Край ветров: ....

Тут же, вполоборота ко мне, расположились еще двое.

Я узнал их. О, я их узнал.

Слева сидел юноша со светлыми волосами, собранными в пучок на макушке и выбритыми на висках. Он был одет в голубую толстовку с капюшоном. В прошлый раз я видел его в деловом костюме, а до этого — в потертой, запыленной мантии. Юноша глядел на меня открыто и приветливо, глаза его были темными и слегка раскосыми.

Человек справа от него смотрел иначе. Это был внимательный, пронзительный взгляд, лукавый и хищный, неприкрыто жадный, чуть ли не театрально наигранный. Красные волосы этого второго были чересчур красными и чересчур длинными. Его уши были чересчур острыми. Его одежда была неуместной, как неуместен сценический костюм и грим на обыкновенной человеческой кухне.

— Наверное, мы должны еще раз представиться, — проговорил светловолосый юноша. — Меня зовут Айра, а это — Мартин Майн. И да, хозяева дома хотят поговорить с тобой.

Я перевел взгляд на Светлану Юрьевну.

— Рейни, — заговорила она как ни в чем не бывало, как всегда вежливо и с неподдельной заботливостью. — Ты прости, но мы вынуждены прервать договор об аренде.

— Вот это еще почему? — не удержался я.

— Мы нашли у тебя наркотики.

— Простите, что?

— Пока тебя не было, мы зашли в комнату и нашли... — продолжил Арнольд Борисыч.

— Бла-бла-бла, и отрезанную человеческую голову, — Мартин поднялся, прошелся по кухне, остановился рядом со мной и смерил горящим взглядом. — Короче, все, Рейнхард, собирай манатки, ты съезжаешь.

— Подождите, какую голову...

— Да никакую голову и никаких наркотиков, это просто... — Мартин потер лоб пальцами. — Ну, просто они будут думать, что нашли наркотики. Знаешь, они ведь всегда думали, что ты наркоман. Подозревали. И не так уж безосновательно, правда ведь?

— Конечно, я ж музыкант, — я криво улыбнулся, говоря отчасти на автомате, параллельно пытаясь сообразить, что происходит. — Всем известно, что музыканты — как правило наркоманы...

— Ну вот видишь, — Мартин приобнял меня за плечо. — Давай, возвращайся наверх, собирай, что особо дорого, и мы отчаливаем.

— Что здесь происходит? — спросил я, начиная злиться, стряхивая с плеча его когтистую руку. — Я... правильно понял... вы... применили к ним...

Со своего стула поднялся Айра и тоже подошел ко мне. Но обратился к Мартину, и голос его звучал серьезно:

— Я пойду с ним наверх, прослежу, чтобы он, собравшись, не удрал в окно. Ты пока тут посиди, с людьми пообщайся.

Потом он повернулся ко мне:

— Пойдем. Я все тебе объясню.

Я выдохнул, сложил руки на груди:

— Ладно. Хорошо. Объяснить все было бы с вашей стороны довольно... уместно.

Мы какое-то время еще постояли на входе в кухню, бестолково мешкая, потом я развернулся и пошел по коридору к винтовой лестнице. Айра последовал за мной.

Когда мы поднялись, я остановился, взявшись на ручку двери. Так, хорошо. Я видел, на что способны эти двое. В Мороке Айра создал нам двери... он высек в пространстве проход из Мира Снов в реальность. И я видел их в зале суда, да. Второй, Мартин... он мгновенно перемещался в пространстве, исчезая в одном месте и возникая в другом. До того, как увидеть такое наяву, я думал, что телепортироваться не может никто. Этого не могли даже маги, жившие до прочтения Тишины. Во всей истории известны лишь несколько случаев... да и то, в книгах говорится о совершенно невообразимых чудовищах, способных на такое. Я же, пускай и был когда-то исключительным чародеем в силу данного Вьюгой проклятия, сейчас совершенно обыкновенен, и, думаю, против этих двоих... Пожалуй, попытка сбежать через окно мне действительно не поможет. И еще же эта дрянь в зеркале...

— Не можешь открыть? — учтиво поинтересовался Айра.

— Задумался о жизни, — ответил я, отворяя дверь и заходя внутрь комнаты.

Айра прошел следом и, осмотревшись, уселся на мое любимое кожаное кресло за столом. Впрочем, это понятно — больше тут сидеть особо негде, у меня в "кабинете" всегда был знатный бардак. Если подумать, большая часть вещей — бесполезный, ненужный хлам. Что-то оставили и забыли друзья, что-то подарили поклонники, что-то сам купил на первый гонорар, думая, что обладание желанным сделает меня капельку счастливее...

Я осмотрел комнату, понимая, что вполне готов проститься с ней. Конечно, мне будет не хватать этого дома. Здешние стены помнят многое: попойки с друзьми, моменты слабости и грусти, мгновения чернейшей тоски... Но я на удивление легко принимаю эту перемену. Наверное, потому, что в сравнении с уже произошедшими она поистине незначительна. Или, что более вероятно, я просто еще не верю в нее до конца.

— Я бы начал с ноутбука, — посоветовал Айра.

Забравшийся на кресло с ногами, одетый в джинсы и эту свою толстовку, он напомнил мне на миг обыкновенного подростка.

— А я бы начал с сумки, — сказал я. — Ну и... жду разъяснений. Вперед.

— С чего б начать...

Пока он раздумывал, я откопал в шкафу вместительный дорожный чемодан. Тоже неплохо.

— Короче, Мартин не любит жить в таких условиях.

— В каких? — я даже отвлекся на секунду от вороха белья. — И какое это имеет отношение ко мне?

Айра помахал в воздухе руками:

— Ну, как бы тебе сказать... вот эти хозяева твои... дом в старом городе... Для пятерых тут места уже маловато. Конечно, можно соорудить небольшое подпространство, или прямой путь в другой дом, но это — лишняя трата сил, зачем оно нам, если можно просто подходящее помещение найти? Ну и неплохо было бы, чтобы рядом с жилищем было озеро, лес...

Я закончил со сворачиванием рубашки и воззрился на него хмуро:

— Какое озеро? Естественные тут мелкие, более-менее нормальное — только водохранилище.

— Вот и мы так подумали, — кивнул Айра.

— Так и при чем здесь я?

— Мы будем жить с тобой какое-то время, — Айра наконец соизволил сказать что-то вразумительное. — А так как этот дом нам не подходит, то ты будешь жить с нами.

Я сообщил ему коротко и нецензурно, что думаю по этому поводу.

— Я понимаю твою реакцию, — Айра явно старался говорить по возможности спокойно и дружелюбно. — Но постарайся войти в положение.

— Может быть, это получилось бы у меня лучше, если бы вы... эм-м, объяснились? Какова суть? В чем причина желания жить со мной? Это какая-то шутка?

— Нет, мы совершенно серьезны. Ты пойми, я тут — как бы переговорщик. Я не владею всей информацией. Я просто должен... как бы... подготовить тебя, объяснить, что ничего страшного не происходит.

— Ага. Двое врываются в мой дом, зачаровывают хозяев, и повелевают мне собрать вещички. Просто красота.

— К тебе никто не применяет силы.

— Это пока, — заметил я, возвращаясь к брюкам и рубашкам.

— Ну... в общем-то, да. Ты прав, — не сразу ответил Айра. — Если Мартину что-то нужно, он своего добьется. И сейчас он желает, чтобы ты жил с нами.

— А вы, что ли... — осекшись, я замолчал, решив, что, пожалуй, лезу не в свое дело.

Айра сделал вид, что последней моей фразы не заметил.

Далее я собирался молча. Сменил пижамные штаны на любимые брюки, кинул в чемодан обувь, пару свитеров, туалетные принадлежности... и остановился возле полки со сценическим барахлом. Пробежался пальцами по золотой тесьме, украшающей мой любимый бархатный камзол. Его сшила Ирвис. Пуговицы я искал и пришивал сам. Оставить его я попросту не имею права.

— Не обязательно брать все, — подал голос Айра. — Возьми сейчас необходимое, потом вернешься за остальным. Скорее всего хозяева не сразу найдут новых жильцов, пара дней в запасе у тебя имеется.

Я развернул камзол, отряхнул от скопившейся пыли. Подумал "почему бы и нет" и, взмахнув золоченым краем, надел, затем выправил волосы из-под ворота, одернул рукава. Перекинул через плечо сумочный ремень и взгромоздил за спину гитару в чехле:

— Ну что. Я вроде бы готов.

Глава 9. Такая работа

Кей, чувствуя, как великолепно мягчайший диван обволакивает ее, как минимум, с трех сторон, принялась снова переключать каналы. Дело было в том, что брат недавно сообразил себе платное кабельное, чтобы, по его словам, "следить за новостями всех стран без цензуры" и "мониторить передачи про сверхъестественное, вдруг там покажут каких незарегистрированных настоящих магов".

Впрочем, довольно скоро Кей дощелкала до каналов с порнушкой, которую там крутили, судя по всему, круглосуточно, и вопрос о целесообразности подключения сам собою отпал. И сами собою мысли двинулись в совершенно ожидаемом, но отнюдь не желанном направлении. Довольно безучастно глядя на прыгающие женские телеса, Кей вспоминала Малый Версус, вьюгу за окном, темную морозную ночь, сквозь которую на раздолбанной "буханке" они мчались из Версуса в Кетлесс, чтобы, значит, поскорее привезти Рина в клинику...

Что это было? Доступа к результатам его гильдейских тестов у Кей не было. Но. Его выпустили. Значит, по мнению гильдии он не представляет опасности для окружающих. Но он все еще представляет опасность для себя. И для неё. Опасность эта заключается в его глупости и недальновидности, в его эгоизме и сумасбродстве.

Шеф, несомненно, прав. Рин может увязаться за ней снова. Кей знала, что у Рейнхарда, вроде как, больше не осталось амулетов. Но что стоит ему найти Бродяжку и попросить еще?.. Он вполне способен на это.

С другой стороны, может, в нем наконец взыграет гордость? Должен же он в конце концов уразуметь, что она — не та, к кому следует применять все эти попытки традиционного завоевания... которые, если по чести, получаются у него весьма криво и наивно.

А с другой стороны... что будет, если он... не пойдет? На этот крючок очень легко попасться. Сначала ты не желаешь непрошенного внимания, отталкиваешь его. А потом, когда внимание отбирают, ты начинаешь чувствовать ломку. О, на это так легко клюнуть. Подобные вещи, кажется, называют еще "нерегулярным подкреплением", и иллюстрируют ситуацию на крысах.

Но нет, человеческая психика сложней и сильней. У человека нет инстинктов, как таковых. Все можно подчинить здравому смыслу, если захотеть.

И это, пожалуй, самое сложное условие.

— Смотрю, ты оценила кабельное, — послышался голос из-за спины.

Кей на автомате щелкнула кнопкой, переключая канал с эротикой на какие-то новости.

-Ой, да ладно...

Выползший из своей комнаты Экс оглядел припухшими глазами развалы недоеденной пиццы на столе, ворох пустых контейнеров из-под какой-то другой снеди и художественно рассыпанный по стеклянному журнальному столику попкорн. Потерев глаза, он уселся на синее вельветовое кресло, что стояло справа от дивана, и поинтересовался:

— Может ты не будешь разводить тут свинарник, как у себя дома?

— Я попрошу. Это и мой дом тоже.

— Ты здесь большую часть времени не живешь.

— Не сыпь мне соль на сахар.

— Я только попросил не плодить антисанитарию. И вообще... разве вы не должны были сегодня идти куда-то с Аялой? Шесть часов вечера, между прочим.

Кей тяжело вздохнула и ничего не ответила.

Щелкнула пультом, заставляя новости смениться видами дикой природы. Потом — снова, и душащий обезьяну крокодил уступил место показу мод. Моды были довольно унылые, и следующий канал явил веселого мужчину, рекламирующего крайне острые керамические ножи, но и он не продержался долго.

Сам процесс переключения каналов увлек Кей, затянул. Она, понимая, что, в общем-то, происходит, совершенно осознанно позволила себе окунуться в это потрясающее состояние тревожной безмятежности, безответственного контроля, судьбоносного сплава по течению. Ты вроде бы что-то делаешь, но при этом ни на что не влияешь и ни за что не ответственен. Брат так же тупо пялился в телевизор, лениво развалившись в своем кресле.

Когда каналы пошли по второму кругу, зазвонил телефон.

Рин?..

Кей протянула руку, разблокировала экран...

Нет, Аяла. Ну да, конечно. Аяла пунктуальна. И настойчива. Она не отступит.

Стандартная мелодия продолжала звучать, Кей медлила.

— Чего не берешь? — спросил брат.

Кей приняла вызов. Оказалось, что Аяла уже села в такси и будет под домом не позже, чем через пять минут.

Страдальчески простонав, Кей отправилась в уборную. Плеснула в лицо воды, посмотрела на себя с обреченностью. Отражение выглядело крайне устало и неряшливо. Понимая, что это не сильно поможет, Кей вернулась в свою комнату и сменила футболку, разыскав боле-менее чистую и целую.

Через три минуты она уже стояла у подъезда, кутаясь в джинсовый плащ по колено, наблюдая, как у тротуара тормозит синий приземистый автомобиль. Аяла, обнаружившаяся на заднем сидении, была румяна и весела. На половине пути оказалось, что, по-первых, отец подкинул Аяле денег на покупки, а во-вторых, у нее созрел какой-то супер-бизнес-план, который Кей непременно должна оценить.

Какое-то время Кей раздумывала о том, зачем вообще Аяле бизнес-планы при таком ее положении, а потом бросила это дело и засмотрелась на пролетающие мимо фонари, сливающиеся в сплошную трепещущую полосу света.

Аяла что-то рассказывала ей, какие-то смешные истории из недавних, жаловалась на то, что собака приболела, а мать в разъездах, а Ян заботиться о старых псах не умеет, что-то про просмотренные на досуге сериалы... Кей поддакивала, обещая обязательно ознакомиться с рекомендованными, но сильно в щебет подруги не вникала.

— Так вот я и говорю, что эта типология шикарна, — уже на подъезде к крупному торговому центру, Аяла повернулась к Кей, и глаза ее сияли. — И я намерена протестировать ее на тебе! А если получится, я смогу консультировать других девушек по поводу стиля. Соберу портфолио....

— Погоди, что? — Кей встрепенулась. — Ты о чем?

— Я тебе полдороги о чем говорю? Я нарыла очень интересную систему, она про типы женской внешности, и, зная теорию, можно подобрать наиболее оптимальный стиль для любого телосложения!

— Так, погоди, я думала ты про то шоу, где дизайнеры соревнуются кто кого... Погоди-погоди. То есть, ты хочешь сказать, что тащишь меня в торговый центр не для того, чтобы у тебя под рукой была страшненькая подружка?

Если бы Аяла могла убивать взглядом, Кей обратилась бы в труп мгновенно.

— Ты дурында, — сказала Аяла. Потом спохватилась и стала подсказывать водителю: — Вот-вот у третьего входа, ага, вон там под вывеской... сколько с нас?..

Следующие полтора часа здравый смысл в лице Кей боролся с расточительностью и задором Аялы, а "шикарная типология" штурмовала высокие стены убеждений вида "меня ничто не спасет".

— Понимаешь, в чем дело, — говорила Аяла, уже обзаведясь гроздью мелких пакетов, — многие худышки совершенно не умеют одеваться. Они думают, что бархатный спортивный костюм с кружавчиками или леггинсы с маечкой в обтяжку делают их королевами и стараться им незачем, они и так прекрасны. Но знали бы они, как их видят настоящие стилисты! Жалкое зрелище!

— Ая, но ведь есть люди, которым все равно...

— Типа тебя? Нет, есть люди, махнувшие на себя рукой!

— Вот эта джинсовая юбка вроде бы ничего, — Кей, отчаявшись спорить, решила слегка подыграть.