Абсолютный слух (Счастливчик Майки)

— Какой же это ресторан, без спиртного? — Сказала Маша — Правда, некоторые умудряются, принести с собой, (ну надо же, а я, думал, что приносить с собой, чисто русская черта) но их отлавливают вон те джентльмены в черном.

Я, тут, же заметил двух человек в черном, непринужденно передвигавшихся по залу. Я, повел Машу в тихий уголок подальше от центра зала, мы заняли столик для двоих. Я взял меню, любопытно, чем угощают школьников, большинство посетителей были, без сомнения, учениками школ, полистав меню передал его Маше.

— Маша, у меня только, двадцать долларов, (осталась сдача после магазинов) мы можем истратить по десять долларов на человека.

— Майки, у меня нет карманов, я положила свои деньги в твой карман, вернее не я положила, но это не важно.

Я проверил карманы и извлек из правого нагрудного кармана пятидесяти долларовую купюру.

— Твоя мама, щедрая женщина — хмыкнул я.

— Да, моя мама, самая лучшая мама на острове!

— Когда — то, я это уже слышал.

— Да, мы, тогда, с тобой поругались. Ты, заметил, что мы с тобой перестали ругаться?

— Неужели? Как ты, сегодня, меня назвала? Мерзким типом?

— Я, просто, растерялась, не сразу поняла, что ты не хотел меня обидеть.

К нам подошла симпатичная официантка, тоже наверное в школе еще учится, она неумело сделала книксен, это было смешно и я улыбнулся, официантка тоже расцвела улыбкой, я заказал хорошо прожаренный стейк с картофелем фри, яблочный сок и перевел взгляд на Машу, она недовольно поглядывая на официантку, тоже сделала заказ.

— Какая наглая! — Возмутилась Маша, глядя вслед официантке — Видит же, что ты мой парень и все равно строит глазки!

— Маша, ты несправедлива, она просто рассчитывает на хорошие, чаевые.

— Но, ты, тоже ей улыбнулся!

— А, почему нет? У меня, настроение хорошее, к тому же, она неправильно делает книксен и это смешно.

— А, если, я, буду всем подряд улыбаться, тебе понравится?

— Улыбайся, но от поклонников, будешь сама отбиваться.

Официантка принесла наш заказ и опять мне улыбнулась, я улыбнулся ей в ответ и Маша обожгла меня возмущенным взглядом. Я приступил к еде, стейк был получше магазинного, да и внешний вид был поаппетитней. О Создатель! Какое счастье иметь здоровые зубы! Маша заказала какое — то блюдо со сложным названием и теперь аккуратно кушала с достоинством леди. Вот, только, отсутствие хлеба меня напрягало, но уж, больно, легко в голове Маши возникала ассоциативная цепочка: Хлеб — русские и заказывать я его не стал. А, ведь, дома, отец, тоже не поймет мое увлечение хлебом, что же мне, по жлобски, есть хлеб под одеялом? На сцене замаячили хмурые, лохматые личности, похоже, в нашем балагане намечался концерт. Скрежетнул стул приставленный к нашему столу и чья — то задница плюхнулась на него. Я, удивленно посмотрел на новоприбывшего, крупный, растрепаный парень, примерно моего возраста, волосы цвета прелой соломы, широкий, курносый нос, маленькие, мутноватые, голубенькие глазки. Тяжеловат, рыхловат, в общем не боец и даже рядом не стоял. Насладившись эффектом своего появления парень сказал:

— По, моему, девушке скучно...

Я, перевел взгляд на Машу, она смотрела на меня растерянно и виновато.

— А, так ты, начала улыбаться всем подряд, — осенило меня, повернувшись к парню сказал — ну давай, развлекай раз пришел, только, руками девушку не трогай, не люблю.

Я посмотрел на парня с угрозой и увидел, как он, тут же, растерял весь свой апломб. Еще по той жизни знаю, большинство хамов имеют шестое чувство, наверное исторически так сложилось, что позволило им дожить до нашего времени. Иначе, нормальные люди, перебили бы их еще в средние века. Все мы хамим, время от времени, но я имею в ввиду Истинных Природных Хамов. Они безошибочно чувствуют, с кем им, не следует связываться. Вот и этому, стало неуютно за нашим столиком.

— Извините, только сейчас понял, что попал на чужую разборку, вы наверное поругались и я тут не к месту, так что пойду я...

— Стул с собой забери — я продолжил поглощать стейк, но проследил, что бы стул он унес.

Я перевел взгляд на Машу.

— Мы, с тобой поругались?

— Нет, нет, ну я немного обиделась, но сейчас все у нас хорошо! Только, на меня так не смотри, хорошо?

— Как?

— Ну, так, как на того парня!

— Маша, я, и не смогу на тебя смотреть, как на врага, ты у меня самый близкий человек, даже отец, для меня сплошная загадка, а тебя я знаю всю жизнь.

Глаза Маши стали счастливыми.

— Мне тоже, кажется, что я знаю тебя всю жизнь.

— Ну, а, мне не кажется, у меня все так и есть.

Музыканты, наконец, заиграли что — то медленное, очевидно решив разогревать публику постепенно. В зале хватало народу, но трезвость и молодость не способствовали активности мужской половины, а белых танцев в Америке, по моему, не было.

— Может потанцуем? — Предложил я Маше.

Глаза Маши радостно вспыхнули и я понял, что этот момент своей жизни, она представляла неоднократно. Мы прошли к свободной части зала у сцены и начали танец, поначалу сдержано, Маша не висла у меня на шее, как другие девушки, вслед за нами, три пары все же решились на танец. Держалась она прямо, но очень близко от меня, иногда, мы соприкасались грудью и бедрами, потом я вспомнил, что Маша занималась бальными танцами и решился на более сложные фигуры. Сам — то, я, именно, бальными танцами никогда не увлекался, но в обычных танцах, кое — какой опыт имел, под конец мы так разошлись, что исполнили несколько сложных проходов с вращением партнерши и когда музыка кончилась, я вел к нашему столику, совершенно счастливую Машу. Наверное, это, даже со спины было видно.

— Даже, эта худышка, нашла себе нормального парня! А мне попадаются одни идиоты! Вот что он в ней нашел? — Сказала одна девушка другой.

Видимо, Маша, тоже услышала ее сетования и резко остановилась. Я остановился не так быстро, но Маша протянула руку, ухватила меня за локоть и привлекла к себе.

— Посмотри на МОЕГО парня, — громко сказала Маша — тебе такого никогда не найти! Так и будешь, выбирать идиотов и придурков! Потому, что сама идиотка! Майки, скажи ей, что ты во мне нашел?

— Моя девушка самая красивая на острове! — Без запинки сказал я — Через пару лет, ей не будет равных, во всем Нью — Йорке! И еще, у нее доброе сердце!

Маша громко рассмеялась и мы пошли дальше.

— Ты, чего к ней прицепилась? — Спросил я — Ну, позавидовала она тебе, что тут такого?

Маша ласково посмотрела на меня и сказала:

— Мне, сегодня, многие позавидовали, ты просто не замечаешь, но все молчат, а эта курица язык распустила. Майки, я должна заботится о своей репутации!

Едва мы разместились на своих местах, как рядом с нашим столиком появилась незнакомая девушка. Слава богу, не та которая пыталась оскорбить Машу. Девушка была пожалуй постарше Маши, симпатичная, фигуристая, но никакого сравнения с моей девушкой, особенно через пару лет.

— Привет Мэри — сесть ей было не куда и она переступала с ноги на ногу.

— Привет Кристи — радостно улыбнулась ей Маша.

— Это правда, что твой парень спас тебе жизнь в катастрофе на мосту?

— Неправда, сначала он спас мне жизнь, а потом стал моим парнем!

— Значит, ты, спасал незнакомую девушку? — Повернулась ко мне Кристи.

— Не совсем так, — пришлось и мне высказаться — имени ее, я конечно не знал, но то, что спасаю красавицу видел, это было очень приятно и бросить ее, я уже не мог!

Девушки засмеялись и Маша погрозила мне пальцем.

— Скажи, еще, что строил коварные планы, когда вытаскивал меня из машины!

— Планов не строил, но подержаться за тебя было приятно!

Маша, расхохоталась, видимо, припомнив подробности этого вытаскивания, ее знакомой это смешным не показалось и она посмотрела на Машу с недоумением. Отсмеявшись та ей пояснила:

— Я, тогда, перетрусила и из машины вылезать боялась, машина тонула и ему, пришлось, меня за волосы вытаскивать, через окно.

Теперь, юмор ситуации дошел и до Кристи, она засмеялась и Маша к ней присоединилась.

— Ладно, пойду я, — сказала Кристи, отойдя на пару шагов, повернулась и подмигнула Маше — тебе повезло!

— Я, знаю — сказала Маша.

Подошла официантка и Маша первая ей улыбнулась, пока она собирала посуду, мы с Машей пришли к согласию и заказали по эклеру с кофе. Официантка ушла и Маша заговорила со мной:

— Это, странно, но Кристи единственный человек в нашей школе, которого я уважаю.

— Мне показалось, что она старше тебя.

— Так и есть, в этом году она десятый класс закончила.

— Значит, сейчас, она учится в другой школе?

— Мы, учимся в одном учебном заведении, там есть и средняя школа, и старшая школа, здания разные, а двор общий, поэтому мы встречаемся довольно часто. В частных школах учеников не так много, как в государственных, поэтому все умещаются на одном дворе. К тому же мы, иногда, играли в одной волейбольной команде, когда из — за травм или болезней, один из ведущих игроков играть не может, меня допускают в основной состав старшей команды, играть против других школ. Не скажу, что мы подруги, у нас разные компании, но мимо друг — друга не проходим, всегда о чем нибудь поговорим. В отличии от моих подруг, она настоящая, мне трудно объяснить...

— Я, понял, ты тоже настоящая, вот вас и тянет к друг — другу.

— А, откуда ты знаешь, что я настоящая?

— А, откуда ты заешь, что Кристи настоящая?

Маша задумалась. Нам принесли, эклеры и кофе, я с удовольствием занялся дегустацией, мои молодые вкусовые луковицы, приносили немалое удовольствие своему владельцу, Маша, изредка, прихлебывала из чашки и вяло ковыряла вилкой свой эклер. Она подняла голову и встретилась со мной взглядом.

— Майки, это очень сложно для меня, может ты просто расскажешь мне то, что знаешь сам? Или это тайна?

— Никакой тайны, настоящие, это взрослые, ненастоящие, это просто дети, иногда жестокие дети, другое дело переход из одного состояния в другое, вот тут действительно много загадочного. Почему, одни, еще в детстве становятся взрослыми, а другие, до сорока лет остаются детьми? Жестокий, сорокалетний, ребенок, это самое жуткое сочетание. Лично, я, думаю, что все дело в жертве. Эту жертву не приносят по обязанности. Просто наступает момент и человек понимает, что если, прямо сейчас, он не принесет эту жертву, он никогда не сможет себя уважать. Жертва, это не обязательно, что — то материальное, это может быть поступок, или даже фраза сказанная во время. Человек, может, после жертвы, что — то потерять, а может и не потерять ничего, тут, уж, как кому повезет. Теперь, если ты покопаешься в своей памяти, ты можешь вспомнить, когда ты принесла свою жертву. — Наверное, у меня это случилось, не в один момент. Чуть, больше, двух лет назад, мой папа погиб в авиционной катастрофе, как видишь, в нашей семье катастрофы не редкость. Если бы и я погибла под мостом, мама этого бы не пережила, она и смерть папы переживала очень тяжело, а я просто не верила, что папы больше нет, прошло немало времени, прежде чем я с этим смирилась. А, вот, то, что маме очень плохо, я вполне понимала, тогда, я от нее почти не отходила, мы даже спали вместе.

Однажды, ночью я проснулась и услышала, как мама плачет, тихо — тихо и тогда я решила, что сделаю все что бы мама снова стала улыбаться. Я всегда была дома, много разговаривала с мамой, рассказывала ей о своих школьных делах. Мы часто ходили в кино, в парк. Я, тащила ее на аттракционы, уговаривала покататься на американских горках и постепенно все стало меняться. Мама снова стала заботиться о своей внешности, устроилась на работу, хотя папа оставил нам достаточно денег, ее улыбка перестала быть грустной. А, однажды, я в первый раз увидела, как она хохочет во все горло. Ты, тоже это видел, мы, тогда, ехали домой из порта. Ты, вообще, очень хорошо на нее повлиял. На меня тоже... А, когда ты стал взрослым?

— Я, не помню, надеюсь, что сделал, что — то хорошее.

'Эх, Маша, поздно я стал взрослым, помнится четвертак уже разменял, когда у меня совесть проснулась, вот, уж, кто детей с усами не любит. Да, не и делал я, ничего хорошего поначалу, в первый раз, искалечил одного хама, прежде, чем меня сбили с ног его дружки, не повезло ему, не почуял мою совесть, ну а мне повезло, попинали без последствий, сами же и смылись и искалеченного с собой уволокли, ну а, я, спокойно пошел домой, с чистой совестью, так сказать. Зима была, полушубок был хоть и потертый, но плотный, повезло. Свою жертву, я принес гораздо позднее, да и не было там ничего героического'.

— Майки, пойдем потанцуем? — Маша явно повеселела.

Я прислушался к музыке, в принципе сойдет и такое, что — то, ритмичное, совершенно не понятно, о чем поет гундосый солист, но нам — то, что с него?

— Пойдем, попляшем — согласился я.

На быстрые танцы желающих было много, единого стиля не было, выделывались, кто во, что горазд, но, как — то вяло, без души. Настроившись на ритм, я, выдал народу, кое, что из конца восьмидесятых, эх было время, молодость уже ушла, а зрелость еще не пришла, водка была, еще, вполне, приемлемым продуктом и сил по пьянке было невпроворот, нужно было, только, выключить мозги, что бы не думать о том, что будет утром. Маша, первое время, смотрела на меня ошалевшими глазами, потом стала осторожно копировать мои движения на пониженной амплитуде, природная пластика и хорошая спортивная форма, делали свое дело, потом, она поймала кураж и вот мы вместе в едином ритме, прыгаем с невиданным здесь темпом. Окружающие танцоры передохли от зависти, выжили только зрители. Когда музыка кончилась я увидел в глазах Маши, явное сожаление.

— Не печалься Маша, это только разминка, сейчас лабухи еще, что нибудь сбацают.

И лабухи не подвели, выдали нам ритм с еще большим темпом, вот, тут — то, мы Машей и оторвались по настоящему. Маша раскраснелась, в глазах восторг, подол платья взлетает до середины бедер, золотистое облако волос крутится вокруг ее головы, выглядела она, в этот момент, просто потрясающе! Маша привнесла в танец, что — то свое, изгибы ее стройной фигурки, были очень грациозны. Второй танец, едва не доконал Машу, по окончании музыки, я поволок ее, как раненую партизанку к нашему столику, у меня силы еще оставались, я почти не запыхался, что меня даже удивило.

— Нам, надо охладится, — сказал я вешая куртку на спинку стула — закажем мороженное?

Маша говорить пока не могла, дышала запалено, но головой покивала. Я поднял руку и официантка тут же примчалась и застыла глядя на нас с восхищением.

— Девушка! Если не хотите нашей смерти, два мороженных, любых, быстро!

Заказ был моментально доставлен, я прицелился и сумел попасть ложкой в ротик Маши, в ее глазах появился интерес к жизни, вторую ложку она съела сама, потом спросила слабым голосом:

— Что это было?

— В каком смысле? — Удивился я.

— Я, про танец, — пояснила Маша — как он называется?

— Он, еще не назван, и я собираюсь, уступить эту честь тебе.

— Майки, я, серьезно!

— Так и я, серьезен, этот танец, был впервые исполнен здесь и сейчас и ты имеешь полное право его назвать, поскольку, ты танцевала лучше меня, у меня нет твоей грации, резковат я.