Добро наказуемо

Если замок стоит у дороги,

Мы направим туда наши ноги,

Потому что, сомнения нет,

В замке ждет нас роскошный обед:

Соленые грибочки,

Печеное мясцо,

Копченая рыбешка

И доброе винцо.

Если стражник стоит у ворот,

Если в замок войти не дает,

Это горе — еще не беда,

И в трактире найдется еда:

Соленые грибочки,

Печеное мясцо,

Копченая рыбешка

И доброе винцо...

Хрустальный замок почти не различался на фоне серых туч с утра застилавших небо и поливавших землю унылым мелким дождиком. Издали он напоминал гигантскую сосульку, растущую вверх посреди леса. Приятно было увидеть, наконец, зеленые деревья, хоть и казались они пока всего лишь тонкой каймой, очерчивающей противоположный берег реки.

Если жадность трактирщика точит,

И кормить он задаром не хочет,

Мы заплатим ему, так и быть,

Чтобы вкусный обед получить:

Соленые грибочки,

Печеное мясцо,

Копченую рыбешку

И доброе винцо, — вопил оборванец. Со времени нашей последней встречи прилично петь он так и не научился, да и о еде, в отличие от него мне и думать было противно — сменить треклятую магическую одежду пока не подвернулось случая, и тошнотворное воздействие магии ощущалось постоянно. Но Нейлу собственное пение нравилось, особенно эхо, разносящееся по безмолвному мертвому лесу. Он приплясывал на бегу и орал изо всех сил:

Если пуст наш кошель — не беда,

Ведь в трактире найдется всегда

Тот, кто ссудит десяток монет,

Чтобы мы получили обед:

Соленые грибочки,

Печеное мясцо,

Копченую рыбешку

И доброе винцо...

Белка, соскочившая с его плеча, ошалело металась вокруг, время от времени вскарабкиваясь на очередной горелый ствол и бросаясь оттуда прямо под ноги.

— ...Прокисшую похлебку и тухлое яйцо, — проворчал я. Вид замка определенно не вязался с уютом и гостеприимством. Имя его хозяйки — а по словам Энди, ее звали Крусанна — мне ни о чем не говорило, но подслушанный разговор с Черным колдуном не давал покоя. Колдунья хотела вернуть ему ученика. Именно ради этого она похитила Релину, мне же ничего не грозит, кроме, разве что лживых уверений в ее невиновности. Ведь не станет же она убивать девушку, пока не достигла своей цели. — Слушай, Энди, — пришла в голову мысль, — может, тебе стоит изменить внешность? Уверен, страже приказано доложить, как только ты появишься. Я бы на твоем месте обошелся без торжественного приема.

— Ты прав, — согласился друг. — Давай сделаем вид, что мы крестьяне-погорельцы,  — он прикрыл глаза и принялся бормотать себе под нос.

— Стой! — я крепко зажал ему рот и выразительно произнес: — Сказано  'тебе', значит  'тебе', а не  'нам'! Нейл и так за погорельца сойдет, а я и без твоей магии чувствую себя, как тролль, обожравшийся лягушек! Хочешь поколдовать — прогони тучи, а меня оставь в покое!

— Феть тефя мофут уфить! — послышалось из-под моей ладони.

— Это уже мои проблемы. Надеюсь, после смерти я не стану угрожать миру, как ты, если вернешься к своему учителю.

— Лафно, — неожиданно покорно кивнул Энди. Можно было убирать ладонь. — Наверно, тебе виднее. Ты уже освобождал девиц из неприступных замков, а я даже не знаю, что для этого надо делать. Я был уверен, что Крусанне и вправду нужна сфера Всевидения, думал, отдам ее, и Релина будет свободна. Я бы отвел ее в Эстариоль, в храм Светлых богов, там она была бы в безопасности, а теперь... Я ведь чуть было не переместился в эту башню Ледяных оков, когда увидел ее в сфере!

— Значит, ты готов меня слушаться?

— А ты не будешь убивать?

— Буду, еще как!

— Ну, Рик!

— Ладно, шучу, — я натянуто улыбнулся и потрепал его по плечу. — Без крайней необходимости и комара не прихлопну.

Не знаю, Энди ли был тому причиной, но не прошло и получаса, как погода разгулялась. Тучи уплыли на север, и солнце, лениво ползущее к закату, заиграло в хрустальных стенах замка, приближавшегося к нам с каждым шагом. Уже можно было различить флаги на башнях и стражников на стенах и услышать звуки рога, оповещавшие о незваных гостях. Играли сигнал тревоги — так трубят, когда кто-то нападает на замок. Как ни странно, под стенами не было никого, кроме мальчишки-пастуха, гнавшего стадо в ближайшую деревню, дома которой неясно вырисовывались между белых березовых стволов на другом берегу реки. Лишь когда из замка выехала кавалькада всадников и, миновав подъемный мост через реку, направилась навстречу, стало ясно — переполох вызван ни чем иным, как нашим появлением. Если бы мы не имели дело с ведьмой, могло бы показаться странным, что три пеших путника удостоились такой встречи. Но от женщины, знакомой с ворожбой, можно было ожидать и не такого.

— Не вздумай колдовать, а то провалишь мой план, — предупредил я веснушчатого рыжего толстячка, ростом мне по плечо, в которого превратился Энди.

Признаться, никакого плана у меня не было, за исключением намеренья ни  в коем случае не пускать его на встречу с Крусанной. Одно вызывало опасение — если завяжется драка, он мог выдать себя с потрохами, пытаясь спасти наших врагов от моей жестокости. А то, что воины получили приказ о нападении, я почти не сомневался. Зачем иначе было трубить тревогу? Видимо, женщина посчитала, что десятка конников вполне достаточно, чтобы взять под стражу непобедимого Рикланда. Наивная...

Я, разминаясь, крутанул над головой меч, лихо перерубив пару обуглившихся стволов, и уселся на мраморный постамент, оставшийся от древней эльфийской статуи из тех, что временами встречаются вдоль старых дорог. Шнырь тут же вскарабкался мне на плечо.

— Мы что, не пойдем навстречу? — робко спросил Нейл.

— Вот еще! — небрежно ответил я. — Зачем идти пешком, когда можно ехать верхом? Сейчас здесь будет полтора десятка лошадей, на них и поскачем.

— Ты же обещал никого не убивать, Рик! — нахмурился Энди.

— Без особой надобности, — уточнил я. — А ты не думаешь, что если эти люди сами нападут на нас...

— Не думаю! — не дав мне договорить, отрезал маленький упрямец. — Они всего-навсего выполняют приказ Крусанны. Если они нападут, я их усыплю!

— И нас с Нейлом заодно! А сам пойдешь за Релиной в башню Ледяных оков... Уж лучше сразу возвращайся в Черную башню. Черному колдуну меньше забот будет!

Энди насупил рыжие брови. Я так и не понял, внял ли он моим доводам или просто обиделся.

— Поклянись, что не станешь никого убивать, если твоей жизни не будет угрожать опасность. Реальная, — уточнил он.

— Хорошо, если ты в свою очередь обещаешь, что не станешь колдовать даже, если тебе покажется, что моей жизни такая опасность угрожает.

— Договорились, обещаю, — с обреченным вздохом сказал Энди.

— Я тоже обещаю! — подхватил Нейл и неожиданно ухватил меня за рукав, возбужденно тыча пальцем в сторону всадников, которые уже приблизились настолько, что можно было различить не только блестящие на солнце стальные доспехи, но и черты лица. — Это он, это он! Вот этот дядька отобрал у меня пояс! Тот, который справа!

Наемник, скакавший справа, тоже разглядел его, а, может даже, разобрал слова. Он осадил коня, предусмотрительно пропустив остальных вперед, и крикнул:

— Это точно он, я узнал его! — только указывал он не на маленького воришку, а на меня. А потом провозгласил  как заправский герольд: — Его высочество принц Рикланд Быстрый клинок собственной персоной! — и с ехидным смешком поинтересовался: — И это вся армия, которую ты сумел собрать, Малыш?

Я тоже узнал старого врага, хоть за прошедший год тот здорово изменился — щеки ввалились, отросшие волосы болтались сальными прядями, а усы наоборот были начисто сбриты. И вообще он похудел и осунулся, как будто долго болел или терпел голод и лишения. Вот только наглости бывшему самозванцу, некогда присвоившему мое имя, это не убавило. В окружении полутора десятков стражников Алавар, а это был именно он, чувствовал себя в безопасности.

Ответа негодяй не удостоился. Сейчас был как раз тот самый случай, когда я не собирался разговаривать с врагом. Я ненавидел его, пожалуй, больше, чем орков, и теперь намеревался убить без всяких разговоров. Отряд всадников, взявших нас в кольцо, меня не смущал — раз уж они здесь для того, чтобы сражаться, значит, погибнут в бою, а иначе умрут как трусы, и Алавар будет первым!

Согнав с плеча белку, я неторопливо поднялся со своего мраморного  'трона' с искренним намереньем снести мерзавцу голову по самую поясницу, как только он окажется на достаточном расстоянии, но Алавар приближаться не торопился. Вместо него вперед выехал вычурно разряженный щеголь эльфийской наружности и, не слезая с коня, а потому без особой учтивости поклонился:

— Ваше высочество, хозяйка Хрустального замка леди Крусанна рада приветствовать вас в своих землях и приглашает погостить в ее замке.

Незнакомка оказалась умнее, чем можно было предположить, и, если бы я не знал, что это ловушка, то с радостью и без особых раздумий принял бы приглашение... Впрочем, и сейчас это был самый простой способ проникнуть в казавшийся неприступным замок, а заодно разделаться с трусливым негодяем. Да, вот только что нас ждет в гостях? Встреча Энди с Черным колдуном или старик все еще воюет на болоте с Кикиморой?

— Ну, что, идем? — вывел меня из задумчивости настороженный шепот друга.

— Я иду. А вас никто не приглашал, так что подождете моего возвращения в ближайшем трактире, —  с кривой ухмылкой подмигнул я и, бросив уничтожающий взгляд в сторону Алавара — вот кому придется худо без защиты Энди, небрежно кивнул эльфу: -  Почту за честь принять приглашение леди Крусанны.

Один из наемников, спешившись, подвел мне коня.

— Как же ты сдаешься без боя, Малыш? — донесся сверху чуть слышный смешок.

Самозванец, видимо, догадался, что его ждет в замке, и, как бы назначай проехав мимо, попытался спровоцировать на драку. У него почти получилось. Рука непроизвольно потянулась за мечом, и, если бы не выражение лица Алавара, внезапно сменившееся с нагло ухмыляющегося на удивленно испуганное, не сносить бы ему головы. Не сказать, что меня сильно смутил страх в глазах врага, скорее озадачило направление взгляда. Наемник смотрел вдаль поверх моей головы, и губы его предательски дрожали.

Я оглянулся. Там, на горизонте крылатым силуэтом маячила большая темная птица с длинным змееподобным хвостом.

— Дракон, — хрипло проговорил Алавар, указывая дрожащей рукой на эту самую птицу.

— Дракон! — дико заорал Нейл, бросаясь наутек. Кажется, он собрался добежать до самого Гиблого болота и спастись, нырнув в трясину.

— Не туда, Нейл, беги к реке! — завернул его Энди.

— Дракооон! — истошный вопль десятника-эльфа слился с визгливым ржанием его жеребца.

— Дракон! Дракон! — пробежало по ряду наемников.

Алавар мог десять раз ударить в спину, пока я, прищурившись против солнца, разглядывал приближающееся чудовище, но так не воспользовался моей оплошностью. Отряд, повернув коней, во весь опор мчался к замку, а он впереди всех.

'Вот мы и встретились, — с мрачной решимостью думал я. — От судьбы не отвертеться. Раз уж мне суждено убить дракона, значит, убью. И совсем не обязательно ради этого тащиться за тридевять земель. Вот он, сам пожаловал...'

— Скорее! — отчаянно орал Нейл, пробегая мимо меня уже в обратном направлении, в сторону обрывистого берега реки. Шнырь, испуганно метавшийся от него к Энди, догнал своего хозяина и проворно вскарабкался по штанине.

— Надо спасаться, Рик! — потянул меня за рукав рыжий коротышка. — Бежим!

— Отцепись! — отмахнулся я.

— Ты в своем уме? — ужаснулся колдун, по-видимому, поймав обрывки проносящихся в моей голове сумбурных мыслей.

Дракон летел прямо на меня. Сначала он увеличился до размеров кролика, потом стал с медведя, потом с лося, а потом... казалось, что приближается летающая башня.

— Беги, Рик! — тормошил меня Энди.

— Сам беги! — я грубо отшвырнул от себя мальчишку. — И не вздумай колдовать! Ты обещал!

Мне и без него было ясно, что бой с драконом — безумство, но от этого внутри лишь закипала злость. Положив меч на плечо, я пошел навстречу крылатому исполину. И сразу как-то забылось, что незадолго до этого тащился через горелый лес, едва переставляя ноги, и изнывал от состояния, сравнимого разве что с тяжелым похмельем. Хорошая схватка — лучшее лекарство от подобных недомоганий.

Дракон приближался.

— Не гляди ему в глаза, — донесся откуда-то, будто из другого мира, крик Энди, но было уже поздно, отвести взгляд от вертикальных полосок зрачков не получалось.  'Как у кошки, — думал я, — или змеи...' Вспомнился водяной аспид.

Когда я размышлял, как стану убивать дракона, то представлял себе картину с одного из старинных гобеленов Черного замка: задумчивый дракон сидит на земле, поджав лапки, услужливо склонив голову и выпуская из ноздрей клубы розового пара, а нахал в доспехах, подойдя к нему впритык, замахивается мечом, намереваясь ее отрубить. Подозреваю, что если бы кому-нибудь взбрело в голову выткать на гобелене мою битву, то тот получился бы совершено иным: задумчивый нахал без доспехов стоит посреди выжженной пустоши, опустив меч, и заворожено пялится на подлетающее чудовище...

Страха не было, мыслей тоже. Были только глаза, золотые, будто рассеченные ударом меча и оттого остывшие солнца. Я не шелохнулся, пока вихрь пламени из разверзнутой пасти не скрыл от меня завораживающий взгляд. И почему никто не удосужился напомнить, что для того, чтобы плюнуть огнем, дракону совершенно не обязательно опускаться на землю — спалить под собой все живое он может и налету?  А самому мне это даже в голову не пришло.

Сердце остановилось и начало медленно леденеть — немного-немало, а мне грозила участь отца, если не его эльмарионских друзей по несчастью. В следующий миг до меня дошло, что и Энди не спастись... Я бросил отчаянный взгляд через плечо, откуда за мгновение до этого раздавался голос лучшего друга, выкрикивающего слова заклинания, но увидел лишь голубую вспышку. Будь на это время, я непременно бы облегченно вздохнул, по крайней мере, от сердца у меня отлегло. Настало время позаботиться о собственной шкуре.

Зажмурившись, я бросился на землю, но обрушившееся сверху пламя догнало меня,  окутало тело нестерпимым жаром. В нос ударил запах паленой шерсти — кажется, вспыхнули волосы. Кубарем прокатившись по горячей золе, я вскочил уже под брюхом у дракона. Меня обдало невыносимой вонью, а прямо над головой проплывала когтистая драконья лапа, до смешного похожая на гигантскую петушиную ногу. С воинственным воплем:  'Получи, цыпленок-переросток!' я что было сил саданул по ней мечом.

Лязг металла о металл резанул по ушам. Клинок задрожал в руках, как живой, скользя по скрюченному пальцу извилистым лезвием. Лапа дернулась, чуть не вырвав оружие у меня из рук. Я не удержался на ногах и, пропахав локтями черную гарь, приложился лбом о свой так называемый  'трон'. Это спасло меня от удара хвоста, расколовшего мраморный постамент, как топор дровосека трухлявый пень. Массивная туша протекла над головой переливами чешуи и, окропляя землю черными дымящимися каплями из раненой конечности, медленно взмыла в высоту. Поднимаясь, я удивленно осознавал, что все еще жив.