"Рассказ Зои" (Война старика 4)

Что-то сильно давило мне на грудь. Гикори стоял на коленях, обездвиживая меня. Я отчаянно цеплялась за него, но он отворачивал от меня голову на своей длинной шее и игнорировал все остальное. Я звала на помощь так громко, как только могла, зная, что меня никто не услышит, но все равно кричала.

Я оглянулась и увидела Дикори, стоявшего в стороне. — Пожалуйста, — сказала я. Дикори ничего не ответил. И ничего не почувствовал. Теперь я знала, почему эти двое пришли навестить меня без модулей сознания.

Я схватила ногу Гикори, стоявшую у меня на груди, и попыталась оттолкнуть ее. Он надавил ею сильнее, одной рукой нанес еще один дезориентирующий удар, а другую поднял и одним ужасным и плавным движением опустил мне на голову. Я закричала.

— Ты цела и невредима, — сказал Гикори в какой-то момент. — Можешь вставать.

Я осталась лежать на земле, не двигаясь, не сводя глаз с ножа Гикори, воткнутого в землю так близко от моей головы, что не могла на нем сосредоточиться. Затем приподнялась на локтях, отвернулась от ножа, и меня вырвало.

Гикори подождал, пока я закончу. — Мы не приносим никаких извинений за это, — сказал он. — И примем любые последствия, которые ты можешь выбрать. Знай только одно: тебе не причинили физического вреда. Вряд ли у тебя останутся даже синяки. Мы позаботились об этом. Несмотря на все это, ты в считанные секунды оказалась в нашей власти. Те, кто придет за тобой, не проявят к тебе такого внимания. Они не будут сдерживаться и не остановятся. Им будет наплевать на тебя. Они не проявят к тебе милосердия. Будут стремиться убить тебя. И добьются успеха. Мы знали, что ты не поверишь нам, если всего лишь скажем тебе об этом. Мы должны были показать тебе.

Я поднялась на ноги, едва держась на них, и попятилась от них обоих, стараясь держаться как можно дальше. — Будьте вы прокляты, — сказала я. — Будьте прокляты оба. С этого момента держитесь от меня подальше. — Я направилась обратно в Кроатон. Как только мои ноги смогли двигаться, я побежала.

* * *

— Привет, — сказала Гретхен, входя в информационный центр и закрывая за собой внутреннюю дверь. — Мистер Беннетт сказал, что я могу найти тебя здесь.

— Да, — сказала я. — Я спросила его, можно ли мне сегодня еще немного поработать его печатницей.

— Не могла оторваться от музыки? — спросила Гретхен, пытаясь пошутить.

Я покачала головой и показала ей, на что смотрю.

— Это секретные файлы, Зоя, — сказала она. — Разведывательные отчеты сил колониальной обороны. У тебя будут неприятности, если кто-нибудь когда-нибудь узнает. И Беннетт определенно не позволит тебе вернуться сюда.

— Мне все равно, — сказала я, и мой голос дрогнул настолько, что Гретхен посмотрела на меня с тревогой. — Я должна знать, насколько все плохо. Знать, кто там и чего они хотят от нас. От меня. Послушай. — Я достала компад и открыла файл генерала Гау, лидера Конклава, того, кто отдал приказ уничтожить колонию на видео. — Этот генерал собирается убить нас всех, если найдет, а мы почти ничего о нем не знаем. Что заставляет человека так поступать? Убивать невинных людей? Что произошло в его жизни, что привело его к тому, что уничтожение целых планет кажется хорошей идеей? Ты не думаешь, что мы должны знать? А мы не знаем. У нас есть статистика о его военной службе, и это все. — Я небрежно бросила компад обратно на стол, встревожив Гретхен. — Я хочу знать, почему этот генерал хочет моей смерти. Почему он хочет, чтобы мы все умерли. А ты нет? — Я приложила руку ко лбу и слегка прислонилась к рабочему столу.

— Хорошо, — сказала Гретхен через минуту. — Думаю, тебе нужно рассказать мне, что с тобой сегодня произошло. Потому что, когда я уходила от тебя днем, ты была совсем не такой.

Я взглянула на Гретхен, подавила смешок, а потом не выдержала и заплакала. Гретхен подошла, чтобы обнять меня, и после долгого молчания я рассказала ей все. И я действительно говорила всерьез.

Она замолчала, когда я закончила. — Скажи мне, о чем ты думаешь, — попросила я.

— Если я тебе расскажу, ты меня возненавидишь, — сказала она.

— Не будь глупой, — возразила я. — Я не собираюсь ненавидеть тебя.

— Думаю, они правы, — высказалась она. — Гикори и Дикори.

— Ненавижу тебя, — возмутилась я.

Она легонько толкнула меня. — Прекрати. Я не имею в виду, что они были правы, нападая на тебя. Это было уже слишком. Но, не пойми меня неправильно, ты не обычная девушка.

— Это неправда, — не согласилась я. — Ты видишь, что я веду себя как-то иначе, чем кто-либо другой? Когда-нибудь? Считаю ли я себя кем-то особенной? Ты когда-нибудь слышала, чтобы я рассказывала об этом людям?

— Они все равно знают, — сказала Гретхен.

— Я знаю это, — подтвердила я. — Но это исходит не от меня. Я стараюсь быть нормальной.

— Ладно, ты совершенно нормальная девушка, — иронизировала Гретхен.

— Спасибо, — сказала я.

— Совершенно нормальная девушка, на которую было совершено шесть покушений, — заметила Гретхен.

— Но это не обо мне, — сказала я, ткнув себя в грудь. — Это о другом. О чьем-то представлении о том, что я такое. И это не имеет для меня значения.

— Для тебя было бы важно, если бы ты умерла, — произнесла Гретхен и подняла руку, прежде чем я успела ответить. — И это было бы важно для твоих родителей. Это было бы важно для меня. Уверена, что это было бы важно для Энцо. И, похоже, это имело бы огромное значение для пары миллиардов инопланетян. Подумай об этом. Кто-то даже подумывает о том, чтобы напасть на тебя, бомбя планету.

— Не хочу об этом думать, — сказала я.

— Знаю, — согласилась Гретхен. — Но я не думаю, что есть выбор. Что бы ты ни делала, ты остаешься тем, что представляешь собой, хочется тебе это или нет. Ты не можешь этого изменить. Должна с этим смириться.

— Спасибо за это вдохновляющее сообщение, — поблагодарила я.

— Пытаюсь помочь, — согласилась Гретхен.

Я вздохнула. — Знаю, Гретхен. Мне жаль. Я не собираюсь отрывать тебе голову. Просто начинаю уставать от того, что моя жизнь зависит от выбора других людей за меня.

— Чем именно это отличает тебя от любого из нас? — спросила Гретхен.

— Вот и я о том же, — сказала я. — Я совершенно нормальная девушка. Спасибо, что наконец-то заметила.

— Совершенно нормальная, — согласилась Гретхен. — За исключением того, что являешься королевой для обинян.

— Ненавижу тебя, — сказала я.

Гретхен улыбнулась.

* * *

— Мисс Трухильо сказала, что ты хотела нас видеть, — сказал Гикори. Дикори и Гретхен, которая привела ко мне обинян, стояли в стороне. Мы стояли на холме, где несколькими днями ранее на меня напали эти мои телохранители.

— Прежде чем я скажу что-нибудь еще, вы должны знать, что я все еще невероятно зла на вас, — сообщила я. — Не уверена, что когда-нибудь прощу вас за нападение на меня, даже если пойму, почему вы это сделали и почему думали, что должны были это сделать. Я хочу убедиться, что вы это знаете. И хочу убедиться, что вы это чувствуете. — Я указала на ошейник сознания Гикори, закрепленный на его шее.

— Мы это чувствуем, — произнес Гикори дрожащим голосом. — Мы чувствуем это достаточно сильно, чтобы спорить, можем ли снова включить свое сознание. Воспоминания почти невыносимы.

Я кивнула. Хотела сказать "хорошо", но знала, что так говорить неправильно и что буду сожалеть об этом. Это не значит, что я не могла так думать, по крайней мере, в тот момент.

— Не собираюсь просить, чтобы вы извинились, — сказала я. — Знаю, что вы этого не сделаете. Но хочу, чтобы вы пообещали, что больше никогда не сделаете ничего подобного, — сказала я.

— Даем тебе слово, — сказал Гикори.

— Спасибо, — поблагодарила я. Я не ожидала, что они снова проделают что-то подобное. Такие вещи срабатывают один раз, если вообще срабатывают. Но дело было не в этом. Я хотела почувствовать, что снова могу доверять им двоим. Я еще не доверяла им.

— Ты будешь тренироваться? — спросил Гикори.

— Да, — ответила я. — Но у меня есть два условия. — Гикори подождал. — Первое — Гретхен должна тренироваться со мной.

— Мы не готовы обучать кого-либо, кроме тебя, — сказал Гикори.

— Мне все равно, — сказала я. — Гретхен — моя лучшая подруга. Я не собираюсь учиться, как спасти себя и не поделиться этим с ней. И, кроме того, не знаю, заметили ли вы, но вы оба не совсем похожи на людей. Я думаю, что будет полезно тренироваться не только с вами, но и с другим человеком. Но это не подлежит обсуждению. Если вы не будете тренировать Гретхен, я не буду тренироваться. Это мой выбор. Это мое условие.

Гикори повернулся к Гретхен. — Ты будешь тренироваться?

— Только если Зоя согласится, — сказала она. — В конце концов, она моя лучшая подруга.

Гикори посмотрел на меня. — У нее твое чувство юмора, — отметил он.

— Не замечала, — призналась я.

Гикори повернулся к Гретхен. — Это будет очень сложно, — предупредил он.

— Знаю, — сказала Гретхен. — В любом случае, рассчитывайте на меня.

— Какое еще условие? — спросил меня Гикори.

— Я делаю это ради вас двоих, — ответила я. — Учиться драться. Я не хочу этого для себя. Не думаю, что мне это нужно. Но вы думаете, что мне это нужно, и никогда не просили меня сделать что-то, о чем не знали бы, что это важно. Так что я сделаю это. Но теперь вы должны кое-что сделать для меня. То, что я хочу.

— Что ты хочешь? — спросил Гикори.

— Я хочу, чтобы вы научились петь, — сказала я и жестом указала на Гретхен. — Вы учите нас драться, а мы учим вас петь. Для спевок-хутенанни.

— Петь, — сказал Гикори.

— Да, петь, — подтвердила я. — Люди все еще боятся вас двоих. И без обид, но вы не отличаетесь индивидуальностью. Но если мы сможем вчетвером спеть пару песен как хутенаннеры, это может замечательно помочь людям почувствовать себя комфортно с вами.

— Мы никогда не пели, — сказал Гикори.

— Ну, раньше вы и сказки никогда не писали, — указала я. — И вот вы написали одну из них. Это просто так. Только с пением. И тогда люди не стали бы удивляться, почему мы с Гретхен встречаемся с вами обоими. Давай, Гикори, это будет весело.

Гикори посмотрел на меня с сомнением, и мне пришла в голову забавная мысль: может быть, Гикори стесняется. Что казалось почти нелепым: кто-то собирается научить другого человека шестнадцати различным способам борьбы с боязнью сцены.

— Я бы хотел спеть, — сказал Дикори. Мы все в изумлении повернулись к нему.

— Он говорит! — изумилась Гретхен.

Гикори что-то сказал Дикори на их родном языке, Дикори ответил тем же. Гикори тоже ответил, и Дикори ответил, как мне показалось, несколько напористо. А потом, Боже упаси, Гикори даже вздохнул.

— Мы будем петь, — сообщил Гикори.

— Отлично, — сказала я.

— Начнем тренироваться завтра, — сказал Гикори.

— Хорошо, — ответила я. — Но давайте начнем репетировать пение сегодня. Сейчас.

— Прямо сейчас? — спросил Гикори.

— Конечно, — настаивала я. — Мы все здесь. И у нас с Гретхен есть песня как раз для вас.

ПЯТНАДЦАТЬ

Следующие несколько месяцев были очень утомительными.

Раннее утро: физическая подготовка.

— Вы мягкотелые, — заметил Гикори мне и Гретхен в первый день.

— Отвратительная ложь, — возмутилась я.

— Ну то ж, — сказал Гикори и указал на опушку леса, по крайней мере, в километре от нас. — Давайте, бегите к лесу как можно быстрее. Затем обратно. Не останавливайтесь, пока не вернетесь.

Мы побежали. К тому времени, как я вернулась, мне казалось, что мои легкие пытаются протолкнуться через трахею, чтобы лучше наказать меня за то, что издеваюсь над ними. Мы с Гретхен, задыхаясь, рухнули на траву.

— Вы слабачки, — повторил Гикори. Я не стала спорить, и не только потому, что в тот момент была совершенно не в состоянии говорить. — На сегодня мы закончили. Завтра по-настоящему займемся вашей физической подготовкой. Начнем медленно. — Он и Дикори ушли, оставив нас с Гретхен размышлять о том, как убить их обоих, если только сможем вернуть кислород в наши тела.

По утрам — в школу, как и все остальные дети и подростки, которые не работают в поле. Количество книг и расходных материалов было ограничено, поэтому мы делились ими с другими. Я поделилась своими учебниками с Гретхен, Энцо и Магди. Это прекрасно работало, когда мы все разговаривали друг с другом, но не так, когда некоторые из нас молчали.

— Не могли бы вы, пожалуйста, сосредоточиться? — сказал Магди, размахивая руками перед нами обеими. Предполагалось, что мы будем заниматься математикой.

— Прекрати, — сказала Гретхен. Она опустила голову на наш стол. В то утро у нас была тяжелая тренировка. — Боже, как я скучаю по кофе, — сказала она, глядя на меня снизу вверх.

— Как-нибудь сегодня было бы неплохо обсудить эту проблему, — изрек Магди.

— О, какая тебе разница, — ответила Гретхен. — В любом случае, никто из нас не собирается поступать в колледж.

— Мы все равно должны это сделать, — сказал Энцо.

— Тогда сделайте это вы, — предложила Гретхен. Она наклонилась и подтолкнула книгу к ним двоим. — Это не я или Зоя должны изучать этот материал. Мы и так его знаем. Вы двое всегда ждете, пока мы выполним работу, а потом просто киваете, как будто действительно знаете, что мы делаем.

— Это неправда, — уперся Магди.

— Действительно? Прекрасно, — сказала Гретхен. — Докажи это. Произведи на меня впечатление.

— По-моему, у кого-то из-за утренних нагрузок настроение становится немного сварливым, — насмешливо сказал Магди.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я.

— Это значит, что с тех пор, как вы вдвоем начали заниматься тем, чем занимаетесь, вы были здесь совершенно бесполезны, — сказал Магди. — Несмотря на то, на что намекает Гретхен-ворчунья, в последнее время именно мы с Энцо были лучшими учениками, и ты это знаешь.

— Разве ты помогаешь нам с математикой? — спросила Гретхен. — Я так не думаю.

— Все остальное, милая, — сказал Магди. — Если только ты не думаешь, что отчет Энцо о первых днях Колониального союза, подготовленный на прошлой неделе, не в счет.

— Это не "мы", это Энцо, — ответила Гретхен. — И спасибо тебе, Энцо. Доволен, Магди? Хорошо. А теперь давайте все заткнемся. — Гретхен снова опустила голову на стол. Энцо и Магди переглянулись.

— Вот, дай мне книгу, — сказала я, потянувшись за ней. — Я решу эту задачу. — Энцо подвинул книгу ко мне, стараясь не встречаться со мной взглядом.

После обеда: тренировка.

— Итак, как проходит тренировка? — спросил Энцо однажды ранним вечером, поймав меня, когда я, прихрамывая, возвращалась домой с дневной тренировки.

— Ты имеешь в виду, могу ли я тебя убить? — спросила я.

— Ну, нет, — сказал Энцо. — Хотя теперь, когда ты упомянула об этом, мне стало любопытно. А ты можешь?

— Это зависит, — изрекла я, — от того, чем именно ты просишь меня убить тебя. — После этого воцарилось неловкое молчание. — Это была шутка, — пояснила я.

— Ты уверена? — сказал Энцо.

— Сегодня мы даже не удосужились узнать, как убивать тварей, — сказала я, меняя тему. — Мы целый день учились передвигаться бесшумно. Ты знаешь. Чтобы избежать поимки.