| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Даже это — очень нужное умение! Ты большой молодец!
Шуня засмущался и исчез. С ним поделикатнее надо, молодой, застенчивый (до полного исчезновения).
С ланом в поводу я обходил село. Спрашивал про мастеров — шорников, кожевенников, кузнецов. Оказалось, что в Больших бродах таких нет, здесь всегда с реки и проезжих кормились. Рыбу ловили, перевозом занимались, чего нужно для хозяйства у купцов покупали. У жителей даже полей вокруг нет, личные огороды и только. Узкая специализация, месторасположение определяет порядок жизни. Хотя у тех же путников, услуги мастеровых были бы востребованы, как мне, сейчас ищущему, кажется.
В своих поисках я дошел до реки. Вейлуга в этом месте широкая, судя по названию села, ее где-то можно перейти пешком. Чуть в стороне от дороги и небольшой паромной пристани стоят несколько вытянутых сараев и небольших домиков-лачуг. К ближайшему, окруженному развешенными на жердях рыбацкими сетями, я и направился. Под небольшим навесом на скамейке сидел дед. Сам старый, высохший, он узловатыми пальцами чинил старые корзины, судя по запаху, из-под рыбы.
Я поприветствовал. Разговорились. Дедушка выслушал мою жалобу на отсутствие мастеров и невозможность купить припас. Покряхтел, встал с трудом и махнул рукой.
— Пойдем. У меня в сарайчике мастерская, когда по рыбу ходил, много чего нужным было, а сейчас только на сети и корзины силы остались.
В сарайчике оказалась вполне нормальная столярная мастерская, похоже, дед Миц, так он представился, в лучшие годы не только рыбу ловил, но и лодки сам строил. Собрали много нужного мне для создания экипировки лучника: загнутый нож-скобель, две бронзовые маленькие струбцинки, моток льняных веревок, приличный кусок старой буйволовой кожи, пучок жил, шило, рыбий клей кусочками на нитке, как бусы, и медный ковшик для варки клея. Очень мне понравились висящие на стене рубанки нескольких видов, стамески, долота, разные приспособы посерьезнее, но строить яхту я в ближайшее время не собираюсь, а вопли собственной жабы, которой всего всегда мало, стойко игнорировал. Деревом дед Миц не занимался уже давно, стрелы не делал никогда. Потому такой халявы, как нескольких сотен хорошо просушенных и обточенных заготовок для стрел, у него не оказалось. Жаль....
Сторговались на короне с четвертным за все, дед цены знал, торговался бодро, даже с огоньком. Напоследок я выпросил у него два новых плетеных дна для корзинок. Специального зажима для вытаскивания стрел из мишени у меня не было, а бронзовые наконечники из ствола дерева, если в него стрелять, тренируясь, придется ножом вырезать, некоторые будут и ломаться, так никаких запасов не хватит. Надо мишень самому собирать, вот плетенки для нее на лана и привязал.
Расспросил деда Мица о дороге, оказалось что перекат, по которому можно перейти на другой берег ниже по течению, примерно в миле, но сейчас вода высокая и никто, даже на лошадях, там не переправляется, нужно идти на паром.
С паромщиком спорили долго, мало того, что он хотел получить две куны за меня и четыре за лана, как за целую лошадь, так он еще и не собирался нас одних везти, сказал ждать еще попутчиков. "Жаден ты, Парамоша...".
Я походил вдоль берега. С большой лодки парень утренний улов сгружал, подростки забирали корзины и уносили к сараю и навесам, где несколько женщин рыбу чистили, сортировали и по бочкам раскладывали. Когда лодку освободили, я сговорился с рыбаком за куну переехать через Вейлугу. Запредельная жадность — путь к разорению, пусть паромщик теперь других пассажиров дожидается.
Даниэль. Провинция Лерорн, дорога на Лерорн. Полдень.
Когда вышел на дорогу и прошел примерно с милю, меня из рощицы окликнули.
— Даниэль, постой, мне надо с тобой поговорить.
Из-за дерева вышел Адемар, кто бы сомневался, что мы снова встретимся.
— Ты где бродишь? С утра тебя жду.
— Э...
Что-то ответить я даже не успел.
— Ты говорил, что найма ищешь, я принимаю тебя на службу, пока на декаду, — с этими словами Адемар ю'Маклон бросил мне монету.
Я дернулся, что бы поймать, но не сумел, только сбил в полете рукой на землю. У моих ног упал золотой кругляшек. Это ж сколько пахать придется, за одну декаду иуристор дал целый империал, четыре сотни кун. Моего согласия или возражений наниматель ожидать не стал.
— Идем, — Адемар развернулся и пошел в лес.
Только что я думал о паромщике, о его жадности, а сам? Моя собственная жадность меня не погубит? Ведь не знаю ни кто он, ни чем занимается, ни зачем меня нанял. Такие не веселые мысли крутились в голове пока шел за нанявшим меня человеком.
Пришли на поляну, где пасся конь иуристора. Пока Адемар седлал жеребца, я, наконец-то, смог этого человека нормально рассмотреть. На вид лет двадцать пять с небольшим, высокий, жилистый, правильные черты чуть удлиненного лица, русые волосы до плеч, над правой бровью свежая рана-царапина. Одет по-походному, высокие, выше колен, сапоги со шпорами, доспех из небольших металлических пластин внахлест, на груди пластины крупнее и толще, руки прикрыты наручами и кожаными перчатками со стальными нашивками, помимо широкого пояса с многочисленными кармашками-сумочками, еще два ремня с метательными ножами пропущены крест накрест через грудь, на поясе сабля в металлических ножнах, рукоять серебристым металлом и красноватой костью отделаны, саблю вообще первый раз в этом мире вижу, серый шерстяной плащ скрепляет серебряная застежка в виде головы оскалившегося медведя. Кстати, о том, что путешественник благородный, кроме заносчивости, ничего не говорит, на руке нет кольца.
Адемар поднялся в седло легким толчком с земли и только потом оперся на стремена. Я задался вопросом, почему перед этим он, стоя за конем, обошел его и взялся за луку седла справа, при прыжке не придерживал саблю? Она ему не мешала — все натренировано и отточено. Ножны висят на правом боку, так как было бы удобно для левши. Значит опытный кавалерист, не просто гражданский путешественник.
— Не спи, следуй за мной.
Мы, молча, шли лесом часа три. Попросить подождать или дать отдышаться, мне гордость не позволяла, он то верхом, а я с ланом в поводу на своих двоих. За это время дважды проходили краем болот, в буреломы не заводил, но и тропами мы шли не всегда. У меня создалось впечатление, что мой наниматель мест не знает, только придерживается общего направления. Зверья вокруг бродит очень много, раз четырех косуль вспугнули, я не видел раньше вживую, как красиво они скачут, длинными затяжными прыжками, как бы зависая высоко в воздухе.
Остановились на большой поляне, вокруг светлый хвойный лес. Адемар достал из сумки большой пергамент с какой-то схемой и стал сличать ориентиры. Мне посидеть спокойно, вытянув усталые ноги, не дал. Отвязал от своего седла холщевый мешок, бросил на землю рядом со мной.
— Разведи костер, к вечеру должен быть ужин на нас двоих.
Отдал распоряжения и, опять не дожидаясь моего ответа, направил коня к высокому дереву с приметной двойной верхушкой.
— А как мне Вас называть? — свой вопрос я задал уже в спину.
— Ваше благородие Адемар. — Даже голову не повернул.
Ладно, не важно, благородный хам он или просто нелюдимый, лучший выход — не обращать внимания на его выходки. Ужин... ок, займемся ужином.
В мешке, нашел крупу, темную, граненную как греча, только покрупнее, сушеное мясо, кусок брынзы фунта на два, полтора каравая серого тугого хлеба, мешочек с тонкими плитками прессованных ягод и трав, местный аналог чая, медный котелок больше моего и десяток длинных луковиц — гибрид репчатого и лука-пырея.
Первая и самая главная проблема — где взять воду? Там, откуда шли, близко ничего нет. Прислушался, может, журчит где? Ничего. Попытался привлечь "штатного сыщика". Пасущийся Рекс, на уговоры поискать воду, даже ухом не повел.
Выбирать одно направление глупо, можно никогда ничего не найти, просто не угадать. Начал поиск, двигаясь от поляны кругами по расширяющейся спирали, перед этим запомнил, как взаимно располагаются два самых высоких в округе дерева, одно с двойной вершиной, и поляна. Родник с чистой вкуснейшей водой нашел на третьем круге, ярдах в двухстах от стоянки. Набрал полный котелок и слушая пересвисты птиц пошел обратно.
Место для костра выбрал чуть в стороне, в неглубокой, по колено, ложбинке, снял дерн, небольшими камнями обложил периметр, что бы угли в сухую хвою не отскакивали. Растопка из сухих тоненьких веток и смоляной коры занялась от трута огнива сразу. Костер сложил из порубленного деревца-сухостоя. Смастерил из двух рогатин и молодого стволика подвес для котла и поставил кипятиться воду.
Выяснилось, что ни ложек, ни поварешки у меня нет. Мешать в котелке варево нечем и есть будет тоже нечем. Пошел искать подходящее деревце. Нашел ольху толщиной с три дюйма, срубил, отрубил три полешка, одно подлиннее, два покороче такие, что бы без сучков, ровненькие. Из большего топориком грубо вытесал лопатку, из маленьких заготовки для ложек. Когда вернулся к костру, вода уже почти выкипела. Спокойно.... Без нервов. Уговаривая себя, что все идет нормально, сходил еще раз за водой. Сразу набрал два котелка, свой и Адемара. Пока вода снова закипала, принес срубленный стволик. Обрубил часть веток, остальные подрезал чтобы опора в землю была, в общем получилась временная скамеечка, сидеть можно, опирается на склоны, гнется, не ломается. Обточил засопожником лопатку и плоские ложки. Затем занялся собственно ужином. В кипяток на пару минут веточку с хвоей опустил, специй нет, каша с сухим мясом пресная будет, нужно легких оттенков вкусовых добавлять. Следом пошли основные компоненты, в бульон из разварившихся мясных кусочков засыпал крупу и помешивал, пока варево не стало бурлить равномерно. Дал покипеть, затем туда же в котелок покрошил маленький кусок брынзы и две очищенные луковицы. Теперь все должно потомиться, сдвинул кашу немного в сторону от огня.
— У тебя все готово? — Адемар вернулся к стоянке неожиданно.
— Да, еще минут десять и можно есть.
— Налей отвару.
— Отвар я еще не ставил.
— Ужин не готов, отвар не ставил, лапника на ночь не запас, ты чем здесь занимался? — иуристор говорил не громко, медленно, но очень зло.
Я быстро поднялся на ноги и попытался повесить второй котелок, для чая, на огонь, но когда приподнимал с рогатины один конец поперечной палки с весящим котелком каши, задел поставленный временно у ноги котелок с холодной водой и разлил.
Млин! Хорошо, кашу не опрокинул и огонь не затушил. Поправил костровище и поднял пустую посудину.
— Сейчас, я сбегаю за водой.
Адемар, с плохо скрываемым гневом, наблюдал за происходящим, не произнося не слова, а когда я пробегал к роднику мимо него, пнул меня. Я, сбившись с шага, пролетел пару ярдов, котелок потерял, но с ног не упал.
Этот хам предпочитает избивать слуг, добиваясь покорности, со мной это не пройдет. Меч как бы сам собой выпрыгнул в мою руку.
Я, весь на нервах, с прыгающим в груди сердцем, стоял, чуть согнувшись, угрожая мечом, а успокоившийся Адемар, не вынимая оружия, обходил вокруг меня, словно примеряясь, не отвесить ли пендаля еще раз.
— Если ты еще раз меня ударишь, я тебя убью!
— О, уже на ты, быстро зубки показывать научился, только клыки еще не отросли. До петли не доживешь, я сам твою жирную шею сверну!
— Причем здесь петля?
— Поднявшему руку на иуристора, эту самую руку отсекают по локоть, перед тем как самого повесить.
— Ты такой же иуристор, как и я.
— Сомневаешься? Смотри, — Адемар иначе понял смысл моих слов, снял перчатки и бросил на землю, вынул из-под кольчуги ладанку, из нее серебристое кольцо, показал мне и одел его на средний палец левой руки.
Та-дада-да-дам! Кольцо признало своего хозяина и в том, что это был именно магический ритуал, у меня сомнений не осталось.
— Есть сомнения? — Иурастор стоял, демонстрируя мне руку с кольцом.
— Нет, но то, что я сейчас не могу продемонстрировать свое кольцо иуристора, не дает Вам право, причинять мне побои.
— Сейчас не можешь? А вообще можешь.... Ты головой не ударялся парень? За самозванство убивают долго и больно!
— Нет никакого самозванства, право крови у меня есть, я клянусь!
— Право крови... для деревенского парня ты слишком правильно говоришь. Скажи ко мне, что происходит, когда в первый раз одевают это кольцо?
— Ритуал проводит маг крови наедине, сначала делает надрез на запястье, капельку крови собирает в хрустальный флакон, а затем еще капельку крови капает на кольцо, лежащее на алмазе в ажурной подставке, тогда и проступает по ободу полное имя.
— Ну и какое твое имя?
— Я не могу сказать.
— Тайна... тебе самому не кажется странным — личного кольца нет, имя сказать не хочешь. Правда, тайный ритуал знаешь. Хотя это еще не подтверждает твоих притязаний! Продолжим. Кольцо одевают молча?
— Маг произносит: "Vox sanguis — jus sanguis (голос крови — право крови)". На древнечжуйском.
— Ладно. Опусти меч, потом разберемся, с твоим господством.
Я убрал клинок и наконец-то выпрямился, напряженная спина затекла.
— А извинения? Последуют?
Адемар смерил меня взглядом и криво усмехнулся.
— Считай моими извинениями то, что ты жив....
Ужинали молча, ни хорошо пропарившаяся каша, ни духовитый отвар на свежем воздухе настроения не подняли. Когда нарубили лапника и легли пораньше спать вблизи прогорающего костра, я поинтересовался насущными вопросами.
— Дежурить ночью будем?
— Нет.
Помолчав, Адемар все же решил пояснить свое решение.
— Я ночью чутко сплю, подойдет кто-нибудь близко, услышу.
— А с костром что делать? Может дров, что бы ни прогорел, подбросить?
— Пусть тихонько тлеет, большой яркий огонь не нужен, не замерзнем, сейчас по ночам уже тепло.
Спрашивать иуристора не хотелось, хотя вопросов неясных — тьма. Обида еще не рассосалась, да и здраво рассуждая, уровень взаимного доверия не тот, что бы давать откровенные ответы на прямые вопросы. Я так и уснул, перебирая в голове бесконечные — отчего и почему.
Даниэль. Провинция Лерорн, дорога на Лерорн. Утро дня отдыхновения и последующие дни.
Утром, разбудили словами, — Поднимайся, покажешь, где воду брал.
Не спится же некоторым, бодрый, собранный, сидя на снятом седле, плащ свернул и в сумку аккуратно упаковывает. Этот поспать точно не даст. Солнце еще, наверно, и над горизонтом не поднялось, из-за деревьев и легкой дымки тумана лучей не видно. Свет совсем белый, рассеянный, как бывает только перед зорей. Лес только просыпается, тихо, но стоило пройти несколько шагов, как ранняя пичуга громким разливистым стрекотом оповестила округу о нашем присутствии здесь. Адемар идет неслышно, а мне постоянно сухие ветки под ноги попадают, потрескивают. Двигаться споро, не отставая, и одновременно смотреть, куда ногу ставлю, получается плохо — не охотник, и не разведчик уж точно. У идущего впереди ю'Маклона походка тоже не для леса, слишком прямо спину держит, как на параде.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
