Зевил уже успел отдышаться и глянул испуганно на Бравура. Тоже, видно, надеялся, что искусство мага спасёт, и на самом деле загадочный амулет у него, только он притворяется, что это не так, подобно тому, как делают в игре с картинками.

— Хочешь сказать, что артефакт у него? — небрежно спросил Бравур. — Сомневаюсь, но можешь обыскать и прощупать каждую вещь.

А ход неплохой. Должен породить сомнения. Конечно, Грагор мог велеть Бравуру обшарить парня, а сам бы смотрел из безопасного далека, но должен был этот интриган учесть, что заветный предмет и правда валяется в кармане беспутного купеческого сына, просто оба, и сын и маг, этого не ведают. Окажись амулет старого мага в руках Бравура, уж он бы знал, как им воспользоваться, а для себя искал или для другого перестало бы иметь значение. Попался в ловушку наглый чужак, да только хитёр он и вполне способен вывернуться.

Бравур ждал, заведя себя как пружину арбалета, чтобы в нужный момент произвести единственный точный выстрел.

— Я разденусь, — с испуганной улыбкой, прыгавшей по губам, предложил Зевил.

Трясущимися пальцами он принялся дёргать дорогое шитье кафтана, словно не мог найти пуговиц. Вроде же морду бил этому колдуну, а теперь весь трепещет. Бравур насторожился, чуть отодвинулся от парня, словно брезгуя его трусостью. Грагор, казалось, не знал, на что решиться, видно не предполагал, что поиски так затянутся. Зевил, путаясь в рукавах, стащил дорогую одежду, и торопливо шагнул к недавнему приятелю, как бы не желая утруждать его лишним движением. Грагор встрепенулся, словно хотел прогнать, велеть обыскивать кафтан Бравуру или девицам, но сын купца не промедлил.

— Беги, Лия! — отчаянно закричал он и швырнул кафтан в Грагора.

Бравур кинулся вперёд, но успел ещё заметить, как одним сильным движением Авита ударила принцессу, отталкивая её в безопасное место за кроватью, а сама простёрлась сверху, чтобы даже случайно никто не мог девчонку обидеть.

Грагор оказался рядом — вздохнуть не успеть. Что-то противно лязгнуло, но Бравур уже достиг цели. Сжатый в потной ладони мешочек плюнул в ненавистное лицо едкой пылью.

— Урою гада! — взревел маг, добавляя ещё и кулаком.

Драться он не умел, но оглушённый атакой и ослепленный на время магической пылью Грагор попятился. Бравур наседал на него, кипя неизвестной прежде яростью, орал и бил, страшась даже подумать о том, куда улетела стрела из арбалета, чью успела оборвать жизнь. Так велико было его одушевление, так свирепо он сражался, что Грагор, видно, совсем запаниковал. Метнулся к лестнице, да не успел. Бравур пихнул его ладонями, треснуло, разлетаясь на осколки мозаичное окно, враг вылетел на свежий воздух спиной вперёд и рухнул в вялые волны прибоя.

Бравур едва не вывалился следом, успел уцепиться за края. Тут он увидел, что по тропе едут степенно два статных воина на одинаковых конях. Кому они враги, кому друзья? Разбираться было некогда. Противник мог опомниться и выдумать новую хитрость. Отвернувшись от витязей, Бравур отыскал взглядом Грагора и заорал ему, воздев сжатый кулак.

— А вот он амулет-то! Сейчас ты познаешь мощь создания старого мага!

Мокрый чужак выскочил на камни, но не к башне бросился, а прочь. Он швырнул в воздух небольшой ковёр и прыгнул на него. Тряпка поднялась вверх, понесла беглеца, и уже начал окутывать её магический туман.

— Уйдёт ведь злодей! — ахнул Бравур.

Он снова повернулся к воинам застывшим в некотором изумлении почти у дверей башни. Хороши были оба как на картинке. Наверняка к нему на выручку пришли герои.

— Стреляйте в него! — крикнул Бравур. — Он хотел принцессу загубить!

Тот из воинов, что смотрелся старше, грозно нахмурился и досадливо стукнул кулаком по луке седла. Второй, пригожий лицом, хлёстко дёрнул стрелу из-за спины, вскинул лук. Так он это проделал ловко, маг не сразу понял, что нет при нём ни стрелы, ни лука — одно хотение помочь, но до чего же вышло хорошо и красиво.

Тёмное облачко, в которое уже превратился устрашённый соперник, затерялось в радостных лучах утра. Улетел, сбежал, ну и ладно, главное, они его победили.

Бравур трудно приходил в себя, он втащил плечи и голову обратно в покой, показавшийся после внешнего света мрачным. Зевил стоял на коленях и обнимал принцессу, а она, уронив голову ему на плечо, плакала тихо и благодарно. Авита поднялась на ноги. Цела и невредима. Бравур почувствовал, как неудержимо разъезжаются в радостной улыбке губы. Но почему она смотрит испуганно? Что-то с ним? Или за спиной опять враги?

Бравур хотел оглянуться, но тут увидел, кому досталась арбалетная стрела. Она косо торчала из его собственного плеча и от того места, где жало наконечника пронзило плоть, расходилась по телу пульсирующая боль. А ведь не замечал прежде. Вообще не почувствовал.

Маг съехал спиной по стене и сел на пол, так ему показалось надёжнее. Рядом сразу оказалось любимое испуганное лицо, Авита, протянула руку и отдёрнула вновь. Должно быть, не знала, что делать. Бравур, честно говоря, и сам сомневался. То есть учили его врачеванию ран, но выдёргивать стрелу из собственного тела не приходилось.

По каменным ступеням застучали твёрдые военные подошвы и вступили в покой оба гостя. Теперь, когда Бравур смотрел на них снизу вверх, они показались ещё выше и статнее, чем прежде. Простой кожаный доспех не скрывал широких плеч, лица под походными шлемами светились отвагой. Герои всё же пришли выручать девицу из беды. Маленьким и жалким ощутил себя маг рядом с ними.

Тот, что помоложе, опустился на колени и оглядел стрелу, а потом выдернул её одним плавным стремительным движением. Бравур вскрикнул от боли, наполнились слезами глаза Авиты, но воин уже надорвал мантию и рубашку и принялся останавливать бойко побежавшую кровь.

Его мелодичные как звенящий ручей заклинания прочистили голову, и Бравур сообразил, что перед ним эльф. Он хотел сказать бессмертному, что сам маг и справится с бедой, но потом решил промолчать. Боль всё жгла, навалилась усталость, и только сияющие надеждой, промытые слезами глаза Авиты ещё удерживали мага по эту сторону светлого мира. Их ладони встретились, пальцы сплелись, и стало хорошо, словно ничего плохого уже и не могло случиться.

Старший богатырь на мага посмотрел лишь раз, разглядывал принцессу, сладко рыдавшую на груди купеческого сына. Тот выглядел не вполне пристойно в одной рубахе без верхнего, но похоже, не замечал этого. Он гладил девицу по растрепавшимся волосам и повторял бессмысленно:

— Не бойся, я здесь, не бойся.

— Инир, как он? — спросил воин.

Бравур не сразу сообразил, что интересуются его самочувствием. Эльф обернулся.

— Ничего страшного, Керек. Рана пустяковая, стрела не отравлена. Заживёт.

— Это ладно, — сказал тот, кого называли Кереком.

Держался он прямо и властно, как высокого рода дворянин. Бравур и про боль забыл в раненом плече, да и унялась она, смытая ручейком эльфийских слов.

— Спасибо, бессмертный.

— Не за что, эгир.

Авита не столько поддерживала его, сколько подняла на ноги, заботливо подпирая плечом. Эльф вернулся к своему важному товарищу, стал рядом. Он оглядывался с неподдельным любопытством, словно впервые попал в магическую башню.

— Обидел тебя кто, девица? — спросил воин Керек.

Он всё так же смотрел на дочку лендлорда. Ясно стало, что если ответит она утвердительно, просто пальцем ткнёт, не сносить головы злоумышленнику. Бравур ощутил тревогу. Он действительно по наивности своей не думал, что могут явиться за принцессой освободители, да ещё так быстро.

Лия подняла умытое слезами лицо, улыбнулась. Возлюбленный вернулся её выручать, это ли не счастье? Разве можно сейчас мыслить о чём другом? Читались на её лице все мысли, и красивым оно стало, несмотря на слёзы. Разбудила любовь сердце, растопила злой лёд, а добрый человек всегда собой хорош.

— Спасибо, воин, я здорова и невредима. Эти люди помогли мне от злодея защитили.

Вспомнила, видно, что она принцесса, поднялась во весь невеликий рост.

— Вот и ладно, — повторил воин.

Он повернулся к Бравуру.

— Не твой ли слуга, маг, там, в келье убитый лежит?

Дрогнула рядом Авита, и только тогда до Бравура дошёл смысл его слов. Как же это? Не может быть! Опираясь на полное мягкое плечо, маг спустился по вытертым ступеням. Дверь в келейку стояла теперь настежь. Внутри беспорядочно валялись вещи. Торн лежал среди них с воздетой в последнем усилии рукой, словно возмущался учинённым беспорядком. Бравуру нагибаться не надо было, чтобы понять — здесь ничего сделать не удастся. Он присмотрелся, и сообразил, что слуга сжимает в кулаке кочергу. Торн оборонялся, не сбежал, как недобро думал о нём Бравур. Защищал дом, домочадцев, имущество.

Наверное, любил своего непутёвого юного мага, отечески старался наставить, и вся его тирания — это забота, которой бестолковый господин не замечал. Авита тихо плакала рядом, причитая шёпотом, как положено в деревне, по мёртвым. Бравур прижался к ней и закрыл глаза.

Глава 17

Башня не понравилась Кереку, ещё когда подъезжали. Дверь настежь, а вокруг пусто, словно покинуто обиталище или некому его обихаживать. Инир насторожённо оглядывался. Керек слегка повернулся, чтобы удобнее легла рукоять меча, проверил, не зацепит ли стремена, если придётся быстро спешиваться. Драться конному в этом нагромождении камней — нечего было и думать. За ловкого как кошка эльфа не следовало беспокоиться, поспеет ещё быстрее. Готовы к любому подвигу, но с кем здесь выпадет сеча? Башня всё ещё выглядела пустой.

Потом в ней послышались голоса, крики. Керек тренированным слухом воина уловил треньканье арбалетной пружины и хотел уже прыгнуть с седла, как окно в пыльных цветных стёклах разлетелось осколками, а в проём вывалился человек в богатом кафтане. Толкнули его так сильно, что упал не под стеной, а отлетел в воду, куда и шлёпнулся, подняв тучу брызг.

Следом высунулся ещё один в бедной мантии и со стрелой в плече. Первый меж тем выбрался из воды и развернул коврик. Зная эти штучки, Керек досадливо поморщился, но тот в кафтане уже улетал, и догнать его не было никакой возможности. Маг из окна закричал, и Керек уловил про принцессу, стукнул кулаком по луке от досады, а эльф рванул из-за спины несуществующую стрелу.

Так у него вышло ладно, вспыхнул в глазах холодный огонь, что будь при нём лук, валился бы злодей вместе с ковром в морские пучины. Словно заново увидел спутника Керек. Эльф, который не умел попадать в цель, как считает приличным его народ, сейчас мог превзойти любого из своих сородичей. Взгляд его точно повёл бы стрелу, сверкающую опереньем. Легенда бы родилась.

Подумал и забыл на время, там, в башне, могли таиться и другие беды. Керек спрыгнул на камни и побежал, эльф тотчас оказался рядом. Не желая оставить кого за спиной, заглянули в келью под башней, но там лежал мертвец с пробитой грудью. В кухне валялась разбросанная утварь, да подсыхала пролитая каша. Керек взбежал выше, в покой, и увидел принцессу.

Девица рыдала, но по видимости, была невредима, обнимал её парень в рубахе и штанах, кафтан его, тоже дорогой, валялся на полу. Другая девица присела возле мага, который на своё счастье сполз по внутренней стене, а не свалился наружу. Эльф устремился к раненому, а Керек остановился посреди покоя, не в силах сказать что-то толком.

С утра его оглушила вернувшаяся память, а теперь он увидел родную сестру, незнакомо повзрослевшую за минувшие годы. Его малышку, которую он таскал на руках и сажал на плечи, пока не сбежал из отчего дома, поманенный духом приключений. Сестрёнка, Лия. Парня, её обнимавшего, хотелось выкинуть в море, но придерживал он принцессу бережно, не нахальничал, а может, и дрался за неё. Керек решил, что разберётся потом.

Он сказал магу, где лежит его погибший слуга, и тот уковылял, поддерживаемый пышной девицей. Деликатный эльф тоже спустился вниз, а парень остался, только поспешно натянул кафтан.

Лия выпрямилась, она всегда старалась держаться как настоящая принцесса, даже когда была совсем маленькой. От воспоминаний защипало глаза, но Керек сдержался.

— Ты меня помнишь? — спросил он.

Она недоумённо вздёрнула брови, ещё одна знакомая гримаса. Керек изменился за эти годы, вырос и раздался в плечах. Неужели в нём ничего не осталось прежнего, и сестра отвернётся с недоумением? Он не хотел подсказывать. На единый вздох показалось, что к нему вернулась чужая память, и всё, что он привык уже считать своим, вновь безжалостно отберёт судьба, но тут Лия ахнула и подбежала, крича:

— Кералек! Брат!

Он подхватил тонкую фигурку, показавшуюся невесомой, и девичьи руки знакомо сомкнулись на шее. Принцесса повисла, вопя от восторга и болтая в воздухе ногами. С ним она всегда была не важной дамой, а просто милой младшей сестрой. Керек обнимал её, кружил и подбрасывал. Казалось, не было долгой разлуки. Она всё так же легко как пёрышко летала в его руках. Маленькая девочка, нет, уже невеста.

Керек осторожно поставил Лию на пол. Им будет о чём поговорить серьёзно, но завтра. Сегодня — день радости.

Сначала исполнили печальную обязанность — похоронили достойно верного слугу мага. Бравур, Керек теперь знал его имя, держался тихо, но печалился неподдельно. Целительство эльфа имело успех, и парня вполне можно было оставить погрустить на могиле. Его служанка приготовила еду, неказистую, но после сурового воздержания в походе показавшуюся вкусной.

Керек не собирался здесь мешкать, не терпелось пуститься в путь и поскорее оказаться дома, порадовать отца, вернув ему сразу двух детей. Вдвоём с эльфом отправились в соседний город, нанять корабль. Ехать с девицей напрямик, через леса и горы, нечего было и думать. Денег оказалось маловато, но если продать коней, вполне хватало. За хлопотами потратили почти весь день, к башне возвращались вечером.

Эльф задумчиво шагал рядом. Он обычно не тяготился молчанием, но видно, приходила иногда охота побеседовать, заговорил первым:

— Я бы убил этого злодея, будь при мне лук.

— Знаю. Видел.

— Я считал своё неумение позором, стыдился его и в нужный момент остался безоружным. Колдун улетел, и кто знает, каких он ещё способен натворить бед?

— Да похоже, не так он и силён, если наш маг прогнал его просто кулаками. Успокойся, не казни себя. Все мы получили урок. Теперь ты узнал нужное и не расстанешься с луком. Ты мазал потому, что не было великой нужды попадать в цель, а проложив дорогу однажды, легко пройдёшь по ней в другой раз.

— Верно. Мы совершили удивительно путешествие. Принцессу выручили из беды другие герои, но зато мы приехали каждый к себе. Обрели: я — веру, ты — память. То, чего нам не хватало.

— Ты был отличным товарищем, Инир, и если не спешишь вернуться к своему народу, оставайся в моей стороне. Для верного друга всегда найдётся достойное дело.

Эльф слегка поклонился.

— Пожалуй, я приму приглашение, принц Кералек. Не упущу случая поздравить твоего отца с достойным сыном.