы...

Альпы. 6 июня. 2046 год.

Бункер 'Гамма'. 7:50

Ульрих даже не заменил отстреленные пальцы, несмотря на то, что на базу вместе с солдатами прибыли технологи Фримана. Трупы убрали, навели порядок, и все стало как прежде.

Ахметов все еще был в лазарете. Врачи до сих пор возились с остатками его руки, ампутировав ее по плечо. Точнее, здоровье его было сильно подорвано, удивительно, как еще сердце выдержало. Ульрих справедливо полагал, что тот взрыв машины покалечил его не так сильно. По крайней мере, он сразу впал в кому, и не чувствовал большую часть боли...

Все не верилось, что все закончилось вот так. Фриман воздержался от объяснений вчера. Было слишком много дел, которые требовали его внимания после долгого отсутствия.

Но вернулся он сегодня, что могло сказать только о том, что Ульрих справился гораздо лучше, чем ожидалось.

— Я ожидал, что некоторые части нашей организации взбунтуются или перейдут к Синовац, особенно после предательства Оскара, — сказал Фриман, пока они шли по коридорам лабораторий.

Следы от лазеров еще не успели замаскировать, и пока это было единственным напоминанием произошедшей бойни.

— Для меня его предательство было неожиданностью... — признался Ульрих. — Он едва не убил меня тогда. Но кто-то меня прикрыл.

— де Сильва, — не стал скрывать собеседник. — Он мой двойной агент. Ты же не думал, что я брошу тебя в омут без прикрытия?

— Тебя убили. На моих глазах. Как я мог об этом знать?

Фриман усмехнулся.

— Покушение может свершиться каждый день. Нужно быть готовым к этому, передать дела приемнику. Так мы и смогли выжить за долгое время.

— Не у всех из нас есть бессмертие, — напомнил Ульрих, от чего босс искренне засмеялся.

— Ты прав. Но я не бессмертен, Джеймс. Я обычный человек, который всего лишь имеет хорошую регенерацию. Это позволяет мне жить долго, что накладывает свои трудности.

— Трудности? — не понял Ульрих.

— О моих... модификациях никто не должен был знать. Это был сюрприз даже для Локи. Мне пришлось приберечь это, как самый последний козырь. Не должна была знать об этом Синовац, я играл перед ней лидера среднего звена, — лаборатория оказалась гораздо больше, чем ожидалось, поэтому Фриман говорил не спеша.

Ульрих не знал, что тот хочет ему показать, но его любопытство невозможно было утолить лишь краткими объяснениями.

— Начнем с начала. Кто такая Локи? Ее слова... показались мне странными. Но что взять с сумасшедшей? И что это за способность...

До сих пор голова раскалывалась, несмотря на то, что системы вводили обезболивающее. Но эта боль была вне его тела, это было что-то другое. Но Фриман сказал, что все будет в порядке, и не было повода ему не верить.

— Об этом мы поговорим чуточку позже, — настоял босс. — Прежде, я должен извиниться.

— За что? — остолбенел Ульрих.

Но потом понял, что есть за что. Хотя бы за то, что не посвятил в детали своего покушения, заставил идти вслепую.

Впрочем, как оказалось, за это бы Фриман никогда не извинился.

— Мои люди покопались в твоих системах. Сделали невозможным переселение Локи в твое тело. А также добавили программный код, который... должен был в определенный момент взять твое тело под контроль, если что-то пойдет не так. Это было недостойно, но я не мог полагаться на волю случая.

— Весь твой план — это воля случая, — Ульрих, впрочем, не стал злиться.

В его теле копались столько, что уже не было смысла считать себя человеком.

— Не совсем. Были и запасные варианты. Но основной план родился, когда я узнал, что Синовац предела нас. У нее были свои заскоки, но она была хорошим исполнителем. А потом... она пошла на сделку с дьяволом. Такое уже бывало, но не с лидером такого уровня. Об этом мне сказал Арина, которую я считал мертвой. И которую был бы не прочь умертвить еще раз.

Если Фриман так говорил, можно было не сомневаться, что до этого когда-нибудь дойдет.

— Что же могла предложить Локи? — спросил Джеймс.

— Я долго над этим думал, но все оказалось куда проще. Ты заметил, как изменился климат. Холода постепенно наступают. Локи удалось собрать машину, пока неизвестно еще какого свойства. Но, похоже, Синовац и вправду поверила, что Локи может все исправить. Впрочем, не буду умалять ее способностей. Исправить, может, и исправила бы. Только вот не уверен, что у нее было бы такое желание. — Фриман усмехнулся. — А, может, у Синовац еще и было достаточно гордыни, чтобы взять власть в свои руки, и устранить саму Локи. Сидя в Неваде, она держала ее за жабры.

— Почему же ты не держал ее за жабры, когда нашел тот бункер?

— Так и было. Вот только Локи прекрасно знала, что я его не уничтожу. Я имел неосмотрительность показать свои намерения. Ни один человек не пойдет на сознательное уничтожение части мира. Только в расчете на то, что он может приобрести гораздо больше.

— Значит, это правда... — остановился Ульрих, пронзив спину босса взглядом. — Арина просто выполняла твой приказ...

— Да. Но она решила сыграть так, чтобы остаться одной при власти. У нее не вышло, я остался жив. Но эта змея продолжала играть на две стороны, даже когда приползла ко мне на коленях с важными сведениями. После моей 'смерти' она попыталась убить тебя с помощью Оскара, которого знала давным-давно.

— Почему тогда ты не избавился от Оскара? — Ульрих все еще не мог прийти в себя от осознания факта, что его организация, которая спасала мир, сама подвела его на грань уничтожения.

Локи была ни причем. Была лишь причиной. Тяжело было с этим смириться.

— Он первый выступил за то, чтобы наказать предательницу. И долго выслеживал ее, пока не добился ее первой фиктивной смерти. И проводил долгое расследование ее второй смерти с таким рвением, которому даже я бы позавидовал. Но так до конца и не успокоился. У меня не было повода ему не верить, он долгие годы оставался верен. Но все же я намекнул да Сильве следить за вами обоими.

— Что, если бы я не справился? — Ульрих покачал головой и медленно пошел следом. — Эта позиция не для меня. Я не смог бы, да и не смогу сделать вещи, которые действительно необходимы.

— Уверен, ты был бы готов устранить Синовац, выпади такая возможность, — Фриман обернулся на мгновение. — Но с ней мы разберемся позже. Главное, что мы навсегда избавились от угрозы Локи, ты добыл нужные коды. Все складывается, как нельзя лучше.

— Я нашел код случайно...

— Так оно и должно было быть. Я не учел, как все же сложен человеческий мозг, и какие тайны он до сих пор скрывает. Я успел прочитать подробный отчет. Никогда бы не подумал на девчонку... как видишь, все мы совершаем ошибки, — вздохнул Фриман. — Но дальнейшие действие были прописаны на годы вперед, пока я проходил процедуру восстановления. Возможно, мне бы пришлось пробыть в капсуле дольше, если бы того требовала ситуация.

— Кто же принимал такое решение? Кто послал мне сигнал? Разве не ты? — Ульрих через мгновение понял, что это невозможно.

Должен был быть кто-то еще, но на базе были мертвы все, кроме преображенных солдат.

В одном из ответвлений лаборатории Джеймс увидел, как к какой-то процедуре готовят еще живое тело, послужившее предсмертной клеткой для Локи. Хотя бы перед смертью этот Кирилл смог искупить вину перед организацией, в которой, как оказалось, когда-то состоял. Только вот не похоже, что Ахметов смог оценить это по достоинству.

— Нет. Помнишь того человека в закрытой капсуле? Он выжил. Его сопротивление почти исчезло, когда мы подключили его к нашим системам, — не похоже, что Фриман гордился этим поступком, было похоже, что он знает человека из барокамеры. — Он позволил Локи проникнуть в системы, перебить людей, а потом забрал контроль над базой в нужный момент. Он также вошел с тобой в контакт.

— План все равно натянутый. Ахметов мог не быть со мной, и полететь сам. Я мог остаться снаружи, прежде чем закрылась дверь. Локи выбралась бы, — возразил Джеймс.

— Не думаю, что ей это было нужно. Знаешь, почему она взяла с собой Кирилла? Чтобы инсценировать свое переселение в его тело. У нее были свои догадки о проекте, что мы начали здесь. Новое поколение солдат. Она хотела внедриться в одного из них. Рано или поздно ей бы удалось подобраться к порталу. Рискованно. К тому же, портал в Неваде мог быть легко уничтожен... много рисков. Но оно того стоило, так или иначе. Без этого войну против такого врага не выиграть.

— Какого врага? И что это за портал? — Ульрих решил, что об осталось знает достаточно.

— Идем, нам немного осталось.

Немного — это десять минут в ближайшем лифте. А потом еще пять на другом. Они словно спускались в центр земли.

Дышать стало ощутимо тяжелее. Неизвестно, как держался Фриман, но системы Ульриха включились сами, насыщая искусственные легкие очищенным кислородом.

За это время удалось обдумать все, что произошло. Некоторых элементов мозаики еще не хватало... но появилось ощущение, что правда может быть еще более страшной и неприятной, чем все сказанное раньше.

С трудом преодолев себя, Ульрих поспешил выйти из лифта. Вокруг было нечто вроде усыпальницы, в которой хоронили фараонов или королей прошлого. Посреди стоял саркофаг из темного мрамора, искусственное освещение создавало странную атмосферу полумрака.

Фриман медленно опустился на темную скамью неподалеку и медленно протянул руку, касаясь саркофага. Словно хотела зарядиться от него энергией...

Наблюдая за странный ритуалом, Ульрих молчал. Никогда не приходилось видеть Фримана таким. Но это было не театральный спектакль. Да и Джеймс был совсем не той публикой.

— Он прибыл к нам в пятидесятых, во время правления Рузвельта.

— Роуэльский инцидент? — осторожно спросил Ульрих.

— Нет, раньше. Он прибыл без лишнего шума. И сам вошел в контакт с нами. Убедил лидеров мировых держав, что прибыл с миром. В отличие от своей расы. Да, он был пришельцем из другого мира. Его разум превосходил наш, технологии, что он показал нам, были потрясающими. Мы звали его Милькеадесом, — Фриман медленно выпрямился. — В те годы и была создана наша организация. Но я вступил в нее гораздо позже. Я был один из двух сотен отобранных кандидатов на усовершенствование.

— Для войны?

— Нет, — покачал головой собеседник и усмехнулся. — Милькеадес был идеалистом. Дело в том, что его мир давно умер. Осталось несколько сотен представителей его расы. У них нет ничего, даже возможности улететь к звездам. Жалкие остатки некогда великой империи. Все, что у них было, это портал сюда, на Землю. Еще до крушения они искали будущие колонии. Они могут жить в самых невыносимых для человека условиях. Но любой предпочел бы жить в комфорте...

Ульрих понял, что все дело не только в капризе. Они не могут построить звездолет, который поможет перебраться на ближайшую пригодную планету. Видимо, нет топлива или других ресурсов.

— Прошло почти сто лет по нашему летоисчислению. Если у них время течет также, их уже должно быть больше, чем несколько сотен, не так ли? — предположил Джеймс.

— Милькеадес рассказал, что у его народа запрет на размножения в условиях их уничтоженной планеты. Некоторые пытались. Умирали еще до родов. Условия там сейчас ужасные даже по их меркам, там физически не может родиться ничего здорового. Им нужна Земля. Это их единственный шанс. Милькеадес верил, что улучшив человечество, он сможет интегрировать свой народ в новое общество без проблем. И не только. Их психология ненамного отличается от нашей. Милькеадес считал, что мы, человечество, их давние потомки или эксперимент. Ты видишь, Ульрих, как мы уничтожаем себя. Они сделали тоже самое со своей империей, со своими планетами. Он сказал, что война с внешним захватчиком не была главной причиной, почему все было потеряно.

Ульрих теперь понимал, как много значил этот пришелец для Фримана. Насколько они были близки, если тот сделал его наследником своей философии? Или же он настолько предан ему, что достиг всего сам? Объявил себя продолжателем его дела?

Но тогда Фриман не смог достичь больших успехов. Потому что всего лишь человек.

— Мы должны были войти в симбиоз, изучить ошибки наших цивилизаций. И построить новое будущее. Процесс шел медленно, — продолжал собеседник. — Мы разрабатывали технологии, внедряли их у себя, но не более. Делились в государствами, когда нужно ускорить прогресс. Без войн было нельзя. Моральное воспитание же шло крайне медленно. Нужно было избавить человека от животного начала. От ненависти. А это непросто. Это в нас глубоко. Даже во мне. И в тебе. Нам сложно идти против природы. План был несовершенен. Милькеадес был умен, но он был ученым, а не социологом. Но потом все пошло к черту...

Фриман отвел взгляд и замолчал. В другой момент Ульрих бы не поверил во всю эту историю. Подумал бы, что организация выдумала культ для достижения своих целей. Но после того, как он сам почувствовал нечеловеческое вторжение в свое сознание, пришлось принять правду. Хоть и было тяжело...

— Прежде чем мы поняли, что открылся второй портал в середине восьмидесятых, все было уже поздно. Он был также спрятан, только в джунглях Амазонки. Милькеадес мог справиться с любым убийцей, да и мало кто о нем знал. Но вот против убийцы из своего народа у него не было шансов...

— Почему Локи сделала это? Неужели его цель не была благородной? — впрочем, Ульрих понимал, что ему вряд ли удастся постичь все тонкости инопланетных мотивов.

— Прежде чем прийти к нам, Милькеадес запер портал за собой. Его можно открыть только с нашей стороны, иначе... последствия будут необратимы. Он знал, что станет предателем своего народа. Их совет... после первой экспедиции вынес приговор человечеству. Они считают нас бесполезными обезьянами, и во многом правы. Вот только Милькеадес был одним из немногих, кто решил дать нам шанс. Теперь ты знаешь все, Ульрих. Все, от начала и до конца. Никто больше не знает чертову правду, даже Синовац или Арина. Они знают лишь в общих чертах. Что есть внешний враг, и что за порталом наше спасение.

Ульрих медленно сел на скамью напротив, с другой стороны саркофага. Он хотел провести по лицу рукой, но потом вспомнил, что на ней нет пальцев. Голова кружилась. Хотелось вернуться обратно, в свой тесный мирок в Скандинавском Союзе.

— Зачем скрывать? Синовац могла бы понять... она достаточно умна, — но Фриман на эти слова покачал головой.

— Дело не в том, кто умен, а кто нет. Дело в страхе. Мы далеко не сразу осознали, что Локи умеет менять тела. Милькеадес ничего об этом не говорил, он скрывал все сюрпризы, не хотел вредить своему народу в случае, если что-то пойдет не так. Он лишь успел передать, что к нам прибыл оборотень... но это можно трактовать, как угодно. Если бы Милькеадес больше изучал наш лексикон или будь у него больше времени, пострадало бы меньше людей... А теперь представь, сохранилась бы организация, если все знали, что их соратник может оказаться врагом? Повадки, привычки, психология, навыки... все нам тоже уровне. Но внутри — враг, который может убить в мгновение ока. Это означало бы конец. Поэтому секретность стала беспрецедентной. Мы сражались против опасного врага. Но Милькеадес успел сказать, что она такая одна осталась, кто может превращать свою сущность в чистую энергию. Такие были убийцами в их империи. Лучшими. Теперь ты понимаешь, с каким врагом мы сражались? После убийства Милькеадеса она исчезла на несколько десятков лет. А потом появился вирус, вычистивший всю Юго-Восточную Азию. А потом разразились конфликты... мы должны были погасить их в зародыше, пока ядерные бомбы не уничтожили Землю до конца. Войну можно было прекратить, уничтожив основные силы воюющих сторон. Это было решение Синовац, и я посчитал его единственно верным. Ведь если, благодаря Милькеадесу, мы научились вскоре быстро перебарывать любой вирус, даже Бактерию, у Локи было не так много вариантов, чтобы уничтожить нас. Мы могли нейтрализовать химическое оружие, останавливали ядерные ракеты еще на взлете, могли влиять и управлять государствами, взяв над ними еще больший контроль через своих людей. А потом дали технологии, сделав их государства зависимыми от нас. И вот последний удар, на который решилась пойти Локи. Климат. Мы уходим с нашей орбиты. Медленно, но верно. Дальше будет только холоднее... человек из капсулы дал почти правильный прогноз. У нас не больше семи лет, прежде чем последствия будут необратимы.

Ульриху не было так страшно, как сейчас. Ни в момент взрыва. Ни в первом бою. Нет, их врагом было само время, против которого почти невозможно сражаться. Его нельзя убить, с ним нельзя договориться. Это было жутко...

— Синовац должна это понимать...

— Синовац верит, что со смертью Локи это прекратится. Считает, что нельзя добиться постоянных изменений, если уничтожить источник воздействия... вот только уже все кончено. Локи была уверена, что получит координаты, и сможет убраться с нашей планеты. Но это оказалось ловушкой, в которую мы почти ее поймали. И тогда мы обрекли наш мир на смерть... впрочем, наше невмешательство ничего бы не изменило, — за время этого разговора Фриман словно состарился.

В этих усталых глазах не было ничего, кроме желания как покончить с этим кошмаром.

— Почему мы цепляемся за портал в Неваде? — перевел тему Ульрих. — Разве не удалось найти, тот, что был в Амазонке?

— Он также заперт с другой стороны. Локи должна была найти координаты. Знала, что Милькеадес не мог их не оставить. Но он спрятал их даже от нас. Сделал все, чтобы и она их не нашла. Был риск, что они будут утеряны навсегда... но это лучше, чем позволить ей сделать все и уйти безнаказанной. Милькеадес чувствовал, что его миссия либо обречена на провал, либо он до нее не доживет. Пророки обычно не доживают до воплощения своих видений.

— Хорошо, тут все ясно... но до сих пор непонятно, какой интерес преследуют наши враги?

— Все просто. Синовац боится того, что за порталом. И хочет уничтожить последний шанс на человечество во спасение. Ее вера в человечество сильна, но она не поможет. Мы слишком многое потеряли, сражаясь с врагом, попутно уничтожая себя. Что до Арины... она хочет технологии. Она прикоснулась к ним слишком близко, знает их мощь. И она знает то, как я хочу ими распорядиться. Именно поэтому попыталась меня уничтожить еще во время войны. Но потом поняла, во что именно вляпалась, и спряталась.

Ульрих проследил все хитросплетения. Все, разумеется, было гораздо сложнее, чем рассказывал Фриман, иначе эта история растянется на дни.

— Если она предупредила о возможном покушении...

— Нет, — Фриман поднял руку. — Все не так, Ульрих. Она предупредила меня, что Синовац спелась с Локи. Эта девчонка, ее агент, которая умудрилась поработать на саму Локи, да и оставить ее с носом, просто произведение искусства. Но есть другие. Уверен, что они есть и в моих рядах до сих пор, одним Оскаром дело не ограничилось.

Он медленно поднялся со скамьи и направился к лифту, предлагая Джеймсу следовать за ним. Стоило покинуть усыпальницу, как Фриман вернул себе прежний бодрый вид.

— Арина предупредила меня, потому что у нее есть мозги. Она понимает, что если один из лидеров организации заключил пакт с врагом, это конец всем. Но я переиграл их всех, позволив 'убить' себя. Это спутало карты всем. Поэтому Арина действовала импульсивнее. Твоя смерть, Ульрих, дала бы дорогу Оскару, и солидная часть организации принадлежала бы ей. Пошла ва-банк, и это стоило того. Но не вышло. А теперь мы покончим с нашими врагами, прежде чем ступим в новый мир. Пока еще не поздно...

Глава 9

Невада. 27 июня. 2046 год.

Таша не знала точно, может ли и Мадам вытащить столь важные сведения из ее головы. К сожалению, брат лишь покачал головой на предложении как-то стереть эти воспоминания. Вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. Можно забыть и другие важные вещи. Правда, больше половины из них были на его совести...

Таше же оставался огрызок. Который, впрочем, она делала все больше, добираясь до Мадам своим ходом. Весь мир замер, готовясь к развязке.

Был лишь вопрос, почему все тянут так долго. Брат умел извлекать сведения через секретные каналы. Пришлось своровать пару неплохих игрушек у серьезных людей где-то в Аризоне. А также опустошить четыре тайника, которых было великое множество по всему миру.

— Порой я не знаю, где начинается моя личность, и заканчивается твоя, — сказала как-то Таша своему брату.

До сих пор нельзя было считать его плодом своего воображения. Разум отказывался в это верить.

Он убивал тех, кто хотел на нее напасть. Говорил, когда нужно залечь на дно, показывал, как нужно выживать.

— Может, на самом деле моя личность настоящая, — усмехнулся он. — Мне не первый раз приходится менять свой облик в твоей голове. Мне приходилось быть многими людьми, когда того требовала цель.

— Тогда расскажи мне, как все было на самом деле...

— Боюсь, я сам этого не знаю. Откуда нам это знать? Мы полностью безумны, и никто не сможет нас вылечить. Это и отличает нас от других людей. На нас не распространяются их границы. Именно это и делает нас идеальным оружием. Потому что у этих ублюдков нет своих границ, они оправдывают свои методы великими целями, хотя на самом деле ими движет лишь жажда власти неконтролируемая жадность. Думаешь, они изменят свои методы, если получат в свои руки еще больше могущества? Нет. Такие, как они не исправляются. Равно как и мы с тобой. Есть вещи, которые никогда не меняются.

Таша не могла вести долгие философские беседы. Вернее, думать было тяжело. Не хотелось спорить, поэтому брат то и дело получал невольное согласие.

— Мы убьем их, и их место займут другие. Ничего не изменится, — Таша говорила это уже не раз.

Разве можно бороться против гидры, которая отращивает головы? А надежда на то, что в последний раз головы вырастут дефектные, и организация разрушится под собственным весом, слишком мала. Да и если это выйдет, что мешает восстать из пепла чему-то новому, еще более ужасному и уродливому?

— Изменится, если мы убьем инопланетянку. И уничтожим портал. А также перебьем всех лидеров, кто знает об истинном назначении портала. И Мадам в том числе.

К своей хозяйке Таша невольно испытывала привязанность. Была ли это странная форма благодарности за то, что когда-то давно она подобрала ее и научила многому? Или же из всех, кого пришлось повидать, она была далеко не самой худшей персоной? Впрочем, последнее глупость.

Что она знает о Мадам? Мало чего. Обрывочные фразы Моисея играли против нее. Равно как и показания человека из барокамеры. Но можно ли доверять психу или тому, кто вообще перестал быть человеком?

— Все началось с них, — объяснил брат. — Лишившись всего, им нечего будет продолжать. Их курс будет бесполезен. Постепенно власть снова перехватят обычные люди, обычные государства...

Но то, что Таша видела вокруг, разнилось с его словами. Мир вокруг медленно увядал. Холод продолжал усиливаться. А это было теплые штаты, да еще в разгар лета. Были видны люди, которые ничего не могли построить. Да, вокруг были осколки некогда великого государства, но разве в других местах, где нет тоталитаризма, все по-другому? А там, где он есть, ситуация не лучше. Агония просто продлится чуть дольше.

Верить в оптимизм брата, все больше и больше познавая их проклятый мир, становилось все сложнее. Видимо, поэтому он держал все в секрете. На случай, если она дрогнет...

Но не стоило этого бояться. Даже если будущего все равно нет, можно попробовать сделать всеобщий конец немножечко ярче. Хотя бы перед смертью человечество сбросит тех, кто вызвался быть их пастырем во тьму. Это и будет истинная победа.

Мадам не задавала лишних вопросов, когда они встретились на нейтральной территории, недалеко от падения одной из ядерных бомб. Черт знает, что тут было раньше. Люди, не иначе...

Не спрашивала ничего и во время краткого рассказа без прикрас о том, что произошло.

С ней никого не было, никакой охраны. Перережь глотку, и все закончится. Таша бы на это не решилась, но брат был во всеоружии.

Впрочем, Мадам не из тех противников, кто дастся так легко...

— На самом деле, неважно, кто из них откроет портал в другой мир. Будет даже лучше, если они уничтожат для нас всех чертовых инопланетян, и мы сможем взять технологии себе, — коротко поведала она свой план.

Вот так просто, без лишней хитрости. Похоже, что уже ничего не может изменить маховик истории, что раскрутили они все.

— Разве нам не нужен кто-то, чтобы показать, как ими пользоваться? — поинтересовался брат устами Таши.

— Мы имеем достаточно для того, чтобы потом спасти планету. До остального мы дойдем сами. На самом деле, наши с Фриманом позиции были достаточно близки. Просто он хочет пощадить инопланетян, сделать их своими рабами. Ты же знаешь, на что они способны. Дай им волю, они уничтожат всех нас.

— Говорят, что он жив... об этом говорили давно, но сейчас слухи стали звучать чаще.

Мадам помрачнела. Таша не могла припомнить, когда последний раз видела такое выражение лица.

— Это все слухи. Возможно, Ульрих пытается удержать позиции этими глупостями. Я видела тело, проводила тесты.

Вероятно, не она сама, но каждый агент был будто буквально ее глазами и ушами.

— Он мертв, нет сомнений. Мы не научились еще выращивать клонов.

Мадам медленно обернулась к огромной воронке, что зияла вдалеке.

— И это неважно. Главное то, что Синовац хочет уничтожить портал. И теперь, когда Локи мертва...

— Мертва?! — брат медленно сел от удивления.

Таша понимала его. Один из столпов, что обрушивал раз за разом несчастья на их мир, теперь мертв. Столько лет прошло... это и вправду казалось чем-то невозможным и запредельным.

— Именно. Мои источники верны. Она мертва. Была заперта в голове своего же агента и поджарена вместе с его мозгами...

Предчувствуя неладное, Таша осторожно спросила:

— Кто был этим агентом?

— Твой Кирилл, кто же еще? Большинство других Синовац убила...

Девушка медленно отвернулась и отошла в сторону. Хотелось уйти из промозглого подвала, где и проходила встреча.

Казалось, после всего, что случилось в конце пребывания в Ставрополе, она должна его ненавидеть. Но он был марионеткой в руках ненавистной твари. Да и оказался прав, когда сказал, что ее брата видели. Видели его действия, он оставил свой след. Если бы тогда Таша смерила гордыню, и помогла во всем разобраться... может, все сложилось бы по-другому.

Хотя, нет. Не сложилось бы. Она не хозяйка своего тела и разума. Но в тоже время не принадлежит никому. Если Мадам думает, что имеет над ней полную власть, то... когда-нибудь придет разочарование.

— Он что-нибудь значил для тебя? — в голосе Мадам отчетливо звучала настороженность.

— Нет... уже нет. Просто все происходит очень быстро, — вышел из положения ее брат.

— Отлично. У нас еще есть работа. Синовац не знает о смерти Локи. Но стоит этому случиться, как она тут же уничтожит портал.

— Его нельзя уничтожить... пытались с тем другим, на Амазонке, разве нет? — Таша медленно обернулась, в ее глазах вновь не было и следа эмоций.

— Но не ядерным зарядом, — покачала головой Мадам. — Даже если портал не будет сильно поврежден, при подземном взрыве докопаемся мы до него нескоро. И тогда мы замерзнем раньше, даже если приложим все усилия организации. А для этого так или иначе придется убить Синовац.

— Главное, чтобы был план, — пожала плечами Таша.

— С этим, разумеется, нет никаких проблем, — Мадам отвела взгляд, словно знала, что тот собеседнице очень не понравится.

Республика Техас. 1 июля. 2046 год.

Хьюстон. 20:25

После всех откровений Ульрих ждал немедленных действий от Фримана. Ожидал кулак возмездия, что обрушится на всех врагов.

Но он был осторожен. Смерть Локи не заставила почувствовать себя неуязвимым. Оттого следующие шаги были неторопливы. Требовалось долгое планирование, ибо Синовац в прямом смысле сидела на ядерной бомбе.

Переговоры бесполезны. Да и Фриман запрещал с ней связываться. Даже если женщина сама предложит переговоры.

— Никаких переговоров, — так и было сказано.

Равно как и с этой Мадам, которую Фриман ненавидел по-настоящему.

К счастью, никому отказывать не пришлось. Ульрих делал вид, что занимался рутиной, ожидая сигнала к выступлению.

Именно тогда попалась на глаза доставленная в его штаб-квартиру старая кассета о Фримане, среди всех остальных вещей, что перешли к нему.

Этой кассеты не должно было быть здесь, Джеймс это знал. Может, поэтому и не смотрел, а не потому что якобы не было интереса?

Нет, пробужденное любопытство нельзя было усмирить.

Но теперь, когда открылась правда, все барьеры, что были раньше, казались просто бессмысленными.

Удивительно, как магнитная лента до сих пор хранила информацию. К тому же ту, что перенесли с пленки, что использовалась в обычных проекторах. Ибо секретный отчет на ней был датирован двенадцатым января тысяча девятьсот пятьдесят девятого года.

Некоторые части записи были испорчены, некоторых не хватало. Где-то не было звука. Но суть одна.

Это была встреча Фримана, который ничуть не изменился за прошедшие годы, с президентом Эйзенхауэром.

Фриман выглядел как пациент какой-то клиники, в то время как президент, несмотря на возраст, выглядел презентабельно в своем типичном деловом костюме. Хотя по выправке видно, что ему лучше пойдет военная форма.

— ...уверен, что ты простишь нас всех за все неудобства.

Фриман медленно поднял взгляд и слегка улыбнулся. Своей коронной улыбкой.

— Все в порядке... для меня честь служить нашей стране. И организации.

— Наш общий друг говорит, — кивнув, Эйзенхауэр продолжил, — что ты делаешь большие успехи. Если повезет, то мы сможем вылечить твой недуг...

— Дело ведь не только в этом, господин президент. Вы бы не были здесь, если бы это был просто медицинский прорыв. Вы здесь ради другого.

— Он сказал тебе об этом? — нахмурился президент.

— Он знает, что я не дурак. И никогда им не был, кто бы что не думал. Аутизм — это не умственная отсталость, господин президент.

Было видно, что Фриман хотел звучать надменно, несмотря на свой предельно вежливый тон. Похоже, Эйзенхауэр понял, что не сможет его контролировать. Ровно в этот момент. Тогда почему позволил этому проекту завершиться? Впрочем, президент не контролировал и Милькеадеса. С чего бы ему контролировать Фримана, его творение?

— Разумеется. Но, мистер Элджернон...

— Это не мое имя, мистер президент. Но и старое имя уже больше мне не подходит. Мне правильно велели его забыть, — перебил Фриман.

— Тогда как же мне тебя называть?

Дальше запись шла с помехами, но разговор продолжался недолго. Они пожали друг другу руки, и Эйзенхауэр ушел. Конец записи...

До войны эту запись можно было бы продать за большие деньги. Что историкам, что просто коллекционерам. Теперь же это просто кусок испорченной пленки.

Почему она оказалась здесь? Кто был тем человеком, который перед Ульриху все данные?

Разыскать его не удалось.

В тоже время Джеймс не знал, почему скрывает это от Фримана. Если от того что-то можно скрыть. Но раз кассета еще не исчезла таинственным образом, он либо не знает, либо не заинтересован.

И их должно быть больше. Гораздо больше, если был целый эксперимент. Впрочем, можно не сомневаться. Фриман постарался все уничтожить, чтобы никто не узнал его секрет.

Но теперь же все карты раскрыты, можно и остановиться. У них есть вполне конкретная задача. Спасти мир. В этот раз по-настоящему, а не рушить его во имя спасения, погружая еще больше во мрак.

Что еще нужно?

Может... Ульрих знал еще со своей старой работы, что если кто-то слишком честен, то он либо идиот, либо у него все еще есть, что скрывать. И правда должна затуманить, отвести все лишние подозрения.

Прекрасно понимая это, Джеймс проводил сеансы за запретной пленкой с выключенными системами. Было неприятно оперировать протезами без ее помощи, равно как и чувствовать предоставленным самому себе было странно.

Может, технологии инопланетян позволят отказаться от железок, вернуться к семье... нет, он не сможет больше вернуться к семье. Просто не захочет.

И им будет лучше без него. Его тело починили, но душа сломана с того взрыва. А дальше только хуже.

Ульрих прекрасно понимал, как сильно он становится похожим на своего учителя, невольно разделяя его мнение по большинству вопросов.

Фриман, как всегда, не ошибся в выбор нужного человека...

Невада. 5 июля. 2046 год.

Бункер 'Омега'. 19:24

План Таше не нравился. Они следовали в пасть зверя. Вокруг бункера была настоящая крепость.

Ядерный удар некому было нанести, немногие оставшиеся ядерные ракеты были в руках Синовац. Распылять же что-то было бесполезно. Оставалась лишь бомбардировка. Но не было ни у кого, кроме русских и фашистов, большой армии. А им не до этого. С другой стороны, даже объединенные армии Латинской Америки не смогут даже приблизиться.

Их обеих проверяли долго. С Мадам сняли искусственную правую руку, которая ничем не отличалась от настоящей.

И только после их пропустили в бункер.

Еще до этого они обсуждали, что будут делать. Таша не верила, что она единственный агент Мадам. Неужели они справятся вдвоем с целой армией?

Брат же замышлял что-то свое. Но что, Таша не знала. Лишь робко поинтересовалась, почему нельзя договориться хотя бы с Ульрихом? По крайней мере, ей. Он ведь хотел, чтобы Таша стала занозой для Синовац. А какой-нибудь отвлекающий маневр был бы весьма кстати.

— К сожалению, не сработает. Я пыталась от него избавиться. Не вышло. Синовац обещала поддержку, но, видимо, думала заманить меня в ловушку, поэтому отправила чертового киборга да Сильву спасти его от Оскара, моего человека.

— Тогда почему мы сотрудничаем с этим да Сильвой? — не понимала Таша.

Именно он стал их новым союзником, с которым и был придуман этот план. Когда же стало ясно, что это был тот самый московский киборг, захотелось сразу отказаться.

— Это всего лишь машина. И тогда мы поджарили ему мозги.

— Нет, он обладает собственной волей. Иначе бы не переметнулся к Синовац еще до смерти Фримана. Да и вообще он тяготел больше к ней, чем к своему создателю.

— Значит, он мог выполнять его приказ. И выполняет даже после смерти, — Таша удивлялась, почему брат просто стоит и молчит, словно у него есть какие-то сомнения.

— Для безмозглой машины у него с разумом все слишком хорошо. Ты мне не доверяешь? — Мадам подняла бровь.

'Разумеется, нет!' — но этого Таша вслух не сказала.

Если Мадам с легкостью поддерживала всю эту игру в ее голове, ни о каком доверии речи не идет.

— Доверяю. Но мы не должны погибнуть зря. Иначе все, чего мы добились, будет бесполезно, — выкрутилась Таша.

Брат, что стоял позади, лишь усмехнулся.

— Поверь, это точно не входит в мои планы...

И вот теперь они спускались вниз, под охраной из пяти закованных в тяжелую броню солдат. Да еще киборгов.

Портал в глубине бункера не поражал своими размерами. Максимум через него проедет один танк за раз. Сам он представлял из себя странную аномалию в пространстве, что напоминала черную дыру. А вокруг были левитирующие прямоугольники из неизвестного черного материала.

С трудом оторвав взгляд, Таша медленно перевела взгляд на старую женщину. Даже в окружении солдата она не побрезговала одеть бронежилет поверх защитного комбинезона. Пистолет на поясе был какой-то странный, не приходилось раньше такого видеть.

— Кто эта девчонка? Зачем нам здесь твой агент? — Синовац, разумеется, лукавила, говоря, что ничего не знает о Таше.

Брат вновь лишь усмехнулся, заставляя оглянуться. Что же он задумал?

Его слова о том, что Ульрих станет последним гвоздем в гроб организации, можно было трактовать как угодно. Неужели он хочет оставить его единственным лидером, который все развалит?

Ведь здесь собрались все те, без кого сегодня нет даже намека на будущее...

Слишком большой риск. Неужели среди тысяч людей не найдется второй Синовац? Второй Мадам? Второго Фримана?

Да, найдутся. Но таких идеологов больше не будет. А здесь все то, на чем построена их сегодняшняя власть...

— Она единственная может открыть портал. Ты ведь приготовила бомбу, не так ли? И не одну. Отправим этих чертовых инопланетян в ад, — усмехнулась Мадам. — Мне было достаточно одной Локи.

— Я не верю тебе, но если ты и правда это поняла, то прекрасно, — холодно ответила Синовац. — Пусть твоя девчонка приступает, а мы посмотрим.

Мадам кивнула и выразительно посмотрела на Ташу.

— Действуй, — шепнул брат. — Все, как я тебе показывал.

Он показывал? Когда? Ее руки дрожали, пока она подходила к ближайшему темному кубу, что парил в воздухе. Стоило надавить на поверхность, как появилась странная панель. Нет, это даже на клавиатуру непохоже. Требовалось просунуть руку по запястье в специальное отверстие с краю. А что дальше?

Стоило это сделать, как в голове прошел целый поток информации...

Что-то странное, что-то чужеродное.

— Долго еще? — Синовац достала пистолет и направила прямо на Мадам.

— Сколько потребуется, — невозмутимо хмыкнула женщина. — Ты думаешь, легко передать данные через собственную голову? Сама попробуй.

В голове Таши все стало ясно, как день. Она... не более чем прощальный подарок от Локи. Все это время ей не нужны были коды... она их прекрасно знала. Поэтому уничтожение всех копий было первым приоритетом. Локи прекрасно знала о намерениях Мадам, поэтому ее легко было водить за нос... теперь же... теперь все кончено. Портал закрыть нельзя, он еще потребуется ее собратьям. Когда человечества не станет... вместе с этим Таша передавала сигнал, когда им можно будет войти...

Но в следующую секунду, когда Мадам увидела слезы на ее щеках, она тут же все поняла.

— Нас обманули! Отстрели ей руку, прерви чертову связь!

Да Сильва, что присоединился к ним минутой ранее, среагировал быстро. Киборг стрелял через своего солдата, пробив его броню и тело насквозь. Но мощного выстрела из рельсотрона хватило, чтобы оторвать Таше руку...

Но система словно взбесилась. Портал открылся, но совсем в другое измерение. Если это было действительно им.

Да Сильва и Мадам защитились с помощью специальных подкожных нанитов, прекрасно подготовленные к такому развитию событий. Всех остальных же мгновенно пронзило множество сапфировых нитей.

Таше, что потеряла сознание от болевого шока, не могла почувствовать, что и ее ноги находились в зоне поражения...

Нити продолжили охоту за органикой в других помещениях, пока больше половины обитателей бункера не были мертвы.

— Что ж... это было лучше, чем я ожидала, — Мадам медленно подошла к порталу, когда тот вернулся в исходное состояние.

— Принеси адреналин или что посильнее. Она нам еще пригодится...

Но да Сильва не сдвинулся с места. С потолка посыпался бетон, но Арина приняла это за последствия вмешательства охранной системы.

— Что ты стоишь?!

Не получив ответа, она быстро огляделась в поисках пригодного оружия. Но все, что здесь было, даже пистолет мертвой Синовац, уже никогда стрелять не будет.

Мадам ожидала предательства от киборга, но все же приготовилась к такому развитию событий.

— Выполнить протокол шестьдесят два!

Но да Сильва не шелохнулся. Даже не делал попыток избавиться от Арины.

— Кто же успел в тебе покопаться...

Проткнутые двери бункера медленно разошлись в стороны.

— Проклятье... теперь я знаю...

За дверями стояли Фриман и Ульрих. В сопровождении двух солдат с бледной кожей. Оружия на каждом было хоть отбавляй.

Штурм прошел точно по плану. Происходящее внутри они наблюдали глазами да Сильвы. Когда все пошло не по плану Арины и Синовац, действовать нужно было быстро.

Было видно, что Фриман корил себя за их общую ошибку. Вновь недооценил эту девчонку.

— Не думал, что Локи так сильно вложится в нее. Ее могли убить множество раз на всем пути. Мадам могла избавиться от нее... Кирилл... мы могли убить ее, в том числе и случайно. Это урок для нас Ульрих. Еще долго мы будем натыкаться на эти неприятные сюрпризы, которые могут уничтожить нас всех. Теперь ты знаешь границы ее ненависти. Они необъятны...

Джеймс не мог не согласиться. Но его мысли были заняты совсем другим... тем, что он видел на той пленке.

Нельзя было делать официальный запрос на кассеты через свои структуры. Но Фриман и другие многому научили. Поэтому процесс был медленно запущен. Кто может сказать точно, через кого именно он сделан? Может, кто-то оказался одержим фигурой пока еще погибшего лидера. А, может, работал на Синовац, и будет продолжать это делать.

Разумеется, люди — это ненадежный инструмент. Зато машина никогда не обманет. Именно через них Ульрих и предпочитал взаимодействовать с миром. Настолько, что за прошедшее время велел написать протоколы для себя, а также принял участие в их создание.

Мало кто знал Джеймса в лицо, но все подчинялись. Но код Фримана был в приоритете. Теперь это было очевидно. Вся мощь его кулака обрушилась на крепость Синовац. К счастью, ее войска были деморализованы тем, что произошло внизу.

К тому же... они не знали, какие сюрпризы припрятали ученые Фримана. Плазма и лазер выжигали людей и укрепления. Концентрированные удары новых бомб не оставляли камня на камне.

В это резне погибло три четверти тех, кто был на поверхности. Остальные сбежали вниз. Но Фриман не обратил на это внимания. Он решил воспользоваться старым секретным ходом.

Его и Ульриха сопровождали двое его новых телохранителей. Тот, в кого вселилась Локи в начале, прошел полноценный ремонт, и выглядел как новенький. И к нему присоединился Кирилл, над которым тоже успели поработать.

Ульрих не сказал об этом Ахметову, который пришел в сознание, и с тех пор замкнулся в себе. Но не было сомнений... он знает.

Но об этом с Фриманом Ульрих пока не решался заговорить. Не сейчас. Когда так много на кону...

Таша почувствовала, что ее кто-то толкает. Но сделала вид, что ничего не чувствует. С ногами так и было. Как и с рукой... Боль тоже ушла куда-то далеко.

— Ты проиграла... снова... — послышался голос брата. — Как можно было напортачить в таком простом деле? Ты замешкалась, и они успели... к счастью, хоть кто-то из них мертв. Встань... используй свой последний шанс. Система портала может ударить еще раз.

— Иди к черту...

Он больше не контролирует ее тело. Он слаб. Как и она.

Когда Мадам ушла в сторону, Таша медленно перевернулась. И увидела сквозь мутный взгляд несколько новых фигур.

Разглядеть их удалось только, когда две из них подошли поближе.

— Кирилл... — еле слышно позвала она.

Но тот не услышал. Даже не обратил на нее свой пустой взгляд.

Страха смерти не было. Он и был продиктован кем-то другим, этот страх всегда казался неестественным. Как можно противиться спасению от всего этого?

И теперь Таша не противилась...

— Я сдаюсь, — заявила Арина, вставая перед порталом. — Ты выиграл... как и всегда. Когда всю твою базу разнесло взрывом... я не поняла тогда, что ты там действительно был. И выжил вопреки.

— Некоторые люди готовы повторять ошибку за ошибкой, — равнодушно сказал Фриман.

Ульрих видел, что впервые за все время, что он его знал, босс не мог оставаться просто наблюдателем, отчасти грустным, но не более.

Перед ним стоял его главный враг, которым никогда не могла бы стать Синовац. Джеймс посмотрел на тело старой женщины среди ее мертвых телохранителей. Все могло закончиться по-другому.

Но так было везде. Ничего нельзя изменить.

— Нет, в этот раз я просто перехитрила саму себя. Ты уже сталкивался с таким, не так ли?

— Пока нет. Все мои неприятности всегда были от бесхитростных вещей, — Фриман позволил себе усмешку.

— Тогда покончим с этим.

Фриман посмотрел на Ульриха, и тот сразу понял, что от него требуется.

Последняя проверка на лояльность. Последний тест перед безграничным доверием. Если он его подорвет, то... станет врагом уровня Арины.

Сделать это оказалось просто. Джеймс дал все на откуп системе, позволил ей выбрать зажим на горле, чтобы смерть наступила быстро. Не было времени на долгие удушья...

— Что ж... — Фриман огляделся, еще не дождавшись смерти своего врага. — Пора приступать. Да Сильва. Избавься от трупов. Ульрих. Мы готовимся к военной операции. Пусть сюда доставят все оборудование.

— Сколько людей нам потребуется? — спросил Джеймс, небрежно отбрасывая труп.

— Сколько есть в наличии. Из остальных пусть формируются резервы.

Это правильно. Не факт, что именно они будут атакующими...

Суверенная Российская Федерация. 8 мая. 2054 год.

Новосибирск. 20:05

— Что, по-твоему, изменилось за эти годы? — Ахметов снова пил.

Вернее, пил он странно. На людях никогда, но затворничество, на которое он себя специально обрек, позволяло делать это часто. Зато новые медицинские технологии, доступные только членам организации, позволяли вернуть организм в норму. Почти.

Если Ульриха лишь слегка тронула ранняя седина, то Ахметов поседел окончательно еще три года назад. Да еще и собирался ставить себе протез заместо потерянной руки, так и оставшись калекой.

Но проблема с алкоголем была не основной причиной, почему Фриман лишил его доверия и перевел на должности пониже. Все оказалось гораздо глубже...

— Ничего. Почти ничего.

Так и было для простого человека. Ничего не изменилось для тех, кто бедствовал, для тех, кто страдал. Тоталитарные и фашисткие режимы процветали. Существовала анархия в других странах, чтобы показать людям, что они получат, если попытаются быть непокорными.

Это было правильно, революции сделают только хуже. Но когда у них, власть имущих, было лекарство от всех болезней... тяжело было на это смотреть.

Бактерия была уничтожена. Прекрасно, несколько десятков тысяч людей выживут. Пока умирают миллионы каждый год от насилия, голода или других причин.

Орбиту планеты удалось выровнять. Теперь температура постепенно возвращалась к показателям пятнадцатого года двадцать первого века. Ледники в Арктике и Антарктике постепенно восстанавливались. Постепенно исправлялся ущерб природе, что нанесла Третья Мировая. Постепенно удается отвоевывать у бесплодных земель гектар за гектаром.

Но и это все.

Фриман вместе с его новыми друзьями творил настоящие чудеса. Их осталось всего двадцать из-за человечества. Стоило Милькеадесу покинуть их, а Локи вскоре отправиться за ним, как разгорелась небольшая гражданская война. Теперь остатки великой расы, сломленные, работали без устали, делясь знаниями и изобретая новое, что поможет человечеству и планете.

Портал был закрыт окончательно, как только из летающих городов вытащили все полезное. Не просто закрыт, а уничтожен. Та галактика не интересовала Фримана. Впрочем, там и не было ничего...

— Я о том же, Джеймс. Я видел наши последние достижения... мы можем побороть голод. Вернее, через пять лет точно. Но для этого сейчас не делается ничего. А население уже стало два с половиной миллиарда. И не растет, но сокращается, — продолжал Ахметов.

Они сидели в одном из респектабельных ресторанов столицы новой России. Государство процветало. Но по-своему. Люди могли позволить больше, голода не было в городах. Правление Молотова было прекрасным. Не то что в Японии, где под давлением бешеного японца, что помог убить в свое время Фримана, была развязана война за ресурсы с русскими. К счастью, войну удалось закончить быстро уже организации. Японец был изолирован и уничтожен. Все продолжилось в своем духе.

Ровно также прекращались и другие конфликты. Изредка организация подкидывала разным странам технологии, которые представлялись разработкой каких-нибудь подставных ученых. Был и сам прогресс в странах... но так было десятки лет до этого. Почему же ничего не менялось?

— Тем больше шансов, что нас захватит эта золотая двадцатка, — покачал головой Ульрих. — Фриман знает, что делает. Но он тоже не вечен. И все-таки не бессмертен. Они поклялись в верности ему и только ему. И сомневаюсь, что принятых им предосторожностей хватит, чтобы удержать их в узде, когда его не станет.

— Он сделал весь мир зависимым от его благополучия, — пожал плечами Ахметов. — Как и предполагалось. Среди наших он герой, это бесспорно. И мы сами невольно признаем, что он всегда был прав. Вот только не во всем.

Джеймс встречался с Ахметов раз в несколько лет, но большей частью по делам. Такие откровенные разговоры были редки. Да и не было времени у правой руки Фримана. Слишком много дел, слишком многое происходит в мире. Но все это не более чем копошение мух, которые умрут через несколько дней, потому что таков их жизненный цикл. И ничего не изменится ни для них, ни для следующих поколений. Это ли судьба человечества?

— Он не прав в темпах, которыми мы должны делиться. Люди и так много выстрадали. Он при мне признал, что ошибался. Его обязанность — искупить вину перед этими людьми, — заявил Ульрих.

Фриман не может быть непогрешимым. Никто не давал ему божественный ореол. И у него есть прекрасный шанс исправить свои ошибки. Это его обязанность, как человека. Если он действительно борется за человечество.

— Он ничем им не обязан. Наоборот, все мы обязаны, — Ахметов засмеялся и опрокинул целую стопку достаточного дешевого коньяка, зато своего любимого. — В этом-то и самый смак всей ситуации.

Это слово было сказано по-русски, но Ульрих уже достаточно владел родным языком соратника, чтобы понять и не выглядеть глупо.

— Несмотря на свою бессмертность, он обычный человек, — продолжал Ахметов. — Со всеми плюсами и минусами. Не уверен, что он до конца может постичь мышление своих инопланетных друзей. Но дело не в этом... а в том, что у него такие же качества, как и у нас. Зависть. Страх. Гордыня...

— Насчет гордыни соглашусь, но чего ему теперь бояться? И кому завидовать? Разве что своим инопланетным друзьям, — Ульрих позволил себе мрачную усмешку.

— Я говорю не про сейчас, Джеймс. В прошлом... ты ведь помнишь Кирилла, не так ли? У него был шанс спасти его. И когда его захватила в плен Локи. И вернуть его к норме все те годы, пока он невольно служил ей. И я более чем уверен, что он мог бы спасти его, когда Локи оказалась в его разуме... но он выбрал легкий путь. Непохоже на него, не так ли? Учитывая то, как ты к нам попал...

Джеймс услышал тихий треск и увидел, что бокал в его механической руке треснул. Такого не случалось с первого года ношения кибер-рук, да и последующие модификации должны были исключить подобные инциденты... значит, это он сам.

— О чем ты говоришь? Что тебе известно?

— Только мои собственные домыслы, Джеймс. У тебя есть полное право двинуть мне после по роже, и ты будешь совершенно прав.

Ульрих нахмурился и медленно отпустил бокал, через глубокие трещины которого медленно капал напиток.

— Думаешь, он подорвал меня в Стокгольме и провел через все круги ада? Зачем?

— Мы все прошли через круги ада. И не только из-за Фримана. Но он одобряет это. Кует кадры сам. Бывают ошибки. Бывают проколы, но чаще он прав... поэтому ничего исключать нельзя. Но с другой стороны, с Кириллом все было ясно. Он был лучшим из нас. Лучше Фримана. Способным на многое, но еще не забывшим, что он человек. И что мы все люди вокруг. Для него все еще имела цена человеческая жизнь, пусть он и был безжалостен... и поэтому Фриман его подставил. Это тоже догадка, но как он стремится от него избавиться... он мог стать его преемником, превзойти его. Фриман боится тех, кто лучше него. Мы с тобой, Джеймс, гораздо хуже, чем он. Даже по отдельности. Мы те, кто умеет разрушать, но созидатели из нас так себе. А в мире и так было полно разрушителей... думаю, теперь ты понимаешь всю ту ситуацию, в которую мы с тобой попали.

Ульрих понимал в общем и целом, но ведь мнение другого человека может порой означать совершенно разные вещи.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что мы с тобой скоро станем не нужны. Я уже точно не так нужен. Наше время скоро пройдет. Но не сегодня. И не через год. Может, пройдут столетия такими темпами, с трудом сохранится миллиард, если не несколько миллионов людей, а потом все начнется сначала. Мне кажется, именно таков план Фримана. Но тебе еще предстоит выяснить, так оно или и нет, — Ахметов налил себе новую порцию.

— С чего ты взял, что я вообще хочу это выяснять? И почему ты не выяснишь сам? — подозрительность стала для Ульриха вторым именем.

Подставы можно ждать от любого. Даже от близкого соратника.

— Захочешь. Вернее, ты уже это делаешь. Один из твоих каналов случайно обратился ко мне несколько лет назад. Ты ищешь некие пленки... так вот. Я нашел того, кто тебе поможет.

Так вот зачем Ахметов попросил об этой странной встрече. Да еще в защищенном помещении. Только не было никакой гарантии, что Фриман не получил в свои руки что-нибудь, что может читать чужие мысли, тогда все эти меры попросту бесполезны.

Теперь ясен весь риск, которому они себя подвергали этой беседой.

— С тобой свяжутся, когда посчитают нужным, наберись терпения. А если Фриман спросит сам или через своих людей, о чем мы болтали, скажи правда. Скажи, что я высказал тебе все свои сомнения, и искал поддержки. Но не нашел. Прощай, Джеймс, наверняка это наша последняя встреча, — опрокинув последний бокал, Ахметов медленно обхватил остатки своего плеча, которое мучило его фантомными болями, после чего ушел, оставив Ульриха с тяжелыми мыслями.

Суверенная Российская Федерация. 25 мая. 2054 год.

Москва. 09:00

Ждать пришлось достаточно долго. Впрочем, дел у Ульриха было полно, чтобы невеселые будни были не столь тягостными.

Поддерживать порядок в мире было непростым делом. Приходилось еще следить, чтобы государства не откусили больше, чем могут проглотить.

Вернее, проглотить они смогут, и очень легко, но это будет не в интересах Фримана. Поэтому Джеймс отправился лично следить за тем, как Молотов хотел восстановить столицу России. При этом, после долгих переговоров, ему удалось вынудить Финляндию, вернее, даже весь Скандинавский союз, отдать обратно Санкт-Петербург, благо за долгие годы в чужой стране город и окружающие земли почти ни на йоту не приблизились к Швеции или Норвегии по менталитету.

Это была полноценная победа, но знал ли Молотов, чем все это грозит ему, если он пойдет дальше?

Впрочем, так действовали не только русские. Новая Римская Империя тоже делала свои успехи. При этом не изменяя себе. Видимо, план Фримана заключался в том, чтобы рано или поздно столкнуть весь европейский континент в одну большую войну, которая затронет все три великих государства... заодно можно подогреть ситуацию на Ближнем Востоке и подтянуть униженную Японию. И все ради одной цели...

Со времени их большой победы Фриман редко беседовал с Ульрихом. Оно и было понятно, у него были куда более интересные собеседники. А если это и случалось, то обычно по деловым вопросам.

По соображениям собственной безопасности Джеймс предпочитал закрыться от Фримана, чтобы тот ничего не узнал, не слишком веря, что эта тактика сработает. Но пока сработала. Нигде не было никаких шпионов, никто не переметнулся на другую сторону за эти годы.

Но Ульрих не расслаблялся. Технологии, которыми теперь располагал бесспорный лидер их организации, были ошеломляющими. Физика, биология... везде был сделан огромный скачок, но к чему-то прикладном, к счастью, Фриман пока не перешел. Разве что изготавливая редкие прототипы или что-нибудь, что можно подкинуть государствам для развития.

Вот и здесь. Молотов воспользовался технологией, что очищает землю. Но начал не с границы, а середины, с Москвы. До этого он полностью отвоевал Нижний Новгород, окруженный бесплодными землями.

В будущем, если начнется война, нужно больше аванпостов впереди, это логично. Именно поэтому Молотов вцепился во Владивосток в свое время...

Но все это было настолько мелко, настолько приземлено, что мало интересовало Ульриха. Разве что по делу.

Впрочем, мало что другое вообще интересовало Джеймса. Семья ушла на совсем уж далекий план, они живут припеваючи без него. Достаточно было лишь раз в год делать пару нужных запросов, чтобы это выяснить. А сам Ульрих сделал все, чтобы его дочь увидела следующий рассвет. И тот, что будет за ним. Большего он не может ей дать...

Дорогу в тот самый бункер удалось найти далеко не сразу. Бункер 'Бета' был хорошо замаскирован. 'Альфа' же был уничтожен где-то в Восточной Европе, якобы вместе с Фриманом. Сколько еще таких тайных бункеров... знает, опять же, один Фриман.

Вниз Ульрих спустился один. Лучшего места для встречи не придумать. Вокруг все еще лежали железные останки тех роботов, которых они перебили во время того памятного рейда в этот город.

Разве что кожа у большинства полностью разложилась, хотя у некоторых еще осталась. Так и ожидаешь, что какая-нибудь из этих тварей снова встанет.

Но нет. Их мозг теперь служил организации в бункере 'Гамма'. Здесь не осталось ничего ценного.

И здесь точно никто не мог подслушать самый крамольный разговор на памяти Джеймса за все годы работы в организации.

Встреча была назначена не где-нибудь, а в месте, где была барокамера с ее постоянным жителем. А связным Молотова никто иная, как та женщина-киборг, которая остановила его и защитила Кирилла, невольного "убийцу" Фримана. Похоже, это она тогда выжила в Альпах после бомбардировки вертолета, не иначе...

— Мирослава, если я правильно помню? — Ульрих остановился у двери.

Женщина-киборг медленно повернулась, зажимая в металлических зубам сигарету. На большей части лица не было кожи. Джеймс сразу узнал боевые шрамы. Ему самому еще повезло сохранить собственный череп, а лицо раз за разом выправляли талантливые хирурги.

Ее красные кибер-глаза смотрели прямо на Ульриха. Им обоим был не нужен свет, и с такими новшествами вокруг царила непроглядная тьма. Лучше места для тайного разговора и не придумать.

— Верно, — почти не разжимая зубов, металлическим голосом ответила Мирослава.

— Вам не стоило тогда соваться в Альпы. Следовало бросить Кирилла там. Вы ведь так и планировали изначально? — Джеймса давно интересовала эта маленькая деталь. — Он должен был там умереть?

Но ответа на вопрос он так и не дождался. Впрочем, молчание было более чем красноречиво...

— Ахметов пропал. Прежде, чем он свел нас, может, он оставил какую-нибудь весточку? — Джеймс не хотел привлекать внимания поисками.

Пусть Фриман думает, что ему на самом деле все равно.

— Боюсь, мы никогда его больше не увидим. Он отвлек внимание на себя, сделал пару вещей, которая ваша организация не прощает. Думаю, тебе виднее, что с ним сделали.

— Боюсь, что нет, — русский Ульриха стал значительно лучше, пусть и акцент давал о себе знать.

Системы позволяли быстро обучаться, и за эти годы он изучил в разы больше, чем за предыдущие двадцать лет.

— Я не из команды ликвидаторов, откуда мне знать?

— В любом случае, он не был моим другом, скорее врагом. Поэтому оплакивать его не буду. Да и мы встречаемся не за этим.

Джеймс кивнул, хоть и внутри шевелилось неприятное чувство о потерянном... единомышленнике? Да, пожалуй, так будет правильнее. Он еще не совсем машина, еще способен что-то чувствовать...

— Верно, не за этим. Молотову что-то известно о неких пленках, что я ищу...

— Непросто неких, они вполне известны в узких кругах. Просто мало кто интересуется самим Фриманом, скорее организацией, что стоит за его спиной.

— Нет, организация — это и есть Фриман. Не больше, не меньше, — покачал головой Джеймс.

— Теперь я в этом более чем уверена. Но интерес к нему только у Молотова, и он вынужден его скрывать. Теперь же у нас появился шанс хоть на какое-то временное перемирие, мы воспользуемся любой помощью, чтобы сложить все детали головоломки. Нам, помимо пленок, мало что известно. Мы до сих пор точно не знаем, к чему были все эти жертвы ради каких-то сведений, — отчеканила Мирослава, словно была на важном докладе.

Ульрих же не стал просвещать собеседницу, это ни к чему. Даже без Фримана о пришельцах никто не должен знать. Равно как и половине технологий. Иначе от планеты точно ничего не останется.

— Уверен, что так. Тогда можно заключить сделку. Вы даете мне те части головоломки, что у вас есть. А в будущем вы можете рассчитывать на мою поддержку... равно как и мне в свое время потребуется ваша поддержка, — Ульрих понял, что для него самого пути назад, и больше нет смысла играть в сомнения.

— Какого рода? — непохоже, что Мирослава была уполномочена вести переговоры.

Равно как и верить хоть слову, которое скажет Джеймс. Но для нее упускать такой шанс смерти подобно.

— Если появится шанс избавиться от Фримана, в свое время, я дам об этом знать. План рискованный, но это необходимо сделать, иначе от человечества почти ничего не останется.

— Кто еще участвует в этом? — осторожно спросила киборг.

— Пока нет. Но я уверен, что найдется немало желающих.

Мирослава медленно сбросила маленький рюкзак с плеча на пол.

— Здесь все, что у нас есть. Копии, разумеется. Но мы ничего не утаили. Надеюсь на то, что хоть кому-то из вашего змеиного логова можно доверять.

Ульрих ничего не ответил и даже не проводил Мирославу взглядом. Все слова уже сказано, а печать некого союза скреплена между ними. По крайней мере, Молотов и его люди были теми, кто готовы рискнуть, и не спасуют перед первыми же трудностями.

Антарктида. 31 июня. 2054 год.

Бункер "Инфинити".

Ульриху так и не выпала возможность посмотреть пленки, они так и остались в тайнике. Сложно сказать, откуда они взялись у русского правительства, и кто вообще додумался их сохранить, но это уже неважно.

Джеймс сделал свой ход, дальше осталось довести дело до конца. К сожалению, отвлекли дела. И после решение мелких организационных проблем, которые закончились началом войны между разделенными Штатами в Северной Америке, Фриман неожиданно вызвал его на личный разговор.

Впервые за два года.

Ульрих подавил в себе все эмоции, какие могли возникнуть. Он машина, и будет играть эту роль, больше ничего. Фриман не должен ничего заподозрить...

Бывать в этом бункере, построенном всего за месяц с помощью инопланетных друзей, Джеймс бывать не любил. Тяжело было видеть столько всего грандиозного, и как оно валяется здесь, без какой-либо возможности использовать все во благо людей. Бывший изобретатель внутри Ульриха просто кричал от безысходности.

Но ничего не оставалось. Равно как и нельзя было отказаться от разговора, даже если бы очень захотелось.

— Я бы не стал отрывать тебя от дел. Но прошло уже достаточно времени, а этот разговор рано или поздно должен был состояться, — Фриман, который возился в своей мастерской с какой-то новой игрушкой, изобретенной пришельцами, выглядел расслабленным.

И стоял к Ульриху спиной. Разумеется, ему неведом страх смерти.

Но как легко поднять руку и убить его. А потом уничтожить тело, чтобы оно не могло больше восстановиться. У него хватит на это времени. Но что дальше? Ничего. Организация пожрет сама себя, инопланетяне захватят планету, и перестроят ее под себя. Человечеству если и будет место, то лишь в качестве подопытных крыс. Им будет мало двух десятков, чтобы восстановить популяцию. Придется выращивать себе подобных или делать из людей. В конце концов и под руководством Фримана так оно и будет. Поэтому его смерть лишь ускорит неизбежное. Если только не найдется еще одна Синовац, которая уничтожит пришельцев, не соблазнившись их возможностями.

— Ты знаешь, что произошло с Ахметовым?

— Я ему не нянька. Он может заниматься чем угодно. Мы виделись относительно недавно. А что?

Неужели он пригласил его именно за этим?

— О чем вы говорили в последний раз? — Фриман закончил возиться с устройством, которое отдаленно напоминало человеческую голову.

— Он нес какой-то бред про Кирилла, про то, что он должен был занять когда-то твое место. Поэтому ты специально его убил, — Ульрих прекрасно выдерживал ноту, придраться не к чему.

— И?

— И? — переспросил Джеймс.

— Что ты об этом думаешь? — Фриман обернулся.

У него не было его коронной ухмылки, снисходительного взгляда. Разговор был серьезнее некуда.

— Это ваши с ним дела, меня они нисколько не касаются, — отрезал Ульрих.

— Да, верно. И мы решили наши дела. Ему пришлось уйти в отставку. Потому что он сразу сказал, что собирается плести против меня заговор. Он говорил о чем-то таком?

— Говорил, — Ульрих показывал полное безразличие. — Но человек, который не в себе, и кого мучают фантомные боли, может наплести все, что угодно.

— А тебя эти боли не мучают?

К чему такая забота?

— Нет. Системы — это отличная замена оригиналу.

— Это хорошо, — Фриман подошел ближе. — Но все-таки...

Ульриху понял, что Фриман все знает. От него ничего не может укрыться. Значит, его 'отправят в отставку', как Ахметова...

Впрочем, смерть — это не страшно. Нет смысла жить в мире, который будут строить не люди.

— Я чувствую, что ты мне не доверяешь, — каждое слово звучало вкрадчиво, словно хотело проникнуть не только в сердце, но и под железо, которое Ульрих таскал на себе.

— Не до конца.

— Это уклончивый ответ. Мне нужен ответ честный, — в этот момент не было смысла что-то скрывать, все кончено.

— Не доверяю.

— Это правильно, — вопреки ожиданиям, Фриман усмехнулся. — Нельзя доверять никому, даже самому надежному союзнику. Только приглядывая друг за другом, мы можем продолжить свое существование. Я несколько раз утаивал от тебя правду, устраивал сюрпризы...

— Нет, дело не в этом, — Ульрих пошел ва-банк.

И стоило признать, он смог удивить своего босса. Тот был очень заинтересован и жестом велел продолжать.

— Ты знаешь, как была коварна Локи лучше меня. С чего мы можем доверять этим чужакам?

— Я им не доверяю, Джеймс. Они для меня настолько же чужие, как и мы для них...

— Ты настолько восторгался Милькеадесом, что создал для него целую усыпальницу. Может, ты не делаешь вокруг него культа, но лично для тебя он мессия...

Фриман рассмеялся. От всей души. И даже отошел обратно к столу, чуть сгибая от смеха.

— Ульрих, я всегда был уверен, что тебе были чужды человеческие эмоции еще до несчастного случая с тобой... но... — он вытер настоящие слезы, что появились у него от смеха.

Но Фриману удалось быстро принять серьезный вид.

— Но все не так. Милькеадес покоится там, потому что его тело представляет интерес для науки. А я не хочу, чтобы моего друга препарировали. Даже если это поможет выжить человечеству. Разве что в самом крайнем случае... к счастью, мы обошлись без этого. Видишь, я просто по-своему сентиментален? Не думаю, что это преступление. Для своего настоящего друга ты бы не сделал тоже самое?

Да, будь у него настоящие друзья, Джеймс бы это сделал. Ибо даже ради Фримана, еще до всего, когда он по-настоящему его боготворил, то не обеспечил бы таких же почестей.

Но слова насчет того, что у него не было эмоций до получения железок... с чего такой вывод? И вновь эта мысль, что Фриман опять прав. Каждое общение с ним разбивается об эту стену железной правоты... как с этим бороться?

— Милькеадес не был другом ни тебе, ни человечеству. Он лишь делал то, что выгодно его расе, — Джеймс хотел хоть как-то по-настоящему задеть Фримана.

Нет, тот не убьет его. У него нет ничего на Джеймса Ульриха, свою правую руку. А просто по прихоти самопровозглашенный лидер человечества ничего не делает.

— Возможно, — вновь вопреки ожиданиям, реакция была непредсказуема — Может, просто я считал его другом, а он преследовал свои шкурные интересы. Но посуди сам. Он единственный, кто хотел, чтобы человечество выжило. А потом мы стали одним народом. То, что он сделал... его жертва... это спровоцировало гражданскую войну. Подумай, Джеймс, войну у высшей расы. Они не поддались эмоциям, о нет. Но они были вдохновлены его поступком. Который не укладывался в обычную логику. Только за это я уже готов восхищаться им. Хотя он делал и некоторые вещи, которые мне не совсем нравились... но мир нельзя так просто делить. Нельзя делить существ...

— Зато можно их спасти. Ты уверен, что все твои планы на будущее не продиктованы ими? Что они не заразили тебя своей необычной логикой, и теперь ведут всех нас во тьму? — теперь они докопались до сути, и Ульрих был готов идти до конца.

Фриман словно задумался над этим вопросом. Нет, он не мог задуматься, у него всегда был готовый ответ. Но в этот раз молчание продлилось не одну минуту.

— Нет. Это исключено, — похоже, он анализировал все разговоры с пришельцами до последнего. — Но ты правильно делаешь, что задаешь вопросы. Это значит, что тебе не все равно.

— Мне не все равно, — повторил за ним Ульрих.

— Что же до спасения остальных... мы делаем все возможное. Возможно, даже я не доживу до столь знаменательного момента...

— Зачем нужна война во всей Евразии? — спросил напрямую Джеймс.

— Ты боишься за свою семью?

— Мне плевать на Скандинавский союз, — Ульрих уклонился. — Зачем там война?

— Потому что иначе половину государств сожрут внутренние противоречия. Та война, что планируется, поспособствует объединению...

К такому цинизму пришлось привыкнуть уже давно, но сейчас словно что-то надорвалось.

— Что это даст?! Как это приблизит нас к общей цели?! Почему не исправить внутренние противоречия?! Что нужно людям? Ресурсы? Так у нас есть технологии, что избавят их от этой нужды. Деньги? У нас есть рецепты, как улучшить экономику, сделать счастливыми всех. Что людям еще не хватает?

— Им всегда будет чего-то не хватать, Джеймс, — Фриман ответил спокойно, но в голове звучала горечь. — Это будет бесконечный круг, пока не будет новая война, которую мы уже не сможем контролировать. Больше половины наших разработок можно использовать, как оружие. Но здесь как с атомной энергией... есть мирный атом. А есть бомба, которая сметает все, на своем пути. Ты доверишь эти технологии? Мы не сможем за всем уследить, за каждым... приходится идти на жертвы. Иначе их будет еще больше. И тогда мы уже сможем потерять все. Разговор окончен, мой друг. Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь.

— Я понимаю... — сдался Ульрих. — Но не согласен...

— Всем приходится принимать тяжелые решения. Главное, чтобы ты был готов нести за них ответственность.

Кому, как не бессмертному выродку об этом говорить?

Раз разговор был окончен, Джеймс медленно пошел к своему самолету, ожидая в любой момент появление команды ликвидации. В первую очередь из гвардии Фримана...

Но ему дали уйти. Значит, он каким-то непостижимым образом прошел проверку. Это уже стоило хоть чего-то.

12 мая. 1957 год.

Милькеадес не давал себя снимать, максимум, что можно было увидеть, так это обычную человеческую тень. Порой записи представляли из себя черный экран с плохим звуком. Но для чуткого слуха киборга было несложно разобрать все слова.

Неизвестно, зачем была сделана эта запись. Возможно, это было условием организации Милькеадесу. А тот не стал возражать, потому что для незнающего человека это все не более, чем какой-то бред.

Особенно в те далекие времена.

Первые пленки ничего полезного не дали. Все те же планы, обсуждения, договоры. А вот дальше стало интереснее...

— Вам нужны еще кандидаты? — это был голос Эйзенхаура.

Все, что было до этого на пленке, разобрать было невозможно.

— Нет, у меня есть трое кандидатов для экспериментов. Но, на всякий случай, лучше ищите дальше, — Милькеадес говорил ровным и спокойным голосом, очень располагающим к себе.

Ульрих долго не мог поверить, что где-то слышал этот голос... и не когда-то давно, а совсем недавно. Лишь после десяти минут он понял, что тембр и интонации больше чем наполовину совпадали с тем, как говорил Фриман.

— Каковы шансы на успех?

— Невелики. Ваш вид еще не готов. Но это будет первым шагом. А мне нужны помощники, которые будут со мной достаточно долго.

— Вы можете исцелить меня... — напряженно напомнил президент.

— И как вы предстанете перед своим народом? А для работы в тени вы не подходите, простите меня за прямоту. Тем более, я не могу просто так вернуть вам молодость. У вас на планете нет нужных веществ, с вашей Луны мы их тоже достать не сможем, а дальше вы попросту не долетите. Почему мы движемся так медленно? Потому что половина наших примитивных технологий требует ресурсы, которых нет в Солнечной системе. Поэтому не требуйте от меня невозможного, мистер президент.

Ох, как Джеймсу была знакома эта манера общения. Вряд ли, разумеется, Милькеадес и ему подобные могли выработать разное произношение на английском. Ведь они все-таки большей частью телепаты, голосовые связки у них остались для ситуаций, когда невозможно использовать телепатию. В первую очередь, на войне. По крайней мере, такова была теория. Фриману при тесном общении с пришельцами было виднее.

На этом запись обрывалась. Видимо, Эйзенхауэр смирился со своей судьбой.

8 января. 1958 год.

— Как ты себя чувствуешь? — в этот раз камера показывала обычного шестнадцатилетного парня.

В нем сложно было узнать будущего Фримана. Это был невинный подросток. Что же они с ним тогда сделали? Похитили? Инсценировали его смерть? Или же просто сказали счастливым родителям, что их сын отправляется служить их стране и приведет их в светлое будущее? Впрочем, парень просто может быть сиротой, это всегда удобно.

Взгляд исподлобья с его стороны был полон недоверия. Но никакого гнева. Он здесь отчасти по своей воле.

— Я не понимаю, зачем все это...

— Это ничего. Когда все закончится, ты сможешь узнать гораздо больше, и у тебя больше не будет проблем с памятью.

Проблем с памятью? Значит, Фриман был болен? У него были отклонения? Это многое объясняло, почему так сложно было найти кандидатов. Похоже, что-то мешает обычным людям стать бессмертными.

— Теперь...

Дальше запись обрывалась. Видимо, Милькеадес проводил какие-то психологические теста, ибо вокруг в темной комнате не было никаких медицинских инструментов.

12 марта. 1958 год.

Фриман изменился. Исчезли волосы, на голове были шрамы от трепанации. Шрамы на руках и ногах... грудь была прикрыта больничным халатом, но можно было не сомневаться, его всего резали.

— Доктор... — он обращался к Милькеадесу, похоже, не зная, что тот инопланетянин.

— Что ты помнишь?

— Я помню всю. С самого детства. Точнее, с рождения.

— Отлично, это большой прогресс. Но твоя память — это только начало. Как твои успехи с учебой?

— У вас на руках результаты теста, — хмуро напомнил парень, словно Милькеадес оскорбил его интеллект.

— Верно. Но мне нужно твое мнение. Что ты об этом думаешь?

— Я сделал все правильно, там не может быть ошибок.

— Ты прав...

Ульрих приостановил запись и задумался. Неужели так Милькеадес прививал Фримену чувство собственной правоты? Нет, вряд ли. Так долго он бы не продержался. Только критически оценивая себя, можно добиться наилучших результатов. Да и те несколько минут, когда он думал после вопроса Джеймса про манипуляцию над ним... Фриман действительно размышлял, а не просто играл перед скромной публикой.

Дальше не было ничего особенного. Ульрих всегда ждал до самого конца, ожидая, что будет что-то важное. Но такого не случилось.

29 октября. 1962 год.

Последняя кассета. Джеймс уже решил для себя все, но предпочел знать все части паззла. Будто сможет дать себе оправдание за то, что придется сделать позже...

В этот раз президент Кеннеди разговаривал с Милькеадесом. Там присутствовала еще кто-то, в генеральском мундире, но не американец. Русский? Похоже на то. Организация уже охватила обе сверхдержавы.

Возможно, так туда и попали кассеты после смерти Милькеадеса. Их перевезли туда вместе с другими архивами. Был ли тогда Фриман у власти или же до сих пор оставался пешкой?

— мы... не может доверить наши жизни в будущем этому мальчишке, — возразил рассудительный Кеннеди.

— Это не мальчишка больше, мистер президент, это нечто большее. При всем уважении к человечеству, но человек склонен предать или поменять взгляды. Он — не сможет. Даже если сильно захочет.

— Значит, он машина? — поднял бровь президент.

— Нет. Он способен на эмоции, но он не будет ими руководствоваться при принятии решений. Организации нужна четкая и продуманная политика, которая не будет меняться на протяжении столетий, если мы все хотим выжить.

Дальше звук испортился, но было видно, что Кеннеди не согласен. Вот и еще одна официальная причина, почему его так скоро и непрофессионально ликвидировали. Вернее, все хотели думать ,что это непрофессионально. Всегда проще обвинить правительство, когда оно действительно ни причем.

Запись кончилась...

Но Ульриху уже давно все было ясно.

Фриману нельзя доверять. Не из-за его мотивов. А потому что тот несчастный подросток давно умер. И осталась лишь программа, оставленная Милькеадесом. Он уничтожит все человечество. И будет возрождать расу пришельцев. На новой планете, в раю...

Антарктида. 20 декабря. 2057 год.

Бункер "Инфинити". 10:57

Поиск союзников — нелегкое дело. Не знаешь, кому доверять, кто может тебя сдать. Но Фриман сам дал Ульриху такую возможность, одним росчерком пера. Он невольно самоустранился от всех приземленных для себя дел. Теперь Джеймс и да Сильва вместе с несколькими управленцами правили в этом мире.

Ощущать такую власть на кончиках пальцев... теперь он понимал Синовац и Арину. Понимал Фримана, что он не расстанется со всем этим. Мало кто в здравом уме захочет расстаться.

Да, это большая ответственность и тяжелая работа. Но с таким большим инструментарием решения этих проблем легко было справиться, главное правильно применить эту голову.

Важнее всего было лишить Фримана поддержки. За эти годы удалось поменять несколько десятков людей, от которых действительно что-то зависело.

Дальше нужно было избавиться от цепного пса, да Сильвы. Но все оказалось не так-то просто...

Обосновавшись в бункере 'Гамма' на несколько месяцев, Джеймс долго разговаривал с существом, которое поместили в более комфортную барокамеру. Оно давно перестало иметь человеческие очертания. Но беседовать было одно удовольствие, почти как с Фриманом. Только никакого снисходительного тона или взгляда. У этого существа вообще не было глаз.

Удивительно, как Фриман сохранил свободу воли того, что подключил к своей центральной сети. Доверия, впрочем, Джеймс не чувствовал. Но убедился, что здесь его не сдадут.

Наоборот, за ним даже подтирали лишние следы в местах, в которых он случайно оступился. Любой человек ошибается. И существо из барокамеры спросило как-то...

— Не чувствуешь ли ты, что сам совершаешь ошибку?

Это были не сомнения. Это была проверка решимости самого Джеймса.

И нет, сомнений не было. После того, что он услышал... после того, как сопоставил все факты, сомнений не осталось.

Либо во Фримане живет Милькеадес. Либо Милькеадес жив и тайно направляет Фримана, но без него не может ничего...

Либо та программа, которую вложил в него пришелец, имеет полный контроль.

Как бы то ни было, все едино. Фриман должен быть уничтожен. И после тестирования нескольких штуковин, на это появились шансы.

В бункере не было никого, кроме самого Фримана и инопланетян. Вся охрана и персонал — роботы. Но никакой возможности подключиться к бункеру для человека из барокамеры не было. По крайней мере, пока.

— Готов? — спросил Джеймс да Сильву, пока они наблюдали за всем со спутника.

Их самолет парил далеко от Антарктиды, слишком велик шанс, что новые игрушки Фримана могут их всех испепелить в мгновение ока.

Только один шанс на успех, дальше Фриман опомнится и станет неуязвим.

Киборг молча кивнул. Какие мотивы двигали им? Почему согласился помочь?

Может, это месть за то, что Фриман с ним когда-то сделал? Или у него есть свой взгляд на происходящее?

Он мог предать в любой момент, даром что вступил в организацию, когда Милькеадес был еще жив.

— Остается надеяться, что русские и остальные не подведут, — скрестил руки на груди Ульрих.

В Европе уже год бушевала новая война. И прекратить ее можно было за несколько минут. Но без приказа Фримана туда не двинется ни один солдат.

Да и потом нужно будет объяснять, кто они, и почему война прекратилась. Примут ли они новый порядок? Вряд ли. Придется дать им время, чтобы остыть. Уничтожить тылы, заставить войну утихнуть саму по себе.

Сложно, но выполнимо. Уж гораздо проще, чем свергнуть того, кто после долгих лет смог обвести вокруг пальца представителя высшей расы.

Да Сильва покинул Ульриха, как только пришло время. На другом самолете он быстро добрался до Антарктиды. Вскоре выдвинулся и Джеймс.

Либо предадут его, либо Фримана. Других способов не было.

Время выбрано было удачно. Сам Фриман отсутствовал, впервые за целый год вылез из своего бункера для нескольких важных встреч, чтобы проследить за ходом войны. Его пришельцы побег не планировали. Понимали, что им некуда отсюда бежать. Космические полеты пока никто не разрабатывал, да и будь даже этот корабль, у них нет машин, которые производят еду и другие необходимые вещи, которых, пришельцам, конечно, нужно не так много.

Но на кольцах Сатурна такая маленькая колония все равно обречена. Это обеспечивало их послушность. Поэтому, когда зазвенела тревога, они послушно отправились к подлодкам, которые эвакуировали их. Только не туда, куда хотел Фриман, помчавшийся в бункер, стоило сработать тревоге. У него было свое устройство слежения за всем вокруг...

Половина системы была их. Стоило Фриману очутиться внутри, как двери тайного ангара наглухо за ним закрылись, и начался штурм....

Ульрих наблюдал за всем с нескольких мониторов, что были установлены в самолете. Сам Фриман никуда не бежал, а спокойно сел на один из железных ящиков, управляя через небольшое устройство в руках всей обороной бункера.

Подавить местное ПВО стоило несколько десятков современных вертолетов, не говоря о другой технике и пехоте, что перебрасывали быстро с помощью транспорта, который предоставил Ульрих.

. Влияние человека из барокамеры постепенно ослабевало. Но ему удалось продержаться и сбавить защиту, пока внешний периметр не был уничтожен.

Русские прорвались первыми, но Джеймс велел да Сильве задержать их продвижение, поддержку не оказывать. Кто знает, какие у них мотивы. Пусть прослушивают разговоры, пусть стискивают кулаки. Сами бы они ничего не сделали. Понадобилась вся бы их мощь, чтобы пройти через лазеры, которые преследуют даже самые скоростные вертолеты. Сбивают бомбардировщики за несколько десятков километров. Выжигают солдат, оставляя от них лишь горстку пепла. Все это было страшнее любого ядерного оружия...

Теперь, когда они уже были внутри, пришлось с боем прорываться через остальные сюрпризы.

— Фриман, — Ульрих связался через громкоговоритель с бывшим учителем.

Тот безошибочно посмотрел в нужную камеру.

Что же может вызвать на его лице отчаяние? Или он совсем не знает, что это такое?

— Я слушаю, Джеймс. Твои люди что-то сильно задерживаются...

— Сдавайся. Мы перехватили подлодку. Мы уничтожим ее, если будешь сопротивляться...

— Ты этого не сделаешь Джеймс. Молотов этого не сделает. Да Сильва этого не сделает. Поэтому тебе понадобится больше людей. Сколько я уже сжег? Несколько тысяч? Тебе потребуется в два раза больше.

— Мы уже близко к тебе, — сверился Ульрих.

— Значит, ты идешь именно за мной? Прекрасно. Я жду тебя, Джеймс.

Внутри люди выгорали не в пример больше. Фриман использовал то же, что и убило Синовац. Синие лучи били из каждой двери, из каждого угла. Мало кто мог спастись.

И не стоило забывать о личной гвардии Фримана. Почему-то ее здесь не было...

Никто не видел ее с того самого памятного выхода в другой мир.

Стиснув кулаки, Ульрих смотрел, как люди умирают вновь и вновь. Некоторые из организации плюнули и попросту сбежали. Трусы. Но разве можно от них требовать что-то? Роботы, что имелись в распоряжении, давно закончились, несмотря на то, что человек из барокамеры показал, как их можно собрать...

Фриман словно тестирует его. Смотрит, как далеко он может зайти...

И чем больше людей гибло, тем больше хотелось отдать приказ об отступлении. Нет, хотя бы перегруппироваться, разработать новый план, хоть что-нибудь!

Одно дело убить нескольких человек своими руками, зная, за что они погибают. Другое дело убить десятки или сотни, просто отдав приказ...

Хромированный кулак разбил мониторы, оставив только тот, где было видно Фримана.

— Я зашел слишком далеко, чтобы сдаться сейчас... — в бессильной ярости процедил Ульрих.

Но в громкоговорителе его слова не прозвучали.

Через несколько часов защита была сломлена. Да Сильва взял комплекс под свой контроль. Молотов еще не прибыл, были только его агенты. В том числе и Мирослава.

— Будет сложно объяснить эту бойню, — аккуратно переступая через десятки трупов, киборг упрямо шла вперед.

— Я знаю, — Ульрих старался не отставать. — Но по-другому было никак. Фриман уже пережил один ядерный взрыв, а мы только восстанавливаем нашу планету.

— Тем более, ничего бы до него не долетело, даже если бы мы выпустили остатки нашего арсенала разом...

Дверь в ангар было заблокирована. Но Ульрих велел подготовить новый лазер. Мощный луч выплавил замок полностью, а да Сильва с несколькими киборгами отодвинул тяжелую дверь. Наружную дверь было бы в разы сложнее открыть...

Фриман сидел там же, где и был. И медленно отбросил бесполезное устройство в сторону.

Джеймс шел к нему быстро, а в конце прыгнул на своих мощных конечностях и ударил в ключицу, раздробив ее. Следующий удар смял коленную чашечку. До челюсти дело не дошло. Мирослава успела перехватить его руку.

— Хватит! В этом уже нет смысла!

— Есть! — крикнул Джеймс. — В этом полно смысла! Тысячи людей погибли, ради тебя одного! Еще миллионы были убиты из-за его амбиций?!

— Она права, Джеймс, — морщась от боли, Фриман прижался спиной к тому же ящику.

Но не было видно, что боль для него — это действительно страдание. Когда столько раз умираешь, по-другому никак.

— По костям я еще обычный человек... тебе придется подождать, и долго, если ты хочешь что-то сказать...

Он держался с достоинством. И хотел устроить последнее представление, прекрасно зная, чем все закончится.

К ним присоединились Молотов и да Сильва. За прошедшие годы правитель Суверенной Российской Федерации сильно прибавил в сединах, но еще не сдал.

— Другие будут чуть позже. Они не доверяют нам, — сказал он Ульриху, который все же смог взять тебя в руки.

— Отличная команда, Джеймс, — Фриман оценивающе оглядел всех, придерживая бесполезную руку здоровой. — От да Сильвы я больше всего не ожидал. Похоже, он все-таки гораздо человечнее тебя, Джеймс.

— Все кончено, — прервал его Молотов. — Мы лишь хотим узнать, не остались ли еще какие сюрпризы. Твои пришельцы у нас...

— У нас? У кого у нас? Не думаю, — Фриман усмехнулся.

Мирослава отошла, связываясь с подлодками.

— Нет связи.

— Моя гвардия была проинструктирована на этот случай. Теперь, когда планета в порядке, есть задел на будущее, они покинут нас в безопасное место, — продолжил Фриман. — Они не станут предметом торга. Они не станут товаром, полезным ресурсом. Они помогли нам, они заслужили, чтобы мы относились к ним подобающе...

— Это говорит тот самый Фриман из пятьдесят восьмого? Или же Милькеадес? — прорычал Ульрих, чувствуя, что теперь его позиции ослабли.

И нет, не перед остальными. А перед Фриманом.

— Вот в чем дело... — тот не выдержал и улыбнулся.

Затем его разобрал смех. Но ему было больно смеяться, и пришлось взять себя в руки.

— Ты думаешь, будь в моей голове та программа, которую заложил мой дорогой учитель, думаешь, я бы смог поднять руку на Локи? Он запретил мне даже плести интриги против своего народа. Даже если этот народ решит угробить человечество... приоритеты, Джеймс, приоритеты... для него я был лишь инструментом. Но я всегда уважал его. За то, что он пошел против своей расы, дал нам шанс. А теперь ты все это хочешь уничтожить...

— Ты уничтожаешь нашу расу не хуже, чем Локи, — возразил Молотов. — Насколько сократилось население? Кто организовал войну? Мы сделали все...

— Вы сделали все, господин Молотов. Вы. И еще несколько великолепных людей — покачал головой Фриман. — Но вас мало... вы смертны. Сегодня прекрасные вы, завтра безобразные приемники, которые сведут на нет все ваши усилия. И весь этот круг невозможно разорвать.

— Таково человечество... — возразил Молотов.

— Таковы не только они. Нами движут примитивные мотивы. Мои новыми друзьями — высокие, вне нашего понимания. Это им не помогло. Они уничтожили себя сами. И ничего не добились. Мы же на них похожи, слишком сильно похожи. Мы — их будущее рано или поздно. И закончим тем же самым, — Фриман вновь поднял глаза на Ульриха.

В этот момент он казался жалким, но вслух сказать ему это было невозможно.

— Я думал после всего, что ты видел, ты все понял Джеймс. Увидел боль, смерть, разрушения... увидел тот мир. И я думал ты понял, к чему мы все придем. Как и любого человека, тебя ели сомнения, но тогда, в последнем разговоре, мне казалось, что ты двигался в правильном направлении...

— Ты ошибался. Я не стал вновь твоей пешкой, — отрезал Джеймс.

— Ты и тогда ей не был. Уже не был. Иначе бы тебя не было здесь. Но ты поступил, как обычные люди. Решил разрушить, чтобы построить что-то новое... я тоже человек. И я так решил поступить. Только я собирался построить нечто большое. Нечто, что позволит избежать будущих ошибок... сказать тебе, что будет дальше, Джеймс?

— Я устал от твоих пророчеств...

— Но они пока не подводили. Я не вижу будущее, и могу ошибаться. Поэтому я здесь... господину Молотову будет это интересно.

Правитель в военной форме покачал головой.

— Мы сами построим свое будущее.

— Ваше будущее извратят, — Фриман гнул свою линию. — Что-то не то в нашей крови, в самом строении генов. Но я не собирался исправлять человечество на биологическом уровне. Мы должны были измениться интеллектуально, морально... так, как большинство не хочет меняться, потому что это претит им. И я не собирался строить утопию, нет... я лишь хотел, чтобы мы умели трезво смотреть на вещи, подавлять свое эго, когда это нужно. Никакие миллионы школ и университетов этому не помогут... я хотел зайти дальше... заставить людей учиться на своих ошибках. Потому что Третьей Мировой было недостаточно, вы с удовольствием уничтожаете не только друг друга, но и все, что создали. Со временем ничего не изменится. Благодаря всем открытиям, вы разовьетесь... построите прекрасную Империю в Солнечной Системе. А потом вам вновь будет чего-то не хватать. Или вас уничтожат внутренние противоречия... Солнечная система разделится, но уж по планетам-государствам. И так, пока вы сами себя не сметете. Или же не придет кто-то другой, кто-то более мудрый и могущественный... И тогда неизвестно, что он с вами сделает. Исполнит ли мою мечту. Или же сотрет вас с лица земли, как обыкновенных тараканов...

— Ты говоришь слишком много. Как всегда, — закончил за него Ульрих. — Но теперь все кончено. Каким бы не было будущее, мы сами его увидим, а не будем строить под твою диктовку. Мне уже все равно, врешь ли ты про то, что ты больше не выполняешь волю наших врагов. И мы найдем твоих пришельцев, и распорядимся их знаниями как нужно.

— Удачи, Джеймс, — Фриман козыркнул двумя пальцами от головы. — Нет, правда... это от чистого сердца. Удачи всему человечеству выжить. Это единственное, что вас спасет...

Джеймс дал сигнал, и несколько солдат принесли лазерную установку. Еще более мощную, чем та, которой пробивали дверь ангара.

— Отличный выбор, Джеймс. Одно мгновение, все закончится. Верно, после такого я точно не смогу восстановиться, каждый атом моего тела будет сожжен... — Фриман чему-то усмехнулся. — Ах да, Джеймс, я кое-что забыл. Когда меня не станет, ты тоже умрешь. Помнишь, когда ты окончательно потерял свою руку, ты лежал в клинике дольше положенного? После моей смерти я активировал вирус в твоей крови... после моей смерти твои собственные имплантаты убью тебя. Избавиться от них ты не сможешь...

— На что ты надеешься? — у Джеймса все похолодело внутри, но он сохранил лицо. — Я тебя не верю. А если и так, думаешь, я боюсь смерти?

— Нет, — Фриман медленно поднялся.

Несмотря на боль, несмотря на сломанную ногу.

— Ты боишься ошибиться. Ты боишься, что после твоей смерти все покатится по наклонной... у тебя есть шанс спасти свою жизнь вечно, да Сильва подтвердит. Его я не трогал, пусть живет... но ты, Ульрих. Если уж так суждено, то лучше пусть будет одним разрушителем меньше. Потому что по-настоящему созидать ты не умеешь...

— Очень умно... — фыркнул Ульрих. — И что дальше? Мне отказаться от всего этого?

— Оставь меня в живых. Возможно, я когда-нибудь понадоблюсь человечеству, — Фриман не молил пощадить его.

Он словно... предлагал сделку.

— Иди к черту, — таков был ответ.

— Прощай, Джеймс, — Фриман даже улыбнулся на прощание.

Молотов промолчал, а после медленно пошел с Мирославой за Джеймсом.

— Что если он не врет?

— Мне уже плевать, — голос Ульриха звучал надломлено.

Все покинули ангар.

Фриман не пытался убежать. Не пытался обезвредить установку. Он даже не зажмурился, давая яркой вспышке выжечь ему глаза перед неминуемой гибелью...

Джеймс почувствовал себя плохо в тот же момент. Мирослава пыталась помочь ему, но вскоре отшатнулась.

Прошло еще немного времени, и даже она, повидавшая самые страшные картины войны, отвела взгляд кибер-глаз в сторону...

Луна. 2380 год.

Две фигуры размеренно наблюдали за курсирующими между планетой и спутником космическими кораблями. Незнакомцев никто не видел, они были невидимы для человеческого глаза и самых современных радаров.

Когда они говорили, их рты не открывались. Телепатия этого не требовала.

— Я не впечатлен.

— Вынужден согласиться. Я ожидал большего.

— Когда прибудут основные силы?

— Нескоро.

— Здесь все может измениться. Эта 'Земля' объявила войну своим колониям.

— Тем лучше.

Вскоре фигуры медленно исчезли, не оставив даже следов на лунном грунте.