Подарок для Повелителя. Третья часть.

   — Да ладно тебе, мы его от скуки смертной, можно сказать, спасаем, а он еще и... — приятель никак не хотел угомониться и признать, что их шутки давно уже зашли за грань дозволенного.

   — Вам что, совсем делать нечего? Я в отличие от некоторых на службе и был бы всем вам безмерно благодарен, если бы вы потрудились, хотя бы изредка, об этом вспоминать.

   — Вот мы и хотели скрасить тебе боевое, — тут Цейт фыркнул, — дежурство. Пока принц с собратом по разуму игрался бы, ты бы...

   — Что-то я не заметил, чтобы вы сами очень рвались принца развлекать. А то, давайте присоединяйтесь. Не хотите? Тогда хватит из меня клоуна делать! — Убедившись, что шерстку ужастика больше не уродуют черные пятна, чуть слышно буркнул. — И хватит уже издеваться над котом, тоже мне, нашли себе игрушку. Еще один фокус в том же духе я посчитаю личным оскорблением. Так можешь всем и передать.

   А тебя, мой облезлый, не помешает немного подсушить...

   — Сариэл, а он у тебя и правда летать умеет...

   — Слушай, иди уже отсюда по-хорошему, а? — я с тоской посмотрел на комок шерсти, отчаянно мурчащий на раскачивающейся люстре. И как теперь его оттуда снимать? — Фимка... кыс-кыс. — К разуму этого создания взывать совершенно бесполезно. — Ну, Фимка, хватит уже, честное слово, мне надоело! Не слезешь сам, я за шваброй схожу и... Признаю, перестарался немного, шерсть теперь дыбом стоит... Зато чистая шерсть! Моими стараниями, Фимка! Имей совесть, слезай уже оттуда. Ну, не учел, что ты от магии направленной шарахаешься теперь, но ты сам виноват, не надо было мою руку как когтеточку использовать.

   И что мне теперь делать? Глупо, конечно, тратить столько энергии, чтобы достать кота, но... Фимка неожиданно благосклонно меня принял и даже позволил взять себя на руки. Еще бы! Не каждый же день хозяин катает тебя на руках, летая вокруг люстры.

* * *

   Еще одно свойство роднит принца и Фимку — оба обладают способностью выставлять меня в самом дурацком свете, а когда они собираются вместе... Совершенно невинная просьба принца записать для него небольшой текст вылилась в очередной фарс. Телепорт наши построили очень грамотно: перемещение "неопознанного объекта" в комнату принца я почувствовал непосредственно перед появлением оного. Этого, правда, хватило, чтобы убрать принца с линии предполагаемой атаки и закрыть его дополнительным щитом.

   С душераздирающим мявом кот материализовался прямо посреди стола, угодив при этом одной лапой в чернильницу.

   — Фимка, стой!!! — принц рванулся то ли спасать лежащие на столе книги, то ли вызволять кота, но так просто я его не отпустил. — Сариэл, ваш кот меня не съест, а вот... — принц обреченно замолк, следя за растекающейся по столу лужице. — Все, книге конец.

   Дух прирожденного исследователя быстро взял вверх над испугом, и Фимка тут же принялся разведывать новую территорию, тем самым завершив план по изничтожению книги.

   Получив свободу, принц тут же кинулся к столу.

   — Сариэл, сделайте уже что-нибудь. — В одной руке он держал перепачканного Фимку, в другой испорченную книгу и, похоже, не знал, что с этим богатством делать дальше.

   Пролитые чернила, подчиняясь заклинанию, исчезли со стола, не оставив на нем и следа. А вот с книгой так просто не получится — я бы почистил, да только вместе с пятнами исчезнет и текст. Боюсь, такой результат принца не вполне устроит.

   — Ваше Высочество, позвольте принести Вам извинения, — так и не придя к однозначному выводу как вести себя со столь, прямо скажем, необычным принцем, решил максимально точно придерживаться придворного этикета.

   — Вы лучше перед Фимкой извинитесь, сколько уже можно над ним издеваться? Вы же обещали больше не колдовать над ним!

   Что-то я такого не припомню. Ну да ладно, извинюсь, раз принц того хочет — мне не сложно.

   — Фимаир, я, лейтенант ар Сариэл, прошу у тебя прощения за то, что по моему недосмотру с тобой случилось такая неприятность.

   Фимку мои извинения, конечно, не проняли, он даже мяукнуть не изволил. У него было дело гораздо интереснее: он старательно пачкал руку принца чернилами. А вот принц неожиданно смутился.

   — Простите, я не подумал, что если бы это Вы телепортировали сюда Фимку, Вы не стали бы меня от него спасать. Или Вы... — принц немного помолчал, а потом хитро (по крайней мере, мне так показалось) улыбнувшись, добавил, — опять тренировались?

   Вот теперь до меня наконец дошло, что принц с котом только что предоставили широкой общественности еще один повод посмеяться надо мной. Принц, кажется, заметил, что я не испытываю большого веселья, потому что тут же на полном серьезе сказал. — Простите, Сариэл, я не хотел Вас обижать. И... мы с Фимкой никому не расскажем, правда.

   А что рассказывать-то? Я действовал по инструкции...

* * *

   Не успел я толком разобраться с ужастиком, как меня снова призвали, но в этот раз у них нашлась более веская причина: лорд Альевир объявил общий сбор.

   — Если в ближайшее время ничего не изменится, дольше недели мы в Сальтаре не задержимся. — Никто и бровью не повел, но готов биться об заклад, что стоит командиру оставить нас, избавление от "заточения" тут же будет достойным образом отмечено. — В конце недели принц должен будет одобрить кандидатуры своей охраны. И... старший лейтенант Сариэл, поздравляю Вас с повышением.

   Ритуальный поклон пришелся как нельзя кстати: иначе, боюсь, я не смог бы скрыть удивления. Поначалу ведь идея напроситься в охрану принца казалась мне более чем сомнительной.

   — Надеюсь, ты не передумаешь, — с этими словами лорд нас покинул, оставив меня наедине с решительно настроенными сослуживцам.

   — Сариэл, ты же не передумаешь, да?

   Цейт наверняка передал им мое предложение присоединиться к охране принца, вот они и занервничали. Я мстительно улыбнулся: нечего было над моим котом издеваться. Правда, Фимка? Почесал уютно устроившемуся на моих коленях коту за ушком. Сослуживцы с подозрением разглядывали эту идиллическую картину: нечасто мы с котом сидим вот так, тихо-мирно развалившись в кресле. Никого не царапаем и мохнатыми паразитами не обзываем.

   — Сариэл, ты о чем задумался? Ты же не собираешься...

   — О глазах. — Никогда бы не заподозрил в себе столько мстительности, но смотреть на вытянутые лица сослуживцев — одно удовольствие. Фимка довольно заурчал, выразив заодно и мои чувства. Да ладно, что они так переживают-то? Повышают меня далеко не каждый день, так что я сегодня добрый. Да и командир ясно дал понять, что повышение напрямую связано с новым назначением. После такого я уж точно не передумаю. — Не знаю, как вы... но я почему-то все время считал, что у принца глаза серые, а сегодня вдруг обнаружил, что синие.

   — Серые и есть, не придумывай.

   — Серо-голубые.

   — Голубые, может быть, но не синие точно.

   Ну-ну, я тоже сразу не поверил.

   Иллирэн.

   Вечно мне не везет, и бороться с этим бесполезно. В прошлый раз меня не взяли на прием, потому что слишком мелким был, сейчас вроде как болезный. Глупо, конечно, сейчас вспоминать детские обиды, действительно ведь только мешался бы, но посмотреть-то хотелось. Это в обычной жизни, точнее в те не такие уж частые визиты их на поверхность, подгорные жители все как один рядятся в объемные куртки-балахоны, подпоясанные изрядно потертыми ремнями. Брюки, короткие ботинки... Встречался мне даже шутник готовый с пеной у рта доказывать, что неизменным атрибутом традиционного гномьего костюма являются полосатые гольфы. Но сам не видел — утверждать не берусь.

   В холодную погоду поверх куртки надевается еще более просторный плащ с капюшоном, вот и получается, что торчит на улицу одна борода. Вроде и видел кого-то, но много ли там от того гнома? Так... бесформенная груда поношенного тряпья. Другое дело официальные приемы. Вот где гномы вспоминают, что они все-таки самая богатая раса, и другим этого тоже забывать не стоит, а потому все фамильные драгоценности, сохранившиеся еще от прадедов, вытаскиваются из подземных хранилищ на свет. К ним добавляются еще и так называемые "юбилейные" кольца — по их количеству можно судить, насколько богаты рудники, принадлежащие тому или иному роду. Каждую тысячную партию добытого серебра или драгоценных камней владелец рудника отмечает очередным таким колечком. Старейшинам самых богатых родов — а на государственных приемах обычно только такие и бывают — пальцев для перстней уже давно не хватает. Вот и выкручиваются, бедняги, как могут: кто браслеты цепляет, кто броши прикалывает. Больше всех, конечно, главный старейшина отличился. Я-то думал, что Вилерн приврал тогда, чтобы меня подразнить — его-то в отличие от меня на тот прием взяли. Но раз Повелитель сей факт не опроверг, то так оно, наверное, и есть.

   Ну вот и что гномам стоило подзадержаться на пару-тройку дней? Хотя... напрашиваться я все равно бы не стал, а Повелитель вряд ли бы сам меня с собою взял — представлять широкой общественности меня пока не собираются, а так... какой от меня там прок? Никакого. Вот и мотаюсь по всему замку.

   Жаловаться, если честно, мне не на что. Ничего не болит, не поломано, не перевязано — прекрасное ощущение. После ползанья по стеночке хочется даже не бегать — летать, но к чему доставлять лишнюю головную боль охране? Правда, Кирриэль и сам весь светится как магический светильник. Может, помирился с Дайаниром? Хотелось бы надеяться на это — спросить я как-то не решился.

   Делать мне ровным счетом нечего. Руку напрягать пока нельзя, так что никакого письма... Какие уж тут занятия языком? И потом мне ведь обещали учителя, вот его и подождем. Я бы, может, и не прочь приступить к занятиям прямо сейчас — сколько уже можно безграмотным квартероном выглядеть? — но Повелителя все равно нет, и пока он не вернется, придется мне самому себя чем-нибудь занимать. Да, и если честно, не могу я уже целыми днями над книгами сидеть.

   Шедший мне навстречу Мыш обратил на меня подозрительно много внимания: замедлил шаг, уставившись на меня самым бесцеремонным образом. Завернув за угол, я чуть было не налетел на другого эльфа-невидимку, но тот вовремя отпрянул, успев, однако, наградить меня не менее любопытным взглядом. Я готов признать, что у меня разыгралась паранойя, а Мыши они же тоже люди — ну почти — и им тоже скучно сидеть в четырех стенах — вот они и разгулялись. Пока я столько времени в кровати валялся, они уже присмотрели лучшие коридоры для прогулок...

   Добил меня эльф, пристроившийся прямо передо мной — так и шел спиной назад, беспардонно меня рассматривая. Я, конечно, понимаю, что пока я был не в кондиции, они все жутко соскучились, но не до такой же степени! То смотрят так, будто я пустое место, то пялятся как на диковинную зверюшку. Поспешил свернуть за первый же угол и неожиданно оказался на огромном балконе, огибающем одну из башен. Увы, нездоровый ажиотаж Мышей по поводу моей скромной персоны не дал насладиться открывавшимся отсюда видом, и, сделав зарубку в памяти вернуться сюда снова, я сбежал к себе, постаравшись, конечно, придать поспешному бегству вид беспечной прогулки.

   — Кирриэль, Вы... — Кирриэль же вроде не Летучий Мыш, поэтому не должен обидеться за коллег, если я спрошу, что это на них всех нашло. Кстати, хороший вопрос: а кто он вообще такой? — Вам не кажется, что Мы... что Летучие Мыши ведут себя немного...

   — Так и знал, что Вы их видите! — довольно "разоблачил" меня Кирриэль, — Амулет? — я кивнул, — Не думаю, что у гры... у Мышей коллективное помешательство. Просто они наконец проснулись, и заметили, что у объе... простите... у Вас цвет глаз изменяется.

   — Ааа.... — и впрямь похоже на то, — Сейчас какой цвет?

   — Серо-зеленые.

   — Зеленые? — Странно... обычно они серые или серо-голубые. Я вообще уже было решил, что они наконец-то определились, по крайней мере, почти с неделю я не замечал, чтобы цвет изменялся, но в последнее время они что-то снова зачудили.

   — Подождите— подождите... Синие!

   — Синие?

   — Цвет зависит от эмоций, так ведь?

   Я неуверенно пожал плечами. На что Кирриэль радостно возопил:

   — Снова меняются!

   — Какие?

   — Светло-голубые.

   Отмахнувшись от Кирриэля, я притащил из спальни небольшое настольное зеркало и выжидательно в него уставился. Отражение уставилось на меня, и с минуту мы пялились друг на друга. Но глаза как назло не менялись.

   — Ну что там? — Кирр лез под руку, отвлекая внимание, но стоило мне оторваться от зеркала, чтобы попросить его не мешать, так я, конечно же, пропустил самое интересное. — Потемнели!

   Обиженно посмотрел на дующееся на меня отражение, рассмеялся, не удержавшись, и глаза тут же отреагировали.

   — Зеленые? — Кирр потвердил. — А так?

   Представил себе банку варенья... Крыжовенного, конечно, как иначе? И булочку к нему теплую... И чай погорячее. Мечтательно улыбнулся...

   — Цвет не изменился, но... — эльф сдавленно кашлянул... — могу я узнать, о чем Вы думали?

   — Улыбка идиотская, да? — скосил глаз в сторону зеркала и разочарованно отметил, что глаза стремительно тускнеют, приобретая отчетливый серый оттенок. Какой-то безжизненный взгляд сразу стал...

   — Нет, просто... — Так я и не узнал, что просто, потому что Кирриэль коварно ушел от ответа. — В общем, я и так вижу, что о чем-то приятном. А если что-то не очень хорошее вспомнить?

   — Нехорошее? — думать о плохом не хотелось, но... во мне проснулся исследовательский азарт. Так... о чем бы таком поплоше подумать? Испорченная книга? Нет, это не пойдет. Слишком слабо, да и потом мне вообще ни слова не сказали. Я сам себя больше накрутил со всеми этим правилами и обещаниями, мимоходом данными и так же случайно нарушенными.

   — Серые.

   Я перебрал кучу воспоминаний, но синего оттенка мне добиться так и не удалось. Но в целом, гипотеза Кирриэля подтвердилась: чем приятней воспоминание, тем больше вероятности, получить зеленый цвет, а неприятные стабильно красили глаза в серый. А что если... Эксперимент есть эксперимент, попробовать-то можно.

   — А так?

   — Что это было? — Кирриэль не скрывал своего удивления. — О чем Вы подумали?

   — Так какой цвет был?

   — Не знаю, — соучастник моего эксперимента пожал плечами, — неопределенный какой-то: все время менялся, даже синий, кажется, промелькнул.

   Ну вот, и глаза мои не могут определиться, как относиться к Повелителю.

   — А так?

   Когда эльф отшатнулся от меня, я и сам от неожиданности дернулся.

   — Знаете, вот сейчас я точно не хочу знать, о чем таком Вы могли подумать, что глаза в один миг почернели. Даже спрашивать не буду.

   И не надо, все равно ведь не расскажу.

   — Ну вот и отлично, — постарался придать голосу побольше веселости, — пойдем поиграем в кошки-мышки? Все равно делать больше нечего.

   Уронил книжку как раз перед носом Мыша и усиленно ее поднимал, не давая разглядеть цвет глаз, в самый неподходящий момент отвернулся к окну, выглядывая пролетевшую мимо птичку, один раз даже споткнулся — не специально, правда, но глаз моих при этом наверняка не увидели. Настырные Мыши тут же заходили на второй круг — совсем им что ли заняться нечем? — и тогда я все-таки решил попробовать поэкспериментировать с цветом. Не уверен, правда, что у меня каждый раз получалось, но от предположительно черных глаз особо приставучий Мыш шарахнулся так же, как в свое время Кирриэль.