Записки адвоката. Драконье право

— Да! — подтвердила за нас обеих Альбина.

Он покосился на меня с явным сомнением. Представляю, как я выглядела: растрепанная, глаза перепуганные, косметика размазана. Извинившись, я отправилась во вторую комнату и принялась яростно приводить себя в порядок.

Влажные салфетки, косметичка, расческа... Наконец, на меня можно было взглянуть без содрогания.

Тем временем Альбина уже успела немного прибраться и обрисовать милиционерам ситуацию.

Оказывается, разломаны только подставки для бумаг и канцелярии, остальное просто разбросано.

Хм, надеюсь, Уголовный кодекс не пострадал? Под недоумевающими взглядами я внимательно изучила книгу: толстенный том оказался цел. Слава богам! Теперь это будет мой талисман, а для консультации я куплю другой экземпляр.

Нежно прижав книгу к груди, я вежливо попросила бравых милиционеров подвезти нас с Альбиной до райотдела. Конечно, можно вызвать такси, но почему бы не воспользоваться удобной возможностью?

В итоге до РОВД мы прокатились, что называется, с ветерком.

Нервное состояние постепенно отступило, сменившись каким-то ленивым оцепенением. То ли так и должно быть, то ли подействовала таблетка Альбины...

Но я уже почти спокойно размышляла о случившемся.

По всей видимости, господин Теренов нашел крайнюю и желал отыграться за свой проигрыш. Как же все-таки люди любят находить кого-то, кто виноват во всех их проблемах!

Почему-то клиенты первым делом чаще всего интересуются, каков процент успешно завершенных мною дел. Авторитетно (и несколько раздраженно, поскольку уже в сотый раз) поясняю: мы не ведем такого учета. Только профан в юриспруденции может делить дела на проигранные и выигранные. Поясню на примере. Исковые требования могут быть удовлетворены частично, то есть клиент получает часть желаемого или стороны пришли к компромиссу. Эти дела проиграны или все-таки выиграны? Интересный вопрос, правда?

Еще один классический пример — когда подзащитный не признает вину. Соответственно, я прошу об оправдательном приговоре, а прокурор — о пяти годах лишения свободы. В результате, подсудимый получает "осуждение с испытанием" (в просторечии — условный срок). Следовательно, от моего подзащитного требуется только регулярно отмечаться и не совершить за время испытания нового преступления, а в остальном он свободен, как птица. Вы полагаете, это выигрыш? Поверьте, клиент может быть уверен в обратном.

Так что никакой статистики мы не ведем.

И вообще, адвокат не может выигрывать все дела. На решение суда влияет множество факторов, начиная от поведения клиента и заканчивая, скажем так, личной заинтересованностью судьи. Даже в случае "договоренности" с судьей (проще говоря, взятки) нет никаких гарантий, что решение или приговор не будут отменены вышестоящим судом.

В общем, не верьте недобросовестной саморекламе. К сожалению, среди моих коллег также попадаются всякие...

Впрочем, среди клиентов тоже встречаются своеобразные личности, достаточно вспомнить сегодняшних посетителей!

Как оказалось, нам очень повезло: наряд как раз возвращался с вызова и был неподалеку, поэтому так быстро среагировал. Помощников господина Теренова задержали, хотя он сам успел скрыться.

Дальше началась муторная бюрократическая процедура: заявления, снятие побоев, разговор с начальником следствия... К счастью, все данные господина Теренова у меня сохранились.

Вся эта тягомотина меня основательно вымотала. По завершении всех формальностей я не стала возвращаться в консультацию. К счастью, на завтра запланированы только незначительные дела, которые не составит труда перенести.

Альбина усадила меня в такси и всю дорогу тормошила, задавала вопросы, что-то рассказывала, не давая вспоминать о произошедшем.

Наконец машина подъехала к моему дому.

— Ты точно дойдешь одна? — заботливо спросила Альбина.

Я только кивнула. Хотелось остаться одной, выплакаться от души, и чтобы вокруг суетился Нат и подсовывал мне что-нибудь вкусненькое...

Машинально забрав из почтового ящика свежие газеты, я пешком отправилась на свой этаж.

Сил хватало только переставлять ноги. Раз-два, левой-правой...

Воистину, прошедший день был совершенно сумасшедшим! Поскорее домой, в свою уютную раковину!

На звонок никто не отреагировал. Так, где мои ключи? В сумке царил кавардак. Наконец связка нашлась, замок глухо клацнул...

Квартира казалась подозрительно тихой и темной. Обычно Нат встречает меня на пороге, но на этот раз только тихий стон с кухни был мне ответом. Даже не разуваясь, я бросилась туда, хлопнула по выключателю и заморгала от яркого света.

Когда в глазах немного прояснилась, я узрела дивную картину: в раковине свернулся клубочком Нат. Он был бледен и тихо постанывал.

— Что случилось?! — встревожилась я.

— Я заболел! — умирающим голосом сообщил домовой, чуть повернув голову.

Занавес...

Глава 9. Храните деньги в банках - трехлитровых

"Бери от жизни всё!" — девиз любого вора. (Георгий Александров)

Откровенно говоря, я совсем растерялась. Опыта в подобных делах у меня не было, до сих пор Нат демонстрировал завидное здоровье. Я даже не в курсе, кто лечит домовых: "человеческий" доктор или ветеринар? Домовых уравняли в правах с иными расами в двадцатых годах прошлого столетия — это я вызубрила еще с институтской скамьи, а вот куда им обращаться в случае болезни?!

— Нат, — осторожно начала я, подходя к раковине. — Давай я помогу тебе выбраться отсюда и отвезу к доктору...

— Нет! — завопил он, цепляясь обеими руками за кран. — Я никуда не поеду! Тут так хорошо, прохладно...

И прижался лбом к нержавейке. Я нахмурилась: похоже, у него жар!

От усталости и переживаний дня мысли путались, слегка мутило и все сильнее болела голова.

— Надо, Нат, надо! — строго сказала я, как больному ребенку.

— Не дамся! — взвыл он. Сглотнул и голосом умирающего лебедя добавил: — Лучше я тут умру...

М-да, болеющий мужчина (даже если он домовой) — это кошмар!

Что делать?! Силой отрывать его от крана (вероятнее, вместе с краном) и тащить в районную поликлинику?

Я бросила взгляд на кухонные часы в виде белой лилии, любимого цветка Ната. Почти шесть вечера. Маловероятно, что в такое время участковый терапевт еще принимает. Вызвать скорую? Подозреваю, что там меня пошлют далеко и надолго.

— Давай я померяю тебе температуру! — ласково предложила я. — И дам аспирина.

— Нет! — снова взвыл он. — Ты... Ты хочешь меня отравить!

Я потеряла дар речи. Машинально придвинув стул, почти упала на него, потерла лоб и попыталась сосредоточиться. Что делать?! Выходит, у Ната сильный жар и бред.

— Позвони Артему! — вклинился в мои размышления голос Ната. — Ему я верю!

Я с подозрением посмотрела на домового. Слишком все это было подозрительно...

— Ты меня не любишь! — всхлипнул Нат, демонстрируя чисто женскую логику. — Ты хочешь моей смерти, да?!

Надо думать, в другое время я предпочла бы схватить его в охапку и возить в поисках нужного врача. Но сейчас от мысли, что снова придется мотаться по городу, накатила противная слабость.

— Хорошо! — я вытащила телефон и набрала номер Артема.

— Да! — с холодком произнес знакомый голос.

Теперь он больше меня не избегал, но держался как будто на расстоянии вытянутой руки.

— Привет, это Анна, — начала я. — Слушай, ты не мог бы ко мне сейчас приехать? У меня Нат заболел.

— Ты думаешь, я разбираюсь в болезнях домовых? — с иронией поинтересовался он. — Я хирург, ты не забыла?

Сразу вспомнилось, как лет десять он уже говорил то же самое, когда я прибежала к нему с каким-то медицинским вопросом.

— Я помню. Но не знаю, что делать... — На последней фразе мой голос сорвался.

Хотелось, чтобы хоть раз кто-то взял на себя мои проблемы. Впервые в жизни хотелось пресловутой стены, за которой можно спрятаться от всех невзгод.

Артем молчал. А ведь еще недавно он сорвался бы с места, едва узнав, что мне нужна помощь!

— Может, хоть подскажешь, к кому обратиться? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Я сейчас приеду, — наконец решил он. — Минут через десять буду.

И положил трубку, не дожидаясь благодарностей...

Звонка в дверь я ждала, все так же сидя на кухне и не шевелясь. Нат притих, а у меня ни на что не оставалось сил.

Нетерпеливый звонок заставил меня встать. Такое чувство, что к ногам привязали гири, с таким трудом удавалось их переставлять! Я даже бросила взгляд вниз, но увидела только туфли. Да, надо же наконец разуться! Но мысль мелькнула и пропала.

— Привет! — сказала я несколько растерянно, впуская Артема.

Он излучал привычную энергию, хотелось прижаться к нему и впитывать жизненные силы.

Я усмехнулась: какие только нелепости ни приходят в голову от усталости!

— Привет! — ответил Артем. И деловито осведомился: — Где больной?

На мгновение прикрыла глаза (милосердные боги, как сух его тон!) и молча махнула в сторону кухни.

Он деловито проследовал в указанном направление. Следующие минут десять он о чем-то расспрашивал Ната, тормошил его и внимательно рассматривал.

Наконец, видимо, удовлетворившись обследованием, отступил в сторону. Нахмурился, знакомым жестом потер лоб, почему-то с сомнением взглянул на меня. Несколько мгновений непроницаемые темные глаза смотрели в упор, потом он поманил меня за собой в гостиную.

— Что с ним? — встревожено спросила я, опускаясь на диван. — Это серьезно?

Артем как будто через силу усмехнулся.

— Очень серьезно! — ответил он, потом взглянул на меня и быстро добавил: — Серьезное воспаление хитрости.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая, как спадает напряжение. Так он в детстве называл случаи, когда я пыталась смухлевать, держа градусник на горячей батарее, чтобы не пойти в школу. Артем всегда легко разоблачал мои уловки, за что я тогда очень на него сердилась. Родители охотно поручали ему за мной присматривать, к чему он относился очень серьезно...

В данный момент не было сил разбираться в хитростях Ната. Я подумаю об этом завтра.

— Спасибо, что приехал! — заставила себя заговорить, не открывая глаз. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Не за что! — его голос раздался слишком близко.

Я распахнула глаза: так и есть, теперь Артем сидел рядом со мной на диване и внимательно разглядывал меня темно-карими глазами.

— Меня больше тревожит твое состояние.

Он медленно протянул руку, и такие знакомые длинные пальцы осторожно коснулись моей щеки. Я в замешательстве смотрела на него. Что это, ласка или метод диагностики?

Мгновение — и он будто отодвинулся, хотя и остался на месте.

— Просто у меня был сумасшедший день, — с трудом объяснила я.

Вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему, выплакаться, рассказать обо всем...

Сдержать порыв удалось с трудом. Я ведь так привыкла делиться с ним всеми бедами и радостями!

— Послушай, давай я тебе помогу, — негромко предложил он. — Ты ведь даже разуться забыла!

Действительно, забыла...

— Спасибо! — отозвалась я.

Вокруг как будто сгущался туман. Слишком много событий, слишком много нервотрепки...

Артем напоил меня какой-то гадостью, найденной в домашней аптечке, и помог переодеться в пижаму. Я механически подчинялась, практически отключившись от реальности.

Когда он уже уложил меня в постель, зазвонил домашний телефон.

— Лежи, я отвечу! — велел Артем, когда я дернулась встать.

Я лежала, смежив веки, и слушала его уверенный голос в соседней комнате. Затем раздались шаги и Артем сообщил:

— Звонили из райотдела. Последнего из нападающих поймали, так что можешь не волноваться. А теперь спи!

Значит, господина Теренова задержали? Облегчение накрыло волной, и я поплыла в сон, больше похожий на забытье.

— Спасибо! — лениво шевельнулись губы.

— Пожалуйста! — странным тоном ответил Артем.

Шаги, хлопнувшая дверь, и наконец блаженная тишина...

Утром Нат старался походить на тень, избегая моего взгляда. На свежую голову мне не составило труда сообразить, для чего он вчера затеял представление. Уж слишком настойчиво Нат просил вызвать именно Артема — своего давнишнего любимчика. Надо думать, хитрюга-домовой рассчитывал, что на почве спасения умирающего мы помиримся.

В какой-то мере его расчет оправдался. Однако, когда я позвонила Артему, чтобы поблагодарить, он разговаривал холодновато-вежливо, явно давая понять, что в наших отношениях ничего не изменилось. Артем редко упрямится, но если уж что-то решит — его даже бульдозером с места не сдвинешь!..

Я сидела на кухне, попивая кофе и откусывая по кусочку от свежеиспеченной вафли, и лениво листала свежую газету.

Какой только чуши не печатают в прессе! Реклама в духе "верну мужа, гарантия сто процентов"! Любопытно, каким образом? Привороты давным-давно запрещены законом... Дальше целый разворот объявлений "требуется домовой" (я ведь уже упоминала, что спрос на этих маленьких помощников по хозяйству значительно больше, чем предложение?). И тут же объявление в рамочке, что общество с ограниченной ответственностью набирает акционеров, желающих нанять домовых, при этом всем предъявившим газету обещала значительная скидка. Кстати, тоже мошенничество чистейшей воды — выбор места работы является прерогативой самих домовых, они вполне обходятся без посредников.

Я перевернула страницу и чуть не подавилась кофе: с разворота на меня смотрел хмурый Наортэль, который явно пытался заслониться рукой от камеры... В результате в кадр попало кольцо на его пальце: гладкий ободок с выпуклой руной гебо. Обручальное кольцо!

Заголовок ниже гласил: "Династический брак — точка в пограничном конфликте!"

На границах Мидгарда всегда было беспокойно. К тому же в последнее время отношения с Хельхеймом обострились, но обе стороны пока пытались избежать войны.

Судя по статье, стороны все же пришли к соглашению: одна из властительниц хель взяла в мужья Наортэля, тем самым по древнему обычаю скрепив мирный договор на все время брака.

Надо думать, Наортэль доигрался, дважды кряду разозлив главу своего дома.

Честно говоря, в какой-то степени мне даже стало жаль бедного эльфа. Разумеется, мне не нравилось чувствовать себя игрушкой, которую захотело получить это избалованное великовозрастное дитя.

Но отдать этого светского пустозвона суровым северным женщинам — это жестоко! В Хельхейме царит строгий матриархат, а сами хель очень крупные, высокие, с кожей неприятного синюшного оттенка и грубоватыми лицами. Пожалуй, Наортэль предпочел бы тюремное заключение, чем назначенные пятьдесят лет в браке!

Мои размышления о печальной судьбе эльфа прервал звонок в дверь.

Признаюсь честно, после всех треволнений вчерашнего дня общаться ни с кем не хотелось. Родителям я ничего не скажу (какой смысл их напрасно волновать?), Инне тем более... Разве что нужно позвонить Альбине, рассказать ей о задержании господина Теренова.