Авианосец дальнего прикрытия

Как объяснил Ваграныч, тот неоспоримый факт, что во время конфликта ни по истребителям, ни по "Антилопе" не было сделано ни единого выстрела, говорит в пользу того, что верхний эшелон офицеров эскадры действовал в интересах заговора и решительно воспрепятствовал нанесению ущерба и новым боевым машинам и их носителю... а то ведь могли, если не пощипать, так, по крайней мере, обстрелять вдогонку. А ничего подобного не было и а помине. Или какая-то сложная психология сработала, вроде правила своих не обижать... поди теперь, разберись!

Так или иначе, но помех планам занять планету не было, хотя осмотрели приличную зону, посылая на разведку быстрые ястребки. Ну да каждый астероид не проверишь, каждый спутник не облетишь... вышли на низкую орбиту и отправили к месту предполагаемой высадки один из ботов. Немного мешала облачность, данные локационной съёмки не совпали с ожидаемой картиной, все на борту чувствовали душевный подъём и мандраж одновременно, не отличая эти состояния друг от друга. Некоторая нервозность, встревоженность, взвинченность сопутствовали желанию выбраться из тесной коробки корабля куда-нибудь на просторное место и страхом перед тем, куда их при этом занесёт.

Наконец, разведка вернулась.

— Ну и местечко мы себе подобрали, — были первые слова проводившей вылазку Бал, едва, даже ещё не подойдя к борту, она начала по радио делиться впечатлениями, сопровождая свою речь передачей изображений. — Рельеф местности разительно изменился с тех пор, как планету облётывали в прошлый раз. Я имею ввиду ту самую зону между океаном и горами, где мы планировали разбивать лагерь... вернее, три лагеря.

Прибрежная полоса носит явные признаки воздействия на неё огромной волны, вероятно цунами, потому что в предгорьях и горах явно прошло сильное землетрясение, отчего на суше появились новые разломы и складки. Куда-то исчезла целая группа островов, зато вот тут обнаружился небольшой архипелаг — голые скалы, начисто лишённые признаков растительности.

Пока шел доклад, электроника совмещала старые и новые изображения, выявляя всё новые и новые различия.

— Чтобы убедиться в сейсмичности планеты, мы высаживались на её поверхность вот тут, тут, и тут, — маркер указал на карте несколько точек. — И ни в одном месте никакой дрожи земли не отметили. Даже ухо прикладывали — тишина. Ваграныч! А нет ли у нас хоть какого-нибудь сейсмографа?

— Нет у нас, Бал, ни сейсмографа, ни сейсмолога. И, судя по всему, место для поселения теперь придётся искать совсем в другом месте. У нас на экранной тяге шесть истребителей и два бота, так что в восемь машин обшарим всю незанятую ледниками зону и снимем наиболее подробный план. Вот над ним и помаракуем.

— А, заодно, сверим рельеф, зафиксированный несколько лет назад с современным состоянием. И сличением изображений определим местность, для которой наблюдаемые различия — наименьшие. Тогда будет справедливым предположить, что именно в этом районе сейсмичность самая слабая.

* * *

Полёт в атмосфере, это совсем не то, что в пустоте. Аппаратам, спроектированным для полётов в космосе, двигаться в воздухе крайне неудобно — они не имеют ни обтекаемой формы, ни возможности опереться на среду при горизонтальном перемещении. В общем случае получается, словно летит ящик или бочонок, причем, вытянувшись вертикально и боком вперёд. К тому же, специальной аппаратуры для аэрофотосъёмки местности на истребителях нет. То есть, пришлось приспосабливать для решения новой задачи то, что имелось раньше. В общем, всплеск технического творчества, как это уже вошло в обычай, прошел организованно и завершился для боевых машин адаптацией систем слежения к снятию подробных топографических карт, особенное внимание уделяющих рельефу.

Вот тут-то, при решении задачи связывания отснятых полос территории в единое полотно, привязанное к общей системе координат, и получил Гаев младший свой боевой позывной. Он раньше всех разобрался в тонкостях определения положения объектов на далёкой от идеальной сферичности поверхности планетоида, ... собственно, речь шла всего лишь о поправках, однако без них многие участки "сшивались" криво. Культура мозгового штурма постепенно воспринималась и молодёжью.

С этого момента мальчика перестали поддразнивать и обращались к нему исключительно "Граф", выбрав из честно заслуженного определения "топограф" самый благозвучный кусочек.

Полёты, полёты, полёты... летали все. Потому что поверхность планеты огромна, а идти желательно не слишком далеко от поверхности, потому что важны все детали. Отчего ширина захвата невелика, да и скорость держать желательно умеренную.

* * *

— Ваг! Через неделю придётся переходить на сублиматы, — доложил командиру корабля кок. — Хоть и затарились мы во всю моченьку, но кладовые-то у нас не резиновые. Запасы подходят к концу.

— Торопишь, — ухмыльнулся Ваграныч и подключился к общему каналу.

Дождался, когда Анита Санчес закончит рассуждать об особенностях сухой перегонки органики и некоторых их сходствах с крекинг-процессом, и уведомил "почтеннейшую публику", что необходимо поторопиться с принятием решения о месте, куда переезжать.

Самым очевидным вариантом были бы удаленные от гор местности, где нет риска селя или камнепада, потому что, как выяснилось, те или иные признаки сейсмичности обнаружились повсюду. Поэтому анализировались степи, пустыни, равнинные леса и даже пологие холмы. В качестве ориентира выбрали отсутствие признаков разломов, по крайней мере, свежих, то есть хорошо различимых на глаз. Подходящие места нашлись, поэтому тянуть с началом разведки никакого смысла не было.

* * *

— Зиночка, пожалуйста, пройди ещё разок над рекой вдоль берега в излучине, которую мы только что миновали, — Анита Санчес буквально впилась взором в экран заднего обзора. — Да, да, именно здесь.

Луговина, огибаемая рекой, была покрыта редкой среднерослой травой с метёлками на верхушках. Длинная дуга водной глади плавно поворачивала вправо до тех пор, пока течение не оказалось направлено в противоположную сторону, обозначив выразительную полуокружность полуострова, отчёркнутую почти прямой линией кромки леса. Окружающие этот выступ невысокие обрывы изобиловали выходами камня — трещиноватыми, старыми и замшелыми.

— Вполне подходящая поляна, — одобрительно высказался Пом. — Давайте уже высаживаться. Приземляйся, Зи.

Снаружи оказалось тепло, во всяком случае в легких повседневных комбинезонах оказалось даже жарковато. Кирилл и Васька разошлись в стороны от приземлившегося бота, чтобы взять под наблюдение прилегающую местность. Санчес и Пын выгружали роботизированный минитрактор, а Док с Зоей Гаевой принялись осматривать растения.

Анита быстренько развернула анализатор, запустила его и начала приём образцов, поглядывая на колонки данных, возникающие на табло.

— Знакомых токсинов в заметных концентрациях нет, — произносила она время от времени, после завершения обработки очередной пробы. Монотонная скрупулёзная работа продолжалась — конечно, это может быть и покажется перестраховкой, но начинать будущим колонистам требовалось именно с этого.

Санчес и Пын, закончив подготовку техники в варианте косилки, принялись помогать со сбором и доставкой на анализ травинок, былинок и листиков. И так — несколько часов до тех пор, пока анализатор в восьмой раз не заявил, что "это он уже сегодня пробовал". То есть, новые виды растений в ближайших окрестностях больше не встречались — проверили решительно все. А потом робот-трактор принялся выкашивать приличных размеров пятачок. Мужчины отгребали траву обычными граблями, тащили покрытие шатра и натягивали его на каркас, собранный из привезённых с собой элементов конструкции.

Анализатор же отнесли к опушке леса, где теперь продолжались работы по токсикологическому обследованию растений крупных форм. Опять же травинки там новые встречались, грибы, плесень. Работать пришлось до наступления темноты — столь велико оказалось видовое разнообразие. К тому же сыновья Дока стали ловить насекомых, отыскивать червяков и гусениц, мелких тварей, вроде лягушек, ящериц и мышей. Всё это фотографировалось и попадало в агрегат, разбирающийся в том, из чего состоят здешние твари.

Санчес подстрелил из гауссовки животное, похожее на... животное, годное в пищу. По размеру — вроде как косуля, однако ноги заметно толще, и шерсти нет — голая морщинистая кожа. Морда словно у бегемота, только маленькая, и хвост, как у ящерицы, однако небольшой.

Анализатор не опроверг сделанный охотником выбор— неядовито. Ну а потом запылал костёр и началась готовка. Опять же, действуя не только в целях насыщения, но и проверки перспективности добычи для использования в пищу, куски её приготовили несколькими методами: сварили, пожарили и потушили. Впрочем, все варианты оказались съедобны. Животное запечатлели, обмерили и занесли в раздел "дичь".

К вечеру шатёр обставили цепью датчиков движения, установили камеры, работающие как в видимой области, так и в инфракрасной. Бот по прежнему оставался рядом на случай необходимости срочной эвакуации — разведгруппа готовилась к неожиданностям. Основная часть людей оставалась ночевать в поставленном на луговине жилище, но и в кораблике находились дежурные. Проявлять беспечность не хотелось никому — всё-таки места тут незнакомые.

— Мик, а почему ты подчиняешься Вагранычу, — Зоя Гаева, несмотря на утомление, никак не может уснуть. Все в шатре ворочаются с боку на бок, то и дело проверяя — под рукой ли оружие. — Ведь ты официальный командир группы, в которую входит и "Антилопа".

— Ох, Зоенька! Ну сама рассуди, кто из нас реально пользуется большим авторитетом? Кто обладает большим опытом, кто лучше владеет ситуацией? Мы с Вагом так и не поняли, зачем при организации авианосной группы в штабе сделали эту глупость... или подлость. Возможно, хотели, чтобы в экипаже начались тёрки или непонятки. Потом ещё и мужа твоего к нам направили, видимо рассчитывая на возникновение конфликтов из-за того, что старший по званию должен подчиняться младшему. Док! Ты не в курсе? Что там по твоим каналам проходило? Ну не знаю как в вашем ведомстве это называется.

— По старинке называется. Ориентировки. Меня предупредили о необходимости способствовать успешности твоих работ. Потому, наверное, и сделали главным, чтобы никто тебе не препятствовал. Сам понимаешь, тема новая, никакого конструкторского опыта ни у кого нет. С боевым применением тоже одни загадки, с производством этой плёнки — засада, — Док вздохнула. — Спите, наконец, балаболки! Завтра у нас уйма работы.

В это время в боте обсуждалась совершенно иная проблема.

— Ань, ну что ты такая холодная? — канючил Кирюха. — Неужто нет в тебе никакого тепла? Я уж и так, и этак, а впечатление — будто разговариваю со снежной королевой.

— Ты, конечно, хороший парень, но решать проблемы твоего спермотоксикоза я не в настроении. Тем более, что я старше тебя на несколько лет, а девушкам нравятся зрелые мужчины. Отстань!

— Не, ну что за засада! Это что же теперь мне до старости оставаться синим чулком? Это при том, что рядом такая красавица в одиночестве чахнет! Я от тебя просто глаз отвести не могу, какая ты пригожая.

— Блин! Кирюха! Тебе что, мошонка на мозги надавила? Завтра же куча работы по микробиологии и, плюс к тому, пеший обход окрестностей. А тут ты со своим неприличным предложением. Дай выспаться бедной девушке.

— Вот. Микробиология завтра. А вдруг мы все уже насквозь инфицированы и с минуты на минуту начнём корчиться в судорогах от инопланетной чумы? Так и помру я никем не целованный.

— Не целованный? То есть у тебя что, ни разу ни с одной девчонкой ничего ещё не было? Так ты, выходит, ничего не умеешь, — насмешливо протянула Анита. — А стремишься поскорее добраться до запретного плода и вкусить от него радостей жизни. Весь из себя неуклюжий, неловкий... небось синяков наоставляешь...

Заметив некоторую перемену в настроении девушки, парень добавил напору.

— Ну так ты, надеюсь, не оставишь меня непросвещённым. Объяснишь, что, куда и как.

— Не, ну и наглец же ты! Так я, выходит, ещё и курс обучения должна среди тебя провести, и практическое занятие организовать?

— Ну, я же признаю твоё старшинство, — улыбнулся юноша. — Поэтому обещаю быть прилежным учеником и неукоснительно слушаться любых указаний.

— Так я и поверила, что ты не потеряешь головы и начнёшь меня тискать изо всех сил, — скривилась Анита.

— Да, как ты можешь подумать, будто я посмею применить насилие к такому трепетному нежному созданию, как ты! При одном взгляде на которое любой затаит дыхание от восторга и на коленях будет молить о высокой милости позволить ему упиваться созерцанием этого великолепия.

Глаза девушки слегка затуманились в задумчивости.

— Врёшь. Я обычная, — неуверенно протянула она.

— Обычная, да. Просто рядовой верх совершенства. Да от твоей улыбки у меня подкашиваются ноги, а от звука голоса в душе веет тёплый ветерок.

— И я тоже не умею, — вдруг смущённо шепнула она.

— Не беда. Вместе научимся, — ободряюще сказал парень. — Сейчас, найду подходящее пособие, и приступим, — он принялся перебирать настройки обзорного экрана, где, после его вмешательства мелькали не окрестные пейзажи в инфракрасном спектре, а картинки внутренних помещений висящего на далёкой стационарной орбите транспорта.

— Это что? Я думала, ты собираешься меня порнушкой развлечь... причём тут "Антилопа"?

— Ну, там много людей, так что, теоретически, в любой момент кто-то должен этим заниматься.

— Что? — воскликнула Анита. — Там что, всё время за всеми подглядывают камеры? То есть никакого уединения, никакого интима, а сплошное выступление на публику?

— В космосе нельзя терять контроля ни над одним помещением, ни над одним членом экипажа, потому что, если не вовремя заметить возникновение проблемы, то можно наскрести больших неприятностей, — взросло, с назидательными нотками в голосе "просветил" девушку парень.

— И что, любой может посмотреть, чем занимаются большие дяди и тёти, когда уединяются?

— Какие у тебя прекрасные глаза! — воскликнул Кирилл. — Я просто тону в них. Кстати, погляди, что вытворяют командир корабля с навигатором?

Некоторое время в кабине бота стояла тишина — зрители затаив дыхание следили за происходящим. Парень, воспользовавшись удобным моментом, приобнял подсевшую поближе к экрану девушку. Потом стал потихоньку поглаживать её по плечику... жизнь помаленьку налаживалась. Вскоре началась борьба с застёжками — старшие так отжигали, а партнёрша столь одобряла действия своего мужа сладострастными постанываниями, что и у статуи проснулось бы желание.

Вскоре и в кабине бота процесс познания друг друга окончательно наладился, и Анита попросила Кирилла "прекратить трансляцию", чтобы не отвлекала.

В это же время Ваграныч, скосив глаз на аналогичный экран в своей каюте, шепнул на ушко супруге:

— Вот и у ребят дела пошли как надо. Перестаём позировать — давай теперь по настоящему, — и он крепко ухватил уплывающую от него в невесомости женщину за талию. А та, притянула его к себе ногами. — Ну, мать, поехали!